Эта история случилась с моей крёстной, бабой Васей, да, да, с той самой бабой Васей, любительницей приключений.
Решила она навестить давнюю знакомую, такую же скромную одинокую пенсионерку, живущую в противоположном районе нашего большого города.
- Кисуля, я могу поехать на метро, но там жуткие сквозняки,- с этой фразы судьба "миникупера" на субботний день была предрешена - разве я могла отказать крёстной? Правда, к самому подъезду подогнать "миникупер" не получится, там давно полуржавый запорожец по эвакуатору тоскует, но всё же не в городском транспорте крёстной трястись. Итак, мы с машинкой доставили бабу Васю к Любови Тимофеевне, прикупив по дороге немного фруктов, бутылочку полусладкого винца, сыр и профитроли с крем-брюле, чтобы старушкам было чем запивать-заедать накопившиеся новости. Выслушав от бабы Любы традиционное восхищение о том, насколько "маленькая Кисуля" выросла, запихав в одно ухо пожелание "жениха хорошего"и выкинув оное из другого, я умчалась по своим делам, пообещав вернуться за крёстной по первому зову.
И вот что получилось...
- Миленький у вас район,- пригубив винцо, выразила признательность подруге баба Вася. Женщины сидели за столом у открытого балкона, окна квартиры бабы Любы выходили во двор. Дул лёгкий ветерок, позволяя немного освежиться от летнего солнца, портьеры были сдвинуты, и только тонкий тюль, легко покачиваясь, скрывал бабулечек от взоров любопытных соседушек из дома напротив.
- Да, у нас хорошо, очень тихо, редко, когда у кого вечеринки бывают. А так все порядочные, и машин почти не видно, не как у вас,- согласилась баба Люба. На эту фразу крестная горестно вздохнула, вспомнив пролетающие с шумом мимо собственного дома автомобили по двусторонней шестиполосной трассе. Баба Люба принесла горячий чайник и разлила кипяток в приготовленные для чаепития чашечки из послевоенного немецкого фарфора, и обе бабушки, не сговариваясь, потянулись к выходу на балкон, держа в руках по блюдечку и кружечке с ароматным напитком.
Так получилось, что, будучи обладательницами кругленьких фигур, бабульки как бы не проходили сразу обе на балкон и какое-время уступали друг другу дорогу, что и сыграло очень важную роль.
- Кисуля, это было указание свыше!- торжественно заявила мне потом баба Вася.
Ага. Указание - не указание, но... В тот самый момент с балкона верхнего этажа появились ноги. Наши пенсионерки, как партизанки, нырнули с перепугу за шторы, в смысле, за портьеры, и, застыв, как статуи, уставились на незастеклённую бабылюбину балконную решётку. Как оказалось, ноги принадлежали молодому крупному мужику. Тот опустился на балкон и, осторожно откинув тюль, заглянул в комнату, потом на цыпочках прошёл по квартире, и, не встретив никакого сопротивления, растворился где-то в глубине.
Бабульки затаили дыхание, но тут чашечка, стоящая на блюдечке бабы Васи начала отбивать дробь в такт стучащим от страха друг об друга вставным челюстям (а я говорила крёстной, что надо пользоваться пастой "Корега"!). Всё громче и громче. Баба Люба с перепугу от этого странного звучания выронила из дрожащей руки блюдечко вместе с чашкой, переступила через образовавшийся чайный ручеёк и вдруг кинулась вглубь квартиры.
- Люба, стой!- потопала за ней баба Вася.
Баба Люба закрыла на защёлки все двери - в ванную, туалет и кладовку, не заглядывая, не проверяя от греха подальше - мало ли. Мужик, возможно, спрятался именно в этих помещениях.
Трясясь от страха, бабушки накапали в два мерных стаканчика по полбутылочке тройчатки и только собрались подлечиться-успокоиться, как раздалось весёлое:
- Дзвиньг, дзвиньг, дзвиньг...
Вылетевшие из дрожащих рук стаканчики наполнили воздух квартиры устойчивым ароматом тройчатки. На цыпочках бабульки потянулись к входным дверям.
- Кто там,- осторожно спросила баба Люба.
- Баба Люба, это я, Лена Киселёва, из двадцатой квартиры, откройте пожалуйста, я вас очень прошу...
- Не открывай, Люба, не открывай...
- Бабааа Любааа,- слышались за дверью горькие рыдания.
В распахнутую дверь ворвалась молодая полуодетая девица, кинулась в комнату на диван и забилась в истерике.
