Робкие лучи рассвета плясали на фресках, покрывающих стены небольшого зала, и казалось, что картины оживают под теплым светом. Легкое прикосновение золота, и корона принцессы сияет, а клыки дракона кажутся почти настоящими.
Вот только двум людям, сидевшим посреди сияющего великолепия, было не до принцесс и драконов.
- Тайлас, - позвал тот, что находился ближе к окну. Пшеничные волосы его падали на лицо, скрывая от глаз черты, да и воротник рубашки был поднят так, что видны были только уши. Впрочем, второго человека - темноволосого, со странными, переменчивыми глазами - его внешность интересовала мало.
- Что? - словно бы нехотя отозвался он, поворачивая голову к своему собеседнику, так что стал виден длинный багровый шрам, изуродовавший темноволосому щеку.
- Ты все еще хочешь получить доступ к Той Стороне?
- Я никогда не перестану его хотеть, - усмешка сделала и без того неприветливое лицо человека со шрамом совсем холодным. - Та Сторона дает власть. Ты бы смог добровольно отказаться от власти?
- Пока еще не нашлось тех, кто бы посоветовал мне от нее отказаться, - хмыкнул мужчина у окна. - А те, кто нашелся, давно уже лежат на дне сточной канавы.
- Значит, понимаешь.
- Но зачем тебе сдалась Та Сторона? Столько проблем...
Человек, которого звали Тайлас, непроизвольно сжал кулак до такой степени, что костяшки пальцев побелели.
- Это только мое дело. Личное.
- Я понимаю, - светловолосый чуть кивнул. - Вот только птичка, которая могла провести тебя на Ту Сторону, уже четыре года как улетела.
- Найдутся другие.
- Ты уверен? - легкий смешок. - Собираешься найти еще одного Ребенка с такой родословной? С такими корнями?
- Что ты предлагаешь? - в голосе темноволосого послышалось раздражение - Она мне уже не верит. Ненавидит. Заманить обманом, как в прошлый раз, не получится.
- Не думаю, хотя в твоих словах есть здравый смысл. Но зачем делать как в прошлый раз? Неужели нельзя действовать менее примитивно? Сплести узор, как плетет его паук... рискнуть, чтобы потом сорвать куш в виде власти. И коридора на Ту Сторону. Согласен?
- Я вот никак не могу понять, - темноволосый выпрямился в кресле, игнорируя пущенную шпильку, - почему ты мне помогаешь? Как собираешься плести свой узор? И что потребуешь взамен?
- Ты прав, я не страдаю альтруизмом. Насчет узора не беспокойся, у меня есть несколько пешек, которыми можно пожертвовать. А уж если ты заговорил о плате... после того, как используешь нашу птичку, отдай ее мне. После обряда она не умрет, или умрет не сразу.
- Зачем она тебе? - в голосе темноволосого послышалось легкое непонимания.
- У тебя свои тайны, Тайлас, у меня - свои. Так что?
- Но ты уверен, что она попадется?
- Даже не заметит этого. Согласен?
Темноволосый мужчина ничего не ответил. Помолчал несколько минут, коснулся кончиками пальцев шрама на щеке, а затем медленно, словно бы нехотя, кивнул.
Глава 1.
- Как ты думаешь, что такое счастье?
- Не знаю, мастер. Что счастье для вас?
- Для меня? - слишком молодая для звания мастера девушка усмехается, словно что-то припоминая. - Думаю, что свобода.
Замок на двери поддался только с третьего раза, да и то лишь когда я окончательно разуверилась в своей способности повернуть ключ и потратила на это жалкие остатки маны. Последняя капля магической силы ушла на то, чтобы толкнуть дверь, и я не вошла даже, а буквально ввалилась в небольшую квартирку. К счастью, захлопнулась створка уже сама, в таком состоянии я не смогла бы ее закрыть. Перед глазами плясали черные точки, предметы смазывались в одну разноцветную линию, в ушах как будто лежали тонны ваты. Плюс еще эта предательская слабость, превозмогать которую с каждым мигом становилось все труднее и труднее. Проведенный обряд чуть не отправил меня и близлежащую деревню на Ту Сторону, и чтобы не допустить этого, пришлось потратить почти всю ману. Да еще потом я пару часов колдовала над разбитым кругом заклятья, пытаясь понять, что же произошло, и кто этому посодействовал. Результаты поспешных исследований были записаны в информационную пластину, толком я так ничего и не поняла, зато сейчас в прямом смысле слова падала с ног, пытаясь добраться до кровати. Пол отчаянно штормило, к горлу волнами подкатывала тошнота, сознание то и дело хотело покинуть беспутную оболочку. Все признаки магического истощения налицо. Сейчас мне нужно доползти до кровати и поспать. Как можно дольше.
Но, едва только уставшее тело опустилось на кровать, и я начала проваливаться в спасительный сон, слух уловил звук. Где-то внизу скрипнула дверь. Причем не просто скрипнула, а буквально запела всеми досками и креплениями. Донесшийся же за звуком захлопнувшейся двери крик заставил меня только бессильно скрежетнуть зубами.
- Каиса!
Отвечать не было ни сил, ни желания, потому я только терпеливо дождалась, пока распахнется дверь уже в мою комнату. Даже странно, что она именно распахнулась, а не повисла на петлях - видимо, на двери и косяки были наложены какие-то укрепляющие заклинания. Жаль, правда, что они никоим образом не могли защитить меня от праведного гнева молодого мужчины, появившегося на пороге.
- Объясни мне, что это?! - без предисловий прорычал брат, в пару шагов достигнув кровати и потрясая перед моим носом жезлом с оплавленной вершиной. Впрочем, с алмазом, венчавшим артефакт и оплетенным зашитными заклятиями, ничего и не случилось, зато гладко отполированную поверхность камня живописно покрывали уже застывшие, а совсем недавно текшие тонкими струйками золотые разводы.
