Жене малого предпринимателя (Писюлькин его фамилия) позвонила подруга и сказала, что в "Магните" продаётся отменная хурма. "Мёд, а не королёк!" - пояснила подруга. Жена малого предпринимателя тут же собралась и отправилась в указанную торговую точку.
- Хурма, однако, уже кончилась, - рассказала она мужу, вернувшись домой. - Лишь один ящик и остался, и на дне этого ящика словно в издёвку покоилась троечка никому ненужных, подгнивших оранжевых шариков. Я спросила у одной работницы магазина, похожей на таджичку, будет ли ещё хурма в торговом зале, и она ответила: ай, не знаю, есть ли в подсобке, нет ли.
Я, конечно, расстроилась - но не слишком - ну кончилась и кончилась, стоит ли горевать? Пошла в другой отдел и взяла молоко, сметану, кусочек сыра "Маасдам"... - и тут ко мне подошла та самая таджичка и сказала, что привезла в торговый зал ящик хурмы. "Спешите, а то разберут". Я обрадовалась, побежала в отдел, где продаются фрукты, и увидела, что возле моей хурмы уже обосновалась бабуля, и не просто обосновалась, а буквально оккупировала место, где стоял вожделенный ящик и даже возвела редут в виде коляски на резвом резиновом ходу. Стоит за этим редутом и накладывает хурму в целлофановый пакет. Попыталась было я подобраться к ящику - и так, и эдак примеривалась, да только ничего у меня не получилось. А эта зараза в ус не дует, и видит ведь, гадина, что я вся на говно исхожу, но хоть бы хны!
Наконец, не выдержала я и говорю: "Слушайте, мадам, что ж вы таким образом встали, что никому, кроме вас, к ящику не подступиться? Имейте совесть или что там у вас вместо неё имеется?"
Молчит, сволочь такая! Даже глаза на меня поднять не удосужилась, занята - хурму в пакет складывает и прежде, чем положить, со всех сторон тщательно осматривает...
- Ладно, - говорю, - коли так, то я отставляю напрочь мою аристократическую деликатность вместе с вашей допотопной тележкой... -
и действительно отодвигаю её в сторону, дабы не мешала приблизиться к ящику.
Она видит всё это, но молчит - ноль внимания, кило презрения.
И вот накладываем мы каждая в свой пакет злополучную хурму, друг на друга не смотрим - игнорируем, и вижу я краем глаза, разумеется, что она, наложив первый пакет, неторопливо, можно сказать дотошно, заполняет второй.
А хурма, если хочешь знать, не такая уж и дешёвая штука. Вот тебе и пенсионерка, думаю я! Откуда у этого божьего одуванчика такие деньги? Наверняка дармовую жилплощадь очередному гасторбайтеру сдаёт. Ну, чего ты смеёшься? чего смеёшься: половина московских пенсионерок по несколько халявных квартир имеет - низкий поклон ненавистным приватизаторам!
Тем временем к нам другие покупательницы подбираются - сначала одна, потом вторая, её подруга видимо. "Хорошая хурма", - говорит первая. "Славная, - соглашается вторая и обращается к нам: - Женщины, а нам вы что-нибудь оставите?"
"Оставим", - отвечаю я. Бабка в этот момент два полных пакета в сумку свою на резиновом ходу спрятала и поспешно укатила. И только она отошла, эти подруги её место у ящика заняли и меня, не церемонясь, буквально выпихнули в проход. Ну, да ладно, думаю, фиг с вами, я уже отоварилась под завязку, сколько хотела, столько и набрала...
К кассе направилась.
Подхожу, а там всего лишь одна кассирша работает и одна покупательница стоит. И как ты думаешь, кто она, эта покупательница? Ну, конечно же, моя премилая бабуля. Продукты из сумки выкладывает, кассирша цены сканирует - в общем, всё происходит обычным порядком, только нет, чтобы эта зараза продукты обратно в сумку складывала, - она в кошельке ковыряется. Потом минут пять расплачивалась, всю сумму до копеечки выуживала, чтобы рассчитаться без сдачи...
Рассчиталась...
Начала продукты в сумку складывать - не спеша, дотошно. Ну как же, как же - у неё вечность впереди, а у меня ни одной свободной минуты.
Кассирша руки на груди скрестила - сидит, ждёт, когда эта мымра загрузится.
"Бабуля, а побыстрей никак нельзя?" - подгоняю я старушенцию. Какой там! Она на меня даже не глядит - морду воротит, фефёла чёртова!
Ладно. Рассчиталась я значит, к столику, где можно продукты сложить подхожу, а там эта сволочная старуха расположилась, как на пикнике, всю поляну заняла - ну не сука ли? Не подойти, не подъехать! Тут я уже не вытерпела и говорю: "Да за что же мне это наказание божье? Да что же это вы у меня под ногами целый день путаетесь? Проходу-продуху не даёте! Чтобы вам пусто было!"
Смотрит она сквозь меня, как танкист в амбразуру и ни слова в ответ не говорит - вот ведь что обидно! Молчит, зараза! На прощание по моим ногам коляской проехала - едва я её сумкой по голове не звезданула. С трудом удержалась.
