Аннотация: Как злюка-кошка всех заставила себя полюбить...
Сиамская экзотика.
- Ты знаешь, - сказал Дима, обращаясь к своей соседке по дому Кате, с которой, к тому же, был в доверительно-дружеских отношениях, - я таки уговорил Зинку взять кошку.
- Тебе что, забот мало? - иронично улыбаясь, спросила Катя, которая замучилась, возясь со всякой живностью, что без конца притаскивали её дети.
- Понимаешь, Феликс меня уже достал - "скучно, скучно, хочу собаку или кошку, как у Мишки!" - То есть, как у вас...
- Ну, что ж, заводи себе кошку на свою голову! Фелька твой с недельку поиграет с ней, а песок Зина будет таскать и менять, или ты, если захочешь оторваться от своих чертежей.
- Понимаешь, я простую кошку не хочу...
- А какую, персидскую?
- Бери выше, сиамскую! А им песок и не нужен, они сами умеют открывать двери, чтоб выйти на улицу, когда понадобится. Говорят, они умнее собак.
- А ещё говорят, что они со скверным характером. Тебе об этом что-нибудь известно? У моей сотрудницы есть такая кошка, так у них в доме все на цыпочках ходят, "брысь!" ей сказать опасно, ругаться между собой нельзя, сразу, как зверь ки- дается - порядок наводить. Короче, всех себе подчинила!
- Ничего, у моей Зинки будет, как шёлковая!
- Ну-ну! - только и сказала Катя.
Через несколько дней, возвращаясь с работы, Катя увидела во дворе Фельку, пятилетнего сына Дмитрия, который сидел на скамеечке и прижимал к себе котёнка. Он обхватил его обеими руками так, что торчали только одни ушки и хвостик.
- Тётя Катя, посмотрите, какой красивый! - Фелька разжал руки и котик тут же, сделав прыжок-полёт, очутился на другом конце длинной скамейки. Катя накло- нилась над ним. Котик был необычный - весь бежевый, только мордочка, ушки, хвостик и концы лапок были коричневые, а глаза - ярко-голубые. "Если бы пошить костюмчик в такой цветовой гамме и где-то сделать ударчик голубым, было бы очень даже ничего, стильно"... - подумала Катя и протянула руку, намериваясь погладить этого красавца, но тут же отпрянула: котик повернул к ней свою острую мордашку, и его голубые раскосые глаза налились кровью...
- Ой, тётя Катя, лучше его не трогать, он может исцарапать или даже уку- сить!
- А ты не боишься?
- Не, он меня не тронет, потому что он меня любит, а я - его!
- А маму с папой он тоже любит?
- Не-а... Мама на него накричала, потому что он прыгнул на стол и полез в тарелку с печёнкой... Ему не нравится, когда на него кричат.
"Так, проблемы начались... Надо будет на днях зайти, посмотреть, что там делается", - решила про себя Катя. Но Зина сама зашла, вернее, влетела к Кате, когда та открыла ей двери. Лицо её было покрыто красными пятнами, а глаза вытаращены от ужаса.
- Что с тобой, ты на себя непохожа!
- Ещё бы! Ты только посмотри на мои ноги и руки! - и она закатала рукава кофточки и приподняла юбку. Катя ахнула - Зинины руки и ноги были исцарапаны до крови.
- Это ваш котёночек постарался?
- Какой же это котёночек... Это ведьма настоящая, Джульетта чёртова!
- Это кошка, значит... Сколько ей?
- Четыре месяца... Димке моему тоже достаётся. Он же стоит, согнувшись над столом, так она использует его как трамплин, что бы прыгать на карниз. У него вся спина исполосована... Слушай, что делать? Я уже боюсь ходить по своей собственной квартире! Она подкарауливает меня всюду - кидается из-под стола, из-под кровати, вылетает из-за дивана... А когда я прихожу с работы, она меня уже ждёт - сидит неподвижно, как мумия, и смотрит мне прямо в глаза своими кровавыми глазищами... И не знаешь, что от неё ждать, - или она равнодушно пройдёт мимо, или что-нибудь вытворит...
- Я же твоего Димку предупреждала, что кошки эти - дикие. Отдайте её кому-нибудь!
- Ага, отдашь её. Только заговоришь об этом, сразу начинается Фелькин рёв. Они просто неразлучны - спят вместе и едят тоже вместе. Слушай, Катька, - тон Зининого голоса вдруг переменился, в нём теперь пробивался восторг, вытесняя прежний ужас, - эта кошка не только понимает, о чём мы говорим, когда это её касается, а мне кажется, что она ещё и мысли мои читает...
