Аннотация: упс! вот и родилась первая книга. ну не знаю. во всяком случае, вынашивала я её долго. посмотрим....
ИСТОРИЯ ОДНОЙ ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦЫ ТЬМЫ
Или
СВЕТ ВО ТЬМЕ.
Маленькая девочка взобралась на кровать и положила плюшевого медвежонка на колени. Она дотронулась кукольным пухлым пальчиком до носа игрушки и нежно, по-детски улыбнулась.
На дворе во всем своем великолепии царила ночь. Она разбросала свои крылья по всему городу, щедро подарив ночным прохожим свет фонарей. Бушевал дождь. Он наклонял деревья к земле, глухо завывая, как голодный зверь. Раскаленным золотом блестели молнии, от рева грома дрожали стекла.
Сквозь пелену грязных облаков нерешительно светила луна. Она лила осколки своего равномерного сияния на землю и пузырящиеся лужи. Бесформенный поначалу серебряный луч, сплетаясь с дождем, принимал знакомые очертания. В итоге на землю ступила Она. Луна, довольно осмотрев своё творение, вновь спряталась за тучами. Да, Она была более чем совершенна. Она не имела и не могла иметь равных и подобных себе. Жаль, что жить ей уготовано всего ночь. Только одна ночь.... Целая ночь!
Её глаза, как два лунных осколка, затмевали фонари. Она уверенно и невесомо шагала наперекор взбунтовавшейся стихии, словно всю жизнь жила в этом городе.
Многэтажки спали. В редких окнах горел свет. Но случайные зрители нисколько не могли Ей помешать. Только одна луна могла управлять своим творением, но сегодня она решила не вмешиваться.
Маленькая девочка заворожено смотрела в окно из глубины темной комнаты. Ребенка совсем не пугали захлебывающиеся собственной злобой раскаты грома. Наоборот, она прильнула лицом к холодному окну. Свет, грохот, тьма - все этой ночью сплелось в одно целое. Девочка была заворожена зрелищем.
Созданная луной, Она раскалывала тьму на две части исходящим от Неё мертвенным светом. Вот и дом. Она остановилась, огляделась и подошла к окну первого этажа.
Ребенок протер глаза. Может, это ей все сниться? За окном возникла сияющая, прекрасная девушка. Она ослепляла, одурманивала своими великолепными глазами. Девочка, без промедления, открыла окно. Она ворвалась в комнату вместе с дождем и ветром. За стенкой тихо спали родители. Конечно, они все поймут, со всем смиряться. Но сейчас они не должны ни о чем знать. Так будет лучше для всех. Маленькая девочка не кричала, не торопилась сопротивляться. Ребенок был уверен, что в его дом наконец-то пришла сказка. "Сказка" протянула руку. Девочка дала свою, не замечая обжигающе - ледяного холода. Они вышли на улицу. Ребенок волок за собой по мокрому асфальту медвежонка. Дождь остепенился. Ребенок и Она вышли на шоссе. Машины с диким ревом, ослепляя фарами, носились взад - вперед. Внезапно, "сказка" исчезла. Девочка осталась на дороге одна. Ребенок испугался. Она не стала кричать, просто закрыла глаза. Через мгновение девочка оказалась внутри здания внушительных размеров, больше всего напоминающего замок. Медвежонок так и остался лежать в луже, а озверевшие машины абсолютно равнодушно оставляли на нем следы своих шин....
Девочка несмело шагнула вперед. Ничего не произошло. Шаг за шагом ребенок набирался уверенности. Пыльная, тяжелая старая дверь со скрипом отворилась сама собой. Девочка вошла в следующую залу, осмотрелась. Все здесь дышало старостью и ветхостью. Покосившаяся мебель доживала последние дни своей жизни. Люстра была оплетена искусными кружевами пауков и как-то робко спрятала свое великолепие за возрастом. А на стенах, под многовековым слоем пыли, возвышаясь над полом, внимательно наблюдали за всем картины. Ребенок нерешительно подошел к ним. На первой картине был изображен маленький, толстый, ужасающе-противный старик со злобными поросячьими глазками. Следующей девочка увидела холодную красавицу в черном платье. Словно змеи, развивались её черные волосы, а глаза резали льдом. Казалось, её губ никогда не касалась улыбка, а лицо напоминало маску. Картин было бесконечно много, но они совсем не нравились ребенку, потому что пугали её. Следующая дверь ничуть не отличающаяся от первой, так же легко отворилась. Комната была пуста. Только в конце, где-то в углу, скорее угадывался трон. Девочка с каким-то алчным нетерпением подбежала туда. На троне сидела женщина. Её старые сухие руки украшали длинные обломанные темно-бурые ногти. Рассыпанные по плечам волосы, казались сделанными из соломы. Глаза её как будто были слепы, а лицо все также напоминало маску. Только ярко-алые губы были неким живым пятном в этой женщине. Женщина протянула дрожащую руку вперед, хватаясь, с надеждой, за темноту. Девочка не решалась подойти. Она стояла и смотрела своими васильковыми глазами на старуху, зачем-то кокетливо водя ножкой по мраморному полу:
- Алеся... - это был не зов, скорее выдох, на который потребовалось очень много сил. Ребенок не двигался с места. Словно спертый воздух держал её в своих цепких объятьях:
- Алеся, не бойся.... Иди же ко мне!
Что-то схватило девочку за кофту и потащило вперед. От женщины пахло гнилью и затхлостью:
- Здравствуй, Алеся! - проскрипела старуха. Ребенок молчал. Правила приличия? Перед такими личностями люди забывают собственное имя, не то, что уж правила!
- Я ждала тебя.... Всю жизнь.... Не бойся меня.... Я не причиню тебе зла! Скоро ты ко всему привыкнешь. Ты будешь такой же, как и мы все. Ты боишься? Подойди ближе!
- А где мама? - робко проронила Алеся
- Теперь я - твоя мама, учительница, жизнь и будущее!
Ребенок начал плакать, проговаривая сквозь слезы, мама, папа. Женщина с непонятно откуда взявшейся силой, треснула по подлокотнику трона:
- Хватит ныть!
Девочка отшатнулась. Слезы на её щеках быстро высохли. Женщина поднялась с трона и железной хваткой уцепилась за руку Алеси. Девочка попыталась вырваться, но это было бесполезно:
- Ты не должна плакать! - женщина не кричала, но её голос, возможно вспоминая о былом величии, холодным воздухом отлетал от стен
- Ты вообще должна забыть о чувствах. И чем быстрее ты это сделаешь, тем легче тебе будет!
Старуха закашлялась и осела на пол. Ребенок был растерян. Помочь? Помочь, конечно, надо было, но слишком уж её напугали:
- Не бойся... - наконец отдышалась женщина. - Ты следующая!
Бомба эмоций, тихо жившая в Алесе, взорвалась. Девочка заплакала, закричала и побежала вперед. Старуха на полу покачала головой. Все попытки ребенка убежать приравнивались к нулю. На этот раз ни человек выбирал свою судьбу, а судьба человека.
Алеся бросилась к двери. Умываясь слезами, она колотила маленькими кулачками по ней, но податливая когда-то дверь, на этот раз оказалась непреклонна. Алеся сползла на мраморный пол и тихо заплакала. Бесшумно подошла старуха. Она наклонилась к ребенку, погладив её по волосам, и бережно взяла на руки. Алеся свернулась клубочком, прижавшись к женщине. Старуха, все так же аккуратно, посадила ребенка на трон. Потом сама села рядом, опустив голову. Её время подошло к концу. Оставалось всего несколько дней, чтобы кое-что объяснить Алесе...
Через шесть дней старуха умерла. Шесть дней, что такое шесть дней? Чему можно научить за это время. Оказывается, многому. Теплая васильковость глаз Алеси сменилась режущим холодом. Она с детски - смешной величавостью восседала на троне, перед которым преклонялись толпы людей. Началась новая эпоха, на престол Тьмы взошла новая королева...
