Когда орган полуночный играет
щемящий блюз,
а звездное панно
слепит луной
застуженную душу -
не плачь.
Послушай,
как за окном вздыхает тишина,
пытаясь склеить
хоть что-то из осколков прошлых чувств
и пепла сердца.

Палач -
и лекарь,
сдобрит яд вином,
незрячие глаза омоет мраком,
за лаком
и стеклом
взметнет огонь,
подбросив ворох веток -
но только тень былого человека
проснется в том,
кто умер, не родясь.
И эта власть,
и сладкая тоска,
и жадное желание согреться
легко вольют в ночную песню нас.

Отрада всех уставших и безумных -
плескаться в волнах лунных,
в ноктюрне тьмы, чье имя - totentanz.

Парить среди чернильных облаков,
в плену теней и неживого света,
монеты
горящих окон
разменяв на смех.
Рвануться вверх,
без страха разрывая тела кокон.

Чернее тьмы два призрачных крыла,
мерцающих щепой обсидиана.

Надменно наплевав на кровь и раны,
еще живущих в танце кружит мгла.