Аннотация: начитаешься Донцову, завянешь, но ударишься в творческие опусы
Холодно. Ох, как холодно. Пронизывающий мокрый ветер не оставил на мне ни одной сухой нитки. Хочется выть. Хочется плакать. Хочется кричать. Ветер сбивает с ног, срывает плащ, уносит зонт. Холодно.
Мимо промчалась машина и обдала одинокого пешехода фонтаном брызг. Тот не возмутился, тот даже не поднял голову, тот даже не заметил. Он очень спешит. Спешит укрыться от непогоды в темном теплом доме. Там, где ему есть место.
Он прячется, он скрывается т света, он бежит от тьмы. Ему холодно. Ему одиноко. Он последний. Давно, очень давно он потерял все, а теперь не мог найти. Он забыл, его забыли. Ветер хлещет и ревет. Гонит прочь с ночной улицы.
Над головой трещит фонарь. Капли холодного дождя стучат по мостовой.
Он поворачивает за угол, смотрит на теплые окна домов. Он хочет быть там. Горят ярким антрацитом бездонно черные глаза на бледном фосфорицирующем лице.
Я вскрикнула и проснулась. Над головой горел ночник. Часы высвечивали половину третьего. Поскольку за окном было чернее черного, я смогла определить время суток - ночь. Не решаясь повернуть голову и посмотреть, я провела дрожащей рукой по постели, и только когда нащупала край, вздохнула с облегчением. Никого. Значит это опять был только сон, и нечего его так пугаться. Пора бы и привыкнуть к подобным кошмарам. Ведь они мучают меня с дотошной постоянностью все последние шесть месяцев. И каждый раз он приходит в новом облике, в зависимости оттого, что я прочту или посмотрю на сон грядущий. Я перевела взгляд на одеяло. Так и есть. Пестрая обложка с летучей мышкой на переплете. Дракула Брема Стокера. Я выключила свет, устроилась поудобней и попыталась уснуть. Но тяжелая голова не давала покоя.
- Черт! - я вскочила и пошлепала на кухню - пить горячий чай с лимоном. Становлюсь истеричкой и ничего с этим не поделаешь.
Срок моей бессоннице - полгода. Именно тогда я окончательно потеряла покой. Хотя это абсолютно не мудрено. Если бы кто-то знал, что случилось тогда, то вероятно бы сейчас очень подивился моему спокойствию...
В замке заворочался ключ. Я тяжело вздохнула и закрыла глаза. Конечно, четвертый час утра, а он только возвращается. Уже отсюда чувствую запах коньяка. Скрипнула половица. Надеюсь что он хотя бы разулся.
- Даже и не думай, Кирилл, - пробормотала я из-под одеяла, - Мне, между прочим, через два часа на работу. Так что будь добр, отдохни на диване.
Я зевнула и опять открыла глаза. Дверной проем был пуст. В гостиной хлопнула дверца шкафа. "Что-то он слишком тихий сегодня", - подумала я и отключилась.
Как всегда не услышала будильник и проспала лишних пятнадцать минут. Я вскочила с постели и заметалась по квартире. Кирилл спал на диване как был: в костюме и ботинках. Даже не потрудился взять подушку и плед. Меня почему-то это просто взбесило и я решительно двинулась в гостиную с намереньем разбудить неряху. Но не дойдя пары шагов до дивана, я остановилась. По спине пробежал холодок. Кирилл лежал прямо, вытянув ноги и уронив с края руку. Черные глаза были широко открыты, все лицо заливала неестественная, даже синюшная бледность, а во лбу темнела обожженными краями аккуратная дырочка. Я сглотнула и сдержала крик. Отчего-то ужас не сковал мои ноги и, главное, мозги. На крейсерской скорости я начала носиться по квартире, собирая все свои вещи. Первым делом забрала паспорт и деньги, потом прихватила драгоценности и зубную щетку, затолкала вещи в спортивную сумку и остановилась. Так, что-то еще. Ах, да! Нужно еще забрать все кружевные салфеточки и полотенца, сдернуть с окон занавески. На превращение уютного гнездышка в холостяцкую берлогу у меня ушло около часа. Венцом моего переполоха оказалась записка, в которой я красочно обвиняла покойного во всех смертных грехах и предупреждала, чтоб он не смел меня искать. Дата написания - два дня назад. Писульку, скомкав руками Кирилла, бросила в пепельницу, ключи от квартиры оставила на холодильнике. Надела осенние перчатки, тряпкой стерла все возможные отпечатки и, прихватив с собой весь свой скарб, вышла на улицу, оставив мертвого любимого в одиночестве.
Чашка звякнула и разбилась. Руки дрожали. Я поплотней закуталась в халат и достала другую чашку. Ну почему всегда так? Вместо того чтоб как нормальный человек завопить и броситься с криком "караул!" к телефону, я словно преступница заметаю следы? Хотя у меня в основном только так и бывает. Если, к примеру, на меня из-за угла вылетит машина, я не замру столбом посреди дороги, а моментально отскочу в сторону и даже не забуду обратить внимание на номер лихача. И только спустя сутки до меня дойдет: " Ба! Да меня едва не сбили!" И вот тогда-то я начну пить валокордин и глотать успокоительные. Место мне в психушке!
Естественно ни о каком сне и речи быть не могло. Шлепая мохнатыми тапками по паркету я поплелась в ванную. Видно день сегодня пойдет наперекосяк. На такие казусы судьбы у меня чутье. И никакой насильственный сон мне не поможет.
Наблюдателя я заметила сразу. Кожаная куртка на меху, обычная вязаная шапка, темные джинсы и ботинки. Вроде таких субъектов в общественном транспорте пруд пруди, ан нет. Вот скажите, кто из тех, кто вынужден кататься на маршрутке носит на запястье часы стоимостью с хороший автомобиль? Правильно, таких пользоваться столь неудобным средством передвижения может заставить только гром небесный, да и тот с большой натяжкой. Поэтому я обратила свое повышенное внимание на этого нетипичного пассажира. Парню на вид было где-то двадцать восемь - тридцать лет. Нос картошкой, слегка выпуклые карие глаза настороженно скользят взглядом по лицам и стенам, пухлые губы и тяжеловатый подбородок. Но под курткой угадываются неплохие мускулы, а широкая ладонь с короткими пальцами вероятно может сжаться во внушительных размеров кулак. Оч-чень неприятная личность и особенно отвратный у него взгляд, что ежеминутно скользит по мне. Знаю, я красивая девушка и даже килограммы зимней одежды меня не портят, но согласитесь так же нельзя! В отместку я не мигая, яки гидра, уставилась в лицо провожатого, причем для этого мне пришлось развернуться к нему боком. Ну посмотрим, что ты ответишь мне на это! В конце концов никто в этом многострадальном городишке не может так меня терроризировать.
Но видимо моему соглядатаю такое внимание со стороны моей персоны было вовсе не к месту, поэтому он демонстративно отвернулся к окну и даже изобразил дремоту. Я только усмехнулась и еще настырнее впилась взглядом в его румяную с мороза щеку. А парень в ответ еще упрямее всматривался в пейзажи за окном. Ну-ну, милый, только не думай, что никто не знает о том, что далеко не первой свежести стекло более четко отражает внутренности салона, чем живописные застройки за бортом. Кстати о постройках. Если ты и так провалил свою миссию, то мне совершенно не к чему продолжать путешествовать этим рейсом, без того проехала две лишних остановки. Проворонив почти все торможение, я вскочила в самый последний момент и под нажимом толпы выплюхнулась из автобуса. Естественно я не потрудилась предупредить парня о своем намеренье, и потому он поехал дальше, а я осталась стоять на остановке помятая, взъерошенная, но по сути довольная. К слову сказать, наличие слежки меня совсем не расстроило, скорее наоборот, принесло в душу покой и умиротворение - значит я еще кому-то в этом мире нужна. Огорчало только то, что при моей-то репутации послали какого-то дилетанта. Я даже всплакнула от такого неуважения, а может оттого, что в кой-то веки, решив прокатится на общественной богадельне, я порвала ремешок сумочки и лишилась одной пуговицы от пальто. Ей богу, мир не справедлив!
