Аннотация: В последнее время заметно возрос интерес к традиционным народным куклам. Данные сказки будут интересны не только детям, но и взрослым, увлеченным народными традициями.
Талашечка
Жила в одном селе вдовая женщина по имени Фася. И было у Фаси двое маленьких детушек: Егор да Наталочка.
Тяжело жилось Фасе. На селе работы много, всю не переделать, и за детьми глаз да глаз нужен.
Вот пришла пора кукурузу убирать. Взяла Фася серп острый и пошла на кукурузное поле. Егора да Наталочку Фася с собой взяла. Расстелила в тенечке тряпочку. Деток на тряпочку посадила, а сама за работу принялась. Детки сидели-сидели, да начали плакать:
- Мама, мамочка.
- Не плачьте, - ругает их Фася. - У меня работы много.
А детки не унимаются, плачут пуще прежнего:
- Мама, мамочка.
Что тут поделаешь? Бросила Фася серп, подошла к детушкам.
- Сидите тихонечко, я вам сейчас игрушечки сделаю.
Взяла Фася пучок талаша, оторвала от исподней рубахи кусочек ткани, изорвала его на тонкие полосочки, принялась мастерить игрушечки. Для Егорушки сплела коника, а для Наталки куколку.
Мальчишка, он и есть мальчишка. Поиграл коником, да и забросил. А Наталка свою куколку полюбила, стала звать ее ласково Талашечкой. Ни на минуту с ней не расставалась: то кормила, то поила, то обновки ей шила, то спать рядом с собой укладывала.
Соседки к Фасе захаживали, на Наталку дивились:
- Ишь, как Наталка со своей Талашечкой нянчится. Вырастет, будет своим деточкам хорошей матушкой.
Время, как конь ретивый: пробежит, проскачет - оглянуться не успеешь. Выросла Наталка да замуж вышла за Степана-плотника, парня рукастого да дельного.
Вот живут они вместе год, да второй, да третий. И все бы хорошо у них. Дом - чаша полная. Одна беда - не звучат в доме детские голосочки.
Тоскливо Наталке без малых детушек. Как спадут на село сумерки, сядет она у окошка и слезы горькие роняет.
- Не плачь, Наталушка, - говорит ей Степан. - Будут у нас с тобой детушки.
Наталка его слушает, а сама все плачет и плачет.
Полезла однажды Наталка в сундук за рушниками новыми, смотрит, лежит меж рушников ее кукла Талашечка. Обрадовалась Наталка, схватила куколку, давай ее тискать да целовать.
- Ты ж моя хорошая, - говорит. - Ты ж моя пригожая.
Завернула она куколку в белую пеленочку, ходит с ней по горнице, поет песни колыбельные.
А как спали на село сумерки, села у окошечка, принялась Талашечке сказки сказывать.
Пришел домой Степан, думает:
- Пусть Наталка куколкой тешится, лишь бы слезы не лила горькие, да сердце на части не рвала.
Сел с ней рядышком, Наталкиной сказкой заслушался да и заснул.
На следующий день вернулся Степан домой с колыбелькою. Говорит Наталке:
- Смотри, что я смастерил для твоей Талашечки.
Наталка рада-радехонька. Постелила в колыбельку пеленочки, положила подушечку маленькую, уложила туда Талашечку. Села рядышком Талашечку баюкать. Сначала песни пела, затем принялась сказки сказывать.
Степан рядом сидел, Наталкины сказки слушал, да так и заснул на лавке. И Наталка задремала, голову на плечо Степану опустив.
Утром, как пропели петухи в третий раз, проснулись Степан да Наталка. Смотрят в колыбель, глазам своим не верят: лежит в колыбели девочка, да такая хорошенькая, щечки у нее горят, как наливные яблочки, глазки - как янтарные бусины, а волосы золотыми колечками завиваются.
Обрадовались Степан да Наталья, что у них такая доченька появилась. Стали ее растить, уму - разуму учить. А назвали они девочку Талашечкой.
Наталка больше слез горючих не лила, а вечерами темными у окошка приговаривала:
Ты расти, моя Талашечка,
Моя маленькая пташечка.
Будь по жизни речкой быстрою,
Да с душою светлой, чистою.
Доброй будь, не привередливой.
К людям добрым будь приветливой.
Ты расти на радость матушке,
Будь опорой отцу - батюшке.
Светом будь, моя Талашечка,
Моя маленькая пташечка.
