Дом с чашами и птицами
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
Стоял на тихой улице заброшенный старый дом, никому не мешал, его даже признали архитектурным памятником, хотя реставрировать не спешили - куда он денется. А потом появился арендатор, который решил дом снести (мало ли, что незаконно, это вопрос решаемый) и поставить на его месте торговый центр. Об этом узнала художница Шени, которая часто приходила туда рисовать свои скетчи... И если кого-то интересует, что стало дальше с девочкой, которая в третьей книге про Сонхи напекла пирожков с крысиным ядом - про нее здесь тоже будет.
|
Ирина Коблова
Дом с чашами и птицами
(Незийский цикл)
Из зеркала на Шени смотрел некто с поляризованным щитком вместо лица, в комбезе-хамелеоне с оттопыривающимися карманами. Комбез был великоват - штаны и рукава гармошкой, вдобавок мимикрирующее покрытие местами вытерлось. А в полированном темном щитке отражалась та же самая фигура, только уменьшенная и смутная.
Обычно Шени попадала в неприятности, не ставя перед собой такой цели: неприятности сами ее находили. Но не в этот раз. Сегодня ночью она собиралась вляпаться по собственному решению.
Карманов не хватило, поместились не все баллончики с краской. Лишь бы об этой авантюре не узнали уважаемые родственники из клана Чил... И ее ученицы, которым не стоит подавать нехороший пример. Кроме Лаури из семейства опальных гелионских аристократов появилась еще и Тим, так что Шениролл Чил Амари могла теперь называться учительницей рисования с полным на то основанием.
Главная проблема - полицейские зонды и камеры слежения. Одно дело, когда ты законопослушный член общества, и системы видеонаблюдения тебе не мешают, иной раз даже к лучшему, что они есть. Но если твои планы на ближайшую ночь выходят за рамки того, что ожидается от законопослушных граждан... Пусть в том, что Шени задумала, нет ничего криминального, все равно это будет считаться нарушением общественного порядка, со всеми вытекающими.
Рассовывая баллончики и так, и этак - три штуки девать некуда, а хотелось взять с собой все - она не сразу уловила, что в зеркале отразился кто-то еще.
Маленькое бледное личико, обрамленное темным каре с ровной, как по линейке, челкой. Девочка-мышонок. О сегодняшнем занятии Шени не забыла, но так увлеклась своей экипировкой, что перестала следить за временем. И вдобавок не проверила, заперта ли входная дверь. Замок срабатывал через раз, давно пора его поменять.
- Шени, здравствуй!
Ей было проще что-то объяснять ученикам, если они на "ты", поэтому возрастную иерархию побоку.
- Привет! Я сейчас... - она подняла щиток, отстегнула шлем-капюшон, и замерла, пораженная: - А как ты поняла, что это я?! Вдруг бы оказался бандит. Ко мне в студию однажды залезли бандиты, все вверх дном перевернули... Ты должна была сразу выскочить на лестничную площадку и нажать кнопку на браслете. Линеролл ждет внизу?
- Да, - девочка-мышка включила браслет и сообщила: - Я у Шениролл, всё в порядке. Два земных зайца с конфетами.
Девятилетнюю Тим сопровождала охранница-киборг из агентства "Ми-гиайо". На всякий случай. На Незе она меньше года. Вдобавок несколько месяцев назад пропал без вести один из ее опекунов, офицер Космопола. Сказал, что выйдет прогуляться на полчаса, и больше его никто не видел. Единственная подробность - оделся тепло: наверное, собирался в северные широты, но поискам это не помогло. Шени его немного знала, хороший человек, и очень надеялась, что он в конце концов найдется живой.
Последняя фраза, насчет зайцев, была своего рода паролем.
- А если бы это оказалась не я? - спросила она строгим тоном.
Впрочем, если бы Тим через положенный отрезок времени не вышла на связь, Линеролл явилась бы в студию. Возможно, через окно, и снесла бы жалюзи, которые Шени опустила перед примеркой - для киборга это пустяк.
Сама растяпа. Как обычно.
- Я сразу поняла, что это ты. Я волшебница, я же тебе говорила.
- Хорошо, я помню, что ты волшебница, - она мысленно вздохнула. - Но все равно соблюдай правила, договорились?
- Ладно, - покладисто отозвалась девочка.
А Шени подумала, что если ее даже в этом прикиде узнала "волшебница" Тим, полицейская система обработки данных тем более вычислит. Надо будет обмотать талию шарфом, чтобы ничего общего с Шениролл Чил Амари.
- Хочу сделать из этого новогодний костюм, - объяснила она вслух. - Пока не решила, кем буду - унолх или ветончи, или еще кем-нибудь из нидья. Продавали со скидкой.
И это была чистая правда - версия для полиции, для родственников, для всех остальных, у кого могут возникнуть вопросы, зачем ей понадобился "хамелеон".
- Унолх - русалка, ветончи - ночная певунья, а нидья - волшебный народец, правильно?
- Правильно. Еще немножко, и будешь понимать по-нашему без переводчика. Можешь пока новую историю посмотреть, лежит на столе. А я сейчас это сниму...
Такой комбез враз не стянешь: несмотря на складки, он охватывал плотно, и Шени почувствовала себя змеей, которая никак не может расстаться со старой кожей. Вдобавок мешали баллончики с краской, зато ни один клапан не открылся.
Девочка тем временем прошла в комнату, уселась за стол и принялась листать блокнот с комиксами о приключениях Шени и Леми. Вообще-то Шени старалась никому эти картинки не показывать. Она же сгорит со стыда, если кто-нибудь поймет, с кого она рисует Леми - симпатичного молодого землянина с длинной косой.
