Кохинор : другие произведения.

Дурацкие игры магов. Книга первая. Часть первая (черновая)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  
  
  КНИГА ПЕРВАЯ
  Часть первая
  Глава 1.
  Встреча.
  
  Сладкие звуки серенады ласкали слух. Восхитительный запах ночной фиалки будоражил душу, разливался тёплой волной по телу, наводя сладкую истому и пробуждая в сердце любовь. Черноволосый незнакомец с надеждой и страстью взирал на увитую плющом террасу, пытаясь разглядеть под вуалью прекрасное лицо возлюбленной. Длинные аристократические пальцы загадочно белели в свете полной луны, и, глядя на них, Станислава пыталась угадать, чьё же воображение она потрясла до такой степени. Однако, сколько ни всматривалась в ночной сумрак, кроме тёмных волос и бледных пальцев, ничего не могла разобрать.
  Внезапно мелодия оборвалась, а таинственный незнакомец совершенно непостижимым образом превратился в чёрного петуха, взлетел на террасу, посмотрел на женщину злобным взглядом и громко закукарекал. Станислава испуганно отступила, споткнулась о порог и... очнулась в собственной постели. Черный петух исчез, но пронзительное кукареканье не смолкло.
  Растерянно моргнув, Стася вскочила, накинула тонкий шёлковый халат, сунула ноги в шлёпанцы и во весь дух понеслась в прихожую, намереваясь прибить незваного гостя, который с завидной настойчивостью жал и жал на кнопку звонка. Но едва она ступила в гостиную, к истошному кукареканью добавилась резкая телефонная трель.
  - Да, что ж такое?! Сговорились они, что ли?! - в сердцах воскликнула Станислава и метнулась обратно в спальню. Схватив с прикроватного столика трубку, нажала кнопку и бросилась в коридор. - Алло! - крикнула она на ходу, рывком распахнула входную дверь и, как громом поражённая, застыла на пороге.
  Телефонная трубка вдруг показалась неимоверно тяжёлой. Рука сама поползла вниз, и из динамика, наполняя прихожую всхлипами и вздохами, заструился громкий плаксивый голос бывшего мужа - Валечки:
  - Стасенька, милая Стасенька! Я не спал всю ночь! Я всю ночь думал! Нам обязательно нужно встретиться! Поговорить... Наш развод - вселенская катастрофа! Я же так люблю тебя, Стасенька! Я умру без тебя!
  Но Станислава не слушала излияния Валентина. Затаив дыхание, она растерянно и изумлённо смотрела на высокого светловолосого мужчину. Голова шла кругом, горло точно сжала невидимая рука, а на глаза навернулись слёзы восторга и умиления, ибо нежданный гость был потрясающе, умопомрачительно красив. "Неужели, такие бывают?.." Стася машинально сбросила звонок, засунула трубку в карман халата и, кокетливо поправив волосы, покраснела, сообразив, что стоит перед красавцем-гостем в старом домашнем халате. "В сравнении с ним я выгляжу серой мышью!" - с досадой подумала женщина, с трудом подавляя желание броситься в комнату и натянуть на себя лучше вечернее платье. К тому же Стасе подумалось, что пока она будет переодеваться, незнакомец испариться, исчезнет, как призрачная дымка.
  Пауза затягивалась, и, поняв, что хозяйка вряд ли в скором времени обретёт дар речи, гость решил действовать сам. Лучистые карие глаза цвета горького шоколада, обрамлённые невероятно пушистыми ресницами, засветились блаженством, безупречно правильные губы растянулись в счастливой улыбке и, мурлыкнув: "Здравствуйте", мужчина протянул Станиславе белую, ухоженную ладонь.
  - Здравствуйте. - Стася осторожно ответила на рукопожатие. - Вы ко мне?
  - Если Вы Станислава Фёдорова, то к Вам.
  - Проходите, пожалуйста.
  Хозяйка торопливо посторонилась, и молодой человек шагнул в крошечную прихожую. Окинув взглядом старинную дубовую вешалку, напольное зеркало в тяжёлой резной раме и деревянную тумбочку для обуви, он хмыкнул, почесал затылок, взлохматив густые пшеничные волосы, и с искренним недоумением воскликнул:
  - Вы здесь живёте?! Не тесно?
  Станислава любила свою квартиру, и хамоватый вопрос гостя, хоть и заданный с милой детской непосредственностью, вывел её из ступора:
  - А Вы, конечно, живёте во дворце!
  - Зачем мне дворец? Я люблю свободу! - бесхитростно сообщил красавец, продолжая разглядывать маленькую прихожую, как ребёнок новую игрушку. - Во дворце всё слишком значительно, мне нравится жить в лесу.
  "Свободу он любит! Конечно! Денег, поди, куры не клюют!" Стася вздохнула и завистливым взглядом пробежалась по одежде гостя: шикарный жемчужно-белый пиджак, бежевая рубашка из натурального шёлка, дорогие коричневые джинсы и мягкие замшевые мокасины на тонкой подошве, о цене которых страшно было даже подумать.
  - Вы так по лесу и ходите?
  Недоумённо покосившись на хозяйку, мужчина шагнул к зеркалу и с придирчивым удовольствием оглядел себя с ног до головы:
  - Мне нравится моя одежда - красивая! - Он провёл ладонью по мягкой белоснежной ткани, повёл плечами и беззаботно предложил: - Но, если Вы не довольны моим видом, сударыня, я могу переодеться. Прямо сейчас!
  "Вот чёрт! Да он не в себе! Не хватало ещё, чтобы этот ненормальный стриптиз здесь устроил!" Стася покосилась на входную дверь и нервно улыбнулась:
  - Не стоит. Переоденетесь к следующему визиту.
  - Здорово! Значит, следующий визит состоится! - обрадовался гость и, развернувшись к зеркалу спиной, бесцеремонно поинтересовался: - Ну что, так и будем толкаться в этой клетушке или поговорим в более комфортной обстановке? У Вас же есть ещё комнаты?
  Шоколадные глаза с таким неподдельным любопытством уставились на Станиславу, что она не выдержала и хихикнула. Неожиданный визитёр вызывал противоречивые чувства. С одной стороны, мальчишеская раскованность забавляла, с другой - настораживала: уж больно его простодушие походило на душевное расстройство. "Такой красивый, и псих... Жаль. - Станислава опустила руку в карман и стиснула в ладони телефон. - Впрочем, на буйного не похож. Ладно! В случае чего - неотложку вызову!"
  - Что ж, пойдёмте в другую клетушку, кухня называется. Кстати, как Вас зовут, лесной житель?
  - Артём.
  Красавец больше не улыбался, шоколадные глаза были полны обиды и укора. И Стася почувствовала вину за свои нелестные мысли, словно произнесла их вслух. Спасаясь от пристального взгляда гостя, она отвернулась и быстрым шагом пошла на кухню.
  "Сама такая!" - мысленно огрызнулся Артём, показал Стасиной спине язык и, сочтя себя отомщенным, гордо прошествовал по узкому коридору. На пороге кухни он на секунду остановился, повертел головой, рассматривая нехитрое убранство, и без приглашения уселся за стол.
  - Ничего, уютно у Вас, - буркнул он и вредненьким голоском добавил: - Правда, тесно, развернуться негде.
  Стараясь сохранять спокойствие, Стася аккуратно поставила чайник на плиту, повернулась к чудаковатому гостю и, скрестив руки на груди, преувеличенно серьёзно сказала:
  - Вроде обычный, средних размеров, молодой человек. Не понимаю, почему Вам тесно?
  - Я люблю простор! - с вызовом заявил Артём и замолчал - перед глазами возникло строгое лицо Корнея. Укоризненный взгляд и недовольно поджатые губы учителя напомнили, что пришёл он к Станиславе не за тем, чтобы ссорится. "Пора переходить к делу!" И, пинком отправив образ учителя в небытиё, очаровательно улыбнулся:
  - Ваш отец, сударыня, тоже любил простор, и уж если решил обосноваться в Москве, мог бы подобрать жильё побольше!
  - Отец... - срывающимся голосом прошептала Стася и уставилась на оранжево-синюю астру газовой горелки.
  "Эх, неудачно начал..." - поморщился Артём, озабоченно почесал затылок, и из носика чайника с приглушённым шипением вырвалась струя пара.
  Станислава вздрогнула, машинально выключила газ и сняла чайник с конфорки, собираясь заварить чай, но пальцы предательски дрогнули, и кипяток пролился на столешницу. Чайник со стуком вернулся на плиту, на горячую лужицу плюхнулась тряпка. Мучительно скривившись, Стася смотрела, как намокает мягкая ткань, и думала: "Он обманул меня! Обещал всегда быть рядом, а сам ушёл!" Воспоминания, словно острые льдинки вонзались в сознание, перед глазами, больно раня своей предательской идиллией, разворачивались картины прошлого, и женщина закрыла лицо руками, точно пытаясь защититься от внезапно проснувшейся памяти.
  "Ну вот, распустила нюни!" Артём сердито зыркнул на сгорбившуюся хозяйку, закинул ногу на ногу и требовательно спросил:
  - Так будем разговаривать или нет?
  Стася дёрнулась, отвела руки от лица и настороженно посмотрела в шоколадные глаза гостя:
  - Что Вам известно о моём отце?
  - Он жив.
  "Нашёл, чем удивить". Станислава глубоко вздохнула, приводя мысли в порядок, заварила чай, поставила на стол чашки, вытащила из шкафчика корзиночку с печеньем, села напротив гостя и только тогда проговорила:
  - Я знаю.
  - Откуда?
  - Погадала.
  - Ух, ты! А мне погадаете? Мне безумно интересно!
  - Не сейчас, - натянуто улыбнулась Стася, взяла с подоконника визитку и положила перед молодым человеком. - Приходите в мой салон.
  - У Вас есть салон? - Артём повертел визитку в руках и сунул в нагрудный карман пиджака. - Обязательно приду. Прямо завтра.
  - Завтра воскресенье, выходной. Жду Вас в понедельник, в двенадцать.
  - Договорились! - радостно закивал Артём, попробовал чай, печенье и пробормотав: "Вкусненько", сосредоточил своё внимание на еде, совершенно забыв о хозяйке.
  Некоторое время Стася с немым удивлением наблюдала, как целеустремлённо гость поглощает печенье и чай. В какой-то момент даже показалось, что в личной вселенной этого странного молодого человека существуют только он, вазочка с печеньем и чашка с чаем, остальное - призраки и прочие не материальные и ничего не значащие вещи. Терять весомость, во всех смыслах этого слова, не хотелось и, нервно передёрнув плечами, Станислава напомнила о своём существовании:
  - Вы хотели рассказать об отце!
  - Ах, да, - спохватился Артём и, одним глотком опустошив чашку, деловито осведомился: - Хотите, я отведу Вас к нему?
  От неожиданности Стася вскочила:
  - Где он?
  - Далеко. Но я Вас вмиг доставлю!
  - Нет! Говорите адрес! Я поеду сама!
  - Адрес? Я не знаю адреса... Но могу показать место. Поехали, а?
  Артём с надеждой посмотрел на хозяйку и протянул ей руку. Враждебно взглянув на распахнутую ладонь, Станислава отодвинулась от стола и помотала головой:
  - Никуда я с Вами не поеду!
  - Почему? Вы мне не доверяете?
  - Я Вас знать не знаю! - отрезала Станислава и раздражённо подумала: "Зачем я, вообще, впустила его в дом?"
  - Так, может, познакомимся? Поближе?
  Артём хитро прищурился и облизнулся, чем окончательно привёл Стасю в бешенство.
  - И не надейтесь! Немедленно покиньте мой дом, и навсегда забудьте сюда дорогу!
  Но гость не тронулся с места. Словно примерный ученик, он сложил руки на коленях, понуро опустил плечи и вздохнул. Уголки безупречно правильных губ поехали вниз, а взгляд шоколадных глаз стал потерянным и печальным.
  - Я чем-то обидел Вас, да? Простите... Я не хотел...
  Артём тихо всхлипнул, и женское сердце дрогнуло. "Злиться на него, всё равно, что щенка пинать", - подумала Стася, окинула взглядом замершую, трогательно несчастную фигуру, и сменила гнев на милость.
  - Всё в порядке, Тёма, я не сержусь, - доброжелательно улыбнулась она и опустилась на стул. - Приходите в понедельник, я обязательно Вам погадаю.
  - Спасибо! - Артём мигом расцвёл, вскочил с табурета и галантно поклонился, чудом не врезавшись в холодильник: - Буду ровно в двенадцать.
  - Жду с нетерпением, - кивнула Стася, хотела что-то добавить, но тут в прихожей закукарекал звонок. - Извините.
  Хозяйка поспешно выскользнула в коридор, а гость развернулся на каблуках и мстительно пнул холодильник:
  - В другое время, я бы тебя...
  Он не договорил - квартиру огласил истеричный визгливый вопль:
  - Как ты могла?!
  Артём вздрогнул и стремглав понёсся на крик: спасти хозяйку от распоясавшегося хулигана и тем самым завоевать её симпатию и доверие, хотелось неимоверно. В два прыжка преодолев узкий коридорчик, он влетел в прихожую, едва не сбив с ног Станиславу. Однако в дверях квартиры, вместо злобного и, без сомнения, опасного здоровяка, стоял невысокий рыжеволосый мужчина в мятом сером плаще и заляпанных грязью ботинках. "Из какого свинарника он вылез?" - возмущённо подумал Артём и брезгливо поморщился.
  Рыжеволосый скользнул взглядом по неожиданно появившемуся в поле зрения объекту, моргнул, словно не веря глазам, и, видимо, решив, что незнакомец не представляет для него опасности, продолжил спектакль:
  - Как ты могла?! - с надрывом повторил он, картинно схватился за голову и привалился лбом к дверному косяку.
  - Валечка! Успокойся! - покосившись на гостя, укоризненно покачала головой Стася и хотела захлопнуть дверь, но не тут-то было: Валентин проворно развернулся и, в третий раз возопив: "Как ты могла!", ввалился в прихожую.
  Поняв, что на этот раз от бывшего мужа отделаться не удастся, Станислава скрипнула зубами и повернулась к Артёму.
  - Извините, ко мне пришли.
  - Я могу Вам помочь.
  - Нет-нет, - отмахнулась Стася. - Это всего лишь мой бывший муж.
  - А... Понимаю. - Артём хмыкнул, осторожно обошёл Валентина и направился к лифту, бросив через плечо: - До встречи.
  - Пока... - протянула Станислава, захлопнула дверь, с тоской посмотрела на помятого, растрёпанного Валентина и кисло подумала: "Карма..."
  
  Станислава и Валентин учились на одном курсе в университете и наглядно знали друг друга, но даже в страшном сне девушке не могло привидеться, что этот рохля и маменькин сынок когда-нибудь станет её мужем. Но два года назад бывшие однокурсники столкнулись в редакции районной газеты, куда Станислава пришла, чтобы дать объявление о розыске отца. И Валентин, которому ещё в университете нравилась спокойная миниатюрная девушка с изумрудными глазами, поспешил воспользоваться предоставленным судьбой шансом. Он выказал горячее желание участвовать в поисках Михея Фёдорова и вместе с возлюбленной стал ходить по инстанциям, проявив себя неоценимым помощником. Рохля и маменькин сынок на деле оказался обаятельным пронырой и хитрюгой. Ему ничего не стоило войти в кабинет, в который Стася и постучаться боялась, и что удивительно, Валентина всегда выслушивали, обещали помочь и, что ещё более удивительно, помогали. Правда, его бурная деятельность результатов не дала - Михея Фёдорова так и не нашли, зато Стася успела привязаться к бывшему однокурснику и начала воспринимать его, как неотъемлемую часть жизни. И, когда Валя сделал ей предложение, оно прозвучало, как нечто само собой разумеющееся. У Стаси даже мысли не возникло ответить отказом, и молодые люди поженились, несмотря на протесты Розалии Степановны, матери Валентина.
  Станислава и после свадьбы искала отца, но уже не столь рьяно, как прежде. Теперь, став замужней женщиной, она направила поток нерастраченной любви и тепла на своего благоверного. И, если раньше её вселенная крутилась вокруг Михея, который был для неё и отцом, и матерью, и другом, и подругой, то теперь место отца-матери-друга-подруги занял муж. Станислава мгновенно превратила их брак в культ Валечки. Она без устали холила-лелеяла драгоценного супруга, потакала малейшим прихотям и капризам, а тот милостиво позволял боготворить и ублажать себя любимого. В идеале, Валя хотел бы совсем бросить работу и осесть в личном домашнем храме, дабы в полной мере насладиться жизнью, но Розалия Степановна и слышать об этом не желала. И примерный сын не стал спорить с мамочкой - остался работать корреспондентом в районной газете, тем более что много там не требовали: большую часть рабочего дня можно было гонять чаи и чесать языком. За время своего брака он не написал ни строчки и нерадивого работника не уволили лишь потому, что Розалия Степановна много лет была лечащим врачом главного редактора...
  Вернувшись с работы, Валя плотно ужинал, затем уютно устраивался на диване и сладко дремал, предварительно оповестив жену, что его нельзя беспокоить, поскольку он обдумывает будущие литературные шедевры. За время их совместной жизни Валентин ни разу не поинтересовался, как провела день Станислава, зато о собственных грандиозных планах говорил непрерывно. Он с жаром вещал, как напишет гениальное произведение, и на него золотым дождём посыплются гонорары, всенародное признание и любовь. Будущая знаменитость настолько зациклился на себе, что не заметил, как ореол его божественности начал угасать. Патетичные речи надоели Стасе хуже горькой редьки и стали раздражать, а чёрствость и безразличие - бесить. Ещё какое-то время она по инерции продолжала заботиться о муже, пока, наконец, не нашла в себе силы признать, что её драгоценный супруг - обычный пустомеля и лентяй. Кумир был повержен и отправлен под крылышко к любимой мамочке, а Стася, несмотря на его жаркие протесты и беспрестанное нытьё, подала на развод.
  Неудачный брак напрочь отбил охоту заботиться о ком бы то ни было, и, став свободной, Станислава решила жить для себя. Нужно было лишь с чего-то начать. И она вспомнила о детской мечте - стать гадалкой. Не откладывая дела в долгий ящик, собрала все имеющиеся сбережения, сняла помещение и стала любовно обустраивать новое детище. Магический салон "Пифия" открылся в день двадцатишестилетия Станиславы и стал первым подарком, который она сделала себе любимой...
  
  - Всего лишь бывший муж? Как ты можешь так говорить, любимая? - захныкал Валентин, поняв, что на Стасю не производит впечатления его трагическая поза. - Как ты можешь так поступать со мной? И что это за мужчина? Почему он вышел из нашей квартиры в девять часов утра?
  - Я не обязана перед тобой отчитываться! - прошипела Станислава: - Тебя я, кстати, тоже не приглашала!
  - Стасенька, солнышко моё, ну, что же такое ты говоришь? - всхлипнув, пробормотал Валентин. - Я же твой Валечка!
  - Ты, Валечка, чей угодно, но не мой!
  - Стасенька, но я без тебя не могу! Да и мамочка говорит, что мы зря развелись.
  - Угомонись, Валя! Мы уже всё обговорили! И не раз! Прошу тебя, уйди! - Стася распахнула входную дверь и не глядя ткнула пальцем в сторону лифта. - Ой! - Палец упёрся во что-то твёрдое, и, подняв голову, женщина обомлела: на пороге возвышалась груда мышц, облачённая в дорогущий спортивный костюм.
  Незнакомец, представший её взору, словно специально сошёл с обложки спортивного журнала, чтобы появиться у Стасиной двери. Широкие плечи. Узкая талия. Большие, сильные руки, способные завязать узлом лом или сжать в крепких, надёжных объятиях. Открытое мужественное лицо. Взгляд серых внимательных глаз - решителен и твёрд, на резко очерченных губах - непривычная для них улыбка.
  Валечка покосился на неожиданного визитёра, побледнел и дрожащим голосом поинтересовался:
  - А это? Это тоже к тебе?
  Станислава смерила его презрительным взглядом и ничего не ответила. Тогда Валентин угрожающе сжал кулаки, резко развернулся к внезапному гостю и, собрав волю в кулак, зло спросил:
  - Вы кто?
  - Ричард, а Вы?
  - Я - муж!
  - Очень приятно, - в замешательстве кивнул "спортсмен", а Валечка вскинул голову и подбоченился:
  - Что Вам надо?
  Улыбка Ричарда из натянутой превратилась в искреннюю. Несколько секунд он смотрел, как маленький рыжий человечек, сердито поджав пухлые губки и состроив грозное лицо, наступает на него, а потом громко расхохотался.
  - Почему Вы смеётесь? Извольте отвечать!
  От переизбытка эмоций, Валя топнул ногой, и гость захохотал пуще прежнего.
  - Вот умора, - сквозь смех произнёс он и, утирая выступившие на глазах слёзы, добавил: - Только не обижайтесь. Я всего лишь хотел поговорить со Станиславой Фёдоровой.
  Имя жены подействовало на Валентина, как красная тряпка на быка. Он подпрыгнул и часто дыша завопил:
  - Стасенька, солнышко, что это за тип? Я - твой муж, и желаю знать, что происходит в моём доме!
  - Валечка, солнышко, ты упустил одну важную деталь: ты - бывший муж! И это - мой дом! Прошу тебя, уходи! - снисходительно ответила Стася и перевела взгляд на гостя: - Я - Станислава Фёдорова, чем обязана?
  - Стасенька, как ты можешь? Я же люблю тебя! Ты не можешь меня выгнать! Мы с тобой даже не поговорили! Я умру без тебя, любимая!
  Жалобно всхлипнув, Валентин шагнул к Станиславе, и в тот же миг чудовищно сильные руки подхватили его подмышки и оторвали от пола. Ричард бережно вынес рыжего человечка из квартиры, поставил лицом к лифту и дружелюбно похлопал по плечу, словно извиняясь за причинённые неудобства.
  - Это произвол! - опомнившись, завопил Валентин, но, подняв глаза на атлета, стушевался и нажал на кнопку.
  Двери с лязгом разъехались. Ричард легонько втолкнул веснушчатого смутьяна в кабину, отправил лифт на первый этаж и повернулся к хозяйке, которая нервно мяла ткань халата и думала о том, что завтра же отправится в магазин и купит себе роскошный домашний костюм, чтобы выглядеть привлекательной и обаятельной в любое время суток. Взгляды серых и изумрудных глаз встретились, и Стася, оставив в покое халат, с благодарностью произнесла:
  - Спасибо Вам.
  Валечка ей порядком надоел, и избавиться от него хоть ненадолго было великим счастьем.
  - Ерунда, - смущённо пробасил гость и переступил с ноги на ногу, не совсем понимая, что делать дальше.
  Застенчивость и нерешительность атлетически сложенного мужчины позабавили Станиславу. Внешность героя и манеры простодушного крестьянина не вязались между собой, и, пряча улыбку, она с немного наигранной горячностью заявила:
  - Ничего не ерунда! Вы мне если не жизнь, то рассудок точно спасли. - Стася отступила в сторону и приглашающее взмахнула рукой. - Проходите, пожалуйста.
  Ричард втиснулся в прихожую, снял кроссовки и попытался сунуть ноги в тапочки, но те оказались безнадёжно малы, и, вздохнув, гость отправился на кухню в носках. Бросив короткий взгляд на хлопочущую у плиты хозяйку, он с опаской опустился на табурет и замер, боясь пошевелиться: слишком хлипкими и ненадёжными выглядели ножки у произведения земного мебельного искусства.
  Станислава поставила перед гостем чашку горячего чая, пододвинула корзиночку с печеньем и, устроившись напротив, стала задумчиво наблюдать, как очередной визитёр с суперсерьёзным видом поглощает печенье, испечённое по новому, недавно вычитанному в журнале рецепту. Ричард ел медленно и вдумчиво, словно каждый кусок, попадавший в рот, сообщал ему глубокую философскую мысль, над которой приходилось подолгу ломать голову. "Хороший рецепт, - между тем отметила Стася и усмехнулась. - Похоже, он даже забыл, зачем пришёл!" И когда гость дожевал пятое печеньице, спросила:
  - Так Вы хотите поговорить или уже передумали?
  - Хочу. - Ричард отставил чашку и поднял на Стасю стальной взгляд. - Мы должны поговорить о Вашем отце. Он жив, и я могу отвезти Вас к нему.
  "И этот туда же!" - Станислава озадаченно вытаращилась на гостя, и тот заёрзал на хлипком табурете:
  - Не мастак я говорить. Извините, если что не так.
  "Что за ерунда? Кто эти люди и что им от меня надо? Бред какой-то!" Кое-как справившись с потрясением, Стася упёрлась ладонями в край столешницы и принужденно улыбнулась:
  - Так вот сразу пойти с Вами? Я Вас впервые вижу.
  - Наверно, я и впрямь поторопился, - окончательно смутился Ричард, - но мне казалось, что Вы с радостью согласитесь поехать к отцу.
  - Кто Вы?
  - Воин, то есть военный.
  - Военный? Он что попал в плен?
  - Кто?
  - Мой отец.
  - Нет, что Вы, он свободен. С ним всё в порядке.
  - Тогда почему он не позвонит? - нахмурилась Стася.
  - Он не может позвонить. Он очень далеко, но я могу отвезти Вас к нему.
  "Ещё один провожатый! Что же это за место такое - ни адреса, ни телефона? Папа, где ты? Что происходит?" - с досадой подумала Станислава, а вслух сказала:
  - Буду иметь в виду.
  Гость отвёл глаза и, нервно вертя в руках чашку с остатками чая, произнёс:
  - Мне понятны Ваши сомнения, но, поверьте, я говорю правду. Я действительно могу доставить Вас к отцу. Мы отправимся, как только Вы скажете.
  Он замолчал, явно исчерпав запас слов. Но Стася не собиралась помогать незадачливому собеседнику и тоже молчала, терпеливо ожидая, что будет дальше. Ричард снова заёрзал на табурете, и на его лице отразилась мучительная борьба. Наконец, покраснев, как рак, он глубоко вздохнул и выпалил:
  - Сходите со мной в бассейн!
  На секунду Станислава опешила и ляпнула первое, что пришло в голову:
  - А без меня Вы утонете?
  - Я впервые в Москве, - промямлил Ричард и с затаённой мольбой посмотрел в изумрудные глаза хозяйки. - Не отказывайтесь, пожалуйста.
  - Хорошо... - неуверенно протянула Стася. - Давайте, завтра утром.
  - В десять. - Ричард облегчённо выдохнул, аккуратно выбрался из-за стола и попытался изобразить галантный поклон, но впечатавшись спиной в холодильник, передумал и ограничился словами: - Наверное, мне пора.
  Спорить Стася не стала. Молча проводила гостя до дверей и вернулась на кухню, решив, наконец, "забить" на гостей и спокойно позавтракать. Достала из холодильника масло, колбасу, сыр, вытащила из хлебницы батон с отрубями и сделала бутерброды. Наполнив любимую чашку обжигающим крепким чаем, она опустила ложку в сахарницу и застонала, услышав оглушительное кукареканье звонка.
  - Ну и денёк!
  Бросив ложку на стол, Станислава раздражённо рыкнула, встала и с грозным видом отправилась в прихожую. Возле входной двери она остановилась, прикидывая, открыть или проигнорировать попытку нового вторжения, а потом накинула на крючок цепочку и отперла замок.
  - Стасенька, милая Стасенька! Ты даже не хочешь пустить меня в квартиру?! Как это жестоко!
  - Уходи, Валентин!
  - Я не могу уйти! Ты знаешь: мой дом там, где ты! И предупреждаю, если не откроешь - брошусь под машину!
  - Боже правый, как я жила с тобой?! - взорвалась Станислава. - Оставь, наконец, меня в покое! Иначе с ума сведёшь!
  - Я? Как ты можешь говорить такое, солнышко? Я же...
  - Добрый день, - раздался из-за спины Валечки приятный мужской голос.
  Станислава резко вскинула голову, но гневные слова так и не сорвались с губ, потому что кричать на мечту - глупо и опрометчиво, она может исчезнуть, раствориться в суетной жизни, как чудесный, загадочно-прекрасный сон. И Стася молчала, опасаясь спугнуть внезапно воплотившиеся в реальность грёзы, лишь дыхание стало прерывистым и частым, а сердце пойманной птицей забилось в груди.
  Валентин обернулся и побледнел так, что солнечные веснушки, сплошь покрывающие кожу, почти исчезли.
  - Как?! Опять? Стасенька, как ты можешь? Сколько их у тебя?!!
  Но Стася ничего не слышала. "Он пришёл", - снова и снова повторяла она и, приоткрыв рот, смотрела на гостя: темные, как безлунная ночь, волосы до плеч, правильные, чуть поджатые губы, пронзительные голубые глаза...
  - Что происходит? - истерично завопил Валентин и осёкся, внезапно поняв, что бороться за жену дальше - бессмысленно. "Finita la comedia", - уныло подумал он и, закусив губу, зашагал вниз по лестнице.
  Станислава невидящими глазами скользнула по спине удаляющегося мужа, скинула цепочку и настежь распахнула дверь:
  - Вы ко мне?
  - К Вам, - чуть улыбнулся гость, шагнул в прихожую и остановился перед Стасей.
  Длинные рыжие волосы, доверчивые зелёные глаза, хрупкая изящная фигура... Он смотрел на неё, как на величайшую драгоценность мира, и годами возводимые в сознании барьеры рушились, один за другим. "Я знал, что не смогу..."
  - Кто ты? - хрипло выдохнула Стася.
  - Дмитрий.
  - Сегодня я видела тебя во сне.
  Девушка с трудом отвела взгляд от лица гостя и, словно сомнамбула, побрела на кухню. Дмитрий тенью следовал за ней. Опустился на табурет, где до него сидели сначала Артём, потом Ричард, и стал отрешённо наблюдать за Стасей, которая бессмысленно топталась по кухне, переставляя посуду с места на место. "Он не получит её! Не хочу!"
  Фарфоровая чашка выскользнула из дрожащих пальцев, упала на пол и разлетелась на куски. Станислава с горечью уставилась на осколки, вдруг осознав, что с появлением Дмитрия её прежняя жизнь разбилась вдребезги, как эта чашка.
  - Необратима только смерть, - твёрдо произнёс гость, вытянул руку, и осколки послушно слетелись в его ладонь. Едва уловимая глазу вспышка, и чашка снова выглядит, как новая.
  Стася нервно сглотнула, ощутив, что стоит на пороге чего-то особенного, неизведанного и страшно манящего.
  - Кто ты?
  - Ученик мага.
  - Мага?!
  - Да.
  - Зачем ты здесь?
  - Я пришёл за тобой, но ты не должна идти со мной, - вертя в руках возрождённую чашку, тихо ответил Дмитрий.
  Помимо воли Стася засмотрелась на его длинные тонкие пальцы с ухоженными ногтями. На среднем пальцем левой руки таинственно мерцал перстень. В глубине овального кораллового камня виднелась пурпурная буква "О". По спине Станиславы пробежали мурашки.
  - Я не понимаю... - Не в силах больше стоять, она опустилась на табурет и потёрла виски. - Все говорят, что я должна отправиться к отцу...
  - Не ходи.
  - Почему?
  - Ты не выживешь в Лайфгарме. Лучше останься на Земле.
  - Что такое Лайфгарм? - прошептала Стася и замерла в ожидании ответа.
  - Твой родной Мир. Ты родилась в Лайфгарме. Ты - Хранительница Источника. У тебя на шее Ключ от него.
  Стася невольно приложила руку к груди, и перед глазами возникла картина: на пухлой детской ладошке загадочно переливается красный кристалл. Такой большой и тяжёлый, что она роняет его, и камень, как живой, прячется под кроватку. Потеря красивой игрушки ранит в самое сердце, вызывает горькие рыдания, но появляется отец и возвращает чудесный камушек...
  - Да, это и есть Ключ - причина охоты на тебя, - кивнул Дмитрий. - Ты должна остаться на Земле.
  - А отец? Где он? - жалобно спросила Стася.
  - В Лайфгарме.
  - Артём и Ричард обещали отвезти меня к нему...
  - Едва ли они знают, где Фёдор...
  - Фёдор?! - В глазах Станиславы засветилась надежда. - Слава Богу! Вы все ошиблись. Моего отца зовут Михей.
  - Даже так?.. Впрочем, тебе при рождении тоже дали другое имя - Маргарет, принцесса Маргарет. - Дима вскинул голову, и женщина задрожала, ощутив на себе ласкающий нежный взгляд. - Ты бы хотела стать принцессой?
  - Я? Принцессой? Бред какой-то... Лайфгарм, Фёдор, Хранительница... - Стася умоляюще сложила руки: - Что мне делать, Дима? Помоги!
  Дмитрий отвёл глаза и вздохнул: "Она просит помощи... У меня! Она не понимает, у кого просит помощи".
  - Не ходи в Лайфгарм, чтобы тебе не обещали.
  - Почему?
  Дмитрий медлил с ответом. Взгляд пронзительных голубых глаз задумчиво скользнул по столу, подоконнику и остановился на тёмном керамическом горшке, в котором буйно цвела герань. Но Станислава могла поручиться, что ученик мага не видит ни горшка, ни цветка. Мысли Димы сейчас были далеко от Земли.
  - Я расскажу... - чуть хрипловатым голосом начал маг, не отрывая взгляда от гладкой матовой поверхности. - Лайфгарм небольшой мир, гораздо меньше Земли. Но он пропитан магией... В Южном море, посреди маленького острова, стоит Источник. Именно его воды делают наш мир волшебным. Больше всех магии достаётся Лирии, поэтому её земли чрезвычайно плодородны, и почти все лирийцы - маги. На севере лежит Инмар - страна воинов. Действие Источника там ослаблено, и в Инмаре редко рождаются маги. Однако инмарцы научились противостоять магии мечом и ставят военное искусство выше магического. На западе находится Годар, где живут и маги, и воины. - Дмитрий достал из воздуха дымящуюся сигарету и глубоко затянулся. - Лирией, Инмаром и Годаром правят монархи, но, кроме них, есть Совет высших магов... Он как бы не вмешивается во внутренние дела государств, но Лайфгарм - магический мир, и статус Совета очень высок. Правители Лирии и Инмара всегда следуют рекомендациям высших магов, потому что уважают их силу и мудрость. - Дима криво улыбнулся. - В нашем мире ничего не делается без ведома высших магов... Они опекают Хранительницу и следят за неприкосновенностью Источника, не допуская, чтобы кто-то напился из него и стал сильнее остальных.... Твой отец высший маг, Маргарет. Пожалуй, лучший из них.
  Стася слушала, боясь пропустить хоть слово. То, что рассказывал маг, походило на сказку, но она верила ему.
  - Почему мой отец покинул Лайфгарм?
  - Фёдор хотел, чтобы Источник всегда оставался запечатанным, и поэтому спрятал тебя на Земле.
  - Значит, кто-то хотел его открыть?
  - Да, король Годара Олефир. Он маг-путешественник, и долгое время странствовал по мирам. Никто не думал, что Олефир вернётся в Лайфгарм, тем не менее, он вернулся и стал претендовать на звание высшего мага. По законам нашего мира, высших магов должно быть семь. Олефир же ухитрился стать восьмым. Закон был нарушен, и Фёдор объявил, что миру угрожает опасность. Он обвинил в этом Олефира, и тот вновь нарушил закон, вызвав его на поединок. Высшие маги не дерутся между собой, и, чтобы сохранить мир в Лайфгарме, Фёдор ушёл, забрав тебя и Ключ.
  Дмитрий замолчал и с грустью взглянул на Стасю.
  - То есть, мой отец перестал быть высшим магом?
  - Нет. Фёдор по-прежнему высший маг. Два года назад он, вопреки логике, вернулся в Лайфгарм, и высших магов снова стало восемь. Мир замер в ожидании развязки. Никто не знает, что будет дальше.
  - А Олефир? Он будет драться с моим отцом?
  - Не знаю. Олефир очень хитёр и опасен. Высшие маги считают, что он и его прекрасная королева Алинор планируют стать единовластными правителями Лайфгарма. Сейчас Олефиру нужна ты. Может быть, он станет шантажировать твоей жизнью Фёдора, а может просто заставит тебя открыть Источник и напьётся из него. Тогда он станет самым сильным магом Лайфгарма, разгонит Совет, и мир утонет в крови. Несколько лет назад он уже спровоцировал войну между Лирией и Инмаром. Сначала Олефир со стороны наблюдал за ходом военных действий, делая вид, что соблюдает нейтралитет, а когда оба государства ослабли, нанёс удар... - Дмитрий запнулся, словно вспомнив о чём-то неприятном, потом встряхнул волосами и ровным тоном продолжил: - Проигравшим пришлось отдать Олефиру свои западные территории. Так, из маленького островного государства, Годар превратился в страну, по размерам сравнимую с Лирией и Инмаром. Совет был вынужден официально признать право короля Годара на завоёванные земли, ибо отказ привёл бы к новой войне, и Олефир мог бы захватить весь мир... И теперь высшие маги ждут Хранительницу, чтобы взвалить ответственность за события в Лайфгарме на её плечи. Именно поэтому ты не должна возвращаться. Едва ты появишься, Олефир захватит тебя и заставит делать то, что считает нужным. Пока же ты на Земле, он будет сидеть в Керонском замке, плести интриги и заниматься моим обучением. - Дима с сожалением посмотрел на перстень и обречёно закончил: - Я его ученик, Стася. Он послал меня за тобой.
  Станислава подалась вперёд и крепко сжала руку мага:
  - Ты не такой, как он...
  Дмитрий вздрогнул: "И после всего, что я рассказал, она хочет пойти со мной? Почему? Это же самоубийство!" Он осторожно высвободил руку и поднялся:
  - Мне пора, Станислава. Сделай, как я прошу: останься на Земле и никого не слушай.
  - А что будет с тобой?
  - Сделай, как я прошу.
  - Мы больше не увидимся? - в отчаянии воскликнула Стася.
  Дмитрий обернулся: в прекрасных изумрудных глазах хрустальной росой блестели слёзы. "Кого я обманываю? Она обречена..." - с грустью подумал маг, шагнул к Хранительнице и неуверенно произнёс:
  - Я могу немного задержаться... Хочешь, поужинаем вместе?
  Стася встрепенулась: слова Дмитрия вернули её к жизни.
  - В котором часу?
  "Мне придётся убить её собственными руками..." - холодея, подумал маг и, прошептав: "В половине восьмого", исчез.
  - В половине восьмого, - эхом откликнулась Стася и ринулась в спальню.
  Трясущимися руками она распахнула дверцу тумбочки, схватила с полки старую, потрёпанную колоду Таро и наугад вытянула карту.
  - Пустая...
  Будущее было сокрыто. "Что ж, - разочарованно вздохнула женщина, - подождём, пока я смогу узнать больше". Она убрала карты, кинула взгляд на своё отражение в зеркальной дверце платяного шкафа и отправилась в ванную, решив, что вечером будет выглядеть сногсшибательно.
  
  Глава 2.
  Дмитрий.
  
  Ровно в семь тридцать раздалось призывное кукареканье, и Стася кинулась в прихожую. Возле двери в чёрном костюме и белой рубашке стоял Дмитрий. В его руках пламенел огромный букет пунцовых роз.
  "Олефир убьёт нас обоих..." - отстранённо подумал он, широко улыбнулся и протянул цветы Хранительнице:
  - Ты ослепительна!
  Станислава счастливо улыбнулась. Она готовилась к встрече весь день и точно знала, что выглядит на пять с плюсом. Длинное изумрудно-зелёное платье вызывающе оголяло плечи и спину. Густые рыжие волосы были уложены в затейливую причёску, и лишь один игривый локон ниспадал на точёное плечико, подчёркивая белоснежность кожи. Золотые серьги с изумрудами оттеняли зелёные, блестящие от возбуждения глаза. "Ему понравилось!" - радостно подумала Стася, поднесла розы к лицу и вдохнула свежий аромат утреннего сада:
  - Спасибо.
  "Меня не должно быть здесь. Я провалил задание и продолжаю усугублять ситуацию всё больше и больше..." - лихорадочно думал маг и не мог заставить себя уйти. Любовь к Хранительнице, молнией поразившая его, боролась с преданностью хозяину, который двадцать лет назад сделал нищего мальчишку без рода и племени своим учеником. Стася ушла в гостиную, чтобы поставить цветы в вазу, а Дмитрий остался стоять на пороге, катая в пальцах незажжённую сигарету и вспоминая свою встречу с Олефиром...
  
  В то тёплое майское утро, ничем не отличавшееся от прочих, перед убогой крестьянской лачугой, где жил Дима, возник богато одетый маг. Сердце мальчишки ёкнуло, когда нежданный гость подошёл к нему, чумазому пятилетнему малышу, присел на корточки и пристально посмотрел в глаза. Слова: "Я беру тебя в ученики", прозвучали как музыка. Затаив дыхание, Дима смотрел на мага. Он был готов идти за ним на край света, лишь бы выбраться из нищего крестьянского дома, где вечно не хватало еды, а игрушками служили отёсанные деревянные чурки.
  Не боясь испачкать дорогие одежды, красавец-маг поднял его на руки, прижал к себе, а секунду спустя они уже стояли в огромной светлой комнате.
  - Меня зовут Олефир, - сказал мужчина, поставил мальчика на мягкий пушистый ковёр и ласково улыбнулся.
  Открытая, искренняя улыбка смутила Дмитрия. Он опустил глаза, но взгляд тотчас упал на грязные босые ноги, и стало ещё хуже: смущение обернулось жгучим стыдом, ибо пачкать красивый, светло бежевый ковёр показалось ему кощунством. Олефир взглянул на красного как рак ученика, ободряюще потрепал по волосам и хлопнул в ладоши. Неожиданно громкий звук заставил Диму вздрогнуть. Он вскинул голову и, приоткрыв рот, уставился на четырёх женщин в аккуратных тёмных платьях и белоснежных передниках, которые вошли в комнату, поклонились и остановились около двери. Испуганный их бесшумным появлением, Дима попятился к учителю, но тот шепнул: "Не бойся", и тихонько подтолкнул к служанкам. Одна из них тут же шагнула к мальчику, подхватила его на руки и вынесла из комнаты.
  В просторной купальне, куда служанка принесла Диму, воображение крестьянского мальчика поразила громадная серебряная ванна. Пока женщины избавляли его от грязной, поношенной одежды, он неотрывно смотрел на блестящие, словно зеркало, бока, необычно голубую воду и вдыхал незнакомые, удивительно приятные ароматы. Когда же его посадили в тёплую воду и стали тереть мягкой мочалкой, мальчик и вовсе почувствовал себя на верху блаженства. Пока его мыли и аккуратно расчёсывали длинные спутанные волосы, Дима чуть ли не мурлыкал. А потом его нарядили в красивую одежду, пристегнули к поясу маленький кинжал, инкрустированный золотом, и повели в обеденный зал. Люди, встречавшиеся им на пути, заискивающе улыбались и кланялись пятилетнему мальчику, а он лишь хлопал глазами, не в силах поверить, что всё это происходит с ним наяву.
  В обеденном зале Дима вновь увидел своего благодетеля. Олефир в сверкающей золотом мантии восседал во главе огромного стола, а на тёмно-русых волосах матово светилась янтарная корона. По левую руку от короля сидела необычайно красивая женщина с пышными рыжими волосами. Она ласково кивнула малышу, в смятении застывшему посреди зала, и поманила к себе. Дима несмело приблизился и остановился, не зная, что делать дальше. Губы красавицы дрогнули в понимающей улыбке, а ухоженная рука с ровными розовыми ногтями мягко коснулась чёрных, чуть вьющихся волос. "Прелестный мальчик", - раздался нежный приятный голос, мягкая ладонь скользнула по плечу, спине и настойчиво подтолкнула к мягкому бархатному стулу, появившемуся между ней и Олефиром. Дима послушно сел и закрутил головой, глядя то на мага, то на прекрасную женщину, но тут слуга поставил перед ним тарелку и, забыв обо всём, мальчик набросился на еду. Король и королева Годара переглянулись над его головой и стали с умилением наблюдать, как жадно он уплетает мясо...
  В тот же вечер Олефир пришёл в покои ученика. Он усадил мальчика себе на колени и ласково погладил по голове:
  - Я - король Годара и высший маг. А ты, отныне, мой ученик, и если не разочаруешь меня - будешь жить, как принц.
  - Принц... - эхом повторил Дима и уткнулся в плечо короля.
  Олефир прижал его к себе и тихо сказал:
  - Ты станешь одним из лучших магов Лайфгарма. Когда-нибудь я буду гордиться тобой, малыш.
  - Я буду очень стараться... - прошептал мальчишка и заплакал, не сумев справиться с бешеным восторгом и гордостью.
  Высший маг удовлетворённо улыбнулся: "Ты ведёшь себя так, как я ожидал, мой светлый ангел. Уже сейчас ты готов стать тем, кем должен. Твоё великое будущее не за горами. - Он отечески потрепал Диму по волосам. - Жаль, что твоё плебейское происхождение не понравилось Алинор, впрочем, я этого ожидал. Но говорить она может, что угодно, а делать будет то, что я прикажу. Подрастай скорее, мой милый принц. Настанет день, когда ты заставишь высших магов склониться пред нами"...
  С того дня король Годара почти не расставался со своим воспитанником. Он души не чаял в Диме, и придворные, видя отношение высшего мага к ученику, вели себя с крестьянским ребёнком, как с принцем. Они лебезили и заискивали перед ним, пытаясь всячески снискать его расположение, и вскоре мальчик привык к роскоши Керонского замка и всеобщему поклонению, научился держаться с аристократическим достоинством, приказывать, а также успешно освоил курс начальной магии...
  
  - Я готова.
  Голос Хранительницы вернул Диму к действительности.
  - Прошу, - галантно произнёс он, открыл дверь и отступил в сторону, пропуская возлюбленную вперёд: "Мы умрём вместе..."
  Станислава радостно улыбнулась ему, цокая каблучками, выпорхнула на лестничную клетку и протянула руку, чтобы нажать на кнопку, но не успела - маг требовательно посмотрел на металлические двери, и они разъехались в стороны, приглашая войти в кабину.
  - Приятно иметь дело с волшебником, - возбуждённо хихикнула женщина и взяла Диму под руку. - Что ещё ты умеешь?
  - Многое.
  Лифт поехал вниз, и Стася, прикрыв глаза, прильнула к своему спутнику в надежде на поцелуй. Но Дима медлил: смотрел на коралловые, чуть приоткрытые губы и не решался прикоснуться к ним. Маг боялся, что, дав волю эмоциям, перестанет контролировать себя, и Олефир почувствует, что его ученик влюбился...
  Кабина остановилась. Хранительница открыла глаза и разочарованно вздохнула: "Может, я слишком навязчива, и ему это не понравилось? Но я чувствую, что он тоже хочет меня!.." Она улыбнулась и, решительно взяв Диму за руку, потянула за собой.
  У подъезда в лучах заходящего солнца блестел чёрный "Бентли". Он подмигнул фарами хозяину, Дима распахнул дверцу и помог спутнице устроиться на мягком кожаном сидении. В салоне пахло чем-то пьяняще сладким. Нотки лаванды и жасмина смешивались с неизвестными, загадочными запахами, создавая неповторимый букет ароматов, расслабляющий и умиротворяющий. Стася даже не заметила, как машина тронулась, и лишь когда они выехали на шумный проспект, очнулась и украдкой взглянула на Дмитрия: "Почему он осторожничает? Я же вижу, он хочет быть со мной". Станислава ежесекундно ожидала, что ученик мага заговорит с ней, но тот не отрываясь смотрел на дорогу и был бледен и подавлен, словно ехал не в ресторан, а на поминки. Однако спросить, в чём дело, Хранительница не решилась, чувствуя, что нить, связавшая их, пока тонка, как паутина, и любое неосторожное слово может разорвать её.
  Поплутав по узким переулкам, "Бентли" плавно вкатился в уютный московский дворик. Здесь было так тихо, что казалось, будто из центра шумной столицы они перенеслись в сонный провинциальный городок. Дима обошёл машину, с галантным поклоном подал возлюбленной руку и чуть сжав мягкую ладонь, направился к ничем не примечательному подъезду. Обычная металлическая дверь без вывески привела Стасю в изумление:
  - Куда ты меня привёз?
  - Тебе понравится, - склонившись к её уху, шепнул Дима, и в тот же миг темная стальная дверь бесшумно отворилась.
  Небрежным жестом маг сунул швейцару свёрнутую купюру, провёл возлюбленную через небольшой, по-домашнему уютный холл, и нырнул в полумрак зала, выдержанного в строгих классических тонах. Приглушенный свет хрустальных бра, десяток круглых столиков в нишах. На маленькой сцене, увитой гирляндами живых цветов, скрипичный квартет исполнял "Времена года" Вивальди. Словно из-под земли, перед Димой и Стасей вырос благообразный пожилой господин в смоляном фраке. Он церемонно склонил голову и, ни о чём не спрашивая, проводил к столику, расположенному в углу зала, рядом с оригинальным фонтачиком: в облицованную красным камнем стену были каскадом вмурованы деревянные чаши, по их резным стенкам с мелодичным журчанием текла хрустально-чистая вода.
  Дима усадил Хранительницу за стол и сел напротив. Официант, выплывший из полумрака, положил на край стола бархатные папки с золотым теснением и отступил в ожидании заказа. Стася пробежала глазами по незнакомыми названиями, закрыла папку и подняла изумрудные глаза на возлюбленного:
  - Я полностью доверяю выбор тебе.
  Согласно кивнув, Дмитрий поманил официанта, что-то быстро сказал ему, а когда тот стрелой умчался выполнять заказ, вытащил из кармана пачку сигарет и закурил. Маг идеально вписывался в шикарную обстановку ресторана. По его манере держаться вальяжно и непринуждённо было понятно, что он привык жить в роскоши.
  - Тебе здесь нравится? - с улыбкой спросил Дмитрий, выпуская длинную струйку дыма. "Я ничего не могу исправить..."
  - Очень.
  Кончиками пальцев Стася погладила край белоснежной скатерти и смущённо опустила глаза. Сидя в дорогом ресторане с богатым и красивым мужчиной, она должна была бы ощущать себя принцессой. Однако его поведение, смущало, настораживало и ни на секунду не давало расслабиться. Станислава подняла глаза, пристально вгляделась в красивое, улыбающееся лицо, и вдруг почувствовала, что видит не человека, а искусно вылепленную маску, за которой скрывается величайшее напряжение и... страх. Ошеломлённая этим неожиданным открытием она потянулась к возлюбленному, взяла его руку и потёрлась щекой о тёплую сильную ладонь:
  - Почему ты нервничаешь?
  Дима смял сигарету в пепельнице:
  - Я всё делаю не так...
  - Что такого в обычном ужине? - прошептала Станислава и поцеловала бледные аристократические пальцы.
  - Это не обычный ужин.
  Дмитрий решительно освободил руку из хрупкого плена ладоней и сплёл пальцы в замок, словно удерживая себя от безрассудных действий - противиться желанию Станиславы обладать им становилось всё труднее. "Я не имею права любить", - попытался внушить себе маг, но ласковый и проникновенный голос уничтожил попытку самовнушения на корню.
  - Что я делаю не так, Дима? Скажи! Я чем-то обидела тебя?
  - Ты не можешь обидеть меня.
  "Ему больно... Откуда такая боль?"
  Мысль получилась такой громкой, что Дима услышал её, и в мгновение ока выстроил защиту. "У девочки огромный магический потенциал!" - раздражённо подумал он и выдернул из пачки новую сигарету.
  - Почему отец не учил тебя магии?
  - Учил! Я гадаю и хорошо разбираюсь в травах, - похвасталась Стася, довольная тем, что её угрюмый и неразговорчивый спутник, проявил интерес хоть к чему-то.
  - Оригинально...
  "Издевался он что ли? Гадать научил! О чём он думал? Наложил простенькое заклятье и удрал. Она же беспомощна, как младенец. С ней даже Артём справится. Да, что Артём! Любой лириец! Её единственная защита - амулет".
  - Ни при каких обстоятельствах не снимай Ключ, кто бы тебя об этом не просил, даже отец, даже я! - выпалил маг и осёкся.
  Стася испуганно уставилась на него:
  - Что ты не договариваешь?
  - Лучше бы ты сейчас ужинала с Артёмом или Ричардом. Они достойные люди, - в сердцах произнёс Дмитрий и подумал: "Я сейчас же должен уйти!"
  - Пожалуйста, не уходи...
  Дима вздрогнул: щит был на месте, но Хранительница каким-то образом услышала его мысль. "Как она сделала это? Что она такое?"
  - Я не хочу, чтобы ты уходил. Мне хорошо с тобой. Ты самый лучший! - пылко сказала Стася, накрыв его руку ладонью.
  - Ты не знаешь, какой я, - прошептал ученик Олефира, убрал руку и поспешно закурил.
  - Так расскажи!
  "Нет!" - вскричал про себя Дмитрий и, проходящий мимо официант, споткнулся на ровном месте, взмахнул рукой, пытаясь сохранить равновесие, и грохнулся на пол, выпустив из рук уставленный тарелками поднос. Описав дугу, поднос приземлился точно на грудь мага, заляпав элегантный костюм деликатесами.
  Стася ойкнула, схватила салфетку и бросилась к Диме:
  - Не расстраивайся! Сейчас я всё вытру!
  - Нам лучше уехать, - сказал маг, равнодушно наблюдая за её тщетными попытками спасти его костюм.
  Тем временем к столику подбежали официанты во главе с благообразным пожилым метрдотелем, который, растеряв всю свою значительность, суетливо забубнил:
  - Наш ресторан приносит Вам глубочайшие извинения! Мы можем компенсировать...
  Дмитрий проигнорировал льстивое бормотание, взял из рук Стаси салфетку, бросил её на стол и поднялся. Непререкаемым жестом заставив метрдотеля замолчать, маг галантно подал спутнице руку, и они быстро покинули ресторан.
  - Жаль, вечер испорчен, - вздохнула Хранительница, оказавшись на улице.
  - Я отвезу Вас домой, - ровным голосом произнёс Дима и распахнул перед Станиславой дверцу автомобиля. "Я должен всё исправить!" - приказал он себе, машинально привёл одежду в порядок и сел за руль.
  Стася с удивлением уставилась на его совершенно чистый костюм.
  - Как здорово у тебя получилось! Что ж, раз твоя одежда почищена, мы можем отправиться ко мне и спокойно попить чаю.
  Маг послушно кивнул и ужаснулся собственной покорности: "Что она со мной делает?" Он нервно сглотнул, повернул ключ, и "Бентли" плавно тронулся с места...
  Несмотря на поздний вечер, на скамейке возле Стасиного подъезда сидели три подруги-пенсионерки. Подвергнув внимательному изучению чёрный блестящий автомобиль, дочку Михея в неприлично открытом вечернем платье, её красавца-кавалера в дорогом костюме, они многозначительно переглянулись и нестройным трио пропели:
  - Здравствуйте, Станислава Михеевна.
  Хранительница натянуто улыбнулась, кивнула и юркнула в подъезд.
  - Они думают о тебе гадости, - холодно сообщил ей Дмитрий.
  - Оставь! Они обо всех так думают. С этой триадой...
  О том, что с троицей местных сплетниц не связывается никто, маг не узнал - слова Стаси заглушил пьяный вопль:
  - Как ты могла?!
  С лестницы кубарем скатился взъерошенный Валечка. Его серый плащ был грязен и помят, а глаза полыхали праведным гневом. Театрально воздев руки к не очень чистому потолку подъезда, Валентин закатил глаза и возопил:
  - Ты падшая женщина, Станислава! Ты изменила мне! Мои одежды промокли от слёз в ожидании тебя! Ты алчешь моей смерти?! - Он похлопал ладонями по грязному плащу и обвёл руками подъезд: - Я здесь! Одинокий! В тёмном подъезде! Где каждый, да, каждый, жаждет оскорбить и обидеть меня!
  От бывшего мужа разило водкой, и от этого он выглядел ещё более жалким.
  - Ты пьян! - недовольно произнесла Хранительница, отодвигаясь от наступавшего на неё Валентина.
  - Я пьян от любви к тебе! Я исполнен страсти! Я полыхаю, как олимпийский факел, Станислава, а ты не желаешь этого признать!
  - Я желаю, чтобы ты ушел! - выпалила Стася, и вдруг глаза Дмитрия сверкнули холодным белым огнём:
  - Вон! - ледяным голосом приказал он.
  Валечка открыл рот, чтобы возразить, но железная дверь подъезда с грохотом распахнулась, внутрь ворвался яростный шквал ветра, подхватил влюблённого пьяницу, словно тот ничего не весил, и вышвырнул на улицу.
  - С... с... спасибо, - пролепетала Станислава и, подумав: "Хорошо, что он не убил его..." - застыла, насторожено глядя на мага.
  - Я испугал тебя? Прости... Хочешь, я уйду?
  - Ни за что! - Хранительница вцепилась в его руку. - Мы идём пить чай!
  "Почему я ещё здесь?" - тоскливо подумал Дима и вошёл в лифт.
  В родной квартире Станислава почувствовала себя увереннее. С удовольствием скинула туфли на высоком каблуке и, сунув ноги в мягкие тапочки, заспешила на кухню. Схватив чайник, она метнулась к раковине, резко крутанула вентиль, и струя холодной воды ударила ей в грудь.
  - Это не я, - замотал головой ученик мага.
  - Сейчас соседей зальём! - запаниковала Стася и, вместо того чтобы перекрыть воду в стояке, ринулась в ванну за тряпкой.
  Сначала Дмитрий растерянно наблюдал, как Хранительница мечется между ванной и кухней, а потом приказал:
  - Брось тряпки! Я всё исправлю.
  Станислава остановилась и с недоверием посмотрела на его холёные руки:
  - А ты умеешь?
  - Да.
  Женщина бросила мокрую тряпку на пол, выбежала в коридор и вернулась с небольшим чемоданчиком.
  - Что это?
  - Как что? Инструменты!
  - А-а... - рассеяно протянул маг и раскрыл чемоданчик. - Знаешь... ты иди, переоденься, я тут сам разберусь.
  Стася с сомнением взглянула на кавалера, на бьющую фонтаном струю и вышла из кухни, а Дмитрий вытащил из груды инструментов разводной ключ, с недоумением осмотрел его, кинул обратно и поднял глаза на сломанный кран. Струя воды тотчас исчезла, пол высох, а кран, на секунду растворившись в воздухе, появился вновь, сверкая хромированными деталями. Маг удовлетворённо улыбнулся, захлопнул чемоданчик и сел за стол. Выудил из воздуха дымящуюся сигарету, поискал глазами пепельницу. "На нет и суда нет" - и, падая, сигаретный пепел стал просто исчезать в воздухе...
  Станислава влетела на кухню и остолбенела: кран и раковина выглядели так, словно их только что принесли из магазина и установили, пол был сухим и чистым, а на плите закипал чайник. Задумчиво покосившись на Диму, Хранительница заварила чай, поставила на стол чашки и корзиночку с печеньем и нервно хихикнула:
  - Ну его этот Лайфгарм. Оставайся со мной, будешь народу краны чинить.
  - У меня другое предназначение.
  - Какое?
  Стася напряглась, надеясь, что сейчас он приподнимет завесу таинственности, но Дмитрий отвёл взгляд и уставился в окно...
  
  В стремлении не разочаровать учителя, Дима готов был горы свернуть. Он так живо постигал магическое искусство, что Олефир в нарушение всех правил начал заниматься с семилетним мальчиком боевой магией. Объяснив, как обучают боевых магов, он вызвал у мальчика неподдельный испуг, но желание угодить благодетелю помогло преодолеть страх. И Олефир стал учить его терпеть боль, сутками обходиться без еды и сна, поддерживая себя с помощью магии. Изнурительные уроки Дима переносил с недетской стойкостью, тем самым распаляя учителя ещё больше. В пылу вдохновенного азарта Олефир придумывал для ученика всё более сложные задания, и порой ему приходилось сдерживать себя, чтобы не перегнуть палку, и не свести Диму с ума.
  Время шло, и воспитанник короля Годара менялся. Комната его по-прежнему была заполнена игрушками, но рядом с Дмитрием они казались неуместными. Глаза мальчика больше не смотрели на мир с любопытством и радостью, став холодными и внимательными. Слуги невольно содрогались, когда худощавый мальчишка бросал на них цепкий, пронзительный взгляд. Им чудилось, что ученик мага видит их насквозь, и они были недалеки от истины: Олефир вовсю обучал сына работать с сознанием человека. На первом уроке он, как обычно, прочёл вступительную лекцию, из которой Дима узнал, что учитель читал, читает и будет читать все его мысли. Мальчику потребовалось время, чтобы свыкнуться с ощущением абсолютной открытости перед учителем, но он справился и с этим. А, едва освоив азы новой магии, стал компенсировать зависимость от Олефира экспериментами над слугами, поначалу выбирая тех, кто не обладал магическим даром. Дима неумело забирался в их сознание, и у подопытных вдруг начинала жутко болеть голова, они бледнели и даже падали в обморок. Но вскоре странные припадки у слуг прошли - юный маг научился лёгким ветерком бродить по извилистым дорогам человеческого сознания. И тогда настала очередь магов.
  Дмитрий ужасно волновался, проникая в сознание повара-лирийца, и тот, почувствовав робкое вторжение, неожиданно оказал такое яростное сопротивление, что "экспериментатор" полчаса не мог справиться с дикой головной болью. Это был первый значительный промах ученика, и Олефир не замедлил появиться в его покоях. Он сидел в кресле и молча смотрел, как Дима лежит на полу, обхватив голову руками. Когда же ученику удалось справиться с болью, сердито произнёс:
  - Ты разочаровываешь меня, сынок. Моему ученику непозволительно допускать столь грубые ошибки.
  И мальчик на неделю угодил в холодный сырой карцер. Учитель запретил ему спать, есть и использовать магию. Но ни голод с бессонницей стали на этот раз самыми трудными испытаниями: Олефир впервые приставил к нему стражников. Так Дмитрий познакомился с Киром и Изотом. За три года, проведённые в Керонском замке, он ни разу не подвергался такому унижению: два простых гвардейца целую неделю провели с ним в одной камере. Они жрали, пили, играли в кости и карты, травили байки, по очереди спали на деревянном топчане, а мальчик сидел на холодном каменном полу, глотая слюну и силясь удержать глаза открытыми, потому что, стоило опустить веки, гвардейцы грубо встряхивали его и одаривали подзатыльниками. Дима надеялся, что, покинув карцер, больше никогда не увидит ни Кира, ни Изота, но напрасно. Ошибка с поваром-лирийцем была первой, но далеко не последней, и за годы учёбы ему не раз пришлось побывать в руках ненавистных гвардейцев. Со временем воспоминание о первом опыте общения с Киром и Изотом стало вызывать у Димы саркастическую улыбку и желание отомстить. Юный маг грезил о том дне, когда Олефир разрешит ему убить их, однако в присутствии придворных или слуг всегда был вежлив и корректен со своими мучителями. Благо выдержки и актёрского мастерства у него имелось в избытке, ведь, после того, как учитель вплотную занялся его обучением, Диме пришлось вести двойную жизнь. Олефир воспитывал боевого мага - жестокого, бессердечного убийцу, но для керонцев Дмитрий оставался тщеславным и гордым воспитанником короля. То, что Олефир учил его магии, вопросов не вызывало: большинство жителей Лайфгарма обладали магическими способностями и в детстве тоже обучались магии в школах или у частных преподавателей. Пожалуй, большую зависть вызывало светское образование Димы. Для обучения безродного мальчишки в Кероне собрались лучшие учителя мира - ни один из них не посмел отказать королю Годара. Дмитрий изучал историю и литературу, военное дело и дипломатию, этикет и танцы, фехтование и множество других дисциплин.
  Почти все преподаватели приехали в Керон с мыслью, что им предстоит возиться с капризным и избалованным ребёнком, однако после первых же уроков, поняли, что обучают маленького взрослого. В отличие от сверстников, Дима никогда не шалил, знал слово "надо" и всегда делал то, что ему говорили. К тому же, он был любознательным и умным. Более благодарного ученика трудно было представить, и учителя души в нём не чаяли. Но если б они узнали, чем Дмитрий занимается под руководством короля Годара, то все как один, отвернулись бы от него...
  Накануне десятилетия воспитанника, Олефир поднял его среди ночи и перенёс на север Инмара, в маленькую горную деревушку. Он подвёл Диму к крайнему дому, вскинул руку, и соломенная крыша вспыхнула. Раздались испуганные крики, на улицу выскочили двое мужчин и женщина. С руки высшего мага сорвались три багровых шара, крестьяне превратились в живые факелы и с дикими воплями заметались по двору. Диму затошнило. Он попытался отвернуться, но учитель приказал: "Смотри!", и мальчик покорно уставился на сгорающих заживо людей.
  Деревня проснулась. К горящему дому бежали крестьяне с баграми и вёдрами. Олефир взглянул на бледное лицо ученика и усмехнулся:
  - Довольно, на первый раз.
  Дмитрий с облегчением вздохнул, когда они, наконец, оказались в его спальне, и едва король отпустил его руку, рухнул на стул и в смятении уставился на благодетеля:
  - Зачем Вы убили их?
  - Ради тебя. Ты - боевой маг. Твоё дело убивать! Люди для тебя лишь мишени!
  - Я не смогу...
  - Но ты же мечтаешь убить Кира и Изота?
  - Это другое. Те крестьяне мне ничего плохого не сделали...
  - Изот и Кир тоже действуют не по своей инициативе.
  Олефир усмехнулся, едва уловимо шевельнул рукой, и Диму охватило багровое пламя. Дико завыв, он свалился со стула и стал кататься по полу, пытаясь затушить огонь, а учитель тем временем размеренно говорил:
  - У нас с тобой множество врагов, мой мальчик. Совет высших магов спит и видит, как бы избавиться от нас. Ты должен научиться убивать, ибо я не всегда буду рядом, чтобы защитить тебя. - Маг убрал пламя, и Дима замер у его ног, боясь пошевелиться - лицо и тело покрывали страшные ожоги, и малейшее движение причиняло боль. - С сегодняшней ночи наши отношения вступают в новую фазу, сынок. - Олефир глубоко вздохнул и твёрдо сказал: - Пришло время расставить точки над "i"! Ты не человек, Дима! Ты страшное и опасное оружие! Забрав тебя в Керон, я спас тебя от смерти. Мне чудом удалось опередить высших магов. Ты дорог мне, мальчик, и моё сердце обливается кровью, в преддверии того, что я должен сделать с тобой. Но, поверь, иного выхода нет! Ты сам не знаешь, на что способен. А когда начнёшь убивать, твой дар проявится в полную силу. Но ты будешь не в состоянии контролировать его сам. Твой дар - твоё проклятье, Дима! Но не страшись, я буду рядом. Я по-прежнему буду оберегать тебя, сынок, потому что, скоро тебя возненавидят не только высшие маги. Весь мир будет требовать твоей крови! И только я буду твоей единственной защитой! И твоим единственным хозяином! Ты всё понял?
  Дима медленно поднял голову и смиренно взглянул ему в глаза:
  - Я понял, хозяин.
  В руке Олефира появился массивный перстень с прозрачным овальным камнем. Присев на корточки, маг взял левую руку ученика, надел перстень на средний палец, и прозрачный камень вспыхнул, потемнел, и в коралловой глубине зажглась пурпурная буква "О".
  - А теперь лечись и ложись спать, сынок.
  Олефир потрепал его по волосам и исчез, а Дима с благоговением посмотрел на подарок учителя и уткнулся лицом в пол: "Он знает, что лучше для меня. Он всё делает правильно. Кем бы я был, если б не он?.. Я буду его верным оружием". Внезапно мальчика окатила волна необъяснимого отчаяния, и, обхватив голову руками, он горько заплакал. В последний раз. Больше Дима не плакал никогда...
  
  - Меня учили убивать, - произнёс Дмитрий, и в его руке вновь задымилась сигарета.
  - Ты весь вечер пугаешь меня. - Стася недоверчиво улыбнулась. - Зачем?
  - Не хочу, чтобы ты попала в ловушку. Ты не должна возвращаться в Лайфгарм. Оставайся на Земле. Я приду... если смогу.
  - Но я не хочу, чтобы ты уходил!
  Дима вонзил взгляд в коралловую глубину перстня.
  - Я попробую помочь тебе. Я мало что могу, но я всё равно попытаюсь, - хрипло произнёс он и внимательно посмотрел на заклинание Фёдора, окружающее Станиславу.
  На вид это было простое защитное заклятье, однако, осторожно коснувшись его тонких тенет, Дмитрий понял, что перед ним "маячок", с помощью которого отец следит за дочерью. Ученик Олефира не стал трогать заклинание высшего мага, аккуратно наложив поверх заклинания Фёдора своё: теперь у Артёма и Ричарда не было шансов уговорить Хранительницу отправиться в Лайфгарм.
  Станислава не почувствовала колдовства: мысли занимал печальный таинственный маг. Она буквально кожей ощущала, как стремительно тают минуты их свидания. Дима собирался уходить, а как остановить его Хранительница не знала. В горьком отчаянии она прижала руки к груди и тихо попросила:
  - Возьми меня с собой.
  - Нет! Ты не представляешь, что за место Керон! - Дмитрий резко поднялся. - Я должен идти!
  - Останься... Пожалуйста...
  Маг вздрогнул, почувствовав, как запульсировал Ключ на груди Хранительницы, и прошептал:
  - Отпусти меня, прошу.
  В его взгляде стояла такая безнадёжная тоска, что Стася невольно поёжилась.
  - Иди, но... Я буду ждать тебя, - едва сдерживая слёзы, прошептала она и отвернулась.
  Тихие быстрые шаги, хлопок входной двери, острая боль потери. На негнущихся ногах Станислава вышла в прихожую и почти не удивилась тому, что дверь заперта, а цепочка накинута. Чувствуя дикую усталость, она добрела до спальни и, не раздеваясь, упала на кровать.
  - Дочка.
  Стася с усилием открыла глаза - на краю постели сидел отец.
  - Папа? Папа? Это, правда, ты?
  - Я, дочка, - улыбнулся Михей-Фёдор. - Как же я соскучился, родная моя.
  - Папочка, ты вернулся?
  - Нет, девочка, я не надолго. Слишком далеко занесла меня судьба. Счастье, что свиделись.
  - Мне так много нужно рассказать тебе, папа!
  Станислава потянулась к отцу, но он жестом остановил её:
  - У нас мало времени. Я с трудом дотянулся до тебя, милая. Я давно хотел рассказать тебе правду, но так и не решился. Я боялся за тебя, родная... - Он прерывисто вздохнул и продолжил: - Но обстоятельства сильнее меня. Просто послушай и поверь мне, дочка! Мы пришли из другого мира. - Маг говорил и внимательно рассматривал заклинание Димы. Он попытался развеять его, но не смог и разозлился. Но Стася этого не заметила, для неё голос отца остался мягким и задушевным. - Я был вынужден бежать, чтобы защитить тебя, доченька. Я сделал всё, чтобы этот мир стал тебе родным, но видно не судьба...
  - Я уже всё знаю. Сегодня ко мне приходили трое молодых людей. Они сказали, что ты жив, и предложили отвезти меня в Лайфгарм.
  - Быстро же тебя нашли! - невесело усмехнулся Фёдор. - Как их зовут?
  - Ричард, Артём и Дмитрий.
  - А... эти... - Высший маг удручённо покачал головой. - Так или иначе, ты должна выбрать одного из них! Тебе необходимо вернуться в Лайфгарм. Но будь осторожна, дочка! Только одному из них можно верить, а остальных гони прочь.
  - Что это значит?
  - У меня нет времени на объяснения. Тебе придётся разбираться самой. Не тяни с выбором. Прощай.
  Маг махнул рукой, и Стася заснула. Фёдор же, склонившись над дочерью, вновь осмотрел заклятье Дмитрия. "Какой талантливый мальчик. Гаденыш! Даже я не могу разрушить его заклинание без подготовки. Он далеко пойдёт... если им правильно руководить".
  
  Глава 3.
  Ричард.
  
  Стася стояла на опушке леса и в замешательстве смотрела на могучие, раскидистые ели густого янтарного цвета. Сквозь колючие лапы виднелась чёрная пористая кора, словно изъеденная огромными червями, которые долго и с удовольствием точили вековые стволы, а потом бросили увлекательное занятие и уползли, оставив деревья умирать. Еловый лес выглядел притягательным и жутким: Станиславе до умопомрачения хотелось войти под янтарные лесные своды, но и оказаться среди черноствольных елей было страшно до безумия. Так она и замерла, снедаемая противоречивыми чувствами и окутанная безжизненной, всепроникающей тишиной. Сил - двигаться, говорить, дышать - не было.
  Внезапно между деревьями замелькала тень, и Стася, усилием воли сбросив оцепенение, подалась вперёд, до рези в глазах всматриваясь в неясный силуэт.
  - Кто ты?
  Незнакомец обернулся. Родные, любимые черты: тёмно-русые, зачёсанные назад волосы, внимательные голубые глаза...
  - Папа!
  Станислава бросилась к отцу, но медово-чёрные ели не пропустили её. Колючие ветви заключили Хранительницу в болезненные объятия, раздирая одежду и царапая кожу.
  - Папа! Помоги!
  Фёдор с печальной улыбкой посмотрел на дочь, отрицательно покачал головой и, повернувшись к ней спиной, зашагал прочь. И, точно получив одобрение мага, ветви накинулись на несчастную женщину с удвоенной силой.
  - Пустите! - завизжала Хранительница, с ужасом ощущая, как острые иголки глубже и глубже вонзаются в кожу. - Дима!
  Имя вырвалось само собой, Стася думать не думала о странном лайфгармце, с которым провела вчерашний вечер. Её крик подействовал как удар хлыста: ветви зашипели, отпрянули, а окровавленные иголки дождём осыпались на землю. Потеряв равновесие, Хранительница неловко взмахнула руками, покачнулась и... открыла глаза.
  Мерно тикал будильник на прикроватной тумбочке, а сквозь узкую щель между плотными гардинами пробивались солнечные лучи, ложась на ковёр светлыми полосками.
  - Сон... - облегчённо выдохнула Станислава, изумленно оглядела свое вечернее платье, села, свесив ноги с кровати, и потёрла виски: "Давненько я так не уставала. Пожалуй, с тех пор, как пропал отец".
  Тогда тоже заканчивался апрель. Ясным солнечным утром Михей собрался за город. Ничего необычного в этом не было: он продавал травяные сборы и частенько скитался по подмосковным лесам, порой по несколько дней кряду. Надев потёртую кожаную куртку, отец закинул за спину рюкзак с термосом и бутербродами, поцеловал дочь в щёку и вышел из квартиры. Эта сцена до сих пор стояла перед глазами Станиславы. Больше отца она не видела, вплоть до сегодняшней ночи...
  "Папа хочет, чтобы я вернулась в Лайфгарм. Он не говорит ни о каких опасностях, и я верю ему и обязательно вернусь!" Хранительница поймала себя на мысли, что думает о Лайфгарме так, словно всегда знала о его существовании. И тотчас в сознании, словно цветочные бутоны, расцвели воспоминания о детских радужных снах, в которых являлись картины удивительного мира. В те далёкие дни они казались отображением волшебных сказок, что на ночь читал отец. В необыкновенно ярких видениях Стася переносилась в неведомые земли, представлявшиеся настолько реальными, что, просыпаясь, она как бы возвращалась из увлекательной поездки, переполненная новыми впечатлениями, довольная и счастливая. Девочка с упоением пересказывала чудесные сны отцу, а тот недоверчиво качал головой и улыбался...
  "Только Дима не хочет, чтобы я возвращалась в Лайфгарм. Он такой странный, такой красивый и такой несчастный... Хватит! - Станислава вскочила и распахнула шкаф в поисках купальника. - Вот-вот придёт Ричард, а я ещё не готова!" Она едва успела переодеться, умыться и покидать вещи в сумку, как в прихожей кукарекнул звонок.
  Стася встретила гостя бодрым возгласом:
  - Привет!
  - Доброе утро.
  Пышный хвост длинных рыжих волос, глаза - два дивных изумруда, белоснежная водолазка, облегающие тёмно-зелёные джинсы - Стася была столь очаровательна, что Ричард истуканом застыл на пороге и, казалось, забыл, зачем пришёл.
  - Так и будем в дверях стоять? - невозмутимо поинтересовалась Хранительница и протянула ему спортивную сумку.
  Заторможено кивнув, Ричард захлопнул рот, закинул сумку на плечо и молча развернулся к лифту. Пока кабина скользила на первый этаж, Станислава разглядывала на своего громадного, атлетически сложенного спутника и с весёлым ехидством прикидывала, какая машина выдержит эту гору мышц. "Камаз!" - наконец решила она и одарила "великана" обворожительной улыбкой.
  Ричард смутился, покраснел и робко улыбнулся в ответ. Вкупе с атлантоподобной фигурой смотрелось это нелепо, но забавно, и Хранительница отвернулась, едва сдерживая смех. Великан вызывал у неё смешанные чувства: с одной стороны ей нравился атлетически сложенный мужчина с серьёзными серыми глазами, а с другой - его нерешительное поведение отталкивало, наводя на мысль о несоответствии формы содержанию. А таких мужчин Станислава сторонилась, считая их совершенно бесперспективными. Впрочем, матримониальных планов на Ричарда у неё не было, а вот вопросов - хоть отбавляй, поэтому Стася дала себе мысленного пинка и, выйдя из лифта, вновь благосклонно взглянула на спутника, с удовольствием отметив, как зажигается радостью красивое, немного резкое лицо. Ричард приосанился, поспешил к двери и галантно распахнул её перед Хранительницей. "Джентльменства у него не отнять", - одобрительно подумала женщина, шагнула на улицу и остановилась, с интересом рассматривая мощный тёмно-вишнёвый "Ленд Ровер", такой же высокий и громоздкий, как его хозяин.
  Автомобиль полностью перегородил подступы к подъезду, и три говорливые как сороки пенсионерки, примостившись на узкой лавочке, громко обсуждали сей безобразный факт. Увидев Стасю с новым кавалером, они враз смолкли и с нескрываемым любопытством уставились на Ричарда. Возможно, будь его габариты поменьше, а лицо - не таким серьёзным, пенсионерки высказали бы своё "фу", а так ограничились укоризненными взглядами и поджатыми губами.
  - Здравствуйте, - сдержанно поприветствовала соседок Стася и забралась на переднее сиденье джипа.
  Ричард захлопнул дверцу, обошёл машину и сел за руль. Выглядел он ужасно гордым и одновременно растерянным, ибо очаровательная спутница совершенно неожиданно заняла в его сердце несколько больше места, чем планировалось. Вздохнув, Ричи завёл мотор, и "Ленд Ровер" с черепашьей скоростью двинулся к арке, миновал её и бодро помчался по проспекту, благо машин в утренний воскресный час оказалось немного.
  Несколько минут Станислава украдкой наблюдала за своим кавалером, не рискуя спросить в лоб, кто же он такой, и, в конце концов, решила начать издалека:
  - Вы много путешествуете, Ричард?
  - С чего Вы решили?
  - Похоже, я угадала.
  - Ну... может быть.
  - Что, значит, может быть? Вы путешествуете в бессознательном состоянии?
  - Ну, я... Я, конечно, люблю путешествовать... Но и дома тоже хорошо.
  - Одно удовольствие с Вами беседовать! - Стася рассмеялась, и её голос наполнился издёвкой: - Честно говоря, я никогда не выезжала дальше средней полосы России. Вы же производите впечатление человека бывалого, а мне было бы интересно послушать о дальних странах. Расскажите, к примеру, о своей Родине. Там, где Вы родились, очень красиво?
  - Там горы.
  - Где?
  - В Сибири.
  - О!.. Вы родились в Сибири?
  - Нет, в тайге, - с досадой буркнул Ричард, отвернулся от хихикающей спутницы и сделал вид, что очень занят дорогой.
  - Ладно, - смилостивилась Станислава, - если Вам не хочется говорить о Родине, расскажите о себе. Кто Вы? Чем занимаетесь? Давайте познакомимся поближе.
  - Я же говорил, что военный! - Лицо Ричарда пошло красными пятнами, врать он явно не умел, но очень старался. - Бывший военный, а теперь бизнесмен. Продаю кедровые орехи на Запад.
  - Замечательный бизнес! - прыснула Стася. - Собирать в горах кедровые орехи и продавать их на Запад! Как романтично! Вы их лично собираете?
  - А что здесь такого? Работа, как работа.
  "Тот, кто послал его - законченный идиот! Мог бы, по крайней мере, дать пару уроков земной географии и ботаники! А Ричард - тряпка, раз послушал этого кретина!" - с внезапно нахлынувшим раздражением подумала Стася и уставилась в окно. Беседовать расхотелось. Хранительница равнодушно смотрела на зданиями с крикливыми броскими вывесками и редких прохожих, а мысли, раз за разом, возвращались к ночному разговору с отцом. "Ну, почему я должна выбирать сама? Неужели он не понимает - я совсем их не знаю! Взять хотя бы Ричарда: то краснеет, то бледнеет, а вдруг это всего лишь маска? - Станислава стиснула пальцами колени и украдкой взглянула на сосредоточенного кавалера. - Нет, не может быть. Не похож он на лицемера".
  - Приехали.
  Мягкий басок заставил женщину вздрогнуть и бросить взгляд в окно: "Ленд Ровер" стоял на парковке перед громадным спортивным комплексом, дразнящим глаза жизнерадостным сочетанием стекла и бетона.
  - Отлично, - улыбнулась Стася, и Ричард пулей выскочил из машины, радуясь, что к спутнице вернулось хорошее расположение духа. Выдернул с заднего сидения сумки, закинул их на плечо и, поставив машину на сигнализацию, последовал за Хранительницей, которая уверенно шагала к зданию бассейна...
  Поведение атлета-иномирца, возле касс здорово позабавило Станиславу: когда у него попросили медицинскую справку, Ричард покраснел, рассеяно протянул: "Э-э...", а потом вздрогнул, сунул руку в карман и извлёк на свет свёрнутый вдвое листок. Развернул, с изумлением посмотрел на синие чернильные печати и неуверенно протянул бумажку даме в строгом лиловом костюме. "Значит, сам ты не маг, но кто-то тебя опекает. Забавно". Хранительница взяла у кассирши билет и, заявив: "Встретимся у бассейна", направилась в раздевалку.
  А Ричард рассеяно смотрел ей вслед и гадал, кто же выручил его в затруднительной ситуации. До Роксаны и Михаила он не мог докричаться уже сутки и решил было, что высшие маги по какой-то причине не в состоянии пробиться на Землю - и на тебе!
  - Вы купаться-то собираетесь? Время идёт!
  - Да, спасибо.
  Ричард благодарно кинул лиловой даме и отдался на волю невидимке-помощнику, усердно подталкивающего его в нужном направлении...
  
  Станислава топталась у кромки бассейна и нетерпеливо поглядывала на круглые настенные часы. От начала сеанса прошло уже семь минут, а Ричарда всё не было. Потеряв терпение, Хранительница повернулась к скучающему на танкетке охраннику, чтобы попросить отыскать своего незадачливого кавалера, но в этот момент "пропажа" сама выплыла из раздевалки, на ходу приглаживая влажные волосы.
  - Вот это да... - восхищённо протянула Стася.
  В плавках Ричард выглядел как мистер Вселенная. Статный, внушительный, с литыми мышцами, завораживающе перекатывающимися под упругой, загорелой кожей. Волевое лицо исполнено решимости, словно атлет собирался в одиночку переплыть океан. Грациозной походкой хищного зверя он приблизится к Станиславе, и та впервые за всё время знакомства почувствовала, как опасен её постоянно смущающийся кавалер. "Ведь и в самом деле воин!" - машинально отметила женщина и ошарашено улыбнулась. Ричард улыбнулся в ответ. Он во все глаза смотрел на свою миниатюрную спутницу, не обращая внимания на восторженно любопытные взгляды окружающих, и грезил о поцелуе.
  - Поплаваем? - собравшись с духом, предложила Стася.
  Ричард тряхнул русыми волосами, покосился на красный кристалл, украшающий грудь Хранительницы, и, ни слова не говоря, нырнул в бассейн, а женщина так и осталась стоять на месте, с недоумением глядя, как, лихо рассекая воду огромными ручищами, уплывает её спутник. Домчавшись до противоположного бортика, он перекувырнулся, оттолкнулся ногами от кафельной стены и поплыл обратно. Стася приготовилась высказать всё, что думает о таком дружеском времяпрепровождении, но Ричард проделал головокружительный кульбит у её ног и вновь устремился прочь. Сердито передёрнув плечами, Хранительница неспешно спустилась по лесенке в воду и поплыла, наслаждаясь ласковой прохладной. "И почему Дима не пришёл первым? - рассеяно думала она. - Тогда бы я ни за что не ввязалась в эту дурацкую историю с бассейном. Зачем мне тупоголовый вояка? Он же двух слов связать не может!.."
  Внезапно бассейн огласился громкими воплями, и, повернув голову, Станислава с ужасом обнаружила, что Ричард, вцепившись в волосы молодого парня, методично окунает его голову в воду. Парень орал благим матом, пытаясь вырваться, но атлет с лёгкостью пресекал эти жалкие попытки.
  - Прекрати немедленно! - завопила Хранительница и бросилась на выручку "кедровому магнату", к которому уже спешили охранники.
  Ричард не отреагировал на крик, продолжая топить несчастного. Охранники попрыгали в бассейн и навалилась на воина, пытаясь оттащить его от жертвы, но тот одним махом разбросал их в стороны и вновь отправил жертву под воду. У Стаси округлились глаза - такого она не видела даже в кино.
  - Ричард! - опомнившись, во всю мощь лёгких рявкнула она и схватилась за амулет. - Немедленно прекрати!
  Воин замер, точно игрушка, у которой кончился завод, разжал пальцы и недовольно выпалил:
  - Но он - хам!
  Парень нервно икнул и пулей понёсся к бортику, а охранники бочком прокрались мимо возмутителя спокойствия и подплыли к Станиславе.
  - Утихомирьте, пожалуйста, Вашего мужа, - осторожно попросил один из них, явно не желая связываться с сумасшедшим качком.
  - Я ей не муж!
  Охранник с опаской покосился на разъярённого бугая и снова обратился к Стасе:
  - В любом случае, вам лучше уйти...
  - Хорошо. - Хранительница со сладкой улыбкой, не предвещающей ничего хорошего, повернулась к Ричарду: - Пойдём, милый, отплавались.
  - Я не сделал ничего дурного, - развёл своими огромными ручищами воин, но всё же послушно поплыл к лесенке, с досадой качая головой и что-то ворча себе под нос...
  
  - Вы вели себя, как неандерталец! - выпалила Стася, когда они с Ричардом встретились в холле.
  - А кто это? - растерялся тот.
  - Дикарь!
  - Но-но! Я получил отличное воспитание и образование! У меня были прекрасные учителя!
  - Оно и заметно.
  - Вы ничего не понимаете! Этот болван оскорбил меня! Он назвал меня слепым бегемотом! Честь не позволяет мне сносить подобные оскорбления!
  Неожиданно для Ричарда Хранительница рассмеялась:
  - Почему слепым бегемотом?
  - Потому что, я, видите ли, должен был заметить его тощую задницу!
  - Да... - насмешливо протянула Стася. - Вы действительно получили превосходное воспитание, только одного не могу понять: где? В тайге?
  Ричард побледнел. Несколько секунд он таращился на Хранительницу, решая, рассказать правду или продолжить лгать, а потом безнадёжно махнул рукой и проворчал:
  - Конечно, нет.
  Станислава удовлетворённо кивнула:
  - Так-то лучше. Врать Вы совершенно не умеете.
  - Знаю.
  - Что ж, раз с купанием у нас ничего не вышло, давайте хоть позавтракаем. Я хочу есть, а Вы?
  - Я тоже, - согласно кивнул Ричард, и они направились к расположенному здесь же, в фойе, кафе. Сели за столик у окна, сделали заказ и испытывающе уставились друг на друга.
  - Я Вас внимательно слушаю, - деловито произнесла Стася, и воин тяжко вздохнул:
  - А что тут говорить...
  - Сделаем так: Вы мне расскажете о себе, стараясь, как можно меньше врать...
  - Я не вру! - оскорбился воин. - Я действительно родился в горах. И действительно военный. Правда, бизнесом я не занимаюсь, но всё остальное - правда!
  - Тогда подведём итог. Вы родились в горах, но не в Сибири. Бизнесом не занимаетесь. Отсюда вопрос: чем Вы занимаетесь и зачем пришли ко мне с неправдоподобным сообщением об отце?
  - Но он на самом деле жив! И я могу отвезти Вас к нему!
  - С Вами разговаривать, как со стеной! Не пойму: то ли Вы идиот, то ли прикидываетесь?!
  - Я не привык болтать зря!
  - Вот и не болтайте! Просто расскажите всё, как есть, иначе, я сейчас встану и уйду.
  Ричард жалобно посмотрел на Хранительницу:
  - Вы не поверите.
  - Не надо за меня решать! Говорите!
  - Я принц... - выдохнул Ричард и замолчал. Станислава продолжала внимательно смотреть на него, и, не дождавшись никакой реакции, он продолжил: - Мой отец правит Инмаром. Я приехал, чтобы пригласить Вас погостить в нашем дворце.
  - Почему именно меня?
  - Вы Хранительница, а Хранительницы всегда жили в Инмаре. Мой отец будет рад принять Вас в Заре, и, поверьте, Ваше возвращение в Лайфгарм необходимо Вам так же, как и нам.
  - А если я откажусь? Силой потащите?
  - Разве я дал Вам повод так думать?
  - Меня терзают смутные сомнения... - со злой иронией протянула Стася, ощущая, что её охватывает раздражение.
  - Я принц, и никогда не замараю рук насилием!
  - Ой, ли? - Перед глазами Стаси встало перекошенное от ужаса лицо парня, которого коронованная особа чуть не утопила в бассейне. - Я не верю тебе, принц, и никуда с тобой не пойду!
  - Вы обрекаете мою страну на гибель!
  - А это уже шантаж.
  - Это констатация факта! - отрезал инмарец, и лицо его стало мрачным. - Вы ничего не понимаете, Стася, а я, к сожалению, не настолько красноречив, чтобы описать ситуацию внятно и доходчиво! Если бы Вы согласились поехать со мной, отец бы объяснил Вам... Сейчас могу сказать лишь одно: от Вас зависит судьба не только моей страны, но и всего Лайфгарма!
  - Душа радуется! Вы предлагаете мне отправиться спасать некий мир, о существовании которого, я, до сегодняшнего дня, даже не подозревала.
  Хранительница говорила и удивлялась себе. Она врала, как по писаному, словно кто-то подсказывал ей слова: заклятье Дмитрия действовало безотказно.
  - Неужели отец ничего не рассказал Вам?
  - Нет, - с досадой покачала головой Стася. Ей на самом деле было обидно, что до сегодняшней ночи отец молчал об истинном положении вещей и теперь приходится разбираться самой, гадая, где правда, где ложь, где друг, а где враг.
  - А я-то считал, что Вы просто играете со мной...
  - Нет. Я ничего не знаю о Лайфгарме и не собираюсь, сломя голову, бросаться в неизвестность! - резко сказала Станислава, а про себя подумала: "Отец говорил о выборе. Есть ещё Артём. Прежде чем принимать решение, нужно выслушать и его".
  - Фёдор не мог так поступить.
  - Кто такой Фёдор? - тут же спросила Стася, состроив удивлённое лицо.
  - Ты и этого не знаешь? - окончательно растерялся инмарский принц.
  - Так получилось, что я не знаю ничего. Поэтому, в очередной раз, прошу: расскажите, хоть что-нибудь.
  - Вам всё расскажет мой отец, - вздохнул Ричард и отвёл взгляд: "Странно. Если она ничего не знает, почему не удивляется моему рассказу? Почему воспринимает его, как должное, вместо того, чтобы позвать лекаря? Неужели кто-то успел прийти раньше, и она водит меня за нос?" Но прикинуть, кто мог его опередить, инмарец не успел: Стася отодвинула чашку и недовольно скривилась:
  - Доедайте завтрак и везите меня домой!
  - Мы могли бы сходить ещё куда-нибудь, - неуверенно предложил Ричард.
  - Не сегодня, Ваше высочество!
  - Тогда завтра?
  - К сожалению, я не принцесса, и мне нужно зарабатывать на жизнь. Сегодня у меня выходной, а завтра вновь начинаются трудовые будни.
  - Мы могли бы поужинать вместе...
  - Если Вам будет что рассказать!
  Ричард скис и, поднявшись из-за стола, поплёлся к выходу. А ещё через полчаса тёмно-вишнёвый "Ленд Ровер" медленно вплыл в арку перед домом Стаси и замер у подъезда. Хранительница хотела распрощаться с кавалером у машины, но тот категорично заявил, что проводит её до дверей квартиры. Стася равнодушно пожала плечами, и первой вошла в подъезд. Ричард мрачной горой следовал за ней. В гробовом молчании они поднялись к лифту и, не глядя друг на друга, стали ждать, когда он освободится. Наконец, кабина остановилась на первом этаже, двери разъехались, и на площадку вывалился всклокоченный, раскрасневшийся Валентин. Он был пьян и смел, а в правой руке воинственно блестел длинный кухонный нож. Увидев жену и её предполагаемого любовника, Валя бешено сверкнул глазами и истерично взвыл:
  - Я убью вас, развратники!
  - Как он мне надоел! - в один голос воскликнули Ричард и Стася и удивлённо переглянулись.
  - Отойди от моей жены, жирный гиппопотам! - проревел Валентин, которого винные пары делали героем. Он взмахнул ножом, но принц спокойно отвёл его руку, сделал шаг вперёд и вздёрнул "героя" за шиворот.
  - Осторожно, Рыжик, порежешься, - добродушно пробасил он и аккуратно вынул острый предмет из рук баламута.
  - Злостный похититель чужих жён! - заверещал Валечка, отчаянно болтая ногами в воздухе. - Поставьте меня на место!
  - Не сейчас.
  Ричард легонько сжал пальцами тонкую шею, и Валентин безжизненно обвис в его огромных руках.
  - Ты его случайно не убил? - оглядываясь по сторонам, поинтересовалась Стася.
  - Я его совершенно намерено не убил, - пожал плечами инмарец и улыбнулся: - Что такое гиппопотам?
  - То же, что и бегемот.
  - Эх, надо было надавить посильнее.
  - В другой раз, а пока придётся отнести его в квартиру.
  Ричард недоумённо выгнул бровь, но спорить не стал. Взял Валечку подмышку и вошёл в лифт. У дверей квартиры он остановился:
  - А хотите, я отвезу его домой?
  - Не надо. - Стася отперла дверь и сделала приглашающий жест: - Заходите.
  Вступив в крохотную прихожую, Ричард огляделся и свалил ношу на коврик под вешалкой. Валечка мигом свернулся калачиком, подложил руки под голову и сладко засопел. "И чего развоевался?" - кисло подумала Стася, вздохнула, сходила в спальню за пледом, укрыла им бывшего мужа и благодушно посмотрела на инмарца:
  - Идёмте пить чай, Ваше высочество.
  - С удовольствием! - Ричард стянул кроссовки, аккуратно поставил их на обувную полку и с детским любопытством поинтересовался: - Так кто такие бегемоты?
  - Очень симпатичные существа, - дружелюбно усмехнулась Стася. - Сейчас я тебе покажу!..
  
  Инмарский принц и Хранительница прекрасно провели время: они пили чай, листали энциклопедию о животных и увлечённо болтали, не затрагивая скользкую тему иных миров. Ричард оказался на удивление остроумным и приятным собеседником. Он много шутил, задавал заковыристые вопросы и заразительно смеялся. Часы летели незаметно. Стася опомнилась лишь тогда, когда за окном стемнело, и немного сникла, когда инмарец стал прощаться. Было жаль, что приятный визит так быстро закончился, но, вспомнив о Диме, Станислава почувствовала вину и решительно проводила гостя до дверей.
  - Всего доброго, принц, - мягко улыбнулась она на прощанье.
  - До завтра, принцесса. - Ричард поцеловал изящную хрупкую руку Хранительницы и заговорщически подмигнул: - Мы ещё поговорим, Стася. Обязательно!
  
  Глава 4.
  Артём.
  
