Могндоэфрийская ваза
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
|
|
|
|
Аннотация:
История о разбитой вазе, которую собирались продать на подпольном аукционе, но вместо этого уронили, и много о чем еще... Главным образом для тех, кто читал Незийский ("Тина Хэдис", "Комнаты страха") и Сонхийский циклы))
|
Ирина Коблова (Антон Орлов)
Могндоэфрийская ваза
(Незийский цикл)
- Шени, спрячь вазу.
Джаспер стоял в дверях, ухватившись за косяк. Его пошатывало, как на палубе яхты в штормовую погоду. Испугавшись, что он сейчас упадет прямо на нее, Шени попятилась, и тогда гость ввалился в прихожую. Большой, потный, с опухшим битым лицом, над могучими плечами свисают отросшие засаленные дреды. Сквозь ячеистую майку просвечивает татуировка - эмблема спортивного клуба. Взгляд мутный, одурелый, зрачки слегка пульсируют.
- Джаспер, я же просила не приходить ко мне в таком состоянии! Я работаю, а через полтора часа ко мне придет ученица!
- Вазу, говорю, спрячь, - он ее как будто не услышал. - Заныкай куда-нибудь, ты же искусствовед, вы же всегда можете заныкать. Это очень ценная ваза, а мы ее того...
- Сперли? - обреченно спросила Шени.
Гость помотал головой - у землян этот жест означал отрицание, а не "поговорим об этом потом", как у незийцев.
- Уронили. Сперли ее раньше, но с этим порядок. Эта ваза с Лярна, с виллы их знаменитого мафиозного босса, которого потом тергаронцы грохнули, про него еще кино сняли... Ее сюда на аукцион привезли.
Джаспер скинул на пол потрепанный рюкзак с мокрыми от пота лямками. В рюкзаке звякнуло.
- Она там?!
- Хуже не станет, уже всё... - махнув рукой, он покачнулся и плюхнулся в гелевое кресло, расплывшееся под его весом придавленной медузой. - Какая-то рукожопая сука уронила ее и потом запаковала битую, словно так и было! Чтобы меня подставить, сечешь? Она же столько стоит, что проще сунуть башку в аннигилятор, чем расплатиться. А я метки с нее снял и втихаря вынес. Пусть думают, что сперли. Потом скажу, что нашлась. Ты же реставратор, тебе раз-раз - и готово. Я заплачу. Сделай, чтоб она была как новенькая.
- Аукцион легальный?
- Ну ты скажешь, легальный... - он хохотнул. - Но у нашей шараги все схвачено. Глянь, до завтра успеешь?
Первым делом Шени закрыла все три окна в эркере, за которым кис на солнцепеке Сайвак-блочау - Краденый канал. В прошлом это был один из множества безымянных элакуанкосских каналов, но после истории с незаконной застройкой, разразившимся двадцать шесть лет спустя скандалом "Как выяснилось, у горожан украли канал!" и последующим торжественным сносом возведенного втихушку на сваях крытого рынка он удостоился собственного названия. Благодаря пленэрным зарисовкам на набережной Сайвак-блочау Шени улыбнулась удача, поэтому она и студию сняла здесь - из суеверных соображений, чтоб и дальше везло.
На той стороне теснились обветшалые дома, красноватые от въевшейся пыли, которую западный ветер приносит со склонов Элака. Пахло пряностями, заиленным каналом и нагретым пластиком старых рам. В небе сновали аэрокары, но ни одного полицейского зонда в поле зрения не было.
Шени опустила жалюзи. Джаспер уже в отключке, и раз он закинулся какой-то дрянью до пульсации зрачков, привести его в чувство без антидота вряд ли получится. Самое правильное выставить его с глаз долой вместе с вазой, но своим ходом он не уйдет, а кого-то вызывать рискованно - и для него, и для нее.
Позвонив Лаури, она отменила сегодняшний урок. Договорились на послезавтра, на последний день рау - аи, "день новых планов". Несмотря на сетевой ник "Королева вампиров графиня Лаури" и наводящие оторопь литературные опыты, от которых у Шени едва ли глаз не дергался и всякий раз возникало опасение - вдруг уважаемые родственники из клана Чил застукают ее за таким чтением, ученица была девочкой славной и не вредной. Она училась рисовать, чтобы самостоятельно иллюстрировать свои фанфики, а Шени приходилось их читать и выносить вердикты, подходит картинка или нет. Оставалось порадоваться, что способности у Лаури ниже среднего, и пока она освоила только лица, не замахиваясь на сложные композиции. А то ее персонажи такое вытворяли, что проктолог с патологоанатомом нервно курят в сторонке, пытаясь это развидеть и вздрагивая от каждого шороха.
Шени в нерешительности смотрела на рюкзак, выглядевший так, словно его подобрали на свалке Рье-Тьядо. И хотелось взглянуть на вазу, и совсем не тянуло впутываться в эту историю. Джаспер ей никто. Познакомились они в университете, но его вскоре отчислили за наркоту и прогулы. Когда через несколько лет случайно встретились, его одолевала потребность кому-нибудь излить душу, а она переживала сложный период под названием "наверное, я никому не нужна". Можно считать, нашли друг друга. И вот что странно, они тогда вовсю откровенничали, сидя в каком-нибудь маленьком кафе или у нее дома, но каждый как будто находился внутри наглухо закрытой капсулы - словно два пациента в поставленных рядом "коконах спасения". И похоже на внутреннюю близость, и в то же время она там даже рядом не валялась. Но тогда это обоих поддерживало. Потом Шени выкарабкалась из своей депрессии, а Джаспер связался с "черными антикварами", и ему стало не до экзистенциальных вопросов. Если встречались, болтали, как старые приятели, но с криминальными делишками он к ней до сих пор не подкатывал.
Она только посмотрит. Это займет несколько секунд, это ни к чему ее не обязывает и не делает соучастницей. Пусть она писала диплом по могндоэфрийскому декоративно-прикладному искусству, она не эксперт. Откуда ей знать, настоящая это ваза с виллы Лиргисо или подделка? Умельцев в Галактике хватает. Посмотреть на что-то - еще не значит по уши в это вляпаться.
Под эти размышления Шени натянула одноразовые перчатки: любознательность - не порок, но если она где не надо оставит отпечатки, юристы из клана Чил сочтут ее девушкой несерьезной.
Из рюкзака пахнуло давно не чищеным мусоропроводом. Сверху лежали личные вещи Джаспера: наручный комп, замызганный пожелтелый бинт, банка пива, помятая банка энергетика, скомканная майка, недоеденный хот-дог, который, судя по его виду, был в этом рюкзаке старожилом. Под ними - что-то большое, укутанное в задубелую от пота джинсовую куртку. Она там.
В свертке была коробка из-под чайника, а в коробке - прозрачный силовой футляр, в котором таинственно мерцало что-то невероятно прекрасное. Шени его вытащила, шагнула к свету и поняла, что нескольких секунд ей не хватит.
Ваза сверху донизу в мозаике трещин: словно ее собрали по кусочкам, используя моментальный клей, и уже потом упаковали в защитный футляр. Или она из того стекла, которое при ударе не разлетается на осколки?
Скорее, первый вариант: линии рисунка там и тут прерываются, не совпадают.
Даже в таком плачевном виде ваза завораживала. Нежнейшие переливы от изумрудного до сумеречно-фиолетового, от золотистого до пепельно-розового. И сквозь эти радужные вуали змеится прихотливый узор: похоже на вплавленную в стекло проволоку темного серебра, но это не проволока, иначе осколки удержались бы на ней, как на каркасе, и не было бы таких смещений.
