С милым, конечно же, рай в шалаше, но что ты расскажешь подруге, когда вернёшься домой?..
Два агентства расположены на одной и той же улице нашего города - почти что напротив, но всё-таки наискосок: брачное агентство "На небесах" и ритуальное - под тем же наименованием. И даже хозяин у этих заведений один тот же. Зовут его - Безбож Иванович Иезуитов.
Безбож Иванович - атеистически выверенный человек, что не мешает ему, однако, зарабатывать деньги на ниве богоугодных начинаний.
О жене Иезуитова известно мало. Дама она непубличная, несветская, да и какой высший свет в нашем городе? А дамой полусвета она быть не желает, и потому я о ней рассказывать не стану. И вообще, я - не гид, да и нет такой профессии в городе...
Но если вы очень сильно попросите, я, конечно же, проведу вас по задумчивым улочкам и переулкам, ибо город заслуживает уважения и за красоту окружающих мест, и за неспешное отношение к жизни, в которой созерцания больше, чем решительных действий. На покупку буханки хлеба здесь тратят едва ли не полчаса, на сигареты - час. Беседуют, зацепившись языками, не менее трёх.
А куда спешить, если спешить некуда?
Две церкви украшают центр города. Одна построена родственниками Радищева, вторая - при Николае Кровавом. Между ними располагается сквер, столетние вязы и памятник Владимиру Блаженному с рукой, протянутой в вечность. Вечность, как известно, это карман будущих поколений. И кто только в него не лазил. Владимир в их числе...
В прошлом году вязы вырубили - безжалостно, под корень. У нас - всё под корень, и всё - безжалостно. Посадили кучерявые саженцы, а памятник Блаженному отнесли в сторону, чтоб не путался под ногами. Он и не путается. Пока не путается. Что будет далее - неизвестно. Даже Зюганову...
Тут же, напротив сквера, сияет окнами весёленький домик. Когда-то он был станционным, и Николай Васильевич Гоголь имел счастье в нём задержаться. Теперь в этом домике располагается мемориал, посвящённый жертвам инсинуаций и политических измышлений. Рядом, впритык, расположена художественная галерея, а чуть далее Патологоанатомический колледж имени Иоганна Себастьяна Баха, называемый "Фуга". "Препарируем всё, что ни попади" значится на облупленном фронтоне...
Женский монастырь...
Река Лужа, на берегах которой надавали по киверу Наполеону, и он - обычное дело! - бежал в благословенную Францию, прихватив немалую толику награбленного...
О, сколько у него последователей!..
С кивером и без...
Когда-то в наш город с самыми серьёзными намерениями приезжали Мандельштам и его злоязычная супруга, но, посчитав, что фонарей в городе недостаточно, они в тот же вечер отправились восвояси, то бишь - в Москву...
Теперь в нашем городе огней - море разливанное, и они - огни - переливаются через край - в пригороды. И такое же изобилие москвичей, которые едут, чтобы окунуться в неспешное созерцание, задумчивое уединение и романтическое распитие спиртных напитков...
На берегах Лужи...
Под стенами монастыря...
И всё-таки главной достопримечательностью нашего города является Иезуитов. Так бывает, и бывает нередко - люди, как памятники, и памятники, как люди.
Я познакомился с ним недавно, но думаю, что всерьёз и надолго.
Атеистический Безбож - предприниматель от Бога.
Чтобы не быть голословным, давайте зайдём в его ритуальное заведение...
Заходим...
В центре зала стоит Иезуитов, окружённый потенциальными покупателями. Увидев меня, он кивком головы здоровается и, не спеша, продолжает беседу.
- Откуда у вас кипарисовые доски? - спрашивает один из клиентов.
- С горы Афон, - отвечает Безбож. - Монах Афоня привозит. Каждый месяц, понемногу, правда, но привозит.
И поясняет:
- Кипарис исстари считался символом нетленности, и потому хоронили древних греков - богатых, разумеется, - в кипарисовых гробах. В маленькой лавочке, у входа, вы можете купить изготовленные из кипариса нательные кресты, образа, распятия, чётки...
Стоит Безбож Иванович возле лакированного ящика, украшенного крупными херувимами. Название летающих мальчиков вызывает у него особый восторг, и он, рекомендуя сие похоронное изделие, с удовольствием и нараспев произносит: "Хер Рувим... Этих рувимчиков мы на старинных матрицах штампуем - из жести".
И тут же доверчиво поясняет:
- Херувим - второй ангельский чин после серафима...