  Утро понедельника выдалось на редкость хмурым и тоскливым. Солнце пряталось за сплошной пеленой серых, мрачных туч, плачущих холодным мелким дождём, и Стасе ужасно не хотелось вылезать из тёплой постели и тащиться на работу. Она, не шевелясь, лежала под одеялом, оценивая своё состояние и соображая, что бы такое придумать и на работу не ходить, но, к сожалению, идти было надо...
  Из прихожей послышались шум и возня. Хранительница вздрогнула, а потом с облегчением вздохнула, вспомнив, что это Валечка. Накинув халат, она вышла в коридор и склонилась над сладко похрапывающим экс-мужем.
  - Вставай! - Стася потрясла его за плечо. Валентин заворочался, открыл глаза и непонимающе уставился на неё. - Что ты на меня пялишься?!
  Валечка отвернулся, и его мутный взгляд стал сиротливо блуждать по светло-серым обоям.
  - М-м-м, мне так плохо, любимая.
  - Плевать! Ты сейчас же перестанешь ныть, встанешь и покинешь мою квартиру. Желательно навсегда!
  - Я умру под твоей дверью.
  - Главное, с той стороны.
  - Ты жестокая и распутная женщина, Станислава! - с трагизмом в голосе произнёс Валентин, медленно поднялся на ноги, открыл дверь и вывалился на площадку.
  "Слава Богу! Избавилась!"
  Хранительница дважды повернула в замке ключ и отправилась завтракать. За чашкой травяного чая она пыталась придумать, каким образом вытянуть из Артёма нужную информацию, но так ничего и не придумала. "Буду действовать по обстоятельствам!" - подытожила она и, дожевав бутерброд с сыром и наскоро вымыв посуду, пошла одеваться...
  Старая бежевая шестёрка показалась Стасе дряхлой и убогой, она не шла ни в какое сравнение с шикарными автомобилями, на которых раскатывали её новые знакомые. "Ничего, ничего, мы их ещё переплюнем!" - успокоила себя женщина и нырнула на водительское сидение. Старушка натужно фыркнула, немного поворчала, но всё же соизволила завестись. Станислава включила магнитолу, сделала музыку погромче и покосилась на часы - она снова опаздывала.
  - Вот чёрт!
  Хранительница представила недовольное лицо своей секретарши и спешно направила машину к арке. Несмотря на непрекращающийся дождь, день сегодня был явно удачный. По дроге к "Пифии" Стася ни разу не попала в пробку, а во дворе дома, где располагался салон, нашлось удобное место для парковки, почти рядом со стеклянными хромированными дверями. Правда, особо удивляться времени не было: дорога до салона оказалась быстрой и беспроблемной, однако Хранительница по-прежнему нещадно опаздывала. Гордо вскинув голову, она состроила озабоченное лицо и с деловым видом вошла в салон. Тем не менее, укоризненного хмыканья избежать не удалось. Маруся приподняла бровь и демонстративно посмотрела на часы. Стася проследила за её взглядом - половина двенадцатого, и едва не начала извиняться, но вовремя вспомнив, что начальница здесь всё-таки она, лишь слегка кивнула и строгим тоном спросила:
  - Что у нас на сегодня, Маша?
  - Звонил мужчина, записался на двенадцать.
  - И всё?
  - Пока да, но день ведь только начинается, - привычно приободрила хозяйку Маруся и встала: - Сейчас я Вам кофе сварю.
  - Спасибо.
  Проводив девушку рассеянным взглядом, Станислава поправила на плече сумочку и прошла в кабинет, оформленный в соответствии с обывательскими представлениями о магических салонах. Здесь присутствовали и хрустальные шары, и свечи в массивных подсвечниках, и бархатная темно-бордовая скатерть, местами потёртая, дабы создать необходимый эффект древности. Хранительница повесила сумку на крючок, достала из деревянной шкатулки колоду Таро и положила её на стол: "Люди такие странные... Внешние атрибуты им важнее, чем моё квалифицированное гадание!" Ласково погладив тёмно-красные рубашки карт, Стася задёрнула плотные чёрные шторы и зажгла свечи, создавая мистический антураж, который предпочитали видеть большинство клиентов. К приёму посетителей всё было готово, и женщина со спокойной душой отправилась пить кофе.
  Устроившись в жестковатом низком кресле, рядом с извечным другом офисов - фикусом, Станислава взяла в руки чашку и украдкой взглянула на секретаршу. Нельзя сказать, что они с Марусей дружили, скорее приятельствовали, но рассказать о наболевшем ужасно хотелось, тем более что кроме неё поделиться Хранительнице было не с кем.
  - Знаешь, у меня выдались сумасшедшие выходные. Представь себе, в субботу утром ко мне заявились трое мужчин...
  Стася замолчала. Только сейчас она сообразила, что вела себя в высшей степени беспечно. "Это ж надо так опростоволоситься! Впустила всех троих, даже не спросив, а что им собственно надо. А если б маньяки?"
  - Сразу? И что хотели?
  - Ах, да, - спохватилась Хранительница и, глотнув кофе, продолжила: - Они не вместе пришли, а по очереди. И каждый предложил отвести меня к отцу. Ну, кроме последнего.
  - Ваш папа нашёлся?! Поздравляю!
  - Пока не с чем. Он в Лайфгарме. В другом мире.
  - Где?
  Маруся недоверчиво прищурилась, и Станислава покраснела: перспектива - выглядеть идиоткой не прельщала, но как подтвердить свои слова она не знала. И вдруг вспомнила чудаковатого "лесного жителя".
  - У меня доказательства есть! Один из них сейчас гадать придёт!
  Недоверие в глазах секретарши сменилось растерянностью, а затем пониманием.
  - Вот что я скажу, Станислава Михеевна. Если бы мне такое кто-то другой рассказал - пальцем у виска покрутила бы. Но Вы гадалка, хозяйка магического салона. С кем, как ни с Вами, чудесам случаться? - Маруся замолчала, что-то напряжённо обдумывая, и неожиданно попросила: - Возьмите меня с собой!
  - Куда?
  - В другой мир. Вы же пойдёте? Конечно, пойдёте! Я бы, на Вашем месте, точно пошла.
  Станислава хотела возмутиться, сказать, что всё ещё вилами на воде писано, но тут часы на стене ожили и начали громко отбивать полдень. С первым ударом дверь салона распахнулась, и на пороге возник улыбающийся во весь рот Артём. Джинсы цвета хаки, мягкий, ручной вязки, светло-бежевый свитер и кожаные мокасины... Наряд шёл ему фантастически!
  - Ой, - слабо пискнула Маруся, и Стася, впервые со дня их знакомства, увидела, как её серьёзная и невозмутимая секретарша теряется.
  Лицо Маруси вытянулось, рот приоткрылся, а щёки покрылись красными пятнами. Она поднялась из-за стола и молча уставилась на гостя. Станислава ехидно хмыкнула: "Эко тебя пробрало. Что ж, бывает и на старуху проруха". Чувствуя себя королевой-победительницей, снизошедшей до верного подданного, женщина грациозно поднялась из кресла и слегка улыбнулась, ровно настолько, чтобы продемонстрировать своё расположение:
  - Так это Вы у нас на двенадцать записались? Ну что ж, милости просим.
  - Я ужасно боялся, что Вы обо мне забудете! - счастливым голосом произнёс Артём, шагнул к Хранительнице и галантно склонился к её руке.
  Издав приглушённый вскрик, Маруся рухнула на стул и прижала ладони к щекам. Стася одарила её сочувственным взглядом, но говорить ничего не стала. Взяла Артёма под локоток и потянула к дверям кабинета:
  - Идёмте.
  Лайфгармец бросил насмешливый взгляд на ошарашенную секретаршу, хмыкнул и последовал за Хранительницей. В кабинете он, не дожидаясь приглашения, плюхнулся на стул, пощупал бархатную скатерть и потянулся к колоде, но Стася ловко перехватила его руку:
  - Что Вы хотите узнать?
  - Всё.
  - Хорошо, - пожала плечами гадалка, перемешала карты и выложила на столе большой кельтский крест. Внимательно изучила расклад и, испытывающе взглянув на Артёма, заговорила: - У Вас нет прошлого в этом мире. На Земле Вы недавно, и у Вас важная миссия. О! От выполнения этой миссии зависит Ваша дальнейшая судьба...
  Стася запнулась. Изумрудные глаза распахнулись до предела: она вдруг увидела, как к Артёму летит шаровая молния: Картинка исчезла также внезапно, как и появилась, и, прерывисто выдохнув, гадалка продолжила:
  - Но Вы можете не вернуться домой, и Ваше бренное тело навсегда останется на нашей прекрасной Земле. Опасности подстерегают Вас на каждом шагу. Любая встреча может стать роковой...
  Тут в голове Хранительницы что-то щёлкнуло, и перед внутренним взором предстала странная сцена: Дима в грязной, рваной рубашке с искажённым болью лицом прижимал к себе рыдающего Артёма, гладил его по спутанным пшеничным волосам и, склонившись к уху, шептал слова утешения. Сначала Стася растерялась, а потом её охватила ревность, и она плотно стиснула губы, не желая озвучивать увиденное.
  - Я не боюсь опасностей, - меж тем улыбнулся Артём, решив, что сеанс гадания закончен. - Но Вы правы: я действительно гость в Вашем мире, и у меня есть миссия. Связанна она с одной прехорошенькой, но ужасно наивной женщиной.
  - Не стоит недооценивать противника, тем более, если это - женщина! Мы - существа непредсказуемые...
  - Да будет Вам. Мы не противники, Станислава.
  - Но и не друзья!
  - Ну, это дело времени. Пока мы просто не знаем друг друга, вот и всё. - Артём почесал кончик носа и неожиданно предложил: - Хотите, я тоже Вам погадаю?
  - Бартер, - с удовлетворением произнесла Стася, откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. - Что ж, любопытно.
  - Надеюсь, это будет достойный обмен. - Артём рассмеялся, взял в руки Таро и, перетасовав колоду, положил её перед собой. - Начнём, пожалуй.
  Карты поднялись над столом, закружились в диком стремительном хороводе и рассыпались по бордовой скатерти замысловатым узором. Но маг даже не взглянул на них, он смотрел в глаза Хранительнице, и на его губах играла хитрющая улыбка.
  - В отличие от меня, у Вас есть прошлое на Земле, а вот будущего - нет. Скоро, Стася, Вы будете жить в другом, прекрасном мире, имя которому Лайфгарм. Впрочем, это Ваша родина, поэтому, будем считать, что Вы вернётесь туда, где и должна была протекать Ваша жизнь. Ваш отец был не прав, забрав Вас из родного мира. Конечно, он пытался не допустить кровопролития, но зачем же ребёнка с собой тащить? Вот и получилось: с одной стороны, он спас Лайфгарм, а с другой - подготовил почву для его разрушения.
  Артём оборвал пламенную речь, и улыбка сползла с выразительных правильных губ. Опустив голову, маг уставился на рассыпанные по столу карты, а его руки, словно действуя сами по себе, стали немилосердно теребить край скатерти. Стасю, не ожидавшую, что желанную информацию удастся получить так легко, молчание не устраивало, и она потребовала продолжения рассказа. Однако на Артёма строгий голос не произвёл впечатления. Он ещё немного помучил скатерть, поднял шоколадные глаза на Хранительницу и растерянно проговорил:
  - Не могу поверить, что Фёдор никогда не рассказывал Вам о Лайфгарме. Интересно, чем он руководствовался. Наверное...
  - ...просто не счёл нужным сообщить мне эту эксклюзивную информацию! - довольно резко закончила за него Станислава, но Артёма не смутил её тон:
  - Очень жаль. Фёдор не должен был скрывать правду. Лайфгарм прекрасен, и Вы обязательно должны увидеть его собственными глазами.
  - На данный момент, я не испытываю горячего желания отправляться в путешествие!
  Хранительница гордо выпрямилась, а лицо её приобрело холодное, надменное выражение, словно она готовилась вступить в схватку с врагом. Молодой человек, сидящий напротив, был вызывающе красив, галантен, дорого и со вкусом одет - мечта любой женщины, но, из-за Диминого заклинания, глядя на него, Стася испытывала лишь злость и раздражение: "Не нравится он мне, и всё тут!"
  - А я Вас никуда и не приглашал, - надулся Артём, которого до глубины души оскорбило демонстративное пренебрежение к собственной персоне.
  - Вот и чудненько! Я Вам погадала, Вы мне погадали - наша встреча исчерпала себя! - со злой насмешкой заявила Станислава и поднялась, всем видом показывая, что дальнейшая беседа не имеет смысла.
  Обида испарилась, как роса под палящим солнцем. Маг похлопал по-девичьи длинными ресницами, беспомощно посмотрел на усыпанный картами стол и воскликнул:
  - Но почему? Разве Вам не хочется побольше узнать о своей Родине?
  - Вы покинули Ваш благословенный мир с целью ликвидировать пробелы в моей биографии? Так вот, вынуждена Вас разочаровать - мне это не интересно!
  - Вы - часть моего мира, Стася, как бы Вы не стремились от этого отмахнуться! Я мог бы рассказать Вам и о Лайфгарме, и о том, в чём состоит моя миссия, но Вы не хотите слушать!
  И тут до Артёма, наконец, дошло, что с Хранительницей что-то не так. Он замолчал и, приглядевшись внимательнее, обнаружил, что Стасю окутывает флёр недавнего магического воздействия. "Не сама же она колдовала..." Маг озадаченно почесал затылок, прикрыл глаза, осторожно коснулся сознания женщины и резко отпрянул. Ощущение было такое, словно ему на голову вылили ковш горячей воды. Артём побледнел, качнулся и схватился руками за стол. "Два заклятья?! Зачем? И, если первое явно работа Фёдора, то кто сотворил второе? Неужели какая-то скотина прорвалась на Землю раньше меня? Вот гадство!"
  - Вам плохо? - с тревогой спросила Стася, глядя на капельки пота, выступившие на лбу лайфгармца.
  - Нет-нет. Мне пора.
  Маг глубоко вздохнул, поднялся и, пошатываясь, вышел из комнаты. К этому времени Маруся уже оправилась от шока и встретила клиента обаятельной улыбкой.
  - Вы довольны? Наш салон самый лучший в городе! - приветливо сказала она и, положив перед Артёмом рекламку "Пифии", затараторила: - Станислава Михеевна великолепный специалист! Мы всегда рады видеть Вас! Может быть, чаю? Или кофе?
  - Нет, спасибо, - задумчиво произнёс Артём, делая вид, что рассматривает рекламку.
  На самом деле он лихорадочно соображал, как поступить с заклятиями, наложенными на Стасю. "До её сознания мне не дотянуться. Нужно быть идиотом, чтобы трогать заклятье высшего мага. Зато второе заклятье я разрушу в два счёта! Только как?"
  Увидев, что клиент не торопится покидать салон, Маруся кокетливо улыбнулась и хотела снова предложить ему кофе, но в этот момент Артём принял решение и заговорил первым:
  - Если у Вас найдётся стакан минералки...
  Девушка тут же выскочила из-за стола и юркнула в маленькую каморку, служившею кухней. Она вернулась с высоким бокалом, наполненным холодной минеральной водой и протянула его Артёму. Сделав маленький глоток, маг вернул бокал Марусе и жизнерадостно произнёс:
  - Мы договорились с Вашей хозяйкой, что оплатой за сеанс будет вот это кольцо.
  Он снял с мизинца золотой перстень с сияющим жёлтым камнем, положил его на стол, и секретарша зачарованно уставилась на дорогое украшение, а когда подняла глаза, клиента уже не было. "Ушёл..." Девушка облегчённо вздохнула и потянулась к кольцу, но жёлтый камень внезапно полыхнул золотым светом, и перстень, как живой, отпрыгнул в сторону. Марусе расхотелось брать его в руки, но магия Артёма уже начала действовать, и не в силах противиться ей, девушка бросилась ловить кольцо. Она нелепо скакала вокруг стола, в тщетных попытках поймать прыгающий, как лягушонок, перстень. Пробовала схватить его пальцами, накрыть ладошкой, подкрасться и прихлопнуть папкой - бесполезно. Кольцо ускользало. На пол полетели бумаги, ручки, папки... Ещё час назад Маруся убила бы человека, посмевшего нарушить безукоризненный порядок на её столе, но сейчас было не до этого - мысли занимала погоня за перстнем. В конце концов, девушка пустила в ход тяжёлую артиллерию: схватив толстый телефонный справочник, она со всего размаху хлопнула им по кольцу, вернее по тому месту, где секунду назад оно лежало. И тогда Маруся швырнула справочник в стену, откинула голову и исторгла из груди вопль отчаянья, достойный Тарзана.
  На грохот и истошный крик из кабинета выскочила Стася и растерянно уставилась на взмыленную, растрёпанную секретаршу, оглашающую холл нецензурной бранью.
  - Маруся?
  Девушка обернулась и полубезумным взглядом уставилась на хозяйку салона:
  - Оно живое! Оно прыгает!
  Станислава подошла ближе и с удивлением взглянула на перстень:
  - Ты о нём?
  - Да, - закивала Маруся, пятясь назад.
  - Ерунда какая-то, - фыркнула Стася и взяла кольцо в руки.
  Секретарша открыла рот и, издав булькающий звук, осела на пол, а Хранительница натянула кольцо на палец и с удивлением уставилась на золотого дракончика, возникшего из ниоткуда. Он кружил под потолком, хлопал тонкими крылышками и мелодично курлыкал, сверкая круглыми шоколадными глазами.
  - Кыш, пернатый! - машинально пробормотала Станислава и склонилась над Марусей.
  Дракончик обиженно курлыкнул, осыпался на пол золотым дождём, и секретарша пришла в себя. Она с ужасом огляделась и слабым голосом спросила:
  - На нас напали?
  - Ты ничего не помнишь?
  - Нет, то есть да. От Вас вышел клиент, тот красавец с пшеничными волосами, и попросил минеральной воды... Неужели это он натворил?
  - Попросил минеральной воды. А дальше?
  - Дальше - перстень. Он прыгал. Я ловила... Ой, мама!..
  - Поезжай-ка ты, Маруся, домой, - пряча за спину руку с кольцом, предложила Стася. - Всё равно клиентов на сегодня не предвидится. Я сама здесь всё уберу и закрою.
  Секретарша послушно кивнула, поднялась с пола и, схватив сумочку, пулей вылетела из салона. Хранительница кисло посмотрела ей вслед и стала собирать с пола карандаши, ручки и прочую канцелярскую дребедень. Она кучей свалила всё это на Марусином столе, вернулась в кабинет, затушила свечи и, взяв ключи, вышла на улицу. Заперев дверь, Станислава направилась было к старушке-шестёрке, но тут рядом с ней затормозил красный спортивный автомобиль с витой буквой "А" на капоте. Дверца распахнулась, и из машины вышел Артём, помахивая длинной коричневой сигаретой, зажатой между пальцами. Стася задохнулась от возмущения: маг вёл себя так, словно ничего не случилось, и его не попросили покинуть салон всего несколько минут назад. Обошёл машину, галантно поклонился и открыл дверь:
  - Про...
  - Что Вы сделали с Марусей? Бедняжка едва не умерла от страха!
  Артём пропустил раздражённый вопль мимо ушей. Посмотрел на руку Хранительницы и радостно воскликнул:
  - Вы всё-таки надели его! Замечательно!
  На мгновение опешив, Стася бросила мимолётный взгляд на перстень, и неожиданно на неё снизошло спокойствие:
  - Очень симпатичный перстенёк. Я бы даже сказала необычный... Подарок? - удивляясь самой себе, проворковала она и кокетливо поправила волосы. - Ах да, у нас же был бартер! И, кстати, Вы хотели подробнее рассказать о нашей Родине. Я готова Вас выслушать.
  - Куда прикажете, мадам? - ликующе поинтересовался Артём, отбросив сигарету в сторону.
  - Мадам желает домой!
  - Домой, так домой. Прошу!
  Маг подвёл Хранительницу к машине, и она с удовольствием опустилась на дорогое кожаное сидение...
  
  Триада пенсионерок, как обычно, бдела на посту. Появление шикарного спортивного автомобиля вызвало у них живой интерес, а уж когда из машины выплыла дочка Михея, да ещё в сопровождении очередного кавалера, интерес возрос до небес. На вежливое Стасино "Здравствуйте", последовали три настороженных кивка, три кривые усмешки и злобный шепот:
  - Опять нового хахаля повела!
  - Вот бесстыжая!
  - Видел бы Михей! Тьфу!
  Станислава предпочла этого не услышать. Вздёрнув подбородок, она вошла в подъезд под руку с Артёмом и вызвала лифт.
  - У тебя много поклонников? - с ноткой обиды в голосе поинтересовался маг, старательно не глядя на спутницу.
  - Достаточно.
  Стася вошла в кабину и скрестила руки на груди. Артём насупился, шумно выдохнул и, ткнув пальцем в кнопку с цифрой четыре, заявил:
  - До меня всем твоим кавалерам как до луны!
  - Конечно, - усмехнулась Хранительница, мысленно поразившись его безмерному самомнению.
  Однако разозлиться на Артёма не смогла, слишком трогательным и непосредственным он был. Как ребёнок. "Милый и беззаботный. Удивительное сочетание для его возраста. Что ж, по крайней мере, он гораздо безопаснее Ричарда и... Димы. Но выбрать его - увольте!"
  Стася отперла дверь квартиры, провела гостя на кухню и, усадив за стол, захлопотала возле плиты. Заварив свежий травяной чай, она поставила перед гостем тонкую фарфоровую чашку и села напротив. Маг благодарно кивнул, обхватил чашку руками и начал рассказ:
  - Лайфгарм... - Он мечтательно вздохнул. - Вы обязательно должны увидеть его, Стася. Мне не хватит слов, чтобы описать красоту нашего мира. Оранжевое солнце озаряет его просторы, и это лучшее солнце на свете. Белолесье... Волшебные деревья слушают тебя, разговаривают с тобой, дают силы... Высокие инмарские горы, покрытые сияющими шапками снега... Благодатные лирийские земли: бескрайние зелёные равнины, ручьи, полные хрустальной воды, чудесные фруктовые сады... Иссиня-чёрные скалы Годара, один вид которых повергает в трепет... Всё это Лайфгарм... А где-то в Южном море, на маленьком каменистом острове, стоит Источник, что питает наш мир магией. Его охраняют семь высших магов - опора и защита Лайфгарма. Их цель не допустить разрушения мира. Древний закон гласит: высших магов должно быть семь, а Источник должен быть запечатан, дабы избыток магической энергии не разрушил реальность нашего мира. Магия - кровь Лайфгарма. Многие мои соотечественники обладают магическим даром, но тех, кто способен стать по-настоящему могущественным - единицы. Только они достойны учиться у высших магов! Сейчас таких учеников трое. И я - один из них! - гордо закончил Артём и с превосходством посмотрел на Стасю. - Мой учитель, Корней, отправил меня за Вами, ибо, помимо семи магов, в нашем мире должна быть Хранительница.
  - А я-то здесь при чём? - с улыбкой поинтересовалась Станислава.
  - Так Вы и есть Хранительница!
  - Почему Вы так решили?
  - Я чувствую силу, исходящую от Вас. Вы носите Ключ. - Стася невольно прижала руку к груди, и Артём, заметив её движение, укоризненно произнёс: - Насколько бы нам было легче, если б отец хоть как-то подготовил Вас к возвращению на Родину.
  - Оставьте в покое моего отца!
  - Ваш отец один из величайших магов, которые когда-либо жили в Лайфгарме. Его имя - легенда! Никто из нынешних магов не достиг тех высот, которые для него были просто холмами. Он - маг-экспериментатор! В вашем мире сказали бы "от Бога". Он может практически всё! Фёдор...
  - Постойте, - поспешно перебила его Станислава. - Моего отца зовут Михей.
  - Это не важно, - беспечно отмахнулся Артём. - Он сменил мир, значит, и имя мог сменить... Фёдор, я буду называть его так, величайший маг и безумно любит Лайфгарм. Короче, перехожу к сути: маг-путешественник Олефир вернулся домой и сказал, что хочет быть высшим магом. Ему отказали, но он стал угрожать. Представляешь, он говорил, что приведёт армию магов и разрушит Лайфгарм! Совет понял, что Олефир не шутит, и над нашим миром нависла угроза разрушения. Высшие маги посоветовались и приняли Олефира в Совет. Он стал восьмым, и над миром вновь нависла угроза разрушения. Тогда-то твой отец и ушёл в добровольное изгнание. Фёдор мог бы вызвать Олефира на поединок, но высшие маги не дерутся между собой, и он предпочёл уйти.
  Артём облегчённо выдохнул, жадно выпил остывший чай, а когда поставил чашку на стол, глаза его потемнели, став стали угольно-чёрными. Он задумчиво посмотрел на Стасю и необычайно серьёзно произнёс:
  - Вы удивительно похожи на свою мать.
  - Моя мама умерла.
  - Неправда! Она осталась в Лайфгарме. И что бы о ней не говорили, королева Алинор необыкновенная женщина!
  Слова Артёма поразили Стасю: "Почему Дима не сказал, что королева Алинор - моя мать?.. Мама..." Хранительница покачнулась и задрожала: ей показалось, что стены кухни пошли рябью, и реальность раздвоилась. В одной, она по-прежнему сидела за столом, а в другой - стояла на крепостной стене величественного замка. Странное видение почти сразу пропало, а на смену ему пришли обида и раздражение: "Почему они так поступили со мной? - Станислава почувствовала себя бесконечно одинокой и несчастной. - Я одна, в чужом Мире. Вокруг суетятся странные, подозрительные типы, и чтобы вернуться домой, я должна выбрать одного из них..."
  - Артём... - жалобно протянула она. - Ты... Вы... Ты... то есть Вы... мне...
  Маг взял своими тёплыми нежными руками маленькую ладошку Стаси и, заглянув в блестящие изумрудные глаза, проникновенно сказал:
  - Я помогу Вам, принцесса. - Он коснулся губами изящных пальчиков и чарующе улыбнулся: - Только прикажите, и я стану Вашим верным рыцарем, Маргарет. Возвращайтесь со мной в Лайфгарм, и я сумею Вас защитить.
  - От кого?
  - У Вас много врагов. Но сейчас речь идёт не о Вашей или моей жизни - на карту поставлено само существование моего, нет, нашего мира. Олефир - безумец! Он пойдёт до конца в своём стремлении завладеть Лайфгармом. А не получится - уничтожит наш прекрасный мир. Решайте, Стася, решайте быстрее...
  Эмоциональная речь Артёма произвела на Хранительницу неожиданный эффект - она стала успокаиваться, и в голову закралось подозрение: "А можно ли верить его словам?!" Стася осторожно высвободила руку и вежливо, но твёрдо произнесла:
  - Хорошо, я приму решение. А сейчас уходите.
  Маг понимающе кивнул.
  - Я приду завтра, - быстро произнёс он и исчез.
  Станислава механически глотнула чая, поставила чашку на блюдечко и задумчиво провела пальцем по золотому ободку: события минувших дней, не столько удивили, сколько смутили её. Выслушав всех лайфгармцев, она по-прежнему не знала, кому верить и что предпринять. А ещё ей до боли захотелось увидеть Диму.
  - Он самый лучший из них, - прошептала Стася, посмотрела в окно и ахнула: ученик Олефира быстрым шагом приближался к подъезду. "Он почувствовал, что я жду!" Хранительница метнулась к плите, поставила на огонь чайник и бросилась в прихожую. Дрожащими от волнения пальцами отперла замок и распахнула дверь, не дожидаясь звонка.
  - Добрый день. Ты звала, и я пришёл. - Дима протянул ей большую коробку шоколадных конфет. - Это тебе, к чаю.
  - Проходи, пожалуйста, - счастливо улыбнулась Стася, прижимая коробку к груди, и отступила в сторону, но маг не двинулся с места, его взгляд приковал к себе жёлтый перстень, блестевший на изящном пальце Хранительницы.
  "Ах, Тёма, Тёма. Как не вовремя!" - раздосадовано подумал Дмитрий, выдавил улыбку и вошел наконец в прихожую. Повесил на вешалку лёгкий плащ, переобулся в тапочки и прошел на кухню, где уселся на табурет у окна и стал нервно крутить в пальцах незажжённую сигарету.
  Стася не понимала, что расстроило долгожданного гостя, но расспрашивать ни о чём не стала, надеясь, что сам объяснит, а пока сняла закипевший чайник с огня, вновь заварила чай и наполнила фарфоровые чашки.
  - Представляешь, сегодня ночью я видела отца, - сообщила она, устроившись напротив гостя. - Он звал меня в Лайфгарм, сказал, что я должна вернуться с одним из вас.
  Дима побледнел: в голове не укладывалось, что Фёдор сам зовёт дочь в Лайфгарм.
  - Ты уверена, что это был твой отец?
  - Конечно.
  Маг прикрыл глаза и прислушался к себе: за ними никто не наблюдал. Более того, на Земле, кроме Тёмы и Ричарда, других лайфгармцев не было, а сам Лайфгарм закрывал плотный, непроницаемый щит. "Тогда кто приходил к ней? И как? Олефир? Фёдор? Или высшие маги объединили усилия и создали иллюзию, чтобы заставить её вернуться? А если всё-таки Олефир?.. Тогда он знает, что я творю, и это конец..." Дима вперил взгляд в лицо Хранительницы:
  - Что ещё он говорил?
  - Ничего.
  - Не понимаю. Фёдор не должен допустить, чтобы ты вернулась. Это не логично.
  - Я вернусь в Лайфгарм!
  - Не надо. Я уже говорил: это опасно. Оставайся на Земле. Не слушай никого, даже...
  - Тебя?
  Дмитрий дёрнулся, словно получил пощёчину, и опустил глаза на свой перстень. В глубине багрового камня мерцала белоснежная буква "О", знакомая и привычная, но сейчас она показалась удавкой на шее.
  - Ты права. Я не имею права тебе указывать. - Голос мага сорвался на шепот: - Но я всё равно не хочу, чтобы ты возвращалась. Тебе угрожает опасность.
  - Какая?
  - Олефир и... я. Но я не возьму тебя в Лайфгарм! - Дима сжал кулаки и еле слышно добавил: - Это выше моих сил...
  - Я запуталась. Все твердят одно, ты - другое. Что мне делать?
  - Решай сама.
  Маг ускользал. Он сидел напротив, но Хранительница всем своим существом чувствовала - ещё мгновение, и будет поздно. Не зная, что предпринять, как удержать Диму рядом, она подалась вперёд и, накрыв его руку ладонью, попросила:
  - Расскажи мне об Алинор.
  - Она твоя мать. Ты это хотела услышать?
  - Какая она?
  - Алинор... - Маг резко поднялся: - Мне пора.
  - Ты же только пришёл?!
  - Я не могу остаться. Это неправильно. Прости... - прошептал Дима и исчез.
  Стася посмотрела на место, где он только что стоял, всхлипнула и разревелась, как маленькая:
  - Он всё время уходит от меня! Почему? Я хочу, чтобы он был рядом!
  Камень на груди раскалился, и, сжав его в кулаке, Хранительница вскочила и выглянула в окно. Ключ словно требовал, чтобы она посмотрела на то, что происходит у подъезда. И Стася не стала противиться...
  А Дмитрий тем временем переместился на первый этаж, чтобы выйти из дома, как принято у обычных людей, но в последнюю секунду передумал. Остановился возле двери и закурил, упершись свободной рукой в стену. "Она не для меня, это ясно. Я должен перестать разыгрывать влюблённого идиота и выполнить приказ! Она готова пойти со мной, так почему я не забираю её? Что со мной творится?" Маг глубоко затянулся, рывком распахнул дверь и, не обращая внимания на недобрые взгляды местных бабулек, решительно зашагал к машине, припаркованной напротив подъезда. "Бентли" моргнул фарами, и ученик Олефира уже взялся за ручку двери, как на весь двор разнеслось:
  - Дима!!!
  Испытывая предательское желание сбежать ото всех и вся, маг медленно обернулся и увидел Артёма, который захлопнув дверь алого, как степные маки автомобиля, почти бежал к нему.
  - Дима, - повторил временной маг, остановился перед старым знакомым и вгляделся в ясные голубые глаза...
  
  В честь двенадцатилетия ученика Олефир устроил в Кероне пышный праздник с балом и фейерверком. Город гулял до глубокой ночи, а на рассвете король разбудил Диму и с довольной улыбкой сообщил:
  - Нас приглашают на Совет. Пора тебе лично познакомиться с нашими врагами!
  Миг, и вот уже темноволосый мальчик стоит рядом с учителем, будто это не он только что сонный лежал на кровати. Чистый, аккуратно причёсанный, в чёрных брюках и белой рубашке. Лицо серьёзное, а в голубых глазах - предвкушение и надежда заслужить одобрение.
  Олефир улыбнулся, положил ладонь на плечо ученика, и они перенеслись в Белолесье, в дом провидицы Марфы. Просторная комната утопала в полумраке: магические светильники медленно гасли, уступая место ласковому свету восходящего оранжевого светила. Их рассеянный мягкий свет падал на белоснежные колонны вдоль стен, расписанных коричнево-зелёным орнаментом, в котором угадывались изогнутые ветви волшебных деревьев. Дима невольно замер. Ему показалось, что эта комната, дышит, что она такая же живая, как Белолесье и что в предрассветной тишине вот-вот зазвучит хвалебная песнь волшебному лесу.
  Учитель чуть сжал пальцы, и боль в плече напомнила Диме, что он пришёл сюда не для того чтобы получать эстетическое наслаждение. Мысленно отругав себя за ротозейство, юный волшебник приосанился и с неприязнью взглянул на магов, сидевших за круглым столом: троих мужчин, двух женщин и пожилого гнома в широком балахоне с десятками карманов и карманчиков.
  - Доброе утро! - поприветствовал коллег Олефир, но высшие маги даже кивком его не удостоили, лишь гном пробормотал что-то нечленораздельное и отвернулся к окну.
  Дмитрий почувствовал ярость. В глазах закололо, но учитель сжал пальцы сильнее, и он заставил рвущийся из глазниц свет погаснуть, правда, не до конца: вокруг зрачка мелькали холодные белые искры. Мальчик знал об этом, но ему хотелось, чтобы гнусные маги, посмевшие оскорбить хозяина, видели их. Видели и боялись! Олефир усмехнулся, прочитав мысли ученика, потрепал его по волосам и посмотрел на коллег:
  - Вы не меняетесь, господа! Пригласить пригласили, а стул, как обычно, не поставили. - Маг небрежным жестом сотворил себе кресло, удобно расположился в нём и закинул ногу на ногу: - Итак, я вас внимательно слушаю.
  Но маги молчали, их взгляды приковал к себе Дима, а мысли занимал лишь один вопрос: как они могли допустить такое? Перед Советом стоял хорошо обученный боевой маг, на счету которого было не одно убийство. И эти белые искры... Ничего подобного высшие маги в своей жизни не видели. Однако сосредоточиться и обдумать природу света в глазах юного убийцы мешало его жгучее желание растерзать всех и каждого во славу учителя.
  Пауза затягивалась, и Корней, спасая положение, громко спросил:
  - Как ты посмел взять ученика без ведома Совета, Фира?
  Олефир недоумённо взглянул на мага-учителя и, поняв, что тот ляпнул не подумав, расхохотался:
  - Ещё скажи, что вам понадобилось семь лет, чтобы выяснить этот вопиющий факт!
  - Не паясничай! - Роксана хлопнула кулаком по столу и тотчас замолчала, ощутив на себе холодный белый взгляд. Покраснев как рак, она подалась вперёд и прошипела: - Я тоже боевой маг, и не боюсь тебя, сосунок!
  Дмитрий не ответил, он невозмутимо смотрел на магичку и терпеливо ждал приказа убить.
  - Не сегодня, - тихо произнёс Олефир, и белые искры в глазах мальчика потухли.
  Поняв, что путешественник полностью контролирует своего опасного ученика, высшие маги заметно приободрились. Корней набрал воздуха в грудь, чтобы продолжить обвинительную речь, но тут дверь с грохотом распахнулась, и в комнату влетел растрёпанный светловолосый подросток. Не обращая внимания на членов Совета, он подбежал к провидице и капризно топнул ногой:
  - Где мой завтрак, мама? - Тут он заметил Диму, и милое наивное лицо перекосилось от возмущения: - Значит, вот как? Ему можно, а мне нет?! Кто разрешил этому карапузу присутствовать на вашем секретном Совете?
  - Выйди, Артём! - рявкнул Корней, но подросток и ухом не повёл.
  - Ни за что! - заявил он, подбоченившись: - Я уйду только вместе с ним!
  - Я не против, - елейно улыбнулся маг-путешественник. Марфа с тревогой посмотрела на сына, и Олефир преувеличенно строго добавил: - Не обижай мальчика, Дима. Ступайте, я накрыл для вас стол в саду.
  Артём довольно взвизгнул, подскочил к Диме и, схватив его за руку, потащил за собой. Вслед им неслись встревоженные шепотки магов и заливистый смех короля Годара...
  Оказавшись на улице, ученик Олефира отпихнул от себя назойливого подростка и зашагал в сад, не заботясь, следует тот за ним или нет.
  - Откуда ты знаешь, куда идти? - нагнав гостя, поинтересовался Артём, но Дима не удостоил его ответом.
  Он прошёл по дорожке в глубину сада, свернул на еле заметную тропинку, и через несколько шагов остановился. Под раскидистой яблоней стоял сервированный к завтраку стол.
  - Ух, ты! - Артём схватил с тарелки кусок пирога и впился в него зубами, не спуская глаз со странного мальчика. - Как тебя зовут?
  - Дмитрий.
  - Просто Дмитрий?
  Глаза юного мага округлились:
  - Ты на самом деле не знаешь, кто я, или придуриваешься?
  Артём с шумом отхлебнул чай и пренебрежительно фыркнул:
  - Чтобы я, сын высших магов, интересовался каким-то занюханным мальчишкой?
  - Я принц Годара!
  - А... - протянул Артём и ехидно осведомился: - И давно в Годаре появились принцы?
  Диме захотелось треснуть бестолкового подростка по голове, чтобы тот замолчал, или на худой конец уйти, но хозяин приказал не обижать сына провидицы, и, скрипнув зубами, он вежливо ответил:
  - Я стал учеником Олефира семь лет назад.
  - А... - снова протянул подросток, выковыривая из пирога изюм. - Значит, ты не настоящий принц.
  - Почему?
  - Ну, если бы ты был родным сыном Алинор и Олефира, тогда мог бы называться принцем, а так ты просто приживала. Кто твои настоящие родители?
  - А тебе какое дело?!
  В глазах Димы заплясали белые огоньки, и Артём с интересом уставился на них:
  - Ух ты! Как здорово у тебя получается! Ты маг?
  Огоньки пропали. Дмитрий на чём свет стоит ругал себя: он совсем забыл, что Артём блаженный, и разговаривал с ним, как с нормальным человеком. Нужно было срочно исправить ошибку, и мальчик, выдавив улыбку, насколько мог мягко произнёс:
  - Да, Тёма, я маг.
  Подросток скептически оглядел Диму, вытянул руку, и на его ладони появился пушистый полосатый котёнок, который тут же принялся умильно умываться, искоса поглядывая на своего создателя.
  - Ты так умеешь, маг?
  Дмитрий поморщился:
  - Да.
  - Ну и?!.. Где твой котёнок?
  - Вот.
  На плече годарца зашипел чёрный, как смоль, кот, и Артём скривился:
  - Фу, какой злобный. Зачем тебе этот монстр?
  - Ты просил.
  - Дурак! Я просил котёнка!
  Кот уменьшился в размерах, но шипеть не перестал.
  - Убери!
  - Но ты же хотел котёнка, - насмешливо заметил Дмитрий и растерянно замер: глаза Артёма наполнились слезами, губы задрожали, он бросил пирог на траву и побежал к дому. Представив искажённое гневом лицо учителя, Дима побледнел и переместился, загородив подростку дорогу:
  - Не уходи!
  - Отстань! - шмыгнул носом Артём и оттолкнул его.
  - Прости, я не хотел тебя обидеть! Давай вернёмся к столу, и я сделаю для тебя целый кошачий выводок!
  - Ты не умеешь!
  - Умею!
  - Врёшь! - выпалил сын провидицы и припустил к дому.
  Дмитрий выругался и, забыв о магии, понёсся за ним. Ссора вышла настолько идиотской, что он не представлял, как будет оправдываться перед учителем. Между тем Артём пулей пронёсся по саду, ворвался в комнату, где заседал Совет, и истерично заорал:
  - Он обидел меня!
  - Что этот выродок с тобой сделал?!!
  Марфа испуганно вскочила и бросилась к сыну, а остальные высшие маги уставились на дверной проём, где стоял взъерошенный Дима. Олефир взглянул на его вздыбленные волосы, сбившуюся одежду и расхохотался.
  - Заткнись, Фира! - взревел Корней. - Твоего ученика ни на минуту нельзя оставлять без присмотра! Он опасен!
  - Значит, вы всё-таки признаёте его моим учеником! - торжествующе произнёс маг-путешественник и встал: - Пойдём, Дима. Я научу тебя делать весёлых пушистых котят, чтобы в следующий раз ты смог угодить Тёмочке!
  - Дима, подожди!!! - завопил Артём, но король Годара и его воспитанник пропали...
  - Простите, учитель, я никогда не сталкивался с сумасшедшими, - покаянно произнёс мальчик, когда они оказались в кабинете. - Я старался подыгрывать ему, но никак не ожидал, что он обидится из-за такой ерунды.
  Олефир опустился в любимое кресло с массивными резными подлокотниками и смерил ученика тяжёлым взглядом:
  - Ты провинился дважды, Дима. Ты не выполнил приказ, а главное, не распознал в сыне провидицы потенциально сильного мага. - Дмитрий испуганно посмотрел на хозяина и облизал вмиг пересохшие губы. - Я расскажу об Артёме, чтобы тебе было о чём подумать в карцере. - Услышав, что его ждёт всего лишь карцер, мальчик облегчённо вздохнул, а Олефир неторопливо продолжил: - Лайфгармцы наивно полагают, что Тёма - блаженный. Они думают, что, оставив в живых ущербного сыночка Марфы, Совет проявил милосердие. Это не так! Тёма уникальный маг. Таких, как он, не то что в Лайфгарме, во всей Вселенной не сыщешь. - Дмитрий поднял голову, изумлённо уставился на учителя, и тот ответил на его невысказанный вопрос: - Артём - временной маг!.. Обычно, временных магов уничтожают, едва те появляются на свет. Однако Совет оставил Артёма в живых. Но не потому, что пожалел Марфу, а в противовес запретному сыну Хранительницы.
  - Но сын Алинор умер! - не выдержал Дима.
  - Да, - кивнул Олефир. - Я показал мёртворождённого мальчика Совету, и он засвидетельствовал его смерть. Но, даже уничтожив труп, высшие маги не избавились от страха и подозрительности. Поэтому временной маг до сих пор жив. И мы должны с этим считаться. - Король Годара помолчал, давая ученику возможность переварить услышанное, а затем продолжил: - Впрочем, пока Тёма не знает о своих временных способностях, он не опасен. А мои коллеги не расскажут ему правду без крайней необходимости. Они предпочитают видеть Артёма избалованным великовозрастным болваном. Поэтому наш добрый маг-учитель лично обучает его, пичкает бесполезными знаниями и внушает, что он прекрасный маг. Стараниями Совета опасный временной маг превратился в вечного ребёнка и должен навсегда остаться им. Он и в пятьдесят будет таким, как сейчас, если, конечно, случайно не коснётся Времени. Но тогда он умрёт, потому что ни один мир не потерпит присутствия временного мага, осознавшего свой дар. Так что, Тёма - ходячий труп. - Олефир поднялся, подошёл к низкому столику у окна и налил себе вина: - Есть ещё одна причина, по которой Тёма может узнать о своих неординарных способностях. Это мы, Дима! Высшие маги могут попытаться использовать его против нас, ведь даже будучи профаном, Артём способен убивать временем, тем более что учить его этому не надо. Так что, Тёма отнюдь не сумасшедший, зато ты - лопух. Отправляйся в карцер!
  Дима перенёсся в подземелье замка, устроился в углу холодной тёмной каморки, прислонился затылком к влажной каменной стене и задумался. Он не понимал, что помешало ему распознать в Артёме сильного мага, и решил вновь взглянуть на него.
  Дверь скрипнула, в камеру вошли гвардейцы и привычно устроились на широкой скамье напротив королевского воспитанника. Кир зажёг свечу, а Изот достал из кармана стаканчик с костями. Но юный маг не обратил на них внимания. Затаив дыхание, он наблюдал, как Артём самозабвенно ругается с матерью.
  - Я уже взрослый! - орал и топал ногами временной маг. - Ты не имеешь права запрещать мне дружить с кем я хочу!
  - Сколько раз тебе повторять? Он - убийца!
  - Думаешь, я поверю?! Он никудышный маг! Даже нормального котёнка сделать не может!
  - Зато запросто оторвёт тебе голову!
  - Не ври! Вы просто не любите Олефира, а Дима его ученик!
  - Дима боевой маг! Он уже не раз убивал...
  - Не смеши меня, мама! Кого может убить этот худосочный цыплёнок?!
  - Артём! - взревела Марфа. - Я запрещаю тебе приближаться к Диме!
  - Хорошо.
  Временной маг независимо передёрнул плечами, повернулся к матери спиной и пошёл к двери: "Он нравится мне, и я буду дружить с ним, даже если мне придётся перебить весь Совет! Мне никто не указ! Пусть только попробуют помешать мне, величайшему магу Лайфгарма!"
  Провидица прочитала мысли сына и укоризненно покачала головой:
  - Как ты можешь, Тёма...
  - Могу! - прошипел тот и хлопнул дверью.
  Дмитрий задумался. Он тоже прочитал мысли временного мага, но если Марфа посчитала их очередным капризом сына, то Дима воспринял их всерьёз, потому что видел: в эту минуту Артём на самом деле был готов убить любого, кто будет возражать против его дружбы с ним. "Учитель совершенно верно назвал Совет скопищем идиотов! Эти самоуверенные глупцы думают, что, воспитав Тёму клоуном, полностью контролируют его! Как бы не так! Он ещё покажет им, где раки зимуют!" - злорадно подумал Дмитрий и расхохотался, повергнув гвардейцев в недоумение: мальчик заливался весёлым беспричинным смехом, а голубые глаза искрились счастьем. Таким радостным Кир и Изот не видели его никогда. Дима же всё смотрел на Артёма. Временной маг шагал по Белолесью, представляя, как, одного за другим, убивает высших магов, потом является в Керон и вызывает на поединок Олефира...
  Улыбка сползла с лица мальчика: "Ну, это ты увлёкся, Тёма. Хозяина я в обиду не дам!"
  Внезапно временной маг замедлил шаг, прислушался и резко свернул с тропинки в лес. Он подбежал к зарослям малины и, опустившись на колени, бережно поднял с земли белокрылого птенца с чёрным, изогнутым крючком клювом. Поднявшись на ноги, Артём осторожно посадил птенца в моховое гнездышко и нравоучительно произнёс:
  - Сиди и жди маму! Сейчас она принесёт тебе червячка. - На плечо подростка упала чёрная птица с острыми белыми крыльями. В её крючковатом клюве болтался длинный жирный червяк. - Я же говорил! - воскликнул Артём и погладил птицу по смоляной спинке: - Всё в порядке, дорогая. У тебя замечательный малыш, только очень голодный. Корми его скорей!
  Птица перелетела на край гнезда и стала рвать червяка на части. Птенец жадно глотал куски мяса, и в животе у временного мага заурчало. Вспомнив, что толком не позавтракал, он развернулся и помчался к дому. Взлетел на крыльцо, распахнул дверь и заорал:
  - Мама! Где мой завтрак?!
  Дима с удивлением обнаружил, что временной маг больше не думает ни о нём, ни о расправе с Советом, и расстроился: "Неужели он уже забыл обо мне?" Глаза мальчика полыхнули белым огнём. Он глубже проник в разум Артёма и вновь рассмеялся - его нежданный приятель ничего не забыл: он любовно спрятал свои мысли в потаённый уголок сознания, недоступный взору высших магов. "Вот тебе и неумёха!" - с мстительной радостью подумал Дмитрий. И, хотя временной маг закрывал свои мысли интуитивно, это подтверждало слова Олефира о том, что он потенциально сильный и опасный маг.
  Оставив Тёму на открытой веранде, наслаждаться оладьями и тёплым молоком, ученик Олефира внимательно посмотрел на Кира и Изота. Гвардейцы с подозрением разглядывали его, обдумывая, когда доложить о странном поведении подопечного - сейчас или когда король вызовет их. "Никогда!" - холодно решил Дима, и в его глазах заплясали белые огоньки. Стражники одновременно моргнули и продолжили играть в кости, напрочь забыв о неуместном веселье юного мага. А Дмитрий вновь прислонился затылком к каменной стене. Впервые за семь лет, он сознательно нарушил приказ, запрещающий ему колдовать в карцере, но не раскаивался ни на йоту. "Олефир утверждал, что я обречён на одиночество, но это не так! Тёма мог бы стать моим другом, если бы не... - Мальчик оборвал мысль и закусил губу. Он понимал, что учитель узнает о самовольной выходке и не только жестоко накажет его, но и усилит контроль над мыслями. - И наверняка запретит наблюдать за Тёмой. А я хочу видеть, как живёт временной маг! - Дмитрий посмотрел на перстень. Буква "О" в коралловой глубине камня тихо подрагивала, словно осуждала его. На щеках мага заходили желваки. - Мы будем вместе, Тёма, но никто и никогда не узнает об этом! Я никогда не убью тебя, друг! Клянусь! Когда-нибудь я уничтожу Совет, и ты станешь по-настоящему свободным! Обещаю!" - с железной решимостью подумал Дима и начал выстраивать зеркальный щит, чтобы отвести взгляд учителя от своих крамольных мыслей. И чем прочнее становился щит, тем ярче пылала багровая "О" в коралловой глубине камня...
  На следующее утро Дмитрий предстал перед Олефиром, демонстративно коря себя за вчерашние ошибки и с ужасом ожидая, что хозяин заметит его щит. Но тот не заметил. "Или сделал вид, что не заметил", - с содроганием думал мальчик, идя на урок фехтования.
  Однако проходили дни, но учитель ни словом не обмолвился о зеркальном щите. И Дима успокоился. Он выбирал моменты, когда не чувствовал хозяина в своём разуме, и наблюдал за временным магом, который всё больше и больше нравился ему...
  
  - Гляди-ка, гляди, сошлись, касатики! - радостно прошипела одна из сидящих на скамейке бабулек.
  - Неужто подерутся? - с надеждой прошептала её приятельница.
  - А что, Стаська у нас девка видная. За неё и подраться не грех! - толкнув соседку в бок, громко заявила третья.
  Между тем маги пристально смотрели друг на друга и молчали. Дмитрий ждал, как поведёт себя Артём, а временной маг с недоумением взирал на него, соображая, что предпринять - встреча с учеником Олефира на Земле стала для него полной неожиданностью.
  - Она тебе не поверит! - пылко воскликнул он. - Достаточно взглянуть в твои лживые глаза, чтобы понять, кто ты есть!
  Дмитрий бросил мимолётный взгляд на триаду пенсионерок, и те перестали понимать их речь.
  - Зато ты у нас - воплощение добродетели, Тёма!
  - Бесстыжий потаскун! Не смей прикасаться к Хранительнице, слышишь?!
  - Завидно?
  - Она слишком наивна, и не знает, на что ты способен!
  - Узнает! Я действительно способен на многое, и горжусь этим! В отличие от тебя, я никогда не изображал праведника!
  - Да уж, вы с Олефиром, ради собственной прихоти, готовы разрушить целый мир! Вы-то смоетесь, а сколько людей погибнет просто так!
  - Похоже, ты осведомлён о наших планах лучше, чем мы!
  Бабульки отчаянно прислушивались к разговору, но не могли понять ни слова. Магия превращала слова Стасиных кавалеров в непонятное бормотание, которое старушки приняли за иностранную речь, а буйное воображение дорисовало нужные картины.
  - Да они не русские! - всплеснула руками одна из триады.
  - Чеченцы, как пить дать! Ох, и здорова наша Стаська!
  - Чечены богатые! Не то, что её бывший Валька - голытьба учёная!
  - Да уж... - протянула третья, завистливо покосившись на роскошные машины. - У них денег куры не клюют. Гляньте, на каких разъезжают!
  - Небось, оружием торгуют. Басурмане!
  Тем временем напряжение между Артёмом и Дмитрием нарастало.
  - Убирайся, керонский прихвостень! Я не отдам тебе Хранительницу! Не надейся!
  - Да кто тебя спрашивать будет?!
  - Заткнись, гнида! Не уйдёшь по-хорошему, я вышвырну тебя отсюда!
  - Попробуй! Давно хочу взглянуть, на что ты способен, недоучка!
  - Я лучше тебя! Я старше тебя! Я лучший маг Лайфгарма!
  - Да, ты старше на целых три года, но при чём здесь магия? Ты самый бездарный маг Лайфгарма, Тёма! Ты умеешь массу бесполезных вещей, и только!
  - Неправда! - капризно топнул ногой Артём. - Сейчас убью тебя и докажу, что я лучше!
  - Начинай, хвастун! Продемонстрируй, наконец, что-нибудь дельное!
  На самом деле злился Дима скорее на себя, чем на Тёму, и дразнил его, чтобы хоть как-то сбросить напряжение, точно зная, что драки не будет. С некоторых пор их редкие встречи заканчивались одинаково: маги до хрипоты ругались, размахивали руками и мирно расходились. Правда, сегодня сын провидицы распалился не на шутку. Воздух между магами сгустился и завибрировал. Артём поднял руку, и Дима, вздохнув, приготовился отразить удар, но тут раздался громкий визг тормозов и резкий гудок автомобиля. Обернувшись на звук, маги с удивлением уставились на Ричарда: мрачный, как грозовая туча, инмарский принц выбрался из "Ленд Ровера" и не спеша направился к ним.
  Триада наблюдательниц мгновенно сориентировалась и с неподдельным восторгом уставилась на очередного "богатого чеченца".
  - Смотри-ка, вот и третий пожаловал! Сейчас начнётся! - экзальтированно воскликнула одна из пенсионерок, потирая руки.
  А Ричард подошёл к соотечественникам и смерил их сердитым взглядом:
  - Совсем очумели? Забыли, где находитесь?
  - Откуда ты взялся? - изумлённо осведомился Артём.
  - Из Лайфгарма, придурок!
  - Я не придурок!
  - А кто, если посреди улицы драку затеваешь? Вот я тебе уши-то надеру!
  - Не смей трогать, Артёма!
  Дмитрий шагнул вперёд и загородил собой временного мага.
  - И что ты сделаешь? Убьёшь меня без приказа? Фира не заругает?
  - Спасибо за заботу, но на твоём месте, я бы подумал о себе, бедный, всеми брошенный принц!
  - Ах, ты!..
  Ричард осёкся, набычился, и они с Димой исподлобья уставились друг на друга. Артём испуганно икнул и хотел спрятаться в подъезде, подальше от назревающей битвы, но тут в тишине прозвучал громкий голос пенсионерки:
  - Всё! Это их старший приехал! Сейчас он им задаст!
  - Как бы стрелять не начали! - с опаской заметила её приятельница. - Вот Стаська закуролесила! Сама-то, глянь-ка, стоит у окна да ждёт, кто кого...
  Слова пенсионерки подействовали на лайфгармцев, словно ушат холодной воды. Они отпрянули друг от друга и, обменявшись напоследок многообещающими взглядами, кинулись к своим машинам.
  
  Глава 5.
  Дача.
  
  Остаток дня Хранительница бродила по квартире как потерянная. Всё валилось из рук, а голова пухла от гнетущих, мучительных мыслей. Кое-как дотянув до вечера, выпила снотворное, легла в постель и почти сразу провалилась в тревожный гнетущий сон. Она куда-то шла, ехала, опять шла... Серые мрачные пейзажи расплывались, одна туманная картина сменялась другой, ещё более тусклой и невнятной. Время от времени где-то вдали мелькали разноцветные огни. Стася устремлялась к ним, но огни пропадали, и она опять брела и брела по бескрайним унылым просторам незнакомого мира. Туман сгущался, идти становилось всё труднее... И вот уже не туман, а какая-то липкая серая масса окутывает тело, лезет в рот, нос. Хранительница захлёбывается и тонет в жутком тягучем месиве. Кажется, что спасения нет, но вдруг перед глазами возникает чудесное озеро с прозрачной небесно-голубой водой. По зыбкой безмятежной глади плавают глянцевые ярко-зеленые листья, а на жёлтом песчаном берегу стоит диковинное животное, похожее на оленя, с чёрными, блестящими, будто покрытыми лаком, рогами и шкурой цвета выдержанного вина. "Олень" царственно поворачивает голову и смотрит Стасе в глаза. Из последних сил она рвётся к нему... и просыпается.
  Сев в постели, Станислава машинально взглянула на светящийся циферблат. Три часа. "Всего лишь кошмар", - и, откинувшись на подушку, она снова погрузилась в беспокойный, тягостный сон.
  В восемь, как обычно, прозвенел будильник. Хранительница приложила руку ко лбу и застонала. Голова раскалывалась, а единственным желанием было опять закрыть глаза и спать, спать, спать... "Надо идти на работу", - отстранено подумала она и, пересилив себя, встала и поплелась на кухню. Есть не хотелось. Стася наполнила стакан холодным апельсиновым соком, поднесла его к губам, и вздрогнула, услышав требовательное кукареканье звонка.
  - Достали!..
  Станислава сжала в руке стакан, вышла в прихожую и нервным движением повернула в замке ключ.
  На пороге стоял Ричард.
  - Нам нужно поговорить! - решительно заявил он и шагнул в квартиру.
  Безразлично кивнув, Стася развернулась и направилась в гостиную. Села в кресло, поставила стакан на журнальный столик и ленивым жестом указала гостю на диван.
  - Вы ведь всё знаете, - не то спрашивая, не то утверждая, произнёс инмарец.
  - Всё - это громко сказано. Я знаю то, что рассказали мне Артём и Дмитрий. Но у меня нет уверенности в том, что они говорили правду. Ты, как я понимаю, поведаешь свою часть истории.
  Станислава сделала глоток сока и выжидающе уставилась на гостя.
  - Надеюсь, теперь для тебя не секрет, что мы родственники. Правда, очень дальние, но всё же. Я прибыл на Землю с одной целью: вернуть Инмару потерянную принцессу. Имя Станислава, конечно, красивое, но в нашем мире, тебя зовут Маргарет.
  - Маргарет... - отстранённо повторила Стася и с неожиданной резкостью добавила: - Я не верю тебе! Тащиться в другой мир только для того, чтобы вернуть потерянную, Бог знает когда, родственницу - глупо, тем более, наследник престола у вас имеется, не так ли?
  - Речь не о престоле! Обычную принцессу, затерявшуюся в иных мирах, возможно, никто и не стал бы искать. Но ты - Хранительница! Ключ всегда находился в Инмаре. Это наша привилегия!
  Стася презрительно фыркнула, сняла с шеи кулон и протянула принцу:
  - Возьми и отправляйся домой. И остальных забери! Надоели, хуже горькой редьки!
  Почти минуту Ричард заворожено смотрел на красный кристалл, а потом протестующе замахал руками:
  - Убери! Я не имею права. Никто, кроме тебя, не может владеть им. Так было всегда! Ты - Хранительница! Королева Алинор передала Ключ тебе. А ты отдашь его своей дочери. Хранительницей может быть только женщина, и только из нашего рода!
  Равнодушно пожав плечами, Станислава повесила амулет на шею и взяла в руки стакан:
  - Тогда расскажи о моей матери. Она ведь и твоя родственница.
  - Да, - сдержанно кивнул Ричард. - Троюродная сестра моего отца. Алинор - незаурядная личность. Она взошла на инмарский престол в шестнадцать лет, и во время её недолгого правления Инмар не знал ни войн, ни междоусобиц. Алинор мудра, как змея, прекрасна, как утренний рассвет, грациозна и легка, как горная лань. Многие знатные инмарцы добивались её руки, но королева полюбила высшего мага, который прибыл в Зару с дипломатической миссией. Твой отец в то время жил в Литте, столице Лирии, и царь Геласий обратился к нему с просьбой возглавить посольство в Инмар, чтобы решить сложный и болезненный вопрос о спорных территориях. Вопрос был успешно урегулирован, но Фёдор не вернулся в Лирию. Он тоже полюбил Алинор, глубоко и безоглядно. Однако между влюблёнными стоял инмарский престол. Фёдор как высший маг не мог занять трон, поскольку в те дни ещё соблюдался закон, запрещающий магам править людьми. А стать принцем-консортом было ниже его достоинства. И тогда Алинор пошла на беспрецедентный шаг: она отреклась от престола в пользу своего троюродного брата. Так мой отец стал королём Инмара, а Алинор - женой высшего мага Фёдора.
  Принц замолчал, и Стася, забыв о головной боли, воскликнула:
  - А дальше?
  - Твои родители поселились на Острове Синих Скал. Этот красивейший кусочек суши в Зеркальном проливе был, что называется, бесхозным. Скалы, окружавшие остров, не позволяли приблизиться к его берегам ни торговым судам, ни рыбацким лодкам, и миновать их круговую оборону можно было лишь магическим способом, перемещением или порталом. Но Фёдор не зря был магом-экспериментатором! Он заставил скалы потесниться, и у берегов острова образовалось несколько удобных бухт. Так началось освоение Острова Синих Скал, новой вотчины твоей матери, ибо с благословления Совета и по взаимному соглашению Лирии и Инмара Остров стал свадебным подарком для Алинор и Фёдора.
  Маг-экспериментатор построил для любимой жены чудесный дворец, вокруг которого со временем возник целый город, где мирно сосуществовали лирийцы и инмарцы. Остров процветал, супруги жили в любви и согласии. Спустя несколько лет у них родилась дочь Маргарет, которую Инмар признал своей принцессой. Она должна была стать следующей Хранительницей, но через год после её рождения в Лайфгарм вернулся Олефир. Его возвращение изменило мир.
  - Об этом меня проинформировали, - кисло заметила Станислава.
  - Олефир и Фёдор разругались в пух и прах, - словно не услышав её слов, продолжил Ричард. - Дело почти дошло до поединка, и тогда Фёдор ушёл, забрав тебя и Ключ. К удивлению лайфгармцев, Алинор не последовала за мужем. Она осталась на Острове с Олефиром, чем вызвала бурю негодования среди жителей Лайфгарма. Маг-путешественник объявил Остров Синих Скал независимым государством - Годар, а себя его королём. Он нарушил закон, по которому высший маг не может править людьми. Более того, чтобы расширить границы своей страны, он развязал мировую войну, которая длилась больше десяти лет. В результате, Годару отошли все окрестные острова и часть территорий Инмара и Лирии. Но этого ему мало. Олефир, обуреваемый имперскими амбициями, замахнулся на абсолютную власть. Пока, к счастью, он не настолько силён, чтобы открыто выступить против высших магов. Но если захватит тебя, Хранительница, и ты откроешь для него Источник, тогда его не остановить! Испив волшебной воды, он станет самым сильным магом в мире, уничтожит Совет и получит Лайфгарм. Он готовился к этому двадцать пять лет, и сейчас ему не хватает только тебя!
  - С чего ты решил, что я открою ему Источник? - нахмурилась Станислава. - Меня защищает Ключ!
  - Олефир искусный маг, и заставит тебя сделать то, что пожелает. К тому же, как мне рассказывали, тебя защищает не Ключ, а заклятье Фёдора. Ни Артёму, ни Диме, ни мне снять его не под силу, но...
  - Какое к чёрту заклятье?
  - То, что наложил на тебя Фёдор. Не будь его - ты давно была бы в Лайфгарме. Как думаешь, почему мы ходим вокруг тебя, как коты вокруг тарелки с горячей кашей? Трогать заклятье Фёдора - дураков нет!
  - В таком случае, для меня безопаснее оставаться на Земле! - сделала вывод Хранительница и, не удержавшись, съехидничала: - Поздравляю, принц! Ты должен был уговорить меня вернуться в Лайфгарм, а на деле убедил остаться на Земле. - Она вопросительно посмотрела на Ричарда, и тот скрипнул зубами:
  - Я рассказал всё, как есть, потому что не хочу, чтобы ты попала в лапы Олефира. Если бы на Землю пришёл один Артём, я бы молчал, но здесь Дмитрий. Он хитёр и опасен. Он найдёт способ доставить тебя в Лайфгарм.
  Стася подалась вперёд, словно лиса, почуявшая добычу:
  - Расскажи мне о нём!
  - Он - палач Олефира...
  - Врёшь! Он не такой! Я знаю! - Ричард застыл в ужасе: лицо принцессы покраснело от гнева, а с губ полетели хлёсткие слова: - Как у тебя язык повернулся сказать о нём гадость?! Дима назвал тебя порядочным человеком, а ты... Негодяй! Я не верю ни единому твоему слову! Убирайся из моего дома!
  Инмарец без возражений поднялся и пошёл к двери: "Лайфгарму конец. Она влюбилась в Смерть и уйдёт с ним. Она такая же, как Алинор". На пороге он обернулся и мрачно произнёс:
  - Ты пожалеешь, но будет поздно.
  - Убирайся! - зло повторила Хранительница и залпом допила сок.
  Ричард, как ошпаренный, вылетел из квартиры, сбежал по лестнице, выскочил на улицу и увидел Артёма. Насвистывая бодрый мотивчик, сын провидицы, шёл к Стасиному подъезду.
  - Это вы всё испортили! - заорал инмарец, преградив ему дорогу и потрясая кулаком перед носом. - Лайфгарм погибнет по вашей вине!
  - Постой, - опешил временной маг. - Мы же договорились не предпринимать пока решительных действий.
  - Однако я вижу, мы снова собрались вместе в том же месте, - раздался весёлый голос Дмитрия. Он возник рядом с Ричардом и Артёмом и отвесил им насмешливый поклон. - Заговор плетёте или драться собираетесь? Впрочем, и то, и другое - глупость несусветная.
  Словно почувствовав назревающий скандал, из подъезда выплыли три пенсионерки и уселись на скамейку с таким видом, будто пришли в театр. Глаза их светились восторгом и любопытством: дом, где жила Стася, считался тихим и благополучным. Местные сплетницы давным-давно обсудили всех его обитателей, и теперь с наслаждением наблюдали за разворачивающейся битвой чеченских мафиози за руку распутницы Стаси. В глубине души триада надеялась, что трое чужаков выхватят из карманов большие чёрные пистолеты и начнут палить друг в друга, как в кино. При этом бабульки были уверены, что они-то уж точно в перестрелке не пострадают.
  А "спектакль" тем временем продолжался. Ричард и Артём выжидающе смотрели на ученика Олефира, и Дмитрий, лучезарно улыбнувшись старушкам и, одновременно, лишив их возможности подслушивать, заговорил, серьёзно и жёстко:
  - Ну что, господа-радетели за судьбы мира, девчонка вам не поверила? А чего вы ждали? Что ты можешь ей предложить, Тёма? Борьбу за светлое будущее Лайфгарма? Как романтично! Только ты забыл поинтересоваться, а нужно ли ей это? А ты, Ричи? Решил осчастливить девочку титулом принцессы, надеясь, что она со всех ног побежит в Инмар, пополнять ряды его аристократии? Потрясающая перспектива! Лучше бы вы хоть раз включили мозги, господа, чем бездумно скакать под дудку Совета!
  Дима оттолкнул Артёма и Ричарда и шагнул к подъезду.
  - Стоять! - гаркнул инмарец, встав у него на пути. - Ещё шаг, и я разотру тебя в порошок!
  - Ты собираешься меня остановить? - с удивлением взглянув на принца, язвительно поинтересовался Дмитрий.
  - Я ему помогу! - запальчиво воскликнул Артём.
  - Двое на одного?! Какие вы, однако, смелые!
  Дмитрий вызывающе расхохотался, и Ричард, стиснув кулаки, начал нерешительно поднимать руку.
  Старушки радостно напряглись в ожидании парочки свеженьких трупов и съёмочной группы "Дорожного патруля", и одна из них с придыханием прошептала:
  - Сейчас...
  И тут представление оборвалось: над головами участников и зрителей шоу раздался скрип оконной рамы и звонкий голос Стаси:
  - Немедленно прекратите и убирайтесь! И что б я вас больше не видела! Всех!
  Окно с шумом захлопнулось, и воцарилась пауза, достойная Станиславского.
  - Желание дамы - закон, - развёл руками Дмитрий и пронзительно посмотрел в глаза инмарскому принцу: - Она должна оставаться здесь, Ричи! На Земле её легче защитить от Олефира... и от меня. Я скоро уйду в Годар, но я могу вернуться... совсем другим. Ты же понимаешь... - Он ободряюще улыбнулся бледному, как мел, Тёме, повернулся к принцу спиной и спокойно пошёл к "Бентли".
  Артём и Ричард стояли, растерянно глядя ему вслед, но не один из них так и не решился заговорить. Наконец, лайфгармцы сдержанно кивнули друг другу и направились к своим автомобилям.
  Лица пенсионерок разочарованно вытянулись, и одна из них с грустью проронила:
  - Надо же, как она их приручила...
  
  А Стася металась по квартире, не зная на ком сорвать злость. Происходящее нравилось ей всё меньше и меньше. За три дня жизнь превратилась в смесь абсурдных и, тем не менее, реальных событий. "Что же делать?" - раздумывала она, автоматически готовя себе завтрак. Сварила кофе, сделала бутерброды и села за стол. Сыр и хлеб показались безвкусными, кофе - горьким, как микстура, и Хранительница тоскливо посмотрела в окно. "Отец хотел, чтобы я сделала выбор, и я его сделала. Но единственный маг, за которым я бы даже в ад пошла, старательно отталкивает меня, а идти в Лайфгарм с кем-то другим... Нет! Пусть Дима не верит в меня, но я не сдамся! Я пойду одна, только надо понять - как? Мне бы немного тишины и покоя, чтобы всё обдумать, но со всеми этими визитами...Да уж..." Станислава отодвинула пустую тарелку и снова взглянула в окно: у подъезда грузный сосед с восьмого этажа укладывал в багажник "Мазды" сумки и коробки с рассадой, а его пышная суетливая жена устраивала на заднем сидении сыновей-близнецов и маленькую лохматую собачонку.
  "Точно! Уехать". - Хранительница одним глотком допила кофе и бросилась в спальню. Стянув со шкафа спортивную сумку, она принялась нервно запихивать в неё вещи. Подарок Артёма постоянно за что-то цеплялся и ужасно раздражал. Станислава сорвала желтоглазый перстень и, не глядя, отбросила в сторону: "Ничего мне от вас не нужно! Оставьте меня в покое! Все вы лгуны!"
  - Я не лгал тебе.
  Стася замерла от неожиданности, а потом обернулась и хищно взглянула на Дмитрия:
  - Явился? Решил-таки выполнить приказ? Что ж, я готова! Я пойду с тобой и разберусь, что у вас там творится!
  - Я не буду забирать тебя! Ты останешься здесь!
  - Ни за что! И не смей мной распоряжаться! Я сама решу, что делать! Не допущу, чтобы ты пострадал из-за меня! Ты заберёшь меня с собой! Слышишь?!
  "Я всё испортил. Не нужно было разговаривать с ней. Хранительница хочет в Лайфгарм, и амулет выполнит её желание, так или иначе. Она погибнет, и виноват буду я", - с отчаянием подумал маг и покачнулся, словно его толкнули в грудь.
  - Почему ты молчишь, Дима? Сделай хоть что-нибудь! Останься или уйди! Я не могу так! Я вижу, что ты страдаешь! Почему ты не позволяешь мне помочь?!
  - Хорошо, я уйду...
  - Нет! - Стася в отчаянии вцепилась в его руку. - Зачем уходить? Я же нравлюсь тебе! Ты тоже нравишься мне! Почему мы не можем быть вместе?
  - Ты гонишь меня и просишь остаться. Что ты хочешь от меня? - вымучено спросил Дмитрий, и Хранительница с надеждой взглянула ему в лицо:
  - А сам не понимаешь?
  - Я не хочу уходить и не могу остаться. Я должен вернуться в Лайфгарм. Отпусти меня.
  - Пойдём вместе! Я люблю тебя, разве не видишь? Возьми меня с собой!
  "Я тоже люблю тебя, но мы не можем быть вместе. Я вернусь к Олефиру, он убьёт меня, и всё закончится!" - отрешённо подумал маг и попытался высвободить руку, но Стася прижалась к нему всем телом и горячо прошептала:
  - Давай уйдём вместе!
  - Я уйду один.
  Но вопреки здравым словам, Дима сжал Хранительницу в объятьях и впился в её губы безнадёжным жадным поцелуем. "Он мой!" - счастливая мысль затопила сознание женщины. По щекам потекли слёзы блаженства и радости, тело изогнулась в предвкушении страстных ласк, и вдруг поцелуй закончился. Дмитрий отступил, и, задрожав, точно в ознобе, Стася испуганно взглянула в его потухшие глаза:
  - Останься.
  - Не ищи меня... - прошелестело в воздухе, и раненное сердце Хранительницы сдавило одиночество. Она упала на кровать и, комкая тонкое покрывало, взвыла, словно раненая волчица:
  - Ты мой! Я найду тебя! Я приду в Лайфгарм! Сама! Вы получите Хранительницу, принцессу - да кого хотите! Я сделаю всё, лишь бы ты был рядом!
  Накатившаяся с дикой силой злость на вселенскую несправедливость высушила слёзы и заставила сердце биться спокойно, а мозг работать чётко и ясно. "Для начала нужно убраться из города и хорошенько всё взвесить. Главное, что с папочкиным заклинанием балом правлю я!" Стася свирепо ухмыльнулась, подхватила сумку и ринулась вон из квартиры.
  На скамейке у подъезда бабульки всё ещё взволнованно обсуждали несостоявшееся побоище. Увидев Стасю с дорожной сумкой в руках, они замолчали, и одна из них с фальшивой улыбкой проворковала:
  - Устала, Стасенька, в отпуск собралась? Совсем тебя кавалеры замучили!
  - Да какой отпуск, так, на пару дней за город, свежим воздухом подышать, - нелюбезно протараторила Хранительница, забросила сумку на плечо и, яростно ругая себя за то, что бросила родную шестёрку у дверей салона, соблазнившись шикарной иномаркой Артёма, быстрым шагом покинула двор.
  На проспекте она поймала такси и поехала на вокзал. Всю дорогу Стася недовольно хмурилась: ей предстояло два часа трястись в электричке и почти час шлёпать до деревни, где у них с отцом был небольшой дом. На счастье дачницы, народу на обычно многолюдном вокзале было немного, во всяком случае, в зале пригородных касс царили нехарактерные для него тишина и покой. Станислава направилась к расписанию, но тут приятный женский голос отчётливо объявил о том, что нужная ей электричка отправляется через пятнадцать минут. "Вот и славно!" - обрадовалась Стася, купила билет и уже хотела выйти на перрон, и тут её осенило, что за утро она ни разу не вспомнила о том, что надо идти на работу. "Маруся, наверное, уже обзвонилась!" - с досадой подумала Хранительница и завертела головой в поисках таксофона. Набирая номер, владелица "Пифии" волновалась так, словно ей предстоял неприятный разговор со строгим боссом. "И почему мне всё время приходится напоминать себе, кто у нас главный? - слушая короткие гудки, размышляла она. - Этой девчонке всегда удаётся поставить меня на место, невзирая на своё подчинённое положение! А ведь, по сути, ничего особенного из себя не представляет: красавицей не назовёшь, образования никакого, а всего-то и достоинств - скромность и исполнительность. Прямо как у Молчалина - умеренность и аккуратность!"
  Сравнив свою секретаршу с отнюдь не положительным героем, Станислава мгновенно пришла в прекрасное, и когда, после очередного набора номера услышала длинный гудок, щелчок и вежливый приятный голос: "Салон "Пифия", Слушаю Вас", ехидно улыбнулась и без обиняков заявила, что уезжает на неделю по личным делам. Секретарша пыталась что-то возражать, но хозяйка слушать не стала - повесила трубку и направилась к платформе, где уже стояла электричка. Пассажиров в вагоне было - раз-два и обчёлся. Хранительница устроилась у окна, поставила сумку рядом и вскоре задремала под мерный стук колёс...
  Нечем дышать... Рывок... Ещё рывок... Нет сил... Надо... Жить... Вырвалась... Серое месиво отпустило. Стася вдохнула полной грудью и бросилась на шею "оленю". Пальцы погрузились в мягкую шелковистую шерсть, и она почувствовала облегчение... "Олень" повернул голову, потёрся влажным носом о её плечо и механическим женским голосом сообщил:
  - Сто десятый километр.
  Станислава вскрикнула и вскочила - электричка стояла у знакомой платформы.
  - Чёрт! - выругалась она, бросилась к дверям и в последний момент выскочила на перрон.
  Отдышавшись, спустилась по разбитым ступеням с платформы и неторопливо пошла по грунтовой дороге, с наслаждением вдыхая свежий запах земли, прелых листьев и набухших почек. Напряжение последних дней постепенно таяло, и к своему деревенскому дому Стася подошла в благостном и спокойном расположении духа. На участке ещё лежал снег, но на клумбе возле крыльца уже расцвели первые весенние крокусы. "Вот настоящее чудо, без всякой магии", - с умилением подумала женщина и вошла в дом, встретивший её холодом и сыростью.
  Стася оставила сумку у двери, повесила кутку на старый медный крючок и затопила печь, а когда дрова занялись весёлым жёлтым пламенем, принесла из колодца воды и взялась за уборку. Понемногу дом наполнялся теплом и уютом. К вечеру, уставшая, но довольная собой хозяйка с чашкой горячего чая расположилась в кресле у камина, когда-то любовно сложенного отцом, и, пристально глядя на оранжевые языки пламени, тихо произнесла:
  - Что же ты наделал, папа?
  - Прости, доченька, я хотел как лучше...
  - А получилось, как всегда, - машинально продолжила Стася и осеклась: в соседнем кресле сидел отец и печально смотрел на неё. Сердце Хранительницы болезненно сжалось: - Почему ты всю жизнь молчал, папа? Почему ничему не учил меня? Я не знаю, что делать! Кто я? Кто ты, в конце концов?
  - Я расскажу тебе всё, что ты хочешь. - Фёдор внимательно разглядывал дочь: заклятия Дмитрия не было. "Любопытно. Почему он снял его? Всё-таки решил выполнить приказ? Тогда почему она до сих пор здесь? Неужели мой маленький убийца влюбился? Забавно..."
  - Вокруг меня бродят непонятные личности, которые только и делают, что рассказывают страшные сказки! Принцесса! Хранительница! Для меня это пустые слова. Как мне защититься, папа? Мне сказали, что ты наложил на меня заклятье, но от всего ли оно убережёт? Я беспомощна! Ты ничему меня не научил! Ты, великий маг и волшебник, легенда Лайфгарма!
  - Я считал, что ты имеешь право на спокойное детство и юность. Ты жила в этом Мире, он был для тебя родным. И всё-таки, я учил тебя. Ты умеешь гадать, разбираешься в травах. А сумеешь ли ты овладеть искусством высшей магии, зависит только от тебя.
  - Что я должна делать?
  - Найди в погребе книгу, прочти её и поэкспериментируй. У тебя получится, ты же моя дочь.
  - Хорошо, я попробую, - кивнула Станислава и тихо попросила: - Расскажи об Алинор.
  - Алинор... - Лицо экспериментатора исказила боль. - Алинор... - опять начал он и через силу закончил: - твоя мать.
  - Ты говорил, что мама умерла.
  - Она влюбилась в Олефира... И предала меня... - едва слышно произнес маг. - Я должен был спасти тебя... и Лайфгарм.
  На Станиславу хлынули эмоции отца, она ощутила ту глубокую затаённую скорбь, что долгие годы терзала его и всхлипнула:
  - Я не знала, прости...
  Фёдор невидящим взглядом смотрел перед собой. Мысли его, должно быть, унеслись в те счастливые времена, когда они с Алинор были вместе. Вдруг Стася заметила, что стройная фигура отца медленно растворяется в воздухе, и замерла, не в силах произнести ни слова. Но когда силуэт мага стал почти прозрачным, в отчаянии закричала:
  - Папа! Куда ты?!
  Фёдор посмотрел на дочь и грустно улыбнулся:
  - Ты до сих пор не поняла? Я жду тебя дома.
  
  Глава 6.
  Уроки магии.
  
  Стася в растерянности посмотрела на пустое кресло, вскочила и бросилась на кухню. Щёлкнула выключателем, откинула половик, подняла тяжёлую деревянную крышку и по шаткой лесенке спустилась вниз. Подпол с детства казался Хранительнице местом таинственным и мрачным. Без надобности, она старалась туда не ходить, но сегодня страха не было. Очутившись среди дощатых полок и ненужных вещей, женщина внимательно огляделась и, повинуясь беззвучному зову, направилась в самый дальний и тёмный угол. На стене, между поношенной телогрейкой и синим дождевиком, висел старый отцовский рюкзак. Прислушавшись к внутренним ощущениям, она вытянула руки, и рюкзак сам прыгнул в ладони. Прижав его к груди, словно величайшую драгоценность, Хранительница ринулась наверх, рискуя свернуть шею на лестнице. Но обошлось. Стася ворвалась в комнату, плюхнулась на ковёр возле камина и стала торопливо распутывать верёвки, ломая ногти и чертыхаясь. Наконец узлы поддались, и на свет появился вожделенный источник знаний. Станислава ожидала увидеть нечто древнее, в сафьяновом переплёте с золотым теснением и потрёпанными, пожелтевшими от времени страницами, а на дне рюкзака вместе с пучком сухой травы лежал обычный блокнот-ежедневник в дерматиновой обложке.
  - И всё?
  С недоумением покачав головой, Стася вытащила пучок травы, машинально растёрла пальцами сухие листья, и в ноздри ударил незнакомый одуряющий аромат. Веки мгновенно налились свинцом, рюкзак выпал из безвольных рук, и женщина провалилась в глубокий безмятежный сон...
  Яркие солнечные лучи пробежали по комнате и коснулись лица. Прикрывшись ладонью от их назойливого света, Хранительница открыла глаза и глубоко вздохнула. В воздухе ещё витал запах неизвестной травы, но уже лёгкий и смутный, как утренняя дымка. Стася села, обвела сонным взглядом комнату, вытащила из рюкзака ежедневник, и, едва рука коснулась обложки, сонливость бесследно испарилась. Позабыв про утренний туалет, завтрак и прочие мелочи жизни, она уткнулась в ровные, от руки написанные строчки. Понятными были только названия заклинаний, остальное - бессмысленная тарабарщина, записанная русскими буквами, но оторваться от неё Хранительница не могла, словно кто-то настойчиво и категорично требовал дочитать блокнот до конца. И магичка послушно читала, сначала про себя, а затем увлеклась, и произнесла одну фразу вслух. Раздался грохот, и ходики, много лет провисевшие на стене, упали на пол. Из-под обломков проворно выбралась огромная пёстрая кукушка и, недовольно кукукнув, сердито посмотрела на ошеломленную женщину.
  - Кыш! - испуганно махнула рукой Стася.
  Кукушка мигнула чёрным глазом-бусинкой, взмахнула крапчатыми крыльями, выпорхнула в открытую форточку, и Хранительница почувствовала себя полноценным магом. Она приосанилась и зачитала вслух следующий абзац, однако ничего не произошло.
  - Почему?
  Станислава разочарованно огляделась и прочитала заклинание снова, громко и отчётливо выговаривая слова. На этот раз результат превзошёл все мыслимые ожидания: стены дома завибрировали и раздвинулись. Новоявленная волшебница, не мигая, наблюдала, как на образовавшемся свободном пространстве, рядом с потухшим камином, складывается его брат-близнец. Правда, определиться в своём отношении к происходящему она не успела - стены сделали ещё шаг в стороны, и дом обзавелся третьим камином. "Зачем мне три камина? Дров не хватит", - рассеяно подумала горе-магичка и снова уткнулась в книжку, надеясь вернуть комнате прежний вид. Пролистав несколько страниц, обнаружила заклинание, которое, судя по названию "Убрать лишнее", обещало всё уладить, и начала колдовать. Непокорная чёлка свисала на глаза, и, проговаривая слова заклинания, Стася то и дело откидывала её назад, а закончив чтение, положила блокнот на колени и стала ждать исчезновения лишних каминов, но те твёрдо стояли на местах.
  Из открытой форточки потянуло холодом, и Хранительница почувствовала себя неуютно. "Со мной что-то не так". Она повернулась к зеркалу, и крик застрял в горле: вместо роскошной рыжей шевелюры на голове красовалась не менее роскошная, гладкая и блестящая лысина. Нервно сглотнув, женщина бросилась к шкафу и, схватив с полки шаль, обмотала голову, соорудив некое подобие тюрбана, а затем, принципиально усевшись к зеркалу спиной, с ещё большим рвением взялась за изучение ежедневника. Слова текли из её уст рекой, но, видимо, день для экспериментов был выбран неудачный: из кухни прискакал самовар и, будто верная собака, начал ластиться к ногам; следом появился взвод мышей, который, маршируя на задних лапках, прошёл мимо Стаси и, дружно отсалютовав, удалился в соседнюю комнату. Последний мышонок ещё не скрылся за порогом, как дверцы шкафов, полок и тумбочек начали выбивать весёлый марш, а старенький торшер, приподнявшись над полом, взвыл будто медная труба. Под звуки бравурного марша в комнату, со старой супницей во главе, влетел клин чашек, тарелок и блюдец и резво направился к окну. "Этого ещё не хватало!" - встрепенулась Хранительница и бросилась закрывать форточку. Наткнувшись на препятствие, клин на мгновение замер, потом слегка качнулся в воздухе и полетел обратно на кухню. "Петелькино, конечно, место глухое, но и здесь люди живут. Свидетели мне точно не нужны!" - подумала Стася, провожая посуду досадливым взглядом, и, словно в насмешку над её словами, входная дверь хлопнула, и спустя несколько секунд на пороге возник Валентин. Простирая руки к бывшей жене, он шагнул в комнату и, не замечая ничего вокруг, завопил:
  - Стасенька, родная моя! Я простил тебя и вернулся!
  Он кинулся к ошарашенной женщине, намереваясь осчастливить своими объятиями, но наперерез ему бросился самовар. Валечка споткнулся, неловко взмахнул руками и, как подкошенный, рухнул на пол.
  - На место! - шикнула на "защитника" Хранительница, и тот, обиженно фыркнув, засеменил в угол, легко передвигаясь на коротеньких железных ножках.
  - Что это было? - истерично осведомился Валечка, поднимаясь и с опаской оглядываясь по сторонам. - Ты завела собаку? И когда ты успела перестроить дом, Станислава? Зачем тебе три камина? И, вообще, почему у тебя такой беспорядок? А это что? - Он в ужасе указал на мышиный взвод, вступающий в комнату.
  Серые солдаты гордо шагали по дощатому полу, цокая коготками и отдавая честь Стасе. Валечка замер с вытянутой рукой, а когда строй приблизился к нему, завизжал и метнулся на кухню. Однако не тут-то было: в дверном проёме беглеца ждала боевая посудная эскадрилья, ведомая старой супницей. С глухим стуком тусклый фарфоровый бок и рыжеволосая голова встретились.
  - А-р, - крякнул Валечка и кулем повалился на пол.
  Описав над поверженным врагом круг почёта, супница приземлилась на средний камин, а Стася бросилась к распростёртому на полу экс-мужу, попыталась нащупать пульс, но за жизнерадостными звуками марша было ничего не слышно.
  - Да замолчите же!
  Музыка не прекратилась, но стала значительно тише, словно кто-то приглушил звук, и магичка, ощутив под пальцами слабое биение, с облегчением выдохнула:
  - Жив!
  Оставив Валентина лежать на полу, она села в кресло и вновь раскрыла блокнот. Прекратить творящуюся в доме чертовщину стало жизненно необходимым делом: "Валя Валей, но если узнает Розалия Степановна!.." Хранительница лихорадочно листала страницы, пока взгляд не наткнулся на жирные красные буквы: "Обратная трансформация материи".
  - Эх, была не была!
  Станислава старательно откашлялась и начала колдовать. Заклинание оказалось длинным и непонятным, но она упрямо произносила слова, время от времени поглядывая на Валечку, и в какой-то момент, с раздражением подумала: "Принесла осла нелёгкая!" Наконец, тарабарщина подошла к концу и, захлопнув блокнот, магичка уставилась на камины, в ожидании обещанной трансформации. И трансформация действительно произошла, правда, увы, не с каминами. Сбоку послышались странные звуки, оханье и кряхтенье. Хранительница повернула голову и застыла с выпученными глазами: с пола поднимался её бывший муж, но - Боже мой! - в каком он был виде! Валечкин вполне человеческий торс покоился на мускулистом, то ли ослином, то ли лошадином крупе, словно попоной, покрытом серым плащом. Хвост с пушистой кисточкой на конце позволял предположить, что круп бедолаге достался всё-таки ослиный.
  - Я козёл!!! - взревел Валентин, в ужасе глядя на свои передние ноги.
  - Ты осёл!
  - Спасите!!!
  Валя попытался подойти к Станиславе, но с непривычки запутался в четырёх ногах и остановился, раскачиваясь как пьяный.
  - Успокойся, дорогой! Стоит ли переживать из-за того, что теперь твоя нижняя часть полностью соответствует твоей сути! И, в конце концов, ты осёл лишь наполовину! - приободрила его Хранительница, а про себя лихорадочно подумала: "Надо что-то делать, иначе Розалия меня на клочки порвёт!"
  От наглых, безжалостных слов Валечка остолбенел, и только его хвост с очаровательной кисточкой продолжал жить своей непостижимой жизнью, виляя в такт тихому маршу. А Стася, стараясь держаться непринуждённо, мило улыбнулась и, как ни в чём не бывало, предложила:
  - Может, чайку попьём? - И, пока ослочеловек беззвучно открывал и закрывал рот, быстренько сбежала на кухню. Включила электрический чайник, который, к счастью, оказался не задействованным во всеобщем веселье, достала из буфета пакетики чая, примерилась, ловко выхватила из парящего над столом клина две чашки и обернулась к стоящему в дверях Валентину: - Садись, что застыл?
  Ослочеловек крадучись приковылял к столу и попытался пристроить на табуретку филейную часть. Он примеривался и так, и этак, но ничего не получалось. Разозлившись, Валентин лягнул непокорную мебель копытом. Табуретка с грохотом развалилась на части, а ослочеловек с победным видом опустил филейную часть на пол и положил руки на краешек стола.
  - Тебе сколько сахара?
  - Два куска, пожалуйста, - вежливо ответил Валентин и, потупив взгляд, скорбно вздохнул.
  Изо всех сил сдерживая смех, Станислава поставила перед ним чашку, заботливо размешала сахар и пододвинула вазочку с печеньем и зефиром. Валя отхлебнул чая и, с опаской покосившись на зависшую в воздухе посуду, потянулся к сладостям. Хранительница присела рядом. О чём говорить она не знала, поэтому решила завести обычную светскую беседу.
  - Как приятно оказаться в тишине, вдали от городского шума, в объятьях, так сказать, природы.
  - Да уж...
  - Тебе нужно отдохнуть, Валя, отвлечься. - Бывший муж всхлипнул и надкусил зефирину. - Последнее время, ты какой-то бледный, - сочувственно заметила Стася. - Может, тебе на юг съездить, на солнышке погреться, в тёплом море понежиться?
  Тоскливо взглянув на хвост, ослочеловек снова горестно вздохнул, всем видом демонстрируя покорность злодейке-судьбе, и Хранительница поняла, что разговора не получится.
  Какое-то время бывшие супруги пили чай, думая каждый о своём. Тишину деревенской кухни нарушали лишь тихое позвякивание парящей под потолком посуды да унылые вздохи Валентина. Псевдоидиллию разрушил хриплый лай самовара и громкое чертыханье. В сенях раздался бряцающий удар, обиженный визг, и на пороге кухни появился Артём - ожившая картинка из журнала мужской моды. Белоснежный вязаный кардиган, светло-бежевые льняные брюки, нежно-коричневые короткие сапоги. Этакий денди, более уместный в роскошном холле загородного особняка, чем на маленькой кухне заурядного деревенского дома. По пятам за гостем-пижоном семенил самовар: несмотря на поражение в сенях, он так и норовил тяпнуть врага за штанину.
  - Что тут происходит? - с любопытством спросил временной маг и увидел ослочеловека. От неожиданности он остановился, и самовар, воспользовавшись моментом, попытался зажевать модную брючину. Артём недовольно поморщился и дёрнул ногой.
  - Можно я его уберу, принцесса?
  - Валечку?
  - Нет, самовар.
  - Ну, уберите, если он вам так мешает, - с наигранным равнодушием сказала Стася и стала рьяно помешивать остывший чай, искоса поглядывая на мага.
  К её удивлению, Артём не стал читать заклинаний, а сделал рукой едва уловимый жест, и самовар замер в углу, больше не подавая признаков жизни. Во взгляде Хранительницы проскользнула зависть, но она задавила её на корню и дружелюбно кивнула гостю:
  - Садитесь, берите чашку, наливайте чай, в общем, присоединяйтесь к нашей милой компании.
  "Спокойствие и вежливость. Он сам всё поймет и исправит", - убеждала себя Стася. С помощью Артёма она надеялась привести дом в порядок, но просить об этом прямо, расписавшись тем самым в собственной беспомощности, не желала. Временной маг понимающе улыбнулся и шагнул к столу. Выхватил чашку из парящего над ним клина, грозно зыркнул на остальную посуду, и чашки, блюдца и тарелки, жалобно звякнув, приземлились на полки буфета. Артём закрыл стеклянные дверцы и протянул руку к обломкам табуретки, которая вмиг собралась, как детский конструктор, и, радуясь возрождению, довольно скрипнула.
  - Вижу, Вы постигаете азы, принцесса.
  - Да так, развлекаюсь, - невозмутимо ответила Стася и налила ему чая.
  - У Вас неплохо получается.
  - Старюсь.
  - Для новичка выглядит впечатляюще.
  - Рада, что Вам понравилось.
  - Но, похоже, у Вас всё-таки возникли кое-какие проблемы.
  - Ну, разве что кое-какие.
  - Я могу помочь.
  - Чем?
  - Исправить огрехи, - осторожно предложил Артём, кивнув на Валечку.
  - По-моему, он и так замечательно выглядит.
  - Вам совсем не жаль его?
  - Что ж, проявите мужскую солидарность и верните несчастному прежний вид, - ехидно предложила Стася.
  - А может, Вы сами это сделаете, а я подправлю? - в тон ей сказал Артём, и, встрепенувшись, Валечка с ужасом посмотрел на беседующих магов:
  - Я не позволю! Не хочу превратиться в кого-нибудь ещё! Я вам не подопытный кролик!
  - Молчи! - зашипела на него Стася и с улыбкой обратилась к гостю: - Так будете проявлять благородство или нет?
  Артём рассмеялся и дружески хлопнул ослочеловека по плечу, одновременно что-то пробормотав. Валентин нервно моргнул и вдруг обнаружил себя сидящим на полу с пустой чашкой в руках. Проворно поднявшись на ноги, он одёрнул плащ и, не иже сомневаясь, напустился на своего спасителя:
  - Это всё из-за Вас! Вы меня уронили! Как Вам не стыдно!
  От удивления временной маг потерял дар речи, зато Стася развеселилась:
  - Молодец, Валя, так его! Ату! Будет знать, как незнакомым людям помогать!
  - Разве я не прав?! - продолжил своё выступление Валентин. - Он вломился в дом, уронил меня на пол и сидит себе спокойненько, чаёк попивает! Негодяй!
  - Я, между прочим, вернул Вам прежний вид... - попытался вставить Артём, но землянин был неумолим:
  - Вы увиваетесь за моей женой, мерзавец, и помощи от Вас я не приму!
  Временной маг похлопал ресницами, переваривая шокирующее заявление, перевёл взгляд на Стасю и сочувственно качнул головой:
  - Это действительно Ваш бывший муж?
  - Никто не застрахован от ошибок, - философски заметила Хранительница.
  - Примите мои соболезнования.
  - Он ещё не умер.
  - А надо, что б умер?
  - Думаю, это слишком. Пусть живёт. В принципе, он не плохой человек.
  - Только вести себя не умеет, - с обидой проворчал Артём, и Валентин взорвался:
  - Стасенька, солнышко моё, кого ты пускаешь на порог?! Слышишь, как он говорит о твоём муже?! Боже мой, какие знакомства ты водишь, душа моя! Он же бандит! Ты видела его машину? Порядочные люди на таких не ездят! Его нужно немедленно выгнать, пока он нас не прирезал!
  - Так выгони, - спокойно сказала Станислава и иронично добавила: - Ты же у нас мужчина.
  Валя со страхом покосился на Артёма.
  - Он же маньяк! У него на лице написано! Стася, ты его задержи, а я побегу за милицией! - предложил он и быстро попятился к двери.
  Появление какой-то там милиции в планы временного мага не входило, и он пресёк попытку к бегству лёгким взмахом руки. Оказавшись на табурете, в непосредственной близости от "маньяка", Валентин замахал руками и дико завопил:
  - Спасите!!!
  - Заткнись! - не выдержала Стася.
  - Как пожелаете, принцесса, - подобострастно склонил голову Артём, и землянин умолк.
  Он ещё некоторое время пытался вскочить и выплеснуть на обидчика поток ругани, но тщетно: Валя прирос к табурету и вдобавок онемел.
  - Это надолго?
  - К сожалению, нет, но, если хотите, он замолчит навсегда.
  Валентин умоляюще посмотрел на бывшую супругу, а та с садистским наслаждением выдерживала паузу. "Это тебе за мои покалеченные нервы, дорогой!" - злорадно подумала магичка, но, увидев, что экс-муж готов шлёпнуться в обморок, смилостивилась:
  - Ладно, пусть пока просто помолчит, а там решим.
  - Не думал, что Вы так жестоки, принцесса.
  Артём неодобрительно покачал головой, и Хранительница раздражённо огрызнулась:
  - Какая есть! Кстати, как Вы меня нашли?
  - Почувствовал сильный всплеск магии и решил проверить, в чём дело. Похоже, я прибыл весьма кстати.
  Стася вспомнила о трёх каминах, марширующих мышах и, что самое неприятное, о лысине и моментально сменила гнев на милость.
  - Вы правы, - сказала она с кокетливой улыбкой, - у меня возникли некоторые проблемы.
  - С удовольствием помогу Вам от них избавиться. С чего начнём?
  Больше всего начать хотелось с волос, однако признаться в том, что под затейливым тюрбаном - вызывающе блестящая лысина, было выше человеческих сил. Поднявшись, Стася молча поманила гостя за собой, но, едва они переступили порог комнаты с тремя каминами, в воздух взвилась старая супница и с рёвом пикирующего бомбардировщика ринулась к магу. Реакция Артёма была выше всяких похвал. Он цыкнул на зарвавшуюся посудину, и та рассыпалась на мелкие осколки.
  - Хорошая была супница, заслуженная, можно сказать, ветеран среди супниц, - нервно хихикнув, прокомментировала Стася.
  - Если хотите, я её соберу.
  - Да Бог с ней, это я так, к слову пришлось.
  Ученик мага посмотрел на три камина и с недоверием поинтересовался:
  - Тоже Ваша работа?
  - Да, - покраснела Стася.
  - Не тушуйтесь, принцесса. Немногие маги способны натворить столько за один день, - с уважительной иронией промолвил Артём и одним махом вернул комнате прежний вид.
  Затем, не спрашивая хозяйку, он заставил замолчать дверцы, торшер и потянулся к обломкам ходиков.
  - Не надо, - остановила его Хранительница. - Пусть летает, раз на волю вырвалась.
  Артём удивлённо распахнул глаза. "Может, я поспешил назвать её жестокой?" - подумал он и, оставив часы, обратил взор на устало марширующий взвод мышей. Хмыкнув, маг поднял руки и громко хлопнул в ладоши. Строй тотчас распался, и серые солдаты бросились врассыпную.
  - Знаете, - поделилась наболевшим магичка, - мышек было особенно жалко. В сущности, они миленькие зверушки. Да и кошки мне тоже нравятся, - пробубнила она, стараясь не смотреть Артёму в глаза. Пришла очередь лысины, но признаться в этом - ни за какие коврижки!
  Между тем временной маг задумчиво оглядывался вокруг, чувствуя, что в комнате всё ещё витает дух Стасиных заклинаний. Услышав последние слова, он обернулся и участливо спросил:
  - Где-то здесь затерялась Ваша кошечка? - Лицо женщины стало пунцовым, но Артём воспринял это по-своему: - Не волнуйтесь, я постараюсь помочь бедняжке, только скажите, во что она превратилась?
  Станислава потерянно молчала. Она представить себе не могла, как сказать этому типу об отсутствии волос. Артём же, зная, что на Хранительницу наложено заклятье, не смотрел на неё. Он тщательно исследовал комнату в поисках несчастного животного. Однако кошки в комнате не было ни в каком виде. И до мага, наконец-то, дошло. Внимательно посмотрев на Стасю, он едва не расхохотался, догадавшись, зачем она соорудила такой вычурный головной убор. "Ну, ты и болван, Тёма! Она же женщина!" Представив красавицу-Хранительницу лысой, Артём ехидно хмыкнул, состроил преувеличенно заботливое лицо и гаденьким голосом предложил:
  - А, может, ну её - магию, оставим всё, как есть. Тюрбан Вам очень даже идёт.
  Стася представила свою дальнейшую лысую жизнь и, забыв обо всём, заорала:
  - Не-ет!
  "Быстро же она сдалась. Жаль..." Артём отвернулся, скрывая разочарованную улыбку, пробормотал заклинание и бросил через плечо:
  - Всё в порядке.
  Хранительница проворно стянула шаль и посмотрелась в зеркало - её шикарные рыжие волосы снова были на месте. Услышав облегчённый вздох, временной маг повернул голову и оторопел: счастливая улыбка и радостный блеск в глазах сделали принцессу не просто красивой, а прекрасной, словно вечная, недостижимая мечта. "Ух ты!" - только и смог подумать Артём и, не в силах молчать, воскликнул:
  - Вы самая очаровательная принцесса на свете!
  - Спасибо, - от всей души поблагодарила его Станислава, подняла с кресла блокнот Фёдора и прижала его к груди: - Идёмте, мой рыцарь, я напою Вас травяным чаем.
  Артём кивнул, но не тронулся с места. Он смотрел на Хранительницу, подбирая нужные слова, но сказал совсем не то, что хотел:
  - Вы очень талантливы, Маргарет. Вы не только великолепная Хранительница, Вы станете одной из лучших волшебниц Лайфгарма.
  Маг бережно взял изящную руку принцессы и, склонившись, нежно коснулся её губами...
  - Отойди!
  Артём и Стася обернулись: на пороге стоял Дмитрий. Глаза его пылали бешенством, а руки были сжаты в кулаки так, что костяшки пальцев побелели. "Что ж ты сам не помог?!" - возмущённо подумала Хранительница, бросила на возлюбленного вызывающе гордый взгляд и, выдернув руку из ладони Артёма, плюхнулась в кресло. Демонстративно раскрыла блокнот и вперила взгляд в ровные чернильные строчки, предоставив мужчинам разбираться самостоятельно. Без неё.
  