Работа в этот день тоже не задалась. Ну надо же было мне заскучать в своей халупе настолько, чтоб согласиться каждый день отдавать душу дьяволу только затем, чтоб не слышать воплей начальника. Нет, увольняюсь в конце этого рабочего дня! Я всегда увольняюсь только после того, как все разойдутся по домам, в том числе и я сама. И после этого находятся люди, искренне считающие меня вполне разумной, и что более невероятно, умной женщиной! Ну не идиотизм ли? Я посмотрела в зеркало, что висело в нашей трудовой уборной и кивнула: идиотизм. Поплескала на лицо водой, стерла воспоминания о макияже, состроила гримасу своему отражению и с чистой совестью отправилась домой, где, как выяснилось позднее, меня ждал очередной сюрприз.
Дорогой парфюм нос уловил еще на пороге. А еще мой супер чувствительный нос уловил ароматы табака, водки, кожи, мороза и почему-то нафталина. Я хмыкнула и прикрыла за собой дверь. То ли я очень гостеприимная, то ли просто феерически глупая баба, впрочем, одно другому не мешает, но вместо того, чтоб смыться из квартиры по-тихому, бульдожьей хваткой вцепившись в сумочку с документами, я сняла уличную одежку и, не заглядывая в гостиную, прошла на кухню. Включила свет, водрузила на плиту чайник, а на стол купленный для моей депрессии шоколадный торт, достала из шкафа чайный сервиз на шесть персон, порезала ломтиками лимон. Даже откапала в родном холодильнике неизвестно для кого припасенную бутылку беленькой. В общем, приготовилась к встрече дорогих гостей. Чайник пронзительно свистнул - в гостиной произошло некоторое спонтанное движение. Я улыбнулась и крикнула:
- Эй, мальчики, идите чай пить.
Ответом мне была замогильная тишина. Кажется, в гостиной разыгралась немая сцена Ревизора. Моя улыбка стала не в пример шире. Я высунула голову в прихожую и повторила:
- Мальчики, либо вы не поняли, либо у вас серьезные проблемы со слухом, либо вы просто идиоты, а я замерзла и не хочу пить холодный чай.
Дом снова погрузился в тишину. Я тяжко вздохнула и отошла к окну. Вскоре (ах, как я люблю всякие коврики и порожки!) кто-то ругнулся, видимо запнувшись. В кухню вереницей один за одним вплыли целых четыре смущенных друга. Не будь я так привычна, обязательно бы впечатлилась их виду. Прямо таки добры молодцы без буланых коней. Все хмурые, суровые, умудренные тяжелой судьбой люди. Я не выдержала и абсолютно неприлично захохотала, не стесняясь демонстрируя блестящие зубы, отвыкшие от сигаретного дыма. Мальчики смутились еще сильнее. Наверное, в их сценарии мне отводилась роль испуганной жертвы, но мне такая постановка спектакля не нравилась.
- Итак, здрасьте! - сказала я когда все расселись, - Чем обязана вашему появлению?
Мальчики переглянулись. Я отрезала себе кусок побольше, покалупалась в креме ложечкой. Потом отлила в блюдечко чай и принялась по-купечески его пить. И все это в прямо-таки могильной тишине. "Интересно, а они хотя бы дышат?" - пронеслось у меня в голове. Видимо мысль четко прописалась на моей физиономии, потому как мальчики еще усердней стали разглядывать скатерть.
- Просто замечательно. Тишина и покой, - я пленительно оскалилась, - Кстати, очень прошу, прежде чем покинете мое скромное жилище соберите хотя бы мебель. Ладно, внутренности шкафов загружу сама.
Ребятки снова переглянулись. Их маловыразительные лица попытались изобразить непонимание. Кстати, наигранно у них получалось гораздо хуже, чем в повседневной жизни.
- Да вы пейте, пейте не стесняйтесь. Заварки в моем доме на всех хватит, а с водой вообще никаких проблем.
И снова тишина.
- Ну это уже наглость! - рассердилась я, - Пришли, оторвали меня от дел насущих, устроили в квартире бардак, воспользовались моим гостеприимством, а теперь молчат! А ну вон отсюда! Живо! Чтобы через три минуты и ваш след простыл, а не то...
Неоконченная фраза повисла в воздухе. Я лениво придумывала чем бы им таким погрозить, и тут вдруг свершилось чудо! Кто-то из четверых обрел голос. Я даже вздрогнула от неожиданности.
- А не то, что?
Обрел дар речи парень, на вид лет так двадцати пяти, тобишь мой ровесник. Крепкий бритый череп, разворот плеч как у Кинг-Конга, взгляд словно у заболевшего чумкой пингвина, и татуировка с именем на левой широкой ладони, причем все буквы одинаковых размеров.
- Не то, что? - повторился он, видимо устав ждать от меня ответа, - Позвонишь в милицию?
Видимо мы все поморщились в унисон при упоминании об этих госорганах.
- Нет, Максюша. Просто позвоню одному моему знакомому. И проблема вас как таковых отпадет сама по себе, - подхалимства в моем голосе было не занимать, - Так что выматывайтесь из моей квартиры.
- Нет у тебя никакого знакомого, тем более такого, который мог бы нас напугать.
Врать я всегда умела вдохновенно. А почувствовав, что какой никакой, но диалог все же завязывается, я поняла что меня посетила муза сочинительства.
- Ой ли? И что, это вам донесла ваша дилетантская разведка? - я откинулась на спинку стула и захохотала, - Не смеши меня. Максик, ( я обращалась только к нему, не без основания полагая, что другие глухонемые истуканы моей речи не поддержат). Хочешь, номерок сотового дам?
Как у меня мозгов хватило брякнуть такое, не знаю. Тем более, что действительно никакого знакомого у меня не было. Для того, чтоб я еще раз доверилась мужчине, последний должен быть потрясающим уникумом. Но увы, рыцари и варвары остались в далеком прошлом, а современные мачо мое сердце покорить смогут едва ли. Поэтому я тоже удивилась, услышав из своих уст такое, а Макс и подавно.
- Давай, - ответил он.
- Держи, - со вздохом сказала я и продиктовала номер собственного телефона изменив наугад несколько цифр. Попроси он меня повторить, я бы не смогла. Но он то ли обладал хорошей памятью, а может просто его сосед, мальчик с пушистым темным ершиком на голове, успел записать мой бред, потому как не попросил, - А теперь, выматывайтесь отсюда. И не забудьте передать моему братцу, что он мразь последняя.
Через пять минут я осталась одна. Улыбаясь во весь рот, я убиралась на кухне. Точно, когда помру, в Аду вырвут мой лживый язычок, зажарят, и скормят мне же. Но что-то мне подсказывало, что крепко мне аукнется последняя выходка. Да, кто ж знал, что ткнув пальцем в звездное небо, меня угораздит попасть в ту звездочку, что потом долбанет меня по голове?
