Пахло сеном и навозом. Фырканье и топот лошадей пугали сонный полумрак. Холодно-синие стрелы, пробиваясь сквозь бревна, вонзались в примятый стог углового стойла. Небрежно брошенные шлем и кольчуга лежали поодаль, не в состоянии отразить сей натиск из-за крайней запыленности.
На стогу располагались двое. Один, лет двадцати пяти, довольно плотного телосложения, еще не успевший разоблачиться, пожевывал сухой стебелек, опершись на отставленную назад правую руку. Другой, судя по частым морщинам возле суженных, как у людей восточного типа, глаз, был на восемь старше своего приятеля. Опустив ведро с водой возле испускающих пар ноздрей своего гнедого, он облокотился спиной на доски, разделяющие стойла. Полы влажной холщевой рубахи облепила трава.
- Зря ты отдал ей камень, ай, зря... - выплюнув стебель, пожурил его первый.
- Почему ж зря?! - отозвался второй, отряхивая черный свитер редкой вязки.
- Отдал бы королю, он бы, глядишь тебе земли посулил... А так... - широкая, массивная ладонь, свернув двумя перстнями, утонула в сене.
- На что мне земли, Толай? - улыбка спряталась в узких с проседью усах второго. - Воля, конь, меч и Шахмеда - все, что мне нужно...
Он устало опустился возле товарища.
- Простак ты, Искар... - похлопал его по плечу тот. - Простаком был, простаком и помрешь... Даже, вон, коня своего сам поишь... Нет, чтоб делом занять паробченка...
- Так мал еще паробченок-то... - развалился на сене Толай. - Да и друга из своих рук поить-кормить надой, иначе какой интерес ему на смерть с тобой идти?!
- Простак, ай, простак...
За дверью послышалось шуршанье и трек веток.
- Эй, порабченок! Иди сюда! Ну, живее... Шевели своими босяшками!
В конюшню вбежал мальчик лет семи.
- Аг, гопоин, - посипел он скороговоркой, глотая половину букв. - Зяли?
- Вина нет... - провел он драным рукавом по носу. - Не готова щё... Ма воду ягодную варит. Принесть?
- Сам хлебай свою воду, малокосос! - бросил в него сухой пучок полный. - Я рыцарь или лошадь?!
- Просите... - переминался с ноги на ногу мальчик.
- Ну, что ты, в самом деле... - положил руку на колено товарища Искар. - Ну, нет вина, где ж он тебе его возьмет среди ночи?
- Угу... Заныкали для более богатых постояльцев или для себя... - скосил злобный глаз на мальчика Толай. - Коня моего хоть напои, коль вода в колодце осталась.
- Аг... Схватив валявшееся у двери ведро, босяшка исчез за нею.
Толай лениво потянулся к кожаному колчану, встал и медленно подошел к выходу. - Значит камень ты так и оставишь Шахмеде?
- Кто ж у дам подарки забирает?! - развел расслабленно руками Искар. - Разве что варвары...
- И королю его подносить не собираешься? - наблюдал в щель за мальчиком его приятель.
- Ну, был бы у меня второй камень, может и преподнес бы... - зевая, перевернулся на живот Искар. - Хотя, стоит ли?.. Таким вещам можно найти более достойное применение...
- Не смущай столь высоким для меня званием... - уже сквозь сон проговорил Искар.
Раздался свист и сырое вонзание в близкую мишень стрелы...
Шаркающие дном по порогу ведро перевернулась. Студеная струя побежала прямо к копытам вороного. Но пил он только из реки или чистого ведра. Он не хотел больше пить. Слезящимися глазами смотрел он, как в ярко-оранжевых лучах рассвета из спины хозяина сочится сквозь петли свитера тонкая дымящаяся струйка, окрашивая в багровый цвет сухую траву. Подрагивающими ушами слышал он еще совсем близкий топот и храп белого друга, уносящего прочь своего хозяина, и, возгласы всхлипывающего мальчика, присевшего у двери:
- Гопоин, я воды пинес... Вам и кню... нес...