  Глава 7.
  Дуэль.
  
  - Не смей мне указывать! - в запале воскликнул Артём.
  Лицо его стало суровым, а глаза потемнели, наполнившись ненавистью и презрением. Конечно, выступать против палача Олефира было страшновато, но временной маг напомнил себе, что он тоже не лыком шит. "Не зря же Корней считает меня лучшим учеником, не зря. Пришло время это доказать!" И пользуясь тем, что рядом нет ни высших магов, ни Ричарда, Артём надменно вскинул голову и решительно взглянул в голубые глаза годарца:
  - Я говорил, чтобы ты не приближался к ней, сволочь!
  - Я говорил тебе то же самое, Тёма, однако ты вьешься над ней, как муха над... вареньем!
  Основной цели Дмитрий достиг: пресёк ухаживания временного мага за Хранительницей. Станислава воспринимала Артёма как милого, потешного мальчика, нуждающегося скорее в материнской заботе, чем любовной ласке, и зайди он чуть дальше положенного, могла прямо заявить об этом, до глубины души обидев, и главное, разозлив неудачливого кавалера. А поскольку Тёме никто и никогда ни в чём не отказывал, он затеял бы ссору, которая обязательно бы переросла в поединок магов-неумёх, опасный для обоих дорогих Диме людей... Однако устранив одну опасность, он собственноручно породил другую: временной маг явно нарывался на драку. Нужно было срочно помочь ему выпустить пар, а умных мыслей на этот счёт как назло не приходило. "Ладно, может, как всегда, покричит и успокоится...", - подумал Дмитрий и сосредоточился на Артёме, продолжавшем орать на весь дом:
  - Я посланец Совета! Я действую во благо нашего мира, и не пытаюсь заманить Хранительницу в ловушку!
  - Именно этим ты и занимаешься, благородный рыцарь! Да пойми же, наконец: Станиславе нельзя появляться в Лайфгарме!
  - Не ври! Ты сам пришёл за ней по приказу Олефира! Что будет, если она попадёт в руки твоего хозяина, Смерть?!
  Дима поморщился: слышать своё прозвище из уст Тёмы было неприятно. И больно.
  - И что же будет, о, мудрейший и гениальнейший?
  - Мы все погибнем!
  - Правильно, и, чтобы никто не пострадал, Хранительница должна остаться на Земле! - Дмитрий умоляюще посмотрел на возлюбленную: - Ты понимаешь это, Стася?
  - Катитесь к дьяволу! Оба! - огрызнулась магичка, быстро листая блокнот.
  - Видишь, чего ты добился, Дима?! Она никому не верит! Ты погубишь всех нас!
  - И меня? Я-то здесь при чём?! Я вообще пострадавший! - На пороге кухни возник Валечка с выражением полного отчаянья на веснушчатом лице. - Вы соблазнили мою жену! - напустился он на Дмитрия, памятуя о том, что с Артёмом лучше не связываться. Маги дружно уставились на него и, почувствовав интерес аудитории, землянин приосанился и, театрально взмахнув рукой, возопил: - Прелюбодеи! Низкие падшие людишки! Вам не понять страданий моей чистой, нежной души! Ибо вам незнакомо чувство высокой, всепоглощающей любви! Посмотри на них, Станислава! Что ты нашла в этих убогих, без мысли в глазах, самцах?! Они коварны, беспринципны и, в конце концов, злы! Только я искренне люблю тебя, и готов на всё! - патетически закончил Валентин и с превосходством посмотрел на оторопевших магов.
  - Твой бывший, он что - блаженный? - повернувшись к Хранительнице, осторожно поинтересовался Дима.
  Стася не ответила, а Валентин важно прошествовал между Артёмом и Дмитрием, уселся в кресло и гордо скрестил руки на груди. Это стало его роковой ошибкой. Маги немедленно переключились друг на друга, и от их напряжённых взглядов воздух в комнате заискрился. Испугавшись пожара, Станислава захлопнула блокнот, прижала его к груди и робко предложила:
  - А давайте чаю попьём.
  Красивое лицо Артёма исказила брезгливая гримаса.
  - Мне, сыну великих чародеев, сидеть за одним столом с этим плебеем?! - проревел он и, не глядя, ткнул пальцем в сторону врага.
  У Димы и в мыслях не было причинить Артёму вред, но многолетние тренировки сыграли с ним злую шутку: он автомате выбросил руку вперёд, с ладони сорвался ядовито-жёлтый шар, и маг понял, что сейчас лишится друга...
  
  Дмитрий почти каждый день наблюдал за тайным другом, с нетерпением ждал встречи с ним, но такая возможность представилась лишь спустя два года. Олефир отправился на заседание Совета и взял ученика с собой. Военные действия между Лирией и Инмаром к тому времени продолжались уже шесть лет, и высшие маги в очередной раз предпринял попытку примирить враждующие стороны. Для этого в Белолесье пригласили военных министров обоих стран.
  Дима стоял за спиной Олефира, краем уха слушал беседу высших магов с министрами и украдкой следил за Артёмом, который как неприкаянный слонялся вокруг дома, придумывая вескую причину для появления на Совете. Причина придумываться не желала, и временной маг не выдержал: вошёл в дом, переместился к дверям зала, где проходил Совет, и распахнул их ногой, не заметив, что одним махом разрушил кучу охранных заклинаний.
  - Мне скучно! - капризно заявил он и сложил губы бантиком, всем своим видом показывая, что если его не начнут развлекать сию же секунду, заплачет горькими слезами.
  Дмитрий с трудом сдержал улыбку: лица министров и магов вытянулись, в глазах застыло немое изумление, рты приоткрылись, и сильнейшие и влиятельнейшие особы Лайфгарма сделались похожими на деревенских недотёп.
  - Мы не обязаны тебя развлекать! - оправившись от шока, рявкнул маг-миротворец Михаил. - Выйди вон! Мы решаем судьбу Лайфгарма!
  - Ну и решайте. - Временной маг состроил недоумённое лицо, передёрнул плечами и обратился к ученику Олефира: - Дима, тебе не надоело слушать их бред? Пойдём, погуляем!
  Марфа побледнела и приложила руку к груди, а король Годара мрачно посмотрел на временного мага:
  - Дима останется здесь! Он тоже не обязан тебя развлекать.
  - Чушь! - отмахнулся Артём. - Я чувствую, что он хочет пойти со мной, просто Вас боится!
  Олефир обернулся и пристально посмотрел на ученика. Постаравшись расслабиться, Дмитрий громко подумал о том, что этот настырный временной маг добьется своего. И придётся куда-то тащиться и слушать дурацкие истории, не имея возможности раз и навсегда заткнуть его болтливый рот.
  Маг-путешественник удовлетворённо хмыкнул:
  - Ладно, иди, малыш, иначе Тёма превратит наш Совет в балаган.
  Дима поклонился учителю и, тщательно скрывая охватившую его радость, вслед за Артёмом вышел из зала. На крыльце юноши остановились и с любопытством уставились друг на друга.
  - Чем займёмся? - весело спросил временной маг. - Хочешь, я покажу тебе Белолесье?
  Дмитрий согласно кивнул, и Артём понёсся по тропинке к краю поляны. Добежав до деревьев, он обернулся:
  - Что ты еле тащишься?! Пойдём быстрее, иначе я ничего не успею показать.
  Дима мгновенно очутился рядом с ним.
  - Перемещение? Прекрасная мысль!
  Артём схватил его за руку, и юноши оказались на живописной лесной поляне. Жарко припекало летнее солнышко. Между волшебными деревьями стелился зелёный ковёр мягкой травы, а маленькое озеро, как драгоценный камень в аметистовой оправе лиловых ирисов, манило и звало, обещая подарить прохладу.
  - Купаться потом будем! - заявил временной маг, подошёл к изогнутой раскидистой иве, и по локоть засунул руки в дупло. Покряхтел, поморщился и вытащил хрустальные бокалы и бутылку вина, запечатанную красным сургучом: - Я припас её специально для нас. Мы стали друзьями и должны выпить за это!
  Дмитрий счастливо улыбнулся, осознав, что Тёма не меньше чем он сам ждал их встречи, и даже готовился к ней, но... Улыбка нехотя сползла с губ воспитанника Олефира, и он, костеря себя последними словами за то, что сейчас обидит своего единственного друга, тихо, но твёрдо произнёс:
  - Я не буду.
  - Почему?
  - Я боевой маг, и всегда должен быть готов к бою, а вино затуманивает рассудок, - точно по писаному отчеканил Дима.
  - Брось выделываться, - откупоривая бутылку, сказал временной маг. - В Белолесье тебе ничего не угрожает.
  - Откуда ты знаешь?
  - Это мой лес! - хозяйским тоном сообщил Артём и протянул Диме наполненный до краёв бокал: - Попробуй, я стащил это вино из погреба Корнея, а его коллекция - лучшая в Лирии.
  - Не буду!
  - Хочешь меня обидеть?! - Временной маг скривил губы, собираясь заплакать, и, чертыхнувшись, Дмитрий схватил бокал и сделал маленький глоток. - И всё?! Пей до дна!
  Перед глазами годарца мелькнули тёмные стены карцера, слабо освещённые чадящим факелом, Кир и Изот, с азартом мечущие кости, и бокал в руке дрогнул. "Я знал, что за нашу дружбу придётся платить. И я готов!" - отстранённо подумал он, мельком взглянул на Олефира, который отчаянно спорил с коллегами, и залпом выпил вино. В голове приятно зашумело, и неожиданно для себя Дмитрий улыбнулся, уселся на траву и сияющими от счастья глазами посмотрел на временного мага.
  - Ты классный! - Артём плюхнулся рядом и обнял друга за плечи: - А, правда, что ты убивал?
  - Да.
  Временной маг снова наполнил Димин бокал, дождался, пока он выпьет, и ободряюще произнёс:
  - Не расстраивайся, ты убивал, потому что ты - боевой маг!
  - И ты совсем меня не боишься?
  - Но ты же не собираешься меня убивать. Ты мой друг!
  - Меня все боятся, - пьяно мотнул головой ученик Олефира и отправил в рот третью порцию вина.
  - Ну и дураки! - Артём склонился к его уху и, обжигая горячим дыханием, зашептал: - Слушай, Дима, я много думал и решил, что вполне гожусь в боевые маги. Только учить меня никто не хочет. Но ты же мой друг, так?
  - Да.
  - Научишь меня убивать?
  - У тебя не получится.
  - Почему это?
  - Потому что ты самый бестолковый и безалаберный маг Лайфгарма!
  - Я?! - задохнулся от возмущения Артём. Он оттолкнул друга, вскочил на ноги и стал размахивать руками, словно баба на пожаре: - Да что ты понимаешь в магии, олух?! Только и умеешь, напускать на себя грозный вид! На самом деле, ты ни на что не годен!
  - Ещё как годен! - с пьяной бравадой заявил Дмитрий и вскинул руку. - Смотри!
  Багровая молния со свистом пронеслась через поляну и врезалась в белоснежный ствол волшебного дерева. Мраморная кора вспыхнула, как бумага, почернела, и дерево со стоном рухнуло в озеро. На секунду воцарилась оглушительная тишина, а потом лес взвыл от негодования и боли.
  - Не надо! - Артём в панике раскинул руки и упал на Диму, прижимая его к земле. - Идиот! Что ты наделал?!
  Вода в озере потемнела, вздыбилась и смертоносным водопадом обрушилась на юношей.
  - Не убивай его, лес! Я запрещаю! - снова заорал временной маг, но его крик потонул в рёве взбесившегося леса.
  Ещё несколько минут Белолесье бушевало, а когда успокоилось, и гладь озера вновь стала безмятежной, на поляне появились высшие маги. Дима поднял голову и встретился взглядом с хозяином. Никогда ещё он не видел Олефира в такой ярости. Внутренне похолодев, юный маг спихнул с себя Артёма, поднялся на ноги и склонил голову, молча прося прощения и наказания за глупость.
  Олефир шумно втянул ноздрями воздух, схватил ученика за волосы и рывком оторвал от земли:
  - Как ты посмел, идиот! О чём ты думал?!
  Дима сжал зубы, закрыл глаза и мысленно попросил прощения у волшебного леса.
  - По закону Лайфгарма, он должен быть немедленно казнён! - торжественно объявил миротворец и оскалился в довольной улыбке.
  Грозно рыкнув, Олефир швырнул Диму на траву и повернулся к Михаилу:
  - Только попробуй приблизиться к моему ученику!
  - Ты член Совета и обязан соблюдать закон!
  - Ты должен немедленно передать своего ученика в руки Совета! - поддержала коллегу Роксана.
  Высшие маги сплотились и стали медленно надвигаться на Олефира, и Артём, всё это время сидевший на траве и растерянно пялившийся на магов, вскочил. Он загородил друга собой и топнул ногой:
  - Белолесье простило Диму! Вы не вправе убивать его! Я не позволю! - Он повернулся к путешественнику и голосом, нетерпящим возражений, приказал: - Уходите!
  Члены Совета с удивлением уставились на временного мага. В глазах мокрого, грязного юноши была непоколебимая уверенность в собственных силах.
  "Артём мой любимец, - зашумел волшебный лес. - Никому не дам обидеть его".
  Олефир одобрительно улыбнулся Тёме и исчез вместе с Димой, а высшие маги тревожно переглянулись.
  - Каникулы закончились, мальчик! Завтра ты возвращаешься в УЛИТ, - сухо сказал Корней, и временной маг остался один.
  Он уселся на землю, скрестил ноги и протянул ладони к озеру. По безмятежной глади пробежала рябь, и из-под толщи воды показался обугленный ствол дерева. Поднявшись в воздух, ствол опустился на то место, где стоял много веков, и Артём прижался к нему лбом. Кора дерева побелела, на ветвях набухли почки, и вскоре изумрудные листья благодарно зашелестели на ветру...
  Оказавшись в своём кабинете, Олефир выпустил руку Димы и проревел:
  - Ты разочаровал меня!
  Плечи ученика поникли, и он уставился в пол, равнодушно наблюдая, как с одежды на дорогой инмарский ковёр падают грязные капли.
  - Я ошибся! Ты никогда не станешь одним из лучших магов Лайфгарма. Мне всю жизнь придётся возиться с тобой! Я не отдал тебя на растерзание Совету только потому, что люблю как сына! Хотя ты этого не заслуживаешь! Я надеялся, что когда-нибудь ты станешь таким же замечательным магом как я, и мы сможем общаться на равных. Но этого не случится. Ты всегда будешь моим учеником, Дима, потому что если я отпущу тебя, ты погибнешь - или от руки Совета, или, что более вероятно, по собственной глупости! - Олефир закусил губу, и в его глазах блеснули слёзы. - Ты вынуждаешь меня быть жестоким. Но другого выхода нет. Запомни раз и навсегда: ты моё оружие, и не имеешь права на личную жизнь. Ты, целиком и полностью, принадлежишь мне! А теперь отправляйся к себе и ложись спать!
  Дима вскинул голову и с содроганием увидел горечь на лице учителя.
  - Иди, - глухо повторил Олефир.
  С трудом подавив рвущееся из горла рыдание, Дмитрий переместился в свои покои, а маг-путешественник вытер слёзы, налил себе вина и, подняв бокал, чокнулся с невидимым собеседником:
  - Спасибо, Тёма! За тебя!
  Дима рухнул на кровать, уткнулся лицом в подушку и стиснул пальцами шёлковое покрывало.
  "Я докажу учителю, что он не ошибся во мне! Он признает во мне равного! - Юноша сжал зубы и взглянул на Тёму. Временной маг сидел возле возрождённого дерева и плакал: прощаясь со своим единственным другом и Белолесьем. У Димы защемило сердце, и он отвернулся: - Это я во всём виноват! Тёма страдает из-за меня! Учитель прав: у меня не должно быть личной жизни. Я способен лишь разрушать и приносить боль!"
  - Я больше никогда не буду смотреть на тебя, Тёма, - прошептал Дмитрий и посмотрел на временного мага...
  
  Краем глаза, Артём заметил, как Дима взмахнул рукой, развернулся и, выставив ладони перед собой, неловко отразил удар. Шар врезался в стену и рассыпался миллионами искр, оставив на обоях уродливое пятно. Дмитрий облегчённо выдохнул и опустил руку, а Валечка, жалобно взвизгнув, юркнул за кресло:
  - Я так и знал - добром это не кончится! Убийцы! Маньяки!
  - Только такой урод, как ты, мог ударить в спину! - зло процедил Артём, и над Дмитрием засияла многоцветная радуга.
  Стася испуганно ахнула, подалась вперёд, но ученик Олефира чуть качнул головой, и радуга опала к его ногам кучкой чёрного пепла.
  - Может, поднапряжёшься, Тёма? Пока твоё колдовство выглядит не слишком убедительно.
  - Ты ещё не всё видел! - надменно заявил временной маг и почесал затылок, прикидывая, что ещё из своего многочисленного арсенала стоит продемонстрировать.
  Однако заклинания, коими его вдосталь пичкал Корней, носили мирный характер и на боевую магию не тянули совершенно. "Ох и опозорюсь я... - с досадой подумал Артём и уже собрался засыпать противника конфетами и лягушками, как вдруг его голову посетила гениальная идея: - Нужно повторить Димино заклинание!" Наморщив лоб, временной маг вытянул руку, старательно скопировал движения противника и восторженно распахнул глаза, глядя как от пальцев отделяется кособокий ярко-жёлтый шар.
  Дмитрий улыбнулся уголками губ, и первый в жизни Артёма боевой снаряд встретился с оранжевой молнией Смерти. Ученик Корнея облизнул пересохшие губы, напряжённо посмотрел на свою руку, и из-под его ногтей вылетела алая, мерцающая молния.
  - Молодец.
  Дима довольно кивнул, и в тот же миг пронзительно синий диск столкнулся с молнией Артёма, поглотил её и врезался в потолок, пробил крышу и растворился в весеннем небе. Люстра "Каскад", оправдывая своё название, рухнула на пол стеклянным водопадом, а Стася, увидев кусочек небесной голубизны, пронзительно взвизгнула и вжалась в кресло. Однако её вопли никого не тронули. Валя даже носа из-за кресла не высунул, а маги лишь скользнули по лицу Хранительницы отсутствующими взглядами и продолжили поединок. Они метали ослепительные молнии, швыряли огненные шары и диски, украшая стены чёрными пятнами и дырами. В доме стоял страшный грохот и треск, сквозь который доносились визгливые писки Валечки да магические заклинания, перемежающиеся крепкими ругательствами. На полу валялись книжные полки, на окне болтались обуглившиеся остатки гардин, в воздухе витал запах гари и озона.
  Станислава в немом ошеломлении смотрела на гибель своей дачи, пока её не отрезвил оглушительный хлопок. Старенький "Grundig" взорвался, словно нагретая консервная банка. Пластиковые осколки разлетелись во все стороны, а на покосившейся тумбочке остался лежать расколотый надвое кинескоп. Женщина взглянула на останки телевизора и всхлипнула: ей стало нестерпимо жалко и дом, и мебель, и ни в чём не повинный "Grundig", и так доживавший последние дни, и свою налаженную жизнь, неожиданно покатившуюся под откос из-за каких-то проходимцев. Наплевав на царящий вокруг хаос, она вскочила с кресла и заорала:
  - Прекратите! Немедленно! Идиоты! Придурки!
  Но маги не остановились.
  - Ну, погодите! - выпалила Стася и раскрыла блокнот.
  Остервенело листая страницы, она читала вслух все заклинания подряд, и пропитанная магией комната постепенно наполнялась диковинными созданиями. Над головой Хранительницы, неистово махая ушами, закружилась троица маленьких розовых слонят, а под ногами закопошились непонятные существа разных цветов, видов и размеров. Среди них шебаршился испуганный Валечка, которого один из последних шаров Артёма лишил надёжного убежища в виде кресла:
  - Я, ик... я... ик... боюсь... ик...
  - Не до тебя, - буркнула Станислава, перевернула страницу, и её взгляд упёрся в особняком стоящее заклинание. "Портал", - прочитала она и возликовала: - То, что нужно!
  Ни секунды не сомневаясь, Хранительница громко и чётко произнесла волшебные слова. Воздух перед ней сгустился и засветился, принимая очертания дверного проёма. Сначала он выглядел нечётким и расплывчатым, но постепенно темнел и, в конце концов, стал бездонной антрацитовой пустотой. Стася неотрывно смотрела на портал, чувствуя, как все мысли и желания трансформируются в одно - войти.
  - Войти, - прошептала она, зажмурилась и, прижав ежедневник отца к груди, шагнула в никуда...
  - Стася! Нет! - Дмитрий метнулся к порталу, но не успел: проём схлопнулся в тонкую линию и исчез, словно его и не было. - Зачем? - безнадёжно произнёс маг и вскрикнул, почувствовав обжигающую боль: Артём не сумел загасить зародившуюся на пальцах молнию, и она врезалась в спину Димы.
  - Я не хотел! - испуганно вскричал временной маг, подскочил к рухнувшему на пол другу и потряс его за плечо: - Вставай, пожалуйста!
  Не дождавшись отклика, он ощупал пострадавшего, с удивлением отмечая, что на нём нет и царапины, осторожно перевернул на спину и вгляделся в неестественно бледное лицо.
  - Эй, ты меня слышишь?
  Дима не ответил, и временной маг запаниковал: "Мамочка моя! Что же я натворил? Неужели убил?" Жалобно шмыгнув носом, Артём вцепился в плечи друга и хорошенько встряхнул:
  - Ну, давай же, открой глаза!
  - Пусти.
  Сильные руки отодвинули временного мага в сторону. Он попытался протестовать, но так и замер с открытым ртом, глядя на склонившегося над Димой Ричарда. Инмарец с непроницаемым лицом держал руку мага и к чему-то прислушивался.
  - Жить будет, - наконец, сообщил он, и Артём с облегчением улыбнулся:
  - Спасибо!
  - Мне-то за что?
  Ричард усмехнулся, выпрямился и оглядел "поле боя". В комнате было разломано всё, что можно разломать, а стены, потолок и пол пестрели разнокалиберными дырами. Под ногами хрустело битое стекло и суетились странные существа, творения явно больного на голову мага. С подозрением покосившись на Артёма, который так и остался сидеть возле бесчувственного Дмитрия, Ричард опустился в чудом уцелевшее кресло, и на его колени тут же приземлились розовые слоники, ласкаясь и урча не хуже кошек.
  - Вот чёрт, - хмыкнул принц, машинально поглаживая мягкую плюшевую шерстку. - Что вы здесь устроили?
  - Так вышло, - виновато ответил Артём и покраснел, вспоминая недавний поединок, больше похожий на урок боевой магии.
  - Да уж, на славу постарались. Впрочем, чего ожидать от капризных, сумасбродных ученичков.
  Временной маг покраснел ещё больше. Нужно было срочно сменить тему, чтобы не нарваться на драку с одним из лучших инмарских воинов, и он ляпнул первое, что пришло в голову и что наверняка должно было заинтересовать Ричарда.
  - А где Хранительница?
  - Вам лучше знать. Я, видите ли, только что прибыл.
  - Кстати, как?
  - Роксана помогла. Сказала, что щит вокруг Лайфгарма исчез, и попросила проверить, как вы тут поживаете.
  - А был щит? - Артём озадаченно почесал нос, и Ричард закатил глаза к потолку:
  - И как тебя Корней в УЛИТе терпит? Ты же тупой, как пробка!
  - Сам такой! А ну, вали отсюда, пока я тебе трёпку не устроил! Вот сейчас...
  - Ладно, извини. - Инмарец примирительно поднял руки. - Беру свои слова назад. Лучше скажи: что с Хранительницей?
  Артём обиженно поджал губы, но продолжать склоку не стал. Обвёл глазами комнату, перевёл взгляд на Диму и буркнул:
  - Похоже, ушла наша Хранительница. В Лайфгарм.
  - Сама?! О чём вы думали, кретины?! Вы со своей магией совсем разум потеряли! Ты представляешь, чем нам это грозит? Олух! Она же Солнечного Друга выбрать должна! А теперь?
  - В Лайфгарме наёдёт. Куда она от пророчества денется.
  - А если она к Олефиру попала?
  - Навряд ли! - беспечно отмахнулся Артём. - Книжку, что она так усердно читала, наверняка Фёдор писал. А зачем ему дочь в Керон посылать? Лучше скажи: что будем делать дальше?
  - Понятия не имею. Ситуация совсем из-под контроля вышла. А всё почему? Нечего было высшим магам мудрить! Вернулась бы принцесса в Инмар, где ей и положено находиться! Так нет же, они никого слушать не желали! - раздражённо сказал Ричард и встал, спихнув с коленей слоников. Зверушки обиженно затрясли ушами и взмыли в воздух, а инмарец враждебно посмотрел на Артёма. - Тебя послали, воду мутить! И вот результат: ни принцессы, ни Ключа!
  - Она маг и должна жить среди магов, которые научат её пользоваться даром, а не сидеть высокородной заложницей среди ваших мрачных гор! Что вы можете противопоставить Олефиру?
  - То же, что и вам! Порой меч лучше всяких заклинаний!
  - Да что ты говоришь?!
  - Что знаю, то и говорю! Отбери у вас магию, и хана!
  Лайфгармцы замолчали, не желая продолжать застарелый спор между инмарскими воинами и лирийскими магами. Спор, который не прекращался никогда. В Инмаре боевые искусства ценились выше магических. В Лирии же, наоборот, всячески привечали и поддерживали волшебников...
  - Пока мы здесь препираемся, Олефир заберёт Хранительницу в Керон! - не выдержав повисшей тишины, заявил Артём.
  - Ты можешь её найти?
  - Если она начнёт колдовать.
  - Тогда нам нужно торопиться.
  - Нам? - удивился Артём.
  - Да, нам! - твёрдо сказал Ричард. - Возможно, мы и поодиночке найдём Хранительницу, но вдвоём больше шансов её защитить.
  - А как же Инмарские горы и фамильный замок?
  - С ними я разберусь позже.
  - Так мы теперь партнёры? - дружелюбно усмехнулся временной маг, и, хмыкнув, Ричард легонько хлопнул его по плечу:
  - Пока да, а там посмотрим. Ладно, партнёр, давай, переноси нас в Лайфгарм.
  - Полегче, приятель, не то наше партнёрство разрушится, не успев начаться... - Артём потёр плечо и кивнул на Дмитрия: - А с ним что?
  Ричард посмотрел на бездыханного мага и нахмурился. Со дня их знакомства прошло больше семи лет, а он до сих пор не мог разобраться в своём отношении к необыкновенному воспитаннику Олефира...
  
  Принц познакомился с Дмитрием, когда по воле отца, Леонида Степенного, прибыл в Годар с дипломатической миссией. Война между Инмаром и Лирией шла уже одиннадцатый год, и основательно вымотала оба государства. Но если Лирия ещё держалась за счёт магических способностей граждан, то Инмар почти истощил ресурсы и был на грани поражения. Лирийцы отчаянно наступали, стремясь раздавить противника, и Леонид Степенный пришёл к выводу, что на этот раз без магии стране не выстоять. И он обратился за помощью к высшим магам. Совет рассмотрел его просьбу и порекомендовал Инмару добровольно сложить оружие. Это предложение было неприемлемым, и Леонид с негодованием отверг его. "Мой народ не поймёт меня! Мы - воины, наш девиз - победа или смерть!" "В таком случае, мы ничем не можем тебе помочь, - развёл руками Корней. - Высшие маги не вмешиваются в дела людей!" "Тогда я заключу союз с Годаром!" - Леонид Степенный посмотрел на Олефира, и тот благожелательно улыбнулся ему. "Мы запрещаем вам заключать договор против Лирии!" - заорал Михаил, но Леонид лишь криво усмехнулся: "Высшие маги не вмешиваются в дела людей, и я поступлю так, как сочту нужным!" Закон был на стороне короля Инмара, и Совету пришлось смириться с его решением.
  Вечером того же дня в покоях Леонида Степенного появился Олефир. "Я пришёл к тебе не как высший маг, а как король Годара, - заявил он. - Я готов вести с тобой переговоры, но с одним условием: в Керон ты отправишь Ричарда! И он должен быть один! Только так ты докажешь мне, что союз с Годаром тебе жизненно необходим!" Леонид побледнел. Он боялся отправлять сына в Керонский замок, к тому же Ричард был отвратительным дипломатом и мог загубить переговоры на корню, но Олефир заявил, что будет разговаривать только с принцем, и король уступил. Весь следующий день Леонид объяснял сыну, что ему нужно говорить и как вести себя с магом-путешественником, а принц старательно слушал отца и кивал, думая о том, что дипломатия - удел красноречивых пустобрёхов, а лучший способ решения всех проблем - поединок. Он был категорически против союза с Годаром, но волю отца и короля нарушить не смел. Утром следующего дня весь зарийский двор собрался в тронном зале, чтобы проводить своего принца. Инмарцы ждали Олефира, но вместо него появился Дмитрий. Михаил и Роксана, присутствовавшие в зале в качестве наблюдателей, тревожно переглянулись: до сего дня путешественник никогда не отпускал от себя ученика. "Значит, считает, что мы не справимся с ним... Неужто он настолько хорош?" - одновременно подумали маги, и их горящие ненавистью взгляды впились в лицо Дмитрия.
  Ученик Олефира не удостоил высших магов вниманием. Он церемонно поклонился Леониду Степенному и вопросительно посмотрел на Ричарда.
  - Я готов! - холодно произнёс принц Инмара и в ту же секунду оказался в тронном зале Керонского замка.
  Годарская знать встретила его восторженными криками, а Олефир - царственным кивком. Кричащая роскошь нарядов придворных и вычурное убранство зала ослепили Ричарда. Яркие шелка, гроздья драгоценных камней, затканные золотом гобелены, золотые люстры и канделябры. Зарийский дворец по сравнению с Керонским замком выглядел убогой крестьянской избой. Война истощила казну Инмара настолько, что Леонид Степенный вынужден был распродать всё мало-мальски ценное, чтобы поддержать боеспособность армии и не допустить голодных бунтов, и при виде сытых и довольных годарцев, у принца непроизвольно сжались кулаки. Дмитрий бросил на него неодобрительный взгляд, поклонился Олефиру и, легко взбежав по ступенькам, встал справа от трона. Ричард расправил плечи и гордо взглянул в лицо королю, ожидая, что тот заговорит с ним, но Олефир молчал, словно знать не знал, зачем инмарский принц пожаловал в Керонский замок. Проклиная в уме глупые формальности, Ричард важно кашлянул и начал слово в слово пересказывать речь, подготовленную отцом. Король Годара внимательно выслушал его и обратился к ученику:
  - Займи нашего гостя, Дима. Я должен обдумать просьбу Леонида Степенного.
  Лицо Ричарда сделалось пунцовым. Он едва не рычал от гнева, и Дмитрий, поклонившись учителю, поспешил увести кипящего негодованием принца. Он проводил гостя в приготовленные для него покои, прикрыл за собой двери и церемонно поинтересовался:
  - Не желает ли Ваше высочество после завтрака отправиться на охоту?
  Ричард исподлобья разглядывал стройную, худощавую фигуру мага. Он не знал, как вести себя с воспитанником Олефира. В Лайфгарме о Дмитрии ходили весьма противоречивые слухи: одни считали его крестьянским мальчиком, дорвавшимся до власти, другие - иноземным магом, которого Олефир притащил из своих путешествий, а третьи - незаконнорожденным сыном самого короля. Но все сходились на том, что положение Димы в Годаре неясно. Олефир не пожаловал ученику какого-либо титула, хотя в Кероне к нему обращались не иначе, как Ваше высочество. Несмотря на молодость, Дмитрий занимался всеми текущими делами Годара, однако на официальных встречах держался в тени, словно подчёркивая двусмысленность своего положения. Ричард стал первым гостем Керона, которого Олефир поручил заботам ученика. "Ну и как это понимать? - хмуро размышлял принц. - Он оказал мне честь или унизил? И как прикажете к нему обращаться? - Инмарец посмотрел на холёные руки Димы и поморщился: - Неженка! Сразу видно, тяжелее вилки, ничего в руках не держал! Тоже мне боевой маг! Тресни его кулаком, и дух вон! И никакие заклинания не помогут!" Ричард улыбнулся своим мыслям и, чувствуя, как отступает злоба, вежливо сказал:
  - Я всегда мечтал поохотиться на островных кабанов. - Он из принципа решил общаться с Димой в безличной форме.
  - Сегодня Ваша мечта сбудется, Ваше высочество.
  Дмитрий слегка поклонился гостю и перенёсся в кабинет Олефира.
  - Охота - это прекрасно, - хмыкнул маг-путешественник, потягивая молодое лирийское вино. - Сегодня поохотитесь, завтра устроим скромный приём в честь инмарского принца, а послезавтра отметим твоё совершеннолетие. В Инмаре не принимают поспешных решений, а мы чем хуже? - Олефир благодушно усмехнулся. - В конце концов, союз нужен Леониду. И, ой, как нужен, раз сына без вопросов прислал. Я всё верно рассчитал, Дима! Скоро мы будем пожинать плоды моих трудов. А пока развлекай нашего гостя и не спускай с него глаз...
  Дмитрий покинул кабинет и, приказав придворным собираться на охоту, не спеша, направился в покои инмарского гостя. Он отворил дверь в гостиную как раз в тот момент, когда слуга положил на стол последнюю салфетку и отступил в сторону.
  - Вы не против моей компании, принц?
  Ричард посмотрел на два серебряных прибора и буркнул:
  - Конечно, нет.
  Дима жестом отпустил слугу, сел за стол и выжидающе посмотрел на инмарца, который топтался у окна:
  - Что-то не так, Ваше высочество?
  - Всё не так, - проворчал Ричард и плюхнулся на стул. - Ну, и чем тут у вас кормят?
  - Вы хотите что-то особенное? - вежливо поинтересовался Дмитрий, в душе хохоча, как бешенный: среди изящной мебели, мягких светлых ковров и стен, обитых нежным шёлком, громадный инмарский принц, затянутый в чёрный кожаный костюм, выглядел, как медведь в розарии.
  - Буду есть то, что дают, - вздохнул Ричард. - В гостях гостить, не свою волю творить. - Он налил кофе в тонкую фарфоровую чашку и осторожно поднёс её к губам.
  Дмитрий картинно развёл руками:
  - Ваше положение обязывает соблюдать этикет, Ваше высочество.
  - Но зачем? Нас же никто не видит!
  - И тем не менее.
  Дима серебряными щипчиками положил в чашку кусочек сахара, бесшумно размешал его ложечкой, и Ричард скрипнул зубами:
  - Я не хочу есть!
  - Вы обманываете меня, Ваше высочество. Почему бы Вам ни отведать паштета из чёрной утки? Это редкое лакомство.
  Маг тонким слоем намазал паштет на треугольный кусочек белого хлеба, положил его на тарелку инмарца, и, скривившись, Ричард сунул миниатюрный бутерброд в рот целиком:
  - Ничего особенного. Паштет, как паштет.
  - Тогда немного салата "Годарская ночь". - Дима наполнил тарелку гостя тёмными листьями с кусочками белого мяса и полил их бесцветным соусом. - Угощайтесь, Ваше высочество.
  Кипя от раздражения, Ричард в два счёта смёл салат и хмуро поинтересовался:
  - Может, достаточно?
  - Вполне. - Дмитрий допил кофе и поднялся: - Не угодно ли Вам последовать за мной, принц. Лошади уже оседланы, а островные кабаны сгорают от желания встретиться с Вашим клинком.
  Ричард с трудом подавил желание грязно выругаться, пристегнул меч и, сжав губы в тонкую полоску, зашагал за учеником Олефира. Его мнение о Диме теперь выражалось тремя словами: неженка, зануда, позёр.
  Оказавшись во дворе, принц едва не застонал от досады, увидев разряженную свиту, половину которой составляли дамы в узких открытых платьях, весьма отдалённо напоминающих охотничьи костюмы. "Тьфу! За что мне всё это? Не охота, а издевательство!" - недовольно подумал он и вскочил на коня. Воспитанник годарского короля махнул рукой, и кавалькада медленно выехала из замка. Годарские дамы кокетливо улыбались, бросали сладострастные взгляды на Ричарда и Диму и без умолку трещали. Инмарцу ужасно хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать их назойливого щебета, зато воспитанник Олефира чувствовал себя, как рыба в воде. Он обворожительно улыбался дамам, озорно подмигивал им и щедро осыпал комплиментами. И Ричард пополнил его характеристику ещё двумя словами - бабник и пустозвон. Инмарец почти смирился с тем, что вместо охоты их ждёт "весёлый" пикник, но на краю леса Дмитрий неожиданно приказал свите остановиться. Приподнялся в седле, внимательно огляделся и, скомандовав: "За мной!", понёсся вглубь чащи.
  Изумлению Ричарда не было предела: все дамы и большинство расфуфыренных кавалеров остались на опушке. В лес за Дмитрием поскакали лишь шестеро одетых в настоящие охотничьи костюмы аристократов, которые, неожиданно, как чёртики из табакерки, вынырнули из пёстрой толпы. В сердце затеплилась надежда, и инмарец, догнав Диму, поскакал рядом с ним.
  Охотники пересекли ольховую рощу, промчались по заснеженному вересковому полю и остановились на краю камышового болота. Ричард прислушался: ни собачьего лая, ни голосов егерей. Он вопросительно взглянул на ученика Олефира, и тот улыбнулся:
  - Минуту терпения, Ваше высочество.
  Принц нахмурился, поняв, что нормальной охоты всё-таки не будет. "Этот напыщенный кривляка издевается надо мной!" Кровь ударила в голову, но Ричард не успел взорваться - раздался тяжелый топот, хруст ломающихся камышей, и из густых зарослей выскочил огромный чёрный кабан. Он бешеным взглядом зыркнул по сторонам и разъярённым вихрем понёсся на охотников. Дмитрий вновь улыбнулся гостю, спешился и сделал приглашающий жест. Выругавшись себе под нос, инмарец выхватил из-за пояса длинный охотничий нож и спрыгнул с коня навстречу зверю. Чувствуя себя обманутым, он вонзил кинжал в шею кабана, вложив в удар весь свой гнев и раздражение. Кабан по инерции пробежал ещё несколько шагов и рухнул к Диминым ногам. Ученик Олефира взглянул на кровавую лужу у своих сапог, и его глаза на мгновенье полыхнули холодным белым светом. Ричард обомлел: в Лайфгарме давно ходили слухи о таинственном свете, появляющемся в глазах боевого мага Олефира, но он считал эти рассказы байками. Сейчас же принц воочию увидел этот свет, полыхнувший в Диминых глазах, и ему стало не по себе. Однако он не дал страху разрастись. "Магический фокус! Меня этим не запугаешь!"
  Дмитрий поднял на Ричарда голубые, как летнее небо глаза, манерно стянул перчатки и зааплодировал. Остальные охотники присоединилась к нему, и в адрес гостя полетели восхищённые возгласы:
  - Мастерский удар, Ваше высочество!
  - Вы лучший охотник Инмара!
  А Ричард всё не мог отвести взгляда от лица Дмитрия, пытаясь понять, кто скрывается под личиной надменного щёголя и неженки.
  - Домой! - неожиданно приказал ученик Олефира, вскочил на коня и понёсся к замку.
  Принц выдернул кинжал из туши, с сожалением посмотрел на брошенную просто так добычу, которая могла спасти от голода целую инмарскую деревушку, и поскакал за Димой. На опушке леса к ним присоединилась свита. Кавалеры наперебой поздравляли гостя с удачной охотой, дамы зазывно улыбались, и Ричарда скрутил очередной приступ раздражения. Не в силах сдерживаться, он демонстративно отвернулся от разряженных аристократов и резким тоном заявил:
  - Годарская охота поставлена отвратительно!
  - Почему же?
  Дима состроил недоумённое лицо.
  - Зверя сначала нужно выследить, загнать, и только потом сразиться с ним - один на один!
  - Вы и так сразились один на один, Ваше высочество.
  - Существуют традиции...
  - А я предпочитаю не измываться над жертвой!
  - Но, по крайней мере, тушу мы могли бы забрать.
  Ученик мага насмешливо посмотрел на гостя:
  - К обеду нам подадут мясо убитого Вами кабана. - Ричард поморщился, и Дима добавил: - Это магия, принц. Она облегчает жизнь.
  - Магия развращает! - уверенно возразил инмарец. - Размахивать руками и бормотать глупые заклинания легче, чем делать что-то самому!
  - Что именно?
  - Да всё!
  - То есть, если я вернулся домой голодным, мне нельзя наколдовать себе тарелку супа. Я должен терпеливо развести огонь и...
  - Да! Потому что магия расхолаживает, отупляет и развращает!
  - То есть маги, по-вашему, глупые, отсталые существа. Но тогда почему Инмар проигрывает войну?
  - Не смей! - рявкнул Ричард и выхватил меч.
  Дима остановил коня, выпрямился и раздельно произнёс:
  - Вы наш гость, и поединок между нами невозможен.
  - Ты просто боишься! Трус! Слезай с коня и дерись!
  Маг спрыгнул на землю, и в его руке появился меч:
  - Что ж, желание гостя - закон.
  Инмарец с удивлением посмотрел на узкое лезвие, сверкающее в ярких лучах полуденного солнца, и оторопело спросил:
  - А как же магия?
  - Мы будем сражаться на равных, Ваше высочество. Поверьте, мне приходилось держать в руках оружие.
  - Поединок продолжится до первой крови! - спешившись, провозгласил Ричард.
  - Согласен, - кивнул Дима, и мечи скрестились.
  Принц ожидал лёгкой победы над магом, но, обменявшись с ним несколькими ударами, понял, что имеет дело с профессионалом, и с головой окунулся в схватку.
  Звенела сталь. На губах противников играли азартные полуулыбки, а устремлённые друг на друга глаза ликующе сияли. Поединок захватил Диму и Ричарда без остатка, соединил в одно целое, и окружающие их всадники словно растворились в прохладном зимнем воздухе. И было уже не важно, кто одержит верх. Противникам не хотелось заканчивать схватку, от которой оба получали колоссальное удовольствие.
  Время шло, свита заскучала, а маг и воин с упоением продолжали сражаться.
  "Пора домой!" - раздался в голове Дмитрия властный голос Олефира, и он поднял руку, призывая Ричарда прекратить поединок.
  Инмарец с сожалением опустил меч и улыбнулся:
  - Вынужден признать, что и среди магов встречаются отличные воины.
  - Вы ошибаетесь, Ваше высочество. Среди магов нет хороших фехтовальщиков, им это ни к чему. Я - исключение.
  - Не нужно церемоний, Дима. Этот поединок положил начало нашей дружбе.
  - Как скажешь, Ричи, - не стал возражать ученик Олефира и крепко пожал протянутую руку.
  Продолжая улыбаться, они вскочили на коней и понеслись к замку. Ричард поглядывал на Дмитрия, недоумевая, как в одном человеке могут сочетаться взаимоисключающие качества: утончённость манер придворного кавалера и холодная решимость воина; юношеская стройность и стальная крепость мускулов. Словно в Диме жили не один, а два человека. Эта мысль взволновала и испугала инмарца. Он почувствовал, что вплотную подобрался к тайне ученика Олефира, и перестал думать о нём: инмарскому принцу почему-то расхотелось знать правду.
  В обеденном зале их ждал Олефир. Придворные на обеде не присутствовали, но король Годара восседал во главе стола в горностаевой мантии и янтарной короне, точно предстоящая трапеза была официальной церемонией.
  - Вижу, вы подружились, - лукаво улыбнулся он, приглашая молодых людей к столу, где уже сидели Алинор и маг-миротворец Михаил.
  - Жаль, что я раньше не познакомился с Вашим учеником, - воодушевлённо сказал Ричард.
  Лицо Михаила дёрнулось, и он с нескрываемой ненавистью посмотрел на Диму. Ехидно улыбнувшись коллеге, Олефир усадил Ричарда рядом с собой и наполнил его кубок вином. Михаил насупился, как обиженная девица, а принц, не обращая внимания на недовольство высшего мага, продолжил:
  - Надеюсь, наша дружба укрепит добрососедские отношения между Инмаром и Годаром.
  - Безусловно, - кивнул король, хлопнул в ладоши, и слуги внесли в зал огромный поднос с жареным кабаном. - Отведаем Вашей добычи, принц.
  Ричард хотел заговорить с Димой, но его вниманием завладела Алинор. Бывшая королева Инмара дотошно расспрашивала о Заре, о Леониде и его жене, королеве Прасковье, о знакомых придворных. Инмарский принц подробно и терпеливо отвечал на вопросы, искоса поглядывая на Диму, который вежливо беседовал с королём и магом-миротворцем. В репликах Михаила сквозили неприкрытая ненависть и презрение к ученику Олефира, и Ричард поразился Диминой выдержке. Сам он, наплевав на последствия, давно бы треснул миротворца по морде, а Дима продолжал спокойно вести светскую беседу, будто не замечая агрессии высшего мага. И принц решил, что обязательно извиниться перед другом за поведение советника отца, но когда обед закончился, воспитанник короля исчез, а его поманил к себе Михаил:
  - Надо поговорить. - И, не дожидаясь согласия принца, миротворец перенёс его в парк, где добрых полчаса объяснял, почему он не должен дружить с учеником Олефира.
  С каменным лицом выслушав речь высшего мага, в которой тот называл Диму не иначе, как керонский выродок, Ричард вернулся в свои покои, взял со стола бутылку вина и приказал слуге отвести его к Дмитрию. Слуга услужливо проводил его до белых дверей с золотыми арабесками, постучался и, получив разрешение войти, торжественно доложил:
  - Его высочество, принц Инмара Ричард!
  Едва дождавшись окончания фразы, Ричард могучим плечом отодвинул керонца и шагнул в гостиную. Дима курил, стоя у распахнутого настежь окна. Увидев в его руке, вместо привычной трубки, дымящуюся белую палочку, инмарец забыл все слова, что собирался сказать, и с любопытством поинтересовался:
  - Что это?
  Дмитрий повернулся, проследил за его взглядом и пожал плечами:
  - Сигарета. Гораздо практичнее трубки. Я увидел сигареты в одном из миров и с тех пор курю только их.
  - А я вот не курю... - протянул Ричард и поставил бутылку на стол: - Выпьем за наше знакомство.
  - С удовольствием. - Дима выбросил окурок в окно, подошёл к столу, и в его руке появились бокалы.
  Инмарский принц лихо откупорил бутылку и разлил вино:
  - Честное слово, ты перевернул моё представление о магах.
  - Приятно слышать.
  Дима поднёс бокал к губам и сделал глоток. Ричард тоже хлебнул вина:
  - Всегда считал магов лентяями или идиотами, вроде сына провидицы.
  - Артём не идиот! - покачал головой маг и поставил бокал на стол.
  - Да ну, - отмахнулся принц. - Ему больше двадцати, а ведёт себя, как пятилетний ребёнок!
  - Согласен, - скупо кивнул Дмитрий, - но это потому, что магия Тёмы чистая и светлая. Она ласкает взгляд и греет душу.
  Он задумчиво посмотрел на свой перстень с огненной буквой "О" в антрацитовой глубине камня. Олефир не следил за ними, и Дима рискнул продолжить. Ему хотелось, чтобы благородный Ричард перестал видеть Артёма великовозрастным дурачком.
  - Я отлично владею мечом и прочим холодным оружием, знаю сотни сложных боевых заклинаний, но колдовать, как Тёма, не умею... Я пробовал копировать его фокусы... Я могу создавать котят, щенят, конфеты, шарики и прочую ерунду... Но с ними что-то не так... - Маг выудил из воздуха дымящуюся сигарету и жадно затянулся. Он дрожал и был бледен, как мел, но всё равно продолжал говорить, словно не в силах остановиться: - Тёма лёгкий и воздушный. Он живёт сегодняшним днём... Каждый миг жизни для него праздник. Лирийцы его обожают. Где бы он ни появился, люди начинают улыбаться и радоваться жизни вместе с ним. Я бы хотел быть таким, как он! - Дима схватил со стола бокал и залпом выпил вино. - И он не сумасшедший. Высшие маги избаловали его сверх меры с тем, чтобы он почитал их и подчинялся их воле, но уже сейчас Тёма ни во что не ставит мнение Совета. Он подчиняется скорее в силу привычки, чем по велению разума. Наступит день, и Тёма вырвется на свободу... - Дима замолчал, поднёс сигарету к губам и уставился в окно.
  Ричард почти не дышал: полчаса назад Михаил, с пеной у рта, доказывал ему, что керонский выродок - бездушный холодный убийца, лишённый всего человеческого, а он видел перед собой чувствующего и глубоко переживающего человека. Дмитрий говорил о Тёме так, словно они были близкими друзьями. Но больше всего принца поразило то, что идеалом воина и боевого мага оказался безалаберный капризный мальчишка, над которым потешался весь Лайфгарм.
  А Дима вертел в руке пустой бокал и безмятежно улыбался, глядя в окно, будто видел там Артёма. Ричард почувствовал себя неловко, точно по ошибке прочёл чужое письмо. Он нервно кашлянул и неуверенно спросил:
  - Артём твой друг?
  - У меня не может быть друзей!
  Улыбка бесследно исчезла. Дима поставил бокал на стол и затушил окурок в возникшей перед ним пепельнице.
  - Почему?
  Маг хмуро посмотрел на инмарца:
  - Не всё ли Вам равно, принц? Уже поздно. Завтра в Кероне праздник в Вашу честь. Вам нужно отдохнуть.
  - Давай поговорим!
  - Я и без того наговорил лишнего.
  - Я не болтун.
  - Но Вам всё равно придётся забыть о нашем разговоре. Никто не должен знать, как я отношусь к Артёму.
  Дима смотрел в глаза Ричарду и никак не мог решиться стереть ему память. Что-то удерживало его от колдовства. Наконец, он отвёл глаза и задумчиво произнёс:
  - Вы странный человек, Ричард.
  - Разве? Я обычный инмарец.
  - Возможно. - Дмитрий снова посмотрел ему в глаза. - Я не могу отпустить Вас с опасными для Тёмы воспоминаниями. Если высшие маги узнают, что Тёма их ни во что не ставит, то убьют его!
  - Да кому нужен этот...
  Ричард осёкся, увидев в глазах Димы белые искорки.
  - Вы будущий король Инмара, Ваше высочество, и Вам нужно пристальнее следить за тем, что происходит в Лайфгарме. А теперь помолчите! Я всё же позабочусь, чтобы наш разговор остался тайной. - Маг проник в сознание инмарца и выстроил зеркальный щит, такой же, каким защищал сокровенные мысли от Олефира. - Теперь Вы без опаски можете думать обо мне и Тёме всё, что хотите, принц. Эти мысли не прочтёт никто. - Он помолчал и задумчиво добавил: - Не знаю, зачем я сделал это...
  - Мы же друзья, - улыбнулся Ричард, но Дима грустно покачал головой:
  - Ненадолго. Уходите, принц!
  Он отвернулся, подошёл к окну, и в его руке задымилась сигарета. Ричард застыл, в смятении глядя на мага: предчувствие неотвратимой беды пригвоздило его к месту. Он вдруг понял, что для Инмара лучше было бы проиграть войну, чем просить помощи у Олефира. "Вряд ли отцу понравится моё мнение... Если он вообще соизволит выслушать меня", - кисло подумал принц и, выдавив: "До свидания", на негнущихся ногах вышел в коридор.
  Вернувшись в свои покои, он до самого ужина бродил из угла в угол, размышляя о разговоре с Димой. Инмарец не мог понять, что это был за разговор, почему он вообще состоялся, и что за странные отношения сложились у него с учеником Олефира. "Почему я позволил ему наложить на меня заклятье? Будь на его месте любой другой маг, я бы, не колеблясь, дал ему в морду! А с Димой у меня и мысли об этом не возникло! И Тёма... Что не так с этим... Кхм... Кто он такой? Что скрывает Совет?"
  В небе зажглись первые звёзды, и слуга пригласил Ричарда на ужин. Повинуясь этикету, инмарский принц покорно поплёлся в трапезный зал, где его встретили Олефир, Алинор и Дмитрий. Принца усадили на почётное место рядом с королём, и он был вынужден несколько часов кряду вести светскую беседу. Ричард вымотался так, словно целый день сражался на мечах с Роксаной, и когда, в полночь, он, наконец, оказался в спальне, то сразу же рухнул на кровать и заснул мёртвым сном.
  А весь следующий день в замке и за его стенами годарцы пировали, прославляя инмарского гостя. Разъезжая по городу вместе с Олефиром и Димой, Ричард с удивлением обнаружил, что подданные искренне любят своего повелителя, хотя в Лирии и Инмаре путешественника называли узурпатором и тираном и считали, что годарцы стонут под игом самопровозглашённого короля. "Мы зря безоговорочно верили словам высших магов, и не слушали годарцев, - мрачно думал принц. - Остров Синих Скал процветает. Годарцам есть за что любить Олефира! В Лайфгарме бушует война, а здесь царят мир и покой! Ига нет, и никогда не было!" Ричард вглядывался в счастливые лица горожан, смотрел на их добротную одежду, розовощёких детей, и его сердце сжималось от боли за свою разорённую войной страну...
  Праздник в честь инмарского принца продолжался до глубокой ночи, а утром разгорелся с новой силой - теперь Годар чествовал королевского воспитанника. На городских площадях накрыли столы, из подвалов замка выкатили десятки бочек лучших лайфгармских вин. Множество шутов, жонглёров и плясунов веселило народ, а когда стемнело, в небе над Кероном взорвался грандиозный фейерверк - маг-путешественник с размахом отмечал восемнадцатилетие ученика.
  Праздник закончился под утро, а в полдень в покои Ричарда постучался гвардеец и сообщил, что король приглашает его на аудиенцию. Инмарец вскочил с постели, в мановение ока оделся, пристегнул меч, и гвардеец проводил его в малый тронный зал, где кроме Олефира и его ученика никого не было. В душе затеплилась надежда, что сейчас Инмару откажут в помощи, но, прочитав сочувствие на лице Димы, принц понял, что дела обстоят с точностью до наоборот.
  - Я согласен оказать помощь Инмару! - торжественно заявил король Годара. - Но я не стану жертвовать своими подданными.
  - Тогда как вы нам поможете? - растерялся Ричард.
  - Увидишь.
  Олефир сладко улыбнулся, повелительно кивнул Диме, и тот коротко поклонился.
  - Что Вы собираетесь... - начал инмарец и замер с открытым ртом.
  Он стоял в углу большого шатра. Вокруг овального стола, заваленного картами, совещались люди в военной форме. "Лирийцы", - ужаснулся принц и схватился за меч, решив, что Олефир предал его. Но в ту же секунду карты вспыхнули, заставив офицеров отпрянуть, и на сером от пепла столе возник Дмитрий. Он обвёл лирийцев холодными белыми глазами, улыбнулся, и шатёр огласился испуганными криками. И крики стали ещё пронзительнее, когда с пальцев мага сорвались огненные молнии, и троих человек разорвало на части. Оставшиеся в живых офицеры в панике ринулись к выходу, но невидимый щит преградил им дорогу, и лирийцы беспомощно заметались по шатру.
  Не в силах даже вздохнуть, Ричард с ужасом наблюдал, как огненные снаряды Димы настигают магов одного за другим, превращая их в бесформенные куски мяса. Стены и пол шатра залила кровь. Повсюду валялись куски человеческих тел, а в воздухе витал едкий запах палёного мяса и дыма. Принца замутило. Расправа над командным составом Лирийской армии продолжалась несколько минут, но они показались ему вечностью. Ричард участвовал в боях и не раз видел и изуродованные трупы, и страшные раны, но то, что творилось на его глазах сейчас, было не сражением, а визитом голодного волка в овчарню.
  Окутанный холодным белым светом, Дмитрий возвышался над кровавым месивом тел и жадно втягивал ноздрями воздух. По спине принца пробежали мурашки: в живых остался только он и он был следующей жертвой. Сияющие белые глаза нашли его. Дима медленно поднял руку, и Ричард потянулся к мечу, понимая, что не успеет достать его из ножен, но маг не ударил. Он вгляделся в лицо инмарца, опустил руку и, спрыгнув со стола, скользящим шагом покинул шатёр.
  На улице его встретили лирийские боевые маги. В Диму полетели чёрные диски и шары, но он лишь расхохотался, и снаряды бумерангами вернулись к своим создателям, принеся им жуткую, но быструю смерть. Уцелевшие кинулись прочь, и ученик Олефира не спеша двинулся за ними. С блаженной улыбкой он посылал вслед магам смертоносные снаряды, и истошные крики возвещали о том, что все они точно попадают в цель.
  А Ричард стоял у полога шатра, наблюдая, как гибнет элитная гвардия царя Лирии, и проклинал тот день, когда Инмар решил обратиться за помощью к королю Годара.
  Внезапно Дмитрий остановился и прислушался - хозяин звал его. Он попытался унять свет в глазах, однако запах крови и вид растерзанных тел опьянили его. И вместо того, чтобы погаснуть, глаза мага разгорелись с новой силой. Повинуясь безотчётному порыву, он провёл рукой по своей забрызганной кровью одежде, лизнул ладонь и счастливо улыбнулся.
  - Ещё... - прошептал он и... вместе с Ричардом оказался в кабинете короля Годара.
  - Я приказал тебе уничтожить только штаб! - взревел Олефир и залепил ученику пощёчину.
  - Простите, хозяин.
  - Приди в себя!
  Ричард со смесью злобы и восхищения смотрел на короля: "Он не боится его! Но как он справится с ним? Дима невменяем!" Между тем огонь в глазах Дмитрия притух, но не исчез, и это привело Олефира в бешенство. Он сбил ученика с ног, склонился над ним и накрыл ладонью сверкающие белизной глаза. Дима заорал благим матом и забился в судорогах, а по его щекам потекли струйки крови.
  - Ты ослепнешь, если не успокоишься, мальчик.
  Дмитрий последний раз дёрнулся и потерял сознание. Король Годара выждал ещё несколько секунд, отнял ладонь от его лица, и Ричард содрогнулся, увидев на месте белых глаз зияющие кровавые раны.
  - Он ослеп?!
  Олефир резко обернулся:
  - Ты ещё здесь?! Отправляйся в Зару и расскажи отцу о том, что видел в Маре! Я буду в Инмаре завтра утром! - Ричард исчез, а маг-путешественник вновь склонился над Димой и приказал: - Вставай!..
  Через день война между Лирией и Инмаром закончилась полной и безоговорочной победой Годара...
  
  - Что ты застыл? - Артём ткнул Ричарда в бок: - Что с Димой делать будем?
  Инмарец взглянул на ослепительно-белую букву "О" в рубиновой глубине камня, перевёл взгляд на бледное лицо мага и пожал плечами:
  - Ничего. Отлежится и вернётся в Керон.
  Артём почесал затылок: оставлять Диму, не сказав ему даже спасибо за урок не хотелось, но и признаваться Ричарду в своей симпатии к Смерти было чревато... "А ещё сбежавшая Хранительница..." Временной маг переступил с ноги на ногу, вздохнул и вместе с принцем перенёсся в Лайфгарм.
  В опустевшей комнате стало тихо, и Стасины создания осмелели. Сначала они расползлись по комнате, с интересом изучая обломки мебели, клочки обоев и осколки посуды, а потом сгрудились вокруг бездыханного мага, принюхиваясь к его дару. Появление Фёдора напугало зверушек до полусмерти. Учуяв опасность, они рванули прочь, попытались забиться в щели и под уцелевшее кресло, но спастись им было не суждено: огненные нити гигантской паутиной оплели комнату и уничтожили плоды Стасиных экспериментов. Когда же истошные визги и писки стихли, Фёдор скрестил руки на груди и стал рассматривать Диму, точно прикидывая, что с ним делать. Наконец он улыбнулся, обнаружив то, на что рассчитывал, произнёс заклинание, и ученик Олефира открыл глаза. Увидев рядом с собой высшего мага, Дмитрий вздрогнул и внутренне собрался, готовясь отразить атаку.
  - Не трусь, малыш, я не обижу тебя. Ты нужен мне живым.
  Стараясь двигаться медленно и осторожно, Дима сел и напряжённо вгляделся в лицо Фёдора. Именно он был повинен в безумии мага-экспериментатора, которое больше двух лет не могли излечить лучшие маги Лайфгарма, но сейчас признаков сумасшествия не было. И Дмитрий почувствовал себя так, словно твёрдый пол под ним превратился в хлипкие болотные кочки: "Давно ли он исцелился? Да и был ли безумен? И что такое его пророчество? Если Фёдор затеял свою игру, какую роль он отвёл Хранительнице? Неужели он не понимает, что Стася не готова к борьбе, что она ничего не знает о магии!"
  - Почему ты не учил её?
  Маг-экспериментатор надменно вскинул голову:
  - Не твоего ума дело! Моя дочь в Лайфгарме и теперь Олефиру конец!
  - Даже так? - опешил Дима. - А что потом?
  - Не суйся в дела высших магов, мальчик! Ты юн и неопытен. Тебя чуть не убил недоучка. Кажется, так ты называешь Тёму? Тебе не стыдно? - насмешливо пожурил его Фёдор и сурово спросил: - Почему ты не убил его?
  - Что за радость прибить недоучку? - Не отрывая взгляда от лица врага, Дмитрий медленно поднялся с пола и привёл в порядок одежду. - Артём великовозрастный ребёнок и драться с ним ниже моего достоинства.
  - Ребёнок?! Да уж... Слухи о тебе сильно преувеличены, Смерть. Думаю, тебе надо больше практиковаться. Ты убийца, тебе должно быть безразлично, кто перед тобой! С какой стати ты вдруг стал заботиться о детях и бабах?!
  Дима с ненавистью посмотрел на высшего мага: "Надо же, как он любит дочь. Баба..." - И начал медленно поднимать руку.
  - Уймись, - расхохотался Фёдор. - Тебе нужно спешить. Хранительница вот-вот прибудет в Керон!
  Дмитрий побледнел и опустил руку.
  - Так-то лучше! Тебе ещё учиться и учиться, сопляк. Возьми у Маргарет блокнот и полистай на досуге. Мой опус отучит тебя отвлекаться по пустякам.
  - Не знаю, что ты задумал, но я буду защищать её даже от тебя!
  - Да, кто тебе позволит, щенок? Будешь делать, что прикажут! Пошёл вон!
  Дима вздрогнул, как от пощечины, и в его глазах сверкнул холодный белый свет. Но напасть на высшего мага без приказа он не решился. "Я и так подвёл хозяина, а если ввяжусь в схватку, то никогда не смогу оправдаться перед ним", - подумал Смерть, сияющими глазами взглянул на Фёдора и недобро оскалился:
  - Я убью тебя чуть позже. Обещаю!
  Ученик Олефира исчез, а маг-экспериментатор довольно улыбнулся, огляделся и покачал головой:
  - Вот, молодёжь, ничего за собой не убрали. Придётся, как всегда, мне...
  
  Когда, пару часов спустя, в Петелькино нагрянули представители правоохранительных органов, вызванные бдительными соседями Станиславы, пред ними предстал совершенно обыкновенный деревенский дом, причём каких-либо следов пребывания в нём людей не наблюдалось. Лишь на коньке крыши с гордым видом восседала необычайно большая пёстрая кукушка и раз в полчаса издавала пронзительное "ку-ку". К сожалению, среди стражей порядка не было орнитолога, и странная птица не произвела должного впечатления. Побродив вокруг дома и покрыв отборным матом любителей ложных вызовов, милиционеры погрузились в заляпанный грязью газик и отбыли восвояси.
  
  Глава 8.
  Пророчество.
  
  Огромное оранжевое солнце медленно опускалось за горизонт, бросая прощальные лучи на радужный простор Золотых степей. Ни дома, ни деревца, лишь бесконечные, шелковисто-пуховые струи ярко жёлтого цвета разбегались во все стороны под мягким прикосновением игривого ветерка. Над бескрайним золотым ковром беззаботно порхали сотни разноцветных бабочек, их прекрасный танец то быстрый, то не торопливый приковывал взгляд, заставлял отринуть ненужные мысли и полной грудью вдыхать сказочное благоухание трав.
  "Я дома!" - подумала Хранительница и весло рассмеялась.
  - Чему ты радуешься? - раздался за её спиной недовольный голос.
  Стася обернулась и с изумлением уставилась на бывшего мужа:
  - А ты что здесь делаешь?
  - Я?! - Валентин захлебнулся негодованием. - Я?! Я пытался спасти тебя от этих головорезов, а ты затащила нас куда-то под Караганду!
  - Не мели ерунды! Ты же прекрасно видишь, это - не Казахстан.
  - Значит, Африка... - расстроено выдал землянин и хлюпнул носом. - Моя мамочка сойдёт с ума... Немедленно возвращай нас обратно!
  Он вскинул голову и со злостью топнул ногой.
  - Боюсь, из этой Африки я тебя вытащить не смогу.
  - Как не сможешь? Почему? Моя мама будет очень недовольна! Бедная мамочка! Верно она говорила: с тобой я пропаду!
  - Похоже, на этот раз, твоя дорогая мамочка не ошиблась. Ты не понял? Мы не на Земле!
  Валентин опустил глаза и некоторое время напряжённо размышлял, разглядывая мыски ботинок, а потом бочком приблизился к Стасе и приторно-ласково произнёс:
  - Ради Бога, не волнуйся. Скоро мы найдём местных жителей и узнаем, где наше посольство. Всё будет хорошо, лапушка.
  - Идиот! Мы в Лайфгарме, на моей родине!
  Валечка с подозрением прищурился:
  - Ты родилась в Москве, сама говорила.
  - Теперь я знаю, что это не так.
  - Стасенька, только не говори, что ты инопланетянка, это плохой признак, - умоляюще произнёс Валентин и с сочувствием погладил её по плечу.
  - Значит, по-твоему, я свихнулась? Хорошо же ты обо мне думаешь!
  Хранительница с досадой покачала головой и зашагала вперёд.
  "Господи, помоги мне найти врача, и как можно скорее!" - мысленно воззвал Валечка и засеменил за Стасей, раз за разом, повторяя себе, что ничего страшного не произошло, что он просто путешествует по Африке в компании бедной сумасшедшей женщины.
  Через некоторое время путники наткнулись на узкую тропинку, лёгкой змейкой вьющуюся по травяному морю. Стася скинула тапочки, босыми ногами ступила на тёплую светло-коричневую землю и бодро пошла дальше, чувствуя себя необычайно лёгкой, почти воздушной, и бесконечно счастливой. Восторг и ликование переполняли её, и Хранительнице захотелось поделиться своим счастьем с каждой травинкой и бабочкой, с пылающим апельсиновым солнцем и пронзительно синим небом. "Я - Стася! Я - Хранительница! Я - принцесса! И я - дома!" - повторяла она про себя и широко улыбалась незнакомому, но щемяще родному миру.
  - Я Стася, - тихо пропела Хранительница, и её имя прозвучало волнующей мелодией. По золотому ковру пробежала рябь, над головой закружилось радужное облако бабочек - степь с любопытством ждала продолжения мелодии. "Ещё, ещё, смелее", - казалось, просили травы, и оранжевое солнце вторило им. Стася не посмела обмануть их ожиданий, встряхнула рыжими волосами и запела. Апельсиновый круг вспыхнул как шаровая молния, а золотое море замерло, впитывая завораживающую мелодию. Воздушной походкой Хранительница скользила по узкой тропинке и пела, пела, пела.... Когда же она замолчала, оранжевое солнце померкло и заскользило к горизонту. Разноцветное облако бабочек салютом взвилось в поднебесье, а степные травы тихонько зашелестели, благодаря за доставленное наслаждение. Стася счастливо улыбнулась и запела вновь, не обращая внимания на косые взгляды бывшего мужа.
  Валечка понуро брёл по тропе. "Без еды, без денег, без крыши над головой, в чистом поле, в неизвестной стране, - причитал он, не поднимая глаз и не замечая окружающего великолепия. - Угораздило же меня! Говорила мне мамочка, предупреждала... И чего я в ней нашёл: тощая, как селёдка, мелкая, как килька... Чёрт, как есть хочется!" Валентин сердито поморщился, посмотрел в спину Стаси, но выразить недовольство вслух не решился. Мамочка рассказывала ему, как опасны психически неуравновешенные люди, а уж в периоды обострения от них можно ждать всего, что угодно. "Вернусь в Москву, на пушечный выстрел к ней не подойду!" - поклялся Валентин и ускорил шаг, чтобы не отстать от бывшей жены.
  Солнце скрылось за горизонтом, небо потемнело. Травяной ковёр приобрёл оттенок спелого мёда, а Станислава и Валентин всё шли и шли, сами не зная куда. Хранительница больше не пела. Она всматривалась вдаль, будто что-то ища, и вдруг обернулась:
  - Смотри, кажется, там костёр.
  Она указала на мерцающую впереди красную точку, и Валентин устало проворчал:
  - Неприятности не заставили себя ждать.
  - Какой ты, Валя, пессимист, - укоризненно покачала головой Стася и решительно пошла на далёкий отблеск огня: несмотря на мрачные прогнозы Димы, она была уверена, что в Лайфгарме с ней не случится ничего плохого.
  - Я никуда не пойду, это - бандиты!
  - Как хочешь, - безразлично отозвалась Стася и зашагала быстрее.
  - Ты меня бросаешь?! - возмутился Валечка, но не получив ответа, скис и припустил за бывшей женой: остаться в ночной степи одному показалось ему страшнее, чем общаться с разбойниками. "Господи, сколько маньяков свалилось на мою несчастную голову! И выпить нечего!" - с горечью подумал он и мысленно попросил прощения у мамочки.
  Чем ближе путники подходили к костру, тем спокойнее становилась Станислава и мрачнее Валентин. Вскоре глазам предстали расставленные кругом повозки, над которыми пёстрыми башнями возвышались пять больших шатров. В центре лагеря горел огромный костёр, а возле него с жаром спорили несколько подростков. "Дети? Одни? Ночью?" Но тут огонь полыхнул особенно ярко, и Стася чуть не вскрикнула: лица "детей" украшали роскошные длинные бороды. "Гномы!" - почему-то обрадовалась она и устремилась к костру.
  - Стой! Кто идёт?!
  - Друзья, - быстро ответила Хранительница и остановилась.
  Из-за крытой повозки выступил коренастый гном в сверкающем рогатом шлеме, серебристой кольчуге и с увесистым молотом наперевес. Закинув оружие на плечо, он недоверчиво посмотрел на незваных гостей:
  - Чьи вы друзья?
  - Ваши.
  Гном всмотрелся в Стасино лицо, окинул цепким взглядом Валечку, и недоверие на его бородатой физиономии сменилось восхищением.
  - Свершилось! - что есть мочи заорал он, привлекая внимание товарищей.
  Хранительница испуганно отшатнулась:
  - Что свершилось?
  Но гном, в порыве восторга, уже тащил её за собой. Стася не вырывалась - ей было крайне интересно. Валечка семенил рядом и вздыхал так, словно его вели на эшафот. Он мысленно прощался с мамочкой и жизнью.
  Когда Хранительница оказалась возле костра, гномы в благоговейном молчании воззрились на её блестящие рыжие локоны, а самый представительный и богато одетый из них с золотым молотом на поясе шагнул вперёд и с почтительным поклоном произнёс:
  - Доброй ночи, принцесса Маргарет! Мы рады приветствовать Вас в Золотых степях Лайфгарма! Я Вин ван Гоген - посол Содружества Гномов ко двору инмарского короля Леонида Степенного! - Неожиданно для Стаси, гном повернулся к Валечке и отвесил ему не менее церемонный поклон: - Мы рады приветствовать и тебя, Солнечный Друг Хранительницы! Мы с нетерпением ждали вас обоих!
  Поняв, что убивать и грабить его никто не собирается, Валечка приосанился, важно кивнул Вин ван Гогену и с достоинством вымолвил:
  - Я тоже рад приветствовать вас, господа. Надеюсь, завтра вы доставите нас в российское посольство.
  - Конечно, Солнечный Друг, мы доставим Вас туда, куда прикажет Хранительница, - поглаживая роскошную бороду, степенно ответил гном.
  - Отлично! - Валентин приблизился к ван Гогену и дружески хлопнул его по плечу: - Раз с формальностями покончено, давайте ужинать! С утра маковой росинки во рту не было, а как говорит мамочка: "Регулярное питание - шаг в сторону от гастрита!"
  Вин ван Гоген усмехнулся и широким жестом пригласил дорогих гостей в шатёр. На застланной коврами земле были расставлены разнообразные кушанья. Гномы и их гости расселись на мягких пуховых подушках и без церемоний приступили к позднему ужину. Стася и Валечка с удовольствием отведали простые, но сытные блюда местной кухни: паштет из печени высокогорной толсторылой утки; пирог с кашей из инмарского пупырчатого гороха; колбасу из мяса пещерного двухголового крольчака. Гномьи кушанья имели аппетитный вид и приятный, изысканный вкус, а молодое лирийское вино из садовой бедуники, которым Хранительница и Солнечный Друг запивали необычную для землян еду, и вовсе было выше всяких похвал.
  Когда же гости насытились, Вин ван Гоген отвёл их к костру, усадил на мягкий, толстый ковёр и вручил кубки с терпким инмарским вином. Гномы взяли в руки маленькие расписные гитары, и первый тягучий аккорд разрушил тишину ночи, улетел, развеялся, потерялся, а за ним, будто в поисках пропавших звуков, потянулась протяжная песнь:
  Глубокие пещеры и тайные ходы,
  Затерянные клады и залежи руды,
  Здесь нет ни дня, ни ночи, ни солнца, ни луны,
  Над нашими главами тяжёлые холмы.
  Рубиновые звёзды нам освещают путь,
  И сладкий звон металла нам не даёт уснуть.
  Мы ищем и находим, а прячем - не найдёшь,
  Чужак! Иди отсюда, иначе смерть найдёшь.
  Мы не стремимся к войнам, хоть всяк имеет меч,
  За наше достоянье готовы в землю лечь...
  Стася внимала низким хриплым голосам гномов и удивлялась: "Как здорово у них получается! Я бы с таким голосом в жизни рта не раскрыла, а они выводят так стройно и ладно - заслушаешься". Но вот песня закончилась. Последние аккорды словно растворились в пламени костра, и над лагерем воцарилось безмятежное молчание.
  Хранительница задумчиво смотрела на огонь, а Валечка смаковал душистое, густое вино и представлял, как завтра, в крайнем случае, послезавтра обнимет мамочку и расскажет ей о своих африканских приключениях. "Она не поверит, - хихикнул про себя землянин. - Может, сувенир ей какой-нибудь купить? Жаль, фотоаппарата нет". Он обвёл глазами рогатые шлемы и серебристые кольчуги гномов, их широкие бородатые лица, пытаясь сохранить в памяти каждую деталь, каждую чёрточку, чтобы его будущий рассказ был всеобъемлющим и колоритным.
  Гномы не обращали внимания на изучающие взгляды землянина. Все их мысли занимало чудесное появление Хранительницы и Солнечного Друга. Они во все глаза смотрели на рыжие кудри Станиславы, и Валечка задумчиво сморщил лоб: "Рыжих они что ли не видели? Или рыжий цвет означает здесь что-то особенное?" Он провёл ладонью по своим коротким рыжеватым волосам и опасливо покосился на бывшую жену. Станислава смотрела на пляшущие языки пламени и мечтательно улыбалась. "О маньяках думает", - решил Валентин, допил вино и, причмокнув, умиротворённо произнёс:
  - Эх, хороша у вас, кочевников, жизнь! Броди себе по степи туда...обратно... Дыши свежим воздухом. Ни забот тебе особых, ни хлопот. Живи и радуйся! - Он приобнял Вин ван Гогена и, склонив голову ему на плечо, попытался излить душу: - Мы же, жители мегаполисов...
  - Только твоих пьяных соплей здесь не хватало! Дать бы тебе по голове чем-нибудь тяжёлым!
  Стася раздражённо ткнула Валечку в бок и извиняюще посмотрела на Вин ван Гогена.
  - Желание Хранительницы - закон, - с лёгким недоумением в голосе произнёс гном, снял с пояса золотой молот и выверенным ударом отправил землянина в нокаут.
  "Пожалуй, в следующий раз, нужно быть осмотрительнее в словах", - подумала Хранительница и, покосившись на распластанное на ковре тело бывшего мужа, как ни в чём не бывало продолжила:
  - Как Вы узнали меня, уважаемый ван Гоген?
  - Это было нетрудно, Маргарет. Пророчество о Вас обошло весь Лайфгарм.
  - Пророчество?
  - Именно, принцесса, - степенно ответил гном, встал и, выбросив руку вперёд, торжественно продекламировал: - Внимайте, жители Лайфгарма! Минет две весны, и на стыке Золотые степи Годара примут первый шаг величайшей из Хранительниц. Закатное солнце осенит её путь, и у костра гномов проведёт она первую ночь на родной земле. Утро подарит ей Встречу... - Он умолк и задумался.
  - И всё? - нетерпеливо спросила "величайшая из Хранительниц".
  - Простите, принцесса. - Гном приложил руку к груди. - Я вновь переживаю судьбоносный момент нашей предсказанной, но, тем не менее, волнительной встречи. - Он опять принял вдохновенную позу и продолжил: - Они придут вместе: Солнечный Друг и Хранительница, ибо судьбы их сплетены воедино. Вечный спутник помогает, мешая. Но придёт время, и он встанет за спиной Хранительницы, как опора её и защита. И под эгидой Солнечного Друга будет она вершить судьбу Лайфгарма. Порядок и Хаос, Мир и Война - всё в хрупких руках Хранительницы. Склоните же головы перед величайшей из Хранительниц, ибо не признавших её власть ждёт смерть.
  Вин ван Гоген замолчал, и глаза его наполнились слезами благоговения. Он смотрел в землю и благодарил Судьбу за оказанную ему честь - первым встретить легендарную Хранительницу и её Солнечного Друга, положив тем самым начало исполнению пророчества.
  Стася испуганно таращилась на гнома: "Так вот почему отец говорил о выборе! Я должна была выбрать себе Солнечного Друга! Нужно было идти с Димой! - Она посмотрела на Валечку и скривилась. - Вот прицепился, зараза!"
  - Уберите его с глаз моих! - зло выпалила Хранительница и отвернулась.
  В мгновение ока гномы завернули Валентина в одеяло и перенесли в шатёр, а Стася глубоко вздохнула, повернулась к Вин ван Гогену и попросила:
  - Расскажите, пожалуйста, о своём народе.
  Гном польщёно улыбнулся:
  - А ведь, Вы, принцесса, никогда не встречали таких, как мы. Видимо, мир, где Вы жили, сильно отличает от Лайфгарма.
  - Вы правы, Вин.
  - Что же Вам рассказать?.. - задумчиво протянул ван Гоген и, погладив густую бороду, начал: - История гномов насчитывает века. Когда-то мы жили по всему Лайфгарму. Наши предки селились не только в горах, но и в долинах, лесах, возле озёр. Там и сейчас сохранились отдельные селения, но, в основном, мы живём на севере, в горах Инмара. Наш народ издревле славился своими кузнецами, рудокопами и ювелирами. У нас нет отдельного государства, но существует Содружество Гномов, живущее по неписаным законам предков. Оно объединяет всех гномов Лайфгарма, невзирая на их местожительство. Раз в сто лет мы избираем главного гнома, который представляет интересы Содружества в Инмаре, Лирии и Годаре. Десять лет назад этой чести удостоился я. - Ван Гоген любовно погладил золотой молот, а лицо его преисполнилось гордости. - Мы - мирный народ, принцесса, но не все это понимают. Многие считают нас воинственными из-за древнего обычая всегда носить при себе оружие. Для нас же это своеобразный знак принадлежности к тому или иному клану, той или иной социальной группе. Хотя, все мы, даже женщины, умеем сражаться. А сейчас это особенно важно, поскольку последнюю четверть века в воздухе витают завиральные идеи о превосходстве людей над другими расами. Долгое время мы считали это происками Олефира, но, вступив с ним в переговоры, выяснили, что он на нашей стороне. Более того, король Годара ратует за создание отдельного государства гномов, где никто не посмеет посягнуть на наши права и достояние. Наше посольство направляется в Инмар с ультиматумом королю Леониду. Мы потребуем отделения северных земель Инмара и передачу их гномам.
  - Но это же война!
  - Пусть! - Вин ван Гоген твёрдо посмотрел в растерянные изумрудные глаза: - А на чьей стороне Вы, Маргарет?
  Хранительница выдержала его взгляд и спокойно произнесла:
  - Не прошло и суток, как я появилась в Лайфгарме, а Вы уже требуете от меня принять чью-то сторону.
  - Завтра.
  - Что завтра?
  - Завтра произойдёт Встреча, - прошептал гном и, вежливо пожелав гостье спокойной ночи, направился к шатру.
  Хранительница осталась сидеть у костра. Она достала из заднего кармана джинсов блокнот отца и, вяло полистав его, положила рядом с собой. Обхватив колени руками, Стася отрешенно посмотрела на умирающий огонь и прошептала:
  - Я здесь, любимый, и мы скоро встретимся...
  
  "Ты здесь, и мы скоро встретимся... Но достоин ли я твоей любви?" - думал Дмитрий, стоя перед Олефиром.
  Он пытался адекватно оценить своё поведение на Земле, чтобы хоть как-то оправдаться, но при воспоминании о Хранительнице, мысли путались и расползались, как гнилое полотно, а перед глазами вставало милое растерянное лицо, обрамлённое рыжими вьющимися волосами. Дима пробовал воззвать к здравому смыслу, напомнить себе, что он всем обязан учителю, что Олефир повелитель Смерти, а Смерть не должен оставаться без хозяина - тщетно! Один взмах пушистых ресниц, и самоконтроль рушился, как карточный домик. "Только бы он не убил меня. Мёртвым я не смогу ей помочь", - подумал маг и украдкой посмотрел на учителя, который вот уже полчаса стоял возле окна и задумчиво теребил густую бахрому тёмно-красной шторы.
  Почувствовав на себе взгляд, Олефир обернулся.
  - Предатель! - Он стремительно шагнул к ученику и, замахнувшись, рявкнул ему в лицо: - Я столько лет возился с тобой, а ты променял меня на смазливую девчонку!
  Пощёчина, усиленная магией, не только оставила на щеке Димы кровоточащую рану, но и пронзила тело жгучей болью. Маг пошатнулся, с трудом сдержав крик: если бы он закричал, Олефир усилил бы боль, а потом без конца припоминал бы ему проявление слабости. Прошло несколько долгих минут, прежде чем заклятье развеялось. Но боль ушла так резко, что Дима чуть не упал.
  - Простите... - прошептал он, едва шевеля онемевшими губами.
  - Значит, ты сознаёшься в предательстве?!
  Дмитрий сглотнул горький сухой комок и с усилием выдавил:
  - Я не предавал Вас, хозяин.
  Олефир вцепился пальцами в его подбородок, заставил поднять голову и пронзительно посмотрел в испуганные и растерянные голубые глаза:
  - Кого ты пытаешься обмануть? Я знаю тебя лучше, чем ты сам. Я вижу тебя насквозь. Ты предал меня, Дима!
  - Простите... - пролепетал ученик, не смея отвести взгляд от бесконечно яростных и невыносимо разочарованных глаз хозяина.
  "Как я посмел обмануть моего благодетеля?" - подумал он, и, когда Олефир ворвался в его сознание, с готовностью показал всё, что происходило на Земле. Дима молился лишь об одном: сохранить в секрете зеркальный щит, скрывающий мысли о Тёме. Ирреальная дружба с временным магом была единственной тайной, единственной слабостью боевого мага, о которой не следовало знать никому, даже хозяину...
  К счастью, Олефир не увидел зеркального щита, но и того, что открылось, было больше чем достаточно. Желание обладать Хранительницей занимало все мысли Димы. И это были не похотливые мысли некоронованного годарского принца, а нормальное людское стремление обрести семью. Он влюбился, и человеческие чувства, казалось бы, давно и бесповоротно загнанные в глубины сознания, стали всплывать на поверхность. "Жаль, что нельзя сделать так, что бы твои глаза всегда оставались белыми", - с досадой подумал Олефир и оттолкнул ученика:
  - Предатель...
  Дима рухнул на колени:
  - Я Ваш навеки, хозяин. Я Ваше оружие, и буду верно служить Вам. Я больше никогда не предам Вас, хозяин.
  Маг отвернулся от ученика и подошёл к окну. Отодвинув тяжёлую штору, он уставился на город, расстилающийся у подножья замка, и тихо произнёс:
  - Ты ранил меня в самое сердце, Дима. Двадцать лет я воспитывал тебя как родного сына. Я дал тебе образование, положение в обществе, богатство. Я всей душой надеялся, что настанет час и твоё ученичество закончится. Ты станешь таким же хорошим магом, как я, и мы, наконец, сможем говорить на равных. До сегодняшнего дня я верил в тебя, мальчик мой...
  Голос Олефира сорвался. Маг отвернулся от окна, подошел к низкому столику, на котором стоял кувшин с вином и серебряный бокал. Он наполнил бокал до краёв, залпом осушил его и, словно обретя силу, твёрдым и бесстрастным голосом продолжил:
  - Как только Артём и Ричард ушли, Лайфгарм закрылся. Ни я, ни другие высшие маги не видели, что происходит на Земле. Однако, в отличие от прочих членов Совета, я был совершенно спокоен. Я был уверен, что ты обольстишь Хранительницу, станешь её Солнечным другом, и, вместо Золотых степей, приведёшь в Керон. Тогда бы пророчество начало рассыпаться, я воспользовался бы этим и оставил Фёдора с носом. Но, увы... - Маг тяжело вздохнул и опустился в кресло. - Твоя предательская любовь погубила мой план. Если бы я наблюдал за тобой, то вернул бы тебя в Лайфгарм после первой же встречи с Хранительницей. - Олефир скрипнул зубами и сжал в руке пустой бокал. - Твоя любовь лишила тебя разума, Дима! Ты вёл себя, как неразумный юнец. Всё, чему я учил тебя столько лет, вылетело из твоей головы за минуту. Ты не почувствовал опасности. Ты ни разу не взглянул на Лайфгарм, а ведь мир закрылся не просто так. Но тебе было не до родного мира! Ты спасал Хранительницу! От чего или от кого, позволь тебя спросить? Отвечай!
  - Я не хотел, чтобы она страдала... - еле слышно произнёс Дима, и Олефир горько усмехнулся:
  - А чего ты хотел? Чтобы она вышла за тебя замуж, нарожала детишек, и вы долго и счастливо жили бы в её убогой квартирке. Утопия! Будь у меня время, я бы умышленно позволил тебе так поступить, потому что через пару месяцев ты, так же как сейчас, ползал бы у меня в ногах, вымаливая прощение. Но времени на уроки нет, и ты прекрасно это понимаешь. Пророчество экспериментатора запущено! И пока всё идёт по его плану, а значит, во вред нашему. К тому же, теперь я сильно сомневаюсь, что Федя произнёс пророчество, будучи безумным. Да и был ли он безумным? Может, день-другой! Понимаешь, что это значит, Дима? Говори!
  Чуть приподняв голову, Дмитрий с благоговейным трепетом посмотрел на учителя. Олефир ждал от него ответа. И ответ был очевиден. "Почему я раньше не подумал об этом?"
  - Вот именно, почему? Почему ты вдруг разучился думать, анализировать? Почему тебе не пришло в голову сесть и поразмыслить о столь внезапно охватившем тебя чувстве?
  - Я... - Дима до боли закусил губу. - Я...
  - Не мямли! - рявкнул Олефир, и, глубоко вздохнув, ученик заговорил ровным бесстрастным тоном:
  - Фёдор создал заклятие, а не пророчество. Но, благодаря искренней вере лайфгармцев в мага-экспериментатора, его заклятие обрело силу пророчества и теперь влияет на мир, подстраивая наши деяния под себя. И... - Дмитрий на миг запнулся, но потом твёрдо закончил: - Возможно, моя любовь к Хранительнице, тоже результат действия заклятья-пророчества.
  - Скорее всего. - Олефир ободряюще улыбнулся ученику, но почти сразу лицо его потемнело, а голос стал суровым: - Однако это не оправдывает твоего предательства, Дима. На мой взгляд, ты зашёл слишком далеко. Как ты посмел заговорить с высшим магом? И кто дал тебе право спорить с ним и угрожать? А твоя схватка с временным магом? Это же надо было додуматься обучать разгильдяя и недоросля боевым заклинаниям! А если он Корнея, к примеру, убьёт? Думаешь, высшие маги не поймут, откуда ноги растут? Знаешь, какой визг поднимется?
  - Я сумею защитить Вас от Совета!
  - А мне это надо? Я вообще не собирался затевать разборки с коллегами! Но тебе плевать на мои планы! А может, у тебя собственных полно? А что, убьёшь учителя, потом высших магов, посадишь Хранительницу на престол, устланный кожей своего благодетеля, и будешь с умилением смотреть, как временной маг шалит со смертоносными заклинаниями! - Олефир отшвырнул бокал и навис над учеником, бешено сверкая глазами. - И что дальше, Смерть? Зальёшь Лайфгарм кровью и сдохнешь сам? Кто, кроме меня, может остановить тебя? Отвечай!
  Лицо Димы стало мертвенно бледным, а глаза словно припорошило снегом.
  - Никто, хозяин, - выдавил он и уткнулся лицом в мягкие замшевые сапоги.
  - Дошло, наконец, - проворчал высший маг, досадливо глядя на дрожащего ученика.
  Смерть снова был в его власти, но, возвращая своё оружие, Олефир играл на его чувствах и ещё больше разбудил в ученике человека. Дмитрий буквально утопал в эмоциях: его раздирали раскаяние и сожаление, презрение к себе и жажда искупить вину. И всё это из любви к хозяину. Сейчас он как никогда был предан ему. У Олефира даже мелькнула мысль, отправить Смерть убить Хранительницу, но он подавил искушение. Нагнулся, по-хозяйски потрепал ученика по волосам и залечил кровавую рану на его щеке:
  - Хочется верить, что когда-нибудь я снова смогу доверять тебе, мальчик.
  Дмитрий потёрся здоровой щекой о его сапог, робко поднял голову и с жаром произнёс:
  - Клянусь, я больше никогда не разочарую Вас!
  - Встань! - приказал маг, и Дима вмиг оказался на ногах. - Я дам тебе шанс вернуть моё расположение, мальчик мой. Ты...
  - Вернулся, наконец! - раздался с порога гневный голос королевы Алинор. Пылающим взглядом изумрудных глаз она обвела кабинет мужа и нахмурилась. - А где Хранительница?
  - В Золотых степях, - раздражённо ответил Олефир. Он обожал жену, но сейчас её появление было некстати.
  Алинор бросила на Диму высокомерный взгляд, приблизилась к мужу и заговорила страстно и твёрдо:
  - Ты слишком полагаешься на эту безродную тварь, мой король! Ты - великий маг! И только тебе под силу обуздать Хранительницу! А лучше - убить её! Я верну себе Ключ и открою для тебя Источник! Ты напьёшься волшебной воды и станешь повелителем мира!
  Слова королевы ошеломили Дмитрия. Из глубины сознания всплыл образ возлюбленной: трогательные, наивные глаза, рыжий ореол волос и приоткрытые в ожидании его поцелуя губы... Кровь застучала в висках и, забыв о только что данной клятве, Смерть поднял холодные белые глаза на Алинор: "Я не позволю убить Стасю! Лучше я убью тебя!"
  Олефир прочёл его мысли, выбросил руку вперёд, и воздушная волна впечатала Смерть в стену.
  - Даже так... Хуже, чем я думал... - угрюмо прошептал он, ослабил заклинание, и Дима сполз на пол. Высший маг смотрел в распахнутые голубые глаза и скрипел зубами от бессилия. - Ничтожество. Грош цена твоим клятвам!
  Превозмогая боль, Дима поднялся. Удар о стену отрезвил его. Стасин образ растаял, и мага охватило отчаяние. Он вновь был готов поклясться учителю в любви и верности, но знал, что Олефир больше не поверит ему. Плечи поникли, руки безвольно повисли, взгляд упёрся в пол - Дмитрий ждал боли, он хотел, чтобы хозяин избил его, облегчив тем самым душевные муки, но тот лишь смерил ученика скорбным взглядом и повернулся к жене:
  - Я счастлив, что ты пришла, любимая, - ласково произнёс он, и восхищённая улыбка заиграла на тонких правильных губах.
  Алинор грациозно опустилась в кресло и с превосходством посмотрела на Дмитрия:
  - Расскажи о Маргарет!
  Дима вздрогнул: перед глазами вновь, как живая, встала Хранительница. Маг гнал её образ, но Стася продолжала стоять перед ним и призывно улыбаться. Чувствуя, как по лицу разливается краска стыда, Дмитрий опустил голову ещё ниже, позволив волосам упасть на лицо, словно они могли защитить его от хозяина и, с трудом подбирая слова, заговорил:
  - Она обыкновенная... А её попытки заняться магией выглядят жалкими... Она не умеет использовать силу Ключа...
  - Кретин! - зло прошипела Алинор и обратилась к мужу: - Ты не находишь, дорогой, что твой ученик туповат и косноязычен? Сколько он пробыл на Земле? День? Два? Он отсутствовал почти неделю! И что я слышу? Она обыкновенная. Браво! Милый, тебе не надоело держать рядом с собой идиота?!
  Олефир бросил скептический взгляд на белого, как мел, Диму, подошёл к жене и как бы в задумчивости произнёс:
  - Встреча...
  Несколько секунд супруги пристально смотрели друг на друга, и в их взглядах были и молчаливая просьба, и ответное согласие, словом, полное взаимопонимание. Потом королева поднялась и шагнула к мужу.
  - Спасибо, любовь моя, - прошептал маг и запечатлел благодарный поцелуй на её запястье: "Как удачно я околдовал тебя, милая. Твои любовь и преданность безграничны!"
  - Прежде чем я уйду, любимый, хочу сообщить тебе то, зачем я, собственно, и пришла. - Алинор мягко улыбнулась, нежно коснулась ладонью щеки Олефира и тихо сказала: - Слухи о Марианне подтвердились. Ты был абсолютно прав, дорогой. Она действительно шпионка Геласия и его любовница, между прочим.
  - Вот наглая дрянь. Я же предупреждал её, что врать высшему магу опасно.
  Олефир вновь склонился к запястью Алинор и приник губами к благоухающей гладкой коже. Королева затрепетала от вожделения и вплотную придвинулась к мужу:
  - Я хочу увидеть, как она умрёт.
  - Само собой, - кивнул маг, обнимая жену, и приказал: - Тащи сюда Марианну, Дима.
  Это был шанс услужить хозяину, и Дмитрий молниеносно выполнил приказ. Он вырвал фрейлину из рук служанок, которые переодевали её к ужину, и поставил перед Олефиром. Алинор хищно взглянула на полуодетую женщину, надменным жестом поправила сползшее с её плеча платье и, выскользнув из объятий мужа, удобно устроилась в кресле.
  Марианна окинула тревожным взглядом королевскую чету, кокетливо улыбнулась Дмитрию и присела в глубоком реверансе, зная, что даже в неприбранном виде выглядит соблазнительно прекрасной.
  - Ты действительно прекрасна, Мари.
  Олефир сжал плечи девушки, поднял её и стал бесцеремонно рассматривать тонкую полногрудую фигуру. Откинув длинные пшеничные волосы, он пробежался пальцами по высокой шее, бархатной щёчке, обрисовал контур пухлых, нежно розовых губ и с сожалением посмотрел в тёмно-голубые глаза:
  - Нам с Геласием будет не хватать тебя, детка.
  Марианна покосилась на улыбающуюся Алинор и задрожала, поняв, что живой из кабинета не выйдет. Собрав остатки мужества, она выпрямилась и гордо вздёрнула подбородок:
  - Я свободная женщина и приглашаю на своё ложе, кого захочу! Разве это преступление?
  - Что ты, детка! - оскалился Олефир и крепко прижал к себе фрейлину. - Но ты обманула меня, дорогая, и я должен тебя наказать. - Он развернул Марианну лицом к Дмитрию. - Мой воспитанник давно положил на тебя глаз, но не решался перебежать мне дорожку. Теперь же, когда между нами всё кончено, ничто не мешает ему насладиться твоими прелестями.
  Глаза фрейлины удивлённо распахнулись. Наказание слишком уж походило на награду: керонские дамы, удостоившиеся внимания Его высочества, с придыханием рассказывали о часах, проведённых в постели с ним.
  Олефир легонько подтолкнул её в спину, и Марианна пошла к Дмитрию, заворожено глядя в его притягательно красивое лицо. Дима развёл руки, и фрейлина упала в его объятья, подставляя приоткрый рот для поцелуев. Краем сознания она ощущала презрение Алинор и непонятную сосредоточенность Олефира, но едва руки Димы заскользили по телу, освобождая его от одежды, девушке стало плевать, что за ней наблюдают. Она закрыла глаза и отдалась на волю неожиданного любовника, тая и растекаясь, как льдинка под лучами весеннего солнца. Кожа покрылась тёплым, липким потом, в ушах зазвенело, но Марианна продолжала извиваться в руках мага, истово отвечая на его ласки.
  Алинор чувственно вздохнула. Олефир бросил быстрый взгляд на жену и вернулся к созерцанию казни: длинные аристократические пальцы Смерти медленно и тщательно размазывали кровь по изнывающему от желания телу девушки, и холодный белый свет в его глазах разгорался всё ярче. "Пусть почувствует боль", - мысленно приказал Олефир, и Марианна дико закричала.
  Фрейлина распахнула глаза, и крик перерос в звериный вой: то, что она принимала за пот, оказалось её собственной кровью. Но стоило девушке взглянуть на Дмитрия, вой оборвался. У воспитанника короля не было лица, на его месте пылало холодное белое солнце. Это стало последним, что увидела Марианна. Холодное солнце выжгло ей глаза, и несчастная визгливо заскулила, моля палача прервать её муки. Смерть поднял голову и вопросительно посмотрел на хозяина.
  - Продолжай.
  Смерть поклонился и швырнул девушку на пол. Олефир с каменным лицом пронаблюдал, как его ученик извращённо и грубо изнасиловал полуживую фрейлину, а потом разрезал её на куски, тщательно следя за тем, чтобы она до последнего чувствовала боль. То, что осталось от девушки испустило последний вздох, и Смерть вытянулся перед хозяином. По его губам блуждала пьяная улыбка, а благодарные глаза сияли ярче прожекторов.
  Олефир мысленно скривился: "Жаль, что ты не можешь остаться в таком состоянии навсегда. Твоя человеческая часть - твои оковы, Смерть". Высший маг позволил себе немного полюбоваться идеальным оружием, преданным ему до мозга костей, а потом тихо приказал:
  - Прибери за собой, Дима.
  Белый свет мгновенно погас, и взгляд холодных голубых глаз замер на кровоточащих кусках плоти. Дмитрий не испытывал ни сожаления, ни раскаяния в убийстве - в этом заключалась его служба, но при мысли о том, что Стася может увидеть Смерть за работой, мага прошиб ледяной пот: "Не хочу! Она не поймёт. Она возненавидит меня..."
  "Если бы. Эта девчонка так же упряма, как её мать!" - раздражённо усмехнулся Олефир, подал руку жене, помогая подняться из кресла, и когда они оказались лицом к лицу, пристально взглянул ей в глаза. Алинор понимающе кивнула и сжала ладонь мужа.
  А Дмитрий тем временем уничтожил останки фрейлины и с тихой завистью посмотрел на королевскую чету. Алинор и Олефир виделись ему единым целым. Казалось, супруги существуют один в другом, и никто не в силах разрушить их союз. Маг ощутил себя лишним, ибо в этой всепоглощающей любви не было места никому: люди, маги, гномы служили им лишь инструментами для достижения целей. "Стасе повезло, что она не жила с матерью, - тоскливо подумал он и опустил голову: - Стася..." На душе потеплело. Дмитрий вспомнил растерянное и, одновременно, восхищённое лицо возлюбленной, её изумрудные, полыхающие то гневом, то радостью глаза, сладкие губы...
  - Хватит мечтать, болван!
  Резкий окрик Алинор развеял восхитительно нежный образ. Дмитрий виновато покосился на хозяина и уткнулся взглядом в пол. Просить прощения не имело смысла...
  Олефир посмотрел на ученика и прищурился, размышляя, можно ли заставить его забыть о любви или, что ещё лучше, превратить любовь в ненависть и каковы будут последствия вражды Хранительницы и Смерти, а Алинор сверлила Диму глазами, мечтая об одном - свернуть ему шею. "Если б только Фира не защищал тебя, ублюдок, я бы... Я бы..." Сгорая от жгучей ненависти, королева выхватила из рукава белоснежный платок и швырнула его в лицо воспитанника:
  - Утри сопли, щенок! И запомни: Хранительница не для тебя! Она благородных кровей, а ты жалкий, ущербный приживала!
  Тонкий батист скользнул по щеке и тихо опустился на пол. Дмитрий стоял, как вкопанный, а в его голове, как птица в силках, билась единственная мысль: "Убить!" Смерть требовал выпустить его наружу, и маг едва сдерживал холодный белый свет, рвущийся из глаз.
  Олефир же по-прежнему молчал. Он был уверен, что сумеет остановить Смерть, прежде чем тот вырвет сердце у его жены. К тому же, магу было любопытно, сможет ли влюблённый Дима обуздать свою нечеловеческую половину.
  Взгляд Алинор стал тяжёлым, и она ледяным голосом, почти по слогам, отчеканила:
  - Подними платок, тварь!
  Мысленно скрипнув зубами, Дмитрий покорно поднял платок и протянул его королеве. Его рука чуть дрогнула от дикого напряжения, но королева приняла эту дрожь за слабость и торжествующе воскликнула:
  - Оставь себе, трусливый щенок! - Она гордо вскинула голову и, довольная собой, удалилась, а Дима сжал в руке платок, отчаянным усилием загнал Смерть в глубины сознания и замер, безропотно ожидая наказания.
  Олефир скрестил руки на груди: "Наказать тебя болью слишком просто. Я хочу, чтобы ты каждой клеточкой мозга прочувствовал своё предательство. Твоё раскаяние должно быть полным и безоговорочным!" - Он отвернулся от ученика, сотворил бокал вина и сдержанно произнёс:
  - Я не буду наказывать тебя, мальчик, потому что частично сам виноват в твоём провале. Алинор права: мне следовало лично пойти на Землю и забрать Хранительницу в Керон.
  Лицо Дмитрия вытянулось. Он ждал жестоких пыток и даже смерти, и теперь не верил своим ушам - хозяин простил его. "Не понимаю... - растерянно подумал маг. - Я же предал его..." Он столбом стоял перед Олефиром, не зная, как вести себя. Но учитель не собирался облегчать ему жизнь и терпеливо ждал реакции ученика. Наконец, Дима взял себя в руки и хрипло выдавил:
  - Я не заслуживаю Вашего снисхождения, хозяин.
  Он поднял голову и со щенячьей преданностью взглянул в глаза Олефиру.
  "Какая патетика, - улыбнулся про себя высший маг и глотнул вина. - И, самое смешное, ты искренен, мой мальчик. Но служить нам обоим не получится, на двух стульях не усидеть!" Он поставил бокал, присел на стол и буднично произнёс:
  - За время твоего отсутствия, Дима, в Годаре накопилось множество дел, так что займись ими после ужина. - Маг резко выпрямился и скомандовал: - Пошли!
  Дмитрий беззвучно щёлкнул пальцами, и вместо заляпанного кровью костюма на нём появились высокие ботфорты с золотыми пряжками, узкие чёрные брюки, белая шёлковая рубашка и иссиня-чёрный, как скалы Годара, плащ.
  - Вот теперь ты похож на самого себя. С возвращением, мальчик, - усмехнулся Олефир, взмахом руки распахнул двери и вышел в коридор.
  Стоящие на посту гвардейцы вытянулись в струну и отсалютовали королю Годара и его воспитаннику.
  - Изот, сообщи министрам, что Дмитрий примет их в своём кабинете сразу после ужина.
  Гвардеец поклонился и бросился выполнять приказ, а Олефир и Дима направились в обеденный зал. Придворные и слуги склонялись перед царственными особами почти до земли, но маги не обращали на них внимания. Воспользовавшись паузой, Олефир решил посветить ученика в текущие дела.
  - Пока тебя не было, мальчик мой, Керон посетил Вин ван Гоген. Мы договорились, что Годар поддержит требование гномов о создании отдельного государства со столицей в Герминдаме.
  - Король Инмара не отдаст Северные земли, - невозмутимо заметил Дмитрий.
  - Знаю, поэтому я пообещал гномам военную помощь.
  - Я поставлю маршала Виннера в известность, Ваше величество. Но нам придётся воевать на два фронта. В данном вопросе Лирия несомненно поддержит Инмар.
  - Нам к этому не привыкать, - пожал плечами король и остановился, ожидая, когда слуги распахнут высокие тяжёлые двери обеденного зала.
  Алинор расцвела, увидев мужа и его ученика, и, словно юная девушка, легко и грациозно вспорхнула со стула.
  - Рада видеть тебя, мой дорогой мальчик, - прощебетала она и поцеловала Дмитрия в щёку. - Надеюсь, твоя поездка прошла удачно?
  Маг широко улыбнулся королеве и склонился к её руке:
  - Я скучал в разлуке с Вами, матушка.
  Алинор усадила воспитанника рядом с собой и наполнила его бокал вином. Дима благодарно взглянул на неё, сделал глоток и счастливо вздохнул:
  - Как хорошо вновь оказаться дома.
  Олефир с отеческой улыбкой посмотрел на жену и ученика и приказал подавать ужин. Зазвучала тихая приятная музыка, двери зала открылись, и к столу потянулась вереница поварят. Огромные блюда со всевозможными кушаньями заполнили стол, и слуги в золотых ливреях заскользили вокруг королевского семейства, наполняя тарелки и бокалы.
  Алинор прожевала кусочек оленины и ласково взглянула на Диму:
  - Тебе уже двадцать пять, мой мальчик, пора подумать о семье. Пока тебя не было, я взяла на себя смелость присмотреть тебе невесту. - Она нежно коснулась руки воспитанника и загадочно улыбнулась: - Помнишь младшую дочь герцога Лорнийского Дарину? В следующем месяце ей исполниться шестнадцать. Она ещё ни разу не выезжала в свет. Мы могли бы отметить её шестнадцатилетие здесь, в Кероне.
  Мысленно содрогнувшись, Дмитрий благодарно взглянул на королеву:
  - Спасибо, матушка. Я и сам подумывал о женитьбе.
  - В таком случае, Дарина приедет в Керон через две недели. На её дне рождения вы обручитесь, а через месяц сыграем свадьбу.
  - Как будет угодно, моей королеве, - согласно улыбнулся маг и склонил голову, пряча от слуг белеющий взгляд.
  А король Годара неторопливо ел и слушал мирную беседу Алинор и Димы. Его жена и ученик были великолепными актёрами, глядя на них, никому в голову не пришло бы, что ещё час назад они жаждали растерзать друг друга. "А что касается Дарины Лорнийской... - Олефир криво усмехнулся: - Она действительно хорошенькая!"
  - Конечно, Дарина всего лишь герцогиня, - продолжала тем временем Алинор, - и ты, сынок, мог бы претендовать на большее, но судьба лирийской принцессы ещё не решена. Возможно, Вереника всё-таки станет высшим магом.
  - Зачем нашему семейству ещё один высший маг? - хохотнул Олефир и серьёзно добавил: - Впрочем, если Дарина тебе не понравится, Дима, можешь не жениться, найдём другую. Но и тянуть не стоит, а то останешься, как Ричард, вечным холостяком.
  - Прасковья за своими пирогами прозевала сына, - фыркнула королева. - Ричард - упёртый баран, никого не желает слушать. Он думает только о себе!
  - Ну и пусть. Инмар останется без наследника, а, значит, рано или поздно, мы приберём его к рукам, - вскользь заметил Дима, и Олефир одобрительно хмыкнул:
  - Геласий и Леонид недолго продержатся у власти. Скоро Лайфгарм будет наш.
  - Выпьем за это! - улыбнулась мужу Алинор и подняла бокал.
  Выпив вино, Дмитрий поднялся:
  - С вашего разрешения, я займусь текущими делами.
  - Конечно, мой мальчик. Завтра прибудет Хранительница, мы должны встретить её, как подобает, - мягко сказал Олефир, жестом подзывая к себе слугу, чтобы тот наполнил его бокал.
  - Я распоряжусь, Ваше величество.
  - Не засиживайся допоздна, сынок, - сладко проворковала Алинор, и, низко поклонившись королевской чете, Дима перенёсся в свой кабинет.
  Свысока кивнул министрам, сел за стол и сплёл пальцы перед собой:
  - Докладывайте!
  Министры взволнованно переглянулись, чувствуя, что принц не в настроении, и маршал Виннер отрапортовал:
  - Я отдал приказ о дополнительной мобилизации. Завтра утром, я отправляюсь с инспекцией по гарнизонам, а вечером буду у Вас с докладом, Ваше высочество.
  - Следующий! - холодно произнёс маг, и к столу приблизился министр финансов.
  Трясущимися от страха руками, он положил перед королевским воспитанником папку с бумагами и громко доложил:
  - После Вашего отъезда лирийцы повысили цены на пшеницу, Ваше высочество.
  - Мы не будем платить больше, чем было оговорено ранее! Мы и так делаем лирийцам одолжение, покупая их хлеб. - Он откинулся на спинку кресла, и в его руке задымилась сигарета.
  Министры, один за другим, подходили к столу, и королевский воспитанник внимательно выслушивал их, изредка роняя комментарии или отдавая распоряжения. Когда же последний министр закончил доклад, Дмитрий встал:
  - Завтра в Керон прибывает принцесса Маргарет. К полудню тронный зал должен сиять. Уведомите элиту Годара о торжественном событии и распорядитесь приготовить для Хранительницы покои. Свободны!
  Он проводил министров глазами, а когда двери за ними сомкнулись, сел, подпёр голову руками и уставился в окно: "Стася... Керонские игры тебе не по зубам, моя трогательная и простодушная девочка. Я не хочу смотреть, как они будут приручать тебя. И участвовать в этом не хочу! - Маг встряхнул волосами, перенёсся в коридор и отправился в свои покои пешком. Он медленно шёл по мрачным залам и галереям Керонского замка, вспоминал короткое путешествие на Землю, и сердце его разрывалось боли. - Зачем она пришла? Я не смогу защитить её... Как бы я ни любил тебя, Стася, я больше ни за что не предам хозяина! Я обязан ему всем!"
  Дмитрий ногой распахнул двери своих покоев и громогласным рыком позвал слуг.
  