Внутри гроб обит глазетом с белой крахмальной выпушкой из коленкора - красота, да и только!
- В гроб, - говорит Иезуитов потенциальным покупателям (ну и мне соответственно), - надо ложиться, как на любовное ложе, - с вожделением. - И строит при этих словах скорбную мину - сообразно окружающей его реальности.
Возле гроба стоит саркофаг, вывезенный из Греции. Раскопанный под Микенами, он контрабандой доставлен в Россию. И вырублен саркофаг из известняка, который так и назывался в древности - "саркофаг".
- Цены ему нет, - говорит Иезуитов и, как живое существо, гладит похожий на мрамор отполированный камень. - Редкость невиданная - раритет... никому не продам... ни за какие деньги...
Рядом с древней микенской домовиной стоит современный чешский гроб с деревянной аппликацией в виде веточек, веночков, вензелей, голых баб с пышными формами и логотипом киностудии Баррандов. А далее - в обе стороны - итальянские гробы и гробы из Америки - такого высокого качества, что диву даёшься: а на хрена они надобны?
- На изготовление каждого изделия, - поясняет Иезуитов, - уходит от месяца до полугода. Подобно предметам высокого искусства, они делаются вручную большим творческим коллективом художественно одарённых единомышленников.
- А из какой древесины? - спрашиваю.
- Да из какой хотите! - восклицает Иезуитов. - Хотите из тополя, хотите - из вишни, но я рекомендую из канадского или североамериканского клёна. А самые дорогие, штучные изделия, производят, конечно же, из ореха. Структура этого дерева настолько необычна, что глаз оторвать невозможно, - смотрите... смотрите...
Видите?..
Видите?..
Крышки откидные...
Крышки распашные...
Внутренняя часть этого гроба имеет мягкую постель, высота её регулируется с помощью особого механизма в зависимости от размеров покойника. Его можно приподнять... посадить для прощального поцелуя - и опустить, положить, как говорится, на место - теперь уже навсегда...
В этот момент к нему подходит какой-то покупатель и, отведя в сторону, что-то спрашивает.
Я делаю шаг в их сторону. Прислушиваюсь....
- Для кого гроб? - спрашивает Иезуитов.
- Для тёщи, - отвечает покупатель.
- Хорошая была женщина? - вкрадчиво интересуется Безбож Иванович.
- Отвратная. Глаза бы мои на неё не глядели...
- Тогда вам сюда, - говорит Иезуитов и ведёт его в дальний угол зала, где штабелями лежат оцинкованные ящики. - Это то, что вам нужно...
И вновь звучит неторопливый, полный нечеловеческого достоинства голос Иезуитова:
- Для внутренней отделки американских гробов используют натуральные ткани - шёлк, велюр, креп...
Православный гроб широк в изголовье и узок в ногах...
Форма католического гроба напоминает шестиугольник...
И есть у нас пятиугольные гробы - в виде знака качества, для ностальгирующих граждан безутешного Советского Союза. Но он, надо заметить, неудобен: могилокопатели ропщут...
Иезуитов делает паузу, тяжко, как при прощании с покойником вздыхает, и продолжает своеобразную экскурсию по мраморному залу очень даже похожему на мемориал.
- С могилокопателями у нас напряжёнка. Хотели было из Англии выписать - классических, так и там дефицит. Киргизов пригласили... Не англичане, конечно, так с кем не бывает?.. Кстати, о мавзолее, - Иезуитов хитро щурится а ля Владимир Ильич и предлагает. - Берусь соорудить мавзолей наподобие ленинского по проекту незабвенного мастера Щусева. Я уже соорудил такой на собственном дачном участке - в масштабе один к одному, и теперь пребываю в нём постоянно - обживаю. Целый год - только там и ночую.
Дачный участок у меня небольшой - семь гектаров и ещё десять - корабельного леса. Голубые ели и всё такое...У меня и саркофаг в мавзолее имеется - типа ленинского, из бронебойного стекла - разработка ВПК... нанотехнологии... чубайс и гоп-компания имени гайдара...
У нас все гоп-компании носят его имя...
Так как - есть желающие заказать мавзолей?..
Желающих не находится, и он, нимало не смущаясь, продолжает далее.
- Современные формы оплаты разнообразны и эксклюзивны: гробы на прокат, по-сегодняшнему - в лизинг, гробы в кредит с лаконичной надписью: помни о смерти - на латыни и эсперанто. Очень удобные, кстати, формы кредита: за всё расплачиваются наследники - это, чтоб жизнь не казалась раем. Гробы переходящие, как в своё время красное знамя. Сносу нет - такие крепкие гробы. Через тысячу лет откопай - он, как новенький. Старые кости вытряхни - и ложись, начинай вечное существование - в свою очередь...