Прототип Леми не землянин, и уже не молод, и вдобавок не принадлежит к человеческой расе. Недавно ему пришлось лечь в клинику, потому что усугубились проблемы со здоровьем. Шениролл Чил Амари относилась к своему научному руководителю с глубочайшим уважением, но это не мешало ей придумывать параллельную жизнь, в которой он будто бы человек, и они двое неразлучных художников, и пусть они смешные, зато нет такой проблемы, которую им не удалось бы решить. Когда эти рисунки смотрят, ей как будто в душу заглядывают, но для Тим она сделала исключение.
- Это же тот самый дом с птицами, который мы ходили рисовать? - донесся из комнаты голос Тим. - Разве его правда хотят снести?
- Чтобы воткнуть на его место еще одну торгово-развлекательную фигню, - мрачно отозвалась Шени, уже наполовину победившая костюм. - Я написала обращение, прислали ответ, что городская администрация не принимала решения по сносу здания. Вроде все в порядке, а утром я туда ходила, во двор технику пригнали. Наверняка собираются ночью, под шумок. А потом поставят администрацию перед фактом, сунут денег кому надо и зафигачат свою помойку. Ур-р-роды морально отстойные...
Ей хотелось высказаться, хоть перед кем-нибудь. Тим еще маленькая, можно не опасаться, что назавтра она разоблачит исполнительницу арт-проекта.
- А у тебя в картинках все закончилось хорошо, - заметила девочка после паузы. - Они пошли туда ночью и так разрисовали дом, что это всем понравилось, и его запретили сносить. Вот бы наяву так же случилось...
Шени хотела сказать "посмотрим", но прикусила язык. Именно это она и собиралась сделать. Другой вопрос, будет ли толк. В ее историях про Шени и Леми не бывает плохих концов, а в жизни выходит по-всякому.
Приступили к занятию. Тим не проявляла выдающихся способностей, но была старательной ученицей. При этом фантазия у нее будь здоров: первое время она то и дело рисовала печальных лысых людей с клювами вместо носов и крыльями вместо рук, человечков-улиток с рожками, длинноруких человечков с ногами кузнечиков, полудевушек-полунасекомых со стрекозиными крыльями, воздушные шарики с недобро ухмыляющимися рожицами, девушек с рыбьими хвостами. Для Шени среди них только унолх были понятными персонажами. А Тим говорила, что все они существуют на самом деле - там, где она жила раньше. Однажды они заманили ее в подземелье и чуть не съели.
Почитав методички по психологии детского творчества, художница пришла к выводы, что девочка персонифицирует таким образом свои страхи и внутренние проблемы. Поэтому обсуждать с ней эти рисунки надо очень тактично, чтобы не навредить.
Шени до сих пор не знала, откуда ее привезли на Нез. Похоже, это один из неблагополучных миров вроде Кутакана, Яхины или Кивасы. Во всяком случае, Тим рассказывала, что зимой они топили печку, и вода из крана текла только холодная, а если нужна была горячая, грели на плите в кастрюлях и чайнике. Она жила с мамой, но мама умерла, а ей нельзя было там оставаться - об этом она говорила скомкано, не поднимая глаз, сплетая и расплетая тонкие пальчики - и она же тогда не знала, как все было взаправду, поэтому решила убить его за маму...
- Она действительно кого-то убила? - спросила Шени у капитана Лагайма.
- Попыталась. Это было неудачное покушение, к тому же ею манипулировал взрослый недоумок. У Тим нет криминальных наклонностей.
- Я и сама вижу, что нет. Хотела уточнить, что случилось.
- Лучше ее не расспрашивайте. Другое дело, если сама расскажет.
- Я понимаю.
- То, что она будет рассказывать, может показаться вам очень странным. Не говорите, что вы ей не верите, но не надо специально притворяться, что всему поверили.
- Это я тоже понимаю.
Шени познакомилась с ним на 139-ом Межзвездном Дизайнерском Форуме, на выставке молодых художников. Он тогда остановился перед ее элакуанкосскими скетчами и долго их рассматривал - сказал, что однажды видел это место, а после никак не мог найти. Выглядел ее ровесником, но оказалось, что он намного старше и служит в Космополе, капитан какого-то особого подразделения. Пожалуй, это был самый красивый землянин из всех, кого она видела, и ей, конечно же, захотелось его нарисовать, но нормального портрета не получилось. Как обычно: или безжизненная ученическая работа, или что-нибудь далекое от добротного реализма (в данном случае - ангел, присевший отдохнуть на скате крыши под ночным небом, с мечом за спиной). Шени давно смирилась с тем, что она не портретист.
Потом случилась та история с украденной "черными антикварами" вазой с Лярна. Она в конце концов отнесла эту вазу в могндоэфрийское посольство, а в Космопол не пошла, и когда ей предложили место реставратора в археологической экспедиции на Синоплу, где обнаружили следы древней цивилизации, сразу вцепилась в эту возможность. Хотелось на некоторое время исчезнуть из поля зрения правоохранительных органов. Со стороны могндоэфрийцев претензий к ней не было - наоборот, расхвалили, но от бюрократических организаций она старалась держаться подальше.
Через пару дней после возвращения на Нез ей позвонила Лаури и как ни в чем не бывало спросила насчет уроков. Писать свои фанфики Лаури не бросила и по-прежнему хотела самостоятельно их иллюстрировать.
Спустя половину геамо Шени увидела, как на парковочную площадку во дворе ее многоэтажки опускается черный аэрокар с эмблемой Космопола, и сердце екнуло. Подумалось, что это к ней, из-за той злополучной истории с вазой... Но капитан Лагайм всего лишь спросил, не согласится ли она взять еще одну ученицу - девочку с другой планеты, которая с недавних пор живет у него в семье.
Художница ответила "да", а когда он заговорил об оплате, сперва растерялась, потом запротестовала:
- Если честно, мои уроки стоят не столько, а втрое дешевле!
- Это не только за уроки. Тим надо помочь адаптироваться. Не удивляйтесь, что она не знает многих привычных для нас вещей - просто объясняйте ей, что к чему. И не удивляйтесь тому, что она иногда будет говорить о довольно странных вещах.
