Аннотация: Весёлая история о приключениях пёсика Тимки в Одессе.
Мой дядя Лёня, Тимка и все остальные.
'Ура'! - потому что учёба позади. Дважды 'ура'! - потому что тёплое, бесконечно-долгое,делай-что-хочу лето - впереди. И трижды 'ура'! - мы, кажется, едем в Одессу!!! Причём, в полном составе, т.е, папа, мама, мой милый, катись-отсюда-братик Мишута, и я, его сестра - непоседа-задира-несносная девчонка Сонечка! Впрочем, почему 'кажется'? Это вчера ещё можно было сомневаться - едем мы или нет. А сегодня у нас уже есть билеты и не какие-нибудь, а в купейный вагон! Достать летом билеты в Одессу, да ещё в купейный мог только наш всеми любимый 'шахтёр' дядя Лёня!Почему 'шахтёр,' да ещё в кавычках? Да потому что он может достать любой дефицит, как говорится,'из-под земли'. Но никакой он, конечно, не шахтёр, а строитель - ремонтирует и строит дома для железнодорожников.Поэтому он достаёт билеты в кассах, мясо и селёдку-не-иваси на базе, а домашние яйца, творог, сметану и самогонку привозят ему его рабочие, которые живут в окрестных сёлах, а работают в городе. Все продукты он несёт домой своей Ларисе Петровне и деткам. Все, кроме самогонки, иначе, заявись он домой с бутылкой голубовато-мутного творения нехудожественной самодеятельности, мало ему не покажется. Маленького росточка, но боевая тётя Лариса закатит ему такой скандал, что хоть из дому беги. И он берёт эту бутылку самогона и идёт в кассу за билетами, на базу за мясом и т.д. Но никакая бутылка не помогла бы, если б не его весёлый характер и самый свежий анекдот, который был всегда у него наготове, как говорится, на кончике языка.А главное то, как он его рассказывал: лицо серьёзное, только лукаво прищуренные глаза посвёркивают. А вокруг публика от смеха вповалку лежит!
- С тобой не соскучишься! - хлопали его о плечу друзья-товарищи - любители выпить и повеселиться.
- С тобой не пропадёшь! - по-отцовски похлапывал его по плечу мой дедушка, а его отец. И добавлял уже серьёзно:
- Только гляди, сам не пропади, - намекая на его довольно беспечное отношение к выпивке.Я не очень понимала, о чём речь, смысл происходящего, дошёл до меня когда стала я постарше...А пока мы с Мишкой устроили вокруг дяди Лёни пляску, состоящую из прыжков, толчков и радостных воплей, когда он заявился к нам после работы с билетами. Правда, мы немного ошарашили его заявлением, что нас едет не четверо, а пятеро.
- Что такое? - удивился дядя Лёня, - откуда взялся пятый, кто такой? По вашей же просьбе, мадам, - обратился он к своей сестре, а моей маме, - я доставал только четыре билета, и вы себе представить не можете, чего мне это стоило, в разгар сезона! Кстати, с вас всех пол-литра и коробка конфет! - он смолк, глядя, как мы все веселимся от того, что нам удалось его озадачить.
- Да не волнуйся, Лёнчик, билетов хватит, пятый - это наш Тимка!- успокоила его моя мама.
Дядя Лёня, дурачась, свалился на диван и сказал:
- Я, конечно, видел чудаков, но таких! - его указательный палец сначала направился на нас, полукругом стоявших возле него, потом описал дугу, остановился возле собственного виска и повертелся туда-сюда вокруг своей оси.
- Тащить с собой собаку через пол-Украины поездом! Зачем? А! Чтобы пёс тоже мог принимать морские ванны на 11-й станции, иначе он не привык!
- А куда ж нам его деть? Нам его оставить не на кого, не бросать же его!
- Где он, этот рыжий разбойник, я его что-то не вижу? - огляделся по сто-ронам дядя Лёня.
- Да опять сбежал! Я утром пошёл мусор выносить,Тимка за мной увязался, а тут собачья свора мимо нас пронеслась и он, конечно, с радостным лаем к ним пристроился. - рассказал мой отец.
- Во, ну точно, как я! - весело заржал дядя Лёня, - в своё время я тоже не упускал случая пристроиться... к хорошенькой девчонке!
- Прекрати, здесь дети, - стараясь быть строгой, сказала моя мама.
- А, пельменники мои! Я и забыл, что вам ещё до'шестнадцати'!
Да, нам, конечно, ещё очень далеко до того времени, когда нас перестанут выставлять за дверь именно тогда, когда хочется развесить ушки.Но внутрисемейные легенды о приключениях нашего дяди так или иначе до нас, детей, доходили. Но сейчас не об этом, мы же немедленно должны начать собираться в дорогу. А с собакой это непросто.Стали гадать, как провести собаку так, что б её не обнаружили ни проводник, ни контролёры.
- Надо взять справку у ветеринара, что наш Тимка здоров и тогда не надо будет его прятать, - предложила мама.
- Правильно, тем более, что спрятать такую гавкучую собаку просто невозможно, - сказал папа,- и я этим завтра займусь.
Но на завтра у папы была срочная работа, а на другой день - важная встреча, а на третий день с чемоданами, сумками и Тимкой на поводке мы тащились в переполненном троллейбусе на вокзал. Перед выходом из дома мама позвонила дяде Лёне и, чуть не плача, пожаловалась ему, что справку для Тимки взять не успели...