Здесь же можно заказать катафалк на конной тяге или что-нибудь попроще - лёгкие траурные носилки, крашенные печным лаком... Дроги с кучером...
Кучер настоящий - в цилиндре, конь - вороной, с чёрным плюмажем, в тёмном подгузнике - это чтобы яблоки не сыпались под ноги праздно скорбящему люду. Моя разработка, кстати, - без ложной скромности хвалится Иезуитов. - Хотите посмотреть?..
И выводит желающих во двор.
По широкому двору бегает траурный конь - тонконогий, как застоявшаяся невеста...
- Опсь... опсь... опсь... - говорит хмурый субъект, похожий на Мефистофеля, и конь прыскает ногами, словно смеётся - резво так, неподдельно...
- Белые кони у нас в брачном агентстве, - говорит Иезуитов. - Белый - цвет невинности, даже если невеста из Того. Страна есть такая - Того... Как, уже нет? А куда дели? - удивляется Безбож. И продолжает, как ни в чём не бывало: - Сегодня в моде - кони с яблоками...
Вот таким макаром он и беседует с покупателями, потом прощается с ними, берёт меня под локоток, мы переходим улицу, наискосок, и попадаем в другую его вотчину, где не смолкает марш Мендельсона.
Невесты и женихи не возбуждают его так, как покойники, он не столь многоречив и общителен, прощается со мной - до вечера - и исчезает в глубине служебных помещений.
Я иду в зал торжественных церемоний - он почти такой же, как во дворцах бракосочетания, но почему-то пуст, видимо в неурочное время я попал сюда. Открываю книгу жалоб и предложений - нет-нет, не на действия агентства, а новобрачных - друг на друга. Книга представляет собой фолиант огромного размера, и лежит эта антология на специальной подставке типа пюпитра.
Заглянем в неё - хотя бы из любопытства. Вот, например, цитата из жалобы новобрачной: "Всю ночь искал точку G там, где её никто и никогда не прятал. У меня во всяком случае".
Прочитав эту запись, Иезуитов решил создать сыскное агентство. "С небес - и на землю" называется оно.
Иезуитов любит заумные наименования. "Не без небес" называется местная газета. В этой газете всё - и о жизни, и о смерти, и реклама, и объявления местного значения. Лозунг газеты: "Слышали звон, да не знаем где он". Впрочем, этот лозунг подходит любому СМИ.
В сегодняшнем номере на видном месте (понимай первой странице) помещено такое уведомление: "Иосиф Блядкин и Маруся Блудова сочетались законным браком. В результате Маруся взяла себе фамилию Блудова-Блядкина и теперь подумывает, не сменить ли её на Блядкину-Блудову. Иосиф свою фамилию менять не стал - поостерегся. Поздравляем новобрачных".
Или такое, ироническое, приглашение на свадьбу: "Сочетаются законным браком Валаамская ослица и Волоколамский козёл".
В здании брачного агентства, если зайти в него с заднего крыльца, располагается секс-шоп. Минисексом называют его горожане - по аналогии с мини-маркетом. Набор предметов в нём действительно небольшой, но непременный, как хлеб и соль в каком-нибудь заштатном гастрономе советского времени. Посещение минисекса входит в обязательную свадебную церемонию (подвязочку купить, надувные шарики, купидончиков а ля херувимов из позлащённой жести, презервативы на любой вкус - клубничный, например, и прочие предметы шаловливого свойства). Заведует минисексом мадам, великолепно знающая интимные предпочтения местных жителей. Она (между нами) является главным поставщиком информации для газеты "Не без небес". Знать интимные подробности звёзд хочет каждый, такие же подробности о соседях - только избранные, и потому печатный орган пользуются бешенной популярностью среди местного люда. В газете не указываются напрямую имена и фамилии, только ФИО, расшифровка которых сродни разгадыванию кроссворда - с карандашом в руке и очками на переносице.
А ещё за Иезуитовым числится процветающее шантажное агентство "Гринберг и сыновья". Гринберг - это его сын. Законная жена Гринберга живёт за океаном, я только не знаю за каким - Тихим или Атлантическим. Может, даже Северным Блядовитым. Гринберг говорит, что там она ему обходится дешевле.
- Там - и дешевле?! - удивляются люди.
