Камень древен. Но кладка прочна. Цаэски знали свое дело.
Ч-гуммм! За спиной захлопнулись врата.
Я поднимался по широкой лестнице - в промежности ощущался дискомфорт. После дня-то в седле - само собой.
Но первым шел Кир, молодой солдат. За ним Джоффри, за ним - Мартин. И последним - я.
Мои мучения, слава Девяти, не видел никто. Может быть, только Арктур, несущий вахту в надвратной башне.
Но тогда я еще не знал об этом.
Клинки - они же телохранители императора - выстроились в два ряда, пропуская наследника и Джоффри.
Я пристроился в правый ряд.
Торжественное молчание. Мартин и Джоффри прошествовали к самым ступеням у входа.
А туман не уходил. Храм Повелителя Облаков находится на вершине горы, вид отсюда должен быть сумасшедший. Но ничего не видно, туман, туман. Влажность заползает под калантырь, охватывает тело колким панцирем. Немотой сковывает пальцы.
И ничего не видать, ничего. Риель скрыт, Эпплуотч тоже. Даже Брума, до которой полчаса ходу всего - спряталась в дымке.
- Клинки! Черный день для нас настал!
Я передернулся. Солдаты стояли, как влитые.
- Император и его сыновья убиты у нас под носом - и мы не смогли сделать ничего! - Джоффри ссутулился, осунулся и, как мне показалось, постарел на очередной десяток лет. Признавать поражение не любит никто, а уж если оно связано с непосредственным долгом службы...
Никто не шелохнулся. Лишь я один пытался - безуспешно - унять дрожь в коленках.
- Мы никогда не подводили династию Септимов! Но все случается в первый раз.
И снова гробовое молчание в ответ.
- Нам остается лишь одно: уберечь последнего наследника! Вот он, перед вами! Мартин Септим!
Катаны со свистом вылетели из ножен. Шеренги ожили.
- Слава Септиму, слава Драконорожденному!!
И меня снова продрал холод вдолъ спины - но не от загадочности, не от торжественности. А от восторга.
С такой стражей Мартин будет самым счастливым человеком на земле. Хотел бы я оказаться на его месте.
Но это так, мимолетное чувство, мимолетная мысль.
На его месте никто не желал бы быть, или я ни черта не смыслю в людях.
А сам Мартин повернулся ко мне.
- Спасибо, друг. Я знаю, что если бы не ты, меня бы не было в живых.
- Эээ...
- Эти солдаты отдают мне честь, как императору. Но я никакой не император. Только вчера я был простым священником и прятался в часовне Акатоша от демонов.
- Ээ...
- Еще раз спасибо тебе. Что нам делать теперь? У тебя есть какие-либо соображения на этот счет?
- Э... - И я очнулся. Разговаривать с монархами не мой конек. Но когда речь заходит о деле... - Мы утратили Амулет. Надо вернуть его.
- Верно!
С Амулета вся моя история и началась. Ну, если быть совсем пунктуальным, то началась она несколько раньше...
***
Грубый окрик. Толчок в спину. Я бы полетел вниз по ступеням, ломая ребра, но врожденное чувство равновесия не позволило.
Закоулки имперской тюрьмы. Запахи... Запахи замшелых камней, ржавчины. На меня дохнуло подвальной сыростью.
Запах тюрьмы.
Запах тесноты.
Запах заключения и... и смерти.
Бум! Лязг! Бум! Лязг!
Спереди шел тюремщик с ключами. Позади тяжело грохотал латными сапожищами легионер.
Сейчас бы развернуться, сломать кадык гаду одним быстрым движением. Тюремщика просто отправить вниз по лестнице пинком.
Нет, нет, куда там! Во дворе полно солдат.
Тррык! Бздынь!
Ключ повернулся в замке, дверца отошла в сторону.
Очередной толчок в спину - и я в камере.
Щелк! Дверь закрыта.
Грубое покрывало на полу, столик, на нем кувшин с водой. Вот и весь мой интерьер.
А, ну еще темный эльф, данмер, в камере напротив. Не знаю, кто он, как его звать - но его-то как раз это совсем не смущает. Он с удовольствием глумится надо всеми, кто попадает в его поле зрения.