- Я предупреждал... И это только начало!Ну, ладно, постараюсь приехать на вокзал, может, повезёт, и в вашем вагоне окажется знакомый проводник, а ещё лучше, проводница.
Задняя площадка была, как всегда, забита битком. Мне удалось втиснуться на сиденье. Плотная толпа раскачивалась в такт движения троллейбуса, переодически наваливаясь на сидящих, а значит, и на меня с Тимкой. Он сидел на моих коленях, дрожа от страха и вжимаясь в меня всякий раз, когда мне и, наверное, ему тоже, казалось, что нас вот-вот раздавят. И вдруг раздался такой родной и весёлый голос:
- Почём пучёк блох?
Вокруг засмеялись.Я подняла голову, - надо мной навис дядя Лёня. Лицо его расплылось в улыбке от уха доуха. Я обрадовалась, а мама, вжатая в угол, радостно замахала ему рукой.Люди вдруг зашевелились, послышались'охи' и 'ойки', - это по их ногам пробирался мой братец.Он вынырнул из-под локтя какой-то тётеньки и оказался рядом с нами.
- Дядя Лёня, как ты догадался, в какой троллейбус садиться?! Нас же с тротуа- ра не видно!
- Кому-то может и не видно, а я всё насквозь вижу.Не веришь?
- Не-а, - покачал головой Мишута, - ты шутишь.
- Я-а? - протянул Лёня, делая удивлённые глаза, - ещё когда я подходил к остановке, я увидел две рыжие патлатые головы в окне.И я подумал: чьи они могут быть?
- Моя, моя, и ещё Тимкина! - рассмеялась я.
- Правильно, пельменница.Сейчас на вокзал приедем и изучим обстановку: какая дивчина сегодня в проводницах.
- А если ты её не знаешь? Ой, что тогда делать?!- Одной рукой я прижимала Тимку, а другую приложила к щеке, невольно подражая маме, которая хваталась за голову, когда приходила в ужас от наших с братом проказ.
- А тогда будем с ней знакомиться, и всё обойдётся! - заверил дядя Лёня.
Помятые и полупридушенные, мы с трудом выбрались из троллейбуса.
- Все целы? - оглядел нас папа.- А чемоданы?
- Что чемоданы! Главное, что Тимку не придавили,а то б вышло, что я зря на вокзал поехал ... - дядя Лёня потрепал его за ухо, на что Тимка сказал 'р-р-р' и оскалил зубы, - он иногда не терпел фамильярностей.
- Ты смотри на этого зверя, уже и дотронуться нельзя! Ох, будет вам с ним хлопот!
- Это он в троллейбусе разнервничался, - заступилась я за Тимку.
- Ладно, прячьте егопока куда-нибудь и пошли за мной, - скомандовал дядя Лёня.
- А если проводник дядька, а не дивчина? - опять заволновалась я.
- На этот случай у меня кое-что есть с собой! - дядя Лёня засмеялся и похлопал себя по карману.
Запихнув Тимку в большую сумку, так что торчала только рыжая голова, мы с опаской двинулиcь к вагону. Двери вагона были так плотно облеплены толпой, что не было видно того, кто проверяет билеты.Сделав нам знак остановиться, дядя Лёня сказал:
- Ждите здесь, я пошёл в разведку.
Мы с тревогой смотрели, как он подошёл к вагону и заглянул через головы людей, окружавших проводника.
- А, Маричка, як ся маешь? - донёсся до нас жизнерадостный дяди Лёнин голос.
- Льончику, добрый день! Невже у нашому вагони едешь?
- Нет, я б с радостью махнул в Одессу, да работа не пускает . - - Дуже жаль! А то б я тебя за так прокатала б, - она подсадила в вагон старушку, оказавшуюся последней.
- В следующий раз напару поедем, поплескаемся в море! - c лукавым выражением лица пообещал дядя Лёня.
- Та ну, не бреши! - круглое симпатичное лицо девушки сделалось пунцовым.
- Биг мэ! - Лёнчик весело рассмеялся, потом приобнял прoводницу и стал шептать ей что-то на ухо, кивая головой в нашу сторону. Маричка глянула и сказала:
- Та нехай везуть,тильки з контролёром най сами выкручуються, - в голосе её слышалось разочарование.
Наш многоопытный дядя Лёня сразу почувствовал нежелательную перемену в настроении проводницы и, вероятно, захотев её развлечь, спросил:
- Слушай, ты не знаешь, какого оно цвета, ты же часто в Одессу ездишь?
- Хто? - не поняла Маричка. И тут Лёня неожиданно запел: 'Самое синее в мире Чёрное море моё,Чёрное море моё...'- Так оно чёрное или синее?
Мы не выдержали и начали смеяться. Маричка, поняв, наконец, что с ней шутят, тоже засмелась.
- От, дидько, йды вже, не затрымуй, он скильки народу зибралось! - и всё ещё улыбаясь, взялась за наши билеты.
Мы влезли в вагон и пошли по узкому проходу.В купе было прибрано, на окнах болтались весёлые занавесочки, а на верхних полках были разложены постели.Устроив свои вещи, мы стали продираться к выходу сквозь поток пассажиров и провожающих, идущим нам навстречу. Надо ж было попрощаться с дя- дей Лёней. Он стоял на перроне и широко улыбался, глядя на наши счастливые физиономии. Казалось, что он рад больше нас самих тому, что всё наше семейство едет к морю.
