Чей-то голос. И путь - без начала и без конца,
То блаженный, то жалящий, как штормовое море...
После нас остаются следы, тёплый свет в сердцах
И осенних дорог пустота, тишина, и горечь -
Тусклый шёлк паутин, умирающих листьев вальс,
Шелест капель воды и тумана истлевший саван...
Мы не ждём их, не ищем - они выбирают нас,
Зазывают сквозь сны, а глухих - забирают сами.
 
Слышишь медную жалобу? То по тебе трубят,
И сквозь сумрак течёт неразборчиво-властный шёпот?
Не тяни, отправляйся, но не потеряй себя -
Ни надежд, ни желаний - на этих печальных тропах.
Это дар для скитальцев, наполненных, как сосуд,
Тёмной песней луны, одиночеством и страстями:
Тех, кто сам себе дьявол, спаситель и страшный суд;
Тех, кого до рождения сумрак оплёл сетями -
 
И желанную жертву, как спрут, утянул ко дну,
Отравляя тоской и бессилием - год за годом -
И почти раздавил, а сейчас навсегда вернул
Ей спокойствие, цельность, сомнения и свободу.
Не подвластный судьбе, преисподней и небесам -
Волхв, искатель, творец, обладатель запретных знаний -
Каждый путь в себе носит; и каждый решает сам,
Сделать шаг - или спать, колыхаясь листом в тумане.
 
Посмотри: по обочинам мертвенный свет дрожит,
В землю жмутся надгробия - в тщетных мечтах согреться...
Ночь, кресты и туман - так прекрасны, пока ты жив,
В миг, когда от восторга и ужаса рвётся сердце,
И часы замолчали под самый конец игры -
Скрыв финальный расклад, оставляя азарт на лицах...
Ты уснёшь - и уснут твои демоны и миры:
Всё, что жили в тебе; что росли, не успев родиться.
 
Ловкий фокусник, смерть припасла миллион чудес -
Вопрошая, дразня, чёрной птицей во тьме повисла:
Ты готов стать убийцей и трупом, всё бросить здесь,
И дорогу, и полночь лишив красоты и смысла?
Опустить от бессилия руки, упасть ничком,
Раствориться во мраке, не помня ни слёз, ни смеха?
"Никогда!" - каркнет ворон, кровавым сверкнув зрачком,
И насмешливый крик, чуть помедлив, подхватит эхо.