Клишненко Алексей Алексеевич : другие произведения.

Синяя карточка

"Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


   Синяя карточка
  
  
   Выписка из приговора:
   "...по обвинению в несанкционированном распространении в компьютерных сетях и устройствах нейропрограммных кодов, маркеров и прочих средств нейропсихического воздействия, повлекших за собой массовые беспорядки и иные тяжкие последствия, в том числе причинение смерти по неосторожности, нанесение тяжких телесных повреждений по неосторожности, учитывая массовый характер вышеуказанных последствий и принимая во внимание результаты расследования экспертной группы Департамента нейромедийного контроля при Федеральной Службе Безопасности Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации постановил:
   1) приговорить подсудимого, Ивана Игоревича Побежкина, к глубокой (абсолютной) очистке памяти;
   2) исполнение приговора возложить на Департамент нейромедийного контроля при Федеральной Службе Безопасности Российской Федерации;
   3) Приговор привести в исполнение в здании Верховного Суда;
   4) Приговор является окончательным и обжалованию не подлежит..."
  

* * *

  
   Утро наступило внезапно. Обычно Женьке и трех будильников было мало, а тут, словно кто-то нажал кнопку "ВКЛ" где-то внутри его сознания. На часах по Женькиным понятиям рань несусветная, начало десятого, но сон вместо штатной перезагрузки просто отключился. Женька для порядка еще поворочался, но безуспешно; в голову одни за другими стали заползать то ли отголоски вчерашнего дня, то ли остатки ночных видений, и всё про футбол...
  
  
   В "Золотую Бутсу" он играл уже года три-четыре, но чтобы когда-нибудь так основательно "вставило" от виртуального матча, такого у Женьки еще не было. И, надо сказать, причина "вставлялова" была весомой! Весь вчерашний вечер до поздней ночи бутсовский форум просто ломился от "респектов" и "плюсиков в репу" - чествовали программистов этой интернет-игры, наконец-то выпустивших долгожданный "3D-вьювер". Старый двумерный просмотровщик давно у Женьки не вызывал должного пиетета. Да он и не помнил уже, когда последний раз смотрел трансляции матчей своей команды, довольствуясь обычно лишь общей послематчевой статистикой. А тут появилась возможность увидеть игру своей команды в "объеме", и оно того стоило! Прокрутив матч в ускоренном режиме один раз, Женька даже сгонял в ночной магазин за пивом, чтобы пересмотреть как положено, с чувством. И это при том, что после первого просмотра он уже знал счёт - его команда проиграла. Несмотря на проигрыш эмоции зашкаливало, так что скоро он услышал стук по батареям центрального отопления - соседи телеграфировали, что время уже позднее, и если он и дальше будет так орать, они вызовут полицию. Сбавив обороты и допив пиво, Женька привычными кликами мышкой переключился на страничку статистики. Дал односложные ответы в виртуальной пресс-конференции и, хотел было уже выключить компьютер, как заметил возле имени одного из своих игроков синюю карточку. Не желтую или красную, а именно синюю. Вдруг карточка исчезла, но через секунду появилась снова. Женька хмыкнул и решил проверить, не создаст ли этот мигающий прямоугольник ему проблем. Выставил ордер вместе с этим игроком на следующую игру, и он, несмотря на Женькины опасения, принялся системой без проблем. Владелец виртуальной команды тут же успокоился. И то правда, не могло же быть абсолютно все хорошо. Куда же в программировании без глюков. "Фича с багом ходят рядом" - любил говаривать Женька на работе, когда его, ведущего программиста, начинали доставать всякие супер-тестировщики и мега-аналитики. Как ни стараешься написать идеальную программу, всё равно где-нибудь что-нибудь да вылезет.
   Поколдовав с мигающим синим прямоугольником еще немного, он зашел на форум и в топике технической поддержки в деталях описал симптомы нового глюка. Спустя час, уже лёжа в кровати, он вошел на форум со своего смартфона, однако на его пост так никто и не откликнулся. Оно и понятно - народ праздновал...
  
  
   Женька открыл глаза и глянул на часы - 9:15. "Ага, - пронеслось в голове, - мне на пятнадцатой минуте первый гол и закатили". Похоже, что приход от вчерашнего матча отпускать Женькино сознание не спешил. Чтобы он не делал - брился, завтракал, одевался, - всё вокруг напоминало об игре. К примеру, решив, что пора в бритвенном станке заменить лезвия, тут же вспомнил, что у него и в игре без замен не обошлось. Кофейная гуща, оставшаяся на дне чашки, тут же подкинула ассоциацию - лежащий на боку футболист, обхвативший свою ногу. Ну да, конечно, в первой половине встречи ему "сломали" левого полузащитника. Обычная художественная помятость футболки сегодня обыденной не казалась. Стоя перед зеркалом, Женьке на секунду почудилось, что в линиях заломов ткани нарисовалась тактическая схема вчерашнего матча.
   "Нет, - решил он, - срочно на работу, к спасительной рутине, а то так и крышу потерять не долго. То-то босс обрадуется, что сегодня я не сильно опоздаю".
  
  
   До работы Женьке было не далеко, три светофора. К тому же, сегодня, как никогда, пробок не наблюдалось, и Женька решил поставить рекорд - добраться до работы минут за десять. Первые два светофора удалось проскочить на желтый, но на третьем, как ни старался, к перекрестку подкатил ровно к красному. И опять в мозгу мелькнуло: "Вчера мои игроки как раз три штрафные карточки заработали - две желтых и одну красную".
   - Блин, - сказал Женька сам себе, - вот же привязалось-то!
   Тут только он обратил внимание, что красный свет горит на все четыре стороны, а на самом перекрестке тусуется не один наряд полиции. Женька понял, что поставить рекорд сегодня ему не удастся.
   - Менты, - брезгливо процедил он.
   Уже давно все привыкли, что милицию переименовали в полицию. Однако слово "мент" оказалось настолько живучим, что даже сами полицейские до сих пор не чурались его. Более обидным стало другое слово - "полицай".
   По расслабленным фигурам ментов Женька понял, что ничего взрывоопасного не случилось. Скорее всего, ждали какой-нибудь правительственный эскорт.
   В подтверждение его догадке, откуда-то справа послышался характерный лай полицейского пугача-крякалки. Женька склонил голову на бок и придвинулся к лобовому стеклу, чтобы разглядеть источник звука. Источник звука оказался вовсе не полицейским - показавшаяся кавалькада Мерседесов, явно, относилась к более серьезной службе. ФСО, как пить дать. На переднем фэсэошном Мерсе, слепя глаза, маяковала синяя мигалка. "А вот и синяя карточка, - всплыло в Женькиной голове..."
  
   По правой кромке поля, как танк, пёр Фираньяку, самый мастеровитый игрок соперника. Обвел хава, защитника и устремился к воротам. Перехват! Нужно срочно идти на перехват!...
  
   Женька отжал сцепление и вдавил в пол педаль газа. Старенький отцовский жигулёнок не успел набрать должной скорости, поэтому лишь чирком задел задний бампер последнего из пронесшихся мимо Мерсов. Но и этого хватило, чтобы фэсэошную машину развернуло посреди перекрестка, а Женька оказался в центре какого-то низкопробного боевика.
   Расслабленные менты сразу напряглись. Но вот что делать дальше, видимо, никто из них не знал. Кто-то застыл с отвисшей челюстью, уставившись на Женьку, как на звезду "ютьюба". Кто-то упал на асфальт и стал отползать к обочине, видимо, решив, что Женькино авто нашпиговано взрывчаткой, и чем дальше отползешь, тем живее будешь. Ну а некоторые, то ли специально обученные, то ли насмотревшиеся полицейских блокбастеров, попрятались за стоящие на перекрестке автомобили, выставив дула табельного оружия в направлении новоиспеченного террориста.
   Из фэсэошной машины так никто и не показался. Постояв пару секунд, она развернулась и рванула вслед за своими.
   Над перекрестком оглушительно хрюкнул полицейский матюгальник.
   - Водитель жигули, выйдите из машины, - раздался голос с небес, и, будто решив, что фраза получилась не совсем впечатляющая, добавил: - с поднятыми руками.
   Женька достал смартфон, поднес его ко рту и выпалил: "Крёстный". Голосовой набор номера не подвел - пошли гудки и уже на втором кто-то ответил: "Алло".
   - Дядя Лёня, - зашептал горе-террорист придушенным голосом в трубку, - спасите! Я, кажется, в правительственный кортеж въехал. Меня сейчас тут на куски порвут!
   Водительская дверь распахнулась, и в Женькину шею ткнулось что-то холодное, металлическое и очень страшное.
  
  
   В Таганском ОВД, куда привезли Женьку, творилось невообразимое. Люди сновали туда-сюда. Трезвонили телефоны, к которым никто не подходил. Сотрудники, уже разговаривающие по телефону, не успевали положить трубку, как поднимали её снова. Да и вообще, напряженности в воздухе, судя по растерянным лицам самих полицейских, хватало с избытком.
   Женьку, с закованными в абсолютно неэротичные браслеты руками, вели по коридору, и каждая дверь встречала его то воплями, то хныканьем, то истерическим хохотом. Там, видимо, кого-то допрашивали, как только что допрашивали и его.
   Доведя задержанного до лестницы, конвоир подтолкнул Женьку дулом автомата в нужную сторону и отдал короткий приказ:
   - Вниз!
   Женька понял, что его ведут в подвал. Скорее всего, там у них располагался следственный изолятор. Он спустился по лестнице и уперся в бронированную дверь, за которой что-то щелкнуло, и та радушно распахнулась, пропуская внутрь сизо нового арестанта.
   Сразу за ней оказалась другая дверь. Решетчатая, сваренная из толстенной арматуры. Пространство между дверьми было небольшим, достаточным лишь для маленького столика, за которым сидел скучающего вида охранник, еле вмещающийся своим толстым задом на деревянной табуретке. Это был первый полицейский, на лице которого не было и следа напряженности, царившей во всем отделении. Он сидел и спокойно обрабатывал свои ногти пилочкой. Хотя Женька не решился бы назвать этот предмет в уменьшительно-ласкательной форме; пилочка больше походила на напильник.
   - Задержанный Федоренко. По делу сорок два пятнадцать, - отчитался Женькин конвоир.
   Охранник внимательно осмотрел только что обработанный ноготь, убрал пилку в карман форменной рубашки и, взяв ручку, аккуратно вывел у себя в журнале: "4215 - Федоренко", потом поднял глаза и пристально посмотрел на арестованного.
   - Ну что, - взгляд его переместился к конвоиру, - куда его? В первую - к уголовникам или в третью - к бомжам?
   По лицу охранника было видно, что мнение конвоира его интересовало в последнюю очередь.
   - Ладно, - взгляд его снова вернулся к Женькиному лицу, - я сегодня добрый, во вторую пойдёшь.
   Охранник, практически не глядя в журнал, приписал к фамилии задержанного "кам. N 2". Глаза его неотрывно и очень внимательно смотрели на Женьку.
   - Когда выйдешь отсюда, не забудешь дядю полицейского отблагодарить?
   Женьке очень захотелось брезгливо ухмыльнуться и плюнуть в эту толстую наглую рожу. Но сдержался.
   - А как я вас потом найду? - ответил он вопросом на вопрос.
   - Палыча спросишь, меня тут каждая собака знает, - сказал охранник и разразился зычным смехом.
   - Ладно, - пожал плечами Женька, а сам про себя подумал: "посмотрим, как ты будешь смеяться, когда сюда мой крёстный приедет".
  
   Когда Палыч открыл дверь камеры N2, Женька сразу понял, что причина суматохи, царившей в ОВД, была вполне обоснованной. Небольшая комната, с крохотным, но, тем не менее, зарешеченным окошком под самым потолком, была до отказа забита людьми.
   - Тут же места нет, - недоуменно пробормотал новый арестант.
   - Да, - довольно ответил полицай-охранник, снимая с Женьки наручники, - сегодня у нас аншлаг. Так что - в тесноте, да не с бомжами.
   Он втолкнул Женьку в толпу и закрыл за ним дверь.
   Народ тут же прорвало:
   - Что вы себе позволяете?!
   - Мы вам не скот!
   - Вы нарушаете наши права!
   Это были лишь те немногие фразы, которые разобрал Женька в общем гвалте, но и их хватило, чтобы понять - большая часть задержанных к криминальной среде вряд ли имеет какое-либо отношение. Оглядевшись, насколько это было возможно, Женька так и не смог увидеть хоть кого-нибудь "внатуре" бандитской наружности. Большая часть мужчин была в костюмах, кое-кто даже с галстуками. А при взгляде на женщин вообще ничего в голову не шло, кроме изумленного вопроса: "как, и вас тоже арестовали?!" Еще была парочка неформалов: длинноволосый рокер в косухе и дредоносный апологет Боба Марли в цветастой косоворотке. Если судить по одежде, то Женька в своей мятой футболке и в джинсах с рваными коленями из всех сокамерников был самым бандитским бандитом.
   Меж тем, шаги охранника затихли в конце коридора, и гнев народный сошел на нет. Люди стали перешептываться друг с другом, а где-то в глубине камеры тихо заскулила какая-то девица, пытаясь объяснить окружающим, что она ни в чем не виновата. Кажется, её никто не слушал.
   Вдруг Женькин взгляд остановился на лице, которое показалось ему знакомым. Парень был одет почти так же, как и Женька, так что легко мог сойти за подельника. Правда, когда подельник кивнул ему, Женька вспомнил - это был один из программистов "Золотой Бутсы". В "реале" они встречались лишь однажды, месяца три назад, на одной из регулярных бутсовских пивных тусовок. Тогда Женька еще подкинул бутсерам парочку программистских идеек, и народ ими очень даже проникся, а этот (как же его?) на полном серьезе предложил Женьке работу в их фирме. Из разговора Женька понял, что Думер (да, вроде так его все называли) никакого отношения к руководству не имеет, но то, что он был одним из центральных программистов этой интернет-игры, давало ему некоторое право голоса. Тогда Женька даже не стал отказываться, они договорились созвониться и обсудить детали на трезвую голову. Но на следующий день, равно как и на следующий месяц, трезвая голова почему-то даже и не вспомнила об этой договоренности.
   - Простите, - обратился он к стоящей рядом женщине, - можно с вами поменяться местами, я на следующей выхожу.
   Женщина нервно хихикнула и немного сдвинулась, давая Женьке какую-никакую дорогу. Поменявшись местами еще с парой человек, он оказался лицом к лицу с Думером.
   - Привет!
   - Здорова!
   В тесноте они неловко пожали друг другу руки.
   - Что, тоже на мента напал? - безо всякого интереса спросил Думер.
   - Нет, - честно признался Женька.
   - А за что загребли?
   - Я правительственный эскорт на своем жигулёнке протаранил, - малость приукрасил детали своего дела самый бандитский бандит.
   - Круто, - флегматично отозвался Думер.
   - А ты?
   - А я решил коронный удар Зидана на своем участковом отработать. Получилось неплохо.
   Женька уставился на Думера, как антивирус на эмулятор дисковода.
   - Да ну, не гони...
   - Гони, не гони, а тут, по ходу, все такие. Вон тот мужик, тоже бутсер, гибэдэдэшника чуть насмерть не запинал - за мяч принял. А эта вот на одноклассниках в "домовят" играет, так к ментам в машину пачку молотого перца закинула. Говорит, неслабо их от перца вставило, пришлось скорую вызывать. Кстати, на дверях ОВД видел надпись красной краской?
   - "Ретиарии не могут"? Видел, - ответил Женька и, улыбнувшись, спросил, - только не понял, кто такие ретиарии и чего они не могут?
   К ним повернулась девушка, которая минуту назад пропускала Женьку к Думеру, и явно стараясь, чтобы её услышало как можно меньше народу, шепотом сказала:
   - Ретиарии, это такой тип гладиаторов. Из всех типов они самые отстойные. И вовсе это не краска, а губная помада.
   Сказала и отвернулась.
   Женька прыснул, да и на флегматичном лице Думера тоже расцвело некое подобие улыбки.
   - Так у нас что тут, глобальный геймерский психоз? - удивился Женька.
   - Ну, у нас - наверное. А у тебя? На гонках что ли сглючило или ты в натуре террористом заделался?
   - Нет, - ответил пилот-камикадзе - тоже из-за Бутсы. Ты про синюю карточку что-нибудь слышал?
   - Что? - флегму с лица Думера словно ветром сдуло. - Ты...
   За дверью камеры послышался шум, топот множества ног и скрип мебели. Вдруг взвизгнула задвижка и дверь распахнулась.
   На пороге стоял какой-то местный полицейский босс - это Женька понял по растерянному лицу Палыча, выглядывающему из-за спины начальника. На погонах в свете ламп поблескивали полковничьи звезды. Камера затихла и все уставились на полкана в ожидании чуда. И чудо не заставило себя ждать долго - полкан заговорил:
   - Граждане, прошу вас, не торопясь, не давя друг друга, по одному выйти в коридор. Здесь мы поставили стулья, где вы сможете посидеть, пока вас не вызовут для дачи показаний.
   Несмотря на полковничьи увещевания, народ "ломанулся"! Призывы начальственного мента к спокойствию потонули в криках и ругани уставших от многочасового стояния в духоте и давке людей. Женька и Думер, подхваченные людской волной, тоже понеслись к выходу. Девчонка, любительница гладиаторов, споткнулась и чуть не упала. Ребята с обеих сторон подхватили её и вернули в поток. Упала бы - затоптали! Когда Женьку уже вынесло из двери, полкан протянул руку к его плечу и, выдернув из людской реки, развернул к себе.
   - Вы Евгений Федоренко? - спросил полкан.
   - Он, он - залебезил сзади Палыч.
   Женька кивнул.
   - Выдашь ему его вещи, - скомандовал полкан охраннику, - а потом проводишь в мой кабинет.
   - Так точно, - отчеканил полицай и, бережно подхватив Женьку под руку, повел к выходу. У дверей сизо Женька обернулся и поймал на себе тяжелый взгляд Думера.
  