Поначалу я хотел задушить его. Но только поначалу. На второй день я начал привыкать.
На третий я плевался в проклятого зубоскалщика, на четвертый - принялся психовать. Не знаю, как мне это удалось, но прибежала стража, загнала меня в угол, а данмеру пришлось и того хлеще - легионеры испробовали прочность своих сапог на его ребрах. Целые сутки после этого он не беспокоил меня - ну и я его не задирал, в равной степени. Я просто лежал в своем углу и думал, как здорово, что этот долбоклюй получил наконец по заслугам.
Долбоклюй, однако, не внял уроку. Отлежавшись, он продолжил свою партию.
Что ж, винить его сложно, в тюрьме не так много развлечений, поэтому и выбор у него невелик - к такому выводу пришел я.
И с того момента относился к его болтовне бесстрастно.
Хотя скажу честно - этот засранец может свести с ума кого угодно. Особенно, когда целых две решетки отделяют его от...
Солнышко только выкарабкалось из-за могучей хребтины валусского хребта, рассвет проклевывался, как я мог судить по бликам на стене камеры, проникшим через узенькое оконце.
Но мой мучитель уже был наготове.
Полилась очередная язвительная речь. Всех-то он успел вспомнить, никого не упустил. И бретонов окатил из ушата, и родню с эльфами припомянул, и врожденные магические навыки, и древнюю вражду с северянами и редгардами, и орков, якобы затесавшихся в мой род - за такие вещи у нас можно схлопотать нож в пузо, легко. И он бы неминуемо его схлопотал, будь я на расстоянии вытянутой руки. И будь у меня с собой нож.
Однако все это болтовня. За пару недель я привык к этому.
Насторожило меня то, что он внезапно замолчал.
Монотонный поток бредятины, встречавшей меня с рассветом и провожающий в царство снов - хотя какие там сны, там больше Шигорат, а не сны - вдруг прервался.
Это явно не к добру.
Я даже приподнял голову. Никак красноглазый что-то учуял? Или услышал что-то такое, чего не слышу я?
Не опуская головы, я с кряхтением привстал. Не те еще годы, чтобы скулить и сипеть, подгибая под себя ноги, но... Но эти две недели в сыром подвале набросили мне с десяток годков.
Где-то наверху грохнула дверь.
Вот оно! Наверняка данмер первым услыхал ворочанье ключа в замке. А знакомство с сапогами легионеров научили его попридерживать язык.
Хотя даже это обстоятельство не слишком смутило его - он успел выдать шипуче-свистящую тираду о том, что "вот, наконец-то, пришли и за тобой и сейчас тебя отведут куда должно и вздернут высоко да коротко".
Не то чтоб я ему особенно верил, но посетителей в имперскую тюрьму найдется не так уж много.
А уж таких, которые грохочут сапогами, лязгают наборными доспехами - так и вообще.
Данмер заткнулся наглухо.
Я вжался в стену. Даэдра их всех побери, никак действительно идут за кем-то из нас, чтобы вздернуть?
"Высоко и коротко".
Когда голоса и топот приблизился, я не удержался и глянул поверх деревянного столика.
Процессия остановилась как раз напротив моей камеры. Трое солдат - в необычных, акавирских кирасах. И еще один - невзрачный человечек, с довольно, впрочем, примечательным лицом.
Где-то я его видел. Или его изображение. В любом случае, солдаты собрались вокруг не просто так.
- Борус, отпирай.
Лязгнул замок на двери. Створа отьехала в сторону со страшным скрипом.
Я подскочил, наплевав на затекшие ноги.
- Что это? - голос принадлежал женщине, до меня дошло это только сейчас. - Эта камера должна была оставаться пустой.
Взгляд одного из солдат уперся в меня. Это и была женщина. Та, что говорила секундой ранее.
- Простите, капитан. Тюремщики, должно быть, напутали. Легионеры, вы же сами понимаете...
- Неважно. Заприте дверь, - она сказала это уже после того, как вся братия перетекла в мою камеру.
- Ключи у нас есть.
- Это тоже неважно, - капитанша продефилировала к стене, буквально на расстоянии плевка от меня.
Нажала на на выпирающий из кладки камень - и о!
