Ко Александр Анатольевич. Мое знакомство с криоэлектроникой

Ко Александр Анатольевич: другие произведения.

Мое знакомство с криоэлектроникой

Журнал "Самиздат": [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь]

Peклaмa:

Литературные конкурсы на Litnet. Переходи и читай!

Peклaмa

Оставить комментарий © Copyright Ко Александр Анатольевич (saalex@ukr.net) Размещен: 06/01/2021, изменен: 06/01/2021. 9k. Статистика. Очерк: Мемуары Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Автобиографический очерк МОЕ ЗНАКОМСТВО С КРИОЭЛЕКТРОНИКОЙ.ИЗБРАННОЕ ИЗ НЕИЗДАННОГО... - авторство: Максимова Евгения Георгиевна (набор текста и техническая редакция - А.Ко). Публикация посвящается светлой памяти Евгении Георгиевны - активной в научной деятельности в области криоэлектроники и творческой по жизни и человека, ушедшей, к сожалению, 16 февраля 2019 года на 84-м году жизни из нашего мира... От радиофака Харьковского политеха до Харьковского ФТИНТа и киевского НИИ "Сатурн"

МОЕ ЗНАКОМСТВО С КРИОЭЛЕКТРОНИКОЙ.

ИЗБРАННОЕ ИЗ НЕИЗДАННОГО...

Евгения Максимова

Мое знакомство с криоэлектроникой, которая была определена основным научно-техническим направлением НИИ криогенной электроники, созданного по инициативе д.т.н. Алфеева В.Н., состоялось за несколько лет до этого события. После окончания в 1957 году радиофака Харьковского политеха, я отработала 1,5 года на радиозаводе, а затем попала в Отдел низких температур Харьковского физико-технического института АН УССР, который возглавлял академик Борис Георгиевич Лазарев. Наша группа под руководством к.ф.-м.н Я.С.Кана занималась разработкой различных схем вычислительной техники в сотрудничестве с Отделом новых элементов недавно организованного в Киеве Института кибернетики. Это были пионерские работы не только в Украине: публикация Бака за рубежом об изобретении "реле из сверхпроводников" - криотрона - появилась через несколько месяцев после доклада Я. С. Кана на семинаре в отделе, где коллеги над ним посмеялись, не придав значения эффекту, который получил затем техническое применение и стал потом одним из основных направлений деятельности НИИКЭ.

Кстати, в сотрудничестве с Институтом кибернетики (Киев) у нас в Харькове был изготовлен и испытан в стеклянном гелиевом дьюаре четырехразрядный сумматор на криотронах...

Позже криогенное направление в Украине получило ощутимое развитие - был создан в системе АН УССР (прежде всего в интересах ракетно-космической отрасли) Физико-технический институт низких температур (ФТИНТ), который возглавили ученые, выросшие в отделе Б. Г. Лазарева, где я работала. Наличие серьезной научно-технической базы во многом определило решение о пребывании НИИКЭ в Украине.

О создании прикладного института я впервые услышала 23 февраля 1968 года на конференции молодых ученых во ФТИНТе из доклада В. Н. Алфеева. Тогда еще не был выбран город: Харьков, Днепропетровск или Киев. Основные направления - криоэлектроника и СВЧ электроника с промышленной технологией. Докладчик демонстрировал фотографии военных грузовиков с зачехленными кузовами, из-под которых были видны только колеса да сверху торчали антенны. Мы окрестили докладчика "генералом на колесах" (правда, генералом он стал позже). В перерыве к нему бросились криотронщики из Ленинграда и Подмосковья, которых я знала по сотрудничеству. Как позже выяснилось, "пятая графа" в паспорте оказалась барьером для многих специалистов (они сейчас работают за границей). В НИИКЭ попал молодой ленинградец Борис Формозов.

5 ноября 1968 года я приехала в Киев в командировку. Меня встретил доктор технических наук Михайлов Геннадий Александрович из Института кибернетики и подвез на своей машине на ул. Мельникова, чтобы познакомить с директором НИИКЭ. Владимир Николаевич с большим вниманием выслушал сообщение об исследованиях, которыми занимается в Харькове мой супруг, и поинтересовался, где работаю я. "У Якова Самойловича Кана", - ответила я, что вызвало бурную радость: мы оба были в тематике НИИКЭ! Мне выдали анкеты для оформления.

Через некоторое время нам сообщили, что получено разрешение на прописку в Киеве (!). Но без квартиры... Решили дожидаться улучшения жилищных условий в Харькове. И вдруг в феврале 1970 года телеграмма - есть жилье!

В УФТИ меня с работы отпустили только весной и в конце мая 1970 года я была в Киеве, а муж с сыном приехали в августе. Хорошо, что рядом с нашим домом успели достроить школу - сын пошел в шестой класс.

Каждое утро, чтобы добраться до транспорта, надо было преодолеть почти километр глубокой грязи. Однажды я летела в командировку в Ленинград, муж довел меня до дороги, остановили машину, я сменила резиновые сапоги на ботинки и поехала на площадь Победы к аэрофлотовскому автобусу... Зато потом, когда корпуса института были построены на Борщаговке, я добегала до проходной за 15 минут (личный рекорд!).