- Большой оплавленный жезл, - с усилием отогнав сон, тихо ответила, даже почти прошептала я. - И тебе добрый вечер.
- Какой добрый?! - Алемид тяжело даже не сел, а именно плюхнулся на кровать, задумчиво вертя жезл в руках и, судя по выражению лица, раздумывая, по какой части тела меня треснуть. Я тактично молчала, прекрасно понимая, что любое лишнее слово может стоить здоровья. В ярости Алемид очень страшен, а мне, кажется, удалось довести брата до белого каления. И как ему теперь помягче объяснить, что я не специально, и просто все так неудачно сложилось?
Судя по всему, Алемид ждал раскаяния, которое, несмотря на признаваемую вину, я озвучивать вовсе не собиралась. Наоборот - пользуясь минутой, начала понемногу засыпать. Комната наконец-то прекратила раскачиваться перед глазами, хотя головокружение и ощущение полета никуда не исчезли.
- Каиса! - снова гневно возопил Алемид, сообразив, что вряд ли можно назвать извинениями ровное сопение. Моего состояния сквозь ярость он не замечал. Что ж, это скорее хорошо, чем плохо.
- Ну чего тебе? - я с трудом разлепила веки. - Давай поговорим завтра, хорошо?
- Какое завтра?! - брат, распалившись, явно хотел сказать какую-нибудь длинную и звучную тираду, но, наконец, посмотрел на мое бледное лицо, по цвету наверняка сливающееся с подушкой, и спокойным ровным тоном поинтересовался: - Что случилось с жезлом?
- Понимаешь... Вчера возникли некоторые... м-м-м... непредвиденные обстоятельства. Заклинание немного вышло из-под контроля... в общем, разгневанные духи его сломали. Насчет ремонта я не знаю, но вряд ли с жезлом можно будет сделать хоть что-нибудь.
- Что мне сказать мастеру?
- Правду, - я попыталась пожать плечами, но не преуспела в этом. - Если не хочешь, к нему могу сходить я, все равно отчет сдавать придется.
Алемид только махнул рукой, я слабо улыбнулась. Конечно, можно было рассказать брату все честно, не умалчивая о накладках и настоящих последствиях, но я предпочитала молчать, как пленный партизан. Слишком уж он обо мне волнуется, один раз поклявшись защищать, и с тех пор исправно исполняя свою клятву.
Жезл было, конечно, жалко - вчера я испортила неплохой артефакт, и была этим весьма раздосадована. Хорошо еще, что я заранее предупредила мастера о возможном исходе - на что он нехотя, но кивнул.
Алемид мог не волноваться.
- Сам отдам, так уж и быть, - буркнул он, уже не кипя праведным гневом. Вот что мне всегда нравилось в своем брате - быстро злясь, он так же быстро и отходил. - А ты отдыхай давай. Настойку смешать какую-нибудь?
- Нет, спасибо.
Он поднялся с кровати, удрученно рассматривая вконец загубленную, а когда-то могущественную вещь, и пошел к выходу из комнаты. На пороге обернулся и сказал:
- Я сегодня уезжаю. Но на пару часов, наверное, смогу заскочить домой. Родителям что-нибудь передать?
- Да, как всегда, что у меня все отлично.
- Разумеется, - у нас с братом было негласное правило - в какие бы неприятности мы не вляпались, родителям мы сообщим о них только тогда, когда не сможем выпутаться сами. Не хотелось, чтобы они волновались. - Тебя точно не нужно подлечить?
- Точно, - отрезала я. Не хватало еще, чтобы Алемид начал меня лечить и понял, насколько все плохо. Скандал по поводу того, что я себя не берегу, будет потрясающий.
- Тогда до встречи.
- Ага, - короткий то ли кивок, то ли просто спазм.
Дверь закрылась, и громкий звук отдался в гудящей голове колоколом. В следующую секунду я уже спала без задних ног.
Проснулась я ближе к вечеру, причем следующего дня и ощущая себя совершенно выжатой. Что ж, неудивительно, учитывая все накладки проведенного обряда. Даже обычные, рядовые обряды отнимают кучу сил, что уж говорить про вчерашнее безумие. Хорошо хоть, что Алемид не знает о том, что действительно случилось, а то без разговоров отвез бы меня назад домой, не желая потерять единственную сестру. Все-таки иногда брат с его постоянной заботой и защитой начинает мне надоедать. Весьма раздражает ощущение несвободы и контроля, пускай даже с родной стороны. Даже со второй половины моего "я".
Нехотя поднявшись, я с огромным наслаждением стащила с себя одежду, которую так и не удосужилась снять перед сном, и прошла в небольшую умывальную комнату. Тело отчаянно мечтало понежиться в горячей, пахнущей ароматными маслами, ванной, но я решительно направилась к довольно большому кувшину с ледяной водой, нагреваться которой не давали вплетенные на стадии лепки заклинания. Зажмурилась, поглубже вдохнув, и честно попыталась не завопить, когда холодная вода обрушилась на голые плечи.
Вода вернула способность мыслить и взбодрила, по телу сразу же разлилось приятное тепло, сопровождающееся легкими покалываниями. Я покосилась на свою правую руку и вздохнула - татуировка слабо мерцала, черпая силу даже из воды. Я сконцентрировалась, заставив себя не пить ее из всякой дряни - все-таки, как известно, вода - на редкость нестабильная субстанция для плетения заклятий, особенно тех, на которых специализировалась я. Та Сторона, сама очень переменчивая, постоянно меняющаяся, не терпит нестабильности. Особенно не терпят ее обряды и ритуалы, каждый из которых - небольшой приговор самой себе.