  
   Доведя Женьку до дверей начальника ОВД, Палыч огляделся и взял Женьку за руку.
   - Евгений, - толстяк запнулся, решая, называть этого салагу по отчеству или не стоит, и, выбрав второе, спросил: - Я, надеюсь, вас ничем не оскорбил?
   Женьке снова захотелось плюнуть. Этот хряк разжирел на вымогательстве, пользуясь своим служебным положением, а теперь поджал хвост, как дворовая шавка, и трусливо скулил. Ничего не ответив, Женька резко выдернул свою руку из пальцев полицая и вошёл в кабинет.
   Во главе длинного стола, напряженно уставившись в компьютер, сидел Женькин крёстный. Дядя Лёня, несмотря на седину волос и борозды морщин на лице, стариком вовсе не выглядел. Возможно, из-за глаз, всегда лучащихся любопытством, дотошностью и живым складом ума. А может, из-за хорошо сложенной фигуры и патологически начальственной статной осанки.
   - Здравствуй, Женёк, - сказал крёстный, словно ничего не произошло, а подбитый крестником фэсэошный Мерседес всего лишь очередная сломанная игрушка. - Иди сюда. Может, у тебя получится что-нибудь сделать с этой развалюхой. И как они еще работают на таком хламе?!
   Однако, Женька не сдвинулся с места, улыбаясь и разглядывая крестного. Тот еще пару раз стукнул по клавишам и поднял глаза на крестника.
   - Привет, дядь Лёнь, - спокойно сказал Женька, - спасибо, что приехал!
   Крестный проигнорировал благодарность и требовательно спросил:
   - Так ты мне поможешь или так и будешь столбом стоять?
   - Смотря в чем?
   - М-да, Женёк, я смотрю, ты совсем не меняешься. Хоть бы в благодарность крёстному мог бы свои нонконформистские убеждения попридержать.
   - Ну, я же сказал спасибо, - улыбнулся Женька. - Кстати, не такой уж я и нонконформист. Но если то, о чём ты меня просишь, связано с твоей службой, извини. Что-то мне подсказывает, что моя работа на отечество может выйти боком многим моим знакомым и друзьям.
   Дядя Лёня скривился, словно разговор неожиданно для него оказался дурного вкуса. С оскоминой.
   - Жень, ты же знаешь, я уважаю твою жизненную позицию, хотя до сих пор не оставляю надежды перетянуть тебя на свою сторону. Будь твой отец жив, он был бы только рад... Пойми, бывают ситуации, когда профессиональная репутация, которую ты с таким рвением отстаиваешь, может сыграть злую шутку не только с тобой, но со всеми твоими друзьями-программистами. Я до сих пор удивляюсь, почему ты вбил себе в голову, что работая на ФСБ, ты автоматически становишься предателем. Поверь, я и без того знаю о твоих друзьях и знакомых столько всего, сколько тебе и не снилось.
   Женька всё еще стоял у двери. Он готов был к этому разговору и дал себе слово - чтобы не предложил крёстный, ничто не могло его убедить стать фээсбэшной ищейкой. К своим аналитическим способностям Женька относился достаточно спокойно - ну, и что с того, что кроме него больше никто не умел по коду программы и общедоступной информации из интернета с точностью до фамилии и адреса установить автора этой самой программы или даже небольшого куска её кода? Другие могут много такого, чего ему никогда не суметь, так с какой стати ему кичиться своими талантами? У крестного на этот счет было другое мнение. Он прочил Женьке успешную карьеру в Федеральной Службе Безопасности. На волне копирайта и борьбы с пиратством его талант для ФСБ имел не только академический интерес - деньги в бизнесе защиты авторских прав крутились не малые. Но Женька был по другую сторону баррикад, ратуя за идею бесплатного и свободно-распространяемого программного обеспечения. Деньги его интересовали в последнюю очередь.
   - Кстати, - поинтересовался крестный, - ты не знаешь, что за беспредел сегодня на улицах твориться. У полиции уже бланки закончились протоколы оформлять.
   Женька пожал плечами.
   - Не знаю, самому интересно.
   - А как тебе то, что только за сегодняшнее утро количество преступлений, совершенных в отношении органов правопорядка по всей стране, с лихвой превысило число подобных правонарушений за последние десять лет? И в каждом из них люди утверждают, что совершили то или иное правонарушение, находясь в состоянии измененного сознания. Под действием интернет-игр. Да и ты не тот человек, чтобы в трезвом уме таранить эскорт премьер-министра.
   - Так это был премьер? - спросил Женька без особого удивления.
   - Да! Ты не представляешь, чего мне стоило замять твоё дело. Конечно, будь твой случай единичный, я бы ничего сделать уже не смог. Так что, с одной стороны, тебе повезло, а с другой стороны - нам всем повезло не очень. Эта интернет-эпидемия привела к тому, что "наверху" многие склоняются к мысли - вырубить рунет. До решения проблемы. А быстрого решения нет ни у кого. Касперский обещает что-то сделать, но только дня через три. Ты представляешь, какие это убытки для государства - оставить всю страну без интернета на три дня?!
   - Ты хочешь сказать, вы все уже согласились с тем, что это электронный вирус, влияющий на сознание людей? А что если это просто банальный флэш-моб? Собрались люди гурьбой похулиганить, а чтобы отмазка была, решили всё на интернет-игры свалить. Такой сценарий вы не рассматриваете?
   - Был бы это флэш-моб, мы бы знали, - покачал головой дядя Лёня. - Такие вещи незаметно не проходят. К тому же, к подобному вирусу у нас уже были некоторые предпосылки...
   Дядя Лёня вздохнул и добавил:
   - Еще вчера всё это казалось чистой воды фантастикой. А сегодня мы имеем тысячи одурманенных интернетом людей и надо же так случиться, что один из них - мой любимый крестник. Я смотрю, тебе все еще не страшно, а я даже боюсь предположить, что может случиться завтра.
   - Хорошо, а если выключить только потенциально опасные сервисы?
   - Интернет-игрушки уже отключили, но вдруг эта зараза через поисковики и новостные сайты полезет. Правительству нужны гарантии, что завтра народ не выйдет на улицы убивать! Поэтому я тебя прошу, посмотри, и... - крестный досадливо махнул рукой: - Расскажешь то, что сам посчитаешь нужным...
   Женька в нерешительности переступил с ноги на ногу. Слова крестного не особо-то его убедили - с этим прожженным фээсбэшником нельзя было терять бдительности, - но вот его тон... Такие нотки безысходности и растерянности в голосе дяди Лёни он не слышал никогда.
   - Хорошо. Только то, что сам посчитаю нужным.
   Крёстный примирительно развел руками и, встав из-за стола, кивнул на монитор:
   - Действуй, хакер!
   Обойдя стол, Женька увидел, что в компьютер начальника ОВД крёстный вставил свой USB-токен. За счет этого устройства все данные, с которыми он работал на этом компьютере, шли по каналам связи в шифрованном виде, так что об утечке государственно-важной информации фээсбэшник не переживал. На экран монитора был выведен некий каталог с папками и файлами. Женька сел за компьютер и вопросительно посмотрел на крестного.
   - Это один из серверов компании "Некки", - пояснил тот, - на котором крутится твоя любимая "Золотая Бутса". Говорят, у тебя как раз из-за этой игры крыша поехала? А это каталог с её исходниками.
   Женька чуть слюной не подавился. Это же святая святых, тут же все: генератор матчей, трансферы, тренировки...
   Он уже давно перестал воспринимать Бутсу, как игру. Это был отдельный мир, живущий по каким-то своим тайным правилам, которые давно уже не подчинялись прямолинейным причинно-следственным связям. К примеру, давно уже не действовало правило силы - одного превосходства в общем мастерстве игроков для победы стало мало. Агрессивная игра теперь далеко не всегда приводила к травмам, как это было раньше, зато игрок мог "сломаться" просто на тренировке. Да и каким алгоритмом можно было бы описать то, что игрок, не показывающий абсолютно никаких достижений на протяжении нескольких сезонов, вдруг начинал играть, как Бог, и вырывать победу из рук соперника буквально на последних минутах матча, стоило лишь выставить его на продажу на трансфере. Многое из того, что происходило в игре, казалось, жило своей, не доступной для людского понимания, жизнью. Это был целый мир. Мир, давно ставший для Женьки не менее реальным, чем мир, в котором жили премьер-министр, девчонка-гладиатор и полицай Палыч.
   И вот у Женьки появилась возможность взглянуть на этот мир изнутри! Возможно даже, понять многое из того, чему он раньше не придавал значения...
   - Только ты учти, - спустил его с небес на землю крестный, - времени у нас мало.
   Женькины пальцы забегали по клавиатуре. На экране начали открываться и закрываться файлы и папки. Стали появляться поисковые окна, в которые Женька вписывал какие-то немыслимые, понятные лишь ему, комбинации букв и цифр. Вскоре, открыв один из файлов и пролистав его до самого конца, он удовлетворенно сказал:
   - Генератор.
   Переключился на интернет, вошел на форум Бутсы и, повернувшись к крестному, сказал:
   - Раз пошла такая пьянка, мне нужен доступ в этот топик.
   Он ткнул пальцем в строку "Разработка 3D вьювера". В её начале висел амбарный замок, обозначающий то, что тема предназначена далеко не для всех участников форума.
   - Не проблема, - откликнулся дядя Лёня, уже нажимая кнопки на своем телефоне.
   Долго Женьке ждать не пришлось. Не прошло и минуты.
   - Логин butsa, пароль admin. И ни в чем себе не отказывай.
   Молодой хакер лишь кивнул и тут же погрузился в изучение постов и комментов златобутсовских программистов. Он неоднократно переключался на коды исходников, возвращался на форум, что-то нечитаемое искал в интернет-поисковиках, снова возвращался к исходникам. Так продолжалось около получаса. Всё это время Женька молчал, откликнувшись лишь однажды, когда крестный спросил, будет ли он есть.
   - А то сейчас господина полковника попросим, чтобы он в супермаркет метнулся.
   - Нет, - коротко ответил Женька, вновь погрузившись в круговерть своего буквенно-цифрового ребуса.
   Он уже видел, что большая часть генератора матчей написана Думером. Скрупулезность, с которой был составлен его алгоритм, множество условных операторов, контролирующих каждый шаг программы, и прочие понятные только Женьке признаки полностью соответствовали стилистике Думеровских сообщений на форуме, каждое из которых тянуло как минимум на стихотворение в прозе. Так что образ флегматичного пофигиста, каким представлял себя ведущий бутсовский программист в реале, никак не соответствовал тому прагматичному кодеру, которого видел Женька в исходниках. Да и если говорить начистоту, код прочих программистов компании "Некки" не блистал. Не было в нем ни "изюма", ни "пороха". Код Думера играл, как музыка, лился, как песня. Другие же программировали просто - как научили в институте - неплохо, местами даже виртуозно, но "Божьей искрой программирования", если такая и существовала, был одарен лишь один - Думер. Так что единственным кандидатом на авторство "синей карточки" мог быть только он. Наверняка Женька сказать не мог, поскольку "сине-карточного" кода на сервере не было. Ни в одном файле.
   Женька оторвался от экрана и посмотрел на крестного.
   - А что с моим драндулетом?
   - Ну, - в глазах дяди Лёни запрыгали веселые чёртики, - это зависит от того, чем ты меня обрадуешь.
   - Пока обрадовать нечем. Я не знаю, кто это мог быть. Следов стороннего вмешательства здесь уже нет. Скорее всего, это был самоуничтожающийся вирус. Кстати, на моем домашнем компьютере, наверняка, кое-какие его следы сохранились обязательно, и я мог бы попробовать найти что-нибудь по ним. А еще можно расспросить руководство компании "Некки" насчет их резервных серверов. Многие подобные компании имеют сервера не только в своем главном офисе, но и в каком-нибудь подвале на соседней улице, или в соседнем районе, или вообще в другой стране. Так что если даже на офис упадет бомба, они смогут тут же запустить свой сайт из другого места. Я вот совсем не удивлюсь, если они уже подняли свою Бутсу где-нибудь на казахском домене. А чтобы обеспечить полноту и бесперебойность предоставления сервиса, у них должно вестись регулярное копирование данных с боевого сервера на все резервные. Если где-нибудь сохранился резервный слепок данных этого сервера на момент генерации вчерашнего матча, то по нему я точно смогу что-нибудь вытащить.
   Крестный кивнул и снова начал тыкать в клавиши своего телефона. Через несколько секунд он сказал: "угу", еще через время: "ну да, конечно", потом положил трубку на стол и, звякнув чем-то в кармане, достал ключи от Женькиного жигуленка.
   - В общем, на, езжай домой и посмотри на своем компе. А я тебе через часок-другой наберу. Будь на связи.
  
  
   Выйдя из дверей ОВД, Женька застыл на крыльце, оглядывая округу в поисках своего истребителя Мерседесов. Взгляд на секунду запнулся о прелести какой-то девчонки, стоящей на тротуаре у витрины модного бутика, но тут же двинулся дальше; сегодняшний день к любовным приключениям не располагал. Девчонка, надо полагать, была другого мнения. Увидев Женьку, она сразу же оставила разглядывание дорогих шмоток и направилась в его сторону. Или ему это только показалось? Женька всмотрелся в её лицо и узнал любительницу гладиаторов. В камере из-за толчеи у него не было возможности рассмотреть её фигуру, а вот лицо он запомнил хорошо: крупные красивые глаза, маленький вздернутый носик и небольшой рот с красивым очертанием губ - наверняка, именно такой типаж вдохновляет японских художников аниме.
   Он пошел ей навстречу. Теперь сомнений у него уже не было - девчонка шла именно к нему.
   - Привет, Жень, - сказала она еще на подходе, - я уже и не надеялась тебя дождаться.
   - Меня? - такого начала разговора он не ожидал.
   - Да, нам с Димкой охранник сказал, что ты еще здесь. Палыч, кажется.
   При упоминании имени толстого полицая Женьку передернуло, и он подозрительно спросил:
   - А Димка, это кто?
   Девчонка хихикнула.
   - Да, мальчики, с вами не соскучишься! А с кем ты в камере стоял разговаривал?
   "Понятно, - подумал Женька, - пока я с исходниками ковырялся, Думер зря времени не терял: и гладиаторшу обработал, и из полицая нужную информацию вытащил".
   - Ну, я его только по нику знаю, - оправдался Женька, - значит, его Димкой зовут? И кажется, он моего настоящего имени тоже не должен знать... А, понятно, тоже Палыч?
   - Ага, - кивнула девчонка, - А меня Викой зовут.
   - Очень приятно.
   - Пойдем, - сказа Вика, - тут за углом кафе есть, там тебя Димка ждёт. Ему с тобой очень нужно поговорить.
   Женька насторожился. В его личном списке подозреваемых Думер был основным кандидатом на первое место, и пока у Женьки не было точных улик, встреча с этим самым Димкой могла быть несколько преждевременной. К тому же, полицай Палыч за скромное вознаграждение мог рассказать им и о том, с кем именно встречался Женька в кабинете начальника ОВД, что тоже могло создать некоторые проблемы. К примеру, если допустить, что Думер лишь марионетка в руках какой-нибудь бандитской группировки, заказавшей весь этот бедлам, вполне можно ожидать, что любое Женькино слово может стать для него последним. Однако, его так и подмывало узнать, почему Думер изменился в лице, услышав про "синюю карточку"? Будь он её автором, он мог бы, к примеру, удивиться, сказав, что сам ничего подобного не заметил, или же, напротив, утвердительно помотать головой, мол, да-да, и у меня та же фигня, брат. Нет, лицо его выражало удивление со смесью страха и недоверия, так, как если бы Женька показал, что у него золотые яйца, и предъявил Думеру паспорт на имя Чынгыза Хана Монгольского. Думер в тот момент выглядел ошеломленным, и Женьке очень захотелось узнать причину.
  