- У нее... проблемы с развитием? - осторожно уточнила Шени.
- Нет, с этим все в порядке. Тим адекватный, умный, воспитанный ребенок. Но там, откуда ее привезли, реальность во многом отличается от нашей.
Вот именно так и сказал - не образ жизни, не культура, не социум, а реальность.
- Вы, наверное, не в курсе насчет тарифов за такие уроки, и я не могу с вас столько брать...
- Не с меня. Человек, имеющий отношение к смерти ее матери, перевел мне на счет крупную сумму - видимо, в качестве компенсации для Тим. Из этих денег мы и будем оплачивать уроки.
- Давайте, я проведу пробный урок, и посмотрим, понравится ли ей у меня заниматься.
- Вы уже ей понравились.
Девушка спохватилась, что даже кофе гостю не предложила - она ведь поначалу решила, что это визит офицера полиции при исполнении.
Он не стал отказываться, и когда устроились с чашками на балконе, Шени поинтересовалась:
- А вы, может быть, знаете, из-за чего профессора Тлемлелха прямо в университете задержали, когда он должен был принимать вступительные экзамены? Говорили, что как свидетеля, потому что он находился рядом, когда кто-то подрезал аэрокар одного из ваших сотрудников. Это было незаконно, и у нас многие возмущались...
- Мы перед профессором еще тогда извинились. Никто никого не подрезал, но к нам поступил сигнал, что на вступительных экзаменах возможны провокации. Профессора увезли оттуда ради его спокойствия и безопасности.
- Вот оно что... - Шени улыбнулась. - Ну, тогда хорошо, что все обошлось. Где мы с Тим будем заниматься - у меня в студии на Сайвак-блочау или у вас дома?
- Думаю, и там, и там, - он тоже улыбнулся. - Если не дома, ее будет сопровождать охрана из "Ми-гиайо".
И уже прощаясь, спросил:
- Эдвин Мангериани вас больше не беспокоил?
- Нет... Ой... - Шени поняла, что насчет вазы он, похоже, в курсе. - Это брат другой моей ученицы, но я с ним не общаюсь.
- Он пытался забрать у вас вазу, которую вы передали лярнийцам?
- Вначале да, хотел забрать, но потом передумал и сам сказал, чтобы я отнесла ее или к вам в Космопол, или в посольство.
- Хорошо. Не заключайте с ним никаких сделок.
- Да я и не собираюсь, - вполне искренне выпалила Шени и, спохватившись, спросила: - А почему?
- Больше ничего не скажу, но лучше не надо.
Она могла бы ответить, что точно не собирается, потому что нарисовала Эдвина - и на этот змеиный портрет невозможно смотреть без оторопи... Но разве это серьезный аргумент?
- Ох, знаете, когда я вляпалась в историю с вазой, криминала мне хватило по самое не могу. До сих пор вздрагиваю, если поздно вечером звонят в дверь - вдруг кто-то из тех "черных антикваров" остался на свободе и захочет свести со мной счеты.
- Из той банды никто не уцелел. Но если кто-нибудь начнет вам угрожать, немедленно дайте знать. Или мне, или по номерам, которые я вам сейчас скину - если меня в это время не будет на Незе.
Спасительные номера пока не пригодились. "Черные антиквары" больше не проявляли к ней интереса, а Эдвин Мангериани, отмороженный братец Лаури, в очередной раз куда-то запропастился - наверное, снова отправился путешествовать. Но все равно неплохо, когда есть тревожная кнопка. Другое дело, что она выручит не в любой ситуации. В некоторых случаях можно рассчитывать только на себя.
Дом стоял на улице Кьямакуано, неподалеку от канала Руэньяк-блочау. Одно из тех местечек обветшалого старого города, где время загустело и засахарилось, словно мёд в забытой банке: то ли сегодняшний день, то ли вчерашний, то ли вовсе докосмическая эпоха. Шени долго мучилась, пытаясь передать это ощущение в рисунках, и вроде бы у нее получилось.
По залитой солнцем Кьямакуано ползал облезлый муниципальный робот-дворник - собирал мелкий мусор и дергал сорняки на стыках плит, его конура находилась во дворе того самого дома. Вдоль тротуаров, на немалом расстоянии друг от друга, стояли гикоры с похожими на тучи темными кронами. Они роняли с ветвей засохшие соцветия, птичий помет, глянцевые коричневые семена, кусочки чьих-то хитиновых панцирей, так что роботу было, чем заняться.
Полюбившийся Шени дом был построен в стиле этримуто - "раковина жемчужницы". Полукруглый, сверху он напоминал кусок бублика. Выпуклый фасад выглядел невзрачно: обшарпанный, в потеках, розовато-желтовато-невнятный. Окна и скругленные лоджии - ничего особенного. А если пройти под аркой, уютно вогнутый дом как будто держал в охапке массу цветущего кустарника. Это первое, что бросалось в глаза, а второе - выступы на линялых стенах, с вырезанными из красного элакского камня декоративными чашами и птицами.
Чаши вначале казались одинаковыми, но отличались деталями. Птицы сидели поодиночке и парами, одни рядом с чашами или на их кромках, другие занимали отдельные выступы. Все они тоже были чуть-чуть разные, хотя принадлежали к одному виду - то ли кнаркои, то ли манлы. Перелетная стая на отдыхе. Или стая, добравшаяся до места назначения. И птичьи фигурки, и чаши почти одного цвета со стенами: потаенная красота жемчужины, скрытой в раковине, как и предполагает стиль этримуто.
Здесь бы все отреставрировать, вздыхала про себя Шени, я бы взялась...
Про нее говорили, с подачи могндоэфийских дипломатов, что она способна отреставрировать все что угодно - и в иные светлые моменты она с удовольствием в это верила.