Вышла из магазина. В груди всё клокочет. Кричать хочется, а не на кого! Еле успокоилась. Пожалела, что валидол не захватила...
До дома дошла - и тут только вспомнила, что хлеб забыла купить. Ну не возвращаться же назад? Может ты сходишь - возьмёшь?
- Схожу, - сказал малый предприниматель (Писюлькин его фамилия), быстренько собрался и отправился в "Магнит", благо располагается он совсем рядом - в злополучной шаговой доступности.
Шаговая доступность оказалась не столь шаговой, как это принято считать. Тем не менее, недалеко от "Магнита" он увидел старушку, которая возилась со сломанной хозяйственной тележкой. Малый предприниматель намеревался было проследовать мимо, ибо какое ему дело до незнакомой бабули, но она, вдруг, окликнула его:
- Молодой человек, а, молодой человек, вы мне не поможете?
- Это я-то молодой человек? - удивился малый предприниматель. - Да мне уже пятый десяток пошёл!
- Да что вы? Никогда бы не подумала, - сказала бабуля. - Выглядите вы на все сто!
- Процентов или лет? - поинтересовался малый предприниматель и, не дожидаясь ответа, спросил: - Ну что тут у вас - показывайте.
Очень быстро разобрался в чём дело, сказал: "Тут у вас втулка погнулась. Дело в общем-то пустяковое, будь у меня молоток или камень какой под стать, но ничего подходящего под рукой нету".
- Как вас зовут? - спросила женщина.
- Акакий Никакиевич, - представился малый предприниматель (каждый предприниматель мал настолько, насколько хочет казаться).
Бабуля взглянула на него с любопытством и некоторой долей сарказма.
- Трудное для произношения имя-отчество, но другого не имею и потому пользуюсь этим, - словно оправдываясь, произнёс малый предприниматель.
- Вот что, Акакий Никакиевич, - произнесла старушка с лёгкой улыбкой на устах. - Вы мне помогите сумку до дому донести - я тут недалеко живу, буквально за углом, а коляску мне сын починит - руки у него золотые.
- Конечно помогу, - согласился малый предприниматель, лихо подхватил ношу, распорядившись: "Ведите куда надобно".
И они отправились в путь, который действительно оказался не дальним... -
но, вдруг, старушка, не доходя до дома, встала, как вкопанная, пристально вгляделась в лицо моложавого спутника, а потом неожиданно заявила:
- Я знаю вас, а признала не сразу, потому что видела всегда вдвоём с блондинкой среднего возраста...
- Ну не такая уж она и блондинка, - сказал малый предприниматель. - Скорее шатенка.
- Высокой, худой - и необыкновенно злой, - не слушая его, продолжила старушка.
- Злой? - удивился малый предприниматель.
- Не то слово, - сказала бабуля. - Цепная собака по сравнению с нею смотрится кроликом. И это не голословное утверждение: сегодня она битый час преследовала меня по пятам, не давая прохода. И из-за чего? Из-за какого-то ящика хурмы, который, видите ли, специально для неё из подсобки притащили, а я его заграбастала.
Целый час оскорбляла меня и чихвостила.
- Так уж и чихвостила?
- Именно так и не иначе, - сказала, как отрезала, старушенция. - И зараза я, и гадина, и сволочь недобитая, и мымра несусветная, и бабка деревенская, и фефёла чёртова, и склочная старуха, и, представьте себе! - сучка драная! Каково, а?!
- Не может быть! - произнёс малый предприниматель, с ужасом понимая, что всё было именно так, как утверждает бабуля. Может даже хуже.
- И тем не менее - факт, - сказала старушенция, после чего отклонила его руку помощи. - Спасибо, конечно, что попытались помочь мне, но более я в ваших услугах не нуждаюсь.
И отвернулась, гордо поджав губы.
В магазине было душно и пусто. Малый предприниматель хотел было пройти к хлебным полкам, но увидел двух оживлённо беседующих работниц магазина - таджичку, видимо ту самую, и молодую русскую девчушку. Незаметно приблизился к ним, прислушался - и понял, что не прогадал. Таджичка, отчаянно жестикулируя, рассказывала знакомую уже историю, правда, в иной интерпретации:
- "Это мой ящик! - кричал. - Мине пиринесли! Я твой мама харил! Я твой папа харил!"
- Что значит "харил"?
- Имел. За грудки хватал. Драться лез - да! Старый женщин едва убежал. Возле кассы догнал. Пилевался. Плохими словами обзывался. Ты, говорил...
Дальше малый предприниматель не услышал, потому что таджичка наклонилась и что-то на ухо прошептала собеседнице. "Да что ты!" - откликнулась русская девчушка
- Да, - продолжила таджичка. - Так сказал. И поносил, и поносил, и поносил, и поносил! А потом уже подле кассы по коляске ногой ударил - чут-чут не сломал. Сапсем чут-чут...
Малый предприниматель (Писюлькин его фамилия, если кто запамятовал), вышел из "Магнита" сам не свой - настолько обескураженный, что не сразу сообразил, что забыл купить хлеб. Назад возвращаться не хотелось. Вспомнил, что рядом, в очередной шаговой доступности, располагается ещё одна торговая точка - "Пятёрочка". Туда и направился.