Ближе к ночи меня стали посещать довольно забавные мысли, вроде: а что, если мой любимый старший брат уже проверяет номерок и у меня остались считанные минуты, что б смыться отсюда? Ведь кому, как не мне знать, что Олежек не переносит обмана и что доберись до меня его руки, мне станет совсем не хорошо? Потому как номерок липовый и дай бы Бог вообще существует на этом белом свете. Мысль меня подстегнула. Что-что, а собираться быстро я умела. Уже через десять минут я с тяжелой сумкой на перевес запирала дверь на все возможные в ней замки. Не то что бы я сильно переживала за брошенный мною скарб, просто оставлять такой подарок домушникам мне честное слово не хотелось. Загрузив вещички в машину, я подумала что и ее мне надо бы сменить. Вот тут сердце тоскливо сжалось. Жаль конечно "Шевроле", но что делать? Если хочешь быть свободной, приходится чем-то жертвовать. Может завести собаку? Такого симпатичного доберманчика или ротвейлера. Стану дамой с грозной собачкой на шелковом поводке. Хотя нет, с ней нужно заниматься, а мне вечно некогда. То я кого-нибудь выслеживаю, то удираю во все лопатки от того же кого-нибудь, а мой любимый родственничек потешается, глядя на мои ужимки со стороны. Но все же нужно отдать ему должное, если мою авантюрную особу заносит в совсем непролазные криминальные дебри, братик появляется со скоростью света и мановением волшебной палочки решает все мои проблемы. Наверное, я неблагодарная свинья, потому как после очередного приключения, клятвенно обещав спасителю вести себя примерно, я тут же лезу в новую передрягу. Правда только лишь из мстительного чувства. Меня вообще хлебом не корми, дай только досадить Олегу.
- Между прочим сам виноват. Нефига корректировать мою личную жизнь. Будто я не знаю, что труп Кирилла на моем диване его работа.
Я выругалась от души и тронулась с места. Брошу авто в ближайшей подворотне, а там милый братец ищи свищи свою сестрицу. И вообще, в жизни своей я наметила кардинальные перемены от смены имиджа до переезда в другой город. Устроиться на работу будет не проблема, так как девушка я умная, образованная и, что немаловажно, красивая. Правда тот, кто знаком со мной немногим больше, чем несколько минут, знают, что ничто не может так испортить грешную личину, как дьявольский характер и крокодилье терпение. Всем этим я была награждена в полной мере. А еще у меня имелось абсолютно дурацкое чувство юмора, благодаря которому я вырвала из записной книжечки листок и написала всего несколько строк: " В моей безвременной кончине прошу винить Хмелева Олега Витальевича". И подпись.
- Посмотрим, какие у тебя нервы,- усмехнулась я и, оставив на водительском сиденье записку, вышла из машины. Завтра утром, в крайнем случае вечером город станет похож на растревоженный муравейник. А я уже буду далеко. Правда не настолько, чтоб не знать что происходит здесь. Перекинула через плечо ремень сумки, оставила открытой машину и бодро зашагала по тропинке. Искристый, где его достигал свет от редких фонарей, снег хрустел под ногами, над головой зависло черное звездное небо, в общем все рождало в моей мятежной душе мир и покой. До автовокзала я добралась без приключений, взяла билет и уже через два часа тряслась в протопленном автобусе.
Ну о том, какие чувства навевает в душе и организме чужой заснеженный город ранним декабрьским утром я распространятся не буду. Желудок настойчиво требовал перекуса и я, рискуя здоровьем, завернула в местный буфет. В котором, к вящему удивлению, помимо традиционной водки и подобий коньяка, оказался вполне сносный и, даже, теплый ужин, щедро политый маслом салат из квашеной капусты и темно коричневая жидкость, в которой плавали чаинки и тонкий ломтик лимон. Прибавьте ко всему этому сервису еще и милую, несмотря на столь ранний час, официантку и поймете что даже в таких местах можно радоваться жизни. Что, собственно, я и начала осуществлять.
С совершенно неуместной в шестом часу утра лучистой улыбкой на разрумяненном морозом лице я шла к стоянке такси, когда рядом со мной скрипнула шинами по льду новенькая синяя девятка. Передняя дверь распахнулась, являя моему слегка удивленному взору конопатого парня в ярко-синем свитере.
- Подвезти? - улыбнувшись ничуть не хуже меня спросил он. Я изумленно подняла бровь и кивнула. Парень быстро вышел из машины, любезно отобрал у меня сумку с вещами и открыл для меня дверцу. Я растерянно уселась впереди, удивляясь почему мой инстинкт самосохранения спит, а еще больше тому, почему не спит в столь раннее утро этот новоявленный джентльмен.
- Куда вам? - "Легок на помине," - усмехнулась я.
- В гостиницу.
- Какую?
Я покосилась на парня, расстегнула шубку из золотистой норки, вытянула ноги и задала встречный вопрос.
- А для какой я по-вашему подхожу?
Парень засмеялся и я тоже.
- Ну, таких в нашем городе не строят.
Мне бы надо было обидеться на столь явную лесть, но я почему-то только глупо хихикнула. Видимо чай ударил мне в голову. Мы еще побеседовали на тему красоты и сервиса и я покинула приветливого водителя по имени Артем, выйдя около красивого двухэтажного особняка в центре города. Здание выглядело словно иллюстрация к сказке или пряничный домик с пушистым кремом снега на резном козырьке. Мне понравилось и я улыбаясь до ушей вошла внутрь.
- Девяносто восемь, девяносто девять, двести...
Я рухнула на подушку. Ровно двадцать тысяч зелеными купюрами взметнулись с покрывала. Я засмеялась. Этого вполне должно хватить на первое время, а потом, когда в родном городке все поутихнет, я смогу забрать все свои сбережения. А теперь, когда за окном радует глаз солнечный зимний день, можно бы и прогуляться, заглянуть в парикмахерскую, обновить гардероб и начать подыскивать себе жилье. Ведь братец у меня не дурак, первым делом проверит гостиницы, а зная мою тягу к комфорту, прежде всего обратит свой ястребиный взор на самые дорогие. Ну ничего. Тут я вновь глумливо хихикнула, потому как в моей сумочке лежало целых три различных паспорта. Правда имя в них было одно и тоже, чтоб я не путалась с непривычки, и даже отчество совпадало. Разница была только в фамилии и местах прописки. Что ж, надолго это братца не задержит, но все же. Как я их выправила, история не заслуживающая внимания, можно только сказать, что подготовилась я весьма основательно, а когда хочу, убеждать умею поразительно.
- Может все-таки не стоит? У вас совершенно потрясающие волосы. Здоровые по всей длине. Разве не жалко?
Я покосилась на парикмахершу. Интересно, если она всех своих клиентов так отговаривает, то как зарабатывает?
- Нет, стоит. Я хочу короткие. Замучилась с ними.
-А этот цвет вам очень идет...
Ей что, краски жалко? Хоть бы она перестала причитать. У меня и так сердце кровью обливается. Дело в том, что шевелюра у меня была действительно заслуживающая восхищения. Длинные блестящие пепельные локоны всегда вызывали зависть у подруг и мою безусловную гордость. А еще братец очень любил, утешая меня, накручивать прядку себе на палец. Братик...иссиня черный брюнет, красавец мужчина неаполитанской наружности. Женщины от него так и млели, а знакомые удивлялись, каким таким чудным образом в одной семье оказались два таких диаметрально противоположные по виду человека. Правда я так и не поняла, что здесь удивительного, если у нас разные отцы? Дело в том, что Олег ребенок от первого брака. А когда ему было месяцев шесть, не больше, его родной отец скоропостижно скончался и мама почти сразу же вышла замуж за моего отца. Впрочем, если бы не папочка, эту историю вспоминали до сих пор.
Я откинула с плеча короткую прядку, цвета старого вина. Ну надо же как мне идет.