Она часто приходила сюда рисовать, заполнила два с половиной блокнота. Когда появилась Тим, стала брать ее с собой. Лаури такое вряд ли заинтересует, а для младшей ученицы в самый раз. Шени предупредили, что даже если Тим способностей не проявит, ей важно развивать моторику, в том числе мелкую. Иначе в будущем возможны неприятности с опорно-двигательным аппаратом. Наверное, что-то наследственное. Зарисовки декоративной скульптуры - именно то, что нужно. Девочка очень старалась и никогда не капризничала. Не то чтобы у Шени был большой опыт общения с детьми, но более послушного и беспроблемного ребенка она еще не встречала.
В тот день Шени завернула на Кьямакуано, возвращаясь из клиники, где навещала профессора Тлемлелха. Посадила аэрокар на ближайшей "этажерке" и дальше пошла пешком.
Ее разрывало от безнадежности и несправедливости, но... Если речь идет о неизлечимом генетическом заболевании, перед которым вся медицина Галактики бессильна, что тут поделаешь? Профессор уже не молод, к тому же лярнийцам не рекомендуется безвылазно жить на таких планетах, как Нез, Земля или Ниар - так же, как представителям человеческих рас не стоит долго оставаться на Лярне. Потому и штат посольств меняется раз в полгода. В могндоэфрийском посольстве по случаю отбытия домой прежних сотрудников и прибытия новых закатили вечеринку, на которую Шени официально пригласили. Был там и Тлемлелх, заметно сдавший. Живущие-в-Прохладе наперебой уговаривали его отправиться на Лярн или на Ресонгоэфру, чтобы по возможности поправить здоровье, но он категорически не соглашался. Сколько лет он уже на Незе? Сразу два фактора - генетика и воздействие агрессивной внешней среды. Единственный плюс, как заметил один из врачей, опасные для людей микроорганизмы к энбоно не цепляются, а то бы все закончилось намного раньше.
Она ничего не могла с этим сделать. Только рисовала свои картинки про Шени и Леми, и в ее нарисованном мире всё было хорошо. Если б можно было совместить нарисованный мир с реальным... Но она ведь не ребенок, она все понимает. По крайней мере, это занятие помогало ей восстанавливать душевное равновесие.
Пройдя под аркой, художница обнаружила, что в ее тайных владениях есть кто-то еще. На площадке стоял аэрокар с эмблемой муниципальной службы, сидевший в кабине пожилой незиец наблюдал за автоматом, который демонтировал конуру дворника.
Поздоровавшись, Шени спросила: здешнего робота заменят на новую модель? Не заменят, а переселят в другой двор, ответил мужчина, потому что дом определили под снос.
У нее внутри словно что-то оборвалось. Попыталась выяснить подробности, но муниципальный техник ничего не знал: поступило распоряжение переместить конуру во двор дома номер 79 и внести соответствующие изменения в программу дворника, а если у кого есть вопросы, обращайтесь к начальству.
Несколько дней спустя Шени была в курсе, что сносить дом собирается владелец двух торгово-развлекательных центров - из тех, где помещения нарезаны ломтиками и сдаются в аренду всем желающим, которых чем больше, тем лучше. Рудольф Корс, землянин с незийским гражданством. Он добился разрешения на долгосрочную аренду земельного участка под зданием, а разрешения на снос не получал. Но поскольку недвижимость выморочная, и наследников не нашлось, предъявлять претензии будет некому. Кроме городских властей, с которыми предприимчивый землянин, судя по всему, договорился. Согласно документам, дом признан архитектурным памятником, подлежащим реставрации и дальнейшему использованию, но когда это останавливало таких, как Рудольф Корс?
Обращения в инстанции ни к чему не привели. Шени получила несколько отписок, суть которых сводилась к тому, что разрешение на снос дома никому не выдавалось, и в ходе проверки фактов, о которых сообщила Шениролл Чил Амари, нарушений со стороны коммунальных служб не выявлено. Можно подумать, она жаловалась на коммунальные службы! Тем временем во дворе срезали весь кустарник, оставив пустую площадку величиной с небольшой стадион. Дом охватывал ее полукольцом, с четвертой стороны высилась заросшая вьюном стена без окон - там находился склад то ли списанных в утиль роботов, то ли запчастей для бытовой техники.
Разговор с самим Рудольфом Корсом, которого Шени подловила в кафе, тоже ничем хорошим не закончился. Ты о чем, какое еще произведение искусства? Если это искусство, оно должно стоить денег, а эта развалина ничего не стоит. Кто тебе заплатил за шумиху вокруг дома? Ты же не за просто так мечешь икру, за просто так ничего не делается...
Шени его потом нарисовала - быстро и сердито, резкими штрихами. Взглянула на результат, и подумалось, что в дальнейших дискуссиях нет никакого смысла. Это же "человек трех П", как сказано о таких в одной книжке: Побеждай, Потребляй, Получай Выгоду - все остальное, с их точки зрения, бредни и надувательство. С этой категорией людей Шени избегала связываться, и в делах, и в личных отношениях.
Рудольф Корс от дома не отступится, для него это будет Проигрыш. Кроме того, он уже вбухал в этот проект сколько-то денег на взятки должностным лицам и на подготовительные работы.
Я тоже не отступлюсь, подумала Шени, на победы и выгоду мне плевать, я хочу, чтобы этот дом с чашами и птицами из красного элакского камня и дальше был!
Найти влиятельных союзников?
Уважаемые родственники сразу дали понять, что ввязываться не станут: во-первых, этот дом никогда не принадлежал клану Чил, а во-вторых, как гласит старая пословица, "каждый опавший лист на ветку не приклеишь".
Подумала об Эдвине Мангериани. Все-таки для него имеют значение не только "три П", он хотя бы понимает, что такое искусство. И на ее рисунке он выглядит более опасным хищником, чем Рудольф Корс. Если дом ему понравится, он, возможно, захочет что-нибудь сделать. Спросила у Лаури, когда ее брат собирается на Нез, но та грустно ответила, что он не выходил на связь после того, как снова исчез.
