Аннотация: Рассказ лирической героини о каких-то значимых для нее моментах жизни.
* * *
Память - странная штука.
Пыль вытираешь и вдруг
Вспоминаешь, что это было:
Столб золотистой пыли,
Рыжая шкурка лука,
Убранной вазы круг...
Робость, почти испуг
Овладевает нами -
Прошлое точно пламя,
Спящее под золой...
Искр цветная россыпь
Или, быть может, способ
Возвратиться домой...
* * *
Запушенный смоленский двор,
Три яблони почти что сада.
Из выпуклых древесных пор
Глядит зеленая дриада.
Она меня толкает вверх,
К вершине яблони и риска,
Земля уходит, небо близко,
Уже по плечи в облаках -
В груди восторг и дикий страх,
Я замираю на мгновенье...
Но крик разгневанной дуэньи,
За мною рыскавшей полдня
(О, бабушка, прости меня!)
Скольжу, срываясь по стволу,
Теряя в страшной спешке тапки,
Дриада дарит мне смолу
И машет вслед трехпалой лапкой...
* * *
Я помню прогулки с дедом.
Его огромные ноги.
Голос, мне говорящий
Что-то почти с небес...
Голос казался ветром,
Слитым в слова и слоги,
Мимо меня летящим
В синий далекий лес...
Лазали на холмы,
Стригли чабрец с ромашкой...
Там, на гребне горы,
Спрятав лицо в рубашку,
Я кувыркалась вниз.
Мой сумасшедший визг
Всех воробьев в округе
Вверх поднимал!
в испуге
Скатывался и дед...
Разницу чувств и лет
Выразив стилем смелым,
Шлепал и тряс с азартом
Клятвенно заверяя,
Что никаких прогулок, больше уж ничего...
Я в три ручья ревела,
Твердо при этом зная,
Что не позднее завтра
Уговорю его...
Взрослые тайны
Девочка лет пяти
Грустно глядит в окошко.
Ей досадно немножко,
Одиноко немножко -
Папа должен прийти,
Задержала работа...
Но сегодня суббота,
И у всех выходной!
"Выходной, но не мой", -
Так говорит папа.
Мама в книгу свою глядит,
Не листая страницы...
У нее беззащитный вид,
Задрожали ресницы...
Девочка утешает маму
Ласковым тоном взрослой:
"Папка у нас упрямый,
возвращается поздно..."
Мать надевает улыбку,
Как пальто или шляпу:
"Ты права, моя рыбка,
мы скучаем без папы..."
В комнате сумрак, почти темно,
И в груди начинает биться
Страшная небольшая птица:
То поднимет свое крыло,
То затихнет, а то - поскачет...
Девочка снова глядит в окно,
Не замечая, что плачет...
Мамин юбилей
Мама любит играть
В маленькие истории.
Любит их повторять
Раз пятьдесят ... и более.
Мама любит смеяться,
Мама нередко плачет.
Мама считает дачей
Поле гектаров в двадцать,
А обработку полос -
Способом стать стройнее.
Только все громче голос,
Словно в годах труднее
Не сбиться и быть услышанной...
Тише, мамочка, тише:
Люблю, обещаю слушаться.
Кроме того, есть преимущество
Перед новым мужем и юной дочерью,
Моею младшей сестрой, -
Я помню тебя молодой.
Так ясно, каждую черточку.
Я помню сосновый бор,
Девушку в легком платьице
И неподвижный взор
Мечтательницы...
Бабушка
Слабые, отполированные
Частой готовкой, стиркой
Старческие ладони.
Две небольшие карты
Жизненного пути,
Где до конца пройти
Осталось совсем немного.
Вот, ты молишься Богу,
Трогаешь занавески,
Перебираешь кольца,
Память свою кляня...
Знаешь, мне так надежно
Пока твое сердце бьется,
Словно в ночи окошко
Светится
для
меня.
ВРЕМЕНА ГОДА
СУБЪЕКТИВНОМ ВОСПРИЯТИИ ДЕВУШКИ
На этой елке мне не подарили
Ни слоника, ни плюшевую мышку,
И слюдяными крылышками ангел
Сияет на ладони у другой...
Весь вечер я, приглядываясь к елке
И замечая новые игрушки,
В душе своей растила благодарность,
Готовила себя к любой из них,
Чтоб радоваться даже самой скромной,
Такой, как эта птичка из пластмассы,
Что брошена моей соседкой в угол...
А мне - мне ничего не подарили.
Весна
Серый снег тихонько плачет,
В дереве бунтует сок.
Почки в кулачках зажатых
Держат склеенный листок.
В небеса весна швырнула
Стаи оголтелых птиц,
Облака дрожат от гула
Галок, соек и синиц.
Молодых каштанов свечи
Чуть трепещут у окон,
Обещаньем, жаждой встречи
Воздух сладко напоен -
На закате солнце плавит
Красно-желтый стеарин,
И в кольце моем играет
Алчущий авантюрин!
last time.