- Дядя Лёня, приезжай к нам в Одессу! - кричали наперебой мы с Мишкой и мамой, махая ему руками.
- Конечно приеду, если начальство отпустит!
Поезд тронулся, а мы побежали в купе, чтоб ещё раз увидеть из окна дядю Лёню. И увидели! Он шёл рядом с движущимся поездом и усиленно махал кому-то рукой Кому-то, но не нам. Может, Маричке?..
О, как я люблю ездить в поезде! Только мы зашли в вагон, как нас сразу окутал особый запах, который бывает только здесь.Это запах длинного пути с лазаньем по полкам и беганьем тайком от мамы с папой из вагона в вагон. С активно и с аппетитом поедаемыми бутербродами с колбасой и сыром. Такими вкусными они почему-то бывают только в поезде.И даже ненавистные скользкие резиновые яйца тоже оказываются вполне съедобными. А такое сладкое засыпание под постукивание колёс... Тук- тук, тук-тук - стучит у тебя под головой, влево-вправо, влево-вправо качаешься вместе с полкой. Но самое интересное - смотреть в окно, у которого я обычно торчу до самых-самых первых огоньков, которые, когда стемнеет, перепутываются со звёздами...
Маричка заглянула в наше купе:
- А ну, где той cобака?
Тимка, пришибленный новыми впечатлениями, забился под полку и не высовывался.
- Спит.А зачем он вам,он же тихо сидит? - насторожилась я.
- Мне он ни до чого, но скоро ревизоры будут, так вы его под полку, в сундук заховайте. Будет молчать - ваше счастье, ну, а если гавкнет - оштрафуют. И меня в первую очередь... - и Маричка вышла из купе.
Мы молча переглянулись.
- Что ж, придётся платить, - обречённо сказала мама.
- А, может, повезёт, и он не залает?
- Конечно, нет, он же умный пёсик, - уверенно сказал Мишка.
А я напряжённо думала о том, как отвлечь, в случае чего, этих грозных ревизоров.
И вот из коридора донеслось:
- Приготовьте, пожалуста, билеты!
Я выглянула за дверь и увидела, как двое дядек входят в соседнее купе.
- Прячем Тимку, они уже рядом!
Папа быстро поднял полку, а я, схватив сонного Тимку, уложила его возле чемодана, приложила палец к губам и попросила:
- Миленький Тимоша, прошу тебя, не гавкай! Тихо сиди - шшш... - и осторожно опустила полку. Через минуту ревизоры были уже у нас.
- Та-ак, попрошу билетики! - Добродушно сказал здоровенный дядька в синей форме. - Раз, два, три... значит, четверо вас едет до самой Одессы, - продырявив последний, четвёртый билет проговорил он.
- Здесь всё в порядке, пошли дальше, - и они двинулись из нашего купе.
И только мы облегчённо вздохнули, как на полустанке, где почему то остановился наш поезд, залаяла собака. Из-под полки, на которой сидели мы с мамой, раздалось рычание... Мы замерли. Ревизоры тоже замерли на месте и прислушались... За окном не унимался чей-то пёс, и тут Тимка коротко, но довольно внятно гавкнул.
- Похоже, собака лает... - оглянулся контролёр.
- Вам показалось! - горячо заверила я.
- Это на улице собаки лают, - свесился со второй полки Мишка, - вон они бегают, мне отсюда видно!
- Там пускай себе бегают, нас они не касаются, а мне сдаётся, что и здесь где-то есть собака!
И Тимка, к большому нашему огорчению, подтвердил подозрение ревизоров и залаял громко и требовательно, возмутившись, наконец, своим заточением.
- Так, где собака? - ревизоры развернулись и дружно шагнули назад в наше купе.
Я смотрела на маму, мама на меня, папа на нас обеих, а Мишка на всех нас вместе. В это время поезд тронулся, и наш Тимка залился звонким лаем, в котором были испуг и возмущение. Он как будто говорил:'Меня выпустят, в конце концов, отсюда?!'
- Попрошу встать, гражданочка! - строго обратился один из ревизоров к моей маме. Меня просить не надо было, я вскочила и, подняв полку, вытащила взъерошенную собаку.
Посмотрев на Тимку, который рвался из моих рук, и увидев его потешную, заросшую длинной рыжей шерстью морду, строгие дяди заулыбались.
- Какой смешной пёс, глаз не видать, - сказал один из них.
- И вы держали такую славную собачку под полкой, ай-я-яй! - осудил наш поступок другой.
- У нас справки нет, мы не успели взять и решили собаку спрятать...
- Но он не болеет, честное слово !- заверил Мишка.
- Я вам верю, что пёс здоровый, но по правилам положено вести животное с двумя справками - от ветеринара и из санэпидемстанции. И с этим у нас очень строго. Так что, придётся платить штраф в размере стоимости одного билета...- и он полез в свой планшет.
- Говорил Лёнчик, что намаемся мы с ним, вот оно и начинается, - вздохнула мама и тоже полезла в сумку.
- И что с того, что он на железной дороге работает...- сделал дипломатический 'ход конём' папа и многозначительно посмотрел на ревизоров.
- Это ж какой Лёня у нас работает, рыжий, что ли, из НГЧ?
- Рыжий, рыжий - обрадовался папа, - жены моей брат, - и он показал на маму.
