Наталика. Цвет крови

Цвет крови

"Как положено лорду,

Самому направлять свою судьбу,

Стерев из сердца пять проклятых букв!"

Лора Бочарова

Растворение

(вторая стадия алхимического преображения)

Солнце в лёгкой дымке едва показалось над ломаной чертой дальних гор, когда всадники вынырнули из тумана. Полевая дорога сворачивала, огибая холм. Чёрный, как осколок ночи, крупный жеребец последовал по ней. Второй, лёгкий, чистой гнедой масти, помчался напрямик. Некошеная трава щекотала брюхо. Высокие замшевые сапоги всадника быстро намокли от росы. Влага сияла и на синем плаще, споря с серебром шитья. Достигнув гребня холма, юный лорд рванул поводья, взвивая гнедого на дыбы. Свободные, белоснежные волосы шёлковой волной взметнулись за плечами. В свете рождающегося дня, он знал, он был прекрасен.

Весеннее утро обжигало свежестью. Солнце било в глаза. Но глупая звезда казалась блеклой и холодной в сравнении с улыбкой, едва касавшейся тонких губ. Чтобы увидеть её, не нужно было оборачиваться, не обязательно было даже закрывать глаз. Она светила на весь мир: едва заметный намёк на выражение, освещавший строгие черты лица за небрежными прядями чёлки. Вороной остался на дороге у подножия холма, скрытый полупрозрачными утренними тенями. Но лорд чувствовал на себе чуть насмешливый взгляд спокойных тёмных глаз. Под этим взглядом он мог... мог всё.

Получив шпоры, гнедой галопом понёсся вперёд. Послушный лёгкому движению узды, вороной рысью поплыл по дороге.

Дистилляция

(шестая стадия алхимического преображения)

Письма лежали на столе. Оба.

Последние лучи заката, отражаясь в раскрытом окне, рыжими бликами плясали по кабинету. Маленькие стёкла дробили их, запуская на пол и под потолок, по книжным полкам, за которыми не видно было стен, на огромный букет алых роз и даже в камин.

Ты не любишь розы. Поэтому они здесь. Как всегда.

Сонный ветер пах осенней горечью. Сдвинуть с места тяжёлые портьеры ему было не под силу. Тяжёлые бархатные портьеры цвета крови.

Это твои слова. Странное сравнение. Не понимаю.

Золотистое время утекало тихо-тихо. Часы стояли. Стояли с того самого дня, когда дерзкая рука игриво остановила маятник.

Твоя рука. Эти часы будут идти, когда мы вместе. Твои слова. Твоя злая шутка.

Лорд улыбнулся. Сидя на подоконнике, он смотрел вдаль, на пустую дорогу к поместью и задумчиво крутил в руках хрустальный бокал. Высокое окно открывалось внутрь, так, что в разделённой на маленькие квадратики створке лорд мог видеть своё отражение, коим был весьма доволен. Серебристо-снежные волосы, собранные в строгий хвост, струились по плечу, эффектно контрастируя с атласом чёрного камзола. Строгий безукоризненно сидящий костюм удачно подчёркивал аристократическую бледность печального лица, создавая ощущение гордой силы и с трудом скрываемой боли. А открытый треугольник шеи за острым воротником добавлял необходимую каплю беззащитности. Пропорции идеальны. Простая брошь с фиалковым аметистом гармонировала с цветом глаз. Плохо, конечно, что они такие, цвета ранних сумерек и всяких там цветов. Лучше бы были синими, как грозовое небо, или хотя бы серыми, как сталь. Но сейчас фиолетовый оттенок с его неистребимой нежностью был очень кстати.

И попробуй устоять.

Всю тайную силу этого безупречно выстроенного образа лорд намеривался использовать сегодня. Но дорога была пуста.

Пока. Скоро ты непременно будешь здесь. Впервые со дня нашей ссоры. Наконец. Меня же нужно спасать. Будешь здесь. Потому что иначе - я погиб. Ты ведь не можешь этого допустить.

Солнечный луч, соскользнув по хрустальной стенке, угодил в вино. По кабинету рассыпались алые искры, будто залив его кровью.

Тонкая витая ножка хрустнула в резко сжавшихся пальцах. Чаша опрокинулась, брызнули осколки. Вино поползло по полу, навевая те же ассоциации. Лорд сдёрнул с кресла плащ и швырнул его на растекающуюся лужу. Сердце подпрыгнуло к самому горлу и продолжало биться где-то за ключицами. Вино медленно пропитывало ткань, багровое на синем. Получившееся пятно выглядело ещё более недвусмысленно. Любимый плащ, синий с серебряным шитьём, пришлось сжечь. Потому что отстирать было невозможно...

