Филоненко Вадим : другие произведения.

Дегустаторы смерти

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Каждый сталкер знает: в Зоне ни один поступок не остается без последствий. Иногда они ощущаются сразу. А порой через день. Или год. Но расплата в любом случае неизбежна. Игорь Сотник по прозвищу Трын-трава спасает от верной смерти отмычку, которого оставляет умирать черный сталкер и криминальный бригадир Коля Сумрак. Но добрые дела наказуемы - для Трын-травы наступают дни поражений, предательств и потерь. Их поединок с Сумраком начинается, а судьей становится сама Зона...

    Фрагмент романа под названием "Трын-трава" опубликован в сборнике "Хроники Посещений"
    Книга пошла в печать. Будет опубликована в изд-ве АСТ, Астрель СПб
   Дегустаторы смерти_
  
   Вадим Филоненко
  
   ДЕГУСТАТОРЫ СМЕРТИ
  
  
  
   Автор благодарит
   Алексея Плаксина (Ворона) за помощь при работе над текстом и квалифицированные консультации по целому ряду вопросов,
   а так же Петра Разуваева за артефакт "трассер", за терпение и благожелательность, без которых этой книги просто бы не было
  
  
  
   Надпись на могиле Первого Сталкера:
   "Зло абсолютно необходимо нашему миру.
   Иначе, как бы мы узнали, что есть добро.
   Если человек всю жизнь видел только зло,
   то он вообще не способен понять, что
   встретился с добром"
  
  
  
  
  
   ПРОЛОГ
  
   Хармонт, октябрь 20..г.
  