- Он меня убъёт, не открывайте ему, не выдавайте меня...
Баба Люба метнулась на кухню, налила в стакан воды и, отпив половину, набрала полный рот и фыркнула в лицо девчонке.
- Успокойся! Что случилось?
- Посмотрите, там, под балконом никого нет?
Выглянув на балкон, баба Вася подтвердила, что есть. Девка заколотилась по-новой.
- Ко мне пришел друг, ну, в общем, любовник. А тут Юрка из командировки неожиданно приехал. Матюха через балкон сиганул, ой, не могу, а мой заорал, что удушит меня, прибъёт на месте, еле вырвалась. Ой, посмотрите, как там Матюха? Шевелится? Он ведь, наверное, совсем разбился.
Бабя Вася выглянула, подтвердила, что не шевелится. Девка собралась снова истерить, но баба Люба уже притащила два стакана воды и вылила на неё, так что у той заклацали зубы.
- М-матюха х-хороший, не то, что Юрка... Он г-готовить умеет: яичницу жарить, с-сухарики вкусные, к-котлетки... А Юрка... ему бы только в компьютере баб голых смотреть да в войнушку играть. Вместо фотки себе толстозадого котяру с заплывшими шарами где-то выкопал. По полночи может, как зомби, у монитора маячить, по клавишам, как дятел, стучать. А я, дура, лежу, вся готовая, жду, когда мужик ко мне придёт, любовью займёмся. Тьфу...
- Дзвиньг, дзвиньг, дзвиньг...
- Ааа, это Юрка, спасите меня, не выдавайте меня, он убъёт...
- Заткнись,- рявкнула баба Люба,- иди сюда.
Втроём отодвинули от стены газовую плиту, затолкали за неё испуганную девицу, прижав как можно ближе снова к стене. Крышку от плиты поставили покосее. Рядом на табуреточке присела баба Вася с профитролькой. Баба Люба бросилась открывать дверь, отметив при этом, что в кладовой кто-то скребётся.
На пороге стоял рыжый, лохматый, окровавленный мужик. Затравленными глазами он уставился на старушку:
- Мне бы Лену...
- Нет здесь никакой Лены, а я сейчас милицию вызову,- баба Люба попыталась закрыть дверь.
- Где эта сука?- неожиданно громко заорал мужик, вытаскивая из-за спины огромную сковородку,- убью заразу!!!
Баба Люба икнула и неожиданно прытко захлопнула дверь. Мужик колотился об дверь то ли головой, то ли сковородкой, матерился и орал, обещая Ленке рай на том свете. Вместе с каким-то козлом. И что она ещё за всё заплатит: и за шубу, и за солёные огурцы, и за всё прочее. Выскочившая из-за печки чумазая, как тараканище, Ленка вдруг подбежала к двери и заорала в ответ:
- К-какую, твою мать, ш-шубу? Ты мне её п-покупал?
- Ааа... ты здесь, стерва, открывайте!- дверь ходила ходуном, крики с обеих её сторон сотрясали старую хрущёвку.
Срывая замки, Ленка открыла дверь и, вылетев в коридор, вдруг неожиданно напала на мужика, корябая ему рожу горелым, подобранным за печкой сухарем:
- Шубу, твою мать, он мне поминает, козёл!!!
Мужик ойкнул, схватившись за морду, и выронил сковородку.
- Ты, чё, совсем сдурела?
- Так. Погоди,- Ленка вернулась с лестницы,- так ты живой, что ли?
- Нет, блин, мертвый.
- Блин. Баба Люба! А кто у вас под балконом-то лежит?- Ленка кинулась на балкон и, оглядев местность, воззрилась на старушек.
- Нет, вы чё, издеваетесь? Кто тут лежал? Чего вы мне насочиняли?
- Так лежал кто-то,- робко ответила баба Вася.
- Кто?
Крёстная пожала плечами. Ленка поглядела на вальяжно помахивающего хвостом дворового кобеля Артюшу, повертела пальцем у виска, и, потянув за руку мужика, сказала, помирая от хохота:
- Пошли уже, гордый Варяг.
Бабульки, на трясущихся ногах зайдя в квартиру, закрыли в дверь и тут услышали скрёб из кладовки.
- Люба, у тебя мыши!?- ужаснулась шёпотом баба Вася и схватилась за сердце.
Мужик перевёл глазёнки с одной на другую, шмыгнул, сплюнул на пол.
