Мы лежали на земле. Солнце светило прямо в глаза, но мы не жмурились. Вокруг на светло-зеленой траве валялись тяжелые военные рюкзаки советского времени, прорезиненные перчатки, старые куртки, маски противогазов ГП-7. А мы лежали рядом на земле и смотрели в чистое небо.
Я выхожу из кабинета. Дверные петли идеально смазаны - первый раз за долгое время. На стене висит листок с надписью "Тихо! Идет ГИА!" и еще кучей каких-то аббревиатур, которые обозначают место, время проведения экзамена и предмет. В голове проносится мысль: "Фу-у-ух, отстрелялся. Осталось только аттестат получить. " Я оглядываю коридор, стены которого окрашены в персиковый цвет, словно в каком-нибудь доме для буйных, и по лестнице спускаюсь на первый этаж и иду в столовую. Подхожу к массивной двери, которая уже вся в трещинах от попыток голодных учеников побыстрее добраться до еды. Слышу голоса:
- Ник, не тупи. Ты правда так написал в сочинении?
- Да.
- Ну ты... Просто читать надо хорошую литературу, а не эту дрянь.
- Слушай, Егор, чего ты прицепился. Что хочу, то и читаю. Отвали.
Да, это они. Вхожу в столовую - за столом у окна сидят два парня.
- О, привет, Некит, - Егор мне машет рукой, чтобы я присоединился к ним. Он следит за мной взглядом и привычным жестом откидывает каштановые кудри длиной до середины шеи - пожалуй, единственная внешняя деталь, которая могла выдать в нем поэта и творческого человека. Общался и вел он себя, скажем так, вовсе не как поэт.
- Привет, - Ник тянет мне руку и откидывается на стул.
- Ну что, парни, как экзамен?
- Нормально, вроде, только вон Еграсу не нравится, что я в сочинении написал, - Ник корчит саркастическую физиономию. Он гордится своей модельной внешностью и вечно пытается привести себя в порядок - поправить рубашку, отряхнуть рукава, причесать волосы.
- Конечно, не нравится. Он там такой ереси понаписал.
- Егор, иди к черту, это не твое дело.
- Сам иди, - он не остался внакладе. - А у тебя что? - он повернулся ко мне и подался вперед.
- Нормально все. Что-то про "Героя нашего времени" было.
- Понятно. Что думаешь до выпускного делать?
- Не знаю.
- Есть предложение, в общем. Погнали в бункер. Помнишь, я тебе говорил.
- Я думал, ты уже забыл, - я усмехаюсь.
- Да, только вот нам третий нужен. Ни Жека, ни Васецкий не могут.
- Давай вон, Ника возьмем.
Егор бросает на меня уничтожающий взгляд. Я недоумеваю. Постепенно, до меня доходит. "Черт, да они же там глотки друг другу поперегрызают". Я отвечаю ему виноватым взглядом и отвожу глаза.
- А что, я согласен, - Ник держится самоуверенно.
- Ты там и пяти минут не протянешь. Без расчески и внимания девчонок. Давай мы не будем лезть к тебе, а ты не будешь совать свой нос в наши дела?
- Егор, я не с тобой разговариваю. Меня Некит пригласил.
- Да мне плевать. Ты хочешь... - Егор заминается. - А хотя, леший с ним. Пошли.
- В чем дело? - в голосе Ника слышался страх.
- Ничего.
- Ну смотри.
- Ладно, хватит вам ругаться, - я пытаюсь успокоить парней. - В воскресенье все могут?
- Да.
- Егор?
- Да могу я, могу.
Мы стоим у люка в бункер. Он серый и тяжелый, как тучи над нашими головами. Мы переглядываемся. Егор держится уверенно; на нем армейские штаны, куртка, тяжелые ботинки. Этого нельзя сказать о Нике - он одет в нелепые джинсы и кеды, постоянно топчется на месте и оглядывается. Мы разобрали противогазы, перчатки и рюкзаки. Проверяем герметичность масок, зажав клапан и вдохнув изо всех сил ( если не получается, то все в порядке ).
- Все меня слышат? - голосовая мембрана чуть глушит мой голос.
- Да.
- В этот раз повезло, мембраны еще живы, - Егор усмехается.
- Отлично. Тогда погнали. Открываем люк, по очереди залезаем: я, Егор, Ник. Ник, так как ты - последний, заклинь ломом люк, чтоб не захлопнулся, - я протягиваю ему железку.
Мы переглядываемся, киваем и начинаем открывать люк. Два поворота ржавого 'колеса' - что-то щелкнуло и люк чуть приподнялся. Еле поднимаем тяжеленную крышку и спрыгиваем по очереди вниз. Внизу темно. Единственный источник света - открытый люк - высвечивает невеселую картину: потолок, с которого в редких сухих местах отваливается штукатурка ( в большинстве же мест - капает вода ). В углах уже скопились лужи- в них, несмотря на масляные радужные разводы, что-то растет. По всему тоннелю валяется хлам - разбитая бытовая техника и мебель. Мы достаем небольшой железный чемоданчик цвета хаки и открываем его - внутри лежат препараты, вата, разные растворы - все, что нужно в условиях химической опасности. Я беру небольшие апмулы с разноцветными маркировками и по очереди продуваю их содержимое с помощью насоса, встроенного в ящик. Я показываю большой палец вверх ( воздух чист ) и мы снимаем противогазы.
- Черт возьми, какого лешего я здесь делаю? - Ник напускал на себя злой вид, но его нервные движения рук выдавали страх.