Кукла-мамушка
В одном хуторе жила-была вдова по имени Лукерья. Никого из родни у нее не было, кроме как любимой доченьки Галинки. В Галинке Лукерья души не чаяла, наряжала ее как куколку, уму-разуму учила.
Выросла Галинка всем на диво, собралась замуж выходить. Тут и жених сыскался - Андрейка. Всем хорош был Андрейка: и красивый, и умный, и добрый, и работящий. Одна беда - жил он далеко-далеко, совсем в другом хуторе.
Лукерья Галинку поучает:
- В старину говорили: замуж выходить лучше за курицу, лишь бы на соседнюю улицу. Плохо это, когда от мамки далеко замуж выходят.
Галинка мать успокаивает:
- Не волнуйтесь, маменька, все будет хорошо.
Перед самой свадьбой, Лукерья расчесала Галинке волосы расписной гребенкой, уложила спать на мягкие перины, а сама села у окошка и принялась за дело. А как расцвело, разбудила она Галинку и говорит:
- Смотри, доча, что я тебе приготовила.
Смотрит Галинка, а перед ней маленькая куколка, да такая хорошенькая, да такая миленькая.
- Это тебе, доченька, от меня подарочек. Береги эту куколку, куколку-мамушку. Будет тебе грустно, тоскливо да печально, так ты с куколкой своей печалью поделись, поплачь с ней вместе и спрячь под подушечку. А коль будет тебе хорошо да отрадно на душе, поставь куколку в Божницу, пусть она вместе с тобой радуется.
Обняла Галинка матушку, куколку к себе прижала. Слова сказать не успела, дверь отворилась: подружки пришли Галинку к свадьбе наряжать.
После свадьбы увез Андрейка Галинку в свой хутор, в красивый дом к своей матушке. А матушка Андрейкина была известная в той округе ведьма. Никто ее не любил, никто с ней не общался. Невзлюбила она Галинку с первого взгляда и надумала извести ее.
Андрейка тем временем уехал на дальние работы, Галинку одну с матерью оставил.
Вот спит как-то ночью Галинка, слышит, кто-то ей на ушко шепчет:
- Проснись же, проснись, Галинушка.
Открыла Галинка глаза, а перед ней куколка ее стоит.
- Свекровь твоя рано утром напечет оладушек, - говорит куколка. - Ты те оладушки не ешь. Они не простые, а на хворобу тебе заговоренные.
Утором встала Галинка и думает:
- То ли сон был, то ли куколка со мной говорила.
Не успела подумать, свекровь зовет:
- Иди, дорогая невестушка, отведай моих оладушек.
Галинка свекровь поблагодарила, а как только та отвернулась, все оладушки себе в передник бросила, а потом снесла на дальнюю балочку да выбросила.
Ходит свекровь, на Галинку глазами зыркает. А Галинка ходит - радуется. Куколку в Божницу поставила, да одно ей правым глазом подмигивает.
Мало ли, много ли времени проходит. Спит Галинка, а куколка ей на ушко:
- Проснись же, проснись, Галинушка.
- Что случилось, куколка? - спрашивает Галинка.
- Свекровь твоя опять недоброе задумала. Завтра к обеду наварит борща, да станет тебя потчевать. Ты ж смотри борщ тот даже не пробуй. Не простой он, на хворобу тебе заговоренный.
Утром Галинка все ходит и думает: сон снился, или правда куколка со мной говорила? А ближе к обеду свекровь зовет:
Галинка борщ нахваливает, ложкой помешивает, а пробовать боится. Только отвернулась свекровь, Галинка взяла да борщ за окошко вылила.
Ходит свекровь, на Галинку злющими глазами зыркает. А Галинка ходит - радуется. Куколку в Божницу поставила, да одно ей правым глазом подмигивает.
То ли неделя прошла, то ли две. Спит Галинка, а куколка ей на ушко:
- Проснись же, проснись, Галинушка. Свекровь твоя не дремлет. Опять недоброе затевает. Завтра будет она тебя угощать мятными пряничками. Только ты их даже пробовать не думай. Не простые они, заговоренные на твою хворобу.
Утром Галинка снова ходит да думает: сон снился, или правда куколка со мной говорила? А свекровь тут как тут:
- Иди, моя дорогая Галинушка, попей чаю с мятными пряничками.