Вначале Шени показалось, что узор абстрактный - прихотливые извивы без намека на симметрию, и не найти в этой изысканной путанице двух одинаковых элементов - но потом она стала различать цветы, изящные силуэты энбоно, арки, дороги и лестницы, извилистые, как стебли вьюна. Здесь изображен целый мир, в котором что-то происходит. Точнее, что-то происходило, но разбилось вдребезги, и теперь общее впечатление, как от снимков с места катастрофы. Лестницы расколоты, арки перекошены, фигурки надломлены, а те, которые уцелели, тянут друг к другу руки, но шансов дотянуться никаких, потому что фрагменты вазы сместились. Тот, кто наспех склеивал осколки, управился с этой задачей вкривь и вкось. Хотя заполненных клеем промежутков не видно. Возможно, горе-реставратору удалось собрать не все, осталось сколько-то стеклянного крошева?.. Но тогда были бы зазоры и щербинки, а их не видно, только паутина трещин и нарушенный рисунок.
Сперва Шени ломала голову, в чем тут фокус, потом, так и не найдя разгадки, стала рассматривать детали композиции, искаженной, но все равно привлекательной, заманивающей в переливчатые дали. Ваза ее поймала, словно хищный цветок добычу.
О времени она забыла, а Джаспер между тем перешел в следующую фазу наркотического опьянения, заворочался, очнулся, вспомнил, где находится и зачем его сюда принесло.
- Ну так чего, Шени, разберешься? За сколько по времени и баблу?
- Я не реставратор, - ответила девушка, с трудом отведя взгляд от вазы, которая никак ее не отпускала. - Тут нужен специалист.
- Так ты же как раз по вашим незийским битым чашкам работаешь! Вот и здесь разбили... Это же твоя специализация!
Вместо того чтобы обозвать Джаспера идиотом, Шениролл Чил Амари терпеливо объяснила:
- Это совсем другое. Я расписываю чашки для Праздника Прощания, мои родственники из клана Чил пьют из них ритуальный травяной чай, и, допив до дна, каждый разбивает свою чашку. Это наша старая традиция, а картинки символизируют то, что человек хотел бы оставить в прошлом, чтобы освободить место для будущего. Моя задача - нарисовать, с чем хочет проститься обладатель чашки. Потом черепки выбрасывают, их нельзя собирать и склеивать, так что я никогда этим не занималась.
- Ну, так попробуй, а? - уныло попросил Джаспер. - У тебя же в универе был научный руководитель энбоно, ты ведь можешь у него спросить...
- Не могу, - отрезала Шени. - Впутывать сюда профессора Тлемлелха я точно не буду, к нему и так воздушная полиция все время цепляется, еще криминала не хватало!
- Мы же друзья, я бы, если что, тебя выручил...
- Я бы тоже тебя выручила, если б умела реставрировать битые вазы. Жаль, что я не могу.
И правда очень жаль: эта ваза как целый чудесный мир, как живая, и она заслуживает того, чтобы ее привели в порядок - это все равно, что позаботится о сломанном дереве... Хотя ваза похожа скорее не на дерево, а на заросли экзотического кустарника, усыпанные цветами с дурманящим ароматом.
Уловив ее настроение, Джаспер воспрянул духом и настойчиво забубнил:
- Так ты попробуй, у вас же два семестра была реставрация с практикой, я бы сам сделал, если б меня не пнули под зад с первого курса, ты же еще не пробовала, давай, Шени, рискни, ты же способная, и меня выручишь, и в себя поверишь, я знаю, что у тебя получится...
- А если я окончательно ее испорчу?
- Ты не испортишь, я же тебя знаю, ты старательная, а к кому я еще пойду... И надо выходить из зоны комфорта, давно пора, вот и выйдешь, ты попробуй, а?
Последнюю фразу он произнес с наставительной интонацией коуч-тренера, после чего обессилено распластался на сплющенном гелевом ложе.
Глубоко вздохнув, девушка снова перевела взгляд на вазу: как будто чарующая мелодия стала видимой и застыла, но при этом ее скрутило судорогой. Если бы только Шени могла... Не ради Джаспера с его противозаконными делишками, а ради самой вазы. Ради этой музыки, которая стремится восстановить утраченную гармонию, но из-за паутины трещин никак не может это сделать.
- Ладно, попробую. Если до завтрашнего вечера ничего не получится, будешь искать кого-нибудь другого. Еще раз повторяю, я не профессиональный реставратор. Сейчас мне надо слетать домой за "Миралом", я здесь такую технику не держу.
Хоть Шени и была очарована вазой до мурашек по коже, благоразумие осталось при ней, и нести домой украденный "черными антикварами" экспонат она не собиралась. Убрала в тайник, который обнаружила, когда делала в студии ремонт. Хотя никакой это не тайник, просто дыра в стене, задвинутая тумбой. Коробка из-под чайника в самый раз там поместилась.
Сложив остальное имущество обратно в рюкзак, Шени тронула Джаспера за плечо:
- Я ухожу, тебе тоже пора.
- Можно, я пока тут побуду? - он дышал тяжело и прерывисто, на лбу выступила испарина. - Немного полежу... Вечером уйду, честно, уйду. Мне надо отдохнуть.
- Ладно. Если захочешь уйти, пока меня нет, код на выход 557, а потом захлопни дверь, - она перевела замок в режим "Выпустить гостя по коду". - И если воспользуешься туалетом, смывай за собой, пожалуйста!
Когда они вскладчину снимали квартиру, терпения Шени хватило всего на месяц, как раз из-за последнего пункта.
- Да-да, конечно... - с утомленной интонацией человека, добившегося нужного результата ценой неимоверных усилий, отозвался Джаспер.
На лестнице она содрала и швырнула в мусоросборник использованные перчатки.
Манипулятор. До чего же хорошо, что они ни разу не переспали. Надо было его вытолкать, но на это у нее не хватило бы сил. Хотя могла бы сказать ему, что он дешевый манипулятор, и она прекрасно это видит. Жаль, что не сказала.
Выйдя на залитую дремотным полуденным солнцем набережную Сайвак-блочау, Шени успокоилась. Дело вовсе не в нем, а в этой вазе. Если бы Джаспер притащил что-нибудь другое, мог бы уговаривать хоть до ночи и ничего бы не добился.
Климатического купола над Элакуанкосом не было, так что жарило вовсю. Магазины закрылись на перерыв, их затененные термокозырьками витрины напоминали громадные мутные аквариумы, загроможденные всяким декоративным хламом. Это впечатление усиливалось из-за сибватов - сухопутных крабов, которые вяло ковыляли среди товара и поедали раскрошенный корм. В большинстве это были сибваты-притворщики, которые имитируют окраску окружающих предметов. Как будто затеяли возню ожившие гаджеты, шляпы, сумки, блюдца, упаковки пряностей, йогурта и печенья - странным образом деформированные, в отличие от неподвижных кондиционных образцов. Но попадались и крабы-светляки: днем они невзрачные, зелетовато-серые, зато с наступлением темноты начинают люминесцировать, и тогда кажется, что в витринах ползают зеленые и голубые фонарики.
Проходя мимо "Ласкового мыла", девушка привычно глянула в зеркало: невысокая плотная незийка в серебристом парике с каскадом туго закрученных локонов. Мода на волосы на голове, как у землян, шиайтиан и гинтийцев, то появлялась, то исчезала. Для Шени эта мода была в самый раз: ей не очень-то повезло с внешностью - голова круглая, как у землянки, а делать операцию по изменению формы черепа слишком дорого и чревато осложнениями, проще спрятать. Хотя кое-кто из старинного респектабельного клана Чил не одобрял тех, кто увлекается париками.