   От свалки резко несло тухлятиной. И точно так же "смердела" предстоящая работенка.
   Впрочем, Михаил Ершов с самого начала понимал, на что идет. Тертый калач, волк-одиночка, он давно привык жить по общеизвестному принципу: "не верь, не бойся, не проси". Поэтому золотые горы, обещанные заказчиком, Ершов сразу же мысленно поделил пополам. Но даже при таком делении сумма выглядела астрономической, а значит, дельце предстояло то еще - с запашком и гнильцой. Ершов не строил иллюзий и точно знал, что отработать придется каждый доллар, умыть его своим потом, а то и кровью. Зато, если выгорит, можно будет навсегда распрощаться с Зоной, купить небольшой уютный домик где-нибудь в Альпах и жить себе припеваючи.
   На первый взгляд, задание казалось простым, как апельсин: выследить в Зоне некоего сталкера, отобрать у него одну вещицу и передать ее заказчику. Причем убивать никого не требовалось - только ограбить.
   Посредник так и сказал ему:
   - Постарайтесь, чтобы он остался в живых. Если погибнет, даже случайно, вы не получите ни гроша. И еще. Главное, чтобы все произошло в Зоне, - представитель заказчика потянул из кармана пачку сигарет.
   - У меня в машине не курят, - резко осадил его Михаил.
   - Тогда давайте пересядем в мою.
   Ершов проигнорировал предложение. Посредник подавил раздраженный вздох и нехотя убрал сигареты в карман.
   Они встретились на безлюдной окраине Хармонта возле городской свалки - подальше от посторонних глаз. Этого человека Михаил видел впервые. В его внешности было что-то корейское или китайское: высокие скулы, узкие глаза, темные волосы. Тем не менее, Ершов сразу понял, что перед ним русский. Не потомок эмигрантов первой волны, как сам Михаил, а самый настоящий житель России - из далекой, как Луна, Сибири.
   Впрочем, посредник и не скрывал свое гражданство. Как не утаивал и подробности задания. Был готов отвечать на любые, даже самые каверзные вопросы Михаила, всем своим видом показывая, что ни он сам, ни заказчик не собираются обманывать будущего исполнителя. Но Ершов ему не верил. Хотя и от работы отказываться не торопился. Слишком уж огромным выглядел предлагаемый куш...
   - Значит, работать мне придется в Новосибирской Зоне, - уточнил Михаил. - А почему вам понадобился хармонтец? Разве в России нет своих головорезов, готовых за бабло обчистить ближнего?
   - Есть, конечно. И они обошлись бы раз в сто дешевле. Только... Не буду скрывать, этот сталкер не простой оборванец. Он брат большой шишки из полиции. Поэтому если грабеж совершит местный, его тут же поймают, и он...
   - Сдаст вас всех с потрохами, - договорил Михаил.
   - Вот именно. А вы другое дело. Чужак. Как говорится, пришел, сделал, ушел. Ищи потом ветра в поле.
   - Но я ведь могу выполнить задание и в городе... как там... Искитиме. Подкараулю сталкера у его дома. Или возле бара в темном уголке. Есть же у вас в России темные уголки?
   - А как же. Этого добра у нас, как грязи, - хохотнул посредник.
   - Ну, вот. Зачем же тогда рисковать и лезть в Зону?
   - В Зоне как раз риска меньше, - возразил посредник. - Там невозможно провести расследование, нет камер видеонаблюдений и свидетелей. Его братцу-менту будет очень трудно вычислить вас, если после завершения дела вы сразу же покинете Россию.
   - Ладно, резон в этом есть, - Михаил задумчиво побарабанил пальцами по рулю. - Так что это за бесценная вещь, которую мне надо подрезать?
   - Вот она, - посредник протянул Ершову включенный ноут. На экране оказалась фотография кулона из красного полупрозрачного камня, ограненного в форме овала. Висел он на толстой грубоватой металлической цепочке, которая абсолютно не сочеталась с самим кулоном.
   - Седло на корове, - удивленно пробормотал Ершов. - Вы говорите, он носит его на шее, не снимая? Странноватый чувак. Не голубой часом? Украшение-то скорее женское.
   Посредник хмыкнул и взглянул на Михаила с ехидцей, хотел что-то сказать, но передумал. Стал серьезным и сухо ответил:
   - Нет. Трын-трава не пидор. Нормальный мужик.
   - Причем здесь трава? - не понял Ершов.
   - Прозвище у него такое: Трын-трава. Он любит повторять, мол, ему все пофиг, трын-трава. Вот и прозвали.
   - М-да... Как хоть он выглядит?
   - Вполне обычно...
   - Фотка есть? - перебил Ершов.
   - Чья?
   - Ну не моя же, - скорчил выразительную гримасу Михаил. - Этого вашего Трын-травы.
   Посредник уставился на Ершова так, словно тот попросил показать ему изображение пришельца с Марса.
   - Так есть? - поторопил Михаил.
   - Нет... Да... Э-э-э... - представитель заказчика явно растерялся. Забегал взглядом, словно его загнали в угол. Засуетился, выхватил из рук Ершова свой ноут и принялся тыкать пальцами в клавиатуру, беспорядочно открывая и закрывая папки. Забормотал невнятно: - Да зачем вам его фотка? Трын-трава самый обычный чел...
   - Погодите, - Михаил и не пытался скрыть своего удивления. - Как же я грабану того, кого и в глаза не видел? Или мне у всех встречных сталкеров имя спрашивать?
   - Нет, конечно, - посредник успокоился. Уже уверенно открыл одну из папок и повернул экран к Ершову: - Вот он, глядите.
   На фотографии была заснята группа болельщиков в каком-то спортивном зале. Как показалось Михаилу, они смотрели то ли баскетбольный матч, то ли боксёрский поединок. Посредник выделил рожу одного из зрителей, а остальных "размыл" так, что видны были только расплывчатые очертания.
   - Трын-трава, - повторил посредник. В его голосе Михаилу почудилось затаенное облегчение, словно представитель заказчика только что решил очень непростую задачку.
   Выглядела будущая жертва ограбления и впрямь весьма обычно - потрепанный жизнью мужичок хорошо за сорок. Светлые редковатые волосы, приклеившиеся ко лбу. Мешки под глазами. "То ли с запоя, то ли почки шалят. А может, и то и другое, - промелькнула у Ершова мысль. - В любом случае, чувак не кажется опасным. Наоборот, валенок валенком. Такого обнести, как два пальца..."
   - А где кулон? На шее что-то не видать. А вы говорите, что он носит его, не снимая, - уточнил Михаил.
   - Кулон под курткой. Видите, цепь под ворот пошла?
   Михаил присмотрелся. Какая-то черта на фото действительно была, но цепь это или шрам, или просто пыль на объективе, разобрать оказалось трудно.
   - Поверю на слово, - Михаил перевел взгляд с экрана на посредника. - Значит, за эту вещь вы готовы заплатить лимон баксов? Что за камень? На бриллиант не похоже.
   - Кулон сделан из... - посредник выдержал паузу, подчеркивая важность момента, - паинита. Слыхали о таком?
   - Вроде нет.
   - Это самый редкий драгоценный камень на Земле. Он даже внесен в книгу рекордов Гиннеса1. Розовый, оранжевый или коричневатый продается по цене бриллиантов. Но вот чистый красный паинит не имеет цены. Он в самом прямом смысле бесценен. На настоящий момент в мире официально известно всего о трех таких камнях. Этот - четвертый. Причем он необычайно крупный - размером с пол-ладони.
   - А вдруг подделка?
   - Исключено. Подлинность паинита легко проверить. Достаточно просто посветить на него ультрафиолетовой лампой. Тогда он меняет цвет - начинает светиться зеленым. Так что этот камень настоящий. Мы проверяли.
   - И его владелец - какой-то задрипанный бродяга из Мухосранска? - удивление Ершова росло в геометрической прогрессии. - Он сам-то понимает, каким сокровищем владеет?
   - Отлично понимает. И наотрез отказывается продавать.
   - Все чудесатее и чудесатее... - Михаил уставился в окно, рассеянно разглядывая живописный пейзаж городской свалки.
   Голова шла кругом от всех этих странностей. Паинит... Бесценный камень на шее у бродяги. Да не у какого-нибудь Саши Беркута или, к примеру, Димы Березы, а у Трын-травы! Разве нормального сталкера могут так прозвать? Как он по Зоне-то ходит, если ему все пофиг? Нельзя так с Зоной. Отомстит.
   Да и сам посредник не вызывал доверия. Вон на элементарные вопросы ответить не может. Закономерная просьба показать фото Трын-травы вызвала у него чуть ли не приступ паники. Нормально, да? И вообще. Держится как дипломат, мать его. В костюмчике, с кожаным портфелем и навороченным ноутом, а рожа кирпича просит. И взгляд голодного вампира. Смотрит так, будто только и ждет, когда Михаил потеряет бдительность, чтобы напасть и вонзить клыки в его беззащитную шею...