Галинка на прянички смотрит, глаз отвести не может. Никогда она раньше расписных пряничков не видела. А тут: на одном пряничке цветы невиданные, на другом птички заморские, а на третьем храм с золотыми куполами. Все эти узоры диковинные разноцветной глазурью сахарной нарисованы. Смотрела Галинка на прянички, смотрела:
- Дай, - думает, - один кусочек откушу. Кусочек маленький-маленький. От маленького кусочка ничего ведь не случится.
Откусила она маленький кусочек от пряничка. А кусочек вкусный - превкусный оказался, сладкий-пресладкий, во рту так и тает. Галинка и не заметила, как все прянички скушала.
Ходит свекровь, глазищами злыми зыркает. А Галинка ходит радуется - ничего-то и не случилось. Куколку в Божницу поставила да одно ей правым глазом подмигивает.
Только ближе к вечеру, стала Галинка кашлять. Такой кашель сильный начался, что и слово-то сказать не можется. На следующее утро Галинка-то и с постели встать не смогла. Лежит, слезами обливается, бледная вся стала. Шепчет:
- Прости меня, моя куколка. Не послушалась тебя.
Тут куколка, недолго думая, с Божницы спрыгнула, ничего Галинке не сказала, а прямиком из дома выбежала да понеслась по дороге.
Долго бежала куколка, добежала наконец-то до того места, где Андрейка работал:
А Андрейка-то свою матушку хорошо знал и не раз предупреждал ее, чтоб никому зла не делала. Бросил он тут же работу, подхватил куколку на ручки, вскочил на коня и поскакал во всю прыть.
- Куда спешишь так? - спрашивает его куколка.
- Знамо куда, - отвечает Андрейка. - К Галинке.
- Поворачивай, - говорит ему куколка. - Поедем сначала к Галинкиной матушке.
Андрей-ка спорить не стал, развернул коня в сторону того хутора, где жила Галинкина матушка.
Галинкина матушка - Лукерья-то, куколку выслушала. Полезла на чердак, вернулась с сушеными травами да кореньями. На скорую руку приготовила она зелье, налила в бутылочку да дала Андрейке.
- Спеши, - говорит. - Спасай мою доченьку.
Ворвался Андрейка в свой родной дом, прямиком к Галинке. А та лежит, будто и не живая совсем, еле-еле дышит. Приподнял Андрейка ей голову, стал поить зельем, что Лукерья приготовила.
Смотрит, а у Галинки щечки-то порозовели, глазки открылись, прям на глазах выздоравливает Галинка. Обнял ее Андрейка и от радости такой даже расплакался. Страшно ему стало, как подумал, что еще не много и потерял бы он свою Галинку.
Как только Галинка совсем поправилась, собрались они с Андрейкой и уехали далеко-далеко, в другой хутор. Построили там себе хату и стали жить-поживать в любви и согласии. А потом и Галинкина матушка к ним перебралась. А свекровь так и жила одна-одинешенька, вместе со своей злостью.
Десятиручка
Давным-давно, на краю одного хутора, жила была баба по имени Пелагея. И была у Пелагеи дочка Агашка - красавица, всем на загляденье, да на удивленье. Одна беда: ленивая была та Агашка, ничего делать не хотела. Уж баба Пелагея ее и учила, и уговаривала, и хворостиной стегала. Да только все без толку.
Собралась однажды баба Пелагея в дальнюю дорогу. Шла она полем, лесом, снова полем и снова лесом, через болото по кочкам скакала, через высокий камыш лезла - лицо да руки ободрала. Очутилась баба на лесной полянке. Стоит на той полянке хатка ветхая-приветхая, вся перекошенная. Постучала Пелагея раз, потом другой, потом третий. Вышла к ней старуха: глаз сердитый, нос скрюченный, стоит косточками гремит:
- Чего тебе от меня надобно?
- Эх, Ведунья-Ведуньюшка, - запричитала баба Пелагея, - одна у меня доченька, одна у меня Агашенька. Всем хороша, да ленива больно. Женихи приходят свататься, а я и не знаю, как такую ленивую замуж отдавать. Это ж опосля, стыда не оберешься.
Послушала ее Ведунья, послушала, глаза прищурила и говорит:
- Заходи в мои хоромы, ложись на лавку, да спи крепким сном. Утром придумаем, что с твоей бедою делать.
