Не сумев взять Трою наскоком, ахейцы опустошали окрестности.
Агамемнон вёл войну на истощение, и даже гора Ида, на которой ещё недавно гарцевали обнажённые красотки, подверглась ограблению, хотя кажется - что взять с этой голой возвышенности кроме приятных воспоминаний?
А между тем, Ахилл на вершине горы Иды убил двух сыновей дарданского царя Эвена, сторонника Приама. Жену одного из этих братьев, Брисеиду [1], он взял в плен. Отец Брисеиды, узнав о случившемся, повесился.
На войне правды нет. Это так. Всё дело, однако, в том, что мирная жизнь на белом свете мало чем отличается от военной - те же кровавые страсти обуревают её. Где начинается мир, и где кончаются войны - неведомо ни прошлым, ни нынешним историкам.
Ахилл тем временем разорял союзные троянцам города, беглый перечень которых превысит дотошный список кораблей ахейцев, прибывших в Трою и воспетых Гомером. Среди многочисленных пленников и пленниц значилась Хрисеида, очередная дочь жреца Аполлона с острова Сминфос. Во время дележа добычи она досталась Агамемнону, а Брисеида - Ахиллу.
Несмотря на бесконечные грабежи, запасы продовольствие в лагере ахейцев таяли на глазах. Агамемнон всё чаще вспоминал "виноградинок" - Элаиду, Сперму [2] и Эно.
Вот и на этот раз Агамемнон тяжко вздохнул и отправил Одиссея во Фракию - грабить тамошние города и сёла...
Везунчик Одиссей, однако, вернулся с пустыми руками. Соратники встретили его смехом, а более всех издевался над Одиссеем Паламед, который не понимал как хитромудрый Одиссей не преуспел в этой простейшей экспедиции.
"Если б тебя послали вместо меня, результат был бы тот же", - огрызнулся Одиссей. Паламед тут же вышел в море и вскоре вернулся с кораблём, гружёным фракийским зерном.
Во второй раз в отношениях с Паламедом Одиссей оказался не на высоте. Считая свою честь задетой, он решил отомстить недругу. Припрятал золото в палатке Паламеда, заставил пленного фригийца написать письмо, уличающее Паламеда в измене, а потом убил его. Вскоре труп фригийца был обнаружен. Найденное письмо принесли Агамемнону. Паламеда предали суду. Золото, обнаруженное в его палатке, служило веским аргументом, подтверждающим предательство.
И Паламеда забили камнями.
Время от времени греки и жители Трои объявляли перемирие и общались, будто не вели военных действий - встречались в местном храме Аполлона и даже позволяли себе непродолжительные беседы.
Однажды, когда Гекаба совершала жертвоприношение, явился Ахилл и влюбился в её дочь Поликсену. Несколько дней не находил себе места, даже на Патрокла не смотрел, не говоря уже о Брисеиде, а потом не выдержал и направил к Гектору посланника, дабы выяснить, на каких условиях он может жениться на прекрасной троянке. Гектор ответил: "Немедленно, если передаст Приаму греческий лагерь".
Ахилл задумался, и чем дольше он думал, тем больше склонялся к измене...
Когда жрец Аполлона Хрис явился выкупить Хрисеиду, Агамемнон прогнал его как шелудивую псину, даже не предполагая о последствиях. В лагере, однако, разразился мор. Суеверные греки тут же связали эту напасть со святотатственными действиями командира, и Агамемнон, скрепя сердцем, вынужден был отправить Хрисеиду к её родному отцу. Возмещая потерю, он забрал у Ахилла Брисеиду. Разгневанный Ахилл отказался участвовать в военных действиях, безвылазно прозябая в своей палатке.
Очевидцы, правда, поговаривали, что таким образом он демонстрировал своё расположение к Приаму, предполагая найти в нём будущего тестя.
Узнав о случившемся, троянцы воспрянули духом. Отныне всем их действиям сопутствовал успех. Вскоре они стали лагерем в непосредственной близости от греческих кораблей.
Агамемнон, пытаясь задобрить Ахилла, обещал вернуть ему Брисеиду. К тому времени Хрис возвратил ему свою дочь, которая страсть как хотела юркнуть в постель Агамемнона. Ахилл, однако, остался непреклонным.
На следующий день Гектор начал жечь корабли. Греки, позабыв взаимные обиды и упрёки, бросились на троянцев. Ахилл вручил Патроклу свои доспехи, и тот, до боли похожий на своего друга, оттеснил троянцев к городу. Продолжая наступать, ахейцы попытались было с ходу взять Трою, но были отбиты, и, более того, в завязавшейся ожесточённой схватке с Гектором, Патрокл был убит.