Забрав с собой бутылку, лорд опустился в кресло. Сердце стучало, пальцы не слушались. Осколки хрустели под ногами. Пить из горла пристало пьянчугам из черни. Но лорда это беспокоило меньше всего.

Старое вино было терпким, пьяным и отчётливо отдавало кровью. И оно тоже. Лорд скривился и сделал ещё один большой глоток. Не нравится? Так прикажи тёплого молока подать! Щенок. Впрочем, вряд ли это поможет. С некоторых пор вид еды, потребляемой лордом, совсем потерял влияние на её вкус. От всего одинаково несло кровью. Хотя, если подумать, не так уж и много он с той ночи ел.

Вино между тем вязким теплом расползлось по венам, успокаивая и расслабляя. Сердце провалилось на место. Сгустившиеся было багровые тени отползли за грань сознания, забрав с собой колотившийся о рёбра страх.

Письма лежали на столе. Оба.

Два. Почему их два? Почему - два?!

Одно, с оттиском короны, сплетённой из двух фигурных "К" на синем сургуче, лорд ожидал. И прекрасно знал, что написано в нём. Всего два слова. Это письмо жгло руки даже на расстоянии. Жгло манящей тайной, безграничным могуществом и смертельной опасностью.

А второго не должно было быть. До боли знакомый герб на печати. Открывать конверт не хотелось. Хотелось ждать и верить.

Это письмо - от тебя. Но почему оно здесь, а тебя - нет? Ведь я добился. Я заслужил внимание Клуба. Я в смертельной опасности. А тебя - нет. Что могло помешать тебе быть со мной сейчас? Государственные дела? Тайный отъезд? Почему ты не со мной?!

Почему? Дурацкий вопрос, ведь есть письмо. Ты пишешь, что обстоятельства выше человеческих сил не дают тебе приехать. Ты умоляешь дождаться. Умоляешь не спешить. Ты будешь здесь завтра. Уже вечером. Ты примчишься. И защитишь меня. Я должен только дождаться. Ты уже в пути. Только какие обстоятельства могут быть выше твоих сил? Ведь это ты...

Закрыть глаза. Слушать, как вино струится в крови. Ждать.

Вижу тебя за этим столом. Ты пишешь, снова пишешь. Вижу твои руки, тонкие изящные пальцы и на среднем - пятнышко от чернил. Маленькая, такая приятная клякса на твоей безупречности. У тебя красивый ровный почерк. Без изысков - строго и честно. Особенно левой рукой. Особенно этим зеркальным письмом. Впрочем, нет-нет, тогда я не читал твоих писем. Ещё не читал. Ведь это было твоё условие.

Я лежу на диване. Книга смертельно скучна. Поверх неё смотрю на тебя. Тёмные пряди перечёркивают твоё лицо. Всегда хотел спросить, не мешают? Не спрошу. Ты никогда не отвечаешь на мои вопросы о тебе.

Но сколько можно? Почти четыре свечи уже. Непрерывно писать. Будто сейчас не весна. Будто меня и не существует. Медленно поднимаюсь. Подхожу сначала к окну у тебя за спиной. Шаги беззвучны - я умею. Ты не поднимаешь головы, но окликаешь меня, как только я достаточно близко, чтобы рассмотреть твои бумажки.

- Больно нужны мне твои секреты!

Разворачиваюсь спиной и сажусь на стол. Ты откидываешься в кресле, пристально смотришь на меня. У тебя такие тёмные глаза, что и не понять синие, зелёные. Молчу.

- Ты хочешь что-то сказать? - улыбаешься.

- Нет, сделать, - улыбаюсь. - Выбросить твои бумажки в камин.

- Ты жесток. Тогда мне придётся всё писать заново.

- Что ты пишешь?

- Письма, - пожимаешь плечами. - Много скучных писем, чтобы вернуться в столицу.

- Зачем? - спрашиваю быстрее, чем сознаю.

Смеёшься:

- Ну не могу же я вечно злоупотреблять твоим гостеприимством. Впрочем, ты прав, пойдём... куда-нибудь.

Когда, когда, когда уже?!

Ты так часто уезжаешь - я схожу с ума от одной мысли, что не вернёшься. Когда закончится? Твой приговор, твоя ссылка. Моя жизнь. Невыносимо. Ты здесь, а я... будто уже потерял тебя. Конечно, ты добьёшься помилования. Но когда, лишь бы знать когда. Неизвестность лишает меня рассудка. Уже лишила. И я читаю... Пытаюсь разобрать зеркальные знаки. Тщетно.