- На машине!- заявила для пущей важности баба Люба.
- На красной!- подхватили крёстная.
- А вам-то она кто?- прищурился мужик недоверчиво.
- Крёстная мать, - вдруг ляпнула баба Люба.
- Понятно... А я для неё пакет принёс, вот, собственно. Чаю дадите?- мужик вручил бабушкам небольшой, но толстенький конвертик. Повертев в руках пакет, баба Вася унесла и положила его на тумбочку в прихожей, чтобы не забыть передать крестнице. Посыльный по-хозяйски сел за стол, подвинул к себе кружку и налил вина, выпил, скривился.
- Слышь, парень, а ты почему через балкон-то лез?- поинтересовалась баба Вася.
- Да, вообще, тупая история. Подзаработать решил, типа. Короче, один дурак через интернет на меня вышел и попросил вашей Кисуле пакет передать, типа, там ниче такого противозаконного, только пара писем. Типа, если Кисуле это не отдать, то там дело такое завернётся, в общем, кое-кому не поздоровится. И всё расписал: и какой пакет будет, и цвет, и толщиина. Ну взял я пакет, где велено было, сюда пришел, а в подъезде какой-то урод ко мне прицепился, вот пришлось от него через балкон и бежать. У вас тут все так передвигаются?- он кивнул на балкон.
Бабульки вздрогнули - с верхнего этажа снова показались ноги. Мужик успел вскочить и перехватить из рук опешившей бабы Любы горячий чайник и, наставив пистолет, затащил бабулек в кладовку, быстро их запер, а сам, судя по грохоту, спрятался в ванной.
Бабки сидели, дрожа от страха.
- Люб-ба, их теперь двое, а если это маньяки...
-Ага, сексуальные. А может их трое? Во, повезло,- бабки прыснули, но прикусили языки и сразу приуныли.
- Слышь, Вася, а вдруг в пакете взрывчатка?
- Ой, ты че мелешь-то?- попыталась схватиться за сердце баба Вася, но только сумела пихнуть подругу в бок.
Послышались лёгкие шаги, а затем шум воды.
- Слушай, Люба, а у вас, вообще-то лифт работает?
- А ты на чём ко мне подымалась? Не Кисуля же тебя на себе тащила?
- Так то на подъём. А они, вишь, все на спуск...
- Руки! Не оборачивайся! Буду стрелять!
Услышав резкие команды, произнесенные жёстким голосом с металлическими нотками, бабки вжались друг в друга, баба Люба попыталась было поднять руки, пребольно ткнув бабу Васю в больную печень.
- Ооой, Люб, это не нам, это он тому, который в ванне плещется.
О чем говорили мужики, было не понятно, что наводило на старушек ещё больший страх - а ну, как сговариваются. Баб Вася посетовала, что оставила в прихожей сумочку с пенсионным удостоверением и льготным проездным билетом. Баба Люба, отмахнувшись от пустячных подругиных забот, запереживала о недавно купленных семенах. Неизвестно, чем бы кончилось дело в кладовке - может, тоже потасовкой, но вдруг раздался очередной дикий женский крик, и мимо протопало целое стадо. Опытное ухо бабы Васи уловило щелчок отодвигаемой защёлки, и бабки наконец-то вышли на свободу.
- Ой, Любка... ты какая смешная: лохматая да ещё полурыжая...
- Ой, а ты-то сама, вся мятая, как только что из стога сена вылезла, ха-ха-ха,- подруги смеялись сквозь слезы, снимая нервное напряжение.
Вдруг баба Люба схватилась за сердце и, охнув, осела на стульчик, стоящий у входной двери.
- Вася...Тот мужик-то со сковородкой... Он ведь Ленке-то не муж! Тот белобрысый, волос у него, как у меня на коленке, совсем мало, только усы, как у кота торчат, а этот-то вспомни - рыжий да лохматый.
- Люба, я ж на кухне сидела. Ой, погоди, а такой белобрысый, лысый почти - так он же под балконом у тебя лежал, я же видела! А куда потом-то девался?
Бабки переглянулись и, одновременно ахнув, зажали рты. В дверь заливисто зазвонили. Ойкнув, баба Люба, не спрашивая, распахнула её настежь. В квартиру ворвался белобрысый усатый мужик с окровавленной, измазанной чем-то неприличным, головой. Хромая, кинулся в комнату, схватил хозяйский утюг и выскочил на балкон с криками:
- Где эта сука, я её урою!