Целый фрагмент стены глухо загудел, захрипел, окутался облаками пыли - и отьехал в сторону, явив за собой подземный ход!
Ну Азура и все демоны, как же я не допер до этого!
Две недели валялся тут - и ни разу не удосужился ощупать стены.
Поздно. Теперь уже поздно.
Один из солдафонов подбежал ко мне, ткнул пальцем в грудь:
- Ты! Заключенный! Стой где стоишь, не дергайся, всосал?!
Я лишь коротко развел руками, да, мол, всосал.
- Дверь лучше не закрывать, - а это снова капитанша. - С той стороны ее не отпереть. Идем.
И они ушли бы, если б не человечек в мантии.
Все трое подчинялись ему беспрекословно.
А он стоял, не двигаясь с места и всматривался в... В меня, Шигорат его возьми!
Солдаты занервничали. Запереглядывались. Капитанша уже потопала вниз по ступеням, но притормозила.
- Не знаю, откуда, но твое лицо мне знакомо, - родил наконец человечек. - Хотя нет, знаю. Я видел тебя в своих снах.
Охранники примолкли, никто даже не шевельнулся, не то чтобы слово вякнуть.
- Дай-ка вглядеться, - он подошел поближе. Вот-вот схватит за мордасы, начнет вертеть так и эдак. Но нет. Он просто всматривался. Отходил в сторону, разглядывал меня с разных ракурсов. - Да, да. Это ты. Тот самый. Значит, конец близок.
- А кто, собственно... - на языке так и вертелся ответ про конец, который близок - да, я пошляк, как и все бретоны, но я удержал в себе это опасное желание. - Кто, собственно, вы такой?
- Божьей милостью, император Тамриэля, Уриэл Септим, - о Азура! Вот это я вляпался! Это он! Сам Уриэл! В моей камере. Великий отец Акатош, мне, должно быть, это снится. Я даже головой помотал, растрепав немытую шевелюру. - Богам угодно было, чтобы наши пути пересеклись здесь, в этой камере.
- Неужто? - бретонский сарказм дает о себе знать, никуда не денешься.
- Именно так, - Уриэл не обратил ни капелечки внимания на мой тон. - Ты удивлен, что делает император в этой камере, не так ли? Поверь, всего день назад я и сам не мог представить себе такого. Но так вышло. Трое моих сыновей убиты. Следующий на очереди - я. Не могу понять, как это происходит, но убийцы проникают всюду, даже во дворец. Дважды они покушались и дважды я избегнул смерти лишь чудом. Скорее всего, это какая-то магия. Клинки выведут меня из города и мы уйдем водным путем, вниз по Нибену.
- Очень познавательно, - вот клянусь Талосом, не могу я скрыть свой сарказм даже в такой ситуации. - А что будет со мной?
- С тобой? Хм, - Уриэл сдвинул брови. - Пожалуй... Скорее всего, ты отыщешь свой собственный путь. Но тебя будут ждать тяготы, лишения, кровь и смерть.
- Ну я как-бы и не ждал ино... Постойте, а чья именно смерть?
Он не ответил - капитанша потянула его за мантию со словами: "Милорд, нам следует поспешать!". Двое солдат последовали за ним и их шаги по ступеням отдались эхом, долетевшим до меня тоже.
Во дела, а! В один миг ты не знаешь, гнить тут до конца дней, а час спустя - перед тобой путь на свободу. Путь очень сомнительный, темный, загадочный, дурно пахнущий даже. Но это лучше, чем валяться в камере неизвестно сколько.
Я еще раз посмотрел в провал. Демонам одним известно, куда он ведет. Но если через этот ход повели императора, то...
Будь что будет. Отец Акатош и Меридия - не дайте мне пропасть!
Я беззвучно молился - молитва укрепляет душу, говорят клирики.
По мне так она просто дает моральную взбучку, мобилизует внутренние резервы и стягивает раздрюченные нервы в один стальной ком.
Когда я перевел взгляд на дверь... О нет!
Там стоял тюремщик и глазел на меня.
За полсекунды до того, как он заорал, сзывая стражу, я отшвырнул от себя столик, загораживая вход и с разбега нырнул в потайной ход.