Никогда, слышите, никогда не приглашайте злого не выспавшегося преподавателя истории в кино на ночной сеанс!
Фанфик по трилогии "Хоббит" Питера Джексона и "Властелин Колец" Дж.Р.Р. Толкина, кроссовер с ПВЛ.
Никогда, слышите, никогда не приглашайте злого не выспавшегося преподавателя истории в кино на ночной сеанс. Особенно, если речь идет о фильме, литературный первоисточник которого он заучил наизусть и раз десять разыграл с пацанами во дворе еще в сопливом октябрятском детстве. Хоровод тетрадей с непроверенными работами учеников перед мысленным взором - тот еще раздражающий фактор.
- Ну если Джексон не убьет сегодня эту эльфийскую амазонку, - бубнил я себя под нос, протискиваясь следом за Ленкой мимо контролера у входа в зал. - Я прям не знаю...
- Да ну! Зачем? Жалко же, - хмыкнул шедший позади нас Вадим. - Она ничего так себе, - он лукаво покосился на Катьку, но та сделала вид, что не расслышала.
- Но это же нелогично! - не сдавался я. - В основной кино-трилогии ее все равно нет. Какой тогда вообще был смысл вводить ее в сюжет, устраивать все эти шуры-муры с Кили...
- Нам сюда, - прервала меня Лена, останавливаясь у нашего ряда.
- Ага. Так вот, - я двинулся за нею, стараясь не наступать на ноги тем из зрителей, кто уже успел занять свои места. - На кой было влюблять ее в персонажа, который заведомо должен будет умереть, если только в конце не планируется эффектная сцена смерти двух влюбленных? А-ля Ромео и Джульетта. А если она все-таки останется в живых, то... - растерянно развел руками и плюхнулся на свое место. - Вообще глупость получается. Ибо персонаж просто повисает в воздухе с незаконченной историей.
- Ну так уж и незаконченной? - не согласилась со мною Катя, занимая место рядом с Вадимом. - У нее любимый человек умер...
- Гном, - поправил ее Вадим.
- Любимый гном умер, - повела плечиком та. - Вполне законченная драма.
Я помотал головою, пытаясь унять карусель тетрадей перед глазами.
- Все равно бессмыслица получается. Если она выживет, зрители не могут не задаваться вопросом: "а что с ней было дальше?" Но ответа-то нет и не может быть! Ведь "Хоббит", - я ткнул пальцем в пока еще девственно-белоснежный экран, - всего лишь приквел к фильму, который уже давным-давно снят. И от Тауриэли там даже ушек не мелькало. Получается, с окончанием "Хоббита" она просто исчезнет, пропадет из сеттинга. Как то ружье на стене в первом акте, которого не оказалось на месте в акте втором, потому что завхоз театра его спер и пропил. Ведь не планирует же Пи Джей теперь переснимать всего "Властелина Колец" только ради того, чтобы вставить туда Тауриэль!
Лена зашипела мне на ухо и подергала пару раз за рукав, но я не обратил на это внимания и продолжил горячиться:
- Нет, я все-таки ставлю на то, что Джексон убьет ее вместе с Кили! Иначе нелогично!
- Может хватить уже спойлерить всем вокруг, кого сегодня убьют? - по затылку мне прилетел звонкий шлепок от моей рассерженной девушки. - Это некрасиво!
- Ай, - я почесал ушибленное место и немного растеряно огляделся по сторонам. - А что, тут всерьез есть хотя бы один человек, который до сих пор не знает, чем все закончится? Кто-то еще не дочитал до конца эту тонюсенькую детскую книжечку? - Я неожиданно вскочил с места и, обращаясь сразу ко всему залу, громко так сообщил: - Эй, граждане, все в курсе, что Фили и Кили в конце убьют?
На меня уставилось как минимум пол зала. Со всем мыслимым диапазоном выражений во взглядах: от "Что это за идиот?", до "А кто такой Филиикили?"
- И Торина, кстати, тоже, - я предпринял еще одну попытку.
- Придурок! - сердито буркнула Ленка, пихнув меня локтем в бок.
Я пожал плечами и бумкнулся назад в кресло, примиряюще посмотрел на свою пассию:
- Ну ладно, солнц. Ну, подумаешь...
Свет в зале погас. Лена демонстративно фыркнула и нацепила на нос 3D-очки, всем своим видом давая понять, что кино интересует ее больше, нежели разговор со мной. Я виновато вздохнул, покосился на Вадима - тот с ухмылкою на лице покрутил пальцем у виска - и тоже напялил эти чертовы очки. Начиналось кино.