  
   В кафе было пустынно. Завтраки в этом заведении, видимо, не пользовались особым спросом, а время бизнес-ланчей еще не наступило. Несмотря на яркое летнее утро, в кафе царил сумрак. Женька не сразу увидел Думера в дальнем углу небольшого зала, и разглядел его лишь тогда, когда Вика направилась к нужному столику мимо барной стойки. За стойкой, протирая фужеры, стоял официант и бросал неодобрительные взгляды на Димку. Оно и понятно, на столе перед Думером кроме пустой стеклянной пепельницы и ирокеза из белоснежных бумажных салфеток ничего не стояло.
   Подойдя, они молча сели. Женька решил первым разговор не начинать.
   - Ты на ФСБ работаешь? - без обиняков спросил Думер, решив, видимо, сразу расставить все точки в возникших вокруг него многоточиях.
   - Нет, - честно признался Женька, - там работает один мой знакомый, благодаря которому меня и выпустили из сизо.
   - А как ты отнесёшься к тому, что вся эта байда - фээсбэшных рук дело?
   "Ух ты, - скептически подумал Женька,- программист какой-то там интернет-фирмульки разгадал коварный замысел государственных структур. Не очень-то убедительный довод, чтобы отвести подозрение от собственной персоны."
   Видимо, скепсис всё-таки промелькнул на Женькином лице, и Думер, придвинувшись к столу, чуть ли не шепотом сказал:
   - Можешь, конечно, не верить. Но факты...
   - Какие факты?
   Думер посмотрел на гладиаторшу.
   - Вика, расскажи ему.
   Девчонка обошлась без неуверенных взглядов и заговорческих пауз. Велено было рассказать, она и начала рассказывать, отрывая от салфетки, вынутой из ирокеза, небольшие клочки и выкладывая перед собой какой-то странный орнамент.
   - Однажды мне предложили пройти курсы по нейромедийному программированию. Сначала спамили на мейл, а потом прямо ко мне в институт приехал какой-то дядька, представившийся научным руководителем этих самых курсов. Не меньше получаса пел мне дифирамбы и расхваливал мои программистские таланты, потрясая рекомендациями моих преподавателей, потом сказал, что мне нужен профессиональный рост, а закончил тем, что после их курсов меня ждет высокооплачиваемая должность в государственной структуре.
   Обрывки салфетки вдруг приняли очертания распустившегося бутона розы.
   - А я отказалась.
   Вика взяла со стола пепельницу, сгребла в неё розу и принялась за новую салфетку. Думер хмыкнул. Похоже, эту историю он уже слышал, но выбора подруги не разделял.
   - Погоди, - прервал Женька рассказ девушки и спросил у Думера: - А ты бы согласился?
   - А что плохого? Тебя бесплатно учат, да еще и гарантируют работу на супер-выгодных условиях.
   Женька ухмыльнулся.
   - Супер-выгодность может и боком выйти. А то не знаешь, каково оно - на ФСБ работать. Для начала станешь "не выездным", а за этим еще много всяких "нельзя" и "не надо".
   Димка равнодушно пожал плечами, и пробурчал:
   - Будто этих "нельзя" в других местах нету...
   По тону Думера было ясно, что в полемике он не нуждается, и Женька перевел взгляд на Вику.
   - А что значит "нейромедийное"?
   - Как объяснил дядька, эта дисциплина изучает много разных аспектов анализа и моделирования информации, распространяемой средствами масс-медиа. В частности, меня обещали научить писать программы для контроля нейропсихического воздействия телевизионной рекламы.
   - Благое дело, - вставил Думер.
   - От благих намерений вирусы заводятся, - усмехнулся Женька. - И что дальше?
   - Оказывается, - продолжила Вика, выкладывая на столе новую фигуру, - из нашего курса я была не единственной, кого зазывали на этот "нейромедиапрог". Встретилась я тут как-то с одной из бывших однокурсниц. Кто-то из наших устроил вечер выпускников, вот и свиделись. Разговорились, былые деньки вспомнили, текилки нализались, а потом я про курсы эти вдруг вспомнила. Тут-то она мне по пьяному делу всё и выложила.
   На этот раз из мозаики бумажных клочков стало проявляться что-то ушастое: то ли заяц, то ли ишак. Для завершения образа одной салфетки не хватило, и Вика потянулась за следующей.
   - Ей так же, как и Димке, предложение дядьки очень понравилось, и она согласилась. Учили чуть ли не два года, и большая часть их обучения заключалась в тренингах по чтению уже написанных кодов. На разных языках программирования. Вся теория, которую в них пытались впихнуть, походила на какой-то псевдонаучный бред, сводящийся к тому, что путем создания строго определенной последовательности визуальных образов можно управлять подсознанием людей. Проще говоря, если тебе показать по очереди несколько картинок: ананас, вантуз, штангенциркуль и, скажем, еще сигарную гильотину, то у тебя либо зачешется левая пятка, либо захочется молока с огурцами.
   Думер коротко гыкнул. Женька же, увлеченно наблюдая за салфетными художествами девушки, даже не улыбнулся. Ему эта тема была немного знакома. Он вспомнил, что крестный ему как-то присылал пару ссылок об этом. Дядя Лёня любил подбрасывать крестнику всякие интересные статейки.
   Тем временем на столе бумажная морда ушастика стала вытягиваться дынеобразным овалом, принимая очертания далекие от заячьих. Вика сделала пару легких движений пальцами, и с поверхности стола на Женьку грустно уставился ослик Иа из мультика про Винни Пуха. Она снова взяла со стола пепельницу, и мультяшный образчик пессимизма отправился вслед за розой, став просто бесформенной кучкой. Вика оторвала от салфетки новый клочок и начала выкладывать еще одну картинку.
   - Кстати, - продолжила она, - с трудоустройством не обманули. Название компании, в которую её пристроили, она мне так и не выдала, но из разговора я поняла, что это один из популярных российских порталов, типа "Мейл-ру" или "Яндекс". Её задача заключалась в анализе активности тех или иных сервисов портала и разработке для них визуальных нейромаркеров. Маркеры, которые делала она, играли лишь опытную роль - на маркированной странице делали опросник с несколькими вариантами ответа. Её нейромаркеры должны были сработать так, чтобы большая часть пользователей данного сервиса обязательно выбрала один и тот же ответ. Восемьдесят процентов - самый успешный её результат. Лишь однажды было столько ответивших так, как было нужно, да и то она уверена, что в тот раз ей либо просто повезло, либо нужный ответ оказался слишком очевидным. Короче, как всегда, в теории было всё просто, а на деле успех нейровоздействия зависел от стольких прямых и косвенных факторов, что добиться стопроцентного устойчивого результата было практически невозможно. Потом она узнала, что всех выпускников "нейромедиапрога", так же как и её, засунули, или лучше сказать внедрили, во многие ведущие российские интернет-компании, но и у них, судя по всему, особых результатов не было.
   - Ага, - встрепенулся Димка, оторвав взгляд от нового художества девушки, - помнишь, я тебя к себе на работу звал?
   Женька кивнул.
   - Тогда у нас вакансия неожиданно нарисовалась, - сказал бутсовский программер, и снова уставившись на бумажную магию Вики, продолжил: - Но закрылась она так же быстро, как и появилась; про тебя я даже заикнуться не успел. Кого-то взяли, но кого, не знаю. Я его ни разу не видел. Зато видел, как он программит. Поначалу куски его кода казались мне полным бредом. К примеру, он на экран гнал целые телеги невидимого текста в цвет фона. Ну, вроде какого-то хитрого механизма, влияющего на повышение рейтинга в поисковых системах, но потом стало появляться прочее нечто, не лезшее ни в какие ворота и не поддающееся никакому логическому объяснению. Пошел я к руководству, спрашиваю, чего за хрень такая, а они мне, мол, если влияет на сервисы продукта - докладывай, если нет - молчи в тряпочку и не лезь не в свои дела. Стал ковырять и рыть, а когда нарвался на блог Вики, где она пост про свою знакомую фээсбэшницу выложила, тут-то у меня пазлики и начали складываться.
   На столе перед Викой стал вырисовываться силуэт еще одного цветка: тонкий стебелек, а сверху ореол распустившихся крупных лепестков. Угадать, что это за цветок, Женька пока не мог, и Вика, словно почувствовав это, продолжила работу, начав выкладывать еще один стебель рядом с первым.
   - Так вы друг друга давно уже знаете? - спросил Женька.
   - Да нет, в блоге парой слов перекинулись и всё. Это после того, как тебя Палыч увёл, оказалось, что у нас с Викой есть о чем поговорить.
   - Понятно, - кивнул Женька, - Ну и чего ты наковырял?
   - Я понял, что ФСБ старается поиметь сознание интернет-масс. Телевизионные массы уже отымели как хотели. Сами знаете, что сейчас по телеку вещают: либо гламурную чушь для домохозяек, либо криминал для людей с неустойчивой психикой, либо крутизну достижений слуг народа, чтобы первые и вторые знали за кого из числа третьих голосовать на следующих выборах. В интернете же власти не ругает только ленивый, и, наверняка, властям это не по кайфу. Вот и решили с помощью этих нейромаркеров внушать народу "правильные" мысли.
   Женька с сомнением покачал головой.
   - Не думаю, что нападение на полицию сильно "правильная" мысль.
   - Да ты дослушай! - перебил Женьку Думер. - Кто-то из крупных бандюков узнал об этом проекте. Либо у них есть свои люди в ФСБ, либо они узнали об этом так же, как и я...
   Димка красноречиво посмотрел на подругу. Та невозмутимо закончила второй стебель со вполне узнаваемой семенной коробочкой. Получившийся кустик мака Вика сгребла в стеклянную посудину, заполнив её бумажными обрывками доверху. К пепельнице метнулась чья-то рука в белом рукаве, а над ними, откуда не возьмись, материализовалась фигура официанта.
   - Что-нибудь желаете? - проворковал гарсон, меняя пепельницу.
   - Я бы выпила капучино, - ответила Вика, - с тостами и мёдом. Только у меня денег нет.
   Женькины брови удивленно взметнулись. На счет денег она оправдывалась вовсе не перед ним или Думером, а перед официантом, как какая-то попрошайка, но при этом с лицом полным достоинства.
   - О, не волнуйтесь, вы у нас стотысячная посетительница, так что это за счет заведения.
   - А мне, - встрепенулся Думер, - можно за счет заведения?
   - Нет, - холодно отрезал официант и теплым почти лебезящим голосом добавил: - только даме.
   - Хорошо, - сказала дама, - только мы с вами сделаем по-другому. Вы принесете заказ и счёт. Я к этому моменту найду деньги, а вы забудете про то, что я стотысячная посетительница. Ладно?
   - Ладно, - проворковал официант и упорхнул на кухню.
   Вика проводила его взглядом и, улыбнувшись, сказала:
   - Я сегодня у него уже второй раз стотысячная.
   - Роза, ослик и мак?! - вдруг дошло до Женьки.
   - Ага, - кивнула девушка, - правда, действует далеко не на всех и не долго. Так что в корыстных целях я этим фокусом так ни разу и не воспользовалась.
   Как бы Женька хотел сейчас же стать маленьким мальчиком. Засмеяться и захлопать в ладоши, радуясь тому, что чудеса, несмотря на занудный скепсис взрослых, всё же существуют. Не вышло. То ли детство давно уже погрязло под лавиной жизненного опыта, то ли...
   Дверь кафе распахнулась, впуская шум улицы, а вместе с ним и нового посетителя. Женька сидел спиной к двери и не мог видеть, кто именно вошел, но по вжавшемуся в кресло Думеру догадался, что эта нечаянная встреча для последнего желанной вовсе не была. Вика проследила глазами за вновь прибывшим, который, судя по всему, сразу прошел в зону для курящих, расположенную в противоположном углу кафе по другую сторону барной стойки.
   - Давайте свалим отсюда по-тихому, - заговорчески прошептал Думер.
   - Давайте, - сразу же согласилась Вика.
   - А как же твой заказ? - удивился Женька.
   - Не переживай, - улыбнулась Вика, - говорю ж, этот нейромаркер не на долго, так что про капучино с тостами бедняжка-гарсон уже забыл.
   - Ладно, - пожал плечами Женька, - тогда предлагаю поехать ко мне. Там-то уж нас точно никто не побеспокоит.
   Выходя, Женька украдкой бросил взгляд в зону для курящих. За дальним столиком, еле втиснувшись в кресло, спиной к двери сидел толстый полицай. Вроде бы Палыч. Уточнять Женька не стал.
  
  
   Жугулёнок нашелся быстро. Женька лишь удивился про себя, как он его не увидел по дороге в кафе. Все прочие мысли с момента посадки в машину и до конца поездки тоже были про себя; Вика, устроившись на заднем сиденье, уткнулась в свой телефон и принялась что-то читать, а Думер, сев рядом с водителем, сполз в полулежащее состояние и сделал вид, что спит.
   Первый вопрос, который пришел в Женькину голову: почему Думер избегает Палыча? Если, конечно, именно этот полицай был в кафе. Да и у дверей ОВД Думер сам не стал ждать Женьку - девчонку подослал. Видимо, тоже из-за толстяка. Как же он у Палыча получил нужную информацию, если так сильно старается не попадаться ему на глаза? Ну да, скорее всего к охраннику с расспросами он тоже свою новую знакомую подослал. И всё же смысл этих пряток до Женьки никак не доходил. Если даже предположить, что Димка попал за решетку в смену другого охранника, всё равно Женька не мог поверить, что Думеру удалось остаться не замеченным. Ну никак не мог Палыч совсем не увидеть Димку в сизо. А самый главный вопрос, что вообще могло связывать полицая и программера?
   Опять же Вика - пусть и производит впечатление легкомысленной и сговорчивой простушки, на самом деле далеко не глупа и, судя по всему, при желании своего не упустит. Тем не менее, соглашается на предложение мало знакомого парня, торчать на улице в ожидании непонятно кого и непонятно зачем. Вряд ли из-за того, что они с Думером не дали ей упасть под ноги ошалевших сокамерников. В качестве благодарности хватило бы простого "спасибо, мальчики", но стать девочкой на побегушках у флегматичного охламона - перебор. Значит, либо они оба врут, что в реале познакомились только сегодня, и весь этот спектакль был для выуживания из Женьки какой-то информации, либо их, действительно, связывает что-то такое, что их обоих очень сильно тревожит, и оба думают, что ключ к решению их общей проблемы - Женька.
   История про агентов ФСБ правдоподобием не блистала. "Факты", - сказал Думер, но Женька так ни одного факта и не услышал. Всё на уровне блоготворчества - "видал тут у одного френда". Задумай фээсбэшники такую штуку, неужели бы они стали морочиться с обучением целой толпы никчемных спецов, а потом ещё и с их трудоустройством. Будь у них такая нужда, разве было бы им сложно для двух-трех супер-спецов организовать удаленный доступ ко всем нужным порталам? Раз плюнуть! Хотя, с другой стороны, почему бы каким-нибудь фээсбэшным функционерам не срубить у государства на инновационной волне немножко баблосиков? На организацию курсов, на внедрение агентов, на то да сё...
   Лишь с фокусом гладиаторши у Женьки вопросов не было. В прочем, был один - сколько денег они заплатили официанту, чтобы разыграть перед ним эту комедию, - да и тот чисто риторический. Правда, надо отдать должное, выкладывать фигурки из бумажных клочков у девчонки получается здорово. Так, что Женька чуть было не принял весь этот спектакль за чистую монету. Ей бы в "Минуте славы" выступать! А может его нынешнее неверие тоже объясняется неустойчивостью её нейромаркера? Смешно!
   И самое главное, их разговор до синей карточки так и не добрался. Судя по тому, что Думер завел историю про каких-то бандитов, прервав её на самом начале, до карточки они доберутся еще не скоро.
   С одной стороны - Женьке не хотелось излишне раскрываться, задавая прямые вопросы, а с другой - скоро должен был позвонить крестный, и к этому моменту ему нужно быть за своим компом. Так что появление толстого полицая оказалось как нельзя кстати.
   До дома оставался последний светофор, на котором они и встали. По рядам между застывших машин побежали толкачи - уличные распространители быстрого товара: бесплатные журналы, зарядки, наклейки и прочая мутень. Один из толкачей постучался Женьке в стекло двери. Пацану по виду не было еще и двенадцати, от чего стопка журналов интим-услуг смотрелась в его ручонках еще более развратно и вызывающе.
   - Нет, мне не нужно, - крикнул Женька в закрытое стекло.
   Толкач замотал головой, убрал журналы за спину и крикнул в ответ:
   - Мне нужно вам кое-что сказать.
   Женька опустил стекло.
   - Что еще?
   Стекло он опустил слишком низко, о чем через секунду пожалел; пацан свободной рукой выхватил из кармана брюк какой-то продолговатый цилиндрический предмет, швырнул его в салон жигулёнка и бросился наутёк. Первой реакцией Женьки было - догнать паршивца. Но через мгновение он понял не только то, что это бесполезно, но и то, что есть проблема куда серьезнее. Серебристый металлический предмет, пролетев мимо Женьки, попал прямо в причинное место пассажира, развалившегося на переднем кресле. Думер вскрикнул, сложился пополам и как-то пискляво, почти по-детски, но с чувством, очевидно, зная в этом толк, начал материться. Откуда-то изнутри скрюченной фигуры, перекрывая матерщину, донеслось шипение; показалось, будто Думер начал сдуваться, как резиновая кукла.
   - Все из машины! - крикнул Женька. - Живо!
   Глаза заслезились, а в горле резко запершило. Было ощущение, словно им дали вдохнуть перцовой пыли. Задыхаясь кашлем, Женька с Викой открыли двери и вылезли из машины. Думер остался внутри, продолжив свои корчи над шипящей жестянкой. Похоже, от боли в паху и ударной дозы газа он вообще перестал понимать, что с ним происходит. Он уже даже не матерился, просто стонал.
   Борясь с кашлем, Женька обежал вокруг машины. Открыл дверь и, стараясь не дышать, стал выволакивать Думера из салона. По хаотичным рывкам спасаемого было не понятно, то ли он упирается, сопротивляясь насильственному извлечению с насиженного места, то ли хочет выйти, но вовсе не туда, куда его тянут. После нескольких попыток Женька понял, что вытащить Думера сил ему уже не хватит, как кто-то сзади мощно, но аккуратно отодвинул его.
   - Ну-ка, малой, посторонись.
   Судя по открытой дверце стоящей сзади Тойоты, супермен появился оттуда. Женька даже не заметил, как Думер оказался снаружи. Здоровьем и мышцами Бог, явно, мужика не обделил. Он подхватил дергающегося парнишку на руки и в один момент просто вынул его из машины, отнес к обочине и бережно уложил на тротуар. Продолжая шипеть, на асфальт вывалился серебристый газовый баллончик. На нем Женька успел прочесть, небрежно намалеванное черным маркером чьё-то грозное послание: "Не исправишь - убьем!" Мужик одним движением, словно коврик в прихожей, приподнял крышку канализационного люка, сбросил туда шипящую ёмкость и, вернув крышку на место, посмотрел в бледное лицо Женьки.
   - Машину к обочине сможешь отогнать?
   - Бхе, - кивнув, кашлянул Женька и пошел за руль.
   Светофор переключился на зелёный, и машины тронулись с места. Кроме мужика-атлета и еще какой-то тетки, выбежавшей из близлежащей палатки, охотников подать руку помощи не нашлось. Все лишь таращились из своих машин, медленно проезжая мимо. Кто-то снимал на камеру.
   Тётка вместе с Викой склонились над Думером, отпаивая его водой из бутылки. Мужик что-то сказал Вике, та кивнула, и спаситель, ретировался в свою Тойоту. Женька подошел к водительскому месту и увидел, как Думера стошнило на дорогу.
   Набрав побольше воздуха в легкие, Женька запрыгнул на сидение, завел мотор и отъехал к обочине. Выйдя из машины и поставив её на сигнализацию, он подошел к товарищам по несчастью. К этому моменту тетка тоже уже ушла в свою палатку.
   Думер, бледный, как известь, увидев Женьку, протянул к нему руку и слабым голосом попросил:
   - Сможешь меня поднять?
   - Давай вместе, - предложила Вика и подхватила Димку под другую руку.
   Поднявшись, пострадавший повис у них на плечах, и они медленно поплелись в сторону Женькиного дома.
  