Можно было бы обратиться к капитану Лагайму, да только он тоже пропал и до сих пор не нашелся.
Профессор Тлемлелх наверняка бы понял и поддержал ее... Но он сейчас в клинике, и врачи говорят, ему нельзя расстраиваться, поэтому к нему она не пойдет.
Корс хочет провернуть незаконное дельце, и если бы привлечь побольше внимания до того, как он успеет уничтожить дом... Рано или поздно нынешнюю администрацию Элакуанкоса одолеет другая группировка, и тогда вытащат наружу все коррупционные нарушения - может, и про архитектурный памятник на улице Кьямакуано вспомнят. И разразится скандал, как было с "краденым каналом" Сайвак-блочау. Но это когда еще будет, а дом могут снести уже завтра.
Кусая губы в бессильной ярости, она, чтобы успокоиться, нарисовала очередной комикс про Шени и Леми, которые спасают точно такой же дом от жадного мерзавца, похожего на Рудольфа Корса. Они же художники! Они этот обреченный дом за ночь так разрисовали, что наутро все-все-все увидели и поняли, какой он замечательный. И городские коррупционеры пошли на попятный - сделали вид, что они только сейчас узнали о незаконных планах арендатора, и расторгли с ним договор. А что им еще оставалось?
Я могу сделать то же самое, подумала Шени, закончив последнюю картинку.
Пусть рядом с ней нет Леми, она и сама справится. Хотя бы попробует. Отложила блокнот, поднялась со стула, стиснула кулаки. Если б намерением можно было прошибить стенку, ей пришлось бы раскошелиться на ремонт.
На занятии они с Тим рисовали "дорогу домой для капитана Лагайма". Как обычно. Причем саму дорогу - две линии, легкая штриховка - всегда рисовала Шени, а ученица - все что угодно по обе стороны. Это могли быть и растения, и дома, и люди, и животные, и разные предметы, в зависимости от задания. Тим старалась и не возражала. Только настаивала на том, что дорогу обязательно должна нарисовать Шени: "потому что ты умеешь по-настоящему, по-волшебному, а я хоть и тоже волшебница, рисовать по-волшебному не могу, у меня другая магия, обыкновенная..."
- Например, какая? - спросила художница.
- Ну... я зато могу сделать так, что комп зависнет и техника сломается... Но я не буду показывать, ладно? Мне уже сказали, что так нельзя.
Знаю массу людей, которые умеют делать то же самое без всякой магии, подумала Шени. Вслух заметила:
- Хорошо, что не будешь показывать. Мне бы не хотелось тащить свою технику в ремонт. Насчет дороги - можно так, но все остальное рисуешь ты.
- Только ты обязательно рисуй ему дорогу по-настоящему, с волшебством.
"Да если б я умела рисовать "с волшебством", профессор Тлемлелх давно бы уже выздоровел, - вздохнула про себя художница. - И стал бы молодым и полным сил, как на моих дурацких картинках".
- Договорились.
Она и сама хотела, чтобы капитан Лагайм нашелся, чтобы его жена и дети, пожилые родители, сестра с племянницей, друзья, сослуживцы и, конечно, Тим снова увидели его живым и здоровым. Так что она и впрямь душу вкладывала, рисуя эту самую дорогу. Хоть и знала, что все тут зависит не от нее, а от стечения обстоятельств, от профессионализма задействованных в розыске сотрудников Космопола, от массы неизвестных факторов. Она же взрослый человек, в отличие от "волшебницы" Тим.
В этот раз она дала девочке задание нарисовать сбоку от дороги гиутаса - белую птицу с хохолком и золотистым хвостом-веером. Тим хмурилась, временами как будто отвлекалась на посторонние мысли, потом подняла голову и тихонько спросила:
- А ты собираешься сделать, как они у тебя на картинках - пойти туда ночью и разрисовать дом с чашами и птицами? В этом костюме, который на самом деле для этого? А тебя не арестуют?
- С чего ты взяла?!
- Они же пошли туда в таких же костюмах... И в карманах баллончики с краской, я заметила.
Зашибись крутая конспираторша, мысленно поздравила себя Шени.
- Тим, из этого костюма я сделаю себе новогодний прикид. А краску я рассовала по карманам, чтобы заодно посмотреть, правильно ли нарисовала людей в таких костюмах и с баллончиками. Вроде не совсем правильно. Я тоже умею далеко не все и постоянно учусь. Вот смотри, у твоего гиутаса лапы, как у морского парпарана. Видишь - разве они такие на фото? Давай-ка исправим, а то неудобно ему будет шлепать по суше такими лапами.
Девочка серьезно кивнула и принялась исправлять ошибку.
После того как ученица ушла, Шени до наступления темноты места себе не находила. Она решила отправиться на улицу Кьямакуано отсюда, из своей студии на Сайвак-блочау: это ближе, чем из дома, а она пойдет пешком - так меньше риска, что отследят.
Ночной Элакуанкос как будто сам себе снится. В темных громадах домов светятся редкие окошки, над улицами проплывают сонными рыбами мобильные фонари. Таинственно блестит вода в каналах, витрины магазинчиков мерцают голубыми и зелеными огоньками - там ползают сибваты, сухопутные крабы-светляки. Вдалеке, над крышами многоэтажек и куполами обветшалых дворцов, переливаются разноцветные сполохи, но это в туристических районах, а здесь, в сердце старого города, царит настоящая ночь. Над крышами жемчужиной сияет белая Готэ, а на юго-западе, где вздымается во тьме Элак, висит тонкий розовый полумесяц Ашеле. Обе луны с любопытством наблюдают за тем, что происходит внизу - а там всегда что-нибудь происходит.