  Глава 9.
  Белолесье.
  
  - Добро пожаловать в Белолесье, партнёр, - весело сказал Артём, вдохнул свежий, бодрящий воздух и с озорным интересом уставился на Ричарда, который, затаив дыхание, разглядывал волшебные деревья.
  Их идеально прямые, покрытые снежно-белой корой стволы казались вытесанными из мрамора колоннами, расставленными в хаотичном, ведомом лишь архитектору порядке. Тонкие ветви, усыпанные мелкими малахитовыми листьями, мохнатыми плетями свисали до самой земли. В сочной, густой траве пестрели ослепительно яркие цветы, а уходящая в чащу тропа напоминала мягкую бархатную ленту густого коричневого цвета.
  Рассказы путешественников о дивном, полном магии лесе не передавали и сотой доли его красоты и величия, и Ричард стоял, как вкопанный, боясь неловким движением потревожить безмятежный покой Белолесья.
  - Так и будешь столб изображать? - насмешливо поинтересовался Артём, довольный произведённым эффектом. Для него Белолесье было родным, он вырос здесь и знал каждый уголок волшебного леса.
  - Что? - рассеянно откликнулся Ричард, с трудом оторвав взгляд от чудесных деревьев.
  - Собираешься торчать здесь до ночи?
  Инмарец снова посмотрел на деревья, перевёл глаза на свой дорогой спортивный костюм и, досадливо кривясь, произнёс:
  - Как же мне надоел этот клоунский наряд!
  - Ну, это не проблема!
  Временной маг подмигнул партнёру, прошептал заклинание, и земная одежда принца преобразилась в чёрный кожаный костюм. Ричард размашисто потянулся, вслушиваясь в привычный скрип кожи, и громко крякнул: он, наконец, почувствовал себя дома. Однако вскинув руку, чтобы проверить, легко ли меч выходит из ножен, инмарец недовольно хмыкнул и взглядом, полным укоризны, посмотрел на партнёра. Но Артём не обратил внимания на его недовольное лицо: он с восхищением рассматривал внушительную фигуру воина, затянутую в чёрную блестящую кожу.
  - Красиво... - протянул он, и Ричард не выдержал.
  - Тёма!
  - А?! - От неожиданности временной маг подпрыгнул и заморгал глазами: - Что ты орёшь?
  - Меч!
  - Точно!
  Сын провидицы хлопнул себя по лбу и зашептал заклинание. За спиной инмарца появился меч, на поясе - кинжал в инкрустированных золотом ножнах.
  - Вот теперь я выгляжу как положено, - проговорил Ричард, а Артём самодовольно улыбнулся и, притопнув мокасинами, заявил:
  - А мне нравится моя одежда! Она чем-то похожа на лирийскую. И всё-таки дома лучше. На Земле я всё время чувствовал себя чужим. Какие они все серьёзные... Это что-то! - Он звонко рассмеялся и дружелюбно хлопнул Ричарда по спине. - Пошли, партнёр! Мама ждёт нас и, наверное, уже волнуется!
  - Не так быстро, мальчики! - разорвал тишину леса требовательный голос Роксаны. - Ричард, мне нужно с тобой поговорить!
  Принц обернулся и встретился глазами с высокой светловолосой женщиной в инмарском военном костюме. Её пронзительные глаза цвета стали, не мигая, смотрели на него, а резко очерченные губы были сложены в едва уловимую улыбку, смягчающую крупные черты выразительного лица. Воительница держала за руку ангельски красивую девочку лет восьми, тоже одетую в кожаный костюм, но не чёрного, а светло-серого цвета. На поясе девочки красовался изящный кинжал в серебряных ножнах.
  - Тёма! - воскликнула она и бросилась на шею магу.
  - Ника!
  Артём подхватил визжащую от счастья девочку на руки и, смеясь, закружил по поляне. Белокурые волосы Вереники рассыпались по плечам. Она верещала от восторга, а небесно-голубые глаза сияли искренним детским счастьем.
  - Тёма! Тёма! - радостно повторяла Ника, глядя в шоколадные глаза приятеля. - Как здорово, что мы снова вместе!
  - Вереника! - одёрнула ученицу Роксана. - Принцессе не подобает так себя вести! Ты будущая королева Лирии. Артём! Оставь Нику в покое! Ты уже взрослый мальчик и должен помнить о субординации. Вереника - особа королевских кровей, а ты всего лишь ученик мага.
  Временной маг остановился, с сожалением поставил девочку на землю и неуклюже поклонился:
  - Извините меня, Ваше высочество.
  Глаза Вереники вспыхнули негодованием:
  - Я не буду королевой, Роксана! Я буду высшим магом!
  - Прекрати! Твою судьбу решит Совет. А до совершеннолетия - ты моя ученица, так что, так или иначе, веди себя прилично! - строго сказала воительница и переключила внимание на Ричарда.
  Вереника обиженно поджала губки.
  - Не бери в голову, - шепнул ей Артём и вытащил из кармана большую конфету с симпатичными медвежатами на обёртке. - Из другого мира, специально для тебя.
  - Я люблю тебя, Тёма! - с восхищением глядя на лакомство, воскликнула Вереника и зажала рот ладошкой.
  - Я тебя тоже, но это наш секрет, - тихонько хихикнул временной маг и чмокнул принцессу в нос.
  - Ага. - Девочка развернула фантик и захрустела конфетой, мгновенно перепачкав лицо и руки шоколадом. - Вкусно! - умильно сообщила она и подарила другу сладкий поцелуй - теперь в шоколаде были оба.
  - Нам сейчас попадёт, - выуживая из кармана ещё одну конфету, весело прошептал Артём.
  - Не бери в голову, - отмахнулась Вереника, покосилась на воительницу и быстро развернула фантик...
  Но Роксане было не до сладкой парочки. Она сердито смотрела в глаза Ричарду:
  - Почему ты не позвал меня, когда собрался покинуть Землю? И что ты делаешь в Белолесье, когда отец ждёт тебя в Заре?!
  - Я достаточно взрослый, чтобы самостоятельно решать, куда и с кем идти и что делать!
  Воительница проигнорировала гнев в его словах.
  - О твоём вызывающем поведении мы поговорим позже, Ричард, а сейчас ответь: почему ты не убил керонского выродка?
  - А почему этого не сделала ты? - нагло ухмыльнулся принц, сверля воительницу ироничным взглядом. - Это же твоя обязанность - очищать Лайфгарм от скверны.
  Роксана поджала губы:
  - Ты мог избавить наш мир от потенциальной угрозы! Керонский выродок трупом лежал у твоих ног. Достаточно было одного удара, чтобы...
  - Я воин, а не убийца! Не в моих правилах убивать беззащитного человека!
  - Он не человек! Он - Смерть! Он убивал, и будет убивать дальше, потому что... - Роксана резко замолчала.
  - Продолжай! Расскажи мне о нём всё, что знаешь! Кто он такой?
  - Не прикидывайся! Все, и ты в том числе, знают, что он - палач Олефира, боевой маг, взращенный им вопреки воле Совета!
  - Обычный боевой маг? - язвительно уточнил Ричард. - Кому ты врёшь, Роксана? Я видел его в Маре! Он кто угодно, только не обычный боевой маг. И я уверен, Совет знает, что он такое!
  Лицо воительницы перекосилось от гнева. Она открыла рот, чтобы отчитать принца за дерзость, но неожиданно в их разговор встрял Артём.
  - Хватит, Ричи! - миролюбиво произнёс он и бросил извиняющийся взгляд на высшего мага. - Всё и так понятно. Я много раз видел Диму. Олефир всегда таскает его с собой на встречи в Белолесье. Он жуткий, занудный тип! И магия у него не правильная! Видел бы ты его злобных кошек! Они...
  - Тебя я выслушаю позже! - рыкнул инмарец. - Дай мне послушать высшего мага, Тёма!
  Артём фыркнул и повернулся к Веренике, а инмарский принц выжидающе уставился на воительницу.
  - Я не собираюсь отчитываться перед тобой, Ричи, - пожала плечами Роксана и холодно добавила: - Возвращайся в Инмар!
  - Нет! Я хочу разобраться.
  - В чём?
  - В том, что происходит в нашем мире!
  - Это дело Совета!
  - Ну и занимайтесь своим делом, а я займусь своим.
  - Это возмутительно! С каких пор инмарский принц перестал прислушиваться к словам высшего мага?! - негодующе воскликнула Роксана и хотела перенести Ричарда в Зару, но её остановил капризный голос временного мага:
  - Не смей! Мы с Ричи - партнёры! Куда он, туда и я! А мне в Зару никак нельзя. Меня мама к ужину ждёт!
  Ричард с благодарностью посмотрел на Артёма, перевёл взгляд на Роксану и преувеличено вежливо поинтересовался:
  - Не возражаешь, если я поужинаю в гостях?
  - Ника! Нам пора! - скомандовала воительница вместо ответа, и они с Вереникой исчезли.
  - Ну вот, зачем на девочку-то кричать? - вздохнул Артём, с грустью глядя на фантики возле ног. - Не понимаю я высших магов, Ричи, хотя с детства живу среди них. Всё они делают не по-человечески... Ладно, партнёр, идём. - Он уничтожил конфетные обёртки и уверенно зашагал вглубь леса.
  Принц молча последовал за ним. Сначала инмарец был задумчив и мрачен, но вскоре волшебный лес вновь заворожил его красотой. Полной грудью Ричард вдыхал живительный воздух Белолесья и вертел головой, с любопытством разглядывая его удивительных обитателей. Он улыбнулся, когда на тропинку выскочило существо, похожее на инмарского зайца, но в яркой голубой шубке и с длинным, как у мыши, хвостом. Потом над ними долго кружила пёстрая птица с чёрным брюшком и фиолетовым хохолком на маленькой головке. Она издавала длинные, мелодичные трели, от которых сердце наполнялось теплом. Возле раскидистого белого куста, покрытого пушистой хвоей, птица опустилась на землю и, качнув головкой с тонким серым клювом, исчезла среди корней...
  Артём же с хитрой улыбкой посматривал на ошеломлённого инмарца и нарочно кружил вокруг дома матери, наслаждаясь по-детски счастливым выражением на лице солидного опытного воина.
  Оранжевое солнце клонилось к макушкам деревьев, тёплый день плавно перетекал в прохладный вечер. И, вдоволь натешившись, временной маг, наконец, вывел Ричарда на огромную поляну, где в окружении дивного, благоухающего цветами сада возвышалась двухэтажная белоснежная вилла. Инмарец остановился и вытаращился на витые каменные колонны под широкими балконами, высокие арки окон с цветными витражами, полукруглую крышу, отливающую лунным серебром. Артём же вихрем пронёсся по гравиевой дорожке, взбежал по мраморным ступенькам крыльца и, приглашающе махнув спутнику рукой, громко заорал:
  - Мама! Мы пришли!
  Двери виллы широко распахнулись, и на крыльце возникла провидица. Она одарила сына укоризненным взглядом, поманила к себе инмарского принца и, когда тот приблизился, церемонно произнесла:
  - Добрый вечер, Ваше высочество. Рада приветствовать Вас в Белолесье.
  Ричард не ожидал столь официального приёма. Последний раз он встречался с Марфой в Литте, столице Лирии, на празднике в честь пятилетия наследницы престола. А так как рождение принцессы пришлось на годы войны и не отмечалось, как полагается, её пятилетие справляли с особым размахом. Но даже тогда провидица не выглядела такой величественной, как сейчас. Красивая златокудрая женщина с синими, как сапфиры, глазами была облачена в роскошное чёрное платье из вирэльского мерцающего шёлка. На оголённых плечах лежала серебристо-синяя накидка из меха северной горной лисы, обитавшей только в окрестностях Герминдама, а забранные в высокую причёску волосы украшала бриллиантовая диадема, загадочно искрящаяся в лучах закатного солнца.
  Совладав с ошеломлением, Ричард расправил плечи и почтительно поклонился:
  - Для меня честь быть Вашим гостем, провидица.
  - Следуйте за мной, Ваше высочество, - торжественно кивнула Марфа, и Артём скривился, как от зубной боли:
  - Я так спешил домой, мама! И на тебе!
  Он безнадёжно махнул рукой и, обойдя мать, первым вошёл в дом.
  - Артём! У нас в гостях принц!
  - Для кого-то - принц, а для кого-то - партнёр! У нас дела в Кероне! - бросил через плечо временной маг и сломя голову понёсся по широкому коридору.
  - Где?!! - Марфа вздрогнула и, забыв о хороших манерах, кинулась за сыном: - Не смей приближаться к Острову Синих Скал!
  - Ну и семейка... - буркнул Ричард, осуждающе покачал головой и побежал следом за магами.
  Артём ворвался в столовую, уселся за накрытый к ужину стол и схватил с блюда кусок мясного рулета.
  - У нас гости, мама, - ехидно передразнил он провидицу, которая, уперев руки в бока, с негодованием смотрела на него.
  - Не паясничай! - прошипела Марфа, и ладонь мага опустела: - Это не шутки!
  Артём с неподдельным трагизмом посмотрел на руку, где секунду назад был поджаристый кусок рулета, и взвыл:
  - Дожил! В родном доме кусок изо рта вырывают! - Он цапнул с блюда новый кусок, запихнул его в рот целиком и с мучительным упреком уставился на мать.
  Ричард не удержался и прыснул. Марфа обернулась к гостю, попыталась выдавить улыбку, но лишь устало махнула рукой и опустилась на стул:
  - Какие тут церемонии, принц, садитесь. - Она умоляюще посмотрела на сына: - Опомнись, Тёма, речь идёт о твоей жизни. Ты не справишься с Олефиром, а тем более с его бойцовым псом!
  - Ерунда! - с набитым ртом отозвался временной маг. - Сегодня утром я чуть не убил его!
  - Что?!! Но как?!!
  - Я победил Смерть его же приёмами! - пренебрежительно сообщил Артём и наполнил чашку молоком. - Ты бы видела, как я расправился с этим неумёхой! Бамц! Бамц! И он лежит!
  Марфа вопросительно взглянула на Ричарда, но тот лишь пожал плечами.
  - Я не видел схватки. Когда я пришёл, Дмитрий уже лежал на полу, а Тёма...
  - Я торжествовал!
  - Что-то я этого не заметил, - хмыкнул инмарец. - Зато хорошо слышал, как ты убивался, испугавшись, что нечаянно прикончил Смерть.
  Артём швырнул на тарелку подцепленный пирожок и обиженно надулся:
  - Предатель...
  Марфа с ужасом посмотрела на сына.
  - Почему ты не убил его? - невольно вырвалось у неё, и временной маг недоумённо вздёрнул брови:
  - Зачем? Потом бы пришлось разбираться с Олефиром. Сплошная морока!
  - А ты, принц?
  - Я не собирался убивать его.
  - Почему?
  - Хочу разобраться.
  - В чём? - Марфа схватилась за голову. - Только за одну Мару его нужно разорвать на клочки!
  - Я был тогда в Маре, не забыла? И я всегда хотел спросить: почему там не было высших магов?
  - А я хотела бы понять: почему ты не остановил его?
  - Я? - Инмарец нервно хохотнул. - Да я бы меч вынуть не успел!
  - Ты и не пытался!
  - Думай, что хочешь! Я не обязан отчитываться перед высшими магами, тем более что вы тоже не горите желанием рассказывать мне правду!
  - Какую правду?
  - Кто такой Дима?
  - Убийца!
  - И только? Я видел белый огонь в его глазах! Что это такое?
  - Дмитрий обычный убийца! - отчеканила Марфа, и Ричард презрительно скривился:
  - Пусть так. Но как мог Совет двадцать лет наблюдать, как Олефир воспитывает убийцу? Почему вы не вмешались? Почему вы не вмешиваетесь сейчас? Воительница смотрела на бездыханного Диму и не убила его! Почему? Неужели струсила?! - Принц разгорячился и уже не мог остановиться: - И почему вы внушаете лайфгармцам, что Дима - тупое, бездушное животное, слепо повинующееся Олефиру? Он не такой! Он думает и чувствует! - Ричард треснул кулаком по столу и пронзительно посмотрел в глаза провидице: - Так кто такой Дима?
  - Успокойся и ешь, принц, - с трудом сохраняя спокойствие, отрезала Марфа.
  - Спасибо, я сыт. - Инмарец встал из-за стола и посмотрел на Артёма: - Если ты наелся, мы можем отправляться в Керон.
  - Пошли, - вскочил временной маг.
  - Сидеть! - рявкнула Марфа. - Вы останетесь в Белолесье! Я не позволю вам совершить самоубийство!
  - Я всё равно уйду! - топнул ногой Артём.
  - Без магии?
  Провидица взмахнула рукой, и на секунду её сына окутало тёмное облако. Временной маг взвыл, словно ужаленный, и закрутился на месте:
  - Не надо! Верни мне магию, мама!
  - Если уж ты собрался в Керон, то пойдёшь туда пешком!
  - И пойду! - упрямо воскликнул Артём и кинулся к дверям.
  - Спасибо за радушный приём, сударыня, - сухо бросил Ричард и, одарив провидицу негодующим взглядом, вышел из столовой.
  - Теперь мы не успеем! - причитал временной маг, стремительно шагая по коридору. - Неужели она не понимает, что в Кероне Стася может погибнуть? Сколько мы будем добираться пешком? Месяц?
  - Если будем двигаться быстро, с короткими привалами - дней десять.
  - Жуть! - Артём выскочил на крыльцо и посмотрел на небо, где таинственным серебряным светом мерцала полная луна. - Моя магия... - И вдруг в шоколадных глазах затеплилась надежда. - Подожди здесь! - бросил он партнёру и припустил к белеющим вдалеке деревьям.
  Инмарец уселся на мраморные ступени и вздохнул: компания Тёмы становилась обременительной, но и бросить его было нечестно. "К тому же, Артём наверняка потащится в Керон, и что будет, если он заявится туда один? Не хочу, чтобы его прихлопнули, как муху, - думал Ричард, наблюдая, как маг то обнимается с деревьями, то, размахивая руками, бегает между ними. - И уж если выбирать между Тёмой и Стасей... - Принц озабоченно почесал подбородок. - Дима поможет ей. Поможет..." - повторил он и поднялся навстречу приближающемуся Артёму:
  - Напрыгался?
  - Лес обидел меня! - подбитой птицей простонал временной маг. - Он, как и мама, твердит, что в Кероне я погибну! Сговорились они, что ли?!
  - Пошли, партнёр. - Ричард хлопнул его по плечу.
  - Ой! - Артём присел. - Ты меня покалечишь когда-нибудь, - простонал он и поплёлся по гравиевой дорожке, ворча: - Никогда не вернусь в Белолесье! Не прощу предателя! Я так любил тебя, волшебный лес, а ты!.. - Малахитовая листва зашумели. Щёку лизнул прохладный ветерок, но временной маг отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и мстительно добавил: - Не прощу, и не надейся!
  - Смотри! - внезапно воскликнул инмарец и указал на вороных коней, мирно пасущихся на небольшой, окутанной сумраком полянке.
  - Не подлизывайся, лес, - буркнул Артём и демонстративно отвернулся от лошадей.
  - Дуться будешь потом. Поехали!
  Инмарец схватил партнёра за шиворот, подтащил к коню и закинул в седло.
  - Моя магия... - последний раз всхлипнул временной маг и послушно поскакал за принцем.
  Два всадника, как две стрелы, вонзились в темноту лесной чащи. Они неслись по каменистой тропе, и искры летели из-под копыт волшебных коней. А Марфа стояла на балконе и с грустью смотрела им вслед.
  "Не тревожься, - услышала она голос Арсения. - С нашим мальчиком всё будет в порядке. Я встречу его в Гарде и присмотрю за ним".
  "Мне не по себе", - вздохнула провидица, проклиная свой дар предвидения, ибо сейчас он предательски молчал.
  "Успокойся, родная, наш сын просто взрослеет".
  "Он так похож на тебя, Сеня".
  Лицо провидицы осветила улыбка, такая же тёплая и счастливая, как в тот далёкий день, когда они с Арсением стали любовниками...
  
  Стоял тёплый летний вечер. Над Зеркальным проливом ещё кричали и резвились чайки, но в воздухе уже ощущался тревожный запах шторма. Вскоре на горизонте появилась тёмная полоска. Она неумолимо надвигалась на мирную рыбацкую деревушку с воинственным названием Гарда, превращаясь в жирную чёрную тучу. Блеснула первая молния, и вместе с раскатом грома у дома Арсения появилась Марфа. Она, тогда ещё ученица Михаила, совершала своё первое самостоятельное путешествие по Лайфгарму. Буря застала её на побережье, недалеко от Гарды, и девушка решила переждать ненастье в доме высшего мага-наблюдателя.
  В камине ярко пылали дрова, за окном свирепствовал шторм, какого не помнили даже старики, а Марфа и Арсений тихо разговаривали. Внезапно их глаза встретились, и, забыв о последствиях, они, как безумные, бросились в объятья друг к другу...
  Наутро девушка покинула дом наблюдателя, но связь между ними не оборвалась. Они не расстались, даже когда Марфа стала высшим магом. Любовники пренебрегли запретом на интимные связи между членами Совета и тайком встречались в Белолесье. Их отношения выплыли наружу лишь спустя три года после рождения сына. И виноват в этом был сам Артём: трёхлетний временной маг, в поисках мамы, явился в зал, где заседал Совет. Мальчик прошёл сквозь магические щиты, словно их не существовало, забрался на колени провидицы и капризно потребовал: "Кушать!"
  Высшие маги опешили, и только Олефир невозмутимо улыбнулся и, поздравив Марфу и Арсения с рождением сына, удалился, сочтя участие в разгорающемся скандале ниже своего достоинства. Провидица прижимала к себе сына, с ужасом ожидая нападения коллег, но драки не случилось. Поняв, что мать будет до последнего вздоха защищать своё дитя, высшие маги предпочли решить дело миром, тем более что у них был один общий враг - Олефир. Арсений заявил, что, оставив временного мага в живых, они получат оружие против путешественника, и, обдумав его предложение, Совет согласился. Однако высшие маги категорично не хотели воспитывать Артёма боевым магом, полагая, что ему хватит временных способностей, чтобы разделаться и с Олефиром, и с армией, которую тот грозился привести из другого мира.
  Марфе позволили оставить сына при себе ещё на два года, а потом Корней забрал его в Литту и стал обучать азам лайфгармской магии. С благословления коллег, он потакал ученику во всём, изучал с ним лишь простейшие заклинания, так что за десять лет Артём с трудом одолел курс начальной магии, чем бесконечно порадовал Совет. Высшие маги без устали нахваливали его игривую, шутовскую магию и из кожи вон лезли, потакая стремлению оставаться ребёнком. Артём пользовался исключительной для ученика свободой и делал только то, что хотел и когда хотел. Он обожал своих опекунов и относился к ним, как к ласковым, добрым дядюшкам и тётушкам.
  Совет ликовал, наслаждаясь видом прирученного временного мага, пока не обнаружил, что Олефир тоже не сидел сложа руки: на очередное заседание он явился в сопровождении двенадцатилетнего боевого мага, показав тем самым, что прекрасно осведомлён о планах коллег и готов дать им отпор.
  Теперь у Тёмы было две цели - Олефир и Дима. Высшие маги были уверенны, что когда придёт время, их подопечный без колебаний выполнит приказ - убить мага-путешественника и его выродка. А пока позволяли ему дурачиться, резвиться и с упоением играть в магию...
  Несмотря на бесконечные капризы и несносное поведение, Марфа была относительно спокойна за сына. До тех пор, пока высшие маги не решили послать его на Землю. Но когда Лайфгарм закрылся, лишив магов возможности наблюдать за посланниками, провидица потеряла покой. Сын вернулся, но Марфа не успокоилась: она чувствовала, что роковой час, когда Совет отдаст Артёму приказ убить Олефира и Дмитрия, неотвратимо приближается.
  "Тёма коснётся Времени... и погибнет. Они никогда не позволят временному магу, осознавшему себя, жить! Тёма..."
  Марфа вздрогнула, чувствуя, как просыпается дар, вцепилась в перила и замерла, пронзая даль невидящими глазами, а когда видение ушло, обхватила плечи руками и зарыдала, горько и безнадёжно.
  
  Глава 10.
  Керонский замок.
  
  Занимался рассвет. Лучи оранжевого солнца вырвались из-за горизонта и разбудили Золотые степи. Травы вспыхнули янтарным светом, тысячи бабочек взмыли в воздух, чтобы начать свой бесконечный, прекрасный танец. Оранжевые лучи подползли к гномьим шатрам, пробежали по тёмному кругу кострища, ласково коснулись щеки Хранительницы и устремились дальше, будить мир к новой жизни.
  Станислава проснулась, но глаза открывать не спешила. Всю ночь ей снился Дима, и даже сейчас, когда сон растаял, мучительно красивое лицо возлюбленного не покинуло её мысленного взора. "Мы встретимся, и я разрушу все преграды, стоящие между нами", - прошептала Хранительница, и тут в небе раздалось призывное ржание. Мохноногие лошадки ответили на зов, и лагерь ожил. Гномы высыпали из шатров и устремили взгляды в небо: над стоянкой кружила золотая колесница, запряжённая огненно-рыжим крылатым скакуном.
  - Королева Алинор! - зазвучали восторженные голоса, и возле потухшего костра приземлилась владычица Острова Синих Скал.
  Алинор гордо держала поводья и царственным взглядом осматривала лагерь. Длинные рыжие волосы ниспадали на спину пышной волной, на лбу, таинственной звездой, сверкал обруч с огромным изумрудом. Правильные губы, сложенные в высокомерную улыбку, выражали отношение королевы к происходящему и к миру вообще. Надменный взгляд остановился на Стасе. Алинор небрежно бросила поводья и величественной походкой направилась к дочери. Поднявшись на ноги, Хранительница заворожено смотрела на приближающуюся к ней женщину, не в силах поверить, что это её мать.
  Немного помешкав, женщины обнялись, и Вин ван Гогену с сожалением отметил, что они похожи не на мать с дочерью, а на врагов, заключивших временное перемирие. Алинор разомкнула объятья, пристально посмотрела в глаза Стасе и торжественно изрекла:
  - Приветствую тебя на родной земле, Маргарет.
  - Свершилось! - прошептал главный гном и склонился перед ними так низко, что седая борода коснулась земли.
  - Рада видеть тебя, посол, - равнодушно проронила королева и повернулась к нему спиной.
  Возникла неловкая пауза. Гномы подобрались, их руки легли на рукояти топоров, но Алинор словно не заметила проявления враждебности. Она смотрела на дочь, и глаза её блестели.
  - Ты поедешь со мной, Маргарет, - то ли вопросительно, то ли утвердительно произнесла она.
  - Куда? - робко спросила Станислава, разглядывая мать: этой гордой и властной женщиной можно было восхищаться или преклоняться перед ней, но на роль мамы она никак не годилась.
  - Домой. Туда, где тебе надлежало пребывать согласно твоему положению, принцесса. Фёдор поступил, как последний мерзавец, лишив тебя законного статуса!
  Слова матери резанули слух. Стася вспомнила боль в глазах отца, когда тот говорил об Алинор, и у неё возникло желание послать мать куда подальше. Но в Кероне ждал Дима...
  - Я поеду с тобой... - Хранительница помедлила и добавила: - мама.
  Королева удовлетворённо кивнула и прошествовала к колеснице. Стася пошла было за ней, но вдруг остановилась и тепло улыбнулась Вин ван Гогену:
  - Спасибо вам, гномы, я всегда буду помнить, что вы были первыми, кто встретил меня в Лайфгарме.
  Алинор обернулась, и в её взгляде мелькнул интерес: "У девочки есть потенциал. Впрочем, неудивительно. Она же моя дочь!"
  Когда колесница поднялась в воздух и стала быстро удаляться от лагеря гномов, из шатра выскочил всклокоченный Валечка и, простирая руки к небу, завопил:
  - Стасенька! Куда же ты? А я?
  Но колесница уже превратилась в маленькую точку на горизонте.
  Алинор уверенно правила крылатым конём, не глядя на дочь. Стася тоже не смотрела на мать, её взгляд был прикован к бирюзовой полоске на горизонте: где-то там, посреди моря, лежал Остров Синих Скал...
  В лицо хлестал свежий утренний ветер. Он гулял под просторной отцовской рубашкой, забирался в прорехи потёртых джинсов. Хранительница поёжилась и с завистью покосилась на Алинор: королева в плотном шерстяном платье, отороченном широкими полосами пушистого серого меха, чувствовала себя превосходно. Ощутив взгляд дочери, Алинор обернулась к ней и приободрила:
  - Потерпи чуть-чуть. Скоро мы будем на месте и подберём наряд, соответствующий твоему титулу.
  Стася неопределённо пожала плечами и посмотрела вниз. Над степью хаотично перемещались радужные тучи бабочек, а среди жёлтой травы чернели редкие низкорослые деревья. Солнце, встающее позади колесницы, медленно превращалось в огромный оранжевый шар. Воздух постепенно наполнялся трелями птиц и солёным ароматом моря. Внизу промелькнула арахисовая полоска пляжа с одинокой рыбацкой лодкой, возле которой стоял человек. Хранительнице почудилось, что он помахал им рукой, и она улыбнулась в ответ, словно незнакомец мог увидеть её улыбку...
  - Это Зеркальный пролив, - сухо сообщила Алинор, и Станислава перевела взгляд на бирюзовую, гладкую, как стекло, поверхность.
  В прозрачной воде резвились огромные белые рыбы, похожие на земных дельфинов. Они высоко выпрыгивали из воды и падали, обдавая друг друга фонтанами бирюзовых брызг, потом устремлялись в глубину и замирали, будто играя в прятки...
  Наконец, на горизонте показался остров, и, когда колесница подлетела ближе, Стася поняла, почему его называют Островом Синих Скал. Из бирюзовой воды, точно армия иссиня-чёрных великанов, на берег наступали скалы. Мрачным, грозным кольцом они окружали остров, точно взяв его в вечную осаду.
  - Добро пожаловать в Годар! - восторженно воскликнула Алинор, и колесница начала снижаться.
  С по-детски открытой улыбкой Стася залюбовалась дикими каменистыми пляжами, густыми лесами, неровными квадратами вспаханной земли, одинокими усадьбами, вычурными замками, маленькими и большими деревнями, и, украдкой взглянув на неё, Алинор подумала: "Какая же она на самом деле, моя дочь?"
  Обычно королева с первого взгляда определяла, что представляет собой тот или иной человек. Но Станислава поставила её в тупик: девушка выглядела доверчивой и бесхитростной, но поверить в то, что их с Фёдором дочь - простушка, Алинор не могла. "Неужели она настолько сильна, настолько уверена в себе и настолько хорошо владеет собой, что даже я не чувствую фальши? - спросила себя королева и не нашла ответа. - Привезти её прямо во дворец - безумие! Я должна понять. - И она направила колесницу на побережье, к своему загородному дому. - Там, по крайней мере, я смогу поговорить с ней без свидетелей".
  Колесница опустилась на уютную лужайку перед одноэтажным особняком из бело-розового мрамора. Алинор не глядя бросила поводья запыхавшемуся слуге, сошла на траву и, взяв дочь за руку, повела в дом. Своим неожиданным появлением правительница Годара подняла жуткий переполох, и челядь носилась, как угорелая, исполняя сыпавшиеся из её уст распоряжения. Королева быстро прошла по светлым, ослепительно красивым коридорам и галереям и вступила в услужливо распахнутые двери своих покоев. Стася надеялась, что теперь суета закончится и она останется наедине с матерью, но надежды не оправдались: в покоях матери она угодила в заботливые руки горничных. Хранительницу подхватили под руки, отвели в ванную комнату, раздели и усадили в тёплую мыльную воду. Чья-то рука потянулась к амулету, но Стася крикнула: "Нет!", и рука отдёрнулась.
  Служанки принялись тёреть принцессу мягкими мочалками, смывая дорожную грязь, и постепенно Станислава расслабилась, закрыла глаза и стала думать о Диме...
  Алинор же наблюдала за дочерью, всё больше запутываясь в собственных мыслях: "Она ведёт себя так, словно и не жила среди плебеев! Она чувствует себя принцессой! Откуда что взялось?!" Слуги тем временем втащили в ванную комнату кресло, и королева, удобно расположившись в нём, взяла с подноса бокал вина. Она настороженно проследила, как служанки, закончив купать Станиславу, облачили её в роскошное тёмно-зелёное платье с длинной пышной юбкой, подвели к большому напольному зеркалу и усадили на мягкий пуфик. Дочь выглядела расслабленной и умиротворённой, и как только парикмахер занялся укладкой её волос, королева решилась начать допрос.
  - Тебе было хорошо с отцом? - спросила она, внимательно наблюдая за выражением лица дочери.
  - Папа заботился обо мне.
  - Он учил тебя магии?
  - Магии? Конечно, нет. Там, где мы жили, магию не изучают. Папа научил меня гадать и разбираться в травах.
  - Странно... - протянула Алинор и забарабанила пальцами по подлокотнику кресла. - Он маг.
  - Я не знала, что он маг.
  - Это немыслимо! Фёдор не мог молчать об этом. Он всегда любил славу!
  - На Земле он был скромным травником.
  - Травником?! - презрительно скривилась королева, и Стася сжала губы, не позволив грубым словам вырваться наружу. - А чем занималась на Земле ты? - невозмутимо продолжила Алинор, словно не замечая метаморфоз, происходящих с лицом дочери.
  - Я работала переводчицей, а потом организовала магический салон.
  - Работала? Какой ужас! Но не волнуйся, Маргарет, здесь, в Лайфгарме, тебе не придётся работать. Мы найдём тебе достойного супруга и...
  - Нет уж! Такого счастья мне не надо! Я была замужем. Хватит!
  - Неужели Фёдор позволил... - вспыхнула Алинор, но осеклась и напряжённо поинтересовалась: - У тебя есть дети?
  - Нет.
  Королева облегчённо выдохнула и поспешила сменить тему:
  - Почему ты не отправилась в Лайфгарм с Димой?
  - Я решила вернуться самостоятельно, чтобы ни от кого не зависеть, - резко ответила Станислава и с досадой вспомнила, что забыла Валечку в лагере гномов. "А... Не пропадёт!"
  - А тебе не кажется, что Дмитрий очень милый мальчик, - с лукавой улыбкой проронила Алинор, не отводя взгляда от лица дочери. - Разве он не понравился тебе? Керонские дамы утверждают, что в постели он великолепен.
  - Мой бывший муж тоже был очень милым мальчиком и в постели хорош, однако для замужества этого мало!
  - Дима сделал тебе предложение?
  - Нет, но...
  Стася замолчала, подбирая слова, и Алинор участливо спросила:
  - Вы были близки? Не стесняйся, девочка. Я твоя мама, и ты можешь быть откровенной со мной.
  - Нет, конечно! Мы знакомы всего четыре дня. Это слишком мало, чтобы...
  - Что ж, я рада. Ты разумная девочка. И, сказать честно, Дима тебе не пара. Ты принцесса, а он - плебей, выбившийся в люди благодаря моему мужу, - беззаботно проворковала королева и неожиданно спросила: - Если ты не собираешься замуж, значит, у тебя какие-то другие планы, Марго?
  - Я хочу найти отца.
  - Зачем?
  - Он мой отец, и я люблю его.
  Услышав признание дочери, Алинор с трудом подавила гневный крик.
  - Тебе не следует искать его, дочка! - строго и властно сказала она. - Ты только что пришла в наш мир, и много не понимаешь. Отец, которого ты знала, остался в твоём детстве. Здесь, в Лайфгарме, нет твоего доброго папочки. Есть грозный и опасный маг Фёдор. Он любит только себя, власть и славу! Поверь, я знаю, что говорю! Фёдор обманом заставил меня передать тебе Ключ и сбежал, оставив меня в замке, захваченном врагом! К счастью, Олефир оказался куда более порядочным и добрым человеком, чем твой отец. Он помог мне пережить потерю ребёнка. Ведь Фёдор бросил меня беременной!
  Стася оттолкнула парикмахера, вскочила и полными ярости глазами впилась в лицо матери:
  - Ложь!
  - Ложь? - Алинор нервно расхохоталась. - Спроси Олефира, и он расскажет тебе, как я страдала! Я едва не умерла при родах! Ребёнок родился мёртвым, а меня Фира спас чудом! Фёдор - убийца! Это он убил моего ребёнка!
  Станислава почувствовала, как пол уходит у неё из-под ног.
  - Ты врёшь... - еле слышно произнесла она и опустилась на услужливо пододвинутый пуфик.
  - Ты маг, и знаешь, что я говорю правду, Марго, а уж принимать её или нет - дело твоё! Жду тебя в карете!
  Алинор встала и стремительно покинула комнату, а Хранительница застыла, словно статуя, не обращая внимания на суетящихся вокруг людей. Парикмахер что-то делал с волосами, служанки поправляли платье и щёлкали замочками украшений, но ей было всё равно. Стася считала отца олицетворением доброты и порядочности, и сейчас пыталась убедить себя в том, что мать солгала, но сердце подсказывало, что она говорила правду...
  Горничные проводили расстроенную, безразличную ко всему принцессу до кареты, усадили на мягкий бархатный диван, и Алинор как ни в чём не бывало поинтересовалась:
  - Тебе нравится платье?
  Гордая и выдержанная королева сорвалась и теперь злилась на всех: на Дмитрия, который оказался прав, назвав Стасю обыкновенной; на новоявленную принцессу, так горячо любящую Фёдора; на себя, за то, что искала в дочери то, чего в ней нет; на проклятое пророчество, карликов, слуг и прочее, прочее, прочее... Но Алинор ни на миг не забывала о том, что она королева, и не позволила себе выказать слабость. С абсолютно прямой спиной она восседала на диване, излучая радость и счастье от долгожданной встречи с дочерью.
  - Я никогда не носила таких платьев, - выдавила Хранительница и опустила глаза: ей было стыдно за отца...
  Алинор кивнула, заодно отметив, что Станислава абсолютно не умеет держать себя в руках и все её эмоции крупными буквами написаны на лице. "Происхождение - царское, манеры плебейские", - подвела итог королева и устремила взгляд в окно: мнение о дочери сложилось, а значит, продолжать с ней беседу не было нужды да, впрочем, и не хотелось. Стася тоже не горела желанием разговаривать с женщиной, чьи слова заляпали светлый лик человека, которого она любила, почти обожествляла, и доверяла ему, как никому другому.
  Имение королевы Годара располагалось в трёх часах пути от столицы, но за всё это время мать и дочь больше не обмолвились ни словом. Алинор обдумывала свои дальнейшие действия, а Стася вспоминала счастливое детство с отцом, беззаботную юность, прошедшую под его мудрым руководством, и старательно убеждала себя в том, что столь замечательный и добрый человек не мог быть таким, каким описывала его мать. "Обязательно найду его и всё выясню", - решила Станислава, подняла голову и отодвинула занавеску на окне кареты. И, как выяснилось, сделала это совершенно не вовремя: королевский экипаж въехал в Керон. Приветственные крики собравшихся у городских ворот людей оглушили и испугали новоявленную принцессу. Под тысячами взглядов она почувствовала себя то ли выставленным на всеобщее обозрение экспонатом, то ли преступником, которого везут к месту казни. Последняя ассоциация особенно не понравилась ей и, покраснев как рак, Стася задёрнула занавеску и вжалась в мягкую спинку дивана. Сквозь маленькую щёлочку между занавесками она смотрела, как горожане осыпают карету цветами, бросают их под ноги лошадям, а от громких приветственных криков, едва ли уши не закладывало. Умом Стася понимала, что должна последовать примеру королевы - Алинор, полностью раздвинув занавески, с материнской улыбкой взирала на подданных и приветливо махала им рукой - но как она ни уговаривала себя, показаться на глаза ликующей толпе так и не смогла.
  Алинор же, не переставая улыбаться керонцам, с горечью думала: "И всё-таки она простушка... От неё так и несёт подворотней! Чтобы превратить девчонку в принцессу, нужно потратить массу сил и времени. И, если Фира думает, что я буду заниматься её воспитанием, он глубоко ошибается!"
  Карета прокатилась по подвесному мосту, миновала приветливо распахнутые ворота и остановилась возле парадного входа. Слуги распахнули дверцы, и сердце Стаси едва не выпрыгнуло из груди - на нижней ступени широкой каменной лестницы в окружении толпы разряженных женщин и мужчин стоял Дима. Он выглядел ещё прекраснее, чем на Земле. Высокие кожаные сапоги с карминовыми отворотами, узкие чёрные брюки, белая шёлковая рубашка с пышными воротником и манжетами, длинный чёрный плащ с тёмно-красным подбоем. Своим присутствием Дмитрий словно прогнал страхи, и, не обращая внимания на предупреждающий окрик Алинор и пристальные взгляды керонской знати, Стася выскочила из кареты и бросилась ему на шею:
  - Дима!
  Чувства возлюбленной захлестнули мага. Он прижал к себе хрупкую и нежную Хранительницу, и все его клятвы растворились в волнующем трепете её тела: он любил эту женщину больше жизни и готов был заплатить за свою любовь любую цену.
  - Я пришла к тебе, Дима, - прошептала Стася и доверчиво посмотрела в ярко-голубые глаза.
  - Мы поговорим позже, - тихо отозвался маг, неимоверным усилием воли взял себя в руки и, бережно отстранив Хранительницу, церемонно произнёс: - Добро пожаловать домой, Маргарет.
  - Спасибо, - хрипло сказала Станислава и мысленно добавила: "Я с тобой!"
  Дима порывисто сжал её ладонь и поднёс к губам: "Мы будем вместе, во что бы то ни стало!"
  - Димочка, мальчик мой, я понимаю, что Марго поразила твоё воображение, но может быть, ты поможешь мне?
  Хрустальный голос грозовым раскатом пронёсся над толпой притихших керонцев, и маг очнулся. Он выпустил пальцы принцессы, шагнул к карете и с поклоном подал руку Алинор:
  - Всегда к Вашим услугам, повелительница.
  Королева ступила на каменные плиты двора, выверенным движением расправила юбки и, окинув придворных благожелательным взглядом, проворковала:
  - Знаю, что вам хочется поболтать, дети мои, однако нас ждёт король. Но не огорчайтесь! Теперь, когда Маргарет вернулась домой, у вас будет много времени для бесед.
  Она похлопала Диму по плечу, взяла Стасю под руку и повела в замок. Королева не умолкала ни на минуту. Перескакивая с одного на другое, она рассказывала о залах и галереях, через которые они проходили, попутно обещала свозить дочь то в Илис, где ткали лучшие в Лайфгарме ковры, то в Герминдам, самый необычный город мира, то в Рогул, где добывали самые большие и чистые изумруды. За Алинор и Стасей следовала молчаливая толпа придворных, во главе которой шагал мрачный, как осенняя туча, Дмитрий. Керонцы не смели даже перешёптываться: в королевском семействе назревал скандал, и они боялись попасть под горячую руку власть имущих. Воспитанник короля и принцесса Маргарет явно симпатизировали друг другу, и даже больше - в их взглядах пылала любовь. Но весь замок знал, что Алинор выбрала в жёны Дмитрию Дарину Лорнийскую, показав тем самым, что не желает отдавать дочь безродному ученику мужа, и керонцы гадали, чью сторону в назревающем конфликте примет Олефир. В отличие от придворных, Дима не сомневался в его выборе: хозяин обожал жену и потакал всем её капризам.
  Стася громко рассмеялась, и Алинор ласково погладила её по щеке:
  - Какая же ты у меня красавица! Я рада, что ты вернулась, Марго. Мне так не хватало тебя! Теперь нас никто не разлучит, доченька.
  Дима зло посмотрел на королеву: "Что ты задумала, стерва? Решила, что нашла себе новую игрушку? Не позволю!" Сгорая от ярости, маг вошёл в тронный зал вслед за дамами и занял обычное место - слева и чуть позади хозяина. "Притухни! - прозвучал в его голове сердитый голос Олефира. - Ты зарвался! После приёма будешь сопровождать Алинор, и только попробуй выказать ей непочтение. А когда я закончу дела, мы поговорим".
  Король Годара по-отечески обнял Хранительницу, усадил в кресло рядом с собой, и толпа высокородных гостей и придворных разразилась ликующими криками. Дождавшись тишины, Олефир ударил резным посохом об пол, торжественно объявил Маргарет принцессой Инмара и Годара, и длинная очередь аристократов потянулась к принцессе, дабы засвидетельствовать ей своё почтение.
  Пышный приём, бесконечная череда склоняющихся перед ней людей, огромный зал, утопающий в роскоши смутили Стасю, не меньше чем ликующие толпы керонцев. К тому же здесь нельзя было задёрнуть шторки и спрятаться в спасительном полумраке кареты. Щёки Хранительницы порозовели, глаза расширились и лихорадочно заблестели. Она сидела в кресле с напряжённо прямой спиной и несмело улыбалась, принимая поклоны годарской знати.
  "Бедная моя девочка... Такая растерянная и трогательно красивая, - подумал Дмитрий и скрипнул зубами. - Тебе предстоит многому научиться, чтобы выжить в Керонском замке".
  К принцессе подходили всё новые и новые люди, и, вскоре, у неё закружилась голова от количества имён, титулов и званий. Лица мужчин и женщин сливались, и Стася тоскливо смотрела на них, чувствуя, что силы покидают её. Алинор покосилась на дочь и что-то тихо шепнула мужу. "Наконец-то, сообразила, что бедняжка вот-вот упадёт в обморок", - мысленно выругался Дмитрий, из последних сил сохраняя спокойствие.
  "Уймись, щенок!" - одёрнул его Олефир, встал и ударил посохом об пол:
  - Церемония окончена!
  Придворные и гости моментально покинули тронный зал, и Стася, с облегчением вздохнув, обернулась к Диме:
  - Теперь мы можем поговорить?
  - Позже! - отрезал король, схватил её за руку и перенёс в свой кабинет.
  Едва они исчезли, улыбка сползла с лица Алинор. Медленно, словно просыпающийся вулкан, она поднялась с трона, повернулась к Дмитрию, и клокочущий бешенством взгляд вонзился в ненавистные голубые глаза.
  - Метишь на престол, ублюдок?! Думаешь: "Охмурю неразумную девочку, и дело в шляпе"? Ошибаешься! Я напомню, где твоё место, плебей! Следуй за мной!
  "Началось", - мрачно констатировал Дмитрий и поплёлся за королевой.
  
  Кабинет Олефира был прост и изыскан. Одну стену целиком занимали книжные полки, у другой возвышался громадный шкаф, сквозь стеклянные дверцы которого виднелись аккуратно сложенные старинные свитки. Возле окна, занавешенного тяжёлыми, бордово-красными шторами, стоял массивный стол из полированного чёрного дерева, рядом - два больших кожаных кресла. Не дожидаясь приглашения, Стася уселась в одно из них и уныло подумала: "Хоть бы поесть предложили, с утра маковой росинки во рту не было. Еще чуть-чуть, и со мной голодный обморок случится".
  Прочитав её мысли, Олефир расплылся в радушной улыбке:
  - Пока мы беседуем, в твоих покоях накрывают стол.
  - Спасибо, - вежливо кивнула Хранительница и замолчала, рассматривая Диминого учителя.
  На вид ему было не больше сорока, но в пронзительных голубых глазах светились опыт и мудрость веков. "Сколько же тебе на самом деле?" - оторопело подумала Стася, и маг усмехнулся.
  - Наконец-то ты заняла место, предназначенное тебе по праву, принцесса, - тоном доброго дядюшки произнёс он. - Сейчас ты растерянна и утомлена, но со временем, ты привыкнешь к своему новому положению и по достоинству оценишь его. Керонский замок станет тебе родным домом.
  - Я в этом не уверена, - осторожно возразила Хранительница.
  - Ты просто устала, детка. Скоро ты поймёшь: мы - одна большая, дружная семья, мы любим тебя, и готовы оберегать и защищать от любой напасти.
  "Все хотят меня защищать. От кого? Друг от друга?.. Никому нельзя верить!" - раздражённо подумала Стася, и Олефир улыбнулся ещё шире.
  "Думай о собственной значимости, сколько влезет, дорогая. Маг ты никакой, а как женщина наивна до предела. Ни амбиций, ни чётких целей. Тебе никогда не стать величайшей из Хранительниц, как кричит на всех углах твой разлюбезный папаша. Обывательница-магичка - не более того! Но раз уж ты здесь, поиграем". Олефир встал, подошёл к принцессе и галантно подал руку.
  - Мы побеседуем завтра, красавица моя, - многозначительно произнёс он и, склонившись к её запястью, чуть коснулся губами бархатной нежной кожи.
  Тёплая волна пробежала по спине, ногам, и Стася густо покраснела, польщённая вниманием короля-мага. Олефир лукаво подмигнул Хранительнице, взял со стола серебряный колокольчик, и в воздухе разлился приятный мелодичный звон. Дверь тотчас приоткрылась, в кабинет проскользнул худощавый невысокий юноша и с глубоким поклоном склонился перед повелителем.
  - Проводи принцессу в её покои, Матвей, - приказал маг и, проводив гостью "ласковым" взором, подытожил: "Рыжая, похотливая дрянь!" Он уселся в кресло, сотворил бокал вина и стал хмуро наблюдать за своей новообретённой родственницей, которая следом за слугой шла по запутанным коридорам Керонского замка.
  Едва Хранительница оказалась вне досягаемости завораживающего взгляда короля-мага, мысли прояснились, и она вспомнила, зачем пришла в Лайфгарм. "Интересно, где сейчас Дима? Мы ведь даже не поговорили! Как же я хочу его видеть!" Ключ на груди потеплел, и Стася остановилась, словно натолкнувшись на невидимый барьер. Она повернула голову, и взгляд наткнулся на высокие белоснежные двери.
  - Это покои королевы, Ваше высочество! - почтительно сообщил слуга.
  - Значит, мне туда.
  Стася взялась за кручёную золотую ручку и потянула дверь на себя.
  - Остановитесь... - испуганно прошептал керонец, но Хранительница лишь отмахнулась и вошла в покои матери.
  Слуга клацнул зубами, затравленно огляделся по сторонам и со всех ног помчался в кабинет короля.
  - Меня не проведёшь! Паинькой прикидываешься?! Смотри мне в глаза! - Грозный голос Алинор пригвоздил Стасю к месту. - Олефир слеп! Он вырастил в своём доме бешеного пса! Но я вырву твои клыки!
  Нервно сглотнув, Хранительница на цыпочках пересекла холл, приоткрыла дверь, из-за которой раздавался голос матери, и увидела Дмитрия. Лицо возлюбленного было мертвенно-бледным, а поза настолько жалкой, что Стася содрогнулась.
  - Смотри мне в глаза, падаль! - взвизгнула королева.
  Дима поднял голову, его равнодушный взгляд наткнулся на испуганное лицо Хранительницы, и в бледно-голубых глазах промелькнула беспомощность: "Зачем ты здесь? Ты не должна этого видеть..."
  - Так-то лучше, ублюдок! - усмехнулась Алинор и ударила его по щеке.
  В глазах Димы вспыхнул холодный белый свет.
  - Твоя гнусная сущность так и лезет наружу! Ты ненавидишь людей, которые вытащили тебя из грязи! Крестьянский выродок! - Она снова влепила ему пощёчину. Дима дернулся, но ни словом, ни жестом не остановил королеву. - Я вышвырну тебя на помойку! Там твоё место, подонок!
  - Не смей! - не своим голосом заорала Станислава, подскочила к матери и вцепилась в её запястье. - Не смей!
  "Опять эта дура!" - зло подумала Алинор. Осыпая Диму пощёчинами, она почти успокоилась, но глупая дочь помешала ей окончательно прийти в себя. И всё же королева сумела справиться с гневом: дикая злоба на лице волшебным образом сменилась мягкостью и добродушием, губы растянулись в улыбке, а взгляд стал всепонимающим и сладким, как патока:
  - В чём дело, Марго? Зачем ты здесь? Иди, отдыхай. Поговорим завтра.
  - Поговорим сейчас! - Хранительница сильнее сжала запястье матери. - Я не буду молча смотреть, как ты унижаешь Диму, и не уйду, пока ты не объяснишь, что здесь происходит!
  - Не вмешивайся, Марго. Дима получил по заслугам. Я люблю его всей душой, но он совершил проступок, который требует наказания, - попыталась отговориться королева, но Стася отрицательно замотала головой:
  - Он не мог сделать ничего плохого!
  Алинор глубоко вздохнула и перешла на официальный тон:
  - Я правительница Годара, Маргарет, и в курсе всего, что происходит в моём замке. Я не допущу, чтобы репутация королевской семьи была запятнана!
  - И чем же Дима запятнал репутацию семьи?
  - Это не стоит твоего внимания, принцесса! Я сама разберусь с ним! Уходи!
  - Ни за что! Я не позволю бить его! Отец учил меня, что каждый человек достоин уважения! Нельзя издеваться над людьми, мама!
  - Да что ты знаешь о нём? Фёдор - подлец и убийца!
  - Ложь! Он любил тебя, а ты...
  - Любил? Он не умеет любить! Он умеет только разрушать!
  - Он добрый! Он лечил, а не убивал! Не пытайся оболгать его, мама! Я верю ему, а не тебе! Ты лицемерка! Ты всё время врёшь! Ты любишь только себя!
  Алинор побледнела и закусила губу, едва сдерживаясь, чтобы не залепить дочери пощёчину.
  - Не надо, Стася, остановись! - громко и отчётливо произнёс Дима и заслонил собой возлюбленную.
  - Это всё ты! - с наслаждением простонала королева, получив объект, который можно безнаказанно пинать. - Это всё ты! - с придыханием повторила она и с размаха ударила воспитанника по лицу.
  Холодным белым взглядом Дмитрий смотрел на разъярённую Алинор, а та в ярости хлестала его по лицу, не замечая ни полыхающих глаз, ни тонкой струйки крови, стекающей по подбородку. Станислава на миг опешила, а потом выскочила из-за спины мага и изо всех сил толкнула мать в грудь. Алинор пошатнулась, наступила на край своего роскошного платья и, нелепо взмахнув руками, рухнула на ковёр.
  - Мне не нужна такая мать! - рявкнула Стася, схватила Диму за руку и потащила его к двери.
  Алинор же лежала на полу и безумным взглядом смотрела им вслед. Отныне, у неё было два врага - нахальный безродный щенок и наглая распутная дочь. "Вы сдохнете! Оба! Клянусь!" - мысленно прокричала она и, вскочив на ноги, кинулась к мужу...
  
  Станислава неслась по коридору, крепко держа Диму за руку, и слуги шарахались в стороны, бросая испуганные взгляды на окровавленное лицо принца.
  - Куда теперь?
  Хранительница неожиданно остановилась, и маг едва не налетел на неё.
  - Прямо, твои покои в конце коридора, - сухо произнёс он и попытался выдернуть руку, но Стася не отпустила.
  - Господи, да ты весь в крови! - ахнула она и, не дав возлюбленному опомниться, вновь потянула за собой. Распахнув дверь, ураганом ворвалась в свои покои и обнаружила служанок, которые заканчивали накрывать на стол. - Прочь! - рявкнула принцесса, и девушки, сломя голову, бросились вон.
  Станислава усадила Диму в кресло, схватила со стола салфетку, чтобы стереть кровь с его лица, но маг перехватил её руку и резко произнёс:
  - Не надо! Ничего не надо!
  - Надо! - упрямо сказала Хранительница и потянулась к разбитым губам.
  Дмитрий разжал пальцы и нахмурился. Он позволил возлюбленной стереть кровь, а затем осторожно провёл рукой по губам, и от ссадины не осталось следа. Стася замерла: "Господи, что они с ним творят? Она бьёт его, он лечит себя, и она снова бьёт его?! Почему он не уходит?"
  - Спасибо, - мрачно выдавил Дима, старательно избегая взгляда возлюбленной.
  - За что тебя так? - осторожно спросила Стася, присела на корточки и внимательно посмотрела в его лицо.
  - Тебе мало своих проблем?
  - Я хочу понять.
  На секунду их взгляды встретились, и Дмитрий поспешно отвернулся:
  - Ты слаба и беззащитна. Не вмешивайся в то, что здесь творится. Сегодня нам повезло, но Алинор не простит.
  - Я не боюсь ни Алинор, ни Олефира! Ричард сказал, что я надёжно защищена заклятьем отца!
  Маг с тоской посмотрел на неё и покачал головой:
  - На тебе нет никакого заклятья.
  - Но оно было...
  - Было. Но теперь его нет.
  В изумрудных глазах заметался испуг:
  - Как же так... Что же теперь...
  - Так вот откуда эта смелость, моя маленькая воительница, - с нежностью глядя на возлюбленную, прошептал Дима. - Ты должна быть очень осторожна, Стася. Тебе не под силу справится ни с Алинор, ни, тем более, с Олефиром.
  - А как же ты?
  - Я... Я прошу тебя, не вмешивайся. Не надо меня защищать. Неужели ты думаешь, что я не могу противостоять королеве? Но сейчас положение таково, что я вынужден участвовать в её дурацких играх.
  Стася отпрянула:
  - Играх?! Ты называешь это игрой?!
  - Да. Есть вещи куда серьёзнее. Придя в Лайфгарм, ты ввязалась в борьбу за императорский престол, - холодно сказал Дмитрий. Он помолчал, внимательно разглядывая Станиславу, а потом тихо, словно сомневаясь, надо ли это говорить, спросил: - Ты хочешь власти, принцесса?
  - Я хочу быть с тобой.
  Маг опустил голову и уставился на полыхающую в перстне "О":
  - А я хочу, чтобы ты жила. И чем дальше ты будешь от Керонского замка, тем больше шансов у тебя выжить. Тебе вообще не нужно было приходить в Лайфгарм. Я не могу защитить тебя здесь. Я не свободен. Я слишком многим обязан учителю, чтобы снова предать его. Обещай, что при первой же возможности ты уйдёшь из Керона.
  - С тобой я готова уйти хоть сейчас.
  Станислава уселась на колени к возлюбленному и обняла его за плечи.
  - Это невозможно!
  - Ну, пожалуйста, - умоляюще произнесла Хранительница, заглянула в лицо Дмитрия, и её окатило волной чужого сочувствия: маг смотрел на неё, как на глупое, неразумное дитя, играющее с боевой гранатой. Станислава обиженно поджала губы, отбросила салфетку и встала: - Раз ты не хочешь идти со мной, я остаюсь! Я разберусь в том, что здесь творится! И я не стану игрушкой Алинор и Олефира! Мне плевать на Лайфгарм! Мне нужен ты! Слышишь, Дима?!
  - Я просил тебя оставаться на Земле, но ты пришла в Лайфгарм. Я прошу тебя покинуть Керон, но ты остаёшься. Я хочу спасти тебя, но ты упрямо рвёшься к смерти, - мёртвым голосом произнёс маг и накрыл ладонью перстень, чтобы не видеть размытой и потускневшей буквы.
  - Значит, я умру.
  Дрожащей рукой Стася налила себе вина, но пить не стала. Дмитрий с сочувствием смотрел на возлюбленную: "Совсем запуталась, бедняжка..." И, словно в ответ на его мысли, Хранительница закрыла лицо ладонями и жалобно всхлипнула. Маг на секунду обречённо прикрыл глаза, а потом резко поднялся из кресла и нежно провёл рукой по рыжим шелковистым волосам. Стася отстранилась.
  - Меня все бросили, - вымолвила она и горько заплакала.
  Дима притянул её к себе:
  - Слёзы не помогут.
  - Не желаешь уходить, останемся вместе в Кероне.
  Станислава хотела погладить возлюбленного по щеке, но Дима перехватил её руку. Он вскользь поцеловал изящные пальчики и, отступив, церемонно поклонился:
  - Мне жаль, что я доставил Вам столько хлопот, принцесса. Вам нужно отдохнуть. Позвольте мне удалиться.
  - Останься! - воскликнула Стася, чувствуя, что возлюбленный вновь ускользает от неё.
  - Как прикажете, Ваше высочество.
  Маг опустил голову, руки его безвольно повисли вдоль тела, и Хранительница в ужасе закрыла ладонью рот: в одно мгновение Дима поставил её на одну ступень с Алинор и был готов потворствовать любым капризам. К горлу подкатил комок, сердце сжалось.
  - Уходи, пожалуйста, уходи, - выдохнула Стася и отвернулась.
  Дмитрий поднял голову.
  - Никому не верь... даже мне, - чуть слышно произнёс он и исчез...
  Хранительница шагнула к столу, отломила кусочек хлеба, подержала в руке и выронила. Её трясло, как в лихорадке. Станислава отвернулась от стола и побрела в спальню. Стащив с кровати покрывало, она закуталась в него с головой, но озноб не отступал. "Сколько у тебя лиц? Что с тобой сделали, любимый?.." Стася забралась на кровать, сгребла на себя одеяла и зарылась в них с головой, мечтая об одном - забыться и ни о чём не думать.
  
  Дмитрий стремительно шёл по коридору, и каждый шаг изгонял тоску из его сердца, освобождая место ярости. Он ворвался в свои покои и в бешенстве начал громить мебель. Без магии: кулаками, ногами и всем, что попадалось под руку. А когда остановился, комната выглядела так, словно по ней пронёсся ураган.
  - Ко мне! - гаркнул воспитанник короля, и на пороге появился испуганные слуги. - Уберитесь здесь!
  Слуги кинулись наводить порядок, а Дима, бросив на них безразличный взгляд, развалился на кровати, ухнув сапоги на белоснежное покрывало. Лёгким движением, он выудил из воздуха дымящуюся сигарету и стал с наслаждением курить, стряхивая пепел на пушистый лирийский ковёр. Эта сигарета была последним желанием смертника.
  
  Глава 11.
  Совет высших магов.
  
  Картины видения, пронёсшиеся перед глазами, словно дикие горячие лошади, давно растворились в тихом сумраке ночи, а Марфа всё никак не могла успокоиться. Сидя на каменных плитах балкона, она захлёбывалась рыданиями, размазывала слёзы по бледным, осунувшимся щекам и мысленно повторяла: "Тёма, мой мальчик, прости меня, Тёмочка". Годами подавляемое чувство вины вырвалось на свободу, раскалённым прутом пронзило сознание, и провидица закричала, как тигрица, потерявшая свой выводок. Мысль о том, что своим бездействием она подтолкнула сына к пропасти, была не выносима. "Почему я послушала их? Почему мнение коллег оказалось важнее жизни Тёмы? Я должна была драться, или бежать в другой мир, как Фёдор! А я позволила разлучить нас"
  Марфа подняла голову и с тоской уставилась на сонное Белолесье. В лучах восходящего солнца изумрудная листва приобрела загадочный серебристый оттенок, а белоснежные стволы, окутанные мягкой молочной дымкой, казались размытыми и нереальными. "Красивый и холодный..." Провидица вздрогнула, опустила голову, а потом и вовсе улеглась на каменные плиты, подтянув ноги к груди и обхватив их руками. Хотелось заснуть и не просыпаться. Но это было бы ещё большей трусостью. И Марфа, вздрагивая и шмыгая носом, точно маленькая девочка, закрыла глаза и усилием воли заставила себя вспомнить видение. От и до, от первой до последней картины. Она знала: Арсений обязательно поймёт, что ей открылось будущее, и не станет молчать. С его подачи Совет потребует рассказать об увиденном, и нужно было решить, какую часть правды можно открыть коллегам, ибо изложить видение целиком означало подписать Артёму смертный приговор.
  Солнце вынырнуло из-за горизонта, достигло зенита и вновь скрылось за макушками деревьев, а провидица всё лежала, не меняя позы и не размыкая век. Она не следила ни за встречей Стаси и Алинор, ни за событиями в Кероне, ни за сыном, который вместе с инмарским принцем мчался по Золотым степям Годара. Песчинка к песчинке Марфа складывала вырванные из видения сцены, урезала лишнее и добавляла собственные мысли, чтобы слепить новое, безопасное для сына толкование. Разумеется, насколько это было возможным.
  "Как ты, любимая?" - прозвучал в голове голос Арсения, и провидица поняла, что тянуть больше нельзя.
  "Всё хорошо, Сеня", - отозвалась она, поднялась на ноги и устремила взгляд в небо, посылая зов всем членам Совета.
  - Что происходит?
  Арсений мигом перенёсся в Белолесье и с тревогой оглядел всклокоченные волосы и мятое платье любимой женщины. Не дожидаясь вопросов, Марфа привела одежду и волосы в порядок и со спокойной уверенностью посмотрела в глаза наблюдателя:
  - У меня было видение.
  - Так рассказывай же! - Арсений схватил провидицу за руку. - О твоих видениях я всегда узнавал первым!
  - На этот раз я буду говорить сразу со всеми.
  Марфа вымученно улыбнулась, выдернула руку из ладони наблюдателя и вошла в комнату, оставив его в полной растерянности. "Что же она увидела? Неужели..." Арсений вздрогнул и ринулся в дом. Он нагнал провидицу возле зала заседаний, правда, спросить ни о чём не успел: распахнув двери взмахом руки, Марфа прошествовала к столу, где уже сидели Корней, Михаил, Витус и Роксана. Наблюдатель поспешил занять своё место, но едва опустился на стул, в зале прозвучал знакомый и весьма самодовольный голос:
  - Здравствуйте, коллеги!
  Высшие маги переглянулись и с глубочайшим недоумением уставились на экспериментатора.
  - Какого чёрта ты притворялся безумным? - сердито выпалил Корней.
  Фёдор опустился на стул между Роксаной и Витусом, вольготно откинулся на спинку и обвёл коллег лукавыми, прищуренными глазами.
  - Понимаю Ваше возмущение, господа, и приношу свои извинения, за то, что заставил вас поволноваться, но так было нужно для дела. Я хочу остановить Олефира и сохранить мир в Лайфгарме.
  - У тебя есть план? - живо поинтересовался Корней.
  - Конечно, и я уже приступил к его осуществлению. Пророчество набирает силу.
  - Зачем оно вообще понадобилось? - рявкнул Михаил. - Мы думали, что ты безумен, и твоё пророчество - слова блаженного, а ты, оказывается, создал его в здравом уме! Это пророчество-заклинание! Ты ввязал нас в опасную игру, Фёдор, и мне не нравится, что ты моделируешь будущее Лайфгарма по своему усмотрению!
  - Пусть тебя это не волнует, миротворец. Будущее Лайфгарма будет прекрасным! - Экспериментатор повернулся к провидице и испытывающе посмотрел ей в лицо. - Зачем ты созвала Совет?
  - У меня было видение.
  - Расскажи!
  - Мне очень жаль, Фёдор, но Хранительница нарушит пророчество. Она уже рассталась с Солнечным Другом, а дальше будет ещё хуже.
  - Но ведь это не всё, не так ли?
  - Да, - кивнула Марфа и, тщательно подбирая слова, продолжила: - Маргарет первая из Хранительниц, что владеет магическим даром. Благодаря ей антагонисты объединятся, но главной будет не она.
  - Кто? - взволнованно спросил Арсений, уже зная ответ.
  Но провидица молчала. Она смотрела в глаза Фёдору и ждала хоть какой-то реакции, но маг остался равнодушен к её словам.
  - Почему ты молчишь? - не выдержала Марфа, и экспериментатор безразлично пожал плечами:
  - Пусть объединяются. Дружной команды всё равно не получится. Они не сумеют договориться. Перессорятся и перебьют друг друга! И вообще, моя дочь вернулась в Лайфгарм не за тем, чтобы объединять антагонистов. Её цель - уничтожить Олефира. И она выполнит свою задачу!
  - Тогда почему ты её не учил? - удивилась Роксана. - Она попала в Керон совершенно беспомощной!
  - В этом-то и заключается мой план. Явись к Олефиру сильный маг, он натравил бы на него Смерть, а моя девочка выглядит ангелочком. Однако у неё мои мозги! И она не так беспомощна, как вам кажется! Маргарет держит на коротком поводке Смерть.
  - Они объединятся, Фёдор, и мы не сможем их остановить! - предостерегающе сказала провидица, а про себя подумала, что пренебрежительное отношение экспериментатора к видению ей только на руку: пересказывать опасное для сына будущее и отвечать на вопросы коллег не придётся...
  - А зачем останавливать? Даже если случится чудо, и детишки не подерутся, ничего путного у них не выйдет. Поверь, я знаю, что говорю. Твои видения, скорее всего, ложные. Не забывай, по Лайфгарму свободно разгуливает временной маг, внося сумятицу в спокойное течение Времени.
  - Артёма не учили играть со Временем!
  - Ты в своём уме, Марфа?! Временных магов не обучают! Они просто используют свою власть над Временем, когда им это нужно! Жаль, что меня не было в Лайфгарме, когда Совет решил оставить в живых вашего сына, я убил бы его, ничего не обсуждая! Ваша связь должна была быть бесплодной. И тебе, и Арсению в какой-то мере подвластно Время. Вы знали об этом и всё-таки сохранили ребёнка. А Совет отнёсся к его рождению спустя рукава - и вот результат!
  - Ты говоришь о моём сыне! - взорвался Арсений.
  - Я говорю о временном маге! Так что, заткнись и держи своего сопляка в узде. Пусть продолжает шутить и развлекаться, иначе...
  Фёдор замолчал и красноречиво посмотрел на бывшего учителя и друга.
  - Я буду защищать Артёма! Я не откажусь от него, каким бы он ни был! Он мой сын!
  - Прекратите! - раздражённо воскликнул Корнея. - Пока твоему Тёме ничего не угрожает, Арсений! Мы не говорили ему, кто он на самом деле! Пусть всё остаётся, как есть! Давайте послушаем Фёдора. Я хочу знать, что он придумал!
  Экспериментатор улыбнулся, свысока посмотрел на наблюдателя и обратился к коллегам:
  - Повторяю: видения Марфы, скорее всего, ложные. Я постараюсь не допустить, чтобы детки объединились, но если это произойдёт, их возглавит моя дочь. Вот тогда в игру вступите вы и будете передавать их с рук на руки. Пусть мечутся по Лайфгарму от одного высшего мага к другому, пока (на благо нашего Мира!) Хранительница не убедит их уничтожить Олефира! А когда путешественник умрёт, Совет решит судьбу каждого из них!
  - Первым должен умереть не Олефир! - замотал головой миротворец. - Он не так опасен, как его ученик! Мы сами виноваты в том, что этот выродок стал Смертью! Мы должны были прикончить его до того, как он стал убийцей! Мы уже получили Мару! Кто знает, на что ещё он способен?!
  - И что ты предлагаешь?
  - Убить его сейчас, раз мы не сделали этого раньше! - выпалил Михаил и чуть спокойнее добавил: - Почему бы Легенде Лайфгарма не заняться этой проблемой?
  - Хорошо, - кивнул Фёдор. - Я убью его, но всё-таки он будет вторым. Источник собирается открыть не керонский выродок, а его хозяин. Сначала умрёт хозяин, потом - слуга!
  - А что с Алинор? - резко спросила Роксана.
  Фёдор посмотрел на воительницу и холодно улыбнулся:
  - Она не опасна. Когда Олефир умрёт, участь королевы Годара решит Совет.
  - И всё же, я настаиваю, чтобы первым сдох бешеный пёс Олефира! Я чувствую, он опасен! - нервно воскликнул Михаил, и в тот же миг комнату озарила вспышка белого пламени.
  На мгновение маги зажмурились, а когда открыли глаза, у стола стояли Олефир и Дмитрий.
  - Не спится, друзья мои? Решили пообщаться? А меня пригласить забыли? - весело сказал путешественник, оглядывая кислые лица коллег. - Ничего, я не гордый, сам пришёл. Очень уж хотелось послушать вашу беседу. Кстати, простите моего мальчика, он ваш щит случайно разрушил.
  Маг сотворил большое кресло, уселся в него, закинув ногу на ногу, а Дима встал позади учителя и, скрестив руки на груди, исподлобья уставился на высших магов.
  - Продолжайте, - милостиво кивнул Олефир, и Фёдор усмехнулся:
  - Может, нам что-нибудь расскажешь ты?
  - Хочешь узнать, как поживает дочь? С ней всё в порядке! Сейчас, например, она сладко спит. Маргарет очень похожа на мать, только моложе и привлекательней. Я решил подарить её своему ученику, надеюсь, ты не против, Федя?
  Дима, не мигая, смотрел на экспериментатора, а тот, в свою очередь, пристально вглядывался в лицо Смерти.
  - Да ради Бога, главное, что б детям было хорошо.
  Легенда Лайфгарма натужно рассмеялся.
  - Приятно получить благословение отца, - ехидно произнёс Олефир. - Теперь моя душа спокойна. Правда, я решил использовать несколько подзабытое право первой ночи, но Дима не обидится. Он чтит законы Годара и не откажет своему учителю в такой малости.
  - На свадьбу не забудь пригласить!
  - А как же! Все вы будете почётными гостями.
  Олефир и Фёдор скрестили взгляды, и в комнате воцарилась тишина. Высшие маги напряжённо следили за безмолвным поединком.
  "Дима, - внезапно прозвучал в голове Смерти голос наблюдателя. - Ты давно превзошёл учителя. Забирай Хранительницу и уходи из Керона. Ты можешь!"
  - Какая наглость, Сеня! Подстрекаешь моего ученика к бунту?! - ощерился путешественник, резко поднялся и ударил воспитанника кулаком в лицо.
  Дмитрий упал на спину, и высшие маги растерянно замерли, глядя на его окровавленное лицо.
  - Как ты смеешь слушать кого-то, кроме меня? - выдержав паузу, холодно спросил Олефир и пнул ученика ногой в живот.
  - Простите... - прошептал Дима, не позволяя себе застонать.
  - Прекрати!
  Арсений вскочил.
  - Почему? Это мой ученик, что хочу, то и делаю. Хочешь, я прикажу ему убить тебя? - усмехнулся путешественник и по-хозяйски поставил ногу на шею воспитанника.
  Наблюдатель окаменел, а Фёдор зааплодировал:
  - Изумительно! Ты отличный педагог, Фира!
  - Могу взять в ученицы и твою дочь.
  - Заманчивая перспектива, - скривился в улыбке экспериментатор. - Я подумаю.
  - Думай, но не долго. На днях я собираюсь посетить Источник, а потом займусь разведением магов. Ребёнок Хранительницы и Смерти будет обладать уникальным даром! - мечтательно закатил глаза Олефир и, убрав ногу, скомандовал: - Вставай, мы уходим. - Дима вскочил и склонил голову, не обращая на текущую из носа и разбитых губ кровь. - Пошевеливайся! И верни щит на место. Совет не любит, когда его подслушивают.
  Король Годара и его воспитанник исчезли, и высшие маги почувствовали, что щит восстановлен.
  - И всё же я не понимаю, зачем ты создал пророчество и отправил Хранительницу в Керон! - разорвал тишину низкий голос Роксаны. - Я не вижу логики в твоих действиях.
  - В этом и состоит мой план.
  - Странный у тебя план, Фёдор, - проворчал молчавший всё это время Витус. - Сдаётся мне, что ты не договариваешь чего-то очень важного.
  - Я ничего не буду объяснять! Нас могут услышать. Вы видели - наша защита не безупречна!
  - Нужно убить керонского выродка! Немедленно! - опомнившись, взвизгнул Михаил. - Ты единственный, кому это по плечу, Фёдор!
  - Хватит, Миша! Мы уже всё обсудили! И теперь я хочу знать, поможет ли мне Совет или мне рассчитывать только на себя?!
  - Мы поможем тебе, экспериментатор, не сомневайся, - за всех ответил Корней, и Фёдор удовлетворённо кивнул:
  - Ждите. Я приду к каждому из вас и расскажу, что делать, - бросил он и исчез...
  
  Олефир сидел в кресле, смотрел на неподвижно стоящего перед ним ученика и, вертя в руках бокал, размышлял о смелом эксперименте Фёдора: "Гениальный мерзавец! Рискнуть создать пророчество-заклятье. Для этого нудно быть либо слишком наглым, либо отчаянно глупым! К счастью для всех нас, ты не провидец, Федя. У тебя не хватило данных. Теперь я понимаю, зачем ты придумал Солнечного Друга! Конструируя будущее, ты интуитивно чувствовал, что в нём будет присутствовать некий фактор X, и попытался заставить его работать на себя. Но, увы. Ты рассчитывал, что Солнечным Другом станет кто-то из лайфгармцев, но создавал-то ты заклятие на Земле! Вот она и подсунула тебе подарочек! Я рад, Федя, что ты не сумел найти правильное место для Солнечного Друга! - Маг злорадно усмехнулся, но, взглянув на ученика, сник. - Однако первая часть заклятья удалась тебе на славу. Идея с безумием великолепна. Наступить на горло собственной гордости и бродить по Лайфгарму, оплетая его своим заклятьем... Впрочем, ты всегда действовал исподтишка. Трус!.. - Олефир залпом выпил вино, снова наполнил бокал и, посмотрев на ученика, который усердно изображал раскаяние, с горечью покачал головой: - Катастрофа...Меньше чем за неделю ты забыл всё, чему я учил тебя двадцать лет! Ты хочешь уйти с Хранительницей, но пока боишься признаться себе в этом. Тебя удерживает лишь долг. Только он противостоит вашей похоти! Но как долго продлиться этот поединок? День? Два? Неделю? Хранительница упорно лезет тебе в штаны, да ещё Алинор со своей дурацкой местью подливает масла в огонь! Всё против меня..."
  Дмитрий уныло смотрел в пол. Ему смертельно хотелось спать - слишком нервным выдался день: скучная длинная церемония представления Хранительницы, истерика Алинор, тяжёлый разговор со Стасей. А когда маг собрался лечь спать, явился Олефир и потащил его на Совет. Пришлось снимать и вновь выстраивать щит высших магов, одновременно перемещая себя и учителя в Белолесье и обратно в Керон. От усталости Дима едва держался на ногах, а хозяин, как назло, всё не отпускал и не отпускал его.
  - Собираешься сделать так, как сказал Арсений?
  - Я никогда не предам Вас, хозяин.
  - Может быть, я плохо обращаюсь с тобой? Отвечай!
  Дмитрий собрал последние силы, и Олефир услышал:
  - Вы лучший из учителей. Я восхищаюсь Вами. Вы для меня больше, чем отец.
  - Однако ты впустил наблюдателя в своё сознание. А если бы он захотел убить тебя?
  - Он бы не успел.
  - Значит, ты убил бы высшего мага без моего приказа?
  Дима попытался понять, куда клонит хозяин, но мысли путались.
  - Простите...
  - Ты соображаешь, что говоришь? - разозлился Олефир.
  Дмитрий поднял голову, виновато посмотрел на него и честно ответил:
  - Нет.
  - Ты только что заявил, что отказываешься подчиняться мне!
  - Я?.. Я не мог такого сказать!
  Маг-путешественник вскочил и с размаху врезал ученику по губам:
  - Может, боль заставит тебя собраться?! Пора понять - ты околдован!
  - Нет, - сглотнув солоноватую кровь, замотал головой Дмитрий. - Я в порядке.
  - Сомневаешься в моих словах?! Да очнись же, наконец! Твоя любовь больше похожа на сумасшествие! Неужели, ты не чувствуешь? Ты перестал думать как боевой маг! Ты забыл о своих обязанностях! Твои мысли целиком заняты Хранительницей! Ты озабочен её безопасностью, а ведь ей ничего не угрожает! Кому нужна эта никчёмная дура?! Разве ты не понимаешь, Фёдор использовал её, чтобы вывести тебя из строя! И, как ни печально это признавать, у него получилось!
  - Фёдор здесь ни при чём, - устало пробормотал Дмитрий. - Мы со Стасей любим друг друга...
  - Если ты не возьмёшь себя в руки, мне придётся забыть о том, что ты мой сын! Не вынуждай меня быть жестоким с тобой! Приди в себя! - заорал Олефир, но ученик лишь безучастно кивнул:
  - Я постараюсь, хозяин.
  - Постараешься?! Всего лишь постараешься?! Но если ты не околдован, тогда что ты нашёл в этой похотливой твари? Она губит тебя! Я дал тебе власть и силу, а ты отказываешься от них?! Ради кого? Она не стоит твоих жертв! Она не оценит их своим убогим умишком! Несмотря на все свои титулы, магический дар и Ключ на шее, она обычная глупая баба, мечтающая об уютном домике, куче ребятишек и муже-подкаблучнике! Но ты-то не человек, Дима! От такой жизни ты взвоешь, и возненавидишь и себя, и жену! Ты будешь корить себя за то, что не послушал меня, но будет поздно! Понимаешь ты это?
  - Она не такая...
  - Такая! Она свела тебя с ума, мой мальчик! Ты сам не свой... - Олефир потёр виски, сел в кресло и залпом допил вино: - Что мне с тобой делать, Дима?
  - Что хотите, хозяин...
  Маг-путешественник безнадёжно фыркнул и со злым ехидством спросил:
  - Как тебя называют в Лирии?
  - Смерть, - одними губами вымолвил Дмитрий.
  - Забудь! Смерти больше нет! Есть тряпка, о которую Хранительница вытирает ноги!
  Ученик опустил голову и уставился в пол.
  - Значит, мой сын умер вместе со Смертью... - Олефир помолчал и решительно произнёс: - Пятнадцать лет назад я назвал себя твоим хозяином, мальчик, но это были пустые слова! Я продолжал обращаться с тобой как с сыном, потому что ты любил и почитал меня. Ты был предан мне до мозга костей, и я никогда не думал, что однажды мне придётся вернуться к этому разговору. Но ты не оставил мне выбора! Ты променял меня на Хранительницу, Дима! Но я не отдам тебя без боя!
  - Да, хозяин, - тихо ответил Дмитрий и, перестав бороться с усталостью, закрыл глаза и рухнул к ногам учителя.
  - Как же ты жалок! Смотреть на это выше моих сил, - горестно вздохнул Олефир и исчез...
  
  Дмитрий очнулся на рассвете. Тело ломило, голова гудела, как колокол, а на губах запеклась кровь. Маг поднялся, привёл себя в порядок и направился в свои покои. Он шёл по сонным коридорам Керонского замка и размышлял: "Забрать Хранительницу и уйти! Куда?.. Совет хочет разъединить нас с учителем и убить поодиночке! Не дождётесь!.. Я буду защищать их здесь!.." - Дима остановился посреди коридора, растерянно глядя перед собой: мысли скакали, как ополоумевшие зайцы, и он никак не мог поймать их.
  Слуги на цыпочках обходили воспитанника короля, боясь неловким движением или громким вздохом нарушить его сосредоточенность, но Дмитрий никого не видел и не слышал. Он метался в ловушке своих привязанностей: преданность отцу и любовь к Хранительнице рвали его на части. И у него не было сил пожертвовать ни тем, ни другим...
  
  Глава 12.
  Арсений.
  