Растираясь толстым полотенцем, я вернулась в жилую комнату, стараясь припомнить, какие дела была запланированы на сегодняшний день, и что еще можно успеть сделать. Наверное, уже не слишком много ввиду того, что этот самый день уже заканчивается - выглянув в окно, я сообразила, что закат уже не за горами, а над горами. Я благополучно умудрилась проспать весь день.
И, если честно, хотела бы поспать еще. Но мне нужно идти, перед мастером все-таки надо отчитаться. И представить полученные результаты, которые, увы, отсутствуют. Почему-то сейчас мне не хотелось думать о том, сколько эпитетов скажет мастер в адрес моей работы. Именно по этой причине я переключилась с одной насущной проблемы на другую, пускай и гораздо менее важную.
Что бы надеть? Правда эта проблема решилась довольно быстро, поскольку выбор был не так уж и велик. Натянув шелковую рубашку, штаны и зашнуровав сапоги, я подошла к зеркалу, окидывая себя придирчивым взглядом. Бледная, с кругами под глазами и впавшими щеками. Натуральный ужас. Хорошо, что я не в каком-нибудь глухом поселении, где меня суеверные селяне могли бы и камнями закидать. Хотя нет, побоялись, наверное, но очень бы захотели.
Девушка в зеркале казалась немного потусторонней, чему способствовали бледная кожа, неестественный, лихорадочный блеск серебряных глаз, и того же цвета распущенные волосы, водопадом стекающие по плечам. Татуировка - тонкая лента письмен, скользящая серпантином от плеча до ладони - полыхала ярким серебряным светом. Ничего, ничего, сейчас пройдет.
Заплетя косу, я отошла от зеркала и начала собирать бумаги, в беспорядке разбросанные по столу. На многих - печати холодного лунного цвета.
Серебро, серебро... Серебряных Детей, или, как нас еще называли, Рожденных Грозой, всегда было не так много. Отличительные наши черты - серебряного цвета волосы и глаза, немного удлиненные пальцы. И татуировка, оплетающая правую руку, причем символы на ладони у каждого свои.
Нас не очень любят люди - скорее всего потому, что немного не понимают нашего дара и боятся его. А мы... просто мы единственные, кто может вызывать мертвых и говорить с умершими душами. Мы можем вызывать духов и расспрашивать их обо всем. Не некроманты, нет, поднимать зомби мы не умеем. Но обычные смертные все равно боятся - в глухих деревнях нас до сих пор считают вестниками смерти.
Именно по этой причине во время путешествий по поселениям, удаленным от больших городов, я обычно навожу морок на волосы и надеваю одежду с длинными рукавами или перчатки. Но здесь, как и в крупных городах я могу быть собой, и за это я всегда ценила Долину - второй дом, где мне всегда рады.
Сложив бумаги в папку, я вышла из комнаты. Заперла ее, поставив на замке печать ладонью - теперь в мое отсутствие сюда никто не сможет пройти - и начала спускаться по лестнице, ведущей в холл. В коридорах так называемой Жилой Башни, где имели квартиру или комнату почти все, кто работал в Долине, было на удивление пустынно для этого часа. Впрочем, выйдя на улицу, я поняла, куда все делись. В такую погоду сидеть в комнате было бы просто кощунством, ничем не оправданным.
Зажмурившись от еще яркого солнца, я с наслаждением вдохнула чистый, наполненный запахом воды воздух. Огляделась вокруг, наслаждаясь переплетением зеленого и белого цветов. Белый камень и зеленая трава... удивительное, естественное, приятное для глаз сочетание, и архитекторам Долины удалось создать впечатление единства человека и природы.
Белые ажурные мосты и здания, и вместе с этим - зеленая трава, а еще - постоянные лестницы и переходы между тремя ярусами города. Красиво...
Я всегда восхищалась Долиной, полюбив ее с первого взгляда на каналы, пруды, мраморное кружево построек... Восхищение возросло в несколько раз, когда я ощутила пропитывающую каждую песчинку здесь магию. Чистую силу, не скованную и не умеренную ничем, саму древность. Саму свободу...
Иногда мне хотелось не уезжать из Долины, а остаться здесь, в этом волшебном, полном тайн и загадок месте. Обрести, наконец, свой постоянный дом, в который я могла бы всегда возвращаться - кроме своего родного, конечно. Может быть, даже завести семью и детей, надолго осесть в одном месте...
Я поняла, что лгу сама себе. Не смогу я, просто не смогу долго жить в одном доме - душа скитальца все равно потянет на разбитые дороги, к морям, лесам, горам и захватывающим дух просторам полей. Все-таки в душе я странник, и не для меня оседлая жизнь. Дорога всегда продолжается, и есть в путешествиях что-то волшебное - иначе я не рвалась бы туда, прочь от комфорта тихой и уютной жизни и от покоя, к далеким странствиям под проливными дождями и палящим солнцем, по пыльным дорогам и прохладным побережьям, от одного только взгляда на которые замирает сердце.
Наверное, я просто слишком люблю и ценю свободу. Свобода... я мысленно проговорила это слово на шести языках, с удовольствием вслушиваясь в звучание.
Свобода... это ведь такое просто слово, не означающее ничего для тех, кто не знает ее истинной. Для меня этот обыденный, по сути, набор звуков заключал много ощущений, эмоций и переживаний: шорох дождя в мокрой листве, треск пламени в ночной тишине, прикосновение к щеке холодного ветра. Радость, смех, слезы, подработки и неудобные кровати на постоялых дворах, лежаки из лапника и колыхающиеся под ветерком травы, наполняющие воздух пряными запахами. Для меня это слово значило больше, чем жизнь. Если бы меня спросили, чего я боюсь больше всего на свете, я ответила бы, не раздумывая.
Больше всего на свете я боюсь все это потерять...