Впрочем, поначалу я не столько следил за перипетиями сюжета, сколько, успокоившись, тихонько подремывал себе в пол глаза. Ни убийство Смауга ни даже новое появление Трандуила верхом на своем эпическом сохатом, которое зал встретил смешками пополам с восторженным писком, не могли вырвать меня из этого состояния. До тех пор, пока не случилось ЭТО.
- Эй! - внезапно даже для самого себя выкрикнул я, встрепенувшись, и вытянул руку в сторону экрана.
- О, боже... - простонала себе под нос рядом со мною Ленка.
- Это же... это же... - продолжал бормотать я, глядя на то, как с экрана на меня медленно надвигается мохнатая туша здорового борова, на спине которого примостился кряжистый гном с тяжеленной кувалдой в руках.
- Это - Даин Железностоп, - прошептал мне на ухо Вадим. - Тише ты!
- Я знаю, - отмахнулся я от него. - Я про свинью!
Вадим одарил меня долгим задумчивым взглядом.
- Нет, серьезно, я где-то это уже видел! Или читал, - растеряно мямлил я, потихоньку начиная сам запутываться в своих мыслях. Или даже снах?
- В оригинале такого точно не было, - обращаясь ко мне, словно к маленькому ребенку, сообщил мой приятель. - Они все пешедралом притопали.
- Да я помню, - я почесал затылок. - Мы же сами во все это играли. Но я где-то...
- Цыц вы уже! - не выдержала наконец даже Катя.
Вадим сделал страшные глаза, призывая меня к молчанию, и вновь повернулся к экрану. А я, лишившись вдруг остатков сна, подпер голову кулаком и потеряно уставился в пространство куда-то перед собою. У меня действительно было странное чувство дежа вю - будто бы эта нелепая картинка, с наездником верхом на свинье, уже когда-то стояла у меня перед глазами. Не раз и не два причем! Она казалась такой до боли знакомой... Ненавижу это чувство, когда разгадка мелькает у тебя буквально перед самым носом, но ты никак не можешь ухватить ее за хвост!
***
Старец Матвей пребывал в растерянности. Он не знал, то ли кричать во все горло, привлекая всеобщее внимание к творящемуся бесовству, то ли молиться еще усерднее в надежде, что оно таки отступит само. Но, судя по тому, что более никто из иноков решительно не замечал расхаживающего между клиросами и солеей чужака, а отправлявший богослужение игумен Феодосий даже задел того пару раз кадилом, и оно беспрепятственно прошло сквозь него, не встретив ни малейшего сопротивления, словно то был бесплотный дух, видение это было даровано лишь ему одному. И, как, слегка поразмыслив, заключил старец, даровано явно неспроста. А потому Матвей лишь размашисто перекрестился и еще громче запел вместе со всеми, краем глаза, однако, не переставая следить за неведомым гостем.
Немолодой, но и далеко еще не старый человек в ярко-синем, непривычного кроя одеянии и с окладистой, черной с проседью бородкой продолжал бродить среди не обращающих на него ни малейшего внимания певчих. Он опирался на длинный тонкий посох с навершием в форме какой-то незнакомой буквицы, свободную же руку прятал под корзно, время от времени извлекая ее оттуда и встряхивая ладонью над головами певчих. При этом с кончиков его пальцев срывалось что-то, напоминающее белоснежные цветочные лепестки, медленно оседая на ничего не подозревающих монахов. После чего незнакомец пристально вглядывался в лица послушников, но, видимо, не найдя в них того, что искал, поджимал губы и, постукивая посохом о деревянный пол, шел дальше. Мимо старца Матвея он прошествовал вовсе без остановки, словно и не заметив его. Будто бы то, что старец был единственным, кто мог видеть загадочного гостя, делало его самого невидимым для незнакомца.
Наконец, закончив с певчими и чтецами, чужак спустился с предалтарного возвышения вниз, к прочим собравшимся в этот воскресный день в просторном зале церкви Успения Пресвятой Богородицы инокам Печерской обители. Старец Матвей чуть повернулся вправо, так чтобы не терять из виду ни игумена Феодосия на солее, ни продолжающего заниматься своим странным делом незнакомца, и громче вплел свой недюжинный голос в общий хор.
***
- Вот! Нашел! Я же говорил, что где-то уже про это читал! Говорил, а?
Три пары глаз одновременно повернулись ко мне. Я немного стушевался и повертел в руках смартфон, с открытой на нем страничкой электронной библиотеки "Пушкинского Дома" Российской Академии Наук.
- Ну... это... я про мужика верхом на свинье...