  Кони, подаренные Белолесьем, оказались удивительными созданиями: не требовали еды, воды, не капризничали и... не желали останавливаться. Ещё вечером, на лесной поляне взяли ровный темп и с тех пор неслись со скоростью тридцать-сорок километров в час. На рассвете всадники вылетели из волшебного леса и понеслись по Золотым степям. Конечно, в сравнении с земными автомобилями создания волшебного леса явно проигрывали, но Ричард всё равно наслаждался ездой на более привычном для него транспорте. А после проведённой в седле ночи стал подумывать о том, чтобы попросить Тёму быть посредником в переговорах с Белолесьем на предмет поставки в Зару сих быстроногих и выносливых созданий. Принц повернул голову к партнёру, скачущему с ним бок о бок, и слова готовые сорваться с губ, умерли, не успев родиться: Артём был мрачен, как древняя скала. В шоколадных глазах стояла безнадёжная, непонятная тоска, губы шевелились, то приоткрываясь, то поджимаясь, и с них слетало что-то нечленораздельное, но, безусловно, бранное. Выяснять причину столь паршивого настроения сыны провидицы Ричард не стал, опасаясь за собственное душевное здоровье. Но Артём не был бы самим собой, если б не озвучил причину сам.
  - Я есть хочу! - внезапно воскликнул он и требовательно уставился на инмарца, словно в их тандеме тот отвечал за продовольствие.
  Ричард с недоумением пожал плечами. По правде говоря, он тоже был бы не прочь перекусить, но еды в седельных сумках не было, впрочем, как и самих седельных сумок. Сначала принц хотел отшутиться, но выражение лица Артёма не располагало к шуткам - он с трудом сдерживал слёзы, а рука нервно сжимала повод.
  - Что ты предлагаешь, Тёма? - как можно более мягко спросил Ричард.
  - У меня нет магии, а ты воин. Я слыхал, что инмарцев учат выживать в разных условиях, так что, примени свои знания на практике!
  Принц поднял руку и широким жестом обвёл степь. Оранжевое солнце наполовину выбралось из-за горизонта и ярко сияло, обещая жаркий и погожий денёк, и радужные бабочки, вечные жительницы степи, неистово радовались тёплой погоде: сбивались в огромные тучи, напоминающие круги, треугольники и ромбы, взмывали в голубое безоблачное небо и кружились, кружились, кружились, словно пытаясь загипнотизировать путников.
  - Разве ты видишь здесь лес, чтобы поохотиться, или реку, чтобы рыбу поймать?
  - Ну и что?
  - А то, что каждому лайфгармцу известно: в Золотых степях, кроме бабочек, ничего нет. Поймать тебе пару штук?
  - Дурак, - обиженно буркнул временной маг и отвернулся.
  Какое-то время партнёры скакали молча. Ричард любовался степью и медленно скользящим по небосводу светилом, а Артём угрюмо разглядывал холку коня и тяжело вздыхал.
  - Давай, хотя бы привал сделаем! - наконец, не выдержал он. - Мы невесть сколько в седле. У меня спина болит!
  - А как же Хранительница?
  - Продержится как-нибудь лишних полчаса.
  - Ну, ты и фрукт, Тёма, - проворчал инмарец, осуждающе покачал головой, но, взглянув в умоляющие шоколадные глаза, сдался: - Ладно, давай остановимся, если ты знаешь как.
  - Тпру! - Артём дёрнул повод, но его конь даже с шага не сбился. - Вот засада! Он что, так и будет нестись до самого Зеркально пролива?
  - Это ты у нас маг, вот и скажи.
  - Да откуда я знаю? Я этих коней в первый раз вижу!
  - А если подумать?
  - О чём?
  - О магии. Ты же жил в Белолесье и знаешь его, как никто.
  Временной маг с неприязнью взглянул на своего коня и капризно скривился:
  - Думал, что знаю, а оказывается...
  - Хватит бурчать. Думай!
  - А я, по-твоему, что делаю?
  - Ноешь!
  - Ах ты... - Артём осёкся, демонстративно отвернулся от инмарца и громко заявил: - Да и фиг с тобой, мучайся без привала!
  На секунду стальные глаза округлились от недоумения, а потом Ричард расхохотался, тыльной стороной ладони утирая выступившие слёзы. Временной маг обернулся и, поняв, что партнёр смеётся над ним, отчаянно замолотил пятками по бокам коня, но тщетно - лошади, сотворённые Белолесьем, как шли ноздря в ноздрю, так и продолжали идти. Артём зажмурился, шумно выдохнул и вдруг разревелся, горько и безнадёжно. От неожиданности принц вытаращился на него, не зная, что сказать. По щекам мага катились крупные слёзы, плечи вздрагивали, и выглядел он самым несчастным существом на свете.
  - Эй, ты чего?
  - Почему все считают меня болваном?
  Ричард озадаченно потёр щёку и неуверенно произнёс:
  - Не надо так говорить, Тёма. Ты совсем не болван, даже наоборот - вполне отличный малый.
  - И поэтому ты надо мной смеялся?
  - Извини.
  - Ни за что! Я думал, мы партнёры, а ты меня в грош ни ставишь! Вот доберёмся до Гарды, и катись на все четыре стороны! Я сам отправлюсь в Керон, спасу Хранительницу и докажу...
  - Смотри! - неожиданно перебил его инмарец и указал на пыльное облако, вьющееся над горизонтом.
  Одарив напарника возмущённым взглядом, Артём оборвал речь, но поворачивать голову в указанном направлении не спешил.
  - По-моему, кто-то едет, - продолжил принц, стараясь не обращать внимания на сложенные бантиком губы Тёмы. - И, судя по количеству пыли, это обоз. А обоз, в восьмидесяти случаях из ста, принадлежит гномам, которые являются подданными Инмара.
  - Да и фиг с ним. Главное, у них есть еда! - Сын провидицы соизволил наконец посмотреть на дорогу, а потом вцепился в гриву коня и требовательно завопил: - А ну разворачивайся, упрямая кляча! Предупреждаю: останусь голодным - ноги моей в Белолесье не будет!
  Ричард аж присвистнул от удивления: равнодушные ко всему животные замедлили бег, остановились и дружно повернули головы к магу.
  - Я не шучу! - злорадно заверил их Артём. - Буду жить в Литте или Гарде, а о всяких там лесах забуду!
  - Ну ты даёшь, Тёма, - только и смог выдавить инмарец, когда волшебные лошади развернулись и неспешной рысцой потрусили в сторону обоза.
  - Терпеть не могу, когда кто-то решает за меня!
  Временной маг приосанился, пригладил растрёпанные волосы и, лукаво подмигнув партнёру, посмотрел на уже различимые фургоны. Усмехнувшись в кулак, Ричард подумал, что, несмотря на отсутствие магического дара, точно знает, о чём размышляет партнёр, и был абсолютно прав: Артём прикидывал, как обойти любимые гномами церемонии и поскорее запустить руку в их запасы.
  До обоза оставалось меньше сотни метров, когда от него отделился всадник в чёрном костюме с золотым молотом на поясе и быстро поскакал им навстречу. Ричард без труда узнал главного гнома и расправил плечи, постаравшись придать себе величественную и царственную позу, как у отца. Он уже открыл рот, чтобы поприветствовать Вин ван Гогена, как полагается, но Артём его опередил:
  - Привет, Вин!
  - Доброй дороги, господин ван Гоген, - торжественно изрёк принц, пытаясь вернуть разговор в нужное русло, но Артём только пальцем у виска покрутил:
  - Ты что сбрендил? Брось церемонии, Ричи, это же Вин, он классный!
  Инмарский принц виновато посмотрел на главного гнома, но, к его изумлению, ван Гоген не обиделся на панибратский возглас Артёма. Более того, гном улыбнулся ему, а вот на самого Ричарда бросил весьма прохладный взгляд.
  - Доброй дороги и Вам, принц. Куда держите путь и не нужна ли вам помощь? - с арктическим холодом в голосе поинтересовался он и, словно подчёркивая разницу в отношении к путникам, тепло взглянул на Артёма.
  - Мы ищем Хранительницу, - выпалил временной маг, и ван Гоген понимающе кивнул:
  - Что ж, вы будете первыми, до кого я донесу великую весть! Вчера, когда звёзды зажглись на небосклоне, Хранительница пришла к нашему костру. Мы оказали Маргарет надлежащие почести и продемонстрировали наше гостеприимство. Она пробыла у нас до утра, а на рассвете произошла Встреча. Королева Алинор увезла дочь на Остров Синих Скал. Но Маргарет обещала всегда помнить нас - её первых друзей в Лайфгарме. Она оставила нам Солнечного Друга и Волшебную Книгу. - Гном с гордостью посмотрел на Артёма и Ричарда и любовно погладил рукоять золотого молота. - Думаю, уже сегодня Олефир объявит Хранительницу принцессой Инмара и Годара.
  Партнёры переглянулись.
  - Мы не успели, - пробасил Ричард.
  - Ерунда! - отмахнулся Артём, посмотрел на ван Гогена и дружелюбно осведомился: - Не могли бы мы лицезреть Солнечного Друга, Вин?
  - Конечно, - охотно согласился гном. - Каждый лайфгармец должен взглянуть на него.
  Ван Гоген развернул лошадь и вместе с гостями направился к фургонам. "Вот чего было выпендриваться? - угрюмо думал Ричард, исподлобья поглядывая на главного гнома. - Да, между Инмаром и Содружеством есть разногласия, но я-то здесь неофициально. Зачем тыкать мне в лицо..."
  - О, маньяки! Какими судьбами?!
  Ричард поднял голову и оторопел: на груде цветных подушек, с блаженным видом и полным бокалом, восседал рыжеволосый экс-муж Станиславы. Он взмахнул рукой, приветствуя лайфгармцев, опрокинув при этом добрую половину бокала на сидящего рядом возницу. Пострадавший от экспрессивного Валечкиного приветствия гном лишь тяжко вздохнул, а инмарец беспомощно посмотрел на Артёма:
  - Это Солнечный Друг?! Катастрофа!
  Временной маг неопределённо пожал плечами и вновь посмотрел на Валентина, который продолжал голосить:
  - Выпьем за встречу, други мои! Всё-таки у нас много общего, например, моя жена! Кстати, вы знаете, она улетела! Села на крылатую лошадь и тю-тю! Ну, и чёрт с ней! Пусть летает! - Землянин пьяно икнул и встал. Выглядел он дико: мятый костюм, сбившийся набок галстук, стоящие дыбом рыжие волосы. Под мышкой - бурдюк, в руке - бокал. - Да здравствуют гномы! - взмахнув руками, заорал он, роняя драгоценную ношу и расплёскивая вино. - Я верю в сказки, господа!
  Ричард склонился к Артёму и тихо произнёс:
  - Из него сейчас слова не вытянешь. Пьян, как сапожник.
  - Значит, придётся забрать его с собой, - кисло ответил временной маг.
  - Ты в своём уме? Предлагаешь тащить его через весь Годар?
  - А что делать? Не присоединяться же к обозу! Так мы будем год до Керона добираться.
  - Ребята! Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! - не унимался Валентин. - Кстати, а где ваш третий друг? Хотя, чёрт с ним, сообразим на троих! Чётвёртый лишний! - Он хихикнул он, отправил в рот остатки вина и блаженно зажмурился.
  Воспользовавшись паузой, временной маг обратиться к ван Гогену:
  - Позвольте нам забрать Солнечного Друга, его место рядом с Хранительницей! Мы как раз направляемся в Керон, так что...
  - С удовольствием! - перебил его главный гном, и лицо его озарилось радостной улыбкой.
  - В жизнь не покину любимых гномов! Они мои друзья! Мы так здорово пели вместе! - завопил Валечка и толкнул в плечо возницу: - Не отдавай меня маньякам, приятель! Они опасны! Лучше вызовем милицию и сдадим их в Бутырку!
  Возчик испуганно взглянул на Солнечного Друга, бросил поводья и проворно спрыгнул с телеги.
  - Куда ты? Давай выпьем! - Землянин шлёпнулся на подушки, обнял полупустой бурдюк и ни с того, ни с сего затянул: - Ой, мороз, мороз...
  - Ты точно рехнулся, Тёма! Мы не можем тащить его с собой!
  - А забирайте его как есть, с телегой, - тут же предложил Вин ван Гоген, и в его глазах инмарец прочёл мольбу и надежду.
  "Как же он их достал, и это всего за сутки!"
  - Тёма!
  - Не паникуй, партнёр, справимся!
  Временной маг подъехал к повозке и насмешливо улыбнулся:
  - Эй, Солнечный Друг, не хочешь навестить свою жену?
  - А на кой она мне? - хмыкнул тот. - Ты мне русалку предложи или принцессу какую, на крайний случай. Зачем мне эта бешеная?!
  - Будет тебе и русалка, и принцесса.
  - Правда? - Валечка резво поднялся на ноги. - Тогда вперёд! - гаркнул он и снова рухнул на подушки. - В номера! Даёшь русалок!
  Артём рассмеялся и, повернувшись к главному гному, заявил:
  - Нам понадобится Ваша помощь. Нужно усадить его на лошадь и привязать покрепче.
  - Всё, что хотите! - с энтузиазмом воскликнул Вин ван Гоген и сделал знак родичам.
  Гномы посыпались с повозок как большие и очень деятельные градины. Они мигом стащили Солнечного Друга с груды подушек, усадили на мохноногого пони и накрепко привязали к седлу. И всё это время землянин продолжал истошно вопить:
  - Поедем, русалка, кататься! Давно я тебя поджидал!
  Ричард тоскливо взглянул на раскачивающегося в седле Валентина и в красках представил их совместное путешествие. "А всё потому, что Артём не слышит голос разума! Он ещё десять раз пожалеет о том, что связался с пьяным недоумком. Одна надежда, что скоро он осознает свою ошибку, и мы оставим Солнечного придурка на каком-нибудь постоялом дворе".
  Тем временем счастливый до неприличия ван Гоген почтительно поклонился Артёму и протянул ему блокнот Фёдора:
  - Примите эту Волшебную Книгу, маг, ибо она принадлежит Хранительнице и должна быть с ней. Мы нашли её у костра и сохранили, в надежде передать принцессе.
  - Спасибо.
  Временной маг небрежно сунул блокнот за пазуху, взял поводья Валечкиного пони и, под радостные возгласы гномов, маленький отряд свернул с дороги. На прощание помахав Тёме и его спутникам рукой, главный гном отдал короткий приказ, и обоз удивительно быстро покатился вперёд. Когда же он скрылся с глаз, Ричард посмотрел на мохноногую лошадку землянина и скептически заметил:
  - Пони не угонится за нашими лошадьми.
  - Чепуха!
  Артём соскочил с коня и подошёл к Валечке. Он что-то еле слышно прошептал на ухо пони, и тот послушно закивал, словно поняв, что от него требуется. Потрепав лошадку по холке, маг вновь запрыгнул в седло и с важным видом скрестил руки на груди.
  - Ну и что?
  - Смотри и запоминай! Вот колдовство высшей категории! - хвастливо заявил Артём и приосанился.
  В ту же секунду маленький пони громко фыркнул и стал увеличиваться в размерах, одновременно приобретая тёмно-фиолетовый окрас.
  - Ого! Летим! - радостно вскричал Валечка и запел: - Летят перелётные птицы...
  - Что это за уродина?
  Ричард ткнул пальцем в длинноногую фиолетовую лошадь.
  - Правда, красиво? - умилился Артём и пришпорил коня: - Вперёд! Нас ждёт Керон!
  Лошадь Валечки послушно поскакала за временным магом. Землянин раскачивался в седле и самозабвенно пел, обогащая репертуар лайфгармцев популярными застольными песнями родного мира, и Ричард морщился, поглядывая на него: "И как меня угораздило связаться с законченным пьяницей и большим ребёнком?!.."
  Артёма же компания землянина не смущала. Он хихикал, слушая его заливистые рулады, а иногда подтягивал отдельные слова, фразы и припевы, демонстрируя полное отсутствие музыкального слуха. В особо выразительные моменты, когда землянин и временной маг выли как ошалевшие мартовские коты, принц затыкал уши и вздевал глаза к оранжевому светилу, умоляя послать на головы горе-певцов тепловой удар.
  При этом Ричард предпочитал мучить свои уши именно таким образом, памятуя о том, что великовозрастный мальчик Тёма, не умея петь, обладает редким талантом ездить по ушам другим, гораздо худшим способом - нытьём и горестным рёвом. Поэтому принц ехал позади разудалой парочки, упорно держа рот на замке. До тех пор, пока Артём не потянулся к бурдюку Валентина.
  - А ну, не сметь! - рыкнул он, пришпорил коня и выхватил бурдюк из рук мага. - Хватит с нас одного алкоголика!
  - Это кто это здесь алкоголик? - Землянин грозно вытаращил глаза и потряс кулаками. - Дуэль! Только кровь смоет оскорбление!
  - Подожди, Валя, - вмешался Артём. Он повернулся к инмарцу и враждебно оскалился. - Что-то не припомню, чтобы я тебя нянькой нанимал! Или в мои старшие братья метишь? Давай, возвращай вино! Хочу пить и буду!
  Вместо ответа принц выхватил из ножен кинжал и один взмахом рассёк бурдюк надвое.
  - А-а-а!!!
  Валентин с видом вселенского мученика схватился за сердце и закатил глаза, а временной маг, глядя на последние капли вина, стекающие по рваному кожаному боку, поджал губы и громко шмыгнул носом.
  "Ну блин, попал..." - только и успел подумать принц, как над степью разнёсся голос Артёма, да такой визгливый и капризный, что даже Валентин перестал орать.
  - Я голодаю уже сутки! У меня болит спина! Я глотка воды со вчерашней ночи не сделал, но стоило мне протянуть руку, чтобы утолить жажду - ты лишил меня вина! Смерти моей хочешь, да?
  - Без воды люди живут...
  - Мне плевать на людей! Я есть хочу!
  - Так наколдуй.
  - Издеваешься? Ты же сам видел, как моя мать коварно отняла у меня магию!
  - Однако это не помешало тебе сотворить фиолетовую кобылу.
  - Что? - Артём вытаращился на принца, как на мессию, донёсшего до него откровения небес, а потом подпрыгнул в седле, и в его ладони появилась большая шоколадка. - Ура!!!
  Сорвав обёртку, маг откусил почти половину плитки и стал жадно жевать, не обращая внимания на оторопелые взгляды спутников.
  - Лучше бы ты мяса наколдовал, - обретя дар речи, заметил инмарец, но Артём отмахнулся:
  - Не умею. - Он слопал шоколад, облизал губы и воодушевлённо посмотрел на Ричарда: - Зато я знаю, кто нас накормит и пива нальёт! Да и до Керона теперь доберёмся в два счёта!
  И не дав спутникам опомниться, маг взмахнул рукой, перенеся их на пустой песчаный пляж. Бледно-голубые волны лениво накатывали на берег, почти не тревожа белоснежный, как сахар, песок. Одинокая чайка парила высоко в небе, внимательно вглядываясь в толщу воды, но день был слишком жарким, и вся рыба ушла на глубину. Птица сообщала об этом громкими пронзительными криками.
  Артём приподнялся в седле, посмотрел по сторонам и удовлетворённо произнёс:
  - Добрались!
  - Куда? - нахмурился Ричард.
  - В гости к наблюдателю.
  Инмарец скривился, словно проглотил что-то кислое:
  - Может, обойдёмся своими силами? Не доверяю я высшим магам, особенно в последнее время.
  - Не бухти, - хихикнул Артём, пришпорил коня и поскакал в сторону Гарды.
  Хмурый и злой Ричард перехватил повод лошади землянина и молча последовал за ним, мысленно костеря и напарника, и весь Совет скопом. Валечке же было безразлично, куда ехать. Утомлённый дорогой и собственным пением, он тихо дремал, покачиваясь в седле фиолетовой лошади.
  
  На самом деле только считалось, что маг-наблюдатель живёт в Гарде. Арсений, как и остальные его коллеги, за исключением Корнея и Михаила, избирал уединённый образ жизни, поэтому воздвиг свой дом в нескольких километрах от рыбацкой деревушки и почти не общался с местными жителями, предпочитая проводить время на маленьком личном пляже, где, сидя на тёплом песке, наблюдал за жизнью мира.
  Вот и сейчас Арсений сидел у кромки воды и, прикрыв глаза, пытался проникнуть в Керонский замок, чтобы посмотреть, чем занимается Олефир. Однако щиты, окружающие жилище путешественника, раз за разом отталкивали его. Возможно, маг не оставил бы попыток взглянуть на своего врага, и, возможно, нашел бы способ пробраться в замок, но тут на берегу Зеркального пролива появился Артём. Недовольно скривив губы, наблюдатель поднялся и торопливо зашагал к дому. Он как раз достиг крыльца, когда на краю пляжа показались трое всадников. Спустя несколько минут молодые люди подъехали к наблюдателю и спешились. Артём тотчас бросился к отцу, а Ричард взял за повод лошадей, чтобы отвести их на конюшню, но в тот миг, когда высший маг обнял сына, создания волшебного леса бесследно исчезли. Инмарец разочарованно вздохнул и переключил внимание на Арсения, который, похлопав Тёму по спине, приветливо произнёс:
  - Добрый день, или скорее вечер! - Высший маг доброжелательно улыбнулся и с интересом уставился на рыжеволосого незнакомца: - Это и есть знаменитый Солнечный Друг? Как его зовут?
  Валечка поднял голову и окинул мага мутным взглядом. Выглядел незнакомец солидно, и землянину захотелось произвести на него положительное впечатление. Он попробовал гордо выпрямиться в седле, но попытка окончилась провалом. Тем не менее, прежде чем уткнуться носом в гриву коня, он успел внятно произнести: "Валентин".
  - Очень приятно, - рассмеялся Арсений и обратился к Артёму: - Нужно перенести его в кровать.
  Временной маг выдернул из ножен инмарца кинжал, быстро перерезал верёвки, удерживающие Валентина в седле, и, покачнувшись, землянин кулем полетел на землю. И обязательно бы расшибся, если б вовремя подоспевший Ричард не подхватил его на руки.
  Арсений отобрал у сына оружие и неодобрительно покачал головой:
  - Ты чуть не угробил человека, Тёма!
  - Но не убил же.
  - Всё, что ты делаешь, ты делаешь кое-как! Кстати, в нашем мире нет фиолетовых коней, или ты не знал?
  - Зато смотрится красиво!
  Наблюдатель тяжело вздохнул:
  - Пусть так. А почему ты не переместился в Гарду сразу, как вернулась магия?
  - Я не почувствовал... - Артём осёкся и, вскинув голову, гордо заявил: - Нам с Ричи захотелось проехаться по Золотым степям верхом!
  - Ты не меняешься, - со вздохом произнёс высший маг и посмотрел на Ричарда: - Добро пожаловать в мой дом, Ваше высочество.
  Его высочество молча кивнуло и, взвалив на плечи бесчувственного Валечку, взошло на крыльцо.
  - Пожалуйте сюда, принц, - едва сдерживая смех, наблюдатель проводил инмарца в гостевую спальню.
  Совместными усилиями, они уложили Солнечного Друга в постель, и Арсений весело поинтересовался:
  - Вы отужинаете с нами, принц?
  Ричард взглянул на улыбчивого светловолосого мага с лучистыми карими глазами, и губы сами собой сложились в ответную улыбку. Принц не был близко знаком с наблюдателем, но ему всегда нравился этот спокойный и приветливый маг.
  - Ты тоже всегда нравился мне, Ричи. - Арсений похлопал его по плечу. - Идём, иначе Тёма слопает весь ужин.
  Маг взял принца под руку, и они перенеслись на просторную светлую веранду. Артём уже сидел за круглым, покрытым кружевной скатертью столом и, светясь от счастья, поедал жирные креветки и запивал их густым домашним пивом.
  - Прошу к столу, Ваше высочество, - дружелюбно сказал Арсений, уселся рядом с сыном и с аппетитом принялся за ужин.
  - Спасибо.
  Ричард присоединился к компании и, радуясь, что церемонии в доме наблюдателя не больше чем повод для смеха, налил себе пива.
  Некоторое время все трое с энтузиазмом лакомились знаменитыми гардийскими креветками, перебрасываясь короткими взглядами и ничего не значащими фразами. И вдруг Арсений спросил:
  - Как поживает мама, Тёма?
  - Хорошо. Она передавала тебе привет.
  - Да что ты говоришь? - ухмыльнулся наблюдатель. - А я видел, как ты нахамил ей и сбежал. Тебе не терпится встретиться с любимой?
  - Никакая она мне не любимая!
  - И правильно. Какая тут любовь? Ты легкомысленный и безалаберный маг, не готовый к серьёзным отношениям.
  - Почему это? - прошипел временной маг, отодвинул кружку и сердито уставился на отца.
  - Ни один порядочный маг не сотворит фиолетового коня ради удовольствия, Тёма.
  - Дался тебе этот конь! Видел бы ты творения Хранительницы! Вот принц видел!
  - А что, - степенно заметил Ричард, - симпатичные были слоники, как игрушки.
  - Слышал, папа?!
  Инмарец открыл рот, с удивлением переводя взгляд с Арсения на Артёма.
  - Ой, я забыл! Это же тайна... - почесал в затылке временной маг и виновато посмотрел на отца.
  - А ты говоришь, жениться, - рассмеялся наблюдатель и подмигнул гостю: - Я действительно отец этого недотёпы!
  Очнувшись от замешательства, Ричард машинально кивнул и огорошено выдавил:
  - Очень приятно познакомиться, я принц Инмара, Ричард.
  - Похоже, и ты поглупел, пообщавшись с моим дитятей, - сочувственно заметил Арсений, и Артём взорвался:
  - Хватит, папа! Мы, между прочим, приехали по делу!
  - Ты и к матери по делу приехал, пропустил её совет мимо ушей и удрал!
  - Да, ладно, пап, мы же здесь.
  - А куда б вы делись?
  Арсений расхохотался так, что слёзы выступили на его добрых карих глазах, и у Ричарда похолодела спина. Он вдруг почувствовал себя загнанным зверем: "Похоже, Совет предвидит каждый наш шаг..." Оборвав смех, наблюдатель встревожено покосился на принца, и лицо его стало серьёзным:
  - Вы, в самом деле, собрались на Остров?
  - Конечно, куда же ещё. Ты поможешь нам, папа?
  - Моя лодка прохудилась, - отхлебнув пива, проронил Арсений.
  - При чём здесь лодка? Я починю её, когда вернусь из Керона!
  Артём начал подниматься из-за стола, но резкий окрик отца заставил его замереть.
  - Сядь, Тёма!
  - Зачем?
  - Хочу сказать, что моя лодка требует немедленного ремонта.
  - Тогда возись с ней сам!
  - Нет! Вы с Ричардом будете чинить лодку, я же займусь подготовкой вашего визита в Керон. И как только вы закончите, я переправлю вас на Остров.
  Инмарский принц кивнул, одним глотком допил пиво и встал:
  - Где инструменты?
  Артём посмотрел на него, как на умалишённого:
  - Ты на полном серьёзе собираешься чинить её?
  - А что тут такого?
  - Тёма!
  Временной маг зыркнул на отца и упрямо продолжил:
  - С помощью магии лодку можно починить за пару минут, а тебе придётся возиться целый день!
  - Тогда я начну прямо сейчас, - невозмутимо произнёс инмарец.
  - Инструменты в сарае, - сообщил Арсений и язвительно взглянул на сына.
  - Да что вы творите?! - Артём топнул ногой. - Сначала мама не отпускает нас, теперь ты помогать не хочешь!..
  - Иди по воде. В принципе, это не сложно, правда, учиться этому ты не захотел.
  Временной маг покраснел, как рак, и пулей вылетел из дома, а наблюдатель спокойно допил пиво и повёл Ричарда к лодке. Через несколько минут инмарский принц, разложив инструменты на песке, приступил к работе. Арсений же уселся на камень неподалёку и стал наблюдать за сыном, который бродил по берегу, раздражённо пиная кучки сухих водорослей. Внезапно, Артём тряхнул головой и в мановение ока оказался рядом с Ричардом.
  - Брось! - решительно сказал он.
  Инмарец с недоверием взглянул на него.
  - Брось! - повторил Артём. - Всё равно ничего не выйдет. Совет решил нас задержать. Ты будешь чинить лодку столько, сколько им нужно, поэтому незачем тратить силы напрасно. Пойдём в дом! Раз отец сказал, что мы должны начать завтра, так тому и быть.
  - Но почему он не сказал этого прямо? - возмутился было Ричард, а потом махнул рукой и стал складывать инструменты в ящик.
  - Дождёшься от него, как же!
  Временной маг раздражённо фыркнул, развернулся и побрёл к дому.
  У крыльца к ним присоединился Арсений. Хозяин и гости вернулись на веранду и снова уселись за стол. Ричард задумчиво вертел в руках пустую кружку, а Артём, демонстративно повернувшись к отцу спиной, оживил креветку и заставил её ползать по столу. Какое-то время высший маг наблюдал за молодыми людьми, потом отобрал у принца кружку и наполнил её пивом.
  Артём тотчас уничтожил креветку и с недовольной миной взглянул на отца:
  - Что дальше?
  - Вы помните пророчество?
  - Конечно.
  - Можешь повторить его, Тёма?
  - Стася должна была прийти в Лайфгарм, встретить гномов и отправиться к Олефиру!
  - Какая вольная трактовка. Прекрати дурачиться, Тёма! Складывается впечатление, что тебе не двадцать восемь, а восемь!
  - Вам с мамой гораздо больше, а вы закатываете такие концерты, по сравнению с которыми моя фиолетовая лошадь - цветочки!
  - В отличие от тебя, мы делаем это в нужное время и в нужном месте, а ты - постоянно и большей частью не к месту!
  - Твой отец прав, Артём. Хватит развлекаться! - Потеряв терпение, Ричард так хлопнул ладонью по столу, что посуда дружно подпрыгнула и опустилась на место, трепеща перед его силой. - Давай, наконец, послушаем мудрого человека! - смущённый своим порывом инмарец приложил руку к груди и церемонно произнёс: - Извините, Арсений.
  - Учись хорошим манерам, Тёма!
  Артём нахохлился, словно молодой воробушек под проливным дождём, а Арсений продолжил:
  - Пророчество нарушено. Солнечный Друг должен был оказаться в Кероне вместе с Хранительницей, но они расстались.
  - Ну, и что? Может это и к лучшему. Сумасшедший бродяга наболтал чепухи, а мы поверили!
  - Он не настолько безумен, как кажется, Тёма... Но дело не в этом. Пророчество нарушено, и мы ждём, что будет дальше. Вы тоже будете ждать, и ступите на Остров Синих Скал только тогда, когда Хранительница будет готова его покинуть.
  - Как вы можете? - Артём с упрёком взглянул на отца. - Вы, умные и предусмотрительные высшие маги, бросили человека, который ничего не знает и не умеет, в гущу событий и спокойненько наблюдаете: выплывет или нет?!
  - О ней позаботятся.
  - Кто? Чокнутый Олефир или его бездушная королева? А может, их высокомерный выродок? Кто?
  - Замолчи! - гаркнул Арсений и взмахнул рукой.
  Артём открывал и закрывал рот, силясь выдавить хотя бы звук, но его отец не зря был высшим магом.
  - Ну, наконец-то! Толика тишины нам лишь на пользу! - Наблюдатель с укором посмотрел на сына. - Тебе, мой мальчик, предстоит защищать Хранительницу. Постарайся стать хоть чуточку серьёзнее. - Он перевёл взгляд на Ричарда и по-деловому спросил: - У вас есть план?
  - Путешествуя с Солнечным Другом сложно строить планы.
  - Теперь вы можете от него отдохнуть. Я присмотрю за землянином. Раз он не попал в Керон с Хранительницей, лучше ему там и не бывать. Не будем искушать судьбу. Пусть ждёт принцессу здесь.
  - Отец! - внезапно прорвало Артёма. - Зачем ты это сделал?
  Арсений взглянул на стенные часы и качнул головой.
  - Долго же ты возился, - насмешливо заметил он и строго добавил: - Отдыхайте! Утром вам предстоит чинить лодку!
  
  Глава 13.
  Прозрение.
  
  Тихая, безмятежная гладь озера переливалась и искрилась, хотя небо целиком и полностью находилось во власти туч. Тишина, ни единой живой души вокруг.
  - Ну, где же ты, олень? - в отчаянии позвала Хранительница, но ответом было молчание.
  Минуты то тянулись, как патока, то летели со скоростью света, а женщина всё стояла у самой воды и ждала, толком не представляя, чего именно.
  Неожиданно откуда-то сбоку послышался шорох. Стася резко обернулась, открыла глаза и с недоумением вытаращилась на миловидную девушку в тёмном платье и белоснежном накрахмаленном переднике. Короткие светлые волосы, открытое простецкое лицо, россыпи веснушек на пухлых щеках. Девушка заискивающе улыбнулась и присела в лёгком реверансе:
  - Доброе утро, Ваше высочество.
  - Доброе, - пробормотала Хранительница, откинула одеяло и с удивлением обнаружила, что облачена в тончайшую шелковую рубашку, хотя она отчётливо помнила, что уснула не раздеваясь. "Узнаю, кто меня трогал - руки поотрываю!"
  - Мы к Вашим услугам, принцесса.
  Горничная вновь присела в реверансе, на этот раз более глубоком и церемонном, и только теперь Стася сообразила, что в спальне полно народу: две служанки держали в руках роскошное бледно-зелёное платье, ещё одна стояла у туалетного столика с расчёской наготове, а возле дверей топтались четыре пожилых дамы в пышных нарядах, которые, казалось, полностью состояли из рюшечек, кружев и оборок.
  Хранительнице стало не по себе от пристальных и подобострастных взглядов. "Как в кино. Вот бы ещё припомнить, как положено вести себя принцессе? Интересно, если я их сейчас прогоню, они уйдут? - рассеяно подумала она, но проверить на практике своё предположение не решилась. - Эх, в кои веки выпало стать принцессой. Была не была!" - И Стася слезла с кровати.
  Едва её ноги коснулись пола, в спальне поднялась суета. В мгновение ока со Станиславы стянули ночную рубашку, отёрли тело и лицо мокрыми полотенцами, облачили в платье и усадили на мягкий пуфик перед огромным зеркалом. Четыре пожилые дамы подобрались поближе и, заявив, что король назначил их фрейлинами принцессы, принялись сыпать комплименты, превознося её красоту, ум и грацию. "Стукнуть бы их чем-нибудь тяжёлым!" - в сердцах подумала Хранительница и даже поискала глазами что-нибудь увесистое, но, к своему глубокому сожалению, ничего не нашла.
  Тем временем горничная заплела длинные рыжие волосы в косу и возложила на голову принцессы серебряный обруч с изумрудом. "Как у Алинор", - подумала та и поморщилась: перед глазами возникло искажённое злобой лицо матери...
  - Король ожидает Вас к завтраку, - раздался звонкий голос горничной, и Стася вздрогнула.
  - Извините, что Вы сказали?
  Глаза служанки распахнулись от ужаса, по опыту она знала: чем ласковее обращение, тем суровее наказание.
  - Король ожидает Вас к завтраку, - дрожа, как осиновый лист, повторила она и низко поклонилась.
  - Спасибо, - улыбнулась Стася, и служанка в полуобморочном состоянии попятилась к стене.
  Горничные, присутствующие на церемонии утреннего туалета принцессы Инмара и Годара, с нескрываемым сочувствием посмотрели на несчастную. Однако взрыва не случилось. Как ни в чём не бывало, Хранительница поднялась и вопросительно посмотрела на фрейлин, но те благоразумно молчали. Немного помешкав, Стася поняла, что от неё чего-то ждут, и, состроив исполненную достоинства физиономию, громко сказала:
  - Моё высочество хочет есть. Где столовая?
  Дамы недоумённо переглянулись и поспешили распахнуть двери. Беспрерывно щебеча и улыбаясь, они повели принцессу по полутёмным и почти пустым коридорам замка. Станислава недовольно морщилась, глядя на радостно-подобострастные лица фрейлин, а те, словно не замечая её раздражения, продолжали угодливо лопотать комплименты. Перед резными дубовыми дверями трапезного зала дамы присели в низких реверансах и, к великому облегчению Хранительницы, удалились. Так что в зал она вошла в гордом одиночестве.
  Сквозь тяжёлые, неплотно задёрнутые шторы пробивались лучи яркого утреннего солнца. Они падали на каменные стены, ласкали дорогую мебель и плясали на громадном столе, уставленном невероятным количеством еды. Обычно Стасин завтрак состоял из стакана сока или чашки кофе с бутербродом, и при виде такого обилия блюд, ей тут же расхотелось есть. Оторвав взгляд от подноса с сиреневатой птицей, чьё оперение отдалённо напоминало павлинье, и мельком взглянув на Диму, Хранительница во все глаза уставилась на короля. Сегодня Олефир был одет по-домашнему: простая батистовая рубашка и тёмная накидка без рукавов. Ни мантии, ни янтарной короны. "Завтрак в кругу семьи", - мысленно улыбнулась принцесса и плавной походкой приблизилась к столу.
  - Доброе утро, дитя моё, - мягко произнёс Олефир и, поднявшись, поцеловал её руку.
  Стася зарделась, покосилась на Дмитрия и вежливо ответила:
  - Доброе утро, Ваше величество.
  Король благосклонно кивнул и усадил принцессу напротив воспитанника.
  - Здравствуй, Дима.
  Молодой маг молча приложил руку к груди и церемонно склонил голову, приведя Станиславу в замешательство. Она не поняла, чем вызвана его холодность, а спросить ничего не успела, поскольку к ней обратился король:
  - Ты хорошо спала, Марго?
  - Да, спасибо, - пробормотала принцесса, продолжая смотреть на Диму, который сегодня выглядел ещё более мрачным, чем накануне.
  - Надеюсь, нам удалось угодить тебе, принцесса. Если что-то не так, скажи мне.
  Слова Олефира сочились мёдом. И, возможно, Стася приняла бы их за чистую монету, если б не вчерашняя стычка с Алинор и разговор с Димой. Теперь она не испытывала иллюзий - Керонский замок был насквозь пропитан ложью.
  - Спасибо, я всем довольна.
  Стася скромно улыбнулась королю и вздохнула: на самом деле, ей хотелось вместе с Димой перенестись в Москву, в свою маленькую уютную квартиру, где они могли бы быть счастливы... Но возлюбленный не хотел уходить из Керона. "Ничего, я подожду! Он обязательно поймёт, что со мной ему будет лучше! И тогда мы уйдём!"
  "Вот нахалка!" - зло подумал Олефир, внимательно наблюдая за Хранительницей.
  Маг-путешественник привык контролировать ситуацию. В любое время. При любых обстоятельствах. Но рыжая пигалица, ничего толком не предприняв, сумела расстроить его далекоидущие планы. И особенно скверным было то, что маг не мог остановить катастрофический процесс распада семьи. Дмитрий и Алинор словно обезумели. Один от любви, другая - от нестерпимой жажды мести. Вчера, после стычки с дочерью, Алинор, аристократка до кончиков ногтей, в бешенстве ворвалась в его кабинет и закатила тошнотворную плебейскую истерику, а всегда сдержанный Дима, пообщавшись со Стасей, устроил в своих покоях погром. И ни одному из них так и не удалось до конца взять себя в руки. От королевы Олефир избавился, спровадив в Инмар с длительной дипломатической миссией, а вот с воспитанником надо было что-то решать, и решать быстро...
  Маг-путешественник смотрел на Хранительницу, которая не сводила глаз с Димы, и думал о том, что самый простой выход из ситуации - убить мерзавку - совершенно не подходит ему. Дима ни за что не простит смерти возлюбленной и всю оставшуюся жизнь будет думать, что хозяин разбил его счастье. "Нужно чтобы он сам отказался от неё, - продолжая елейно улыбаться, думал Олефир. - Он должен понять, что его драгоценная возлюбленная вовсе не так хороша, как кажется. А для начала нужно снять с неё Ключ! Посмотрим, способна ли она сделать хоть что-то не хватаясь за спасительный кристалл. Глядишь, и у Димы в голове проясниться! Тогда-то, оказавшись целиком и полностью в моей власти, она расплатится сполна! Мерзавка!" - мысленно прорычал Олефир и состроил участливое лицо:
  - Я понимаю, что сейчас огорчу тебя, дочка. Только вчера ты обрела маму, а сегодня она вновь вдали от тебя. Прости, но дела королевства не могут ждать. В Инмаре требуется присутствие Алинор. От имени Годара она будет поддерживать притязания гномов. Этот гордый народ должен иметь собственное государство.
  - Алинор уехала? - удивилась Стася и подумала: "Как быстро здесь всё происходит!"
  Она бросила взгляд на Дмитрия, не понимая, почему возлюбленный расстроен и подавлен, если его мучительницы нет в замке, и вновь посмотрела на короля: "Или Алинор не единственная, кто обижает тебя?"
  - Королева покинула Керон на рассвете. Ты должна знать, принцесса: правителю приходится жертвовать личными чувствами, во имя благополучия родной страны.
  - Я понимаю, - быстро вставила Стася. Разговор о матери был ей неприятен.
  - Но не расстраивайся, Марго, мама скоро вернётся. К тому же, сейчас ты не одна. Дима - мой приёмный сын, ты - приёмная дочь, значит, вы - брат и сестра, и должны заботиться друг о друге.
  Лицо Дмитрия приобрело землистый оттенок. Он стиснул зубы и уткнулся в тарелку, а Стася недоверчиво посмотрела на Олефира.
  - Да, да, дитя моё, именно так. Не знаю, что наговорили тебе Артём и Ричард, но Дмитрий - мой любимый сын и ученик. Моя надежда и опора. Когда я увидел его среди грязных и оборванных крестьянских детей, моё сердце едва не разорвалось от боли. Я узрел в нём яркую искру магического таланта и взял в Керон. Я сделал всё, чтобы он забыл о своём несчастном детстве и стал истинным наследником годарского престола.
  Король тепло посмотрел на воспитанника, и тот сжался под его взглядом. Сокрушённо качнув головой, Олефир положил руку на его плечо и виновато добавил:
  - Прости, что напоминаю тебе о прошлом, мой мальчик.
  Стася нахмурилась: чем ласковее был король, тем хуже становилось его наследнику. Она чувствовала, что Дима готов вскочить и убежать. "Господи, ну, что его удерживает?"
  "Долг, моя дорогая, но тебе этого не понять!" Олефир оставил ученика в покое и обратился к Хранительнице:
  - Почему ты ничего не ешь, детка? А, понимаю, ты пока не привыкла к нашей еде. - Он улыбнулся, и перед Стасей появился бокал сока и бутерброд с сыром: - Приятного аппетита.
  - Спасибо.
  Хранительница пригубила сок, надеясь, что этого будет достаточно, но под неотрывным взглядом Олефира стушевалась и была вынуждена до капли выпить сок и съесть бутерброд. Как только тарелка принцессы опустела, король поднялся из-за стола:
  - Молодой девушке не пристало сидеть в четырёх стенах. Пойдём, я покажу тебе парк.
  Идти куда бы то ни было Стасе не хотелось, но король стоял над ней с протянутой рукой и, бросив на возлюбленного беспомощный взгляд, она вложила пальцы в его ладонь...
  Дмитрий остался один. Он смотрел в тарелку, яростно сжимая в руке хрустальный бокал, и думал: "Олефир загнал меня в угол! Он ненавидит мою девочку! Он надругается над ней, а потом заставит меня медленно убивать её". Раздался хруст. Маг разжал кулак и уставился на осколки бокала и многочисленные порезы на ладони. Не чувствуя боли, он отстранёно наблюдал, как на белоснежную скатерть падают капли крови, а в голубых глазах разгоралось холодное белое пламя...
  Тем временем Олефир вёл Стасю по тенистой аллее парка. Под ногами тихо шуршал гравий. По обеим сторонам дорожки топорщилась низкая жесткая трава. Её сочный зелёный цвет красиво оттенял тёмно-коричневые, почти чёрные стволы стройных лип с густыми ветвями, усыпанными мелкими пушистыми шариками на ножках. Ветви тянулись друг к другу, создавая над дорожкой тенистые арки и наполняя воздух сладким ароматом, от которого слегка кружилась голова. Путешественник с затаённой ухмылкой поглядывал на Хранительницу и вспоминал, каким был Керон четверть века назад, когда здесь жил Легенда Лайфгарма.
  На Острове Синих Скал Фёдор выстроил дворец для любимой женщины. Он создал величественную, устремлённую ввысь обитель страсти, над которой витал волшебный дух любви. Белые каменные стены, островерхие золотые башни, большие окна с лёгкими ажурными решётками и замысловатыми витражами. Огромный живописный сад с диковинными деревьями, зелёными лужайками, мраморными статуями и бесчисленным количеством изящных фонтанчиков. Керонский художественный ансамбль был общепризнанным архитектурным шедевром Лайфгарма.
  Воцарившись в Кероне, Олефир в пику своему предшественнику превратил дворец в замок. Появились мрачные крепостные стены и глубокий ров, наполненный тёмной водой. Золотые башни приобрели багровый оттенок. Цветные витражи исчезли, а изящные решётки преобразились в тяжёлые ставни. Сад потерял своё очарование, лишившись прекрасных статуй и забавных фонтанчиков, и стал строгим, хорошо ухоженным парком с аккуратно подстриженными газонами... И лишь одна деталь осталась неизменной - в воздухе по-прежнему витал аромат любви. Олефир сохранил его для Алинор, а сейчас, прохаживаясь под руку с её дочерью, с удовлетворением наблюдал тлетворно-сладкое влияние волшебного запаха. С начала прогулки прошло всего несколько минут, а Стася уже "поплыла". Зелёные глаза затуманились, рот приоткрылся в блаженно-мечтательной улыбке, на щеках появился нежный розовый румянец. Ощутив расслабленное состояние Хранительницы, Олефир приобнял её за плечи и заговорил низким, елейно-сладким голосом:
  - Ты красавица, Маргарет. Ты прекраснее и умнее матери, а твоя скромность достойна восхищения.
  Он медленно и осторожно оплетал женщину заклинанием покорности, но когда ему оставалось лишь стянуть в узел многочисленные нити магических слов, заклятье рассыпалось. А ведь Стася не сделала ни единой попытки противостоять его магии. Она вообще не понимала, что происходит, однако заклинание растаяло, как дым. Олефир сосредоточился и почувствовал мысленное присутствие Дмитрия. "Подглядываешь, щенок? А ну, отвернись!" И, списав неудачу на вмешательство ученика, вновь стал накладывать чары. Но ситуация повторилась - волшебство не сработало. "Ключ! Подсознательно она всё же использует его силу!" Олефир чертыхнулся и вкрадчиво произнёс:
  - Какое интересное украшение. Сними его, дитя, я хочу получше рассмотреть твоё сокровище.
  Дима смотрел на возлюбленную, затаив дыхание: Хранительница медленно потянулась к Ключу, собираясь снять его...
  - Нет! Не снимай!
  Стася услышала его крик и, встряхнув волосами, взяла амулет в руку. Тёплый родной камушек моментально прогнал сонливость и вернул мыслям ясность. Не снимая Ключ с шеи, она поднесла его к лицу Олефира. Глаза мага метали молнии, лицо искажала злоба: если бы не вмешательство ученика, Ключ уже был бы у него в руках.
  - Что со мной случилось? - спросила Хранительница и с подозрением взглянула на короля.
  С трудом подавив ярость, Олефир улыбнулся и картинно вздохнул:
  - Как же ты испугала меня, милая: внезапно побледнела и едва не упала в обморок. Пожалуй, нам следует прервать прогулку.
  И, дождавшись кивка, маг перенёс принцессу в её покои и оставил на попечение пожилых фрейлин.
  Дамы усадили Станиславу в мягкое кресло, сунули в руки изящные серебряные пяльцы, а на колени поставили корзиночку с разноцветными клубками. Одна из фрейлин опустилась на подушку у ног принцессы и ноющим голосом принялась читать нудный слезливый роман о любви бедного инмарского рыцаря к лирийской пастушке. Стася пришла в ужас. Она держала в руках пяльцы, не зная, что с ними делать, а от возвышенных причитаний керонки самой захотелось завыть. "Не могу!" Хранительница резко встала, и клубки рассыпались по полу.
  - Во-он!!!
  Дамы в панике бросились прочь, а принцесса бессильно упала в кресло и закрыла пылающее лицо руками. Она не понимала, что происходит, но жгучий, изматывающий страх помимо воли расползался по телу...
  
  Дверь в кабинет тихо отворилась. Дмитрий сделал несколько шагов к столу и замер, не смея поднять взгляд на учителя.
  - Кретин!
  Олефир мгновенно оказался перед ним, наотмашь ударил по лицу, и воспитанник рухнул, как подкошенный.
  - Ты пропустил мимо ушей всё, что я сказал тебе вчера! Чего ты добиваешься? Ничего я с твоей Хранительницей не сделаю! Она мне даром не нужна! Мне нужен Ключ! Я не могу позволить, чтобы этот могущественный артефакт оставался в руках бездарного глупого мага! Прошу тебя, не вмешивайся! Моё терпение не беспредельно! Ещё одна подобная выходка, и мне придётся заставить тебя рыдать кровавыми слезами!
  Дмитрий неподвижно лежал на полу, и Олефира взбесило отсутствие хоть какой-то реакции на его слова. Он пнул ученика ногой и прорычал:
  - Повторяю последний раз: не вмешивайся! А теперь вставай и отправляйся изображать счастливого наследника престола! И чтоб я больше не видел тебя с такой рожей, как за завтраком.
  Маг вскочил и пулей вылетел из кабинета. "Он врёт! Он сам говорил о праве первой ночи! Я заставлю её уйти, иначе Олефир изнасилует её! Я не хочу, чтобы он прикасался к ней!" Дима ворвался в гостевые покои и нервно огляделся - Стася была одна.
  - Ты должна бежать! Прямо сейчас! Я перенесу тебя!
  Хранительница испуганно взглянула на искажённое отчаянием лицо возлюбленного:
  - Что случилось?
  - Олефир хочет тебя!
  - Бред! Я не буду спать с Олефиром!
  - Думаешь, он будет испрашивать твоего согласия? Да ты и не заметишь, как окажешься в его постели! Он - высший маг!
  - И что мне делать? - растерялась Хранительница.
  - Бежать! - настойчиво повторил Дмитрий. - Я отправлю тебя к Ричарду и Артёму. Они помогут.
  - Без тебя я не уйду!
  - Ты должна уйти одна!
  - Уйдём вместе. Ты нужен мне!
  - Нет! Я не могу покинуть замок.
  - Почему?
  - Я Смерть! Олефир мой хозяин!
  Стася в ужасе посмотрела на возлюбленного и, хотя внутри у неё всё сжималось от страха, твёрдо повторила:
  - Без тебя я не уйду!
  - Ты сошла с ума! Ты обрекаешь себя на гибель! Соглашайся, и Ключ позволит перенести тебя на материк! Уходи! Пожалуйста, уходи!
  Двери с шумом распахнулись, и в комнату влетел запыхавшийся слуга:
  - Мой господин! Его величество желает видеть Вас! Немедленно!
  - Ты должна уйти! Решайся! - не обращая внимания на вопли посланца, продолжал молить Дмитрий.
  - Нет!
  Ответ Стаси прозвучал, как приговор. Дима отшатнулся, его взгляд потух, а голос стал безжизненным:
  - Пусть будет так, как ты хочешь...
  - Я хочу, чтобы ты сказал Олефиру, что мы решили быть вместе! Попроси его отпустить нас!
  - Как прикажете, принцесса.
  Дмитрий церемонно поклонился и быстрым шагом покинул покои. Сообразив, что сделала что-то не то, Стася в замешательстве посмотрела вслед возлюбленному, попыталась понять, где совершила ошибку, но не смогла. С её точки зрения она поступила правильно: любящие друг друга люди должны быть вместе и никто не вправе мешать их счастью!
  - Ни короли, ни маги, никто! - твёрдо произнесла она и бросилась следом за Димой, но двери захлопнулись перед её носом - ученик Олефира не желал, чтобы возлюбленная видела, как расправится с ним хозяин.
  Он вошёл в кабинет и, не дожидаясь разрешения, заговорил:
  - Мы любим друг друга и хотим быть вместе, господин. Отпустите нас!
  - Ты уже поступил на службу к Хранительнице? - сквозь зубы процедил Олефир, до белизны в костяшках стискивая пальцами подлокотники кресла.
  - Я люблю её, хозяин, и хочу, чтобы она была только моей. Я не буду делиться ею ни с кем, даже с Вами! Я никогда ничего не просил у Вас. Я помню, что обязан Вам всем. Вы для меня больше, чем отец. Отпустите нас, и я буду предан Вам вовеки!
  - А если я не соглашусь, ты убьёшь меня?
  Маг нервно рассмеялся, а Дима стал белее мела:
  - Я предан Вам, хозяин. Я готов отдать за Вас жизнь. Но и Стася значит для меня слишком много. Я помню, что я Смерть, и у меня не должно быть привязанностей, но сделайте для неё исключение. Подарите её мне. Вы же великий маг и можете всё! Отпустите нас!
  - Ты окончательно свихнулся! Зациклился на этой девке и перестал соображать! От боевого мага, на которого я возлагал столько надежд, остался пшик! - Плечи ученика поникли, руки безвольно повисли, а взгляд уткнулся в пол. - Клянусь, мальчик мой, я не хотел идти на крайние меры, но ты не оставляешь мне другого выхода!
  - Тогда она не достанется никому... - прошептал Дмитрий и поднял голову - его глаза сияли холодным белым светом.
  - Хорошо. Я скажу, когда убить Хранительницу.
  - Сейчас!
  - Ты будешь мне указывать?
  - Да!
  - Гадёныш! - прошипел Олефир и вскинул руку.
  Воздушная волна приподняла Смерть, впечатала его в стену, и холодный белый свет в глазах потух. Дима судорожно пытался выдохнуть, но из горла вырывался лишь свистящий хрип. Лицо его посинело, и Олефир ослабил хватку. Ученик рухнул на пол, перевалился на бок и закашлялся, жадно глотая воздух: "Сейчас он убьёт меня, и я больше не смогу защищать её".
  Маг-путешественник горько усмехнулся:
  - Я не собираюсь убивать тебя, мальчик! Ты получишь заслуженное наказание и продолжишь жить так, как я велю.
  Диме было всё равно, что с ним будет: лёжа на полу, он представлял, как хозяин развлекается со Стасей. Перед его глазами плыли гнусные, непристойные картины. Маг гнал их прочь, но картины становились лишь живописнее. Понимая, что Олефир тоже видит их, Дмитрий обхватил голову руками и умоляюще посмотрел на него:
  - Простите. Простите меня, хозяин. Это сильнее меня...
  - Не скули! Я прощаю тебя, но наказания ты не избежишь.
  Маг-путешественник присел на корточки, и в его руках матово блеснула белая полоска. Дима затрясся от ужаса:
  - Не надо, хозяин! - В безотчётном порыве бежать, он дёрнулся, но на шее уже щёлкнул замок. Ошейник из ларнита блокировал магическую силу, и ученик тихо простонал: - Лучше бы Вы убили меня...
  Вцепившись в тёмные волосы, Олефир заставил воспитанника смотреть себе в глаза.
  - Ты сам виноват, мальчик. Стража!
  Двери тотчас распахнулись, и в кабинет вбежали Кир и Изот.
  - Друзья мои! - продолжая смотреть в глаза Диме, весело и злобно воскликнул король: - У меня есть для вас приятная работа. Сделайте её профессионально, но учтите, мой сынок должен остаться живым.
  Маг рывком поставил Дмитрия на ноги.
  - Это пойдёт тебе на пользу! - холодно бросил он и толкнул ученика в руки палачей.
  
  Стася металась по комнате, не в силах остановиться, и ругала себя на чём свет стоит. "Нужно было говорить с ним помягче! Ему и так приходится несладко... И отпускать одного к королю не стоило. Нужно было идти вместе!". Внезапно тело пронзила дикая боль и, вскрикнув, Хранительница упала в кресло. Дыхание перехватило, на лбу выступили капельки пота: "Что со мной? Олефир? Нет!" Минута, и тяжесть ушла. Станислава вдохнула полной грудью и вздрогнула, услышав пронзительный крик. Испуганно посмотрела по сторонам, но в комнате никого не было. И подскочила: двери с громким хлопком распахнулись, открывая утопающий в загадочном полумраке коридор.
  - Что происходит? - жалобно всхлипнула она, и новая волна боли захлестнула разум, а перед глазами возникло окровавленное лицо возлюбленного. - Боже... - прошептала Хранительница и, превозмогая боль, встала.
  Стиснув пальцами амулет, она сделала первый, самый трудный шаг. Следующий дался чуть легче. Стася добрела до двери.
  - Дима... - выдохнула она и, словно разрушив невидимую преграду, побежала, не зная, куда и зачем.
  Коридор был пуст: едва услышав, что воспитанник короля впал в немилость, слуги и придворные благоразумно попрятались. Принцессе было очень страшно, но она продолжала бежать вперёд, пока не услышала гулкие, тяжёлые шаги. Из темноты показалась странная процессия, и, затравленно оглядевшись, Станислава нырнула за портьеру. Шаги прозвучали совсем рядом и стали удаляться. Почти не дыша, женщина выглянула из укрытия и едва не закричала: двое солдат волокли бесчувственного Диму.
  - Тяжёлый, зараза, - пожаловался один, поудобнее перехватывая ношу.
  - Ага, - согласился другой и добавил: - Что-то сегодня он дольше обычного держался.
  - Ну, и дурак!
  - Точно дурак. Притворился б, что отрубился, целей бы был.
  Испуганный взгляд зацепился за скользящий по ковровой дорожке чёрный, отлично сшитый кожаный сапог. И, как под гипнозом, Стася выбралась из-за портьеры и пошла за процессией. Проследив, в какую из комнат затащили Дмитрия, она снова спряталась за портьерой. Солдаты вышли почти сразу и, прикрыв двери, зашагали прочь. Хранительница дождалась, пока они скроются за поворотом, и бросилась к возлюбленному.
  Дмитрий лежал на кровати лицом вниз, и в первую минуту Станислава подумала, что он мёртв.
  - Дима, - тихо позвала она, но возлюбленный не шелохнулся.
  Прикрыв дверь, Стася на цыпочках подошла к постели и дрожащей рукой коснулась его плеча:
  - Дима.
  Маг шевельнулся.
  "Слава Богу, жив!" Путаясь в складках роскошного платья, Хранительница взобралась на кровать, перевернула возлюбленного на спину и испуганно вскрикнула.
  - Тише, - запёкшимися губами выдохнул Дмитрий.
  - Сволочи! - прошипела Стася, не в силах оторвать взгляд от разбитого, окровавленного лица.
  Маг застонал, и его стон вывел Хранительницу из ступора. Она вскочила, выхватила из-за корсажа платок и, смочив водой из серебряного кувшина, осторожно приложила ко лбу возлюбленного.
  - Не надо... Уходи... Прошу...
  - Я не оставлю тебя!
  - Не снимай... амулет... Иди к себе... Прошу...
  Дима попытался отыскать её руку, и Стася сама сжала его ладонь. Маг попробовал открыть глаза, чтобы увидеть любимую, но не смог. Мысли путались, боль становилась невыносимой, сознание утекало, как песок сквозь пальцы, но он всё-таки успел сказать то, что окончательно понял в тот миг, когда кованый сапог опустился на его лицо:
  - Ты всё... для меня...
  Склонившись над возлюбленным, Стася осторожно коснулась губами его виска и с тяжёлым сердцем покинула комнату. Она брела по тёмным коридорам Керонского замка, захлёбываясь от ненависти к его владельцу. "Хочешь войны, Олефир? Ты её получишь!" Хранительница сжала Ключ в кулаке и, гордо вскинув голову, зашагала к своим покоям.
  
  Глава 14.
  Побег.
  
  Стася проснулась, удобно устроилась в постели и обвела служанок злобным взглядом: вчера она поняла, как должна вести себя принцесса, живущая в Керонском замке. Хранительница никогда не позволяла себе грубить людям, но здесь от неё ждали именно этого.
  - Пошли вон! - ледяным тоном приказала она, и комната мгновенно опустела.
  Станислава спрыгнула с кровати, умылась и отправилась в гардеробную, где обнаружила множество платьев, разных цветов и фасонов. "Ого! Хорошо живут принцессы! Ну, дядечка Олефир и расстарался!" Чтобы не обращаться за помощью к горничным, она выбрала простое цельнокроеное платье, натянула его и подошла к зеркалу. Резным деревянным гребнем расчесала волосы, скептически посмотрела на изысканные украшения, разложенные на туалетном столике, и резким движением смахнула их на пол. На столе остался лишь серебряный обруч с бледно-зелёным топазом. "Хотите принцессу? Вторую Алинор? Получайте!" Стася водрузила обруч на голову и покинула свои покои, с твёрдым намерением доказать Олефиру, что она не кукла, а человек, с которым нужно считаться. Хранительница планировала бросить в лицо королю обвинения в издевательствах над приёмным сыном, но когда она величественно и гордо вступила в обеденный зал, желание скандалить пропало - за столом сидели любящий отец и почтительный сын.
  Олефир что-то весело говорил Диме, а тот согласно кивал и улыбался. На лице принца не было ни единого следа вчерашних побоев. Стася оторопело смотрела на новоприобретённых родственников, и злость переполняла её. "Лицемеры! Кого вы пытаетесь обмануть?! Ненавижу притворство!"
  Дима почувствовал агрессию возлюбленной и, забыв о полоске ларнита, стягивающей шею, шевельнул пальцами. Взгляд изумрудных глаз тотчас метнулся к изумительному серебряному перстню с тёмно-красным самоцветом. Багряная буква "О", светящаяся внутри камня заворожила и успокоила - Стася сама не заметила, как лицо её разгладилось, а раздражение исчезло, словно тень зари.
  - Присоединяйся к нам, дочка.
  Хранительница оторвала взгляд от мерцающей загадочным светом буквы и посмотрела короля, который широко и открыто улыбался ей и почти жмурился от удовольствия лицезреть приёмную дочь.
  - Доброе утро, Ваше величество, - ангельским голоском произнесла Стася и слегка присела.
  "Девочка согласна поиграть? Что ж, поиграем", - язвительно хмыкнул высший маг и с придыханием произнёс:
  - Сегодня ты очаровательна, как майская роза, Маргарет.
  Изобразив смущение, Станислава скромно потупилась, опустилась на стул, с трепетом взглянула на возлюбленного, и крик горечи и отчаяния замер на её губах. Приветствуя "сестру" Дмитрий повернул к ней голову, и Хранительница наткнулась на взгляд голубых, как весеннее небо, и безжизненных, как покинутый дом, глаз. "Не снимай амулет!" - пронеслась в её голове чужая мысль, и женщина невольно подалась вперёд, но Дима уже отвернулся, внимая учителю:
  - Представь себе, Марго, вчера у нас вышла ужасная история. Мы проводили магический опыт, и Дима, мой дорогой сын, едва не погиб, - картинно-трагическим голосом произнёс король и похлопал воспитанника по плечу. - Сколько раз я говорил ему, что нужно использовать магический щит, но он чересчур самоуверен...
  - Простите, учитель.
  Дима покаянно опустил голову, и Стасе стало противно: вновь захотелось заорать, что всё это мерзкая, наглая ложь, но какая-то сила заставляла её молчать. "Дима! Уйдём отсюда! Я помогу тебе!" - мысленно взмолилась Хранительница, схватила бокал и пригубила сок, чтобы хоть немного оросить пересохшее от волнения горло.
  Её мольбу услышали оба мага. Дима поднял голову и бросил на возлюбленную тоскливый взгляд - как он и предполагал, керонские игры оказались его девочке не по зубам... Хищно усмехнувшись, Олефир отодвинул тарелку и встал, давая понять, что завтрак окончен.
  - Прогуляемся по парку, дорогая.
  Стася едва не послала его, куда подальше, но, вспомнив, что она как-никак царственная особа, постаралась успокоиться и действовать иным способом: надула губы и капризно повела плечами:
  - Мне не хочется гулять, мне хочется читать. Я хочу, чтобы Дима мне почитал.
  "Маленькая шлюшка! Диму тебе захотелось? Перебьёшься!" Олефир сочувственно посмотрел на принцессу и покачал головой:
  - Мне очень жаль, дорогая, но Дима должен закончить прерванный опыт.
  - Пусть займётся этим завтра. Мне скучно! Я хочу, чтобы мой названный брат был рядом.
  - В таком случае, дитя моё, мы отправимся на прогулку все вместе! С нами обоими тебе точно скучать не придётся! - Маг ехидно посмотрел на ученика: - Ты пойдёшь с нами!
  Король подал руку Хранительнице, и они оказалось на тенистой аллее замкового парка.
  - Как здорово! Я бы тоже хотела научиться перемещаться.
  - Хочешь стать моей ученицей, детка?
  - Я подумаю.
  Станислава вдохнула волшебный аромат любви, и её сияющие глаза намертво впились в лицо возлюбленного: "Ты самый лучший!.."
  Олефир поморщился и потянул Хранительницу за собой, разрывая её зрительный контакт с учеником. Стася послушалась. Она честно попыталась любоваться окрестностями, но мысли беспрестанно возвращались к красивому лицу, ясным голубым глазам и сладким, как первородный грех, губам. И она не выдержала:
  - Иди сюда, Дима!
  Дмитрий остановился, посмотрел на Олефира, но тот молчал, с любопытством наблюдая за учеником.
  - Иди сюда! - повторила Хранительница, но видя, что возлюбленный не двигается с места, сама подошла к нему и взяла за руку: - Пойдём! Я хочу, чтобы ты рассказал мне о Кероне.
  Однако Дима молчал, а его виноватый взгляд был устремлён на Олефира.
  - Я чем-то обидела тебя? - Стася сжала ладонь возлюбленного, привлекая его внимание. - Почему ты не разговариваешь со мной?
  От аромата любви кружилась голова, а сердце требовало поцелуя. "Я знаю, какой ты. Я помню, как ты обнимал меня. Поговори со мной. Я люблю тебя!" - думала она, надеясь, что Дима услышит.
  И вновь её услышали оба мага. Глаза Олефира засияли восторгом, на тонких губах появилась загадочная улыбка. "Сними с неё Ключ и я верну тебе магию!" - предложил он, и, вздрогнув, Дмитрий нервно коснулся высокого ворота рубашки: тонкая, лёгкая полоска из ларнита казалась ему каменным жерновом, медленно сужающейся петлёй, строгим ошейником с острыми шипами, что впивались не только в шею, но пронизывали всё его существо: тело, душу и разум. В ларните маг чувствовал себя калекой, никчёмным и бесполезным инвалидом, обречённым на скорую гибель. Как слепой, что мечтает увидеть солнце и насладиться недоступными ему красками мира, он жаждал избавиться от ошейника, но цена, которую предлагал учитель, была неприемлемой. Дима не мог допустить, чтобы его наивная, неискушенная в интригах девочка осталась без своей единственной защиты. И вместо того чтобы снять с Хранительницы Ключ, заговорил:
  - Прости, Стася, я задумался.
  - О чём ты думал?
  - Я люблю тебя, - вдыхая чарующий аромат, тихо ответил Дима, и Олефира перекосило от злости:
  - Выполняй приказ, щенок!
  - Не могу.
  Яростно сверкнув глазами, высший маг шагнул к ученику и наотмашь ударил по лицу:
  - Тряпка!
  - Не бей его, мразь!
  Стася львицей бросилась на короля, но тот ловко поймал её в объятья и ухмыльнулся:
  - Отправляйся в свои покои, детка, и жди. Я сейчас приду.
  Он оттолкнул Хранительницу, и она исчезла, а Дима закусил губу, подавляя желание уткнуться взглядом в землю.
  - Знаешь, мальчик, я даже не буду тебя бить. Ты упал в моих глазах ниже некуда. А от твоей дебильно-трагической рожи - тошнит! Хочешь Хранительницу? Пошли! Возьми её и успокойся!
  Маг протянул Диме руку, но тот отступил и замотал головой:
  - Я не буду её унижать.
  - Значит, будешь преклоняться перед ней? Бред! Вспомни: ты всегда просто брал себе женщину, которую хотел, не спрашивая её согласия. И тебе было плевать, смотрю я на тебя или нет. Тебя не волновали общепринятые моральные нормы. Ты - любимый сын короля Годара, ты - всегда делал то, что хотел!
  - Я люблю Стасю.
  - Так возьми её!
  Дима опустил голову:
  - То, что Вы предлагаете - насилие.
  - Приехали, - пробормотал Олефир, уныло разглядывая макушку ученика. - И, что же мне с тобой делать, Дима? Подарить десяток носовых платков, сопли и слюни вытирать?.. Ладно, стой пока здесь и наслаждайся ароматом любви! - приказал он и переместился в покои принцессы.
  Стася встретила его взглядом, полным ненависти:
  - Где Дима?
  - Гуляет в парке, - криво усмехнулся Олефир и, скрестив руки на груди, поинтересовался: - Насколько он дорог тебе, Хранительница?
  - Чего ты хочешь?
  - Поговорить. Ты мечтаешь о Диме, а я - чтобы ты ушла из моего замка одна. Мы договоримся.
  - Ни за что! Делай со мной, что хочешь, но без Димы я не уйду!
  Маг взглянул в её горящие глаза и недовольно поморщился:
  - Сначала послушай, что я тебе скажу, милочка. Дима мой, и ты не можешь этого изменить!
  - Отпусти нас, и я открою тебе Источник!
  - Источник... - словно раздумывая, произнёс Олефир и хмыкнул: - Источник подождёт! Сейчас мне нужно от тебя нечто другое!
  Стася испуганно попятилась:
  - Не смей прикасаться ко мне! Мразь!
  - Дура! Мне нужен Дима! Скажи ему, что ты никогда не любила его, и убирайся на Землю!
  - Ни за что! Я люблю Диму и буду бороться за него!
  - Даю тебе сутки! Если завтра утром ты не сделаешь, как я сказал, я отдам тебя на поругание солдатам! И тогда ты точно забудешь о любви!
  Стася схватилась за Ключ:
  - Дима не позволит!
  - Продолжай в это верить!
  - Мразь! - выкрикнула Станислава, но король уже переместился в парк:
  - Завтра утром Хранительница покинет Керон, - сообщил он ученику. - Она решила вернуться на Землю. Видимо, ты не так уж ей дорог, мой мальчик. Она вняла голосу разума, и согласилась с моими доводами. Так что, иди к себе и хорошенько подумай о своём будущем. Тебе решать, каким оно будет!
  Олефир исчез, а Дима побрёл к замку. Он безразлично смотрел по сторонам, ничего не чувствуя и ни о чём не думая. Ему казалось, что он умер...
  
  Вот уже второй день Ричард чинил лодку. Дело шло из рук вон плохо: доски ложились вкривь и вкось, гвозди выскакивали из рук, как живые, инструменты терялись. Но, стиснув зубы, принц сражался с неприятностями, медленно продвигаясь вперёд. Артём же слонялся вокруг, время от времени предлагая партнёру прекратить бессмысленное занятие, однако тот упорно продолжал ремонтировать судно.
  - Оставь! Всё равно ничего не получится, - в очередной раз произнёс временной маг, и Ричард, которому эта фраза надоела хуже горькой редьки, взорвался:
  - Отстань! Я не могу просто так сидеть и ждать! Я должен чем-то заниматься!
  Артём хмыкнул, сел на камень и с раздражением посмотрел на Солнечного Друга. Вот кого ожидание не волновало. Землянин то плескался в тёплом море, то валялся на пляже под ласковыми лучами солнца, то отправлялся в тень и с удовольствием прикладывался к огромной кружке с тёмным пенистым пивом. Он был абсолютно счастлив, отдыхая словно беззаботный курортник и, казалось, совершенно забыл, что находится не просто в чужой стране, а в чужом мире...
  К вечеру в Гарду вернулся Арсений. Он появился рядом с лежащей на боку лодкой, мельком взглянул на залатанную наполовину дыру и объявил:
  - Время пришло!
  - Наконец-то! - облегчённо выдохнул Артём. - Я уж думал, ты нас уморить хочешь.
  - Ты пойдёшь один, Тёма.
  - А я? - нахмурился Ричард.
  - Вы с Солнечным Другом останетесь здесь. - Высший маг говорил так уверено, что инмарский принц и не подумал возразить ему. - Идём, сынок, нам надо поговорить.
  Временной маг посмотрел на партнёра, пожал плечами и зашагал к дому. На веранде он беззаботно плюхнулся за стол, взял кружку с пивом и, сделав глоток, выжидающе уставился на отца:
  - Я готов.
  - Подожди.
  Наблюдатель сосредоточился и выстроил вокруг дома щит.
  - Зачем? - удивился Артём.
  - Не хочу, чтобы нас услышали.
  - Что происходит, папа? Кого ты боишься?
  - Молчи и слушай! Я должен воспользоваться шансом - спасти тебя, Тёма. Мне больно это говорить, но всю свою жизнь ты жил иллюзиями. Тебя никогда и ничему не учили!..
  - Что ты несёшь, папа? Корней научил меня всему, что знал. Он всегда хвалил меня и был доволен моими успехами!
  - Совет постарался, чтобы именно так ты и думал. На деле, ты не знаешь и сотой доли того, что положено знать ученику высшего мага. Корней набил твою голову простенькими и, по большей части, бесполезными заклинаниям, в надежде на то, что ты не пойдёшь дальше. Твои успехи - миф! Твои знания - знания рядового лирийца, а учеником высшего мага ты числишься только затем, чтобы Совет имел возможность держать тебя на коротком поводке.
  - Зачем им это?
  В глазах Артёма стояли слёзы.
  - Потому что ты - временной маг.
  - Кто?
  - Временной маг.
  - Что это значит?
  - Такого мага, как ты, никогда не рождалось в Лайфгарме. Ты - уникален, Тёма. Тебе подвластно Время. И тебе не надо учиться использовать дар. Когда высшие маги узнали о тебе, то потребовали твоей немедленной смерти. Нам с мамой стоило больших усилий убедить их оставить тебя в живых. Они согласились, при условии, что ты будешь расти вечным ребёнком. И если ты перестанешь играть в магию, то умрёшь!
  - Меня убьют за то, что я - маг? - В голосе Артёма слышались истеричные нотки и глубочайшее недоумение.
  - Временной маг, - поправил его наблюдатель, стараясь донести до сына страшную, но необходимую правду. - Ты самое опасное существо во Вселенной. Таких, как ты, истребляют при рождении. Я боюсь за тебя, сынок. В мире неспокойно и высшие маги поговаривают о том, что в этом виноват ты.
  - Я?!
  Удивление Артёма достигло наивысшей точки, заслонив собой и страх, и обиду. Шоколадные глаза высохли и с таким изумлением уставились на отца, что не будь ситуация столь критичной, Арсений расхохотался бы.
  - Да, - кивнул он, пряча улыбку. - Совет считает, что именно из-за тебя пророчество нарушилось.
  - Они собираются убить меня?
  - Не сейчас, но, рано или поздно, они попытаются сделать это. Ты должен осознать свой временной дар и, при необходимости, воспользоваться им.
  - Почему ты не рассказал этого раньше? - чуть не плача прошептал Артём, и шоколадные глаза снова заблестели.
  - Я хотел, чтобы ты жил! - с горячностью, на которую только был способен, воскликнул Арсений. - Я жалею, что не ушёл с тобой в другой мир, как Фёдор, а отдал в руки Совета. Я люблю тебя, Тёма, и хочу, чтобы ты выжил, поэтому сейчас рассказал тебе правду.
  - И что мне делать с твоей правдой?
  Артём капризно надул губы, всхлипнул и тыльной стороной ладони потёр нос.
  - Высшие маги не должны догадаться, что ты узнал о своём даре. Внешне, ты должен остаться таким же беззаботным, как раньше. Но только внешне, Тёма! Внутренне - будь готов к отпору! Поверь, ты способен справиться с Советом!
  - Я постараюсь, папа, - пролепетал временной маг и шмыгнул носом.
  - Прости, что тянул так долго, но у меня не было возможности поговорить с тобой без свидетелей. За каждым твоим шагом пристально следили, и только теперь, когда взгляды высших магов прикованы к Керону, я смог открыть тебе истинное положение вещей. - Чтобы успокоить сына Арсений погладил его по растрёпанным пшеничным волосам, а потом мягко приказал: - А теперь отправляйся в Керон и забери Хранительницу!..
  
  Стася сидела в кресле, затравленно смотрела на закрытые двери и мысленно звала возлюбленного. Хранительница была уверена, что маг слышит зов, но он почему-то не приходил. "Что-то случилось. Что-то очень плохое! Дима, где ты?" - повторяла и повторяла она, а перед глазами то и дело всплывало измученное окровавленное лицо.
  День клонился к вечеру, а Станислава всё смотрела на заколдованные Олефиром двери, ожидая, что в комнату войдёт Дмитрий и положит конец томительному кошмару. Однако время шло, а маг не приходил. "Это Олефир не пускает его ко мне! Как же они подходят друг другу: моя мать - стерва и её муж - мерзавец. Сволочи! Бедный Дима! С этими скотами он прожил всю свою жизнь!"
  Наконец Стася не выдержала. Поднявшись из кресла, она подошла к дверям, с ненавистью пнула их ногой и принялась ходить из угла в угол, задыхаясь от бессилия.
  - Хочу видеть Диму!!!
  В тот же миг камень на груди нагрелся, засветился, и двери со скрипом распахнулись. Взвизгнув от радости, Хранительница выскочила из комнаты и ринулась было к покоям принца, но внезапно наткнулась на какое-то препятствие и не упала только потому, что её подхватили невидимые ласковые руки. Стася дёрнулась, пытаясь вырваться, и замерла, услышав знакомый беззаботный голос:
  - Привет.
  - Артём?!
  - Ага. Как здорово, что ты узнала меня!
  - Какого чёрта ты здесь делаешь?
  - Тебя спасаю, - таинственно проговорил временной маг. - Идём в твои покои, а то слуги решат, что ты свихнулась.
  - Не умничай!
  - Не... - начал было Артём и вдруг отпрянул: за спиной Хранительницы появился Олефир.
  - Куда бежишь, детка? - язвительно поинтересовался он и приобнял принцессу за плечи: - Хочешь уйти прямо сейчас? Утра дожидаться не будем? Тогда давай сообщим эту приятную новость Диме!
  - Нет. Я не могу ему врать!
  - Очень трогательно! - фыркнул Олефир и перенёс Станиславу обратно в её покои. - Подождём до утра! Кстати, с кем ты разговаривала?
  - Сама с собой.
  - С моим щитом ты тоже справилась сама? - Высший маг больно сжал её руку и прорычал: - Кто тебе помог?
  - Я не поняла, что произошло, - сквозь слёзы, пролепетала Станислава. - Я хотела увидеть Диму, и двери открылись.
  - На первый раз, прощаю, - милостиво произнёс Олефир, поняв, что она неосознанно воспользовалась силой Ключа. - Но в следующий - пощады не будет! Сиди тихо и готовь прощальную речь для Димы! - Маг презрительно хмыкнул и исчез.
  Щит вернулся на место, а Стася упала в кресло и разрыдалась. Артём снял покров невидимости, посмотрел на плачущую женщину, брезгливо скривился и отправился изучать покои. Заглянул в спальню, поводил носом в ванной, скептически изучил содержимое гардеробной и, вернувшись в гостиную, завалился на диван. Временной маг был ужасно горд собой. Ещё бы! Высший маг не почувствовал его присутствия. Закинув руки за голову, Артём уставился на расписной потолок и стал представлять, как невидимкой подкрадётся к членам Совета и прихлопнет их, одного за другим. И, когда почти все ненавистные маги были повержены, сквозь пелену наступающего триумфа донеслись громкие всхлипы. "Чёрт! Да у меня ж принцесса до сих пор рыдает! Вот гадство!"
  Маг пулей слетел с дивана и, подскочив к Станиславе, потряс её плечо.
  - Нужно уходить!
  - Куда? - сквозь слёзы спросила Хранительница и с грустью посмотрела в беспечное лицо Артёма.
  - Как куда? На свободу! Я же говорил, что пришёл тебя спасать!
  - Ты можешь вывести нас из дворца?
  Стася подскочила к "спасателю" и вцепилась в его руку.
  - Не только из дворца, но и с Острова! Мы отправимся в Лирию! Высшие маги защитят тебя, и всё такое.
  - Хорошо, забираем Диму и уходим!
  - Что?! Да ни за что!
  Станислава выпустила его руку и, отвернувшись, безразлично произнесла:
  - Тогда иди один. Я останусь с ним.
  - Зачем тебе Дима? Он служит Олефиру! От тебя все отвернуться, если узнают... Зачем тебе проблемы?
  Хранительница молчала, глядя куда-то в стену, и временной маг махнул рукой, признавая своё поражение.
  - Хорошо, будь по-твоему. Сама потом пожалеешь!
  - Идём! - тотчас оживилась Стася, но Артём покачал головой:
  - Не спеши.
  Он вытащил из кармана цепочку из серебристого металла, на которой болталась подвеска в виде прозрачной капли, и бережно положил её на пол.
  - Что это?
  - Эта милая штука, вовсе не так бесполезна, как говорят. Она позволит нам уйти незамеченными. - Временной маг подошёл к Хранительнице и взял её за руку: - Закрой глаза и думай о нём...
  
  Дмитрий стоял у окна и отрешённо смотрел на заходящее солнце. "Рано или поздно, Олефир простит меня и снимет ошейник. Но Стася обречена. А я не хочу, чтобы она погибла! - тоскливо думал он, раз за разом поднося к губам сигарету. - Это из-за меня она пришла в Лайфгарм. Я не должен был ухаживать за ней. Лучше бы я запугал её и заставил возненавидеть себя! Тогда бы мне не пришлось выбирать между любимой и учителем".
  - Ну, предатель, собирайся! - прозвучал над его ухом звонкий голос. - Надоело у Олефирушки служить, когти рвёшь?!
  Дмитрий болезненно поморщился, обернулся и встретился с весёлыми шоколадными глазами временного мага.
  - Артём отведёт нас в Лирию, и высшие маги защитят нас, - с надеждой произнесла Стася, взяв возлюбленного за руку. - Идём со мной! Я люблю тебя!
  Дмитрий перевёл взгляд на счастливую Хранительницу: "Хозяин солгал", - с горечью подумал он и вновь уставился в окно.
  - Что это с ним? - недоумённо спросил Артём. - По голове, что ли, стукнули?
  - Я тебя сама стукну, если не угомонишься!
  - Дёрганные все какие-то. Я, между прочим, ничего такого не сказал. Он выглядит пришибленным, разве я не прав?
  - Заткнись! - Хранительница положила руку на плечо Димы. - Пойдём со мной. Ты нужен мне! - Ученик Олефира повернулся и обречёно посмотрел в блестящие изумрудные глаза. - Ты обещал помочь мне.
  Вместо ответа маг поднял руку, рванул ворот рубашки, и Артём в ужасе отпрянул:
  - Кошмар магов! Какая сволочь это сделала?!
  - Что с ним?
  - Я тебе не защитник, - глухо произнёс Дмитрий, а временной маг, с трудом оторвав взгляд от белого ошейника, пролепетал:
  - Кошмар магов... - Он вцепился в руку Хранительницы и проскулил жалобно и трусливо, словно ребёнок, оказавшийся в темноте: - Я слышал о нём, но никогда не видел. Ларнит полностью заблокировал дар, и Дима беспомощен, как младенец.
  - Он всё равно пойдёт с нами! Я не отдам его Олефиру!
  Артём снова взглянул на ученика Олефира и нервно сглотнул:
  - Отец поможет, обязательно поможет... Идём Дима, он ждёт...
  
  Арсений стоял на берегу и неотрывно смотрел на изумрудно-зелёную гладь Зеркального залива. Маг надеялся, что идиллическая картина поможет ему успокоиться, но он слишком хорошо знал своего взбалмошного, неуравновешенного сына, и расслабиться никак не получалось.
  - Тёма, хоть и ветреный, но неглупый. Он всё сделает правильно.
  Наблюдатель обернулся и с удивлением взглянул на инмарского принца:
  - А ты знаешь, как надо?
  - Догадываюсь. Дмитрий ещё на Земле говорил, что Стасе нельзя возвращаться в Лайфгарм и просил защитить её. Ты ждёшь Смерть, потому что он должен стать нашим спутником, - ответил Ричард и с надеждой посмотрел на заходящее солнце.
  "Как мало я знаю об инмарском принце", - с досадой подумал Арсений и заговорил, тщательно подбирая слова:
  - Вам будет трудно вместе. Вы все очень разные. Тебе придётся защищать их. Магия не всегда лучшее оружие, ты знаешь.
  - Знаю, - согласился инмарец, и они замолчали.
  Солнце почти зашло за горизонт, когда на берегу возникли три фигуры. Арсений облегчённо вздохнул, провёл рукой по шее, словно она затекла, и направился к гостям.
  - Привет, па, мы вернулись!
  Артём повис на отце, и, широко улыбнувшись, наблюдатель потрепал его по волосам:
  - Молодчина!
  Между тем Стася придвинулась ближе к Диме и вцепилась в его руку, с опаской глядя на человека, который лет пять назад, приходил к её отцу.
  - Вижу, Вы узнали меня, принцесса. Что ж, настало время познакомиться. Меня зовут Арсений. Я - высший маг-наблюдатель и, по совместительству, отец этого взбалмошного молодого человека. - Он хлопнул Артёма по спине и пристально посмотрел на Дмитрия: - Рад, что ты вырвался на свободу, мальчик!
  Ученик Олефира остался безучастным к словам мага. Казалось, покинув Керон, он ушёл в себя и происходящее его совсем не волнует. Но Дима лишь притворялся равнодушным. "Посмотрим, что вы задумали. Никогда не поверю в добросердечие высших магов", - думал он, с отрешённым лицом рассматривая возвышающийся вдалеке двухэтажный дом.
  - Пойдёмте.
  Арсений оторвал взгляд от Фириного воспитанника, нахмурился и зашагал к крыльцу. На пороге он остановился, пропуская гостей вперёд, а когда с ним поравнялся Дмитрий, резко сдёрнул с его шеи белую металлическую полоску.
  - Ты боевой маг и не должен носить ошейник! - патетично заявил он, повертел в руках "кошмар магов" и сунул его в карман.
  Наблюдатель надеялся услышать хотя бы "спасибо", но Дима не проронил ни слова, лишь глаза его блеснули холодным белым светом...
  За столом на веранде вольготно расположился Валечка. Он потягивал холодное пиво, лениво отщипывал кусочки от жирной копчёной рыбины и безостановочно мурлыкал под нос какую-то простенькую, неприхотливую мелодию, которая прилипла к нему, как эпидемия гриппа к мегаполису - всерьёз и надолго. При виде честной компании, землянин встрепенулся, издал оглушительный восторженный вопль и, лихо перемахнув через скамейку, подбежал к бывшей жене:
  - Привет, возмутительница спокойствия! Рад, что ты жива и здорова! А теперь рассказывай, почему ты меня бросила?!
  - Здравствуй, Валентин, - сковано улыбнулась Хранительница.
  Она смотрела на знакомое родное лицо, и напряжение последних дней отступало. Как ни странно, баламут-Валечка, последние дни изводивший Станиславу на Земле, показался сейчас спасительным маяком, что указывает путь в обход скал и обязательно приводит в тихую безветренную гавань. И, поддавшись порыву, Хранительница выпустила руку возлюбленного и крепко обняла своего Солнечного Друга, который, по словам главного гнома, должен был стать её союзником и опорой. "И это правильно. Мы выросли в одном мире и понимаем друг друга, как никто".
  Валечка же, хоть и был пьян, но не настолько, чтобы забыть о своём зароке - на пушечный выстрел к бывшей жене не подходить, быстро чмокнул её в щёку и сосредоточил внимание на новом действующем лице, отрешённом и явно не расположенном к беседе.
  - Привет, главный маньяк! - радостно воскликнул землянин и хлопнул в ладоши. - Есть повод выпить...
  - Ты и без повода целый день к кружке прикладывался! - беззлобно огрызнулся Артём.
  - То прикладывался, а теперь - выпью! Жадина! - Валентин демонстративно отвернулся от сына провидицы и провозгласил: - У меня есть тост, господа! Ричард, наполняй стаканы! Мы будем пить, петь и наслаждаться жизнью!
  - Нам некогда пить! - не унимался Артем. - Мы не для того устраивали побег, чтобы торчать под носом у Олефира!
  - Выпить всегда есть время, Тёма! Садитесь, господа, что вы застыли? Ричи, наливай!
  - Как быстро ты освоился в Лайфгарме, - благодушно рассмеялась Стася.
  - А то! - хихикнул Валечка и обвёл взглядом собравшихся: Димы за столом не было.
  "Пропажа" обнаружилась в углу веранды. Ученик Олефира потеряно сидел на краешке стула и внимательно рассматривал свой перстень.
  - Так не пойдёт! - Землянин метнулся к "главному маньяку" и, панибратски приобняв его за плечи, заявил: - Нечего отбиваться от коллектива! Напьёмся и к утру тоску, как рукой снимет!
  Он вцепился в руку мага и потащил его к столу. Дима не сопротивлялся, но Стася чувствовала: возлюбленный напряжен, точно натянутая струна, и в любую минуту может сорваться. И, опасаясь, что неразумный Валечка может пострадать, она вскочила:
  - Оставь его, Валя!
  - Не вмешивайся!
  Арсений схватил Хранительницу за рукав и усадил на место. Станислава с удивлением взглянула на высшего мага, и тот многозначительно покачал головой, подтверждая свои слова, а Валечка тем временем усадил Диму рядом с собой и сунул в руки кружку.
  - Эх, ребята, как я счастлив! На Земле я думал, что вы - маньяки, а вы просто иностранцы! - торжественно сообщил он, продолжая обнимать Дмитрия. - Вы такие... такие... Эх, ребята!
  - Всё! В дым напился! И когда успел?! - с досадой воскликнул Артём. - Ну, и муженька ты себе отхватила, Стася, смех один!
  - Сам шут гороховый! Кто заставил меня ехать на фиолетовой кобыле? Испортил такого симпатичного пони!
  Высший маг добродушно рассмеялся. Артём и Ричард с удивлением посмотрели на него, а Стася шикнула:
  - Валентин! Ты в гостях!
  - Да пусть болтает, - отмахнулся Арсений. - Его стоит послушать.
  - Съела?! Слушай умного человека! Итак, выпьем, други мои! А ты чего отстаёшь? - Валя ласково ткнул Дмитрия локтём в бок. - In vino veritas!
  - Пьяница! - фыркнул временной маг.
  - Недотёпа! - не остался в долгу землянин, и между ними завязалась шумная перебранка.
  Стася с недоумением вытаращилась на склочников, Арсений захихикал, а Дмитрий меланхолично уставился на кружку с пивом.
  - Нам нужно уходить! - неожиданно произнёс Ричард, и, оборвав смех, высший маг повернулся к нему:
  - Отправитесь утром.
  - Нам нужно в Инмар. Там мы будем в безопасности!
  Глаза Арсения стали серьёзными:
  - Вы отправитесь в Лирию! Там вас ждут.
  Принц неохотно кивнул и сжал в руках пивную кружку: отправляться в Лирию не хотелось, но наблюдатель говорил так убедительно...
  - Новые места - это здорово! - устав препираться с Артёмом, воскликнул Валентин и хлопнул Диму по плечу. - Правда, я бы предпочёл увидеть другие миры. Мне понравилось путешествовать! А что, Стася, давай прошвырнёмся по Вселенной! Зачем нам какая-то Лирия? - Он расслабленно привалился к ученику Олефира и мечтательно уставился в потолок. - Меня неодолимо манит свет далёких звёзд!
  - Балабол! - прикрикнул на него Артём.
  - Зануда! - буркнул Валентин.
  - Трепло!
  - Любитель фиолетовых кобыл!
  - Пьяница!
  - Лох!
  - Оба хороши! - не выдержал Ричард и хрястнул кружкой по столу.
  - Да я... - хором начали Валечка и Артём.
  - Хватит пререкаться! Идите спать!
  Громкий голос Арсения прозвучал, как свист бича. Хранительница и инмарец вздрогнули, временной маг вжал голову в плечи, а Дмитрий вскочил, лишив Валечку опоры. Землянин покачнулся, с шумом свалился со стула и, пробурчав что-то вроде: "Уронили хорошего человека", затих.
  - Дима, ты что? - растерянно пролепетала Стася, но Артём махнул рукой, и она замолчала.
  - Слушай, дружище, думаю, тебе не мешает отдохнуть. Денёк выдался нервный и всё такое. - Временной маг подошёл к ученику Олефира и положил руку на его плечо. - Выбирай любую спальню на втором этаже.
  Дима внимательно посмотрел в шоколадные глаза, приоткрыл рот, будто собираясь что-то сказать, но передумал. Кивнул и исчез, даже не взглянув на возлюбленную. Стася разочарованно вздохнула, и Артём, стремясь сгладить неловкую ситуацию, подскочил к ней:
  - Пойдём, я провожу тебя.
  Хранительница отрицательно покачала головой и обратилась к высшему магу:
  - Зачем Вы приходили к отцу?
  - Фёдор мой друг. Я хотел убедиться, что с ним всё в порядке.
  - В этом мире ничего не делается просто так! Что Вы не договариваете?
  - Вам нужно отдохнуть, принцесса, - невозмутимо произнёс Арсений.
  - Ну да, - сухо кивнула Хранительница, поняв, что ответа не будет, и подала руку Артёму.
  Временной маг повёл гостью на второй этаж, а Ричард и Арсений выудили из-под стола в стельку пьяного Валечку, отнесли его в ближайшую комнату и сгрузили на постель. Инмарец бережно укрыл землянина одеялом.
  - Спи, герой. Не такой уж ты идиот, как мне вначале казалось, - добродушно усмехнулся он и подмигнул наблюдателю...
  
  Волны тихо накатывались на берег, убаюкивая дом Арсения и его обитателей. Крикливые чайки, весь день носившиеся над водой, умолкли, и лишь мерный шум моря нарушал безмятежную тишину ночи. Похрапывал Валечка. Спокойно почивал Ричард. Разметавшись на постели, сладко спал Артём. Свернувшись калачиком, уснула Стася. И лишь Дмитрий с открытыми глазами лежал на кровати, курил и слушал мысленный разговор Арсения и Корнея.
  "Утром я отправлю их в Литту", - сообщил наблюдатель.
  "Хорошо. Я поболтаю с ними и переправлю в Инмар, к Роксане", - ответил маг-учитель.
  "Смерть растерян. Он не знает, что делать с обрушившейся на него свободой. Если мы сумеем завоевать его доверие, он убьёт Олефира".
  "А может, лучше убить его? А на Фиру натравим Артёма!"
  "Не будем искушать судьбу, Корней. Не стоит рассказывать Тёме, кто он. К тому же, Олефир хорошо воспитал ученика. Дима готов подчиняться. Нужно лишь найти подход".
  "Что предлагаешь?"
  "Мы приласкаем его, подложим под него Хранительницу, и он будет есть из наших рук".
  "Заманчиво..."
  "Я помогу ему справиться с потрясением, а ты научишь пользоваться ларнитом. Уверяю, он благодарное существо и оценит наши подачки".
  "Где я возьму ларнит?"
  "Я передам его тебе с Ричардом".
  "Откуда у тебя "кошмар магов"?"
  "Снял с шеи Дмитрия".
  "Лучше б ты убил его!"
  "А кто будет убивать Олефира? Ты? Высшие маги не дерутся между собой! А использовать временного мага - опасно!"
  "Ладно, Сеня, - проворчал учитель, - я сделаю, как ты просишь. Пока!"
  Высшие маги разорвали мысленный контакт, но Дима не ослабил внимания. Он продолжать следить за Арсением, прикидывая, как лучше разыграть партию. Тем временем маг-наблюдатель поднялся на второй этаж и вошёл в комнату Ричарда. Едва он переступил порог, инмарец вскочил с постели, и в его руке блеснул меч.
  - Что случилось?
  - Нам надо поговорить, принц.
  - Слушаю.
  - Я собираюсь побеседовать с Димой.
  - И?
  Арсений улыбнулся:
  - Нужно вывести его из заторможенного состояния.
  - Что требуется от меня?
  - Не вмешиваться, чтобы не случилось! И не вини его, если я погибну! - торжественно проговорил Арсений и вышел, оставив инмарца в недоумении.
  "Подстраховался, значит. Думаешь, воин сумеет обуздать Смерть? Или хочешь принести его в жертву? Не дождёшься!" Дмитрий переместился на берег моря, чтобы их разговор с наблюдателем не потревожил сон Артёма и Стаси, сел на песок и, обхватив колени руками, с тоской уставился на светлеющий горизонт. Где-то там, за тёмными спокойными водами Зеркального залива, лежал Остров Синих Скал. Где-то там возвышался Керонский замок - его дом. Дом, где он вырос, где остались его победы и поражения, высокое положение и тугой поводок хозяина... Дима заворожено смотрел вдаль, вспоминая события последних дней, и ужасался тому, что творил: "Я вёл себя, как последний идиот! Неужели, хозяин прав, и на мне наложено заклятье? Тогда почему я не вижу его?.. Высшим магам очень хотелось, чтобы я ушёл из Керона! Но кто из них рискнул тронуть Смерть? Фёдор? Роксана? Арсений?.. Или нет никакого заклятья? Тогда что это?.." Диму нестерпимо тянуло домой. Но он понимал, что здесь он нужнее, чем в Кероне, тем более что единственной угрозой Олефиру был временной маг, а за ним он присматривал. Дмитрий изо всех сил убеждал себя, что остался верен хозяину, даже покинув его. "А высших магов я, рано или поздно, убью", - хищно усмехнулся он и, почувствовав Арсения, закрыл лицо руками.
  Наблюдатель сотворил вокруг дома защитное поле и, неслышно ступая по влажному песку, приблизился к молодому магу. На секунду он замер, собираясь с духом, а потом осторожно протянул руку и, вложив в свой жест максимальную мягкость, погладил ученика Олефира по волосам, чего тот на дух не переносил. Мысленно обругав наблюдателя последними словами, Дима вскочил, резко отпрыгнул в сторону и изобразил испуг. Арсений удовлетворённо кивнул, приосанился и жестко взглянул ему в лицо.
  - Я пришёл к тебе как высший маг! - важно изрёк он, наблюдая, как испуг на лице Дмитрия перерастает в ужас. - Это значит, что я пришёл к тебе, как к равному, мальчик! Ты - один из лучших магов Лайфгарма!
  Лицо ученика Олефира недоверчиво вытянулось.
  - Тебе и твоим спутникам предстоит долгий и трудный путь. Вы должны стать единой командой и научиться доверять друг другу. Стася беззащитна. Ричард - прекрасный воин, но не маг, а моего сына вырастили клоуном. Что касается Солнечного Друга... Он совершенно бесполезен. Только ты одинаково хорошо владеешь и мечом, и магией. Только ты можешь стать их лидером! Только ты можешь защитить их! Но для этого ты должен осознать себя свободным!
  Арсений вглядывался в лицо Димы, ища малейшие признаки заинтересованности, но его бледное лицо и бело-голубые глаза оставались настороженными и недоверчивыми.
  - Я рад, что ты ушёл от Олефира. Ты - превосходный маг! Растерянность пройдёт, ты скоро привыкнешь к свободе и начнёшь действовать самостоятельно. Помни: ты нужен Хранительнице! Без тебя она погибнет.
  Дмитрий решил, что пора отреагировать на слова наблюдателя и, прикрыв глаза, прошептал:
  - Стася...Она всё для меня...
  Арсений просиял.
  - Правильно. И, чтобы помочь Хранительнице, ты должен выдавить из себя раба! Нельзя жить прошлым. Это тупик. Отринь хозяина или Стася погибнет! Но и просто быть рядом с ней - мало. Она помогла тебе вырваться из Керона, а ты должен помочь ей выжить в Лайфгарме!
  Ученик Олефира неуверенно расправил плечи, в глазах его мелькнул интерес, и высший маг победно закончил:
  - Но до тех пор, пока жив твой хозяин, Хранительница в опасности!
  Дима опустил глаза и еле слышно прошептал:
  - Я больше не хочу убивать... Никого...
  - Что ты сказал?
  "Что слышал, баран", - зло подумал Дима, а вслух произнёс:
  - Олефир заставлял меня насиловать и убивать, но мне никогда не нравилось причинять людям боль. Теперь я свободен и хочу жить как все. Мы со Стасей уйдём на Землю, поженимся...
  - Да ты с ума сошёл! - выпалил высший маг, осёкся и замер, открывая и закрывая рот.
  - Почему? - искренне удивился Дмитрий. - Я люблю её и...
  - А как же Олефир?
  - А что Олефир? Он вырастил меня и научил всему, что я знаю. Было бы чёрной неблагодарностью убить его.
  - Но он угрожает Хранительнице!
  - Ей ничего не угрожает, пока я рядом.
  - Но Олефир не оставит вас в покое!
  - И что же делать?..
  - Убить его!
  - Нет, - замотал головой Дмитрий. - Я не могу.
  - Но высшие маги не будут вечно прикрывать тебя от хозяина. Рано или поздно, он доберётся до вас. Ты готов смотреть, как Олефир издевается над Хранительницей? Его методы ты знаешь. Как думаешь, надолго её хватит?
  В глазах Димы замерцали холодные белые искры:
  - Я не позволю!
  - Значит, ты убьёшь Олефира?
  - Не знаю! - Холодные белые искры разгорались всё ярче. - Я должен подумать!
  - Думай, но не долго, иначе на твоей шее снова окажется ошейник.
  В руке наблюдателя матово блеснула белая полоска.
  "Решил устроить спектакль? Что ж, я забираю себе главную роль!" - раздражённо подумал Дмитрий, и его лицо исказил прямо-таки животный ужас.
  - Нет!
  Маг попятился, метнул ослепительно-белый, но не слишком смертельный шар, и наблюдатель рухнул на песок. Сияющий, как комета, шар врезался в воду, осветив предрассветное небо миллионами искр, а высший маг приподнял голову и ахнул: глаза Смерти светились, словно две убийственно-белые звезды. И он запаниковал: вскочил и понёсся вдоль берега. Смерть медленно двинулся за ним.
  - Не надо! Остановись!
  Но Дима делал вид, что не слышит. Его руки привычно метали смертельные шары, правда, ни один из них не попадал в цель - убивать высших магов было ещё рано.
  - Остановись! - выл Арсений, а в ответ звучало: "Убить!" - и это была единственная мысль, которую Смерть позволял ему слышать.
  "Убить!" - громом прозвучало в голове Стаси. Она пронзительно закричала и села, закрывая уши руками. Дима не ожидал, что возлюбленная так хорошо чувствует его, и слегка растерялся. Он хотел закончить представление "победой" высшего мага, но возможное вмешательство Станиславы и прочих отбило у него охоту рыдать на груди наблюдателя. И маг продолжил гнать Арсения по берегу, лихорадочно обдумывая достойный выход из ситуации...
  Крик Хранительницы разбудил Артёма. Скатившись с постели, он выглянул в окно и с воплем: "Папа!" - бросился вон из комнаты. Вылетев на крыльцо, он на полном ходу врезался в защитное поле, ойкнул и схватился за разбитый нос, но, взглянув на отца и Смерть, забыл о боли и ринулся вперёд. Щит разлетелся вдребезги. Артём вскинул руку и запустил в Дмитрия светящийся алый диск.
  Смерть походя уничтожил диск и еле слышно чертыхнулся: его не прельщала перспектива драться со своими будущими спутниками, но и остановиться без причины он не мог - Арсений сразу бы раскусил его игру. Ещё раз чертыхнувшись, Смерть мотнул головой, и временной маг упал лицом в песок. Дмитрий мысленно извинился перед ним и продолжил наступать на высшего мага.
  - Дима! Нет!
  Стася босиком бежала по берегу, не замечая острых камней и ослепительных вспышек.
  "Вот и решение проблемы", - обрадовался маг, и когда Хранительница прыгнула на него и повалила на землю, закрыл глаза и сделал вид, что потерял сознание.
  Арсений вытер пот со лба, опасливо покосился на Дмитрия и, тяжело ступая, подошёл к сыну, чтобы помочь ему подняться.
  - Сволочь! Какая же он сволочь! Прости, папа, мне нужно было оставить его в Кероне! - держась рукой за голову, простонал временной маг.
  - Ты всё сделал правильно, мальчик, ты молодец! Ты разрушил мой щит, а это дорогого стоит! - потрепав сына по волосам, устало улыбнулся наблюдатель.
  - Он же чуть не убил тебя? - возмутился Артём и испуганно замолчал. Только теперь он понял: на Стасиной даче Дмитрий мог убить его, не прилагая особых усилий...
  - Я должен был... - начал Арсений, но тут раздался звонкий голос Хранительницы:
  - Помогите! Он умирает!
  - Туда ему и дорога, - пробурчал временной маг и вслед за отцом подбежал к Дмитрию.
  Высший маг склонился над учеником Олефира и прошептал заклинание. Стася с тревогой смотрела на возлюбленного, но тот не спешил приходить в себя, надеясь, услышать что-нибудь полезное. Однако затянуть "обморок" не удалось.
  - Вы убили его! - закричала Хранительница, с ненавистью глядя на Арсения. Она готова была броситься на высшего мага, и Диме пришлось вмешаться:
  - Стася... - простонал он и открыл глаза.
  Забыв обо всём, Хранительница опустилась на колени и прижалась к его груди:
  - Я здесь. Как же ты напугал меня, любимый.
  - Всё хорошо, девочка, - шепнул маг, бережно гладя её по волосам, и посмотрел в глаза Арсению: - Простите...
  - Всё в порядке, сынок. Я понимаю, каково тебе, - проникновенно сказал высший маг.
  Артём хотел было возмутиться, но ему на плечо легла тяжёлая рука Ричарда.
  - Закрой рот, партнёр!
  Инмарец оценивающе посмотрел на Дмитрия и обратился к наблюдателю:
  - Раз вы поговорили, мы можем идти, не так ли, Арсений?
  - А ты не прост, инмарец, ой как не прост! - Высший маг рассмеялся и дружески хлопнул его по спине: - Собирайтесь в дорогу!
  Дима помог Стасе подняться, обнял её и увёл в дом. Артём последовал за ними. А наблюдатель вытащил из кармана "кошмар магов" и протянул его Ричарду:
  - Передай Корнею. Он научит Диму пользоваться ларнитом. Запомни: от этого зависит его жизнь.
  Инмарский принц задумчиво повертел ошейник в руке и сунул в карман.
  