Я ступила на ажурный подвесной мост, сплетенный из почти белых лент металла, и решительно направилась к виднеющейся вдалеке высокой и стройной, как свечка, башне. Только там был ближайший спуск на первый уровень Долины - нижний, на котором находились основные постоялые дворы, лавки, кофейни, таверны и прочее.
С моста открывался великолепный вид, и я подошла к перилам, чтобы взглянуть на Долину сверху. Красотища...
Окаймленная с двух сторон горами, Долина была прекрасна. Снежные вершины гор искрились в свете заходящего солнца, а вдали виднелось узкое ущелье, через которое можно было бы пройти к морю, если б не два водопада, к низу сливавшиеся в один.
Долина была полна различных людей и нелюдей, и, по-моему, не было того времени суток, когда улицы были пустынны. Все-таки здесь - магический центр страны, да к тому же еще и одно из самых романтических мест, так что в Долину постоянно стекались маги, те, кому нужна была помощь магов, путешественники и влюбленные парочки.
Иногда туристы меня откровенно раздражали - например, когда показывали пальцем на мои серебряные волосы и татуировку. Но, наверное, безо всех этих людей и нелюдей было бы гораздо хуже.
Я отошла от перил, чуть не выронив папку, и помахала рукой Мьоллену, парящему невдалеке. Зеленовато-золотые крылья слабо мерцали в шафранном солнечном мареве, а закатные лучи оставляли отблески на гриве черных, с золотыми же прядями волос. Красиво.
Приветственно улыбнувшись мне, Мьоллен сделал головокружительное сальто и полетел на верхний ярус, к обсерваториям. Миг - и только крылья блеснули вдалеке.
Странный это народ, называемый аледами. С одной стороны, они вроде бы люди, с другой же - обладают крыльями наподобие драконьих, которые могут вызывать по собственному желанию. Мудрая, красивая и величественная раса, практически вымершая еще к началу прошлого века. Мьоллен является едва ли не последним ее представителем. Если бы не темно-зеленые с золотыми прожилками глаза, с дематериализованными крыльями и спрятанными волосами его можно было бы принять за человека.
Жаль, что из всей когда-то многочисленной расы аледов в этом мире остались только единицы. Они создали очень много, в том числе когда-то положили начало Долине. Аледами было написано огромное количество книг и сотворено множество артефактов, которыми маги пользуются до сих пор. Кстати, многие люди, далекие от науки, искренне считают, что аледы произошли от драконов. Глупость, конечно, но людская молва сильна.
Подхватив едва не выроненную таки папку, я бодро зашагала к башенке. Спустилась с моста, оказавшись в прохладной тени помещения. На лестнице, ведущей на первый уровень, тоже было пустынно - все, кому нужно было подняться или спуститься, в основном использовали порталы. Я и сама довольно часто пользовалась ими, но сейчас просто не могла позволить себе такую роскошь.
На нижнем уровне пахло травой и цветами, а еще - водой, которой тянуло от озер и каналов. Каблуки сапог цокали по светлым плитам мощеной площади и улиц, но этот достаточно громкий звук заглушался голосами, веселым смехом и музыкой, которую играл, сидя на камне, представитель остроухого народа. Денег за играемую балладу он не просил, да и никто не стал бы ему подавать. Подать эльфу - значит, унизить бесконечно гордое создание, к тому же, судя по одежде, тканой золотом и серебром, этот бессмертный вовсе не нуждался в средствах, а играл скорее для души.
Впрочем, слуха и голоса ему было не занимать.
Я его узнала. Махать было бесполезно, так что я просто подошла и присела рядом. Алвиэль завершил песню изящным росчерком, и струны лютни замолкли, а он повернул голову в мою сторону. Все-таки услышал и почувствовал, как я сажусь рядом. Я всегда удивлялась тому, насколько тонкий у него слух. Впрочем, по-другому он не смог бы выжить - глаза эльфа были завязаны черной лентой, концы которой терялись под копной блестящих, как шелк, волос чистого золотого цвета, ниже лопаток стянутых в хвост. Не знаю, как Алвиэль ослеп - он никогда не распространялся об этом, и мои расспросы разбивались о глухую стену молчания. Однако я точно знала, что это не от рождения - бард иногда рассказывал мне некоторые истории из жизни до оседания в Долине. И в жизни "до" он был зрячим.
- Каиса, - даже не спросил, а утвердительно сказал Алвиэль, тонкими, чуть удлиненными пальцами оглаживая полированный бок лютни.
- Доброго вечера, - поздоровалась я. - Все поешь?
- А что мне еще делать? - усмехнулся бард. - Надолго в Долине?
- Не думаю. Я и так прожила, не уходя отсюда, почти месяц, - конечно, не по своей воле. Предыдущий ритуал, прошедший хоть и без прецедентов, выпил все мои силы до капли, и месяц я была вынуждена провести в Долине, восстанавливаясь и попутно совершенствуясь в некоторых областях знаний. Алвиэль был об этом, конечно же, прекрасно осведомлен, и потому только хмыкнул. Коснувшись струн, он стремительно начал перебирать их, красивейшая мелодия вновь перекрыла гул голосов. Эльф играл не больше минуты, а потом вдруг остановился. Легким хлопком по струнам успокоил лютню.
- Зачем? - я вскинула брови. Мелодия, пускай и слышанная мною много раз, была красивой, хотелось дослушать, но у Алвиэля, видимо, было свое мнение на этот счет.
- Хочу сыграть тебе одну песню, - невозмутимо ответил слепец.
- Мне?
- Она тебе подходит, - эльф взял несколько аккордов, словно бы выбирая тональность. Помолчал немного и признался: - Жаль только, не я написал.