   Ершов поморщился - вон как воображение-то разыгралось. Конечно, у посредника нет никаких клыков, но Михаил все равно ни за какие коврижки не стал бы поворачиваться к нему спиной.
   Все эти ощущения раздражали и вселяли тревогу. Дико захотелось курить. Ершов достал сигареты. Заметил, как округлились глаза посредника.
   - Я думал, вы не курите!
   - Индюк тоже думал, - Михаил щелкнул зажигалкой, раскуривая сигарету, затянулся и выпустил дым в окно.
   - Вот это дело, - обрадовался посредник и тоже полез за пачкой.
   - Я же сказал, нельзя, - напомнил ему Михаил.
   - А... Как... - Посредник изменился в лице. С него мигом слетела вся напускная вежливость. - Да ты же сам, сука, дымишь!
   - Мне можно, тебе нельзя. Моя машина - мои правила. Или подчиняйся, или вали нахрен, - Михаил с наглым интересом наблюдал за представителем заказчика.
   Тот стиснул зубы, поиграл желваками и смерил Ершова злобным взглядом. Михаил и бровью не повел, всем своим видом показывая: мол, тебе решать.
   Посредник взял себя в руки, смял пачку сигарет и демонстративно выбросил ее в окно. Сухо сказал:
   - Вернемся к делам.
   "Вот так-так! - Михаил едва успел подобрать отвисшую челюсть. - Такое проглотил и не поморщился! Похоже, я им и в самом деле нужен. Просто-таки позарез".
   - Десять, - вслух сказал он. - За работу я хочу получить десять лимонов и ни центом меньше. Причем оплата вперед.
   - Могу предложить тридцать, - холодно откликнулся посредник. - Тридцать пуль - именно столько входит в магазин "Калашникова". Ровно тридцать и ни пулей меньше. Все они втиснутся в твою грудь. Или в живот. Видел когда-нибудь распоротое очередью брюхо? Кровища вокруг, кишки наружу. А словивший всю эту хрень бедолага орет от боли и просит, чтобы его добили.
   - Очень красочно. Тебе бы книжки писать. Там много подобного вранья, - Михаил хмыкнул.- На самом деле все происходит не так, - он задрал футболку, показывая рубцы от пулевых ранений. Пояснил: - Ирак, Ливия, Судан.
   - Чечня, Сирия, Дагестан, - в тон ему отозвался посредник, демонстрируя собственную "коллекцию" шрамов. Он перестал играть в дипломата и стал самим собой - бывший военный, а ныне "темный купец". - Ну, что? Договорились?
   - Не знаю, - честно признался Ершов и протянул посреднику сигарету, признавая в нем равного. Щелкнул зажигалкой, помогая закурить. - Дельце-то ох как смердит.
   - Зато деньги не пахнут, - посредник с наслаждением затянулся. - Треть получишь сразу. Остальное после выполнения. Это все, что в моих силах. Лимон для заказчика - крайняя цена. Больше не даст. Откажешься ты, найдем другого. Решай.
   Михаил задумался. Но миллион мешал сосредоточиться. "Как там любит говорить Трын-трава? Пофиг? Вот и мне сейчас пофиг все, кроме денег. Ничего, прорвемся".
   - Окей, я в деле, - вслух сказал он.
   - Вот билеты и документы. Фальшивка, но от настоящих не отличишь. Путь предстоит долгий - на перекладных. Конечная точка маршрута - город Искитим, Новосибирская область. Там тебя встретит наш человек. Зовут Сало. Он обеспечит проход в Зону, даст оружие и снаряжение. В городе особо не светись, по кабакам не шляйся. Понял?
   - Угу. Сало, значит... Что ж у вас, у русских, у всех кликухи такие отстойные?
   - Какая жизнь, такие и кликухи, - отозвался посредник.
   ...Внешне Сало абсолютно не соответствовал своей кличке. Поджарый, будто гончая, нелюдимый и неприветливый, с черными угрюмыми глазами. Он смотрел по сторонам украдкой - словно воровал взглядом. На Михаила прямо не взглянул ни разу - рассматривал исподтишка. Сходу окрестил своего гостя Ершом, не спрашивая разрешения. Михаил не стал спорить. Ерш так Ерш. Как говорится, хоть груздем назови...
   Сало, похоже, был из местных братков. Дома у него обнаружился целый арсенал: дробовик, пистолет и даже один короткоствольный автомат. Михаил очень удивился: ведь в Зону с оружием не ходят - не в кого там стрелять. Зверей нет, людей тоже не густо. А потом понял - не для Зоны машинки, для местных дел. От полиции отстреливаться или конкурентов гасить.
   "Так вот ты какая - знаменитая русская мафия. А, интересно, сталкер из тебя какой? Впрочем, скоро узнаем..."
   Как оказалось, беспокоился Михаил напрасно - Сало явно шел в Зону не в первый раз. Периметр миновали перед рассветом, благополучно избежав встреч с патрулями.
   Ершов был уверен, что дальше пойдет один, а проводник будет ждать его где-то тут, например, в ближайшем леске, но тот потащился за Михаилом, как привязанный.
   - Вместе пойдем. Я эти места хорошо знаю, - пробубнил себе под нос Сало в ответ на прямой вопрос Ершова.
   Михаила вновь охватили сомнения. "На хрена им все-таки понадобился я? Вон этот тип и сам ограбит кого угодно, причем бесплатно - из чисто спортивного интереса. Ох, что-то тут нечисто, печенкой чую". Но отступать уже было поздно...
   Они двигались по обозначенной вешками тропе. Вначале та шла параллельно старому асфальтовому шоссе, потом свернула в сторону заброшенной деревни и запетляла между пустыми мертвыми домами.
   Сало шел первым. Ершов ожидал, что тот будет проверять путь гайками, но проводник в очередной раз удивил его. Он то и дело останавливался и... нюхал воздух. Сравнение с борзой снова пришло Михаилу на ум. Оно еще больше усилилось, когда проводник вполне отчетливо подвигал ушами.
   "Ничуть не удивлюсь, если он задерет ногу на ближайший столб или вылижет себе зад. Его надо было прозвать Шариковым... Что такое?" - сам себя прервал Михаил и уставился на один из домов, который они только что прошли. Там вполне отчетливо мигнул огонек - словно кто-то посветил свечкой.
   - Сало, - окликнул Ершов. - Глянь, что там?
   Проводник посмотрел в сторону дома. Но огонек исчез, как ни бывало.
   - Там был свет. Я видел, - Михаил привык верить собственным глазам.
   Напарник кивнул и пожал плечами: мол, все может быть, это ж Зона.
   Дальше вешки выводили на деревенскую площадь, пересекали ее по диагонали и терялись за поворотом. Наверное, еще недавно через площадь можно было пройти. Но не теперь.
   Оба остановились почти одновременно, разглядывая свежее кровавое тряпье и изувеченное тело, которое лежало посреди площади.
   Видно, несколько дней назад трое или четверо сталкеров двигались по безопасной, казалось, тропе и вляпались в "комариную плешь". Судя по следам, аномалия накрыла разом двоих, раздавила, будто прессом. От одного остался лишь кровавый блин, второму повезло меньше - ему расплющило ноги. Умер он явно не сразу, пытался уползти, оставляя за собой кровавый след, а потом кто-то добил его выстрелом в голову. Наверное, уцелевшие товарищи.
   Михаил нахмурился, размышляя, как поступил бы в такой ситуации сам: добил бы бедолагу, чтоб не мучился, или все же попытался бы дотащить до периметра? Решение непростое. В Зоне калека становится не просто обузой, из-за него могут погибнуть и остальные.
   "Вот поэтому я предпочитаю ходить один, - мрачно подумал Ершов. - Чтобы не принимать подобных решений..."
   - Повезло, - внезапно заговорил Сало.
   - Что? - удивился Михаил. - Кому повезло?
   - Нам. Нам повезло, что они вляпались. Иначе на их месте могли быть мы, - разразился необычайно длинной для себя тирадой Сало.
   - Напьемся, будем, - машинально пробормотал Михаил, вспомнив фразу из старого советского фильма.
   - Чего? - не расслышал проводник.
   - Говорю, куда пойдем?
   Воцарилось молчание. "Комариная плешь" перекрывала тропу. Обходить ее, значит двигаться между мертвыми обветшалыми домами - через палисадники и огороды. Но ни один сталкер ни за какие коврижки не сунется в узкий проход между двумя объектами, будь то холмы или дома.
   - Хоть по крышам скачи, - мрачно хмыкнул Михаил, рыская взглядом по сторонам.
   - Может, мимо магазина проскочим? - предложил Сало, рассматривая одноэтажное, крашенное облупившейся синей краской здание. Оконные проемы сельпо были заколочены толстыми досками, а металлическая дверь закрыта снаружи на тяжелый амбарный замок. - С той стороны сельпо переулок. Не слишком широкий, а все ж таки дома не вплотную стоят.
   - Там "духовка", - возразил Михаил. - Видишь, травы совсем нет?
   - Говорю же, переулок, земля утрамбована, вот трава и не расте... - Сало осекся. Со стороны поселкового магазина раздался отчетливый стук. И еще. Словно кто-то колотил по двери изнутри.