Узнав о гибели друга, Ахилл долго катался в пыли, а потом впал в глубокую депрессию.
Фетида, однако, поддержала сына, явившись к нему с новыми доспехами, спешно изготовленными Гефестом. Ахилл помирился с Агамемноном, и тот тут же вернул ему всё ещё девственную Брисеиду. "Пальцем не тронул, бля буду!" - клялся микенский владыка. Историки спорят, поверил Ахилл ему на слово или нет.
Теперь он был готов мстить за Патрокла. Когда на следующий день Ахилл наконец-то встретился с Гектором и сошёлся с ним в поединке, обе враждующие стороны разошлись и смотрели на сражающихся в отдалении. Не выдержав первых столкновений, Гектор повернулся и бросился бежать. Ахилл преследовал его. Трижды они обежали вокруг городских стен. Наконец Гектор остановился и, запыхавшись, обернулся, дабы встретить противника лицом к лицу, тот, однако, не мешкая, нанес ему удар в грудь, поверг на землю и, привязав лодыжки к колеснице, повлёк по земле до самой стоянки кораблей.
Пышной и на редкость кровавой получилась церемония погребения Патрокла. На склонах многострадальной горы Иды были заготовлены повозки дров. На жертвенном костре были сожжены лошади и своры собак, принадлежавших Патроклу, а также двенадцать пленников, среди которых современники заметили нескольких сыновей Приама. Ахилл лично перерезал им горло.
А потом были погребальные игры, на которых отличились Диомед, Эпей, Аякс и Одиссей.
...Шло время, и каждый день, кружа на колеснице, Ахилл волочил труп Гектора вокруг могилы Патрокла. Наконец, Приам не вытерпел надругательства, пришёл в греческий лагерь и предложил щедрый выкуп за мёртвое тело первенца.
Поставили огромные весы. На одну чащу положили осквернённые останки троянца, на другую сыпали золото и драгоценности из сокровищницы Приама. Когда она иссякла, а тело всё ещё перевешивало, Поликсена, наблюдавшая за происходящим с городской стены, бросила вниз свои украшения.
- С радостью обменяю мёртвого на живую! - вскричал Ахилл и, обращаясь к троянскому царю предложил: - Оставь себе золото, отдай мне Поликсену!
Приам ответил ему скорбной улыбкой...
Царица амазонок Пентесилея, принимая участие в войне на стороне Приама, сразила многих греков, включая Махаона, несколько раз заставляла Ахилла бежать с поля боя, и потому, убив её, он тут же раздел мёртвое тело и предался нечестивому соитию в окружении воинов, приветствовавших этот его подвиг громкими криками.
Закончив мерзкое дело, он стал искать тех, кто согласился бы похоронить Пентесилею. Терсит (самый уродливый из всех греков, сражавшихся под Троей), пристыдил Ахилла в деянии, противном человеческой природе, и Ахилл тут же, без сожаления, убил его.
Одиссей, давнишний недруг Терсита, с воодушевлением совершил над Ахиллом очистительный обряд - не прекрасной амазонке была посвящена траурная процедура.
На троне Зевса в Олимпии изображена умирающая Пентесилея, которую... что бы вы думали?.. участливо поддерживает благочестивый Ахилл...
Мемнон, сын Тифона и красотки Эос, с большим войском эфиопов (как же без эфиопов) прибыл на помощь Приаму. Мемнон был чёрен, как зимняя ночь и прекрасен как летнее утро. На нём, как и на Ахилле, сверкали доспехи, выкованные Гефестом, - горны колченогого бога, как видим, дышали тем же воинским пылом.
Он успел убить нескольких греческих вождей, включая Антилоха, сына Нестора. В тот день троянцы жгли корабли, но с наступлением сумерек отступили за городские стены.
На рассвете Ахилл вызвал на поединок темнокожего вояку, нанес ему смертельный удар, и чёрная голова глухо шлёпнулась о землю.
Эос омыла сына утренней влагой.
Дни Ахилла, однако, были уже сочтены...
Поликсена заманила его в ловушку. Ахилл, снедаемый похотью, пришёл на свидание с нею в храм Аполлона. Парис, прятавшийся за изваянием божества, выждал подходящий момент и поразил Ахилла в спину - в байки о пяточной неуязвимости греческого героя он не верил.