Еще макияж по ярче, да одежду по сочней и даже я себя не узнаю. Просто другой человек. Я радостно оскалилась и помчалась по магазинам.
Да уж, если мне везет, так всегда по крупному. Вот к примеру как сегодня. Целый день бессмысленного шопинга, безделья, солнца и отличного настроения. А теперь еще и вкусный ужин в уютном ресторане. Не жизнь а конфетка! Что еще нужно такой глупой и наивной мадам как я?
Я увлеченно разделывала краба, когда мой желудок вдруг стремительно сжался и подскочил к горлу. Я открыла рот и не смогла его закрыть. Дьявол, что он здесь делает? Мне катастрофически не хватало воздуха, потому как по проходам, ловко огибая столики шел мой родной брат. Олег как всегда сиял, и я, стараясь вмиг стать меньше, исподтишка разглядывала его физиономию. Нет, гнева на ней определенно не читалось, что меня немного успокоило. Брат прошел мимо, даже не взглянув на меня, и устроился через два столика, чуть левее моего, и со своего места я прекрасно видела его красивый профиль. Рука ослабела, нож задел тарелку и я вздрогнула. "Какого черта! Что он забыл здесь? Его юрисдикция находится довольно далеко отсюда..." я еще секунд тридцать костерила его почем свет стоит, а потом вдруг поняла, что смертельно обиделась. Ведь я красивая женщина, одна в ресторане и весь мужской контингент давно на меня поглядывает! А этот кот сидит, пьет минералку и в ус не дует! Ну братец! Мне сегодня в магазинах начисто мозги отшибло и потому я повела себя абсолютно по дурному. Повернулась к Олегу лицом, перекинула одну ногу на другую и приклеила на губы загадочно-лучистую улыбку. В глазах грусть пополам с задором, изящная рука чуть дрожит на тонкой ножке бокала и вообще во всем облике вечное блаженство. Ведь умею, когда хочу! Не прошло и десяти минут, как "объект" повернулся и принялся меня увлеченно разглядывать. Я отвечала ему непринужденными колыханиями бюста, а сама ломала голову в очередной загадке: "какая нелегкая его сюда принесла, и, главное, зачем?" Еще через десять минут я окончательно поняла, что мой брат - дурак! Ну ведь надо не признать родную сестру (тут я немного слукавила, потому как мне самой после смены образа бизнес леди на мое теперешнее амплуа пришлось не меньше получаса провести перед зеркалом, чтоб привыкнуть) Но все же было слишком. Я уж совсем решилась на отчаянные меры, как у моего дорогого единокровки зазвонил мобильный. Олег ответил и почти тут же стал соперничать лицом со скатертью - конкурс на белоснежность, а я мстительно ухмыльнулась. Пару лет назад мне пришлось присутствовать при одном неприятном моменте биографии родственника. Тогда еще передел власти в нашем областном центре не произошел и конкуренты развлекались тем, что с переменным успехом отправляли друг дружку в путешествие без обратного билета. Мы по-семейному завтракали на веранде. Накануне у меня был кризис и брат сломя голову примчался среди ночи, случайно прихватив с собой только одного охранника. Просидев под холодным душем до рассвета, я протрезвела и мела перед суровым наставником хвостом, а он милостиво разрешил накормить себя, когда бесшумной тенью в саду появился бдительный страж. Особо меня не стесняясь он сообщил брату, что только что его машина взлетела на воздух вместе с водителем и еще одним охранником. Мне тогда есть расхотелось сразу же, а вот на лице Олега ни дрогнул ни единый мускул и румянец не покинул щек. Так вот, я точно знала, что брат теряет все свое самообладание, лишь только дело касается моей скромной особы. Не скрою, судьба преподнесла мне незабываемый подарок - лицезреть ненавистную физиономию в минуту такого казуса. Видно ребятишки нашли мое предсмертное послание. Через несколько секунд Олега в ресторане уже не было.
То, что я довольна своей маленькой местью не давало мне повода забыть о странном явлении брата в ресторане моей гостиницы. Что это, случайное совпадение или разведка работает быстрее, чем я думаю? Мысли роились в моей голове как мошкара перед фонарем. Одна нелепее другой. Если ему донесли, то почему он был так спокоен? Почему он меня не узнал? Ведь макияж макияжем, на мы ведь не чужие друг другу люди. А может как раз узнал и просто играл со мной. Это на него очень похоже. Тогда что так его встревожило? Насколько я знаю, нервы у братика твердокаменные? Определенно нужно выпить.
Я уже было собралась подозвать официанта, как выпивка пришла ко мне сама в компании симпатичного молодого человека.
- Вы позволите? - спросил он, а я удивилась: ну надо же какие манеры. И конечно же позволила снова нанести существенный удар по моей фигуре вторым десертом, запудрить мой и без того мутный мозг комплиментами и веселыми рассказами. Вадим оказался не плохим собеседником и я очень хорошо провела вечер, решив, что сегодня на радостях могу позволить себе все.
Меня словно кто-то толкнул. Я открыла глаза и еще секунд пятнадцать силилась понять где я и кто я, а поняв не стала зря терять времени. Бесшумно выскользнула из-под одеяла и поспешно стала одеваться. Вадим спал на спине, раскинув руки и смешно сопя приоткрытым ртом. Я сдержала улыбку, перехватила в руках туфли и заскользила прочь из чужого номера. Предчувствие настигло меня возле самой двери. Я уже собиралась протянуть руку к дверной ручке, как внутри меня будто лопнула какая-то струна и противно задрожав вызвала безотчетный страх. У самой двери стояло громоздкое сооружение, похожее на старинный бельевой шкаф, где вместо антресоли поражали вычурнустью резные доски, словно обналичники для окон. Для чего их придумал автор этого монстра мебельной промышленности не известно, но для меня сейчас важно было то, что они вкупе со стеной образовывали достаточно просторное углубление, в которое я и уместилась, неведомо как взлетев на шкаф. Заставьте повторить этот трюк еще раз - не смогу, но как бы это у меня не поучилось, проделала я это абсолютно вовремя. Спустя секунду дверь открылась и я чуть было не закричала. Крадучись как большая кошка в прихожую проник мужчина в первый момент показавшийся просто огромным. Высоким он был точно, потому как его голова была чуть ниже места моего убежища. Я забыла о дыхании и молила только об одном, чтоб мое сердце перестало так громко ухать в груди. Мужчина замер и настороженно поводил головой, словно принюхиваясь, а потом медленно пошел вперед. Поскольку портьеры на окнах были задернуты, а время года - зима, то в номере было чернее черного. Но видимо он обладал по истине кошачьим зрением, потому как двигался бесшумно, а главное правильно.
В спальне он пробыл минуты три, в течение которых из комнаты не донеслось ни звука. Я лежала на шкафу, подтянув коленки к подбородку и изо всех сил старалась не чихнуть. Видимо горничная последний раз убирала здесь лет сто назад. Толстый слой пыли забивался в нос и горло. По моим щекам текли крупные слезы. Вот уж не знала что у меня аллергия на грязь. Мужчина появился незаметно, будто вынырнув из мрака. Прошелся по номеру, заглянул в ванную, а я мысленно выругалась. Значит он знает, что я должна быть здесь и для комплекта ему не хватает второго трупа. А то, что Вадим покинул этот мир я уже знала. Убийца повернулся. Его лица я по прежнему не видела (хотя не скажу что больно-то разглядывала, потому как двигаться мне сейчас было абсолютно противопоказано), но могла с уверенностью заявить, что одет он был чрезвычайно легко для такой морозной ночи и что, вот удивительно, на его ногах были домашние тапки. Он последний раз огляделся и направился к двери, а я замерла. Поравнявшись со шкафом он резко остановился и глубоко вздохнул. "Ну зачем египтянки создали амбру?" взмолилась я. Убийца потянулся к шкафу, а я сжала в руках туфельку, повернув ее каблуком наружу. Сердце совсем кстати остановилось. Я сжала зубы и... Но убийца так же внезапно передумал и последним шагом поравнявшись с дверью покинул номер.