И не дав мне сказать и слова, мужчина снова начал перебирать струны. Полилась мелодия, немного грустная, напомнившая мне о теплом летнем дожде. Вслед за мелодией последовали и слова:
Новая звезда расцвела на небе,
Эхом поезда покатилась грусть,
Я иду туда, где однажды не был,
Но куда всю жизнь, видно, тороплюсь.
Ты меня прости за мою усталость,
Мне не обрести никогда покой,
Я ищу в пути то, что не терялось,
И зову всех тех, кто всегда со мной.
Душу отпущу вслед за птичьей стаей,
Все равно ее мне не удержать.
Я себя ищу, только потеряю
В час, когда ко мне прилетит опять
Ветер странствий - вновь рожденная дорога,
Ветер странствий - стародавние ветра,
Ветер странствий - посидели у порога,
Ветер странствий - и расстались навсегда.
Ветер странствий - нерассказанная сказка,
Ветер странствий - неизведанная даль,
Ветер странствий - костерок в ночи так ласков,
Ветер странствий - это сладкая печаль...
Последний аккорд, взятый эльфом, звучал еще долго, и я вслушивалась в каждый звук. Стихии... не знаю, кто и когда написал эту песню, но тому неведомому человеку (человеку ли?) удалось набросать картинку всей моей души.
- Я решил, что тебе эта песня подходит, - улыбнулся Альвиэль. - Я слышал ее давно, тебя еще даже на свете не было. И вот сейчас вспомнил...
- Спасибо, - мне вдруг захотелось благодарно обнять эльфа, но я не стала. Не поймет. - Вот только скажи мне, пожалуйста... А что такое поезд?
- Долго объяснять, - пожал плечами мужчина. - Может быть, узнаешь... когда-нибудь.
Мне почему-то показалось, что Алвиэль сам не слишком хорошо понимает значение этого слова. А может и знает, но действительно трудно объяснить. Поезд... странно звучит. Все-таки интересно, что это такое? Может быть, у мастера спросить? Да нет, вряд ли он знает...
Мысли о мастере напомнили мне о том, куда я, собственно, собиралась. Неуверенно дернув плечами, я повернулась к Алвиэлю. Зачем-то состроила виноватую улыбку, хотя и понимала, что эльф ее все равно не увидит.
- Спасибо за песню... Мне бы хотелось еще посидеть тут, но...
- Тебе надо идти, - за меня ответил эльф. - Знаю. Иди, Странница. Желаю тебе удачи, - по отечески улыбнулся Алвиэль. Тронул струны, и они снова запели, на этот раз весело и задорно. Надеюсь, мужчина не станет сейчас распевать похабные частушки, столь любимые эльфами, прямо посреди Долины?
Вопреки моим опасениям, Алвиэль петь не стал. Просто увлекся игрой, перебирая струны со скоростью, не снившейся многим менестрелям даже его народа. Я же, несколько жалея о том, что не могу просто посидеть и послушать, рывком поднялась с теплого камня, попрощалась и решительно направилась к видневшемуся через площадь зданию Магической Коллегии.
Внутри здания было тихо, прохладно и сумрачно. Обычно оживленная, в вечерние часы Коллегия, как правило, пустовала. Всех посетителей успевали принять до обеда, и уже после трех часов пополудни в здании воцарялась тишина, столь благоприятная для рутинной работы с многочисленными бумагами. Многие ошибочно полагают, что быть магом - значит, постоянно пропадать на дорогах, спасая бедных селян от страшной, совсем распоясавшейся нежити. На самом деле все вовсе не так, по дорогам обычно шляются только единицы, и преимущественно это либо студенты старших курсов, посланные на практику, либо неудачники, только и способные к убиению неповинной нежити, которой в последнее время осталось не так уж и много. Дипломированные же маги по большей части обретаются в Долине, занимаясь исследованиями и разработками. Магия - такая же наука, как и все остальные, во многом, кстати, построенная на математике. Магия Долины логична и точна, малейшее отступление от строго установленных правил грозит неприятными последствиями. Это не значит, конечно, что нельзя импровизировать. Можно, но желательно в разумных пределах. К тому же для импровизации есть лаборатории и полигон, где маги обычно проводят свои эксперименты.
Почему колдуны стекаются именно в Долину? Да потому, что в силу особенности моего мира только здесь можно колдовать, практически не оглядываясь на резерв. За пределами Долины какие-то заклинания просто не действуют, к примеру, та же телепортация, да и простейшие заклятья пьют энергию, как умирающий от жажды - воду. Исключение составляет только магия ритуалов, проводимых такими, как я - за пределами Долины Серебряные Дети, наоборот, более сильны в своей сфере деятельности.
Продолжая размышлять о странностях магии, я поднялась на второй этаж и направилась вдаль по узкому, освещенному лишь сгустками белого пламени коридору. Охрана, знавшая меня в лицо, препятствовать такому вольному поведению не стала. Так, вот и пятая дверь слева. Сделав серьезное лицо, я постучалась. Дождалась разрешения и вошла в небольшое помещение, служащее кабинетом. Немолодой мужчина, сидевший за столом, поднял на меня глаза и откинул со лба темную, еще не тронутую сединой челку.
- Приветствую вас, Мастер Артол, - я склонила голову в знак уважения. - Алемид уже передал вам жезл?
- Да, - Артол кивнул в ответ, отрываясь от чтения бумаг и отправляя их в ящик стола. - Как прошел обряд? Алемид сказал, что ты сама все расскажешь, но по состоянию жезла я вижу, что немного неудачно.
- Расскажу, - я присела в кресло, отдав документы мастеру. Тот не стал их даже смотреть - отчеты, простая формальность. Их содержание мастер знал наизусть. - Все вышло несколько хуже, чем я ожидала, хотя изначально готовилась к чему-то не слишком приятному. Рунный круг оказался разорван, жезл ничем не помог. Судя по всему, разрыв рунного круга спровоцировал сдвиг пространственной сетки, и вместо того, чтобы поговорить с Илешадом, мне пришлось отбиваться от разгневанных духов убийц. Конечно, я попробовала с помощью жезла лишить их силы, но они неожиданно оказались против ее добровольной и принудительной отдачи.
