"Эхма, братцы, дюже жарко! Никому-то нас не жалко! Ой, да дубинушка, ухнем!"
Всероссийская конференция под лозунгом "Эх, дубинушка, ухнем!" проходила в старом двухэтажном особняке, отреставрированном по высшему разряду. "Куда до него евроремонту!" - сказал Дубосеков. И Дубовицкий с ним согласился: "Никакого сравнения".
Ходили они по дубовому паркету - от полукруглых окон на северной стороне до лестничного марша с южной стороны особняка - и обратно. Время от времени Дубосеков останавливался, приподнимался на цыпочках и резво опускался на пятки. "Хороший паркет, - говорил он при этом, - замечательный. И кто поверит, что ему почти что двести лет?"
Бронзовые бра освещали стилизованные дубовые листья на эмблеме ассоциации "Большая дубина". Надо ли уточнять, что политика сообщества соответствовала названию?
Надраенные медные жёлуди вспыхивали на лацканах пиджака Дубосекова.
Наряду с всеобщим ведомственным уважением Дубосеков носил почётное звание "Дуб стоеросовый", что означало первоначально "стоя растущий". Это потом ему придали отрицательное значение, которое ассоциация старается выправить на прежний лад. Что из этого замысла получится - бог весть, но присуждение почётного звания практикуется сплошь и рядом.
Собеседник Дубосекова Дубовицкий был из начинающих, а начинающие, как известно, политики робкие, неуверенные в себе, сомневающиеся всегда и во всём, готовые поменять свои убеждения за малую толику материальных посулов. Несостоявшаяся мелюзга, одним словом.
И ещё.
В голосе каждого человека звучат индивидуальные нотки, неповторимые, как отпечатки пальцев. В голосе Дубовицкого подобострастный тон носил преобладающий характер.
- С дубинушкой - оно, конечно, вернее, - сказал между тем Дубосеков. - Без дубинушки - никак.
- Никак, - согласился Дубовицкий. - Времена ныне пошли такие, что никак!
- Ухнуть или не ухнуть - вот в чём вопрос! Выбор за нами.
- Ухнуть, конечно, можно...
- И нужно! А иначе, зачем дубинушка?
- Нет, нет и нет: что бы вы ни говорили, а ласковое слово весомее дубины.
- Да вы, батенька, дипломат!
- Не бей плетью - не ударят дубиной!
- Так-то оно так, да только плетью обуха не перешибёшь! И потому - так хочется долбануть! Сил нет как хочется! Жахнуть - и дубасить почём зря! И дубасить, дубасить...
Боже мой! И как же хочется - руки чешутся!
Они дошли до начала лестничного марша и услышали как где-то внизу, весьма возможно, что в фойе, звучит хрипловатой голос Фёдора Ивановича:
"Но ведь время придёт, и проснётся народ, разогнёт он избитую спину, и в родимых лесах на врагов подберёт здоровее и крепче дубину. Ой, дубинушка, ухнем! Ой, зелёная, сама пойдёт! Подёрнем!"
- Не дай бог народ дубину в руки возьмёт! Не дай-то бог! - сказал Дубовицкий.
Молча, пересекли зал в обратном направлении - с юга на север....
Остановились у окна...
Глянули на припорошенную манной небесной русскую столицу...
- "Мороз и солнце - день чудесный!" - промолвил Дубосеков. - Лимонов называет Пушкина поэтом для календарей.
- Смотрите-ка: дуб дубом, а туда же!
- В ваших словах звучит не корректное, я бы сказал не толерантное отношение к дубу и ко всем его проявлениям. Так это или я вас не правильно понял?
- Ну, конечно же, нет. Я безусловный и к тому же потомственный дубофил, кто бы что ни заявлял на мой счёт! И что бы я делал на этой конференции, если б думал иначе?
А дуб - он и в Африке дуб.
- А вот и нет - в Африке баобаб!
- Ну, не знаю, не знаю - на всю Африку баобабов не напасёшься.