- А, он же у нас в доме ремонт вот только закончил, хор-р-роший хлопец, - застряв на букве 'р' , - видно, чтоб подчеркнуть, какой Лёня хороший, сказал, рассмеявшись, ревизор и легонько хлопнул себя тыльной стороной ладони сбоку по шее.
- Так, выходит, Лёня ваш брат? Ну, ладно !Так как он мой дружбан, то закроем на факт наличия 'безбилетного пассажира' глаза... А, как думаешь? - обратился один дядька к другому.
- Закрыть глаза на незаконный провоз собаки? Да ты знаешь, как нам за это вгреют в Управлении! - подмигивая почему-то моему папе, сказал его товарищ.
- Я всё понял, - встал со своего места мой интеллигентный папа,- скажите только, где вас найти.
- Мы сами тебя найдём, - поднялись ревизоры и вышли, наконец, из наше- го купе.
- Уф, - облегчённо вздохнула мама.
- Ушли в оседнее купе, - сообщил выглянувший в коридор Мишка.
- Кажется, пронесло, - сказал папа,- а с ними я договорюсь, есть у меня кое-что в запасе...
- Интересно, - встрепенулась мама, - я оба чемодана укладывала, никакой бутылки там не было.
- Чтобы найти, надо иметь опыт заначки прятать, а это чисто мужская способность.
- Хорошо ты сделал, что бутылку с собой взял,- переступила через свои принципы мама, ярая противница водки, сигарет и даже пива, в отличие от своего легкомысленного братца.
- Спасибо надо Лёньке сказать, авторитет его действует даже в его отсутствие! - восхищённо воскликнул папа.
- Нечему тут радоваться... Его, конечно, уважают и даже любят, но не только за хорошую работу, к сожалению, - огорчённо вздохнула мама и замолчала, взглянув на меня с Мишкой. И чего она расстроилась, радоваться надо. Нас не оштрафовали,и теперь Тимка может спокойно ехать с нами до самой Одессы!
Город встретил нас вокзальной суетой и горячим солнцем. А, главное, к нам с приветливой улыбкой на коричневом от загара лице спешила тётя Полина.
- Здравствуйте, дорогие! Как доехали?
- Отлично, Полина Борисовна.Спасибо, что вы нас встретили! Мама передаёт вам большой привет и вот это... - и моя мама протянула тёте Полине гостинец.
- Да ладно, это совсем необязательно! И сразу могу вам сообщить, что жить будете у меня, а мы с мужем уезжаем на дачу, виноград уже надо подвязывать.
- Здорово!-обрадывались мы, - какая же вы добрая, дорогая Полина Борисовна!
- Ну что вы, мы с твоей мамой, а вашей бабушкой учились в одном классе и были такими закадычными подружками, что до сих пор друг о друге не забываем. - Полина Борисовна окинула нас смеющимися глазами и весело скомандовала:
- Вперёд, ребята, за мной! - и мы бодро зашагали за ней.
- Мама, мне кажется, что тётя Поля не заметила нашегоТимку, поэтому она нас к себе забирает...- сказала я, оттаскивая Тимку от очередной кучи чемоданов, на которую он норовил поднять лапку.
- Ты думаешь? - спросила мама, глядя в спины нашего папы и Полины Борисовны, которые быстро шагали вперёди и даже порядочно от нас оторвались, увлечённые разговором.
- Вообще-то, я тоже так подумала...Надо было нам сразу сказать. Дело в том, что она недавно вышла замуж, и кто его знает, как её новый муж отнесётся к собаке...
Тут Полина Борисовна оглянулась и крикнула:'Не отставайте!' - да так и замерла в повороте на месте.
- Это что же - собака с вами приехала? С ума сойти!
Мы с мамой и Мишкой подошли к ним с виноватыми лицами.
- Простите, Полина Борисовна, надо было вам сразу сказать, а вы на него никакого внимания не обратили и предложили к себе...Тогда мы поищем квартиру. Тут на вокзале где-то биржа есть...
- Да ладно, какая там биржа.Собственно, собака нам не помешает, мы всё равно на Косу, в Каролину Бугаз уезжаем.Надеюсь, он пёс воспитанный и дома не пачкает?
- Ну, что вы, тётя Поля, он всегда просится! - искренне заверила я, потому что это была чистая правда.
Мы забрались в трамвай и потащились через всю Одессу в новый район, на улицу Генерала Петрова. Там мы долго крутились между красно-кирпичными, абсолютно одинаковыми домами-пятиэтажеками, пока не вошли в один из них. 'И как тут люди именно в свой дом попадают? Мы-то уж точно заблудимся!' - думала я. Поднявшись на второй этаж, мы позвонили. Двери открыл толстенький маленький мужичок, с красным круглым лицом и с носом-кнопкой посредине.Я сразу поняла, что это новый муж тёти Полины. Её первый муж, как позже рассказала мне мама, погиб на войне, второй не так давно умер, а этот, третий, оказался совсем никудышним... Появление нашего Тимки было для него, конечно, полной неожиданностью. Он вообще-то решил, что это чужой пёс к ним случайно забежал, затопал ногами и закричал:
- Пошёл вон!
- Тише, тише, Валик, он с нами, то есть, с ними приехал.
- Что, он у нас будет жить?!
- Конечно, - сказала Полина Борисовна, - безусловно! - добавила она таким тоном, что муж её не решился противоречить, а только пожал плечами. Молодец, тётя Поля, взяла нашу сторону! Зато дядя Валя оказался злопамятным и потом всё время сводил с Тимкой счёты...
