Виктория меня любила. Очень сильно, до безумия крепко. Она выстрелила в меня, потому что это - залог настоящего брака. Пуля прошла в миллиметре. В миллиметре от уха, прочертила путь рядом с мочкой, я почти услышал аромат жженой кожи. Капля крови упала на шею. Капля крови - под воротник белый и чистый. Выглаженный женою.
Виктория меня любит. Была и вторая пуля. Прошла сквозь плечо, улетела куда-то. Кровь хлестала прямиком на пол. Я не мог собраться и уж точно не мог дать сдачи, потому что Виктория любит. Выстрел - пример доказательства страсти. Кровь все лилась, потом перестала. Пережимая плечо полотенцем, вторым я убирал алые лужи - мешались нам под ногами.
Виктория будет любить меня вечно. Третья пуля случится не скоро. Мы живем вместе, подумываем о ребенке. Но я втайне думаю, что к этому не то что готов - скорее, я не способен.
Ведь если родится мальчик, то мое сердце сразу порвется. Пройдет лет двадцать, и другая Виктория снимет предохранитель и разрядит обойму прямо в него, в его гладкую грудь, между сосков, раздробит грудину. Никто не верит в любовь, пока не станет мертвым хотя бы наполовину.
А если получится девочка, то я почти что буду спокоен. До тех пор, пока она не убьет человека. Человек по природе своей беззащитен, слаб, без панциря или хитинового покрова, его умертвить проще простого. Что с моей доченькой станет, если она застрелит мальчишку? Если она в доказательство верности вскроет горло ему ножом перочинным? Мне тогда тоже придется взять в руки орудие смерти и устранить всех, кто ей пожелает плохого.
Но пока нас только двое - Виктория, я, и где-то там пуля, третья пуля ждет своего счастливого часа. До тех пор, пока она остается в обойме, наша жизнь скучна и почти безопасна.