Идя, в вечернем туалете, по бездорожью грубых равнин, она пила мартини с бокала, что унесла с собой. Сигарета в руках дымилась уже между пальцев. Манто перекосилось так, что было похоже на драную кошку. Так как проливной дождь вымочил мех до неузнаваемости. Зауженное платье до самого пола и тонкая шпилька-гвоздик высотой почти в десять сантиметров усложняла борьбу с пешей прогулкой.. Шелк намок и прилипал к телу. Тяжелая парча внизу платья свинцом висела на ногах. Великолепная дорогая прическа сбилась на бок, образовав мышиный домик возле правого уха. Все лицо было черного цвета от полос туши на лице. Слезы уже пропали, прошел страх, перестала ныть боль в области живота, только чувство злобы и не праведного гнева осталась внутри. Ее разрывало на части от ощущения, что ей Больно. Ей просто больно. Она так брела по закоулкам деревенских просторов. Мысль " Как бы сбежать отсюда" не давала ей покоя.
- Я хочу сама, я все теперь в этой жизни хочу сама...-Надоело!!! Никого и ничего. Этот тяжелый груз камнем исполинским висит на шее...Вот где уже он у меня,- она сделала характерный жест по горлу, так сильно, что чуть закашлялась.
Бокал был пуст. Она, не сожалея, швырнула его в кусты. Остановившись на минутку, подкурила еще одну сигарету. Одна от одной, как заправский мастер в цеху. Выматерившись от того, что сигарета потухла. Идти еще далеко. А собственно, куда идти то? Она стала, посреди дороги, обернувшись. Впереди тишина и темнота, позади аналогичная картина. По бокам только заросли акации. Белое свадебное платье превратилось в большое грязное пятно. В туфлях хлюпала вода.
-Ха, любовь, как же.. Держи карман шире. И куда она смотрела? Выходя замуж за маменькиного сыночка, который в рот смотрит своей мамаше-лисе, с неестественно-рыжим хвостом?
Сутулая, обычная женщина, возомнившая себя пупом земли. И она, так и не вписавшаяся в интерьер свадьбы. Да, она, городская, согласилась поехать сюда, на историческую родину будущего супруга.. Ой, как она была не права уступив ему в этом. Себялюбование всей семейкой, все, от повара- до фотографа крутятся вокруг жениха, по дружбе. Наемный тамада говорит только о женихе. Невеста- точно, хороший дорогой интерьер. Только этот интерьер куда более разговорчивый, чем диван. Как странно все это. Она здесь одна. Она приехала сюда сама, и уедет отсюда сама. Вот только найдет этот двор, где поставила свой джип, и уедет. Только бы найти этот двор. Деньги остались в машине. С собой только маленький замшевый клатч, из белой кожи, в котором кроме телефона и сигарет нет ничего. А..еще помада. Туда же она запихнула и обручальное кольцо.
-Бред, бред, бред!!!!! То, что человек живет в городе, не делает его городским. С менталитетом не поспоришь.
Один- на один с большим городом и женой, да, он пионер. Как только в их жизнь вваливается его многочисленное семейство, все перестает быть правильным. Все сразу имеет какую - то искаженную, метафорическую форму. Лицемерие, лживость, показушность, так и прут из него, меняя в нем абсолютно все.
Она стояла, посреди дороги, топоча каблуками своих дорогих туфель, о практически не видимый островок старого асфальта. То ли это была ярость, то ли псих, то ли гнев. А может быть разбушевалась досада, но она отчетливо понимала, что собирается вбить эти гвоздики в землю. Остановилась она, когда подвернула ногу. Плюхнувшись на землю пятой точкой, она, не церемонившись, перекатилась на колени, и поползла к ближайшему столбу, чтобы встать.. Свет отдаленного фонаря чуть затмевал картину. Женщина, в белом свадебном платье, суженном, что затрудняет движение ног, пыталась встать возле столба. Кряхтя, вставая и снова падая, борьба была долгой, так как выпитое притупляло сознание. Потом, вдруг сев, она задрала ноги, практически лежа на спине, стала закатывать платье, чтобы освободить ноги до колен. Что существенно упрощало задачу.
- Ну вот, совсем другое дело,- взбираясь по фонарному столбу, она все еще кряхтела.- Платье все равно испорчено, манто, думаю, в химчистке очистят. Сумку ... Ага.. Сумка....
Сумка осталась в метрах десяти от столба. Она, шлепая расстегнутыми туфлями, держа в одной руке подол тяжелого платья, наклонилась, чтобы поднять сумочку. Что-то предательски треснуло сзади.
-Черт! Хорошо, что одна посреди мостовой, иначе бы пугало с меня вышло замечательное.
Ерзая одним местом по мостовой, она протерла швы платья и намочила, именно они и треснули с таким смаком.
Перевернув платье вбок, она пошла дальше. Стали видны фонари "центра". Дешевый запах сигарет из-под двери местного " Хиллтона" пробивали нос. Звон бьющейся дворовой посуды, вернее тары, говорил о том, что свадьба сегодня, не только у нее. Повернув в проулок, что проходил параллельно улице, где было довольно-таки освещено, она пошла дальше, искать дорогу к машине. Оставалось каких-то пара кварталов, когда из-за угла выехал самосвал, видимо, едущий на работу в местный колхоз. Он таки и довершил работу неудачного дня. Окатив ее с ног до головы водой из глубокой лужи, промчался, скрывшись за поворотом.
-Осталось всего пару домов. Что же будет еще?- уже с усмешкой она перебирала все мыслимые варианты.
Она не все могла вообразить. Гулять- так гулять, свадьба же все-таки!!!!
Подойдя к двору, она с удивлением обнаружила, что все входы во двор закрыты изнутри. Она кричала, стучала, топала, выла, улюлюкала- ничего! Ни- че- го!!!! Делать было нечего. Либо оставаться здесь и в таком позорном виде предстать перед новоиспеченной семейкой, либо свалить отсюда, и забыть все, как страшный сон.
Подкатив пару кирпичей, она взгромоздила их один на один. Став на оба, она закрепилась носом дорогих туфелек за узорчатый край забора и в один миг перемахнула через него- каблуки целы. Ноги тоже.
Только хвост платья развивался на заборе. Открыв ворота, она раздвинула створки так, чтобы они не закрылись при выезде.
Пришлепывая от усталости одной ногой, она щелкнула ключами машины на брелке. Скинув с себя все хламье белого цвета, она в трусиках и лифе плюхнулась на сиденье. Рев мотора прорезал тишину. Выехав за пределы особняка местных богачей, она остановилась на минутку, вернулась во двор. Захлопнула за собой ворота и рванула с места. Остановившись возле поста на речке, она, взяв гель для душа в багажнике, с разбегу забежала в нее. Помывшись, смыв весь макияж, прическу, разодрав волосы щеткой, она собрала их в хвост. Достав из багажника джинсы, майку, мокасины, надев все, Она рванула с места, покидая этот уголок живой природы..
Утром, гости, вернувшись домой, обнаружили фату, развивающуюся на столбе забора, и пару туфелек- шпилек висящих по бокам калики.