  
   От крепкого чая Думеру стало заметно легче. Во всяком случае, его перестало тошнить. Женька чай допить не успел - позвонил Крестный.
   - Ну что, хакер, нашел что-нибудь?
   Женька, оставив ребят на кухне, перешел в другую комнату.
   - Пока ничего конкретного. Дай мне полчаса. Возможно, что-нибудь нарою.
   - Ладно, поторопись. Учти, я практически сижу на рубильнике. Если через час ситуация не прояснится, придется отключать весь рунет.
   - Хорошо, постараюсь.
   В трубке пошли гудки. Женька положил телефон на стол и устало плюхнулся в кресло.
   Свое рабочее место, несмотря на то, что жил один, Женька разместил так, чтобы никто - пусть даже самый лучший друг, зашедший в гости, - не заглядывал из-за его спины в монитор. И дело было не в том, что он не доверял друзьям, а из-за профессиональной привычки не искушать людей излишней информацией. Поговорку "меньше знаешь - крепче спишь" он всегда держал наготове для других, но не для себя.
   Он включил компьютер и через несколько секунд по квартире разнеслись приветственные звуки Windows. На них из кухни появился Думер. Еще бледный, но уже боец; глаза - сама решительность. На кухне буднично пел смеситель, разбивая струю воды о жесть раковины. Вика гремела чашками.
   - Она сказала, что на баллончике что-то было, - неожиданно внятной скороговоркой выпалил Думер, - ты видел это? Видел, что там было написано?
   - Да, видел, - ответил Женька, мельком взглянув на вошедшего, и застучал по клавишам.
   Думер постоял еще несколько секунд, вперив взгляд в Женьку, но, так и не дождавшись подробного ответа, сник и присел на диван.
   - Чего я спрашиваю, - пробормотал он, уставившись в пол, - наверняка, что-нибудь типа "ищи деньги на свои завтрашние похороны".
   - Угу, - отозвался Женька из-за монитора.
   - Я не знаю, кому надо было меня подставлять и почему именно меня, но то, что это подстава - стопудово. Другого объяснения у меня нет. Прикинь, заявляются как-то ко мне домой два дуболома. Качки. Здоровые, блин, как мамонты. И давай мне объяснять, что я не прав. Били, правда, аккуратно; лицо не пострадало, а из их объяснений я понял лишь то, что кто-то дал мне много денег, чтобы я что-то сделал. И я, вроде бы сделал, но совсем не так, как было им нужно. Самый прикол - это то, что я вообще был не в курсе, о чем речь. Убивать меня у них, видимо, приказа не было, поэтому, помутузив меня часок, один из них позвонил кому-то и прижал трубку к моему уху. Голос оказался бабским. Она шипела, как змея: обзывала меня и грозилась убить, если я не перестану дурака валять. А я ей снова, что и качкам, мол, я не я, ошиблись вы, господа бандюки. Тут-то от неё я и услышал нужное слово. Она сказала, что нашла эксперта по нейромаркерам, и что мои нейромаркеры делают совсем не то, что они заказывали. В общем, мне дали неделю. Либо я исправляю эти грёбаные нейромаркеры, либо возвращаю деньги, либо мне пипец. Когда они ушли, я выглянул в окно и увидел того, кто их привез. Это был Палыч. Меня тогда он не видел, но я его запомнил очень хорошо.
   - Его сложно не запомнить, - вставил Женька.
   - Вот я и боялся, что там, возле ОВД, мог появиться кто-нибудь из тех дуболомов. Спасибо Вике, вошла в положение. Я помню, что записывал твой номер себе в телефон, но вот под каким именем, вышибло начисто...
   Думер поднял глаза и, уставившись на заднюю крышку Женькиного монитора, спросил:
   - Жень, скажи честно, эти нейромаркеры - твоих рук дело?
   На кухне смолк шум воды, и в квартире как-то сразу стало тихо; лишь мерное гудение компьютера. В комнату вошла Вика.
   Женька выглянул из-за монитора и спросил её:
   - Вика, ты из Медведково?
   - Да, - ответила она удивленно и замерла у порога.
   - Розанова Виктория Викторовна, проживающая по адресу: город Москва, улица Северодвинская, дом восемь, квартира сто пятнадцать.
   - Откуда ты...
   - Неважно, - оборвал её Женька. - Может, уже расскажешь, зачем ты здесь?
   - В смысле?
   - Ну, к чему тебе вся эта возня с Димкой и со мной? Чего ты хочешь добиться?
   - Я не понимаю... - растерянно захлопала ресницами она, - хотела помочь... просто стало интересно... мне Дима рассказал про синюю карточку...
   - Что именно? - взгляд Женьки метнулся к Думеру.
   - Э, фээсбэшник, коней осади, - ощетинился тот, продемонстрировав работу желваков, - мы тут тебе не на допросе.
   Женька хмыкнул, нажал пару клавиш на клавиатуре и справа от него загудел принтер, втягивая в себя чистый лист бумаги. Через пару секунд Женька выхватил его из лотка. Одна из сторон листа была испещрена каким-то буквенно-цифровым текстом. Он протянул лист Вике.
   - Не узнаешь?
   Вика подошла, взяла лист в руки и почти сразу же ответила:
   - Нет. А что это?
   "Да уж, - подумал Женька, - её выдержке можно только позавидовать. А как играет! Ей бы в театральное".
   - Это кусок кода той самой синей карточки, о которой тебе рассказывал Дима. Не хочешь говорить, прекрасно, я сам скажу. Думер, ты спрашивал, не моих ли рук дело эти нейромаркеры. Я тебе готов ответить. Нет. Это были её руки.
   Думер растерянно посмотрел на Вику, но спустя мгновение растерянность вдруг сменилась подозрительностью. Словно в его мозгу пронеслись и фокусы с гарсоном, и женский голос, что он слышал в телефонной трубке дуболома. Пазлики сложились. Губы его слегка изогнулись в презрительной ухмылке, и Вика, вскрикнув: "Нет, Дима!", - затараторила:
   - Не верь ему, он всё врёт, я, правда, понятия не имею, что это такое. Да, мне просто стало интересно, как именно, тот, кто знает про синюю карточку, тебе поможет. Со мной никогда не происходило ничего интересного, а тут... Ну и я, правда, хотела помочь...
   Она обернулась к Женьке.
   - А ты... Если это шутка, то очень плохая. Ты разве не видишь, что его действительно хотят убить. И вместо того, чтобы помочь, позвонить кому-нибудь из своих фээсбэшных знакомых, ты тут какие-то шарады разыгрываешь.
   Вика швырнула листок Женьке на стол, её большие красивые глаза наполнились влагой, и по щекам, окрашенные в цвет туши, потекли слезы. Она развернулась и бросилась в коридор к входной двери.
   - Выпусти меня! - сквозь всхлипы прокричала она. - Видеть вас больше не хочу! Разбирайтесь сами со своими проблемами! Придурки!
   Женька вышел из-за стола и, подойдя к ней, взял её за руку.
   - Прости, - пробормотал он.
   В глазах его читалась растерянность. То, что он увидел, на игру никак не походило. Станиславский, наверняка, сказал бы: "не верю, что это сыграно".
   - Вика, пожалуйста, я прошу, ты сможешь выслушать меня? Это важно. Не только для Димки или для меня, но, я это чувствую, и для тебя тоже.
   Её плечи затряслись, и она зашлась плачем еще сильнее. Он обнял её и прижал к себе, поглаживая по голове. В двери показался растерянная фигура Думера.
   - Может, воды, - предложил он неуверенно.
  
  
   Вика, тихая и напряженная, сидела на диване рядом с Думером. Умывшись, она смыла весь макияж, но менее красивой от этого не стала. Женька снова скрылся за монитором своего компа, и из принтера, лист за листом, полезли буквы и цифры программного кода злосчастного нейромаркера. Когда принтер смолк, Женька поднялся из-за стола, взял распечатки и, придвинув к дивану журнальный столик, сел рядом с Викой.
   - Думер, - обратился он к по-прежнему задумчиво смотрящему в пол парню, - я так понимаю, мысль о том, что человек, знающий про синюю карточку, должен тебе помочь разрулить проблемы с бандюками, тебе тоже нейромаркером навеяло?
   Думер молча кивнул.
   - Это тоже была синяя карточка?
   - Нет, - пробормотал он, - в 3D-матче у меня на поле выбежал какой-то болельщик в костюме осла...
   Думер запнулся, скосил глаза на Вику, вздохнул и продолжил:
   - Я тогда чуть со стула не упал. Подумал, что кто-то из наших решил приколоться, вот и нарисовал этого отморозка ушастого. Он бегал по бровке поля и выкрикивал разную фанатскую фигню, а потом повернулся прямо ко мне и говорит: "Синяя карточка тебе, Думер! Синяя карточка тебе поможет!" Потом подбежал к боковому арбитру, боднул его головой в грудь, как Зидан Матерацци, и исчез. И тут же у меня зазвонил телефон. Номер был анонимный. Я ответил, а там опять эта баба...
   Вика нервно повела плечами, но промолчала.
   - Говорит, мол, если не исправлю эти гребаные маркеры, завтра, то есть уже сегодня, мне - кранты. Сказала и отключилась.
   - Понятно, - прервал его Женька. - Понятно, что пока ничего не понятно. Ладно, давайте будем разбираться вместе. Вот, смотрите.
   Женька положил на журнальный столик распечатки и начал их раскладывать.
   - Это код, написанный Думером. Это твой код, Вика. Его я вычислил в первую очередь по стилистике твоего блога. Найти его труда не составило. Если в поисковике задать слово "нейромаркер" и исключить медицинские сайты, специализирующиеся на психических заболеваниях, то одним из первых в списке будет блог с историей про твою однокурсницу.
   Тот кусок кода, который я распечатал самым первым, указывает на твое авторство не очень очевидно, а вот этот...
   Женька пролистнул стопку, выудил еще один лист и положил его перед Викой. На листе все также шли буквы вперемешку с цифрами, только в середине текста, выбиваясь из прочей стройности кода, шел некий странный комментарий:
   @ @
   @@ @ @
   @ @ @ @
   @ @ @
   - Я так понимаю, это что-то вроде автографа?
   И без того большие глаза Вики расширились, она схватила лист со стола и начала пристально всматриваться в текст.
   - Это моя роза, - удивленно выдохнула она. - Моя подпись. Я же Розанова. Только код не мой. Не могла я это написать. Вы сами посмотрите, это же бред какой-то, а не код.
   - Ага, - вставил Думер, - я давно уже в своих текстах этот бред стал замечать.
   - Смотрим дальше, - продолжил Женька и выложил еще один лист.
   - Это же моя рекурсивная процедура, - удивился Думер, уставившись на очередной лист, - только я не пойму к чему она здесь?
   - Знал бы прикуп - жил бы в Сочи, - пошутил Женька. - А самое главное, кто у вас третий?
   Думер с Викой ошарашено посмотрели на него.
   - В смысле? - спросил Думер.
   Женька выхватил нужный лист из стопки, положил его на стол и посмотрел на Думера.
   - Это не твой код?
   Потом перевел взгляд на Вику.
   - И не твой тоже, правда?
   - Не парь мозг, - ответил за девушку Думер, - не факт, что вообще всё это наше.
   - Ваше, уж поверьте, тут я ошибиться не могу. Но этот, похоже, самый главный, завершающий. И его сделали не вы.
   Вдруг по квартире разнеслась трель входного звонка. Ребята вздрогнули. Женька посмотрел на допрашиваемых, но кроме едва уловимой частички страха в их глазах не увидел ничего подозрительного.
   - Сейчас гляну, кто там, - сказал он и поднялся с дивана.
   - Только дверь не открывай, - бросил ему вслед Думер.
   - Не дрефь, у меня дома с тобой ничего не случится.
   Подойдя к двери, Женька посмотрел в глазок. За дверью стояла какая-то женщина, в которой через секунду Женька узнал ту самую продавщицу из палатки, которая у перекрестка отпаивала Думера водой. В его голове сразу завертелись вопросы: откуда узнала его адрес и что ей нужно. Женька хлопнул себя по задним карманам джинсов. Так и есть, паспорта на месте не оказалось. Скорее всего, когда он пытался вытащить Думера из машины, паспорт вывалился, а сердобольная продавщица его нашла и решила вернуть. Мир не без добрых людей.
   Женька открыл дверь и сразу же получил удар в глаз. Сознание озарилось фейерверком искр.
  
  
   Женька снова сидел на диване, тупо уставившись уцелевшим глазом на свой паспорт в темно-синей обложке, лежащий на столе. Второй глаз распух и практически не открывался. Женька сидел и молча корил себя: как он мог забыть, что выложил этот злосчастный документ из джинсов как только пришёл. Теперь его невнимательность могла стать поистине роковой.
   Вика, тихая до еле сдерживаемого визга, сидела рядом, вжавшись в него. Временами её тело подрагивало, словно девушку бил простудный озноб.
   Думер лежал на полу и пускал на палас розовые слюни. Возле его неподвижного тела стояли два дуболома, потирая свои отбойные кулаки. У противоположной стены, сидя на Женькином рабочем кресле, метала молнии и громы продавщица. Потрясая зажатыми в руку распечатками, она отчитывала своих качков:
   - Идиоты, мне нужно, чтобы он говорил. Какая польза мне от этой слюнявой отбивной. Или может вы хотите вместо этого молокососа деньги боссам сами вернуть? Вы что, трахаете дочку премьер-министра? Или отсасываете у его сына? Или ваша придурковатая мамаша вам на день рождения три миллиона баксов подарила?
   Меж тем лица близнецов-дуболомов оставались спокойны. Либо их мимические мышцы вообще забыли, что такое эмоции, либо они давно уже привыкли к словесным нападкам сварливой тётки.
   Из кухни снова доносился шум воды. На пороге комнаты с кухонным полотенцем через плечо и со стаканом в руке появился Палыч. Видимо, мысль об экономии питьевой воды, коей на планете с каждым днем становилось всё меньше, его абсолютно не трогала, и кран он оставил включенным.
   - Успокойтесь, Маргарита Левоновна, - пролебезил Палыч. - Сейчас мы его приведем в чувство, и я сам с ним потолкую. А шуметь нам ни к чему. В этих домах, знаете ли, стеночки тонкие.
   - Вместо того, чтобы мне указывать, свинья, - взвизгнула тётка, несмотря на увещевания полицая, - лучше делом займись.
   Палыч возражать не стал, подошел к Думеру и плеснул водой из стакана ему в лицо. Веки Думера дернулись и он застонал.
   - Слава Богу! - тихо запричитала Вика. - Слава Богу, он жив!
   - Не волнуйся, милочка, - прошипела тётка, - ненадолго.
   - Ну-ка, ребятки, поднимите-ка его, - попросил Палыч дуболомов, и те, подхватив Думера под мышки, дернули его безвольное тело вверх.
   Палыч подошел к Думеру сзади и обхватил своей толстой потной рукой его голову, перекрыв доступ к воздуху.
   - Ну что, малой, - проворковал полицай, - ничего нового не вспомнил?
   Думер дернулся и уж было потянулся своими руками к руке душителя, но дуболомы их перехватили, и Думер затрепыхался в тисках мучителей еще сильнее.
   - Ишь ты, какой живчик - деланно удивился Палыч и отпустил Димкину голову.
   Воздух с шумом ворвался в легкие Думера.
   Палыч обошел одного из близнецов и, встав напротив паренька, взял его за подбородок.
   - Значит, ты и коды свои исправлять не хочешь, и деньги возвращать?
   Думер, словно китайский болванчик, отрицательно покачал головой. По глазам его было видно, он уже устал объяснять, что понятия не имеет о каком коде идет речь, что в этом коде он должен исправить, и что ни о каких деньгах ничего вообще не знает.
   - Может нам подружка твоя что-нибудь расскажет?
   - Она не подружка, - еле слышно пробормотал Думер.
   - Что? Ну да, конечно, а то я не видел, как вы в сизо друг с дружкой ворковали. Ну-ка, двое из ларца, - сказал Палыч дуболомам, - этого на диван, и давайте сюда девку.
   Вика вцепилась в Женьку и тихо заскулила. Рядом с ними на диван, словно тряпичную куклу, дуболомы бросили избитое тело Думера и схватили за плечи и руки дрожащую девушку.
   - Отстаньте он неё, - прокричал Женька, пнул одного из близнецов между ног и тут же получил удар в и без того опухший глаз.
   На это раз обошлось без фейерверков, но боль пронзила Женькино тело до самых пяток. По щеке потекло что-то липкое. Видимо, распухшая кожа надорвалась от удара, а из образовавшейся раны начала сочиться кровь. Своим единственным видящим глазом Женька, словно в тумане, смотрел, как Вика, крича, кусая и царапая своих мучителей, удаляется от него. Он видел, как один из близнецов скрутил ей руки за спиной, а второй, взяв с плеча Палыча кухонное полотенце и свернув в жгут, вложил его в рот девушки и сильно натянул сзади, словно узду на необъезженной лошади. Крик сменился мычанием.
   - Вот и славненько, - оценил работу дуболомов Палыч.
   Он подошел к Вике и, словно художник, кладущий на свою картину заключительный мазок, поправил полотенце, чтобы были видны её ровные белые зубы. Потом он обернулся к Думеру.
   - Как считаешь, если твоей подружке подпилить зубки, она станет сговорчивей? - Спросил Палыч и полез в карман своей рубашки. - А может и у тебя с памятью получше станет?
   Из кармана он извлек ту самую пилочку для ногтей, которую Женька еще в сизо про себя назвал напильником. Палыч поднес этот слесарный инструмент к зубам Вики, и её мычание переросло в еле слышный визг. Женька вдруг почувствовал, как по его нёбу и дёснам растёкся кисловатый металлический привкус. Желудок дернулся, и к горлу подкатил рвотный ком. Где-то глубоко внутри сознания, перед внутренним его взором поплыли какие-то неясные фигуры, моменты из какого-то другого бытия. Фрагменты процедур из сделанных им распечаток, беспорядочные куски нечитаемого кода, обрывки буквенно-цифрового текста, которые вдруг сложились в совершенно конкретные три фигуры.
   - Стойте, - прокричал Женька, - я кое-что вспомнил!
   - О, - удивился толстяк-изувер, повернувшись к Женьке, - фээсбэшный родственничек прозрел. Только знаешь, птенчик, я ведь в курсе, зачем этот молокосос тебе в дружки набился. Чтобы твой дядя, или кто он там тебе, его под свое крылышко взял. Так?
   - Нет, я хотел...
   - Думаешь, - прервал его Палыч,- что имея блат в ФСБ, ты и твои дружки неприкосновенны? Как считаешь, неужели этот сыр-бор начался из-за каких-то трёх миллионов баксов, которые умыкнул твой дружок? Да ты и представить не можешь, какие деньги поставлены на кон. И твой дядюшка, если человек умный, соваться в это дело вряд ли станет. А если и сунется, то крепко пожалеет. Так что, маленький тебе совет, если это еще одна уловка, для того лишь, чтобы потянуть время, я сам лично откручу тебе голову и пошлю твоему дядюшке в качестве презента.
   - Я знаю, почему они ничего не помнят. Это тоже нейромаркер. Кто-то их заставил всё забыть. И, похоже, что и меня тоже. Но я вспомнил. Есть нейромаркер, ликвидирующий эту амнезию. Но его может сделать только она.
   Женька кивнул в сторону Вики.
   Палыч неуверенно посмотрел на Маргариту Левоновну.
   - Чего вылупился, - нетерпеливо рявкнула злобная тётка, - отпусти девчонку. И пусть делает то, что нужно.
   Дуболомы отпустили Вику, и она ринулась к дивану. Спрятавшись за Думером, она обняла его, вжавшись в него всем своим хрупким дрожащим телом.
   - Нам нужны эти распечатки, - сказал Женька, посмотрев на подставную продавщицу.
   - Ну, так подойди и возьми.
   Женька встал. Пошатываясь, он подошел к тётке и протянул руку, чтобы взять распечатки. Та пристально посмотрела на него, и по её взгляду Женька понял, что другого шанса у них уже не будет, этот был последним. Она отдала ему мятые листки бумаги, и он, повернувшись, мельком глянул на свой рабочий стол.
   - Нам нужно будет еще и это, - он показал на свой паспорт.
   - Бред какой-то, - проворчала тетка, - а больше тебе ничего не нужно? Может, еще три ляма баксов, чтобы думалось лучше?
   - Нет, только это, - спокойно ответил Женька.
   - Бери и пошевеливайся, не испытывай моего терпения!
   Женька засунул паспорт в задний карман джинсов и, подняв отброшенный дуболомами журнальный столик, снова придвинул его к дивану. Сев рядом с ребятами на диван, он протянул кипу изрядно помятой бумаги Вике. Та непонимающе посмотрела ему в глаза.
   - Мак, роза и ослик - сказал ей Женька, - только именно в таком порядке.
   Вика ничего не ответила, лишь нервно всхлипнула и, оторвавшись от Думера, взяла бумагу в руки. Они заметно тряслись и поначалу плохо справлялись с твердой принтерной бумагой, но после десяти-пятнадцати обрывков, когда на столе появился первый стебелек, Вика начала успокаиваться, войдя в свой обычный ритм, и достаточно быстро закончила первый, распустившийся бутон.
   Все в комнате, словно зачарованные, следили за волшебством, рождавшимся из рук девушки. На лицах близнецов-дуболомов проступило некоторое подобие улыбки. Брови Маргариты Левоновны застыли в удивленном изломе. По морде полицая сложно было угадать доминирующую эмоцию: то ли неуверенная боязнь, то ли возбужденное ожидание чего-то необычного. Чуда?..
   Когда на столе появился второй стебелек - с семенной коробочкой, - Вика неуверенно посмотрела на Женьку, словно спрашивая, куда можно смести обрывки.
   - Погоди, - встрепенулся он, достав из заднего кармана свой паспорт.
   Им он сгреб со стола прямо на пол первый стебелек и в голове тут же начали складываться кусочки, пазлики, частички забытой жизни.
  