   Проводник переменился в лице. Громко сглотнул пересохшим ртом и растерянно попятился к Михаилу. Тот чувствовал себя не лучше. У него засосало под ложечкой, а по спине градом покатился горячий липкий пот.
   - Сало, - окликнул Ершов, - это что у вас тут еще за хрень? "Бродяга Дик"?
   Так называли в Хармонтской Зоне аномалию, которая издавала громкий звук на брошенном заводе. Кроме звука других проявлений не было, и потому феномен считался безопасным.
   - Эй! Ты чего? Онемел? - не получив ответа, Михаил обернулся к проводнику.
   - А? - Сало не сводил затравленного взгляда с сельпо. - Да не знаю я.
   Тем временем, удары по двери усиливались. Металлическая скоба, на которой крепился амбарный замок, постепенно поддавалась натиску. Миллиметр за миллиметром ее выбивало из стены вместе с шурупами. Еще несколько мгновений, и скобу сорвет к чертовой матери. Дверь откроется, выпуская наружу...
   Кого? Или что? Кто вот-вот появится на пороге мертвого дома?
   "Вряд ли это старина Дик", - Михаил во все глаза уставился на содрогающуюся под ударами дверь, ощущая, как волосы на голове встают дыбом.
   - Может, это ветер дверь трясет? А? - отчаянно помечтал Сало.
   - Угу. Торнадо, не иначе, - с издевкой откликнулся хармонтец. - Уходить отсюда надо.
   - А куда идти-то?
   Михаил не успел ответить. Внезапно ощутимо запахло чем-то до боли знакомым...
   - Ты глянь! - Сало пихнул Ершова в бок, указывая на ближайший дом.
   Из его трубы побежала тонкая струйка дыма, будто хозяева только что разожгли печь. Теперь Михаил узнал этот запах. Дрожжи и свежее тесто.
   Казалось, мертвая деревня оживала, наполняясь чудовищной псевдожизнью.
   - Вот так хрень, - Сало трясло мелкой дрожью. - Вот это влипли! В двух шагах от периметра! Всё! Я возвращаюсь!
   - Нельзя! - Ершов перехватил его за рукав. - Погибнешь!
   В той стороне, откуда они пришли, и впрямь виднелось отчетливое колебание воздуха. То, что там притаилась очередная ловушка, не вызывало сомнений.
   Внезапно по крыше сельпо пробежали отсветы - так бывает, когда солнце выглядывает из-за туч, озаряя светом дома. Крыша золотилась все сильнее, теперь на нее больно было смотреть. Свет разгорался ярче, собирался в клубок, а потом из него выстрелила молния. Она просвистела в двух шагах от Сала, ударила в землю, спекая ее в черноватый полупрозрачный слиток. Проводник взвизгнул, подпрыгнул и зачем-то закрыл голову руками.
   А с крыши сельпо ударили новые разряды. Они целились в двух сталкеров, но пока не попадали, словно невидимый аномальный стрелок никак не мог пристреляться.
   Сало заметался в панике, не зная, куда бежать. Зато у Михаила в голове прояснилось. Так всегда бывало с ним в Зоне - опасность обостряла инстинкты и то самое знаменитое сталкерское чутье, которое помогало выжить и вытаскивало из разных передряг.
   Ершов схватил Сало за куртку и толкнул в сторону сельпо:
   - Туда! Бегом!
   - Охренел?! - проводник бросил взгляд на трясущуюся под ударами дверь и отрицательно замотал головой: - Ни за что!
   - Ну, и подыхай тут! - хармонтец рванул к торцу сельпо, стараясь держаться подальше от страшной двери.
   По-звериному ощерив зубы, Сало зарычал и ринулся за ним. Остановились, привалившись спинами к глухой кирпичной стене, перевели дух. Как Михаил и надеялся, они оказались в "мертвой зоне" - молнии сюда не попадали, а продолжили бить по опустевшей площади.
   - Долго тут не простоим, - проскрипел Сало. - Дверь вот-вот откроется. И что за хрень из нее выйдет...
   - Мы не будем дожидаться, - перебил Михаил. - Приготовься, сейчас будет очень горячо.
   - Что ты задумал?
   - Пройдем по переулку.
   - Спятил? - Сало вытаращился на него, как на психа. - Там же "духовка", сам сказал!
   - Плевать, - в груди Михаила нарастал злой упрямый кураж. Он подмигнул ошарашенному проводнику: - Все трын-трава! - и выскочил в проулок.
   Воздух медленно наполнялся жаром. Над ними пронёсся порыв горячего ветра, словно огнедышащий дракон попробовал добычу на вкус.
   Михаил упал на землю и пополз вперед, со всей возможной скоростью перебирая руками и ногами. И тут его накрыло по-настоящему. Воздух стал густым и тяжёлым, а затем сверху словно опрокинули горячий чан с кипящим маслом. Оно потекло по телу, проникло внутрь, обжигая почти до кости, заставляя скулить от боли, выжимая слезы из глаз.
   "Как бабочка под утюгом... Или лягушка в печи..." Будучи ребенком, однажды летом Михаил поймал лягушку и бросил ее в костер. Ему хотелось посмотреть, будет лягушка кипеть или нет. Бедное земноводное умудрилось выскочить из огня, но Михаил поймал ее и бросил снова...
   ...В ноздри нестерпимо бил запах паленого брезента, жженых волос и раскаленной земли. Горячий воздух выжигал легкие при каждом вздохе.
   Уши внезапно уловили громкий вой. "Неужто это я?" - мельком удивился Михаил. Но нет. Вой шел сзади. Сало упрямо полз за Ершовым, почти утыкаясь лбом в его ботинки, и громко выл от боли.
   Михаил не дополз совсем чуть-чуть - потерял сознание в двух метрах от спасения. А когда очнулся, первое, что ощутил - как обожженную кожу обдувает легкий ветерок. Это было необычайно приятно.
   Ершов приподнялся на локтях, оглядываясь. Деревня осталась позади. Сам он лежал в тенечке на травке возле куста жимолости, а рядом сидел полуголый Сало - закопченный, как кочегар, и мазал черно-красную от ожогов и копоти кожу каким-то кремом.
   - Ты похож на трубочиста, - не удержался Ершов.
   - Думаешь, ты лучше? - меланхолично отозвался напарник. - Очухался? А я уж думал - хана.
   - Это ты меня вытащил?
   - Нет, дядя Печкин, - огрызнулся Сало. - Помажь мне спину, а потом я тебя обработаю.
   - А ты ничего, - Михаил взял протянутый тюбик с кремом. - Я-то сперва подумал, что у тебя очко для сталкера слабовато. Ошибся, братишка. Извини. И - спасибо.
   Сало посмотрел на него. Впервые с момента их встречи он смотрел открыто, и выражение его лица было очень странным - то ли обматерить Михаила хотел, то ли, напротив, попросить о чем. Или предупредить. Но так ничего и не сказал, почти сразу отвернулся, буркнув что-то не слишком разборчивое.
   Лечение заняло некоторое время. Зато Михаил убедился, что ожоги у них обоих не страшнее тех, какие бывают, если ошпарить руку кипятком. Больно, но не смертельно.
   Сало достал из кармана пластиковую коробочку с одноразовыми шприцами-тюбиками, протянул один Михаилу:
   - Хочешь?
   - Что это?
   - Промедол. Обезболивающее.
   Михаил поморщился и отрицательно покачал головой. Лучше потерпеть. Боль не такая уж сильная, чтобы глушить ее таким сильным препаратом сродни наркоте.
   - Как знаешь, - Сало сделал себе инъекцию и убрал коробочку в карман. - Если передохнул, пошли. Тут уже недалеко осталось.
   Трын-траву намеревались подкараулить возле заброшенного Коровника на окраине Сосновки. По словам Сала, жертва будущего ограбления еще ночью ушла в Зону, а вернуться должна была именно этим путем.
   Михаил не стал спорить. Сало местный, ему виднее, какими маршрутами тут ходят сталкеры.
   Кряхтя от боли в обожженной спине и конечностях, Ершов поднялся на ноги, осмотрел то, что осталось от обгоревшей одежды, и принялся одеваться, радуясь, что не взял с собой рюкзак - тащить его на спине сейчас было бы абсолютно невозможно. Впрочем, для такой короткой вылазки, как у них, достаточно одного рюкзака на двоих, который нес Сало. А всякие хозяйственные мелочи и фляга с водой отлично поместились в карманах и на поясе у Михаила.
   Дальнейший путь обошелся без приключений. Казалось, Зона потеряла к ним интерес. Словно попробовала на зуб и выплюнула, милостиво разрешая пожить еще - до поры до времени...
   Перед Коровником тропа делала поворот, и там, на поваленном дереве, сидел человек.
   Михаил сначала за кустами разглядел только силуэт, но посадка головы и манера дергать правым плечом показались ему подозрительно знакомыми...
   При виде сталкеров человек встал и проворчал:
   - Чего так долго? Я вас уже заждался.
   - В переделку попали, Трын-трава. В Старых дачах накрыло. Еле выбрались, - ответил Сало и подтолкнул опешившего Ершова вперед: иди, мол, чего встал.
   Сердце Михаила ухнуло вниз, как сверхскоростной лифт. "Он нас ждал! Так это подстава!" - ударила паническая мысль. Ершов начал прикидывать варианты, чтобы удрать, но тут разглядел лицо человека и обомлел.
   Перед ним стоял не тот запойный чувак с фотографии, а... он сам!
  