Сладковато-едкий запах пряностей витал в воздухе, смешиваясь с вонью канала, он неистребимо въелся в стены старых домов и в щербатый каменный парапет Сайвак-блочау, заодно с розовой пылью. На юго-западе, за скоплением обветшалых многоэтажных зданий с серебристыми куполами, которые в этот час ослепительно сияли, величественным красно-бурым конусом вздымался Элак в снежной шапке. Вокруг горы, словно мухи над тортом, вились аэрокары с туристами и неспешно кружили ярко раскрашенные экскурсионные аэробусы.
Шени завернула в "Медовый орех". Надо что-нибудь съесть и придумать, как сплавить Джаспера, если вечером он заведет разговор о том, чтобы "немножко пожить" у нее в студии.
Взяла грибную запеканку, хрустящие слоеные блинчики с сыром, фирменную чорру со специями и на десерт капучино с шариком мороженого. В "Медовом орехе" признавали только традиционную незийскую кухню, однако для кофе сделали исключение: с тех пор как его завезли с Земли и начали выращивать на Незе, он считался местным продуктом. Капучино Шени любила, но черная чорра вкуснее, чем черный кофе: вкус более пряный, а горечи меньше.
Покончив с едой, девушка достала из рюкзака блокнот и принялась рисовать очередной комикс из серии "Шени и Леми", отпивая то из одной, то из другой чашки. И хозяин, и завсегдатаи этого полуподвальчика уже привыкли к ней, а истории в картинках про двух художников лучше рисовались в кафе, на уличных скамейках, в плывущем над океаном аэробусе, чем дома или в студии.
"Шени" почти такая же, как в жизни: симпатичная, немного полноватая, с аккуратными заостренными ушками, только голова поизящней, безупречной яйцевидной формы, согласно незийским канонам красоты. А "Леми" - молодой землянин, худощавый, большеглазый, с тонкими чертами лица, волосы заплетены в длинную толстую косу. Никто нипочем не догадается, что среди знакомых Шени у него есть реальный прототип.
Комиксы были черно-белые, однажды попробовала раскрасить, но в таком варианте ей понравилось меньше, вдобавок не смогла решить, какого цвета должны быть волосы у Леми. Парочка художников попадала в забавные или рискованные переделки, выручала кого-нибудь из беды, лихачила в небе (Леми, разумеется, был пилотом, а Шени пассажиркой), удирала от воздушной полиции, и обязательно все заканчивалось хорошо. Вот и в этот раз они решили проблему: переоделись ангелами и сначала напугали Джаспера, потом уговорили его сдаться в клинику, где лечат наркозависимых, а вазу отреставрировали и подбросили в музей, прокравшись на цыпочках мимо спящего смотрителя.
Настоящая Шени с сожалением захлопнула блокнот: если бы все было так просто!
Подержанный "Мирал-3005" - портативный, малогабаритный, для работы с небольшими объектами - она купила после того, как уронила поддон с уже расписанными праздничными чашками. Если диагностика покажет, что некоторых фрагментов не хватает, можно будет втолковать Джасперу, что отреставрировать вазу без исходной голограммы высокого разрешения - дохлый номер.
Поднявшись на "этажерку", Шени взяла в автомате арендный жетон и села в свободный аэрокар. Жила она в пригороде, в многоэтажке с отличным видом на Элакуанкос. Две крохотных светлых комнаты, санузел с мозаичными стенами, громадный полукруглый балкон, маленькая кухня. Ей там нравилось, только работать негде, поэтому студию пришлось искать на стороне. Годные помещения сдавались на соседних улицах, но тут случилась выставка молодых художников на Межзвездном Дизайнерском Форуме и встреча с тем парнем, который залип на ее рисунках, и Шени решила - это знак, надо снять студию около Краденого канала.
Просидела дома до позднего вечера: смотрела в сети информацию по могндоэфрийским декоративным вазам. Этой информации океан, десятки направлений, сотни стилей, для энбоно из сословия Живущих-в-Прохладе создать свой уникальный художественный стиль - дело чести, об этом рассказывал профессор Тлемлелх, тоже принадлежавший к числу Живущих-в-Прохладе.
Снимков такой же или похожей вазы найти не удалось. Упаковав "Мирал" в рюкзак, она полетела обратно - через темное воздушное море, кишащее разноцветными огоньками, над окутанным сиянием старым городом. В небе светили обе луны, розовая Ашеле и жемчужно-белая Готэ, одна на ущербе, другая чуть-чуть не дозрела до полнолуния.
Прежде чем выйти из "этажерки", Шени достала из рюкзака мобильный видеоспутник. Этот район считался криминогенным, хотя она еще ни разу не попадала здесь в неприятности.
До Сайвак-блочау десять минут быстрым шагом. В подъезде пахло сигаретным дымом и супом из морской капусты. Перед дверью Шени прикоснулась к браслету-пульту и выключила опустившийся на ладонь спутник. Он записывает и непрерывно передает в удаленную базу все, что с ней происходит, но в студии, где Джаспер и ваза, посторонние наблюдатели ей ни к чему.
В квартире было темно и пусто. Шени с порога почувствовала, что кроме нее никого здесь нет.
Ушел. Спасибо, что хотя бы дверь за собой закрыл. Но почему-то ушел босиком: его разношенные кроссовки стояли посреди прихожей, от них пахло противогрибковым препаратом.
Ощущение, что в квартире кроме нее ни души, не исчезло. И дыхания Джаспера не слышно.
В студии темень, Шени обо что-то запнулась - свой рюкзак он тоже оставил?! - и включила малый свет. Ну да, ушел, кресло уже успело принять исходную форму. А за креслом что-то громоздится...
В первую секунду до нее не дошло, что это Джаспер - его же здесь нет... Потом осознала, что это все-таки он лежит на полу, но в то же время его как будто нет. До сих пор ей не приходилось видеть вблизи покойников, только на похоронах отошедших в мир иной родственников из клана Чил, а чтобы вот так - в первый раз.
Шени тяжело уселась на пол и прислонилась к стене. Рюкзак за спиной мешал. Как на автомате, вытащила телефон, нажала на кнопку вызова полиции.
Меддиагност выдал заключение, что смерть наступила из-за паралича дыхательного центра - в результате совокупного воздействия стимулятора мозговой активности "Антидарвин-премиум" и критической для организма дозы наркотического вещества, название которого ни о чем Шени не говорило.
Отправив тело в морг, патрульные записали объяснения Шениролл Чил Амари: старый знакомый, вместе учились, зашел в гости, попросился посидеть у нее в студии, а ей надо было домой, и когда она вернулась, он уже не дышал. Ей посоветовали вызывать в таких случаях "скорую помощь", а не оставлять человека без присмотра. Девушка пришибленно соглашалась: так и надо было сделать, она ведь заметила, что Джаспер неважно себя чувствует. Наконец они ушли, забрав с собой пластиковый контейнер с его рюкзаком и кроссовками.
Выключив свет, Шени подняла жалюзи - а то совсем невыносимо - и настежь распахнула окна, впуская в студию разноцветную тропическую ночь. Устроилась на полу у стенки, подтянув колени к подбородку: надо успокоиться, а потом лучше домой... И только теперь спохватилась - ваза-то осталась у нее, в тайнике за тумбой!
Преломляясь в раздробленном стекле, свет окрашивался во все оттенки изумруда и нефрита, болотных зарослей, морской волны, и на белой стене дрожали зеленоватые солнечные зайчики. Золотистое, розовое и фиолетовое - бледным радужным фоном, главенствует зеленый спектр лярнийского светила. Шени до сих пор не поняла, каким образом неизвестный мастер этого добился. Ваза не желала раскрывать свои секреты и как будто насмехалась над ней - вполне в духе Живущих-в-Прохладе.