Прошло несколько лет. Сколько точно, Алеся не знала. Она как-то потерялась в пространстве и чувствах, поэтому, по совету учительницы, решила запереть это все где-то глубоко, а ключ выбросить, чтобы не оставлять им никакой надежды на свободу. Иногда она пугалась собственных приказов. Словно бы кто-то говорил за неё. А иначе было бы нельзя. Народ, подвластный Алесе, не понял мягкосердечности королевы, и случилось бы то, чего Алеся так боялась. Иногда, по ночам, сидя у окна в своей комнате, она пыталась понять, как может привыкнуть человек к правлению зла? Всплывали какие-то воспоминания, но она с огромными усилиями старалась погасить их. И все же, родители начинали её воспитание с высоко моральных ценностей, поэтому некоторые уклады этого общества никак не могли уложиться в голове девушки. Казни, казни, казни, каждое утро начиналось со стука молотков, готовящих виселицы. Это было ужасно. Алеся предпочитала не присутствовать на исполнении собственных приговоров, хотя это было необходимо. Когда толпа подвыпивших мужиков и потерявших всякий стыд женщин, волокла очередного осужденного на казнь, королева запиралась в комнате, закрывала наглухо окна, садилась в самый дальний угол и лихорадочно перелистывала пожелтевшие от старости листы книги. Как она здесь оказалась, Алеся не знала. Просто, как-то в очередной раз, прячась от собственного приказа, девушка забрела в библиотеку. Она ничем не отличалась от всех комнат замка. Такая же пыльная и темная. Щелчком пальцев Алеся зажгла свечу. Что-то поманило её к самому дальнему стеллажу. Нерешительно ступив на старенькую стремянку, королева поднялась к самой верней полке. Там, среди громоздких фолиантов, пугающих своей толщиной и названиями, белела маленькая и тоненькая книжечка. Алеся уселась на лестнице и с удовольствием открыла её. Это были стихи. Чудесные, светлые, добрые... о любви. Королева была поглощена чтением и не заметила, как стремянка дала знать о своем возрасте, презрительно скрипнула и развалилась. Алеся моментом оказалась на старом, холодном полу. Ничего приятного. Поднявшись с пола, она спрятала книжку в складках платья и направилась в тронный зал, где её уже ждали. С тех пор стихи стали единственным спасением Алеси. Они не позволяли ей превратиться монстра и тирана. Девушка уже знала наизусть каждый знак препинания, но все равно с жадностью впивалась в образы и чувства авторов.
Это было раннее утро. Королева проснулась раньше обычного. Приведя себя в порядок, она сидела перед зеркалом, что-то, внимательно разглядывая в себе. Спускаться вниз, снова ко всем делам, не было никакого желания. Этого желания не было никогда. Ещё немного посмотрев на себя, Алеся потянулась за книжкой. Каково же было её удивление, когда рука королевы нашла лишь пустоту. На привычном месте книги не было. Конечно, по - началу Алеся списала все на собственную неосторожность и рассеянность. Но когда книги не оказалось ни под кроватью, ни за кроватью, ни за шкафом или за зеркалом, когда её вообще нигде не оказалось, их величество запаниковали. На самом деле, для девушки эта книга была гораздо больше, чем просто книга. Это было то, что двигало её жизнь, не давало погаснуть, как кислород поддерживающее горение. Да что там, это была вся её жизнь. Невольно покатились слезинки. Королева уронила лицо на руки и тихо заплакала. В эту минуту в двери робко постучали. Девушка вздрогнула. Обычно никто и никогда здесь не интересовался чьей - либо жизнью, но как-то косвенно все всё знали. Люди здесь жили неразговорчивые, непредсказуемые. И что они все будут думать о королеве, которая непонятно от чего сидит и ревет? Но дверь пришлось открыть. Иначе, это тоже вызвало бы подозрения. В дверях показалась маленькая, щупленькая, скрюченная почти пополам фигурка. Это был Гим. Он являлся советником при всех повелителях Тьмы. Просто он умел находить подход к каждому. Все любят лесть:
- Ваше Величество! Прошу простить меня за столь спонтанный визит к вам, который
может быть, чем-то нарушил Ваши планы. Покорнейше прошу меня извинить! Мне бы хотелось с Вами обсудить одну очень важную тему. Касающуюся и Вас и целостноти Вашего государства в целом.
Алеся нехотя приняла высокомерный вид и, не говоря ни слова, указала Гиму на стул. Тот, не переставая кланяться и шептать благодарности вперемешку с извинениями, сел на самый край:
- Ваше Величество! Мне, право слово, не хотелось врываться к вам столь
бесцеремонно, надеюсь, я никоим образом не побеспокоил Вас, но дело не терпит отлагательства.
Советник набрал в грудь воздуха, чтобы сказать ещё что-то, но королева перебила его:
- Излагай сразу суть проблемы!
- Да, конечно, Ваше Величество! Понимаете, на территорию нашего.... То есть, конечно, Вашего, королевства проникла одна запретная вещица. Извольте посмотреть!
С этими словами, Гим достал из кармана ... книгу со стихами. Сердце Алеси встрепенулось, жизнь вернулась:
- Сейчас же отдай её мне! - девушка изо всех сил старалась изображать жестокость,
что становилось все сложнее и сложнее. Она выхватила книгу вспотевшими от волнения руками:
- Ваше Величество, я смею выразить свое ничтожнейшее мнение, но мне кажется, что это надо прилюдно уничтожить!
- Я сама с ней разберусь!
- Но...
- Я сама с ней разберусь!!! Свободен!
Не переставая кланяться, Гим вышел из комнаты. Алеся больше не могла сдерживаться. Она начала прыгать на кровати, громко хлопая в ладоши. Жизнь, чувства, мысли - все вернулось, все продолжается, и даже этот мир не кажется таким ужасным! И тут Алеся поняла. Все. Это было как молния, осветившая сознание. Блеснула и оставила после себя выжженную надпись: а ведь её НИКТО НИКОГДА НЕ ЛЮБИЛ!!! Мысль бритвой резанула сознание, а на глаза навернулись слезы.
Свечи давно погасли, на смену им на небо взошла старуха - луна, так равнодушно следящая за всем происходящим. С большим любопытством повылазили крохи - звезды, толком не знающие мира. Луна меланхолично и скупо капала светом, а в её драгоценных лучах сидела, обняв колени, Королева Тьмы и горько плакала. Собственно, истинной королевой Зла она не была никогда. Алеся - это всего лишь молодая девушка с задатками прекрасной души, которую каждый день целенаправленно душили. Она прекрасно знала, что так будет всю жизнь.... За всеми мыслями девушка как-то забыла о феерической казни книги. Вместо этого королева лежала на кровати, буравя глазами заросший паутиной потолок. Гим нервничал. Он метался из угла в угол. Нет, его совсем не беспокоило то, что Их величество забыли про казнь, наоборот, всё шло по плану. Советник боялся того, что Алеся вспомнит и тогда все полетит под откос. Он давно понял, что с новой королевой что-то не так. В голове Гима всегда вертелось несколько планов, готовых в любую секунду реализоваться. Одному из них пришло время показаться на свет божий. Свергнуть Алесю с престола? Нет. Тогда придет новый, сильный и знающий правитель и управлять государством его руками возможности не представится. А вот поиграть с ней можно. Всего лишь маленькая безобидная провокация. Гим самодовольно хмыкнул. Как же вовремя он подсунул королеве эту дурацкую книгу....
Наступил день с его обычными королевскими заботами и обязанностями. Алеся скучающе выслушивала доклады министров в тронном зале. Хотя, выслушивала - это шикарно сказано. Просто следила за ходом речи и, когда рассказ останавливался, многозначительно кивала, переводя взгляд на следующего. Это продолжалось уже второй час. "И на что мне столько болтливых министров? - думала королева - поувольнять их, что ли? Нет. Тогда точно заставят править по - настоящему..." девушка оперлась щекой на руку и мечтательно смотрела в окно. Кто-то что-то вяло басил на фоне. Из потока вяло-несвязных мыслей Алесю вывел голубь. Он пронесся за старой черной решеткой, разрезая ангельскими крыльями серую массу тяжелого неба. Королева подбежала к окну, забыв про все. Она заворожено наблюдала за полетом птицы, пока голубь не превратился в белоснежную точку, а потом и вовсе исчез:
- Ваше Величество, я могу продолжать? - неизвестный министр опустил Алесю с небес на землю, вернее на холодный мраморный пол.
- Да. - Сухо бросила королева через плечо. Теперь мысли её были заняты голубем.
Как он мог здесь оказаться? Здесь, где из всех птиц встречаются только черные, как ночь, вороны, где небо всегда напоминает давящую плиту, где каждое утро начинается с казни.... И все же здесь пролетел голубь - символ мира и надежды. Надежда.... Алеся не могла дать точного определения этому чувству, но уже от одного слова веяло теплом:
- Ваше Величество! - Алеся подпрыгнула на троне. Она как-то забыла о наличии
людей в помещении. Девушка рассеянно осмотрелась. В зале уже никого не было, кроме Гима. Как же без него...советник низко наклонился. Его спина и без того была согнута, словно когда-то её сломали пополам, и она неправильно срослась, но поклоны Гима производили ужасающее впечатление:
- Ваше величество, этот вопиющий поступок тоже поразил меня до глубины души! Нельзя им этого прощать!!!