Улицы были пустынны, если не считать роботов-уборщиков - как будто это личный сон Шени, в котором посторонним не место. И все-таки казалось, что кто-то ее преследует. Словно бы легкий топоток позади, на пределе слышимости, то ли есть, то ли нет... Может, за ней увязался какой-нибудь элакуанкосский попрошайка? Денег у нее с собой немного, зато за спиной висит портативный альпинистский антиграв, который можно сбыть за хорошие деньги. Если стукнут сзади по голове... Несколько раз она резко останавливалась и оборачивалась, но никого не увидела. Нервы. Бояться надо не попрошаек, а полиции: если начнут выяснять, куда она направляется в такой экипировке, вся затея сорвется.
Под комбезом Шени обмоталась шарфом, так что исчез последний намек на талию: можно надеяться, по силуэту не идентифицируют. Вдобавок голова у нее не продолговатая, как полагается по незийским канонам красоты, а обидно круглая. С надвинутым капюшоном она вполне сойдет за темнокожую землянку или гинтийку. Поверх "хамелеона" надела мешковатую спортивную куртку, тоже с капюшоном - чтобы добраться до места, не вызывая повышенного интереса у возможных случайных прохожих.
Хотя не встретилось ей никаких случайных прохожих. И еле слышные торопливые шаги за спиной - как будто кто-то невидимый изо всех сил старается не отставать - всего лишь плод ее воображения, часть этого сна. Впрочем, ночью в закоулках Элакуанкоса может случиться все что угодно. Жаль, нет парализатора, в самый раз бы... Но если тебя задержат в "хамелеоне" и с парализатором, доказывай потом, что не имела никаких криминальных намерений.
До Кьямакуано было уже рукой подать, когда она уловила впереди шум работающей техники. Именно в той стороне, куда она направляется! Какие-то неотложные аварийные работы? Бывает же иногда... Если это во дворах - может, и не заметят, там дома заслоняют обзор, и какое дело ремонтникам до того, что кто-то разрисовывает фасад нежилого здания...
Точно, работают в одном из дворов, на улице пусто.
Но едва успела обрадоваться, как с неба опустился аэрокар - и сел прямо перед аркой ее дома.
Девушка затаилась в тени стены. Дыхание сбилось, потому что шагала быстро, вдобавок тащила на себе дополнительный вес - ранец-антиграв и баллончики. Надо решить, что делать, раз тут появился непредусмотренный свидетель... Который проворно выбрался из кабины, откинул багажную дверцу и вытащил что-то вроде довольно большого контейнера, а потом еще один, и еще.
Шени с облегчением перевела дух. Знает она этого свидетеля! Их интересы не пересекаются, и никаких помех не будет.
- Дайна, привет! - окликнула она негромко, подойдя ближе. - Кого ловить собираешься?
Щиток был поднят, и оглянувшаяся землянка тоже ее узнала.
- Привет, Шени. Тут в подвале живет семейство цыби и две кошки, надо их забрать. Нам скинула сообщение женщина, которая их подкармливает. Поможешь?
С Дайной, волонтером из зоозащитного фонда, она познакомилась после той истории с вазой. Шайка "черных антикваров", с которой связался бывший приятель Шени Джаспер, интересовалась не только произведениями искусства: у них были еще и сибваты экзотической расцветки - неизвестной до сих пор разновидности, возможно, генетически модифицированные. Четырех крабов бандиты зачем-то выпустили в парке Хвадо, и еще нескольких обнаружила полиция в их штаб-квартире. Выяснить, кто и с какой целью вывел сибватов карнавальной окраски, так и не удалось, потому что никого из "антикваров" не поймали. Наверное, те сбежали с Неза, но даже если залегли на дно - главное, что к Шени они больше не цеплялись: после того как она отнесла украденную на Лярне вазу в могндоэфрийское посольство, с нее нечего было взять. А крабов передали зоозащитникам, и Дайна попросила художницу о встрече. Хотела выяснить, что Шени о них знает, потому что они выглядели удивительно разумными для сибватов. Потом она сказала, что псевдоразумное поведение наблюдалось у них только в первый месяц - похоже, из-за стресса, дальше они стали вести себя, как обыкновенные сибваты.
С Дайной с тех пор время от времени общались, Шени рисовала животных, которых Фонд пристраивал в добрые руки. Животные у нее всегда отлично получались - не то, что человеческие портреты, впору самой себе позавидовать.
- Не вопрос, помогу. А почему не утром?
Гм, Дайна, в свою очередь, могла бы поинтересоваться, что у нее-то здесь за дела, которые не терпят до утра... Вместо этого девушка нахмурила светлые брови и объяснила:
- Потому что дом сносят. Слышишь, во дворе? Сейчас коммуникации разроют, отсоединят - и начнут ломать.
- Как?.. - беспомощно произнесла Шени.
Дайна только еще сильнее нахмурилась и подхватила брякнувшие переноски, но тут ее взгляд остановился на чем-то за спиной у художницы.
- Девочка, ты что здесь делаешь ночью?
Поворачиваясь, Шени ожидала увидеть малолетнюю попрошайку из тех, что знают Элакуанкос, как свои пять пальцев, и шныряют по здешним закоулкам в любое время суток, предпочитая те районы, где водятся туристы. Незийские граждане, у которых нет источников дохода, получают государственные пособия, в том числе на детей - но разве это повод, чтобы нищенствующие кланы изменяли своим многовековым традициям? Уличные попрошайки на Незе были, есть и будут. Значит, вовсе не померещилось, девчонка бежала за ней аж от Сайвак-блочау. Мелочи с собой нет, чтобы поскорей от нее отделаться, но, может, у Дайны есть...
В первый момент Шени лишилась дара речи.
Вместо живописной "рвани", пошитой из тщательно подобранных цветных лоскутьев (представители уважающих себя нищенствующих кланов что попало не наденут) - джинсы и синяя футболка без рисунка, вместо изящно продолговатой безволосой макушки - аккуратное темное каре, вместо нахальной мордашки элакуанкосской проныры - бледное личико маленькой землянки.
- Тим, ты как здесь оказалась?!