Выждав еще немного, я соскользнула со шкафа и на цыпочках прошла в спальню. Да, сработано было профессионально. Вадим не издал ни звука. От уха до уха темнел разрез. Кровь еще не успела загустеть и по белым простыням расплывалась темная лужа. Характерный запах сладкой волной витал над кроватью. Я тихо хмыкнула. Жаль парня конечно, но видно жертва он не случайная, а значит заслужил такую кончину. Жмуриков я не боюсь и потому начала детальный осмотр вещей покойного. На это потребовалось еще пятнадцать минут, после чего по старой привычке я оторвала от наволочки солидный кусок и методично принялась за ночную уборку отпечатков. Еще не хватало, чтоб милиция на утро связала произошедшее со мной. Хотя, ресторан мы покидали вместе и тому есть свидетели. Я непроизвольно поморщилась.
- Ах, Вадим, Вадим, не удачная у тебя выдалась ночка.
По коридору я не кралась, но все равно сердце каждый раз замирало в груди, стоило где-нибудь раздаться хоть малейшему шороху. До номера я добралась без приключений. Разделась и почти до рассвета нежилась в пенной ванной, а ближе к утру улеглась спать.
В обед меня разбудил истошный вопль. Я чертыхнулась сквозь зубы, накрыла голову подушкой и попыталась снова уснуть. Попытка не удалась, потому как через сорок минут кто-то настойчиво барабанил в мою дверь. Я нехотя выползла из-под одеяла, завернулась в халат и поплелась открывать дверь непрошенному гостю. Так и есть, на пороге меня ждал труженик наших правоохранительных органов.
- Хмелева Альбина Витальевна?
Я кивнула и тут же поморщилась - голова просто раскалывалась. Наверное переспала.
- Что вам нужно? - ласковости в моем голосе было балла на два. Мужчина переступил порог и вторгся в мое личное пространство, хоть я его и не приглашала. Сунул мне под нос красную корочку - якобы все объяснил.
- Вы знакомы с Гриняевым Вадимом Андреевичем?
- Гриняевым? - Я сделала вид что глубоко задумалась, мотнула головой и раздраженно бросила, - Нет, такого не знаю. Единственно знакомый мне Вадим редкая сволочь и живет в этой гостинице на первом этаже.
- Именно о нем я вас и спрашиваю. Так вы знакомы?
- Ну, знакомы это громко сказано, - я зло хохотнула, - Все наше знакомство сводится к одному ужину и паре хлестких пощечин за неумение держать свои руки при себе. А что, что-то случилось?
Я задала свой вопрос прислонившись спиной к стене и прямо глядя в глаза следователю. А глаза эти были такими добрыми-добрыми, лучистыми-лучистыми, что мне непреодолимо захотелось их выцарапать, потому как именно такие рубахи-парни всегда оказываются самой мерзкой падалью по своей натуре. А если вспомнить что он еще и мент, мне вообще следовало пристрелить его на этом самом месте. Тем не менее на моем лице эти мысли никоем образом не отразились.
- Его нашли мертвым в своем номере, - Ответ лаконичный. Я слабо охнула, побледнела и медленно стала размазываться по стене. На мой взгляд я немного переигрывала. Надеюсь этот тип не решит так же. По тому как он подскочил ко мне я еще раз убедилась в том, что учиться мне нужно было не на юрфаке, а в театралке. Минуты через три я смогла говорить.
- Как мертвым? Он же был вчера жив и очень даже здоров? Ведь так не бывает, что человек вдруг раз и умер? Или... - мои глаза стали круглыми, в них метался страх, - Неужели его?
- Убили. Перерезали горло, - по тому как он это произнес, я окончательно уверилась в том, что он мне не нравится. Слишком сладенький тип получается, такой умный паинька мальчик, очень исполнительный и преданный словно собака. Даже противно.
- Какой ужас, - я снова побледнела. Потом побледнела еще сильнее, - Но почему вы пришли ко мне? Ведь вы не думаете, что я... что его... что...ой
Я очень натурально икнула. Ну не люблю я милицию, ну что поделаешь?
- Нет, нет, - поспешил меня заверить этот образцовый мент, - Просто возможно вы последняя видели его живым.
Я еще раз кивнула, вздохнула и начала:
- Да, я вчера сидела в ресторане. Знаете ли я здесь второй день и совсем никого не знаю. Потому и ужинала в одиночестве, пока ко мне не подсел Вадим. Ну заговорили, выпили, потом около двенадцати он предложил уйти. Взяли бутылку коньяка... - я задумалась на минуту, - Вы не подумайте ничего такого, я его сразу предупредила, что у меня существуют некоторые принципы. У него мы пробыли до начала второго, потом он начал ко мне приставать, я разозлилась и ушла.
- Вы помните во сколько это было?
Я снова кивнула.
- У меня еще часы остановились. Со всеми этими переездами я совсем забыла их завести, вот они и встали.
- Значит, когда вы его покинули он оставался один? - ох, как мне не нравился этот тихий вкрадчивый голос. Но что делать, узник палача не выбирает, и я снова кивнула.
- Что ж, спасибо, если что мы с вами свяжемся.
Оставшись в одиночестве я широко улыбнулась. Нет, дружок, ко мне ты не подкопаешься. Мои отпечатки есть на раковине, столике, подлокотниках кресла, а главное на бокале и бутылке. А история моя почти правдива. Попробуй, докажи, что я тебе соврала.
Меня допрашивали еще два раза, и каждый раз новый следователь. Интересовались деталями. Но какие детали я могу знать, если покинула погибшего за два часа до его кончины? Кстати, моим словам был свидетель. Я действительно в начале второго брала у консьержки ключи от своего номера (просто-напросто не люблю утро после бездумной ночи), значит я чиста как агнец.
В гостинице я прожила еще неделю, после которой переехала на снятую квартиру. Следовало еще найти работу, но я не торопилась. Сидела на своей кухоньке и пила чай с лимоном. Квартира мне досталась замечательная. Пускай всего одна комната, зато просторная, тихие соседи, удачное расположение в самом центре в трех шагах от проспекта, но здесь была тишина. Уютный маленький дворик, где дети лепят снеговиков, рядом высокий забор профилактория и парк с прудами и березовой рощицей. Просто прелесть.
Чайник снова засвистел. Я неохотно поднялась и выключила его. За окном давно стемнело, но мне было лень включать свет, и потому я сидела в темноте и думала. В основном от насущих проблем, вроде - что приготовить на ужин и чем заняться завтра, меня отвлекали мысли о недавнем убийстве. Точнее, очень занимал сам убийца. Я не видела его лица, но точно помню во что он был одет. Тонкий свитер говорит о том, что мужчина либо проживал в гостинице, либо приехал на машине. Так как в гостинице я его не встречала, значит он мог выписаться ранним утром, до того, как горничная обнаружила тело. Я покрутила в руке чашку с остывшим чаем. Слишком глупо. Убийца приезжий. Почему? А обувь? Идти на преступление в пушистых тапках? Что за бред? Тапочки были одеты поверх ботинок. Зачем? Я улыбнулась. Все гениальное - просто. От стоянки до входа тридцать метров по изрядно посыпанным песком дорожкам. Убийца не хотел оставлять за собой следы. Ведь как не вытирать ноги, подошва все равно останется влажной. Пройдись такими ногами по паркету, и буквально через пару часов соляной отпечаток будет явно виден. Конечно след мужского ботинка это еще ничего не доказывает, но все равно оставляет неприятное пятно на репутации профессионала. А то, что в данном случае работал именно он я уверена, ведь не каждый же пятый может за доли секунды бесшумно вскрыть замок и перерезать спящему человеку горло.