Они опять вернулись к лестнице, ведущей вниз, остановились у щита на курьих ножках с перечнем кандидатов на выборную должность руководителя ассоциации. В списке значилось четыре фамилии: Дубинюка, Дубинашвили, Дуболомова и ещё одного кандидата, фамилия которого была заклеена полоской белой бумаги, но все вокруг знали, кто скрыт за этой полоской. Это был Стародубцев, который только накануне снял свою кандидатуру.
"Как бы мне, рябине, к дубу перебраться? Я б тогда не стала гнуться и качаться", - пела между тем невидимая женщина в фойе.
- Люблю русские песни, - сказал Дубосеков. - Люблю русские романсы и вообще всё русское - от пельменей до Юрия Гагарина и Игоря Курчатова.
- Фу! Какой моветон - признаваться в любви к русскому народу! - сказал Феликс Нумизматович.
"Но нельзя рябине к дубу перебраться! Знать, мне, сиротине, век одной качаться", - завершила своё выступления невидимая женщина, и к микрофону в свою очередь подошёл невидимый мужчина.
Сказал:
- Раз, два, три...
И снова:
- Раз, два три...
Убедился, что с громкоговорящей связью всё в порядке, и начал читать стихи:
"С дуба падают листья ясеня... Отчего сие непоясие?"
- Непоясие, непоясие... - передразнил его Дубовицкий.
И они двинулись в обратную сторону.
- А вот скажите, Сергей Сергеевич, - сказал он, обращаясь к Дубосекову, - из какого дерева была вырезана палица Геракла?
- Из дуба, разумеется.
- А вот и нет - из ясеня! Отсюда и стихи.
- Чушь какая-то! И не палица у него была, а дубина. Тогда и слова такого не знали - "палица". А дубину, пардон, из какого дерева выделывают? Из дуба! Нет, не наш вы человек! А, если наш, то оппортунист!
- Не оппортунист, но оппозиционно настроенный индивид. Оппозиционный, но в меру.
- Знал бы меру, - вздохнул Дубинин, - сидел бы в Думе...
Я, - сказал он через некоторое время, - мечтаю укатить на природу - и затеряться в складках местности. В "Малых дубках", например. В прошлом году пребывал в этом доме отдыха и премного благодарен тамошнему персоналу.
Незабываемые впечатления:
дубравы...
дали, подёрнутые туманом...
белые грибочки - после дождичка в четверг, пока на выходные дни не набегут вездесущие городские сумасброды - нет спасения от расторопных горожан!..
дуб, битый молнией, как шерсть молью, посреди бескрайнего поля - дуплистый, кряжистый, с сухой верхушкой...
Я с этого дуба десятка два веников наломал, насушил - и домой привёз...
- А банька в этих "Дубках" была?
- Ну, а как же без баньки? Вы с какими вениками паритесь - с берёзовыми? Рекомендую - дубовые. Берёзовые - они, что бы кто ни говорил, одноразовые, а дубовые и три, и четыре, и даже пять посещений бани выдерживают. Заготовку лучше всего производить в июле-августе, что я и делал прошлым летом. Советую срывать ветви с крупными листьями. Знаю отличный способ замачивания: погрузить дубовый веник в холодную воду - эдак часов на десять - двенадцать, потом обернуть во влажную ткань и положить на полок за 10 минут до начала банных посиделок.
И ещё мой вам совет: ни в коем случае не выливайте воду, которая осталась после замачивания: плесните её на раскалённые камни, когда войдёте в баню, и парилка наполнится чудесным дубовым запахом.
Дубосеков умолк, а потом, вдруг, обратился к собеседнику с вопросом, который видимо давно уже вертелся у него на языке:
- Какое странное у вас отчество! Ваш отец коллекционировал монеты?
- Мой отец был военным строителем, а между делом выращивал кроликов и занимался обработкой кроличьих шкур, так что об отмачивании, обезжиривании, пикелевании, квашении, дублении, жировании и прочих процедурах мне известно не понаслышке. А после школы я два года работал на кожевенном заводе - обслуживал мездрильные агрегаты.
- Так значит на дубильном поприще мы с вами коллеги? Я ведь, батенька, коньячным производством занимаюсь - в семейном масштабе, разумеется, не подумайте, что в промышленных масштабах.
- Ну как же, как же - наслышан, - сказал Дубовицкий. - Трудное, наверное, занятие?
