Аннотация: Даже в этот слой общества просочилась криминальная форма общения.
Михайлиада
Хроника лаконичного побоища
Ого!!!
"Песнь о гениталиях"
Слово взял профессор Михайло Ломоногов.
- Уважаемые коллеги, - говорил он с трибуны, ковыряя в ухе дужкой очков, - я хочу ознакомить вас со своей новой идеей по интересующих всех нас проблеме. Намедни, работая над этой проблемой своим напряженным черепом, я вдруг понял, что с точки зрения зюзюблямистого кукидрынизма совершенно невозможно перефрыньлюлюить асисюры лушпянищем, поэтому о том, чтобы хувырканить пюпики упрыбубелями, не может быть и речи! Более того, даже чичантристые гапипулики не могут помочь в решении данной задачи. Поэтому остаётся только один выход: попытаться бамзыхляпнуть по асисюристым лушпянищам гиперфрыньлюлюенными зюзюблямами!
- Ты с ума сбежал, коллега! - крикнул, вскакивая в третьем ряду, профессор Михайло Ломорёбров. - Бамзыхляпать по асисюристым лушпянищам гиперфрыньлюлюенными зюзюблямами - это вздор и мракобесие! Каждый мало-мальски сведущий кукидрынист знает, что в случае их взаимодействия произойдёт хувыркантивная упрыбубелляция, что неизбежно приведёт к перелушпанищению асисюроидных гапипуликов, что, в свою очередь, спровоцирует выделение квазипюпикующей зюзюблямы, в результате чего чичантрики упрыбубелятся к чёртовой бабушке так, что и кукидрыней не соберёшь!
- Спорное утверждение, коллега, - возразил, водя платочком по лысине, профессор Михайло Ломоруков из четвёртого ряда. - Опыты, проведённые недавно в моей лаборатории, показали большую вероятность того, что хувыркантивной упрыбубелляции при бамзыхляпании гиперфрыньлюлюенными зюзюблямами по асисюристым лушпянищам можно избежать, если предварительно перепюпикать недозюзюблямленные лушпянища ультрабамзыхляпистыми асисюрами!
- Тю, дурень ненормальный! - возопил возмущенный профессор Михайло Ломорёбров. - Только идиот безмозглый может заявить, что перепюпиканье недозюзюблямленных лушпянищ ультрабамзыхляпистыми асисюрами поможет избежать хувыркантивной упрыбубелляции при бамзыхляпании гиперфрыньлюлюенными зюзюблямами по асисюристым лушпянищам! Кретинов, которые лепечут подобную ересь, надо пропускать сквозь бамзыхляпатрон, чтоб не вякали больше подобный бред!
- Сам ты козлозавр недоделанный! Самому тебе надо все ноздри размочалить, чтоб не визжал о том, в чём ни хрена не соображаешь! - взорвался профессор Михайло Ломоруков, выхватывая из кармана свой любимый свинцовый кастет. - Ты бы ещё заявил, дурак, что инфробамзыхляпистыми асисюрами можно синхронизировать хувыркантивность упрыбубелей с гапипуликами в период фрыньлюлюения!
Все профессоры, присутствовавшие на этом учёном заседании, захохотали над сей остротой (профессор Михайло Выбейзубов даже сполз со стула на пол от смеха); все, кроме профессора Михайла Ломорёброва, принявшего эту шутку как личное оскорбление. Профессор Михайло Ломорёбров за словом в карман не полез. Профессор Михайло Ломорёбров полез в карман за стальной цепью. Грозно размахивая этой цепью, как какой-нибудь ниндзя, профессор Михайло Ломорёбров проорал Михайлу Ломорукову:
- А за "синхронизацию хувыркантивности упрыбубелей с гапипуликами инфробамзыхляпистыми асисюрами" ответишь! Сейчас я тебе покажу, гад, как перепюпикивать недозюзюблямленные лушпянища ультрабамзыхляпистыми асисюрами!
- Я сам тебе покажу, сволочь, как выделять квазипюпикующую зюзюбляму, вот только подойди! - прорычал взбешённый профессор Михайло Ломоруков, поигрывая кастетом.
- Держись, коллега, я с тобой! - поддержал профессора Михайла Ломорукова профессор Михайло Ломоногов, с треском отламывая доску от трибуны. - Сейчас мы этому носатому вколотим в башку прогрессивные научные идеи! Будет знать, как козырять хувыркантивной упрыбубелляцией!