Я весело хмыкнула. Приятно ощущать себя если не Эркюлем Пуаро, так хотя бы миссис Марпл. Конечно, в серьез я не планирую найти и обезвредить преступника, но просто так, для себя, мне хотелось бы о нем что-нибудь узнать. Я потянулась к сумочке. Странное преступление. Убийце от своей жертвы не нужно было ничего, довольно внушительная сумма денег осталась нетронутой, и судя по времени проведенным им в спальне, он ничего не искал. Просто убил и все. Я достала клочок бумаги. Почему-то из всех вещей Вадима меня привлекло именно это. На куске бумаги в клеточку был написан номер сотового телефона и в первый момент я приняла его за свой. Всего несколько других цифр. Недолго думая я схватила свой мобильный и набрала его. Если Вадим прятал его во внутреннем кармане пиджака в чехле у задней панели телефона, значит он был для него важен.
Ответить мне не пожелали. Я чертыхнулась, отбросила бесполезную игрушку в сторону и принялась готовить себе бренную пищу.
Телефонный звонок раздался в половине третьего ночи. Я резко открыла глаза и хриплым со сна голосом ответила.
- Да? - тут же в голове сработал тревожный сигнал: а вдруг это Олег? Мысленно чертыхнулась, потому как что-либо менять было уже поздно. Но голос звонившего был мне не знаком.
- Вы мне звонили?
- Я? Вам? Да, вы...- тут я запнулась, потому как окончательно проснулась, - Когда?
Мужчина засмеялся.
- Сегодня вечером.
Хорошо, порадовал. Спрашивается, а я помню? Тут светлая мысль попала в мой мозг и я радостно воскликнула.
- Ах, да! Конечно... - и снова запнулась, потому как в голову не приходило ничего путного, чтоб объяснить свой поступок, - Видите ли ...э...Вы кто?
В трубке повисла тишина. Потом эта самая тишина перестала быть тишиной, потому как разразилась громким смехом.
- Потрясающий вопрос. Так вы не знали чей номер набираете? Забавно...Кстати, откуда он у вас?
Ага, человек дела. Не стал разводить светскую беседу в предрассветный час, а сразу занялся интересующим.
- Вы знакомы с Гриняевым Вадимом Андреевичем?
- Это покойный что-ли? Допустим.
- Ваш номер я нашла в его вещах. Мне очень хочется с вами поговорить!
- Вы что, следователь?
- Нет, я совершенно посторонний человек с уймой свободного времени и тонной любопытства.
На том конце опять рассмеялись. Это конечно хорошо, когда у человека хорошее настроение, но...
- Все же почему вы позвонили мне?
- Я же сказала... - я растерялась. Казавшаяся такой простой затея, вдруг оказалась пустышкой, или у меня из-за столь позднего времени голова совсем не варит, - Просто понимаете, ваш номер так похож на мой и я решила...
Боги, ну что я несу? Вот вам и серьезный адвокат, акула своего дела...
- Аля! Ну наконец-то! Я тебя совсем не узнал! Куда ты пропала, мы с Олегом места себе не находим! Живо диктуй адрес!
Я торопливо отключилась. Мой рот был настолько широко распахнут от изумления, что в него без труда уместился бы Боинг. Память услужливо предоставила яркую картинку: вот я за столом в своей квартире, пью горячий чай, а напротив меня четыре головореза...
- Ну е-мое, что мне не везет-то так!
Следующие два дня я была вся на нервах, но как ни странно ничего не происходило. Домой входила как преступник с многолетним стажем. Чуть было не повесила огромное количество волосков на все двери, а потом вдруг поняла - да здравствует паранойя!
Ну, вообще-то не все было так плохо. Я нашла себе работу, даже по специальности, чего не ожидала никак. По такому случаю хотела завалиться в ресторан, но потом как-то плавно мое желание переросло в тихий домашний ужин с бокалом хорошего вина и кусочком шоколадного торта. Можно даже позвать к себе соседку.
Я поднималась по лестнице, насвистывая себе под нос что-то в высшей степени лиричное, когда плохое предчувствие посетило меня впервые раз. Ноги приросли к ступеням. Последний раз я испытывала такое ощущение в гостиничном номере. В тот вечер и был убит Вадим. Поэтому у меня вдруг появилась склонность бросить все и смыться хотя бы в Египет. И черт с ним, с братом. Пускай живет как хочет.
Поймав путную мысль за хвост я продолжила восхождение. Люди, верьте своим инстинктам! Не успела я открыть дверь, как кто-то безусловно очень наглый ухватил меня за шкирку и как слепого котенка затащили внутрь. Я успела только протестующе мяукнуть. Запинаясь об ковры и коврики меня протащили в комнату. Мужчин было трое. Один держал меня, второй стоял слева у телевизора, а третий сидел на подоконнике, будто у меня мебели нет.
- Вы кто и что здесь делаете?
Вопрос сподвиг меня на раздумья. Может ребятишки просто ошиблись, тогда им необязательно знать мои паспортные данные и разойдемся по-тихому. Если же нет, а всего скорее нет, то придется затевать военные действия. Я тяжело вздохнула.
- Можно принять вертикальное положение? Знаете ли не очень приятно беседовать в позе буквы зю.
- Аля?
- Олежек! - расплылась в улыбке я. Очень надеюсь что братец сразу после удивления перейдет к стадии любви и обожания, - Очень рада видеть тебя!
- Аля, что ты с собой сделала?
Столько разочарования было в его голосе, что мне стало обидно.
- Между прочим не так давно в ресторане тебе понравился мой внешний вид.
Братик видимо смутился. Только если честно, хоть я и неповторимая красавица, вряд ли он меня вспомнит. Мой брат из тех, кто уже на утро не воспроизведет имя той, которой в абсолютно трезвом уме и здравой памяти накануне вечером признавался в пылкой любви. Порой мне кажется, что я единственная женщина чье имя и светлый облик он помнит всегда.
- Что все это значит? - голос Олега посуровел. Я поздравила себя с крушением надежд и попыталась подхалимски заглянуть ему в лицо. Дело это оказалось весьма непростым, потому как он стоял спиной к окну и неведомо откуда взявшийся яркий лунный свет заливал всю комнату, скрывая родной анфас в сумраке.
- Только то, что я наконец-то решилась посетить парикмахерскую, - я повернулась к парням, что пристроились у входа, - Правда отличный результат?
Лучистая улыбка и выражение наивной дурочки в глазах в исполнении Альбины Хмелевой приведут в чувства кого угодно. Вот и ребятки все-таки не удержались и ухмыльнулись мне уголками губ.
- Оставьте нас одних, - по тому как в певучем говоре Олега проскользнуло пара шипящих гласных, я смогла догадаться, что лучше мне вызвать "скорую". К тому моменту как они подъедут, я вполне сгожусь для реанимации. Лишь бы не для морга.
- Ты его любишь?
Вот так так, и не намека на задушевную беседу. Голимые факты. Хорошо бы еще понять о чем это он.
- Хотите получить исчерпывающий ответ, добавьте количество информации в заданный вопрос.
- Кончай придуриваться! - рявкнул Олег, а я заметно стала ниже ростом и вообще выражала болезненную жалость что вообще живу на этом свете, - Что у тебя с этим... этим...
