Значительное число деловых людей, подданных Германии, Австр.- Венгрии, из высших слоёв общества, будучи высланными в Вятский край в 1914 году и далее верят, что начавшаяся война - недоразумение, которое скоро устранится, они вернутся к своей работе, обязанностям, должностям. Вера держится до конца 1914 года, но к весне 1915 года исчезает у всех. Такие надежды продолжают оставаться и у руководителей предприятий, оставшихся на своих прежних местах.
Они проявляют трогательную заботу о своих подчинённых.
"Медянский детектив"
12. 10 1914 года к Приставу села Медяны Орловского уезда урядник доставил человека явно не местного вида. Урядник, до появления Пристава, успел подержать пленного в местной кутузке, арестовать имевшийся у него немалый багаж. Причем, блюдя пункт устава, арестовав вещи, он сам тащил их на обозрение Пристава. Недоумение и замешательство приезжего от общения с урядником сменились удовлетворением, даже радостью от встречи с Приставом, несмотря на свирепость его лица. Москвич явно не страдал сомнениями в справедливости, окружившей его провинциальной жизни. Он отдохнул, даже вздремнул в кутузке, утомлённый неблизкой грязной и тряской дорогой от Вятки до Орлова, затем сюда в Медяны. Пара лыж, большой кожаный, не бедняцкий чемодан да вместительная городская корзина для пикников находились в полном порядке. И это было главным для него.
"Семён Никитич Листиков, крестьянин Московской губернии", - представился не вятским говором арестованный, без страха заглядывая в немигающие глаза Пристава. Приставу это не нравилось, и устав запрещал быть добрым с лицами задержанными. Молча, не обещая Листикову радостного будущего, он просмотрел поданные урядником документы: паспорт, проходное свидетельство и проездной билет из Москвы. Всё было в порядке.
"Чем, имею честь, быть полезным?", - спросил он неожиданно вежливо.
"Я разыскиваю господина Эрнста Ролетта. Он служит инженером нашего завода
"Товарищество Домбровых и Натгольц", что находится в Москве. Я работаю слесарем на том же заводе. Господина Ролетта, как германского подданного, арестовала московская полиция. После сидения в Бутырке его объявили военнопленным и выслали в Вятку вместе с господином Ричардом Циммером, техником нашего завода. Директор завода отправил меня в Вятку, чтобы я доставил господам Роллету и Циммеру зимние вещи, городскую провизию и деньги на прожитие. Деньги, взятые с собой при аресте, у них отняли в тюрьме. А как они должны жить? Господина Ричарда Циммера я нашёл в Вятке. Он проживает на Владимирской улице в доме Ольшанской. Нужные для него вещи и деньги доставлены мной. Он же сообщил мне, что инженера Эрнста Роллета выслали в Орловский уезд, но точного адреса он не знает. Пришлось ехать в Орлов, чтобы в полицейском участке узнать о месте его проживания".
Положение, требовало разрешения от Губернатора на встречу Семёна Листикова с Эрнстом Роллетом. До того, его следовало поместить в губернскую тюрьму. То есть отвезти обратно в Вятку. Если подтвердится, что он прибыл в Медяны без злых намерений и шпионских целей, тогда состоится свидание.
Но Пристав обошёлся с ним чуть сердечнее.
Во - первых, проверив содержимое пикниковой корзины, он приказал, чтобы "урядник доставил её господину инженеру. В противном случае, вся снедь в корзине придёт в негодность".
Во - вторых, он вернул Семёна Листикова в местную каталажку, а не отправил его в губернскую тюрьму. Тот смиренно отбыл месячный срок, чтобы точно исполнить свой долг перед руководством завода. За это время пришло разрешение Губернатора на встречу и передачу всех привезённых вещей инженеру Роллету. Получив разрешение, ему, в присутствии понятых, были переданы все вещи и деньги, доставленные Листиковым. Прощание московского крестьянина Листикова с каталажкой Вятского села Медяны состоялось в день мясоеда, когда крестьяне начали забивать скота на зиму" и когда на вятскую землю пришли почти сибирские морозы.
*
Можно ли миновать и оставить без внимания яркий пример мужества, человечности и пасторского служения человека в трудных и непривычный условиях ссылки.