  Глава 15.
  Лирия.
  
  С тихим плеском на берег набегали изумрудно-зелёные волны, словно лаская искрящийся, белоснежный песок. Шустрые лучи восходящего солнца прыгали с волны на волну, пробегались по одиноким деревцам, растущим на краю пляжа, а потом собирались вместе и затевали стремительный хоровод, от которого начинали слезиться глаза. Маг смахивал слезинки рукавом, но взгляда не отводил. Он смотрел, как занимается новый день, и думал о том, что его сговорчивый и беззаботный сын вернётся из путешествия другим. "Каким? - вопрошал себя наблюдатель и не находил ответа. - Но друзьями они станут. Фёдор ошибается, из них получится отличная команда".
  Внезапно воздух задрожал, и у крыльца появился разъярённый король Годара. Арсений тотчас подобрался, готовясь к броску, однако взгляд его, напротив, стал ясным и безмятежным. Как и голос.
  - Долго же ты собирался, Фира.
  - Где мой Дима? - проревел Олефир и швырнул под ноги коллеге прозрачный кулон.
  - Он ушёл, - насмешливо глядя ему в глаза, ответил наблюдатель.
  - Вздумал играть со мной, Сеня?
  - Почему бы нет?
  - У меня нет времени на игры! Отвечай, где он?
  - Ты всерьёз думаешь, что я скажу? - рассмеялся Арсений, и Олефир злобно сузил глаза:
  - Тем хуже для тебя. Я найду его сам, и ты захлебнёшься своим смехом!
  - Ты потерял власть над ним!
  - Это мы ещё посмотрим! Я хорошо воспитал моего мальчика!
  - Плохо, раз он ушёл от тебя!
  - Он мой, Сеня! И этого вам не изменить!
  - Мы уже изменили это! Теперь Дмитрий принадлежит Совету!
  - Чушь! Он всегда будет только моим!
  - Ошибаешься! Ещё день-другой, и Смерть будет делать то, что мы прикажем!
  - Хотите сделать из него такого же клоуна, как Тёма? Не выйдет!
  - Выйдет! Дима больше не твой ученик! Забудь о нём!
  - Это не входит в мои планы! Он умоется собственной кровью, когда я доберусь до него! Он ответит за предательство! Я надену на него ошейник, отдам гвардейцам, и с удовольствием буду наблюдать за его мучениями!
  Наблюдатель нервно расхохотался.
  - Смейся, смейся! Я посмотрю на твоё лицо, когда ты будешь держать в руках поднос с головой временного мага! И этот поднос принесёт тебе мой Дима!
  - Ты знаешь, кто он такой! - оборвав смех, ледяным тоном произнёс Арсений. - И зная это, ты сделал из него кровожадное животное! Он не простит!
  - Я сделал его Смертью! - гордо ответил Олефир и скрестил руки на груди. - Дима вернётся, потому что знает, кто его хозяин!
  - Вон! Убирайся в Керон и приготовься! Дима не пощадит ни тебя, ни твою бездушную королеву!
  - Думаешь?
  Путешественник презрительно хохотнул и растворился в воздухе...
  
  Туман рассеялся, и глазам беглецов предстала светлая, просторная комната с видом на фруктовый сад. Ветви раскидистых высоких деревьев были усыпаны нежно-розовыми цветами, наполняющими воздух дивным, бодрящим ароматом. Весело щебетали птицы. Звенели чистые детские голоса. На ослепительно-голубом небе - ни облачка. Тёплое оранжевое солнце ласкало своими лучами прекрасную и величественную Литту - столицу Лирии.
  - Добро пожаловать в моё уютное жилище! - радостно воскликнул Артём.
  - А где завтрак? - засуетился Валечка. - Да и выпить уже не мешает!
  - Тебе лишь бы есть да пить!
  - А ты, можно подумать, не ешь и не пьёшь! Тоже мне аскет! - огрызнулся Валентин и громко заявил: - Есть хочу!
  - Будет тебе еда. Подожди минутку, сейчас найду учителя и вернусь.
  Временной маг выскочил из комнаты и понёсся по коридору.
  - Вот шальной, - покачал головой Ричард.
  - Мальчишка, - тихо отозвался Дмитрий, размышляя, какую маску выбрать для встречи с Корнеем.
  Между тем Валечка с хозяйским видом прошёлся по комнате и остановился перед массивным буфетом. Довольно потерев руки, он раскрыл резные дверцы, достал графин из синего стекла, торжественно водрузил на стол, и его жадный взгляд заметался по полкам в поисках стаканов. Стася неодобрительно фыркнула, вытянула губы в тонкую полоску, недвусмысленно выражая отношение к распитию спиртного в столь ранний час, и отвернулась.
  - Интересно, зачем мы здесь? - задумчиво спросила она и уселась в кресло возле приоткрытого окна.
  - В Лирии много магов. Олефир не сунется сюда без подготовки, - еле слышно ответил Дмитрий. - Благословенное влияние Источника сказывается почти на всех местных жителях. Большинство из них неплохие волшебники. Правда, они редко идут дальше домашней магии, которой обучаются здесь, в УЛИТе...
  Его слова становились всё тише и тише.
  - Что такое УЛИТ?
  - Универсальный Лицей Истинных Творцов.
  Дима тяжело опустился в кресло и с безнадёжной тоской посмотрел на кровать. Как же ему хотелось поспать хотя бы пару часов, чтобы обрести ясность мышления.
  - Тебе плохо? - заволновалась Стася.
  - Я немного устал, - честно признался маг и, придав голосу бодрости, продолжил: - Сила Источника даёт лирийцам возможность жить в гармонии с окружающим миром. Они великолепные целители и лучшие в Лайфгарме скотоводы, а их сады и виноградники плодородны и прекрасны...
  Дмитрий замолчал и прикрыл веки.
  - Тебе надо поспать, - негромко произнёс Ричард и посмотрел на перстень мага: в глубине чёрного камня по-прежнему светилась огненная "О". "Ничего, ничего, - успокоил себя инмарец, - ему просто нужно немного времени..."
  - Я в порядке, - эхом отозвался маг и сделал вид, что уснул - ему необходимо было подумать.
  Тем временем Валечка обнаружил бокалы и разлил вино.
  - Выпьем за... За дружбу! - решительно закончил он и ликующе поглядел на бывшую жену.
  Стася скривилась, мысленно кляня беспутного сына Розалии, а вот Ричард наоборот развеселился: рыжеволосый землянин был прост в общении и удивительно потешен.
  - Выпьем! - Принц взял бокал и подмигнул Хранительнице: - Может, сделаешь глоток? Тебе не повредит немного расслабиться.
  - Мы уже на ты?
  Злость на бывшего мужа сделала Стасин голос язвительно резким, и Ричард смутился:
  - Прости, я подумал что, раз мы теперь в одной лодке...
  - Ты прав, Ричи, - опомнилась Станислава, вздохнула и взяла услужливо наполненный Валей бокал. - За дружбу!
  Дмитрий с трудом сдержал облегчённую улыбку: "просыпаться" и разнимать Хранительницу и принца ужасно не хотелось. "Хорошо, что сами поладили, путешествовать будет легче. Только куда?.. Ладно, сейчас Артём приведёт Корнея, мы выслушаем его предложения, а там посмотрим... Хорошо бы ещё понять, всем ли в нашей компании можно доверять..."
  
  Артём, сломя голову, нёсся по коридору, лавируя между играющими учениками. "Главное, чтобы Корней был у себя. А вдруг его во дворец вызвали? Ну, ничего, тогда я Нику подключу. Уж она-то сумеет прорваться к Геласию, любимая дочь как-никак!" Маг свернул за угол и нос к носу столкнулся с тощим темноволосым мальчишкой в узких коричневых брючках и белой рубашке с короткими рукавами. Артём попытался обогнуть препятствие, но всё равно задел лирийца плечом, и тот полетел на пол. С громким криком ребёнок приземлился на пятую точку и заревел, как белуга.
  - Ой, прости, - расстроился временной маг, поставил малыша на ноги и мгновенно сотворил маленького лохматого пони.
  Плач оборвался. Мальчишка неверящими глазами вытаращился на мохноногую лошадку, а потом расплылся в счастливой улыбке и завопил:
  - Она настоящая! Как у гномов!
  В тот же миг прозвенел звонок, но юные лирийцы, забыв об учёбе, столпились вокруг пони. Они гладили блестящую густую шёрстку, протягивали ладошки с кусочками сахара и моркови, которые сами же творили, и, поглядывая на ученика Корнея, восклицали:
  - Как же здорово, что ты вернулся, Тёма!
  Временной маг счастливо рассмеялся, и в воздухе, среди тучек из воздушных шариков, закружились розовые слоники, махая огромными ушами, как крыльями. Артём хлопнул в ладоши, и на учеников пролился дождь из конфет и леденцов на палочках. Дети хватали сладости, протыкали шарики и радостно хихикали. Пони заливисто ржал, слоники забавно курлыкали...
  - Всё ясно! К моим маленьким разбойникам вернулся их предводитель! Заходи, радость моя! - Ласковой музыкой прозвучал в коридоре голос Корнея. Он лёгким, почти неуловимым движением уничтожил шарики и фантики, уменьшил слоников и пони до размеров булавочной головки и, сунув их в карман, строго сказал: - На занятия! Быстро! Игры оставим до следующей перемены!
  Дети нехотя разошлись по классам, а Артём вошёл в комнату учителя, пригладил взлохмаченные волосы и возвестил:
  - Мы прибыли!
  Как только в поле зрения временного мага появился Корней, ему стало не до веселья, но он помнил слова отца и спасал свою жизнь, старательно изображая беспечного юнца. Учитель знал его лучше других высших магов, и Артём понимал: если он удержится в рамках привычного образа, не вызвав у него подозрений, то и остальных членов Совета провести не составит труда.
  - Я заметил, - усмехнулся Корней. - Постой, а где остальные?
  - У меня, где ж ещё?
  - Что?! Забыл, кто с тобой пришёл? Лирийцы никогда не простят ему Мару! - сердито заявил высший маг, но, вспомнив, с кем имеет дело, махнул рукой и быстрым шагом направился в комнату ученика.
  "Ну вот... Можно сказать, что премьера прошла успешно. Теперь главное не расслабляться", - приободрил себя временной маг и поспешил следом за учителем.
  Едва Корней распахнул дверь, Дима открыл глаза и настороженно уставился на него.
  - Здравствуйте! - громко произнёс высший маг, нервно косясь на Смерть: если б не разговор с Арсением, он бы ни на секунду не задержался здесь.
  Корней боялся Дмитрия. К тому же сейчас тот был один, без Олефира - единственного мага, который мог держать Смерть в узде. Дабы подавить нарастающую панику, учитель напомнил себе, что в любой момент может скрыться, и состроил приветливое лицо:
  - Рад видеть тебя свободным, Дима.
  - Я никому не причиню вреда.
  Корней кивнул и учтиво раскланялся с остальными гостями:
  - Приветствую Вас, Ричард, и Вас, Маргарет...
  - И мы приветствуем тебя, о, мудрейший! - высокопарно произнёс Валечка, салютуя магу бокалом.
  - Здравствуй, Солнечный Друг, - поклонился ему Корней, и землянин, засветившись от гордости, залпом осушил бокал.
  - Точно сопьётся, - кисло произнёс Артём, глядя, как Валя лихо расправляется с десятилетним лирийским вином, припрятанным для особо торжественного случая.
  - Я подарю тебе ещё бутылку этого замечательного вина, - проследив за недовольным взглядом ученика, благодушно произнёс высший маг, и атмосфера в комнате потеплела.
  Стася с улыбкой смотрела на учителя Артёма. Корней напомнил ей университетского преподавателя новейшей истории, правда, тот ходил в строгом костюме и галстуке, а маг-учитель щеголял в светлых льняных штанах, белой рубашке с расшитым разноцветной гладью воротом и кожаном жилете. В уголках его губ притаилась лукавая усмешка, глаза светились добротой и пониманием. Этому человеку хотелось доверить сокровенные мысли и попросить совета. "Он мне нравится!" Хранительница встала и протянула ему руку.
  - Здравствуйте!
  Корней ответил крепким рукопожатием:
  - Добро пожаловать домой, Стася.
  Принцесса звонко рассмеялась, а высший маг повернулся к Артёму и снисходительно поинтересовался:
  - Как ты представляешь себе ваше дальнейшее пребывание в Лирии?
  - Нормально, - беззаботно пожал плечами временной маг. - Сейчас мы позавтракаем и пойдём гулять по Литте. Я хочу, чтобы Стася увидела нашу восхитительную столицу.
  Корней с сочувствием посмотрел на ученика:
  - Ты уже испросил аудиенции у Геласия?
  Артём понял, что ему удалось обмануть учителя и, чтобы закрепить успех, радостно воскликнул:
  - Забыл... Сейчас же отправляюсь во дворец!
  Взгляд высшего мага наполнился укором, и Артём, наконец, перестал изображать веселье и продемонстрировал уважение. Он виновато посмотрел на учителя и почтительно спросил:
  - Я делаю что-то не так?
  - Немедленно перенеси гостей в мой загородный дом. Завтракайте, а я быстро закончу дела в УЛИТе и присоединюсь к вам. Только, прошу, Тёма, не устраивай в моём доме цирк! Постарайся вести себя серьёзней.
  - А разве я не серьёзный? - Временной маг хитро улыбнулся. - Я очень ответственный, Вы же знаете.
  - Конечно, мой мальчик, - улыбнулся Корней и погладил ученика по голове. - Ты мой самый способный, самый лучший ученик.
  Дмитрий опустил голову, чтобы высший маг не заметил холодного белого света в его глазах. Ему хотелось прибить учителя за то, что он, с благословения Совета, сделал с Артёмом. "Ещё не время, - напомнил себе Смерть, и свет в его глазах потух. - Они заплатят позже".
  Живой и здоровый Корней покинул комнату, а временной маг собрал спутников в круг и зашептал заклинание. Лёгкий ветерок лизнул лица, и компания оказалась в большом, овальном зале, буквально утопающей в цветах: гортензии, анемоны, рододендроны, фиалки, розы - чего здесь только не было. В кашпо и кадках, в изящных керамических вазах и почти плоских фаянсовых тарелках.
  Стася задохнулась от восхищения и сразу же представила Корнея в длинной рабочей рубахе с лейкой в руках. Хихикнула и устремилась вперёд - трогать, нюхать, рассматривать. Мужчины на цветы не смотрели, их внимание сосредоточилось на длинном столе, щедро уставленном блюдами. Салатами и закусками, целыми рыбинами в разноцветных соусах, пирогами, хлебами, рулетами и кулебяками. И даже - Артём с вожделением облизнулся - запечённой свиной ногой.
  Землянин опомнился первым.
  - Изверги! Хотели меня голодом уморить? Не вышло! - Он метнулся к столу, отломил гигантский кусок хлеба, водрузил на него толстый ломоть ветчины и жадно откусил, с торжеством глядя на Артёма.
  - Приятного аппетита, - хихикнул тот, жестом пригласил спутников к столу и начал резать хлеб большими кусками.
  Временной маг чувствовал, что Корней наблюдает за ними, и продолжал веселиться. Ричард и Стася воспринимали его веселье за чистую монету, но Дмитрия, выросшего в Керонском замке, где притворство было органично вплетено в обыденную жизнь, не обманули ужимки Артёма. Он видел в шоколадных глазах глубоко запрятанный страх: кто-то открыл ему правду об уникальном и опасном даре, и временной маг изо всех сил старался выжить...
  Когда все расселись за столом, Валечка наполнил бокал вином, но вместо того, чтобы произнести тост, неожиданно обратился к ученику Олефира:
  - Давно хотел сказать тебе, Дима, что одеваешься ты кошмарно.
  - Разве? - Дмитрий недоумённо оглядел свой безукоризненный чёрно-белый наряд и пожал плечами: - Мне нравится.
  - Может, стоит попробовать другие цвета? Например, синий?
  Артём хихикнул, и Дима почувствовал лёгкое прикосновение магии. Он опустил голову и едва не задохнулся от возмущения, обнаружив, что одет в ядовито-синюю кофту с аляповатыми зелёными цветами и широкие крестьянские штаны почему-то бледно-розового цвета. Ругательства застряли в горле. Маг вытаращился на Артёма, в который раз удивляясь его легкомысленному обращению с магическим искусством.
  - Правда, здорово, Ричи?
  Временной маг толкнул инмарца в бок, и, не зная, что сказать, чтобы не задеть обидчивого партнёра, принц смущённо протянул:
  - Ну...
  - А, по-моему, классно! Тебе идёт! Какой типаж! - завопил Валечка и, хлопнув принаряженного Диму по плечу, стал с любопытством ощупывать его новый костюм.
  - Прекрати ржать, как осёл!
  Ученик Олефира силой усадил землянина на место, хищно взглянул на Артёма и щёлкнул пальцами. Ричард, Валечка и Стася закатились от смеха, и временной маг растерялся. Ему понадобилась целая минута, чтобы сообразить, что он сидит за столом в точно таком же платье, как у Стаси.
  - Ты чего? - обиженно упрекнул он друга. - Если тебе не понравился мой наряд, мог бы просто сказать!
  - А, по-моему, платье тебе к лицу! - огрызнулся Дмитрий и вернул себе прежний вид.
  Артём сердито рубанул рукой, намереваясь сказать что-нибудь обидное и резкое, но передумал.
  - Ну и ладно! - буркнул он и, соорудив себе лирийский костюм, повернулся к Валечке: - Смерти не угодишь, а вот ты, мой дорогой Солнечный Друг, достоин лучшего!
  Землянин оглядел себя и довольно крякнул: вместо пиджака на нём красовался широкий чёрный балахон, расшитый маленькими золотыми солнышками.
  - Прекрати маскарад, Тёма! - раздражённо воскликнул Дмитрий.
  Временной маг дёрнулся, вжал голову в плечи, и Валечка бросился на его защиту.
  - Не слушай никого! Ты сотворил прекрасный наряд, дружище! - Он обнял Артёма и взлохматил его пшеничные волосы. - В Москве ты стал бы самым модным кутюрье! А этот товарищ просто одичал! Стиль "домино" нынче не в моде, Дима! Кстати, Стасенька, ты не хочешь приобрести наряд от Тёмы? Его бы это порадовало!
  - Почему нет? Если честно, мне надоело ходить, как на приёме. Хотелось бы чего-то свободного, не сковывающего движений.
  Артём встрепенулся, вскочил и с восторгом воскликнул:
  - Говори, чего ты хочешь, принцесса? Как это должно выглядеть?
  Дмитрий замер: благосклонность Артёма к Стасе была ему не приятна. В его глазах появилась угроза, но временной маг ничего не заметил. Зато Ричард, как бы между делом, придвинулся ближе к Диме. "Ревность Смерти - это похуже Мары будет", - подумал он и положил ладонь на рукоять кинжала.
  - Я хочу, чтобы ты сделал одежду моего мира: джинсы и рубашку.
  - В Лайфгарме женщины не носят брюк, разве что некоторые инмарки, - возразил Артём. - А я хочу, чтобы ты была красивой!
  - Делай, как она говорит! - рыкнул Дмитрий.
  Временной маг обернулся, взглянул в холодные голубые глаза, и веселье улетучилось, будто его и не было.
  - Зануда, - обижено проворчал он и небрежно махнул рукой.
  - Спасибо, Тёма, - ласково поблагодарила его Стася, оказавшись в привычной одежде. - У тебя получилось восхитительно, - добавила она и укоризненно взглянула на возлюбленного, но тот с непроницаемым видом смотрел на свои руки, и Хранительница извинилась за него: - Прости, Артём, Дима не хотел тебя обидеть.
  Временной маг почувствовал себя неловко.
  - Да ладно, чего уж там, - пробормотал он и уткнулся в свою тарелку.
  - Вот и славно, все одеты, - попытался разрядить обстановку Ричард. - Может, выпьем за обновки?
  Инмарец взял бокал и всучил его Дмитрию, заслужив недоумённый и подозрительный взгляд.
  - Вижу, вы подружились, - раздался с порога ехидный голос Корнея.
  Всё это время он наблюдал за опасными гостями и, увидев, как ученик Олефира рычит на временного мага, порадовался правоте Фёдора - у этой компании не было будущего.
  - Идём, Дима, нам нужно поговорить!
  Дмитрий покладисто кивнул и направился к дверям, а высший маг пристально посмотрел на Ричарда. Инмарский принц вытащил из кармана ларнитовый ошейник, передал его магу-учителю. и Стасино сердце тревожно сжалось. Подавшись вперёд, она ледяным тоном спросила:
  - Что Вы собираетесь делать?
  - Я объясню Дмитрию, как обращаться с "кошмаром магов", чтобы никто и никогда не смог надеть на него ошейник, - услужливо объяснил ей Корней.
  Хранительница поджала губы, бросила взгляд на стоящего в дверях возлюбленного и, удивляясь собственной наглости, выпалила:
  - Если с Димой что-нибудь случится, я убью Вас!
  - Надеюсь, этого не произойдёт.
  Корней кисло улыбнулся, слегка поклонился гостям и с гордо поднятой головой покинул комнату...
  
  - Присаживайся, - деловито произнёс учитель, когда они вошли в библиотеку.
  Ученик Олефира сел за ближайший стол и уставился на высшего мага, готовясь продемонстрировать всё, что тот захочет увидеть. Но Корней молчал, нервно теребя в кармане ларнит: оказавшись тет-а-тет со Смертью, он никак не мог обрести привычного спокойствия. "Что б тебе, Фёдор, ни дна, ни покрышки!" - мысленно выругался маг, резким движением выложил на столешницу ошейник и отдёрнул руку.
  Дима вскочил, роняя стул. Глаза его наполнились безумием.
  - Он безвреден! - закричал маг-учитель, с трудом подавляя желание сбежать куда подальше. - Более того, ларнит может стать твоим оружием, если ты научишься пользоваться им.
  Дмитрий испуганно смотрел то на мага, то на белую полоску ларнита. Корней выдержал паузу, давая ему успокоиться, и скомандовал:
  - Возьми ошейник!
  Ученик Олефира нервно сглотнул, двумя пальцами приподнял "кошмар магов" и посмотрел на Корнея, старательно сохраняя испуганное выражение глаз.
  - Опасен не ошейник, а тот, кто хочет одеть его на тебя. Ты боишься не вещи, а её хозяина. Боишься потерять обретённую свободу и Хранительницу! - менторским тоном проговорил учитель, с удовлетворением глядя на дрожащую руку молодого мага.
  А ученик Олефира, почтительно внимая его словам, мысленно жалел бедолагу Корнея, который принимал всё за чистую монету. Впрочем, откуда он мог знать, насколько легко Дима становится таким, каким его хотят видеть, причём не только внешне, но и в мыслях.
  - Отлично. Осталась сущая ерунда - научиться пользоваться ларнитом, - с самодовольной улыбкой произнёс Корней, быстро и доходчиво объяснил Диме принцип работы "кошмара магов" и скомандовал: - А теперь - эксперимент! Надень на меня ошейник!
  "Глупо и топорно! - хмыкнул про себя ученик Олефира. - Интересно, он действительно решил, что я идиот и куплюсь на очевидную подставу? Или просто от страха спятил?" И, не иже сомневаясь, он прикрыл глаза и стал читать мысли мага-учителя. Оказалось, что Корней действительно ждёт, что Смерть попытается нацепить ларнит на высшего мага. С какой радостью он тут же прыгнул бы в Белолесье, созвал Совет и потребовал немедленной казни керонского выродка.
  "Очень наивно для такого строгого и, казалось бы, мудрого мага!" И в ответ на примитивную ловушку, Дмитрий продемонстрировал высший пилотаж: рука, державшая ошейник, безвольно повисла, губы задрожали, а по щекам покатились слёзы благодарности за оказанное доверие. Покаянные мысли дождём хлынули на Корнея, а перед глазами замелькали испуганные лица лирийских офицеров. Он смотрел, как Смерть, сверкая холодными белыми глазами, уничтожает высший командный состав Лирийской армии, и чувствовал, что Дима не хочет убивать, однако не смеет ослушаться приказа хозяина. Корней с ужасом наблюдал, как боевые лирийские маги пытаются остановить палача, но оказываются бессильными против восемнадцатилетнего юноши. Он видел, как Смерть постепенно берёт вверх над Димой, и монстр с горящими белыми глазами начинает убивать с наслаждением...
  Опомнившись, высший маг попытался закрыться от ужасающих картин, но ученик Олефира заставил его досмотреть "кино" до конца и уверовать в то, что он жаждет получить прощение за кровь, пролитую в Маре. И дабы возвысить Совет в глазах Смерти и сделать его авторитет непререкаемым, высший маг решил даровать Диме помилование. Почувствовав, что Корней заглотил наживку, ученик Олефира дёрнул удочку: он отшвырнул ларнитовый ошейник, закрыл лицо руками и беззвучно зарыдал. Высший маг опасливо обнял Смерть, и тот уткнулся в его плечо, принимая дар Совета.
  - Будь самим собой, и такое больше не повториться, - проникновенно сказал учитель, с трудом подавляя желание, оттолкнуть керонского выродка.
  - Я больше никогда не буду убивать! - с надрывом воскликнул Дмитрий и отступил, вытирая слёзы. - Никогда!
  Корней понял, что перестарался, но было поздно. Дима с восторгом смотрел на него, и предлагать ему убить Олефира сейчас, было неуместно. "Ладно, Федя разберётся", - успокоил себя учитель и поднял с пола ошейник:
  - Я рад, что ты перешёл на сторону Совета!
   - Спасибо Вам... - благоговейно прошептал ученик Олефира, принял из его рук полоску ларнита, и позволил высшему магу перенести себя в столовую, где тотчас сел рядом с Хранительницей.
  Корней же остался стоять перед столом. Внутренне усмехаясь, он проследил, как влюблённые с нежностью смотрят друг на друга, как керонский выродок склоняет голову и с трепетом целует запястье принцессы, и злорадно подумал: "Спи с кем хочешь, ублюдок, лишь бы Олефир отправился к праотцам! Совет всё равно не оставит тебя в живых". Он обвёл отеческим взглядом ненавистных гостей и раскинул руки:
  - Будьте, как дома, друзья.
  - Спасибо! - с искренней признательностью в голосе сказала Станислава. - Нам как раз нужна передышка, чтобы решить, что делать дальше!
  - Дальше? - наигранно удивился Корней.
  - Я хочу найти отца! Вы знаете, где он?
  Маг-учитель едва не рассмеялся. Глупая девчонка облегчила ему задачу, и теперь не нужно было изобретать предлог, чтобы послать детей в Инмар. Более того, Хранительница сама поставила перед спутниками утопическую цель: найти высшего мага, который не желает, чтобы его нашли. "Вы будете бесконечно плутать по Лайфгарму!" - мысленно возликовал Корней. Ему оставалось произнести одну фразу, чтобы этот бессмысленный путь начался, но он медлил, не зная, как отреагирует на его слова Смерть.
  - Последний раз Фёдора видели в Инмаре, - осторожно произнёс высший маг и покосился на ученика Олефира.
  Дмитрий не отреагировал на его слова. Он смотрел на свой перстень и размышлял: "Они собрали нас вместе, чтобы уничтожить. Хранительница - приманка... Она никому не нужна... Артёму кто-то сказал, что он временной маг, и, как только высшие маги догадаются об этом, он умрёт... Ричарда уберут за нелояльность Совету, а Валентина - до кучи... Все они - смертники. Я их единственная защита..."
  - Значит, мы отправляемся в Инмар! - категорично заявила Стася. - Я хочу найти отца. Он поможет нам, я знаю!
  Корней вновь взглянул на Диму, но тот продолжал рассматривать перстень. "Молчишь? Бережёшь покой своей шлюшки? - хихикнул про себя учитель. - Что ж, продолжай в том же духе, нам это только на руку". Он расслабил напряжённые плечи и доброжелательно улыбнулся:
  - Артём перенесёт вас в Зару, а Роксана подскажет, где искать твоего отца, Марго.
  Временной маг тут же вскочил, подмигнул Валечке и весело пропел:
  - Встаньте, дети, встаньте в круг!
  Корней добродушно рассмеялся:
  - Ты мой лучший ученик, Тёма, самый лучший, и я никогда не устану это повторять!
  - Спасибо, учитель, - улыбнулся Артём, от души радуясь, что игра в беззаботного идиота подходит к концу.
  Стася, Ричард и Валечка подошли к временному магу, а Дмитрий всё сидел за столом, глядя на свой перстень. Он чувствовал, что в Заре их подстерегает опасность.
  - Дима! - громко позвала Хранительница, и маг заставил себя подняться: "Простите, хозяин, но я должен быть с ними!"
  
  Глава 16.
  Инмар.
  
  - Я должен подумать, - упрямо повторил король Леонид.
  - Сколько можно думать?! - возмутилась Алинор. - Пора принимать решение! Да или нет?
  Вин ван Гоген и маг-миротворец Михаил молчали. Они уже высказали своё мнение по поводу создания государства гномов и теперь ждали, до чего договорятся монархи.
  - Нельзя решать серьёзные дела поспешно, - возразил Леонид Степенный, поёжившись под гневным взглядом владычицы Годара.
  - Поспешно? - раздражённо усмехнулась Алинор. - Три дня - достаточный срок, чтобы принять решение!
  - Возможно, в Годаре принято вершить дела быстро...
  - Мне нужен ответ! Либо вы соглашаетесь с притязаниями Содружества Гномов, либо Годар разрывает дипломатические отношения с Инмаром.
  - Но это означает войну! Мы не хотим воевать!
  - Значит, вы согласны, - восторжествовала Алинор.
  Леонид Степенный не успел ответить: в тронном зале появился Ричард в окружении странных, необычных людей. И один из них был Смерть! Лицо короля побледнело, вытянулось, и Алинор резко обернулась. Появление Дмитрия в Заре стало неожиданностью и для неё, но, в отличие от остальных, владычица Годара не растерялась. Она вперила строгий взгляд в приёмного сына и требовательно спросила:
  - Зачем ты пришёл?
  - Дима ушёл от Олефира, чтобы быть со мной! - гордо заявила Станислава, и глаза Алинор сузились от ярости:
  - Как ты посмел предать своего благодетеля, щенок?! Немедленно отправляйся в Керон и на коленях моли его о прощении!
  Маг не шелохнулся. Сейчас за ним наблюдали все члены Совета, и Дмитрий прислушался к мыслям хозяина - Олефир думал об Алинор: "С каждым днём ты разочаровываешь меня всё сильнее, любимая. С годами ты всё больше начинаешь напоминать скудоумную базарную торговку. Пора тебе на покой, иначе мне покоя не будет! Чего ты ждёшь, Смерть, убей её!" Рука Димы привычно дёрнулась, но он вовремя вспомнил, что не может выполнить приказ хозяина после того, как убедил Совет в том, что больше никогда не будет убивать. "Если я прикончу Алинор, они потребуют, чтобы следующим был Олефир!" - подумал маг и опустил голову.
  Тем временем разъярённая королева приблизилась к дочери и, тыча пальцем ей в грудь, заорала:
  - Жалкая шлюшка! Как ты смеешь распоряжаться рабом моего мужа?! Ненавижу!
  Алинор занесла руку, чтобы ударить дочь, и у Димы появился повод вмешаться. Он собирался лишь немного утихомирить королеву, но Валечка неправильно истолковал его жест.
  - Нет! - завопил он, повис на Димином запястье, и королева беспрепятственно ударила дочь по лицу.
  Стася вскрикнула от боли, и крик возлюбленной привёл мага в бешенство. Голубые глаза вспыхнули холодным белым светом, землянин шлёпнулся на пол, словно перезрелое яблоко, а в Алинор полетел огненный шар. Платье владычицы Годара вспыхнуло, точно было бумажным, и несчастная с диким воем покатилась по полу тронного зала. Вопль ужаса отрезвил Диму. Спасая положение, он погасил магическое пламя, сжиравшее Алинор, и с иступлённым отчаянием уставился на свои руки - высшие маги должны были видеть, что он глубоко и искренне раскаивается в содеянном.
  - Он убил её! - в страхе вскричал Вин ван Гоген.
  - Стража! - гаркнул король Инмара.
  А Дмитрий каменной статуей стоял рядом со Стасей и, не мигая, смотрел на свой перстень. Краем глаза он видел, как к нему бегут стражники с пиками наперевес и готовился к тому, что сейчас его повалят на пол, изобьют и поволокут в тюрьму. Но внезапно крепкая, сильная рука сжала его плечо, и зычный голос Ричарда громом разнёсся под сводами зарийского тронного зала:
  - Он мой брат!
  Воцарилась мёртвая тишина: по древнему обычаю Инмара, объявляя Дмитрия братом, Ричард приравнивал его к себе и давал клятву защищать побратима, даже ценой собственной жизни. Ученик Олефира вздрогнул, оторвал взгляд от перстня и с изумлением посмотрел на инмарца, а стражники почтительно отсалютовали принцу и вопросительно уставились на короля.
  - Свободны! - после длительной паузы произнёс Леонид и крикнул: - Лекаря!
  Стражники бросились прочь, спеша разнести по дворцу из ряда вон выходящую новость и обсудить её с сослуживцами и знакомыми, а временной маг подошёл к королеве Годара, заглянул в её обожжённое лицо и равнодушно сообщил:
  - Жива.
  Появившийся через секунду лекарь подтвердил слова Артёма и велел перенести пострадавшую в её покои. Следом за раненой королевой зал покинул главный гном, а Михаил выступил из-за трона и приосанился, всем своим видом показывая, что намерен присутствовать при разговоре отца с сыном. Леонид хмуро покосился на него, но возражать не стал: миротворец имел право знать об угрозе военного конфликта между государствами.
  - Ты втянул нас в войну, сын мой, - произнёс король Инмара, мрачно глядя на сына.
  - Пусть! Мы не будем дружить с Олефиром!
  Король Инмара приподнял брови:
  - Ты соображаешь, что говоришь, Ричи? Хочешь, чтобы мы сражались с Годаром? Это же...
  - Нам нужно поесть и отдохнуть. Все разговоры - утром, - перебил отца Ричард, и Леонид в ярости треснул кулаком по подлокотнику трона:
  - Ты много себе позволяешь!
  - Я знаю, что говорю!
  Отец и сын с жаром заспорили, но стоящий подле трона маг-миротворец не стал вникать в суть их спора. Его внимание было приковано к спокойному, как камень, Смерти: несмотря на заверения Фёдора, Арсения и Корнея, что Дима теперь на стороне Совета, Михаил испытывал перед ним животный страх. "Керонский выродок здесь! Один, без Фиры! Катастрофа! Он убьёт всех нас!" Дмитрий казался ему диким зверем в обличии человека.
  - А что скажешь ты, миротворец? - сквозь пелену ужаса, услышал он голос короля и, очнувшись, завопил:
  - Война с Годаром неизбежна! Твой сын объявил побратимом опального керонского выродка! Преступника, ранившего королеву Алинор!
  - Нам нужно поесть и отдохнуть! - настойчиво повторил Ричард, проигнорировав слова высшего мага.
  - Хорошо, - сдался Леонид. - Идите.
  Михаил проводил Дмитрия напряжённым взглядом, а, когда двери за ним захлопнулись, повернулся к королю и истерично вскрикнул:
  - Он должен немедленно покинуть Зару!
  - Это невозможно. Я не могу выставить сына вон! - возразил Леонид и насупился.
  - Он несёт в себе опасность, по сравнению с которой притязания гномов и война с Годаром и Содружеством одновременно - пустяк!
  - Тебе что-то известно о моём сыне?
  - При чём здесь Ричард? Я говорю об ученике Олефира! - рассердился высший маг. - Он - хладнокровный и безжалостный убийца! Он не пощадит никого! Вы впустили в дом Смерть!
  Леонид Степенный встал и грозно посмотрел на миротворца:
  - Ты забываешься! Ты разговариваешь с королём! А с Ричардом и его побратимом я разберусь сам! Они останутся в Заре столько, сколько потребуется! Я не хочу потерять уважение сына и собственного народа! Слово короля - закон!
  Михаил отступил. Как правило, Леонид прислушивался к советам миротворца, но если их мнения расходились, правитель Инмара поступал так, как считал нужным, и никто не мог переубедить его. "Как не к месту ты решил проявить королевскую волю", - со злостью подумал высший маг, поклонился и стремительно вышел из зала.
  С трудом дождавшись ночи, он переместился в Вирэль, где обосновался маг-экспериментатор, и, едва переступив порог его лаборатории, заорал:
  - Всё, что ты затеял - безумие! Этот ублюдок опасен! Я чувствую его силу!..
  - Прекрати истерику! Смерть в наших руках!
  - Тогда чего мы ждём? Пусть убьёт Олефира, а потом убей его!
  - Ещё не время! Я понаблюдал за ним и понял: мы выбрали неверную тактику. Без Олефира ублюдок раскис. Нужно вернуть его в Керон и заставить Фиру издеваться над Хранительницей. Дима влюблён, и как только Олефир коснётся моей дочери, Смерть прикончит его!
  - Ты уверен?
  - Абсолютно!
  - Так отправь их к Олефиру! Сейчас же!
  - Вот об этом мы и поговорим, - улыбнулся Фёдор и усадил гостя на стул...
  
  Стася долго не могла уснуть. Она ворочалась в постели и размышляла о странном спокойствии Ричарда и его способности принимать всё, как есть; о тревожном состоянии Димы, когда глубокая задумчивость молниеносно сменялась агрессией; о неуместном и картинном веселье Артёма в присутствии Корнея - всё это расстраивало и пугало. Хранительница очень старалась понять, что за люди её окружают, но смысл их действий ускользал, словно мокрый кусочек мыла из рук. "Я хочу найти отца. Чего хотят остальные?" - думала она, кутаясь в мягкое шерстяное одеяло.
  События последних дней калейдоскопом мелькали перед глазами, никак не складываясь в единое целое. Казалось, что всё случается как-то чересчур вовремя, словно кто-то невидимый ловко направляет их по определённому пути. "Почему отец сам не найдёт меня? Он высший маг и хотел, чтобы я вернулась в Лайфгарм. Зачем?" Стася до предела измотала себя размышлениями и, чувствуя неимоверную усталость, привычно сжала в руке амулет. Спасительный сон не заставил себя ждать...
  Утро началось с осторожного стука в дверь. Стася выбралась из постели, накинула длинный шёлковый халат, мельком взглянула в зеркало и вышла в гостиную. Усевшись на мягкий плюшевый диван, она зевнула и вежливо произнесла:
  - Входите, пожалуйста.
  Из-за двери выглянуло смущённое лицо Михаила:
  - Извините, Маргарет. Я могу с Вами поговорить?
  - Конечно, проходите, пожалуйста.
  Высший маг переступил порог, сделал несколько торопливых шагов и застыл напротив Хранительницы. Несколько секунд он молчал, словно собираясь с мыслями, а Стася, воспользовавшись моментом, с любопытством разглядывала его: перед ней стоял Карл Маркс и Фидель Кастро в одном флаконе. Богато отделанный золотом тёмно-коричневый кафтан, чем-то походил на китель кубинского команданте, а густая окладистая борода с вкраплениями проседи, умное лицо с широким носом и серьёзными глазами казались списанными с портрета Маркса.
  - Я - Михаил, высший маг. Миротворец и судья.
  - Очень приятно.
  - Мне нужно кое-что сказать Вам, принцесса.
  - Слушаю Вас, господин маг, - слегка улыбнулась Стася и предложила гостю сесть.
  Михаил опустился в кресло, смерил Хранительницу цепким взглядом и величественно заговорил:
  - Я много лет живу в Заре. Лирия и Инмар постоянно находятся на грани войны, и я прилагаю титанические усилия, чтобы не допустить жестокой и бессмысленной бойни. Одна нечаянная искра - и разгорится пожар! Мне неприятно это говорить, но я должен: Вы можете стать этой искрой, Маргарет. Вы и Ваши спутники. А ведь Вы - Хранительница, на Вас лежит ответственность за судьбу Лайфгарма. Вы обязаны думать о каждом своём шаге, о каждом слове, дабы не нанести непоправимый ущерб нашему миру. Вам нужно научиться разбираться в людях, которые Вас окружают.
  - К чему Вы клоните?
  - Вы неразрывно связаны с Источником, дарующим магию нашему миру. Вы носите на шее Ключ, открывающий доступ к его водам. Это тяжёлая ноша, но она благословлена Лайфгармом. Ключ потакает Вашим желаниям, защищает Вас. Когда Вы говорите "нет", с Вами никто ничего не может сделать. Когда Вы говорите "да", происходит так, как Вы хотите. - Михаил так увлёкся рассказом, что не заметил, как перешёл на ты. - Если ты выберешь неправильного спутника и он попросит тебя сорвать печать с Источника, а ты решишь выполнить его просьбу - случиться катастрофа! В Мире воцарится смута! - Маг замолчал, нервно теребя пояс своих роскошных одежд. - У вас подобралась прекрасная команда. Вы очень разные, но, в тоже время, вы похожи. - Он снова замолчал и, вздохнув, перешёл к главному: - Но не всё так радужно, как хотелось бы. Среди вас есть человек, способный затоптать те добрые ростки, которые несёт ваша миссия. Он прикидывается униженным и оскорблённым, а на деле - это гнусный убийца, хладнокровно уничтоживший в Маре элиту Лирийской армии, и не только их. На его счету не одна сотня ни в чём не повинных жертв! Откажись от Дмитрия и ты спасёшь себя и Лайфгарм!
  - Я не верю Вам! - Стася угрожающе взглянула на высшего мага. - Вы пытаетесь его оболгать, но я знаю, какой он!
  Михаил побледнел. "Она в его власти! Эта дура откроет Источник и никто не остановит ублюдка! Никто!" Маг вскочил и, забыв о наставлениях экспериментатора, заорал:
  - Ты слепа! Ты не видишь ничего вокруг! Ты чужая! Тебе наплевать на Лайфгарм! На всех нас! Копия матери! Ты влюбилась, как кошка, и тебе наплевать, что Фёдор, лучший из нас, два года бродил по миру в безумии, насланном твоим любовником!
  - Вон! - вскочив, проревела Станислава. - Вон!
  В тот же миг двери распахнулись, и в комнату ворвался Дмитрий. На его пальцах дрожала молния, а глаза полыхали смертоносным белым огнём. Михаил замер, затравленно переводя взгляд с Хранительницы на Смерть.
  - Вон! - визжала Стася, надвигаясь на высшего мага.
  Дима втянул молнию в пальцы и кинулся к возлюбленной. Он сгрёб её в охапку, оттащил от миротворца и холодно бросил:
  - Уходите!
  - Вы поплатитесь! Оба! - прошипел Михаил и опрометью выскочил из комнаты.
  - Нет! Пусть вернётся! Я убью его! - в истерике кричала Станислава. - Он врёт! Я запихну эту гадкую ложь в его проклятую глотку! Пусть подавиться!..
  - Перестань, он ушёл, - попытался успокоить её маг, но Хранительница не унималась:
  - Это не правда! Я не хочу! - Её голос становился тише, в нём проступали рыдающие нотки: - Ты не мог! Ты не мог так... - Стася не договорила, захлебнувшись слёзами.
  Дмитрий гладил возлюбленную по волосам и беспомощно смотрел на Ричарда и Артёма, топчущихся на пороге.
  Станислава последний раз всхлипнула и оттолкнула мага.
  - Скажи, что это не правда. Скажи, что ты не убивал. Скажи, что ты не делал безумным моего отца! - с надрывом прошептала она, умоляюще глядя на возлюбленного.
  Дмитрий опустил голову, ему нечего было ответить.
  - Убирайся! Не хочу тебя видеть!
  Ученик Олефира покорно кивнул и направился к двери, но на его пути встал Ричард:
  - Стой!
  - Ты ничего не понимаешь! - Артём бросился к Стасе и вцепился в её руку: - Он выполнял приказы! Ты знаешь, кем он был! Нельзя же так!
  - Мы вместе и не важно, что было в прошлом! - твёрдо сказал инмарец. - Ты должна извиниться перед ним, Стася!
  "Наверное, я предвидел именно это, оставляя ему воспоминания о нас с Тёмой, - с растерянностью думал Дмитрий, слушая, как принц защищает его. - А ведь он был в Маре... И всё же искренне хочет помочь".
  - Стася! - теребил принцессу Артём. - Очнись же, Стася! Прости его! Он делал это не по своей воле!
  - Ты не можешь прогнать его! - вторил партнёру Ричард. - Ты вытащила его из дерьма и бросать обратно не имеешь права!
  Станислава с тоской посмотрела на Дмитрия. "А чего я ждала? Ещё на Земле он говорил, чему его учили, а я всё пропустила мимо ушей! Он любит меня. Я знаю, какой он! Так какая мне разница, что говорят другие?"
  - Прости...
  Дмитрий поднял голову и потерянно посмотрел на возлюбленную: "Её коробит моё прошлое. Сможет ли она смириться с ним? И что будет, когда, защищая их, мне придётся убивать у неё на глазах?.."
  - Прости, - повторила Стася.
  Дима попытался улыбнуться, но его губы дрогнули, и он ринулся вон из комнаты.
  - Постой! - крикнула Хранительница, но Артём удержал её:
  - Не надо! Пусть успокоиться!
  Станислава опустилась в кресло. День только начинался, а она уже чувствовала себя усталой и разбитой.
  - Расскажите мне о Маре.
  - Зачем? - почти хором воскликнули Артём и Ричард.
  - Я должна знать! Я хочу разобраться, где правда, где ложь! Он не мог убить сотни людей!
  - Сотни? - притворно удивился временной маг. - Чушь какая! Так, пара десятков!
  - Что ты несёшь?! - прикрикнул на него принц и обернулся к Стасе: - Я был там. Я расскажу тебе о Маре... - И замолчал, подбирая слова.
  Глаза Артёма загорелись предвкушением кровавого рассказа, но к его разочарованию, Ричард ограничился несколькими общими фразами.
  - Бойня в Маре произошла по вине Инмара. Это мы попросили помощи у Олефира, и он послал в Мару ученика. Дима уничтожил главный штаб Лирийской армии, но он был лишь слепым орудием. Вина за смерть лирийцев целиком и полностью лежит на нас! Но всё это в прошлом, Стася! Теперь, когда у Димы есть ты, он изменился! Если ты будешь рядом, он сможет начать новую жизнь! Но если ты сейчас бросишь его, он снова окажется в руках Олефира, и тогда...
  Инмарец многозначительно посмотрел на Стасю, и та послушно кивнула:
  - Ты прав, я спасу его!
  Поднявшись из кресла, Хранительница потуже запахнула полы халата и решительно направилась к дверям.
  
  Дмитрий лежал на кровати и курил, уставившись в потолок. "Она всё для меня. Даже если хозяин прав, и она окажется такой, как он говорил, я не перестану любить её! Я буду любить её, даже если, поняв, кто я на самом деле, она откажется от меня... А она откажется, потому что не сможет простить мне безумия любимого папеньки..." Маг закрыл глаза: вспоминать не хотелось, но картины прошлого всё равно всплывали в сознании, принося боль и мучительное ощущение собственной никчемности.
  Тот день не отличался ничем особенным. Обычный день в Керонском замке. Ещё утром Олефир задал ученику сложную магическую задачу, и вот уже несколько часов Дима бился над её решением. Он так увлёкся, что даже вздрогнул, когда в комнате внезапно появился хозяин.
  - От меня только что вышел человек. Догонишь и убьёшь его! - прозвучал приказ, и Дмитрий кинулся его выполнять.
  Он нагнал незнакомца у ворот замка. Капюшон скрывал лицо гостя, но палачу Олефира было безразлично, кто перед ним. И он атаковал. Маг рассчитывал быстренько покончить с жертвой и вернуться к прерванному эксперименту, но не тут-то было! В незнакомца одно за другим летели различные боевые заклинания, и все они тонули в его защите. Поняв, что не в силах выполнить волю хозяина, Дмитрий запаниковал и, не думая о последствиях, обратил защиту противника против него самого. Маг не выдержал колоссального напряжения и сошёл с ума. Брызжа слюной и дико хохоча, он исчез из Керона, а Дима отправился с докладом к хозяину.
  Когда Олефир узнал, что гость покинул замок безумным, но живым, то пришёл в ярость. Он бросил ученика в подземелье, запретив использовать магию, и три недели Дмитрий провёл в грязной сырой камере. О нём словно забыли. Никто не принёс даже плесневелого сухаря, а жажду маг утолял, слизывая капли с шершавых каменных стен. Устав от безделья и неизвестности, он стал украдкой посматривать на временного мага, и Артём, сам того не зная, спас его от безумия.
  А спустя три недели в камере появились Кир и Изот. Они подхватили полуживого от голода Дмитрия под руки и отволокли к Олефиру. Дима рассчитывал, что за время его длительного заточения, хозяин остыл, но увы! Он по-прежнему пребывал в бешенстве: оказалось, что таинственным гостем, с которым сражался Дмитрий, был сам маг-экспериментатор, и теперь обезумевший Фёдор бродил по дорогам Лайфгарма, изрыгая пророчество, сулящее миру хаос.
  - Всё это случилось из-за тебя, Дима! Ты не сумел убить эту тварь и подверг опасности само существование Лайфгарма! Ты вновь разочаровал меня!..
  
  Из цепких объятий прошлого мага вырвал тихий скрип двери. Скомкав в руках сигарету, Дима сел на кровати и настороженно взглянул на Хранительницу, внутренне готовясь к новой порции боли.
  - Я пришла ещё раз извиниться перед тобой.
  - Не нужно, Стася. - Маг спрыгнул с кровати. - Я всё понимаю. Нам обоим нелегко.
  - Мы справимся, - улыбнулась Хранительница и робко прижалась к его груди. - Я люблю тебя.
  - Я тоже люблю тебя. - Дмитрий накрыл комнату щитом, с наслаждением припал к губам возлюбленной, а когда воздуха в лёгких не осталось и пришлось отстраниться, прошептал: - Мы будем вместе.
  - Всегда... - простонала Станислава и сбросила на пол шёлковый халат...
  
  Дима и Стася вышли к обеду последними. Взглянув на их счастливые лица, Ричард вздохнул, Артём смущённо потупился, а Валечка хихикнул. Но влюблённые не обратили внимания на смешки и ужимки друзей. Уселись за стол, придвинув стулья поближе друг к другу, и Хранительница стала с интересом рассматривать королевскую чету. Леонид Степенный был одет исключительно просто - свободная домотканая рубашка без ворота и серые холстяные штаны, да и Прасковья выглядела совсем не по-королевски: крупную величественную фигуру облегало строгое платье из плотного тёмно-коричневого шёлка, длинные русые волосы, тщательно сплетённые в косу, венком обвивались вокруг головы. Ни косметики, ни украшений.
  Прасковья ласково кивнула Стасе и Диме и посмотрела на сына:
  - У тебя странные друзья, Ричи, но мне они нравятся. - Она встала и положила на его тарелку сочный кусок мяса. - Кушай, моя радость.
  Принц смутился и покраснел: выглядеть маменькиным сыночком ему не хотелось.
  - Как ты похудел, Ричи, - вздохнула королева и подложила сыну ещё кусок мяса. - А что же ты ничего не ешь, принцесса? - обратилась она к Хранительнице. - Смотри, какая худющая.
  На тарелку лёг румяный пирог, Стася хотела поблагодарить радушную хозяйку, но та уже с умилением смотрела на Артёма.
  - А тебя, лапушка, похоже, совсем не кормят. Всё скачешь, да скачешь.
  - Ага! - Временной маг с энтузиазмом закивал, ни на секунду не прекращая жевать. Он с восхищением и любовью смотрел на королеву Инмара и чувствовал себя превосходно.
  - Выпьем за Инмар! - неожиданно провозгласил Валечка, до краёв наполнив огромную чашу, и Артём хитро посмотрел на Станиславу:
  - Ты уж следи за ним, принцесса. Наш Солнечный Дружок повысил градус! Предупреждаю: местная брага может запросто свалить с ног дюжего воина, а Валя такой хлипкий. Боюсь, мы его потеряем.
  - Никогда! - поднимая чашу, высокопарно изрёк землянин, и тут же весело подмигнул временному магу: - Тёма, ты не прав!
  - За Инмар! - пресекая зарождающуюся склоку, провозгласил Леонид и, к Валиной радости, все дружно сдвинули чаши.
  - Какой у вас замечательный Солнечный Друг, Ричи, - с умилением заметила Прасковья. - Берегите его, не обижайте, он и впрямь такой хлипкий.
  - Мама, прошу тебя!
  Королева лучисто улыбнулась сыну и потрепала его по волосам:
  - Ты стал совсем взрослым...
  - Ладно, мать, угомонись. Он действительно взрослый. Мужчина.
  Леонид со значением посмотрел на свою королеву.
  - Да, знаю я, знаю, - добродушно отмахнулась Прасковья и, вздохнув, переключилась на Дмитрия: - А Вы почему не едите, Ваше высочество? Кушайте, не стесняйтесь. Теперь это и Ваш дом.
  Ученик Олефира сдержано улыбнулся, положил на тарелку пирог с капустой и почувствовал, как рука возлюбленной ободряюще сжимает его колено. "Неужели я выгляжу таким слабым?" - ужаснулся маг и вздрогнул от громкого голоса Ричарда.
  - Давай поговорим о делах, отец. Я хочу как можно скорее встретиться с Роксаной.
  - Роксана с Вереникой уехали на север. Наши мастера изобрели новое оружие, и твоя наставница собирается протестировать его.
  - Как далеко они от Зары?
  - Два дня на хороших лошадях. Если хочешь, я распоряжусь, и вы отправитесь сразу после обеда.
  - Отлично, - кивнул Ричард. - Так и сделаем.
  - А как там наша Мегера Змеинична? - пьяно икнув, поинтересовался Валечка. - Кости целы?
  - О ком это он? - опешил Леонид.
  - Об Алинор, - кисло пояснила Стася.
  - А... Она так и не пришла в сознание, но лекарь не теряет надежды...
  - Выживет, - отмахнулся Артём, и король укоризненно покачал головой:
  - Ох, молодой человек, легко Вам говорить, расхлёбывать-то нам придётся...
  Ричард покосился на Дмитрия и решительно прервал разговор:
  - Хватит о ней! Алинор получила по заслугам!
  И тут рядом со столом, точно джинн из бутылки, возник маг-миротворец.
  - Я слышал, вы уезжаете, - с лёгким поклоном обратился он к инмарскому принцу. - Мне хотелось бы переговорить со всеми вами, прежде чем вы покинете Зару.
  - Хорошо, мы зайдём перед отъездом, - пообещал Ричард, стремясь побыстрее отвязаться от высшего мага, но Михаил, к его удивлению, не стал продолжать разговор.
  - Буду ждать, мой принц, - подобострастно произнёс он и, одарив наследника смиреной улыбкой, исчез.
  - Не нравится он мне. Взгляд какой-то недобрый, - проворчал Валечка и хлебнул браги.
  Артём тоже приложился к чаше: "Не хочу встречаться с высшими магами. Лучше бы держаться от них подальше!"
  "Совету сейчас не до тебя", - раздался в его голове голос Дмитрия. Временной маг вскинул голову, но друг с удовольствием ел пироги и беседовал с Прасковьей.
  - Ладно, выслушаем Михаила, и в путь. Скажет что-то дельное - хорошо, а нет... - Ричард пожал плечами и встал: - Пора!..
  Сборы не заняли много времени, и вскоре инмарский принц вёл спутников во флигель, где жил миротворец.
  Высший маг встретил их любезной суетливой улыбкой:
  - Проходите, пожалуйста, рассаживайтесь. Я не отниму у вас много времени.
  Друзья расселись в расставленные полукругом кресла и приготовились слушать, но, вместо того, чтобы заговорить, Михаил подбежал к двери, запер её и сунул ключ в карман. Артём и Дима взволнованно переглянулись, чувствуя, как комнату окутывает мощный магический щит, а высший маг удовлетворённо хмыкнул (Фёдор не подвёл!), и его лицо потеряло приветливость.
  - Итак, начнём! - ликующе провозгласил он. - Я позаботился, чтобы никто не увидел того, что здесь произойдёт!
  - Я же говорил, - пьяно пробормотал Валечка. - Взгляд у него недобрый.
  - Мы уйдём. Я приложу все силы, чтобы убить его, - громко сказал Дмитрий, и в его зрачках заплясали холодные белые точки.
  Миротворец истерично расхохотался:
  - Я знал, что ты притворяешься! Посмотри в его глаза, Хранительница? Это - Смерть! Убивать - смысл его жизни! Он и тебя убьёт, не моргнув глазом!
  - Ты забываешься! - рявкнул Ричард, потянулся к мечу, и дикая злоба исказила лицо Михаила:
  - Это вы забыли, с кем имеете дело! Я - миротворец! Я вижу, к чему всё идёт! Ты, Хранительница, вытащила ядовитую змею из норы и поставила под удар весь Лайфгарм! Керонский выродок напьётся из Источника и тогда его не остановить! Я пытался объяснить тебе, но ты не вняла моим словам! Ты слепа! Ты не видишь очевидного! Он - Смерть! Смерть Лайфгарма и всех нас! - Внезапно маг благодушно улыбнулся и ехидно ласково закончил: - Но я исправлю твою ошибку, девочка. Я верну керонского выродка туда, откуда он не должен был уходить!
  И в подтверждение его слов, воздух в комнате задрожал, успокоился, и друзья растерянно уставились на грозного, как штормовая туча, Олефира.
  
  Глава 17.
  Сумерки.
  
  - Иди сюда, герой! - надменно скомандовал Олефир, тяжёлым, суровым взглядом рассматривая ученика.
  - Нет! - холодно отчеканил Смерть.
  - Нет?!
  Маг-путешественник иронично поднял брови
  - Я не вернусь в Керон!
  - И куда же ты денешься? Кому ты нужен, убийца?
  Неожиданно Смерть улыбнулся:
  - Давай, временной маг, покажи, на что способен!
  Олефир побагровел от растерянности и гнева, Михаил испуганно замер, а Артём схватил Валечку за руку и истошно завопил:
  - Круг!
  - Просто прыгни на пару лет назад, Тёма, - продолжая улыбаться, сказал Смерть.
  - Кто рассказал ему?! - прошипел путешественник, а миротворец начал бочком продвигаться к двери.
  - Дима! - позвал временной маг, когда друзья выстроились в круг, но Смерть продолжал смотреть на хозяина: "Я уйду, и Высшие маги убьют его!" Видя, что побратим не двигается, Ричард рванулся к нему, схватил за руку и подтащил к остальным. Стася вцепилась в Диму и Валечку, временной маг ухватился за Ричарда, и круг замкнулся.
  - Они уходят! Лайфгарм! - взревел Олефир и метнул в Артёма кроваво-красный диск.
  Смерть выстроил щит, но Время уже перестало быть постоянной величиной, и защита получилась зыбкой и дырявой. Беглецы почти растворились в воздухе, когда диск пробил хлипкий щит и, задев голову Артёма, врезался в стену флигеля. Друзей окатила волна боли, и комната пропала...
  Артём рухнул на руки Ричарда.
  - Время... - слетело с губ, и он потерял сознание.
  Дмитрий склонился над временным магом, с беспокойством осматривая его рану.
  - Ерунда, царапина, - небрежно произнёс он, хотя и чувствовал, что с Артёмом что-то не так. Однако не стал пугать спутников заранее.
  - Где мы? - беспокойно озираясь, поинтересовался Валечка. Он был пьян, и появление Олефира не вызвало у него столь бурных эмоций, как у остальных: - Кто-нибудь скажет, наконец, где мы?
  Беглецы огляделись. Сумерки. Низкое серое небо. Тёмно-серая трава. Вокруг серая, почти чёрная стена леса. Тишина. Ни крика птиц, ни шелеста травы, ни ветерка. Мир, наполненный всеми оттенками серого - от грязно-белого до серо-чёрного - казался мёртвым.
  - Что это за место? - испуганно прошептала Стася.
  - Жуть! - поёжился Валечка. - Надо сматываться!
  Дмитрий кивнул и попытался переместить друзей в Лайфгарм, но ничего не вышло.
  - В чём дело? - встревожено спросил Ричард.
  - Не знаю.
  Дима снова попробовал переместиться, но тщетно: магия рассеивалась в сером сумраке странного мира.
  - Что-то не так, - задумчиво произнёс он. - Я не могу воспользоваться даром. Похоже, мы в ловушке.
  - Так я и знал! Вечно у вас всё не так! И наш главный специалист в отключке! Он бы разобрался! - проворчал Солнечный Друг и посмотрел на Артёма.
  - Время... - пробормотал тот, дёрнулся в руках Ричарда и снова затих.
  Беглецы удивлённо посмотрели на Валечку, и он, смущённый всеобщим вниманием, сел на траву и буркнул:
  - Займитесь Тёмкой. Помрёт ведь.
  - Нужно найти воду и промыть рану, - уверено сказал Ричард и зашагал вперёд.
  Друзья двинулись следом. Но как только они вступили в лес, ветка ближайшего дерева ожила и хлестнула Артёма по лицу, оставив на коже багровую полосу. Временной маг дико закричал, и Дима, выхватив из-за спины инмарца меч, срезал хищный сук. Мир взвыл от боли, и серые ветви деревьев с удвоенной силой устремились к желанной добыче. Однако маг, виртуозно орудуя мечом, не позволил им коснуться друга. Под вой и треск хищного леса путешественники прорвались на большую поляну, к тускло блестевшему озеру. Гладкие серо-зелёные воды были мертвенно неподвижны, создавалось впечатление, что в траве лежит старое мутное зеркало.
  Ричард уложил Артёма на землю, но трава зашипела и зазмеилась, стремясь оплести бездыханного мага, и он вновь подхватил друга на руки:
  - Плохо, совсем плохо. Этот мир ополчился против Артёма. По какой-то причине он хочет убить его. И ещё я не понимаю, почему Тёма до сих пор без сознания. Никогда не видел, чтобы из-за пустяковой ранки кто-то так долго не приходил в себя!
  Дмитрий положил руку на пылающий лоб Артёма, и в его глазах мелькнул испуг:
  - Он умирает.
  - Ты можешь ему помочь? - тихо спросил инмарец, но вместо ответа маг снова закрыл глаза.
  Почти минуту он стоял неподвижно, а потом отшатнулся и полубезумным взглядом уставился на принца:
  - Проклятый мир...
  - Что не так?
  - Это мир без Времени. И он до дрожи боится временного мага. Воспользовавшись беспомощностью Тёмы, он убивает его, высасывая силу, - нервно проговорил Дмитрий и замолчал: он знал, как спасти друга, но медлил, понимая, что тогда оставит без защиты Стасю, Ричарда и Валечку.
  Инмарец же понял одно: Артём в любую секунду может умереть, и пришёл в ужас. Он сам не ожидал, что настолько привязался к взбалмошному великовозрастному мальчишке. И принц умоляюще посмотрел на Диму:
  - Ты должен что-то придумать. Ты - маг! Ты можешь! Ты лучший маг Лайфгарма! Тёма должен жить! Слышишь? Жить!
  Дима вздрогнул и вгляделся в серое лицо Артёма: "Странный у нас друг, Тёма. Он просит меня о том, что я и так сделаю. Потому что, пока я жив, никто не причинит тебе зла!" Маг виновато покосился на Стасю и с неколебимой решительностью произнёс:
  - Тёма не умрёт, клянусь!
  Голубые глаза тотчас вспыхнули ослепительным белым светом. Ученик Олефира взял Артёма за руку и из собственной магической силы выстроил вокруг него защитное поле. Мир взревел от бешенства и стал рвать его щит, но маг не позволил Безвременью дотянуться до друга. Он подпитывал щит своей жизненной силой, стараясь не расходовать её слишком быстро и предпочитая не думать о том, что будет, если сила закончится раньше, чем очнётся Артём - только временной маг мог вытащить их из ловушки.
  Взгляд Ричарда упал на перстень мага, и инмарец не поверил глазам: в глубине ослепительно белого камня вызывающе полыхала алая буква "А". "Всё не так... Когда имеешь дело с магами, нельзя верить ни собственному зрению, ни их словам... Михаил говорил, что Димин перстень - клеймо, а выходит это - показатель верности хозяину. Очень удобно! Ты ещё большая сволочь, чем я думал, Олефир! Ты внушил ему, что он не может жить без хозяина! - с горечью подумал принц и вздохнул: - И всё же "А" лучше, чем "О"..."
  А Стася с Валечкой ошарашено таращились на пылающие глаза Дмитрия, понимая, происходит что-то важное и страшное, но ни один из них не решался задать вопрос.
  - Нужно искать людей, - нарушил молчание инмарец. - Мы не знаем, как надолго застряли здесь, а нам необходимы кров и еда.
  - Что с Тёмой? - не выдержала Хранительница.
  - Дима позаботиться о нём.
  Ричард взвалил временного мага на плечо и зашагал вперёд. Смерть, не выпуская руки Артёма, пошёл рядом с ним. Стася с ужасом наблюдала за этой странной, дикой процессией, больше ни о чём не спрашивая. Она боялась услышать ответ.
  Путешественники вступили под мрачные своды деревьев, и со всех сторон раздалось шипение. Крючковатые ветви потянулись к временному магу, но, наткнувшись на магию Смерти, рассыпались в прах. Однако мир не отступил: серые деревья упрямо рвались в атаку, и путники продирались сквозь лес, оставляя за собой серую дорожку пепла.
  Наконец они выбрались на обочину широкого тракта.
  - Если есть дороги, - приободрил спутников Ричард, - значит, и люди найдутся.
  - Будем надеяться, - вздохнула Стася, и друзья побрели по пустынной пыльной дороге.
  Бесконечные серые поля сменялись редкими хмурыми перелесками. Воздух был тяжёлым и влажным, словно перед грозой. Путники напряжённо оглядывались по сторонам, чувствуя приближение беды, но ничего не происходило - мир захлёбывался в гнетущей тишине.
  Цокот копыт прозвучал, как пулемётная очередь. Друзья остановились. Смерть взял Артёма на руки, Ричард вытащил меч.
  - Посмотрим на местных жителей, - почти весело сказал принц и подмигнул Хранительнице, но та не улыбнулась. Она насторожено смотрела на дорогу и обнимала себя руками, словно ужасно замёрзла.
  И вот вдали показались всадники. Два красно-белых пятна на фоне бесконечно серой местности. Сияющие, как снег, лошади. Переливающиеся всеми оттенками красного наряды. Мужчина и женщина. Оба - олицетворение совершенства. Оба - неуместно яркие на фоне однообразного, тусклого пейзажа. Кони остановились. Прекрасная всадница взглянула на путников большими тёмно-карими, почти чёрными, глазами и улыбнулась, обнажив идеальные белые зубы.
  - Здравствуйте, - поддавшись очарованию незнакомки, дружелюбно сказала Стася.
  Соболиные брови дрогнули и поползли вверх. На прекрасном лице появился интерес. Полные алые губы растянулись в хищном оскале.
  - Добрый день, дитя моё, - пропела незнакомка, и голос её прозвучал, как хрустальный колокольчик.
  - Привет, вампиры! - за всех ответил Валечка.
  Стася толкнула его в бок и снова посмотрела на всадницу:
  - Извините, он устал.
  - Пустяки, - прощебетала дама и ловко спрыгнула с лошади. - Как тебя зовут, дитя?
  - Станислава.
  - Как мило. А я - Стилла Ам. - Красавица указала рукой на своего спутника: - Мой кузен - Корин Ор.
  - Очень приятно, - сказала Хранительница и слегка присела.
  - Какая воспитанная девочка, - расцвела мечтательной улыбкой Стилла. - Просто прелесть. Какая белая кожа, какие дивные волосы, какие доверчивые глаза. Она - чудо, Кор!
  - Ты права.
  Корин довольно кивнул, облизнулся, спрыгнул на землю и стал внимательно разглядывать Стасю, не обращая внимания на остальных путников.
  Ричарду не понравился его плотоядный взгляд, и он заслонил собой Хранительницу.
  - Мы путешественники, и хотели бы знать, где оказались! - сжимая в руке меч, сурово произнёс принц, но оружие не произвело впечатления на нарядного молодого мужчину.
  Он обошёл инмарца и снова уставился на Станиславу. Зато Стилла охотно вступила в беседу.
  - Путешественники? Как мило! И откуда же вы?
  - Из Лайфгарма.
  - Лайфгарм? Никогда не слышала... - разочаровано протянула красавица. - Впрочем, не важно. Главное, сейчас вы в Вилине, лучшем из миров.
  - Вилин? - произнесла Стася и вопросительно взглянула на Диму, но тот, склонившись над Артёмом, что-то шептал ему на ухо.
  - Вилин... - восторженно выдохнула Стилла. - Наш мир прекрасен. Мы живём в любви и согласии. Мы не знаем ни войн, ни болезней. Мы любим друг друга и полюбим вас.
  Красавица-вилина смотрела на Стасю и говорила, говорила, говорила... Хранительница почувствовала лёгкое головокружение. Ключ на груди раскалился, обжигая кожу, но боль была не важна, упоительно волшебный голос хотелось слушать вечно...
  - Она готова! - неожиданно громко заявил Корин и, схватив Станиславу за руку, потащил к лошади. - Займись остальными, Стилла! Сегодня у нас праздник!
  - Стоять! - проревел Ричард. - Оставь её!
  - Да, пожалуйста, - фыркнул Корин и с силой толкнул женщину под ноги инмарцу.
  Стася упала, больно ударившись о землю, но улыбаться не перестала. Ричард прыжком перемахнул через неё и вонзил меч в грудь вилина.
  - Забавно, - усмехнулся тот и, раскинув руки, упал на серую землю.
  - Как мило! - расхохоталась Стилла, шагнула к принцу и хлопнула его по груди: - Ты всегда такой грозный?
  - Всегда!
  Ричард, не мигая, смотрел в тёмные, как безлунная ночь, глаза.
  - Я оставлю тебя себе!
  Вилина кокетливо поправила локон, и, ощерившись, принц воткнул меч ей в живот. Красавица томно улыбнулась, закатила глаза и грациозно осела на землю.
  - Как мило, - прошептала она и умерла.
  - Здесь что-то не так. - Ричард напряжённо смотрел на трупы вилинов. - Они не боялись. Они радовались. Не понимаю... - Он толкнул ногой тело Корина и обернулся к Дмитрию: - Всё не так.
  - Поехали, - тихо сказал маг.
  Ричард помог ему усадить Артёма в седло и обернулся к Хранительнице:
  - Залезайте на лошадь!
  Стася сидела на земле и безумными глазами таращилась на трупы вилинов:
  - Ты убил их! Зачем?
  - Иначе, они убили бы нас!
  Ричард легко подхватил Хранительницу и усадил в седло. Валентин молча взял её лошадь за повод, и друзья двинулись по пыльной дороге. Временной маг, откинувшись на плечо Смерти, тяжело дышал и шептал:
  - Время... Время...
  - Тише... - уговаривал его друг, но Артём не слышал.
  - Время... Время... - всё повторял и повторял он.
  - Время, - пробурчал Валентин, поглаживая лошадь. - Мы здесь часов пять, а всё не вечер, не утро, не ночь. Вечные сумерки...
  Унылая дорога серой змеёй вилась среди мрачных полей и перелесков. Вдалеке показались островерхие крыши огромного дома. Вытащив меч, Ричард обернулся к друзьям:
  - Я пойду на разведку. Ждите здесь! - И решительно направился к усадьбе.
  Возле массивных деревянных ворот суетилось несколько человек в грязно-серых робах.
  - Здравствуйте, - громко поприветствовал их принц.
  Люди испуганно взглянули на него и бросились врассыпную. Ричард пожал плечами, вошёл в ворота и оказался перед каменным двухэтажным домом, окружённым просторным чистым двором. Тёмно-серое покрытие блестело, словно вымытое. Вокруг хозяйственных пристроек, как муравьи, копошились люди, одетые в одинаковые грязно-серые хламиды. Никто не обратил внимания на гостя. Никто не повернул головы. Ричард недоумённо огляделся и направился к конюшне. Легко перепрыгнул через низкий заборчик и вошёл внутрь. В денниках стояли ухоженные мощные кони, все, как один, молочно-белого цвета. Угрюмые конюхи в серых робах засыпали в ясли овёс, не обращая внимания на незнакомца. Уже ничему не удивляясь, инмарец подошёл к ближайшей лошади, оседлал её и выехал во двор.
  - Что ты здесь делаешь? - раздался с крыльца удивлённый голос.
  Ричард обернулся, хмуро взглянул на высокого стройного человека в роскошном алом костюме для верховой езды и выхватил меч.
  - Я забираю эту лошадь!
  - Зачем?
  - Чтобы ездить!
  - Но это моя лошадь.
  - Ну и что? - равнодушно пожал плечами принц и направил коня к воротам.
  - Стой! - завизжал вилин. - Давай поговорим!
  - В другой раз!
  - Да забери хоть всю конюшню, только не уходи! Ты такой забавный! Такой сердитый! Ты чудо! - завопил хозяин, устремляясь за Ричардом.
  - Зато ты полный идиот, - сквозь зубы процедил инмарец и пришпорил коня.
  Поняв, что "чудо" уходит, красавец капризно затопал ногами:
  - Держите! Ловите! Не выпускайте за ворота! - И серые людишки, до этого мирно занимавшиеся своими делами, со всех сторон кинулись к чужаку. - Ату! Ату его!
  - Прочь!
  Инмарец угрожающе взмахнул мечом, но люди не отступили. Их становилось всё больше и больше. Они, как тараканы, выползали из всех щелей и сплошной серой массой надвигались на принца. Ни один из них не мог похвастаться даже намёком на мысль в глазах. Морщинистые, неподвижные лица походили на грубо вырезанные маски. Люди тянули к всаднику тощие руки, их узловатые пальцы сжимались и разжимались, загребая воздух. Медлить было нельзя, и Ричард рубанул наотмашь. На идеально чистые плиты двора хлынула кровь, и вилин радостно захлопал в ладоши:
  - Как славно! - Он скинул широкополую шляпу и забрался на большую бочку, чтобы видеть резню во всех деталях.
  Безответные серые люди гибли от меча, но на их место тут же вставали новые. Принц увяз в серой толпе. А ворота тем временем медленно закрывались. И Ричард понял, что не успеет. Последний раз взмахнув мечом, он вонзил шпоры в белоснежные бока, и, круша ряды безмолвных людишек, рванулся к серому куску неба меж створами. Вилин издал вопль досады, спрыгнул с бочки и бросился к воротам:
  - Не уходи!..
  Но было поздно: Ричард послал коня в долгий прыжок и вырвался на свободу. Ворота за спиной с треском захлопнулись. Инмарец пришпорил коня, стрелой помчался по серой дороге, а когда подъехал к друзьям, Стася испуганно вскрикнула: белую шкуру лошади покрывали бурые пятна, а чёрный кожаный костюм был мокрым от крови.
  - Это не моя кровь.
  - Господи...
  Хранительница закрыла лицо руками и жалобно всхлипнула, а Ричард посмотрел в глаза побратиму: "Теперь я знаю, каково это..." Дима кивнул, и они одновременно отвернулись. Маг вновь склонился над Артёмом и что-то тихо зашептал ему, принц же молча протянул руку Солнечному Другу. Валечка с сожалением скинул чёрный балахон с солнышками, запрыгнул на лошадь позади инмарца, и они поскакали прочь от усадьбы. Смерть, прижимая к себе временного мага, помчался за ними. Последней, вцепившись в гриву коня, ехала Станислава. Она как тряпичная кукла болталась в седле, всеми силами стараясь сохранить равновесие, и кусала губы от бессилия...
  Всадники пронеслись сквозь редкую серую рощу, проскакали по грязно-зелёному лугу и выехали на берег мутного зеркального озера.
  - Здесь мы заночуем!
  Ричард остановил коня, спешился и помог побратиму снять Артёма с лошади. Смерть бережно уложил голову временного мага себе на колени и, привалившись спиной к дереву, устало прикрыл глаза. К магам потянулись крючковатые ветки и плети чахлой травы, а кора дерева зашипела, словно живая. Но Смерть ничего не видел и не слышал. Он успокаивающе гладил Артёма по голове, и его сухие губы медленно шевелились, что-то безмолвно повторяя.
  Валечка спрыгнул на землю и стал деловито рыться в сумке, притороченной к седлу Диминой лошади. Стася равнодушно посмотрела на него и побрела к воде. Она встала на колени, опустила руки в тёплую воду и сейчас же выдернула их: потревоженное озеро дохнуло болотной тиной и тухлой рыбой. Хранительница поспешно отошла от воды и прошептала:
  - Какая гадость.
  Ричард оглядел свою одежду, заляпанные кровью бока коня и, запрыгнув в седло, без колебаний въехал в озеро. По безжизненной глади поплыли маслянистые пятна...
  - Да... досталось ему, - заметил Солнечный Друг, отвернулся и тяжело вздохнул: - В сумках еды нет. Нужно хотя бы развести костёр.
  Стася неопределённо кивнула и примостилась рядом с Димой. Её возлюбленный спал, но даже во сне продолжал что-то бормотать, крепко сжимая руку временного мага. И Хранительница едва не заплакала от обиды: ей хотелось, чтобы о ней заботились, как об Артёме. Она же ощущала себя покинутой и никому не нужной.
  Меж тем Ричард выехал на берег, стреножил коня и подошёл к друзьям. Валечка кисло улыбнулся ему и выудил из-за пазухи свёрнутую кульком полотняную салфетку с гербом Инмара.
  - Эх, хорошо было в Заре, а здесь и выпить нечего, и еды кот наплакал.
  - Что это? - равнодушно спросила Стася.
  - Прасковьины пироги. Знал бы, прихватил побольше.
  Хранительница взяла пирог и потрясла Диму за плечо:
  - Просыпайся, надо поесть.
  Маг приоткрыл сияющие глаза и попытался понять, что от него хотят.
  - Поешь, - с нажимом повторила Стася, но Смерть отрицательно покачал головой и смежил веки.
  Уныло вздохнув, инмарец взял у Валечки пирог, машинально надкусил его и опустился на землю.
  - Что происходит, Ричи? - простонала Хранительница, глядя в его осунувшееся, напряжённое лицо.
  Принц поднял на неё невидящий взгляд и отстранённо произнёс:
  - Мой отец - троюродный брат Алинор, но, несмотря на принадлежность к королевскому роду, он никогда не помышлял о престоле. Он любил свою усадьбу и был доволен положением рядового помещика... Однако от судьбы не уйдёшь!.. Мне было три года, но я помню тот день, как сейчас. В наш двор въехала воительница и объявила отцу, что он стал королём Инмара. Вижу, как наяву: отец стоит перед Роксаной в простой полотняной одежде и печально смотрит на неё. "Я говорила тебе", - доносится голос моей матери. Отец удручённо вздыхает и уходит в дом... На следующее утро я проснулся во дворце... Я должен был стать фермером, а стал принцем! - Ричард сжал в руке пирог, превращая его в мелкое крошево. - Родители Алинор рано умерли, остальных родственников извели подковёрные интриги, и мой отец остался единственным человеком, кто мог занять престол, не ввергая страну в пучину гражданской войны. Мои родители были счастливы, живя в скромной сельской усадьбе, но им, по решению Совета, пришлось взвалить на себя тяжкий груз власти и ответственности за судьбу Инмара. Они не хотели власти, но стали хорошими правителями и честно выполняют долг перед Родиной... Я тоже человек чести!.. Роксана научила меня сражаться. Она - воительница, я - воин... Ваш защитник... - Последние фразы Ричард произнёс, поднимаясь на ноги и медленно вытягивая из ножен меч. Взгляд решительных стальных глаз был устремлён вдаль. - К лошадям, - проронил принц и шагнул к деревьям.
  Стася и Валечка обернулись и на мгновение застыли, увидев, как из серо-зелёной пелены леса выступают безмолвные ряды грязно-серых рубах.
  - К лошадям! - тяжело выдавил Смерть, поднял Артёма на руки, посадил в седло и, не выпуская его руки, неловко взобрался сам.
  - Время... - прошептал временной маг и затих, уткнувшись в плечо друга.
  Валечка запрыгнул на коня и протянул Стасе руку:
  - Поехали!
  Хранительница не шелохнулась. Она смотрела, как Ричард уверенно идёт на врагов, гордо подняв меч, как врезается в безгласную серую толпу, орудуя клинком, словно косой. Принц косил врагов, как траву, и улыбался, будто его сокровенная мечта сбылась и он пожинает урожай на собственном поле. Меч потемнел от крови. Серые люди цеплялись за одежду, хватали за руки, а Ричард всё кромсал и кромсал безликую серую массу. Тягучее безмолвие серых беспросветных сумерек нарушалось лишь мерным свистом инмарского меча.
  - Поехали! - раздражённо крикнул Валечка, но Стася никак не могла отвести глаз от ужасной немой бойни. Порой ей казалось, что принц вот-вот захлебнётся в багрово-сером месиве. Но он стоял чёрной нерушимой скалой, а безликие люди, волна за волной, накатывались на него и разбивались в кровавые брызги.
  Вдруг Ричард упал, и серая масса накрыла его с головой. Хранительница вскрикнула, прижала ладони к щекам и в панике посмотрела на Диму:
  - Он погибнет! Помоги! - Но возлюбленный смотрел сквозь неё и что-то размерено шептал, сжимая бледными пальцами руку Артёма. - Чего ты ждёшь? Он погибнет!
  - Оставь его! Я сам! - Голос принца громовым раскатом пронёсся над поляной. - Уезжайте!
  Стася обернулась: инмарец стоял на горе трупов, как на пьедестале, и его меч снова топил сумеречный мир в крови...
  - Поехали, - умоляюще повторил Валечка, и Хранительница сдалась.
  Солнечный Друг затащил её на коня, дёрнул повод и помчался прочь от кровавой бойни. Лошадь Смерти скакала за ним как привязанная.
  А вечные сумерки Безвременья тусклым маятником рассекал меч инмарца. Краем глаза Ричард проследил за отступлением друзей и, когда те скрылись из виду, рванулся к озеру. Перерубил верёвки, спутывающие ноги коня, и птицей взлетел в седло.
  Исчезновение противника привело серую армию в замешательство, однако, понукаемая криками вилинов, она быстро сориентировалась и опять двинулась на принца. Но Ричард не принял бой: бросив злой взгляд на мелькающие среди тёмно-серых деревьев снежно-алые пятна, он сунул меч в ножны и пришпорил коня...
  Инмарец догнал друзей, и они понеслись, не разбирая дороги. Вилины с ликующими воплями бросились в погоню, а впереди, словно свора борзых, неслась серая стая их слуг. Беглецы почти физически ощущали дыхание преследователей и каждую минуту ждали нападения, но его так и не последовало: до изнеможения загнав "дичь", вилины остановились и отозвали слуг.
  Бешеная скачка прекратилась посреди широкого серого поля, поросшего жёсткой бледно-серой травой. Стася сползла с коня и нервно вскричала:
  - Я хочу знать! Я хочу знать, о чём вы все молчите?! Я не двинусь с места, пока вы не скажете мне, что происходит!
  - Тёма умирает, - отрешённо произнёс Ричард. - Вилин пожирает его. Дима делает всё возможное, чтобы его спасти. - Принц посмотрел на тёмные круги вокруг сияющих глаз мага и тихо добавил: - Он отдаёт Артёму свою жизненную силу.
  Стася испуганно всхлипнула:
  - А что будет с Димой?
  - Нам надо отдохнуть.
  Инмарец повернулся к Хранительнице спиной, у него не было сил утешать её. Вместе с Солнечным Другом он помог побратиму спешиться и уложить Артёма на землю. Лицо временного мага чуть порозовело, однако он по-прежнему находился в беспамятстве. Смерть лёг рядом с другом, и тот, уткнувшись ему в плечо, что-то бессвязно забормотал. Не открывая глаз, Смерть прогладил спутанные пшеничные волосы, и временной маг затих.
  "Мы все умрём", - глядя на обессиленных магов, безразлично подумала Стася, взяла у Валечки свёрток и поделила остатки пирогов поровну. Порция Димы так и осталась лежать на траве...
  Отдых оказался недолгим. Не прошло и часа, как барабанная дробь копыт зазвучала вновь.
  - Они играют с нами, - жалобно проскулил Валечка.
  Беглецы вскочили на лошадей, и неистовая скачка продолжилась. Вилины гнали их, как диких зверей, изредка давая короткие передышки, чтобы охота не закончилась слишком быстро...
  Во время очередной остановки, когда маги просто свалились с лошади, Ричард взорвался.
  - Мы не можем убегать вечно! - заявил он друзьям и зашагал в лес.
  Оставшись без защитника, Хранительница и Солнечный Друг сели по обе стороны от бесчувственных магов и стали с содроганием всматриваться в зловещую глубину чащи, каждую секунду ожидая нападения безмолвного стада. Им показалось, что Ричард отсутствовал вечность. Наконец, он вернулся, неся на плече тело вилина. Инмарец свалил ношу на траву, и Стася с Валентином узнали Корина Ора. Склонившись над пленником, принц выдернул из его рта кляп и прорычал:
  - Отвечай, что творится в вашем паскудном мире?
  - Какой ты всё-таки забавный.
  - Я убью тебя, если ты не ответишь!
  - В самом деле? - обрадовался Корин, и его язык пробежался по правильным красным губам. - Прошлый раз у тебя вышло восхитительно! - Он мечтательно закатил глаза, и Ричард зло ухмыльнулся:
  - Тогда я не убью тебя, до тех пор, пока ты не расскажешь мне всё о вашем гнусном мире!
  - Конечно, мой милый, конечно, расскажу, - радостно заулыбался Ор. - Вилин - лучший из миров. Он прекрасен и...
  - Короче!
  - Как скажешь, дорогой, - опять облизнулся вилин, с любовью глядя на принца. - Мы - вечные хозяева Вилина. Мы бессмертны и нам скучно. Мы видели и испытали всё, даже то, что ты не в силах себе представить. Мы победили само Время. Мы - вилины!
  - А люди?
  - Люди? - Корин плотоядно оскалился. - Мы любим людей. Они покорны и исполнительны. Их кровь пьянит наши бессмертные души и вселяет тепло в наши холодные сердца.
  - Вы их едите? - ужаснулась Стася.
  - Нет, дитя моё, зачем? Мы не нуждаемся в пище. Мы любим кровь.... Тёплую, сладкую, живительную...
  - Хватит лирики! - пресёк его восторженную речь инмарец.
  - Хорошо, - послушно кивнул Корин, оценивающе разглядывая принца. - Чтобы тебе такого рассказать?.. Вы появились, как нельзя кстати. Мы полюбили вас всех. Кроме него! - Он ткнул пальцем в Артёма. - В нём есть Время, и мы убьём его. А остальных будем гнать... вечно!
  Топот копыт разорвал безжизненную тишину сумерек, и беглецы бросились к лошадям, оставив вилина лежать на траве.
  - А как же я? Вы обещали убить меня!
  - Катись к чёрту, мразь! - бросила Стася и ударила коня пятками...
  
  Следующая передышка подарила беглецам надежду - Артём открыл глаза.
  - Наконец-то! - радостно воскликнул Валечка.
  Веки временного мага дрожали, но он изо всех сил старался держать глаза открытыми:
  - Пить...
  Друзья растеряно переглянулись. Воды у них не было, еды, впрочем, тоже. Артём взглянул на их осунувшиеся лица и прошептал:
  - Плохо... Уходим...
  - Мы не можем уйти. Здесь не работает магия, - склонившись над ним, раздельно произнёс инмарец.
  Не выпуская руки бездыханного Димы, Артём пытался сесть, и принц помог ему.
  - Мы уйдём, - качаясь, как пьяный, вымучил временной маг. - Круг!
  - Ты ещё слаб. Мы и так по колено в крови, только ваших трупов нам не хватает.
  - Помоги мне подняться...
  - И не подумаю! - отрезал Ричард. - Ты не в состоянии колдовать!
  - Посмотри, в нём почти не осталось жизни. - Артём слабо шевельнул головой в сторону трупом лежащего Дмитрия, и по его щекам потекли слёзы. - Если я отпущу его руку, мы оба умрём, если нет - первым умрёт он...
  Хранительница опустилась на колени и прижалась к возлюбленному. Душа её разрывалась от горя, но Стася так устала, что не могла даже плакать.
  Воздух наполнился топотом копыт, за деревьями замелькали красно-белые пятна, и вдруг воцарилась тишина.
  - Уходим! К лошадям! - привычно скомандовал Ричард.
  - Нет! Круг! - сквозь слёзы выкрикнул Артём. - Это последний шанс! Пожалуйста!
  Инмарец огляделся: со всех сторон на поляну вступали вилины. Хозяева Безвременья скользили по жёсткой траве, как по паркету бального зала. Кавалеры галантно поддерживали дам, а те длинными изящными пальцами царственно приподнимали края пышных алых платьев. Чёрные, как смоль, волосы. На бледных фарфоровых лицах светящиеся угли глаз. Сочные рубиновые губы растянуты в бездушных улыбках.
  В хищном причудливом полонезе вилины грациозно сжимали круг...
  - Круг, - прохрипел Артём, умоляюще посмотрел на принца и... отпустил пальцы Дмитрия.
  - Нет! - истерично заорала Стася и схватила магов за руки, словно могла восстановить связь между ними.
  Валечка вцепился в руку Тёмы, и Ричард замкнул кольцо.
  - Мы любим вас... - прошелестели им вслед чарующие голоса вилинов.
  
  Глава 18.
  Возвращение.
  
  Лёгкий ветерок, как пощёчина, хлестнул по лицам. Шелест листвы и птичий гомон пулемётными очередями врезались в барабанные перепонки. Жгуче-яркие краски ослепили, а травяной аромат накрыл тяжёлой волной, пробирая до мозга костей.
  - Лайфгарм, - прошептал Ричард.
  - Белолесье, - эхом отозвался Артём.
  - Наконец-то, поедим, выспимся. - Лицо Валечки озарилось радостной улыбкой. - И выпьем...
  Временной маг жадно вдыхал целебный воздух Белолесья, оживая на глазах, и вскоре полностью пришёл в себя. Только осунувшееся лицо и серые круги под глазами напоминали о пережитом в Вилине. Зато с Дмитрием не происходило никаких перемен: он трупом лежал на изумрудной траве и почти не дышал.
  Инмарец скрипнул зубами и подхватил побратима на руки:
  - Где твой дом, Тёма?
  - Там, за деревьями.
  Артём пошёл вперёд, Ричард - за ним. Стася и Валечка шли последними. Неожиданно воздух прорезал короткий свист, и над головами друзей полыхнула синяя молния. Принц мгновенно рухнул на землю, закрывая собой побратима, а временной маг охнул и нескладно взмахнул руками...
  Лёгкий ветерок. Шелест листвы. Щебет птиц. Яркие краски. Аромат трав.
  - Лайфгарм, - прошептал Ричард.
  - Белолесье, - эхом отозвался Артём.
  - Это уже было, - растеряно пролепетал Валечка. - Что случилось?
  Временной маг почесал затылок:
  - Я испугался.
  - На нас напали! - вспомнил Ричард.
  - Кто? - испуганно спросила Хранительница.
  - Не знаю. Я не успел рассмотреть.
  - Это была моя мать, - тихо произнёс Артём, - но я не понимаю...
  - В Лайфгарме что-то произошло, пока нас не было, - проворчал инмарец, - и мне это не нравится.
  - Отойдите от него! - раздался за их спинами грозный голос.
  - Мама?!
  Артём обернулся, но, увидев разъярённое лицо матери, торопливо придвинулся к друзьям.
  - Я сказала: отойдите! - прошипела Марфа, надвигаясь на них. - Керонский выродок мой! Я убью его!
  В ответ на её слова Ричард, Артём, Стася и Валечка сплотились вокруг Дмитрия. Руки провидицы крыльями взметнулись вверх.
  - Мама! Нет!
  - Отойди, Тёма!
  - Ни за что! Он спас меня, мама! Убей меня, если тебе нужен он!
  Марфа замерла, будто птица, раздумывающая взлетать или не взлетать. Она прикрыла глаза, глубоко вдохнула и отступила. Внезапно по телу Димы побежали судороги, и Ричард прижал побратима к себе, но удержать не смог и поспешно опустил его на траву. Пронзительно вскрикнув, Артём упал на колени:
  - Не смей! Слышишь, Дима?! Не смей умирать! - Он обернулся к матери, и шоколадные глаза полыхнули бесконечной злобой: - Ты убила его! За что? - Временной маг вскочил и стал надвигаться на мать. С его пальцев сыпались разноцветные искры. - Он спас меня! Он отдал мне свою жизнь! Я бы умер, если б не он! Мы бы все погибли!
  Провидица с недоумением и страхом смотрела на сына:
  - Я ничего не сделала! Я не успела!
  - Ты убила его! - взревел Артём и бросился на мать.
  - Арсений! - испуганно заорала Марфа, и рядом с ней появился наблюдатель.
  Он схватил сына за шиворот, оттащил от матери и, бросив хмурый взгляд на Стасю, Ричарда и Валечку, суетящихся вокруг Дмитрия, яростно закричал:
  - Как ты можешь?! Зачем ты приволок этого выродка в Белолесье?!
  - Что ты несёшь?! Он спас нас! Он вылечил меня! Я бы умер, если б не он! А теперь он мёртв! Мама убила его!
  - Собаке собачья смерть!
  - Заткнись!
  Артём с ненавистью взглянул на отца, и тот отшатнулся, увидев в глазах сына свою смерть.
  - Я твой отец...
  - И что?! Если Дима умрёт, я уничтожу Лайфгарм!
  Разжав пальцы, наблюдатель испуганно взглянул на бьющегося в агонии Дмитрия, шагнул к нему, но его остановил меч Ричарда.
  - Не подходи! - прорычал принц, уперев клинок в грудь высшего мага. - Не подходи, ибо клянусь, я убью тебя! И магия меня не остановит!
  Арсений и Марфа тревожно переглянулись.
  - Не понимаю, - растеряно произнесла провидица.
  - Нас обманули, - одновременно с ней сказал наблюдатель и взглянул в глаза инмарского принца: - Я видел, как вы вошли в комнату Михаила и пропали. Потом миротворец сказал, что Дима увёл вас, чтобы убить. Прости, но мы поверили... Все высшие маги поверили... Но теперь я вижу, что это не так! Позволь мне помочь Дмитрию!
  Немного помедлив, Ричард шагнул в сторону:
  - Но учти, если ты сделаешь что-то не так, клянусь, ты - умрёшь!
  Арсений кивнул и, склонившись над учеником Олефира, зашептал заклинание. Почти сразу агония прекратилась, и Дима замер.
  - Он умер?! - истошно завопила Стася.
  - Нет! - рявкнул высший маг и чуть спокойнее добавил: - Но он очень плох. Нужно срочно переправить его в дом и позвать целителя. Тебе придётся нести его на руках, Ричи. Перемещение потушит искру жизни, что ещё теплится в нём.
  Ричард убрал меч в ножны и подхватил побратима на руки. Артём, Валечка и Стася окружили их и в скорбном молчании двинулись к дому провидицы. Арсений же приблизился к Марфе и едва слышно шепнул:
  - Фёдор ошибся. Они сумели сплотиться. Хотел бы я знать, где они были и что пережили...
  - Я тоже, - кивнула провидица, не сводя потерянных глаз с сына...
  
  Ричард внёс Дмитрия в дом, уложил на диван в холле и встал в изголовье, держа меч наготове.
  - Мы не враги, - покачал головой высший маг, но принц лишь крепче стиснул рукоять меча, всем своим видом показывая, что до последнего будет верен братской клятве.
  - Витус! - крикнула Марфа, и в дверном проёме возник пожилой гном в просторном чёрном балахоне с множеством карманов. Он с интересом обвёл глазами присутствующих, остановил взгляд на Дмитрии и бесстрастно поинтересовался:
  - Предлагаешь вылечить его, Сеня? А жалеть не будешь? Смотри, он почти не дышит. Лёгкое движение пальцами, и...
  Гном широко улыбнулся наблюдателю, и Валечка взорвался:
  - Вы что, рехнулись? Вампиры нас чуть не убили, и вы туда же?! Я - против! Не буду умирать на голодный желудок и трезвую голову! Несите чарку! И бутерброд! Выпьем, а уж потом будем стреляться! И вообще, что за мания - изводить путешественников! - ляпнул он и нервно расхохотался.
  Через секунду ему вторили Стася, Артём и Ричард. Они хохотали над полумёртвым Димой и не могли остановиться. Выглядело это страшно и дико.
  - Что ж, смех лучшее лекарство, - невозмутимо заметил Витус, похлопал Валечку по плечу и, подойдя к дивану, склонился над Дмитрием: - Увы, мои зелья здесь не помогут.
  "Придумай что-нибудь!" - раздался в его голове сердитый голос Фёдора.
  "А может, ты сам?"
  "Вылечи его! Он должен убить Олефира!"
  "Как скажешь, экспериментатор", - пожал плечами Витус и скомандовал:
  - Арсений, Марфа, идите сюда! Нужно вдохнуть в него жизнь.
  Высшие маги согласно кивнули, а гном отодвинул Артёма в сторону и поманил к себе Стасю:
  - Нам понадобится твоя помощь, Хранительница.
  Он расставил магов по углам дивана и зашептал заклинание. Сначала Стася ничего не чувствовала, разве что лёгкий дискомфорт мерцал на краю сознания, как вдруг по телу прокатилась обжигающая волна боли, и, вскрикнув, женщина начала оседать на пол.
  - Достаточно! - Витус подхватил Станиславу под руки, усадил на край дивана и вновь склонился над Дмитрием. Тёмные круги вокруг глаз потускнели, на щеках проступили бледно-розовые пятна. Гном удовлетворённо улыбнулся: - Теперь он будет спать. Не будите его.
  - А дальше? - требовательно спросил Артём. - Он был сильным магом и...
  - И будет им! - резко перебил его Витус. - Проснется и сам восстановит силы.
  Целитель коротко поклонился, шагнул к дверям и пропал.
  - Это я виноват.
  Временной маг шмыгнул носом, плюхнулся на колени рядом с диваном и вцепился в Димину руки.
  - Не ты, а Олефир! Это он ранил тебя! - раздражённо заметил Валечка и потребовал: - Дайте нам, наконец, выпить и поесть!
  - То есть как? - насторожился Арсений.
  - Что как?
  - Кто ранил Артёма?
  - Меня ранил Олефир. Он явился к Михаилу, чтобы забрать Диму в Керон, я попытался уйти по Времени, но Олефир запустил в меня молнию, и мы попали в Безвременье. Потом я помню только скачку и серебряное облако, окутывающее меня. И слова: "Держись, я рядом". Я чувствовал, как в меня вливается сила, а Дима слабеет.
  Временной маг всхлипнул, и по его щекам покатились крупные частые слёзы. Боль в глазах сына острой иглой кольнула сердце провидицы, и она опустила голову. Зато Арсения слёзы сына от расспросов не удержали.
  - Дима поддерживал тебя три месяца?
  - Три месяца? - опешил Артём.
  - Вас не было три месяца и десять дней. На Совете миротворец заявил, что Дмитрий, выполняя приказ хозяина, утащил вас в другой мир, чтобы убить. Олефир промолчал. И я поверил Михаилу! Все поверили! Да и Марфа не видела вас в будущем.
  - Миротворец сам вызвал Олефира, чтобы тот забрал Диму, - сухо произнёс Ричард. - Он сказал, что для Лайфгарма будет лучше, если Смерть останется в Кероне, во власти своего хозяина.
  - Простите нас, - поклонился наблюдатель. - Мы не должны были...
  - Ладно, давайте наконец выпьем за то, что всё хорошо, что хорошо кончается! - встрял Валечка. - Представь себе, Арсений, в этой чёртовой жути даже поганок не было! Мы голодали! А вилины пили только кровь! Никакого разнообразия!
  Высший маг с ужасом посмотрел на Солнечного Друга:
  - Они пили кровь?
  - Ну да! Расфуфыренные, как куклы, говорят так, будто хотят в горло впиться, - темпераментно рассказывал землянин, - и всё время облизываются! Уроды!
  - Вижу, тебе не пришлось по душе общение с вилинами.
  - Общение? Они не умеют общаться! Они охотники! А нас сделали дичью! Видел бы ты, как Ричард крошил их слуг! Ведь вместо гончих вилины использовали людей!
  - Хватит! - вскрикнула Марфа. - Не надо подробностей! Ты хотел выпить, Солнечный Дружок, идём, я налью тебе вина.
  - Добрая женщина! Ты спасаешь мне жизнь! - Валечка простёр к ней руки. - Меня пытались уморить голодом, но у них кишка тонка! Справедливость восторжествовала!
  - Я накрою стол на веранде. Вам всем не мешает подкрепиться, - быстро сказала провидица, подхватила землянина под руку и повела за собой.
  Арсений же с состраданием посмотрел на сына. Он хотел что-то сказать, но Артём протестующе замотал головой:
  - Не надо, папа, всё уже позади. Мы живы, а это главное!
  
