Осень, холодный ветер, мелкий дождь. Люблю ветер. Любой. Я раскинула руки и закрыла глаза. Захотелось расстегнуть плащ. Но нельзя. Заболею.
Я рассмеялась и расстегнула. Сняла свой длинный полосатый шарф и, держа его за концы, предоставила в игрушки ветру. Шарф, волосы, ткань серого плаща. Нельзя? А кто мне запретит?!
Я никому ничего не должна.
Эта песня слишком тосклива! Щёлк. И тут же в ушах зазвучала другая. Следующая. Следующая! Ещё!
Вот так, кружись под дождём и щёлкай плеером. Ведь это всё, что досталось тебе от обещанной силы. Ты даже вылечить себя не сможешь.
Я остановилась и шарф обвис в моих руках. Взглянула на чёрную коробочку, болтавшуюся на груди. Где-то в ней хранится музыка. Не знаю, как это работает. Может быть... Нет, точно не волшебство. Волшебство - это когда я делаю так: щёлк! Ещё одна песня прервалась, послушная моему мысленному приказу. Тишина? Нет. Просто слишком тихое вступление.
Получилось. Всегда получается. Ведь это всё, что мне досталось...
Юноша в тёмной мантии Ученика с гербом Школы на груди, в лёгких летних ботинках и без шапки бесцельно бродил по оживлённой улице незнакомого города. Было темно. Шёл снег.
Проходящие мимо дети показывали на юношу пальцами, что-то восторженно объясняя взрослым, а то и вовсе подбегали, задавали дурацкие вопросы. Как утомительно, что в этом мире всякие нелепые фантазии стали полноправной частью реальности. Впрочем, и хорошо, иначе бы ученику не избежать совсем иного рода вопросов. А так он только досадливо пожимал плечами, говорил взрослым, что флайеры закончились, и спешил отойти. Спросить у кого-нибудь, что это за город, он так и не решился.
За ним скоро придут. Кто-нибудь непременно его заберёт. Назад. В Школу. Его уже ищут. Поэтому не стоит уходить далеко от места, куда выбросил его неудавшийся, точнее неожиданно удавшийся телепорт. С этой улицы. Уже скоро. Но холодно.
Когда ботинки промокли насквозь, а на голове вырос небольшой сугроб, в, похоже, повреждённое магическим перемещением сознание юноши пробилась первая здравая мысль: ведь если его захотят найти, то найдут где угодно, и вовсе не обязательно толочься на этой треклятой улице! И не "если", а "когда". Его до сих пор ещё не забрали просто потому... Потому что... Ну, кто же знает, что за аномалия приключилась? Может, весь класс по свету раскидало?
За спиной бесшумно сошлись стеклянные двери большого магазина. Юноша стряхнул с волос снег, снял промокшую мантию, оставшись в брюках и рубашке, и медленно побрёл вдоль стеллажей со всевозможным товаром - всё равно идти было некуда. Здесь хоть тепло.
Ноги медленно начинали оттаивать. Полки уходили в бесконечность. Кругом сновали люди, занятые своими делами и мыслями. Ни одного мага в радиусе внимания юного ученика так и не обнаружилось. А радиус этот к пятому-то курсу был не так уж и мал.
- Приветствую тебя под звёздным небом, - вдруг прозвучала принятая в Ордене формула приветствия. От неожиданности юноша подпрыгнул и выронил из рук книгу, которую рассеянно листал уже какое-то время, тут же нагнулся поднимать.
- Юрий, так ведь? - не дожидаясь подтверждения, явно в таковом не нуждаясь, женский голос продолжал: - Моё имя Алиса. Господин директор просил меня позаботиться о тебе.
Опознанный как Юрий поставил книгу на место и только тогда обернулся. Молодая женщина улыбалась. Ей могло быть с равной вероятностью восемнадцать или двадцать девять, с высоты пятнадцати с половиной это было всё равно. Итак, молодая женщина в сером пальто с длинным, почти бесконечным ярким полосатым шарфом. Выраженной ауры Силы вокруг неё ученик не видел, будто перед ним стоял обычный не инициированный человек. Скорее, одарённый, чем нет. Только... стоп. Так не бывает. Наверное, нужно было прекращать таращиться и что-нибудь сказать.
- З-здравствуйте, - не нашёлся юноша. Он ожидал, что за ним явится кто-нибудь из старшекурсников, или, в крайнем случае, учителей. А тут такое... Назвавшаяся Алисой между тем, похоже, не собиралась ждать, пока в глаза собеседника вернётся осмысленное выражение.