   - Мак - символ забвения, - говорила когда-то, в той забытой жизни, Вика, - почему бы его не использовать в качестве завершающего маркера.
   - Только ты, Жень, постарайся - вещал Димка откуда-то из прошлого, - чтобы нас не зацепило. Пусть баньдюки все забудут, а я лично не хочу забыть, куда мы бабло дели.
   - Будь спок! - отвечал тогдашний самонадеянный он.
  
   Синяя корочка паспорта снова легла ребром на стол, и на пол посыпалась очередная порция бумажной мишуры.
  
   - Это будет пробный вброс, - внушал Леонид Валерьевич, которого их спецгруппа за глаза называла дядей Лёней, - так что попрошу безо всяких перегибов. Не дальше легкого хулиганства. Смертельные случаи нам ни к чему. В вас Виктория я уверен, а вот вас двоих прошу усвоить - малейшее отклонение от плана, и вам не поздоровится.
   - Леонид Валерьевич, вы же нас знаете, - хорохорился Димка, - мы не подведем. Ну, максимум, народ помутузит немножко полицаев. Им только на пользу.
   - Потому и говорю, что прекрасно вас знаю.
   - Не беспокойтесь, всё будет нормально, - убеждал тогдашний самоуверенный Женька.
  
   Вика начала выкладывать новый узор. У противоположной стены скрипнуло кресло, дав понять, что Маргарита Левоновна уже начинает терять терпение.
   - Это был первый маркер, - на всякий случай предупредил Женька. - Еще два.
   Через некоторое время на столе появилась и роза. В отличие от той, которую Вика выкладывала в кафе, эта казалась объемной и почти живой.
   Женька, не мешкая, смёл на пол большую часть обрывков и в голове снова завертелась карусель забытых воспоминаний.
  
   - Я всё-таки думаю, что нам не нужно связываться с этими бандитами, - сомневалась Вика. - это очень рискованно. Вдруг, об этом узнает дядя Лёня?! Или того хуже - кого-нибудь из бандитов нашими нейромаркерами не зацепит.
   - Ну, во-первых, я постараюсь, чтобы и шефа зацепило. - ухмылялся Димка, - А во-вторых, даже если кто-то из бандюков и останется не охваченным, с тем я могу и сам разобраться.
   - Нет, только без жертв, - противилась Вика, - ты не должен никого убивать.
   - Да успокойся, может и не придется. Мы тихо возьмем деньги, запустим нейровирус, а пока полстраны будет занято полицейским квестом, мы уже в Майотте на пляже загорать будем. И фиг кто нас там найдет.
   - Вика, другого способа стать свободными у нас нет, - вторил Женька другу. - К тому же, ты сама рассчитала, что наш план реализуем на девяносто шесть процентов.
   - А как же неизвестные переменные, - упорствовала Вика, - ведь может случиться что-то, чего мы не учли, и в один момент весь наш план развалится на части.
   - Ты же знаешь, мы с Димкой всё проверили, неизвестных переменных нет.
   Тогда Вика ненадолго задумалась, но всё-таки кивнула. Женька умел убеждать не столько словами, сколько интонацией.
  
   На стол опять опустился синий прямоугольник и снова потянул к краю стола оставшиеся от розы обрывки, словно счищая с памяти всё лишнее, наносное, придуманное кем-то другим. Женька еще не был уверен до конца, но ему начало казаться, что эта квартира никогда не была его. Что якобы отцовский жигулёнок вовсе отцу не принадлежал, потому что его папа и мама погибли очень давно, а Женька стал воспитанником детского дома. Что дядя Лёня никогда не был другом отца и Женькиным крёстным, а лишь куратором от ФСБ их спецгруппы в проекте нейромедийного программирования. И то, что и он, и Вика, и Димка, действительно, знали друг друга очень давно - талантливые детдомовцы, отобранные спецслужбами для перспективного государственного проекта.
   Вика на секунду замерла, посмотрела на Женьку, а потом на Думера. В её глазах промелькнула искорка страха. Женька тоже посмотрел на Думера и понял, чего испугалась подруга. Он тоже узнал этот стальной взгляд друга.
   - Ну, чего застыли? - крикнула тётка, и Вика, словно спохватившись, начала выкладывать последнюю картинку.
   Ослика Иа.
   Димкин нейромаркер.
   Этот образ он выбрал сам, одному Богу известно почему. Видимо, как олицетворение стойкости и упрямства, чего Димке всегда было не занимать. Или просто - "по приколу".
  
   - Ты не боишься с таким маркером отпугнуть от себя везенье, - увещевала когда-то Вика, - Иа, если помнишь, был ослом-неудачником.
   Димка молча полез под кровать, вытащил оттуда рюкзак и, раскрыв его, сказал:
   - Ну, как видишь, у меня с удачливостью проблем нет.
   В рюкзаке было зелено от долларовых пачек.
   - Теперь посмотрим, как у премьера с везением. Пару раз в него уже стреляли, один раз взрывали машину. Всё мимо. Теперь вот пусть попробует от наших нейромаркеров увильнуть. Вы удивитесь, если его родная дочь ножом пырнёт или сынок из рогатки насмерть застрелит? Я лично нет. Тут уж я не знаю, какое везение нужно иметь, если половине мира дали задание тебя убить.
   Тогда Вика сделала серьезное лицо и твердо сказала:
   - Мы не будем убивать премьер-министра.
   Женька помнил, как Димка обалдело посмотрел на Вику, а потом, похлопав рюкзак, сказал:
   - Мадемуазель, уже за всё уплачено.
   - Раз мы всё равно решили удрать, зачем брать на себя лишний грех, если мы и без него уже будем в шоколаде.
   - Ты не забыла, сколько нам пообещали за это ещё денег после исполнения?
   - Потом это уже не будет значить ровным счетом ничего.
   Думер тогда хотел сказать что-то еще, но Женька поднял левую руку, перебив его.
   - Вика права, никого убивать не будем. Ментовского квеста и очистки из памяти россиян наших физиономий будет вполне достаточно, чтобы в аэропорту беспрепятственно пройти все контроли.
   Димка цыкнул зубом. С секунду он внимательно смотрел на Женьку, но затем согласно кивнул и засунул рюкзак под кровать.
   Женька умел убеждать не только интонацией, но и жестом.
  
   Ушастое создание мало по малу вырисовывалось на столе.
   - Собака, - неожиданно для всех сказал один из близнецов.
   - Нет, слон, - выдвинул свою версию его брат.
   - Заткнитесь, - прошипела тетка.
   Она была так напряжена и скована ожиданием, что даже кресло под ней перестало поскрипывать.
   Справа, стоя в дверном проеме, тяжело пыхтел Палыч. Вроде бы в квартире не было жарко, но от него исходили тошнотворные волны пота. Палыч потел и боялся. Его страх Женька чувствовал даже не глядя на полицая. Возникало ощущения, что Палыч знает, что должно сейчас произойти. Знает очень хорошо. Но... откуда?..
   Вика почти закончила ослика и практически одним движение обозначила его большие грустные глаза.
   Близнецы переглянулись и молча улыбнулись друг другу. Они наконец-то узнали, что именно выкладывала на столе девушка.
   Женька прижал к столу синий прямоугольник своего паспорта и снова начал сгребать обрывки на пол. С каждым упавшим клочком бумаги таял морок придуманной жизни, в реальности которой кто-то смог их убедить, заставив забыть, кто они есть на самом деле. Женька уже вспомнил практически всё и теперь знал точно - тот третий код, который был в распечатках не принадлежал ни Вике, ни Димке, ни ему. На месте этого кода должен был быть его нейромаркер. Маркер забвения, который должен был заставить забыть вполне определенный кусочек жизни у геймеров всей страны. Но кто-то, подложив свой код, отправил в небытие только их три жизни. Оставив им три придуманных, ложных бытия.
   В одном лишь просчитался этот искусный кудесник. В том, что они не стали завязываться только на компьютерные коды. Благодаря умению своей подруги они разработали неэлектронные маркеры, возвращающие им память. На всякий случай.
   И случай такой настал...
  
  
   - Ну что, молокосос, - проскрипела тетка, - вспомнил чего-нибудь?
   Женька и его друзья не обратили никакого внимания на её слова. Они ошарашено смотрели на поверхность стола.
   - Ну-ка, - бросила она дуболомам, - приподнимите-ка этого.
   Продавщица указала на Думера.
   Близнецы, снова отбросив журнальный столик к окну, протянули свои руки к плечам парнишки, но тот не дался. Увернувшись, он как-то по-особенному перехватил их запястья и, привстав, едва заметно напрягся.
   - Ой, - в унисон вскрикнули братья.
   Оба упали на колени.
   Думер, недолго думая, движением, отточенным годами тренировок, рубанул ребром ладони по шее одного из них, а другому заехал коленом в челюсть. Дуболомы повалились на пол. Последний, потеряв сознание, так и остался лежать на полу, видимо, решив добавить к холсту паласа и своей кровавой гуаши. Его брат попытался было встать, но Димка его остановил.
   - Встанешь, убью! - сказал он и пнул дуболома в живот.
   Тот охнул, застыв на полу в позе эмбриона.
   - Ах вы козлы, - вскричала тётка и достала из своей сумочки пистолет. Оружие ходило в её руках ходуном, и Женька не сразу понял, что это за модель. Через секунду на его лице проскользнула брезгливая улыбка. Он вскинул левую руку и, растопырив пальцы, зычно приказал:
   - Брось пистолет!
   Тётку пробрала дрожь, и пистолет вывалился из её рук на пол.
   - Закрой глаза и спи!
   Его этому тоже учили. Компьютерную модель гипноза смог бы создать лишь тот, кто сам им владеет в совершенстве.
   Маргарита Левоновна моргнула раз-другой, и голова её завалилась на бок.
   Позади себя Женька услышал резкий звук захлопнувшейся двери и скрип щеколды. Буквально секунды не хватило Думеру, чтобы достать Палыча, и он со всего маху врезался в закрывшуюся перед его носом дверь ванной комнаты.
   - Даже не пытайся! - завизжал из-за двери полицай, - перестреляю всех!
   Думер метнулся в сторону.
   В ванной грохнул выстрел.
   Женька лишь успел увидеть, как в центре двери образовалось рваная дыра, а через мгновение почувствовал, как обожгло его левую руку. По ней потекло что-то липкое и тёплое, закапало с пальцев на пол. Кровь.
   Вика вскрикнула, но тут же взяла себя в руки. Её сверханалитический ум заработал на полную катушку.
   - Надо уходить отсюда, - сказала девушка. - Этот полицай может сейчас кого-нибудь вызвать.
   Она метнулась к окну и выглянула во двор.
   - Пока все тихо, во дворе никого.
   Затем она подошла к Женьке, пытающемуся зажать рану и остановить кровотечение.
   - Покажи.
   Вика осмотрела рану и уверенно поставила диагноз:
   - Царапина.
   Она подошла к спящей тётке и резким движением дернула вниз рукав ее шелковой блузки. Швы лопнули, и девушка одним движением стянула тряпицу с безвольной руки Маргариты Левоновны. Столь бесцеремонное действо ничуть не побеспокоило сон тётки. Затянув рану шелковым бинтом, Вика посмотрела Женьке в глаза:
   - Ну, командир, что дальше?
   - Ты права, надо уходить.
   За их спинами заворочался дуболом.
   - Эй, - крикнул ему из прихожей Думер, - я тебя предупредил.
   Женька оглянулся и увидел, что дуболом во все глаза смотрит на пистолет продавщицы, валяющийся на полу никому не нужной железкой.
   - Можешь не дергаться, - усмехнулся Женька, - это ненастоящий пистолет, зажигалка.
   Стараясь бесшумно пересечь линию огня, который в любой момент мог открыть полицай, они перебежали в коридор прихожей к Думеру и, предварительно выглянув в глазок, открыли дверь. На площадке никого не было.
   Женька выходил из квартиры последним и до него из ванной донесся еле слышный, придушенный шепот Палыча:
   - Они всё вспомнили.
   Женька понял, что Вика была права, и если они не поторопятся, то скоро здесь будет целая кодла вооруженных до зубов отморозков.
   - Бегом, - приказал он, и они понеслись вниз по лестнице.
   Думер с Викой выбежали из дверей подъезда практически одновременно. Вдруг Думер споткнулся на ровном месте и, схватив Вику за руку, стал падать. Девушка тоже не устояла и, перелетев через напарника, рухнула в пыль тротуара. Женька бросился к ней и потянул девушку за руку, пытаясь помочь ей встать, но Вика не двинулась с места. И тут только Женька заметил крохотную булавку парализующего снаряда, воткнутую в её плечо. Он поднял глаза и увидел того самого мужика, который едва ли не час назад вытаскивал Думера из его машины.
   Качек стоял, расставив ноги, с поднятой левой рукой. В правой он держал пистолет-парализатор. Живое воплощение той самой неизвестной переменной, которую они так и не смогли вычислить.
   - Усни, - негромко сказал он, и Женька, закрыв глаза, повалился рядом с друзьями.
  
