Небо в огне, осень студит душу.
Путник, в степи у костра уснувший:
дым, прогоревших надежд зола...
Кто он? Не царь, не пророк, не воин.
Ряса, на ладанке - пятна крови,
блики в колодцах незрячих глаз.

Шелестом крыльев ковыль расчерчен.
Кажется, мертвые губы шепчут:
"Я не хотел этой доли, Бог!
Просто - чтоб сыты, чтоб все по чести...
Бойня в столице, в огне предместья.
Если бы хроники мог прочесть я - 
прожил иначе бы. Если б смог..."

Мутным зрачком тонет в алом солнце.
Пыль по степи черным шлейфом вьется - 
стража, на стали - оскал зари...
Поздно. Здесь только ковыль и камни.
Сверив долги, укрывая тайны,
с криком слетает на падаль гриф.

"Добрая сила... война святая...
Блажь несусветная! - лишь вздыхает
ветер, сдувая перо с груди. - 
Не помышлявший о зле и фальши,
корку деливший и душу рвавший,
ты и сейчас - как всегда, один".

Умер, как жил - будто шут, нелепо.
Вместо кургана, цветов у склепа - 
терн, длинный холм без креста и дат.
Тихо. Лишь дрогнет под птицей ветка.
Вечер, молчанье больного века
и в высоте огневой - звезда.