Алеся непонимающе посмотрела на советника. Похоже, что-то она все-таки пропустила:
- Ну, птица. Это же Белые. Какая наглость! Просто непростительная наглость!!!
Возмущения старичка были весьма смешны и комичны, но королева старалась не показывать улыбки. Кстати, повода слушать нудные доклады советников снова не было:
- Ваше Величество, смею заметить, вернее, напомнить, что безнаказанно это оставлять нельзя!
- И что же вы мне можете предложить? - называть человека, который в несколько
раз её старше, на ты, у Алеси как-то язык не поворачивался. Королева с несколько наигранной вальяжностью встала с трона и подошла к окну, ожидая снова увидеть голубя, но птицы уже не было. Гим хитро прищурил глазки:
- Я хочу Вам предложить начать военные действия против Белых магов...
Ушат холодной воды. На голову Алеси только что выплеснули ушат ледяной воды. Она отшатнулась. Война.... Королева должна быть во главе войска. Это каждое утро опять смерти, ранения.... НЕТ!!! Этого не должно быть!
- Ваше Величество, Вам плохо? - советник с сочувствием на лице протянул к
королеве сухие скрюченные пальцы, но та их отстранила и почти бегом направилась в свои покои. Тяжелая дверь со стуком закрылась, будто подталкивая девушку внутрь. Алеся тяжело дышала. Война... почему? Зачем? За что? Вопросы увязали и тонули в пустоте. Королева начала нервно шагать по комнате. В голове не было никаких определенных мыслей. Осколки, обрывки слов и образов. Что-то заставило девушку остановиться. Зеркало. Оно было огромное, во всю стену, когда-то роскошное и по-королевски великолепное, но годы брали своё. Позолота потрескалась и отлетела, а гладь зеркала не была уже такой правдивой. Из глубины зеркала на Алесю смотрела худая, бледная девушка в черном платье с какими-то невероятно грустными глазами. Как это произошло, королева не заметила. Её отражение дрогнуло и медленно превратилось в старуху - учительницу. В горле девушки застыл толи вздох, толи крик. Она отшатнулась назад. Что всё это значит? Алеся обессилено упала на кровать. "Всё это просто плохой сон, - усердно выговаривала она, - скоро я проснусь, и все пойдет своим чередом..." Вот только, что подразумевается под словами "своим чередом", королева не знала. С одной стороны она хотела поскорее бежать из этого мира, но с другой стороны существовало одно очень весомое "но": если тот манящий мир совсем не отличается от этого мира вечных казней и тогда ей там тоже не найдется места...
Вечером, когда придворные во всех залах зажгли свечи, Алеся решила прогуляться по замку. За окном бушевал дождь, вновь показывая, кто в доме хозяин. Всполохи молний ярко освещали залы, а гром... гром как-то потерял свое величие за шумом дождя и теперь просто нерешительно напоминал о своем присутствии... королева брела туда, куда несли её ноги. Она снова была погружена в топкое болото своих бесконечных мыслей. По пятам за девушкой тянулась её тень, казалось такая же старая и пыльная, как и все в этом замке. Одно было хорошо - здесь всегда царила режущая тишина. По замку бродить никто не любил, просто потому, что было известно слишком много правдивых и не очень историй. Только одна темная фигурка королевы стремилась куда-то быстрыми шагами. Случайные прохожие предпочитали тихо кланяться и исчезать в темноте углов, там, где пламя свечей не могло их найти.
Незаметно для себя, Алеся забрела в помещение больше напоминающее подвал. Королева осмотрелась. По черному камню стен ползала зеленоватая плесень, а лестница, на которой стояла девушка, спускалась куда-то вниз, в необузданную темноту. В ожесточенной борьбе любопытства и осторожности, победу одержало первое. Алеся с какой-то детской робостью зажгла в левой ладони робкое пламя, которое сию же секунду с неописуемой храбростью бросилось на борьбу с тьмой.
Перил на лестнице не наблюдалось, а ступеньки оказались непредсказуемо неровными. В целях осторожности, в правую руку королева подобрала подол платья. В итоге ноги девушки опустились в зеленоватую и, мягко говоря, ужасно пахнущую воду. Где-то близко с визгом сновали какие-то животные. Какие именно, Алеся предпочитала не знать. Вскоре пламя в её ладони потухло за ненадобностью. Коридор был освещен тускло-зеленоватым светом, вода, наконец, закончилась. Стук каблуков королевы глухо отлетал от бетона. Она внимательно осматривалась, но интересного ничего не находила. Взгляду, действительно, не за что было зацепиться. Голые бетонные стены, грубый бетонный пол. Только источника света не наблюдалось. Перед королевой выросла дверь. Самая обычная дверь, каких пруд пруди в замке. Алеся несмело постучалась. За дверью послышалось шуршание и шевеление, щелкнул старый замок. В лицо девушки ударил яркий свет. Она как-то не сразу заметила маленького старичка. Он был чем-то похож на Гима, только во всей его позе, фигуре читалась неимоверная самоуверенность, четко дававшая понять, что пресмыкаться и льстить он просто не умеет:
- Ты кто? - бойко и несколько суховато спросил старичок
- Алеся... - голос девушки звучал неуверенно, теряясь где-то между ней и хозяином
комнаты. Старичок внимательно осмотрел девушку снизу вверх светло - голубыми глазами и жестом пригласил войти:
- Ты из замка? - спросил хозяин, усаживаясь в кресло и предлагая гостье сесть.
- Да ... - все так же нерешительно ответила королева.
- И как там? Кто сейчас правит?
- Тихо. Правит королева, семнадцатая
Старичок как-то двусмысленно улыбнулся:
- А как погодка?
- А, дождь беснуется...
- Ясно...
- А можно один вопрос? - Алеся робко посмотрела в глаза хозяину, тот кивнул:
- Кто Вы?
- Хранитель. - В ответе не было ни намека на пафос. Все выдержано в будничных
красках, словно сказано так, между прочим. Не смотря на это, в глазах королевы загорелись огоньки любопытства:
- А что вы храните?
- То, что может убить любого Белого или Темного мага....
- Ух, ты! А что это?
- Ишь, какая прыткая! Королева на престоле, говоришь, семнадцатая? Значит, скоро узнаешь! Я и так тебе слишком много сказал! Дорогу домой найдешь?!
Королева опомнилась лишь тогда, когда оказалась за дверью. Она подобрала платье и почти бегом припустилась в замок. На этот раз Алесе не понадобился даже огонек.
В одном из залов замка девушке повстречался Гим:
- Ваше Величество... - начал, было, он, но королева схватила его за плечи и затараторила
- Потом, все потом! Послушайте, вы должны знать! Вы давно живете в замке! Что может убить любого Темного и Светлого мага?
Советник поднял вверх скрюченный палец:
- Смею предположить, Ваше Величество, что это какое-то оружие, возможно, меч, жезл или лук, например...
- А ещё что?! Думайте, родненький!
- Ну, на мой взгляд, это может быть... - Гим огляделся по сторонам, словно в поисках ответа, - возможно, это какое-то заклинание...
- Заклинание? - с недоверием протянула Алеся, отпустив, наконец, советника. - Спасибо... - тихо пробормотала она и направилась вперед
- Но, Ваше Величество...- крик Гима лишь ударился о спину королевы, не найдя ответа.
Алеся вошла в библиотеку. Полок и стеллажей здесь было несметное количество, поэтому стоило лишь гадать, где именно стоит искать ответ. Девушка нерешительно направилась к самым дальним полкам, где скромно таились самые старые фолианты. Их было не так уж много. Эти книги казались великанами на фоне обычных книг - лилипутов. Позолота надписей давно облетела, а частью скрылась за пылью. Королева с упорством перелистывала тяжелые хрустящие листы, но ничего подходящего не находила, пока не наткнулась на черную, как ночное небо, книгу. Черной была не только обложка, но и сами страницы, а белоснежные буквы были выведены невероятно ровно и аккуратно. Разобрать подчерк оказалось несложно. Окрыленная победой, Алеся почти вприпрыжку отправилась в свои покои. Пламя свечей беспощадно разрезало старое полотно темноты. На дворе царила глубокая ночь. Девушка не ощущала времени. Она мысленно перенеслась в пространство книги, не откликаясь ни на какие внешние раздражители. Забавно сплетенные буквы сплетались в интереснейшую историю. Историю замка. Это была своеобразная летопись. Здесь перечислялись все короли, их достижения, гениальные победы и громкие провалы. Увидев свое имя, Алеся заволновалась. Просто рядом с ним красовался эпитет "Побежденная". О самой же королеве была написана лишь краткая биография, заканчивающаяся годом вступлением на престол. Дальше страницы были девственно чисты. Королева откинулась на стуле. Звенья цепочки как-то сами - собой сцепились, нарисовав такую картину: наверное, все началось со стихов. Это был первый шаг к отказу от общих правил. Потом голубь - белоснежный и неуловимый, словно мечта. Это шаг второй. Хозяин тоже что-то говорил о том, что об оружии скоро станет известно. А теперь эта книга... осталось только объявить войну, и приговор будет подписан. Точно - рассудила королева - скорее всего меня просто убьют на войне тем самым Великим оружием.