  
   Глава 1
  
   Пятью месяцами ранее, май 20..г.,
   Новосибирская Зона
  
   "Истинную цену того,
   что сталкеры выносят из Зоны,
   люди иногда узнают слишком поздно"
   Игорь Сотник по прозвищу Трын-трава
  
   Никогда не понимал фразу: "Удача от меня отвернулась". Если это означает, что она повернулась задом, то не вижу в такой позе ничего плохого. Лично меня подобная позиция устраивает - в большинстве случаев. Но не сейчас. Капризная девочка-удача поворачивалась ко мне своей филейной частью, а я пока не видел возможности что-либо предпринять.
   Вообще, я считаю, что выпутаться можно из любой передряги. Главное не тормозить, а быстро соображать и не бояться действовать, чтобы изменить обстоятельства под себя.
   В пиковой ситуации все методы хороши. Если боя не избежать - бей первым! Когда потребуется - затихарись и жди. Совсем прижмет - терпи. Даже если кожа рвется в лохмотья и кровавые сопли по лицу - держись! Зубы стисни, но не скули. Когда же ничего другого не остается - иди на риск, ломись напролом и ни о чем не жалей. Короче, не ной, а действуй!
   Я всегда следую этим правилам, и они не подводили еще ни разу.
   Большинство знакомых считают меня безбашенным везунчиком, легкомысленным авантюристом. Недаром и прозвище у меня - Трын-трава. Типа, мне все пофиг. Но это не так. Я редко действую, очертя голову. Сначала всегда просчитываю ситуацию до мелочей, взвешиваю все варианты и выбираю оптимальный. Правда, делаю это быстрее, чем окружающие, поэтому мои решения частенько кажутся необдуманными. И рисковыми. Но без последнего никак. Потребность в адреналине у меня в крови. Именно поэтому я сталкер.
   Хотя, было дело, пришлось и менеджером попахать в конторе типа "продаю-покупаю-примусы починяю". Но не выдержал долго - ушел. Скучно было так, что хоть башкой о камень. Не по мне рутина.
   Впрочем, в такие дни, как сегодня, всерьез подумываю о том, чтобы вернуться в менеджеры...
   Нет, поначалу-то всё шло гладко - периметр миновал чисто, и потопал себе по отмеченной вешками тропе прямиком к Сосновке. Дорога хоженая перехоженная. Здесь у меня каждый куст как родной. Местность по большой части открытая - поля да луга с перелесками. Трава, правда, вымахала по пояс так, что в ней всякую пакость вроде "зеленки" хрен разглядишь. А вот она тебя учует запросто.
   Эту аномальную хищницу не зря прозвали именно так. Внешне она напоминает раствор брильянтовой зелени - той самой, которой смазывают ссадины и порезы. Только аномальная "зеленка", в отличие от медицинской, не лечит, а калечит. Двигается она на звук шагов или иное колебание почвы, на возвышенности не лезет. Спастись от нее можно легко - просто-напросто поднявшись на пригорок. Вот только пригорков у меня сейчас поблизости не наблюдалось. Поэтому оставалось молиться, чтобы наши дорожки с "зеленкой" не пересеклись.
   Но в тот момент удача была ещё на моей стороне. Стояло такое мирное и погожее утро, что, казалось, не по Зоне идешь, а к себе на дачный участок топаешь. Или по грибы.
   Тут и крыши Сосновки показались. Не успел в село войти, как вижу, что-то в кустах блестит. Присмотрелся, а это "браслет", тот самый, который здоровье поправляет. Кроме хорошей цены у него есть и еще одно важное достоинство - он небольшой и легкий, такого хабара за один раз можно много унести. Не то что, к примеру, "пустышку". Это довольно распространенная штуковина, но здоровая, зараза, и весит прилично. "Пустышку" через периметр тащить то еще удовольствие. Я их редко беру, только когда совсем уж не подфартило более легкий хабар найти.
   Сегодня же напротив, еще и полдня не прошло, а я уже при добыче. Причем хабар мне словно на блюдечке преподнесли. Нашел я его почти на тропе - исхоженной вдоль и поперек. Такое неслыханное везение напрягало. Бесплатный сыр он, сами знаете, где бывает. Да и вообще, Зона, как известно, дама капризная, подарки делать не любит. А вот ударить исподтишка - запросто.
   Засосало под ложечкой от предчувствий. И правое ухо зачесалось. Оно у меня всегда чешется к неприятностям.
   Так, думаю, влип. Похоже, подлюга моя ненаглядная - Зона - уготовила для меня что-то страшное. Сталкеры знают, хабар даром не дается. За все в этой жизни надо платить.
   Не успел подумать о плохом, как услышал голос. Кричал человек:
   - Эй! Кто-нибудь! Помогите!
   Я завертел головой, пытаясь определить, откуда кричат. Но звук шел сразу с нескольких сторон - казалось, что слушаешь стереодинамики.
   - А-а-а-а!!! - на одной ноте заревел голос. Видать, на слова сил уже не осталось. Совсем бедолага надежду потерял.
   Человек издал еще пару воплей и затих, но я сумел определить, что кричат с территории бывшей скотофермы, прозванной среди сталкеров Коровником. Стремное местечко. Лично я предпочитаю обходить его стороной. Хотя там, в одном из зданий, хабар имеется - зашибись! Не знаю, как эта штука называется, но по виду похоже на зажженный бенгальский огонь. Только не на стерженьке, а сама по себе в воздухе висит, и искры разноцветные рассыпает. Красиво жуть. Барыги, наверняка, за эту красотень кучу бабла отвалили бы.
   Кроме "бенгальского огонька" в Коровнике и другие сокровища имеются - "белые вертячки" - забавные и очень дорогие штуки. Нечто вроде аномального вечного двигателя. Аж три штуки! Сам видел. Издалека, правда. Близко не подходил - мне ж еще пожить охота.
   "Белые вертячки" лежат себе этакими светлыми и вроде как металлическими колечками прямо на грязном, замызганном полу склада кормов и словно зовут: "Подойди, сталкер, возьми нас!"
   Но пока никто не рискнул. Руки коротки. Говорю же, стремное местечко.
   Начать с того, что тамошние постройки отбрасывают неправильные тени. К примеру, солнце в зените, стало быть, тени должны быть короткими, а они, собаки, длинные, словно к вечеру дело идет. И смотрят не в ту сторону. В полдень солнце находится на юге, соответственно, тень должна указывать на север, а здешние тянутся на запад. Но такое может быть, когда солнце на востоке, то есть на рассвете. А тут в полдень длинные тени на западной стороне лежат! Ну, не бывает такого в природе. Это противоречит законам физики.
   Кстати, физику и химию я всегда уважал - без них в Зоне сталкеру никак. Не распознаешь аномалию и вляпаешься по самое "не хочу". Да и анатомия штука полезная. Ее надо учить хотя бы для того, чтобы в случае чего себе любимому суметь оказать первую помощь. А то не будешь знать, в каком месте артерию пережать и сдохнешь от потери крови.
   Что до теней в Коровнике, они имеют и еще одну странность. Цвет у них не естественный. Как по мне, так в синеву отдает. Хотя кореш мой Ким по этому поводу ржет надо мной. Говорит: "Дальтоник ты, Игорек, и не лечишься. На самом деле, тени розовые, как попка Марго".
   Ага, розовые. Что я розовый от синего не отличу?
   Мы как-то данную тему прилюдно перетирали в "Радианте". Это кафешка такая в Искитиме. Там обычно собираются сталкеры. Так вот каждому, как выяснилось, у тех теней мерещится свой цвет. Кто-то считает, что они с зеленцой, а кому-то кажутся чернее ночи. В одном только сошлись: ни один из нас в здравом уме на ту тень не наступит, хоть лимон баксов ему заплати. Да и вообще скотоферму лучше стороной обходить. Здоровее будешь.
   Но, видно, какой-то отчаянный сталкер все же решился. Смертничек одно слово. Уж не знаю, в какую дрянь он там вляпался, зато теперь ему явно не позавидуешь - вон горло уже от криков сорвал. А нечего было жадничать. Меня, к примеру, в этот Коровник и пряником не заманишь. И вообще, хороший сталкер точно знает, какой хабар можно и нужно брать, а о каком даже и мечтать не стоит.
   А этот отморозок пусть подыхает - платит за жадность свою непомерную. Ради такого камикадзе точно не стоит головой рисковать. И на выручку ему идти - себя не уважать.
   Я презрительно сплюнул и собирался двигать дальше в Сосновку, но тут заметил еще кое-что, и встал, как вкопанный.
   Под кустом лежала фляга.
   Удобная, плоская, прочная и легкая. Такую в ларьке за сто рублей не купишь, она намного дороже стоит. Знаю, потому как сам ее покупал - год назад в Новосибе. Брал для себя, но затем она к другому челу попала. Не к корешу, боже упаси. Так, к слизняку одному. Я б такому, как он, даже прикурить от моего бычка не дал, если бы не одно "но". Серьезное такое. Весомое...
   Наклонился над флягой, в глубине души еще надеясь, что это не та - другая, просто похожая. Не я же один в Новосиб за всяким нужным барахлом езжу. Взял в руки, перевернул, увидел выгравированный смайлик.
   Она. Та самая.
   Плохо у меня на душе стало. Муторно. Ситуация тупиковая: идти в Коровник не хочется до смерти, а не идти нельзя. Вдруг это как раз мой знакомый орал? Хотя может и другой кто-то, ведь фляга могла потеряться намного раньше. А если даже ее обронили и сегодня, не факт, что в Коровнике именно он. Этот слизняк, в отличие от меня, в одиночку в Зону не ходит, а подвизается в шестерках у некоего Коли Сумрака.