- Как ты сумела вернуть их назад, на Ту Сторону?
- Восстановила круг, конечно, причем постаралась сделать это как можно быстрее.
- Меня интересует, как ты смогла его восстановить. Насколько я понял, там не хватало руны, - мастер внимательно на меня посмотрел. Интересно, как он отнесется к моему ответу?
- Не хватало руны Лунной Стихии, и я просто встала на ее место, - честно ответила я. Реакция Артола оказалась именно такой, какой я себе ее и представляла - за доли секунды он превратился в каменный столб. Да, я знаю, что на это решился бы только сумасшедший, но мне очень хотелось загнать духов на место. Впрочем, может быть, я была и не права - благодаря своему поступку я вполне могла оказаться на Той Стороне вместе с духами и половиной деревни.
- Пора бы уже привыкнуть к твоим методам работы, - пробормотал мастер, материализуя на столе туго набитый кошель. - Твое вознаграждение, - кивнул он, левитируя кошель прямо мне в руки. Тяжелый...
- За что? - брови резко взлетели вверх в порыве удивления.
- За то, что живой вернулась, - мастер усмехнулся. - Ты узнала все, что было нужно.
- Каким образом? Круг разорвался, и Илешад успел явиться всего лишь на миг.
- Ты забыла, каким свойством обладают алмазы? - мастер укоризненно покачал головой, намекая на то, что растерять почти треть теоретических знаний за два года, прошедших с момента окончания Высшей Школы, могла только я. Сколько раз говорить ему, что теория меня, в отличие от практики, никогда не выручала?
- Камень-память? - неуверенно предположила я, с трудом припоминая лекцию по минералам. Кажется, что это было так бесконечно давно...
- Да, - мастер кивнул. - А Илешад телепат. Был. Он передал свое послание, запечатав его в жезл.
- Замечательно. Значит, мою работу можно считать полностью выполненной?
- Думаю, что можно, - кончики губ мастера дрогнули в улыбке.
- И на ближайший месяц никакой обязательной работы для меня нет? - на всякий случай уточнила я.
- Нет, во всяком случае, в ближайшее время. Что, так не терпится уехать? - Артол хитро прищурился. - Чем тебе так не нравится Долина?
- Она мне нравится, мастер. Здесь мой второй дом, как я могу его не любить? Но дорога зовет, и я не могу противиться зову души. Если честно, и не хочу. Что ж, если больше поручений нет, то я пойду? Кстати, - уже на пороге я обернулась, - куда отправился мой брат?
- Понятия не имею, - мастер развел руками, - он сказал, что ему предложили интересную и высокооплачиваемую работу.
- Жаль, что не знаете, - я тряхнула головой. Надеюсь, что Алемид устроился не знахарем - при его отвратнейшей способности к зельеварению ему бы больше подошло место отравителя. - До свидания, мастер.
- До встречи, - наставник махнул мне на прощанье рукой, и я вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
На самом деле я слегка покривила душой, на которой было немного тревожно. Меня очень беспокоил факт разрыва круга. Учитывая, что все камни, используемые в ритуале, проверялись мною лично, этого разрыва просто не могло быть. Но все же он произошел. Странно, непонятно и нелогично. Пожалуй, я немного повременю с путешествиями, а сначала направлюсь в Ирвингэйл. Надо бы посетить местную библиотеку, крупнейшую во всей стране, порыться в старинных книгах. Может быть, что-нибудь найду. Конечно, библиотеке Ирвингэйла далеко от той, что расположена в Долине, но здесь слишком большая очередь, да к тому же еще и брат узнает, а этого мне никак не хотелось бы. Воспользуюсь ей лишь в том случае, если в Ирвингэйле не найду ничего.
- Кис! - услышала я, только выйдя из здания Коллегии на улицу. Я обернулась и мигом узрела разномастную компанию, стоящую на улице. Сочетание, и правда, немного странное, но наша компания неведомо каким образом сложилась еще в Высшей Школе, и потому на разность характеров мы уже привычно не обращали внимания. Жаль только, что после окончания Высшей Школы я вижусь с друзьями не настолько часто, насколько хотелось бы.
Я внимательно оглядела друзей. И правда, такие разные... И такие схожие в чем-то, что недоступно человеческому взгляду. Нечеловеческому, правда, тоже.
Риана, девушка-маг огненной ступени. Не слишком высокая, с заплетенными в косу темными волосами. На вид милашка с пухлыми щечками, однако при выполнении задания превращается из беззаботной хохотушки в настоящего боевого мага, собранного, подтянутого и очень сосредоточенного.
Иллестор. Оборотень, превращающийся в сказочной красоты орла. И даже в человеческой ипостаси черты лица резкие, птичьи. Оборотень очень высок ростом, чуть более худощав, чем обычный человек, над бровью змеится красная полоска шрама, черные волосы заправлены за уши. Я бы не назвала его красавцем, хотя что-то было в этом некрасивом правильном лице со странными глазами, постоянно меняющими цвет в диапазоне от синего до бирюзового.
Ториаль. Высокая красавица, словно сошедшая с полотна лучшего эльфийского художника. Еще одна представительница постепенно угасающей эльфийской расы обладала роскошными волосами столь нетипичного для ее народа окраса - темно-рыжего, с каштановыми прядями. Как всегда, травяного цвета платье с поясом, покрытым витиеватыми узорами, длинные, почти до плеч, серьги. И мудрый проницательный взгляд темных серо-зеленых глаз. Мы с ней похожи в чем-то. Она, как и я, не человек. Как и я, она никудышный боевой маг, зато на "ты" со стихией разума, подчиняющейся далеко не каждому.