- Ну, да...- недоверчиво сказала Катя, - тебе со страху всякая ерунда в голо-ву лезет!
- Нет, я несколько раз проверяла. Кричать я на неё уже не кричу, себе дороже. И я стала ругать её про себя и даже проклинать, типа: что б ты пропала, что б тебя чёрт забрал! И только я так подумаю, эта Джульетта открывает пасть и шипит, как змея, и зубы скалит, как та тигра...
- Ладно, не нервничай так, а то, я вижу, тебе уже всякая чепуха мерещется. Я забегу к вам, мне уже просто интересно!
Когда, освободившись от домашних дел, Катя зашла к соседям, перед ней
предстала странная картина: на плите сидела кошка и внимательно наблюдала за кипящим в кастрюле супом. Когда кусок мяса появлялся над поверхностью, кошка быстро протягивала лапку с выпущенными когтями. Зина стояла на безопасном расстоянии. Она подозвала Катю:
- Иди сюда, увидишь, что сейчас будет...
Джульетта в очередной раз выпростала лапку и, изловчившись, подцепила коготком кусочек мяса. Стряхнув его на пол, она спрыгнула следом и стала гонять его по полу, как пойманную мышь, пока мясо не остыло. Тогда она схватила его и унесла.
- Ну, видела?! - повернулась к Кате Зина.
- Невероятно! Как же она не боится ошпариться?
- Я же говорю - ведьма! А вообще-то, у неё когти длинные и сильные. Как -то умудряется не обжечься.
- Но нельзя же ей позволять лазить лапами в кастрюлю!
- Она и в тарелки лезет... Вот обедать садимся, она - прыг на стол и к тарелке. И также лапой тащит всё, что ей понравится.
- Не знаю, я б ни за что не терпела такую наглость, - сказала Катя, сделав брезгливую мину. - Она бы на второй день вылетела бы у меня в окно. Сзади послышалось шипение. Катя оглянулась, - кошка сидела на диванном валике, шерсть её вздыбилась, хвост, задранный вверх, превратился в шомпол, а в глазах пульсировал то голубой, то красный цвет... Дмитрий заслонил собой Катю и стал потихоньку вытеснять её из комнаты.
- Та-ак... - испуганно протянула Катя, - я пошла, - и попятилась в коридор.
Выскочив за дверь, она сказала:
- Ну вас в баню, с вашей змеюкой! И пока она у вас будет, я к вам не приду, - и, не слушая Димкиных извинений, она выбежала из подъезда.
Жизнь в доме Димы и Зины превратилась в сущий ад. Зина, поборов страх перед этим заморским чудом, объявила ей войну. Она запретила Джульке входить в спальню после того, как та, переворошив аккуратно застланную постель, распорола подушку и выпустила перья на свободу. Летящий пух привёл её в дикий восторг, и она гоняла его по комнате, делая невероятно высокие прыжки, чем привела в восторг и Фельку, который катался от смеха по полу. Придя с работы и увидев разгромленную кровать, летящий по комнате пух и Фельку, облепленного с ног до головы перьями, Зина, забыв об опасности, издала воинствующий крик и храбро бросилась на кошку. Она швыряла в неё всем, что попадало под руку - туфлёй, мячом, Фелькиными тапками и даже в отчаяние схватилась за пуфик, готовая запустить и его в эту бестию. Но тут Фелька встал с растопыренными руками между разъярённой мамой и кошкой, и Зина опустила пуфик на пол. Впервые за всё время кошка оторопела и, шмыгнув под кровать, не показывалась часа два.
Несколько дней в доме было тихо. Кошка ходила по стеночке, была вежлива и даже иногда мурлыкала. В спальню она уже не заходила, а замерев на её пороге, долго смотрела в сторону кровати.
- Вот видишь, - говорила довольная Зина своему мужу, - не надо её бояться, один раз я её наказала и сразу отучила наглеть.
- Что-то мне не нравится это её спокойствие... - произнёс Дима. Но Джульетта вела себя по-прежнему тихо.
Этот день не предвещал никаких неприятностей. Наоборот, наступало 8 марта, замечательный праздник, когда у всех женщин приподнятое настроение, и все они ходят счастливыми в ожидании подарков и цветов. Рано утром, пока Зина спала, Дмитрий сбегал на угол, где всегда по праздникам стояли кавказцы и молдаване со своим ярким пахучим товаром. Выбрав букет крупных бордовых роз, Дима вернулся домой, устроил цветы в вазу и поставил их на тумбочку возле кровати. Он успел во-время, и когда Зина проснулась, первое, что она увидела, были великолепные розы. Дима стоял в дверях спальни гордый и довольный собой. Настроение у всех было хорошее, особенно у Зины, так как готовить ничего не надо было, потому что они вечером собирались к друзьям .