Надо посмотреть, как она выглядит в лучах солнца на закате. Явку в полицию тогда придется отложить до завтра... Но можно объяснить это стрессовым состоянием после вчерашнего инцидента. Завтра, с утра пораньше. И лучше не в полицию - там хватает народа из клана Чил, среди родственников пойдут разговоры, что Шениролл Чил Амари путается с кем попало и взяла на хранение краденую вещь, так недолго и заказчиков на чашки растерять - а в филиал Космопола. Ваза инопланетная, поэтому логично будет сдать ее в представительство галактической правоохранительной организации.
В камеру "Мирала-3005" ваза поместилась, хотя Шени опасалась, что не влезет. Когда программа выдала результат, девушка озадаченно нахмурилась.
Обнаружены множественные повреждения - трещины в стекле; предположительно, при выполнении последней по времени реставрации фрагменты были собраны в ошибочном порядке; отсутствия каких-либо фрагментов не наблюдается; рекомендуется провести углубленную диагностику на профессиональной аппаратуре с дополнительными функциями.
Пусть Шени не собиралась заниматься реставрацией, и с вазой она завтра утром расстанется, все равно было досадно. Похоже на головоломку, и ответ вроде бы лежит на поверхности, но в то же время ускользает от понимания. Без диагноста ясно, что осколки склеены неправильно, однако при этом они идеально состыкованы, "Мирал" не обнаружил ни одного зазора - почему?
В лучах вечернего солнца ваза была еще прекрасней, чем при дневном свете: прохладный хрустально-зеленый мир, потаенная глубь омута, пронизанная, словно перламутровая раковина, фиолетовыми, розовыми, золотистыми переливами.
Эта красота вызывала тревожное ощущение - необъяснимое, если не всматриваться в искаженные трещинами рисунки, и острое, как физическая боль, когда всмотришься. Катастрофа, которая даже не надвигается, а уже нанесла удар.
Запертое в стеклянных гранях время застыло, словно вязкий мёд, но еще есть шансы спасти этот зыбкий раздробленный мир - для этого надо вернуть ему гармонию, собрав осколки в правильном порядке.
Шени помотала головой, стряхивая наваждение. Ваза просит о помощи - это уже глюки начинаются... Хотя она, в отличие от Джаспера, никакой опасной дряни не употребляла.
Это всего лишь неодушевленный предмет.
Да, но произведение искусства - всегда нечто большее, чем неодушевленный предмет.
Она с сожалением вздохнула, потом фыркнула: похоже на киношную сцену романтического прощания! Убрала вазу в прозрачный защитный футляр, включила поле. Глазок индикатора на поцарапанном основании два раза мигнул, но все-таки зажегся. Перед тем как спрятать футляр в коробку из-под чайника, посмотрела в последний раз - и решила, что смогла бы, пожалуй, ее отреставрировать. Почти наверняка смогла бы.
Для этого надо не только видеть вазу, как объект, но и воспринимать ее, как нахлынувшую волну, во всей совокупности ощущений и впечатлений. Обычно это чувство возникало у Шени, когда ее сильно захватывал процесс рисования. Здесь предстоит не нарисовать, а сложить мозаику из осколков с готовым рисунком, но принцип тот же, и самое главное - она уже почувствовала, какой ваза должна быть. Среди осколков есть идентичные по форме - вероятно, это обусловлено особенностями неоднородного стекла - и криворукий подельник Джаспера второпях поменял их местами. А она могла бы... Но завтра утром она полетит в Кеодос, отнесет вазу куда следует и чистосердечно выложит все, что знает об этой истории.
Упаковав в рюкзак "Мирал" и коробку, Шени отправилась домой.
Перед тем как идти сдаваться, она плотно позавтракала. Кто знает, насколько затянутся объяснения, проверки, оформление протокола - хорошо, если все закончится до обеда.
Климатический купол над столицей работал бесперебойно, без него на тротуарах можно было бы яичницу жарить. Филиал Космопола находился на проспекте Гаирадо, многоэтажное здание из анизотропного черного стеклолита виднелось за другими высотками делового центра, горделиво сияющими на солнце - белыми, дымчато-серыми, синими с золотом. Шени постепенно замедляла шаг, неосознанно оттягивая тот момент, когда будет уже не передумать.
Взяла у робота-продавца сливочное мороженое с цукатами.
- Все будет хорошо! - пообещал автомат, напутствовавший добрым словом каждого покупателя. - Сегодня удачный день!
В той стороне, куда она направлялась, сверкнула в воздухе хрустальная вспышка. Фейерверк? Красиво... Надо взять себя за шиворот, дотащить до управления Космической полиции и покончить с этим делом, а потом она расскажет про вазу Тлемлелху.
Перед зеркально-черным зданием с эмблемой на фасаде - карающий меч правосудия на фоне закрученной в спираль Галактики - толпился народ. Какое-то мероприятие? Изнывая от внутренней борьбы - отдавать вазу ну совсем не хотелось, она ведь уже уловила, как надо правильно собрать фрагменты, вот бы посмотреть, что получится - Шени начала протискиваться к прозрачному кубу входной группы и в конце концов уткнулась в оцепление.
Космополовская охрана в бронекостюмах с закрытыми шлемами, роботы с портативными генераторами силового поля. Внутрь не пускают. На усыпанном битым стеклом тротуаре, с которого согнали всех посторонних, одиноко валяется офисное кресло со свернутой спинкой.
Лишь теперь Шени отвлеклась от внутреннего диалога между своим законопослушным "я" и одержимым вазой авантюрно-богемным "я", и прислушалась к репликам окружающих.
- Так это учебная или не учебная? Кто-нибудь скажет наконец?!
- Сработала сигнализация, потом объявили по громкой связи всем на выход...
- Да учебная, главный же грозился, что в следующий раз без предупреждения...
- Какая учебная, ты вон туда посмотри!
Шени тоже запрокинула голову: на уровне то ли седьмого, то ли восьмого этажа зияла в стене звездообразная пробоина в сетке трещин. Видимо, стекла высыпались оттуда, и кресло оттуда же выпало.
- Голограмму наложили, - возразил скептик. - Для приближения к реальным условиям. Стул подкинули списанный, а потом врубили тревогу.
- Чей кабинет, кто-нибудь в курсе?
- Да отсюда не разберешь...
Это знак, подумала Шени с несказанным облегчением. К знакам она относилась серьезно. Не пойдет она туда. Вернее, пойдет, но не сейчас, а только после того, как вернет вазе первоначальный облик.
Пристроившись за компанией девушек, которые решили, что "мы пока на распродажу в "Иньялу" успеем", она двинулась через толпу обратно. Ей было тревожно и радостно.
- Сотрудникам не расходиться! - прогремел над улицей начальственный голос. - Уважаемые коллеги, рабочий день не закончился! Дожидаемся окончания проверки, потом возвращаемся на рабочие места согласно штатному распорядку! Руководителям подразделений убедиться в наличии своих подчиненных!
Девушки переглянулись и повернули обратно, а Шени стала пробираться дальше.
- Что у них там за ЧП, не знаете? - окликнули ее, когда толчея поредела.
- Говорят, учебная тревога, - она чувствовала себя отпетой нарушительницей закона, которая спешит скрыться с места преступления. - Или даже не учебная, никто не знает.
- Из новостей узнаем. Репортеры-то уже налетели!
Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не припустить бегом. Это будет выглядеть подозрительно, могут остановить, а у нее в рюкзаке - украденная "черными антикварами" могндоэфрийская ваза в непрезентабельной коробке из-под чайника.
Полтора часа спустя она сидела в аэробусе "Кеодос-Месхандра" и рисовала новый комикс про Шени и Леми. Вазу оставила у родителей, в своей детской комнате, захламленной всякими "нужными вещами", половину из которых давно пора выкинуть.
Ей необходима консультация лучшего на Незе эксперта по лярнийскому искусству, и тот согласился с ней встретиться.