- Ну, что, идём? - предложила она.
- Куда? - осведомился Юрий раньше, чем подумал, что телепортация прямо посреди торгового зала была бы, скорее всего, расценена как прямое нарушение Кодекса Секретности. Впрочем, никаких признаков того, что явившаяся за ним была способна на колдовство, юный ученик так и не обнаружил.
- Переночуешь у меня, а утром за тобой кто-нибудь заедет, - всё так же дружелюбно сообщила посланница Великого Магистра. Что за ерунда? Полно, а посланница ли? Юноша подозрительно сдвинул брови:
- Это зачем?
- А как ты из заповедника выбираться намерен? - удивилась девушка. - Пешком? То-то же. И среди ночи никто за тобой не поедет. От ближайшей свободной зоны часов пять пути.
Юрий медленно переваривал полученную информацию. Заповедник, значит...
Девушка же истолковала его молчание по-своему и нельзя сказать, чтобы совсем уж превратно - она сняла маленький рюкзачок и принялась увлечённо в нём копаться, приговаривая:
- Прости, как же я забыла-то? Сейчас... секунду... Где же это?... Куда ж я его?... - и наконец: - нашла! Вот.
Она извлекла из бездонных недр маленькой сумочки и продемонстрировала Юре крупный, с ладонь, талисман в виде семиконечной звезды. Знак доверия Совета Мудрых. Чистый молочно-белый цвет - максимальный Допуск и полное Право Приказа для предъявителя. Не удивительно, что ученик её не засёк и не мог прочесть ауру, и что там с восемнадцати до двадцати девяти, ей могло быть и сорок, и пятьсот шестьдесят - эта молодая женщина - архимаг.
То ли Юра сказал это вслух, то ли оно так ясно читалось на его лице, то ли в мыслях, что наиболее вероятно, но назвавшаяся Алисой замахала руками:
- Нет-нет, ты только не подумай... Куда уж мне! Эта вещица, она мне выдана... Просто я главная здесь. Точнее, единственная, - она помолчала, но интриговать дальше не стала, а, улыбнувшись, осведомилась: - Так что, идём, наконец, или ты хочешь ещё что-нибудь посмотреть?
- Нет, ничего... - пробормотал потрясённый ученик и тут же вынужден был догонять затерявшуюся в толпе безоговорочно признанную попечительницу.
В магазине было так людно, коридоры между полками так узки, а Алиса столь ловко лавировала между вялыми вечерними покупателями, что продолжить разговор не было никакой возможности.
Только вырвавшись за кассы, девушка объявила:
- Я принесла тебе куртку и валенки, - всю внутренность открытой ею ячейки в стене ящиков для передержки сумок занимал объемистый пакет.
Лежавшая внутри спортивная куртка, конечно, была женской, но в глаза это не бросалось. Валенки, как и положено, - бесполыми и совершенно безразмерными. Засунутые в них ноги ощущали себя никак, что, после длительного нытья и озноба, можно было считать заметным прогрессом.
Подхватив пакет с мокрой мантией и ботинками, Юрий вышел на улицу вслед за своей новой знакомой. Попытку продолжить общение неожиданно прервал оглушительный чих.
- Знаешь что, надень-ка капюшон, - тут же распорядилась попечительница. - Не хватало тебе ещё простудиться.
- Так ведь я ж вылечиться в любой момент могу!
- Нельзя здесь колдовать. Или правила заповедных зон не знаешь?
- Знаю, - буркнул ученик и задал, наконец, мучавший его вопрос: - А где мы? И что здесь за заповедник?
- А меня охраняют, - вдруг заявила Алиса, но тут же добавила: - Шучу. Смотри, трамвай! Если повезёт, успеем, - и, не дав более сказать ни слова, потащила Юру вдоль путей к остановке. Да, бегать в валенках в гололёд - удовольствие то ещё.
Не иначе как засмотревшись на живописную парочку, трамвай не уехал и даже, в кои то веки вопреки закону подлости не хлопнул дверьми прямо перед носом у запоздалых пассажиров, а любезно позволил заскочить на заднюю подножку и только после этого плавно тронулся.
Жёлтый полусвет и непередаваемая атмосфера пустых ночных трамваев тут же затопили юношу и настроили на свой лад. Алиса снова полезла в свой бездонный рюкзак, очевидно, в поисках билетиков. Пробурчала что-то неодобрительно-неразборчивое и направилась к водительскому окошечку. Это было до пылающих ушей неудобно, но никаких денег у ученика с собой, разумеется, не было. Не зная, куда бы деться, он опустился на сиденье.
