Десятилетиями ему снились одни и те же сны. Он гулял по ним как по комнатам собственного дома. Взрослел, обзавёлся семьёй и детьми. Собственно говоря, один из снов и был таким домом, фантастически разросшимся и бесконечно узнаваемым. И домочадцы в этом сне были другие, не имевшие ничего общего с реальными, безмерно милыми ему людьми, а насколько - судить невозможно. Лишь иногда в сонмище потусторонних лиц мелькали счастливые глаза дочери из этого мира, и так хотелось проснуться - сил нет!
И просыпался!
А то, вдруг, привидится знакомая женщина, не здешняя, а тамошняя, и в самый последний, остаточный момент превратится в жену, ту, какой она была в 21 год, когда он с ней познакомился, и хитро так улыбнётся - вот с кем проводишь ты мнимо свободное время, предатель!
Он никогда не рассказывал жене об этой потусторонней связи, ибо чувствовал себя многоженцем, и так было стыдно перед обеими женщинами, что - слов нет! - одни мысли...
Самое интересное, однако, заключалось в том, что жена в отличие от него, часто рассказывала ему свои сновидения, да ещё с такими подробностями, что он порою изумлялся: и как это она помнит такие мельчайшие детали?.. Но виделось ли ей нечто подобное? Несколько раз он замечал, как она вздрагивала во сне, и дрожь эта походила на оргазменные изъявления. Чужое имя шептали её уста...
Но: не пойман - не вор, и не ему, шалуну, обвинять в шаловливых проявлениях собственную супругу...
Мнимая семья, между тем, росла, множилась. Он путался в детях, и женщина, которая, по-видимому, рожала ему всех этих отпрысков, заметно обижалась, когда он интересовался: "А кто он - этот мальчик, и как зовут эту девочку?"
Безликой казалась ему мнимая особа, но он, тем не менее, узнавал её без труда - по каким-то неведомым ему самому признакам. По запаху?.. манерам?.. жестам?..
В ту ночь ему снился подобный сон. Такое явление он называл кинотеатром повторного сна. Словно шёл он по длинному, как кишечное измышление, коридору. Шёл и открывал двери -
налево...
направо...
налево...
направо...
Дверей было много. Квартира казалась огромной, и располагалась она на первом этаже никем неучтённой сталинской высотки. Парадный подъезд в эту квартиру красовался на центральном проспекте города, чёрный вход открывался в тихом и безмятежном Ново-Завзятом переулке.
С заметным усилием он открыл тяжёлую дверь... -
голая женщина устремилась ему навстречу, сделала книксен и, вдруг, взмыла под потолок просторного фойе (первоклассный гастроном занимал когда-то все эти помещения). Плавая в воздухе под роскошным плафоном, она сделала кольцо, схватив себя руками за лодыжки, и, выставив напоказ детородные части, уплыла в глубину бывшего торгового зала, в котором теперь располагалась захламлённая гостиная с многочисленными диванами, пыльными пальмами, померанцевыми и лимонными деревьями в сорокавёдерных серебряных кадках.
На мраморных ступенях, ведущих в его кабинет, стояли два узкоглазых супостата - мужчина и женщина. Ясным взором они глядели друг другу в глаза, словно не могли налюбоваться, и, взявшись за руки, разговаривали на неизвестном ему языке. "Сон?" - вопрошал мужчина. "Явь", - отвечала женщина. "Явь?" - интересовался мужчина, "Сон", - противореча, улыбалась раскосая азиатка.
Он обошёл парочку. Поморщился недовольно. "Гастарбайтеры, блин, кишмя кишат даже в собственном доме"...
Отпер ключом дверь.
Вошёл в кабинет.
В кабинете царил образцовый порядок. Огромный стол был пуст и чист. Подвижное кресло, похожее на дрезину, скрипнуло под ним. От мимолётного касания к клавиатуре вспыхнул экран монитора. Он мельком взглянул на котировки вялотекущей биржевой сессии. Потом встал, открыл сейф только для того, чтобы проверить всё ли на месте, и, убедившись, что всё именно так, вышел в коридор.
Собачка с бабочкой на шее выбежала ему навстречу, услужливо поднялась на задние лапки, потом неожиданно сделала кульбит и, оббежав мужчину, помчалась в противоположную сторону.
Он открыл дверь в первую, попавшуюся под руку комнату и увидел незнакомого молодого парня, который тут же начал строить ему забавные рожи, как если бы брился у зеркала.
- Ты кто?
- А ты кто?
- Я-то понятно кто, а вот кто ты?
- Это тебе понятно, кто ты, а мне не очень. И вообще - шёл бы ты туда, куда шёл.
- Это ты мне говоришь? Хозяину?
- А ты - хозяин? - удивился незнакомец. С недоверием осмотрел его с ног до головы и, видимо, не найдя верных примет, в издевательском тоне заявил: - Ну, если ты хозяин, то я без сомнения саблезубый тигр.
И, оскалившись, захлопнул дверь.
"Херня какая-то, - сказал сам себе самозваный хозяин, - приснится же такая морда! Тьфу на тебя, скотина!"
И протёр глаза.
Следующую комнату под завязку заполоняли крылатые мальчики. Их было много - больше, чем на картинах Буше. Сложив крылья, они сидели на полу вокруг большой алюминиевой кастрюли и деревянными ложками ели фисташковое мороженое.
- Здравствуйте, дети, - сказал мужчина.