- Не то слово! Настоящий коньяк - удовольствие дорогое, не каждый может позволить себе его производство. Ну и трудное, разумеется, особенно поначалу - достать качественные дубовые бочки, освоить технологию, рецептуру подобрать, подыскать настоящих поставщиков...
Ну, а потом всё пошло как по накатанной...
И теперь бочки мои, как саркофаги, покоятся в прохладном подвальном помещении, старые, новые - вперемешку. После 5-6 циклов дубления я старую тару не выбрасываю (ни к чему!), а удаляю отработанный слой древесины, не прибегая к помощи дубовых чипсов.
- Хочу заметить, - продолжил Дубосеков, - что коньяк лучше всего вызревает при температуре 16№С. Рядом с бочками в подвале установлено несколько ёмкостей с водой, и потому "доля ангела" не превышает десяти процентов...
- "Доля ангелов" - это что такое?
- Испарение. Если в одной моей бочке помещается 50 литров спирта, то через год в ней окажется примерно 45 литров коньяка. И запомните, Феликс с чудным отчеством Нумизматович, что бы кто ни предпринимал, ему ни за что не достичь свойств настоящего коньяка, не употребив для его изготовления виноградного спирта.
И никакого сахара, батенька, даже чайной ложки на бочку спирта!
А за коньяком моим выстраиваются очереди.
И Сергей Сергеевич назвал фамилии нескольких известных товарищей, в том числе имя Дубчика.
- Я ему каждый год обязательные бутылочки презентую - на 23 февраля и День Победы. Благодаря Дубчику, кстати, я и попал в "Малые дубки".
- А, правда, что он потомок тех самых чехов, которые устроили бузу в гражданскую войну?
- Именно так. Знаете, как я его зову? ДубЧеКа.
- И он не возражает?!
- Ну что вы - ему нравится!
- Надеюсь и мне бутылочка вашего коньяка перепадёт? - просительным голосом произнёс Феликс Нумизматович.
- А вы ценитель коньяка? - удивился Дубосеков. - Понимаете толк во всех нюансах его качеств?
- Ну, не то, что понимаю... пытаюсь, конечно, но напутственное слово такого мастера, как вы...
И замолчал.
- Будет вам напутственное слово, - пообещал Дубосеков. - Как-нибудь приглашу вас в гости, а там посмотрим способный вы ученик или не очень.
- Ну, а за кого голосовать-то будем, Сергей Сергеич? За Дуболомова?
- Ни за что! Таких Дуболомовых в нашем движении пруд пруди. И даже больше. - И вздохнул. - Не люблю я половинчатых людишек: не разберёшь, то ли он наполовину пуст, то ли наполовину полон. Не наш человек, нет - не наш.
- Тогда, значит, за Дубинашвили?
- За грузина?! Вы с ума сошли!
- Так и Сталин был грузином...
- Ваше сравнение не корректно. Сталин поначалу был Джугашвили и только потом стал русским. А этот начал Дубиной, а кончил "швили".
- Неужели за Дубинюка? Так он ведь дубьё самое, что ни на есть, настоящее!
- Ну вот, батенька, опять непочтение...
- Извините, снова не подумавши, ляпнул.
- Надо избавляться от этой привычки рисовать всё дубовое в дурном свете...
Что касается Дубинюка... - И Сергей Сергеевич взорвался.
- О, как мне эти фамильные суффиксы осточертели! Всякие, понимаете ли, "юки", "швили"! Пропади они пропадом!
- Но за кого голосовать в таком случае? Кроме этих трёх в списке кандидатов никакого нет. Был бы Дубчик, тогда иное дело. За Дубчика я бы обеими руками проголосовал.
- И я бы тоже. Несмотря на его суффикс! - И Сергей Сергеевич рассмеялся. Дубовицкий разделил его радость.
- А вы, Сергей Сергеич, - поинтересовался он, - не хотите выставить свою кандидатуру?
- Я слишком вспыльчив для этой должности, - сказал Дубосеков. - Боюсь наломать дров - как-никак "Дуб стоеросовый", а это, пардон, не фигли-мигли какие-то, а звание. Обязывает, знаете ли...