Молодая женщина. Она была довольно миловидна, наверное, даже красива. Черты лица неправильные, но живые. Высокий хвост тяжёлых, чуть волнистых волос, с цветом которых Юра никак не мог определиться: песочный, то ли русый, то ли светло-каштановый, или даже рыжий, но с каким-то непонятным серым отливом. Не седым, конечно, просто серым, скорее даже не отливом, а ощущением. Непонятно. Дальше по канону следовало бы описать глаза, но ничего особенного в них Юра не заметил: серые и всё. Взгляд был открытым и доброжелательным, улыбка - чуть принуждённой, голос - звонким, но то и дело проскальзывавшая в нём нотка усталости настораживала. Чёрные полусапоги на низком устойчивом каблуке и это бесконечное число оборотов полосатого шарфа вокруг шеи. Юного ученика бесило, что он не мог сказать об этой девушке ничего существенного. Даже линию судьбы на пять минут вперёд посмотреть. Тогда, в первый миг Юре показалось, что судьбы у неё просто нет, но, поразмыслив, он пришёл к единственному не сводящему с ума варианту - линия скрыта каким-то щитом. Хотя о существовании таковых юный маг и не слыхивал.
Легко поднырнув под поручнем, Алиса приземлилась на сиденье рядом. Она казалась совсем по-мальчишески довольной этой своей выходкой.
- Здесь у нас во время войны укрепрайон был, - неожиданно продолжила девушка, будто и не прерывалась. - Химер понавызывали, сетей наплели, ловушек, ну, как всегда. Вот и объявили заповедник. Никому не охота проверять, сколько тут ещё не активированных проклятий на местности понавешано и от какого заклинания они срезонируют.
- А! Ну я попал... - протянул юноша. Наконец, хоть что-то стало проясняться. Вот уж чего Юра никогда и не предполагал, так это что познания в истории магии когда-нибудь ему пригодятся. Впрочем, познания - слишком громкое слово, ибо названия единственного города в черте заповедных зон прошлой войны в них так и не нашлось.
- Кстати, не расскажешь, как тебя угораздило?
- Что?
- Попасть.
- Ну... у нас первое занятие по практике телепортации было. И у меня получилось, - не без гордости сообщил ученик. - Случайно...
- А-а-а, - протянула Алиса с какой-то странной интонацией, - какой ты, оказывается, везучий.
- А что? - удивился ученик. Эта фраза не показались ему комплементом.
- Как что? С первого раза пронзил ткань пространства, - высокопарные слова прозвучали будто укор привычным в магической терминологии красивостям, - да ещё на земле оказался, да в городе, не посреди тайги...
- А что, на луне мог? - полуужаснулся-полупошутил Юра.
- Нет, но мог под землёй, а мог и над. Очень высоко над. Или посреди дома какого.
- Эм... Ну... На нас защиту накладывали... Сам господин директор...
- Тогда ясно, - пресекла Алиса сбивчивые объяснения взволнованного юноши.
- Ты что, не веришь? - обиделся Юрий, тут же позабыв все свои запоздалые тревоги.
- Тебе? Верю, - странный ответ. Странная девушка. Дурацкая ситуация.
Трамвай, качнувшись, покинул очередную остановку. Снова никто не вошёл.
Так и ехали вдвоём. Молчали. Наконец, Алиса скомандовала:
- На выход! - И трамвай, всё так же плавно покачиваясь, скрылся в снегопаде.
Идти оказалось совсем недолго. Морозный воздух неожиданно приятно бодрил. А вот подниматься без лифта на пятый этаж было наоборот долго и неприятно. Алиса позвенела ключами, с силой рванула дверь, зажгла свет, предложила проходить. Люстра в маленькой прихожей оказалась на удивление яркой. Из зеркального шкафа для верхней одежды на Юрия удивлённо смотрел всклокоченный парень в женской куртке.
Хозяйка уже скинула своё пальто, шарф полосатой змеёй свесился с тумбочки, сапоги исчезли под скамейкой, сменившись огромными лохматыми тапками безумно-лилового цвета.
- Не стой, раздевайся, что промокло, снимай немедленно! - вовсю распоряжалась Алиса, убежав куда-то вглубь квартиры и всюду зажигая такой же необычайно яркий свет. - Мужских тапок не держу, потому вот тебе новые носки. Поймаешь? - из другого конца коридора в Юру полетело нечто мохрово-жизнерадостно-зелёное. К моменту поимки нечта, хозяйка уже куда-то скрылась, успев гостеприимно распахнуть дверь ванной комнаты. Откуда-то продолжали доноситься её бодрые указания: - Так, марш в ванную греться, халат и полотенце на стиральной машинке. Я пока займусь ужином.