Мы с Леной, Вадимом и Катей сидели в кафе напротив кинотеатра. "Хоббит" закончился каких-то двадцать минут тому назад. Тауриэль, кстати, так и не убили, так что Ленка получила хорошую возможность позлорадствовать по поводу моих несбывшихся предсказаний. Но я этого практически и не заметил, так как почти все время после окончания фильма, даже когда мы переходили дорогу на мигающий желтый свет светофора, провел, уткнувшись носом в свой телефон, усердно роясь в инете в поисках разгадки не оставлявшего меня чувства дежа вю. И вот наконец:
- Нет, ну сами послушайте! - Я отобрал у Вадима ложку, чтобы тот не стучал ею так громко по чашке, размешивая сахар, поудобнее перехватил мобильник и начал читать: - "Был же и другой старец, именем Матвей: был он прозорлив. Однажды, когда он стоял в церкви на месте своем, поднял глаза, обвел ими братию, которая стояла и пела по обеим сторонам на клиросе, и увидел обходившего их беса, в образе поляка, в плаще, несшего под полою цветок, который называется лепок. И, обходя братию, бес вынимал из-под полы цветок и бросал его на кого-нибудь; если прилипал цветок к кому-нибудь из поющих братьев, тот, немного постояв, с расслабленным умом, придумав предлог, выходил из церкви, шел в келью и засыпал, и не возвращался в церковь до конца службы; если же бросал цветок на другого и к тому не прилипал цветок, тот оставался стоять крепко на службе, пока не отпоют утреню, и тогда уже шел в келью свою. Видя такое, старец поведал об этом братии своей".
- И где тут про свиней? - не выдержала Ленка, облизывая испачканные в креме от только что приговоренного пирожного пальчики. Вадим громко хрюкнул.
- Погоди, сейчас все будет, - заверил ее я. - Просто без этого вступления вы не поймете, о ком вообще речь.
Лена с Катей многозначительно переглянулись.
- А так мы, конечно, много чего поняли, - проворчала моя подружка.
- Ну-у... это из Повести временных лет, - слегка пристыженный буркнул я. - Статья за шесть тысяч пятьсот... в общем, - бросил быстрый взгляд на экран телефона, - тысяча семьдесят пятый год, если по-нашему. В этом году скончался Феодосий, игумен Киево-Печерского монастыря. И летописец, который сам был послушником этой обители и учеником Феодосия, пускается в пространные воспоминания о том, какие замечательные старцы населяли монастырь в те годы, описывает различные связанные с ними удивительные истории. И вот как раз одним из этих старцев, древнейших монахов Руси, и был Матвей.
- Может, ближе к делу, то есть к свиньям? - хихикнул Вадим и вновь завладел своей ложечкой.
Старец Матвей быстро-быстро крестился, наблюдая за грозно надвигающейся на него со стороны ворот монастыря процессией. Ну как процессией? Скорее уж небольшим полком невысоких, с ног до головы закованных в железо воителей с огромными, чуть заостренными книзу щитами и мерно колышущимся над ними лесом длинных пик. По молодости Матвей, в те годы еще звавшийся Ратьшей, повидал немало полей бранных и даже на греков с Владимиром Ярославичем и Вышатой Остромировичем хаживал, в несчастный тот поход, что закончился пленением и ослеплением многих русских воев. Но подобной рати никогда прежде ему встречать не доводилось. И уж наездника верхом на огромной, с молодого бычка, свинье он точно видел впервые в жизни.
А тот, меж тем, натянул поводья, останавливая свою зверюгу в двух шагах от замершего в изумлении старца, облокотился о высокую, выполненную в форме наковальни переднюю луку седла и, хмуро глядя из-под низкого шлема, поинтересовался:
- Слышь, дед, это же Пичириск, да?
- А? - переспросил старец.
Незнакомец озадаченно почесал в густой рыжей бороде и повторил попытку:
- Мы ищем одного человека. Его зовут, - он нахмурился, словно припоминая что-то очень сложное для него, - Микаль Таллибековитщ. Не подскажешь, где его можно найти?
Вместо ответа старец Матвей высоко воздел свою клюку и громким, хорошо поставленным голосом певчего провозгласил:
- Изыди, Нечистый!
- А? - настала очередь рыжебородого удивляться.
- Тьфу на тебя! Тьфу! Тьфу! - Старец трижды плюнул под копыта чудовищной свинье, осенил бесовское это видение крестным знамением, повернулся к молча стоящим за ним воинам и перекрестил и их. После чего решительно повернулся к наваждению спиною и с гордо поднятой головой зашагал в сторону своей кельи.
Бородач проводил его растерянным взглядом и поскреб в затылке.
