1.
К обугленной Рязани, разрушенной Рязани, 
Разгромленной Рязани, где мертвые молчат,
А стены башен плачут кровавыми слезами,
Привел свою дружину Евпатий Коловрат.
Как он спешил в Чернигов за братскою подмогой!
Храпели кони дико, и ветер бил в лицо.
Он, воин, знал, что значат, пусть даже и немного 
Добротно снаряженных испытанных бойцов.
В степенный мирный город принес он запах гари,
Набатную тревогу невиданной войны.
Дружину собирая, он знал, куда ударит,
Чтоб отогнать поганых от городской стены.
Колоколами небо над городом звучало.
Торжественно и грозно: "Вставайте!", - пела медь.
А кровь в ушах шумела, а кровь в висках стучала
Одним горячим словом:
"Успеть!
Успеть!
Успеть!"
Успеть!
Насколько можно, он сокращал привалы.
Успеть!
Бросал скупое короткое: "Пора!".
Успеть!
Ударить с тыла дружиной, как кинжалом.
И долететь, добраться до белого шатра!

Успеть!
Дозоры хана он обойдет лесами.
Успеть!
Еще немного - и все пойдет на лад.
Успеть...
У стен горящей раздавленной Рязани
Стоял окаменевший Евпатий Коловрат...

2.
Где вы, смех и детский лепет?
Где людские голоса?
Только дым, земля и пепел,
Да угрюмые леса...
Только эхом лютой скорби
Волки воют вдалеке.
Только кровь по краю проруби
Под обрывом на Оке.
Над Рязанью - запах смерти.
Дымный смрад со всех сторон.
В обгоревшей главной церкви -
Трупы отроков и жен.
Здесь от воинов Батыя
Смерть свою они нашли,
Беззащитные святые
Окровавленной земли.
Мамка Уля. Из косицы
Выдран клок волос седых.
Руки вскинуты. Как птица,
Заслоняла молодых...
Женка бондаря, Любава...
Знать, не сразу умерла.
Оставляя след кровавый,
К сыну мертвому ползла.
На губах холодных стынет
Недосказанный упрек:
Что же, княже, господине,
Ты Рязань не уберег?
Девочка. Совсем ребенок.
Удивление в глазах.
Обгорелая икона
В мертвых худеньких руках.
На иконе - Божья Матерь,
Черный уголь у груди...
Ты смотри, смотри, Евпатий,
Стылых глаз не отводи.
Вслед за ними, вместе с ними,
Распростертыми в крови,
Прошептав родное имя,
Миг последний проживи.
Вспомни с ними тишь лесную,
Вкус травинки,
Шум ветвей...
В сердце боль впусти чужую,
Чтоб слилась она с твоей.
Слышишь крик тысячеустый?
Там, за лесом, города
Перемалывая с хрустом,
Та же смерть ползет на Суздаль,
Та же движется Орда.

3.
Не надо. Ты слышишь, не надо.
Сожми свое сердце в кулак.
До кончиков пальцев, до взгляда
Спокойно и твердо. Вот так.
Холодной и жесткой усмешкой
Дрожащие губы одень.
А день-то какой белоснежный!
Какой торжествующий день!
Сейчас бы догнать - и как репу
Крушить и кромсать сгоряча!
В ладони надежно и крепко
Лежит рукоятка меча.
Спо-кой-но. Ишь, как закружило,
Застлала глаза пелена.
Молчит за спиною дружина.
Растерзана в клочья страна.
Своими пока, не чужими.
Но вот он, пришел этот час.
Что сделать тут малой дружине?
Ох, Юрий, владимирский князь...
Улыбчив - со взглядом угрюмым
И вялым изжеванным ртом.
Союзник... Об этом не думать.
Не надо о князе. Потом.

4.