Немедля донёсся грохот доставаемой посуды. Алиса вихрем пролетела из, как определил Юра, кухни в, методом исключения, комнату, но вдруг резко выглянула из-за двери: гость в полной растерянности стоял посреди прихожей, сжимая в одной руке пакет со своими вещами, в другой - жизнерадостные носки.
- Юра? - насторожилась девушка. - Что-то не так?
- Нет, всё так, спасибо, - потерянно пробормотал ученик. Неожиданный всплеск бурной активности со стороны хозяйки окончательно выбил его из колеи. А ещё юноша не смог обнаружить в квартире ни одной магической вещи, кроме забытой в рюкзаке Белой Звезды, которая, впрочем, по-прежнему на поиск не откликалась. И при этом всё пространство было пропитано будто воспоминаниями о силе... Заповедник, чтоб его! Юра чувствовал себя как никогда далеко от своей тарелки.
- Так! - Алиса решительно отобрала у юноши пакет. - Ночевать в прихожей я тебе запрещаю. - В ответ на её жизнерадостную трескотню Юра вынужден был улыбнуться. - Вот и славно. Ой, вода уже кипит! - с этими словами хозяйка снова скрылась на кухне, оставив гостя наедине с открытой ванной комнатой.
Люди, утверждающие, что горячий душ способен творить настоящие чудеса, во истину правы. Вывалившись из ванной в зелёных носках и ядовито-синем халате и приземлившись на жёсткую табуретку между батареей и столом, Юрий подумал, что на свете всё же есть счастье.
Кухня была очень маленькой. Ровно половину занимал холодильник, вторую - стол. Хозяйка, суетясь вокруг плиты, едва протискивалась между двумя этими предметами. На широком подоконнике лежали подобранные концы цветных занавесок, на них - книги: история, география, физика - с бахромой разноцветных закладок. Сверху стояла сахарница рядом с проросшей луковицей в стакане и банка белил.
- Ты рисуешь? - нашёл, наконец, повод прервать молчание Юра. От плиты повалил густой дым, Алиса схватила сковородку, включила вытяжку, замахала прихваткой и ответила одновременно:
- Да, немного. Я, вообще-то, МАРХИ закончила. Заочно.
- Ух ты! - не удержался гость. - Здорово! Значит, ты в Москве была?
- А как же. Я родилась там, - на стол проследовали две огромные тарелки, две пары столовых приборов плюхнулись посередине.
- А почему уехала? - удивился Юра.
- Директор услал. Да и здесь пишется лучше. Надеюсь, ты ничего не имеешь против тушёных овощей? - на стол водрузилась кастрюля с торчащим из неё половником. Внутри кроме заявленной самой по себе мало аппетитной субстанции в избытке обнаружились грибы, против которых Юрий имел и очень даже многое, но сказать об этом хозяйке не решился, а скромно положил себе пол-ложки.
- Город здесь замечательный. Родным навещать меня позволено, летом самое то. Вот и дачу купили. Родители из Москвы приезжают, представляешь, отдыхать от магии? Они у меня в жизни шага без волшбы не делали, а тут приходится. Только хлеба у меня нет. Зато есть криспы, - безо всякого перехода сообщила Алиса и на столе появилась свежевскрытая упаковка чёрных сухариков. - С луком очень вкусно.
От луковицы, зеленевшей в стаканчике, тут же была оттяпана добрая половина перьев и пристроена сверху на коробку.
Наконец, дело дошло и до сковородки. На тарелку гостю приземлился кусок мяса. Как это блюдо называлось по-научному, Юра не знал, потому и определил: мясо жареное и вовсе и даже не подгоревшее. Хозяйка между тем продолжала свой рассказ. Она говорила чуть быстрее, чем необходимо, и будто пыталась в чём-то убедить своего собеседника, а может, и не его:
- Семья у меня небольшая, зато дружная. Вот и брат летом приезжал с женой и сыном. Славный мальчуган! Ты ешь-ешь, а то остынет, так совсем несъедобно станет.