- Коллега Ломорёбров прав, - сказал профессор Михайло Ломочелюстьев из первого ряда.
- Не прав! - возразил профессор Михайло Оторвиухов из четвёртого ряда и швырнул в Ломочелюстьева гипсовый бюстик Альберта Эйнштейна. Но угодил бюстик в голову профессора Михайла Вырвикишкова.
- Это из-за тебя, сукин сын! - вскричал последний и увесистым профессорским кулаком заехал в глаз Михайлу Ломочелюстьеву.
Между тем профессор Михайло Ломоногов уже колотил доской по голове профессора Михайла Ломорёброва, ежесекундно поправляя съезжающие по носу очки и одновременно отбрыкиваясь левой ногой от профессора Михайла Рвиноздрова, который из солидарности с Михайлом Ломорёбровым норовил укусить Михайла Ломоногова за карман брюк. Профессор Михайло Ломорёбров же, пытаясь игнорировать доску, стукающую его по затылку, азартно манипулировал стальной цепью, стремясь огреть ею лысого профессора Михайла Ломорукова. Последний виртуозно, как профессиональный витязь, уклонялся от цепи, дразня соперника тычками кастета.
Одним словом, на почве научных разногласий разразилась, пафосно выражаясь, великая битва профессоров, большинство из которых, по удивительному совпадению, носили имя Михайло и, так сказать, "членовредительскую" фамилию. У обеих точек зрения оказалось равное количество сторонников, поэтому ни одна из воюющих сторон не имела численного перевеса. Учёные мужи в поте чела колошматили друг друга всем, что под руку подвернулось. Михайло Вывихолоктев бил Михайла Ломошеева портфелем. Михайло Кусизадов лупил Михайла Стегайпузова стулом. Михайло Ломоспинов тузил Михайла Порвипастева тубусом. Михайло Прищемиязыков шандарахал Михайла Колиягодицева указкой. Михайло Рвиволосов дубасил Михайла Ломолобова зубочисткой. Михайло Ломопальцев отхаживал Михайла Пекипяткова настольной лампой. Михайло Ломоплечев огревал Михайла Лупипупова Михайлом Вырвикишковым и т.д. и т.п. Пыль стояла столбом, а волосы дыбом!
Бредовое побоище свела на нет уборщица Глафира Перфильевна. В азарте боя разбушевавшиеся умники не заметили её пришествия. Но не прошло и двадцати двух секунд её молчаливого присутствия, как дерущиеся профессоры так называемым шестым чувством уловили, что над ними, так сказать, сгущаются тучи в виде недовольства Глафиры Перфильевны, как по команде оборотились к двери, где она стояла, уперев руки в боки, и молниеносно угомонились. Лишь только Михайло Выбейзубов ещё секунд тринадцать по инерции продолжал свирепо грызть воротник остолбеневшего Михайла Ломорёброва.
- Опять безобразничаете! - гневно вещала уборщица. - Опять чёртов раскардаш, а мне всё это убирать! Как дети малые! Давненько вас, учёных, не жгли на кострах, вот вы и расшалились! Выметайтесь из помещения, голубчики, мне пора прибираться! Ну и нагадили, ну и нагадили! А ещё профессора?! Э-ээх! Шваброй бы вас!
- Вы уж не серчайте, Глафира Перфильевна, - лепетал смущенный, как и все остальные коллеги, Михайло Ломоруков, отбирая свой оторванный рукав у Михайла Выщипобровьева. - Погорячились, конечно. Переборщили. Вы уж того... Не того... Ладно?
- На этом, уважаемые коллеги, объявляю сегодняшнее заседание закрытым. Обсуждение этого вопроса продолжим завтра в то же время, - громогласно произнёс Михайло Ломоспинов, затыкая платочком кровоточащие ноздри.
Присмиревшие профессоры стали покидать зал, двумя потоками робко обтекая уборщицу, с опаской, как бы она не осуществила своё желание насчёт швабры.
И Глафира Перфильевна принялась привычно подметать обломки очков, окровавленные карандаши и ручки, вставные челюсти, обрывки галстуков и прочий профессорский мусор, ворча, кряхтя и напевая: "Мой номер двести сорок пять, на телогреечке печать..."
Эта жестокая научная разборка свидетельствует о том, что криминальный стиль общения проникает в разные сферы нашей жизни и охватывает почти все слои общества. Зуб даю, господа, век воли не видать!