Проснулась утром баба Пелагея, а старуха перед ней стоит да протягивает ей куколку. Пелагея на куклу глянула, да так и ахнула. Всем куколка хороша: белолица да румяна, коса русая под цветастым платком, сарафан жемчужинками розовыми расшит. Только рук у куколки не две, а целых десять.
- Бери куклу, - говорит старуха. - Неси домой. В дочкино приданое ее положи, между простынками да рушниками. И можешь смело свою Агашку замуж выдавать.
Послушалась Пелагея, сделала все, как старуха велела. Тут и жених для Агашки сыскался. Собрался на свадьбу весь хутор. Агашка и так всех краше была, а уж в свадебном наряде, совсем красавица, не описать.
Переехала Агашка в хату к мужу. Утром рано встает муж, коня запрягает, Агашке говорит:
- Поехал я на работу, к вечеру дома буду.
Агашка мужа проводила, на крылечке поцеловала, а как только его конь вороной за околицей скрылся, пошла в хату да легла спать. Только уснула Агашка, слышит, кто-то ее в бок легонечко толкает:
- Вставай, Агашка! Вставай! Не годится молодой жене белым днем в постели валяться.
Смотрит Агашка, стоит перед ней куколка Десятиручка, та самая, которую маменька ей в приданое положила, среди простынок да рушников вышитых. Осерчала Агашка:
- Ишь ты - подишь ты! Будет мне тут всякая кукла указывать. Отстань-перестань.
Укрылась Агашка с головой одеялом и снова заснула. Спит Агашка, а куколка по дому бегает. Одной ручкой пол метет, другой рубаху шьет, третьей щи варит, четвертой хлеб печет, пятой из печи золу выгребает, шестой сковородку чистит, седьмой крупу перебирает, восьмой кашу мешает, девятой пряжу прядет, а десятой кошку гладит. Управилась Десятиручка в хате, вышла во двор. И тут работы видимо - не видимо: двор подмети, в амбаре прибери, скотину накорми, корову подои, а тут еще и собачка Жучка хвостиком виляет: поиграй со мной, хозяюшка. Во дворе работы много, а в огороде еще больше: и полить надо, и сорняки вырвать надо, и подрыхлить, и подвязать, и проредить. Со всем справилась Десятиручка. Смотрит, а уже вечереет. Побежала она скорее к Агашкиному приданому, среди простынок да рушников спряталась.
К тому времени Агашка с постели встала, в сарафан красный нарядилась, щеки нарумянила, сидит у окна длину косу заплетает. А муж молодой тут как тут:
- Ну, женушка дорогая, расскажи, как твой день прошел?
- Как-как, - отвечает Агашка. - В делах да заботах.
Муж глядит вокруг, не нарадуется. В хате чистота, во дворе чистота, вся скотина накормлена да напоена.
- Ай, молодец моя женушка. Вот тебе в подарок бусики.
На следующий день снова муж запрягает коня, с Агашкой до вечера прощается. Лишь скрылся конь из виду, Агашка шмыг в теплую постельку, под пуховое одеяло. Только сон пошел, слышит, кто-то в бок толкает:
- Вставай, Агашка! Вставай! Не годится молодой жене белым днем в постели валяться.
- Ишь ты - подишь ты! - снова сердится Агашка. - Будет мне тут всякая кукла указывать. Отстань-перестань.
- Мне одной тяжело со всем управиться, - не унимается куколка. - Вставай, помоги мне. Вчера у меня силы много было, а сегодня поменьше. Одна ручка болит, не сгибается.
Отшвырнула Агашка куколку, с головой одеялом укрылась и спит себе дальше.
А куколка больную ручку тряпочкой белой перевязала и за работу принялась. В хате все дела переделала, во дворе все дела переделала, в огороде грядки прополола. Смотрит, уже и вечереет.
Побежала куколка, спряталась среди приданого, а Агашка тем временем встала, щеки нарумянила, в сарафан нарядилась, сидит мужа поджидает.
А муж тут как тут:
- Ай да женушка, ай да умницы. Когда ты только все успеваешь? Вот тебе в подарок атласная ленточка.
На третий день все точь-в-точь повторяется. Уехал муж, Агашка спать легла, а куколка тут как тут:
- Вставай, Агашка! Вставай! Не годится молодой жене белым днем в постели валяться. Мне одной со всей работой не справится. Вчера одна ручка болела, а нынче две ручки болят.
- Отстань! - кричит на куколку Агашка. - Захочу - встану, не захочу - не встану. Ты мне тут не указка.