Солнце было такое,
Что выгорало небо,
Чистое, золотое,
Круглое, как монета.
И кучевые овцы
Тихо паслись на юге...
Глядя, как он смеется,
Пряталась я в испуге:
Вдруг кто-нибудь подсмотрит,
Разорит наше счастье...
На покрывале стертом
Львы разевали пасти...
Сыр, помидоры, хлеб,
Термос с холодным квасом -
В чашке плескалось небо,
Мы выпивали сразу
Квас и горячий день,
После - закат багряный...
Солнце катилось в тень,
В темные океаны,
Наш покидая кров...
Вечером поздно дома
Мы целовались вновь
На пятачке балконном,
Спрятавшись за плющом,
Белым от лунной пыли...
И все было хорошо,
Пока я его любила.
Последнее свиданье
Парк, словно поле сраженья,-
Красные листья лежат.
Всюду печать отторженья,
Острая горечь утрат.
Срублено тело фонтана.
Ржавые пни арматур
Плавают в пене тумана.
Гаснет осенний пурпур.
Причитание
Рассыпала зернышки по двору,
Приманила скворушку поутру.
Птица моя звонкая, чем не дом?
Будет просто, весело нам вдвоем.
Спой мне свою песенку для ночей,
Чтобы знали жадные: ты ничей;
Чтоб решили кроткие, что смирен,
Чтоб сидели страстные у окон.
Научи насвистывать и терпеть,
Падать, да не россыпью, и лететь,
Прядку его русую не хранить,
Глупого, ленивого не любить.
Утро
dd>
А на рассвете в окна веет
Сквозящим новым холодком,
Внизу туманами белеет
Ложбина - чашка с молоком.
Вокруг - нюанс, оттенок цвета
Как обещание, намек,
Еще не свет, преддверье света,
Бутоном розовым - восток.
<;
* * *
Давным-давно завелся у меня
Такой воображаемый кармашек,
В котором ночи след, осколки дня
И прочие лежат воспоминанья:
Там беленький, как облачко, барашек,
Подаренный на первое свиданье,
Дрожащие целующие губы
(Как ночь темна, настойчива, нежна),
Ты от волненья был почти что грубым,
Сказал, что я тебя любить должна;
Кармашек мой вытряхиваю чаще,
Как ночь темна, настойчива, нежна,
Терять сознанье все быстрей и слаще,
И я всегда тебя любить должна...
Ушедшее стремительное счастье,
Последняя гранитная межа...
И только помнить вечно в моей власти,
Что я всегда тебя любить должна.
Ожидание
Повисла на стрелке:
Без четверти пять.
Сердечная белка
Устала скакать
По жизни и смерти,
На стол, на карниз,
В пейзаж на конверте,
И с дерева - вниз.
Без четверти вечность.
Читаю письмо,
В нем блеск и беспечность,
Похоже оно на звук твоей речи,
Единственной в мире:
"Целую. До встречи.
Приеду в четыре".
* * *
Виноград тянет пальчики с блюда,
Прячет зернышки в толще воды.
Задыхаются в вазе цветы.
Я, наверно, надеюсь на чудо,
Но, быть может, появишься ты,
Вспомнишь эту особую дату -
Вот и жду, все на свете забыв...
Твой портрет на стене, как заплата,
Прикрывает от всех наш разрыв.
Примирение
В тишине пустого дома
Точит дерево жучок.
Лепесток цветка в истоме
Выгнул яркий язычок...
В зеркале пустая скука,
Одинокое лицо,
Катит по небу разлука
Солнца красное яйцо...
День растет, как спелый колос,
К ночи выгнулся дугой,
За дверьми любимый голос
Тихо просится: "Открой...".
* * *
Щекочет веко теплый луч...
Встречаю радостно Аврору!
На горизонте вижу свору
Набыченных лиловых туч.
Как я расстроена, заря!
Придется снова лечь в кровать,
Все утро проваляться зря,
Читать Кундеру и мечтать,
Закапываться в кокон грез...
Лишь в полдень наварю овсянки
И солью потревожу ранки -
Уколы вымышленных роз.
Что делать, если все их дарят!
И правда, нынче я в ударе -
Мой зал восторженно внимает,
Мы в упоительном полете...
(Сварила на автопилоте
Капустный суп). Оваций буря,
Теперь мой зал гудит, как улей:
"О, браво, браво, Валерто!"
"Привет, Валерочка!" Не то...
Зал сгинул, не гремят литавры:
В прихожей муж свалил пальто,
И в суп с чела слетают лавры...
Портрет
Твое лицо - мозаика,
Разбито на кусочки.
Кустами брови свалены,
Свисает гиря мочки.
В пещеры две усталые
Глаза, как раки, спрятались.
Небриты щеки впалые,
Смотри, не оцарапайся!
Под скоростной откоса
Расшлепанного носа
Губ брошена кривая,
Длиннющая и злая.
Ты очень раздосадован
Моей карикатурой -
Здесь прелесть твоя спрятана
Под грубой фурнитурой.