- Разумеется, - объясняет им Гринберг. - Я этой заразе ещё ни цента не выслал. - И потупив очи, объясняет. - Она там с негром живёт. Вот пусть он её и обамит.
Как вы уже поняли, Гринберг - прекрасной души человек. Как ему удаётся совмещать редкостные личные качества и шантажную деятельность - уму непостижимо, так ведь исхитряется! Не без труда, конечно, но получается...
Иезуитов не одобряет поведения сына, но внуков обожает. Их у него двое, пяти и семи лет - Симка и Максимка. Гладит он Максимку по головке, говорит: "Вот он-то и заменит меня на семейном поприще" и спрашивает внука: "Заменишь?" - Заменю, - отвечает тот серьёзней некуда и, не отрываясь, читает книгу Пушкина "Старик и море"...
Хотя нет, "Старик и море" - это Хэм, своеобразный плагиат бессмертной "Сказки о рыбаке и рыбке" - неужели вы этого не замечали?..
В сказке Пушкина, как известно, изображена первая в русской литературе старуха-шантажистка, да ещё такая, каких свет не видывал. Помните: "Не умел ты взять выкупа с рыбки. Взять его у неё - наша задача"?..
Ещё один родственник Иезуитова, лоточный негоциант Миша Ботвинник торгует свадебными маршами - на лазерных дисках и флешках. И он же, перебежав на другую сторону улицы, предлагает потенциальным покупателям похоронные опусы.
- На церемониях бракосочетания, - говорит ИЧП Ботвинник, находясь на левой стороне улицы, - чаще всего звучат две композиции: "Свадебный хор" из оперы Вагнера "Лоэнгрин" и марш из симфонической поэмы "Сон в летнюю ночь" маэстро Мендельсона - так называемая увертюра к первой брачной ночи. Вы замечали, что свадебная музыка, какую ни возьми, это сплошные бравурные марши? В семейную жизнь, дамы и господа, надо идти, как на войну, строевым шагом... Ать-два, ать-два...
Впрочем, на тот свет мы тоже уходим под марши, не такие, правда, бравурные, как многим хотелось бы. Шопен, соната Љ 2, опус 35, часть 3, Людвиг Иванович Бетховен и знакомый нам уже маэстро Мендельсон - все под одним и тем же унылым наименованием: "Траурный марш".
Люди слушают его и покупают и ту, и другую, и третью мелодию - на всякий случай. Всякое бывает, знаете ли...
Ещё одно из приобретений Иезуитова последнего времени - "Глюка-банк". Возглавляет его Александр Онучев, давний приятель хозяина. Банк маленький - типа кассы взаимопомощи, но очень удобный и надёжный - клиенты ему не нарадуются. Клиентов, кстати, немного, и все богатые: будет вам г-н Онучев возиться с пенсионерами!..
Отца Онучева зовут Рэм (аббревиатура словосочетания "Революция, Энгельс, Маркс), и потому отечество у Александра неудобоговоримое. Приятели называют его Сан-Ремо. У самого Сан-Ремо есть сын-подросток, Александр, которого скоро, очень скоро - через несколько лет - будут называть по-человечески, с именем и отчеством - как полагается - Сан Саныч.
Цветочный магазин - ещё одно небесполезное учреждение в империи Иезуитова. Командует в нём цветная женщина - из Зимбабве. Цветная женщина из цветочного магазина - вторая любовница Безбожа. Первая, как вы уже наверное догадались, заведует секс-шопом...
И есть у Иезуитова собственный общепит - местная пиццерия. Русская пицца и итальянский пирог с квашеной капустой и клюквой - главные кулинарные изобретения здешней интернациональной кухни.
В этой уютной пиццерии мы и встречаемся вечером - Безбож Иванович, Сан-Ремо и я...
Сидим, не торопясь, попиваем терпкое вино, беседуем...
- Мечта у меня есть, - говорит Иезуитов, - мечта заветная, детская, давняя. А мечтаю я образовать всемирные брачные игры, с золотыми кольцами, ристалищем, гимном, бесконечными свадебными пирами и салютом. Чтобы до небес был салют... Типа Кубертена хочу стать, типа...
Безбож Иванович замолкает, подыскивая сравнение. Ковыряет вилкой итальянский пирог - выуживает красную ягодку...
Выглядываю в окно...
Брачное агентство сияет всеми цветами радуги...
Похоронное заведение тоже залито светом - потусторонним и призрачным. Лунная рапсодия, а не свет... вешняя соната...