- Нет, ну вот и как мы будем искать тут этого... Микаля? - проворчал он. - Трудно было Алатару, что ли, самому его привести? Эх...
***
- "Другой раз видел старец следующее", - продолжал я чтение. - "Обычно, когда старец этот отстоит заутреню, а братия, отпев заутреню, перед рассветом расходилась по келиям своим, старец этот уходил из церкви после всех. И вот однажды, когда он шел так, присел он отдохнуть под билом, ибо была его келья поодаль от церкви, и вот видит, как толпа идет от ворот; поднял глаза и увидел кого-то верхом на свинье, а другие идут около него. И сказал им старец: "Куда идете?" И сказал бес, сидевший на свинье: "За Михалем Тольбековичем". Старец осенил себя крестным знамением и пришел в келию свою. Когда рассвело и понял старец, в чем дело, сказал он келейнику: "Поди спроси, в келье ли Михаль". И сказали ему, что после заутрени перескочил через ограду. И поведал старец о видении этом игумену и братии..." Фух! Вот, - перевел дыхание и поднял взгляд на друзей. - Ну? - усмехнулся я. - Ничего не напоминает?
- А дальше что там было? Ну, с этим Михалем Бердибековичем? - вместо ответа поинтересовалась Катя, отставляя в сторону пустую чашку из-под кофе.
- Да, в общем-то, на этом и все, - пожал я плечами. - Сбежал из монастыря и с концами. Больше о нем ничего не известно. Кроме, разве, того, что, судя по имени, он был сыном какого-то степняка - печенега там или торка. Может, даже целого хана. И в монастырь, похоже, попал не совсем по своей воле.
- Так может, это за ним отец или еще какая родня и приезжали? - предположил Вадим.
- Ага, верхом на свинье, - фыркнул я. - Представляю себе печенежского бек-хана верхом на борове. Бред же.
Ленка пожала плечами:
- А гномы из Джексоновского "Хоббита" в древнерусском монастыре в тысяча каком-то там лохматом году - это по-твоему меньший бред?
- Да я же не всерьез, - отмахнулся я. - Просто говорю - я как Даина с его хряком увидел, сразу вспомнил, что когда-то где-то уже читал о чем-то очень похожем. Я ведь Повесть-то временных лет, как и "Хоббита", в детстве до дыр зачитывал. Местами просто наизусть знал.
- Может, и Пи Джей ее читал? - Вадим протянул руку и забрал у меня телефон, принявшись листать страничку с летописью.
- Вряд ли, - рассудительно заметила Катя. - Просто совпадение. Забавное такое совпадение.
- Э! - разулыбался вдруг Вадим. - Тут еще кое-что есть. Самый конец рассказа про этого старца с его видениями. - Он откинулся назад на стуле и с выражением зачитал: - "Стоит он как-то на заутрене, подымает глаза, чтобы посмотреть на игумена Никона, и видит осла, стоящего на игуменовом месте; и понял он, что не встал еще игумен. Много и других видений видел старец, и почил он в старости почтенной в монастыре этом".
- Да, - заключила Ленка, подмигивая сидевшей рядом подруге, - трава у мужика была качественная.
- Да ну вас, - с наигранной обидой проворчал я, отнимая у Вадима назад свой телефон.
Тот вдруг перегнулся ко мне через стол и заговорщическим шепотом спросил:
- Ну, а зачем все же гномам мог понадобиться этот Микаль или как там его? У них там в Средиземье, что, хоббиты вдруг закончились?
Я некоторое время молча взирал на приятеля, пытаясь понять, насколько он серьезен? Покосился на вновь вернувшихся к обсуждению Трандуила и его лося девчонок, пожал плечами:
- Да мне почем знать? В конце концов, почему и как Гэндальф выбрал Бильбо для участия в походе к Одинокой Горе, тоже та еще загадка. Кто знает, быть может...
***
- Вот ты объясни мне, мудрец, как этот мальчишка из неведомых земель может помочь нам справиться с врагом? - проворчал Даин Железностоп, снизу вверх, даже не смотря на то, что восседал верхом на одном из самых крупных своих ездовых боровов, взирая на мага.
Алатар, старший из Синих Магов и второй из Истари, первыми ступивших на берега Средиземья, бросил усталый взгляд на Царя-под-Горой:
- Я вижу тропы, что ведут в завтрашний день, гном. Вижу те инструменты, что способны открыть врата в грядущее. Но это не значит, что я способен провидеть вообще все и могу с точностью описать тебе твой завтрашний день. Только Валар был открыт замысел Эру целиком.
- То есть ты и сам не знаешь, зачем заставил меня притащить сюда этого человека? - Даин усмехнулся в рыжие усы. - Лучше б ты нашел мне где-нибудь лишнюю сотню славных гномов. Ну или, - пренебрежительно скривился, - хотя бы заставил этих бездельников-эльфов вновь вылезти из своего леса. Хотя и вряд ли от них тут была б какая-нибудь польза. Им бы только песенки петь!
- Не сомневайся, король, - твердо заметил Алатар, для пущей уверенности пристукнув посохом по скальному основанию у них под ногами. - Мой избранник сыграет свою роль в грядущей битве. Не хуже того полурослика, которого Гэндальф когда-то навязал в компаньоны Торину Дубощиту.
- Хм. Для Торина тот подарочек Таркуна закончился не очень хорошо, - ехидно хмыкнул Даин. - Усыпальницей он для него закончился.
Алатар обжег сварливого гнома суровым взглядом, но препираться далее не счел необходимым. Вместо этого он перевел взгляд ниже, туда, где на небольшой, сокрытой в отрогах Одинокой Горы, площадке тренировались в стрельбе из лука двое. Высокая русоволосая эльфийка в темно-зеленом костюме и заметно уступающий ей в росте темноволосый юноша. Если прислушаться, отсюда даже можно было разобрать голоса...
- А ты неплохо владеешь луком, - одобрительно кивнула Тауриэль, наблюдая за тем, как плотно укладываются в мишень стрелы ее подопечного. - Не хуже, чем держишься в седле.
Михаил обернулся к девушке, которую, если б не дивные, заостренные кверху уши, можно было бы принять за самую обычную, пусть и очень красивую женщину, и немного смущенно улыбнулся:
- Мы, гузы, рождаемся с луком и стрелами в обнимку. И в седле учимся сидеть раньше, чем делаем свои первые шаги. Но, - и он нежно огладил ладонью кибить подаренного ему его новыми друзьями лука, - я уже много лет не держал в руках настоящего оружия. С тех самых пор, как мой отец, Тюли-бек, отдал меня в заложники в Куябу.
Тауриэль покачала головой:
- Я так и не поняла, сколько б ты ни объяснял, где именно Алатар разыскал тебя, и из каких ты краев? Должно быть, мир к востоку от Моря Рун и в самом деле огромен и полон неведомых нам, эльфам Запада, тайн.
- Да и я, признаться, не очень понимаю, кто вы все такие, и куда я попал? - рассмеялся в ответ Михаил. - Все вокруг такое странное и непривычное. - Он окинул восхищенным взглядом открывающуюся со склонов Эребора панораму на застывший в каменном кружеве башенек и бастионов Дейл. - Я знаю только, что вам грозит большая беда, что грядет битва, и мне суждено сражаться вместе с вами. Так решил ваш мудрец в синем, что просил и тебя помочь мне освоиться здесь. А еще, - улыбнулся он, - я знаю, что это в любом случае лучше, чем прозябать до конца своих дней в монастыре!
В лице эльфийки на мгновение что-то дрогнуло, она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но мгновением позже передумала. Покосилась наверх, где виднелась синяя мантия Алатара и горько усмехнулась:
- У старого хитреца жестокое чувство юмора. - Она протянула руку к оружию в руках у Михаила и осторожно, будто боясь обжечься, коснулась его самыми кончиками пальцев. - Этот лук когда-то принадлежал моему... близкому другу. Не знаю, откуда Алатар его взял. - Тауриэль подняла взгляд на юношу перед ней. - Он погиб много лет назад здесь же, в битве у этой горы. Постарайся не разделить его участь, Микаэль.
- Я не собираюсь умирать, Тюриэль, - беззаботно усмехнулся тот. - Уж точно не теперь, когда попал в столь удивительное место и встретил всех вас. - Он выдержал короткую паузу и закончил: - И тебя. Только не теперь, Тюриэль.
Повисло неловкое молчание.
И именно в этот момент с юга, со стороны Долгого озера, донесся нарастающий гнусавый рев горнов. И пока еще едва различимый, но неумолимо надвигающийся, отдающий глухой, словно зубной, болью, гул барабанов. Михаил и Тауриэль, не сговариваясь, обернулись на звук, и их взгляды устремились к далекому горизонту. Туда, где в призрачной дымке возникали одна за другой первые темные шеренги Северной Армии Дол-Гулдура. На дворе стояло 17 марта 3019 года Третьей Эры. Начинался первый день Битвы за Дейл, одной из двух великих битв, что должны были решить исход Войны Кольца.
![Видение печерского старца Матвея []](/img/k/klenarzh_d/popadanez/bdertox.jpg)