Алиса увлечённо щебетала о своём племяннике, о том, как он учился говорить и называл её "тятя Ля", и как они с невесткой сбежали по ягоды, а молодой отец без помощи магии даже каши сварить не мог. И ещё пару весёлых историй о том, как её гости страдали от правил заповедника. Да и сама она, поначалу-то, без бытового волшебства с ума сходила, не знала, как кран водопроводный устроен, да как лампочку поменять. А Юра в свою очередь рассказал о своей отроду не магической семье, о младшем брате и о том, как бы ему хотелось, чтобы у Тимки тоже обнаружился Дар. Так гость и не заметил, как с его тарелки исчезли и мясо, и грибы, и добавка последних, но осталось ощущение, что всё это было довольно вкусно.
Чайник засвистел и отключился. Алиса извлекла из бездонных недр посудного шкафа и водрузила на стол радостно-лиловую, в тон тапкам, пятигранную призму с ручками, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся поставленными друг на друга чашками столь оригинальной формы. Центр стола оккупировала трёхлитровая банка малинового варенья, разрекламированного как абсолютное лекарство. Юра не возражал. Тем более что отвратительное скребущее ощущение в горле действительно исчезло после первой же ложки.
Когда лечебная доза варенья была превышена по самым скромным оценкам раз в десять, а гость, оставив бесплодные попытки удобно опереться о ребристую батарею, попытался прилечь на стол, хозяйка вспомнила, что ночью не мешало бы и поспать.
Комната, представленная как гостиная, размеров была, как и вся квартира, очень скромных и напоминала скорее сильно захламлённый кабинет или студию, кажется, так оно называется у художников. Почётное место у окна занимал мольберт, пустой.
Пока Алиса хлопотала возле раскладного дивана, Юра испросил позволения осмотреть рисунки.
Картины на стенах почти с фотографической точностью изображали согретые солнцем долы и веси в различных комбинациях, такие весёло-счастливо-беззаботные, что рябило в глазах. Цвели цветы, бежали ручьи и зрели яблоки. С пары набросков смеялись дети. В большой тяжёлой раме древние славяне восторженно резались в жмурки. Идиллия была абсолютна. Юре эти картины очень не понравились. Было в них что-то... Какая-то ложь.
Хозяйка успела куда-то испариться. На столе лежала большая картонная папка для бумаги. Юра открыл её. Внутри обнаружился чуть розоватый рассвет в серой дымке. Под ним - сине-серебряный дождь. Затем огромная бабочка на мокром цветке. И одинокая тень, бредущая на закат. Вот эти картины были настоящими.
Алиса вернулась так же незаметно, как и исчезла, и, сгрузив на диван необъятное одеяло, заглянула гостю через плечо.
- Ну как, похоже?
- Ты знаешь, не очень, - чуть поразмыслив, ответил гость. - Вот это дерево, оно гораздо ниже, и вообще, не дуб это, а... вяз, кажется... Точно, вяз. Вот здесь большой мраморный фонтан, хотя без него действительно лучше. А у горынычей наших три башки, вовсе не девять. Вообще, их сложно с чем-то спутать.
- А остальное?
- Остальное в порядке, вроде, - ученик даже прикрыл глаза, чтобы ещё чётче увидеть перед собой ворота, двор и здание Школы. Нет, других отличий между своим воспоминанием и пастельным пейзажем он не находил.
Алиса молчала. Обернувшись, Юра застал на её лице странную улыбку: крайне довольную и одновременно печальную. Хозяйка медленно прошлась к окну и обратно, по пути улыбка стала немного виноватой.
- Извини, мне важно было это услышать. Просто... Просто я не помню её. Совсем.
- Как так? - не понял гость.
- А вот так, - передёрнула плечами Алиса. - Я лишена памяти.
- Что же ты натворила? - Лишение памяти не было обычным наказанием, так навскидку Юра припомнил только два случая, но...
- Да ничего. Я сама отказалась.
- Что?! - Это, конечно, было очень невежливо вот так орать и смотреть квадратными глазами, но Юра ничего не мог с собой поделать. Наверное, он просто неправильно понял. - Ты отказалась от памяти?
- Я отказалась от магии, - невозмутимо поправила хозяйка. - А значит, и от всего, что было в Школе. Чего бы я ещё тут в заповеднике сидела?
Выражение лица гостя меняться не собиралось.
- Вот так вот просто?!.. - с трудом выдохнул он.
Алиса улыбнулась. На этот раз только печально. Она говорила медленно, явно подбирая слова:
- Просто. Просто я... Понимаешь, я очень сильная. Слишком... На шестом году обучения стало ясно, если я продолжу, то стану... быстро перешагну первый уровень. Буду Великой. Несколько больше, чем Великой, скорее всего, - хозяйка надолго замолчала.