Твоё единственное условие. В солнечную бездну! Я теряю тебя. В твоих глазах вижу, ты уже знаешь. Желаешь мне доброго дня и уходишь, ссылаясь на усталость. Уходишь спать. А я мечусь по комнате, выдумывая слова, тысячи слов, всё, что скажу тебе утром - и ты поймёшь. Никакая политика, никакая власть ничего не стоят. Мне всё равно, что в твоих бумажках, что ты там делаешь, уезжая, только возвращайся! Только не бросай меня. Здесь. Одного. Не... Но тебя уже нет. Только пепел в камине. И остановленные часы. Они будут идти, когда мы вместе. Больше никогда. Твоя записка. Ради моего же блага, забыть и не искать встречи. Никогда.

Ожидание выворачивало наизнанку. Часы стояли. Без двадцати пять. Ветер умер. Густой запах роз не давал дышать, навязая в горле. К окну не подойти - там плащ с багровым пятном. Вино кончилось.

Довольно.

Лорд решительно расстегнул камзол и жилет, стягивавшие грудь, взял конверт и сломал печать. Письмо было коротким. Оказывается, успело сильно стемнеть. Чтобы прочитать расплывающиеся строки, нужен был свет. Свеча упрямилась. Руки дрожали. Что-то холодное медленно поворачивалось в животе, наматывая на себя внутренности. Наконец, света стало достаточно. Достаточно, чтобы прочитать: "Несмотря на все мои усилия, ты, похоже, добился своего. Что ж, милорд, позвольте в последний раз предостеречь Вас от этой досадой ошибки". Заглавные буквы были выведены особенно тщательно, со всеми подобающими крючками и петельками. А у последней "и" даже обнаружился не предусмотренный начертанием узорный хвостик.

И? И это всё?! Всё, что ты можешь сказать мне?! Предостеречь от ошибки?! Досадной? Меня приглашают в Клуб Крови. Приглашают вступить в могущественнейшую тайную организацию. Они же там тёмные искусства... Это почти самоубийство! А ты...

Предостеречь? Ошибка? Досада? Почему ты не здесь?! Почему не умоляешь меня одуматься?! Почему не предлагаешь защиту? Ты же знаешь, что я сделал. Что я должен был сделать, чтобы они обратили меня внимание! И тебе всё равно?!

Всё обрушалось на него разом: багровые тени, тяжёлый аромат роз, замерший маятник остановленных часов, залитый кровью плащ, вино и пустая дорога. Мир закачался, ускользая. Страх ничто больше не сдерживало. Никто. Он разросся мгновенно, одной волной, и рванулся наружу, раздирая грудь осколками рёбер, застучал в голове, снося все чувства, выворачивая лёгкие, хлынул горлом.

Я не хочу в Клуб. Я не хочу крови! Всюду кровь... Я не хочу! Это же только из-за ... Только ради... Чтобы вернуть...

Первым, что лорд смог воспринимать в новом мире, был тяжёлый бархат штор. Прямо перед глазами. Синий, цвета крови.

Всё правильно. Это ведь твои слова.

Свеча успела догореть. Зато взошла луна. В её стылом свете розы казались серебристыми, почти голубыми, будто покрылись инеем.

По венам ровными толчками текло что-то ледяное и это было приятно. Лорд взял письмо и подошёл к окну, спокойно перешагнув грязный плащ. Ночной ветер холодил изорванные лёгкие. Синяя печать сломалась ровно пополам. Лунный свет проявил на листе ровно два слова: "Вас ожидают," - выведенные синей кровью чернил.

Два слова, добиться которых практически невозможно. Два волшебных слова, обещавшие всё, чего только мог желать высокорождённый: власть, могущество, влияние, успех в любой прихоти и даже, шептались, бессмертие. Два проклятых слова, начало тёмного пути. Впрочем, начало ли? Синие буквы уже начали выцветать на свету. Письмо, однако, стоит всё-таки сжечь.

Пусть так. Ведь я прошёл первое испытание. Я пожелал и добился. И Мессир отметил меня. Пусть будет так. Если тебе больше нечего сказать. В конце концов, я лорд и причитающееся мне место очень и очень высоко.

Перо и чернила нашлись на столе.

Глупо было полагать, что можно сбежать от судьбы. Глупо было полагать, что кто-то защитит меня. Даже ты. Путь давно избран. Мосты догорают. Пусть так.

Рука была тверда.

"Позвольте заверить Вас, что это не ошибка. Это мой выбор".