- Нежная в каплях утренней росы Шениролл, вы принадлежите к числу моих друзей, для которых я всегда с радостью найду время. Конечно же, прилетайте! Ко мне должны прийти на пересдачу студенты, но эти неучи подождут. Со скорбью подозреваю, что они опять ранят мое сердце отравленными зазубренными шипами своего невежества.
Его речь напоминала мелодию, полную сложно модулированных переливов, и одновременно звучал голос автопереводчика, воспроизводящего тембр и интонации своего владельца. "Нежная в каплях утренней росы" на языке энбоно одно слово, у них такие обращения - норма этикета.
В сегодняшнем комиксе Шени и Леми отправились на море - купаться и рисовать, и набрели на свигона, выброшенного на берег. История была о том, как они его спасают, а потом, еле дотащив до воды, стоят у кромки прибоя и смотрят вслед. Хороший способ успокоить внутренний раздрай и настроиться на то, что все будет в порядке.
Месхандрийский университет занимал старинный дворцовый комплекс, окруженный, словно кристаллической оправой, кольцом возведенных позже стеклолитовых зданий. Под оплетенными вьюном каменными арками Ректорского моста, соединяющего Главный корпус с Математическим факультетом, Шени перехватила Дигна Балчуг, тонкая, смуглая, с копной вьющихся черных волос и блестящими птичьими глазами. Дигна прилетела с Земли-Парк, ее то отчисляли, то восстанавливали, она специализировалась на кафедре арт-инсталляций и говорила, что диплом будет писать о себе, потому что вся ее жизнь - сплошная арт-инсталляция. Сейчас она ловила абитуриентов, которые шли к Главному корпусу подавать документы, а увидев Шени, бросилась ей наперерез.
- Привет-привет, ты мне нужна, подпиши петицию!
- Какую петицию?
- В защиту прав. Оголтелый произвол и коррупционный скандал на Земле. Студент нашего университета был дома на каникулах и случайно подрезал аэрокар полицейского начальника. Они бы все равно не столкнулись, потому что автоконтроль, но чиновный коррупционер накатал заявление, и нашего товарища приговорили к общественным работам, из-за этого у него каникулы пропали. Мы требуем пересмотра и отмены несправедливо сурового приговора! - Дигна произнесла это яростной скороговоркой и сунула ей электронный планшет. - Скажем нет полицейскому произволу! Наберем сто тысяч подписей - отправим на Землю, вместе мы победим земную коррупцию!
- Напрасно он его подрезал. Полиция не любит, когда нарушают ПВД, на Незе то же самое.
- У вас нарушать нельзя, а там не было никакого нарушения - разлетелись каждый своей дорогой, но тот возмутился, что его вперед не пропустили. Здесь такого произвола не бывает. Я готова съесть на спор свои трусы, на Незе такое невозможно. Давай, подписывай!
- Сначала информацию покажи, - как истинная представительница клана Чил, Шени к таким кампаниям относилась с разумной осторожностью: поддашься на уговоры, а потом окажется, что все было не так, как тебе рассказали.
- Ладно, смотри.
Судя по всему, история была реальная. Петицию она подписала, и Дигна бросилась к следующей жертве:
- Скажем нет полицейскому произволу!
Когда заходишь в кабинет профессора Тлемлелха, поначалу кажется, что ты попал то ли в музей, то ли в оранжерею. Много растений, воздух влажный и ароматный - кондиционеры поддерживают оптимальный для энбоно микроклимат. Солнечный свет, проходя через оконные витражи, окрашивается во все оттенки зеленого, напоминая об изумрудном светиле Лярна. Добротная университетская мебель соседствует с изысканными и странными предметами обстановки, вроде низкого столика с волнистой, в серо-белых разводах, столешницей из сулламьего панциря или кованого куста с изломанными в узоры "ветками", на которых вместо листьев - множество крючков и полочек разной формы, для всевозможных мелочей.
Себе профессор налил могндоэфрийского вина, которое людям лучше не пробовать, для их вкусовых рецепторов это будет хуже электрошока, а гостье - слабоалкогольной незийской шакасы с кусочками фруктов.
- Какой благословенной случайности я обязан сегодняшним негаданным счастьем?
За человека его бы не приняли даже в потемках: вместо носа две небольших вертикальных щели, вместо ушей пучки подвижных слуховых отростков, похожих на щупальца морских животных, пальцев на руках не десять, а двенадцать. Продолговатый череп увенчан выступающим костяным гребнем - энбоно, как и незийцы, безволосая раса. При этом он был своеобразно красив: тонкие черты овального лица, большие глаза цвета темных вишен, изящно очерченные изумрудные губы. Он и по меркам своего народа считался красивым, но с тех пор, когда Шени была студенткой, сильно исхудал, а его зеленая кожа, усыпанная вживленными драгоценными камнями, приобрела местами пепельный оттенок. У энбоно с возрастом проявляется целый букет генетических заболеваний - последствия давней катастрофы планетарного масштаба, а тут еще и климат чужой планеты сыграл свою роль, и пережитые на родине лишения.
Рассказывать о Джаспере, "черных антикварах" и украденной у них вазе Шени не стала. Ваза с виллы Лиргисо, который возглавлял в Могндоэфре преступную организацию, сотрудничавшую с человеческой криминальной группировкой - еще до того, как Лярн официально открыли. Тлемлелх по случайности перешел им дорогу: ему принадлежал завод, который бандиты втайне использовали для своих нужд, и он узнал лишнее, из-за этого его попытались довести до самоубийства, но тут как раз Галактика установила контакт с Лярном, местную мафию разгромили, и он смог эмигрировать на Нез. Подробностей Шени не знала, но то, что Тлемлелх за все время ни разу не слетал домой, говорило о многом. Хотя мог бы и побывать там, и насовсем вернуться, однако вместо этого предпочитал безвылазно жить на Незе, в ущерб здоровью. Он говорил, что ему только здесь хорошо.
Посетить Ресонгоэфру - планету с подходящими для жителей Лярна условиями, которую предоставила им для колонизации Галактическая Ассамблея, он тоже не захотел.
Не то чтобы Галактическая Ассамблея разбрасывалась пригодными для жизни планетами, но Лярн официально был признан миром, терпящим бедствие. Кроме трех относительно антропоморфных рас - энбоно, негов и чливьясов - там есть еще один обитатель: разумный студнеобразный океан, занимающий почти восемьдесят процентов территории Лярна. Его называют Фласс - "Всепожирающий", в переводе с одного из древних языков. Он усваивает любую органику и со всех сторон окружает единственный материк, похожий на бублик с Внутренним морем посередине. Появился он в результате давней экологической катастрофы и продолжает расти, медленно наступая на сушу, так что рано или поздно всем энбоно, чливьясам и негам придется переселиться на Ресонгоэфру. Проблема в том, что Фласс никак не желает признавать полноценно разумными своих соседей по планете, хотя кое-кому из представителей других рас удалось наладить с ним диалог.
Избегая напоминаний о прошлом Тлемлелха, Шени принялась расспрашивать о декоративном стекле - и оказалось, что это самый верный путь к нужной информации. Многослойное могндоэфрийское стекло бьется по-разному и в зависимости от этого разделяется на четыре типа: "тайный визит луны", "пляска отражений", "слезы вероломщика" и "след водяной венглы".
- Может быть, "слезы предателя" или "слезы обманщика"? - уточнила Шени.
Переводчиком она не пользовалась, собеседник и так ее понимал - другое дело, что его голосовой аппарат не мог воспроизвести человеческую речь.
