В Тартар уходят эпохи, роняя с плеч
золото слов и побед, семена историй.
Время - река, и её назначенье - течь:
воды нести, а потом отдавать их морю,
сталкивать лодки и плеском тревожить тишь,
в руки кидая то жемчуг, то груды сора...
 
Мшистая ржа и рубин черепичных крыш,
липы и мальвы, трофейный немецкий город:
арки, брусчатка, фонарики-мотыльки,
улочки в кружеве дикого винограда - 
будто поднявшийся к солнцу со дна реки,
как зачарованный, не постарев и на год.
 
Шепчет ей сонно: "Эй, Дейма! Поспи, забудь.
Это чужая война - и страна чужая..."
Зыбь лижет галечный берег, и Млечный Путь
колет глаза, в чёрном зеркале отражаясь - 
залпы салюта, немых кинохроник ряд
в вечное "завтра" несут от истока волны.
 
Ветру нет дела, деревья и камни спят,
пламя сжигает, а люди и реки - помнят.
Черпая блики, скользя в голубых тенях,
лодочник старый рассветные звёзды тушит:
знаю, когда-нибудь он заберёт меня
в дали, куда уплывают стихи и души.