- И в чём проблема? - никогда ещё, даже на лекциях по теоретической магии, Юра не был так далёк от понимания.
- Ты хоть представляешь себе, что это значит?! - Алиса потихоньку увлекалась. - Обладать силой? Жить тысячу лет? И всё время идти вперёд, через судьбы друзей и врагов? Что бы ни случилось, всегда знать, что ты важнее, и принимать жертвы самых близких людей? Думать всегда только о высшем? Не принадлежать себе? Не распоряжаться собой? И лишиться права доверять? Быть... быть просто сосудом с Силой! Охранять это чёртово могущество от всего мира и от себя. От себя! Иметь силу помочь и не помогать. Иметь силу исправить и подчиняться дурацким законам. Иметь силу решать, но не иметь права. Каково это?! А если взять себе право? Ты же Великий. Всё тебе подвластно. И весь мир летит вверх дном, только потому, что ты не вовремя чихнул! - она замолчала, тяжело дыша. Только глаза продолжали метать молнии. - Прости, что-то я расшумелась, - наконец сказала хозяйка. На её лицо вернулось приятное, доброжелательное и виноватое выражение.
- И ты извини. Я не думал...
- Нет, всё в порядке. Ты, наверное, ложись... - её глаза снова посерели, а были, были ведь искристо-зелёные. Будто упала серая вуаль. Пепел. Всё, что осталось от феникса, которому не позволено возродиться. Юра не хотел об этом думать. Ему было по-настоящему страшно.
- Алиса, а нет ли... нет ли у тебя какой-нибудь музыки? - гость с трудом поднял глаза.
- Колыбельной? - хитро улыбнулась хозяйка, как-то так, что юноша почти поверил, что ему всё только привиделось, что ничего и не было. - Держи. Вторая папка. Там песни поспокойней.
В руки Юрию плюхнулась черная блестящая коробочка с наушниками-гвоздиками. Он быстро нажал кнопку включения. Ничего не произошло. Нажал и задержал. Никакого эффекта. Заглянул в отделение для батареи. Так и есть, то-то плеер сразу показался ему слишком лёгким.
- Здесь нет батарейки.
- И что? - удивилась хозяйка, забирая коробочку.
- Ну, так, без неё не работает, - в свою очередь удивился гость, вынужденный говорить прописные истины.
- Странно, всегда работал, - Алиса нажала на кнопку включения, и на дисплее как миленькое засияло приветствие. Юра, не задумываясь, забрал плеер и, обменявшись с хозяйкой пожеланиями доброй ночи, поскорее заткнул уши. Алиса улыбнулась, как искра из-под золы, погасила свет и закрыла за собой дверь.
Гость с размаху плюхнулся на диван, закутался в одеяло. Из наушников печальный женский голос пел по-английски, о подступающей тени, о беспросветной тьме вокруг. Может быть, день ещё вернётся. Может быть, если в сердце теплится рассвет. Может быть...
Юра спал.
Оставив своего гостя наедине с музыкой, Алиса проскользнула на кухню. Стараясь не шуметь, перемыла посуду, протёрла стол и плиту, потом достала большую кастрюлю, полезла в холодильник...
Всё равно не заснуть. Да и подготовиться надо...
Температуры у Юрия не было. Ну, то есть не в принципе, а повышенной. Как и каких бы то ни было других признаков простуды. Что оказалось приятным утренним сюрпризом и неоспоримой заслугой чудодейственного варенья.
Безумно яркое зимнее солнце нагло разложило свои лучи поперёк кухонного стола. Гость со всем удовольствием уплетал свой завтрак. Хозяйка, поджав под себя ноги, невероятным образом балансировала на табуретке и, потягивая чёрный кофе из огромной ядовито-лимонной кружки, поддерживала непринуждённую светскую беседу.
Вдруг раздалась пронзительная трель, опознанная как дверной звонок. Хозяйка вспорхнула с табурета.
- Ты ешь, не дёргайся.
Алиса открыла дверь, не взглянув в глазок. Это было излишне.
- Приветствую тебя под звёздным небом, - молвил Великий Магистр, член Совета Мудрых и директор Школы.
- И тебя приветствую под сенью его. Проходите, пожалуйста, - прозвучало это как-то косолапо, но строгая древняя формула не терпела "выканий", а вид вошедшего напрочь исключал фамильярности. Алиса попятилась, давая новому гостю пройти.