И горькую слабость в душе одолев,
Взметнулись под черные своды
Великая жалость, обдуманный гнев,
Высокое чувство свободы.
Божественный свет озаряет пути,
И сердце болит, разгораясь.
Нам к этому чувству идти и идти
Сквозь трусость, и алчность, и зависть.
Сквозь ложь, лицемерие - все же придем,
Ломая стальные затворы,
От веры - под палкой,
Труда - под кнутом,
Любви - под надзором.
Сквозь тысячелетие тянется нить
От злобы и низости - к братству.
От жалкого "Выжить" - к прекрасному "Жить",
Любить, понимать, удивляться.
За эту свободу, за эту судьбу
Ты нынче, не ведая страха,
С отвагой в очах, непонятной рабу,
На битву пойдешь и на плаху.
Чтоб свет не погас в наступающей мгле,
Ты нынче готовишься к бою.
А горе шагает по русской земле,
А братья лежат на траве-ковыле,
И горстка бойцов под рукою...

5.

Внук Повелителя Вселенной,
Сын Джучи, юный хан Бату
На Суздаль вел свои тумены
По гладкому речному льду.
Как войско, из пустыни снежной
Грозила леса чернота.
В ответ презрительной усмешкой
Кривились ханские уста.
Дед прав. Неважно, что нарядна
Людская внешность. Ведь под ней
Есть только злоба, страх и жадность.
В ком больше злобы, тот сильней.
В ком больше злобы - меньше гнили.
И не страшна любая цепь.
Что родина? До желтой пыли
Конями выбитая степь?
Что в ней, забытой и никчемной,
Опустошенной до конца?
Мы сами силой злобы черной 
Свои наполнили сердца.
А остальные - горстка праха.
Как стадо, от родных равнин
Пойдут из жадности и страха
Куда укажет властелин.

6.
Вперед, на врага с торжествующим кличем.
Дрожи в своем городе, князь!
Живым - справедливая доля добычи,
А трусу - позорная казнь.
В тылу мы оставили груду развалин.
Резан ваш навеки затих...

Из пепла навстречу дружине вставали
Все те, кто остался в живых.

Мы рвали с опущенных рук украшенья
И жгли деревянную вязь.
Живым - полыхающий хмель разрушенья,
А трусу - позорная казнь.
Мы всех бесполезных у рва зарубили,
Остатки с собой увели.

Из тайных урочищ мужи выходили,
Охотники, бортники шли.

Нам нравятся крепкие русские бабы.
Насытясь, мы втопчем их в грязь.
Живым - упоение власти над слабым,
А трусу - позорная казнь.
Мы женщин валили в кровавые лужи,
Щенков их бросали в костер.

Седая рязанка у мертвого мужа
Взяла осторожно топор...

7. 
Толпой разношерстной стояли у храма,
Почти что у самых ворот.
Молчали сурово, смотрели упрямо -
Лесной, своевольный народ.
Не очень ценившие гривны да куны,
Да благость церковных чудес,
Подальше от князя, попа и тиуна
Угрюмо ушедшие в лес.
Поклонники древнего Рода и Велеса,
Хранители сказочных див,
Язычники, труженики, земледельцы
Пришли, топоры прихватив.
Поодаль - за час поседевшие вдовы
И - весь из колючих углов -
На подвиг, равно как на смуту, готовый
Митюшка Неждан, гранеслов,
Гранивший созвучия в песне и сказе
В журчание светлой воды,
За дерзость в темницу посаженный князем
Как раз накануне Орды...
И здесь, у врагами разрушенной церкви,
Где черные камни кричат,
Как судьи, стояли работники, смерды.
Что скажешь ты им, Коловрат?
С них дань собирали, рекли - на дружину.
Плати, коль Рязань дорога.
А где та дружина? Кого сокрушила?
Какого разбила врага?
Сгоняли с угодий. Угодья для князя.
Усобицы князь прекратит.
Где князь? Под серебряной инея вязью
На речке Воронеж лежит...
И как им сказать, в немудреных одеждах
Пришедшим из весей лесных,
Что если и есть у России надежда,
То эта надежда на них?
И как их найти, те слова золотые,
Чтоб сердце пылало в груди?
Сказал: "Завтра в ночь поведу на Батыя".
Ответили люди: "Веди".