Строки вышли ровные и даже довольно изящные. Только первая "П" получилась корявой, да последняя "р" изогнулась не в ту сторону.

Твои слова всегда верны. Синий - цвет крови. Крови и чернил.

Нужно только аккуратно вычертить заглавные буквы. Чтобы со всеми крючками и петельками. И дорисовать к "р" красивый хвостик. Ну и что, что он не предусмотрен начертанием? Зато не покажется, будто дрогнула рука.

Письма отправились в камин. Оба.

Фиксация

(девятая стадия алхимического преображения)

За огромным окном между тяжелых портьер цвета крови не было ничего. Маленькие стёкла в сложной раме превратились в мутные зеркала, по обратной стороне которых текла вода. Чёрная вода ночного осеннего дождя. Монотонный шелест капель и скрип старых деревьев в парке делали тишину кабинета особенно беспросветной. Часы стояли.

Огромное кресло, свечи, стол, заваленный бумагами, розы. В кабинете было достаточно светло, чтобы писать. Лорд и писал. Как долго, он не знал. Часы стояли. Но вино не кончалось. Не кончались и письма, требовавшие ответа. Строчки, мелкие и корявые и идеально ровные, выведенные безупречным каллиграфически почерком, прыгали перед глазами, сливаясь в шуршащее море. Изысканно вежливые обороты сочились нектаром, ядом и кровью. Политическая переписка утомляет.

Но от неё нет спасения. Путь к власти тяжёл, какими бы тропами он ни вёл.

Ты улыбаешься?

Ветер за окном старательно выводил сложнейшие рулады. Вино, терпкое, освежающее и очень лёгкое, ласкало чувства. Свечи сделали воздух кабинета мутным и зыбким. Вдыхался он с трудом. Чернильное море всё настойчивее волновалось где-то в районе затылка.

Лорд отложил перо и изящно небрежным жестом убрал с лица серебристо-снежные пряди.

Улыбаешься...

Пожалуй, достаточно на сегодня. А то маленькая неточность в формулировке и выйдет конфуз. Порой на кончике пера висит нечто большее, чем просто синяя капля. Особенно часто, если это перо держит в руке...

Не смейся ты! Да, я ценю то, что имею. Власть в первую очередь. Ведь разве путь к власти - не единственно возможный для лорда? Помню, ты думаешь иначе.

Последнее письмо. Всего два слова. И чашку на жаровню.

Свободные волосы взметнулись и упругой волной рассыпались поверх безупречно скроенного камзола, когда лорд поднялся и подошёл к часам. Циферблат - плохое зеркало, но отражаться в нём так приятно.

Без одиннадцати минут полночь.

Лорд открыл стекло и сдвинул стрелку на шаг вперёд.

Сегодня я хорошо поработал. Мессир доволен. Я нашёл ему прекрасную фигуру для размена. А это ещё один шаг к цели. И мне совсем не жаль того мальчишку. Тебе же не было жаль меня. Впрочем, это и хорошо. Жалости от тебя я никогда не хотел.

Свечи прогорели больше чем наполовину. Сургуч успел расплавиться.

Лорд расстегнул манжет, привычным движением надавил на широкий браслет и скривился. Не от боли, конечно. По запястью потекла тонкая алая струйка. Несколько капель упали в чашку. Бурое варево начало темнеть.

Лорд достал из шкатулки печать с невинным оттиском буквы "К". Два точных движения оставили на медленно синеющем сургуче оттиск короны.

Затем он собрал корреспонденцию. Часть в лакированную шкатулку с секретом. Крышка её всегда чуть приоткрыта. Стоит неосторожно надавить сверху, острый край сломает тонкое стекло и на бумаги прольётся кислота. Полезная маленькая хитрость для тех, кто играет по-крупному. Остальное - сразу в камин.

Часы стояли. На них - без десяти полночь.

Ты знаешь, что будет, когда закончится эта война, когда мы победим? Когда Мессир спросит, какую награду желает его верный рыцарь? Я не скажу, будто лишь его милость. Я не попрошу ни земель, ни должность, ни даже пресловутое бессмертие. Я назову имя.

2009-2011

Комментарии: 72, последний от 14/10/2015. © Copyright Наталика (tinddae@mail.ru) Размещен: 31/05/2009, изменен: 14/05/2011. 18k. Статистика. Рассказ: Фэнтези		Ваша оценка:
Аннотация: Истинному лорду должно всегда содержать в порядке свой клинок, своего коня и своё сердце.

Наталика : другие произведения.

Цвет крови