Квартира тёти Полины была точно такой же, как наша,только как в зеркальном отражении. Здесь все комнаты были налево, а у нас они - направо,так что мы с братом поначалу путались, в какую сторону надо повернуть - хочешь попасть в детскую, а это спальня, бежишь на кухню, а оказываешься в ванной комнате.Тимка, судя по его растерянному виду, вообще не нонял, куда попал: вроде бы опять дома, а всё не то - и запахи не те, и какие-то люди незнакомые постоянно перед глазами маячат и почему-то не уходят к себе домой. Ну, может, он и не так думал, но похоже на то...
Очень добрая тётя Полина кормила нас обедом с которым мы с Мишкой справиться не смогли, потому что все блюда были огромных размеров: перед каждым поставили большие тарелки, наполненные доверху супом, а котлеты были величиной с две моих ладони.
- Мама, - испуганно придвинулась я к ней, - неужели это всё надо съесть?
- И не думай - лопнешь... - прошептала моя мама, которая, в отличие от многих других мамочек, никогда не заставляла нас кушать, если нам не хотелось. Мы немного похлебали суп, а котлеты незаметно скормили Тимке.Я считаю, что он спас наши бедные животики...
На следующий день Полина Борисовна уехала на Косу, прихватив с собой кучу ненужных в доме вещей: дачку, бидон, старое ватное одеяло и дядю Валю.
- Многое, конечно, надо бы просто выбросить, но на даче сгодится, особенно, когда съедутся все вместе - и друзья, и родня.
Они уехали. А мы остались сТимкой и проблемами, связанными с ним. Прав оказался наш дядя Лёня. Мы столкнулись с этими проблемами сразу же в первый день, когда ехали с вокзала в трамвае, домой к тёте Полине.
Оказалось, что некоторые одесситы не любят собак, особенно тех, что купаются в море, и тех, что ездят в общественном транспорте. Путь с вокзала был долгим и спектаклю, что разыгрался в трамвае из-за нашего Тимки, вполне хватило времени. Больше собак, едущих в трамваях, одесситы не терпели скуки.И мы убедились в том, что они всегда легко находили повод повеселиться. На этот раз в поле зрения пассажиров, притомившихся от жары и долгой небыстрой езды, попал наш Тимка... Вдруг все страшно заинтересовались, какой он породы. Посыпались предположения:
- Какая редкая порода!... - сказал дядька с удочками в руках и пустым ведёрком в ногах, -
по-моему, я такую видел на собачьей выставке.
- Ещё бы, это же настоящий бульдог!
- Та шо ты мне рассказываешь мансы, это русская гончая!
- Нет, это волкодав! - насмешливо сказал какой-то пацан.
- А я вам просто скажу: это смесь бульдога с носорогом! - под общий гогот сказал первый дядька.
Мне стало так обидно за Тимку, чтоя не удержалась и громко сказала:
- Дядечка, а зато вы рыбки не наловили!
Мне показалось, что трамвай тряхнуло от хохота.
- Молодец девочка, в карман за словом не лезешь, сразу видать, что из наших -одесситка!
- А вот и нет, мы только что приехали.А Тимка наш - самый умный пёс на свете! Подумаешь, бульдог...
- Да, наш Тимка всё понимает и всё, что ни попросишь, сделает, и все ко- манды выполняет! - как всегда вовремя поддержал меня мой братик.
- А ну, покаж, что он умеет! - приказал неудачливый рыбак.
- Давай поиграем в вопросы-ответы! - предложил Мишка.
- Вы что, не надо, здесь не место! - не позволила мама.Она, наверное, понимала, чем это может кончиться... А мне так захотелось доказать, что Тимка умнее всяких бульдогов, что я маму не послушалась, схатила Тимку и посадила его к себе на колени.
- Смотрите сюда! - объявила я на весь трамвай.- Сейчас вы будете угадывать наши с Тимкой загадки.- Я зачесала Тимкины рыжие патлы на один глаз и сделала из них косую чёлку.- Тимка, как Гитлер всех пугал? - спросила я. - Р-р-р-р-р-гав-гав! - раздалось грозное рычание...
- Ну, допустим, -сказал рыболов, - но это он случайно зарычал!
- А вот и нет! Тимка, а теперь ты кто? - Спросила я, туго оттянув его шерсть назад. Тимкина голова стала, будто лысая. И он просто залился лаем: - Тяв-тяв-тяв- тяв!
- Похоже, как Хрущ за кукурузу агитировал!
- И напоследок...- сказала я и начесала Тимкины рыжие патлы на оба глаза. Получилось что-то похожее на густые лохматые брови.Тут быстро подключился мой сообразительный братец и сунул в Тимкину пасть ириску, которыми всегда были набиты его карманы.
- Кто ты теперь? - спросила я, обращаясь к Тимке.
- М-ца, м-ца, м-ца! - под дружный хохот произнёс Тимка.Это был изобретённый нами фокус: ириска прилипала к Тимкиным зубам и воюя с ней, он издавал характерные Брежневские причмокивания...
И вдруг веселье было прервано резким окриком:
- Ишь, распустились! Сталина на вас нет! - Тётка с косичками, уложенными вокруг головы тощим веночком, зло смотрела в нашу сторону.
- Был бы жив товарищ Сталин, вы бы в другом месте разговаривали!