- Здравствуйте, папа, - хором ответили детишки и продолжили наиприятнейшее времяпрепровождение. Большую часть этих малюток он видел в первый раз.
Озадаченный вышел за дверь... -
очередная голая женщина попалась ему на глаза. Мило улыбнувшись, она, вдруг, раскрылась в похабнейшей позе, растянула любезную и попёрла на него со словами: "Идёт коза рогатая за малыми ребятами".
- Только не сюда! - испуганно преградил ей дорогу в комнату с ангелами новоявленный папаша.
Женщина остановилась, скромно потупилась, приняла мину невинной девочки и сжала ляжками сложенные в унисон ладоши. "Добрый день", - вежливо сказала она и, как давеча пудель, обошла его мелкими китайскими шажками, не выпуская из цепкого плена потные руки...
Мужчина открыл следующую дверь. Она вела в комнату его мнимой женщины, и сама эта мнимая фемина, стоя на коленях перед окованным сталью фамильным сундуком, торопливо укладывала в него увесистые кирпичи в банковской целлофановой упаковке - один, второй, третий...
Чьи это были деньги, он не знал, но подозревал, что его.
- Вот ты где, - сказал мужчина.
Мнимая женщина обернулась, прижала палец к губам, сделала встревоженными глаза и, не спеша, продолжила наполнение сундука денежными вкладами. Потом закрыла крышку, встала с колен и, взяв его за руку, вывела из комнаты.
- Никому ни слова - понял? - сказала она и исчезла.
Исчезла, как сон...
Сон, между тем, продолжался.
Проплыла мимо женщина, похожая на тор...
Стая летучих мальчиков, галдя и кувыркаясь, пролетела над головой...
Выскочил пудель и на задних лапках заскакал ему навстречу...
Но тут раздался длинный, настойчивый звонок.
- Кого это чёрт принёс? - недовольно произнесла жена, соскочила с постели и, на ходу надевая халат, поспешила в прихожую.
Он повернулся на другой бок, жалея, что потерял канву затейливого сюжета... -
как, вдруг, отворилась дверь...
- К тебе пришли, - сказала жена, пропуская в спальню ту самую безликую особу, которая только что снилась ему. Она вошла, оглядела комнату с тем непременным любопытством, которое присуще каждой вменяемой женщине, и спокойно, нараспев, произнесла:
- Я никогда бы не пришла, если б у меня не кончились деньги.
- Как это кончились? - всполошился мужчина. - А фамильный сундук? Там же полным-полно денег?
- Сундук? - удивилась мнимая женщина. - Какой сундук? Где ты видел сундук?
- В одной из комнат, - ответил он, - по левую сторону, если идти от парадного входа...
- Ну, не знаю, не знаю, - сказала она и отвела глаза в сторону. - Сундук какой-то придумал... Причём здесь сундук... - Она включила и выключила ночничок на тумбочке возле его кровати. - Не было никакого сундука. Тебе это привиделось...
- Да как же привиделось! - вскричал мужчина... -
и тут же вспомнил, что этот сундук ему действительно приснился - только что, и никакого такого сундука на самом деле нет. В этой жизни нет.
- А как ты сюда попала? - задал он вполне резонный вопрос.
- Да какая разница! - воскликнула она. - Какое это имеет значение?
- Действительно, - вмешалась в разговор жена, - какое это имеет значение? Я сразу узнала вас, - сказала она, обращаясь к мнимой особе. - Вы часто приходите сюда, думая, что я сплю, - не правда ли?
- Ну, прихожу, - надув губы, сказала потусторонняя субстанция. - А что - имею право.
- Конечно, имеете, - поспешно согласилась жена. - Кто, если не вы. Я, честно признаться, тоже вас навещаю, без приглашения, разумеется, - вы даже не подозреваете о моих визитах. Хожу по вашей безразмерной квартире... по комнатам... коридору... И всех ваших деточек знаю по именам: и Сёму, и Стёпу, и Артёма, и Васю, и Машеньку... Он не знает, - она указала рукой на мужа, - а я знаю. Какое прелестное имя - Машенька! Самое красивое, по-моему, на белом свете. И сама ваша Машенька - чудо!
- Правда? - встрепенулась радостно женщина. - Я так долго хотела девочку, но получались почему-то только мальчишки...
- Так... - сказал мужчина и поднялся с постели. - Так... Прекратили эти никому ненужные разговоры. Достаточно. - И, обратившись к мнимой женщине, продолжил: - Я дам тебе деньги, но не здесь...
- А где?
- Где всегда давал. Приду и дам. Есть у меня в сейфе кое-какие деньжата.
И вывел её в прихожую
- Ты, правда, придёшь? - жалобно спросила она и оглядела его - с головы до ног - на прощанье.
- Правда, - ответил он. Следуя её взгляду, опустил глаза и только тут заметил, что гол. Гол - непоправимо. Как пацан, замученный эрекционными проявлениями. Нет ничего на свете искренней мужской плоти, подумал он, дурашка, ну что же ты выпятился? И так ему захотелось умереть в этот момент - сил нет! Лечь - и не проснуться.
Вернулся в спальню. Жена лежала, демонстративно повернувшись к нему спиной.
Он тоже лёг. Закрыл глаза.
"Какая жизнь привидится в последний, остаточный момент? - подумал, засыпая. - Та или эта? И какая из них та и какая - эта? Совсем я чего-то запутался... Вот эта - какая?.."