   Сумрак - неприятный и опасный тип. Из братков. Поговаривают, он из близкого окружения самого Хазара. Это смотрящий за наркобизнесом в Искитимском районе - большая шишка в уголовном мире, поэтому с ним лучше не связываться.
   Я машинально вертел в руках флягу и прикидывал ситуацию. Коля Сумрак слывет отличным сталкером, хоть и добывает хабар чужими потом и кровью. Его всегда сопровождает пара-тройка шестерок, которых он при необходимости использует в качестве отмычек. Так что мой знакомый у него в подручных не один, и, возможно, он уже погиб, а в Коровнике надрывался его напарник или, чем Зона не шутит, сам Сумрак.
   Я прислушался, но человек молчал. Значит, придется идти, проверять, кто там, в Коровнике, застрял.
   Крякнув с досады, пошел в сторону стремных построек по следам, оставленным в примятой траве, надеясь, что раз Сумрак с компанией до меня прошли, значит, аномалий здесь нет. Наверняка впереди двигался кто-то из шестерок и проверял путь.
   Так и есть. Чьи-то останки обнаружились метрах в двадцати от входа на огороженную территорию Коровника. Уж не знаю, что за аномалия разметала бедолагу, да только осталась от человека кучка окровавленного шмотья. И рука. Вернее, оторванная кисть. Она вцепилась в куст лебеды, словно пыталась удержаться за него, как за соломинку.
   Я достал бинокль, пригляделся к кисти. На грязных пальцах с трудом различались две тюремные наколки с перстнями. Один, так называемый, перстень баклана - перевернутая пиковая масть на белом фоне, означала, что его владелец был осужден за хулиганство. Второй перстень изображал игральную карту с двумя рядами темных дырочек. Насколько я знаю, их там должно быть шесть штук. Тут все понятно и без объяснений - такие наколки носят, естественно, шестерки. Значит, чел и в тюрьме шестерил, и на воле той же дорожкой пошел. Хотя по-другому и быть не могло. Если ты привык склоняться перед сильным и жопу ему лизать, то так всю жизнь в шестерках и пробегаешь. Натура, значит, у тебя такая - рабская.
   Как бы там ни было, в аномалии погиб не мой знакомый, у него наколок нет. Придется идти дальше, хочешь не хочешь.
   След примятой травы обогнул кровавые останки по широкой дуге и устремился к скотоферме.
   К счастью, до входа было уже рукой подать. И запашок тут витал соответствующий. Уже давным-давно здесь коров нет, а запах свежего навоза никуда не делся. Причем с каждым годом он только ядренее становится. Как по мне, так это полный беспредел со стороны пришельцев или кто там оставил после себя эти Зоны. Нет, чтобы розами пахло, а то дерьмом!
   - Паскуды вы, вот кто, - громко заявил я в пространство.
   Ответа не последовало. Оно и к лучшему. Некогда мне сейчас в разборки с инопланетянами встревать, пора делом заняться.
   Но прежде, чем соваться в Коровник, надо выяснить, что с тем чуваком. Может, он уже загнулся? Или это не мой знакомый, а кто-то другой, на кого мне плевать с высокой колокольни. Наркоша какой-нибудь - они чаще всего в отмычки идут. Тогда развернусь и уйду обратно к периметру. Даже в Сосновку не пойду. Хабар кое-какой собрал - хватит на сегодня. Не буду судьбу дразнить. Хороший сталкер должен уметь вовремя остановиться. А я, скажу без ложной скромности, хороший, раз жив до сих пор. И если сейчас по глупости не вляпаюсь, то, глядишь, еще поживу. Вернусь в Искитим, завалюсь в "Радиант" и раздавлю с мужиками пузырь, а то и несколько.
   Эта соблазнительная картинка так живо нарисовалась в моем мозгу, что я даже запах водки почуял. И вкус ее на языке ощутил. Вот что значит, воображение.
   На душе малость полегчало. Показалось на миг, что и впрямь в Коровнике уже некого спасать. Опоздал я. Бывает. Раз так, с меня какой спрос?
   Я остановился у забора скотофермы и бодро гаркнул:
   - Эй! Есть кто живой?
   И тут же пожалел, что крикнул так громко. Здесь почему-то сильное эхо, словно в горном ущелье. Вернее, не совсем эхо, а хрень какая-то. Иногда такое отмочит, что хоть стой, хоть падай. Вроде как оно безопасное, много раз проверяли, а все ж таки неуютно его слушать. До кишок пробирает.
   - Эй! Вой! Ой! - подхватило эхо и внезапно разразилось злобным уханьем, словно леший захохотал. Звук окружил меня почти осязаемой волной, будто брал в кольцо, а потом неожиданно затих, как ни бывало.
   Я подавил нервную дрожь и крикнул снова:
   - Слышишь меня?
   - Ийя! Ийя! Ийя! - на этот раз по-ослиному развопилось эхо, да так громко, что у меня зазвенело в ушах, поэтому не сразу расслышал человеческий голос, вернее, хрип:
   - Игорь... Трын-трава... Ты?.. - слова дались бедолаге с трудом. Он явно держался из последних сил.
   - Ы-ы-ы!!! - завыло эхо.
   - Да, Сало, это я, - теперь не узнать голос было невозможно.
   Призрачная надежда, что удастся избежать неприятностей, развеялась, как дым. А еще я ощутил злость. На него, на себя, на весь мир. Даже скулы на миг свело. Понял, что влип. Ведь теплилась же надежда, что это не он, а кто-то другой. Тогда повернулся бы спиной и ушел. Без колебаний. И угрызений совести не испытывал бы. Но все сложилось, как сложилось.
   - Сало, ты где? - уточнил я.
   - В бороде... - ехидно отозвалось эхо и тут же предложило другую рифму, на этот раз матерную.
   Сало подождал, пока эхо перестанет изощряться в сомнительном остроумии, и ответил:
   - В колодце. Возле кормовой.
   - Боровой... Дармовой... Суповой... - расхулиганилось эхо.
   Возле кормовой, значит. Очень плохо. Это ж в центре двора. Я-то надеялся, что Сало застрял почти у самого входа. Тогда шанс был бы. А так...
   К зданию бывшего склада кормов живым дойти - что-то из области фантастики. Многие пытались, ведь именно там и лежит ценный хабар - "бенгальский огонек" и три "вертячки". Теперь останки этих самоубийц разбросаны по всему Коровнику. А от некоторых даже мокрого места не осталось.
   Я быстро прикинул шансы. Ноль целых, ноль десятых. И тысячных тоже ноль. Если сунусь туда, будет у нас с ним на двоих братская могила. Без вариантов. Так что извини, приятель, но ничем помочь не могу. Надо уходить, ведь выше головы не прыгнешь и все такое. Да, надо уходить.
   Но я не тронулся с места. Так и стоял столбом и флягу в руке вертел.
   - Игорь, - окликнул меня Сало. - Ты еще там?
   - И там, и сям... - задумчиво протянуло эхо.
   - Здесь я.
   - И я, - грустно заявило эхо и, кажется, надолго заткнулось.
   - Слышь, Игорь...
   - Ну, чего тебе? - резко откликнулся я. Злость еще бурлила во мне, прорываясь в интонациях.
   - Ты это... Моим не говори, что видел меня... Пусть думают, что живой еще... Что вернусь... Лады?..
   Он ни секунды не сомневался, что я вот-вот уйду и даже не попытаюсь помочь. И дело не в том, что Сало думал плохо конкретно обо мне. Нет. Насколько я его знал, он уже давно не питал иллюзий, ясно сознавал, что жизнь - дерьмо, и отчетливо понимал, что ни один сталкер в здравом уме не сунулся бы сейчас на скотоферму. Любой на моем месте поболтал бы с ним напоследок, посочувствовал, спросил, кому и что передать из близких, а потом ушел бы.
   - Игорь, - вновь окликнул невидимый с моего места Сало, - ты чего молчишь?
   Ответить я мог только матом. Безнадежная глупость ситуации бесила меня до крайности.
   Я ведь всегда презирал его - вечно униженного неудачника, шестерку, мальчика на побегушках. Я даже имени его не помнил, хотя мы с ним вместе учились в школе, а позже стали соседями по дому. Но все его так и звали - Сало, от фамилии Салонников. Он никогда не смотрел в лицо собеседнику, только в сторону, словно боялся - всех и вся. Ходил сгорбленным, втянув голову в плечи, будто бездомная собака в вечном ожидании пинка. И его пинали, дразнили, издевались, помыкали. А он терпел. И ни разу не дал отпор обидчикам.
   Да, он полное чмо. Но некоторые обстоятельства мешали мне сейчас развернуться и уйти. И это приводило в бешенство.
   Внезапно в голову пришла ошеломляющая мысль: "Этот никчемный чмошник сумел дойти до кормовой! Прошел полста метров по смертельно-опасному двору! Сделал то, что оказалось не по силам лучшим из сталкеров! А может еще и "бенгальский огонек" взял?!"
   - Ты хабар из кормовой взял? - напрямик спросил я.
   - Да.
   - Весь?
   - Почти. "Огонек" и две "вертячки". А еще одну не успел.
   Вот это да! Может, он не такой уж и чмошник?..
   - Как в колодце-то оказался? - почти доброжелательно поинтересовался я.
   - Отбросило... - Сало замолчал на мгновение, переводя дух. - Хорошо, что колодец неглубокий... И без воды... Его землей засыпало. Осталось метра полтора всего...
   - А чего ж не выберешься?
   - У меня это... рука сломана... или вывихнута... и с ногой что-то... а еще в животе больно, и в спину отдает...
   - Ясно. Тебя как зовут-то? - внезапно для себя самого спросил я.
   - Ты чего, Трын-трава? Сало меня зовут, - в усталом, измученном голосе прозвучало изумление.
   - А имя у тебя есть?
   - Э... Да... Толя. А что?