В книге об оружии не было сказано ничего толкового. Просто, когда этот замок начинали строить (строили его души, которых не брали в рай, но и в ад их не за что было отправлять. Этакие исправительные работы) кто-то решил, что здесь будет самый лучший тайник для такой интересной вещи. Больше ни слова. Алеся находила даже забавным держать под рукой ту вещь, которая рано или поздно должна была её убить, но не иметь ни малейшего представления на тему, что это и как это выглядит. Глаза девушки слипались. Веки стали, словно намазаны медом. Казалось, засыпали даже мысли. Алеся не стала сопротивляться сну, легкомысленно оставив все глобальные размышления и действия на потом, мотивируя это тем, что за несколько часов они никуда не убегут.
Сны королеве снились редко. Да и те были какими-то серыми, плохо запоминающимися. Эта ночь стала исключением. Сны впивались в память, как изголодавшиеся вампиры в долгожданную жертву. По - началу, девушке снилось строительство замка. Как черно - белый фильм. Серые бесплотные существа, по форме напоминающие человеческие фигуры. Они каким-то невероятным образом укладывали камень за камнем, напевая при этом что-то зловеще - печальное. Почему-то шел бесконечный дождь. Наконец, пара душ подняла в воздух ларец, украшенный искусной резьбой, и бережно опустили куда-то в закрома замка. Грянула молния, и видение исчезло. Несколько минут спокойствия сменились новым, на этот раз цветным, сновидением.
Королева восседала на черном коне. Напротив неё - зеркальное отражение, с одним лишь отличием - и конь, и платье королевы белые. Обе синхронно замахнулись копьями и пронзили друг друга насквозь. А над полем боя кружил белоснежный голубь.
Алеся резко открыла глаза и села. В ушах бешено колотилось сердце. По лбу, щекам и спине струились крупные капли пота.
Алое солнце уже робко стучалось в окно. Королева рывком открыла его, впуская в комнату новый день, утреннюю прохладу и первые солнечные лучи. Дрожь. Тело била противная дрожь. И состояние.... Словно теряешь сознание. Что это? Бездна.... Та самая, в которую Алеся самовольно спускалась. Она делала шаг за шагом. Сожалела, рвалась назад, хватаясь с надеждой за воздух, но... ничего. Боль. Боль уже стала привычной спутницей королевы. Она выворачивала все чувства наизнанку, наводя свой порядок в душе девушки. Алеся смотрела на это стальное небо, небо, которое отвергало её. Но девушка все равно, как ребенок, надеясь, тянулась к нему всем своим существом. Но нет... небу она была не нужна. Все очень просто. Королева отвернулась от окна. Слезы. Какие слезы? Те нелепо - ненужные капли, что струились по щекам, вызывая лишь презрительную жалость? Нет. Алеся дрожащей рукой стерла их с лица. Не надо. Не надо жалости, унизительно - презрительной жалости! Все пустое. Королева прошлась по комнате. Решительность накрыла с головой. Небо не хочет меня видеть, что ж... - думала Алеся, бегом поднимаясь на крышу. Там девушка ещё ни разу не была, но сегодня почему-то очень остро захотелось. В лицо пахнуло свободой. Хотя нет. Это была ещё не свобода. Она дразнила и манила, но к себе не забирала. Алеся посмотрела вверх. Все тоже небо. Оно стало ближе, но это совсем ничего не изменило. Королева сидела на крыше. Под ней был город, над ней - безмолвно - равнодушное небо, а внутри, в душе... в душе горела, пылала, обжигала самая обычная боль. Такое бывает, когда из сердца вырывают что-то родное. И сколько не пытайся залепить пластырем эту дыру - ничего. Просто потому, что это всего лишь пластырь. Какая-то несбыточно - незабываемая мечта. Мечта, но не более! Боль пришла с опозданием. Когда знаешь, от чего и когда умрешь, чувства, осознание - всё- всё - просыпается и голодным волком набрасывается на, и без того израненную, душу, впиваясь в неё клыками, разрывая на части. И понимаешь. Все. Остро. Болезненно. Алеся безотрывно глядела на небо, понимая, что что-то с ним было не так. Она видела его, чувствовала, но не понимала. Не понимала, наверное, потому, что само небо не понимало девушку. Королева поняла, что та грань - третья грань неба - которая их связывала, была не более чем иллюзия, пустой звук. Он, как туман, рассеялся по одному повелению ветра. Без следа. Солнце светило, но не грело. Оно вообще как-то бездушно выполняло свою работу. Как лампочка, вкрученная в небо, больно слепя глаза. Ветер гладил королеву по черным, как воронье крыло, волосам, словно успокаивая. Это было приятно, но ни к чему. Алеся посмотрела вниз на город. Убогие домишки виднелись грязно - черными пятнами по бокам извивающейся дороги. А там площадь. Большая, выложенная серым камнем. И виселицы. Штук пять, а может и больше. Девушка не знала, хотя и должна была знать. Должна, что за глупость! Она должна была жить, творить, а не здесь загибаться! И ведь где-то есть выход. Бежать? Нет, это бесполезно. Побег главы государства не заметить сложно. И каждая попытка будет обращаться в ноль...
- Ваше Величество! Могу я поинтересоваться, что Вы тут делаете? - королева
шумно выдохнула, но, взяв себя в руки, надменно обернулась. Для большего эффекта она высоко подняла голову, снисходительно опустив взгляд вниз на нарушителя спокойствия. Ничего удивительного, перед ней предстал Гим.
- Я обязана отчитываться? - в голосе Алеси звучал режущий металл.
- Простите, я не хотел...
- Ничего. Я просто осматривала свои владения. - Королева сжалилась над стариком.
В конце концов, даже неся титул королевы, она не имела права грубить и повышать на него голос.
- Ваше Величество, необходимо Ваше присутствие в тронном зале.
- Я спущусь через несколько секунд. Иди...
Гим бесшумно ушел. Алеся лениво потянулась. Что ж, надо вновь отделиться от мыслей и чувств, и идти править...
В тронном зале собралось много народа. Там были министры и охранники, которые держали грязного мужика, выкрутив ему руки:
- Откройте окна, в зале душно! - поморщившись, приказала королева. Алеся пыталась
говорить величественно - холодно, но Гим видел её насквозь, как стекло.
Сию же секунду приказание королевы бросились выполнять долговязые пажи. В зал ворвался свежий ветер, несколько оживив обстановку. В центр вышел высокий человек, в очках и с бородой. Он поклонился и начал громогласно вещать:
- Ваше Величество, этот человек обвиняется в подстрекательстве....
Докладчика перебили хлопки крыльев. Белый голубь, словно приняв приглашение, влетел в окно, покружил по залу и сел на плечо Алеси. Подчиненные замерли, боясь даже вздохнуть. Королева посмотрела на голубя и замерла. Он смотрел на девушку человеческими янтарными глазами. У Алеси закружилась голова. Это был испуг, смешанный с надеждой. И голубь, словно звал её с собой, маня за горизонт, но.... Наверное, Алеся просто боялась. Боялась осуществить мечту. Было так приятно где-то внутри лелеять надежду, как хрупкий бумажный кораблик. Королева взяла в руки птицу. Она чувствовала, как трепетало живое и свободное сердце птицы. Алеся подошла к окну и выпустила голубя. Со слезами на глазах, она смотрела на полет птицы, завидуя ему. Снова потянулись мысли, но их караван прервал голос Гима:
- Ваше Величество, а почему Вы его выпустили?
Ноги королевы подкосились. Это был страх во всей своей красе... не поворачиваться, не поворачиваться, пока в глазах слезы...
- Ваше Величество, объясните, пожалуйста, что всё это значит? - это был не Гим.
