Давно остывший чай, свеча в стакане,
измученный бессонницей дневник;
сквозь бред и причитания родни -
атолл луны в чернильном океане.

Муар кленовых звезд дрожит в окне,
к посеребренным стенам жмутся тени...
Открыл глаза, и обожгло прозренье:
меня искал - а, может, снился мне -
 
оплаченный страданием и кровью
печальный взгляд, надменный тонкий профиль
и этот жуткий, неотмирный свет...

От века в век одна в глуши полночной,
она летит сквозь бездну, зная точно,
что мрака нет. Покоя - тоже нет.