   - Ну, надо ж мне знать, чего писать на твоей могиле. А то "Сало" как-то несерьезно, - пошутил я. Юмор черный, согласен, но не сюсюкаться же с ним. И вообще, он вызывал во мне острое раздражение.
   - Я Анатолий Салонников, - Сало явно воспринял мои слова всерьез и всхлипнул. Плачет что ли?
   Пришлось признаться:
   - Слышь, Толян, это я пошутил. Мы с тобой сейчас вот что сделаем. Ты подробно расскажешь, как шел по Коровнику. Шаг за шагом.
   - Зачем? - не понял он. - Ты ж не собираешься...
   - Еще как собираюсь, - перебил я.
   - Зачем? - повторил Сало. Теперь в его голосе явственно прозвучала затаенная надежда.
   - Хабар у тебя хочу отобрать, вот зачем, - то ли в шутку, то ли всерьез ответил я. Он промолчал.
   Злость во мне сменилась веселым отчаянным куражом. Если уж Сало по Коровнику протопал, то что ж, я не смогу? И вообще, все трын-трава!
   - Погоди, Толян, сейчас место сменю, чтоб видеть и двор, и тебя... Ты чего молчишь, спишь там?
   - Нет... Жду... - кажется, ему стало хуже. Голос ослаб, звучал почти на пределе слышимости.
   - Эй, ты там не загнись раньше времени, - забеспокоился я, быстро прошел чуть вперед, поднялся на небольшую возвышенность. Отсюда двор скотофермы был виден как на ладони. Именно с этой точки сталкеры обычно рассматривали лежащий в кормовой хабар, утирали слюни и шли дальше по своим делам.
   Вооружившись биноклем, я всмотрелся в знакомые распахнутые ворота постройки, где раньше держали корма для скотины. "Бенгальского огонька" нет, а "вертячка" и впрямь осталась всего одна. Значит, не врет Сало. Кстати, а где же он сам?
   Я перевел бинокль левее. Вот колодец, а внутри что-то шевелится...
   Ох ты ж, мама дорогая! Да на нем живого места нет! Рукав ветровки и левая брючина потемнели от крови. Волосы над правым ухом слиплись в бурый колтун, а лицо покрывали грязновато-красные разводы.
   "Если пойду в Коровник, как пить дать разделю его участь. Так, может, не стоит рисковать?" - мелькнула было мыслишка, но я задушил ее в зародыше.
   Поздняк метаться. Решение принято. А как говорили два очень умных брата: "Нельзя перерешать решенное. Сомнения - первый шаг к гибели". Цитата не дословная, но смысл передан верно.
   - Толян, слышишь меня?
   - А меня? - проснулось эхо и завопило на все лады: - Ме-ня! Ме-е-ня! Меня-я-я! Ме-е-еня-я-я!
   Блин! Солист хора "Отдай мою немытую горбушку". Только его мне для полного счастья и не хватало.
   - Эй, как там тебя. Помолчи, а? - всерьез попросил я эхо. - Не мешай. Будешь паинькой, конфетку дам.
   - Ам, - внезапно согласилось оно и заткнулось. Вот и умничка.
   - Толя!
   - Слышу, - отозвался Сало. Он даже попытался встать, но тут же рухнул обратно, разразившись стонами.
   - Ты чего совсем придурок? - заорал я. - Сиди себе в колодце и не дергайся! Я сейчас к тебе приду, понял?
   - Угу.
   - Давай, рассказывай, как идти.
   Наш разговор продолжался несколько минут. Все это время я рассматривал в бинокль двор, прикидывая путь. Потом Сало внезапно замолчал и перестал шевелиться. Надеюсь, не помер, а лишь сознание потерял. Вот ведь не вовремя. У меня остался невыясненным еще один - последний - участок пути.
   Ладно, на месте разберемся. И будем надеяться, что Сало все-таки скоро очнется и подскажет.
   Я убрал бинокль, поправил рюкзак и пошел вниз.
   Коровник состоял из нескольких зданий. Некоторые предназначались собственно для скота. Кроме того, была постройка, куда складывали навоз, а так же пресловутый склад кормов. Наверное, среди зданий имелось и административное, но что и где размещалось конкретно, теперь с уверенностью могли сказать лишь бывшие работники скотофермы. Я же не заморачивался пустяками. Для меня важнее было, что шестерки Коли Сумрака зашли во двор со стороны вот этого строения, с крыши которого свисали пышные гирлянды "ржавого мочала".
   Впрочем, другого пути внутрь и не существовало. Территорию Коровника окружал покосившийся, а все ж таки еще крепкий забор с воротами, закрытыми на ржавый амбарный замок. Вроде ничего необычного, если не считать маленькую деталь - иней. Он искрился на всех секциях забора, и на створках ворот, а замок даже покрылся блестящей прозрачной корочкой, похожей на лед. Но всем известно, что зимы в Новосибирской Зоне не бывает. Даже в декабре или в феврале, когда Сибирь утопает в снегу, внутри периметра царит лето. И потому иней на заборе на фоне зеленой травы смотрится диковато. Даже в пьяном бреду ни одному из сталкеров не пришла бы в голову мысль сигать через этот забор.
   Проход оставался один-единственный - в том месте, где несколько секций забора отсутствовали, уж не знаю почему.
   Я остановился в двух шагах от прохода, вспоминая рассказ Анатолия.
   Первым из шестерок Сумрака в Коровник пошел отнюдь не Сало, а некто Чубайс - прожженный наркоша, получивший свое прозвище за ярко-рыжий цвет волос. Я видел его прежде в Искитиме, но знакомы мы не были.
   Сам Толян и еще одна "отмычка" поначалу остались вместе с Колей в том месте, где сейчас стою я, и наблюдали за Чубайсом.
   Тот сумел беспрепятственно войти во двор и обогнуть здание с "мочалом". Я повторил его путь и, как и он, остановился перед ямищей, заполненной "ведьминым студнем". Мерзкая штука. Вляпаешься в такой - и копец. Руки-ноги, да и все тело станет, будто резиновое. Кости, мясо, жилы - всё превратится в желеобразный студень, недаром прозванный "ведьминым". Так и останешься в той яме.
   Вот Чубайс и остался...
   Нет, конечно, он не сам туда полез. Он, как порядочный, вознамерился ловушку обойти. Только с обходом наметились проблемы.
   С правой стороны от ямы стояла лопата - обычная штыковая - с потемневшим, деревянным, отполированным сотней рук черенком. Плоский заостренный к низу лоток был перемазан не то землей, не то навозом, а может и тем и другим. Короче самый заурядный инструмент, знакомый каждому. Лежи она где-нибудь тихо-смирно, на нее и внимания бы не обратили. Но эта конкретная лопата стояла, причем не воткнутая в землю, а сама по себе - ее острие едва касалось земли. Не знаю, что за сила держала заступ вертикально, но, по виду, стоял он прочно. Как колонна.
   Но это еще не все. Я уже рассказывал, что в Коровнике странные тени? Так вот лопата в этом смысле переплюнула всех. На земле рядом с ней чернел силуэт человека. Казалось, будто неведомый землекоп уперся ногой в край заступа, сжимая ладонями черенок. Причем, с какого бы ракурса не смотрели, тень выглядела одинаково: человек с лопатой в руках. Только вот на самом деле никого рядом с чертовым инструментом не было.
   Я уставился на заступ во все глаза. От такого зрелища мурашки побежали по коже. Показалось на миг, что тень вот-вот оживет. Ну, а дальше будет, как в плохом фильме ужасов - призрак пойдет рубить своей адской лопатой всех подряд на кровавый фарш.
   Заступ с тенью хрен обойдешь - за ним выстроились в ряд три молоковоза, зловеще поблескивая инеем и упираясь бамперами в забор. Кошмарная тень вольготно раскинулась на земле, полностью занимая двухметровое пространство между ямой и ближайшим молоковозом.
   Понятно, что Чубайс предпочел обходить яму со студнем слева - с противоположной от лопаты стороны. По виду там всё чисто - ни ямок, ни бугорков. Ну, рыжий дурачок и шагнул...
   ...Мы с Кимом, было дело, обсуждали варианты, как добраться до кормовой. Прикидывали возможный путь. И тормознулись у этой самой ямы. Через лопату идти, нам казалось, не вариант. А обходить там, где пошел Чубайс - еще хуже. Ким первым обратил внимание на неудачное расположение двух зданий. Проход между ними узкий - едва один человек пройдет. И смотрит этот проход как раз на яму. "Словно ствол у ружья с взведенным курком, - сказал тогда Ким. - Хрен знает, чем и когда оно выстрелит".
   И аномальное ружье выстрелило...
   По словам наблюдающего со стороны Сала, Чубайса словно ураганом смело. Едва шестерка Сумрака поравнялся с тем самым проходом, как из него вырвался резкий шквалистый ветер. Рыжий будто угодил в аэродинамическую трубу. Его отбросило прямиком в "ведьмин студень". Он и сейчас лежал в яме - среди зеленоватого колышущегося желе. Лицо белое, будто мелом вымазано. Рот перекошен, словно в момент смерти Чубайс заходился в истошном крике. Похожие на проволоку рыжие волосы прилипли ко лбу, а мертвые остекленевшие глаза вылезли из орбит. На груди аккуратная красная дырочка - пуля вошла точно в сердце. Меткий выстрел...
   Похоже, в яму со студнем Чубайс плюхнулся живым. Интересно, кто его добил? Сало мне не говорил о том, что в рыжего стреляли. Просто сказал, что тот погиб в яме.
   Я прикинул траекторию выстрела. Палили примерно с того места, где ждали Коля и компания. А стало быть, это мог сделать любой из них, хоть тот же Сумрак.
   Ладно, не суть. Вспомним рассказ Сала дальше.