Нет, далеко не Гим. Все же, повернуться надо было. Алеся сжала кулаки, ногти больно впились в ладони, до крови. Проглотив слезы, девушка повернулась. Глаза её резали холодной талью:
- Я обязана отчитываться перед вами.... - советники вздрогнули. Это был
королевский тон. Не кричащий, но пугающий, повелевающий. Все, кто был в зале, невольно склонили головы. Гим испугался. Неужели в этой девчонке проснулась королева? Тогда все рухнет, окруженное клубами пыли. Но стоило советнику незаметно приподнять голову, скосив взгляд на девушку, как все сомнения и страхи мгновенно рассеялись. На троне восседала обычная, мечтающая девчушка, но никак не правитель тьмы. Словно она была всего лишь туристом, случайно занесенным сюда, совсем не навсегда, так чайку попить, но не более. Зал потихоньку опустел. Последним вышел Гим. Королева так и осталась сидеть на троне, безотрывно глядя куда-то в сторону. Казалось, её взгляд проникал сквозь стены, уносясь за горизонт, туда к единственной и неповторимой мечте, цветущей, как самые прекрасные цветы. Что-то пронзило мысли. Такое стремительное, режуще - приятное. Алеся сорвалась с места. Это надо было выплеснуть, высказать. Перо как-то само потянулось к обрывку бумаги. Быстрым, неровным подчерком ложились буквы, слова, строчки, появлялись рифмы. Робкие метания души превратились в небольшой стишок, немного не рифмованный, но первый....
Чьи-то взгляды ранят небо,
А ему уже не страшно,
Потому, что у него есть крылья,
Которых не было раньше...
Которые нарисованы карандашом,
Самым обычным, но это пустяк,
А небу от этого так хорошо,
Что не выразить словом никак,
Но взгляды пронзают небо,
Ведь ему уже не страшно,
Потому, что у него есть крылья...
Но быстро стирается след карандашный....
Перо опустилось. Душе словно стало легче. Просто, наконец, Алеся смогла высказаться, не боясь за последствия. Просто теперь душа и сердце находились в каком-то равновесии. Или в подобии равновесия. Но это было так не важно. Просто хотелось взлететь, вот только, крыльев не было. Обидно. Взлететь, но для чего? Что бы снова упасть, чтобы снова было больно, но разве не в этом суть полета? Ведь ты летел, летел, ты мог лететь,... а потом, после падения, все будет направлено на излечение ран. Для чего? Конечно, чтобы снова летать.... Мысли унесли далеко - далеко. Королева щелкнула пальцами. На столе появилась чашка ароматного чая. Он приятно обжигал губы, растекаясь внутри чем-то дурманящим и теплым. Громко тикали часы. Они всю свою жизнь отмеряли время в этом темном пространстве, ровно вышагивая вперед, но при этом оставаясь на месте. Пыльный маятник качался из стороны в сторону, а по стеклу, закрывающему циферблат, побежала тоненькая паутинка трещинок. Потянуло холодом. Алеся поёжилась. Нельзя сказать, что её прошиб мороз, просто от холодного ветра стало не по себе... королева почти бесшумно поставила чашку на стол и вышла в темный коридор.... Почему-то здесь пахло противными, въедливыми духами. Где-то вдалеке играла музыка. Было плохо слышно, но как-то кожей ощущалось, что мелодия была резкая, даже режущая, рвущаяся куда-то вперед, пронзающая, словно стрела. Девушка пошла на звук. Кто бы это мог быть? Здесь никто никогда не интересовался музыкой, все же.... Возник весьма логичный вопрос: похоже, что играли на органе, но откуда здесь огромный орган, а, главное, для чего, если прежде на нем никто никогда не играл? Темнота коридоров тянулась куда-то в бесконечность. Алеся шла медленно, почти на ощупь, стараясь шагать как можно тише, чтобы не потерять путеводительную нить мелодии. В итоге перед королевой возник зал. Огромный, но девушка никогда ранее его не видела. В центре был пугающе - величественный орган. От всей его надутости создавалось впечатление, что в этом государстве правил он, а не Алеся. Девушка не решалась шагнуть вперед. Она все так же испуганно, но и заворожено смотрела на величественный инструмент:
- Входи, чего стоишь на пороге? Или тебе нужно особое, королевское приглашение? - голос доносился откуда-то из-за органа. Девушка опешила, но все же вошла.
Музыка прекратилась. Снова стало прохладно. Ветер кружил вокруг Алеси, весело играя складками её платья:
- Добро пожаловать! Ты здесь ещё ни разу не была? - обладателя голоса всё так же
видно не было. Алеся набрала в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, но некто её опередил:
- Впрочем, я позвал тебя сюда не для того, чтобы чесать языками. Отведи меня к королеве.
- Но, - наконец, смогла хрипло выдавить девушка, правда, её снова перебили:
- Дорогая, ты меня не поняла! Я не прошу, я приказываю!!!
- Послушайте меня! - откуда-то у Алеси появился голос, - мне совсем не нравится ваш тон и то, что я вас не вижу. К слову сказать, так на заметку, королева - это я!
Повисло молчание. Воздух перед королевой начал сгущаться серыми красками. Спустя какое-то время на полу уселся молодой человек, не на много старше Алеси. Черты его лица не блистали особой изысканностью, но и не отталкивали. Глаза парня излучали теплый свет, а волосы на голове были белые, как снег. Молодой человек заговорил:
- Правда? - его голос звучал теперь более мягко и обыденно.
- Честное слово! - отозвалась девушка, усаживаясь напротив парня.
- Но ведь этого не может быть! Ты - девушка, которая обожает стихи, а теперь ещё и сама пишет!
- Откуда.... - глаза Алеси округлились, слова застряли в горле
- Та сила, что невидна, опасней видимости - как-то, между прочим, сказал молодой человек - я только хочу сказать, что хорошим это не закончится. Когда кто-то знает что-то лишнее, язык за зубы не зацепится...
- Для чего тебе надо было к королеве?
- Я ждал этого вопроса! Наконец-то ты сообразила! Только не мне к королеве надо было... как же тебе сказать... они тебя заметили, они тебя не отпустят... я не знаю, что с тобой будет!!! - парень боязливо обернулся, миг и на его лице застыл испуг. Он открыл, было, рот, но подул холодный ветер, и парень исчез. Алеся недоуменно оглянулась. Мысли, догадки и размышления, запутавшись, завязались узлом. Крепким, морским. Она не спеша, поднялась с пола и направилась вдоль по коридору. Они. Какое всеобъемлющее слово. Новый вопрос без ответа, новый намёк бессоннице навестить девушку. Снова холодный ветер. Сильный, необузданный. Он больно ударил в спину и по щекам:
- Нет тебе прощенья, королева! - этот шепот доносил ото всюду, словно скрип, хруст, свист. Казалось, весь коридор был переполнен им. Алеся застыла. Ноги не слушались. Но потом что-то внутри дрогнуло, оборвалось, подсказав, бежать. Девушка бежала, не глядя на дорогу, не понимая, где она. Режущий воздух сжал горло. Всё. Королева опустилась на пол, обессилено склонив голову. Руки, ноги, все тело была противная дрожь испуга и усталости. Наконец, Алеся смогла поднять глаза и увидела дверь. Снова потянуло холодом. Не дожидаясь продолжения, девушка нервно постучалась и ввалилась в дверь. Прочная дверь громко захлопнулась. Королева прислонилась головой к стене. Наконец-то тишина:
- Ваше Величество? Чем я заслужил лицезреть Вас в своей комнате?
Гим. Конечно, всего лишь Гим:
- Ваше Величество, Вам плохо?
Ничего не говоря, Алеся осела на пол. Советник был поражен. Он, как рыба, беззвучно шлепнул губами и развел руки. Слов, действительно, не было:
- Гим, спаси меня, пожалуйста! - королева простонала эти слова, перемешанные с выдохом. Советник не мог ничего сказать. Разве, здесь было, что говорить?
- Что произошло, ваше Величество?
Королева в красках рассказала о своих злоключениях. Гим сел рядом с Алесей:
- Если я правильно понял, - начал он рассуждать вслух, - речь идет о тех, кто был прикован к этому замку в искупление грехов и стал здесь контролировать порядок. О них сложено множество легенд, поэм, книг и прочего. Правда, сколько я здесь живу - ни разу никого из них не встречал... что же могло послужить поводом к их пробуждению?
Алеся в упор посмотрела на Гима. Рассказать? Нет. Не надо.... Тогда что?