  Дмитрий спал третьи сутки, и его друзья уже начали беспокоиться, не обманул ли их Витус. Однако в полдень третьего дня, маг неожиданно вскрикнул, открыл глаза и сел. Стася, в этот момент дежурившая у постели возлюбленного, вскочила с кресла и схватила его за руку:
  - Дима!
  Но маг оттолкнул Хранительницу, откинулся на подушки и закрыл глаза. Сначала он лежал неподвижно и, казалось, вглядывался куда-то вдаль, хотя глаза его оставались закрытыми. Сухие, потрескавшиеся губы что-то шептали, но Стася не могла разобрать ни слова. Прошёл час, и Дмитрия пробил озноб. Хранительница решила, что ему холодно, попыталась укутать одеялом, но маг вновь оттолкнул её, скинул одеяло на пол и сел. Глаза его по-прежнему были закрыты, на лбу блестели капельки пота. Диму трясло, но его голос звучал громко и внятно:
  - Хозяин?
  "Возвращайся домой, Дима. Хватит дурить! Ты едва не погиб".
  - Я не вернусь в Керон!
  - Успокойся, мы в Белолесье. Тебе ничего не угрожает, - мягко сказала Стася и погладила возлюбленного по щеке.
  "Возвращайся, и я не трону Хранительницу. Она будет твоей".
  - А остальные?
  "Пусть это тебя не волнует! Солнечный Друг отправится на Землю, Ричард - в Инмар, Артём - в УЛИТ".
  - Но я не хочу расставаться с ними! - воскликнул Дмитрий, и тут Стася сообразила, что он не бредит, а разговаривает с Олефиром.
  - Не говори с ним! Не надо!
  Но маг не слышал её.
  "Не артачься! Я люблю тебя, как сына, и не хочу, чтобы ты погиб! Твои приятели недостойны тебя! Ты - Смерть, а они заурядные люди!"
  - А Тёма? Он временной маг! Он пропадёт без меня!
  "Тогда забирай его в Керон и дело с концом!"
  - И что с ним будет?
  "Станет моим учеником".
  - Нет! Я не позволю сделать Артёма Смертью! Его магия чистая и светлая! Она ласкает взгляд и греет душу! Он рождён, чтобы нести людям радость!
  "Идиот! Твой любимый Тёмочка - временной маг! Разрушитель Судеб и Миров! Он такой же, как ты! Ему просто не позволили это понять!"
  - Неправда! Я больше не верю Вам! Вы сказали, что Стася хочет уйти от меня, и это была ложь! Что Вам стоит оболгать Тёму, чтобы вернуть оружие, которое Вы потеряли?! Я не вернусь к Вам! Я останусь с Тёмой! И с друзьями!
  "Ещё скажи, что убьёшь меня, на радость высшим магам! - зло рассмеялся Олефир. - В общем, так: либо ты сейчас же возвращаешься домой, либо твои друзья - покойники! И первой будет Хранительница!"
  - Вы не посмеете...
  Стася увидела, как из-под сомкнутых век возлюбленного пробиваются белые лучики, и хотела заорать: "Помогите!", но из горла вырвался лишь прерывистый хрип.
  - Я не вернусь в Керон!
  "Вернёшься! Жаль, что не по-хорошему. До скорой встречи, сынок!"
  Олефир усмехнулся, и голову Димы пронзила адская боль.
  - Нет... Не надо... - прохрипел он, рухнул на подушки и потерял сознание.
  Стася, беззвучно рыдая, упала на грудь возлюбленного, но тот уже спал, словно ничего не случилось. Дрожащей рукой она погладила Диму по волосам и встала - неумолимая сила тянула её прочь из дома. Хранительница медленно пересекла комнату, вышла в коридор и на цыпочках двинулась к выходу.
  Украдкой покинув дом провидицы, Станислава брела по Белолесью, не замечая его красот: "Что со мной? Я не хочу уходить от него! Папа, помоги!.."
  
  Дима издал пронзительный крик и заметался на кровати, порываясь встать.
  - Пустите меня! - кричал он и рвался так, что Ричарду и Артёму, примчавшимся на крик друга, пришлось навалиться на него, чтобы удержать в постели.
  
  А Стася, будто во сне, шла по волшебному лесу, и сердце её, предчувствуя беду, трепетало, как пойманная в силки птица.
  - Дочка, - прозвучало совсем рядом.
  Станислава обернулась и, не раздумывая, бросилась в объятья отцу. Фёдор прижал к себе дочь, поцеловал её в щёку и ласково прошептал:
  - Я вернулся, милая. Я помогу тебе.
  И, чувствуя несказанное облегчение, Хранительница разрыдалась у него на груди.
  
  Дмитрий на секунду затих, а потом изогнулся дугой, словно ему в спину вонзили нож, и простонал:
  - Оставь её... Пожалуйста...
  - Что с ним? - испуганно спросил Артём.
  - Бредит, похоже, - ответил Ричард и крепче ухватил побратима за руки.
  
  Стася плакала от счастья: отец услышал её и пришёл.
  - Ты столько страдала, дочка. Я виноват перед тобой, но мы снова вместе, и всё будет по-прежнему, - тихо говорил Фёдор, осторожно снимая с её шеи Ключ.
  - Я люблю тебя, папа...
  
  Дмитрий оттолкнул друзей и пронзительно закричал:
  - Не отдавай ему Ключ!
  Хранительница услышала его и вздрогнула, но было поздно - Ключ опустился в карман Фёдора.
  - Пойдём, девочка моя, я расскажу тебе, как помочь Диме.
  - Да, папа.
  Стася покорно склонила голову на плечо отцу, и они исчезли.
  
  - Нет! Стася! Нет! - срывающимся голосом крикнул маг и очнулся. Он сел, усталыми, обречёнными глазами посмотрел на друзей и прошептал: - Он забрал её.
  - Кто? - опешил Артём.
  - Олефир, - хрипло ответил Дима, поднявшись с кровати. - Мне надо идти!
  Он сделал шаг, покачнулся и рухнул на пол, как подрубленное дерево.
  
  Глава 19.
  Иллюзии.
  
  На душе было легко и спокойно, ощущение беспричинной радости и неимоверного счастья теснило грудь. Улыбнувшись, Стася открыла глаза и растерянно уставилась на изысканный кружевной балдахин, расшитый сказочными жар-птицами.
  - Доброе утро, принцесса, - донёсся сбоку приветливый голос, и Хранительница рывком села в постели, с удивлением разглядывая незнакомую, богато обставленную комнату, полную народа. У её роскошного ложа, почтительно склонив головы, стояли девушки в тёмных платьях и белых накрахмаленных передниках. В руках они держали тонкую шёлковую рубашку, красивое бледно-зелёное платье, изящные атласные туфельки и тонкие, как паутина, чулки. Возле стены в полупоклоне застыли горничные с кувшинами и полотенцами. А около дверей присели в реверансе четыре пышно одетые пожилые дамы.
  - Где я?
  - В Керонском замке, принцесса, - ответила одна из служанок и поклонилась почти до пола.
  - В замке? Что я тут делаю?
  - Вы здесь живёте...
  - С каких это пор?
  - Король ожидает Вас к завтраку, Ваше высочество, - хором пропели фрейлины, пресекая дальнейшие расспросы.
  - Бред какой-то.
  Станислава откинула одеяло, босые ноги коснулись мягкого ворса, но насладиться теплом и удивительной шелковистостью ковра, не удалось. Вокруг засуетились служанки. Сначала Хранительница не могла понять, чего они хотят, а когда девушки перешли к более решительным действиям и попытались стянуть с неё ночную рубашку, возмутилась:
  - Что вы делаете? Не трогайте! Я сама!
  Девушки испуганно отступили, и, с облегчением вздохнув, Стася взяла из рук горничной кувшин, налила воды в серебряный тазик и умылась. Потом, под гробовое молчание прислуги, она промокнула лицо полотенцем, оделась и заплела волосы в косу.
  - Вы очаровательны, Ваше высочество, - нарушила молчание фрейлина в голубом кружевном чепце. - Никогда ещё Лайфгарм не видел принцессы прекрасней!
  - Спасибо, конечно, но это как-то чересчур, - хихикнула Стася: - Так где король?
  Лица фрейлин и служанок перекосило от бесцеремонного вопроса, и в комнате вновь повисло молчание. Хранительница с недоумением оглядела вытянутые лица женщин и повторила:
  - Где король?
  - Я провожу Вас, принцесса, - выдавила фрейлина в маленькой шляпке-таблетке с длинным радужным пером и пулей метнулась к дверям.
  - Отлично! Пошли скорее! Есть хочется - жуть!
  И, путаясь в складках пышного платья, Станислава зашагала за фрейлиной. "Не жизнь - сказка! - думала она, с любопытством разглядывая мрачно величественные коридоры замка. - Сначала трое странных молодых людей в гости пожаловали, теперь замок средневековый нарисовался... Интересно, кто из этих троих король?" Представив Артёма в джинсах, свитере, горностаевой мантии и золотой короне, Стася рассмеялась. Фрейлины осуждающе покосились на неё, и Хранительница, едва сдержавшись, чтобы не показать им язык, состроила гордое, надменное лицо и вступила в огромный трапезный зал.
  Во главе длинного широкого стола сидел мужчина лет сорока. Его внешность полностью соответствовал Стасиным представлениям об идеальном облике короля. Умное, мужественное лицо. Янтарная корона. Горностаевая мантия... Словом, это был самый настоящий король!
  Хранительница по инерции сделала несколько шагов и остановилась, натолкнувшись на внимательный взгляд пронзительно-голубых глаз.
  - Доброе утро, Ваше высочество, - ласково поздоровался Олефир, и принцесса покраснела от удовольствия: внимание монаршей особы оказалось удивительно приятной штукой и ужасно льстило её самолюбию.
  - Доброе утро, Ваше величество, - проворковала Стася, опустилась на услужливо отодвинутый слугой стул и положила ладони на край стола. "Как же здесь интересно!"
  - Как ты спала, Маргарет?
  Хранительница не сразу поняла, что король обращается к ней.
  - Простите, но меня зовут Станислава.
  - Полно, дитя моё. В Лайфгарме ты - Маргарет, законная принцесса Инмара и Годара.
  - Вы шутите?
  - Отнюдь.
  "Она почти ничего не помнит. Забавно!" - хохотнул про себя Олефир и медовым голосом произнёс: - Кушай, дорогая, а я, тем временем, кое-что расскажу тебе.
  На тонких губах заиграла злорадная улыбка, и Стася насторожилась. Она механически пригубила сок, положила в рот кусочек сыра и застыла, услышав:
  - Прямо не знаю, с чего начать. Был бы здесь Дима...
  - Дима... - прошептала Хранительница, и воспоминания яростным потоком обрушились на неё: Москва, Петелькино, Золотые степи, Керон, Лирия, Инмар, Безвременье, Белолесье... Стася схватилась за шею - Ключа не было.
  - Вижу, мой рассказ тебе больше не требуется! - зло ухмыльнулся Олефир. - Что ж, перейдём к делу. Я давал тебе выбор, принцесса. Ты могла уйти на Землю и спокойно доживать свой век в своей убогой квартирке, но ты отказалась. Ты выбрала Диму, а значит, пришло время расплаты. Видишь ли, дорогуша, я всегда держу слово. Надеюсь, ты помнишь, что я обещал, если ты не оставишь в покое моего ученика?
  - Я убью тебя, мразь!
  - Тише, маленькая шлюшка! Не забывай, кто перед тобой!
  - Я помню, подонок! - выпалила Хранительница и, вскочив, плюнула Олефиру в лицо.
  Маг вытер щёку и, презрительно глядя Стасе в глаза, наотмашь ударил её по губам. Женщина отлетела в сторону, упала на пол и потеряла сознание.
  - Так не пойдёт, милочка! - раздражённо покачал головой король и небрежно выплеснул ей в лицо бокал вина. - Вставай!
  Хранительница открыла глаза и неуверенно поднялась на ноги.
  - Ляжешь, когда я прикажу! А я не заставлю тебя долго ждать, потаскушка!
  Стася почувствовала, как из глубины её существа выползает липкий мучительный страх. Без Ключа она была абсолютно беспомощна перед магией Олефира, и он мог сделать с ней всё, что угодно.
  - Ненавижу тебя! - воскликнула Хранительница, схватила со стола тарелку и запустила в мага.
  Олефир остановил "снаряд" в воздухе и глумливо рассмеялся:
  - Какой темперамент!
  - Ты не посмеешь...
  - Легко!
  - Нет!
  Стася кинулась к дверям, и вслед ей полетел громовой голос Олефира:
  - Стража!
  Гвардейцы, стоявшие у дверей, перехватили Хранительницу и поволокли назад к королю. Стася дико завизжала и забилась в железных руках солдат, а Олефир сдёрнул скатерть со стола, так что посуда с грохотом рассыпалась по полу, и мягко хлопнул ладонью по тёмной столешнице:
  - Давайте, ребята, позабавьте своего короля!
  Принцессу швырнули на стол. Жёсткие, мозолистые руки содрали роскошное шёлковое платье и стали жадно мять упругое нежное тело. Станислава попыталась вырваться, но сопротивление лишь распалило гвардейцев. Один из них запрыгнул на стол и придавил её руки к столешнице, а другой грубо раздвинул ноги.
  - Дима!!! - взвыла Стася и зарыдала в голос. - Дима!!!..
  
  Дима распахнул глаза и горящим взглядом уставился на Арсения:
  - Больно...
  Наблюдатель положил руку на его ледяной лоб:
  - Я уберу боль.
  - Не надо. Это её боль. Стасе больно, - прошептал маг, и его лицо исказила дикая ярость. - Нет! Оставьте её! Не надо!
  Дмитрий слетел с кровати и ринулся на невидимого врага. Глаза вспыхнули холодным белым светом, а с пальцев полетели молнии.
  - Остановись! - крикнул Арсений и набросил на Смерть магическую сеть.
  Маг смёл её одним ударом, но на это ушли последние силы. Белый свет померк, Дима рухнул на пол и отчаянно замолотил по нему кулаками:
  - Не смей! Не смей!
  Его крик становился всё тише, и, в конце концов, перешёл в шепот. Когда же в комнату ворвались Ричард и Артём, Дмитрий, скрючившись, лежал на полу и еле слышно повторял:
  - Стася... Стася...
  А по его впалым щекам текли безнадежные, горькие слёзы...
  
  Хранительница очнулась под вечер. Чувствуя боль в каждой клеточке истерзанного тела, она сползла с кровати, добрела до стола и вылила на себя полный кувшин воды. Кожа покрылась мурашками, и Стася зябко поёжилась. "Надо одеться", - отстранено подумала она и вошла в гардеробную. Но едва протянула руку к одежде, за спиной прозвучал вкрадчивый голос:
  - Хочешь ещё, детка? Тебе понравилось?!
  Руки короля легли на обнажённые плечи, и Стася всхлипнула, не смея пошевелиться:
  - Не надо, пожалуйста, не надо.
  На губах Олефира засияла торжествующая улыбка:
  - Ну, что ты, дитя моё. Разве я могу тебя обидеть?
  Он бережно развернул Хранительницу к себе, и она инстинктивно попыталась прикрыться, но Олефир развёл её руки в стороны.
  - Ты очень красивая. Мне нравится разглядывать тебя. Посмотри мне в глаза, детка. - Олефир запустил пальцы в рыжие густые кудри и заставил Стасю смотреть себе в лицо: - У нас был договор. Ты должна была сказать Диме, что не любишь его. Но ты не захотела уладить дело миром, и я выполнил свою угрозу. Тебе не на что жаловаться, дорогуша, - язвительно заявил он. - И раз ты пришла в себя, продолжим! Мои солдаты будут развлекаться с тобой, пока ты не сдохнешь! А жить ты будешь долго, детка. Обещаю! Стража!
  Хранительница вырвалась из объятий, в панике метнулась в угол, сжалась в комок и умоляюще простонала:
  - Не надо... Я сделаю всё, что Вы хотите... Только не позволяйте им...
  - Слишком поздно ты спохватилась, дорогуша. Мне уже ничего не нужно от тебя, - ухмыльнулся Олефир и махнул рукой гвардейцам: - Прошу, господа!..
  
  В следующий раз Дмитрий очнулся через двое суток. С трудом разлепив казавшиеся свинцовыми веки, он посмотрел по сторонам, силясь понять, где находится, и натолкнулся на встревоженный взгляд шоколадных глаз. Артём сидел в кресле, вплотную придвинутом к кровати, и робко улыбался.
  - С возвращением, Дима. И спасибо, что спас меня.
  - Сколько я спал? - хрипло спросил маг, накрывая комнату щитом.
  - Долго.
  - Когда пропала Стася?
  - Два дня назад.
  Дмитрий закусил губу, попробовал сесть и без сил повалился на подушки.
  - Помоги мне встать, Тёма.
  - У тебя был припадок. Витус сказал, что ты должен лежать.
  - Я здоров!
  Дима упёрся ладонями о кровать и с рыком сел. Голова противно закружилась, перед глазами заплясали черти, но маг постарался не думать об этом и сосредоточился на немного расплывающейся фигуре временного мага:
  - Привет, Тёма.
  - Ляг, пожалуйста, ты ещё слаб, я вижу.
  - Ерунда. Я быстро восстанавливаюсь. Меня этому учили. - Дмитрий опустил ноги на пол и внимательно посмотрел на друга: - А ты начал учиться?
  - Чему?
  - Хочешь сказать, что потратил столько дней впустую? Как ты собираешься защищаться от Совета?
  - Ну... Не знаю... Я думал, ты...
  - Сколько можно оставаться ребёнком?! - возмутился Дима и, помолчав, обречённо добавил: - Хорошо. Я сам буду обучать тебя, но позже, когда закончу дела в Кероне.
  - Не бросай меня! Я боюсь.
  Артём вцепился в запястье друга и умоляюще посмотрел ему в лицо.
  - Ты временной маг, и один стоишь всего Совета! А боевой магии я научу тебя, как только вернусь.
  - Но отец говорил, что временному магу не надо учиться!
  - Ты не можешь непрерывно использовать временной дар, Тёма. Рано или поздно ты устанешь и остановишься. И тогда - умрёшь! Ты должен научиться защищаться, а если понадобиться - убивать!
  Артём отрицательно замотал головой:
  - Я не смогу!
  - Тогда убьют тебя, - пожал плечами Дмитрий и встал.
  Временной маг не верил собственным глазам: ещё две минуты назад друг пластом лежал на кровати, а сейчас он выглядел, как обычно - сильным и уверенным в себе магом.
  - Как это у тебя получилось?
  - Я говорил: меня учили. Но тебе лучше не знать, как, - бесстрастно ответил Дима. - Кстати, где остальные?
  - Завтракают.
  - Замечательно. Мне тоже надо поесть, - кивнул ученик Олефира и направился к дверям.
  
  Гости и хозяева сидели на веранде и пили душистый чай с мягкими сдобными булочками. Стояло чудесное солнечное утро. Лучи оранжевого солнца играли на тонких фарфоровых чашках, лёгкий ветерок лениво перебирал листья белоствольных деревьев, но в воздухе незримой дымкой витало ощущение надвигающейся беды.
  - Я ухожу, - неожиданно прозвучал твёрдый голос Дмитрия, заставив вздрогнуть всех сидевших за столом.
  Лишь Валечка, нежно сжимавший ладонями кружку, в которой вместо чая плескался коньяк, наколдованный временным магом, остался невозмутим. Уже в то мгновение, когда неожиданно выздоровевший Смерть появился на веранде, он понял, к чему всё идёт, а любимый алкогольный напиток помог смириться с неизбежным.
  Тем временем Дима поднялся и, не колеблясь, снял с безымянного пальца перстень. Он понимал, что рискует, отправляясь в Керонский замок без метки хозяина, но светящаяся буква "А" в глубине камня выдавала его с головой. Маг положил кольцо перед наблюдателем и тихо попросил:
  - Сохраните его для меня.
  Арсений нахмурился:
  - Ты ещё не готов! Ты не справишься с Олефиром!
  - Я ухожу, - спокойно повторил Дмитрий и взглянул на оранжевое солнце: он ещё стоял на веранде дома провидицы, но мыслями был уже в родном замке.
  Высший маг понимал, что не может остановить Смерть, но всё же попытался:
  - Останься! Мы придумаем, как вытащить её!
  - Я не буду ждать! Не хочу, чтобы пострадал кто-то ещё!
  - Мы пойдём вместе! - категорично заявил Ричард, а Валечка жалобно пискнул:
  - Это безумие! Я боюсь!
  - Бояться нечего. Вы останетесь здесь! - отрезал Дима. - Это моя война!
  - Мы должны держаться вместе! - Артём выскочил из-за стола. - Я не отпущу тебя одного! Там Олефир! Там Алинор! Они убьют тебя! Ты не должен идти! Это глупо!
  - Вам суждено идти в Керон вместе, - тихо произнесла Марфа, и Дмитрий холодно взглянул ей в лицо:
  - Они останутся здесь!
  - Ты ничего не изменишь.
  - Изменю.
  Дима вгляделся в глаза провидицы, где царили боль и тоска по ещё не свершившейся потере, скрипнул зубами и исчез.
  - А мы? - пропищал Валечка, растерянно глядя на то место, где секунду назад стоял маг, и схватил Артёма за руку: - Что будем делать мы?
  - Пойдём за ним! - Временной маг упрямо мотнул головой и посмотрел на Ричарда. - Без нас он не справиться!
  - Стойте! - заорал Арсений. - Остановитесь! Вы погибните!
  - Это будет хорошая смерть... - проронил инмарец, и друзья исчезли.
  - Мы потеряем Артёма... Я видела...
  Марфа судорожно вздохнула и заплакала.
  - Я не верю... - сквозь зубы процедил Арсений, сжал в кулаке Димин перстень и вонзил озлобленный взгляд в оранжевое солнце Лайфгарма.
  
  - Я ждал тебя! - услышал маг жёсткий голос хозяина.
  Олефир сидел на диване в покоях Хранительницы и смотрел на него с хищной, беспощадной улыбкой. Глаза Дмитрия угрожающе блеснули:
  - Где Стася?
  - Я позаботился о том, чтобы она не досталась тебе раньше времени!
  - Она рядом, я чувствую.
  - Это иллюзия!
  - Тогда где она?
  - Ты забыл? Я - путешественник. Мне ведомы самые укромные уголки Вселенной, тайные тропы между мирами и места, о которых ты понятия не имеешь. Ты увлёкся, щенок! Забыл, что твой хозяин - маг, которому ты в подмётки не годишься!
  - Где Стася?
  - Твоя принцесса идёт по одной из потаённых троп, и, как долго будет длиться её прогулка, зависит от тебя. Бедняжка! Она бредёт неизвестно куда и будет брести вечно, если, конечно, я не заберу её.
  Олефир притворно тяжело вздохнул и с деланным сочувствием посмотрел на ученика. Дима опустил голову. Перед тем как отправиться на Остров Синих Скал, он мысленно побывал в Керонском замке и видел Стасю в её покоях. Он недооценил хозяина...
  - Чего Вы хотите?
  - Тебя! - сухо ответил Олефир и вдруг лучезарно улыбнулся: - О! У нас гости! Смотри!
  Дмитрий побледнел: он увидел, как в коридоре его друзья сражаются с гвардейцами. Вопреки здравому смыслу, маг-недоучка Артём, трепещущий перед Советом, блаженный пьяница-землянин Валечка и рассудительный воин Ричард явились спасать его от Олефира. "Зачем? - с тоской подумал маг. - Это не правильно. Так не должно было случиться! - У него возникло предательское желание сбежать с друзьями, но... - Стася! Чтобы не случилось, они все должны выжить! Все!"
  Двери с грохотом распахнулись, и в покои принцессы ворвались Артём и Ричард. Меч инмарского принца был в крови, а с пальцев временного мага сыпались разноцветные искры.
  - Дима! Мы здесь!
  К горлу Дмитрия подступил комок. Немыслимым усилием воли он заставил себя обернуться и бесстрастно посмотреть на друзей:
  - Я просил вас остаться в Белолесье! Но вы сделали иной выбор!
  - Мы не могли иначе. Ты знаешь... ик... - с пьяной бравадой сообщил Валечка, ввалился в комнату и замер, переводя растерянный взгляд с одного друга на другого.
  - Зачем? - отрешённо произнёс Дима. - Я же говорил: это моя война.
  - Это наша война! Мы друзья! - выпалил Артём, и маг понял, что сейчас он нападёт на Олефира, не имея не единого шанса на успех.
  Выбора не было. Дмитрий выразительно посмотрел в глаза Ричарду и накинул на временного мага сеть.
  - Дима! Зачем? - завопил тот, отчаянно пытаясь освободиться.
  Олефир усмехнулся и затянул сеть потуже.
  - Ничего не можешь сделать как следует! - презрительно бросил он ученику и оскалился в улыбке: - Добро пожаловать, ребята! Вы желанные гости в Кероне!
  Дима отвёл взгляд от ошарашенного лица Артёма и покаянно склонил голову:
  - Я вернулся, чтобы служить Вам, хозяин.
  Временной маг вздрогнул, словно получил пощёчину, и сквозь зубы процедил:
  - Предатель...
  - Стража! - крикнул Олефир, и из потайного хода выбежали Кир и Изот. - Нашим дорогим гостям требуется почётный караул. Не спускайте с них глаз. - Гвардейцы встали рядом с Артёмом и Ричардом, а маг-путешественник скрестил руки на груди и ухмыльнулся: - Сегодня определённо удачный денёк. Вся компания в сборе! Что ж, побеседуем. - Он развернулся к ученику и выжидающе посмотрел на него.
  - Простите, хозяин. Я ошибался. Я виноват. Позвольте мне загладить вину. Я не должен был уходить. - Маг замолчал, его руки безвольно повисли, плечи поникли.
  Олефир удовлетворённо кивнул и наотмашь ударил ученика по лицу:
  - С возвращением, щенок.
  - Я Ваш покорное оружие, хозяин.
  - Заткнись! Я больше не верю твоим словам! Продажная тварь! Я вырастил тебя! Я сделал тебя магом! Почти принцем! Ты был мне, как сын! И ты предал меня!
  - Я искуплю, хозяин...
  - На колени!
  Чувствовать на себе осуждающие взгляды друзей было обидно и тошно, но от его покорности зависели жизни дорогих людей, и Дмитрий плавно опустился на колени и замер, не смея поднять глаза на учителя.
  - Нет! - закричал Валечка и метнулся к магу: - Вставай! Не надо унижаться! Пожалуйста, вставай!
  Он вцепился в его плечи и стал трясти, но Дима остался безучастным. Тогда Валечка отпустил друга и бросился на Олефира:
  - Ты - маньяк! - в бессилье заорал он, размахивал перед его носом маленьким кулаком. - Ты - гад! Деспот и тиран! Сатрап! Немедленно освободи нас всех!
  - Вот, умора! Знаешь, ты только что заработал себе помилование, Солнечный Дружок! Будешь моим шутом!
  Олефир благосклонно потрепал оторопевшего Валечку по щеке, сгрёб его за шкирку, отволок в дальний угол гостиной и усадил на стул:
  - Сиди тихонько-тихонько. Подвернёшься под горячую руку - покалечу, - ласково предупредил он, и Валя сжался в комок. - Что ж, продолжим, - по-деловому сказал высший маг, подошёл к ученику и достал из его кармана "кошмар магов". - Хорошо, что ты захватил эту безделушку с собой. Редкая вещица, и очень полезная.
  - Дмитрий вздрогнул, но просить о милосердии не посмел. Олефир защёлкнул ошейник на его шее и наставительно произнёс:
  - Ты сам одел его на себя, мальчик! Твоё предательство - причина всех твоих бед и бед твоих приятелей. Хранительница уже расплачивается за любовь к тебе. А скоро настанет очередь Артёма и Ричарда.
  Схватив ученика за волосы, высший маг резким движением развернул его к друзьям, и, потеряв равновесие, Дмитрий упёрся руками в пол.
  - Так и стой, тварь! Впрочем, даже тварь для тебя комплимент. Ты станешь бездушным, холодным клинком в моей руке! Я ошибся, позволив тебе расти человеком. Я должен был вырастить тебя рабом. Тогда бы ты не посмел утаить от меня ни одной мысли. Теперь я знаю о тебе всё и больше не испытываю иллюзий на твой счёт!
  Дима умоляюще взглянул в глаза хозяину:
  - Тёма ничего не знал.
  - Тёма... - презрительно скривился Олефир и посмотрел на временного мага.
  Артём не слышал Диминых слов: он был слишком занят собой. Бесясь от собственной слабости, он как безумный, рвался из магической сети. Впервые в жизни сын провидицы пожалел, что учился спустя рукава, и на чём свет стоит ругал себя за легкомысленное отношение к магии. Он наконец прозрел, и за своё прозрение должен был благодарить человека, стоящего перед ним на коленях. Предателя, заманившего их в ловушку! Артём взглянул на Диму и ярость захлестнула его: "Он спас меня, чтобы отдать на растерзание Олефиру!" Гнев не позволил Тёме понять, что даже с "кошмаром магов" на шее, друг пытается защитить его.
  - Твой обожаемый Тёма - самовлюблённый ублюдок! - припечатал Олефир. - И ради него ты готов умыться собственной кровью?! Ты рехнулся, Дима!
  - Отпустите его... Отпустите их всех, и я больше никогда не разочарую Вас, хозяин.
  - А если завтра мне понадобиться убить кого-то из них? Что ты будешь делать?
  Дмитрий стал белее мела. Он понял, к чему ведёт хозяин, и стал лихорадочно искать способ предотвратить катастрофу. И, словно в насмешку, Олефир дал ему время подумать, а когда ученик зашёл в тупик, саркастически усмехнулся:
  - Не вышло? И не могло выйти!
  - Прекрати издеваться над ним, путешественник! - гневно воскликнул Ричард. - Хочешь убить нас - убей! Но имей мужество сделать это сам!
  Олефир обернулся и с любопытством взглянул на инмарского принца:
  - Может, на дуэль меня вызовешь?
  Ричард серьёзно кивнул и вытащил из ножен меч:
  - Я вызываю тебя на дуэль, маг!
  - Глупец! - расхохотался Олефир. - Хочешь подраться с магом? Получай! - Он сорвал с ученика ошейник и рявкнул: - Поиграй с ним, щенок, но пока не убивай.
  Дима медленно поднялся на ноги: "Если я не ударю, хозяин сам убьёт его... Значит, буду бить!" И, подняв руку, он метнул в побратима светящийся шар. Ричард отразил удар мечом, и шар врезался в массивный бархатный диван, разломив его пополам. Дмитрий сосредоточенно кивнул, и с его пальцев слетела молния...
  Олефир хотел увидеть поединок воина и мага, и "противники" постарались на славу, продемонстрировав ему виртуозный боевой танец, где силы клинка и магии были равны.
  - Достаточно! - остановил их высший маг, когда гостиная принцессы Маргарет стала напоминать обгорелые руины, и Артём разочарованно вздохнул: он был готов наблюдать за схваткой бесконечно.
  - Красиво!..
  В ответ на возглас временного мага Олефир фыркнул и обратился к инмарцу:
  - Молодец, принц. Жаль, что ты не служишь мне. - Он перевёл глаза на ученика и скривился: - С какой стати ты пожалел его? На нём ни царапины! - Олефир ударил его кулаком в лицо, и Дмитрий рухнул на ковёр, обливаясь кровью. - Вставай! Поиграли, и хватит! Убей их!
  - Я устал, - прошептал Дима. Он знал, что его неповиновение лишь распалит гнев хозяина, и искренне желал, чтобы этот гнев пролился на него и отвлёк Олефира от друзей.
  - Какие мы стали нежные, - фыркнул высший маг и пнул его ногой в бок: - Вставай!
  - Я, правда, устал. Мы были в Безвременье. Я едва не погиб. Я очнулся только сегодня утром.
  - Не прикидывайся! Кто-кто, а уж я знаю, как быстро ты восстанавливаешь силы. Вставай! Если устал, можешь воспользоваться мечом принца! Думаю, он не станет возражать! Он же твой побратим! - язвительно произнёс Олефир, и Дима понял, что ни увильнуть, ни потянуть время не удастся.
  - Хорошо. Я убью их, хозяин.
  Маг неторопливо поднялся на ноги, расправил плечи, и из его глаз хлынул холодный ослепительно-белый свет, мгновенно затопивший огромную комнату.
  Несколько секунд ничего не было видно, а когда свет рассеялся, высший маг увидел, что Смерть трупом лежит на ковре, а вместо Артёма и Ричарда на полу чернеют кучки пепла. Валечка тоже взглянул на то, что осталось от его друзей и, закрыв лицо руками, горько зарыдал, а стражники недоумённо переглянулись - они не могли поверить, что выжили в этом аду.
  
  Глава 20.
  Безумие.
  
  - Вставай! - скомандовал Олефир.
  Дмитрий честно попробовал подняться, но руки и ноги расползались и подгибались так, словно их разом лишили всех костей. Осознав тщетность усилий, он прекратил попытки выполнить приказ, распластался на полу и закрыл глаза.
  - Поднимите его!
  Стражники подхватили Диму и, встряхнув, поставили на ноги.
  - Молодец. Я рад, что ты убил этих недотёп, - сухо сказал Олефир и защёлкнул на шее ученика ларнит. - Смотри на меня! - Дмитрий послушно взглянул на хозяина. - Так-то лучше. Кстати, мог бы обойтись без внешних эффектов. Или ты понабрался дурацких замашек у Тёмы? А, может, решил потрясти меня своими возможностями? - Глаза путешественника яростно сверкнули. - Возомнил себя сверхмагом?! Забыл своё место?! - И он наотмашь ударил ученика по лицу. - Где твой перстень?
  Если бы не гвардейцы, Дмитрий упал. Он почти не чувствовал тела, а сознание плыло и трепетало, как утлое судёнышко в штормовом море.
  - Простите, хозяин, я потерял его в Вилине
  - Лжец! - раздражённо бросил Олефир и вновь ударил ученика.
  - Простите, хозяин, - сплюнув кровь, повторил Дима и постарался собраться, чтобы не упустить нить разговора.
  - Продолжаешь издеваться? Я отучу тебя врать, щенок! - Высший маг оскалился, смерил воспитанника цепким, внимательным взглядом и деловым тоном продолжил: - Моим учителем, как ты знаешь, был Витус. А кому как не целителю положено знать о боли больше, чем кому-либо? Он щедро делился со мной знаниями, и я тоже не буду скуп. Я покажу тебе, как доставить человеку максимум страданий и, заметь, без магии! - Он рванул рубашку ученика и стал внимательно рассматривать его грудь. - Я приказал тебе убить Алинор, ты же заставил её страдать. Ей было больно. Вот так!
  Маг выбрал точку и медленно надавил на неё пальцем. Раздался тошнотворный треск кожи, по Диминому животу потекла кровь, а потом пришла боль. Ученик дёрнулся, попытался сдержать крик, как всегда требовал Олефир, но не вышло. Чудовищная боль затуманила разум, и Дмитрий истошно заорал. С минуту король Годара слушал надсадные вопли, а затем ослабил давление.
  - Так мучилась Алинор, когда ты ранил её. А так страдал я, когда узнал о твоём предательстве!
  Олефир слегка повернул палец, и Дима зашёлся в крике, уже не соображая, где и с кем находится.
  - Заткнись!
  Свободной рукой высший маг ударил воспитанника по губам, но крик не смолк - боль была нечеловеческой. Пытаясь отгородиться от неё, Дима хотел потерять сознание, однако хозяин не позволил ему отключиться. Он заставил ученика мучиться ещё несколько бесконечно долгих минут, прежде чем резко вытащил палец из его тела. Крик оборвался. Дмитрий с великим трудом заставил себя поднять голову и мутными глазами уставился на хозяина.
  - Я не доволен, Смерть. Я приказал тебе молчать, а ты орал, как роженица! Придётся повторить урок с начала. Ты должен научиться терпеть эту боль, потому что теперь она будет твоей вечной спутницей. Как и та боль, что испытываю я, думая о твоём предательстве!
  - Я научусь терпеть, хозяин...
  Олефир согласно кивнул и продолжил пытку. Он вновь и вновь вонзал палец в тело ученика, и каждая новая порция боли была не похожа на предыдущую. Казалось, она дробит и дробит кости, кромсает внутренности, медленно сдирает кожу. Дима орал во всё горло, а в голубых глазах беспрестанно плясали холодные белые искры. Разум то окунался в беспамятство, то выныривал, обретая ясность. Постепенно периоды ясности становились всё длиннее, и неожиданно Дмитрий до крови закусил губу и замолчал. Олефир не смог сдержать восторженной улыбки: его воспитанник опроверг утверждение Витуса, который считал, что никто не в силах терпеть эту пытку молча. "Жаль, что ты этого не видишь, целитель!" - подумал маг, выдернул палец из истерзанного тела и язвительно поинтересовался:
  - Тебе понравилось, щенок?
  - Нет.
  - У меня плохо получилось? - Олефир озабоченно почесал подбородок. - Тогда продолжим. Теперь я хочу, чтобы ты научился наслаждаться болью.
  - Как прикажете, хозяин, - безнадёжно произнёс Дмитрий, чувствуя, как дрожат руки поддерживающих его стражников.
  Олефир вогнал палец под кожу ученика, потянул на себя и насмешливо поинтересовался:
  - Наслаждаешься?
  - Да, хозяин, - выдавил Дима и вымученно улыбнулся.
  - Опять врёшь! - медовым голосом произнёс высший маг и приказал: - Отпустите его!
  Лишившись поддержки, воспитанник рухнул на пол, а Олефир вытащил из кармана платок, тщательно вытер окровавленные пальцы и кивнул гвардейцам:
  - Приступайте.
  Услышав приказ хозяина, Дмитрий привычно перекатился на бок, поджал ноги и прикрыл голову руками. Но гвардейцы медлили.
  - Чего вы ждёте?
  - Как бы не помер, - проворчал Кир.
  - Его здоровье не ваша забота! Вперёд!
  Гвардейцы неторопливо подошли к воспитаннику короля и стали избивать его. Удары кованых сапог резкой болью отзывались в теле, но они были ничто, по сравнению с болью от пытки Витуса. "Неужели хозяин пожалел меня?" - мелькнула на краю сознания нелепая мысль, но маг не рискнул развить её, опасаясь, что Олефир сменит милость на гнев. Очистив разум, он сосредоточился на боли от ударов гвардейцев. Дима мог бы терпеть её часами, но слишком устал, чтобы играть в эти игры. Чуть раздвинув руки, он с молчаливой просьбой посмотрел на Кира, и гвардеец, зажмурившись, ударил его сапогом в лицо. Острая вспышка боли, и маг наконец потерял сознание.
  Олефир смерил Кира испытывающим взглядом и недовольно проворчал:
  - Чёрте что! Все сегодня какие-то вялые! Вы еле ползаете, а этот, точно баба, всё время норовит в обморок свалиться! - Он пнул бесчувственное тело ногой - Никакого удовольствия... Ладно, пора обедать. Щенок идёт с нами!
  Гвардейцы подхватили Диму под руки и потащили к дверям, а высший маг обернулся и посмотрел на Валечку:
  - И ты тоже, шут! Пора приступать к своим обязанностям!
  Солнечный Друг послушно поднялся и на негнущихся ногах поплёлся за работодателем.
  
  Над Островом Синих Скал господствовал ясный солнечный день, но над трапезным залом Керонского замка он был не властен. Тяжёлые плотные занавеси преграждали живительным лучам путь в царство магических люстр, свечей и фонарей, чей матовый свет таинственными бликами ложился на парадные ливреи многочисленных слуг, золотую посуду, хрустальные графины и выгодно оттенял лицо годарской королевы, делая его моложе и прекрасней. Алинор с гордым, неприступным видом восседала во главе огромного стола и терпеливо ждала мужа, обещавшего ей сюрприз. И вот обшитые золотыми пластинами двери распахнулись, и вместе с ними широко распахнулись прекрасные изумрудные глаза. Крылья правильного носа дрогнули в предвкушении мести, и Алинор царственно поднялась навстречу мужу.
  Над залом пронёсся испуганный вздох слуг, и они подались к стенам, инстинктивно стремясь оказаться подальше от разгневанного короля. Опытных керонцев не обманула лучезарная улыбка - Олефир был в бешенстве.
  Меж тем высший маг приблизился к жене, взял её руку и нежно приник к тонкому запястью.
  - Вижу, ты развлекаешься, - лукаво улыбнулась Алинор, не сводя хищных глаз с Дмитрия, безвольно висящего в руках гвардейцев. - Продолжай, я с удовольствием посмотрю!
  - Я уже развлёкся, дорогая. Теперь твоя очередь.
  Олефир ухмыльнулся, сел за стол, и бледный от ужаса слуга наполнил его кубок вином. Королева Годара оторвала пышущий злорадством взгляд от воспитанника и с благодарностью посмотрела на мужа:
  - Обожаю тебя! Только ты способен дать мне то, чего я хочу.
  - Я счастлив, что ты довольна, любовь моя. Я знал, что он станет хорошим подарком для тебя.
  Олефир с досадой посмотрел на Диму: "Сам виноват. Я предлагал убить её, но ты оказался. Вот и расхлёбывай! Ты упорно продолжаешь играть против меня, да и против себя тоже. С этим надо кончать!" Король махнул гвардейцам рукой, и они, бросив бездыханного Дмитрия возле обеденного стола, отошли к дверям.
  - Начнёшь прямо сейчас, любовь моя, или сначала поедим?
  - Я не голодна, - очаровательно улыбнулась Алинор.
  - Хорошо.
  Высший маг прошептал заклинание, и ученик очнулся. Он поднял голову, увидел королеву, и в голубых глазах загорелся холодный белый свет. Дима поспешно уткнулся лицом в пол.
  - Встань!
  Мысленно чертыхнувшись, Дмитрий поднялся и белыми искрящимися глазами укоризненно посмотрел на хозяина. Олефир насмешливо отсалютовал ему кубком: "Ты больше не любимый королевский воспитанник! И весь Годар должен узнать об этом!" Дима сжал губы и склонил голову: он хотел быть покорным ради Стаси, ради друзей, но холодный белый свет в его глазах помимо воли разгорался всё ярче: маг предпочёл бы многочасовую пытку Витуса за закрытыми дверями, чем публичное унижение.
  Алинор медленно обошла жертву и вопросительно посмотрела на мужа - свет Смерти смущал её. Олефир выразительно постучал пальцем по своей шее, и королева радостно улыбнулась. Она вновь обошла вокруг Димы, глумливо взглянула на тонкую, заляпанную кровью полоску ларнита на его шее и едко поинтересовалась:
  - Неужели он продолжает любить Хранительницу даже после того, как её поимела вся наша гвардия? Впрочем, чему удивляться?! Он плебей и привык иметь дело с грязью. Это у него в крови! Как ты ни старался, дорогой, тебе не удалось привить ему хороший вкус!
  Королева протянула руку и пальцем подняла опущенную голову воспитанника. Их взгляды скрестились.
  - Ты предал своего благодетеля, выродок!
  - Да, моя королева, - устало согласился Дима, и Алинор побледнела.
  - У тебя хватает наглости признаваться в этом?! Ты ещё больший мерзавец, чем я думала! - прошипела она, залепила приёмному сыну пощёчину и отступила, словно любуясь на дело рук своих.
  Глаза Смерти полыхнули белым пламенем, и, забыв о ларните, он начал поднимать руку.
  - Уймись! - Олефир мгновенно оказался рядом с учеником, сбил его с ног и придавил сапогом шею. - Ты снова поднял руку на мою королеву?! Ещё одна подобная выходка, и Хранительница умрёт! Ясно?
  - Да... - хрипло выдохнул Дима, и король убрал ногу:
  - Прошу, дорогая, теперь он будет послушным.
  Королева глухо рыкнула и обрушила на воспитанника град ударов, стараясь метить роскошной туфелькой по разбитому лицу. Затейливая причёска растрепалась, царственное лицо покраснело и покрылось бисеринками пота, а с правильных аристократических губ посыпалась площадная брань - гордая и высокомерная королева Годара с каждой минутой всё больше напоминала спятившую базарную бабу.
  А гвардейцы и слуги непонимающе смотрели на короля: Олефир в расслабленной позе восседал за столом и спокойно потягивал вино, словно не замечая ужасающих перемен в жене. Керонцы не понимали, что происходит, и на всякий случай вперили взгляды в пол, мысленно желая оказаться подальше от замка, лучше всего на другом краю мира.
  Высший маг допил вино, обвёл глазами зал и с удивлением обнаружил, что истеричный землянин, как и стоящие рядом с ним Кир и Изот, внимательно наблюдает за беснующейся Алинор. "А у тебя потрясающая выдержка, Солнечный Дружок!", - усмехнулся про себя король и перевёл взгляд на жену, которая исступлённо воя топтала и топтала Диму, как будто собираясь превратить его в кровавое месиво. Зарвавшийся ученик был чуть жив, и Олефир встал.
  - Ты устала, любовь моя! - громко произнёс он, но королева не услышала. Маг чертыхнулся, переместился к жене и, схватив её в охапку, оттащил от Димы. Алинор била крупная дрожь, и Олефир прижал её к себе: - Не торопись, дорогая. Он никуда не денется. Мы пообедаем, а потом ты продолжишь.
  Всё ещё дрожа, королева села за стол, а маг-путешественник оценивающе посмотрел на ученика и исцелил его внутренние повреждения. Внешне же Дима выглядел ужасно: рваная окровавленная одежда едва прикрывала изуродованное тело, а лицо походило на один сплошной кровоподтёк.
  - На колени! - громко произнёс Олефир. Дмитрий повиновался. - Стой прямо и не шевелись! Я хочу, чтобы ты всё время смотрел на меня! - Маг сел рядом с Алинор и поманил к себе Валечку: - Иди сюда, коротышка! Будешь обедать с нами!
  Солнечный Друг приблизился к столу, сел на услужливо отодвинутый слугой стул и с опаской посмотрел на Олефира. Король весело подмигнул ему и обратился к жене:
  - Познакомься, дорогая, это очень важная в Лайфгарме персона - Солнечный Друг Хранительницы. Я пожаловал ему титул шута.
  Перед Валентином появилась тарелка с жареной птицей и кувшин вина, но он не притронулся к еде. Землянин смотрел на Диму, и в душе боролись ненависть и сострадание. С одной стороны, Дмитрий убил его друзей, но то, что Олефир и Алинор делали с ним самим, не укладывалось в голове. За всю жизнь Валечка не видел столько крови, сколько пролилось в Керонском замке за несколько часов.
  Олефир проследил за его взглядом и ехидно поинтересовался:
  - Тоже хочешь развлечься с ним, шут?
  - Я бы с ним выпил! - неожиданно для себя выпалил Валентин. - Он стойкий парень!
  - Слышишь, щенок? Шут удостоил тебя чести разделить с ним бокал вина.
  Схватив кувшин, Валечка выскочил из-за стола и бросился к другу. Он загородил Диму собой, осторожно поднёс кувшин к его окровавленным губам и заставил глотнуть. Маг застонал, а потом обхватил кувшин ладонями и стал жадно пить. Валентин с сочувствием смотрел на него и вдруг поймал себя на мысли, что завидует Тёме и Ричи. Друзья умерли мгновенно, а их с Димой ожидало долгое и мучительное путешествие к последней черте...
  - Хватит! - резко выкрикнула Алинор. - Нечего переводить на ублюдка наше лучшее вино!
  Дмитрий приподнял распухшие веки, с благодарностью взглянул на Солнечного Друга, и, моргнув в ответ, Валя повернулся к королю:
  - Я доволен! - Олефир расхохотался, и землянин отсалютовал ему кувшином. - Да здравствует король Годара, самый гуманный из королей Вселенной!
  Он залпом допил вино, вернулся за стол и, оторвав ножку птицы, вгрызся в сочное мясо. По подбородку потёк жир, Валя вытер его рукавом рубашки, опустошил заботливо наполненный слугой бокал и потребовал:
  - Ещё вина!
  Король кивнул, и слуга вновь наполнил бокал. Валечка с удовольствием ел и пил, и больше пил, чем ел, а высший маг с интересом наблюдал за ним, ожидая, что шут вот-вот свалится под стол, но ещё в золотые студенческие годы Валентин понял, что его организм перерабатывает алкоголь каким-то особым образом. Субтильный на вид малый мог с лёгкостью перепить крепкого мужика. Олефир лишь диву давался: его новый слуга опустошал бокал за бокалом, весело рассказывал королевской чете истории из своей жизни, а когда ему надоело, прервал очередную байку на полуслове и, развалившись на стуле, затянул:
  - В пещере каменной нашли напёрсток водки...
  На середине третьего куплета, Дима неожиданно громко икнул и завалился на бок. Шут оборвал пение, схватил кувшин и ринулся ему на помощь.
  - Говорил же, закусывать надо! - Он поставил кувшин на пол, помог пьяному другу встать на колени и потянулся за выпивкой. Дмитрий снова начал валиться на бок, и Валентин вновь вцепился в него, помогая удержать равновесие.
  - Спасибо, - мотнул головой маг.
  - Не за что. Давай выпьем! - громко предложил шут и вновь потянулся к вину. Дима опять стал падать, но на этот раз Валечка ухитрился и друга поддержать, и кувшин подхватить. - За нас! - торжествующе провозгласил он и вручил кувшин магу.
  Ученик Олефира сделал большой глоток, рыгнул и вернул кувшин Солнечному Другу.
  - За нас! - повторил Валечка и приложился к вину...
  А Олефир задумчиво смотрел, как его воспитанник и шут, обнявшись, стоят на коленях посреди трапезного зала и пьют вино, но останавливать их почему-то не спешил.
  - Мне нравится Лайфгарм, - хмельно улыбаясь, говорил Валечка. - Это первый мир, который я удостоил своим посещением!
  - Ты собираешься путешествовать дальше?
  - А как же! Надеюсь, ты присоединишься ко мне? - Землянин смешно сморщил нос и помахал пальцем перед лицом друга. - Но в Вилин больше ни ногой! Вампиры мне не понравились!
  - Как скажешь, - мотнул головой Дима и хлебнул вина. - И, правда, зачем нам вампиры?
  - И я о том же!- обрадовался Валентин и задушевно предложил: - Поехали к русалкам!
  - А кто это?
  - Это такое... такое... Я тебе расскажу! Они зелёные, грудастые, хвостастые!
  - Кошмар! Не хочу к русалкам.
  - Ты ничего не понимаешь в женщинах, Дима! Они мокрые и с чешуёй! А как поют! Давай споём!
  - Давай. А что петь будем?
  - Ничего!
  Олефир взмахнул рукой, и собутыльники протрезвели. Обнаружив себя посредине обеденного зала, в обнимку с кувшином и Валечкой, Дмитрий похолодел. Он вспомнил угрозу хозяина, выронил кувшин и умоляюще прошептал:
  - Простите...
  - Ну, ничего себе? - возмутился землянин. - Прервали на самом интересном месте! - Он с сожалением посмотрел на пролитое вино и шумно вздохнул: - Такой продукт зря перевели!
  - Сядь за стол, шут! - рявкнул король, и Солнечный Друг, пожав плечами, вернулся на своё место.
  Дима же, не мигая, смотрел на хозяина и мысленно умолял его пощадить Хранительницу. Безмолвное нытьё привело Олефира в бешенство:
  - Ты нарушаешь приказ за приказом! Я устал от твоих ошибок!
  - Убей его! - Алинор с ненавистью смотрела на воспитанника. - Он твой главный враг!
  - Ерунда! Сейчас он перестанет быть врагом и превратиться в верного друга. Ты ведь хочешь получить Хранительницу, щенок? Отвечай!
  - Да, хозяин.
  - Тогда меняю твоё сознание на Станиславу! Стася станет свободной, а Дима исчезнет навсегда. Останется только Смерть, покорный моей воле.
  Дмитрий побледнел, но не отвёл взгляда от лица хозяина.
  - Вы обещаете вернуть Стасю в Керон?
  - Клянусь!
  - Я согласен!
  - Что ж, начнём.
  Олефир встал и неспешно направился к ученику. Нервно сглотнув, Дима напряжённо уставился на него: он не мог позволить хозяину копаться в своих мыслях: "Вы не узнаете моих тайн, как бы Вам этого не хотелось!" Услышав его мысль, высший маг едва заметно улыбнулся: "Тогда колдуй сам!" И Дима начал колдовать, не обращая внимания на ошейник из ларнита. Он аккуратно разделил сознание на две половины и, превозмогая страх, произнёс заклятье, расщепив ипостась Димы на мельчайшие частицы и распылив её в ипостаси Смерти.
  "Молодец, мальчик мой", - усмехнулся Олефир и заглянул в услужливо распахнутое сознание. В нём не было ничего, кроме магических знаний и беззаветной преданности хозяину.
  - Ты превзошёл себя. Никто не сможет заставить тебя вернуть Диму. Ты сделал мне царский подарок, сынок! Снимай ошейник, он больше не нужен!
  Смерть послушно расстегнул "кошмар магов" и отдал его хозяину.
  - Ты плохо выглядишь, - вскользь заметил Олефир, и следы побоев исчезли, а вместо разорванной одежды появились классические чёрные брюки и ослепительно белая шёлковая рубашка с открытым воротом. - Отличный выбор. Как раз под цвет глаз.
  - Это удобная одежда.
  - Садись обедать!
  Смерть мгновенно оказался за столом. Испуганный слуга дрожащими руками наполнил его тарелку, налил в бокал вина, и маг начал есть.
  - Я выполню своё обещание, мальчик, хотя тебе уже всё равно. - Олефир улыбнулся, не в силах отвести глаз от совершенного оружия, а потом взмахнул рукой, и в зале появилась Хранительница. - Смотри! Стася здесь!
  Смерть повернул голову, бросил безразличный взгляд на принцессу и продолжил есть.
  - Дима, это же Стася! - воскликнул Валечка.
  - Стася, - бесстрастно повторил маг. - Я запомню. - Он посмотрел на хозяина и доложил: - Эта сумасшедшая не представляет для Вас опасности.
  А Хранительница, глупо улыбаясь, разглядывала королевскую чету.
  - Я вас помню! Привет, папа и мама! - Она на одной ноге допрыгала до стола и схватила с блюда пирожное: - Кушать хочется! - И, хихикнув, целиком запихнула лакомство в рот.
  - Иди сюда, дочка, - позвал её Олефир.
  Громко чавкая, Стася прожевала пирожное, подбежала к королю и забралась к нему на колени. Лицо Алинор ошеломлённо вытянулось, но принцесса ничего не заметила. Она чмокнула мага в щёку и, надув губки, заявила:
  - Я скучала. Куда ты делся, папа?
  Олефир возложил руки на голову принцессы и попытался вернуть ей рассудок, но оказалось, что безумие целиком поглотило его. Высшего мага не прельщала перспектива держать в замке сумасшедшую Хранительницу, и он требовательно взглянул на ученика:
  - Вылечи её!
  Смерть поднялся, тщательно вытер руки салфеткой, подошёл к принцессе и пристально посмотрел в наивные изумрудные глаза.
  - Можете наказать меня, но я не могу вылечить этот вид безумия. Там, где она побывала, время шло вспять, и женщина впала в детство. Возможно, постепенно она будет взрослеть, если, конечно, захочет. А сейчас ей хорошо, - бесцветным голосом произнёс маг и сел на своё место.
  - Зачем меня лечить? - капризно спросила Стася. - У меня ничего не болит! Можно мне конфету?
  - Конечно, дитя моё, - благодушно кивнул Олефир, протянул ей леденец и раздражённо подумал: "В моём замке появилась ещё одна сумасшедшая баба!"
  Хранительница сунула конфету за щёку, с любовью посмотрела на "папу", и Алинор захлестнула ревность. Она поджала губы и строго произнесла:
  - Сядь за стол, как положено воспитанной принцессе!
  Стася послушно сползла с колен короля, уселась рядом со Смертью и игриво толкнула его в бок:
  - Привет. Ты кто?
  Маг посмотрел на Олефира:
  "Что я должен ответить?"
  "Скажи, что ты её брат".
  - Я твой брат, - безликим голосом произнёс Смерть.
  - Здорово! - обрадовалась Хранительница, перебралась к нему на колени и погладила по щеке. - Как здорово, что у меня есть брат! Будешь со мной играть?!
  Смерть осторожно пересадил принцессу на стул и вновь посмотрел на хозяина:
  "Я должен играть с ней?"
  "Конечно, она же твоя сестра".
  - Я буду играть с тобой, сестра.
  - Тогда догоняй!
  Стася вскочила, бросилась к дверям, и Смерть мгновенно возник перед ней. Гневно взглянув в холодные белые глаза, Хранительница топнула ногой:
  - Так не честно! Ты должен бежать за мной! - И она со всех ног понеслась через зал, однако брат вновь появился на её пути. - Жулик! Почему ты не бежишь за мной?!
  - Зачем? Я выбрал оптимальное решение.
  - При чём здесь какое-то решение? Мы играем!
  - Не понимаю. Чего ты хочешь, сестра?
  - Играть.
  - Я играю.
  - Нет! Ты должен бежать за мной!
  - Зачем бежать, если можно переместиться?
  Не в силах объяснить брату, что от него требуется, Стася разрыдалась и бросилась на шею Алинор:
  - Мама! Он противный! Он обидел меня!
  Смерть посмотрел на Олефира:
  "Что я сделал не так?"
  "Забудь!".
  Маг переместился за стол, а королева обняла дочь и поцеловала в щёку:
  - Не плачь, дитя. Пойдём со мной. Будем шить тебе платье.
  - Платье! - восторженно воскликнула Хранительница, и слёзы моментально высохли. - Ура! У меня будет новое платье! Папа, ты слышал?
  - Идите, девочки, - махнул рукой Олефир и, красноречиво глядя в глаза жене, добавил: - Надеюсь, тебе понравится новая игрушка, любовь моя.
  - У тебя есть игрушка? Где? - встрепенулась Стася.
  - Вот, - усмехнулся король и протянул ей большую плюшевую обезьяну.
  - Мама! Посмотри, что дал папа!
  Хранительница запрыгала от восторга, прижимая к груди мохнатое "чудовище".
  - Пойдём. Ты не забыла о платье?
  Алинор взяла Стасю за руку и повела к дверям. Валечка мрачно смотрел им вслед, прихлёбывая вино: "Буду пить, пока не упаду!" Он покосился на друга, который как ни в чём не бывало пил кофе, и ему захотелось бежать, забиться в тёмный уголок и сидеть там, пока не утихнет снедающая душу боль. Но осуществить своё желание Вале было непросто, ведь теперь он стал человеком подневольным и дразнить судьбу, пытаясь смыться от работодателя-мага, никоим образом не желал.
  Тем временем Смерть допил кофе, посмотрел на Олефира и невозмутимо осведомился:
  - Почему сестра осталась недовольна?
  - Ты должен был сделать так, как она просила. И довольно вопросов! Иди, отдыхай!
  - Я запомню, - кивнул маг, поклонился хозяину и исчез.
  - Ну вот, теперь моя очередь, - нервно хмыкнул Солнечный Друг. - В мозги полезете или в жабу превратите?
  - Не льсти себе, шут! В голове у тебя одна извилина, да и та проспиртована, а слушать твоё кваканье - увольте! Как человек ты лопочешь гораздо занятнее.
  - Так что со мной будет, Ваше величество?
  - Ничего. Гуляй себе по замку сколько влезет, но удирать не смей. Поймаю - шкуру спущу! И, чтобы во время трапезы всегда под рукой был, люблю послушать что-нибудь весёлое, когда ем.
  - Как будет угодно Вашему блистательному величеству!
  Валя отсалютовал магу полным бокалом и отправил вино в рот.
  - Матвей! - окликнул слугу Олефир. - Найди для шута комнату и проследи, чтобы она была неподалёку от моих покоев.
  С этими словами король поднялся из-за стола и покинул трапезный зал, сделав знак Киру и Изоту следовать за ним. Он неторопливо прошествовал по коридору, поднялся по лестнице на следующий этаж и толкнул двери кабинета:
  - Заходите!
  Гвардейцы недоумённо переглянулись, но послушно вошли в кабинет и остановились перед массивным дубовым столом, а король, больше не сказав ни слова, уселся в кресло и раскрыл папку с бумагами...
  До самого вечера Кир и Изот навытяжку стояли перед Олефиром, а тот скрупулёзно разбирал документы. У гвардейцев затекли плечи, заныла поясницы, но они не роптали, догадываясь, что король и так поступает достаточно мягко, поскольку за не проявленное рвение можно было поплатиться гораздо серьёзнее. И всё же оба вздохнули с облегчением, когда на закате Олефир знаком позволил им удалиться.
  Гвардейцы поспешно покинули кабинет и, прикрыв за собой двери, огляделись.
  - Пойдём, поищем, где мы живём, - сказал один.
  - Я стал ниже ростом, - недовольно проворчал другой.
  - Тебя должно больше заботить, как тебя зовут!
  - Как меня зовут, я помню!
  - Я тоже, а толку?
  - Ты же воин, придумай что-нибудь!
  - А ты - маг! Может, поколдуешь?
  Артём тяжело вздохнул:
  - Я больше не маг. Дима лишил меня возможности использовать магию.
  - Отлично! Поживёшь, как нормальный человек.
  - Не глупи, Ричи! Нормальной жизни у нас в любом случае не будет. А если Олефир снова заставит меня бить Диму... Я... я...
  - Прекрати ныть! - оборвал его Ричард. Он и сам с содроганием вспоминал сегодняшнее утро, а уж говорить об этом не желал вовсе и поэтому быстро перевел разговор на другую, более насущную тему: - Давай-ка, Тёма, разбираться, что к чему. Для начала отыщем казарму, авось, нас кто-нибудь узнает. По крайней мере, выясним наши новые имена и график дежурств.
  Ричард хлопнул партнёра по плечу и решительно зашагал по коридору. Тяжко вздыхая и шмыгая носом, Артём поплёлся за ним. Друзьям повезло. Они почти сразу нашли выход во двор, а намётанный глаз инмарца безошибочно определил, какое из многочисленных строений - казарма. Принц подтолкнул временного мага в спину, и они бодро зашагали к высокому трёхэтажному дому из жёлтого кирпича.
  На скамейке у дверей сидели трое гвардейцев. Увидев сослуживцев, один из них, высокий и остроносый, вскочил:
  - Изот! Кир! Идите к нам! Расскажите, что произошло. По замку ходят странные слухи. Говорят, король пытал своего воспитанника, а потом и вовсе заколдовал его.
  Ричард вразвалку подошёл к "товарищам".
  - Верно говорят. Ну и кровищи было, я вам доложу. - Он с важным видом покачал головой и уселся на скамью. - Но Дима сам виноват, нечего от благодетеля бегать.
  - Это да, и чего ему в замке не сиделось? - сердито пробурчал пожилой гвардеец с пышными усами и с затаённой завистью посмотрел на Ричарда: - Хороша была принцесса?
  - Баба, она и есть баба, - отмахнулся инмарец, с трудом подавляя гнев.
  - Да, ладно тебе, я видел её - красавица, - заметил симпатичный солдат с чёрными, как смоль, волосами.
  - Хранительница сошла с ума! - встрял Артём.
  - Да ты что? - оживились гвардейцы. - Расскажите!
  - А что рассказывать? - ухмыльнулся Ричард. - Бегает по замку, играет с Димой в салочки да конфеты жрёт.
  - Вот те на! Она ж Хранительница! Что теперь с Источником будет?
  - Не наше это дело, ребята. Олефир найдёт способ, как с ней разобраться и Источник открыть, - сказал инмарец и мечтательно потянулся: - Эх, выпить бы сейчас да поспать.
  - Тебе ли на отсутствие выпивки грешить? - ехидно заметил черноволосый. - Я видел, у вас в комнате, под кроватью, бурдючок припрятан. Небось, король за особые заслуги подарил?
  - Ага! - кивнул остроносый. - Они с Изотом втихаря винцо попивают, а друзей не угощают! Жадюги!
  Ричард и Артём переглянулись.
  - А ну-ка, пойдём, посмотрим, какой-такой бурдючок! - делано оскорбился инмарец, и черноволосый мигом вскочил на ноги:
  - Пойдём!
  - Вперёд! Найдёшь, так и быть, налью стаканчик. Хотя, сдаётся мне, что ты - врун!
  - Я врун?! А ну, пошли! - рявкнул гвардеец и понёсся в казарму.
  Артём и Ричард припустили следом. "Проводник" стрелой взлетел на второй этаж, распахнул дверь одной из комнат и рыбкой нырнул под ближайшую кровать. Удовлетворённо хмыкнув, он выудил увесистый бурдюк и, потрясая им в воздухе, торжествующе посмотрел на Ричарда:
  - Ну что, Кир? Вру я или нет?
  - Ладно, поймал, - благодушно пробурчал инмарец и с укором посмотрел на Артёма: - А ты, Изот, мог бы винцо понадёжней припрятать! Теперь делиться придётся.
  Ричард обвёл комнату взглядом в поисках бокалов. Временной маг хмыкнул, открыл узкий буфет и извлёк три стакана.
  - Наливай!
  Черноволосый выпил с "приятелями" и отправился восвояси, а принц стянул тяжёлые кованые сапоги и растянулся на кровати. Артём, помешкав, последовал его примеру.
  - Жестковато, - брюзгливо заметил он, так и сяк ворочаясь на узкой, дощатой койке.
  - Скажи спасибо, что жив остался. Мне лично очень не понравились те горстки пепла, что остались от Кира и Изота. Кстати, как так получилось?
  - Не знаю. Меня такому не учили. Меня вообще ничему не учили. Недоучку легче убить.
  Ричард приподнялся на локте:
  - Дима говорил мне что-то такое ещё несколько лет назад, но я так ничего и не понял. Чем ты не угодил Совету?
  - Меня должны были убить, как только я родился, - сверля потолок тоскливым взглядом, ответил Артём. - Я - временной маг.
  - Ну и что?
  - Совет считает, что я умею обращаться с Временем, но это не так! Я ничего не умею! Дима обещал научить меня боевой магии, но теперь...
  - Нам нужно выбраться из Керона и добраться до Гарды. Твой отец наверняка поможет!
  - Никто не поможет. На мне три заклинания. Никто не сможет снять их, кроме Димы. А если высшие маги узнают, что я жив и лишён магии, они немедленно расправятся со мной.
  - Три заклинания?
  - Да. Дима и Олефир набросили на меня магическую сеть, потом Дима, не знаю, как ему удалось, без всякого ларнита блокировал мою магию да ещё личина...
  - Откуда ты всё это знаешь, раз у тебя нет магии?
  - Внутри меня по-прежнему живёт дар. Я вижу все три заклинания, но ничего не могу сделать. - Артём угрюмо взглянул на принца: - Уходи из Керона один. Тебе-то отец уж точно поможет. Он снимет личину, и ты вернёшься в Инмар. Я плохой спутник, Ричард. Меня убьют в любом случае! Здесь или там - я труп!
  - Ну уж нет! Я тебя не оставлю! В конце концов, жизнь королевских гвардейцев не так плоха, Тёма. Уверен, когда-нибудь Дима найдёт способ вырваться от Олефира. Он снимет с тебя заклятия и обучит боевой магии.
  - Снимет, если я доживу до этого дня. Я не воин, Ричи. Я не владею мечом и прочими боевыми навыками. Сегодня мне повезло, но что будет завтра? Кто будет держать в гвардии неумёху? Я ничего не могу, ничего не умею!
  Временной маг всхлипнул и горько заплакал, уткнувшись в подушку. Спрыгнув с кровати, принц присел перед другом на корточки и легонько сдавил его плечо:
  - Магия - не главное в жизни, Тёма. Я помогу тебе. Научу тебя защищаться без магии. Прекрати стенать и постарайся стать солдатом, как того требуют обстоятельства. Посмотри на себя, ты вполне крепкий молодой человек, так почему бы немного не потренироваться? Кстати, Дмитрий отлично владеет мечом, хотя он - маг.
  Артём встрепенулся:
  - Дима владеет мечом? Зачем ему?..
  - Ой, - вздохнул принц и потрепал друга по волосам. - Взрослей-ка ты быстрее, Тёма.
  - Думаешь, у меня получится... Ну, с мечом?
  - Конечно! Давай поспим и попробуем. И ничего не бойся, Тёма, я с тобой!
  
  Глава 21.
  Театр.
  
  Смерть проснулся ровно через восемь часов. Взмахом руки он зажёг светильники и стал рассматривать спальню. Кровать, пара стульев, малахитовый столик со стопкой книг, напольное зеркало. Просто и рационально, как и требовалось боевому магу. И всё же, глядя на знакомые предметы, Смерть почему-то ощущал себя так, словно был здесь гостем.
  - Что со мной происходит?
  Маг сел и машинально достал из воздуха сигарету. Повертел в руке, уничтожил и откинулся на подушки.
  - Моя спальня, - громко сказал он, но что-то в глубине сознания воспротивилось его словам. - Моя спальня! - настойчиво повторил Смерть и прислушался к себе.
  Возражений не последовало, но и ощущения правильности происходящего не возникло. С ним по-прежнему было что-то не так. Маг откинул одеяло, подошёл к зеркалу и сел перед ним на стул. Холодными белыми глазами он сантиметр за сантиметром рассматривал своё отражение, пока не сообразил: "Глаза. Раньше у меня были другие глаза". Неожиданно в глубине зрачков мелькнули и пропали крохотные голубые искры.
  - Что это? - Смерть приблизил лицо к зеркалу. - Искры. Я хочу понять вашу природу. - Но искры больше не появились. - Хорошо. Я подожду.
  Маг выпрямился и застыл, вперив цепкий взгляд в собственное отражение. Он просидел перед зеркалом до рассвета, но голубые искры так и не появились. Смерть умылся, оделся и снова уселся перед зеркалом. Около девяти утра он почувствовал, что хозяин проснулся, и напрягся в ожидании приказа, но Олефир не спешил вылезать из постели. Растолкав спящих рядом молоденьких фрейлин, он откинул одеяло, и девушки, спрятав почтительный страх за очаровательными улыбками, стали рьяно ласкать своего повелителя.
  - У меня есть сорок минут, - сказал себе Смерть и, оставив хозяина развлекаться с любовницами, вновь сосредоточился на своём отражении.
  На этот раз маг сменил тактику: вместо того, чтобы ждать, он раскинул в сознании сеть и стал вылавливать искры, как рыбак мелкую рыбу. Улов превзошёл все ожидания: крохотных голубых искр набралось более миллиона, но едва маг собрался проанализировать их природу, за спиной прозвучал хлопок двери и в благословенной тишине спальни зазвучал звонкий голос Хранительницы.
  - Привет, братишка! - Стася подбежала к магу и доверительно сообщила: - Я пришла сказать, что уже не сержусь на тебя! Поиграем?
  Смерть повернул голову и бесстрастно оглядел молодую женщину: короткое розовое платье с рюшами, белые кружевные панталоны, красные лакированные туфельки. В рыжих роскошных волосах диковинной бабочкой переливался огромный ярко-красный бант.
  - Женщина твоего возраста не должна одеваться как маленькая девочка, - безапелляционно заявил он, и принцесса надулась:
  - Не будь букой! Мне нравится моё платье! Это мама мне подарила! Давай играть!
  - Хорошо. Что я должен делать?
  - Искать меня. Только сначала досчитай до ста! - протараторила Стася и выскочила в коридор.
  - Один, два, три... - ровным голосом начал Смерть. Он не спеша досчитал до ста и осмотрел замок: Хранительница пряталась за шкафом в оружейной комнате. Маг поднялся со стула и шагнул к ней: - Я нашёл тебя.
  - Ну, вот... Так быстро? - разочарованно протянула Станислава, и на её глазах заблестели слёзы.
  Смерть непонимающе уставился на расстроенную женщину:
  - Что я сделал неправильно?
  - Ты нашёл меня слишком быстро!
  - Ты сама сказала: считай до ста. Я сосчитал и пришёл к тебе. Ты же хотела именно этого.
  - Бестолочь! - хихикнула Стася, вытирая слёзы рукавом платья. - Ты должен был ходить по коридорам, заглядывать в комнаты, за портьеры и в другие укромные места.
  - Зачем? Я знал, где ты.
  - Ты подглядывал за мной?
  - Да.
  - Это нечестно! Нельзя подглядывать. Оставайся здесь и считай до ста! И смотри, не подглядывай!
  Стася погрозила брату кулаком и пулей вылетела из оружейной.
  - Один, два, три...
  "Чем занимаешься?" - благодушно поинтересовался Олефир.
  "Играю".
  "И как? Нравится?"
  "Принцесса попросила меня сосчитать до ста, а потом найти её", - доложил Смерть.
  "И как успехи?"
  "Один раз я справился. Она захотела ещё".
  "Продолжай играть. В одиннадцать - жду вас обоих к завтраку".
  - Четыре, пять, шесть...
  Маг досчитал до ста, вышел в коридор и неторопливо пошёл по замку, тщательно осматривая комнаты, раздвигая портьеры, заглядывая в ниши. Слуги кланялись ему и провожали удивлёнными взглядами, но Смерть не замечал керонцев. Он кропотливо обследовал замок, пока в одной из галерей не столкнулся с Солнечным Другом.
  - Здорово, дружище! Куда путь держишь? - поинтересовался Валечка, окинув друга мутным нетрезвым взглядом.
  - Я ищу Стасю.
  - Флаг тебе в руки! Кстати, я видел её на кухне.
  - Спасибо, - безразлично кивнул маг и зашагал дальше.
  Раздался бой башенных часов. С первым ударом Смерть переместился к Хранительнице, взял её за руку, а со вторым ударом они уже стояли в трапезном зале.
  - Ты опять всё испортил, Дима! - Стася кинулась на брата с кулаками: - Ты опять подглядывал!
  - Нет. - Смерть перехватил её руки и бесстрастно сообщил: - Я не подглядывал. Мне сказал шут.
  - Не смотри на меня так!
  - Как?
  - Мне страшно!
  - Почему? Я не получал приказа убивать тебя.
  - Твои глаза неживые!
  - Оставь её! - Валечка ввалился в зал и бросился на защиту бывшей жены: - Как ты можешь? Ты же любил её? - кричал он, наступая на Смерть. - Ты всегда защищал её!
  - Я не получал приказа убивать сестру, - повторил маг, разжал пальцы, и принцесса кинулась в объятья шута.
  Валечка одной рукой обнял её, а другой показал Смерти кулак:
  - Тронешь - убью!
  - Нет, - качнул головой маг. - Ты не можешь убить меня.
  - Ещё как могу! - с пьяной бравадой заявил Валентин. - И повод у меня есть! Ты убил Тё...
  - Молчать! - рявкнул Олефир. - Все за стол! Ешьте!
  Солнечный Друг и Хранительница бегом бросились на свои места. Смерть тоже перенёсся за стол, положил в рот печенье и вопросительно посмотрел на хозяина.
  - Чего тебе?
  - Вы недовольны мной. Объясните, что делать, и тогда у Вас не будет причин для недовольства, хозяин.
  - Поговорим после завтрака!
  Смерть кивнул и продолжил есть...
  
  Встав вместе с оранжевым ясным солнцем, Ричард прогулялся по казарме, осторожно выяснил местные порядки, познакомился с сослуживцами и капитаном гвардейцев. Артём же, хоть и проснулся одновременно с другом, вставать не пожелал, так и валялся всё утро в постели, проклиная судьбу.
  Инмарец вернулся довольным и удивлённым:
  - Тебе повезло, Тёма. Служба годарского гвардейца проста и приятна. Это тебе не Зара! Там бы ты точно пропал, а здесь гвардейцы несут почётный караул возле Олефира, а в остальное время занимаются своими делами. Потрясающе! Видимо, король Годара целиком и полностью полагается на магию. Его армия - дань традициям. Она небоеспособна. Ладно, это не наши проблемы. - Принц уселся на кровать рядом с временным магом и хлопнул его по плечу: - Не кисни, Тёма. Всё в порядке, тем более что Кир и Изот в Керонском замке на особом положении. Они напрямую подчиняются Олефиру. Так что, когда мы ему понадобимся, он позовёт нас. А в остальное время, мы предоставлены сами себе. - Он снова хлопнул Артёма по плечу: - Ситуация складывается идеально! У нас полно времени, чтобы научить тебя сражаться. Станешь настоящим гвардейцем! - хохотнул инмарец и взъерошил ёжик тёмных жёстких волос. - Вставай, лежебока! Мы отправляемся к морю!
  Временной маг нехотя откинул одеяло:
  - К морю, так к морю...
  Друзья взяли на конюшне лошадей и, беспрепятственно покинув город, поскакали к побережью. Артём вдыхал свежий осенний воздух, смотрел на круглые бело-серые холмы, золотисто-красные в свете утреннего солнышка сосны, и вскоре на его лицо вернулась беспечная мальчишеская улыбка, увидев которую Ричард с добродушным ехидством подумал: "Фиг, ты у меня забалуешь! Не позволю превратить учёбу в балаган! Станешь солдатом, как миленький!"
  Среди редкого леса замелькали иссиня-чёрные скалы, и, пришпорив коней, друзья выехали на побережье Зеркального пролива. Артём вопросительно посмотрел на инмарца, но тот отвернулся и пустил коня вдоль берега. Временной маг фыркнул и поехал следом, любуясь прозрачно-бирюзовой гладью и бредущими по ней скалами-великанами. Принц остановил коня на маленьком пляже, скрытом от любопытных глаз полукруглой иссиня-чёрной грядой и зарослями орешника, спешился и, язвительно глядя на умиротворённое лицо партнёра, потёр руки:
  - Приехали! Слезай и бери в руки меч!
  Артём лениво потянулся:
  - Брось, Ричи. Зачем мне махать мечом? Ты же сам сказал, что служба годарских гвардейцев легка и приятна. Я уже чувствую это...
  Ни слова не говоря, Ричард сдернул друга с лошади, поставил на песок и вручил меч.
  - Чуешь, чем пахнет?
  Инмарец приставил к носу мага свой здоровенный кулак.
  - Ты что, бить меня собрался?
  - Ещё как!
  - Ну, если тебе так необходимо поиздеваться надо мной...
  - Тёма!
  Временной маг отпрыгнул, выставил перед собой меч и зло произнёс:
  - Ну, давай, бей!
  Ричард ухмыльнулся, сделал обманный выпад, и через секунду Артём лежал, уткнувшись лицом в песок. Инмарец поставил ногу ему на спину и наставительно сообщил:
  - Может, служба годарского гвардейца легка и приятна, но твоя служба, Тёма, будет тяжёлой и трудной!
  Он убрал ногу, и Артём, отплёвываясь и чертыхаясь, поднялся на ноги:
  - Сволочь! Пользуешься моей беспомощностью!
  - Ты мне ещё спасибо скажешь!
  Артём подхватил с песка меч и, бестолково размахивая им, ринулся на инмарца.
  - Сейчас я тебе покажу! - в бешенстве крикнул он и снова оказался на песке.
  - Обязательно покажешь, Тёма, но явно не сегодня! - Ричард подтолкнул к Артёму меч: - Продолжим!..
  
  Смерть стоял посреди кабинета, словно выставленный напоказ экспонат, и смотрел в глаза хозяину. То, что Олефир копается в его сознании, мага не волновало: владельцу положено осматривать своё оружие, а, значит, всё шло правильно и естественно. И Смерть был спокоен и расслаблен, в отличие от путешественника, которого потрясли изменения в сознании ученика. Раньше, когда Дима становился Смертью, в его сознании мерцало множество белых пятен, а сейчас, когда личность Димы исчезла, сознание полыхало холодным белым огнём, в котором, то там, то тут, вспыхивали крошечные голубые искры. "Глупый мальчик... Как же ты собираешься вернуться? Неужели ты не понимаешь, какому искушению подвергаешь меня? Я могу приказать Смерти собрать искры воедино, и мой строптивый Дима вернётся, а могу заставить уничтожить их, и я получу идеальную машину смерти. - Олефир поморщился: - Но такая преданность мне не нужна! Ты перестал быть собой! А мне нужен мой Дима!.. Но и помогать тебе я не буду! Выберешься сам!.. Интересно, сколько времени это займёт?" Маг оторвал взгляд от сознания Смерти и укоризненно произнёс:
  - Ты задаёшь чересчур много вопросов.
  - Мне нужна информация, чтобы безукоризненно исполнять Ваши приказы.
  - И что тебя волнует больше всего?
  - Зачем я здесь?
  - Чтобы служить мне.
  - Хорошо. Что я должен делать?
  - Для начала определимся с твоим статусом. - Олефир сел за стол и подпёр голову рукой: - Я объявлю тебя своим официальным наследником, принцем Годара, и ты будешь называть меня "папа".
  - Хорошо, папа, - равнодушно кивнул Смерть.
  - Теперь главное: ты должен выполнять приказы, не задавая вопросов и не раздумывая.
  - Если я перестану думать, я не смогу действовать правильно.
  - Значит, я буду отдавать такие приказы, что думать тебе не придётся!
  - Я понял, папа.
  - У тебя есть ещё вопросы?
  - Вы запретили задавать вопросы, папа.
  - Молодец. Вижу, ты действительно всё понял. Иди, навести сестру, - скучным голосом приказал Олефир. - Поиграйте. У вас здорово получается.
  Смерть поклонился и перенёсся в покои Стаси. Хранительница тут же вскочила с пола, отбросив в сторону цветные карандаши и альбомный листок, и кинулась к брату:
  - Привет! Ты пришёл поиграть?
  Маг оглядел большую кровать под балдахином, украшенным бантиками и смешными зверушками, разбросанные на ковре игрушки, вазочки с конфетами. Его взгляд остановился на качающейся посреди комнаты деревянной лошадке.
  - Комната молодой женщины должна выглядеть иначе.
  - Ну, почему ты вечно всем недоволен?
  - Здесь всё не так, как надо.
  - А мне нравится!
  - Ты взрослая женщина...
  - А мама сказала, что я ещё ребёнок и должна играть, ни о чём не думая.
  - Если ты перестанешь думать, ты не сможешь поступать правильно.
  - О чём мне думать? Мне и так хорошо! Давай лучше играть!
  - Я готов. Приказывай.
  От удивления брови Хранительницы поползли вверх:
  - Не хочу приказывать! Хочу играть!
  - Игра - это приказ.
  - Ты противный! Ты играешь по приказу! - капризно топнула ножкой принцесса. - А что ты сам любишь делать?
  - Я делаю то, что мне приказывают.
  - Тебе должно нравиться, то, что ты делаешь! Давай поиграем, как хочешь ты!
  - Хорошо.
  Смерть медленно повернул голову, и под его пристальным взглядом комната начала терять вызывающе-яркие краски, преображаясь в изысканно-строгий будуар. Стася, открыв рот, следила за творящимся на её глазах волшебством. Закончив с интерьером, маг посмотрел на сестру, и на ней появилось бледно-зелёное платье из тончайшего муслина с подхватом под грудью. В распущенных рыжих волосах засверкал серебряный обруч с изумрудом, а точёную шею украсило изумрудное колье тончайшей гномьей работы. Стася провела ладонью по струящейся материи, подбежала к зеркалу и счастливо взвизгнула:
  - Здорово! Я похожа на маму! Я такая же красивая, как она!
  - Теперь ты выглядишь правильно, как положено взрослой принцессе, - холодно произнёс Смерть, сел на диван, и в его руках появилась книга. - Мы будем читать. Это подобающее занятие для принцесс.
  Стася послушно кивнула, устроилась рядом с ним и сложила руки на коленях. Смерть монотонно читал душещипательный роман о любви лирийской придворной дамы к бедному инмарскому воину, и принцесса заворожено внимала его бесцветному голосу. Но вскоре глаза её стали слипаться, а голова клониться к плечу. Бороться со сном не хотелось, и Хранительница свернулась калачиком, положила ладонь под щёку и, пробормотав: "Ты читай, братик, читай", уснула.
  Смерть отложил книгу, аккуратно перенёс принцессу на кровать, укрыл одеялом и отправился в свою комнату. Он сел перед зеркалом, уставился на своё отражение и приказал:
  - Искры.
  В глубине белоснежных зрачков зажглись крохотные голубые точки. Смерть сосредоточился было на них, но тут в комнату ворвалась разъярённая королева. Подскочив к воспитаннику, Алинор глухо рыкнула и залепила ему пощёчину:
  - Безмозглая тварь! Что ты сделал с моей дочерью?
  - Я поступил согласно приказу. Хозяин хотел, чтобы я вылечил её, и я начал лечение, как только Хранительница перестала сопротивляться, - бесцветным голосом произнёс Смерть.
  - Идиот! - завопила Алинор и снова ударила его по лицу: - Она должна оставаться ребёнком! Не смей вмешиваться, щенок!
  - Я не могу выполнять два, взаимоисключающих друг друга приказа, - спокойно сказал маг. - И согласно приоритету буду выполнять приказ короля.
  - Оставь его, любовь моя!
  Алинор резко обернулась и с обидой взглянула на мужа:
  - Ты отдал её мне, Фира, и только я должна решать, как ей выглядеть!
  - Пойдём, дорогая, я всё тебе объясню.
  Олефир обнял жену, и они исчезли, а Смерть повернулся к зеркалу и вновь уставился на своё отражение.
  - Искры, - произнёс он, и голубые точки послушно засияли в белых зрачках. Маг сосредоточился на них, изгнав из сознания все мысли, поскольку хозяин запретил ему думать, и скоро перед глазами поплыли мутные расплывчатые картины, словно он впустил в своё сознание чужой разум. Силуэты людей, незнакомые пейзажи, здания. В голове Смерти зазвучали глухие далёкие голоса, но он не смог ни понять, ни узнать их. И вдруг сердце сжалось от боли. Но это была не физическая боль!
  - Хватит!
  Смерть повернулся к зеркалу спиной. "Что это было? - растерянно подумал он, и в старательно очищенный разум хлынули мысли. - Почему хозяин молчит о синих точках? Моё сознание распахнуто для него, и он видит всё, что со мной происходит. Он видит, что со мной что-то не так, и молчит. Почему?.. Чего он добивается? Почему он прямо не скажет мне об этом? Он запретил мне задавать вопросы. А я не могу искать ответы, не задавая вопросов. Он запретил мне думать. А я уже думаю. Почему он не останавливает меня? Я же нарушаю его приказ".
  Смерть опустил голову и стал разглядывать свои руки: с ними тоже было что-то не так...
  
  После завтрака, прихватив бутылку вина, Валечка отправился бродить по замку. Вчера он ухитрился перезнакомиться с огромным количеством придворных и слуг, и почти с каждым пропустил по рюмочке. Сегодня он планировал продолжить "общение" с народом, но стычка со Смертью выбила его из колеи. Валечке хотелось взять Диму за шкирку, потрясти его и прокричать в ухо: "Проснись, идиот! Тебя уже заставили убить Тёму и Ричарда! Что дальше? Так и будешь служишь их убийце?!" Но Олефир ясно дал понять, что не потерпит его разговоров со Смертью. А Валечка не хотел умирать. Он верил, что Дима очнётся и всё исправит. "Хотя вряд ли он воскресит Тёму и Ричи... Хотя... - Землянин вспомнил историю Лазаря, хлебнул вина и задумчиво почесал затылок. - Не знаю, на что способен этот странный субъект... А было бы здорово..." Солнечный Друг представил себе улыбающегося Артёма, серьёзного Ричарда, и боль утраты ножом полоснула по сердцу. Землянин снова глотнул вина и вывалился во двор. С ненавистью взглянув на мрачные стены замка, он аккуратно закупорил бутылку и отправился на конюшню. Валя решил рискнуть и пропустить обед: ему было больно смотреть в холодные глаза Смерти и наблюдать, как резвится девочка Стася. "Мне необходим тайм-аут, прежде чем я снова появлюсь перед светлыми очами Олефира! Если уж я не могу уйти совсем, хотя бы проедусь по окрестностям. Не убьют же меня за это, в самом деле! Я же не бегу!"
  Договориться с конюхом стало делом нескольких минут. Работяга получил початую бутылку вина из личных запасов короля, а шут - спокойную гнедую кобылу по кличке Муха. Взобравшись в седло, Валя приветливо помахал караульным гвардейцам, выехал за ворота замка и отпустил поводья, предоставив лошади самой выбирать путь. Муха чинно прошла по мощёным улицам Керона, вышла за городские ворота, свернула с дороги и по еле видной тропинке направилась в лес. Валечка меланхолично смотрел по сторонам. Керон напомнил ему старый Вильнюс, а его окрестности - северную Европу: разлапистые сосны, круглые холмы, поросшие бело-серым пушистым мхом и низкорослым кустарником. Копыта лошади мягко ступали по жесткой густой траве, подёрнутой осенней желтизной, и полупьяный землянин начал клевать носом...
  Разбудило его тихое ржание. Валя потёр глаза и с удивлением огляделся: Муха привезла его на побережье Зеркального пролива. Солнечный Друг обвёл глазами глубокую бухту с высокими крутыми берегами, острые иссиня-чёрные рифы, выступающие из зеленовато-голубой воды, и с наслаждением вдохнул бодрящий аромат моря.
  - Сон алкоголика крепок, но краток! - ухмыльнулся он и вдруг услышал далёкий прерывистый звон.
  Валечка задумчиво потёр нос, легонько дёрнул поводья и направил лошадь на любопытный, нехарактерный для лесной глуши звук. Петляя между утёсами, он почти вплотную подъехал к месту, откуда раздавался лязг мечей и мужские голоса, спешился и осторожно выглянул из-за скалы. Глазам предстала весьма занятная картина: на маленьком песчаном пляже сражались двое королевских гвардейцев, причём один из них явно превосходил в мастерстве другого. Более опытный товарищ то и дело останавливал поединок и что-то объяснял своему противнику, а тот виновато кивал, чесал затылок и с ненавистью косился на свой меч. "Как в королевскую гвардию попал недоучка? - озадаченно подумал Валечка и вгляделся в лица гвардейцев. - Да это же Кир и Изот!.."
  Солнечный Друг вскочил на лошадь, выехал из-за скалы и широко улыбнулся:
  - Добрый день, господа!
  "Гвардейцы" тотчас опустили мечи и насторожено уставились на землянина.
  - Привет. Как получилось, что любимый шут короля оказался столь далеко от замка? - настороженно усмехнулся Ричард. Он был чертовски рад видеть друга, но как вести себя с ним не знал.
  - Да вот, решил получше узнать страну, в которую занесла меня судьба, - беззаботно ответил Валентин и в свою очередь спросил: - А что здесь делают лучшие гвардейцы Олефира? Неужели во всём замке не нашлось места, где можно помахать мечами?
  - Нам нравится морской воздух.
  Солнечный Друг хмыкнул, состроил удивлённое лицо и кивком указал на "Изота":
  - Твой товарищ не владеет мечом. Интересно, зачем король держит его на службе?
  "Этот пропойца выдаст нас! Всему замку по пьяни разболтает!" - мысленно выругался Ричард и посмотрел на Артёма, который, понурив голову, нервно возил мечом по песку. Почувствовав, что временной маг вот-вот сорвётся и впадёт в истерику, принц напустился на Валентина:
  - А ну вали отсюда, шут! Твоё дело веселить короля, а не шпионить за его верными слугами!
  Землянин не ожидал такого ответа. Лицо его вытянулось, а глаза мстительно сузились:
  - Верные слуги, значит? Конечно! Вернее не бывает!.. А что касается владения мечом, так оно вам без надобности! Когда пинаешь ногами беспомощного человека, меч только мешает!
  - Замолчи! - взорвался Артём. - Ты ничего не знаешь!
  Он выронил меч, плюхнулся на песок и, закрыв лицо руками, разрыдался. Валентин виновато поморщился, спрыгнул с коня и сел рядом с другом:
  - Прости, пожалуйста. Я сам весь на нервах. Мои друзья погибли. Моя бывшая жена сошла с ума, а единственный человек, который может вытащить нас из этого дерьма, ухитрился наложить на себя какое-то сложное заклятие... Я не знаю, как помочь ему. Я не маг и не воин. Я просто пытаюсь выжить... Как и ты, Тёма.
  - Ты погубишь нас! - Временной маг в ужасе вскочил. - Нас-то Дима прикрыл, а ты... ты... Олефир прочтёт твои мысли и нам конец!
  Ричард обнял Артёма и прижал к себе. Уткнувшись в его широкую грудь, временной маг плакал, как ребёнок, а инмарец успокаивающе гладил его по голове и исподлобья рассматривал землянина. Он был согласен с Артёмом: Валя представлял для них смертельную опасность. Принц с горечью посмотрел на свой меч, и, проследив за его взглядом, Валентин осуждающе покачал головой:
  - Не стоит, Ричи. Меня никто не воспринимает всерьёз. Олефиру в голову не придёт читать мои мысли. Он, как и ты, считает меня балаболом и пьяницей. - Солнечный Друг кисло улыбнулся. - Я уже пил с половиной замка: и со слугами, и с придворными, и с гвардейцами. Фира ничего не заподозрит, если на почве пьянства я сойдусь и с вами. Кстати, кто из вас кто, друзья мои?
  - Я - Кир, - сухо ответил Ричард. - Он - Изот.
  - Да уж... Изот. Ну и имечко тебе досталось, Тёма.
  Артём вытер слёзы, сел на песок и недоверчиво взглянул на Солнечного Друга:
  - Ты уверен, что мы можем вернуться в замок?
  - Да, Изот. Ты можешь спокойно нести свою службу. Рад был познакомиться с тобой, - улыбнулся ему землянин.
  - А ты не прост, Валентин, - покачал головой принц. - Мы совсем не знаем тебя. Кто ты?
  - Я шут короля Олефира!
  Солнечный Друг скорчил забавную рожу и лукаво посмотрел на инмарца.
  - Почту за честь дружить с тобой, шут, - слегка поклонился Ричард, а Валечка встал, отряхнулся и торжественно объявил:
  - Господа! Приглашаю вас после ужина разделить со мной чашу годарского вина! А теперь прошу извинить: король ждёт меня к обеду!
  Он витиевато взмахнул рукой, вскочил на Муху и, не оглядываясь, поскакал в Керон.
  - Интересно, где наш пьянчужка научился так хорошо ездить верхом? - глядя ему вслед, задумчиво пробормотал Ричард и вздохнул: - Вставай. Тёма, времени не так много, пора продолжить урок...
  
  Хранительница с нетерпением ждала обеда. Роман о любви инмарского воина и лирийской дамы, что читал ей Смерть, заставил Стасю почувствовать себя юной девушкой, и теперь она грезила о чистой, высокой любви. Обнаружив в оставленной братом книге портрет возлюбленной инмарского воина, Станислава тот час вызвала парикмахера, сунула под нос гравюру и потребовала соорудить ей точно такую же причёску. Парикмахер и горничные два часа возились с густыми рыжими волосами, и всё это время принцесса капризничала и ругалась. Теперь же, когда волосы были уложены и украшены серебряной стефаной, усыпанной мелкими изумрудами, Стася с абсолютно прямой спиной сидела на бархатном пуфике перед зеркалом и придирчиво рассматривала своё отражение. Бледно-зелёное платье, сотворённое Смертью, выглядело идеально, а вот причёска, сделанная парикмахером королевы, заставляла нервничать. "Так ли она хороша, как платье?" - рассуждала Стася, тщательно сравнивая рыжую волосяную башню с чёрной башней лирийской дамы. Наконец, она признала сходство полным и самодовольно произнесла:
  - Ну, всё! Теперь Дима обязательно влюбится в меня! Как тот инмарский воин!
  Хранительница осторожно поднялась и, стараясь не шевелить головой, поплыла в трапезный зал. Она шла по коридорам и галереям Керонского замка, с удовлетворением посматривая на вытянутые лица придворных и слуг. "Точно влюбится!" Мысленно потирая руки, принцесса царственно вплыла в трапезный зал и остановилась в двух шагах от стола, позволяя брату оценить свой безупречный облик. Но Смерть лишь скользнул равнодушным взглядом по лицу сестры и вновь уставился в тарелку.
  Стася растерялась - возлюбленный не оценил её красоты. Изумрудные глаза наполнились слезами, и, предупреждая надвигающуюся истерику, Валечка выскочил из-за стола.
  - Вы ослепительны, Маргарет! - восторженно воскликнул он и галантно подал принцессе руку.
  - Благодарю тебя, шут, - жеманно улыбнулась Стася, бросила обиженный взгляд на брата и вложила пальцы в ладонь шута.
  Солнечный Друг подвёл Хранительницу к столу, усадил рядом с собой и стал демонстративно флиртовать с ней. Станислава с милой улыбкой принимала ухаживания, искоса поглядывая на брата: теперь она жаждала вызвать у него ревность. Олефир улыбался во весь рот, наблюдая за тщетными стараниями обольстить Смерть, а Алинор снисходительно смотрела на дочь, радуясь, что эта безумная любовь обращена не на её мужа.
  Но брат по-прежнему оставался равнодушным, и Стася не выдержала: она аккуратно расправила платье, грациозно повела плечами и кокетливо взглянула на Диму. Однако тот не заметил её ужимок. Он ел, тщательно пережёвывая пищу. Хранительница обиженно поджала губы, и на её глазах вновь заблестели слёзы.
  Олефир нахмурился, и, оттягивая внимание на себя, Валечка сейчас же поднял бокал:
  - Выпьем за величайшего из королей Годара, за лучшего мага Лайфгарма и прочее, прочее, прочее! - Он выпил вино, опустился на стул и громко обратился к принцессе: - Ну вот, формальности улажены, и мы можем болтать дальше. Кстати, меня зовут Валентин. Тебе нравится моё имя?
  - Нет, - капризно ответила Станислава и во весь голос заявила: - Мне нравится имя Дмитрий!
  - Это для меня не новость. Ему тоже нравится имя Стася.
  - В самом деле? - оживилась принцесса, и слёзы на её глазах высохли.
  - Да, - важно кивнул Солнечный Друг и зычным таинственным шепотом добавил: - Только он усердно скрывает это.
  Просияв от счастья, Стася вцепилась в руку Смерти:
  - Это правда, Дима?
  Маг перестал жевать, оторвал глаза от тарелки, бесстрастно посмотрел на Хранительницу и перевёл взгляд на Олефира.
  "Скажи, что ты в восторге от её имени".
  - Я в восторге от твоего имени, - послушно повторил Смерть.
  От радости принцесса едва не свалилась со стула. Она решила, что старания всё-таки достигли цели, и Дима влюблён в неё без памяти. Безумную женщину ничуть не смутил безразличный взгляд возлюбленного и, закрепляя свой успех, она проворковала:
  - А моя причёска тебе нравится?
  - Такие причёски были в моде у лирийских дам двести лет назад, - безразлично сообщил Смерть и продолжил трапезу.
  Стася охнула, прижала ладони к щекам, словно брат залепил ей пощёчину, и разревелась. Валечка тяжело вздохнул и ласково погладил её по плечу:
  - Не печальтесь, Маргарет. Рано или поздно Дима поймёт, что Вы самая красивая принцесса на свете!
  - Правда? - всхлипнула Хранительница и утёрла слёзы.
  - Я никогда не вру! - приложив руку к груди, ответил Солнечный Друг. - Особенно Вам, моя принцесса.
  - Ты добрый, шут. Хочешь, я буду дружить с тобой? Ты будешь читать мне книжки, как Дима!
  - Без проблем! Когда начнём?
  - Завтра утром.
  - Как прикажете, моя принцесса.
  - Утром не получится, - вмешался Олефир. - Вы все будете заняты на церемонии, так что чтение придётся отложить до вечера.
  - Вечером, так вечером, - покладисто согласился землянин. - Мне без разницы! Я готов развлекать честной народ в любое время дня и ночи!
  - Молодец, шут! Я не ошибся. Ты хорошее приобретение.
  Не выпуская из рук бокала, Валечка мигом вскочил на стул и дурным голосом заголосил:
  - Боже, царя храни! Многая лета, многая лета!..
  А Олефир смотрел на него и благосклонно улыбался...
  