- Ты, старая метёлка, никак не забудишь наше счастливое детство? - Вмешалась, наконец, тётя Полина. - Да ты огрызок недоеденный! Влезла со своим старьём. Отстань от поезда, чтоб тебя переехало!
- Ну вы-то точно наша, хватка железная! - засмеялся рыбак.
Наученные печальным опытом, мы решили Тимку на пляж не брать, тем более, что ехать к морю опять-таки, надо было через весь город... Пока мы собирались, Тимка вертелся под ногами, просительно заглядывал каждому в глаза, надеясь, что кто-нибудь из нас сжалится и возьмёт его с собой. Но мы были неумолимы, и Тимке пришлось остаться одному. И так продолжалось целую неделю. И всю эту неделю он, дожидаясь нас, сидел под дверью и ничего не ел-не пил.
Первой не выдержала я.
- Ну, давайте его один раз возьмём! - взмолилась я, каждое утро наблюдая за тем, как мается Тимка, глядя на нас говорящими собачьими глазами.
- Возьмём, возьмём! - поддержал меня Мишута.
- Нет! - твёрдо сказал наш папа, - хватит с меня одного концерта...
- Ну, давай попробуем разочек! - внезапно присоединилась к нам мама..Видно,и ей жалко было Тимку.
И мы его взяли, предусмотрительно посадив в большую сумку. Это избавило нас, конечно, от активных выступлений одесситов, правда, пару реплик типа 'понаехали тут, да ещё с собаками', выслушать пришлось...
Но что было на пляже!
День был обычный - жаркий, без самого, даже слабенького ветерка, а солнце упорно стояло в зените, не собираясь переваливаться на другую половину неба. Бедный Тимка! Сначала всё было отлично: он помчался за нами к морю и, когда волна побежала от берега, смело бросился в воду. Мы прыгали в воде, хватали Тимку на руки, бросали его в волну, и он, как и мы, был в полном восторге. Накупавшись вволю, мы побежали к тенту, который уже успели натянуть папа с мамой. Но Тимка быстро обсох, солнце его прижарило, и он заметался в поисках прохладного места. Укрыться от солнца было негде. Тень под тентом не спасала. И Тимка вдруг стал закапываться в песок. Зарылся по самую шею и замер, ожидая прохлады. Не дождавшись, он вылез из ямы и помчался к воде. Мы с Мишкой - за ним. Смотрим, а он, умница, стал рыть в мокром песке и вырыл целый тунель! Так и просидел в нём - сам в песке, а нос и хвост - снаружи.
На следующий день мы, конечно, опять засобирались на пляж. Но что-то было не так, как обычно. Чего-то нехватало... Тимки, Тимки не было возле нас! Он куда-то запропастился.Странно,он ведь всегда путался под ногами, умоляя не осталять его одного дома.
- Тимка, Тимка! - звали мы его, но он не появлялся...
- Ну, не мог же он убежать во двор, двери я за собой закрыл, когда мы с ним с прогулки вернулись...- сказал папа, осматриваясь по сторонам.
Мы с Мишкой, не сговариваясь, разбежались по комнатам.
- На кухне нет!
- В детской нет!
- В гостинной нет!
И, наконец, из самой дальней комнаты донёсся Мишкин крик:
- Нашёл!
Примчавшись в спальню, мы увидели такую картину: на полу растянулся Мишка и, приподняв покрывало, заглядывал под кровать. А там, забившись в угол, сидел Тимка и дрожал мелкой дрожью...
- Ну, не умница, а? - воскликнула мама.- Спрятался подальше, чтоб мы его на пляж не взяли!
- Не понравилось ему на солнце жариться, запомнил, как мучился! - сказал папа.
- Ну, какой бульдог с ним сравниться! - с гордостью воскликнула я.
Но была ещё одна проблема с Тимкой. Война. Или борьба дяди Вали с нашим, таким славным пёсиком, которого он не взлюбил с первого взгляда... Дело в том, что дядя Валя через день покидал дачу и приезжал в город то за почтой, то за продуктами. Правда, Полина Борисовна открыла нам секрет: он просто отлынивает от работы и каждый раз сбегает домой. А на даче работы было очень много, особенно в винограднике. Потом, когда мы поменялись местами с дядей Валей, мы все с охотой помогали тёте Поле. И подвязывали усики, и лозу подпирали, и медным купоросом брызгали и удобрение подкапывали. А пока что дядя Валя заявлялся домой и начинал осматривать все углы - не напачкал ли Тимка. Не найдя, к чему придраться, он загонял нашу ни в чём не провинившуюся собачку на балкон, сам же становился за дверь и начинал дразнить Тимку, вертя в руке косточку.Тимка, естественно, подпрыгивал, пытаясь дотянуться до неё, но косточка-то была за дверью! А дядя Валя смеялся и... не поверите! - показывал Тимке язык! Он с ним в дразнилки играл, как хулиган Петька с нашего двора. Тот всегда то собаку какую-то палкой дразнит, то в кошек камешками бросает. Так ему же лет восемь, а дяде Вале сколько?.. Иногда вместо дяди Вали приезжала тётя Полина, и мы жаловались на него. Полина Борисовна возмущалась, грозилась с ним разобраться... Но когда дядя Валя опять появлялся в доме, всё повторялось.Снова Тимка выгонялся на балкон и сидел там в одиночестве, с тоскою глядя на дверь.
- Зачем вы это делаете? - спрашивали мы.
- Собака должна жить в будке, - строгим голосом поучал нас дядя Валя,- а так как будки нет, то пусть сидит на балконе!