- Ни то, ни другое, это "слезы вероломщика", - произнес вслед за Тлемлелхом приколотый к вороту его туники миниатюрный хрустальный цветок. - У вас нет такого слова? Вероломщик - тот, кому поверили, а он поступил не так, как от него ожидали, и он не обязательно кого-то предал или обманул, суть в том, что он не пожелал оправдать чьи-то ожидания. Но бывает, что он потом из-за этого печалится, отсюда взялось название. Я настроил свой переводчик на словесные кальки, если нет точных аналогов, иначе теряются смысловые нюансы, а это весьма огорчительно. Мне показалось, у вас есть еще дополнительные вопросы?
- Только один, профессор. Венгла - это водяное животное?
- Вымышленное животное. Дети рассказывают про нее друг другу страшилки: если будешь купаться в сумерках, после захода солнца, за тобой увяжется прозрачная, как вода, венгла, она проскользнет в твои сны, натопчет следов и перепутает сновидения. Взрослые энбоно считают, что венглы не существует, хотя я не стал бы утверждать это с полной категоричностью - возможно, в каком-то виде она все-таки есть.
- Интересно!
- Я помню множество таких страшилок из детства, - профессор допил вино и поставил бокал таким образом, чтобы его размытая сияющая тень наилучшим образом гармонировала с матовым рисунком столешницы. - Невыносимо сожалею, нежноцветущая Шениролл, но время неумолимо, и сегодня я смогу рассказать вам только что-то одно - или детские сказки, или о гибели стекла, что вы предпочитаете?
- Сейчас о стекле, пожалуйста, - она решила, что обязательно вернется к теме сказок, когда навестит его в следующий раз.
Тлемлелх прочел ей целую лекцию, из которой Шени поняла, что ее ваза - ну да, ее, и в данный момент больше ничья! - изготовлена из стекла "пляска отражений". Если такое изделие разбить, там окажется немало симметричных фрагментов.
- Симметрия - это примитивно и неприлично, это оскорбляет утонченный вкус, но бывает, что мы делаем уступки презренной симметрии - ради художественного эффекта, ради изысканной издевки над собственным вкусом, ради привнесения в изделие неких смыслов, которые по-другому не выразить, и Живущие-в-Прохладе согласились считать это допустимым парадоксом. Хотя в Могндоэфре обсуждать это вслух не принято, можно уронить свой статус, но ведь мы с вами находимся не там, а на благословенном Незе. Я испытываю убийственное сожаление, сравнимое с поглотившей солнце грозовой тучей, но меня ждут мои неучи. А я еще не сказал вам о том, что в этот раз я буду принимать вступительные экзамены? Вместо умудренного профессора Лабрарту, который улетел на Ниар читать курс лекций. Это будет так волнующе! Но говорят, среди абитуриентов попадаются такие, что выслушивать их причудливые речи - сущая пытка для чувствительного ума. Я буду принимать вступительные экзамены три дня подряд. Надеюсь, что этот новый опыт все же принесет мне больше удовольствий, чем страданий, и когда мы в следующий раз увидимся, обязательно расскажу вам о своих впечатлениях. Хотите фруктов? Это ваши амляки, я их не ем, а мне принесли, неудобно было отказаться...
Расстегнув сумку, чтобы положить туда три крупных, с кулак, иззелена-оранжевых амляка, Шени допустила ужасную промашку. Блокнот с комиксами вывалился на пол, да еще и раскрылся: на одной картинке Шени и Леми лезут на крышу, на другой сидят на краю, свесив ноги, а внизу, в далекой перспективе - крохотные прохожие, роботы и зонтики уличных торговцев.
Убрать не успела.
- Это ваши рисунки? - заинтересовался Тлемлелх. - Здесь вы сами и кто-то еще?.. Поверьте мне, вы прелестно рисуете! До чего же приятно узнать, что вы изображаете не только городские виды, но еще и живых персонажей!
Энбоно - прирожденные художники, для них не уметь рисовать - то же самое, что для человека не уметь читать и писать. В голосе профессора и вторившего ему переводчика звучала искренняя радость, но Шени все равно смутилась так, словно ее на зачете со шпаргалкой застукали. А вдруг он догадается, кто такой "Леми"...
Не услышав протеста, профессор взял блокнот и начал листать.
- Какие милые у вас персонажи! Я бы порекомендовал вам ни в коем случае не бросать это занятие. Этот юноша - кто-то из ваших знакомых?
- В общем, да... - промямлила художница, глаз поднять не смея.
Бывает, что студенты рисуют карикатуры на преподов. На него тоже рисовали, кое-что из этого безобразия он даже видел. Пусть у нее в блокноте не карикатуры, а ее представление о том, каким он был бы, если б был человеком, и ничего обидного в этом нет, но ведь Шени и Леми то и дело попадают в дурацкие переделки и выглядят смешными...
На ее счастье, зазвонил телефон: ассистентка спрашивала, когда профессор подойдет в аудиторию, можно ли выкладывать билеты.
- Я буду рад, как изумрудно-ясному солнечному утру за окном, если в следующий раз вы позволите мне посмотреть без спешки эти восхитительные увлекательные рисунки!
Скомкано попрощавшись, Шени выскочила в коридор. Не узнал себя, ну и хорошо, и было бы странно, если б узнал... Но блокнот она в следующий раз "забудет".
На обратном пути не рисовалось, и она стала смотреть новости на встроенном в спинку переднего сидения дисплее. Звука не было, только видеоряд и текстовая лента, чтобы пассажиры не мешали друг другу.
В первую очередь ее интересовали криминальные происшествия: не всплыло ли что-нибудь о "черных антикварах", с которыми работал Джаспер. На эту тему ничего не нашлось, зато было много сообщений о ЧП в здании Космопола на проспекте Гаирадо.
"Теракт или учебная тревога? Пока мы так и не получили официальных комментариев".
"Ответный удар террористов: после якобы учебной тревоги в Незийском Управлении Космопола пропал один из сотрудников, боевой офицер, неоднократно принимавший участие в антитеррористических операциях".
"Пропавший офицер Космопола нашелся в больнице со следами побоев".
"Пресс-служба Незийского Управления Космопола официально заявила, что в здании внепланово сработала сигнализация общей тревоги. В ходе эвакуации пострадала наружная стена здания и офисное оборудование, по данному факту проводится служебная проверка".
"Офицер Космопола, об исчезновении которого ранее сообщалось, не обращался за медицинской помощью. Он нашелся в клинике, где проходит курс лечения его дочь, страдающая тяжелым врожденным заболеванием. По поводу синяков и ссадин он пояснил, что случайно уронил на себя стойку с плохо закрепленными мониторами".
"Как стало известно из неофициальных источников, функционирование контрольно-пропускной системы в здании Космопола на проспекте Гаирадо признано неудовлетворительным. Из зоны для приема посетителей в закрытую для посторонних внутреннюю зону проникло неустановленное лицо, что и стало причиной срабатывания сигнализации".
"Наконец-то мы узнали причину сегодняшнего ЧП в здании Космопола на проспекте Гаирадо. Как сообщил заслуживающий доверия источник, было совершено нападение на одного из сотрудников. Информации о пострадавших нет".
"Как сообщил наш источник, нападение на сотрудника Космопола не связано с его профессиональной деятельностью. Нападение произошло на почве бытового конфликта. К сотруднику в кабинет проник неустановленный посетитель, в ходе совместного распития безалкогольных напитков (кофе из автомата в холле) между ними произошла ссора, перешедшая в драку. В результате инцидента пострадала стена кабинета, служебные мониторы в количестве тридцати двух штук и выпавшее на улицу кресло, а также сработала сигнализация общей тревоги. Обстоятельства происшествия устанавливаются".
Что у них там за кофе в автомате, если после него сотрудники с неустановленными посетителями стенки выносят, подумала Шени, проматывая ленту. На тему подпольных аукционов и "черных антикваров" ничего нет.