Баба Вася, прижав руку к сердцу, призналась подруге, что это пришёл тот самый труп. Не найдя никого, мужик обозвал бабок шалавами и вышел из квартиры, прихватив утюг и хлопнув дверью
Бабульки медленно поползли в комнату. Баб Вася требовала срочно закрыть балконную дверь, но было поздно. Сверху сначала упала одна, потом вторая босоножка, потом раздалось какое-то шипение, и наконец, появились длинные голые ноги, а потом попа в изящных кружевных трусиках. Дальше что-то, видимо, случилось, потому как полутело долго раскачивалось и после громкого треска рвущейся ткани все же ухнуло на бабылюбин балкон. Следом снизу с улицы раздался вопль и продолжительный мат. А затем Ленка - это была она - ломанулась по привычной дорожке за кухонную плиту.
Над балконом гордо реяла цветная рваная юбка. Баба Люба проворно подставила маленькую скамеечку и сдернула тряпицу - нечего болтаться. Потом подруги дружно пошли на кухню за очередной порцией сыра и чая. Вылезшая из-за печки Ленка чуть не довела бабулек до инфарктов.
- Леночка, что же там у вас происходит? Ой, дай-ка я на тебя халатик хоть накину.
- Так я же уже сказала, хрен поймешь. В общем, подрались эти козлы. Сначала из-за меня. А потом... Нет, вы мне скажите, вот нормальные мужики будут из-за футбольных игроков драться? Придурки. Ну, подумаешь, сказала я, что ихний Дзюба вообще волейболист никакой. Ой, чё тут было. Один на меня со сковородкой кинулся, ладно я увернулась, другому досталось.
Ленка весело захохотала.
- Ну, вот. А на сковородке-то Матюха яичницу делал, всё на моего Юрку и вылилось. Орал только так. Ну, он и пообещал Матюхе яйца оторвать и такую же яичницу поджарить, вот они друг за другом носились и сиганули на балкон, а я опомнилась - смотрю никого нету. Плюнула, включила сериал, один козёл вернулся, давай орать насчёт футбола, иначе он меня придушит, ну я и убежала, а пульт выбросила в окно, он, придурок, следом киданулся.
- Леночка,- осторожно спросила баба Вася,- а вы-то зачем через балкон полезли?
- Это же опасно? А утюг-то мне отдадут? Он же почти новый,- подхватила баба Люба.
- Так иначе-то никак! Один козёл по квартире мечется, другой в подъезде орёт, ещё какой-то мужик появился, давай к Юрке с какой-то посылкой цепляться. Мне оно надо? А пульт как раз вот у вас на балконе оказался, я и полезла за ним, думала, достану. А он вообще соскользнул вниз. А у вас телик показывает? Давайте включим, а? Уж больно мне сериал турецкий нравится, сидишь любуешься да платочки отжимаешь. А любовь-то какая...
Ленка мечтательно закатила глаза. Баба Люба послушно включила сериал про Роксолану, разлила всем чай.
На какое-то время воцарилась тишина, прерываемая сериальными страстями, Ленкиными всхлипами и вздохами, да еле слышным дружным поеданием вкусных профитролей.
Баба Вася смотрела мимо экрана, погрузившись в мысли. Мой звонок напугал всех трёх дам до икоты.
- Кисуля, чего ты так трезвонишь?
- Крёстная, тебя, не пора ли забирать?
- Э... ну, подъезжай, а вообще тебе тут пакет!
- Мне? Какой пакет?
- Приедешь - увидишь,- таинственно закончила переговоры баба Вася и вернулась к чаепитию и просмотру сериала. Однако ненадолго. Вскоре она завозилась, заёрзала, нахмурилась и, повернувшись к Ленке, спросила:
- Леночка, а вы знаете мэйл вашего мужа?
Ленка недоуменно воззрилась на бабу Васю, как на явление с другой планеты, кивнула и вернулась к Роксолане. А крёстная развернулась к подруге:
- Люба! Все же мне не понятно, с чего вдруг,- задумчиво произнесла баба Вася. И вдруг, ахнув, продолжила шёпотом,- Люба! Я знаю, кто Кисуля!
Баба Люба молча кивнула,она отрываясь от экрана.
- Дзвиньг, дзвиньг, дзвиньг...
Переглянувшись, обнявшись, как сиамские близнецы, бабульки медленно поползли на звонок к входной двери, фурией пролетела мимо Ленка, обещая козлам райский огород.