- Я за тобой пришла.
- Зачем? Ты одна? Дома знают, где ты?
- Никто не знает, я ушла потихоньку. Я же поняла, что ты собираешься делать... Лучше я буду рядом с тобой, а то вдруг что-нибудь случится.
- Уже случилось, только тебя здесь не хватало! Как ты вообще попала из Кеодоса в Элакуанкос?
- Аэрокар взяла. Михас меня уже научил.
Младший сын капитана Лагайма. Хакер начинающий.
- Этот паршивец тоже здесь?
- Нет, он не знает. Я же никому не сказала. Мы вернулись домой, а потом я сразу вернулась обратно.
- Зачем? - художница с досады стиснула кулаки. - Теперь, если что пойдет не так, мне еще и за тебя отвечать!
- За меня не надо отвечать, - девочка говорила тихо, но упрямо.
- Еще как надо. Тебе девять лет, за тебя отвечают взрослые.
- Зато я волшебница.
Шени мысленно взвыла.
- Тебе нечего здесь делать, даже если ты волшебница. Дайна, можно, она в твоем аэрокаре посидит? Тим, полезай, пожалуйста, в машину, жди нас там и ничего не трогай.
К счастью, та послушалась. Ни слова больше не сказав, уселась в пассажирское кресло. А Шени и Дайна схватили переноски и бегом бросились под арку, за которой светили фары и рокотал мотор экскаватора.
Не успела. Надо было вчера. Ее охватило такое отчаяние, как будто с кем-то близким случилась беда, а она могла помочь, но опоздала.
Возможно, жадный мелкий проходимец Рудольф Корс, у которого нет за душой ничего, кроме "трех П", сумел просчитать ее действия и подсуетился. А может, ничего он не просчитывал, просто она растяпа - пока собиралась с духом, пока искала подходящий по размеру "хамелеон"... Дом с чашами и птицами обречен. Но сейчас переживать некогда, надо помочь Дайне: выманить из подвала цыби и кошек, которые иначе могут погибнуть вместе с домом, потому что людям Корса на них наплевать. Если б было не наплевать, те бы сами вызвали зоозащитников перед началом работ. По закону так и полагается, и это еще одно нарушение с их стороны. Но Корс все уладит, ему не привыкать.
Дом пока не пострадал, интервенты успели только двор разрыть - в траншеях копошились роботы, вытаскивали старые трубы и кабели. Экскаватор-трансформер высился посреди площадки гигантским ископаемым ящером, стенобойные манипуляторы выдвинуты - ясно, что произойдет дальше. У заросшей вьюном дальней стены стояло два аэрокара, и около них, в свете фар - пять или шесть человек. Видимо, группа поддержки на случай, если возникнут непредвиденные осложнения.
Дайна решительно направилась к ним, обходя ямы, а Шени взглянула на дом. Как будто он тоже смотрел на нее всеми своими окнами и прощался, и его птицы выглядели живыми, и его чаши - как распустившиеся бутоны с ночными тенями на донышке, и все это уже почти не принадлежало реальному миру. Еще чуть-чуть - и соскользнет за грань, исчезнет. Останутся только воспоминания, снимки, рисунки в ее блокноте.
- Подонки, - процедила вернувшаяся Дайна. - Сказали, никого там нет, проверяй, если успеешь. Мрази.
Ее глаза были зло сощурены, лицо в белом свете фар и прожекторов казалось мраморным. На руках отчетливо виднелись шрамы от зубов и когтей - зоозащитникам иной раз достается от их подзащитных. Можно убрать рубцы и нарастить гладкую кожу, но Дайна однажды сказала, что ей с этим возиться некогда. Нарисовать бы ее воительницей в древних доспехах... Эта мысль едва мелькнула, сейчас не до того, но все же не было еще такой ситуации, в которой Шени совсем не могла бы думать о рисунках.
- Вызови своих. Или давай вызовем полицию.
- У них глушилка, они мне и телефон, и передатчик уделали. У тебя работает?
У Шени был с собой браслет-передатчик из тех, которые только для разговоров, все остальное оставила дома. Вытащила его из-под манжеты комбеза, нажала на кнопку: три раза подряд - промежуток - два раза подряд. Браслет мигнул голубым глазком и снова выключился.
- У меня тоже.
- Тогда я сейчас в подвал, а ты попробуй аварийку в моем аэрокаре... Девочка, тебе сказали сидеть в машине!
Дайна, привыкшая отлавливать животных в городских дебрях, первая заметила возле арки небольшую тень.
- Они уже собираются ломать дом? - прозвучал расстроенный тонкий голосок.
- Да! - рявкнула Шени. - Пошли!
- Я могу... - Тим выдернула руку и отскочила. - Подождите, я сейчас...
- Куда ты?!
Надо как можно скорее включить аварийку. Не факт, что с этого будет толк, но вдруг получится хотя бы для Дайны выиграть немного времени. И надо утащить с собой эту мелкую паршивку, нельзя же ее здесь оставлять... А она снова увернулась, отбежала в темноту и оттуда крикнула:
- Я сейчас все сделаю, только мне нужно все вот это видеть, и я должна сосредоточиться! Не гоняйся за мной, пожалуйста!
- Иди сюда!
Дайна выругалась. Кажется, земным матом. Но ловить Тим вместе с Шени не стала, а двинулась со своими переносками к ближайшему подвальному окошку. Художница бросилась в противоположную сторону, к маленькому силуэту, едва различимому в мешанине световых лучей и теней. Запнулась, чуть не упала... А в следующее мгновение ослепла и оглохла.
"Чем эти подонки мне залепили?.."
Только не паниковать. Это определенно что-то психотропное - прицельное излучение или капсула с каким-то сволочным препаратом. Расчет на то, что она начнет метаться, угодит в яму и свернет себе шею без посторонней помощи?
Шени где стояла, там и присела.