- Наверное, это была какая-то моя ошибка... - девушка нашла в себе тот самый
подходящий расплывчатый ответ. Теперь все обставлено замечательно. С надеждой на отсутствие лишних вопросов. Лишних вопросов действительно не было. Гим все знал. Все - все. И, как обычно, все было под контролем. Все шло по плану. Советник спешно поднялся с пола и куда-то побежал. Королева с интересом наблюдала за манипуляциями советника. Бегал он забавно. Маленький, скрученный, синхронно шаркая. Невольная улыбка умиления растянула губы девушки. Наконец Гим появился из-за поворота, прижимая к груди толстую книгу. Он уселся на свое прежнее место, разложив фолиант у себя на коленях. Он начал что-то искать, водя по страницам изогнутым пальцем. Повисло молчание. Королева покорно ждала. В полумраке комнаты робко потрескивали свечи, скрипели ставни от сильного ветра. Внезапный порыв холодного ветра задул свечи. Алеся чуть слышно ахнула:
- Хозяин! - тот же парализующий голос. Девушка вздрогнула. Так, стоп. Хозяин? Это он кому? Удивление прогнало страх. Хозяин.... Это что же, Гим.... Алеся открыла рот, но воздух дрогнул, холод исчез, а свечи снова загорелись. Советник все также сидел на полу. Он низко опустил голову, изображая видимость поисков. Словно ничего не случилось. Девушка встряхнула головой. Может, это ей все померещилось? Галлюцинации на нервной почве?
- Гим...
- Да, Ваше Величество.
- Сейчас что-нибудь происходило?
- Что Вы имеете в виду?
- Ну, там свечи погасли, холодом потянуло, голос жуткий такой?
- Нет. Возможно, Вам померещилось.
Советник внимательно посмотрел на Алесю:
- Ваше Величество, у Вас нездоровы цвет лица! Вы хорошо себя чувствуете?
- Нет - нет. Пока все нормально. Я просто устала. Это переутомление. Я пойду к себе... а вы, как только что-то найдёте, будьте добры рассказать.
- Да, Ваше Величество, как прикажете, Ваше Величество.
Алеся поднималась по, как ей казалось, бесконечной лестнице. Все запуталось окончательно. Бесповоротно. Распутать это узел теперь не представлялось никакой возможности. Сейчас можно было только поиграть в Александра Македонского, схватить меч и разрубить этот гордиев узел. Вот только где достать этот самый меч, где достать сил, чтобы поднять его и разрубить все проблемы?
Ночь прошла незаметно, как-то мимо. Она махнула крылом, как неуловимая птица, оставив после себя невозможный след усталости. Голова гудела, в ней, как в кипящем котле, варились мысли. Они громко булькали, но общего блюда пока не давали. Слишком много подозрений, слишком мало уверенности. И ни одного живого существа, которому можно доверится. Ни одного. Это звучало словно приговор. Хотелось куда-то убежать, забиться и не высовывать нос, даже под страхом смерти. Но бежать было некуда. Миллионы дорог, но ни одной доступной. Потому, что кругом, обжигающий огонь обмана. Королева безотрывно смотрела в потолок. Такой старый, серый и покрытый паутиной. Остался только голубь. Как дразнящая ухмылка неба. Но он есть, он зовет, он верит. Он безвозмездно дарит надежду. И свободу. А что ещё надо, чтобы продолжать бороться? Чтобы не задавать себе глупых вопросов, для чего это все? Чтобы снова допускать неисправимые ошибки.... И вроде все кругом как обычно - треснувшее окно, серое небо, слепящее блеклое солнце, громкое тиканье часов, зеркало, стол, кровать, все - все как обычно, как положено, как должно быть, но... что-то было такое, чего не должно было быть или наоборот чего-то не было.... Снова потянуло холодом. Таким знакомым. Теперь таким знакомым. Страх? Страха не было. Он провалился в какую-то пропасть и не хотел от усталости оттуда выбираться. Сильный порыв ветра и перед глазами Алеси вновь начали сгущаться серые краски. Это были сгустки тумана, перемешанного с дымом. Девушка наблюдала за всем происходящим усталыми глазами. Она уже не старалась убежать. Она уже не старалась спрятаться. Она просто предоставила все случаю и судьбе. В конце концов, вечно бегать от этого тоже не дело. На пол опустился молодой человек, которого королева увидела в зале с органом. Он держал в руках белый сверток:
- Я должен тебе кое-что сказать - парень начал сразу, с места в карьер, без объяснительных предисловий. Алеся внимательно глядела в пол. Казалось, от усталости даже глаза ворочались с трудом.
- Надеюсь, я тебе не слишком помешаю?
- Очень учтиво с твоей стороны было этим поинтересоваться, но нет.
- Что-то случилось?
- Ты знаешь, как раз нет. Нового ничего не случилось.
- Хорошо. Слушай меня внимательно. Тебе надо от сюда выбираться. Срочно. Возражения не принимаются. Ты не знаешь всего. Ты даже близко всего не знаешь. Это тебе. Шкатулка. Её история долгая, красивая, даже слезливая, но это сейчас не важно. Знай, что там - твое спасение. Сама ты её открыть не сможешь. Даже не пытайся. Но вот придет время, шкатулка откроется сама, тогда ты будешь свободна от .... От всего этого. Вопросы не принимаются. Мне пора. Шкатулку спрячь, если её кто-нибудь увидит - ни тебе, ни мне хорошо не будет. Ну, все, прощай!
И он растворился. Алеся без интереса повертела в руках подарок. Ещё один "доброжелатель"? Интересно, а можно ли ему верить? Наверное, нет. Конечно, нет. Девушка безразлично швырнула шкатулку под кровать. Пусть лежит. Придет время, все о ней забудут.
Королева не знала, сколько прошло времени. Оно проходило мимо неё, стараясь не задевать. Девушка смотрела вникуда. Мыслей особенно трезвых и нужных тоже не было. Просто память откуда-то выискивала, и посылал образы. Из жизни или нет. Просто откуда-то взявшиеся. Они больно проходили по уже запекшимся ранам и исчезали в своей неизвестности. И только мирное тиканье часов не давало полностью уйти в себя. Оно было как якорь, держащий здесь и считающий какое-то свое время.
В мерную мелодию часов просочился стук в дверь. По - началу, Алеся его не услышала. Но он повторялся с завидной настойчивостью, не давая о себе забыть:
- Входите, не заперто... - голос королевы был хриплым, усталым, даже несколько раздраженным. Дверь как-то недовольно скрипнула, словно с неохотой впуская посетителя внутрь. В комнату прокрался лучик света, и на пороге нарисовалась фигурка Гима. Он низко поклонился и захлопнул за собой дверь:
- Ваше Величество, надеюсь, я вам не слишком помешаю?
- Где-то я сегодня это уже слышала. Но, опустим. Излагай суть проблемы.
- Суть проблемы Вы. Я, действительно, очень беспокоюсь за Ваше здоровье, и сам решил спросить у лекаря, что с Вами. Ответ доктора заключался в том, что, скорее всего, ничего серьезного. Обычное переутомление. Он посоветовал больше спать и больше гулять на свежем воздухе. Моё предложение заключатся в том, что, не хотите ли Вы немного пройтись по окрестностям замка?
Алеся как-то обречено посмотрела на советника. Он сделал честный вид, что не заметил мольбы во взгляде их величества, оставаясь непреклонным. Ещё несколько минут были посвящены тишине. Наконец, королева нашла в себе силы соскрести себя с кровати и направится вслед за радостным Гимом. Прогулка напоминала выгул заключенных. Они брели по саду в напряженном молчании. Советник, окрыленный очередным успехом, порхал впереди, а обессилевшая Алеся плелась, с трудом передвигая свинцовые ноги. Даже обстановка не располагала к разговору. Сухие, темные деревья сплетались ветками друг с другом. Этим своеобразным шатром они скрыли небо, не подпуская даже солнечные лучи. Редкий луч - победитель мог прорваться внутрь, но он вдребезги разбивался о каменную дорогу. Воздух был спертым, каким-то удушающим. Дышать, действительно, было трудно. На лбу проступала испарина. Природа готовилась к грозе:
- Может, стоит оживить нашу прогулку разговором? - спросила Алеся. Это была лишь дань приличиям, и советник с удовольствием ухватился за неё. Королева триста раз пожалела о содеянном. Молчали бы себе и молчали. Гим определенно поймал свою волну и трещал без умолку. Кажется, он что-то говорил о тех самых духах, устроивших охоту на королеву, но девушка его не слушала. Для себя она все уже решила. И в этом решении одну из главных ролей занимал советник. А что от этого изменится? Наверное, ничего. Алеся будет все так же благосклонно позволять водить себя за нос. Пусть все будет, как раньше. Так просто легче. Так просто проще. Ведь ничего не менять - самое просто решение. Конечно, можно было взбунтоваться, дать всем понять, кто в доме хозяин, но для чего? Меньше всего королеве надо было перетягивать на себя одеяло, требуя всеобщего внимания. Все себе тихо текло и текло. Она - номинальная королева и, естественно, все решения принимаются за неё. Ну и пусть. Всё было пущено на самотек. Потому, что чем больше в этом копаешься, тем больше раскапываешь. А чем раскапывать такие клады.... Нет, уж лучше жить в блаженном неведении:
- Ваше Величество, Вы меня слушаете?