Вернувшись в десятом часу из гостей, Зина уложила Фельку спать и объявила, что она устала и тоже ляжет пораньше. Дима же, сказав, что ему срочно надо от- дать заказчику работу, стал разбирать готовые чертежи. Он был инженером, и подрабатывал тем, что выполнял для заочников курсовые и дипломные работы. Долгими вечерами он делал расчёты для нерадивых студентов, и листы ватмана покрывались кружевом линий, которые оставлял за собой остро отточенный карандаш. Но теперь ему не было скучно - на углу стола сидела Джульетта и следила сонным глазом за движением карандаша или рейсфедера. Вначале кошка пыталась поймать скользящий по бумаге карандаш. Но Дмитрий спокойно, без Зинкиных истерик, объяснил Джульке, что этого делать не следует. И она его поняла и сидела смирно.
Появившаяся из ванной комнаты Зина, ехидно пожелав Диме спокойной работы, имея ввиду кошкины неожиданные фокусы, скрылась в спальне. Через минуту оттуда донёсся такой вопль, что Димка вздрогнул и выронил рейсфедер, а Джулька взвилась вверх, дёрнув когтями ватман, опрокинула тушь и исчезла. А из спальни выскочила перепуганная Зина, и заикаясь, попросила:
- П-посмотри, что у меня там...
Димка бросился к плачущей Зине.
- Где там?
- Там, сзади... - и повернулась к нему спиной.
Секунду было тихо, потом Зина услыхала тихий смех...Чуть пониже Зинкиной спи- ны вниз головой висела роза.
- Ну, что ты нашёл там смешного, убери это, оно же колется!
- Сейчас, сейчас, стой спокойно, - давясь от смеха, попросил Дима и стал под Зинкины стоны осторожно вытаскивать колючки из её спины.
- Вот, что у тебя было!
- Роза ?! Но как она попала ко мне в постель?
- Понятия не имею, - неуверенно проговорил Дима, обводя комнату вниматель-
ным взглядом.
- Ты её ищешь? Неужели ты думаешь, что кошка могла это проделать?!
- Обыкновенная кошка не смогла бы, а сиамская... Они же очень сообразитеные и мстительные. Ты ей объявила войну, она - тебе.
- Да, но это же совершенно осмысленное действие, на которое способен только человек...
- Это нас в школе учили, что у животных только инстинкт развит. Иногда и они соображают что к чему, как видишь...
Зина сидела с опущенными плечами и растерянно смотрела на Дмитрия.
- Я боюсь её, и если ты её не уберёшь, я уйду к маме.
Джульетта словно поняла, что слишком зарвалась, и присмирела. Она уже не кидалась на Зину из засады, да и за столом не очень наглела. В доме не стало слышно криков, а у Зинки зажили царапины. Они с Димкой тихо радовались и теперь смотрели на это сиамское чудо потеплевшими глазами. Но тишь и благодать скоро кончились. В один прекрасный день Джульетта запела... Она прыгала на подоконник и, уставясь в окно, начинала выть. Голос её звучал переливчато, как мецо-сопрано у оперной дивы, потом становился похожим на детский плач, а иногда в нём слышалась такая тоска, что у Зины с Димой кожа покрывалась мурашками. Феликс гладил её по спинке, уговаривая перестать плакать. Он таскал из кухни кусочки мяса или рыбы, но кошка на еду и не глядела. Она спрыгивала с окна и перекатывалась по полу с боку на бок. А потом она принялась описывать круги по стенам, ну точно, как в известном аттракционе с мотоциклами. И так же, как мотоциклисты, она неслась на бешенной скорости, с каждым новым витком подымаясь всё выше и выше, добираясь почти к самому потолку... Житья окончательно не стало. На ночь Джульетта стала убегать во двор. Как всегда, подойдя к двери, она подпрыгивала вверх и повисала на её ручке. Дверь приоткрывалась, и Джулька исчезала до утра. Вой и плач доносились уже из-за окна. К ним присоединялись голоса ко- тов, которые набегали из соседних дворов на страстные призывы Джульетты. О том, чтобы уснуть, можно было только мечтать. Димка побежал советоваться с Катей, что делать с кошкой.