Братцу явно не хватало чего-то. То ли словарного запаса, то ли воздуха в легких, что б выразить парой слов все, что обо мне думает в этот счастливый миг. Я ощутила в желудке совесть, а так же настоятельную потребность не довести единственного ныне здравствующего родственника до сердечного приступа.
- Бемби, ты же знаешь чтоб пробудить во мне нежные чувства к сильной половине человечества, мужчина должен быть по крайней мере Мефистофелем во плоти, а в лучшем случае быть твоей точной копией. К вящему моему сожалению ты один такой в целом мире, так что племянников нянчить тебе не придется.
Для пущей убедительности я слегка надула губки, сложила их бантиком и пустила в уголок глаза искристую слезку.
- То есть он тебе не знаком?
Брат швырнул мне в ноги фотографию. Сиденье в темноте мне пришлось прекратить и включить верхний свет. На фото, сделанном обычной китайской "мыльницей" был изображен в полупрофиль мужчина. Аккуратно стриженные темные волосы чуть шевельнулись под порывом ветра. Высокий лоб, резкие надбровные дуги, четко очерченный рот. Отличный пиджак, красивый темно-зеленый BMV, сильные руки. Вроде состоятельный, вполне привлекательный мужчина, чего это Олег так завелся. Растерянность на моем лице не отразилась это точно, скорее приятное удивление. Я еще раз взглянула на фотокарточку. Вот оно что, не во внешности дело. Вся соль в этом чувстве немой угрозы и непоколебимому желанию подчиняться во всем, что исходили от изображения и которое видимо проняло даже такую железобетонную стенку, как мой братец. Интересно было бы встретится с ним так сказать живьем.
- Мефисто, - мурлыкнула я себе под нос, но братик уловил.
- Значит ты так зовешь Наганова Ивана Сергеевича? В простонародье Нагана? Мефисто! - передразнил меня Олег. Я вроде должна была на это обидеться, но, к сожалению, я задумалась. Иван Сергеевич? Типу с фотографии скорее пошло бы Сигизмунд Ричардович. Даже на расстоянии видно, что дядя ох как не прост, и тут Ванюша! Нет в людях понимания, - И как давно ты с ним знакома?
Миллион мыслей и ни одной путной.
- А что на это говорит Ванюша? - с робкой надеждой поинтересовалась я. Лучше бы дала брату пощечину, так его перекосило. Лицо побагровело, черные глазища вспыхнули - счас будет членовредительство.
- Ванюша отказывается комментировать данное обстоятельство. Говорит дело, мол, семейное, и так ласково зовет меня шурином.
Я подавилась. Осторожно закашлялась. Ох, Мефисто, я просто должна встретится с вами лично и пожать вашу мужественную руку. Сразу видно человека смелого и с хорошим чувством юмора. Так пошутить с дорогой единокровкой это что-то. Пока я так восхищалась, в комнате возникло движение. Олег подобрался ко мне вплотную и, заглянув в мои глаза, так жалобно протянул, что мне непременно захотелось всплакнуть.
- Алечка, девочка моя, скажи что это все не правда?
Я пожала хрупкими плечиками. Братик актер не хуже моего. Особенно замечательно у него выходит Шекспир. Ромео, Гамлет, Отелло, Цезарь у него получаются превосходно, еще любит поэкспериментировать с Раскольниковым и Печориным. Так что верить ему, как и мне нельзя ни на грош. Непременно обманем.
- Ну как бы тебе сказать, для меня это тоже новость. Мы с ним женитьбу еще не обсуждали, - я добавила в облик энтузиазма и неуверенного ожидания счастья, - А он правда так сказал?
Олег выругался в полголоса и закружил по комнате. Я смирненько уселась на край дивана и преданной болонкой смотрела ему в лицо. Очень интересно - о предсмертной записке он не обмолвился ни словом. Чем же так его допек этот Наган? Наконец тигр остановился, особенно хмуро глянул в мои ясные очи.
- Собирайся. Через час мы ужинаем с твоим благоверным.
В животе что-то зашевелилось. Все, фенита ля комедия. Доигралась. И как быть? Наганова я и в глаза не видела, но заявить сейчас об этом Олегу, все равно что взять лопату и пойти самой рыть себе могилку в полночь на старом кладбище. Еще до смерти такого натерпишься, неприведи Господи.
Со счастливым вздохом я поднялась и направилась выбирать вечерний наряд. Сейчас сделаю из себя такую красоту, что даже у сумасшедшего язык не повернется признаться в том, что мы с ним не знакомы.
Милые дамы, если вы хотите показать привлекательность вашего тела, делайте его как можно естественнее. К экстравагантному, полному блесток или мерцающей ткани платью только минимум украшений, желательно что-нибудь простенькое, но изысканное иначе вы грозите затмить собой новогоднюю елку. Всегда лучше недосол, чем пересол. Если же необходимо заткнуть всем рты роскошью драгоценного набора, костюм должен быть "шаблонным", он только подчеркнет ваш вкус.
Размышляя подобным образом, я выбрала тоненькую золотую цепочку с изящной подвеской, колечки в ушки с россыпью сапфиров, которые так идут моим темно-синим глазам, и... Пожалуй этого хватит. Буду сегодня дамой с хорошим чувством собственного стиля. Разгладив складочку на платье цвета бордо и бросив прощальный победный взгляд в зеркало, я пошла поражать брата. К слову сказать, я не только чувствовала себя богиней. Я ей выглядела. И потому как подавился чаем Олег я поняла, что он очень сейчас жалеет, что мы родные и законом божьим запрещено кровосмешение.
- Ты готов? - к моему нынешнему образу роковой женщины очень подходит легкая хрипотца, которая, кстати, вызвана совершенно естественной простудой.
Накинув на плечи манто из чернобурки, я отправилась в клетку ко львам.
Ужинали мы в ресторане со скромным названием "Астра". То, что при входе не толпились авто, а так, притулилась пара-тройка "мерсов", совсем чуточку BMV, и одинокий "Пежо", должно было натолкнуть меня на определенные мысли, но такое незатейливое название меня смутило. Внутри все было без особых изысков, но безумно дорого. Вопреки ожиданиям нас не повели в отдельный кабинет.
Живьем Иван Сергеевич произвел на меня неизгладимое впечатлений. Во-первых, я зря беспокоилась, что он меня " не узнает". Лишь только мы с братом появились возле столика, как Наганов, легко поднявшись, шагнул нам навстречу, улыбаясь шире чем Ален Делон, и по-хозяйски обняв меня за талию, приложился к щеке. Олега перекосило. А во вторых, я не зря прозвала его Мефисто, стоило хотя бы обратить внимание на его темно-синие, почти черные глаза. А если еще учесть, что братик тоже черноокий, сходство между этими двумя субъектами становилось полным.
- Добрый вечер, милый, - пропела я, оставляя легкий след помады на щеке "жениха".
- Алечка, - певуче протянул Иван. Честно говоря, я восхитилась. Такой голос забыть невозможно. Обаяние из Наганова так и расточалось. Он заботливо устроил меня на стуле. Я грешным делом подумала, что и салфеточку он тоже подвяжет, а потом еще и кормить с ложечки станет - настолько меня поразила такая галантность со стороны совершенно незнакомого человека. Оказалось совершенно напрасно. Сделав несколько дежурных комплиментов, Мефисто уже к первому блюду втянулся в жаркий спор с Олегом. Я оказалась в полуодиночестве, и задумчиво ковыряла вилочкой крабовый салат (что-то меня тянет на крабов) и прикидывала, куда бы в своей квартире поставить Эверест. Все же решила что на балкон, а чтоб не мешал по утрам своей громадой встречать рассвет, расстелить там заблаговременно Марианскую впадину. Сверху немного Бермудских островов с желтым песком и динозавром в джунглях.