- Ты сам попросился, - Егор скептически смотрит на него.
- Да иди ты! Не мог предупредить что ли?
- О чем предупредить? Что здесь немного холоднее, чем в тепленькой квартире и нет Wi-Fi? - Егор и не скрывает язвительный тон.
- Ребят, хватит уже цапаться по пустякам.
- Некит, лучше не лезь. Вот объясни, нафига ты этого слюнтяя позвал?!
- Ой, посмотрите, кто заговорил. Мистер поэт, не человек - Пушкин! , - Ник размахивает руками и кричит.
- Да, это лучше, чем быть ... - Егор не успел договорить; его прерывает громкий скрежет. В помещении резко становится темно. Я срываю фонарь с поясного карабина и включаю его; рядом загораются еще два светлых пятна.
- Бегом к люку! - мой голос дрожит.
Мы бросаемся в ту сторону, с которой пришли.
- Некит, я же говорил. Этот идиот даже люк заклинить не смог!
Мы подтаскиваем к люку мебель, чтобы встать на нее.
- Да когда ты уже отвалишь от меня? Умный такой? Лез бы сам последним.
Мы залезаем на импровизированную лестницу и пытаемся поднять люк - никак. Егор слезает и садится на ржавый перевернутый холодильник.
- Хватит уже всю вину на меня перекладывать! - Ник зло смотрит на Егора. - Наверняка другой выход есть.
- Нет, - голос Егора глухой, как будто он до сих пор в противогазе.
- Что?! - я и Ник ошарашенно уставились на него.
- Нет выхода другого, телефон не берет, место на поверхности безлюдное, так что стучать тоже не имеет смысла. Доброе утро, ребят.
Я сажусь, не глядя. В голове проносятся эти слова. Поднимаю взгляд - Ник стоит, смотрит перед собой и, кажется не дышит, Егор уронил голову на руки. Мы сидим так около минуты. Кажется, я слышу стук собственного сердца. "Как говорил Джонни Депп: выхода нет только из гроба, так что не нойте. А 'Убить Билла 2' опроверг и это" - звучит у меня в сознании. Я встаю, затягиваю лямки рюкзака и поправляю перчатки; поднимаю взгляд - и с удивлением вижу, что парни молча делают то же самое. Я беру фонарь, и мы идем вперед. Спустя десять шагов я слышу шорох. Останавливаюсь и настораживаюсь. Вдруг раздается какой-то грохот, я разворачиваюсь и отпрыгиваю. Краем глаза вижу, как Ник толкает Егора, и на то место, где он только что стоял, падает огромный кусок арматуры. Ник подходит и протягивает руку. Егор в замешательстве, но принимает руку и поднимается. Мы идем дальше - в полной тишине.
Сколько времени прошло? Десять минут? Час? Сутки? Движения парней стали тяжелей, они чаще останавливаются и поправляют рюкзаки. Перед нами небольшая комната и тоннель, который ведет дальше. Мы сворачиваем в тоннель. Вдалеке мерцает свет. Мы переглядываемся и с криками бросаемся к нему. Когда мы уже подбежали, то поняли, что это всего лишь каким-то чудом работающая лампа, а за ней - стена. Я вздыхаю и пинаю какой-то шкаф, который лежит на полу.
- Есть идея: давайте вернемся в комнату и сделаем небольшой привал. Там разберемся, что делать дальше, - Егор смотрит на нас.
- Ну это лучше, чем ничего. Пошли.
Мы возвращаемся в комнату и кладем фонарики на пол, ятобы они более-менее осветили все вокруг - какие-то столы, выключенные экраны приборов, железные шкафчики с открытыми дверцами.
- У меня заканчивается вода, - Егор трясет фляжку, и по звуку слышно, что там осталось на глоток.
- У меня уже кончилась, - Ник бросает пустую бутылку в темноту.
- Держите, у меня еще немного есть, - я бросаю им свою флягу, скидываю рюкзак и иду дальше.
- Эй, ты куда?
- Не знаю... Вперед, по крайней мере.
Я беру фонарь и начинаю исследовать комнату. Стол, стул, ящики сваленные в кучу... Вдруг, мой фонарь натыкается на шкаф, который лежит на полу, а под ним сравнительно тонкий слой пыли. Я поднимаю взгляд- за шкафом, метрах в двух, дверь. Я переступаю препятствие и дергаю ручку - открыто! За дверью тоннель. Захожу. И метрах в пятидесяти от меня, как в кино, из дыры в потолке брезжит свет. Я падаю на колени. Руки дрожат, из горла вырывается истерический смех - сначала тихий, почти кашляющий, но он становится все громче и громче - я уже почти плачу.
- Некит, в чем дело?
- Некит, ты вообще где? - сзади раздаются взволнованные голоса.
Я уже задыхаюсь от смеха. Слышу сзади шум, грохот. В комнату вваливаются парни.
- Твою мать,.. - усмехается Егор, а Ник просто садится и с выдохом роняет голову на ладони. Я откашливаюсь и встаю. Мы подходим к трещине, по очереди помогаем друг другу выбраться. На поверхности оглядываемся - это зеленая поляна за чертой города. Тишина.
Мы лежим на земле. Солнце светит прямо в глаза, но мы не жмуримся. Вокруг на светло-зеленой траве валяются тяжелые военные рюкзаки советского времени, прорезиненные перчатки, старые куртки, маски противогазов ГП-7. А мы лежим рядом на земле и смотрим в чистое небо.