Пожилой, хоть и далеко не старый мужчина в огромной шубе, заполнил собой сразу полприхожей. Он был высок. Совершенно седые длинные волосы собраны в хвост, борода и усы аккуратно подстрижены. Светло-серые глаза могли бы показаться бездонными колодцами доброты, но только тому, кто не приметил бы в них стального блеска.
- А Ваш монстр в шкаф, наверно, не влезет, - хозяйка быстро прикинула объемы шубы и гардероба. - Сейчас вешалку дам. Юр, ткни там чайник, пожалуйста, небось, остыл.
- Не стоит, - веско сказал новый гость и приветливо кивнул высунувшемуся из кухни ученику: - Здравствуй, Юра. Ты доедай, конечно, но поспеши. Собирайся, и поедем. Время у нас не так много.
Скинутая с плеч шуба моментально съёжилась до крупного лохматого помпона в руке хозяина.
- Здравствуйте, профессор, - пробормотал юноша и скрылся за дверью. Видеть директора Школы облачённым не в мантию, а в добротный серый костюм пусть и старомодного покроя с белоснежной рубашкой и галстуком, было ещё страннее, чем вообще видеть его здесь. Признаться, после вчерашнего чего-то подобного ученик и ожидал.
- Что же Вы так? У меня варенье. Малиновое, - запротестовала хозяйка. - И вообще, колдовать здесь запрещено, - обиженный взгляд на лохматый помпон. Не на помпон, конечно, обиженный.
- Это не колдовство, а стационарный артефакт, как и вот это, - наставительно протянул Великий Магистр, извлекая из кармана маленький хрустальный шарик, на глазах заполнявшийся будто густыми чернилами. Коридор мгновенно вымер для Юрия, до ученика не доносилось ни звука, впрочем, он и не собирался подслушивать. Больно надо!
- Как живёшь?
- Замечательно. Как Школа?
- Да как? Нашими молитвами без бед.
Молчали. Хозяйка как-то неловко застыла, прислонившись к шкафу, с вынутой-таки вешалкой в одной руке и позабытой чашкой кофе в другой. Гость изучал её отражение.
- Зачем Вы его прислали?
- Ты же видишь. Что скажешь о нём?
- Хороший мальчик. Но Вы ведь знаете, я больше не умею смотреть.
- У него серый путь. Не такой выраженный, но...
- А вчера была развилка, - не спросила, что тут спрашивать? - И Вы решили умножить неопределённость на неопределённость.
- Стоило попробовать.
- И получилось?
Юра нарочно громко хлопнул дверью, чтобы они успели попрятать свои глупые секреты, и вышел в коридор.
- Ты готов? Я привёз твои вещи.
На скамейке как-то сами собой проявились куртка, шапка и шарф. Под ней - Юрины зимние ботинки. Очевидно, это было действием очередного "стационарного артефакта".
Ученик неохотно принялся выполнять распоряжение директора. Выполнил его. Шнурки долго отказывались повиноваться, но, наконец, сдались.
Как-то странно было нарушить застывшую тишину:
- Алиса, ты не знаешь, где моя мантия...
- Ой! - всплеснула руками хозяйка, хвала всем, кому положено, в чашке уже не оставалось кофе. - Вот... - Алиса взяла с полки тёмный свёрток, сложенный непонятной природы переливчатым пятном вверх. - Я её постирала, а герб и... Но Вы же легко всё поправите. Там.
Хозяйка вручила Юре мантию и пакет с высушенными ботинками. Ученик молча отступил к двери. Снова заставить себя заговорить сквозь эту тишину он не мог. Профессор встряхнул свой помпон и надел шубу. Они готовы были идти.
- Алиса, ты ничего не хочешь мне сказать? - вдруг спросил Великий Магистр.
Девушка отвела взгляд и опустила голову. Тяжело вздохнула и сжала руку в кулак. Юра замер, как заколдованный, он, конечно, догадался, что хотел услышать старый маг. Лицо Великого Магистра застыло непроницаемой маской. Он смотрел на девушку, он ждал.
И девушка, решившись, резко вскинула глаза, рубанула рукой воздух. Сердца её гостей подпрыгнули в такт. Тогда Алиса улыбнулась, хитро и довольно, как огромный кот, перемазанный в сметане.
- А зря Вы не хотите остаться на чай. Я ведь пирожков напекла.
Будто что-то невидимое разбилось и со звоном посыпалось на пол. Будто лопнула перетянутая струна.
- Не могу. Не могу, - засуетился директор. - Мы и так задержались, но разве я когда отказывался от твоих пирожков?