В тишине что-то одиноко лязгнуло, послышались возгласы, ругань. Значит, все-таки не оглохла?..
Подняв голову, она увидела иссиня-черное небо, усыпанное звездами. И обе луны на месте. Со зрением тоже все в порядке.
Зато вырубилась оккупировавшая двор техника. Вся. Разом.
Так бывает?
- Шени, я сейчас к тебе подойду! - донесся тонкий голос Тим.
- Оставайся, где находишься! - испуганно заорала Шени. - Не хватало, чтобы ты оступилась!
В стороне вспыхнул одинокий источник света - налобный фонарь Дайны, как стало ясно в следующую секунду.
- Я сейчас подойду к вам обеим! - крикнула зоозащитница. - Что за... В чем дело, кто-нибудь знает?
В другом конце двора люди Корса выясняли друг у друга, у кого есть фонарик. Судя по репликам, фонарики были у всех, но не работали.
Что бы ни случилось, это мой последний шанс, подумала Шени. Если только антиграв не разделил судьбу всего остального металлолома в этом дворе, и если Тим не будет мешать.
Движение рядом. Она почувствовала на своей руке маленькую теплую ладошку.
- Я ведь сказала, что все сделаю. Идем.
- Подождем Дайну, ничего же не видно.
- Я вижу в темноте, я уже научилась.
Ясно, мутация какая-то, поняла Шени.
- Ты теперь можешь разрисовать дом, - добавила девочка шепотом. - У этих ничего не работает, и они оттуда не выберутся, пока не рассветет. Побоятся, потому что сами все разрыли.
- Без антиграва никак, а он, скорее всего, тоже, - тихо отозвалась художница. - Разве что срочно раздобыть где-нибудь новый...
- Так я же не колдовала на твой антиграв. Смотри, я стояла между вами и этими, и поломала все, что было впереди, до той стены с вьюнами. А ты была у меня за спиной, и девушка с кошачьими переносками тоже, поэтому у вас от моего заклинания ничего не сломалось.
Этого просто не может быть, потому что так не бывает. Но факты налицо, с ними не поспоришь. Сейчас надо не с фактами спорить, а пользоваться моментом. Лишь бы антиграв уцелел.
"Девушка с кошачьими переносками" уже добралась до них.
- Никогда о таком не слышала. Ты ничего не подвернула?
- Нет, - Шени поднялась на ноги. - Я сразу села, чтобы не подвернуть.
- Правильно сделала. Идем на улицу, пока у меня фонарь не погас.
- У тебя не погаснет, - тихонько пообещала Тим.
Узкий луч света выхватил из мрака примостившуюся на лепном выступе птицу, скользнул мимо, и птица как будто встрепенулась.
- Если антиграв не заглох, я разрисую дом, чтобы привлечь к нему внимание, - поделилась своими планами художница. - А ты что собираешься делать?
- Выведу вас на улицу и полезу в подвал.
Тут она спохватилась: у нее ведь тоже есть фонарь, даже два - налобный и брелок. Вытащила из кармана тот, что поменьше. Включился! Под ногами камешки, вывороченные пучки травы, комья глины.
- Вызвали кого-нибудь?.. - донесся сверху, как будто с неба, сиплый надсадный вопль. - Все сдохло нахрен, ничего не работает, хренова техподдержка!
У экскаваторщика в потемках сдали нервы.
- Вот говнюк! - фыркнула Дайна. - Сами напортачили со своей глушилкой, а виновата им техподдержка, кто же еще. Убила бы.
- Ты же не из поддержки, а зоозащитница.
- Я волонтер. А работаю как раз в техподдержке. Не в той, которая эту дрянь обслуживает, но все равно бесит.
За аркой ничего не изменилось: озаренная редкими фонарями безлюдная улица, аэрокар Дайны с включенными габаритными огнями у края тротуара, далекие разноцветные сполохи в небе.
Сколько-то времени у Шени есть. Лишь бы не помешали нанятые Корсом мордовороты. Они или из охранного агентства, которое не брезгует мутными делишками, или из полукриминального спортивного клуба, и ждать от них можно чего угодно. Но сейчас они остались без связи и без света, а двор вдоль и поперек перекопан, и они там заблокированы. Вопрос, надолго ли.
- Мобильный фонарь, - с досадой прошипела Дайна. - Сюда плывет, сволочь. Если зависнет над двором, у этих упырей будут шансы выбраться. Чтоб его...
- А можно? - спросила девочка.
- Что - можно?
- Ну, чтоб он сломался и погас?
- Да это было бы настоящее чудо!
- И вы не будете ругаться? Сейчас тогда...
Через несколько секунд фонарь и впрямь погас - как будто глубоководная рыбина решила, что всем на дне океана пора спать, и поплыла дальше в темноте еле различимой тенью.
- Есть в нашей Галактике справедливость... - потрясенно выдохнула зоозащитница.
- Только никому не говорите, чтобы меня не наругали.
- Если это сделала ты, большое тебе спасибо, - отозвалась Дайна.
- Пожалуйста, - воспитанно ответила девочка.
- Кстати, как твое полное имя - Тимона, Артемида или Альтима?
- Тимодия.
- Редкое, никогда такого не слышала.
- Там, где я родилась, это обыкновенное имя.
Шени стянула куртку-балахон, сняла ранец и проверила антиграв: все в порядке! У страховочного альпинистского снаряжения тройной запас прочности, его даже глушилкой враз из строя не выведешь.
Спрятала в карман фонарик-брелок, взамен достала налобный.
Лишь бы краски хватило. Но баллончики, которыми она запаслась, тем и хороши, что краски в них много, благодаря специальной технологии, из-за этого они такие тяжелые. Главное, не забывать о технике безопасности, но Шени умела с ними обращаться.
Дайна вытащила и проверила биосканер, без него искать в подвале цыби и кошек пришлось бы очень долго.
- Тим, залазь пока в мою машину. И если снова увидишь мобильный фонарь...