Ехать в дамском седле на красивом пони, поддерживаемом за уздцы бравым рыцарем - не об этом ли Мириам мечтала, когда хотела что-то изменить в своей жизни? Девушка не знала. Она тогда не загадывала так далеко. Впрочем, поездка через очень широкий и общирный, как и остальные "кольца" общины, Девятый Уровень, ей нравилась. Вокруг тянулись бесчисленные многоуровневые кельи, заводы, фабрики, столовые... Все выглядело, как всегда, монументальным, но довольно унылым. Рыцарь, удерживающий пони от неповиновения его никудышной в плане навыков езды наезднице, был весь пунцовый, и неопытная во всем, в том числе, и в плане бесед, Мириам, решила наконец воспользоваться этим фактом, чтобы завязать разговор.
- Да не переживайте вы так. Вот, ваши коллеги-братья просто едут рядом и не краснеют ни капли.
- А? Да ладно? У меня красное лицо?
- Есть немного. Точнее, не немного. Оно у вас сильно красное.
- Сказать по правде, есть от чего.
- Это из-за меня?
- Частично.
- Это как-то связано с моей, кхм, уникальностью?
Рыцарь внезапно засмеялся.
- Уникальностью? Ну, теперь, когда вы вдруг решили заговорить, вы и впрямь уникальны.
- Не поняла. А раньше я была самой обычной?
- Да.
- Но... не понимаю. Я явно отличаюсь от остальных жителей...
- Вам лучше и не знать.
Мириам применила все свое красноречие. Ее навыки речи были совсем никудышными, но мощный интеллект это вполне компенсировал. Наконец, рыцарь сдался.
- От остальных жителей Девятки вы отличаетесь, да. Но общин много.
- Все еще не понимаю.
- В каждой общине есть вы. Чтобы предатели не смогли вас убить.
- Я? Вот прямо *я* живу во всех общинах?
- Да. Вас сотни тысяч. Две сотни тысяч триста двенадцать. По числу поддерживающих Сеть общин. Наша - узбекско-татарская. Она поддерживает.
- О. Я... потрясена. Вы не шутите?
- Таким не шутят.
- И что, я везде хожу, как автомат, утром в одну и ту же столовую, а потом...
Рыцарь перебил ее, подняв бронированную перчатку к сердцу и очертив круг.
- По разному. Чаще всего, Обитель держат в невероятной роскоши среди общинной элиты и тщательно охраняют. Но наши Настоятели решили иначе. Почему - не спрашивайте.
- И каждую-каждую зовут Мириам?
- Нет. То, что у вас вообще есть имя, большой просчет. Вы - Обитель. Просто Обитель.
- Обитель кого?
- Вы - тело Пресвятой. Тело, но, к сожалению, не душа. Души в вас вообще нет... то есть, не было до недавнего времени. И это проблема. Но, к счастью, не моя.
- Но меня интересует еще одна вещь.
- Какая?
- Вы почему такой красный?
- Я никогда не был дальше Пятого Уровня. Но мне поручено доставить вас на Нулевой.
- Это же хорошо?
- Это огромная честь. Но у меня нет подходящего случаю транспорта. Да, вас держали далеко не в роскоши, но транспортировать Обитель нужно вовсе не верхом на пони. Я это понимаю, я - один из Первых. Но мои раздолбаи этого не могут прочувствовать, потому что родились уже в Сфере и всю жизнь охраняли границы Девятого уровня Алматаша. Вот как-то так.
- Понятно. - сказала Мириам и надолго задумалась.
Конная процессия пересекла широкие ряды дзотов, укреплений и колючей проволоки, означающих, что Мириам прибыла к границе следующего Уровня. Рыцарей вместе с девушкой пропустили без разговоров и не проверяя документы. Солдаты здесь внешне совсем не поражали воображение, но их было много и они могли обеспечить целый шквал огня в случае необходимости, и оборона была гораздо более внушительной, чем та, что обеспечивали на Девятом уровне немногочисленные рыцари. Почти сразу за оборонительными укреплениями находились жилые многоэтажные здания. Те, что были рядом, не впечатляли, но чем дальше от внешнего радиуса, тем солидней было жилье. На горизонте отблескивал целый лес черных небоскребов. Мириам прервала раздумья.
Скажите, а как вас...
Разговор прервался, толком не начавшись, появлением быстро улепетывающего странного создания - небольшой и хрупкой крылатой девочки с предельно, но вовсе не слащаво, милыми чертами лица. Фея держала в руках огромный яблочный пирог. Ее с проклятиями преследовали две толстых женщины, и было видно, что фея сможет сбежать, даже учитывая, что ее воздушные крылья были лишь балластом, и ей приходилось бежать, огибая случайных прохожих по широким дугам, чтобы ее не схватили за шиворот. Часть рыцарей с улюлюканьем кинулась в конную погоню, преградила ей путь к отступлению, после чего отчаявшуюся сбежать фею схватили за волосы на полном конном скаку. Мириам ахнула от подобной жестокости, соскочила с пони и полезла вмешиваться в разборки, пока не стало слишком поздно.
- Отпусти ее. Ей же больно!
- Но...