И, наконец, Мьоллен, стоящий чуть поодаль с видом скучающего элегантного красавца, подлинного аристократа и любителя женщин. Никто бы сейчас не узнал в этом облаченном в шелк денди с кольцами на пальцах того воина, с которым я, бывало, путешествовала по дорогам. Пожалуй, из всех остальных мы с ним ладим лучше всех, к тому же алед является еще и очень хорошим другом моего брата. И он единственный, кто был среди нас не студентом, а преподавателем.
Да, лучше компании и впрямь не придумаешь. А главное, остается загадкой, каким образом в одном месте собрались одновременно человек, Серебряное Дитя, оборотень, эльф и алед. Особенно если учесть, что эльфы с оборотнями, равно как и аледы с людьми находятся в отношениях холодной неприязни. Впрочем, взаимоотношения людей и аледов вообще немного странные - первые считают последних практически богами. Скажите, вы бы смогли общаться на равных с богами? Люди боятся аледов, так же, как боятся и Серебряных Детей.
Но наша компания сложилась как-то странно, сама собой, и я не могла вспомнить случая, когда бы Ториаль и Иллестор или Мьоллен с Рианой сильно ругались. Мелкие, незначительные разногласия - возможно, но не больше.
Все, а особенно Магическая Коллегия, удивлялись сему парадоксу до сих пор.
- Привет! Ты пойдешь с нами? - первым заговорил оборотень. Переменчивые глаза приветственно сверкнули.
- Куда? - я лениво прищурила один глаз, в который попал луч заходящего солнца, все не желавшего садиться.
- Им работу предложили, - влезший в разговор Мьоллен махнул рукой в сторону оставшихся трех друзей. Сам алед кратковременной работе по найму предпочитал постоянную должность ученого-исследователя, пускай часто и составлял мне компанию в путешествиях. - И они почти согласились. Но там требуется вызывать духов, а платить наемному Призывающему не слишком хочется, вот и хотят тебя попросить.
- Так что? - оборотень выжидательно посмотрел на меня. Придется его разочаровать.
- Ребят, нет, - я отрицательно покачала головой. - Не могу, я израсходовала почти весь ресурс свободной силы, так что не хочу снова много ее тратить. К тому же у меня есть одно не законченное... дело.
И в самом деле, вызывание духов требует отдачи громадного количества сил, и я сейчас держалась только за счет того, что хоть немного поспала и уже привыкла к такому распорядку. Подвигнуть меня на работу сейчас могло только что-то крайне важное.
По-моему, друзья все поняли. Во всяком случае, покивали и исчезли, чуть не забыв попрощаться - они очень спешили, и минутное опоздание могло дорогого стоить. Мьоллен, который никуда не торопился, подошел ко мне. Крыльев у него я не заметила - видимо, убрал, хотя в Долине мог этого и не делать. Откинув со лба прядь, он внимательно посмотрел на меня изумрудно-зелеными, с золотой паутинкой глазами. Зрачок дрогнул, из вытянутого превращаясь в обычный.
- Ты сейчас куда? - поинтересовался он.
- Я сегодня еще не завтракала, так что путь ясен, - я кивнула на яркую вывеску, нарисованную на светлой доске. Под красноречивой картинкой плющом вились буквы.
В кофейню, наполненную ароматами свежесваренного кофе, набилось столько народу, что у меня зарябило в глазах. Кого тут только не было... и в меньшинстве остались почему-то люди. Впрочем, прислушавшись, я поняла, откуда здесь только нелюдей.
И когда только Алвиэль начал играть на публику? Конечно, я не была против - пел слепой действительно волшебно и завораживающе, но, насколько я знаю, раньше он не слишком часто выступал с концертами. А уж чтобы в кофейне...
Я окинула столики унылым взглядом. Ни одного свободного, даже в центре зала... я уже намеревалась развернуться и уйти, но Мьоллен удержал меня за руку, покачав головой. Перед тем как идти в кофейню, он натянул на себя маску человека - чтобы не привлекать к себе нездорового внимания туристов, и сейчас его за человека и принимали.
- Свободный столик сейчас будет, - обнадежил он меня, а затем просто чуть шевельнул пальцами, стягивая с себя магическую "маску". В черных волосах, рассыпавшихся по плечам, появились характерные ярко-золотые пряди, темно-зеленые глаза пронизала золотая сетка.
Не узнать аледа сейчас мог только полный болван. К счастью, их среди сидевших в кофейне не было. Впрочем, нелюди не обратили на Мьоллена никакого внимания, даже головы не повернули. Ну, зашел алед... ну и что? А вот люди, особенно те, кто сидел недалеко от нас, как-то сразу притихли. Никто не хотел уходить из милого заведения, но никто и не хотел заставлять представителя старейшей расы, почти бога, ждать. Хотя нет, явление аледа поразило далеко не всех. Маги, как и представители других рас, метнули на аледа лишь пару взглядов, да и продолжили заниматься своими делами, не собираясь уступать какому-то богоравному созданию нагретое место. К тому же в глазах магов Мьоллен был вовсе даже и не богоравным.
Я едва удержалась от смеха, взглянув на выражения лиц людей, сидящих за тремя ближайшими к нам столиками. Сразу ясно - туристы, все свои давно уже к такому привыкли и перестали обращать на Мьоллена внимание.
Самые непросвещенные уступили нам место в течение пары секунд, ретировавшись на улицу с глупыми улыбками на лице, и мы опустились за вожделенный стол, столешница которого была отполирована до блеска. Понятливый служка мигом убрал с него все тарелки и принес меню, положив перед нами карточки.
- Знаешь, а все-таки удобно иметь тебя в друзьях, - философски заметила я через несколько минут, с удовольствием накидываясь на тушеные грибы. - Красивый спутник, умный собеседник, да и все место уступают... приятно.