Попадать в криминальные истории и терять клиентов ей ни в коем случае нельзя, она еще не до конца расплатилась с кланом Чил за свою учебу. Как издавна принято, клан ее спонсировал, а теперь она по мере возможностей возвращает деньги в фонд - и таким образом принимает участие в спонсировании других студентов. Инопланетяне порой удивляются: что у вас за варварский общинный подход к этим вопросам? Соплеменники Шени, со своей стороны, удивляются их подходу: варварство - это когда выбор профессии и возможность получить образование зависит не от твоих способностей и устремлений, а исключительно от доходов твоей семьи. Для ее родителей было бы накладно платить за Месхандрийский университет - выручил клан, предоставив ей беспроцентную ссуду, и чем быстрее Шени вернет долг, тем больше будет шансов на учебу у кого-то еще.
Аэробус уже заходил на посадку, когда в сумке издал трель телефон. Лаури, совсем про нее забыла! Они же перенесли занятие на сегодняшний вечер... Хорошо, если Лаури сейчас в Кеодосе - тогда можно будет не мчаться сломя голову в Элакуанкос, а отправиться в какое-нибудь тихое кафе и посидеть там с блокнотами, иногда они так делали. Но все равно времени в обрез.
- Лаури, привет! Извини, на меня тут свалились внезапные дела, но я уже с ними разделалась...
Ученица перебила ее восторженным воплем:
- У-и-и-и-и!.. Шени, я такая счастливая!.. У меня братик нашелся, представляешь?! Давай перенесем урок, я так рада, что он живой вернулся, так рада!
- Разве Стив терялся?
Стив и Лаура двойняшки. Мальчик, в отличие от сестры, рисованием и литературными опытами не увлекался, его больше интересовали компьютерные игры, звездолеты и спорт.
- Да не Стив, а мой старший брат, Эдвин! Оказывается, он путешествовал автостопом по другим планетам, а домой не возвращался, потому что думал, что против него будет уголовное дело из-за превышения самообороны, когда на него бандиты напали, он же тогда одного из них случайно убил, хотя только напугать его хотел. А теперь он вернулся и такие подарки нам привез!.. Я тебе покажу, что он мне подарил! Давай перенесем занятие еще раз на послезавтра и потом два раза подряд отзанимаемся, хорошо?
- Хорошо, - согласилась Шени, радуясь, что все так удачно сложилось.
Лаура Мангериани неспроста взяла сетевой ник "Королева вампиров графиня Лаури" - графиней она была настоящей. Или почти настоящей: она принадлежала к гелионскому аристократическому роду, графский титул по праву носили ее бабка и отец. Представители семейства Мангериани в свое время были изгнаны из системы Гелиона за интриги, покушения и претензии на королевский трон - история вполне в духе землян, недаром у них столько фильмов с такими сюжетами. Старую графиню даже долгая жизнь на Незе не исправила. Не так давно она по амнистии освободилась из тюрьмы, где отбывала срок за попытку убийства своего внука - того самого, который два с половиной года назад потерялся, а теперь нашелся. Ну не нравился ей старший внучек, и она наняла шайку мигрантов-нелегалов, чтобы раз и навсегда решить этот вопрос. Шени, как истинная незийка, таких отношений между родственниками не понимала.
Старую графиню она с месяц назад видела. Двойняшек та любила с манерной, напоказ, сентиментальностью и однажды прилетела забрать Лаури из студии. Когда ушли, Шени попыталась нарисовать ее по памяти - характерное "породистое" лицо так и просилось в блокнот для скетчей - но результат получился хуже некуда. Что-то гротескное, почти карикатурное и как будто расслаивающееся на пласты: надменное, брезгливое, закостенелое, слащавое, злобное, преисполненное обиды на всех, за все сразу, для человека с таким лицом обида - мерило всего, главный стимул жить и действовать.
Ох, надо бы Лаури вести себя с бабушкой поосторожней, чтоб не нарваться, подумала Шени в первый момент, с оторопью глядя на свой набросок.
А потом эту мысль сменила другая, грустная и самокритичная: ну вот, какой из меня художник... Она же ставила целью нарисовать не карикатуру, а максимально близкий к оригиналу портрет! Попробовала по фотографии, в точности копируя каждую черточку - копия и вышла: безжизненная, отмеченная печатью ученической старательности. Обычная для Шени беда, некоторые лица ей хоть тресни не давались. То же самое было с парнем, который на выставке залип на ее скетчах с набережной Сайвак-блочау. После таких опытов у нее на несколько дней руки опускались, но потом она бралась за городские ландшафты, или за натюрморты, или за свои комиксы про Шени и Леми, и с самооценкой налаживалось.
Не портретист она, никуда не денешься. Даже если получалось неплохо, ее работы не всегда нравились тем, кого она рисовала. Однажды Лаури попросила свой портрет с натуры, а потом расстроилась: "Во мне должно быть что-то готичное, вампирское, недосказанное! А здесь я какая-то милая домашняя девочка, совсем не то..." "Я же говорила, портреты людей - не моя сильная сторона, - примирительно ответила Шени. - Лучше закажи кому-нибудь другому".
Изумрудно-радужный мир вазы не был добрым - зато он был интересным, манящим, затягивал в очарованную даль, уводил в мерцающие стеклянные дебри по сотне дорожек сразу. В этом было что-то общее с миром нидья, или нидьячи - волшебного народца из сказок и древних преданий. И, наверное, поэтому Шени не ощущала вазу как чужеродное изделие: пусть ее изготовили представители нечеловеческой расы на Лярне, искусство - это сверхсистема, которая включает в себя и то, и другое, и третье, и все сразу. Если ты внутри этой сверхсистемы, которая подобна мировому океану, если ты - ее частица, у тебя есть возможность попасть туда, куда иными путями не попадешь.
Среди филигранно-изящных деталей рисунка не было ни одной пары совпадающих, в этом Шени окончательно убедилась, прогнав трехмерный снимок через анализатор. Но в изгибах линий и цветовых переливах угадывался изломанный внутренний ритм, и если уловить, каким он мог бы быть, если бы вазу не разбили - а она, похоже, на ощущениях уловила - есть шансы решить эту задачу.
Первый этап - разделить виртуальную модель на осколки, второй этап - собрать их в правильном порядке. Она плотно закрыла жалюзи и повесила на окна светонепроницаемые шторы. Сеть отключила, на всякий случай запустила локальную антихакерскую глушилку, чтоб уж точно никто не подсмотрел, чем она тут занимается.
Установила себе срок: если до послезавтра ни на шаг не продвинусь, отнесу в полицию.
Космопол наверняка уже разобрался с последствиями того ЧП, а она, никуда не денешься, нарушает закон.
Светало, когда Шени с сухими покрасневшими глазами, ошалев от бесплодных попыток, от бессонной ночи и от хитросплетений могндоэфрийского узора, выбралась на улицу и побрела, как сомнамбула, по набережной. Ей нужен крепкий кофе и что-нибудь съесть, а потом - вернуться в студию и продолжить эксперименты.
Дома тонули в предутренней синеве. Декоративные крабы в витринах дремали, мерцая зыбкими огоньками, уже не такими яркими, как в ночные часы. Зависший над крышами мобильный фонарь тоже убавил мощность. Найдется ли в окрестностях что-нибудь круглосуточное? Если бы на месте Сайвак-блочау по-прежнему громоздился неказистый, зато прибыльный для своих владельцев крытый рынок, построенный на сваях прямо над каналом, это был бы не вопрос - при таких заведениях всегда есть автоматы быстрого питания. Но тогда Шени и студию снимала бы не здесь, потому что тогда не было бы ни рисунков, сделанных на набережной, ни ее случайного успеха на выставке.
Из подворотни вынырнул некто верткий, сутуловатый, в темной ветровке с надвинутым на лицо капюшоном.