- Она просто взбесилась, и её надо нести к ветеринару, может он сделает ей успокоительный укол, как ты думаешь?
- Слушай, сколько ей уже? - спросила Катя.
- Шесть месяцев, а что?
- Ты не понимаешь, что? Да ваша Джульетта не успокоится, пока не встретит своего Ромэо!
- Ну, да! Ещё рано...
- Видно, скороспелка она у вас.
Но вскоре кошка перестала выть, убегать по ночам, и стала тихой и ласковой. Она шла ко всем, тёрлась бочком и мурлыкала.
Опять в доме воцарилась тишина и спокойствие, но ненадолго. Однажды Зина заметила, что у кошки округлился живот.
- Слушай, наша кошка скоро раздвоится или растроится, или даже расшестери-тся!
- Этого следовало ожидать! - воскликнул Дима.
- Сейчас я проверю...
Зина начала гладить кошку, потихоньку опуская руки к её животу.
- Так и есть! Я нащупываю головки... Раз, два, три...- начала считать Зина, - там ещё есть, но они внутри... Скоро окотится!
- Ну, вот, ты, как медсестра, будешь принимать роды! - засмеялся Дима. В его голосе явно пробивались истерические нотки
- Ни за что! Дима, ты только представь себе, что по квартире носится целый
выводок таких же бесенят, как их ненормальная мамаша!
- А что ты предлагаешь?
- Я выдвигаю тебе ультиматум, - или я или Джульетта с её потомством!
На следующий день на птичьем рынке, в соседстве с продавцами мяукающего, лающего и цвиринькающего живого товара, стоял Дмитрий с рюкзачком, из которого высовывалась коричневая голова кошки с изумительно голубыми глазами. Редко кто, проходя мимо, не останавливался, чтоб не полюбоваться на необычную кошку. Но как только подошедший парень спросил о цене, из-за Димкиной спины выступил Фелька и сказал:
- Дяденька, не покупайте, кошка очень злая, - и отскочил в сторону. Дима погрозил ему кулаком. Несостоявшийся покупатель, пожав плечами, отошёл.
- Ой, какая красивая кошечка! Сколько вы за неё хотите? - спросила женщина.
- Тётенька, не надо покупать, она кусается и царапается! - опять вмешался Фелька.
- Да? Хорошо, что ты предупредил, мальчик!
- Вы бы сначала договорились с пацаном, а потом шли продавать, - назидательно посоветовал мужчина, держащий в руке клетку с морскими свинками.
- Феликс, прекрати по-хорошему, ты же знаешь, что мама нас не впустит, если мы вернёмся с Джульеттой. Да я готов её даром отдать, лишь бы здыхаться!
Так и получилось. Подошедщий мужик оказался почитателем этой породы, и, несмотря на Фелькины предупреждения, доносившиеся из-за отцовской спины, с удовольствием принял в дар Джульетту вместе с будущим выводком и рюкзаком.
Фелька, всхлипывая, прерывисто вздохнул, погладил на прощанье кошку и по- плёлся к воротам, ведущим с рынка. Отец шёл рядом и пытался его успокоить...
Прошла неделя тихой, безоблачной жизни. Феликс слонялся по комнатам, равнодушный ко всему, даже к замечательной железной дороге, где бегали аж три вагончика и паровоз. Дмитрий, склонившись над чертежами, бросал взгляд на угол стола, где всегда восседала Джульетта, с которой он в тишине ночи, под ярким светом нависающей над столом лампы, делился своими проблемами. Зина, заходя на кухню или в комнату, оглядывалась назад, ожидая, что вот-вот выскочит кошка и повиснет на её халате или вцепится ей в ногу. Было тоскливо и скучно. И каждый про се- бя думал: "Как же ей теперь живётся?"
Однажды вечером они услышали, как кто-то дёргает дверную ручку.
- Феликс, пойди открой, это, наверное, к тебе Машенька пришла, она до зво- нка не дотягивается.
Феликс открыл дверь, и из коридора донёсся его радостный крик:
- Она вернулась, вернулась!
Прибежавшие Зина и Дима от неожиданности застыли на месте: на пороге сидела Джулька. Вид у неё был жалкий, бока и лапки грязные, а глаза закрывались от усталости.
- Это судьба, - сказал Дима с каким-то облегчением, и голос его выдавал радость.
- Всё-таки, придётся мне принимать роды... - улыбнулась Зина.
- И у нас будет много котят! - весело подитожил счастливый Фелька...