- Никаких но.
- Но она тут же попробует сбежать.
- Не сбегай, ладно? - обратилась Мириам к фее. - а ты отпусти ее. Не будь таким варваром.
Фея тут же принялась наводить марафет на свою прическу, помятую при поимке.
- Не пойму, почему она тебя слушается. - озадаченно сказал капитан рыцарей.
- Ну, во-первых, я понимаю, о чем вы толкуете. - ответила фея.
- Говорящая! - ахнул один из толпы, окружившей пойманную фею со всех сторон.
- Ну, да. Я из Первых. Это потом на свет стали появляться дуры, которые языков не знают, кроме нашенского. Кстати, есть и во-вторых. Привет, Ева. Давно не видились.
- Я Мириам.
- А я по-прежнему Винди. Винди Воланчик. Имен мы не меняем.
- Я тебя не помню, Винди.
- Ну, я не такая важная персона, чтобы меня помнить. Но немножко все-таки обидно.
- Не обижайся. Ты, наверное, знала Пресвятую. А я - не она. Я очень надеюсь, что никогда-никогда тебя не вспомню.
- Вот сейчас вообще обидно было. Это еще почему?
- Я жить хочу. А личность Пресвятой меня подавила бы, да так, что рожек и ножек от моего собственного "я" не осталось. Страшная тетка...
- Да не, вроде не страшная была.
- Мне виднее. Хотя и тебе тоже, раз уж ты с ней знакома...
Капитан рыцарей вмешался:
- Если она не врет, то ее нужно отвести в Центральный Скрипторий. Там ее допросят, а на основании результатов будут внесены изменения в Житие Пресвятой. Не то, чтобы хоть кто-то мог похвастаться, что дочитал его до конца, даже Архиканоник вот не прочел. Но для порядка изменения внести надо...
Фея презрительно скривила милое лицо, затем презрительность сменило плаксивое выражение:
- Я заблудилась. Не хотела я ничего воровать. Просто мне скучно было, понимаете? Может, просто выведете меня отсюда? Просто так, по доброте душевной? Ну как, выведете? Хотя, это я гоню. Мдя. Хана мне.
- Обязательно проводят. Так ведь? - обратилась Мириам к рыцарям - Я же Обитель Пресвятой. И я очень вас прошу, проводите фею к свободе и не причиняйте ей никакого вреда. Тут ее точно поймают и побьют. А потом снова побьют. И так до бесконечности. Или пока не помрет. Вам ее не жалко?
Капитан ответил, секунду подумав:
- Не жалко. Нефиг воровать. Не имею я права уменьшать ваш эскорт из-за каждой встреченной феи. Они, конечно, нечастые гости, но тут же, как появляются, начинают тащить все, что не прибито гвоздями...
- Враки! Только если это что-то вкусное или красивое. Тогда тащим. Остальное нам и нафиг не нужно.
Мириам на миг задумалась, и приняла решение:
- Винди!
- А?
- А не пойти ли тебе со мной?
Наблюдатель, не осознавая этого, остро нуждался во встряске, а возможно, даже в унижении. Но на Земле у него шансы получить требуемое были еще меньше, чем у медоеда, закинутого в одну клетку с морскими свинками. Чутье позволяло на недели и месяцы вперед выявлять все источники опасности, здоровье давало шансы выжить в огне ядерного взрыва, а *повеление* успешно заменяло оружие и могло остановить сердце врага или превратить палец противника на спусковом крючке в носорожье дерьмо. Единственное, в чем оставался пробиваем Наблюдатель, заключалось в эмоциях. Он не предвидел, что тощая девочка сорвет цветок крыжовника и тем самым запустит в его мозгу триггер. Он ощутил вид, вес и запах белых роз, которые наконец решился подарить любимой задолго до Переноса. Это было единственное воспоминание до того безумно длинного заключения в одиночной капсуле, которое он пережил. Он холил и лелеял это воспоминание, и вид невзрачной красной одичавшей розы в руке девочки переполошил его душу сильнее бесконечного числа ударов по морде, в которых он, безусловно, остро нуждался.
- Привет.
- А, это ты. Еще не улетел на свою Альфу Центавра?
- Еще не улетел.
- Что делаешь?
- За тобой наблюдаю.
- Ты что, извращенец?
- Не. Просто тебя скоро убивать будут. Отслеживаю механизмы воздействия, чтобы... впрочем, тебе не интересно.
- Менты? Им сказали не брать меня живой? Вот поэтому я домой и не возвращаюсь.
- В этом нет иронии.
- Что?
- Всех Ключей, которых я видел, убивали с иронией. Охотника застрелили и хотели съесть. Толстяка-любителя бургеров скормили свиньям. Насильника... ну, могу тебе сказать только, что это было неприятно для него.
- А меня как будут убивать?
- Забьют камнями.
- Ой. Они что, узнали, что я ела...
- Вот именно.
- Но тогда вся моя семья тоже в опасности...
- Сердце твоей последней сестры уже перестало биться.
- Бляяяяяядь. Я говорила матери, говорила, что не хочу есть пельмени из умершего от пневмонии Кольки. Но нееет. Обязательно надо было... черт, да чего уж теперь...