- Эй, у меня есть то, что ты ищешь! - окликнул он хрипловатым голосом, похожим на шорох в потемках.
- Да?.. - растеряно отозвалась Шени, подумав о бутерброде.
- Тебе для глюков или для траха?
- Что?.. Ой, нет, мне бы найти, где в это время еду продают...
Мигом потеряв к ней интерес, барыга растворился в утренних сумерках.
Закусочная-автомат работала около спортивного комплекса "Канбарито" - полукруглой громады из "состаренного" кирпича, эффектно розовеющего в первых лучах рассвета. Торопливо, обжигаясь, Шени выпила чашку кофе двойной крепости, съела пирожок с бульоном и пошла обратно. Вроде бы пирожок оказался с фруктовым джемом, не для бульона... Не имеет значения. Ваза ждет. Вот будет облом, если так ничего и не получится.
Буровато-зеленая вода Сайвак-блочау сияла бликами. Возле осклизлого парапета деловито бултыхался робот-чистильщик, заглатывая мелкий мусор, из-за огонька индикатора над разинутой пастью он был похож на всплывшую глубоководную рыбину. В витринах копошились, подъедая вчерашний корм, проснувшиеся крабы.
О рынке, на двадцать шесть лет похоронившем под собой канал, сейчас напоминал только новый парапет - старый застройщики разломали. Все остальное не изменилось, и после сноса нелегального строения снова открылись магазинчики, владельцы которых разорились, не выдержав конкуренции. До этого они стояли никому не нужные, с опущенными жалюзи, а окна квартир с той и другой стороны выходили на увешанную пестрой рекламой громаду здания-оккупанта. О том, что здесь не просто две нешироких улочки по бокам от "Всё что вы хотели купить", а загнанная в подполье набережная, напоминал только вкрадчивый запах гнили и сырости, да еще атакующая нижний этаж рынка неистребимая плесень. После скандала, который разразился, когда поменялись люди в городской администрации, все привели в первоначальный вид, вот тогда-то Шени и забрела сюда в поисках натуры. В то время ее захватила идея показать душу города, проглядывающую в закоулках, магазинчиках, обветшалых дворцах, запущенных каналах, таинственных захламленных дворах старого Элакуанкоса.
Полтора месяца спустя она рискнула принять участие в выставке молодых художников на 139-ом Межзвездном Дизайнерском Форуме. На свой счет не обольщалась, и было заранее грустно, что ее там никто не заметит, но все равно отправила заявку.
По жеребьевке ей досталось место в углу, но так даже лучше. Получилось ведь, думала Шени, перебирая скетчи, вот здесь и здесь точно получилось... Выбрала девять работ (больше нельзя), на двух из них была запечатлена набережная Краденого канала - монохром, коричневый пастельный карандаш.
В павильон с выставкой заходило не так уж много народу, гостей Форума привлекали главным образом площадки с инсталляциями, техникой и мебелью. Однажды нагрянула толпа синиссов под предводительством гида-человека, в другой раз привели на экскурсию школьников, но чаще всего здесь было не больше десятка посетителей, и никто не задерживался надолго. Кроме того парня.
Залип на кого-то, с завистью подумала Шени, ходившая за мороженым.
Парень стоял в дальнем от входа конце зала. Разглядывал чью-то экспозицию рядом с ее работами. Стройный, мускулисто-худощавый, как будто молодой, но густые волосы, стянутые в хвост, пепельно-серого цвета - у землян, гинтийцев и шиайтиан это признак старшего возраста.
Шени к нему неслышно подкрадывалась, держа перед собой подтаявшее мороженое: очень хотелось посмотреть, на что он так уставился.
Быть того не может: на ее рисунки!
Остановилась у него за спиной, в нескольких шагах, боясь спугнуть это наваждение.
- Это ведь вы рисовали? - можно подумать, он знал наверняка, что подошел автор, хотя он же ее не видел. - Что это за место?
- Это Элакуанкос.
- Где вы рисовали то, что здесь и здесь?
Повернулся. Несмотря на седину, ровесник Шени. И хотя его голос звучал отрывисто, даже резковато, не было впечатления агрессии.
- Набережная Сайвак-блочау.
- Где находится Сайвак-блочау?
- За комплексом "Канбарито", если знаете этот район, - раз он свободно говорит по-незийски, он наверняка из тех землян, которые живут на Незе. - Между улицами Ятаду и Сникаду.
- Район знаю, я бывал там, но ничего похожего на Сайвак-блочау не видел. Вы рисовали все это в нашей реальности?
Спросил таким тоном, словно вполне допускает и другие варианты.
- А где же еще? - сообразив, наконец, в чем дело, Шени улыбнулась. - А, так вы не в курсе насчет истории с незаконным рынком и Краденым каналом? Если вы в последний раз были там в прошлом году, вы точно не могли увидеть Сайвак-блочау, потому что он тогда был похоронен под рынком.
- Тот самый торговый центр, который воткнули прямо посреди улицы? - догадался собеседник.
- Ну да, и даже не просто посреди улицы, а поверх канала, еще и от набережных с обеих сторон по куску оттяпали. Этот архитектурный монстр двадцать шесть лет простоял, а недавно его снесли и все восстановили.
- Так вот в чем дело... - он улыбнулся ошеломленно и в то же время как будто с облегчением. - Я как дурак искал это место, чтоб от него отделаться, а тут оказалась банальная коррупция и никакой мистики.
- Почему - отделаться?
- Когда я учился в колледже, однажды болтался по Элакуанкосу поздно вечером и вляпался на этой набережной в криминальную ситуацию. Чуть не убили. Вовремя появился патруль.
- Ой... Хорошо, что все обошлось, - согласилась Шени.
Он ей понравился, и подумалось, что было бы интересно его нарисовать.
- После этого я записался в клуб рукопашного боя и выбрал себе профессию. Но это место засело в мозгу, как навязчивая идея, потом хотел его найти, чтобы посмотреть при свете дня.
- Наверное, там уже стоял рынок, вот и набережную было не узнать. А где вы работаете?
- В полиции.
Шени поняла, что он старше, чем выглядит, если учился в колледже и гулял по ночному Элакуанкосу еще до постройки рынка. Приготовилась спросить, как ему выставка, но тут дверь открылась, и на пороге павильона, в льющемся снаружи солнечном сиянии, возникло живое божество в короне пламенеющих рыжих волос - Ольга Лагайм, знаменитый дизайнер, основательница "Дизайна Лагайм", почетный участник Форума. У нее за спиной маячил кто-то еще.
- Вот ты где! Скоро начнется презентация синисской водяной мебели, пойдем смотреть!
Оказалось, этот парень здесь вместе с ней.
Ольга направилась к ним, следом потянулись ее спутники. Шени во все глаза на нее смотрела и очнулась, когда на ногу шлепнулось что-то холодное. Мороженое! Совсем про него забыла, а оно вконец растаяло... Из угла проворно выполз похожий на черепаху робот-уборщик и начал деликатно облизывать ее босоножки. Сгорая от неловкости, Шени поскорее сунула ему раскисшие остатки. Ольга Лагайм тем временем разглядывала рисунки, в том числе ее работы, и вроде бы смотрела с одобрением. Вот бы что-нибудь сказала, но это было бы для Шени невероятным подарком, так не бывает...
- Нравится? - спросил парень, с которым она разговаривала - как будто угадал ее желание и решил помочь.
- Круто! Настоящий Элакуанкос, как он есть, живой Элакуанкос. Чье это? Шениролл Чил Амари, никогда этого имени не слышала.
- Вот как раз автор стоит, - он кивнул на Шени.
- Вы чудесно рисуете! Не пробовали сказки иллюстрировать? Мне кажется, у вас бы это замечательно получалось. Идемте скорее на площадку синиссов, скоро начнется!