  
   Резкий запах нашатырного спирта заставил его очнуться. Женька распахнул веки и тут же закрыл их снова; окружающая белизна резала глаза. Через секунду он сделал еще одну попытку, более осторожную, раскрыв глаза не так сильно и резко. Судя по всему, он находился внутри машины скорой помощи. Белые матовые стекла - ничего не разглядеть, лишь по звуку мотора и еле заметному покачиванию салона стало ясно - машина куда-то едет.
   Напротив него сидел качек в белом халате и неотрывно смотрел ему в лицо. В одной руке он держал пузырек нашатыря, в другой неслабый шмат ваты.
   Кто-то, сидящий рядом, обнял Женьку за плечи, и он едва не вскрикнул - раненная рука отозвалась волной боли на постороннее прикосновение. Он дернулся, но удалось лишь повести плечами. Руки его были чем-то плотно привязаны к телу. Крест-накрест, словно он пытался крепко обнять сам себя. Тут только Женька обратил внимание, что сидит в каком-то белом халате с длинными рукавами накрепко завязанными у него за спиной.
   - Ну что, крестник, - ласково сказал знакомый голос, - как дела?
   - Я вам не крестник, - прошептал Женька сухими губами.
   - Смотри-ка, - наигранно удивился дядя Лёня, - похоже, и вправду всё вспомнили. А, Лёвушка, - обратился он к качку, - не справился ты, переиграл тебя молодняк, как считаешь?
   Качек Лёвушка нервно повел плечами и отвернулся.
   - Нет, - протянул дядя Лёня, немного повысив голос, - ты не отворачивайся. Лучше смотри, чтобы этот фокусник чего-нибудь тут мне не нагипнозил.
   Леонид Валерьевич снова повернулся к Женьке и начал выговаривать:
   - Евгений, Евгений, неужели ты и вправду поверил, что ваша группа нейропрограммистов уникальна в своем роде. Ладно ты, ладно Димка, но Вика, как она могла допустить мысль, что ФСБ позволит без контроля пустить в вольное плавание такую взрывоопасную команду, как ваша?
   - Она не хотела, - тихо пробормотал Женька, глядя в пол, - Это я её убедил.
   - Ну да, ты же у нас мастак по части убеждения. Только знаешь, ты меня не удивил. За почти сорок лет работы с такими гениями, как ты, я уже привык к вашей конгениальной глупости. К вашему неуемному желанию изменить мир, подмять под себя общество, подстроить его под свои прихоти, не заботясь и даже не задумываясь о последствиях.
   Женька поднял глаза и внимательно посмотрел на дядю Лёню. Не шутит ли? Нет, похоже, что не шутит. Шеф говорил спокойно. Не было в его голосе ни иронии, ни злости. Лишь где-то очень глубоко в его глазах читалась печаль. Женька тряхнул головой, словно пытаясь сбросить морок, и через силу выдавил на лице презрительную улыбку.
   - А вы ничего не путаете? - как-то неуверенно съехидничал он. - Не по вашей ли указке мы подмяли под себя это самое общество? К тому же, не только мы...
   Женька красноречиво посмотрел на Лёвушку. Поймав ответный взгляд качка, Женька вздрогнул. Перед его глазами всё поплыло.
   - Лёвушка, - снова повысил голос Леонид Валерьевич, - держи себя в руках.
   Взгляд качка ушел в сторону, и Женьке сразу стало легче.
   - А ты, Евгений, не стесняйся, давай, выговорись. Что вы там себе думали с Дмитрием, когда не только интернет-игры своим вирусом окучивали, но и практически все компьютеры ФСБ и МВД? Вон, Лёвушка даже на моем телефоне ваше детище отыскал.
   - Мы ничего плохого не хотели. Просто стать свободными.
   - Свобода! - вскричал дядя Лёня. - О, это сладкое слово! Только знаешь, слишком много сладкого вредно для организма. Головка может закружиться. И в неё могут полезть всякие мыслишки о всемогуществе и безнаказанности. Например, убить премьер-министра и сбежать в какую-нибудь маленькую островную страну, где на заработанные киллерством деньги спокойно жить в свое удовольствие.
   - Мы не хотели его убивать.
   Глаза шефа недоверчиво сузились. Он вопросительно посмотрел на своего подручного, и Лёвушка кивнул, словно подтверждая - не врет.
   - Пусть так, но деньги-то вы получили именно за убийство. А в результате вас самих чуть не поубивали. Хорошо, что эта сумасшедшая сучка, бывшая жена премьера, какими-то путями на Лёвушку вышла. Захотела заранее проверить качество своего заказа. Пришлось к ней в банду Палыча внедрять, чтобы контролировал ситуацию.
   Женьку передернуло. Он вспомнил, как этот жирдяй душил избитого до полусмерти Думера, и его огромную пилку для ногтей, поднесенную к лицу Вики.
   - Мне показалось, - зло процедил Женька, - что ваш полицай немного перегнул палку с контролем ситуации.
   - Ну-ну, - улыбнулся дядя Лёня, - не хнычь, мой мальчик. Или я вас с Дмитрием не предупреждал, что в случае малейшего отступления от плана с вами миндальничать никто не будет.
   Дядя Лёня на несколько секунд замолчал, словно шахматист продумывающий партию на пять-шесть ходов вперед, и, видимо, приняв решение, продолжил:
   - Понимаешь, ваша троица слишком гениальна, чтобы от вас избавиться. И слишком опасна, чтобы не контролировать каждый ваш шаг. Контроль над вами, честно сказать, обходится слишком дорого. Вот и было принято решение убить сразу двух зайцев: посмотреть на вашу группу в большом деле, а заодно, оценить, насколько Лёва продвинулся в так называемой "подмене воспоминаний". В опытах с простыми людьми у него очень хорошие показатели, а вот как у него вышло бы с вашей троицей, нам было очень интересно. Не будь вы идиотами, не свяжись вы с Маргаритой Левоновной и её головорезами, всё было бы нормально, вы получили бы то, что хотели - свободу! Ты, к примеру, стал просто хорошим программистом, смысл жизни которого свелся к чемпионству в "Золотой Бутсе". Дмитрий стал самым главным и уважаемым разработчиком в компании "Некки", а Виктория - простой легкомысленной девицей, увлекающейся древнеримской культурой и гоняющей по вечерам виртуальных гладиаторов. Чем не спокойная нормальная жизнь, о которой вы так мечтали?
   - Но, - Женька печально улыбнулся, - я так понимаю, долго вы нам бы не дали насладится этой свободой.
   - Пока что планов по введению вас в дело нет, - уклончиво ответил шеф. - Сегодня указом президента проект "нейромедийного программирования" был закрыт. И это ваша заслуга. Вы со своим заданием, если не считать ваши бандитские заморочки, справились на пять баллов.
   Женька ошарашено посмотрел на шефа.
   - То есть, вы хотите сказать, что весь этот ментовский квест был поручен нам только для того, чтобы закрыли наш проект?
   - Да, - с некоторым сожалением ответил дядя Лёня. - Мы вас готовили для заграницы, для Америки, будь она неладна. Чтобы влияя на разум их интернет-комьюнити, вы прививали заморской братии симпатию к нашей стране, настаивая на инвестициях в нашу экономику, популяризируя нашу национальную валюту, укрепляя наши позиции в мировом сообществе. Ведь нефть в нашей трубе не вечна. А кроме неё за долгие годы наше государство других серьезных козырей так и не нашло. Но, несмотря на все наши усилия, вас решено было использовать иначе. Для повышения лояльности россиян к правительству и президенту.
   Леонид Валерьевич раздраженно цыкнул зубом.
   - Как оказалось позже, президент к данной инициативе не имел никакого отношения. Инициатором был премьер. Президент, узнав об этом, даже предложил нам направить премьер-министру ответное письмо, о том, что у нас пока не только нет гарантий на стопроцентный успех подобного мероприятия, но и даже есть опасения о возможном отрицательном воздействии на психику сограждан. Но ему, видимо, не терпелось побаловаться новой игрушкой, и его ответ не заставил себя ждать. Поэтому и было принято решение устроить показательные массовые беспорядки, что позволило бы законсервировать проект до лучших времен.
   - А как же президент? - спросил Женька, - неужели у него нет права сместить премьера с должности?
   - Право есть, возможности нет. Слишком крупные фигуры и деньги стоят за нашим премьером.
   - Понятно. Значит, дело поручили нам, а Лёвушку, - Женька исподлобья мельком глянул на качка, но тот не поддался на провокацию, - поставили за нами присматривать. Мне вот что интересно, зачем Лёвушка рассказал бандюкам, что мы их решили кинуть?
   - Нам нужно было проверить устойчивость "подмены воспоминаний" к стрессовым ситуациям. И тут ваша затея с Маргаритой оказалась нам только на руку. А Палыч вовсе не садист, как это тебе, видимо, показалось. Он тоже выполнял вполне конкретное задание и, действительно, держал ситуацию под контролем.
   - А стрелять в меня тоже было его заданием?
   - Нет, это он от страха. Ведь Палыч, в отличие от Маргариты Левоновны, прекрасно знает, на что способна ваша группа. Правда, если бы он тебя убил, его бы ждали очень серьезные неприятности.
   - Спасибо, - грустно съязвил Женька, - я тронут. Ладно, что теперь будет с нами? И где Дима и Вика?
   Скорость машины заметно снизилась и её начало трясти на каких-то ухабах.
   - Не переживай, - улыбнулся дядя Лёня. - Полежите в больнице, подлечитесь.
   Машина остановилась.
   - А сейчас, извини, - сказал Леонид Валерьевич и посмотрел на своего Лёвушку.
   Качек без слов поднял свою левую руку...
  
  
   В это раз он очнулся от того, что кто-то очень больно бил его по ноге.
   - Женька, - звал чей-то голос, - Жень.
   Он открыл глаза и где-то вдалеке перед собой увидел распухшее от побоев, но, тем не менее, довольное лицо Думера. Рядом с ним - лицо Вики, тоже счастливое. Думер, видимо, удовлетворившись пинательным эффектом своих ног, подобрал их и сел прямо.
   - Не шметь будить командива, - без энтузиазма пошутил Женька и снова закрыл глаза.
   Он лежал на больничной кушетке, вжавшись своей щекой в неприятно пахнущий дерматин. Ребята сидели напротив на точно такой же кушетке. Кроме кушеток больше ничто не напоминало о больнице. Серые, давно не знавшие побелки стены без окон и входная массивная наглухо закрытая дверь.
   - Сволочи, - наигранно выругалась Вика, - зачем они и меня в смирительную рубашку засунули? Ладно тебя, Димка, чтоб не дрался. Или Женю, чтоб никого не загипнозил. А что я такого могу им сделать?
   - За компанию, - предположил Думер.
   - Штобы наш не рашвижала, - нечленораздельно констатировал Женька в липкую ткань дерматина.
   - Не будут же они держать нас так вечно, - взмолилась Вика, - я уже рук почти не чувствую.
   Женьке на секунду показалось, что он не то что рук, всего своего тела не чувствует, но сделав усилие, все же оторвался лицом от кушетки и, развернувшись, привалился спиной к стене.
   - Доложите обстановку, - отдал приказ командир группы, стараясь за шутливым тоном спрятать боль и усталость.
   - Нас привезли хрен знает куда, - в тон командиру начал докладывать Думер, - и хрен знает зачем. Правда, по дороге нам удалось кое-что узнать.
   Женька вопросительно посмотрел на Думера.
   - Оказывается, эта стерва Маргарита - бывшая жена премьера!
   Женька устало улыбнулся, это он уже знал.
   - Но самый прикол в том, - продолжил Думер делиться сенсациями, - что настоящим заказчиком убийства премьер-министра...
   Выдержав паузу, он подался вперед и шепотом добавил:
   -... является сам премьер-министр.
   - Оригинально, - ухмыльнулся Женька. - И откуда ты это узнал?
   - Палыч рассказал, - просто, без сценических эмоций, выдала Вика.
   - Палыч?!
   От удивления Женька, несмотря на ломоту во всем теле, оторвался от стены и подался вперед.
   - Кстати, он очень сильно переживал, - добавила Вика, - что попал в тебя.
   - А то, что он над вами издевался, не переживал?
   - Ну, у него такое было задание...
   - Ладно, - прервал подругу Женька, - это я тоже знаю, но с чего он вдруг с вами откровенничать на счет премьера и его жены начал.
   - Сначала я подумала, что из чувства вины, которое он сыграл очень натурально, но потом мне показалось, что это было его очередным заданием - рассказать нам всё.
   - Нет, - перебил подругу Думер, - ну я вообще обалдел, когда услышал. Наш премьер кайфует от чувства опасности и регулярно заказывает покушения на собственную персону. Причем всегда через третьих лиц заказывает себя человеку, который ненавидит его всей душой - своей бывшей жене. Вот такой вот хитрый квест. По ходу, из-за этих самопокушений у него вполне получилось не только выставить себя ярым борцом с преступностью, но и заработать, возможно, не любовь, но уж точно сочувствие у большей массы электората. К тому же и до президентских выборов всего ничего. Короче, ясно, что к чему. Только вот с нами он чуть не вляпался. Сами знаете, как была засекречена наша группа, а те отчеты по "нейромедиапрогу", который ему подсовывали наши боссы по другим спецгруппам, видно, были совсем не фонтан. Вот он и решил, что "нейромедийное" покушение будет громким, но абсолютно фуфловым. То есть, для него - то, что надо! Откуда ему было знать, что бывшая благоверная, используя свои связи, сможет выйти на одного из нас, то есть на меня?
   - Дядя Лёня тоже говорит, что за премьер-министром стоят большие деньги, но теперь я и представить не могу - на сколько большие! Это Маргарита только тебе три ляма отвалила, а сколько из оплаченных денег за убийство бывшего муженька она оставила себе. Да уж, недешево это человек оценивает свои мазохистские наклонности.
   - Кстати, - встрепенулся Думер, - а тебя про наши деньги спрашивали?
   - Нет.
   - И нас тоже.
   Женьке вдруг вспомнился сверлящий взгляд качка Лёвушки и его передернуло.
   - Думаю, - сказал он, - они знают, что на воспоминание о том, куда мы спрятали наши деньги у нас стоит отдельная блокировка, которую они сломать не в состоянии.
   - Скорее всего, - подтвердила Вика. - Наверняка, они решили подождать, когда мы сами вспомним, а уж потом взять нас вместе с деньгами.
   - Главное вспомнить, - вставил Думер. - А то ведь возьмут и накачают нас каким-нибудь дерьмом, которым дуриков лечат. Фиг мы тогда чего вспомним.
   - Да уж, с них станется, - пробормотал Женька.
   - Нет, это вряд ли, - уверенно возразила Вика. - Им так же нужно, чтобы мы вспомнили про деньги, как и нам. Так что, если они что-то и будут нам колоть, то только какие-нибудь нейростимулирующие препараты.
   - Эх, - мечтательно вздохнул Думер и привалился спиной к стене, - вот вспомним, где деньги, свалим отсюда и заживём спокойно!
   Женька хмыкнул. Свою мечту о спокойной жизни Думер озвучивал не первый раз. Но именно сегодня в Женькиной душе ничто не отозвалось на эти слова, бывшие недавно заветными, составляющими едва ли не цель всей жизни.
   - Ты знаешь, - ответил он другу, - после того, что с нами случилось, я уже вряд ли смогу жить спокойно.
   - Да не понтуйся ты, - сказал Думер, закинув ногу на ногу. - Подумаешь, с Майоттой обломилось, найдем себе другую страну. Шарик-то немаленький.
   - Я не о том, - задумчиво пробормотал Женька. - Вот, скажи, Вика, сможешь ли ты всю оставшуюся жизнь изображать обычную женщину, каких миллионы, чувствуя, как внутри тебя постепенно угасают твои навыки и способности? Зная, что ты можешь изменить мир, всего лишь развлекать туземцев своими бумажными картинками. Ежесекундно боясь того, что в толпе зевак может оказаться агент ФСБ.
   - Нет, - без колебаний ответила Вика и, опустив глаза, добавила: - Не смогу.
   - А что до тебя, Дим, то я вообще не верю, что ты сможешь залечь на дно. Ведущий программист компании "Некки" смог бы, а ты - нет.
   - А кто тебе сказал, что я собираюсь залегать на дно? Кто сможет нам помешать использовать наши способности? Нам просто не нужно подставляться и просчитывать наши ходы более тщательно.
   - Недавно мы тоже думали, что всё тщательно просчитали.
   - Это моя вина, - сказала Вика.
   - Нет, - остановил её Женька, - виноват я. Это я вас убедил, что всё будет хорошо, хотя сам до конца в это не верил.
   - Ну а что сейчас дрефишь? - ухмыльнулся Димка. - Раньше тебе для этого даже махать руками не нужно было. Подмигнул, улыбнулся - и мы твои.
   - Теперь этого не будет, - твердо сказал Женька. - Я был слишком самонадеян, и это было самой главной моей ошибкой. Я не хотел бы ошибиться и сейчас, но мне кажется, что бегство не самый лучший вариант. Мы нужны здесь.
   Сейчас он не пытался гипнотизировать друзей. Он просто сказал то, что думал, не выбирая для этого ни специальных интонаций, ни мимических посылов. Однако Вика и Димка уставились на него, как завороженные. Они так долго мечтали о бегстве, что мысль о том, что они могут найти себя, найти свою свободу, не теряя родины, сейчас стала для них едва ли не откровением.
   - Кому нужны? - резко спросил Думер, - Дяде Лёне? ФСБ? Мы для них всего лишь роботы с набором полезных функций, не больше.
   - Дядя Лёня не вечен, - спокойно ответил Женька, - и я, кажется, знаю, кто придет ему на смену. Тот, кого мы так и не смогли вычислить. Тот, кто испортил все наши планы. Тот, кто сдал тебя бандитам. Тот, кто стрелял в вас из парализатора. Лёвушка.
   Друзья непонимающе уставились на Женьку.
   - Так его дядя Лёня называет, - пояснил он друзьям. - Это тот самый качек, который тебя из машины вытаскивал.
   - Ну и что, еще одна фээсбэшная шавка - неуверенно предположил Думер, - типа Палыча.
   - Не скажи, - возразил Женька, - я видел, на что он способен. Знай Вика то, что знаю о нём я, она бы точно рассчитала, что этот Лёва нас откуда угодно достанет, куда бы мы не сбежали. Помимо того, что он отличный нейропрограммист, у него очень сильно развиты все навыки и способности, которыми обладаем мы трое. Так что первое, что мы сделаем, вспомнив про деньги, отдадим их дяде Лёне.
   Вика на секунду задумалась и согласно кивнула. Димка неуверенно посмотрел на подругу и спросил:
   - И что дальше?
   - Дальше нас ждет очень много работы, - уверенно ответила Вика, - но для начала мы должны вспомнить про деньги.
   - Что-то мне подсказывает, - сказал Женька и снова привалился спиной к стене, - что наш блок на воспоминание о деньгах тоже как-то связан с синей карточкой.
   - Нет, - возразил Думер, - не может она быть синей. Та была для другого.
   - Ладно, - не стал спорить Женька, - война план покажет.
   В этот момент дверь открылась, и на пороге появился Лёвушка.
  