- Да, да, конечно. Вы очень интересно рассказываете. У вас прирожденный талант, честное слово. Я вас просто заслушалась!
- Мне очень приятно слышать комплименты от Вас, Ваше Величество!!!
И снова полилась река нового повествования. Такого же безразлично - неинтересного. Совсем - совсем не нужного. В голове Алеси появились новые мысли. Для чего всё это надо Гиму? Какую цель он преследует? Ведь, если бы он просто хотел прорваться к власти - есть множество других более быстрых и действенных способов! Для чего? Всё выглядело какой-то несусветной глупостью!
За спиной послышался раскат грома. Это стало спасением для девушки. По камням побежали мелкие капли. Они впивались в землю, но, не найдя спасения, разбивались. Точно так же, как и их предшественники - солнечные лучи. Королева, все ещё ничего не говоря, направилась к замку. Советник семенил за спиной. Кстати, он все ещё не замолк.
Дождь барабанил по крыше, создавая какой-то особенный колоритный уют. Алеся бездумно бродила по замку. Она внимательно рассматривала картины, невольно ловя себя на мысли, что ни о чем не думает. В голове просто ветер. Просто восприятие образов и больше ничего. Внимательный взгляд заставил королеву обернуться. Вначале Алеся не поняла, что происходит, обернувшись несколько раз вокруг своей оси, она наконец смогла понять, на неё смотрит картина. Девушка подошла ближе. Нарисованные глаза замораживали изнутри, но тянули к себе, манили, словно привязывали. Только потом Алеся смогла разглядеть волевые черты лица, грубо и четко нарисованные линии губ, тяжелые скулы. Все это в совокупности с огромным ростом и атлетической фигурой, создавали неизгладимое впечатление. Просто мир на фоне как-то блек, смывался в одно единое пятно краски непонятного цвета:
- Ваше Величество! - королева от испуга резко повернулась. Гим. К слову сказать, она в этом и не сомневалась
- Ваше величество, я не хочу оставлять Вас одну. Я беспокоюсь.
- Спасибо Вам, Гим, мне очень приятна ваша забота.
- Да что там. Мне это доставляет удовольствие.
Приторный обмен необходимыми любезностями закончился. Воцарилась тишина. Алеся вновь была готова попасть в плен нарисованных глаз, но советник все испортил:
- Ваше Величество, я смотрю, Вас заинтересовал наш первый император?
Похоже, появился повод, чтобы послушать Гима:
- А вы его знали?
- Я же был советником при всех правителях. Конечно, знал! Его звали Влид. Он был первым, поэтому великолепный. Император не проиграл ни одной битвы, но имел неосторожность... - советник прервался, словно споткнулся. Похоже, что-то ему мешало говорить дальше. Девушка была поражена до глубины души. Она ни когда ещё не видела Гима таким. Его лицо выражало неподдельную боль, потерю. Что-то его действительно трогало за самое сердце, причиняя нешуточные страдания.
- В общем, он сбежал, - наконец нашел в себе сил советник, чтобы продолжить, - и никто никогда его больше не видел. Говорят, что он умер в тот же день. Говорят, что где-то у него есть сын. Но народ так любит говорить, не зная, что он говорит...
Лицо советника сморщилось. Видно было, что он боролся с чем-то внутри себя. Королева решила, что лучше ему не мешать и тихо отошла в сторону. В её голове вертелась эта история с императором. Что могло стать причиной его бегства? А что, если у него действительно есть сын? Тут Алеся резко развернулась на каблуках и спешно направилась в свои покои. Там с верхней полки она достала книгу с черными страницами и белыми буквами, где в красках были описаны победы Влида. Перед глазами вставали батальные картины, нарисованные, казалось, самыми искусными художниками.
Вот император восседает на белоснежном коне, а за ним многотысячное войско, закованных в железо смельчаков, готовых каждую секунду ринуться в битву. А Влид чего-то ждет. Меч застыл в воздухе, пронзая своим наконечником небо. И вот, наконец, холодный металл со свистом расчертил воздух. Крики, звон доспехов, а он.... Он, словно ничего не слышит, меч выпал из рук. Глаза смотрят на горизонт с мольбой. И вот конь, встав на дыбы, разворачивается и скачет прочь. Со скоростью пули. Будто пролетая над землей.
Биография императора заканчивалась фразой "дальнейшая судьба неизвестна...". Королева разочарованно захлопнула книгу. Ничего определенного. Даже обидно. Алеся прислушалась. Как-то уж больно тихо было кругом. Тишина жестоко резала уши. Девушка огляделась. Что-то снова было не так. Точно. Часы остановились. Секундная стрелка остановилась, словно вкопанная. Стало как-то не по себе. Просто было что-то, к чему уже привыкла, чего не замечала, но теперь этого нет. Королева подошла вплотную к часам. Все та же паутинка трещинок, красивые витиеватые стрелки не двигались. Пожелтевший циферблат потерял последние капли жизни. Старое дерево держалось молодцом, но все равно было легко понять, сколько ему лет. Маятник замер. Королева тяжело вздохнула и подошла к окну. Дождь барабанил в стекло, словно хотел, чтобы его впустили внутрь. Серое небо, как всегда, давило на макушки вековых деревьев. Казалось, что оно было не просто серым, а седым. Обычным седым стариком, который плохо видит и низко - низко наклонился, чтобы что-то рассмотреть. Похоже, так и не рассмотрел. Алеся рывком открыла окно. Мелкие капли ударили в лицо. Ветер ворвался в комнату. Стало легче дышать. Невесомые шторы развивались как паруса. Казалось, вот и мачта, вот и корабль и путь к горизонту открыт. И сердце открыто всем ветрам. А за спиной крылья. Небо маняще ждет. Но.... Но что-то все равно тянет в эту темную бездну. Какой-то камень, который так ни не упал с души. И падать совсем не хочет. Просто потому, что ему это не надо. Но самое интересно, что этот камень стал почти родным и прирос к сердцу на мертво. Королева ещё раз тяжело вздохнула. Холодный воздух резал горло. Ладно, все продолжается. И все будет продолжаться, как ни крути.
На замок опустилась ночь. Своим тяжелым покрывалом она накрыла все вокруг, нежно убаюкав в своих теплых объятиях деревья и дороги. Величественно и гордо на небо взошел изящно изогнутый месяц, высыпали алмазы звезд. Дождь продолжался. Он как-то стих, будто кто-то его все-таки приручил. Капли выстукивали по карнизу колыбельную. В замке кто-то что-то делал, ходили, разговаривали, обсуждали. Свечи скупо освещали залы.
Алеся спала в своих покоях тихим сном младенца. Ей снился Влид. Такой красивый, высокий, благородный. Вокруг был бал. Все и всё кругом было такое удивительно праздничное, слепящее глаза. Император был как всегда великолепен в военной форме. Он не спеша подошел к Алесе и пригласил на танец. Девушка и её голова закружились одновременно в так нежно льющейся музыке. Заливались скрипки, а рояли аккуратно поддерживал их, что бы те не сбились с пути. И легкой вуалью на ветру колыхались духовые. Пара кружилась по начищенному полу, сплетая невесомое кружево. Алеся улыбалась. Её глаза горели ярче звезд и луны, сердце трепетало вольной птицей в клетке. Влид тоже улыбался, но более сдержано. Его яркие глаза оттаяли от того многолетнего слоя льда, что так долго в себе хранили. Его глаза были вообще неземной историей. Кусочек неба, капля стали, и это все держится на льду, как на опоре. Но все равно в них так хотелось смотреть, смотреть не переставая и молчать. Молчать потому, что глаза говорят гораздо больше обычных слов. Казалось, что люди кругом исчезли, и они танцевали только вдвоем. И музыка играла только для них, и луна дарила свое нежное серебристое сияние только им, и весь мир был создан только для них двоих.
Открывать глаза ужасно не хотелось. И совсем не хотелось отпускать сновидение. Ведь можно повиснуть у него на хвосте и сон, сладкий, манящий, лучший в мире сон, будет продолжаться все время. Алеся обняла подушку. По кровати уже во всю ползали солнечные зайчики, деликатно намекая королеве, что пора вставать. Но просыпаться так не хотелось! Как-то незаметно в тишину утра вклинился какой-то звук. Девушка приподнялась на локтях. По подоконнику расхаживал туда - сюда, словно хозяин жизни, белоснежный голубь. Алеся не поверила своим глазам. Наверное, она ещё спит, и это прекрасное утор всего лишь продолжение сказочного сна. Королева ущипнула себя за руку. Нет, похоже, что все происходит в реальном времени. Дрожащими от волнения руками, девушка открыла окно. Птица влетела в комнату и, покружив под потолком, села на кровать. Алеся аккуратно, чтобы не помешать голубю, села рядом. Он походил и, с видом абсолютного хозяина, сел королеве на руки. Девушка растаяла. Она с умилением смотрела на свободолюбивую птицу, так и тихо и мирно сидящую у неё на руках. Глаза голубя светились теплым янтарным почти человеческим светом:
- Привет, вольная птица! Расскажи мне про дальние страны, про разных людей, про самые сильные чувства на свете!