К зданию по ул. Мельникова добиралась с двумя пересадками. Однажды был какой-то сбой в движении трамваев и человек десять сотрудников дружно бежали на работу. Возле входной двери выбилась в лидеры табельщица Люба: "...тепер я вас усiх перепишу!"...

В криотронной лаборатории Бориса Формозова работали молодые специалисты из КПИ Вася Кочкин, Алик Пустыльник, Андрей Нижник, Вася Скороход и др. Для исследований в жидком гелии надо было смонтировать стенд. "Новенькую" встретили настороженно ("баба"!). Но к тому времени у меня уже был опыт двенадцатилетней работы в криогенной лаборатории УФТИ, так что построить стенд для проведения исследований в жидком гелии (с откачкой для измерений при температуре ниже 4,2 К) для меня не было проблемой. Шутки были грубоваты. Ставлю на ночь установку под вакуумом для проверки отсутствия течи, а утром на фланце, закрепленном шестью болтами с гайками, вижу только четыре. Может дорабатывали еще один стенд и крепеж им тоже был нужен? Это повторялось несколько раз... Благо, в те времена по улицам Киева еще ходил гужевой транспорт, от колес которого часто отваливались гайки именно М10, а в кармане я всегда носила кусочек бумаги в которую можно было подобранную "железку" завернуть. Постепенно ребята "оттаяли" и работали все дружно. Гайки больше не пропадали...

Руководил нами незаурядный человек. Скучно с ним не было! Он был энергичен, полон идей и готов был сражаться за их воплощение. Боря Формозов однажды доказал, что университетские навыки могут пригодиться: он запаял стеклянный манометр под откачкой. Это был спектакль! Участвовали все: кто-то держит зажим, кто-то включает насос, кто-то зажигает горелку, остальные суетятся вокруг, помогая (или мешая?) ободряющими возгласами. Запаял! Когда я на следующий день принесла Борису книжку Джером К. Джерома и показала главу, где дядюшка Поджер вешает картину, он рассмеялся и согласился, что ситуация была аналогичной.

Работа с жидким гелием требует большой осторожности, внимания и соблюдения многих жестких требований по технике безопасности. Исследовательские стенды находились на "голубятне" - на втором этаже, на который следовало нести вдвоём сооружение из металлических гелиевого и азотного дьюаров. Опасность операции взбадривала и тренировала внимание... Сидели за стендами допоздна, так как после работы следовало перевести гелий из жидкой фазы в газовую, откачать газ в газгольдер, который находился на ожижительной станции. С ребятами-холодильщиками мы дружили. Я даже участвовала в организованном Валерой Леонтюком и Володей Гуренко клубе любителей футбола "Мяч круглый", где доказала, что разбираюсь в этом виде спорта не хуже многих ребят...

Наш директор Владимир Николаевич Алфеев почти каждое утро заходил на "голубятню" и мы по рабочему журналу обсуждали результаты вчерашних исследований. Когда переехали на Борщаговку, общение с руководителем НИИКЭ стало реже: институт (переименованный в НИИ "Сатурн") расширил тематику и у него добавилось много других забот.

К тому времени Борис Николаевич Формозов защитил кандидатскую диссертацию. Как мы радовались этому! Но через некоторое время у него появились амбициозные планы расширить круг своей деятельности, которые я не хотела поддерживать. Я ушла в научно-технический отдел, где довелось курировать низкотемпературную тематику (в том числе криомедицину) и научно-техническое сотрудничество с Академией наук и ВУЗами.

Тематика института разрасталась, работы прибавлялось, появился новый начальник - Виталий Никитич Коломиец. Это был интереснейший человек. Кроме деловых качеств, он ещё умел обаять собеседника. Прекрасно пел и читал стихи, в чём не раз мы убеждались во время шефских совхозных работ, сидя в поле за "общим столом".

Однажды наш отдел, закончив прополку зелёного лука, сидел на краю поля. Прибежала совхозный бригадир и, указывая на Мишу Шляпникова, потребовала, чтобы "этого колорадского жука на поле не привозили!" - его ряд был чист не только от сорняков, но и от лука...

В конце своей сатурновской трудовой деятельности я работала в НИОГТ под руководством Сергея Афанасьевича Груши. И там коллектив был дружным и сплочённым.

Вся моя работа была связана с интересными людьми и не менее интересными делами. При этом неизменные трудности только сплачивали моих коллег. И я очень надеюсь, что на базе "Сатурна" возродится коллектив, сплочённый чувствами и делом.

27 января 2003 г.

E-mail: saalex@ukr.net

Оставить комментарий
Размещен: 06/01/2021, изменен: 06/01/2021. 9k. Статистика.
Очерк: Мемуары

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
Э.Бланк "Колечко для наследницы", Т.Пикулина, С.Пикулина "Семь миров.Импульс", С.Лысак "Наследник Барбароссы"

Как попасть в этoт список

Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"