Мы переглядывались и пожимали плечами. А папа сказал вполголоса:
- Налицо явные признаки шизы...
- А что такое 'шиза'? - довольно громко спросил любопытный Мишка.
- Тише, а то он услышит и нас тоже выставит, но, боюсь, не на балкон...
А Полина Борисовна велела нам потерпеть ещё немного, потому что скоро, как она нам сообщила с таинственным видом, всё изменится...
Как-то она приехала в середине недели и торжественно объявила, что в воскресенье у неё день рождения, и не просто день рождения, а юбилей. И будет много гостей - и сотрудники её, и, конечно, родственники, которых у Полины Борисовны было несчитано. И для того, чтобы подготовится к этому важному событию, ей пришлось оставить дачу почти на произвол судьбы, потому что возиться с виноградом никто не хотел - ни её дочка Лара с мужем, ни её сыночек. Только и слышались их советы: продай дачу да продай...
- А винцо молодоё очень даже уважают! - ехидно приговаривала Полина Борисовна....
- И так, - сказала Полина Борисовна, - за оставшиеся три дня надо доставать, покупать и готовить... Доставать будет Валя, на Привоз, конечно, буду ездить я, и готовить тоже буду я.
- Мы вам поможем! - одновременно воскликнули мои папа с мамой, - и с удовольствием...
- А мы тоже! - сказал Мишка за себя и за меня.
- У тебя, мой дорогой, будет самая ответственная задача: не очень путаться под ногами, а главное, следить за тем, чтобы Тимка как можно реже попадался дяде Вале на глаза.
Но мы всё-таки зевнули, не уследили ни за Тимкой, ни за его врагом...
И работа закипела! Дядя Валя мотался по разным базам в добывании деликатесов. Каждый вечер он заваливался домой с полными авоськами в руках. Холодильник набивался колбасами и сырами, баночками сайры и шпротами. А с Привоза Полина Борисовна и мои папа с мамой везли рыбу свежую и копчёную, парную свининку и курочек. В субботу с раннего утра на кухне закипела работа. Жарилось мясо, пеклись пироги и нарезались салаты. В день именин Полина Борисовна понесла на балкон полную миску только что отваренных куриных окорочков. Их надо было остудить, чтобы перед самым приходом гостей натереть чесночком, посыпать перчиком, запечь в духовке и подать на стол горячими.
До прихода гостей осталось совсем немного времени. Мы накрывали на стол, и он постепенно заполнялся блюдами с фаршированной рыбой, пирогами, селёдочкой, картошечкой с укропчиком и прочей вкуснятиной. Когда всё было выставлено, Полина Борисовна окинула стол хозяйским взглядом и с гордостью произнесла:
- Ну, в грязь лицом не ударим! - И вдруг схватилась за голову:
- Ой, чуть не забыли! Куры! - и распахнула дверь на балкон. А там сидел наш Тимка и догрызал куриную четверть... Остальные были разбросаны по полу и имели растерзанный, неприглядный вид. Мы смотрели на бедную Полину Борисовну, которая, к нашему удивлению, не кричала, не нападала на Тимку, а стояла, прислонившись к дверному косяку и тихо, но с каким-то придыханием говорила:
- Где этот идиот? Где он? .. Валик! - громко позвала она.
Ничего не подозревающий дядя Валя появился из спальни, зевая и потягиваясь.
- Ты не знаешь, где Тимка?- ехидно спросила его Полина Борисовна.
- Как где, на своём месте! Я его закрыл на балконе, чтоб он чего-нибудь не сожрал...
- А ну, посмотри сюда!
Дядя Валя шагнул на балкон и, увидев куриное побоище, возмущённо заорал:
- Я же тебе говорил, что собака в доме...
- Собака здесь виновата или ты, который запер её на балконе?- Перебила его Полина Борисовна, - какая же собака откажется от варёной курочки, если она лежит перед самым её носом?!
- Так миска стоит на табуретке, я и не подумал, что он сможет до неё дотянуться!
- О, если бы ты имел, чем думать!..- насмешливо сказала Полина Борисовна, взяла помойное ведро и стала сбрасывать в него куриные остатки. Обиженный и злой, дядя Валя ушёл, громко хлопнув дверью...
Мы все дружно бросилсь извиняться за Тимку, а наш папа что-то там бормотал о том, что мы заплатим за шкоду, которую наделал Тимка...
Но Полина Борисовна сказала:
- Дорогие мои! Всё, что ни делается, всё к лучшему. И хорошо, что вы привезли Тимку, и что он слопал этих злосчастных курей. Это было последней каплей... Теперь у меня есть все основания поставить, наконец, точку.
Правда, оснований после именин прибавилось, но об этом Полина Борисовна, понятное дело, ещё не догадывалась.
Вечер прошёл отлично. Все с аппетитом уничтожали труды Полины Борисовны, не забывали о тостах и налегали на коньячный напиток, который схимичил дядя Валя, купивший коньячную эссенцию у какого-то грузина, так как настоящий коньяк не достал. Правда, на следующий день было много звонков от гостей, которым от этого напитка поплохело...
- Говорила я тебе, что лучше водки и нашего домашнего вина ничего нет, - упрекала дядю Валю помрачневшая от этих телефонных сообщений наша бедная тётя Полина.
- Хорошо, что обошлось, а то мог и людей потравить...