  
   Коридор, по которому их вёл качек, поражал своей длиной. Казалось, что эта прямая железобетонная труба протянулась на десятки километров в обе стороны. Во всяком случае, конца коридора видно не было. Создавалось впечатление, что стены его где-то очень далеко начинают сужаться, сжимаясь в еле различимую святящуюся точку. Справа и слева изредка попадались двери. Все закрытые. В воздухе чувствовалась едва заметная вибрация от гудения люминесцентных ламп, висящих под потолком.
   Качек шел молча позади ребят, лишь изредка подгоняя их одним единственным словом:
   - Вперед!
   Всё существо Женьки желало развернуться и вмазать ногой в пах этому погонщику, но ноги, не слушаясь хозяина, продолжали нести его в указанном качком направлении.
   - Боже, мы когда-нибудь куда-нибудь уже придем, - взмолилась Вика.
   - Молчать! - без какой-либо эмоции произнес Лёвушка. - Вперед!
   Женька ощутил, как его язык налился неимоверной тяжестью и понял, что теперь они не смогут и слова сказать друг другу.
   - Быстрее! - добавил погонщик, и ребята побежали.
   Они лишь чудом не падали. Бежать со связанными руками было не просто, но что-то внутри их мозга, что-то чужое и безучастное к их страданиям, казалось, управляло их движениями, заставляя все быстрее нестись вперед.
   Вдруг, прямо перед ними распахнулась одна из дверей, и в коридор выбежал какой-то мальчишка, сбив все троих с ног. Лёвушка, бежавший сзади, не успел затормозить. Споткнувшись о кучу-малу, перелетел через ребят и упечатался лицом в пол.
   - Твою мать, мальчик, - громко выругался Женька, несмотря на сбившееся дыхание после суматошного бега и падения.
   Вдруг до него дошло, что он снова может говорить. А через мгновение увидел, как поднявшийся с колен Димка, оттолкнулся от пола и прыгнул на качка, влетев ему коленом между лопаток. Лёвушка негромко хрюкнул и обмяк.
   - Дядя Лёва! - завопил мальчишка откуда-то из-под Вики.
   - Ты?! - удивленно спросила Вика у пацана.
   На секунду в огромном коридоре воцарилась тишина. Мальчишка, видимо, соображал, откуда эта психбольная, одетая в смирительную рубашку, могла его знать. Когда до него дошло, кого именно он свалил с ног, он заорал и задергался, пытаясь выбраться из-под тяжести взрослых, мгновенно прижавших его к полу еще сильнее.
   - Будешь вопить, - крикнула Вика в ухо мальчишки, - этот дядя, - она кивнула в сторону Думера, - сделает с тобой то же самое, что и с дядей Лёвой.
   В подтверждение слов подруги Думер подошел к пацану и, встав над его головой, зажал её своими ногами.
   - Заткнись, - без шуток сказал он, - или я сломаю тебе шею.
   - Что вам надо? - выкрикнул пацан, но дергаться перестал.
   - Сейчас эта тётя повернётся к тебе спиной, и ты ей развяжешь руки. Понял?
   - Понял я, понял, - заскулил мальчишка.
   Вика приподнялась и Женька, наконец, разглядел лицо пацана. Это был тот самый мальчишка-толкач с перекрестка, бросивший им в машину газовый баллончик. Еще один персонаж из спектакля о проверке их троицы на устойчивость к стрессу.
   Когда толкач-малолетка развязал узел за спиной у Вики, она скинула с себя белый балахон и освободила от смирительных пут своих друзей.
   Сбросив с себя психиатрический наряд, Думер взял паренька за грудки и, дернув вверх, поставил перед собой.
   - Так, пацан, теперь без фокусов. Я знаю, что ты умеешь хорошо бегать, но теперь я тебе убежать не дам, уж поверь. Чуть дернешься в сторону, я тебе что-нибудь сломаю. Понял?
   - Понял я, понял, - снова заскулил мальчишка, - а что с дядей Лёвой, ты его убил, да?
   - Нет, - в голосе Думера чувствовалось сожаление, - его нам нельзя убивать. Скоро должен очухаться.
   Женька с Викой, видимо, поняв намек друга, вооружились психиатрическим тряпьем и принялись пеленать бесчувственное тело качка. Скоро он стал похож на огромную белую гусеницу с кляпом во рту.
   Меж тем Думер допрашивал мальчишку:
   - Тебя как звать?
   - Игорёк Побежкин.
   - И куда ты, Побежкин, так спешил, что умудрился сбить с ног четверых взрослых?
   - Никуда, - насупился пацан.
   - Неправильный ответ, - сказал Думер и, схватив парнишку за ухо, дернул книзу.
   - Ай, нет, - вскрикнул Игорёк, - меня Леонид Валерич вызвал.
   Думер улыбнулся, отпустил ухо пацана и продолжил допрос:
   - А тут ты что делал?
   - На компьютере играл, - виновато признался мальчик. - Только вы Леониду Валеричу не рассказывайте, ладно?
   - Ладно, - пообещал Думер и обернулся к друзьям: - Ну что вы там, закончили с этим? Пацан говорит, тут компьютер есть.
   - Наверняка, не в сети, - предположила Вика.
   - В сети, - похвалился Игорёк. - Я только здесь в онлайн-игры и играю. На наших компах игр не ставят. Кроме солитера и минера нет ни хрена.
   Думер отвесил мальцу оплеуху.
   - Эй, ну-ка не ругаться.
   Женька подошел к двери, из которой пару минут назад выскочил мальчишка, и толкнул её. Дверь распахнулась.
   - Ну, пошли, - сказал Думер и подтолкнул мальца к двери.
   - Вика, - позвал Женька.
   - Вы идите, - откликнулась девушка, - а я за Лёвушкой присмотрю.
   В небольшой комнатке, куда вошли ребята, кроме книжного шкафа, стола и офисного кресла из мебели больше ничего не было. Окон в этой комнате так же не предполагалось. Зато в стене справа была еще одна дверь. Бронированная. С кодовым замком. Из-за неё доносилось какое-то монотонное гудение.
   - Там что? - настороженно спросил Думер.
   - Не знаю, - пожал плечами Игорёк, - серверная, наверно.
   - Код знаешь?
   - Нет, откуда. Его даже дядя Лёва не знает.
   Женька сразу же уселся в кресло и придвинул к себе клавиатуру. Монитор вспыхнул небесными цветами "виндов", и на экране появилось окно ввода пароля.
   - Ну-ка, малой...
   Женька немного отодвинулся, и пальцы парнишки забегали по клавиатуре. Пароль у Игорька оказался немаленьким - двадцать знаков, не меньше!
   Женька ухмыльнулся:
   - Чувствуется фээсбэшная закалка.
   Пароль, несмотря на волнение паренька и заметно дрожащие пальцы, был введен правильно, и Женька, бесцеремонно отодвинув Игорька в сторону, снова занял место перед монитором. Войдя в интернет, он набрал адрес "Золотой Бутсы", но сервер игры отклика не дал. "Не врал дядя Лёня, - подумал Женька, - и вправду отключили". Недолго думая, он набрал тот же адрес, но в казахском сетевом домене, о существовании которого тот самый Женька, что был крестником дяди Лёни, лишь догадывался. Женька настоящий знал наверняка; здесь интернет-игра загрузилась без проблем.
   На экране высветился список игроков чьей-то незнакомой команды.
   - Твоя что ли? - спросил Думер у Игорька.
   - Ага.
   - И чего ты с таким составом во втором дивизионе болтаешься? - поинтересовался бывалый бутсер.
   - Не везет, - пожал плечами мальчишка.
   - Не везет тому, кто ничего не делает, - менторски заключил Думер. - Вот, гляди. У тебя явный провал в защите и адекватной замены в среднюю линию нет вообще. Зато четверо нападал. Продай одного. Купишь нормального защитника и какого-нибудь мастеровитого старичка в полузащиту. Глядишь, и в премьер-лигу продвинешься.
   - Ну, - нетерпеливо спросил Женька, - курс молодого бойца закончен? Можно я уже делом займусь?
   - Не вопрос, командир, - бодро отозвался Думер и подмигнул Игорьку.
   Женька переключился на форум. У него была надежда, что кто-нибудь откликнулся на его сообщение о синей карточке. Но кроме бесполезного "флуда" ничего там не обнаружил. Потом он перешел в список игроков своей команды. Синяя карточка была на месте, но уже не мигала. Женька оглянулся и вопросительно посмотрел на Думера. Тот пожал плечами, явно давая понять, что если это и был нейромаркер, воздействия от него уже не было никакого.
   - У тебя как команда называется, - спросил Женька у друга.
   - Нэиж, - ответил Думер, - в Майотте.
   Женька улыбнулся, поняв, откуда у того была такая любовь к этому островному государству, и полез в "ростер" названного футбольного клуба. Но и там, ничего нужного не оказалось.
   - Ой, мальчики, - донеслось из коридора, - Лёвушка очнулся.
   И тут же, где-то под потолком взвыла сирена. То ли способность ментального воздействия на охранные системы была еще одним талантом "белой гусеницы", то ли охрана наконец-то обратила внимание на мониторы наблюдения.
   Женька, вспоминая команды всех своих друзей и знакомых, начал быстро перебирать их, вглядываясь в списки команд, но никаких следов нужного нейромаркера нигде не было.
   Сирена выла все сильней и сильней, въедаясь в барабанные перепонки.
   Перебрав уже все команды, какие знал, Женька вдруг пристально посмотрел на Игорька, и ничего не сказав, снова вернулся к футбольному клубу парнишки. Перешел на страничку статистики вчерашнего матча и тут же радостно вскрикнул:
   - Вот она!
   Несколько секунд Женька с Думером безотрывно следили за мигающей зеленой карточкой, пока Думер не выдавил из себя:
   - И что это за фуфло?
   Женька тоже не почувствовал никакого нейровоздействия и хотел было уже переключиться на Гладиаторов, предположив, что Вика тоже может быть ключом к этой загадке, как вдруг услышал окрик Думера:
   - Ну-ка стоять!
   Оглянувшись, Женька увидел Игорька, застывшего у бронированной двери. Пока они с Думером тупо пялились в монитор, пацанчик, явно, решил "сделать ноги".
   - Эй, - Думер схватил Игорька за руку и развернул к себе, - я тебя предупреждал, что...
   Посмотрев в его глаза, Думер осекся. Взгляд паренька был затуманен и абсолютно безразличен к происходящему вокруг: и к разрывающейся под потолком сирене, и к топоту тяжелых сапог, вдруг донесшегося из коридора, и к крику Вики с просьбой не стрелять в неё.
   - Отпусти его, - бросился Женька к другу, - отпусти!
   Игорёк, словно во сне, почувствовав, что его уже никто не держит, развернулся к двери и стал набирать код на электронном замке. Через секунду что-то внутри двери щелкнуло, и она приоткрылась. Мальчишка непринужденно проскользнул в образовавшуюся щель и закрыл дверь за собой.
   В это мгновение в комнату ворвались вооруженные автоматами люди в черных шапках-масках.
   - Руки вверх! - проорал один из них, и Женька с Думером без колебаний сделали то, о чем их просили.
   Бойцы действовали профессионально и быстро. Женька и опомниться не успел, как его снова, уже второй раз за этот день, заковали в наручники, вывели в коридор и положили лицом в бетонный пол вместе с Думером и Викой. Все трое не двигались и лежали молча. Чуть поодаль извивалась "белая гусеница", что-то мыча в свой кляп, но бойцы освобождать Лёвушку, явно, не спешили.
   - Ну, что тут у нас? - донесся откуда-то из-за спин автоматчиков бодрый голос дяди Лёни.
   - Леонид Валерьевич, - прокричал с пола Думер, - мы тут не причём.
   - Интересно, - проворковал дядя Лёня, появившись, наконец, из-за своих бойцов.
   Крепко спеленатый качек, завидев босса, замычал и задергался еще сильней. Леонид Валерьевич подошел к Левушке и, присев, посмотрел ему в глаза.
   - Ну, что, опять тебя молодняк обставил?
   Качек сразу будто бы отключился: перестал мычать и выгибаться. Затих, словно школьник-двоечник, принесший на проверку отцу свой дневник.
   - Леонид Валерьевич, - спокойно сказал Женька, - нам нужно вам кое-что сообщить. Вы не могли приказать своим бойцам поднять нас на ноги.
   Лёвушка снова забился в истерике, но Леонид Валерьевич уже не смотрел на него. Он смотрел на Женьку. Взгляд его на секунду-другую потерял фокусировку, но, кажется, никто этого не заметил. Кроме качка.
   Босс кивнул своим бойцам, и они помогли ребятам подняться.
   - Не могли бы мы с вами переговорить наедине? - пошел дальше Женька.
   - Да, конечно.
   Дядя Лёня подхватил Женьку под локоть и повел в комнату, откуда их с Думером только что вывели.
   Кто-то из бойцов дернулся было за ними следом, но босс остановил того взглядом и прикрыл за собой дверь.
   - Ну, рассказывай!
   Женька убрал из голоса все свои специальные вибрации и заговорил уже нормально. Сейчас ему было очень нужно, чтобы дядя Лёня сам поверил ему. Женька уже был научен печальным опытом - принудительное убеждение почти всегда давало лишь сиюминутную выгоду, вырастая затем в огромный ворох проблем.
   - Скажите, - Женька пристально посмотрел в глаза боссу, - вы боитесь нас?
   Леонид Валерьевич выдержал и взгляд, и фразу. Ни единый мускул не дрогнул на его лице, но Женька все равно прочел в его глазах ответ, прозвучавший секундой позже.
   - Нет.
   Дядя Лёня на секунду замолк, словно решая, нужны ли тут подробности, и видимо, решив, что нужны, продолжил:
   - Я боюсь не вас, а то, что мы из вас сделали, - голос его на мгновение пронзила грусть, но он тут же взял себя в руки. - Способности, которыми вы обладаете, невероятно перспективны и, в то же время, потенциально катастрофичны.
   - Я так понимаю, что вы сейчас говорите не только о нашей троице?
   - Ты прав, кроме вашей группы, есть и другие, - неопределенно ответил экс-крестный.
   - К примеру, Лёвушка, - подсказал Женька.
   - И он тоже, - согласился дядя Лёня, - только, если ты думаешь, что я боюсь его - это не так. Лёва мне предан. И не без оснований. Он единственный, кто добровольно согласился внедрить в свой мозг нейромаркер подчинения.
   - Что?! - удивился Женька.
   - Ты знаешь, - спокойно ответил Леонид Валерьевич, - я не удивлен твоей реакцией. Каждый наш воспитанник, так же как и вы трое, бредит свободой, воспринимая любой контроль со стороны, как насилие над личностью. Вы никак не можете взять в толк, что уже давно не являетесь простыми смертными. Каждый из вас - ядерный реактор, который мы не вправе оставить без присмотра.
   - А что ж вы и другим этот нейромаркер в голову не впихнули? - перешел Женька в наступление, поборов свое волнение.
   - Ну, знаешь, несмотря на все наши достижения в области нейропсихологии, возможности человеческого мозга до сих пор остаются для нас тайной за семью печатями. Этот нейромаркер мы не можем внедрить без согласия самого человека. Вернее, внедрить-то можно, но действие его будет весьма неустойчиво. Ну, примерно, как это произошло с подменой ваших воспоминаний.
   - Интересно, - с наигранным безразличием спросил Женька, - а что получил Лёвушка за свое вечное рабство?
   - Разве ты еще не понял? Он получил много больше тех способностей, какими обладаете вы трое вместе взятые.
   - А вы не допускаете мысли, что этот супер-герой, используя свои сверх-способности, в один прекрасный момент снимет ваш нейроошейник и превратится не в атомный реактор, а в атомную бомбу? Что если устойчивость этого подчинения зиждется не только на его беспрекословном согласии быть вашим холопом, но и на других вещах. Начиная от элементарной преданности к какому-то одному человеку, возможно даже, к вам лично, и вплоть до банального заклания собственного достоинства ради достижения чего-то большего.
   - А ты разве не хотел бы чего-то большего? - с нескрываемым интересом спросил Леонид Валерьевич.
   - Я, что, смогу ходить по воде и воскрешать мертвых?
   Босс молчал и с любопытством смотрел в Женькины глаза. Он ждал более серьезного ответа на свой вопрос. И Женька понял, что вопрос был вовсе не праздный - это было Предложение! Одно на миллиард. Предложение, какого, возможно, в его жизни уже не будет никогда. Беспредельная мощь и неограниченные способности ждали его, кивни он только головой. Но Женька лишь покачал ей из стороны в сторону.
   Дядя Лёня изумленно повел бровью.
   - Нам сначала нужно научиться правильно использовать то, что у нас уже есть. Судя по всему, ваш Лёвушка этому так и не научился. Он искрит своими способностями, как бикфордов шнур. При вас он еще старается держать себя в рамках, но видели бы вы, как сейчас он гнал нас по этому коридору.
   - Прости, но нытья от тебя я никак не ожидал.
   - Нет, я вовсе не жалуюсь, я говорю о другом. За внешним спокойствием вашего Лёвушки, скрывается такой комок злости, что, вполне вероятно, ждать ядерного взрыва осталось не долго. Вы действительно не видите, что он опасен, или притворяетесь?
   Леонид Валерьевич склонил голову на бок и хитро прищурился.
   - И что ты предлагаешь?
   - Вы должны научить нас противостоять ему. Контролировать его и, возможно, таких как он.
   - Солнце мое, - улыбаясь, перебил его дядя Лёня, - я же тебя прошу о том же.
   - Только безо всяких нейромаркеров подчинения, - твердо сказал Женька.
   - И как ты себе это представляешь? - улыбка Леонида Валерьевича угасла. - Вместо одной контролируемой бомбы мы получим еще три бесконтрольных?
   - Не совсем так. Да, нас трое. Но у каждого своя уникальная специализация. К чему менять эту схему? Вы лишь разовьете наши способности в рамках нашей специализации, и вместо ядерных бомб получите три кумулятивных снаряда. В крайнем случае, всегда остается метод физического устранения. Специалистов по противоракетной защите вам не занимать. К тому же, знаете...
   Женька неожиданно смолк. Со стороны могло показаться, словно он подбирает слова. Однако, причина была в другом; Женьке вдруг показалось, что из-за двери, за которой минут десять назад скрылся Игорёк, донесся какой-то еле слышный звук, выбившийся из стройного гула серверов.
   - ...сегодня я понял, одну очень важную вещь - супер-герои-одиночки обществу не нужны. Они опасны для него. Наши способности - не игрушки, и каждое применение их должно быть досконально просчитано и выверено. Скажу честно, я вынудил вас на этот разговор. Приказал вам, если хотите. Этот шаг был просчитан, слишком многое было поставлено на карту, и сейчас я знаю точно, вы пойдете на мои условия.
   - Самоуверенности тебе не занимать, - ухмыльнулся дядя Лёня, - но тебе не кажется, что ты просчитался? С какой стати я должен тебе доверять? Вы ослушались моего приказа, связались с бандитами, получили от них крупную сумму денег и молчок. Ты что думаешь, Маргарита глупая девочка, которую можно обвести вокруг пальца, просто приказав ей уснуть? Эта на изнанку вывернется, а до правды докопается. Так что, солнце моё, одним этим ты меня уже подставил по всем статьям. И как тут можно говорить о каком-то доверии?
   Позади Леонида Валерьевича щелкнул замок двери.
   - Я так понимаю, - улыбнулся Женька, - это недоразумение мы сейчас разрешим.
   Дверь приоткрылась, и в комнату, всё так же в режиме зомби-мальчика, вошел Игорёк, волоча за собой пухлый рюкзак. Присутствия босса он даже не заметил. Проковыляв мимо него и оставив рюкзак у ног Женьки, парнишка уселся за компьютер и уставился в монитор. Казалось, он сильно озабочен составом своей виртуальной команды.
   Женька, раскрыл рюкзак и молча протянул боссу.
   - Хм, - ухмыльнулся Леонид Валерьевич, бросив взгляд на кипы зеленых пачек, - ну, что ж, убедил.
   Он вскинул свою левую руку, и Женька удивленно посмотрел на босса. На секунду ему показалось, что сейчас он услышит уже знакомое: "усни"...
  
