* * *

Не помнишь ты прохладу рук моих,
Круг был разорван и центростремленье
Сместило полюса с привычных мест.
Мой голос в пустоте давно затих,
Хромая маята сердцебиенья
Не входит больше в перечень примет,
Ведь поводов для опознанья нет.

Как Юстас Алексу пишу шифровки в центр
Твоей души я, но координаты
Изменены, должно быть, адресатом,
И не получен до сих пор ответ,
Зато все письма принесли обратно.

Во вражьем логове пока без перемен,
И я, похоже, скоро сдамся в плен
Ленивому течению событий,
Но перед этим оборву все нити,
Чтоб получить отчаянье взамен
Вполне возможного кровопролитья.

Какого цвета у меня глаза
Ты никогда не знал - ты их не видел,
И в этом суть заключена обиды,
Но я пишу - мне нечего сказать, - 
Молчание мое меня не выдаст,
Как в темноте не выдала слеза.

И нужно ли архивы бередить? - 
В рассветном сумраке теряются следы.
Растаяла душа в твоей ладони
Как Антарктиды вековые льды,
И жадных губ моих провал бездонный 
Не вызывает жжения в груди.

Да, это был итог закономерный - 
Остановить мгновенье невозможно,
Оно освободится осторожно
И уведет тебя с собою прочь
И листики, исписанные нервной
Моей рукой.

                       Сверкая звездной крошкой,
Бессонная грядет к рассвету ночь.


 
* * *
Ни о чем другом просить не смею - 
Ведь ее я не остановлю -
Тонкой веткой тополиной Саломея 
Вытанцовывает голову мою.

И к чему ей - три минуты славы,
Мертвых губ касанье, а потом,
Влившись ручейком в поток кровавый,
Быть самой раздавленной щитом?


 
* * *
Ведь не было предательства, разлуки
И встречи тоже не было, а мы
Всего лишь миг согласным были стуком
Двух механизмов между стен немых.

Я не простила, ведь мое прощенье
Должно быть обусловлено виной,
Но не могу я придавать значенья
Тому, что разминулся ты со мной.

Семь, восемь, десять - это лишь секунды,
Ты отстаешь, а я спешу всегда, - 
Таким противоречием подспудным
В мгновенья превращаются года.

Давным-давно занесены все тайны 
В реестр причинно-следственной тоски.
И в нашем единении случайном
Не составляли целого куски.

Оттаивает сердце осторожно, 
Сквозь талию часов текут пески,
И я приподнимаюсь не мыски,
Чтоб солнце разглядеть в твоем окошке.

И смысла нет мне проклинать объятья,
В которых я запуталась сама.

И вместе с кожей я снимаю платье
И пред тобой стою, обнажена.