   После гибели Чубайса пошел Лютый. Это не прозвище - у чувака фамилия такая - сам в паспорте видал. Я знал его лично. Некогда хороший сталкер, он с полгода назад подсел на дурь и скис. Подался в отмычки, отрабатывая ежедневную порцию "экзо" - абсолютно улетного наркотика, который получается из выросшей в Зоне конопли. И вот вам закономерный результат...
   Как сталкер Лютый был опытнее Чубайса. Он знал, что в Зоне имеется такой закон - закон парадокса, который гласит: безопасное в опасном. То, что, на первый взгляд, выглядит страшновато, иногда есть единственный безопасный путь. Ключевое слово тут "иногда", потому что, чаще всего, все пути ведут в тупик, читай, в могилу.
   Тем не менее, понукаемый Колей и обещанием порции "экзо" Лютый решил идти мимо лопаты - прямиком через тень.
   Он бросил гайку перед самой тенью. Чисто. Бросил вторую за тенью - чисто. И тогда Лютый бросил третью - прямо на тень...
   М-да... Обычно гайки спасают сталкеру жизнь - помогают вычислить аномалию и выбрать безопасный путь. Гайка для нас лучший друг. Если бы кто-нибудь решил поставить памятник безымянному сталкеру, то это, несомненно, была бы гайка...
   ...Она срикошетила от тени, обретая скорость и смертоносность пули. Вошла Лютому точно в лоб, пробивая череп, снесла полголовы и плюхнулась на землю, покрытая кровью и мозгами.
   Любой нормальный человек уяснил бы, что это тупик, что к кормовой не пройти, и повернул бы назад. Сумрак не стал исключением - собирался уходить, громко матерясь на все лады. Но Сало остановил его. Сказал, что попробует пройти.
   "Понимаешь, Трын-трава, я вдруг ясно осознал, как именно надо обходить эту яму, - рассказывал мне Толик. - Типа уверенность, что ли, появилась. Знаю и все тут. И очень захотелось проверить..."
   Я как услышал, аж крякнул с досады. Нет, ну какой идиот! Догадался, как яму обойти, так и молчи себе в тряпочку. Потом вернулся бы без Коли и хабар себе забрал.
   Могу понять, когда за свой карман жизнью рискуют, но таскать каштаны из огня для пахана! Нет, мне никогда не понять психологию шестерок. Почему они подчиняются своим хозяевам, выполняя зачастую неприятную или смертельно-опасную работу практически даром?!
   Как бы там ни было, Сало принял парадоксальное решение: идти через тень. "Я чувствовал, что там можно пройти, - пояснил мне Толик. - Нельзя только сильно наступать и уж тем более гайки кидать. А если по шажочку - медленно и осторожно..."
   Медленно и осторожно Сало прошел. Теперь его подвиг предстояло повторить и мне.
   Я сглотнул абсолютно сухим ртом. Идти не хотелось до такой степени, что сводило судорогой ноги. Взгляд упорно возвращался на труп оставшегося с половиной головы Лютого. Я старался на него не смотреть, но глаза словно жили собственной жизнью - не слушаясь меня, пялились на кусочки мозга и сгустки крови, на осколки черепа с остатками темных волос. Этот живописный "натюрморт" лежал прямо на моем пути.
   "Только бы не наступить на эту мерзость, - проскочила мысль. - Эх, перекреститься, что ли? Да нет, не крещеный я. И в Бога не верю. А он, похоже, уже давненько не верит в меня..."
   В голове, откуда ни возьмись, навязчиво закрутилась песня: "Стыдно мне, что я в Бога не верил. Горько мне, что не верю теперь".
   - Ладно, так и быть. Вернусь из Зоны, первым делом в церковь пойду, креститься, - громко пообещал кому-то я.
   - В кабак пойдешь, упиться, - внезапно объявилось эхо.
   Это и в самом деле более реальный вариант. Воображение тут же нарисовало запотевшую, только что из холодильника бутылку водки.
   Я хмыкнул:
   - Похоже, ты хорошо меня знаешь, да?
   - У-а... у-а... - подхватило эхо и заухало лешим. Вроде как захохотало.
   - А ты ничего, забавное, - я достал из кармана шоколадку. Маленькую, сладкую "Аленку". Всегда беру несколько штук в Зону. Если что, вот тебе и обед и ужин. И вкусно, и калорийно. Положил одну из шоколадок на камешек, пояснил: - Обещанная конфетка. А теперь молчи, не отвлекай меня, ладно?
   - Накладно... - непонятно протянуло эхо и затихло.
   Я некоторое время обдумывал, что оно хотело этим сказать, а потом сам себе удивился: воспринимаю эхо, как разумное существо! Смысл в его словах ищу. Совсем, сталкер, с катушек слетел. Как в том анекдоте: "Первая ступень помешательства - если вы разговариваете со своим изображением в зеркале. Вторая - изображение начинает вам отвечать".
   Ладно, повеселились и хватит. Я сделал глубокий вдох, медленно выдохнул и пошел к лопате. На пути лежал труп Лютого. Надо перешагнуть через него. Мужик он был не хилый, поэтому шагать пришлось широко. И ногу ставить как раз на край тени - на локоть аномальному работяге.
   Утрамбованная земля под ботинком ощутимо сжалась, будто пружина. Опаньки! Кажись, сейчас ракетой полечу, как та гайка. Только она об лоб Лютого тормознулась, а я, скорее всего, в забор впечатаюсь - в тот самый, с инеем. Останется от меня кровавая лепешка. Вот ведь блин!
   Я так и замер раскорякой - одна нога на тени землекопа, вторая еще на нормальной земле, а между ногами труп Лютого.
   Пот заструился по лбу, заливая глаза, но я боялся поднять руку и смахнуть его. Вообще опасался шевелиться. А ну как пружина под ногой распрямится?..
   Вспомнилось вдруг, как Пашка-взводный на мину наступил. Дело было в Дагестане. Противопехотная мина нажимного действия. Встанешь на такую, сработает детонатор. Взрыв получается не сильный - разве что ногу оторвет. Если успеют спасти, останешься калекой. Пашку не успели... М-да... Хорошим лейтенантом был Пашка. Земля ему пухом...
   - Иди, не бойся! - внезапно крикнул мне Толик. Оказывается, он очнулся. Сумел встать в своем колодце, опираясь о край здоровой рукой, и наблюдал за мной. - Иди! Я же прошел.
   Он говорил очень уверенно. Даже с ноткой превосходства. Никогда раньше его таким не видел. Я настолько удивился, что перенес вторую ногу на тень и заскользил прямо по мужику с лопатой, стараясь ступать, как можно мягче, ощущая, как под ногами проседают невидимые "детонаторы". Будто и впрямь по минам идешь.
   Наконец, вышел на твердую землю - мокрый от пота так, что хоть трусы выжимай. Дико захотелось водки. Многие сталкеры берут с собой в Зону заветную фляжку. И я не исключение. Всегда ношу при себе баклажку с медицинским спиртом. Носить - ношу, но в Зоне никогда не пью. Пьяный я дурным становлюсь. Такое могу отчудить, что аж чертям в аду завидно. Поэтому все веселье будет потом - за периметром. Вот там оторвусь по полной. Я похлопал рукой по висящей на боку фляге, но снимать ее не стал. Сначала работа.
   - Тут где-то должен быть "колобок", - подсказал Сало.
   - Помню, - отрезал я.
   Колобком Толя назвал мячик из сухой травы или слежавшегося сена размерами чуть побольше мужского кулака. Сейчас его не было видно, а когда тут проходил Сало, "колобок" лежал возле старой смятой канистры. Аномальный травяной шарик покатился, вроде как ветром гонимый, прямо к ногам Сала.
   "Его ко мне будто магнитом притянуло. Вцепился, как репей, - рассказывал Толик. - По виду сухая трава, а на деле хуже колючей проволоки. Режет и кислотой жжется. Штанину порвал и ногу исцарапал. Хорошо, не глубоко. Хотя до сих пор кровоточит. И ожоги остались".
   Сало еле отодрал его от себя. Повезло, что на руках были плотные перчатки. И все равно, они в клочья, а с ладоней, будто кожу содрали.
   Я завертел головой в поисках "колобка". Затаился где-то гад. Но надо двигать дальше. Не ждать же его!
   По словам Сала, следующие пять метров безопасны. Необходимо только держаться подальше от дренажной канавки. Ну, этого он мог бы и не говорить - среди сталкеров таких дураков нет, чтобы по канавам шарить. А те, кто были, в тех самых канавах и лежат.
   Довольно быстро дошел до указанной Анатолием контрольной точки - вернее, кучки - засохшего навоза. Остановился. Где-то тут притаилась "комариная плешь". Сало выявил ее гайками. И мне стоит так поступить.
   Как выяснилось, обосновалась аномалия среди разбросанного навоза. Когда-то он лежал на телеге. Теперь же "комариная плешь" раскатала это средство передвижения на листы. Целым осталось лишь одно колесо - случайно оказалось на краю аномалии. А вот навоз под давлением утрамбовало в плоскую площадку.
   Я тщательно обозначил аномалию гайками, кинул еще одну - проходную, и двинулся к ней. Дошел. Остановился.
   Куда идти дальше, Сало мне рассказать не успел - потерял сознание. Зато теперь сможет.
   - Толян, а теперь куда?
   Он замялся, сказал растерянно:
   - Дальше я в кормовую пошел. Только...
   Сало замолчал. Я тоже молчал. Понимал, что приплыли. Если до сих пор Толян меня словно за ручку вел, то теперь всё - халява кончилась.
   Сало мог рассказать, как прошел к кормовой, но мне-то туда не надо. Колодец правее. Толя попал в него, отброшенный аномальным "трамплином". Мне что ж его путь повторять?
   - Не вариант, - вслух произнес я.
   От колодца меня сейчас отделяло каких-то десять метров. Вроде пустяк. Но их еще надо пройти...
   - Сзади! - внезапно завопил Сало.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"