  
   В соседней комнате гудел пылесос. Женька, просидевший целый день за компьютером, решил к приходу отца с работы всё-таки сделать что-нибудь полезное по дому. Конечно, не без участия старшего брата. Если бы Лёвка не настоял, младший так бы и сидел в своем виртуальном мирке. И ведь не маленький уже, четвертак давно разменял, а всё только бы в компьютер пялиться, ничего большее не нужно.
   Лёвка тоже был не прочь мышкой покликать, но не до такой же степени. Уж лучше в спортзале лишний раз позаниматься: и для здоровья полезно, и от девчонок отбоя нет. Правда, несмотря на свои почти тридцать лет, Лёвка никак не мог отыскать ту единственную, с которой можно было бы прожить всю жизнь. Да что там жизнь, месяц хотя бы.
   Всему виной секс. Нет, любовник Лёвка - хоть куда, девчонки под его напором просто млеют, но каждый раз, когда дело доходит до оргазма, он "вскрывается". Да, это слово лучше всего подходит тому состоянию, которое накатывает на него в момент извержения семени на прелести очередной подружки; словно миллиарды бритв врезаются в нервные окончания всего его тела, накрывая с головой ужасной болью.
   Обычно он старался не выплескивать свои эмоции на других. Сдерживался. Но боль, что приходила с оргазмом, была нестерпима, и он, не осознавая того, рефлекторно пересылал все эти миллиарды бритв в мозг бедных девушек. Иногда, словно извиняясь, он пытался внушить очередной жертве ментального садизма приятные мысли и чувства, но, видимо, обоюдоострую боль притупить было невозможно. Все, как одна, вставали, наспех одевались и бежали прочь сломя голову. Немногие соглашались на секс с ним дважды; лишь изредка попадались такие, кто принимал нежданную, резкую и невыносимую головную боль, как случайность, но больше чем на два раза не хватало и их.
   То, что отец называл их семейным даром, Лёвка принимал за проклятие. Если отцу и младшему брату не составляло труда держать свои способности под замком даже в критических ситуациях, ему было достаточно лишь немного понервничать, чтобы всем, находящимся рядом, вдруг стало плохо.
   Иногда спасал Женька. У него как-то получалось блокировать губительные ментальные сигналы старшего брата. Однажды Лёвка даже решился предложил посидеть Женьке где-нибудь рядом - в шкафу, например, - пока он будет заниматься сексом с очередной пассией.
   - Извращенец, - только и ответил бессердечный брат, уставившись в монитор своего компьютера.
   Тем не менее Лёвка считал, что ограничения нужны далеко не всегда. Иногда люди были достойны того, чтобы накрыть их мозг ураганом тонкой, идеально отточенной ментальной стали.
   Однажды их машину, в которой он ехал с Женькой, отцом и отцовским личным водителем, остановил сотрудник ДПС. Нарушения, по сути, никакого не было и с документами было всё в порядке, но дэпээсник очень хотел денег и долго искал к чему бы придраться, пока у Лёвки не кончилось терпение. Полицай вдруг сжал пальцами виски, но через секунду проморгался, опустил руки и попросил открыть багажник. "Нет уж, Женёк, - подумал Лёвка, - таких козлов наказывать нужно". Он резко открыл дверь и шагнул к дэпээснику. Так же резко открылась водительская дверь, и между полицаем и Лёвкой втесался Дмитрий, отцовский водила.
   - Лев Леонидович, прошу вас, сядьте на свое место, - внушительно сказал пилот их Мерседеса.
   Лёвка хотел было оттолкнуть щуплого с виду защитника ментов, но Димка, перехватив его руку, вдавил свои цепкие пальцы в какие-то болевые точки. Лёвка вскрикнул и попятился.
   Из машины донёсся спокойный голос отца:
   - Лёвушка, пожалуйста, не сгущай красок.
   Потом папа достал своё удостоверение и, протянув его дэпээснику, добавил:
   - А вам, товарищ сержант, предлагаю еще раз хорошо подумать, нарушили мы что-либо, или нет...
   В общем, счастья все эти эмоциональные всплески и переживания Лёвкиной жизни не добавляли. Так что однажды он даже решил, по примеру брата, увлечься жизнью виртуальной. Женька тогда очень даже обрадовался, загорелся, начал посвящать брата в тонкости игры, в которую сам уже года три-четыре резался безотрывно. В "Золотую Бутсу". Лёвка потихоньку втянулся и скоро начал искренне радоваться победам своей команды.
   С проигрышами было хуже. Гнев старшего брата иногда так зашкаливало, что порой даже изображение на экране монитора начинало оплывать, словно попав в раскаленную доменную печь. А однажды он даже накинулся на младшего брата с обвинениями:
   - Я знаю, как ты играешь, как ты облапошиваешь этих простачков! Ты меняешь код на сервере - и дело в шляпе. Ты ведь можешь, правда? Можешь ведь?
   - Могу, - честно признался Женька, - но не делаю. В этом нет никакого смысла. Победа тем приятнее, чем сложнее она достается. Работай со своей командой, изучай стратегию своих оппонентов, экспериментируй, делай выводы. Проигрыш тоже имеет свои плюсы. Он показывает, как играть нельзя...
   Лёвка выглянул за дверь.
   Женька, в наушниках и с закрытыми глазами, елозил пылесосом по одному месту. Судя по всему, уборочному агрегату грозила смерть от перегрева.
   Лёвка прикрыл дверь в свою комнату и едва ли не крадучись снова сел за комп.
   Предстоящий матч, по большому счету, особой важности не представлял. Проиграй его, Лёвкина команда так бы и осталась на своем двенадцатом месте в турнирной таблице чемпионата. Но вот победа могла бы поднять команду на десятую, а то и на девятую строку. Чемпионат уже близился к концу, и Лёвка знал, что от позиции в турнирной таблице сильно зависит, сколько виртуальных денег получит его клуб в качестве призовых. Так что овчинка, однозначно, стоила выделки. Правда, с выделкой было сложнее - последний матч турнира его команда играла с одним из лидеров. Лёвка, в десятый раз просматривая параметры игроков и стратегические пристрастия соперника, все больше убеждался в том, что без чуда здесь не обойтись. Он откинулся на спинку кресла и попытался разозлить себя. Удалось лишь тогда, когда в памяти всплыло лицо Димки, отцовского водителя. Тут-то он и "вскрылся".
   Миллиарды ментальных бритв влетели в монитор, разрывая в клочья грань между мирами: реальным и виртуальным. В лицо Лёвки устремились сонмы всполохов и бликов, и вдруг он ощутил себя сгустком электрических разрядов, кружащимся в вихре неоновых вспышек. Вскоре он заметил в кажущемся хаосе некий вектор, направление. Не раздумывая, он ринулся туда. По мере движения его сознание начало перестраиваться под новую среду, и мало-помалу он стал видеть во всех этих бликах и всполохах элементы знакомого с рождения мира. Ему казалось, что он несется на мотоцикле по скоростной магистрали, а мимо мелькают здания с вывесками из мира другого: желтый небоскреб "Одноклассники", синяя высотка "ВКонтакте", неказистая хрущоба с черными окнами - "Демотиваторы". Через мгновение он увидел и цель своего пути - здание в форме огромного мяча, вокруг которого стоял частокол флагштоков с флагами государств едва ли не со всего света.
   Когда он повернул к зданию, дорогу ему преградил шлагбаум.
   - Ваш логин и пароль? - спросили невидимые голоса сразу со всех сторон.
   Лёвка на полном автомате едва не выпалил свои идентификационные данные, но тут же оборвал себя:
   "Идиот, ты сюда забрался не за тем, чтобы на свой ростер пялиться".
   Разозлиться на себя получилось даже лучше, чем на Димку. Виртуальный мир начал оплывать, снова превращаясь в круговерть всполохов. Вокруг Лёвкиного сознания начали вспыхивать какие-то буквы, цифры, знакомые и незнакомые символы. Ему удалось нырнуть глубже, на уровень программного кода, и теперь в поисках особого доступа к системе он принялся разгребать вороха байтов. Погрузившись во входной поток, он отметил, что часть поступающих извне данных связаны в некоторые особые цепочки, и эти цепочки отличаются свечением друг от друга: золотистые, серебристые, отливающие бронзой. "VIP3","VIP2" и "VIP" - сразу же провел аналогию Лёвка. Серая муть бесплатных аккаунтов его вообще не заинтересовала. Всё это было не то, ему нужен был только аккаунт администратора бутсовского сервера.
   Вдруг он увидел нить данных, светящуюся пронзительно белым светом. Лёвка ринулся к ней и, пока она проплывала мимо, успел прочесть - "butsa". Следом неслась еще одна, такая же, но с другой комбинацией букв - "admin".
   Лёвка развернулся и ринулся ввысь. Он получил то, что хотел, теперь нужно было как-то вырваться на уровень выше. Назад к мотоциклу и шлагбауму. Но как он не старался, вокруг него по-прежнему вилась светящаяся буквенно-цифровая круговерть. В каком бы направлении он не двигался и чтобы не делал, ситуация не менялась. Через некоторое время он начал замечать, что электрический сгусток его сознания начал блекнуть. С каждой секундой он терял не только свое свечение, но и подвижность. Злость не помогала. Попади он в безвыходную ситуацию в реальном мире, "вскрыться" получилось бы и безо всякой надуманной злобы, но здесь, на уровне программных кодов, по сути своей безразличных к человеческим чувствам, видимо, это не работало. Нужно было предпринять что-то другое, но Лёвка не знал что. Мысли стали путаться, превращаясь в какие-то малопонятные обрывки:
   "... Димка сволочь!.."
   "...butsa и admin, зачем?.."
   "...что же со мной будет?.."
   "...спасите!.."
   Вдруг в его сознание врезался оглушительный звук судейского свистка. Откуда-то из глубин светового вихря появилось нечто, вспоровшее буквенно-цифровую круговерть, и ринулось к Лёвке. Через мгновение это невероятное нечто приблизилось, и Лёвка разглядел огромные пальцы, державшие гигантскую синюю карточку. Где-то вдали он увидел громадное лицо того, чьи пальцы неуклонно двигали синий прямоугольник в его сторону, словно желая прихлопнуть его обессилевшее сознание. На мгновение ему показалось лицо знакомым, словно то было лицо брата, как вдруг все пространство вокруг озарила ослепляющая вспышка. По карточке пошли электрические разряды, и в следующую секунду из её центра прямо в Лёвкино сознание ударила молния.
   Когда Лёвка открыл глаза, первое, что он увидел, было озабоченное Женькино лицо.
   - Ты чего, - заорал Лёвка, - охренел, в родного брата молниями швырять.
   - Так тебе и надо, - глухо ответил Женька, - мухлевать не будешь. Да, кстати, за то, что я тебе сейчас жизнь спас, можешь не благодарить.
   Женька одел наушники и снова вернулся к пылесосу.
   Лёвку трясло, но теперь, скорее, от слабости, чем от злости. Его накаченные мышцы нехотя отзывались тупой болью на каждое движение. Да и в душе заворочалось что-то мерзкое и неуютное. Лёвке было стыдно. Сдерживая стон, он поднялся из кресла и, еле справляясь с дрожью в коленях, направился в комнату к брату.
   Лёвка хотел было окликнуть Женьку, но вдруг, сквозь гудение пылесоса услышал голоса, донесшиеся из прихожей. Один из них принадлежал отцу. Дверь в прихожую распахнулась, и Лёвка застыл на месте; вместе с отцом в комнату вошла девушка. Воздушное создание с огромными голубыми глазами в легком ярко-синем платье.
   Лёвка мгновенно преобразился, собрав оставшиеся от общения с виртуальным миром силы, и мысленно потянулся к мозгу гостьи.
   Для него это было естественно и привычно. Порой, одних только мышц, для того чтобы показать, кто тут самый обаятельный и привлекательный, было не достаточно. Успех у женского пола стопроцентно гарантировало только ментальное внушение.
   Но тут же получил отпор. Словно его ударили по рукам, как нашкодившего мальчишку. Щелкнули по носу в наказание за подглядывание. Вся ментальная сталь безобидными льдинками зависла где-то на полпути и скоро растаяла в горниле Лёвкиного разочарования.
   Женька выключил пылесос, снял наушники и тоже застыл, уставившись на гостью.
   - Знакомьтесь, мальчики, - объявил отец, - это моя новая студентка, Виктория Розанова. У неё великолепные ментальные способности. Сегодня она успешно прошла все тесты и была зачислена на курс нейромедийного программирования.
   - Мои соболезнования, - равнодушно бросил Женька и, отключив пылесос от розетки, стал сворачивать его шнур.
   - Леонид Валерьевич, - сказала гостья, и голос её показался Лёвке самым прекрасным на свете, - я не хотела бы утруждать вас...
   - В который раз говорю вам, милочка, вы ни сколько меня не утруждаете.
   Лёвка смотрел на гостью во все глаза, и ему казалось, что он наконец-то нашел ту, что долго искал. Девушку, способную противостоять урагану его ментальной стали. Но тут же совершенно четко понял, что на это раз в завоевании сердца девушки ему не смогут помочь ни накаченные мышцы, ни природный дар ментального влияния.
   Чтобы добиться её, он должен был измениться. Стать другим. И он был готов к этому.
  

* * *

  
   Из личного блога начальника Департамента нейромедийного контроля Федоренко Евгения.

_секретно_

_доступ ограничен_

   "Вчера очень хотелось напиться. Знал, что не поможет, не возьмет. Похмелье на утро гарантированно, но забыться, хоть на время сбежать от себя и от того, что сделал, не удалось бы. Профессиональная непригодность к пьянству.
   Вчера казнили Ваньку, сына Игорька Побежкина, погибшего год назад.
   Я казнил!
   Никогда бы не поверил, что когда-нибудь придется стать палачом. И хотя знаю точно, что кроме самого Ваньки никто не виноват в том, что с ним стало, всё равно на душе мерзко. Он не был хладнокровным убийцей, решившим извести кучу народа. Перед казнью я видел его глаза. "Я не хотел так, - читалось в них, - я всего лишь хотел изменить мир..."
   Мальчишка-революционер, решивший открыть простым людям мира, на сколько их жизнь стала контролируема и управляема. Всё за свободу личности! Каждой отдельно взятой личности во всем мире. Миллион людских жизней за свободу - не вопрос!
   Самое страшное то, что он не один такой.
   Недавно в Нью-Йорке Вика казнила паренька, заставившего половину города спрыгнуть с Бруклинского моста. А вот только что звонил Думер из Парижа; какой-то французский гаврош решил организовать флешмоб группового секса. Димка говорит, обошлось без жертв, но многим парижанам потребовалась серьезная медицинская помощь.
   Им, всем этим недоделанным нейропрограммистам, не больше двадцати. И ведь они прекрасно знают, что благодаря нашей науке не только значительно сократилось число бытовых правонарушений, но и количество уголовных преступлений, в том числе связанных с терроризмом, вообще свелось к нулю. Жить стало проще и легче; одно то, что была изжита вековая человеческая страсть к халявной наживе, раз и навсегда положило конец коррупции и чиновничьему беспределу.
   Но всё равно, где-то внутри каждого из них неугомонно пульсирует неистребимая бунтарская жилка. Какая-то нелепая вера в то, что люди и без нейроконтроля могут быть честными, отзывчивыми, добрыми. Потерянное поколение, они не знают, каким может быть человек на самом деле, поставь его перед выбором. За примером далеко ходить не нужно: либо лишить памяти мальчишку, который вырос на твоих глазах, превратив его в овощ, либо дать возможность этому фанатичному идеалисту и дальше бороться за свободу личности, став невольным соучастником его преступлений.
   Конечно же, катализатором Ванькиного эмоционального "взрыва" послужила смерть отца, погибшего при попытке взлома одного из хакерских серверов. Игорь, вопреки всем инструкциям, пошел в сеть без напарника и попал в ловушку, застряв на программном уровне. Результат - кровоизлияние в мозг.
   Казалось, парнишка стойко принял и пережил смерть отца, но все ж без последствий не обошлось, уж очень часто он стал "вскрываться", при этом, нередко, абсолютно не мотивированно. Мы пытались его остановить, но все подмены воспоминаний и личности были тщетны - каждый раз Ванька восстанавливался за считанные дни. Не спасло и ограничение доступа к компьютерам. Даже телефона его лишили. Но откуда нам было знать, что Ваньке давно уже не нужны никакие устройства для выхода в интернет...
   Теперь его ждут долгие годы реабилитации и в конце концов он снова станет полноценным членом общества. Но это уже будет совсем не тот Ванька Побежкин, которого я знал с пеленок. Это будет совсем другой человек.
  
   Прости Вань, ты сам виноват, что был удален с поля.
   Ты сам выбрал эту синюю карточку."
  

ст.Подольск - ст.Каланчевская

2011 год, сентябрь

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Пленница чужого мира" О.Копылова "Невеста звездного принца" А.Позин "Меч Тамерлана.Крестьянский сын,дворянская дочь"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"