Крик, и всё, что ты можешь - лежать и считать минуты.
Он приходит под вечер и ранним прозрачным утром,
анемичным, бесплотным, мерцающим как опал -
молчаливая тень в серо-призрачном лживом свете:
ты позвал, сам не зная, что просишь, а он ответил,
ты позвал - хоть кого! - он услышал, и ты пропал.
 
В мраке вязнут часы, пульс застыл посреди удара.
Впереди пустота, за плечами твои кошмары -
ты песчинка, ты камень над пустошью ледяной;
чёрно-серое море ревёт, или только снится -
а за рёбрами бьются, дробят кости клювом птицы,
просят выпустить их - или с ними уйти на дно.
 
Ты кричишь - он подходит, но будто не видит вовсе.
Он не станет тебя успокаивать и не спросит,
что ты ждёшь, что ты хочешь, увидев его опять -
заплутавший в бреду, позабывший о прошлых встречах:
просто сделает так, чтобы стало немного легче,
даст тебе, что захочет, возьмёт всё, что сможет взять -
 
оставляя касанье и шёпот: "Не трусь, не помни..."
А потом ты уснёшь, и тебе будут сниться волны,
тускло-серое небо, шагов уходящих плеск,
сеть живых маяков, переливы аквамарина -
птицы заперты в клетки, молчат, смотрят сквозь и мимо;
свет - ныряешь в него, не заметив, что гость исчез.
 
И живёшь, как живётся: без драм, ни во что не веря.
Потерявший, но даже не знающий о потере -
после сотен падений, иллюзий, имён и лиц
ты сотрёшься совсем, и окажешься в океане
страхов, мёртвых надежд и несбывшихся обещаний,
где лишь тени - и жалобы тонущих в волнах птиц.