на душе ни пятна, и спокойно лицо твое.
шелест начатой книги, горящий торшер над креслом.
по понедельникам зеркало нагло врет - 
спасибо ему за доброту и честность.

во вторник ты бодр, но улыбка совсем чужая - 
как будто старше тот ты, что в стекле таится.
вы читаете книгу, и зеркало отражает
две пары глаз, нырнувших в одну страницу.

середина недели, жизнь, как перо, легка.
за окном фонари, в доме темно и тесно.
улыбаешься сумеркам, машешь рукой: "Пока!" - 
и зеркальный двойник отвечает таким же жестом.

в четверг все ок, но кажется - все иначе.
тоска течет позабытым во сне мотивом.
ты улыбаешься - а отраженье плачет,
в руках у него тоже Фрай, только не Макс, а Стивен.

и явь там и там чудна, но почему так горько?
черная пятница смотрит из пустоты за шторами.
твой двойник стоит у окна и на память читает Лорку, 
потом разворачивается - и уходит зеркальными коридорами.

и ты тоже уходишь, чтобы все было честно,
желая остыть, в стеклянной тьме раствориться.
в комнате пусто, лишь книга парит над креслом, 
вздыхая, скрипя и шелестя страницами.

и с этой субботы ты уже форвард из высшей лиги:
можешь быть здесь, можешь скрыться за пленкой матовой.
в воскресенье в стекле - ни тебя, ни кресла, ни книги,
только слепящий свет и дрожь перемешанных атомов:

скрученных, взвинченных, рвущихся прочь из рамы,
еще не знающих, что такое - слагаться в молекулы.
и ты понимаешь: 
ты сам лишь морок, любимый сон амальгамы,
и эта тайна - только твоя и зеркала.