- Открываю для себя новое свойство характера Серебряных Детей - крайняя корыстность, - усмехнулся Мьоллен, делая глоток кофе из чашки, покрытой чеканкой и росписями.
- Вот спасибо, - фыркнула я. - Но если бы не ты, мне бы пришлось искать другое место для того, чтобы перекусить.
- Не ворчи, - Мьоллен налил себе из высокого кофейника уже третью чашку. - Кстати, надолго ты останешься в Долине?
И почему мне постоянно задают именно этот вопрос? Причем все подряд - начиная от мастера и заканчивая существом, претендующим на роль лучшего друга. Мне уже начинает это надоедать.
Я покачала головой, отодвигая пустую тарелку и ощущая сытость в животе. Как же мало все-таки надо человеку (ну или почти человеку) для счастья. Впрочем, в полной мере я поняла это, когда сделала глоток из чашки с кофе. Во рту разлился ни с чем не сравнимый вкус.
- Я завтра утром уезжаю.
- Куда на этот раз?
- Сначала на пару дней в Ирвингэйл, проясню кое-что, а потом не знаю... - я неопределенно пожала плечами. - Как получится. Может быть, на несколько дней заскочу домой. А потом путешествовать, вновь на разбитые дороги. Есть еще достаточно много мест, где мне нужно побывать и куда просто хочется приехать.
- Странствия и путешествия... - задумчиво проговорил Мьоллен, крутя в тонких и длинных пальцах изящную серебряную ложечку. - А когда ты будешь жить? Нормальной жизнью, я имею в виду.
- А я живу, - я внимательно посмотрела на него. - И та жизнь, которой я живу сейчас - единственная нормальная для меня. Мне очень трудно представить себя чьей-то женой или матерью, долго живущей на одном месте. Степенной, присматривающей за слугами, посещающей приемы и балы. Нет, это не для меня. Я дитя свободы, и тебе ли этого не понимать.
- Но ты же не сможешь скитаться вечно, - резонно заметил мужчина. - Когда-нибудь возраст все-таки возьмет свое, и ты уже не сможешь, как в молодости, странствовать.
- Ты кое-что забываешь, - я взглянула ему прямо в необычные, немного нереальные, но очень красивые глаза, и продолжила, - я не человек, а ты судишь меня их мерками. А я - Серебряное Дитя.
- И что же? - он ведь знает, что я хочу сказать. Знает и молчит.
- Во-первых, мы не стареем, - улыбнулась я. - А во-вторых... вряд ли я доживу хотя бы до пятидесяти.
Он чуть напрягся. Как всегда, когда речь заходила об этом. Глупо... Мьоллен прекрасно осведомлен о том, что Серебряные Дети долго не живут. Я научилась относиться к этому философски. Если бы не Серебряная Душа, данная мне при рождении, я не прожила бы и месяца.
- Так что стараюсь пить жизнь жадными глотками, - улыбнувшись, подытожила я. - Что с того, что после меня не останется потомков? Род продолжит Алемид, в конце концов, именно он - наследник.
- Неужели ты смогла с этим смириться? - знаю, ему сложно понять. Мьоллену уже за тридцать, и он проживет еще как минимум два-три века, прежде, чем состарится. Два-три века... почти бессмертие с точки зрения людей. Но не с точки зрения моего рода. Да, князья иль-Лаомиллен люди, но в их жилах течет древняя кровь. Люди с родовым именем иль-Лаомиллен поздно стареют и живут дольше. Примерно как и аледы, около двух веков.
Кстати, именно поэтому мой брат так заботится обо мне. Из-за моей, скажем так, некоторой неполноценности.
- Конечно, смогла. Моя жизнь и прекрасна тем, что коротка. Есть смысл жить и наслаждаться этой жизнью. Странствовать, постигать этот мир. Понимаешь, я хочу увидеть как можно больше.
- В жизни не встречал женщины или девушки, которая так страстно мечтала бы о странствиях.
- Значит, ты не искал. А насчет того, нравится ли... иногда я ругаю себя за то, что до сих пор не завела семью, но в странствиях я свободна. И я люблю это ощущение. К тому же... путешествуя, я по-новому познаю этот мир.
Я замолчала, слушая пение Алвиэля, и откинулась на резную спинку стула. В голове крутились так и не высказанные вслух мысли. Конечно, все мои аргументы правдивы, но есть еще один, который, словно козырь, бьет все остальные. Ни один мужчина, заинтересованный в продолжение рода, никогда по своей воле не захочет связать свою жизнь с Серебряным Ребенком. У людей с Серебряной Душой не бывает детей. Ни при каких обстоятельствах.
- Надеюсь, ты все же права, - голос Мьоллена звучал равнодушно, но я заметила искорки заинтересованности в зелено-золотых глазах. И почему-то к ним примешивалось легкое беспокойство. Неужели за меня?
Ощущение исчезло, как только я встряхнула головой. Убрала со лба выбившуюся прядь и неторопливо поднялась, так и не ответив. Алед встал следом за мной.
- Пойдем прогуляемся, - попросил он, подавая мне руку. На пальцах сверкнули отблесками огня несколько нешироких золотых колец, покрытых филигранной чеканкой.
Губы сами растянулись в улыбке.
- Только не очень долго - я хотела бы выспаться.
- Это уж как получится, - он тоже улыбнулся, потянув меня за собой. Вскоре дверь кофейни захлопнулась за нашими спинами.
Найденные дневники Кристена дель ал-Лагета, том второй, воспоминания о леди иль-Лаомиллен.
Лунная Стихия - стихия смерти, Той Стороны, покоя, увядания и разрушения. Название условно, в противовес Солнечной Стихии - стихии жизни, созидания.