* * *
Мои губы изрезала нить
Проведенных с тобою ночей.
Нет, не может, не может быть,
Что до нас ты скитался ничей.
Нет! От первого вдоха до век,
Опускаемых вечной чертой,
Весь свой бурный изломанный век
Ты бесспорно и полностью - мой.
* * *
Ты похож на приятный вопрос:
Есть начало и ждет продолженье...
Мне легко без обманных движений,
Без трагических масок и поз.
Укрощенный асфальтовый змей
Перестал беспокоить и мучить.
Ты со мной. Мне, конечно, так лучше:
Ни дорог, ни врагов, ни друзей.
Как вода, перелита в сосуд.
У любви нет опасней заботы
Не заполнить чужие пустоты -
Вся с тобой, вся в тебе, вся я - тут.
* * *
Перегорело. Вот мое место.
Лампа над старым столом,
Дышит салфеткой укрытое тесто,
Крана бессильный излом.
Сжалась пустыня шагреневой кожей,
В кухне моей сожжена.
Лик мой в окне усмехается рожей:
Все же я злая жена.
Трамвайчик
В бок толкают справа,
В ухо чихают слева.
С гипертрофированным достоинством королевы
Стою. Мысли, летучие мыши,
По лабиринтам мозга
Снуют. Боже, как страшно быть взрослой...
Еду к себе домой.
Впрочем, и дом условный:
Чьим-то добром живем, совестью неспокойной
Платим. К себе домой.
Дома супруг субтильный.
Что я могу отдать?! Я не могу быть сильной...
Проще купить журнал,
Сбиться в трамвайный узел,
И не пытаться жить, жизнь до страницы сузив...
Дорога
Не думать, как все будет, просто быть.
Как птица Божья, как трава весною.
Не верить, не терзаться, не любить
И не толкать свой груз перед собою.
Мотив дороги с сердцем в унисон -
Уйти из мизансцены скучной, старой,
Пусть солнце снова станет теплым даром,
А не постылым стражем у окон.
Ни брать ни сковородки, ни тряпья,
Не строить день ко дню, как в ульях соты,
Дорога обнажает имена:
Предательство. Побег. Весна. Свобода.
Прага<
Шея улочки Золотой
Опускается вниз, к собору.
Позади оставили гору,
Тыквенный домик Кафки,
Сувенирные лавки,
Где трубка, пивная кружка,
Брошка в форме лягушки
Торопливо куплены нами;
Дальше, бугры мостовой
Прыгают под ногами.
"Аллилуйа", - поет собор,
Чуть вибрируют сводов ребра.
"Аллилуйа", - ликует хор,
Всплеск мозаики в узких окнах
Оседает в колодцах глаз...
Убегаем мы, точно ворЫ,
Но огромная тень собора
Еще долго скрывает нас...
Площадь. Кукольные часы
Зазвенели вверху над нами:
Петр взмахивает ключами,
Смерть откидывает коленца,
Строгий ангел с мечом взирает -
Музыка все играет...
Старенькая инвенция
С мягкою нотой кофе,
Легким всплеском Влтавы...
Воспоминаний крохи -
Фото цветных овалы...
Точно я вижу вновь
Сердцем, не на бумаге,
Острые красные кровли
Маленьких домиков Праги.
Париж
По телевизору сегодня показывают наводненье
В Париже. Уточек семейство, плывущее над мостовой...
А помнишь - мы брели вдоль Сены:
Жара и влажность, я беременна,
Внизу, захлебываясь пеной,
Проходит пароход речной...
По набережной бережно меня ведешь,
Налево - известняк усталый сплошь,
Залитый гладким кружевом балконов,
Пробор аллеи в крупнолистых кленах,
Готической розетки пестрый круг,
Кафе и люди праздные вокруг;
Направо - полногласие воды,
Парадные державные мосты,
А дальше - километры площадей,
Дворцы и храмы, сонмы голубей...
По Лувру с босоножками в руках
Ходила. Отекали страшно ноги.
Смотрели каменные боги
С усмешкой легкой на устах...
Картины - красок пестрый ком,
Сливались образы в сознанье,
Одна - как сбитое дыханье -
Веласкес в зальце проходном:
Из темноты Она глядит,
Упрямо выпячена губка,
"Мария-Аннушка, голубка,
Зачем ты спряталась?" Молчит.
Под вечер собрались "домой"
(Гостиница в цветном квартале),
Как мы с тобой тогда устали,
Как были счастливы. В метро
Вручную открывались дверцы
Вагонов. Ушлые туземцы
Спешили по домам, в бистро...
Париж, неряшливый Париж,
Где больше черных лиц, чем белых,
Еще брожу в твоих пределах
Во сне. Луна стекает с крыш
В гигантский птичий пруд...
Париж...
Париж... Воспоминанье...Призрак...
Ты там плывешь, сидим мы тут
с дочуркой,
Смотрим телевизор.
Версаль