На пороге стоял Юрка, правый глаз которого украшал великолепный фиолетовый синяк. Уставившись на Ленку, мужик подбросил в руке пульт и увидел лежащий на тумбочке пакет для Кисули.
- Это что?- спросил он у Ленки.
- А я знаю?- пожала та плечами, протискиваясь в дверь мимо него. Мужик воззрился на бабулек.
- Это... это наше!- пробормотала баба Вася и протянула руку к пакету.
- Тихо!- Юрий положил на конверт огромную ладонь,- откуда это взялось?
- Кисулино?- переспросил мужик,- тогда это, бабулечки, моё!
- Ага!- подняла вверх указательный палец баба Вася,- а я что говорила?! Вот она - Кисуля!
- Как это?! а твоя крестница тогда кто и куда делась?- возмутилась баба Люба.
- Я угадала!- повторила радостно баба Вася, повернувшись к Юрию,- вы - "Кисуля"?
- Ну да, и я давно жду этот пакет.
Юрка схватил конверт и, развернувшись, хотел было бежать, но тут же рухнул, получив по голове сковородкой. Возвышаясь над поверженным мужиком, Матюха, улыбаясь, размахивал предметом кухонной утвари.
- Ты, чё, бля, вытворяешь?!- заорала вернувшаяся Ленка,- ты своего мужа, тьфу, бабу свою воспитывай, какого лешего моего мужика лупишь своими яйцами?!
- Сука он, твой муж-недомуж! Шантажировал меня фотографиями с тобою, дурой распущенной, хотел жене моей послать, денег решил срубить, по инету всё договаривался, "Кисулей" прикидывался, вроде - подруга твоя выследила. А моя баба, если че, сразу на развод, и чё мне - голёхоньким под забор? А ты тоже, та ещё шалава ядовитая. Поди, вместе с муженьком шантажом промышляете?
- Да пошёл ты, знаешь куда?- проговорила Ленка,- чтобы я больше рожу твою здесь не видела. Вали вместе с яичницами, фотками, Дзюбами и сковородками! Пошел вооон!!! - и Ленка яростно замахнулась на Матюху бабы Любиной скалкой, которую, видимо, прихватила, прячась на кухне. Матюха с перепугу выронил сковородку, ловко попав по любимой мозоли, взвыл и кинулся вниз по лестнице.
В этот момент и появилась я. Проводив растерянным взглядом промчавшегося словно торпеда мужика, отыскала глазами бабу Васю, порадовавшись, что она цела и невредима. Не успела раскрыть рот, как вслед за первым мужиком из бабы Любиной квартиры вылетел другой, следом - молодая девка с толстым конвертом в руке. Чего-то они друг другу на бегу обещали не очень радостное.
- Баба Люба, а вы говорили, что у вас тут тихо?- осторожно спросила я, отбирая у подруги крёстной скалку.
- Так тут и так тихо, Кисулечка, правда же, Вася?
- Конечно, Любушка, очень, очень тихо.
Тут весело бабахнуло под окнами. Мы кинулись на балкон. Во дворе ярким фейерверком догорал остов запорожца. Чуть поодаль торчали как два тополя на Плющихе сбежавшие только что от бабы Любы мужики. Громко и остервенело материлась Ленка, на карачках собирающая с дороги разлетевшиеся банкноты.
- Ой, Кисуля, сейчас ты сможешь к подъезду меня подвозить,- обрадовалась баба Вася.
Я кивнула. Выпив чаю с бабульками, забрала крёстную, твёрдо пообещав бабе Любе немедленно заняться поиском хорошего жениха.
Всё же пришлось прогуляться до помойки, где скромно ожидал миникупер, а рядом с ним валялся развалившийся утюг. Уже с дороги я увидела в зеркале, как в "тихий дворик" медленно въезжала полицейская машина, по встречной полосе с воем пронеслась и свернула следом пожарная.
Действительно, тихий дворик.
Как оно всё было, баба Вася рассказывала нам с миникупером всю дорогу. Порадовало, что никто сильно не пострадал, народ попался натренированный и ушлый. От души посмеялась над семейным бизнесом соседей бабы Любы.
Озадачило, что той пора застеклить балкон и, пожалуй, купить новый утюг.
- А профитроли с крем-брюле, Кисуля, очень, очень вкусные,- заявила уже возле дома баба Вася.
С этим я была вполне согласна, правда, подумала, что в следующий раз надо покупать пироженок побольше, чтобы и на обратный путь крёстной хватило.