Делать нечего. Куколка вторую ручку белой тряпочкой перевязала и за работу принялась.
Много ли мало ли времени проходит, снова куколка будит Агашку:
- Вставай! Вставай, хозяюшка. У меня одна только ручка осталась. Все остальные болят не сгибаются. Помоги мне, хозяюшка. Сил нету, одной мне с работой не справится.
- Пошла вон! - сердится опять Агашка. - Захочу - встану, не захочу - не встану. Ты мне тут не указка.
Одной рученькой куколка всю работу переделала. Устала и меж рушников да простынок спряталась.
На другой день уехал муж на работу, а Агашка весь день в постели на пуховых подушках провалялась. Вернулся муж к вечеру, а в хате не метено, кушать не сварено, скотина кричит не кормлена и не поена, корова орет не доена, в огороде все полегло не политое. Рассердился муж, давай ругаться на Агашку, а бусы, что в подарок привез, швырнул со всей силы. Ударились бусы об стену, рассыпались, раскатились бусины по углам да по щелям, захочешь собрать - не соберешь. Агашка сразу расплакалась. А муж и утешать не стал. Легли спать голодными, а утром рано уехал муж, с Агашкою не попрощавшись, не поцеловав, как принято.
Агашка, тем временем, спать не легла, а полезла в свое приданое. Перерыла все сундуки и шкафчики, раскидала по хате простынки, скатерти, рубахи, да вышитые рушники, нашла таки куколку. Лежит куколка, все ручки белой тряпочкой перевязаны.
- Чего лежишь? - топнула ногой Агашка. - Из-за тебя муж на меня вчера осерчал, бусы новые порвал.
- У меня все ручки болят, - плачет куколка. - Ты ж мне не помогала, все на пуховых перинках и подушках бока отлеживала. Нет теперь у меня силушки, ослабли мои рученьки.
Расплакалась тут Агашка:
- Что же мне делать, куколка? Муж опять осерчает, подарочком не одарит, а вдруг вообще из дома погонит.
- Не погонит, - говорит куколка. - Заправь сначала свою кровать, застели покрывалом с прошвою, да посади меня среди белых подушечек.
Агашка так и сделала. Сидит куколка среди подушечек и говорит:
- А теперь Агашечка, ставь на печь котелок, неси воды, доставай крупу.
Агашка куколку слушает, а та, знай себе приговаривает:
- Бери метелку, да пауков по углам погоняй, теперь пол подмети, теперь скатерть чистую на стол застели.
Управилась Агашка в хате, а куколка ей говорит:
- Возьми меня на ручки, снеси во двор, посади на завалинку.
Снесла Агашка куколку, посадила на завалинку, а куколка давай снова приговаривать:
- Ой, коровушка не доена. Ой, цыплята зернышек просят да свежей травушки. Ой, двор не метен, ой хата давно не белена.
Бегает Агашка туда-сюда, то с метлой, то с лейкой. Все у нее получается. Притихла куколка, а Агашка спрашивает:
- Что еще куколка?
- А ничего, отдыхай сегодня. В сарафан наряжайся, щеки румянь да мужа жди.
Вернулся с работы молодой муж:
- Ай да Агаша, ай да умница! Узнаю свою женушку. Вот тебе в подарочек колечко с камешком.
На следующее утро, Агашка только мужа проводила, сразу к приданому кинулась:
- Поможешь мне куколка?
- Отчего ж не помочь? Я поработать всегда не прочь!
- А белых тряпочек на ручках у тебя нет, это что ж не болят ручки?
- Уже не болят, - отвечает куколка. - Только не вздумай, Агашка, опять в постели весь белый день валяться, не вздумай опять на меня одну полагаться.
Агашка смеется:
- Не вздумаю, куколка, не вздумаю. Садись-ка среди пуховых подушечек, да наказывай, а я делать буду.
Все дела переделали Агашка с куколкой. Сели за стол, достала Агашка лукошко с лоскутами да тряпочками.
- Это зачем? - спрашивает куколка.
- Сарафан тебе новый сошью, - отвечает Агашка.
Так они и зажили с тех пор. Агашка совсем лениться перестала. А люди на том хуторе поговаривали, что хозяйки лучше, чем Агашка, нигде не видали. Стали бабы к ней ходить, да поглядывать, что и как она делает. Глядели, глядели да куколку и углядели. Стали себе таких куколок делать, приговаривать: