Кленарж Дмитрий : другие произведения.

Меч мертвого генерала

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
      Открывая ящик Пандоры, выпуская на волю разрушительные силы, будьте готовы к тому, что они не станут особо разбирать правых и виноватых...
      Небольшая зарисовка из еще одного моего мира, существующего пока только у меня в голове) На этот раз - это аллюзия на Древний Китай, Корею и кочевников Великой Степи.
  Они почти успели. Окутанные темными, почти черными грозовыми облаками вершины гор Лай уже вставали вдалеке на горизонте, отмечая границу союзного княжества Бо-лан, откуда дорога в Ичхоль совсем безопасна и пряма как полет стрелы. Когда один из воинов вдруг гортанно вскрикнул, привлекая внимание, и вытянул руку с зажатой в ней камчой, указывая на север. Туда, где в неверном дрожащем мареве полудня обозначилось едва заметное облачко пыли, движущееся параллельно их каравану.
  Сотник Шэнг пробормотал что-то неразборчивое себе под нос, сплюнул в пожухлую степную траву под копытами коня и, взмахнув плеткой, устремился в голову колонны, на ходу отдавая короткие отрывистые команды и собирая встревоженных воинов вокруг себя. Старый Хон Ак Чхэ проводил его вмиг потяжелевшим взглядом и попытался подстегнуть пару понуро плетущихся лошадок, тащивших повозку ичхольцев. Но старая разбитая телега лишь натужно скрипела огромными, в человеческий рост колесами, шатко раскачивалась из стороны в сторону, прыгая на ухабах, а разрыв между нею и отрядом жунских всадников, сбившихся плотной кучкой впереди, лишь продолжал возрастать. Когда же по правую руку, южнее показалось еще одно стремительно увеличивающееся в размерах облако пыли, в котором уже отчетливо сверкнули отсветы металла и земля ощутимо задрожала, возвещая о приближении большого отряда степняков, жуны и вовсе с гиканьем пришпорили коней и, не оглядываясь на вверенную их заботе повозку послов, во весь опор понеслись вперед, в сторону спасительных гор.
  - Стойте! Стойте! Вернитесь, мерзавцы! - Чо Сонк Мин, единственный из ичхольцев, ехавший верхом, тщетно пытался дозваться обратившихся в бегство всадников Северной Жун.
  Он проскакал, наверное, с два десятка лэн следом за ними, смешно трясясь в седле, размахивая руками и гневно потрясая охранной грамотой с печатью жунского вана, пытаясь воззвать к их совести и воинской чести. Напрасно.
  - Что нам делать? - Ким Рёк, сидевший рядом с Ак Чхэ, младший из членов ичхольского посольства, схватился за подвешенный к поясу меч. Расширенные от нервного напряжения зрачки юноши требовательно впились в лицо старого воина.
  Но тот лишь устало вздохнул, отпуская вожжи и позволяя повозке наконец остановиться. Пытаться убежать от неминуемого было уже бессмысленно.
  - Трусы! Ничтожные жалкие трусы! Отбросы с самого дна глубочайшей из выгребных ям той помойки, что зовется Северной Жун! - стонал Сонк Мин, возвращаясь к товарищам. Его руки мелко тряслись, тубус с подорожной едва не выскальзывал из судорожно перебирающих его тонких ухоженных пальцев царедворца.
  Ак Чхэ, прищурившись, посмотрел на север.
  - Еще есть шанс, что они не заметят нас и проскачут мимо, увлекшись погоней за жунами, - пробормотал он, ни к кому конкретно не обращаясь. - Нам остается лишь молиться Небу.
  Он ошибся. Или возносить молитвы богам следовало начинать намного раньше. От отряда на севере отделилась небольшая группа и направилась точно к застывшей посреди степи повозке. Над головами всадников плыло синее с черным свившимся в кольцо змеем знамя.
  - Шуньбийцы, - Ак Чхэ скривился, словно съел что-то кислое. - Плохо. Очень плохо.
  - Мы будем драться! - горячо выдохнул Ким Рёк, с лязгом наполовину извлекая меч из ножен. - Мы...
  Сонк Мин шумно сглотнул.
  - Убери оружие, болван! - рыкнул Ак Чхэ. Он положил руку на рукоять меча мальчишки и с силой задвинул его назад в ножны.
  - Но мы не можем... просто так сдаться... без боя... - Ким Рёк переводил растерянный взгляд с одного старшего товарища на другого.
  - Какого боя? - проворчал Ак Чхэ, спрыгивая наземь и расстегивая пояс с мечом. Тот с глухим стуком упал в примятую колесами телеги траву. - Втроем мы ничего не сможем им сделать, только наверняка погубим нашу миссию. Вспомни о том, что и куда мы везем! - Он обернулся к мальчишке и взмахом руки велел ему последовать его примеру. - Миссия важнее гордыни, Ким Рёк. И важнее жизни. Только трусы ищут спасения в бегстве или смерти. - Повернулся в сторону уже почти исчезнувших из виду жунов, дернул щекою. - Хотя обычно это одно и то же.
  Сонк Мин, еще раз грязно выругавшись, слез с седла и первым опустился на колени подле Ак Чхэ, низко склонив голову и зачем-то держа перед собою в вытянутых в сторону надвигающихся степняков руках охранную грамоту владыки Северной Жун. Старый воин еще раз обжег поникшего мальчишку суровым взглядом и, кряхтя от боли в изношенных суставах, так же преклонил колени. Двумя ударами сердца позже слева от него бухнулся в дорожную пыль и Ким Рёк. Меч юноши, так и оставшийся в ножнах, лег на землю рядом с ним.
  Дрожь земли, топот копыт и лязг конской сбруи безудержным всесокрушающим валом накатывались прямо на них. Грозя смять, втоптать, обратить в ничто три жалкие человеческие фигурки, застывшие на коленях подле высокой, забранной в черный шелк повозки. Казалось, всадники и не думают останавливаться или хотя бы замедлять свой бег, а в самом деле собираются промчаться прямо сквозь них! Меч Ким Рёка дрожал и подпрыгивал в такт ударам конских копыт, словно живой с каждым разом немного отползая прочь от своего хозяина. Земля безжалостно била в колени старого Ак Чхэ, заставляя того скрежетать зубами. Сонк Мин все ниже склонялся подобострастном поклоне, плотно сжав обратившиеся в тонкую ниточку побелевшие губы.
  Наконец вал настиг их. Обрушился разом со всех сторон, закрутил, завертел. Все вокруг заходило ходуном, в лицо ичхольцам ударила волна колкой, лезущей в глаза и нос, режущей гортань пыли. Но смерть так и не пришла. Как не пришла и тишина. С неимоверным трудом заставив себя поднять взгляд от земли, отплевываясь и откашливаясь, Ак Чхэ увидел перед собой на расстоянии всего в десяток шагов мельтешение множества конских ног, несущихся по кругу вправо и влево, вздымающих все новые и новые клубы пыли. На бледном обескровленном лице старика обозначилась кривая усмешка. Измываются, гады. Издеваются. Испытывают.
  Прямо перед Ак Чхэ в землю, подняв пыльные фонтанчики, внезапно ударили копыта лошади. И замерли неподвижно. Раздался гавкающий окрик и тут же, затухая, словно отхлынувший прибой, стих и конский топот вокруг, умерла земная дрожь. Лишь продолжал тихонько позвякивать металл, да скрипела потертая кожа. Хлестко билось на ветру полотнище знамени.
  Ак Чхэ смежил веки, пережидая, пока очередная накатившая прямо на него волна сухой пыли не пройдет дальше, и незаметно перевел дух.
  - Ти! - позвали его откуда-то сверху, лошадь перед Ак Чхэ переступила с ноги на ногу. - Говорить!
  Старик поднял глаза на обращавшегося к нему степняка. Кряжистого, почти квадратного, со смешно смотревшейся на широких плечах маленькой гладко выбритой, лишь волосы на затылке заплетены во множество косичек, головой. Узкие раскосые глаза на плоском лице смотрели на ичхольца испытывающе.
  - Приветствую тебя, мой господин, - с трудом выдавил слова из пересохшего горла Ак Чхэ, вновь склоняя голову перед варваром.
  - Ви - ничихолу, - ужасающе коверкая слова единого наречия, бросил степняк, тыча коротким толстым пальцем с обгрызенным ногтем поочередно в старика и его спутников. - Ви возить генерал. - Ак Чхэ вздрогнул, услышав эти слова. Заметил, как сжались, сгребая в горсть сухие стебли травы, пальцы мальчишки Ким Рёка. Как опустились сжимающие бесполезную уже охранную грамоту руки Сонк Мина. - Мертвый генерал! - с торжеством в голосе заключил дикарь, важно взирая на коленопреклоненных ичхольцев сверху вниз.
  - Да, мой господин, - осторожно кивнул Ак Чхэ, облизывая губы. Теперь уже тем паче не было никакого смысла лукавить. - Мы везем на родину прах генерала Ли Чон Су, великого героя Ичхоля, последние годы своей жизни служившего Сыну Единого Неба. Теперь, когда Единого Дома больше нет, когда он сокрушен могучими сынами Великой Степи, - короткий почтительный поклон в сторону внимающих ему варваров, - князь Бу Лин из Северной Жун милостиво позволил нам забрать прах Ли Чон Су, чтобы мы могли вернуть его домой и поместить в храме, выстроенном в память о великом генерале. Мы нижайше просим вас...
  Степняк нетерпеливо махнул рукою, прерывая ичхольца:
  - Ви остаться тут. - Он снова ткнул пальцем в Ак Чхэ, затем в повозку у него за спиною. - Сидеть. Ждать.
  - Мой господин... - начал было тот.
  - Молчать! - решительно отрезал шуньбиец, даже приподнимаясь в стременах и угрожающе нависая над стариком. - Сидеть! Ждать! Не задавать вопрос. Все. - Дернул поводья, разворачивая коня и, вскинув руку, очертил круг над головою, сопроводив жест какой-то командой уже на своем языке. Степняки один за другим начали спешиваться, стреноживая коней и распаковывая какие-то свои пожитки, располагаясь импровизированным лагерем прямо вокруг повозки ичхольцев.
  - Что... что происходит? - Сонк Мин поднял на Ак Чхэ ничего не понимающий взгляд. В руках он все еще сжимал, цепляясь за нее, словно утопающий за веревку, подорожную князя Северной Жун, так и не привлекшую внимание варваров.
  Хон Ак Чхэ молча пожал в ответ плечами и, подавшись назад, устало привалился спиной к колесу, вытянул ноги, давая отдых пульсирующим болью старым коленям. Что ж, по крайней мере сразу они не умрут. О чем еще может мечтать старый воин?
  

***

  - Чего они ждут? Что им от нас нужно? Почему до сих пор не убили? - снова и снова задавался одними и теми же вопросами Чо Сонк Мин, опустошенным взглядом скользя по рассевшимся вокруг, кто на кошмах, кто на снятых с лошадей седлах, а кто и прямо на земле, степнякам. Что-то негромко меж собою обсуждающим, жующим, смеющимся и даже в пол голоса напевающим. И совершенно не обращающим внимания на трех прижавшихся спина к спине ичхольцев в самом центре стоянки. Словно их вовсе не существовало.
  Время давно перевалило за вторую половину дня. Обрюзгший шар солнца важно спустился с зенита, клонясь к закату, и тень от замершей почти точно по ходу светила повозки, будто от стержня солнечных часов длинным узким языком протянулась через весь лагерь варваров, указывая точно на молчаливым укором застывшие вдали горы Лай. Горы, за которыми расстилались благословенные долины Ичхоль.
  У Хон Ак Чхэ защемило сердце. Нет, он не боялся смерти. И уже давно. И даже не так обидно было не сберечь юного Ким Рёка, младшего сына его сестры, которого сам же зазвал в эту поездку вопреки воли матери. Но не исполнить порученную им миссию... Не суметь, спустя столько лет, отдать последний долг генералу Чон Су... Позволить его праху бесследно сгинуть в степи, быть развеянному копытами варваров всего в каких-то нескольких шагах от родной земли... Старик бессильно сжал кулаки.
  - Что же им от нас нужно? - продолжал допытываться сам у себя Сонк Мин.
  - Быть может, и не им вовсе, - высказал свою догадку Ак Чхэ.
  Сонк Мин внимательно посмотрел на него.
  - А кому?
  Старик пожал плечами:
  - Бу Лину, например.
  - Жуны? - вскинулся на дядю Ким Рёк. - Но зачем? Мы же только что подписали с ними союзный договор.
  - Вот то-то и оно, - грустно усмехнулся Ак Чхэ. - Подписали. И посол с бумагами и со всей свитой первым уехал из Северной Жун, оставив нас дожидаться соблюдения местными жрецами всех формальностей для извлечения праха генерала Чон Су из Храма Тысячи Душ. Наверняка, договор с Жун уже в Лазоревом Дворце, а значит, вступил в силу. И что может быть лучше и выгоднее для Бу Лина, если именно в этот момент степные варвары нанесут тяжкое оскорбления Ичхолю, напав и захватив или уничтожив, караван с прахом Ли Чон Су? - Старик повернулся к Сонк Мину. - Кто главная угроза для Северной Жун? Дикие псы из Великой Степи. А кто самый могущественный из союзников Северной Жун? Ичхоль! Но какие у Лазоревого Дворца могут быть веские причины посылать нашу армию по эту сторону гор Лай, где ее не видели вот уже пять сотен лет? А если вдруг такая причина найдется? Если варвары сами спровоцируют гнев короля и народа Ичхоль? Кто от этого выиграет больше, чем Двухвостый Лис из Северной Жун?
  - Подлец! - Ким Рёк в бессильном гневе стиснул пустые ножны. Меч, как и оружие его спутников, еще в самом начале забрали шуньбийцы.
  Но Сонк Мин с сомнением покачал головой:
  - Тогда почему мы до сих пор живы? Чего они ждут? Почему не спешат уходить отсюда? И почему люди Шэнга бежали от них?
  Ак Чхэ пожал плечами:
  - Не знаю. Я лишь строю догадки. Убиваю время, - рассмеялся он. - Вскоре, так или иначе, все в любом случае разъяснится.
  Земля упругой вибрацией отдалась в раскрытую ладонь.
  - А вот, должно быть, и он, - старик весь как-то сразу подобрался, - ответ на наши вопросы. Сюда скачет еще один отряд.
  - Может быть это воины из Бо-лана? - Сонк Мин вытянул шею, напряженно вглядываясь в горизонт на востоке. - Может быть кому-то из жунов удалось домчаться до пограничных застав и вызвать подмогу?
  - Нет, - проворчал Ак Чхэ, поднимаясь с земли и оправляя на себя смятую от долгого сидения у тележного колеса одежду, - в такие чудеса я уже давно не верю.
  И в этот раз он не ошибся. Появление новых всадников ничуть не встревожило степняков. Напротив, те радостными возгласами приветствовали новоприбывших, раздаваясь в стороны, расчищая проход к окруженным ичхольцам и их бесценному грузу. На острие отряда двигалась плотно сбитая группа тяжеловооруженных воинов, облаченных в одинаковые, делающие их совершенно неотличимыми друг от друга, черные как смоль кожаные доспехи и высокие островерхие шлемы с забралами в виде искаженных в злобном оскале человеческих лиц. Бунчук, реющий над их головами, был украшен девятью черными и тремя огненно-рыжими лошадиными хвостами.
  - Нукеры, - коротко бросил вставшим позади него товарищам Ак Чхэ. - Ханские нукеры. Нас почтил визитом большой хан.
  Черные всадники расступились, пропуская вперед единственного из своих рядов, не носящего шлем с жутким забралом. Лицо мужчины средних лет, чуть более вытянутое и выпуклое, чем у остальных степняков, с крупным острым носом украшали короткая аккуратно подстриженная бородка и усы, светлые, почти рыжие. Того же цвета длинные волосы были стянуты в на затылке в конский хвост.
  Незнакомец плавно стек с седла и, легким мановением руки заставив убраться с дороги бросившегося было ему в ноги давешнего предводителя варваров, разговаривавшего с Ак Чхэ, направился прямиком к ичхольцам. Остановился напротив них, окинув всех троих холодным оценивающим взглядом синих, словно льдинки, глаз. Сонк Мин поспешил согнуться в низком поклоне. Старик и его племянник, чуть припозднившись, последовали за ним.
  - Вы везете в Ичхоль прах генерала Ли Чон Су, - неожиданно на прекрасном едином заговорил степняк. И это был не вопрос. Это было утверждение.
  - Да, о, повелитель, - Сонк Мин поклонился еще ниже.
  Взгляд незнакомца скользнул поверх голов ичхольцев к повозке.
  - У вас там походный храм генерала, - заметил он, вновь выдавая поразительную осведомленность об их миссии. Неужели все-таки догадка Ак Чхэ была верна? - Откройте его. Я хочу отдать дань уважения покойному воителю.
  Сонк Мин даже забыл до конца разогнуться, так и застыв в полупоклоне, рассматривая запылившиеся сапоги степного хана.
  - Мой повелитель... - в нерешительности пролепетал он.
  - Не бойтесь, - вдруг широко усмехнулся варвар, - я не причиню вреда вашему святилищу. Я не воюю с мертвыми. Только с живыми, - закончил он, разом смахнув с лица следы веселья.
  Ак Чхэ толкнул в плечо племянника:
  - Выполняй. - Поймал неуверенный взгляд того, сдвинул брови и повторил: - Выполняй, Ким Рёк.
  Мальчишка развернулся на пятках и бросился к повозке. Подскочил к задним дверцам и, распахнув их, исчез внутри. Незнакомец в сопровождении Ак Чхэ и Сонк Мина не спеша последовал за ним. Позади молчаливыми тенями скользили двое спешившихся нукеров. Отсветы заходящего солнца огненными языками лизали отполированную сталь их устрашающих масок, и лишь внимательные настороженные глаза жили на оскалившихся забралах шлемов.
  - Мой господин, - Сонк Мин не переставал кланяться, семеня рядом со степняком, - генерал Ли Чон Су - величайший герой Ичхоля, икона для нашего народа и образец, на который равняются...
  - Да-да-да, я знаю, - вскинул руку, прерывая излияния царедворца, тот. - Выходец из мелких помещиков, ставший самым молодым в истории Ичхоля генералом. Выигравший, фактически вопреки воле своего командующего, Первую Хончжонскую войну. Наградой за что ему стали опала и ссылка в деревню. Затем вновь спешно возвращенный ко двору, восстановивший погибшую в Аксайской катастрофе армию и выигравший Вторую Хончжонскую войну. Позднее уничтоживший возглавляемую лично Сыном Единого Неба стотысячную армию вторжения. Сам перешедший в контрнаступление и сжегший армейские склады и флот Единых в Ляо-Бин, чем почти на десять лет отсрочил новое наступление империи на Ичхоль. А когда оно все-таки состоялось, - степняк остановился напротив раскрытых настежь дверей повозки, внутри которой уже вовсю суетился Ким Рёк, зажигая глиняные фонарики и ароматные палочки, - два года оборонявший Дун-ичжэ, не позволяя Единым пройти дальше и занять центральные сердцевинные земли Ичхоля.
  Сузив глаза, мужчина впился взглядом в простую покрытую алой глазурью урну, закрепленную деревянными держателями в центре небольшого алтаря в глубине миниатюрного святилища, в точности повторяющего убранство традиционного ичхольского храма.
  - До тех пор, - неуловимым образом изменившимся голосом продолжил степняк, - покуда собственный король, поддавшись уговорам изменницы-жены и трусливых советников, не предал своего генерала и не капитулировал перед уже готовой самой бежать из Ичхоля армией Единых. Не отдал Ли Чон Су приказ сложить оружие и сдать так и оставшуюся неприступной крепость. И величайший герой Ичхоля на четверть века превратился в почетного пленника во дворце Сына Неба.
  Ким Рёк, закончив, выпрыгнул из повозки и, повинуясь незаметному жесту Сонк Мина, отступил в сторону. Варвар шагнул мимо него к самому порогу походного храма. Вскинул перед собою руки, соединяя их в молитвенном жесте, и, склонив голову и прикрыв веки, беззвучно что-то зашептал. Ичхольцы в немом изумлении застыли рядом со степняком, проявившем столь неожиданные познания о биографии великого генерала.
  Наконец, тот завершил молитву и, не поднимая головы, сделал один шаг назад. Выпрямился, скрипнув сочленениями доспехов, повернулся к Ак Чхэ и спросил:
  - Ты знал генерала Ли Чон Су, воин?
  Старик на мгновение пожалел, что не может сейчас точно так же расправить плечи, лязгнув звеньями кольчуги.
  - Да, - просто ответил он. - Я сражался под его началом в Дун-ичжэ. Все два года. Покуда из изначальных двадцати тысяч солдат гарнизона нас не осталось менее тысячи способных стоять на ногах.
  Степняк кивнул:
  - Тогда ты достоин того, чтобы доставить в Ичхоль это.
  Он протянул назад руку и чуть пошевелил пальцами. Один из нукеров в мгновение ока оказался подле хана, вложив в его ладонь недлинный меч в простых темных ножнах из дерева и выцветшей от времени кожи.
  - Этот клинок выковал кузнец Син Хёк Мун из округа Пакхо, дядя Ли Чон Су, - степняк вытянул меч из ножен на длину в две ладони, продемонстрировав змеящееся от самой гарды клеймо, - когда будущий генерал, еще совсем мальчишка, вот как он, - мотнул головой в сторону Ким Рёка, в благоговейном ужасе взирающего на оружие у него в руках, - только собирался в столицу, чтобы вступить в королевскую армию. Этот меч сопровождал генерала на протяжении всей его жизни, хоть на поясе у него и блистали большей частью совсем другие, парадные клинки. Он последовал за ним в изгнание после Первой Хончжонской и был единственным оружием, которое дозволено было взять с собою Ли Чон Су, когда Сын Единого Неба увез его с собою в империю в качестве заложника. Когда-то давно генерал передал этот меч мне, а теперь я, - варвар задвинул клинок в ножны и протянул их Ак Чхэ, - возвращаю его народу Ичхоля. Я хочу, чтобы он занял свое место рядом с прахом Ли Чон Су в храме, возведенном в его честь.
  Старый воин дрожащими от волнения руками принял дар хана. Бережно прижал ножны с мечом к груди.
  - Но... кто вы, мой господин? - растерянно спросил он. - Почему генерал отдал свой меч вам?
  Степняк вновь широко улыбнулся.
  - Вы слишком мало интересуетесь происходящим по эту сторону гор Лай, мои бедные ичхольцы, - проворчал он. - Я вырос в Левом крыле Летнего Дворца в Запретном городе. Старший сын степного хана, заложник при дворе Сына Неба. - Хан отвернулся от молча внимавших ему ичхольцев, кивнул одному из нукеров и, не оборачиваясь, продолжил: - Ли Чон Су был мои наставником в Железном Доме, академии при императорском дворце, где из младших отпрысков мелкопоместной знати империи и отребья вроде меня готовили будущих офицеров армии Единого Неба. - Ему подвели коня и степняк одним тягучим плавным движением взлетел в седло, прищурившись, посмотрел сверху вниз на Ак Чхэ и его спутников. - Меня зовут Истеми, - наконец бросил он. - Истеми Кат Кара-Бури-каган.
  Ак Чхэ молчал потрясенный. Рядом застыл, казалось, теперь уже навсегда согнутый в подобострастном поклоне Сонк Мин. Истеми Черный Волк из-за Стены! Хан степняков-шанто, уничтоживший при Бао-Пине имперскую армию. Спаливший дотла Дуоань, столицу империи Единого Неба. Копытами своих коней осквернивший Запретный город. И, как поговаривают некоторые, собственноручно утопивший последнего Сына Неба в дворцовом фонтане. А как шепчутся совсем уж не знающие стыда - не в фонтане даже, а вовсе в нужнике!
  - Я дам вам сотню своих воинов для охраны, - сообщил испуганным ичхольцам хан, перед именем которого все последние годы трепетала поверженная во прах и раздираемая алчными временщиками, вроде правителя Северной Жун, некогда правившая половиной мира империя Единого Неба. - Они проводят вас южнее к заливу Ляо-Бин и далее до самых границ Ичхоля. В Бо-лане вам делать нечего, - на его лице мелькнула недобрая улыбка. - Я только что завоевал это княжество. А вскоре пришлю вашему королю отрубленную голову Бу Лина. В знак того, что ваш недавно заключенный договор о дружбе более недействителен! - степняк хрипло рассмеялся. - Вы доставите меч моего учителя и его прах на родину, в храм его имени. И сделаете так, чтобы весь Ичхоль знал, - Истеми стремительно подался в седле вперед, впившись в Ак Чхэ немигающим взглядом, - что даже когда все вокруг сдались, когда король и знать Ичхоля предали его, а народ, утомленный войной, отвернулся от своего героя, он один не сложил оружия. И в плену он продолжал незаметно из года в год ковать и закалять меч, который однажды должен был поразить ненавистную империю в самое сердце. Этот меч - я, - тяжело роняя слова, выговорил хан. - И этот меч снес империи ее плешивую башку! Ли Чон Су не сдался, когда все остальные опустили руки. Он продолжил свою битву в одиночку. И он одержал победу в этом сражении! Свою последнюю и самую главную победу. - Степняк выпрямился в седле, дернул поводья, разворачивая коня прочь. - Я хочу, чтобы в Ичхоле знали об этом.
  Черная стена всадников в шлемах с внушающими ужас забралами вплотную придвинулась к хану, готовясь вновь сомкнуться вокруг него непроницаемым щитом. В последний миг тот остановился, оглянулся через плечо и закончил:
  - Но помните - однажды я перейду горы Лай и сам вступлю в пределы Ичхоля. Чтобы узнать, достоин ли народ моего учителя памяти генерала Ли Чон Су? И горе вам, если окажется, что вы не извлекли должных уроков из его судьбы. Я - меч, и я не знаю жалости даже к близким мастера, что выковал меня.
  Черный вихрь нукеров скрыл фигуру хана. Вздрогнула земля и живая стрела, вбивая в пыль опаленную жарким летним солнцем траву, устремилась вслед за опускающимся к краю неба расплавленным диском. Старый воин стоял у раскрытых дверей походного святилища, прижимая к груди меч своего любимого генерала. И гадал. Гадал, как скоро этот вихрь, посеянный его былым командиром ради вызволения родины из-под ига империи, обернется вспять, чтобы обрушиться на их собственный дом? И найдется ли сила, способная остановить вырвавшуюся на волю стихию? Сила, что остановит меч, разящий даже после смерти его создателя?
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"