- Очень даже мило...
- Что мило? - поинтересовался Иван Сергеевич.
- Эверест на балконе, - невозмутимо ответила я.
- Какой еще Эверест?
- Самый настоящий. Восемь тысяч метров в высоту. По нему еще альпинисты ползают, когда им делать нечего.
- А балкон какой?
- Самый обычный. Ну, вы давайте, продолжайте о своем приземленном, а я пойду, поменяю пудрой форму носа.
И как ледокол среди пингвинов я поплыла в туалет. Пусть гадают, то ли у меня шифер повредился, то ли я просто осерчала.
- Алька!
Я вздрогнула и обернулась. Мне улыбалась какая-то девица лет двадцати пяти отроду. Выжженные белые волосы модной стрижкой болтались по плечам. Форменный пиджачок и укороченная юбка официантки. Интересно, каким бесом она потащилась за мной в туалет? Я натянула на морду улыбку.
- Что, не узнала? - хриплое контральто, - Это ж я, Люська Карпенко!
Надо же, действительно Люська. Моя бывшая однокурсница. Тот же вздернутый нос и твердая уверенность, что такие как она, словно комета Галлея, рождаются раз в сто лет. Может, именно потому мы предпочитали сидеть рядом на всех лекциях и сдержанно друг друга подкалывать. Я хохотнула. Вот он женский взгляд. Родной брат не узнал, а девчонка, с которой пять лет не виделись, слету сообразила, кто есть кто.
- Люська!
Нахождение в общественной уборной нас абсолютно не смутило, и мы трепетно облобызались.
- А похорошела то как! Прям глаз не оторвать.
- Ага, знаю тебя. Ты как обычно глаз от Олега отклеить не можешь. Или хочешь сказать, встретились мы случайно, и ты только вошла?
Люсильда не обиделась. Заблестели по голливудски ровные зубы.
- Ой, да кто бы говорил! Твой брат красавчик, хозяин красавчик и ты одна в такой малине. Не жирно?
Кто о чем. Вот некоторые после долгих лет разлуки спрашивают о семье, о карьере, о здоровье, наконец. И только мы все о мужиках.
- Ванюша что ль хозяин? - так, сейчас совершенно ненавязчиво узнаю, кто же есть такой мой суженный.
Шоколадные глазища полыхнули негодованием.
- Хошь сказать не знаешь, с кем ужинаешь? Ври больше. Ты Ивана Сергеевича не тронь. Он мужик хороший, не чета вам с братцем...
Тут Люську стало заносить, и она живо припомнила, как и сколько раз моя семейка вкупе со мной досаждали человечеству. Я терпеливо кивала. Но когда она дошла до парней по ее мнению отбитых мной у ее высочества на втором курсе, мое терпение иссякло, и, пробормотав что-то про шампанское и желудок, я ретировалась в кабинку. Подруженька видно не спешила на свое рабочее место, потому как долго бормотала всякую язвительную ересь, омывая свои белые длани в местной водопроводной воде.
Уже на выходе я почувствовала что-то. Словно кто-то вонзил мне иглу под сердце. Вода течь перестала, и в тишине щелчок собачки казался выстрелом.
Люська сидела на подоконнике. Юбка немного задралась, бесконечной длинны ноги упирались черными шпильками в противоположную стенку. Правая рука держала тонкими с тщательным маникюром пальчиками ментоловую сигарету. Табачная палочка исходила душистым дымком. В левой была зажата пустая пачка, которую здесь использовали вместо стоящей рядом тяжелой пепельницы. Подруга упиралась щекой в темное стекло окна и смотрела куда-то вдаль так невероятно задумчиво, будто там, за горизонтом прячется ее смысл жизни. Я не стала к ней подходить. Почему-то я сразу поняла, что это уже не моя ехидная Карпенко. В служебном туалете, которым пользовались исключительно редко, потому как он уступал по роскоши общей дамской комнате (опять же, здесь не было диванчиков) сидело на подоконнике то, что еще пять минут назад было моей подругой юности.
Я подкрасила своему побледневшему отражению губы, тщательно вымыла руки и ушла в общий зал.
- Иван, это ведь твой ресторан? - спросила я едва сев на свое место.
- Мой, - ответил Наганов, и в его голосе проскользнули тревожные нотки - видимо лицо меня все же подвело, - Аля, случилось что-нибудь?
Я залпом осушила бокал, промокнула салфеткой губы.
- Случилось...- Мороз пошел по спине, и стало трудно дышать. Кто-то прошел рядом, совсем рядом, а я съежилась, будто кладбищенской ночью услышала завывания голодной волчьей стаи. Ком в горле стоял плотно, и не было никакой возможности его протолкнуть в крошечный желудок. Я узнала эти легкие, бесшумные шаги крадущегося зверя, хотя слышала их лишь однажды, - Случилось, Ваня. Труп у тебя случился. В женском служебном туалете. Останки зовут Карпенко Люся Вячеславовна. Кем она у тебя служила тебе лучше знать.
Наганов ничего мне не сказал, просто встал и, кивком позвав кого-то, ушел в сторону технического коридора. Олег напротив, придвинулся ко мне ближе и сочувственно заглянул ко мне в глаза. Скажем так: в гробу я видала такие взгляды. Но этого братцу показалось мало. Он с упоением сграбастал мою руку и уже приготовился быть защитником и утешителем.
- Солнышко, - как можно ласковей прощебетала я, - Со мной все в порядке, правда. Все вопросы задашь позже, а сейчас отвези меня домой. Что-то ужин перестал быть таким прекрасным как раньше.
Олег вел машину так, будто опаздывал на пожар. Я моталась на заднем сиденье, словно мешок с трухой. Сосредоточится не получалось. Перед глазами все время всплывало Люськино лицо и такой безвредный дымок сигареты в руках мертвой женщины. Не помню, как вошла в квартиру, но знаю точно, что шла очень бодро - перестук своих каблучков, словно отбойные молотки гремели в висках, и мне все хотелось их как-нибудь заглушить. Я даже целый лестничный пролет прошла на носочках.
Только когда машина брата скрылась за поворотом, я первый раз всхлипнула. Вообще-то плакать по покойникам мне не свойственно, слишком много их я видела в своей пока еще короткой жизни, но тут прямо что-то нашло. Я жалко всхлипывала и поскуливала, забившись в уголок дивана, раскачиваясь из стороны в сторону, словно неваляшка. К двум ночи я затихла. В глазах не осталось слез и их сухо щипало, в горле першило, лицо опухло. Я рассердилась на саму себя, за истеричность, на Люську, за то, что так не вовремя умерла, на брата за его заботливость - что бы я ни в коем случае не впала в депрессию, он удалил из моей квартиры все напитки крепче чая (даже кофе!), и, конечно же, на вероломного убийцу. Впрочем, мне почему-то было его жалко. Ну почему он так все неловко обстряпал, ведь не мог же он не понимать, что Наганов не милый и пушистый, что он обидчика из-под земли достанет, хотя... Дымящаяся сигарета - словно насмешка. Наверняка там никаких следов. Нет, его не найдут. Это так называемое идеальное убийство. Факт смерти в виде трупа есть, а ни мотива, ни следов, ни подозрительных личностей. Я в сердцах выругалась, схватила из холодильника желтобокий грейпфрут и ушла отмокать в душистой пенке. И пусть катится ко всем чертям этот бренный несовершенный мир с его мертвыми женщинами на туалетных подоконниках, мне решительно нет до этого никакого дела.