Удивительно, но голубь как будто понял её. Вот только сказать ничего не мог:
- Что же ты молчишь, птица? Эх, ну и молчи.... Видимо, ты считаешь, что так правильно. Хорошо тебе, взмах крыла, и ветер свистит в ушах, и весь мир у твоих ног, и все тебе улыбаются. Ладно, лети, птица. Тебе, наверное, трудно дышать в четырех стенах. Лети, и принеси мне, пожалуйста, самый прекрасный на свете цветок. Лети!
Крылья со свистом разрезали воздух. Небо вновь приняло голубя, указав ему верную дорогу.
Алеся так и осталась сидеть на подоконнике, любуясь нитью горизонта. Холодное стекло окна как-то неприятно касалось кожи. Словно отрезвляло. Хотя так не хотелось отрезвляться! А небо было такое удивительно и непривычно чистое, светлое, словно улыбающееся и такое понимающее. Солнце тоже стало солнцем, а не слепящей лампочкой. Всё кругом действительно казалось сном. Королева принялась вальсировать по комнате, напевая какую-то мелодию. Внезапно она остановилась около часов. Стрелки все также не шевелились, но теперь они показывали другое время. Будто кто-то незаметно прокрался ночью и перевел стрелки. Но у сердца сегодня была такая повышенная певучесть, что его голос перебивал и напрочь отвергал все нехорошие мысли. В дверь постучали. Королева остановилась и несколько обречено сказала:
- Да, да, войдите.
Дверь приветственно скрипнула, и из темноты неизвестного коридора вышел Гим:
- Доброе утро, Ваше Величество! Не могу не отметить, что сегодня чудесный день! Но, Вам придется спуститься в тронный зал, Вас уже все ждут!
И советник исчез. Тихо испортил настроение и тихо смылся. Даже позавтракать не дадут, обиженно подумала Алеся, переодеваясь в привычное черное платье.
Девушка спускалась по лестнице нарочно медленно, чтобы немного потянуть время. Она отвлекалась на разные мелочи, внимательно изучая их взглядом. В конце концов, перед королевой выросла угрожающе массивная дверь тронного зала. Тянуть время возможности больше не было, бежать было некуда. Постояв ещё немного под дверью, Алеся толкнула её. Противная дверь отворилась настежь с одного толчка. Головы всех присутствующих синхронно повернулись в одну сторону. Десятки пар глаз были устремлены на девушку. Они безжалостно сверлили её, испепеляли. Делать нечего, пришлось, гордо подняв голову, неспешной походкой пройти к трону. Люди кланялись, но это не доставляло королеве ни малейшего удовольствия. Вот и трон. Подобрав платье, Алеся по - корлевски опустилась. Люди, не разгибая спин, отошли к стенам. На освободившемся месте остался стоять маленький толстенький человечек. Его волосы скрывала широкополая шляпа, украшенная облезшим пером странно - зеленого цвета. На лице масляным светом поблескивали темные поросячьи глаза. Он обладали удивительной подвижностью, и, казалась, даже вздох любого из присутствующих не мог остаться незамеченным. Но все же большую часть лица человека занимали рот и нос, словно на них смотрели через лупу, над губой виднелась бородавка. Человечек из кожи вон лез, но хотел показаться невероятно деловым. Под мышкой он держал огромное количество бумаг. Алеся с интересом рассматривала будущего докладчика, умиленно и едва заметно улыбаясь. Человечек откашлялся:
- Ваше Величество! Мы собрались здесь, чтобы обсудить несколько очень интересных, я бы даже сказал животрепещущих, вопросов. Итак, пожалуй, начнем, если, конечно, никто не против. Но, судя по вашему ожидающему молчанию, протестов в мою сторону не последует. Тогда я смею огласить первый вопрос: что значит прилет голубя? Дважды за неделю! Никто из здесь присутствующих ни на грамм не сомневается, что это происки Белых. И тут же назревает следующий, не менее интересный вопрос: почему мы ни коим образом не наказали их за столь вопиющий поступок? Почему бы нам ни объявить войну?
Докладчик замолчал и пристально уставился в глаза королеве. Алеся решила не сдаваться:
- Что ж, премного благодарна вам за то, что вы высказали всеобщее мнение, но.... Вам не кажется, что война - это слишком серьёзный шаг, чтобы аргументировать его навязанными предположениями?
- Но...
- Это ещё не все! Заметьте, я вас слушала и не перебивала, а вы перебили королеву!
Алеся многозначительно замолчала, давая время докладчику, чтобы осознать свою вину и, возможно даже, помучаться угрызениями совести. Человечек потупился.
- Надеюсь, я могу продолжать! Предположим, что войну мы все-таки объявим. Насколько я могу понять ваши суждения, все сводится к тому, чтобы застать противника врасплох? Довольно смело, и тут на дороге наших ровных рассуждений нам встречается новое но! Вам не кажется, что эти военные действия и нас застанут врасплох? Вы так уверенны в готовности нашего войска?
Народ стих. Слышно было, как от стенки к стенке носится муха:
- Мне кажется, нам больше нечего обсуждать. Можете быть свободны!
Люди тихо, не произнося ни звука, и вообще, как казалось, стараясь не дышать, начали подтягиваться к выходу.
Королева осталась сидеть на троне. Её лицо выражало глубокую задумчивость, даже озадаченность, а глаза пронзали воздух васильковыми стрелами. Алеся внимательно смотрела на то, как за окном плыли корабли облаков, красиво разрисованные солнцем, и небо улыбалось. Просто улыбалось, даря глупой надежде картонные крылья, до первого дождя. Девушка вышла во двор. Все здесь было, как и вчера с той лишь разницей, что безнадега и все её сопровождающие были разорваны неумолимым ветром в клочья. Сплетенные ветки деревьев теперь, казалось, не скрывал небо, а просто защищали глаза от слепящего солнца. Алеся брела по извилистым и разветвляющимся тропинкам. Мягкий ветер дул в лицо, принося с собой такие несбыточно - глупые, но необходимые, как воздух, мечты. Королева присела на старенькую лавочку. Над головой дерево одухотворенно шелестело изумрудной листвой, словно что-то напевая. Девушка просто сидела и улыбалась. Улыбалась себе, своему сну, голубю и чему-то далекому манящему одухотворяющему. Почему-то теперь будущее представлялось именно таким. Мысли о возможных, наверное, даже неизбежных, военных действиях успешно выветрились:
- Ваше Величество! Девушка вздрогнула. Мысли её оглушили, ослепили и вообще отделили от реальности. Она не слышала, как на лавочку рядом сел вездесущий Гим.
- Надеюсь, я Вам не сильно помешал?
Алеся тяжело вздохнула, но, чисто из вежливости, отрицательно покачала головой:
- Я уже говорил, что сегодня прекрасный день? Что ж, я с удовольствием повторюсь...
Повисло молчание, которое нарушали лишь говорливые деревья.
- Ваше Величество, знаете, сегодня ночью была удивительная луна. Она ярко светила сквозь сплошную пелену дождя, пронзая сквозь небо мои глаза. Почему-то я вспомнил Влида. Я думал, почему тогда он просто, ничего не говоря, развернул коня и.... И больше не вернулся.... Но самое главное, что я понял. Просто император тоже знал про Великое Оружие. Он видел его и не смог с этим смириться... его пытались убить этим оружием. Он ощутил его действие на себе. Наверное, ему не было больно. Это выше боли. Это Великое Оружие.
Гим говорил так, словно знал это не понаслышке. Так не смог бы говорить человек, который просто наслушался сплетен или даже просто смотрел на это со стороны. Нет. Он пережил это. Даже, если сам Гим этого не сказал, не было произнесено этих слов, его голос говорил о многом. Королева пристально посмотрела на советника. Он сидел, уткнувшись взглядом в землю:
- Гим....
- Да, Ваше Величество!
Советник поднял глаза. Его взгляд полоснул по взгляду девушки. Сталь.... Небо.... Лед.... Королева отпрянула. Нет, наверное, просто показалось. Этого не может быть. Просто фантазия вышла за рамки и теперь разрисовывала реальность так, как ей того хотелось.
- Вы хотели что-то спросить?
Голос Гима был отрезвляющим, словно пощечина. Он звучал, как голос реальности.