Одиссей, Аякс и Диомед, подозревавшие Ахилла в измене, проникли в храм слишком поздно и застали на том месте, где ранее был убит Троил, очередной труп. Троянцы тем временем окружили храм, и греки с большим трудом вырвались наружу. Тело Ахилла Приам выдал ахейцам только после того, как ему вернули ранее уплаченный выкуп.
Траур по убиенному Ахиллу продолжался семнадцать дней. На восемнадцатый день тело героя было сожжено на погребальном костре.
Незадолго до своей смерти Ахилл увидел сон, и снилась ему Ленка-негодница. То, что он с ней вытворял, удивило бы всякого эллина - а уж на что, кажется, были развратники! Тесей, Менелай, Парис и Деифоб, сменяя Ахилла, принимали участие в этой постыдной мистерии.
Увиденное настолько потрясло Ахилла, что он упросил Елену показаться ему на городской стене. Она исполнила его просьбу, и он был поражён, насколько оригинал соответствовал сонному видению.
- Да-а-а... - сказал Ахиллес, - за такую женщину не жалко и жизнь отдать.
И отдал.
Доспехи Ахилла Агамемнон вручил Одиссею. Аякс обиделся вусмерть, решение предводителя он нашел возмутительным. Весь день он не находил себе места, а к ночи - лишился рассудка. Когда весь лагерь уснул, он с мечом в руке напал на стадо овец, согнанных в греческий лагерь, и перебил их всех, без разбора, а заодно и пастухов, охранявших отары.
Под утро пришёл в себя и, призвав сына, отдал ему последнее отеческое напутствие: "Доспехи мои пусть похоронят вместе со мною". Потом отошёл подальше от лагеря и, бросившись на меч, покончил счёты с жизнью.
Наутро греки встревожено зашумели: избиение ни в чём не повинных животных возмутило их несказанно.
По греческим канонам самоубийцу следовало оставить на растерзание хищным птицам. Родственники, однако, уговорили Агамемнона соблюсти приличия, и он распорядился похоронить Аякса достойно, запретив, тем не менее, сожжение на костре.
Филоктет - тот, кто разжёг погребальный костёр Гераклу, получив от него в наследство знаменитый лук и отравленные стрелы, по решению очередного оракула прибыл в Трою. И тут же вызвал Париса на поединок в стрельбе из лука.
Первая отравленная стрела пролетела мимо.
Вторая пронзила Парису руку. Этого оказалось достаточным. К вечеру его состояние сочли безнадёжным.
Той же ночью троянцы отнесли Париса на гору Иду, где прошли его безмятежные годы и возлюбленная нимфа по имени Энона обязалась его излечить. Помните: "Если смерти - то мгновенной, если раны - небольшой"?
Теперь от своего обещания она отказалась. Отказалась напрочь. Прошлое душило её мёртвой петлёй.
И Париса отнесли в город - умирать.
Спустя некоторое время Энона отошла сердцем и с корзиной лечебных трав поспешила в Трою, но Парис был уже мёртв. С отчаяния она покончила с собой, как именно никто не помнит - смерть косила людей всеми возможными способами.
Два брата Париса после его смерти претендовали на руку Елены - рука была маленькой толикой того, чего они вожделели. Этими претендентами были Гелен и Деифоб. Приам по традиции хлопнул Елену по заднице - и отдал предпочтение Деифобу. Судя по последствиям, она не разделяла его предпочтений. А, может быть, она действительно любила Париса?
Однажды её поймали в тот момент, когда она привязывала верёвку к зубцу стены, намереваясь сбежать из Трои. Её задержали и вернули Деифобу.
В расстроенных чувствах Гелен покинул город и переселился на Иду.
Разногласия в семье Приама выплеснулись наружу. Раздрай, а не Приам царил в семье. Измена стала привычным делом. Гелен встретился с Одиссеем и сообщил ему, что знает оракулы, защищающие Трою. Одиссей с нескрываемым удовольствием выслушал его, обещая сохранить жизнь.
- Троя падет, если в ваш лагерь будет доставлена кость Пелопа, если в войну вступит Неоптолем и если из цитадели будет украден священный Палладий.
Агамемнон, узнав об этих условиях, немедленно развернул бурную деятельность - добыл знаменитую лопатку Пелопа и доставил в лагерь Неоптолема, которому едва ли исполнилось тринадцать лет. Одиссей тут же вручил ему доспехи Ахилла.
Осталось дело за малым - за Палладием...
Следующим предателем стал Антенор, один из вождей троянского сообщества. Прибыв в греческий лагерь, он согласился помочь Одиссею в овладении Палладием.