- Так он, грузин этот, клялся, что это абсолютно настоящий коньяк! Добавишь, сказал, водки и всё, никто ничего не эаметит... И выгодно.
- Вот ты и выгадал! Хорошо ещё, что никто не помер...
Но Полина Борисовна на этот раз не очень кричала на дядю Валю. Потому что уже всё про себя и дядю Валю решила теперь уже окончательно. А для начала, - сказала она дяде Вале, - поживёшь в городе, а гостей своих я забираю на дачу!
Мы, конечно, очень обрадовались. Я столько слышала об этой даче, что мне казалось, что я уже там бывала и не раз.
- Дача! - это звучит! - сказал наш папа.
- Там чистое море и почти пустой берег! - с восторгом сообщила наша мама, которая ездила на эту дачу с нашей бабушкой, ещё когда была школьницей.
- И там не будет дяди Вали и нашему Тимке никого не надо будет бояться! - добавил Мишка.
А мне почему-то стало жалко дядю Валю, и я попросила:
- Тётя Поля, может, вы простите дядю Валю, он же ведь не хотел этих гостей потравить?
- Понимаешь, дело здесь не только в этом случае... Ты ведь помнишь моего Сашу? - обратилась она к моей маме.
- Хорошо помню! - сказала моя мама, - такой был приветливый и добрый...
- Вот именно... А когда его не стало, я долго была одна, а потом согласилась выйти за Валентина, думала, что и словом будет с кем перемолвиться, и помощник в доме всегда нужен. Но говорить с ним оказалось не о чём, потому что его ничего особенно не интересовало, кроме, разве что, игры в домино да в карты во дворе с дружками. И помощник он, сами видели, никакой... Мало того, что ограниченный, так ещё и с ленцой!
- А что значит 'ограниченый'? - тут же встрял мой любопытный братик, - Дядя Валя был пограничником? А Мухтар у него был?
- Ой, уморил! - смеялась вместе с нами Полина Борисовна, - я себе представляю этого Валю в дозоре с собакой!
На следующий день, когда мы уже заканчивали собираться, чтоб ехать на дачу, раздался телефонный звонок. Полина Борисовна взяла трубку, и мы слышим, что она произносит знакомое имя -'Лёня'! Мы с итересом стали прислушиваться. Сначала интонация была приветливая и даже радостная, потом тональность голоса пошла по убывающей в смысле настроения и силы:
- Ну, приезжай, конечно, в тесноте да не в обиде... - И тётя Полина, подробно описав Лёне, как найти их дачу, передала трубку моей маме:
- Это твой брат звонит... Но это уже перебор, как говорит Валентин, когда ему в карты не везёт!
- Здраствуй, дорогой! Что случилось, дома всё в порядке? - Мы навострили уши, стараясь понять, о чём идёт разговор.
- Ну, слава Богу! А мы отдыхаем хорошо. Да, купаются, до посинения, из воды не выгонишь! Что? Ты приедешь, разберёшься? - она рассмеялась. - И Тимка тоже, а как же! Нет, ты шутишь или вправду приезжаешь? На три дня только?
А мы с Мишкой уже скакали 'до потолка', поняв, что скоро увидим своего любимого дядю Лёню. Мама же, положив трубку, вопросительно посмотрела на Полину Борисовну.
- Неужели вы возьмёте и его к себе?!
- Ничего страшного! Кто ж ему сдаст квартиру всего на три дня! - сказала
добрая Полина Борисовна...
Дача оказалась очень похожей на теремок.Сначала, как рассказала нам Полина Борисовна, это был маленький домик с высокой крышей, двумя комнатушками и летней кухней. Но родня всё увеличивалась, и все - её дети, сестра, брат, племянники, их жёны и их дети, а так же её друзья любили отдыхать на этой даче. И к домику постоянно что-то пристраивалось: спереди веранда и сзади веранда, по бокам - небольшие пристройки, а к ним - узенькие верандочки, где помещалась одна только раскладушка. Конечно, Полина Борисовна была уверена, что её многочисленная родня будет ей помогать, но все, в основном, предпочитали целыми днями валяться на чистом песочке и купаться в море...
Нас рассовали по разным комнатам, так как такой большой комнаты, аж для четырёх человек, в домике просто не имелось.Но нам с Мишкой было абсолютно всё равно, где спать, потому что, накупавшись и набегавшись целый день, мы засыпали, как говорит моя мама, без задних ног. А бегали мы на дорогу, потому что боялись прозевать тот момент, когда приедет наш дядя Лёня.И на пятый день мы, наконец, увидели, как из притормозившего невдалике автобуса выходит дядя Лёня, а за ним выкатывается дядя Валя! Мы с радостными воплями повисаем на дяде Лёне, вокруг нас носится Тимка и заливается звонким лаем,а дядя Валя стоит и улыбаетя! А к нам бежит тётя Полина и тоже улыбаетя!
- Вот этот милый человек, Валентин Матвеевич, привёз меня сюда. Без него я бы тут в виноградниках заблудился! А вы, пельменники,научите меня плавать?
- Научим, научим! - смеясь, пообещали мы.
- Ты знаешь, - сказал Мишка, потянув меня немного в сторону, - мне кажется, что дядя Валя исправился. Он раньше, когда видел Тимку, так злился, а теперь нет.
- И тётя Полина тоже, наверное, это поняла, потому что раньше, когда она смотрела на дядю Валю, она тоже злилась, а сейчас она уже не сердится. Значит, они помирятся!