Алиса покачала головой, ушла и вернулась с огромной завёрнутой в полотенце кастрюлей и какой-то картонкой подмышкой.
- Вот. Ещё тёплые. Берите прямо так. И передавайте привет госпоже завучу, - Алиса отдала посудину Великому Магистру. - А это тебе.
Картонка оказалась двумя плотными листами, перевязанными верёвкой. Юрий догадался, что было между ними.
- А как же ты...
- Нарисую себе другую. Ведь теперь я знаю о Школе гораздо больше, - пожала плечами Алиса, улыбнулась и так естественно и свободно взъерошила Юре волосы. - Всё, господа, не хотите оставаться, так прощайте. Мне ведь тоже работать надо.
У подъезда стояла белая "Волга". При приближении хозяина она приветственно запищала, мигнула фарами и щёлкнула замками. Этот вид магии теперь доступен всем автовладельцам.
- Профессор, это правда?
- Что? Садись вперёд.
Было очень странно видеть Великого Магистра за рулём. Вообще невероятно. Но он привычно повернул ключ, не глядя, включил передачу, будто прошедшие лет пятьдесят и не вылезал из машины. Ученик удобно устроился в огромном кресле в обнимку со вверенной ему кастрюлей. В боковом стекле отражался подъезд и кусок кирпичной стены с окном. "Волга" мягко тронулась.
- Ты о чём-то хотел спросить? - напомнил профессор, когда приютившая Юру пятиэтажка скрылась из виду.
- Да... Алиса. Я не увидел её судьбы. Совсем. Как будто у неё дороги нет.
- Запоминай. Так выглядит серый путь. Очень редкий феномен. Это когда судьба в любой миг может измениться. Видеть там нечего, вот и всё.
- Это свойство прилагается к огромной Силе?
- Нет. Раньше у Алисы был очень яркий путь. Но она от него отказалась.
- То есть, это правда? Она действительно отказалась от магии? Но разве такое возможно?!
- Как видишь, - пожал плечами Великий Магистр. - Она наговорила тебе много разных вещей, - пожалуй, это не был вопрос.
- Да. И страшных. Она сказала, что не хочет вечно охранять свою силу, и вместо этого стала... Будто сторожем собственного склепа! Добровольно себя заточила. Ведь если она захочет, её же можно вернуть?
- Нет, - покачал головой профессор. - Она не захочет. Она действительно слишком сильная. И понимает это. Появление мага такого уровня может обернуться катастрофой. Её сила нарушила бы равновесие. Тот, чью сторону она приняла бы, мог бы слишком многое изменить. Она решила, что не имеет права рисковать. - Что за чувство прошелестело в бесцветном голосе? - И уберегла меня от огромного соблазна. А то, что она говорила... Тоже правда.
Заснеженная дорога не спеша ложилась под колёса. Город был чёрно-белым, резким и однозначным. Но ведь снег лежит здесь не всегда! Может быть, тьма отступит... Может быть...
- А можно... я как-нибудь навещу её? Ещё раз?
- Не думаю, что это необходимо. Я и так нарушил закон Заповедника, перекинув тебя сюда, - Великий Магистр говорил устало и спокойно, будто что-то само собой разумеющееся. Впрочем, Юру его слова и не удивили. - Но это было не зря. Надеюсь, ты усвоил свой урок. А я ещё раз повидал лучшую свою Ученицу. Мне предстоит принять нелёгкое решение, но теперь я уверен, что у меня хватит сил. Кроме того, стоило нарушить ещё с десяток законов только ради Алисиных пирожков.
Старый маг улыбнулся и замолчал. Он смотрел на зимнюю дорогу и ещё на один путь, светлой трещенкой пробивавшийся сквозь серый туман. Мимо окон проносился снег. Будущий Великий сидел, задумчиво обняв кастрюлю с хвалёной выпечкой. Нет, чтобы директор ни говорил, посудину придётся же когда-нибудь возвращать.
Это всё неправда: и про заточение, и про склеп.
Я счастлива и гораздо чаще, чем могла бы быть.
Я иду и за мной вьётся по ветру полосатый шарф. И волосы. Они у меня рыжие. Ну и что, что холодно? У меня ещё две полных банки варенья.
И я никому ничего не должна.
А на груди болтается плеер. Я купила для него батарейку, раз уж так нужно. Только она какая-то странная, слишком маленькая для отведённого под неё пространства и потому болтается и стучит о крышку. Без неё было лучше. Зато теперь плеер работает правильно.
Хватит щёлкать. Дослушаю эту песню до конца. Может быть...