Одиссей, одевшись в лохмотья, проник в город под видом беглого раба - в гости к Елене пожаловал он. Елена заявила ему, что после смерти Париса чувствует себя пленницей и мечтает вновь оказаться на родине. При этом разговоре в комнату неожиданно вошла Гекаба, и Одиссей с огромным удивлением узнал, что она едва ли не заодно с Еленой. Гекаба не только не выдала Одиссея, но ещё и помогла ему беспрепятственно выбраться из Трои.
На следующий день Одиссей в сопровождении Диомеда вновь пробрался в город по узкому и грязному потайному ходу, о существовании которого наверняка сообщила ему или Елена, или даже Гекаба. Вдвоём они захватили изваяние, тот самый Палладий. Помогала им при этом жена Антенора, жрица Феано.
На обратном пути Одиссей захотел, чтобы вся слава досталась ему. Он приотстал от Диомеда, который нёс статую, и убил бы его, если бы Диомед не заметил тень от занесённого над ним меча. Диомед развернулся, обезоружил Одиссея, нагрузил его Палладием и пинками погнал в лагерь.
Общеизвестно, что троянского коня построил мастер Эпей, фокиец из Парнаса. Лес он брал на многострадальной горе Иде. Афине был посвящён конь, о чём свидетельствовала надпись на боку деревянного истукана.
Вообще-то это был не конь, а деревянная кобыла, беременная греками, но троянцы этого не заметили, за что и поплатились.
Никто не знает, каковы были эстетические достоинства этого произведения искусства. Был ли Эпей так же мастеровит, как Мирон, создавший столь реалистическую медную корову, что на неё садились слепни и пытались покрыть быки.
Как бы то ни было, Агамемнон лично отобрал самых храбрых греков с тем, чтобы они забрались в утробу коня сиречь лошади. Количество воинов называют разное; точно известно, что среди них были Менелай, Одиссей, Диомед, Неоптолем и Эпей.
Вечером греки подожгли собственный лагерь, вышли на кораблях в море и затаились у ближайшего мыса, ожидая сигнала, который должен был подать племянник Одиссея Синон.
Утром троянцы увидели пустой берег, дымящиеся головешки и деревянного коня, непонятно зачем оставленного на кромке прибоя. Удивление защитников города граничило с изумлением, или наоборот:- изумление с удивлением - историки спорят. А что им ещё остаётся? Елену они не крали, Трою не брали, поэму не писали, Гомера в глаза не видели. Тюфти, а не историки...
Приам с приближёнными отправился на берег, долго рассматривал коня, читал-перечитывал надпись, пока, наконец, не распорядился втащить деревянного исполина в город, ибо боялся осквернить собственность Афины. С большим трудом троянцы исполнили царское поручение.
Тут набежала толпа, а вместе с ней многочисленные прорицатели. Истошно кричала Кассандра, убеждая окружающих, что в коне прячутся нехорошие люди. "Я даже запах их чувствую!" - говорила она. И поводила носом. Как мышка. Ей вторил ясновидящий Лаокоон, слова которого с подачи Вергилия "Не верьте данайцам, дары приносящим!" [3] стали крылатыми. Он даже бросил в коня копьё, и оно долго дрожало, вонзившись в доску. Но, в отличие от греков, народ троянский прорицателям не верил, оракулами пренебрегал и потому, выслушав этих припадочных, отмахнулся от них и решил пирами и весельем отпраздновать победу. Женщины собирали цветы, плели венки и гирлянды, ну а мужчины пили, много пили... как в последний раз...
В полночь Синон зажёг сигнальный огонь. Флот направился к берегу. Убедившись, что горожане спят, Одиссей и соратники выбрались из деревянного логова и распахнули городские ворота.
Греки ворвались в город -
- и разбежались по улицам, улочкам и переулкам, врывались в дома и резали горло всем, кто попадал под руку.
О дальнейшем писать невозможно. Греки оттянулись на славу. От Илиона не осталось ничего - только черепки, руины и сокровища Трои, сделанные в Одессе.
Победители делили добычу, и никто не знал - даже прорицатели - что немногие греки вернутся домой, да и тем, кто вернётся, не поздоровится.
Их никто уже не ждал, вот ведь в чём дело. Только так можно объяснить многочисленные напасти поджидавшие греков на родине.
1. Это была другая Брисеида - не та, которую длинными сырыми ночами согревал доблестный Диомед.
2. Особенно Сперму. Какое прекрасное имя для девушки! Хотя, что ж тут такого? Все они ею мазаны...