Светка села на бордюр и обхватила голову руками. Немного подумав, она обратилась к снова появившемуся в его жизни Наблюдателю:
- И что мне теперь делать? Посоветуешь что-то, всезнающий ублюдок?
- Я провел слишком много однообразных, бесцветных дней.
- И чо?
- Я привык извращаться.
- Не понимаю.
- Я разучился действовать прямо. Прямо - это невероятно скучно. Давай так. Я тебе помогу, если хоть кто-нибудь другой решит тебе помочь.
- В смысле, решит помочь? Это ты имеешь в виду, накормит, пустит переночевать и не сдаст полиции?
- Нет. Я имею в виду, что кто-то пойдет против забивающей тебя камнями толпы.
- Чушь. Во-первых, я домой не вернусь. Это понятно?
Наблюдатель молча ждал продолжения.
- А во-вторых, никто не вступится. Я видела видео в интеренете с расправами над каннибалами. Никто не останавливал толпу. Максимум, что делали друзья, родственники, любимые - стояли с безрадостным видом и не кидали камни... а все один-единственный флешмоб #убей_каннибала, вылившийся вот... вот в это вот.
- Я не просчитывал, случится ли это или нет, но определенный шанс, что один псих за тебя вступится, есть в наличии.
- Это... ты про двоюродного... а нет, ты про Эйвона. Ты спятил. Он мухи не обидит.
- На родине он убил троих.
- Да ну? А как и почему... а хотя пофигу, у меня своих проблем достаточно. Как ты мне поможешь, если он решит мне помогать?
- Любой каприз. В разумных пределах, я не буду твоей машиной для исполнения желаний. Перемешу в другое место, снабжу деньгами, оружием, документами. Буду рассеивать другие влияния Последствия, направленные на твое уничтожение.
Светка тяжело вздохнула.
- Ну смотри, не обмани. Смерть от того, что тебя забивают камнями, довольно мучительна. Но смерть от голода в камере тоже. В общем, я согласна.
Наблюдатель промолчал. Он был уверен, что поможет девчонке в любом случае. Единственное, чего он никак не мог понять - хочет ли он связываться с ее азиатским другом.
Эйвон с трясущимися руками пил чай. По такому случаю он бахнул в него целых три ложки сахара - целое состояние по нынешним тяжелым временам. Во дворе под окнами не унимался пронзительный вой ребенка, не понимавшего по малолетству, кто такие каннибалы, и оплакивающего одну из сестер Светки, которая уже к тому времени перестала шевелиться. Всю семью людоедов толпа вытащила из квартиры, вскрыв тонкую "консерву" китайской двери обычной открывашкой, и устроила линчевание. Теперь же все, как один, побросали камни и слушали, как осоловелый сорокалетний мужчина снова и снова рассказывает с небольшими вариациями одну и ту же историю - как нашли недоеденные останки брата Светки. Пластинку явно заело, но никто из опьяневших от насилия людей не был в силах от этого рассказа оторваться. Полиции никто не боялся, ведь она в таких случаях уже давно приезжала с огромным опозданием, и ничего толком не расследовала.
Рука с чашкой взрогнула - послышался женский крик соседки по лестничной площадке: "Идет! Вот она!", и чай с драгоценным белым веществом полился на пол. Эйвон не мог проигнорировать казнь Светки так же, как не смотрел, как убивают ее семью. Он обязан смотреть. Худое тело азиата сотряс голодный спазм - весь хлеб был сожран Светкой в одно лицо до последней крошечки, а больше он ничего не готовил. Теперь он не рискнет показаться на рынке со своим зерном еще несколько месяцев. Несколько месяцев на одних углеводах... в душе Эйвона подялся гнев. На все. На каннибалку и убийцу Светку, на войну, на правительство, которое ее поддерживает, на себя, питающегося хуже, чем любой из довоенных нищих. Но прежде всего - на людей, собравшихся убивать девчонку за то, что она съела "не того" мяса. В основе их поведения лежала не ненависть, не отвращение, не желание наказать... Нет, это была зависть. Слишком изголодались эти биологические организмы, мнящие себя разумными, чтобы не завидовать тому, кто вдоволь поел мяса. Но признаться в этом они, естественно, не могли. Даже признаться самим себе.
В голове Эйвона прозвучал обрывок недавней фразы Светки "...не стоит ли оставить жизнь позади?", и азиат вдруг поплелся на улицу, даже не закрыв дверь в квартиру, полную драгоценного зерна. Толпа заводила себя, плюясь в Светку и сыпя оскорблениями, в которых "шалава" было наиболее доброжелательным и наименее смехотворным. Эйвон пошел мимо, словно не видя умоляющий взгляд Светки. Мольба сменилась злостью, уж чего-чего, а негатива в этой девочке всегда было вдостатке, и она заорала, брезгливо оттирая чужую слюну с лица:
- Ну и иди! Трус! Люди, у него в доме сто сорок четыре с половиной мешка с жрачкой! Я сама видела!
В душе Эйвона раскрытие главной тайны его жизни не затронуло ровным счетом ничего. Он твердо собрался умирать.