  Глава 22.
  Пробуждение.
  
  Керонцы, в отличие от своего кровожадного правителя, оказались добрыми, отзывчивыми и сердобольными людьми. А самое главное - щедрыми. Проникнувшись к приветливому рыжеволосому иномирцу, который "волей судеб оказался в другом мире, вдали от любимой мамочки", они негласно взяли над ним шефство. И уже к вечеру комната землянина обрела домашний уют: горничная Кларисса повесила новые шторы, приятного нежно-зелёного цвета; фрейлина Анжелика подарила десяток разноцветных подушек, которые причудливой горкой легли на плюшевое светло-коричневое покрывало, спонсированное её подругой Агафьей. Пожилой камердинер королевы Степан вручил Валентину два магических канделябра с вечными свечами, а прачка Стефана одарила душистым мылом, полотенцами, расшитыми фиалками и ромашками, и ещё кучей разных мелочей: расчёсками, фарфоровой статуэткой Источника, заварочным чайником в форме гриба и многим другим.
  Когда же шут заявился на кухню и, скромно потупившись, сообщил, что у него намечается небольшая вечеринка, повар-лириец Евсей тут же собрал большую корзину еды: мясной пирог, копчёная рыба, парочка жаренных птичьих тушек и толстый круг телячьей колбасы. А виночерпий Игнат, сверкая крупными широкими зубами, вручил десять пузатых бутылок креплёного вина и флягу приготовленного лично им самогона из сосновых шишек.
  Самогон Валя припрятал, а еду и вино расставил на столе: в центре красовалась батарея тёмных бутылок, а вокруг, на красивых ребристых тарелках с синими ободками, расположилась закуска. Получилось неплохо и, усевшись на стул, землянин стал ждать друзей.
  Ровно в десять вечера Артём и Ричард вошли в комнату шута, неся подмышками увесистые бурдюки. При виде накрытого стола с обилием выпивки "гвардейцы" замерли, посмотрели на бурдюки, потом на землянина и расхохотались.
  - Знаешь, Валя, мы столько не осилим! - весело сообщил Ричард. - Здесь на всю нашу роту хватит!
  - В следующий раз допьём. Какие наши годы! Садитесь, ребята, выпьем по-человечески! Официальные обеды, это совсем не то.
  - А что с ними не так? - усаживаясь за стол, поинтересовался Артём.
  - Какой же ты бестолковый, Изот. Там, я на работе, а здесь - отдыхаю! - Солнечный Друг показал магу язык и подмигнул инмарцу. - Давайте же выпьем за нашу случайную встречу!
  Друзья сдвинули чаши, расплёскивая вино. Ричард и Валечка осушили их до дна, а Артём, едва пригубив, поставил чашу на стол, и потянулся к мясному пирогу.
  - А ты хорошо устроился, шут, - оглядев просторную комнату, лукаво заметил инмарец.
  - Да. С вашими клетушками в казармах, не сравнить!
  - Повезло некоторым, - проворчал временной маг, вспомнив о своей жёсткой койке, и Валечка ехидно предложил:
  - Хочешь, составлю тебе протекцию, Изот? Будем смешить Олефира вместе.
  - Нет, спасибо, я лучше на посту постою, там безопаснее.
  - Как хочешь, а то смотри, обращайся в случае чего. Я в замке второй человек, после короля. Вы бы видели, как стелятся передо мной слуги, да и придворные тоже, - весело сказал Солнечный Друг и наполнил чаши: - Выпьем за меня - серого кардинала королевства Годар!
  Гости и хозяин выпили и вновь наполнили чаши.
  - Закусывай, Изот, закусывай. Я тебя таскать по замку не собираюсь.
  Ричард погрозил ему пальцем, и Артём вонзил зубы в ароматную сдобу, пропитанную мясным соком.
  - А ты оставь напарника здесь, - хихикнул шут. - У меня большой опыт борьбы с похмельем.
  - Нам утром на службу. Не стоит забывать о своих обязанностях и долге перед королём Годара.
  - Ну, это само собой! - Валечка встал и торжественно произнёс: - Мы все помним о священном долге перед королём Годара! За короля!
  Артём и Ричард поднялись, и друзья не чокаясь выпили вино. Чаши едва опустели, когда дверь неожиданно приоткрылась, и в комнату заглянула Хранительница.
  - Как у вас весело, - прощебетала она. - Можно я посижу тут? А то мне очень-очень скучно. Все меня взяли и бросили. Папа с мамой занялись государственными делами и забрали Диму, а я так хотела, чтобы он почитал мне. Это подобающее занятие для принцесс!
  Валя напустил на себя важный вид и широким жестом обвёл комнату:
  - Проходите, Маргарет. Гвардейцы, конечно, не самая лучшая компания для высокородной особы, но они замечательные друзья!
  Ричард и Артём поклонились. Стася доброжелательно кивнула им, впорхнула в комнату и села за стол, а землянин вытащил из буфета бокал и наполнил его вином.
  - За принцессу Инмара и Годара! Прекраснейшую из принцесс!
  Стася покраснела, польщённая словами шута, и пригубила вино.
  - Очень вкусно! - радостно сказала она и обратила взор на гвардейцев: - Что вы стоите? Садитесь.
  Не сводя глаз с безумной Хранительницы, Ричард и Артём послушно опустились на стулья.
  - Давайте знакомиться. Я - принцесса Маргарет.
  - Кир, - поклонился Ричард.
  - Изот, - едва слышно прошептал Артём.
  Стася смущённо разглядывала высоких и статных гвардейцев, которые казались ей сказочными рыцарями - сильными и благородными. Они, как никто, подходили на роль возлюбленных придворной лирийской дамы, и Хранительница томно вздохнула.
  - Я тоже от них без ума, Марго, - со сверх серьёзным видом заявил шут. - Кир и Изот отличные ребята. Они добрые и они мои друзья.
  - И я хочу иметь друзей. У меня было много игрушек, я дружила с ними, но Дима сказал, что принцесса должна жить иначе. Он уничтожил мои игрушки, а сам ушёл.
  На глазах Хранительницы заблестели слёзы, и, взглянув в её милое, по-детски наивное лицо, Ричард вздохнул:
  - Хочешь, мы будем твоими друзьями?
  - Хочу, если папа и Дима мне разрешат.
  - Тогда вряд ли мы станем друзьями, - развёл руками инмарец. - Не думаю, что король позволит принцессе дружить с солдатами.
  - Разве это плохо?
  - Спроси у папы. Он объяснит тебе.
  - А... - начала было Стася, но Солнечный Друг перебил её:
  - Не бери в голову, принцесса. Лучше выпьем!
  Он лихо налил вина, и друзья сдвинули чаши.
  - И всё-таки я не понимаю! Вы такие замечательные, добрые. Я вижу.
  Ричард и Артём замерли, испугавшись, что безумная женщина разоблачит их, а та продолжала весело щебетать:
  - Как здорово, что я познакомилась с вами! Вы не такие зануды, как фрейлины, которые меня сторожат. Еле-еле удрала от них. Наверное, сейчас они бродят по замку в поисках своей принцессы. Ну и пусть бродят! - Стася захлопала в ладоши. - Вы нравитесь мне! И, знаете что, я познакомлю вас с моим братом! Дима!
  Друзья и глазом не успели моргнуть, а возле стола уже стоял Смерть.
  - Я здесь, сестра.
  - Дима! - Стася вскочила и схватила его за руку: - Ты сбежал от папы?
  - Ты позвала, и я пришёл.
  - Я хочу познакомить тебя с моими новыми друзьями. Это Кир, - ткнула она пальцем в Ричарда. - А это - Изот, - указала она на Артёма.
  - Я запомню.
  - Садись за стол, Дима, выпей с нами!
  Смерть сел рядом с сестрой, и в его руках появился бокал с вином.
  - Хорошо иметь дело с магом! - нервно хихикнул шут и, заглушая нарастающую тревогу, воскликнул: - Выпьем за встречу, друзья!
  Не переставая смотреть в белые глаза Смерти, Артём и Ричард машинально поднесли чаши к губам, сделали по глотку вина и переглянулись. По их спинам тёк холодный пот, "гвардейцы" понимали: приятельская пирушка с шутом может стать последней в их жизни. Временного мага захлестнуло отчаяние, рука его дрогнула, и вино выплеснулось на белоснежную скатерть. Смерть посмотрел на неуклюжего гвардейца, и под сияющим белым взглядом Артём сжался в комок: "Вот и всё, сейчас он меня убьёт!"
  - Я не собираюсь убивать тебя, Изот, - бесстрастно произнёс маг и вопросительно посмотрел на сестру.
  - Изот и Кир сказали, что я не могу дружить с ними. Почему? Они же хорошие!
  - Ты можешь делать всё, что пожелаешь, принцесса. - Смерть безучастно пожал плечами. - Они не опасны для тебя.
  - Значит, я могу дружить с ними?! Здорово! А ты? Ты будешь дружить с ними?
  Смерть представил регулярные встречи с Изотом и Киром в неформальной обстановке и попытался понять, нужно ли ему это. Бессмысленная болтовня и неумеренное потребление алкоголя с целью убить время представлялись ему несусветной глупостью. "Зачем люди занимаются этим?" - подумал маг и вдруг осознал, что не совсем понимает значение слова "дружить". И, не иже сомневаясь, обратился за разъяснениями к хозяину. Он не получил ответа мысленно - Олефир явился лично.
  Ричард и Артём склонили головы в почтительном поклоне, а шут недовольно скривился.
  - Что здесь происходит? - хмуро спросил король Годара, глядя в глаза Смерти.
  - Принцесса хочет, чтобы я дружил с этими гвардейцами, папа.
  - Не сердись, папочка! Я познакомилась с Киром и Изотом. Они замечательные! Можно, я буду дружить с ними? Дима не против, а ты?
  Олефир обвёл глазами напряжённые лица шута и гвардейцев и неожиданно расхохотался.
  - Ну, раз Дима разрешил! Конечно, дружи, дитя моё. Они и впрямь замечательные!
  - Это честь для нас, - почтительно произнёс инмарский принц, толкнул испуганного Артёма в бок, и тот закивал, как китайский болванчик.
  Олефир расхохотался пуще прежнего. Отсмеявшись, он уселся во главе стола, сотворил золотую чашу и протянул её Валечке:
  - Налей своему королю, шут!
  - С превеликим удовольствием, сир! - воскликнул Солнечный Друг, хватая бутылку. - Если бы я знал, что Вы почтите присутствием нашу скромную пирушку, я бы договорился с виночерпием, и он прислал бы лучшего вина из наших погребов!
  - Вижу, ты уже освоился в нашем замке! - добродушно хмыкнул Олефир и провозгласил тост: - За вашего радушного хозяина!
  А когда чаши опустели, король откинулся на спинку стула и требовательно взглянул на Смерть:
  - Что пошло не так?
  - Дружба. Я не совсем понимаю, зачем она нужна.
  - Вот как? - Олефир лукаво посмотрел на шута: - А поведай-ка нам, Солнечный Дружок, что такое дружба.
  Покосившись на Смерть, землянин задумчиво поскрёб щёку:
  - Так сразу и не ответишь, мой король. Это ведь целая философия. Но если сказать кратко, дружба - это взаимопонимание равных, в её основе лежит бескорыстная любовь, уважение и доверие. Друзей защищают, даже ценой собственной жизни! Вот ты, Дима...
  - Достаточно, философ! - оборвал его Олефир, а Смерть мёртвым голосом сообщил:
  - Я запомню.
  - Тебе это не понадобится! Ты - оружие! А оружие не может дружить, тем более со своими потенциальными жертвами! Твоей жертвой может стать любой, кроме меня! Ибо я - твой хозяин, Смерть!
  - Я понял, хозяин.
  - Но папочка... - заканючила Стася. - Сделай для них исключение! Пусть Дима дружит с Киром и Изотом! Пожалуйста, разреши ему!
  - Нет! Дима не только Смерть, но и наследник престола, ему не пристало якшаться с гвардейцами!
  - Всё равно я не понимаю, папочка! В чём разница между нами? Я - принцесса, он - принц. Почему мне можно дружить с ними, а ему - нет?
  Ричард и Артём уткнулись в чаши, боясь шевельнуться: они стали нежелательными свидетелями ссоры в королевском семействе, и их жизни висели на волоске. Валечка облизнул сухие губы, собираясь что-то сказать, но не успел - Олефир залепил Хранительнице пощёчину:
  - Заткнись!
  Стася прижала руку к пылающей щеке, и внезапно взгляд изумрудных глаз стал осмысленным. Принцесса затравленно посмотрела на Олефира, на гвардейцев и задрожала, как в лихорадке.
  - Не надо! Пожалуйста, не надо! - прошептала она, вскочила и попятилась к двери.
  Смерть хладнокровно взглянул на сестру, потом на гвардейцев и остановил белые глаза на лице хозяина. Олефир поморщился.
  - Как некстати тебя прорвало, маленькая шлюшка! - буркнул он себе под нос и приказал: - Верни ей безумие, Дима, и что б разговоров о дружбе больше не возникало!
  Смерть встал, подошёл к принцессе, резко повернул её к себе и заглянул в глаза.
  - Дима... - заворожено протянула Станислава и, чувствуя, как возвращается спасительное забытьё, благодарно улыбнулась: - Я люблю тебя, Дима. Ты всё, что у меня есть...
  Маг отпустил сестру и спокойно вернулся за стол, а принцесса зевнула, потянулась и удивлённо спросила:
  - Что случилось? Почему вы такие мрачные?
  - Всё в порядке, дочка, - улыбнулся Олефир. - Пойдём. - Он встал и взял Стасю за руку. - Принцу и принцессе не престало водить дружбу с солдатами. Запомните это, дети. - Маг посмотрел на гвардейцев: - Продолжайте пировать! Ничего особенного не случилось. Вы ведь хорошо знакомы с моими детками и знаете, как часто приходится их наказывать. Вы умелые палачи, за что и ценю.
  Олефир лукаво подмигнул шуту и пропал, забрав с собой Стасю и Диму, а Ричард и Артём потерянно уставились друг на друга: прямолинейная похвала высшего мага заставила их, наконец, признаться себе, что за особое положение занимают Кир и Изот в замке.
  - Я не смогу снова... - прошептал временной маг.
  - Сможешь! - твёрдо сказал принц и посмотрел на Солнечного Друга: - И ты сможешь, если придётся!
  Валечка мотнул головой, наполнил чаши, и друзья молча выпили.
  
  По приказу хозяина Смерть отправил принцессу в её покои и перенёсся к себе. Несколько минут он бездумно стоял посреди спальни, а потом посмотрел на Олефира: маг входил в спальню жены, намереваясь остаться там до утра. "Я опять предоставлен самому себе. Это неправильно!" Смерть опустился на стул и посмотрел на голубые искры, мгновенно вспыхнувшие в белых зрачках. Мерцающие точки магнитом притягивали мага, если б не служба, он смотрел бы на них постоянно. "Со мной что-то не так". Смерть решительно прогнал эту мысль и продолжил созерцать голубые искры, словно со стороны наблюдая, как они становятся ярче и разрастаются...
  - Кто ты? - прошептал Смерть, забыв о том, что ему запрещено задавать вопросы.
  "Я это ты", - услышал он знакомый голос и отшатнулся от зеркала.
  Глаза вновь заполонил холодный белый свет, но слабое ощущение чужого присутствия осталось. "Со мной что-то не так, - снова подумал Смерть. На этот раз он не стал прогонять эту мысль. - Нужно понять, что не так, иначе я перестану быть совершенным оружием. Я должен устранить дефект. - Маг вновь приблизил лицо к зеркалу, позволил голубым точкам появиться, но не дал им разрастись. - Почему хозяин не бьёт тревогу? Почему он делает вид, что ничего не происходит? Нужно лечить меня, а не сумасшедшую женщину, которая не хочет выздоравливать! Целесообразнее убить её и избавить от страданий! И эти разговоры о дружбе... Зачем мне знать, что такое дружба, если я не должен дружить? Хозяин нелогичен. Он неправильно распоряжается своим оружием..." Внезапно Смерть почувствовал, что в Лайфгарме что-то происходит. Он прогнал голубые точки и обратил холодный взор на дом Фёдора в Вирэли - там собрались высшие маги.
  - Рад, что вы откликнулись на приглашение, - важно произнёс экспериментатор, когда маги расселись за круглым столом. - Нам следует обсудить создавшееся положение. Лайфгарм в опасности. Олефир может в любую минуту натравить на нас своего пса!..
  За спиной Смерти появился Олефир.
  - Вот прохвосты! Не спится им! - с чувством произнёс он и весело приказал: - Буди Хранительницу, сынок! Что за Совет без хозяина мира!..
  - Ты сам виноват в том, что произошло, Фёдя! - сердито воскликнул Корней. - Ты твердил, что ситуация под контролем, а в результате мы лишились временного мага! Теперь Совету нечего противопоставить отродью Олефира! Кто остановит Смерть?!
  - Ещё рано говорить о ликвидации Смерти! Он нужен нам! - упрямо возразил экспериментатор.
  - Зачем? Почему ты не убил его, когда вернулся в Лайфгарм? Почему ты позволил Витусу вылечить его в Белолесье? - Корней перевёл взгляд на провидицу и ехидно скривился: - А ты что молчала? Ты своими руками убила сына!
  Марфа закусила губу и опустила голову.
  - Смерть должен избавить Лайфгарм от Олефира! - невозмутимо заявил Фёдор.
  - Опять?! - всплеснул руками Михаил. - Твой план провалился. Придумай что-нибудь новенькое! А лучше, сам убей обоих!
  - Правильно! - поддержал миротворца Корней. - Было ошибкой возвращать Олефиру его ублюдка! Он был в наших руках! Зачем мы отпустили его?! Надо было раздавить эту гадину!
  - Успеется. Сначала посмотрим на новый облик керонского выродка, - усмехнулся Фёдор. - А вот, кстати, и он!
  Экспериментатор взмахнул рукой, и, словно по его желанию, в комнате появился Олефир в сопровождении Смерти и глупо улыбающейся Хранительницы.
  - Всё, как обычно, - фыркнул он и сотворил себе кресло. - Какие вы невоспитанные, господа!
  - Убийца! - закричала Марфа, и на ученика Олефира хлынул огненный дождь.
  Но огонь не причинил ему вреда: горящие струи красно-оранжевыми нитями обвили стройную фигуру, а маг спокойно стоял в центре костра и бесстрастно взирал на перекошенное ненавистью лицо провидицы.
  - Красиво, - восторженно сказала Стася, любуясь огненной мантией брата.
  - Всё равно я убью тебя!
  Марфа, рванулась к Смерти, но Фёдор и Арсений схватили её под руки и усадили на стул.
  - Это самоубийство! - настойчиво произнёс наблюдатель. - Я не хочу потерять тебя, родная! Прошу, успокойся!
  Провидица с ненавистью посмотрела на Смерть и, закрыв лицо руками, беззвучно заплакала.
  - Почему она ненавидит тебя, Дима? - простодушно спросила Стася.
  Брат не ответил, а Олефир хитро прищурился и жестом заправского фокусника вытащил из-под плаща большую книгу.
  - Ап! А что у меня есть?
  - Книжка! - захлопала в ладоши принцесса. - Дима почитает мне?
  - Нет, дитя моё, Дима занят. Посмотри пока картинки.
  Стася схватила книжку, уселась на пол возле кресла "отца" и стала с интересом листать страницы.
  - Ты моя умница. - Олефир погладил принцессу по волосам и насмешливо взглянул на экспериментатора: - Ты рад видеть дочь, Федя?
  - Я рад видеть всех вас, Фира, - в тон ему ответил Легенда Лайфгарма и широко улыбнулся. - Ты отлично вжился в роль папаши.
  - Всегда готов пригреть несчастных, брошенных деток. Кстати, я зашёл сообщить, что мои планы остаются в силе. Я собираюсь открыть Источник через недельку-другую. Пакуйте чемоданы, господа! На моём Лайфгарме вам места нет!
  - Что ты себе позволяешь?! - взвился Корней. - Ты на Совете высших магов! Не забывайся!
  - А что вы сделаете? - Олефир удивлённо приподнял брови: - Неужели убьёте? Дима, сынок, ты слышишь? Они хотят убить твоего папу!
  - Я знаю, - бесцветным голосом произнёс Смерть, - но они боятся. Они не опасны для тебя, папа.
  - Спасибо, сынок, утешил. - Маг-путешественник картинно утёр несуществующую слезу. - Ты - моя надежда и опора, Дима. Ты защитишь своего папу, если эти злые маги захотят обидеть его.
  - Да, папа.
  - Садись, почитай сестричке, что-то она заскучала, - ласково приказал король, и Смерть послушно опустился на пол рядом с принцессой.
  Стася прижалась к брату, положила книгу ему на колени, и, обняв сестру, Смерть стал медленно переворачивать страницы, что-то тихо объясняя.
  - Я люблю их обоих. Мои дети самое дорогое, что у меня есть, - сложив руки на животе, проворковал Олефир, но вдруг резко подался вперёд, и глаза его свернули: - Не обольщайтесь! Он всё видит и слышит! Он убьёт вас, не переставая читать ей! - Маг-путешественник расслабленно откинулся на спинку кресла и благодушно добавил: - А вообще-то Дима беспроблемный ребёнок, впрочем, как и Марго. Да вы сами видите.
  - Хватит паясничать! - взорвалась Марфа. - Ты, любитель детей, приказал убить моего мальчика! Чем помешал тебе Тёма?
  - Он был временным магом. Туда ему и дорога! - фыркнул Олефир и, подмигнув Арсению, добавил: - Мой сын сделал Совету хороший подарок! Он избавил вас от необходимости лично убивать ни на что не годного сопляка, правда, Сеня?
  Наблюдатель в бессильной ярости скрипнул зубами, а Фёдор сардонически улыбнулся:
  - Правда, Фира. После того, как Тёма узнал о своих способностях, ему в любом случае недолго оставалось коптить небо. Хотя... Дружба временного мага с инмарским солдафоном и твоим выродком выглядела весьма забавно. Как трогательно они защищали друг друга!
  - Как тебе не стыдно! - рявкнул Арсений. - Марфа только что потеряла сына!
  - Она - провидица и всё знала!
  - Это не даёт тебе права унижать её!
  - Унижать? Я констатирую факт! Керонский выродок убил временного мага! Кроме вас, все довольны!
  - Дима был хорошим другом моему сыну! - твёрдо сказал Арсений. - Он лучший маг Лайфгарма. Не знаю, как Фире удалось сделать из него безмозглое существо, читающее книжки сумасшедшей Хранительнице, но это случилось. Вам наплевать, что Артём погиб, Стася сошла с ума, а Дима стал Смертью. Развлекайтесь дальше! Я оказываюсь смотреть на этот кошмар!
  Выкрикнув это, наблюдатель схватил Марфу за руку, и они исчезли.
  - Арсений пускает сопли по любому поводу, - едко заметил Олефир. - Как он вообще стал высшим магом? Ума не приложу!
  - Он больше не высший маг! - категорично заявил Корней. - Он только что отказался быть наблюдателем!
  - Что ж, правильно. Магов в Совете должно быть семь, - кивнул миротворец.
  - На том и порешили, - усмехнулся Фёдор. - Поздравляю, Фира, у тебя появился собственный стул!
  - Я счастлив, - глумливо скривился путешественник. - Кстати, после того, как я открою Источник, ты можешь забрать Хранительницу. Эта безумная мне до смерти надоела - шума от неё много.
  - Папа! Я же твоя дочка! Как ты можешь отдавать меня чужому дяде?
  Стася всхлипнула и уткнулась в грудь брата. Смерть успокаивающе погладил её по волосам, а Олефир нарочито ласково произнёс:
  - Не плачь, дитя моё. Я пошутил. Конечно же, я не отдам тебя чужому дяде. Ты понял, Федя?
  - Я понял больше, чем ты думаешь, Фира.
  - Дима! Уйдём отсюда! Мне страшно! - обнимая Смерть, взмолилась принцесса. - Они злые. Они кричат и ругаются. А этот, - она, рыдая, указала на Фёдора, - хочет меня убить! Я боюсь!
  - Успокой её, наконец!
  Рука Смерти, повинуясь желанию хозяина, замерла на рыжей макушке, и Хранительница тотчас уснула.
  - Впечатляет, - рассмеялся Фёдор, - но, на твоём месте, я бы избавился от неё.
  - На своём месте ты уже избавился от неё! Ты сам отдал мне дочь. Она зовёт отцом меня, и я буду решать, что с ней делать! Надо будет - убью. А пока пусть живёт. - Король Годара встал. - Мне пора. Надоели ваши гнусные рожи! Пакуйте чемоданы, господа! Дима, уходим!
  Смерть поднялся, бережно держа принцессу на руках, и они оказались в тронном зале Керонского замка.
  - Как же они меня достали! - Олефир поморщился и присел на трон. - Иди, Дима, уложи сестру и сам отправляйся спать!
  Смерть поклонился, перенёсся в спальню Хранительницы, и фрейлины со служанками, ожидавшие принцессу для вечернего туалета, не сговариваясь, бросились вон. Проводив их безразличным взглядом, маг уложил сестру в постель, накрыл одеялом и переместился в свои покои. Он получил ответы на некоторые вопросы и окончательно запутался: "Высшие маги говорят о Диме, имея в виду Смерть, то есть меня. Дима дружил с временным магом и инмарским принцем, а потом убил их. Шут говорил, что друзья защищают друг друга, даже ценой собственной жизни. Следовательно, Дима умер вместе с временным магом и инмарским принцем. От кого он защищал их? От Смерти? От Олефира? От высших магов?.. А я? Я заменил Диму после его смерти? Но я помню, что существовал и раньше. Я убивал людей и пытал их в подземельях Керонского замка. Я помню Мару... Значит, я и Дима - одно и тоже. Мы жили в одном теле. - Смерть вздрогнул, повернулся к зеркалу и посмотрел в свои бело-голубые глаза. - Я это ты. Ты это я... Дима жив. Где он прячется?.. Кто ответит на этот вопрос?.. Мне нужна помощь! Мне нужен человек, который знал Диму раньше! И я знаю такого человека!"
  И Смерть без колебаний шагнул в комнату шута. Валечка, свернувшись калачиком, спал на широкой мягкой постели. Окутав комнату защитным полем, маг подошёл к кровати и зажал его рот ладонью. Землянин вздрогнул, открыл глаза и едва не заорал - прямо над ним светились два бело-голубых огонька.
  - Не бойся. Я не убью тебя, - тихо сказал Смерть и убрал руку.
  Валентин сел, поджав ноги, и испуганно спросил:
  - Что ты здесь делаешь?
  - Пришёл получить ответы.
  - Какие ответы?
  - Твои. Расскажи о Диме.
  - Что конкретно тебя интересует?
  - Друзья. Дима дружил с временным магом и инмарским принцем.
  - И со мной.
  - Значит, я не ошибся. Говори, у нас мало времени.
  - Олефир захватил Хранительницу, - затараторил Валентин, - и ты отправился в Керон - спасать её. Ричард, Артём и я пришли следом и всё испортили. Олефир приказал тебе убить Тёму и Ричи. Сначала, я думал, что ты убил их, но, встретившись с Киром и Изотом, понял, что это Ричард и Артём.
  - Но ты не маг. Даже я не сразу сообразил, что на них личины.
  - А я понял! Потому что я - Солнечный Друг! - авторитетно заявил Валечка и стукнул себя кулаком в грудь.
  - Пусть так. Продолжай.
  - Олефир закинул Хранительницу в дыру между мирами, и ты не мог вытащить её. Тебе пришлось согласиться служить ему в обмен на жизнь Стаси.
  - Я поступил глупо. Это был неравноценный обмен.
  - Ты любил её!
  - Дальше.
  - Ты наложил на себя какое-то необыкновенное заклятье! Олефир пришёл в восторг, увидев его! Он сказал, что никто не сможет заставить тебя вернуть Диму.
  - Значит, его можно вернуть, - удовлетворённо кивнул Смерть. - Теперь я буду говорить, ты - слушать и исправлять. Дима был вашей защитой от высших магов. Они хотели, чтобы он убил Олефира, чтобы потом убить всех вас. Дима собирался... Не так. Дима... - Он остановился, пытаясь подобрать слова.
  - Ты единственный, кто может спасти нас, но для этого ты должен стать прежним.
  - Прежним... - повторил Смерть и встал: - Я не помню, каким был Дима. Спокойной ночи, Валентин.
  - Подожди, мы же ничего не решили! Ты можешь вернуть Диму?
  - Да.
  - Тогда почему ты этого не делаешь?
  - Я не уверен, что это правильное решение. Я должен подумать.
  Валечка разочарованно вздохнул:
  - Дима был решительнее Смерти!
  - Я не могу вернуть Диму, не поставив хозяина в известность.
  Солнечный Друг озадаченно потёр нос.
  - Хорошо, иди к Олефиру, - беззаботно произнёс он. - Но, может, прежде чем отправиться к нему, выпьешь со старым приятелем? Я ведь помог тебе, не так ли?
  - Помог, - согласился Смерть, и в его руках появились бокалы с вином.
  Валечка принял бокал, но пить не спешил:
  - Когда мы дружили, у тебя были голубые глаза.
  - Знаю.
  - А не мог бы ты вернуть их минут на пять? Мне было бы приятно выпить с Димой.
  - Ты хитришь, шут.
  - Есть немного. Но чего не сделаешь, чтобы выпить со старым приятелем!
  - У вас будет пять минут.
  Смерть посмотрел на спящего хозяина, закрыл глаза и стал аккуратно собирать голубые крупицы воедино. Ладони Валечки вспотели от напряжения. Ему показалось, что маг сидел с закрытыми глазами целую вечность, а когда он открыл их, землянин аж взвизгнул от радости:
  - Дима! Дружище! Я счастлив, что ты вернулся!
  Ученик Олефира с грустной улыбкой взглянул на Валентина:
  - Прохвост!
  - А как же! Твоё здоровье, дружище! - Солнечный Друг залпом опустошил бокал и разбил его об пол. - На счастье!
  - Чему ты радуешься? Нам всё равно некуда идти.
  - Чтобы ты, да не выкрутился? Не верю!
  - Прибить бы тебя... Ты хоть понимаешь, что натворил?
  - Я спас нас!
  Дима выпил вино, уничтожил бокал и встал.
  - Свалился ты на мою голову, - проворчал он и исчез, а довольный собой Валечка укутался в одеяло и потёрся щекой об атласную подушку.
  - Какой я молодец! - восхищённо произнёс он и со спокойной душой уснул: отныне спасение "утопающих" стало не его проблемой.
  Дмитрий переместился в спальню, сел перед зеркалом и с сожалением посмотрел в свои голубые глаза.
  - Как не вовремя ты вмешался, Валя... - прошептал он, и глаза затопил холодный белый свет.
  
  Вернувшись в Белолесье, Арсений усадил Марфу в кресло и взял её за руку.
  - Теперь, когда Совет увидел, как ты ненавидишь Диму, я расскажу тебе правду, - проникновенно сказал он. - Но сначала... - Наблюдатель перенёсся на крыльцо и крикнул: - Волшебный лес! Ты поможешь мне ради Тёмы?
  "Да", - прошелестело Белолесье, и маг почувствовал, как лес накрывает себя магическим куполом.
  - Спасибо, - низко поклонился Арсений и вернулся в дом.
  - О чём ты хотел поговорить? - взволнованно спросила Марфа.
  - Артём жив!
  - Не может быть! - покачала головой провидица. - Я видела, как Дима убил его!
  - Наш сын в Кероне. Они с Ричардом служат Олефиру в обличие гвардейцев.
  Но вместо того, чтобы успокоиться, как надеялся наблюдатель, Марфа разволновалась пуще прежнего.
  - Мы должны забрать его! Олефир убьёт нашего мальчика, если догадается, что он жив! Дима ему не защитник! Ты сам видел, что с ним стало!
  - Артём в безопасности. Даже я с трудом разглядел его под личиной гвардейца. Пусть остаётся в Кероне!
  - Тогда я сама заберу его!
  - Ты останешься в Белолесье!
  - Нет!
  - Успокойся и попытайся мыслить здраво! Магия Артёма блокирована! Ты не снимешь заклятье, наложенное Димой! Или ты хочешь, чтобы наш сын погиб?
  Провидица скорбно вздохнула:
  - Значит, снова ждать...
  Арсений поцеловал её в щёку и ласково произнёс:
  - Всё будет хорошо, любимая. Идём спать.
  - Иди, я скоро.
  Наблюдатель кивнул и исчез, а Марфа посмотрела в камин. Повинуясь её желанию, дрова вспыхнули, и по комнате поплыл терпкий смоляной запах. Провидица сосредоточенно наблюдала, как алое пламя терзает чёрно-белую кору поленьев, слушала треск сгорающего дерева и всматривалась в тёмное чрево камина, время от времени освещаемое алчными огненными языками: события шли своим чередом, и она ничего не могла изменить...
  
  Глава 23.
  Шут короля Годара.
  
  Валя был зол как сто чертей. Мало того, что его подняли ни свет, ни заря, так ещё обрядили в дурацкий сине-жёлтый костюм с двурогим колпаком, украшенным большими, как у блудливой коровы, бубенцами, и посадили на всеобщее обозрение. Против внимания толпы Валентин не возражал, но не на сухую же! "Хоть бы стопку поднесли или бокал вина, на худой конец!" - возмущённо думал он, разглядывая парадный зал, в котором собрались, наверное, больше тысячи лайфгармцев. Здесь присутствовали лирийцы - маги в скромных золотисто-зелёных балахонах УЛИТа и расфуфыренные "по средневековым" меркам придворные Геласия; инмарцы - воины в кожаных костюмах разной степени украшенности и их женщины в строгих закрытых платьях "конца девятнадцатого века"; гномы в сверкающих доспехах, шлемах и с разнообразным холодным оружием в богато инкрустированных ножнах; годарцы - своеобразная смесь лирийцев и инмарцев, натуральных тканей и кожи. Отдельно от прочих стояла кучка высших магов, среди которых Валя узнал пожилого гнома, вылечившего Диму в Белолесье, мага-учителя, до отвала накормившего их в своей загородной резиденции, и предателя-миротворца с окладистой бородой и бегающими глазками. Оставшихся двоих землянин не знал, хотя мужчина смутно напоминал кого-то знакомого, а женщина с надменным, грубоватым лицом, судя по характерному инмарскому костюму, была воительницей.
  Валентин прислонился спиной к бархатному креслу, приготовленному для Хранительницы, задумчиво щёлкнул по правому колокольчику и стал вспоминать всё, что слышал о Совете во время суточного запоя с керонцами. "Высших магов в Лайфгарме восемь, и большинство я знаю. Итак, в наличии мы имеем: учителя, миротворца, целителя и воительницу. И путешественника Фиру, помоги ему Боже свернуть шею на лестнице! Наблюдатель и провидица, как я понимаю, сию церемонию не посетят. Ещё бы! Смерть их сына прихлопнул, что ж им на коронацию, или чёрт его знает, как тут это называется, смотреть? Остаётся... - Валя встрепенулся, поднял голову и оторопело уставился на Стасиного отца. - Вот это да! Явился на безумную дочь полюбоваться? Мило! И почему я его не узнаю? Словно... Что-то я такое в книжках читал. Ага, магия отвода глаз называется. Не хочешь, чтобы лайфгармцы знали, что ты жив-здоров? Что ж, понимаю, я тоже люблю быть серым кардиналом!" У Солнечного Друга скопилось множество претензий, которые он с удовольствием бы высказал Фёдору-Михею не только мысленно, но и в лицо, однако бичевание экспериментатора пришлось отложить. Взревели невидимые трубы, возвестив о начале церемонии, и в зал вступили король и королева Годара. Чёрные, парадные одежды Олефира отливали золотом, на тёмно-русых волосах сияла янтарная корона, на плечах покоилась длинная горностаевая мантия. Парчовое бело-золотое платье Алинор искрилось, точно снег под ярким солнцем, а прозрачная накидка из бледно-алого шифона, скреплённая золотой брошью с гербом Годара, напоминала лёгкую закатную дымку, предвестницу ветреного дня. Голову королевы венчал золотой венец, усыпанный рубинами.
  За королевской четой, беспрестанно вертя головой, шагала принцесса Маргарет: Олефир счёл необходимым выставить сумасшедшую Хранительницу на всеобщее обозрение. Её нарядили в тёмно-зелёное шёлковое платье с высоким воротом и пышными рукавами, рыжие волосы уложили в сложную причёску и закрепили тяжёлой серебряной диадемой. Стася смотрела в зал, приоткрыв рот, и была счастлива пристальным вниманием толпы.
  Олефир и Алинор взошли на возвышение, опустились на троны, и гости склонились перед ними в почтительном поклоне. "Ну уж нет! - с мстительной бравадой подумал шут и развалился перед креслом принцессы, как на диване. Подпёр голову кулаком и снизу вверх посмотрел на бывшую жену:
  - Клёво здесь, правда?
  - Ага, вот бы Дима посмотрел.
  - Сейчас придёт и посмотрит.
  Их голоса в абсолютной тишине были слышны в самых дальних уголках зала и вызвали взволнованные шепотки, шелестом листвы разнёсшиеся над толпой. Олефир нахмурился:
  - Закрой рот, шут! Твоя работа начнётся на балу!
  - Умолкаю, умолкаю, умолкаю, - тоненьким голоском проворковал Валентин и застыл с видом нахального кота, таки добравшегося до хозяйской сметаны.
  Король с подозрением покосился на него и устремил взор на парадные двери, а Валентин торжествующе улыбнулся, празднуя маленькую победу над работодателем, но тут высокие бело-золотые створы отворились, явив лайфгармцам наследника годарского престола, и улыбка шута мгновенно исчезла. С пугающей, откровенной ясностью Олефир демонстрировал миру опасную сущность своего боевого мага. Обычная одежда некоронованного принца была словно вывернута наизнанку. Кроваво-красный плащ с чёрным подбоем, бордовые брюки, карминовые сапоги с тёмными отворотами. Казалось, маг только что искупался в крови, и лишь батистовая рубашка молочным пятном выделялась на фоне убийственного кровавого пожара. Тишину, вмиг охватившую зал, можно было сравнить с бессильным, потерянным безмолвием, что охватывает людей, которые первыми оказались на месте страшной, чудовищной катастрофы, когда глаза уже видят, а мозг ещё сопротивляется, не желая осознавать её страшные последствия....
  Смерть шагал через расступившуюся толпу, и, единожды взглянув на него, хотелось отвернуться, спрятаться, но холодный белый свет в глазах лишал воли, зачаровывал, вынуждал любоваться будущим королём Годара всех - и людей, и гномов, и магов. Взойдя на возвышение, где незыблемыми глыбами стояли троны царствующих монархов, кресло Хранительницы и возлежал шут, Смерть смиренно опустился на колено перед хозяином. Затаив дыхание, Валентин проследил, как Олефир медленно поднялся с трона и в его руках появился серебреный венец, украшенный прозрачной янтарной слезой.
  - Да будет свидетелем мир, что я, повелитель Годара и высший маг Олефир, возлагая сей венец на голову своего воспитанника Дмитрия, объявляю его принцем Годара, защитником и наследником моего трона!
  Король сделал паузу, точно предлагая гостям озвучить возражения, если таковые имеются, и опустил венец на голову Смерти.
  В толпе прозвучали первые робкие хлопки, а через минуту воздух сотрясался от громких оваций и восторженных, порой экзальтированных криков. И только высшие маги молчаливым, угрюмым островком стояли среди ликующих гостей. То, что сейчас сделал маг-путешественник, выглядело как перчатка, брошенная в лицо Совету. Когда более четверти века назад Олефир пришёл к власти, то не устраивал церемоний. Надел корону тихо, "за закрытыми дверьми", позволив коллегам сделать хорошую мину при плохой игре. Но сейчас, в этом зале, он словно утверждал право магов царствовать над людьми. Да ещё и с одобрения лайфгармцев.
  Олефир усмехнулся, прочитав смятение и ужас на лицах коллег, поднял с колен Смерть и взмахнул посохом, возникшим в его руке. С глухим стуком посох ударился об пол, и гости замолчали. Озарив лицо широкой улыбкой, король хотел объявить бал, но тут, нарушая церемониал, вперёд выступил инмарский маршал Жеврон. Он слегка поклонился властителю Годара и резким тоном заявил:
  - Инмар обвиняет принца Дмитрия в убийстве принца Ричарда и требует его немедленной выдачи!
  Олефир замер, подавляя желание испепелить наглеца, и ледяным тоном осведомился:
  - Готов ли Инмар представить доказательства вины моего сына?
  Жеврон с вызовом посмотрел на короля Годара. Его послали умереть за Инмар, и он готовился отдать жизнь за Родину.
  - У нас есть очевидцы! Ваш сын убил принца Ричарда и мага Артёма. И приказ об их уничтожении отдали Вы!
  Заявление инмарского маршала произвело фурор. Лайфгармцы дружно ахнули, высшие маги заулыбались, а Валечка плюхнулся на спину и прикрыл глаза, моля всех богов, удержать Олефира от кровавой бани. Но землянин недооценил выдержку мага-путешественника. Ни один мускул не дрогнул на его лице, а голос остался спокойным и властным.
  - Не думал, что Леонид настолько глуп, чтобы верить досужим сплетникам. Но раз уж обвинение предъявлено, отвечу: Дмитрий действительно убил инмарского принца и сына провидицы, являвшегося временным магом. Но это была вынужденная мера. Артём затащил моего наследника, вашего принца и Хранительницу в Безвременье! И мир без времени свёл их с ума. Всех, кроме Дмитрия! Магия Смерти позволила ему вытащить спутников из Безвременья, но последствия страшного путешествия оказались катастрофическими! Инмарский принц и временной маг попытались устроить в моём замке резню, и Дима убил их, спасая жизни ни в чём неповинных женщин, детей и стариков! Так что, пусть Леонид Степенный предъявляет претензии Совету! Именно Совет позволил временному магу почти тридцать лет прожить в Лайфгарме и лишил Инмар наследника!
  - Но вы тоже высший маг, Ваше величество, - скептически заметил Жеврон.
  - Да. И только я был против того, чтобы оставить Артёма в живых! И пусть хоть кто-то из моих коллег попробует оспорить этот факт! На их совести не только смерть Ричарда, но и безумие Хранительницы, не способной теперь оберегать Источник!
  Инмарский маршал растерянно взглянул на Корнея:
  - Это правда, учитель?
  - Совет не обязан отчитываться перед Вами, господин Жеврон! Что же касается путешественника, то за разглашение секретов высших магов вопрос о его членстве в Совете будет поднят в ближайшее время!
  - Великолепно! Вы исключили Арсения, теперь взялись за меня? Удачи!
  Одарив Олефира злобными взглядами, Фёдор, Корней, Михаил и Роксана исчезли, а маршал Жеврон неуверенно произнёс:
  - Я передам Ваши слова Леониду Степенному, Ваше величество. Надеюсь, нам удастся избежать войны между нашими странами!
  - Удастся, - кивнул путешественник и ударил посохом об пол: - Бал!
  Придворные и гости подались к стенам, освобождая центр зала. Олефир уселся на трон и благосклонно кивнул наследнику. Смерть подал руку сестре, и та радостно шагнула к нему, едва не наступив на распластавшегося возле её кресла шута. Вложив изящные пальчики в тёплую сильную ладонь, Хранительница с любовью посмотрела в искрящиеся, словно снег под солнцем глаза, и счастливо улыбнулась. В тот же миг грянула музыка. Под восторженные, хвалебные возгласы Смерть вывел принцессу на середину зала и закружил в танце. Немного полюбовавшись детьми, король опустил голову и посмотрел на шута, всё ещё лежавшего с закрытыми глазами.
  - Просыпайся, придурок! Никто никого не тронет. Я миролюбивый правитель.
  Он небрежно пнул шута ногой в бок, и Валя, осторожно приподняв веки, с сомнением посмотрел на работодателя.
  - Не веришь? Ай-ай-ай. Ладно, иди, напейся. Сегодня твои услуги вряд ли понадобятся, настроение не то. Так что, кыш!
  И пока король не передумал, Валечка шустро вскочил на ноги и бросился в свою комнату, мечтая приникнуть к фляге самогона, припрятанной на чёрный день. "Выпить и подумать!" - мысленно припечатал он и нырнул в ближайший потайной ход.
  
  Как и предсказывал Олефир, войны с Инмаром не случилось. Выслушав отчёт маршала Жеврона, Леонид Степенный отказался от обвинений в адрес принца Годара и попытался призвать к ответу Совет. Однако высшие маги проигнорировали его заявление. И тогда король Инмара во всеуслышание объявил, что отныне его страна не намерена поддерживать решения Совета. Высшие маги хотели было поставить на место взбунтовавшегося короля, но внезапно выяснилось, что у них появились более серьёзные проблемы - лайфгармцы поговаривали о том, чтобы распустить Совет, который не выполнил своей главной функции: не уберёг Хранительницу.
  "Что будет с Источником? Отдаст ли Олефир Ключ новой Хранительнице, если принцесса Маргарет всё же родит дочь? А вдруг он подложит принцессу под Смерть? Что за ребёнок у них родится?" - шептались лайфгармцы и проклинали высших магов за то, что они поставили мир на грань катастрофы.
  Авторитет высших магов таял как лёд на весенних реках, и им никак не удавалось развернуть ситуацию в свою пользу. По всему Лайфгарму труппы бродячих актёров разыгрывали нравоучительные пьесы, клеймя глупость и самоуверенность членов проштрафившегося Совета. Менестрели слагали и распевали сатирические куплеты на площадях и улицах городов и сёл, а в кабаках и трактирах люди, маги и гномы рассказывали друг другу анекдоты, где главными действующими лицами были Корней и Михаил, Роксана и Марфа, Фёдор и Арсений. Весь мир проклинал высших магов, потешался над ними, и они ничего не могли с этим поделать. Лайфгармцы не верили оптимистичным заявлениям - всё устроиться. Их не успокаивало даже то, что, после исключения Арсения, магов в Совете стало семь, как и требовал древний закон.
  В конце концов, Совет опустил руки и решил переждать волну народного порицания. Легенда Лайфгарма тихо сидел в Вирэли, учитель не высовывал носа из УЛИТа, а воительница и миротворец перебрались в Лирию и поселились в загородном доме мага-учителя. И только Витус, как ни в чём не бывало, странствовал по миру: ни один лайфгармец не смел осуждать целителя или хихикать над ним...
  Лайфгарм кипел, с ужасом ожидая зловещих событий, а в Керонском замке царили мир и покой. Единственным недовольным керонцем был любимый шут Олефира. Выполняя свои обязанности, он изо дня в день прославлял ненавистного короля и пил, пил, пил. И всё потому, что очнувшийся Дима не искал выхода из тупикового положения, а продолжал изображать Смерть. Валечка проклинал нерешительность друга и, чтобы заглушить отчаяние, пил со всеми подряд. Теперь шута знали не только в замке, но и в городе, где он стал завсегдатаем кабачков, трактиров и прочих питейных и увеселительных заведений. Валентин старался как можно больше времени проводить вне мрачных стен замка: ему претило смотреть, как Смерть нянчится с безумной Хранительницей, вместо того, чтобы вылечить её. А встречи с Ричардом и Артёмом нервировали, поскольку он не мог рассказать им о пробуждении Димы. Лже-гвардейцы подозревали, что шут что-то скрывает, и однажды инмарец прямо спросил об этом, но Валя сделал вид, что не понимает, о чём идёт речь. Ричард почувствовал ложь и обиделся. И друзья стали встречаться ещё реже. Впрочем, так было даже лучше, ибо все мысли землянина занимал Дима. Однако шут, сколько ни ломал голову, так и смог понять, почему маг медлит. "Я же не прошу его убить своего драгоценного хозяина! Мы могли бы просто уйти!" - думал он, и от грустных мыслей становилось так тошно, что Валя в доску напивался с первым попавшимся собутыльником...
  В пьяном угаре шут не заметил, как пролетели осень и зима. Но однажды, когда после трёхдневного кутежа в притонах Керона, гвардейцы по приказу короля отыскали его и, вырвав из объятий смазливой проститутки, повели в замок, Валечка осоловелыми глазами посмотрел по сторонам и вдруг осознал, что в Лайфгарме бушует весна. Он вдохнул свежий прохладный воздух и решил, что больше не будет ждать манны небесной, а возьмёт дело в свои руки. С блеском отшутив королевский ужин и отклонив несколько приглашений "зайти на рюмочку", Валентин отправился бродить вокруг замка. Думал он долго и основательно, но составить более-менее сносный план не сумел. В конце концов, разочарованный и обиженный на всех и вся он оказался на конюшне, где и начал заливать горе. К утру Солнечный Друг ничего не соображал, но собутыльники-конюхи напомнили ему о долге перед королём, и мрачный, измученный чрезмерным употреблением алкоголя землянин отправился на работу.
  Разговоры за столом смолкли, когда одна из боковых панелей отъехала в сторону и из потайного хода, о котором знала только королевская чета, в зал ввалился грязный и пьяный в дугу шут. За ним тянулся стойкий шлейф перегара и конского навоза.
  - Пошёл вон! - рявкнул Олефир, но Валечка не обратил внимания на его рык.
  Он прошлёпал к столу, плюхнулся на обитый парчой стул и схватил с блюда жареную курицу.
  - Вышвырните его! - взвизгнула Алинор, зажимая нос.
  - Не орите, Ваше величество, я и так Вас прекрасно слышу! Вот сожру сейчас этого цыплёнка и буду Вас веселить! - заплетающимся языком произнёс Валентин и, заметив спешащих к нему гвардейцев, возмутился: - Не дам, одному мало!
  Солдаты схватили шута под руки и попытались выдернуть из-за стола, но Валя намертво вцепился руками в скатерть, а зубами - в курицу. На пол посыпались тарелки с едой, кувшины с вином, бокалы, ножи, вилки, ложки, и Стася весело захлопала в ладоши.
  - Прекратить! - затопала ногами Алинор.
  Гвардейцы тотчас отпустили шута, и тот, вытащив изо рта курицу, неуклюже поклонился:
  - Спасибо, королева! Вы не дали умереть от голода несчастному паяцу!
  - Уберите же его, наконец! - простонал Олефир, не зная, плакать или смеяться.
  Стражники попытались вновь схватить Валентина, но тот с неожиданной для пьяного ловкостью увернулся и ужом юркнул под стол.
  - Не хочу уходить! Хочу шутить! - Он выглянул из-под спущенной до пола скатерти и со словами: "За Родину! Смерть захватчикам!", метко швырнул осколок тарелки в ближайшего гвардейца, на миг исчез под столом и появился вновь уже немного левее, чтобы продолжить "бой".
  Стася хохотала как бешеная и хлопала в ладоши, Алинор брезгливо морщилась и недовольно поглядывала на мужа, с философским видом наблюдавшего за битвой. Шут, словно электрический заяц, метался под столом, обстреливая "врагов", а те никак не могли изловчиться и выудить его из "укрытия". На пол летели тарелки и бокалы, кувшины и блюда с кушаньями, вилки, ножи, ложки... Завтрак давно превратился в шоу одного актёра, но король не спешил наводить порядок. Он даже соизволил улыбнуться, когда запустив в гвардейца очередной "снаряд" шут проорал: "За свободную Африку!".
  Возможно, и эта выходка сошла бы Солнечному Другу с рук, но, увы, фортуна отвернулась от своего любимца. Один из гвардейцев решил "зайти с тыла". Он стал обегать стол за спинами королевской четы, и в этот момент шут "выстрелил". Острый черепок от салатницы обязательно бы поразил цель, не попадись ему на пути янтарная корона Олефира...
  - Идиот! - рявкнул король Годара, вскочил и вскинул руку, чтобы убить шута, но Смерть успел раньше.
  Повинуясь его магии, Валя выехал из-под стола как горшок каши из печи, и багровая молния, пробив дыру в столешнице, ударилась в пустое место. Маг схватил друга за шкирку, поставил на ноги и сурово полыхнул белыми глазами, в тайне надеясь, что это остудит пьянчужку.
  - Скотина ты, Дима! - с чувством сказал протрезвлённый Валечка, виновато посмотрел на разъярённого работодателя и, пробормотав: "Издержки производства, бывает!", закрутил головой в поисках выпивки.
  От такой наглости Олефир потерял дар речи. Он смотрел на землянина, приоткрыв рот, а в глазах клокотал гнев. Сообразив, что жизнь землянина повисла на волоске, Смерть хорошенько встряхнул его и рявкнул:
  - Ты ничего не хочешь нам сказать?
  Солнечный Друг посмотрел в белые сверкающие глаза и, проворчав: "Я бы тебе сказал", повернулся к Олефиру:
  - Простите, Ваше величество, я вёл себя, как последний идиот, но что с меня, дурака, возьмёшь! Все мы шуты такие!
  Смерть толкнул его в спину, и Солнечный Друг шлёпнулся на колени.
  - Правильно, так меня! Только ногами не бей!
  - Хватит паясничать! - рявкнул король Годара, не сводя сердитых глаз с наследника.
  - Не могу! - простонал Валечка. - Я - паяц! - Он картинно заломил руки и завыл: - Да, я шут, я паяц, так что же?! Пусть меня так зовут вельможи!..
  - Заткнись!
  Олефир в мановение ока оказался рядом с шутом и врезал ему по губам. Валечка завалился на бок, ощупал разбитый рот и злобно взглянул в глаза Смерти:
  - Доволен? Может, треснешь друга за компанию с хозяином?
  Пожав плечами, Смерть отвернулся, а король сердито взглянул на гвардейцев:
  - Шута в его комнату, под замок! Позже я решу, что с ним делать! - И напустился на наследника: - С какой стати ты бросился защищать его?
  Смерть покосился на стражников, которые проворно волокли Валентина к дверям, и со вздохом ответил:
  - Не знаю.
  - Завтрак окончен!
  Олефир схватил наследника за руку и перенёсся в кабинет.
  - Ты нарушил приказ, Дима. Я запретил тебе думать и задавать вопросы.
  - Я честно пытался выполнять его, папа.
  - Но не получается, правда?
  - Да.
  Смерть покаянно опустил голову. Олефир же смотрел на ученика, гадая, когда Смерть вернул Диму, и досадуя, что упустил этот судьбоносный момент.
  - Так почему ты заступился за шута?
  - Не знаю.
  Ответ разочаровал Олефира, и, подталкивая воспитанника к признанию, он продолжил задавать наводящие вопросы:
  - Что ты чувствуешь?
  - Сожаление, - неохотно признался Смерть. - Я не должен был вмешиваться без Вашего приказа.
  Король Годара опустился в кресло, скептически оглядел склонившегося перед ним принца и начал перекладывать бумаги на столе, размышляя, как поступить с зарвавшимся наследником. Добровольно признаваться в том, что ипостась Димы вернулась, воспитанник явно не собирался, а попытка выбить из него правду казалась бессмысленной, тем более что палачи... Олефир едва заметно улыбнулся и строго спросил:
  - Тебя задели слова шута о дружбе?
  - Я думал о них, папа.
  - Понятно. - Олефир смял в руке какой-то листок и поднял на ученика страдальческий взгляд: - Ну, почему с тобой так трудно, Дима? Поверь, я хотел бы доверять тебе, но разве я могу?..- В кабинете появились заспанные Кир и Изот. - Господа! Я назначаю вас личными телохранителями принца Годара. Вы будете тенью следовать за ним и докладывать мне о малейших изменениях в его настроении и поведении. Забудьте о казарме! С сегодняшнего дня вы живёте в покоях принца. - Гвардейцы поклонились, встали по обе стороны от Смерти, и, благосклонно кивнув им, Олефир пристально посмотрел на ученика: - Можешь идти. Увидимся за обедом.
  Смерть поклонился и поспешил убраться с глаз хозяина. Оказавшись в своих покоях, маг плюхнулся на постель, выудил из воздуха сигарету и выпустил в потолок струю дыма. "Хозяин всё знает! И знал с самого начала! - с горечью и раздражением думал он. - И что теперь? Продолжать притворяться?.. Или рассказать правду? - Маг внимательно взглянул на своих телохранителей, которые стояли у дверей, переминаясь с ноги на ногу. - Чего он хочет? Не понимаю!" Смерть уничтожил сигарету и бесстрастно предложил:
  - Садитесь, господа.
  Гвардейцы неуверенно посмотрели на стулья, но маг лениво щёлкнул пальцами, и возле его постели появились два бархатных кресла. Кир и Изот опасливо переглянулись и сели.
  - Не бойтесь, я не держу на вас зла. Работа у вас такая.
  Изот нервно заёрзал в кресле, Кир схватился за рукоять меча, а Смерть моргнул, и глаза его стали голубыми.
  - Дима!!! - заорал Артём, запрыгнул на кровать и разрыдался на груди друга.
  Дмитрий обнял временного мага и потрепал его по непривычно тёмным волосам:
  - Я с тобой, Тёма, и никто не посмеет обидеть тебя.
  - И давно ты очнулся? - строго поинтересовался Ричард.
  - В ночь перед коронацией. Мне пришло в голову навестить шута, и этот прохвост уговорил Смерть на минутку вернуть Диму.
  - И ты полгода молчал?
  - Я молчал бы и дальше, если б Олефир не приставил ко мне Кира и Изота! Он сделал мне воистину царский подарок, но...
  - Какая у тебя мягкая кровать, не то, что моя койка! - перебил друга Артём, утёр слёзы и, попрыгав на упругом матрасе, завистливо вздохнул.
  - Замолчи! - прикрикнул на него Ричард и напустился на побратима: - Какого чёрта мы здесь торчим? Мои родители сходят с ума, оплакивая сына, а я, как дурак, таскаюсь за Олефиром!
  - Вы сами пришли в Керон, Ричи.
  - Да, но...
  - Никаких но! Нам некуда идти. Только здесь, под носом у Олефира, мы в безопасности. Особенно Артём!
  - Я не хочу всю жизнь провести в обличие годарского гвардейца! Мы должны что-то сделать...
  - Что?
  Ричард потупился:
  - Убить Олефира.
  - Ну, почему, почему все считают, что смерть короля Годара - решение всех проблем? - нервно расхохотался Дмитрий.
  - А разве нет? Если он откроет Источник...
  - Да с чего ты решил, что он стремится к Источнику? - раздражённо выпалил маг. - Его вполне устраивает корона Годара, а разговоры об империи - красная тряпка для Совета! Олефиру нравится дразнить коллег. Они представляются ему куклами, впрочем, как и остальные лайфгармцы! Он бы и вас не убил, останьтесь вы в Белолесье!
  - Я видел, что делал с тобой этот замечательный человек! - зло прорычал инмарец.
  - И я, - всхлипнул Артём и заревел: - Прости, Дима! Я не хотел!
  - Я знаю, Тёма.
  Дмитрий протянул ему длинную коричневую сигарету и бокал вина. Слёзы мгновенно высохли, временной маг сел верхом на подушку, глотнул вина и глубоко затянулся. Ученик Олефира вздохнул, с сожалением глядя на круглое усатое лицо Изота. Ему невыносимо хотелось увидеть настоящего Тёму, его задорную улыбку и лучистые карие глаза, но это было невозможно, и, переведя взгляд на Ричарда, он напряжённо произнёс:
  - Спасибо, что научил Артёма держать меч.
  - Я надеялся на большее, - буркнул инмарец. - Никогда не встречал более... э... нерадивого ученика.
  - Береги его, Ричи. Если я не найду выхода, придётся уходить по Времени, туда, где никто не знает, что Тёма - временной маг.
  - Значит, в Зару я не попаду...
  - Пока нет, а там посмотрим.
  - А что со Стасей?
  Щека Дмитрия дёрнулась:
  - Я боюсь лечить её. Она не умеет притворяться. - В пальцах мага задымилась очередная сигарета. - И ещё... Прежде чем уйти, я хочу убедиться, что хозяину ничего не угрожает.
  Ричард скрипнул зубами:
  - Ты необычайно добр к нему! Я бы никогда не простил ему Стасю!
  - Ты всю жизнь прожил с любящими родителями, Ричи, а я - подкидыш. Если бы Олефир не забрал меня в Керон, я попал бы в руки Совета и мы с Артёмом давно были бы мертвы!
  - Он не похож на благодетеля.
  - Я тоже не совсем обычный ученик, - пожал плечами Дмитрий. - Я опасное оружие, которому нужен хозяин. Когда я становлюсь Смертью, меня необходимо контролировать. Ты же видел меня в Маре, Ричи.
  - А, по-моему, твой ненаглядный хозяин просто внушил тебе эту бредятину! Я несколько месяцев наблюдал за Смертью. Ты не нуждаешься ни в чьём руководстве!
  - Ты ошибаешься, Ричи. Олефир - лучший из лайфгармских магов! Он гениальный учитель. Никто из высших магов не сравнится с ним!
  - Он изнасиловал Стасю!
  - И поэтому я уйду от него, - тихо, но твёрдо сказал Дима. - Но убивать не буду! - Он взглянул на довольного Тёму и улыбнулся: - Мы найдём хорошее Время, где сможем жить так, как захотим.
  - И кто будет хозяином Смерти?
  - Не знаю. - Дмитрий насмешливо посмотрел на инмарца. - Может, ты?
  - Не надейся! - Ричард показал побратиму кулак. - И Тёме не позволю!
  - Остаётся Солнечный Друг.
  - Уж лучше Хранительница.
  - Тогда Смерть не будет убивать.
  - Прекрасно!
  Внезапно маг перестал улыбаться, взмахнул рукой, и лишённый вина и сигареты Тёма оказался в кресле.
  - Что... - начал было он, но Дмитрий перебил его:
  - Олефир. - И его глаза затопил холодный белый свет.
  Гвардейцы выпрямились, а Смерть вскочил и склонился перед хозяином.
  - Почему ты не следишь за своей полоумной сестрой?! Знаешь, что она натворила? Чуть не покалечила Алинор! Марш к Хранительнице! Если через пять минут она не успокоится, клянусь, я прибью её!
  - Я понял, папа.
  Смерть коротко поклонился и вместе с гвардейцами перенёсся в покои возлюбленной. Станислава сидела на полу и рыдала белугой, прижимая к груди какую-то зелёную тряпку. Увидев брата, она простёрла к нему руки и завопила:
  - Я убью эту гадину! Она порвала платье, которое ты мне подарил! Она называла тебя выродком и помойной крысой! Тебя! Моего любимого принца!
  Отбросив бывшее платье в сторону, Хранительница вскочила, пылко обняла брата и капризно потребовала:
  - Убей её, Дима, а потом поиграем!
  - Я не могу убить королеву Годара.
  - Тогда давай играть! - Принцесса вытерла слёзы, посмотрела на гвардейцев и счастливо улыбнулась: - Вы тоже будете играть с нами?
  - Будут, - кивнул Смерть, расстроено глядя на хаос, царящий в сознании возлюбленной. - Ты спрячешься, а мы втроём будем тебя искать.
  Стася наморщила лоб:
  - Это какие-то неправильные прятки.
  - Это керонские прятки!
  Хранительница покорно кивнула и бросилась к дверям:
  - Считайте до ста!
  - Один, два, три... - начал Смерть, сгорая от ярости: своей выходкой Алинор нарушила хрупкое равновесие в сознании дочери, и теперь там жили и девочка, и подросток, а, значит, лечение нужно было начинать заново.
  - Исцели её, - тихо взмолился Артём.
  - Позже.
  - Как ты можешь?
  - Могу!
  Смерть холодно посмотрел на временного мага и продолжил считать...
  
  Через две недели Олефир освободил шута из-под домашнего ареста, и Валя прямиком отправился в казармы. Он был зол на весь свет, и жаждал утопить своё зло в чаше крепкого вина, а заодно рассказать Ричарду и Артёму о том, что Дима давным-давно проснулся и усердно водит их за нос. Каково же было его удивление, когда выяснилось, что Кир и Изот больше не живут в казарме.
  - Король повысил своих любимцев, - ехидно сообщил капитан гвардейцев Донат. - Теперь они личные телохранители наследника и живут в его покоях.
  Несколько минут Солнечный Друг переваривал шокирующую информацию, а потом решительно развернулся и зашагал к замку, бурча:
  - Всё пропустил из-за этого самодура! - Он поднялся по широкой винтовой лестнице на третий этаж, прошёл по коридору и остановился перед кабинетом годарского принца. - Ну, я им покажу! - прошипел он, толкнул ногой дверь и огляделся.
  Смерть сидел за столом и разбирал бумаги, а Кир и Изот со скучающим видом стояли у него за спиной.
  - Привет! - громко воскликнул землянин и, не дожидаясь приглашения, уселся в кресло. - Значит, вы уже спелись? И про меня, конечно, не вспомнили! Сиди, Валя, в застенках, страдай от одиночества и жажды!
  - Вон отсюда!
  - Ах, так?! - Валентин вскочил и навис над столом. - Больше я молчать не собираюсь! Забирай Хранительницу и пошли! - Кир и Изот подхватили шута и поволокли к дверям. - Я буду жаловаться Его величеству!
  - Тогда тебя четвертуют на главной площади Керона.
  - Вместе с вами!
  - Возможно, - не стал спорить принц.
  Гвардейцы вышвырнули Валентина в коридор и захлопнули двери.
  - От меня так просто не избавишься! - заявил он дверям и вальяжной походкой направился к лестнице.
  Минут пять спустя шут вошёл в кабинет через потайную дверь, о которой знали только король и наследник, и Смерть потерял дар речи. Валечка же, отвесив чинный поклон, вновь устроился в кресле:
  - Ладно, забудем об отъезде, но поговорить-то по-дружески мы можем?
  - Вон!
  - Вот заладил одно и то же! - всплеснул руками землянин и вызывающе посмотрел на приближающихся гвардейцев: - Предупреждаю: я знаю ещё пару тайных ходов, так что выкидывать меня бесполезно! - Он взглянул в белые глаза Смерти и нагло улыбнулся: - Не выделывайся! Фира за нами не наблюдает!
  - Ты не маг!
  - Я Солнечный Друг, а это круче! - с гордостью заявил шут и насмешливо скривился. - Глазки-то погаси, радость моя, и послушай умного дядю. Нам в Кероне делать нечего. Нужно уходить.
  - Куда, дядюшка? - сверкнул голубыми глазами Дима.
  - На Землю, племянничек! Затеряемся где-нибудь в Гималаях или в джунглях Африки!
  - Я знаю только одно место, где Олефир нас не найдёт, - саркастически улыбнулся Дмитрий.
  - Какое?
  - Вилин! Поехали?
  Артём приглушённо вскрикнул. Солнечный Друг с жалостью посмотрел на него и обиженно поджал губы:
  - Всегда ты так, Дима. Любую идею опошлишь!
  - Хочешь, я отправлю тебя домой?
  - Что б я пропустил самое интересное?
  - Боюсь, в ближайшее время, самым интересным зрелищем в Кероне будет казнь шута, - язвительно улыбнулся маг.
  - Даже не надейся! У тебя очень отходчивый хозяин. Кстати, тебе не сильно досталось за заступничество?
  - Нет, но теперь, благодаря тебе, Олефир догадывается, что Дима вернулся. Он даже приставил ко мне Кира и Изота.
  - Ну и замечательно!
  - Согласен, - кивнул Дмитрий, и перед Валечкой появился бокал вина. - Пей, ты же за этим пришёл.
  - Я пришёл, потому что ты - мой друг! - Землянин с оскорблённым видом отодвинул бокал. - Я не алкоголик, чтобы пить в одиночестве!
  - Понятно. - Маг сотворил ещё три бокала и махнул гвардейцам: - Присаживайтесь.
  - Я есть хочу, - рухнув на стул, заныл Артём.
  - Ты завтракал полчаса назад! - осадил его Ричард.
  - Я хочу чего-нибудь вкусненького, зануда!
  - Кушай, Тёма.
  Дима ласково потрепал его по плечу и щёлкнул пальцами. Увидев перед собой большую вазочку с мороженым, временной маг закатил глаза от удовольствия, а потом слизнул верхушку сладкого домика и промурлыкал:
  - Мне нравится в Кероне.
  Ричард посмотрел на Валентина и с досадой сообщил:
  - Наш душка Тёма вторую неделю спит в постели принца, а несчастный наследник годарского престола ютиться на диване в гостиной. И этот зарвавшийся гвардеец ещё жалуется, что постельное бельё у него не того цвета.
  - Дима! Ты обязан незамедлительно предоставить Тёме нужное бельё! - захохотал Солнечный Друг. - Пододеяльники какого цвета ты предпочитаешь, Тёма?
  Временной маг обиженно покосился на Диму:
  - Розовые, с зелёными листочками. А на подушке я хотел бы видеть портрет Вереники. - Он мечтательно причмокнул и воткнул ложку в мороженое. - И ещё неплохо бы иметь шёлковую пижаму и мягкие тапочки. А перед сном я люблю пить тёплый ромашковый чай.
  Землянин заржал, как бешеный, и подмигнул годарскому принцу:
  - Ты знаешь, что такое раскладушка?
  - Да.
  - Вот и гони на неё наглого узурпатора, а то через неделю он у тебя Керон потребует.
  - Керон не мой.
  - Это его не остановит. Смотри!
  И шут стремительно окунул палец в вазочку с мороженым.
  - Моё! - завопил временной маг и треснул его ложкой по лбу.
  Валечка достал из кармана платок, вытер со лба сладкие капли и серьёзно посмотрел на Диму:
  - Не слишком ли ты разбаловал Тёму? Похоже, он забыл, что одной ногой стоит в могиле.
  - Пока я рядом, с ним ничего не случится! От тебя, между прочим, гораздо больше шума.
  - Да, устал я, - безнадёжно махнул рукой Валечка. - В Кероне всё осточертело, за его стенами пасутся высшие маги, а уйти в другой мир мы не можем, потому что твой хозяин - маг-путешественник! Что с нами будет, Дима?
  - Учись терпению, Валя. Главное, все живы! Мы обязательно что-нибудь придумаем.
  - И сколько мне ждать?
  - Может год, может два. Не знаю.
  Валентин залпом выпил вино.
  - Вот утешил, так утешил... - протянул он и, набрав в грудь воздуха, начал: - Мне грустно смотреть на вас, друзья мои! Вы опустили руки! Вы не стремитесь освободиться от власти ненавистного Олефира!..
  - Ты закончил? - перебил его Дима.
  - Тюфяки! - с чувством сказал Валентин и встал: - Пойду, навещу принцессу. Бедняжка бьётся в своём безумии, как птичка в клетке и... - Он осёкся, увидев, как белеют глаза друга, и проворно шмыгнул в потайной ход.
  Смерть болезненно поморщился, уничтожил бокалы, пустую вазочку и склонился над бумагами. Гвардейцы вытянулись за его спиной.
  
  Любимый шут короля Годара проник в покои принцессы через маленькую дверь в углу гостиной и наткнулся на взволнованную горничную.
  - Ты не видел Маргарет, Валя? Мы почти час ищем её по всему замку.
  - Как же вы её прозевали?
  Горничная удручённо вздохнула:
  - Принцесса хитра, как лисица. Она прикидывается тихой и послушной, мы невольно ослабляем бдительность и плутовка сбегает либо к матери, либо к брату. Покои королевы мы осмотрели, но войти в покои принца... - Девушка красноречиво посмотрела на шута. - Может, ты поможешь?
  - Ну, если прекрасная Катерина подарит несчастному шуту поцелуй, он рискнёт своей головой и проберётся в логово Смерти.
  Девушка кокетливо улыбнулась и обвила его шею руками:
  - Ты прелесть, Валя.
  Землянин подмигнул ей и приник к нежным пухленьким губкам.
  - Навестишь меня вечерком?
  - Если найдёшь принцессу.
  - Ради твоих прекрасных глаз, я готов найти кого угодно. Жду тебя в одиннадцать, моя козочка.
  - Жди.
  Девушка послала ему воздушный поцелуй, и, нырнув в потайную дверь, шут отправился в покои принца.
  Стася сидела на кровати возлюбленного и грызла орешки.
  - Привет, - сказала она, сплюнув скорлупу на шёлковое покрывало. - Где Дима?
  - В кабинете, - ответил Валентин и сел рядом.
  - Пойду к нему!
  Принцесса хотела встать, но шут удержал её за руку:
  - Диме нельзя мешать. Он занимается важными государственными делами.
  - Но мне скучно!
  - Знаю, радость моя. Хочешь, я развлеку тебя?
  - Ты почитаешь мне?
  - Конечно, принцесса, но сначала вернёмся в твои покои.
  Стася вскочила, рассыпав орешки по полу, и потянула шута за руку:
  - Бежим скорее!
  Покинув покои принца, они торопливо пошли по коридору. Глаза Хранительницы маниакально блестели, складывалось впечатление, что она изнемогает без чтения так же, как заядлый наркоман без очередной дозы. Валечка с недоумением взглянул на неё и растерянно поинтересовался:
  - Ты настолько любишь любовные романы?
  - Очень! Мне нравится представлять себя благородной дамой в объятьях Димы. Он самый красивый, самый умный, самый... - Стася мечтательно улыбнулась и вдруг заорала: - Мама! - И бросилась за Алинор, мелькнувшей в конце коридора.
  Догнав мать, она растолкала фрейлин, упёрла руки в бока и зло спросила:
  - Почему ты порвала моё любимое платье, мама?
  - Какое платье? - опешила королева.
  - Зелёное! Которое Дима подарил! Ты испортила его! Дрянь!
  - Пошла вон, дура!
  - Сама такая!
  - Хватит, Маргарет! Это было давно! - Валечка встал между женщинами и строго посмотрел в лицо принцессе: - Твоя мама не хотела обидеть тебя. Она подарит тебя другое платье.
  Глаза Алинор злорадно блеснули, и она ласково улыбнулась:
  - Шут прав, девочка моя. Идём со мной, я подарю тебе много новых нарядов.
  - Не хочу!
  Но королева не отступила. Она обошла шута, положила руки на плечи дочери и доброжелательно посмотрела в наивные изумрудные глаза:
  - Ты любишь Диму?
  - Да.
  - Тогда пойдём со мной. Я научу тебя, как завоевать его сердце.
  - Правда? - Стася схватила королеву за руку. - Идём скорее, мамочка!
  Алинор бросила насмешливый взгляд на шута и повела дочь в свои покои. Фрейлины шелестящей толпой двинулись за ними, а Валентин огляделся, скользнул за гобелен и скрылся в глубине ниши.
  Пробежав по тёмному туннелю, он вынырнул из-за портьеры в кабинете принца Годара и скромно пристроился в углу на стуле.
  - Чем обязан? - сверкнул белыми глазами Смерть.
  - Ты работай, работай, - замахал руками Валечка. - Я мешать не буду, просто тихонько посижу.
  - Что ты опять задумал?
  - Я? Ничего. Дай, думаю, посижу со старыми друзьями.
  - Ну, сиди, - настороженно кивнул Смерть и снова углубился в чтение.
  Несколько минут в кабинете стояла тишина, нарушаемая лишь редким шелестом бумаги, а потом двери распахнулись и на пороге появились Алинор и Стася. Позади них, сверкая любопытными взглядами, толпились фрейлины.
  Смерть поднял голову и невозмутимо посмотрел на непрошенных гостей.
  - Иди!
  Королева ободряюще улыбнулась дочери и подтолкнула её к столу. Принцесса вперила влюблённый взгляд в лицо брата, танцующей походкой приблизилась к нему и распахнула длинный шёлковый плащ. Кир и Изот мгновенно опустили головы, а Валечка уставился в потолок, насвистывая себе под нос. Выдержав короткую паузу, Стася сбросила плащ на пол и медленно провела руками по обнажённому бедру:
  - Я тебе нравлюсь?
  - Да, - холодно кивнул Смерть и перевёл взгляд на довольную собой королеву. - Зачем?
  Алинор презрительно фыркнула, а Стася, ободренная признанием брата, взобралась на стол и уселась прямо на деловые бумаги.
  - Докажи, что я тебе нравлюсь? - томно произнесла она, накручивая на палец рыжий локон.
  Смерть щёлкнул пальцами, и на возлюбленной появилось закрытое атласное платье.
  - Принцессе не пристало вести себя, как уличной девке.
  Маг снял сестру со стола, развернул лицом к дверям и, опустившись в кресло, разгладил помятые бумаги.
  - Мразь! - опомнившись, прошипела Стася и бросилась в раскрытые объятья Алинор: - Ты была права, мамочка! Он не любит меня! Он никого не любит!
  - Не печалься, родная, - не сводя ядовитого взгляда со Смерти, проворковала королева. - Зачем тебе бездушный принц? Я найду тебе красивого, любящего мужа, и ты будешь очень-очень счастлива с ним.
  - Да! Я выйду замуж, и он пожалеет, что не любил меня.
  - Конечно, дитя.
  Королева обняла дочь и увлекла её за собой. Фрейлины закрыли двери, и, почувствовав на себе взгляд Олефира, маг склонился над бумагами. Он ждал, что хозяин появится, но тот лишь усмехнулся и перестал смотреть на своё оружие. "Чего он добивается? Не понимаю..." Смерть смотрел на ровные строчки и не мог сосредоточиться, чтобы прочесть их. Скомкав бумагу, он бросил её на пол, и холодный белый свет в его глазах погас.
  - Ждите здесь!
  Дима резко встал и перенёсся в покои хозяина. Отложив книгу, Олефир выжидающе уставился на него, и ученик не выдержал:
  - Почему Вы молчите?
  - Мне было интересно, как далеко ты зайдёшь в своём предательстве.
  - Когда Вы поняли, что Ричард и Артём живы?
  - Сразу. Магией ты защитил их идеально, но Тёма, даже в личине гвардейца, остаётся Тёмой. - Олефир встал и пронзительно посмотрел в привычные голубые глаза: - Я ответил на твой вопрос, хотя и не должен был. Теперь признайся, как давно Смерть вернул Диму?
  - Я снял заклятье через два дня.
  - Подлец! - довольно ухмыльнулся путешественник. - Зачем ты пришёл?
  - Отпустите их, и я буду служить Вам, хозяин.
  - Очередная клятва верности...
  - Я больше никогда ни о чём не попрошу Вас.
  - Хорошо, - бесстрастно кивнул Олефир. - Отправим Хранительницу и шута на Землю, Ричарда вернём Инмару, но что делать с временным магом, Дима? Вышвырнем его в Белолесье?
  - Да.
  - Хочешь обречь друга на вечное заточение? Не лучше ли сделать его полноценным магом? Из Тёмы получится вполне приличный Смерть.
  Дима почувствовал дурноту, а пол закачался, словно превратился в палубу корабля.
  - Нет! Пусть останется светлым и чистым.
  - И погибнет от рук Совета.
  - Белолесье защитит его!
  Олефир поднялся, подошёл к столу и наполнил бокал вином:
  - Не хочешь поинтересоваться мнением Тёмы?
  - Он захочет стать Смертью, потому что мечтает быть таким, как я. Он не понимает, что его ждёт.
  - А что его ждёт? Разве я плохо обращался с тобой?
  - Он не выдержит обучения.
  - Ты плохо знаешь своего дружка
  - Я не хочу, чтобы Тёма убивал! - Дмитрий поднял голову и твёрдо посмотрел в глаза хозяину. - И он не будет убивать!
  - Здесь решаю я!
  - Я не отдам Тёму!
  Глаза принца вспыхнули холодным белым светом, и Олефир презрительно скривился:
  - Глупец! У временного мага есть только один путь, чтобы выжить, и ты его знаешь! Почему ты не хочешь, чтобы он учился?
  - Только не у тебя! Я сам могу обучать его!
  - Ты слишком балуешь Тёму, чтобы быть его учителем. Лишь я могу сделать его таким же хорошим магом, как ты! И сделаю!
  - Я не позволю!
  Смерть начал нерешительно поднимать руку, и, глядя на него, Олефир сокрушённо качнул головой:
  - Ради Тёмы ты готов убить меня...
  На пальцах Смерти дрожали снежно-белые искры, однако он медлил, ибо всё внутри замирало при мысли, что он собирается напасть на своего благодетеля. Олефир до последней секунды не верил, что ученик посягнёт на его жизнь, а когда с руки Смерти всё же сорвался тусклый белый диск, с досадой подумал: "Идиот! Ты убиваешь всех нас!" И осознав, что, несмотря на все усилия, глупый мальчишка так ничего и не понял, маг впал в слепую, неудержимую ярость. Одним движением он уничтожил смертоносный диск и шагнул к ученику:
  - Ты променял меня на улыбку временного мага! Твой смертельный диск - ничто! Ты убил меня своим предательством! Двадцать лет я защищал тебя от Совета! Двадцать лет я учил тебя! Я сделал тебя лучшим магом Лайфгарма! Я сделал тебя Смертью! И я уничтожу неблагодарную Смерть! - Олефир сбил ошеломлённого наследника с ног и навис над ним: - Я убью тебя, Дима! Я знаю, что с последним твоим вздохом высшие маги, как стервятники, слетятся в Керон и разорвут меня! Но я готов умереть, потому что не в силах жить с мыслью, что так ничему тебя и не научил!
  - Пощадите, и я буду защищать Вас...
  - Тебе плевать на меня! Ты скулишь, потому что после меня, высшие маги растерзают твоего драгоценного Тёму! - презрительно выплюнул Олефир и ударил его сапогом в живот. - Ты плохой сын и плохой друг! Ты обрёк на гибель всех нас!
  - Я могу защитить...
  - Я больше не верю тебе! Раньше я прощал тебя, надеясь, что ты поумнеешь, но, увы!
  Маг-путешественник плюнул в лицо ученику и начал колдовать. Дима не сопротивлялся: "Хозяин прав... Я ничтожество, я не достоин жить..."
  
  Стася блаженствовала, примеряя старые наряды Алинор. Она с удовольствием крутилась перед зеркалом, рассматривая рюшечки и оборочки, поясочки и брошки, а королева с надменной улыбкой следила за дочерью и прикидывала, чтобы ещё сделать такого, чтобы муж наконец-то сдался и убил эту идиотку.
  - Какая прелесть! - в очередной раз воскликнула Хранительница и вдруг, схватившись за живот, согнулась пополам: - Больно!
  - В чём дело, детка?
  Алинор поднялась из кресла и хотела подойти к дочери, но отпрянула, натолкнувшись на осмысленный взгляд.
  - Дима...
  Хранительница обвела глазами будуар, настороженные лица фрейлин и бросилась к дверям.
  - Куда ты? - растерялась королева, но дочь не услышала.
  Она опрометью вылетела в коридор и понеслась к кабинету принца. Распахнув двери, Стася по инерции сделала несколько шагов и заорала:
  - Дима умирает!
  Сражённые шокирующей вестью, гвардейцы выронили пики, а Валечка сорвался со стула и ринулся к потайной двери:
  - За мной! Скорее!
  Друзья вихрем пронеслись по тёмным, запутанным переходам, не раздумывая, ворвались в покои короля и замерли у стены. В комнате не было ни одного целого предмета. На стенах темнели бурые пятна, а на полу среди обломков мебели в луже крови лежал Дима. Олефир стоял над ним и тщательно вытирал окровавленные руки белоснежным платком.
  В первую секунду друзья решили, что Дмитрий мёртв. "Мы опоздали!" - одновременно подумали они.
  - Что вы! Вы как раз вовремя. - Высший маг подмигнул гвардейцам и улыбнулся Стасе: - Вижу, ты излечилась, детка.
  - Дима!
  Хранительница подбежала к бездыханному возлюбленному, упала на колени и застыла, не смея коснуться его.
  - Ты не нужна ему!
  Олефир махнул рукой, словно прогоняя назойливое насекомое, и Стася пропала. Отбросив испачканный платок, маг пристально посмотрел на гвардейцев:
  - Продолжайте выполнять свои обязанности, господа! Сейчас я поужинаю, а потом вернусь и расскажу, как мы будем жить дальше.
  Он посмотрел на ученика, нахмурился, точно ему не понравилась пришедшая мысль, и быстрым шагом покинул кабинет. Хлопок двери вывел друзей из заторможенного состояния, и они кинулись к Диме. Ричард осторожно склонился над побратимом и прислушался:
  - Кажется, он не дышит.
  Но в противовес его словам маг застонал и открыл глаза:
  - Тёма...
  - Я здесь.
  Временной маг плюхнулся на колени в лужу крови.
  - Ближе, - прохрипел Дима, и на его губах запузырилась кровавая пена.
  - Я слышу тебя.
  - Найди её... Ты можешь... Время...
  - Вилин?
  - Нет... Между мирами... Руку... На лоб...
  Содрогнувшись, Артём положил ладонь на окровавленный лоб и почувствовал, как магия друга разрушает все наложенные на него заклятья.
  - Уходите...
  И было в словах мага что-то такое, что друзья не посмели ослушаться. Артём взял Ричарда и Валечку за руки, и они оказались... нигде. Густой бесцветный туман окутывал с ног до головы, они плыли по нему, дышали им и видели только его. Валечка и Ричард не чувствовали ни низа, ни верха, ни права, ни лева и не понимали, движутся они или стоят, летят или висят. Но Артём, казалось, видел цель и уверенно приближался к ней. Инмарский принц и Солнечный Друг не поняли, как они столкнулись с принцессой. Она просто оказалась рядом, и Ричард схватил её за руку.
  - Домой! - нервно выпалил временной маг, и туман рассеялся.
  Стася билась в руках "гвардейца". Артём сжимал запястье Валечки. Друзья стояли в светлой просторной комнате. Это был дом Марфы. Это было Белолесье.
  
  Глава 24.
  "Д".
  
  Из последних сил поддерживая иллюзию присутствия гвардейцев и шута в королевских покоях, Дима скользил прощальным взглядом по Лайфгарму. Белоснежные шапки инмарских гор, обрамляющие величественную котловину Герминдама, бескрайние поля и буйно цветущие лирийские сады, золотая гладь годарских степей, бирюзовые воды Зеркального пролива... Пейзажи и панорамы родного мира проносились перед глазами бесконечной красочной лентой, даря умирающему возможность насладиться последними, самыми сладкими мгновениями жизни. Диме казалось, что он слышит рокот горных рек, шелест деревьев и трав, гудение трудолюбивых пчёл, деловито перелетающих с цветка на цветок, и трели носящихся в поднебесье птиц. Маг почти целиком отдался чарующей музыке мира, но тут в гармоничное звучание вплелось какое-то назойливое, нудное жужжание. И как надоедливая муха будит задремавшего после обеда человека, так режущий слух звук вырвал Дмитрия из чарующих предсмертных грёз. Он моргнул, постарался сосредоточиться и тут же обнаружил, что на него, затаив дыхание, смотрит Совет в полном составе. Правда, как совершенно отчётливо видел Дима, отношение магов к его состоянию, было отнюдь не одинаковым. Фёдор гадал, сможет ли Смерть победить смерть. Корней и Михаил предвкушали скорый конец керонского выродка и расправу над Олефиром и временным магом. Витус с профессиональным интересом рассматривал изувеченное тело, обдумывая, может ли он исцелить полумёртвого Смерть. Марфу переполняла жалость. А Роксана и Арсений просто смотрели на него, и, казалось, не испытывали никаких чувств, разве что некоторое сожаление...
  Дмитрий попытался понять, почему хозяин позволил коллегам заглянуть в Керон, но мысли разбегались, рассеивались, терялись... Маг почти не чувствовал тела, словно оно уже умерло, разум угасал, и перед глазами вновь поплыли беспорядочные, призрачные картины. Однако теперь, это были не прекрасные, умиротворяющие пейзажи, а зарисовки из будущей жизни близких ему людей. Он видел, как Артём потеряно бродит по Белолесью, как Стася беспомощно мечется по убогой запущенной квартирке и зовёт его, как спившийся Валентин бродит по московским улицам, а потерявший друзей Ричард ищет смерти в бою. Он увидел, как высшие маги со злобными, торжествующими улыбками окружают Олефира и закусил губу: "Какой же я кретин! Хозяин говорил об этом, а я не услышал и поднял на него руку! Я поступил, как последний мерзавец! Но зачем было убивать меня? Ведь пока я был жив, я мог всё исправить! А теперь и он, и все мои друзья - все погибнут! - Дмитрий скрипнул зубами. - И виноват в этом ты, хозяин! Решил покончить с собой, а, заодно, и со всеми нами?.. Хочешь умереть - умирай! Но друзей я тебе не отдам!"
  Маг сосредоточился и, превозмогая боль, попытался поднять руку. На лбу выступили капельки пота, но рука не шелохнулась. Зато иллюзорные гвардейцы и шут пропали. Дима слабо улыбнулся, увидев, как заволновались высшие маги. Но улыбка тут же сползла с его лица: "Если я не справлюсь, они убью Тёму и остальных!" И он попробовал пошевелить пальцами.
  - Я смогу... Я должен справиться... - шептал маг, но тело отказывалось повиноваться. "Ты оставил меня умирать! Высшие маги смотрят на меня и радуются моей беспомощности! - с тихой яростью подумал Дмитрий. - Ты говорил, что любишь меня, хозяин, и бросил! Ты отказался от меня! - В угасающих глазах мелькнула белая искра. - Это ты никогда не слышал меня! Я всегда был предан тебе! За тебя я был готов убить любого! Я готов был положить к твоим ногам Лайфгарм! А ты не смог простить мне маленькой слабости! Чем тебя задела моя дружба с Тёмой? Ты мог бы получить временного мага! А Стася? У тебя же есть Алинор! Неужели я не достоин хоть какой-то награды за свою службу? И чем тебе помешал инмарский принц?.. Ты всё сломал, хозяин!"
  И тут в Белолесье появились друзья. Высшие маги отвлеклись от Керона и голодными глазами уставились на временного мага.
  - Почему ты не ушёл по Времени, Тёма?!.. Я идиот! Я должен был объяснить тебе! Приказать!
  Дмитрий взвыл от бешенства, и в угасающих голубых глазах запылал холодный белый свет. Он вырвался из глазниц, сияющим коконом окутал мага, и сломанные кости стали медленно срастаться, а жуткие раны - затягиваться.
  Почувствовав возрождение Смерти, высшие маги забыли об Артёме и обратили свои взоры в Керон. Федор хищно вытянул шею. Корней и Михаил побледнели. Витус стал что-то быстро записывать в маленький потёртый блокнот. Марфа улыбнулась, а малая толика сожаления Арсения и Роксаны сменилась сдержанным удивлением.
  Губы Смерти растянулись в холодной улыбке, а снежно-белые глаза заскользили по испачканным кровью стенам. Миг - и маг уже стоит на ногах, разглядывая тёмную лужу под ногами и свою рваную, заляпанную одежду. Крылья правильного носа затрепетали, и высшие маги невольно вздрогнули - Смерть был голоден. Подобный голод преследовал его в Маре, но тогда он не справился с ним и убивал всех подряд, пока Олефир не остановил Смерть. Однако сейчас он полностью контролировал себя: "Мне не нужен хозяин!" Маг сел прямо в кровавую лужу и уставился на дверь, терпеливо ожидая возвращения теперь уже бывшего хозяина.
  В коридоре послышались шаги, дверь королевских покоев отворилась, и Смерть моментально оказался на ногах. Он широко улыбнулся и раскрыл объятья:
  - Рад видеть вас, мама и папа. А вы?
  Олефир улыбнулся в ответ:
  - Молодец. Остался последний шаг - убей меня!
  Улыбка сползла с губ Смерти, и он в ужасе уставился на учителя:
  - Очередная проверка?
  - Убей меня, иначе твоё обучение так и останется незаконченным!
  - Не смей мне приказывать!
  Смерть тихо рыкнул, и Алинор испуганно вскрикнула. "Бежать!" - пронеслось в голове, но королева не тронулась с места, продолжая оторопело смотреть то на приёмного сына, то на мужа.
  - Почему ты медлишь, мальчик мой? Не хочешь становиться свободным?
  - Я уже свободен. Твоя смерть ничего не изменит!
  - Ты так ничего и не понял.
  Олефир с досадой качнул головой, одарил ученика насмешливой улыбкой и исчез. Смерть и Алинор остались одни. Лицо королевы исказило отчаяние. В своей жизни она любила дважды, и оба возлюбленных предали её. Ради Фёдора она пожертвовала инмарским престолом, а Олефиру почти тридцать лет была верной женой, закрывая глаза на его частые исчезновения неизвестно куда и многочисленные интрижки. Алинор любила и мечтала быть любимой. До сегодняшнего дня она верила, что, несмотря ни на что, Олефир любит её, а он бросил жену на растерзание Смерти.
  - Как Вам не повезло, моя королева! - с напускным сочувствием произнёс Смерть и дико расхохотался.
  В пылу ярости маг не понял, что Олефир специально оставил ему жену, и, убивая Алинор, он выполняет приказ хозяина. Смерть смотрел на приёмную мать, втягивал ноздрями аромат её духов, страха и упивался предвкушением убийственного действа.
  - Ублюдок! - крикнула королева и бросилась прочь.
  Смерть пошёл за ней. Словно играя, он метал огненные шары и молнии. Под ноги летели камни. На стенах вспыхивали картины и гобелены. Жалобно хлопали обуглившиеся двери. Алинор едва держалась на ногах, но продолжала идти, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь. Слуги разбегались, завидев ошалевшую королеву и невменяемого наследника, и крыло замка, по которому они шли, быстро пустело.
  Едва последний керонец покинул опасное место, Смерть остановился, и резким взмахом руки обрушил на голову Алинор каменную плиту. Время замедлило ход - маг видел каждую трещинку в плавно опускающейся глыбе, а когда она почти коснулась волос королевы, безразлично произнёс:
  - Прощай, мама!
  Холодный белый свет в глазах Смерти угас. Дима почувствовал предсмертную агонию матери, понял, что натворил, и ужаснулся:
  - Прости...
  Маг стоял возле каменной плиты, ставшей надгробьем Алинор, и горькие слёзы текли по его щекам. Он больше не чувствовал радости от свободы...
  
  Артём и Валечка облегчённо выдохнули, а Ричард отпустил Стасю, и она забилась в угол, затравленно глядя на "гвардейца".
  - Тёма! - Провидица бросилась к сыну и порывисто обняла его. - Мальчик мой! Ты вернулся!
  - Здравствуй, - прошептал временной маг, обнял мать и взглянул на появившегося в комнате отца. - Привет, па.
  Арсений улыбнулся сыну, подошёл к инмарскому принцу и крепко пожал ему руку:
  - Я счастлив, что вы с нами. И спасибо тебе за Тёму!
  - Дима умирает в Кероне! - встрепенулся временной маг, но отец лёгким магическим воздействием успокоил его и заверил: - Он не умрёт, сынок.
  Артём покладисто кивнул, а Ричард озабоченно потёр лоб, размышляя, доверять словам высшего мага или нет, и склонился над Хранительницей:
  - Не бойся, Стася. Мы в Белолесье. Вставай.
  Но женщина лишь сильнее вжалась в стену и завизжала:
  - Не трогай меня! Не надо!
  - Отойди, Ричард! - крикнула Марфа. - Отойди, - чуть мягче повторила она, опустилась на пол и осторожно обняла дрожащую как в лихорадке принцессу.
  Стася прижалась к провидице, уткнулась в её плечо и замерла, подрагивая всем телом, а Валечка с горечью посмотрел на бывшую жену и ринулся к буфету. Распахнув резные дверцы, он схватил первую попавшуюся бутылку и жадно приник к горлышку: шут короля Олефира хотел забыть свою службу в Кероне и знал, что не забудет её никогда.
  Ричард устало опустился в кресло: он прекрасно понимал, чем вызвана истерика Хранительницы, и если б в этот момент ему подвернулся Олефир, то убил бы его не раздумывая, или, по крайней мере, попытался. Мрачный как ноябрьский дуб, инмарец сидел в кресле и буравил глазами Арсения - он хотел попросить помощи у высшего мага, но почему-то медлил. Артём же тянуть не стал, сглотнул подступившие к горлу слёзы и жалобно протянул:
  - Помоги ей, папа, пожалуйста...
  Марфа гладила Хранительницу по волосам, шептала на ухо слова утешения и тоже смотрела на Арсения: "Она безумна. Она не понимает, где находится. Она всё ещё там".
  - Надо звать Витуса, - вздохнул наблюдатель, и в комнату тотчас вошёл пожилой гном, словно всё это время он стоял за дверью и ждал приглашения.
  - Поспешим. Смерть скоро придёт. Нужно привести Хранительницу в чувство, чтобы она могла остановить его.
  Витус начал шептать заклинание, но прикосновение магии привело Станиславу в ярость.
  - Нет! - заорала она, оттолкнула Марфу и, вскочив, выставила перед собой руки, создавая щит из собственного безумия.
  Огромный костёр объял Хранительницу. Прозрачные языки пламени лизали одежду, а бесцветные искры разлетались по комнате, точно отыскивая себе жертв. Высшие маги попятились и тревожно переглянулись - прикосновение к щиту несло сумасшествие и смерть.
  - Но как? - ошеломлённо выдавил Арсений. - Он ничему не учил её!
  - Артём! Ричард! Марш отсюда! - приказал Витус, но инмарец упрямо покачал головой:
  - Нет!
  - Здесь опасно! Вам нужно уйти. Вы не сможете себя защитить.
  - Я не оставлю её!
  - И я! - пискнул Артём, прячась за кресло, в котором сидел друг.
  - Как хотите! - безразлично пожал плечами гном и повернулся к Хранительнице.
  В его руках появился посох, и, взмахнув им, Витус громко произнёс магические слова. Прогремел гром. Щит остался на месте. Гном побледнел. Он вновь взмахнул посохом, и на этот раз голос его прозвучал вкрадчиво. Стены содрогнулись. Щит не шелохнулся.
  Валечка мутным взглядом посмотрел на бывшую жену и вытащил из буфета следующую бутылку. Артём в ужасе вжался в стену, а Ричард выхватил из ножен меч и положил его на колени.
  - Пусти нас, девочка, мы поможем тебе, - шептала Марфа, но Стася ничего и никого не слышала: после пережитого в Керонском замке маги казались ей воплощением зла, а магия мерзким, дьявольским инструментом, разрушающим людские судьбы. И Хранительница твёрдо решила, что не даст этой мерзости приблизится к себе.
  Витус что-то тихо сказал Арсению, и, подняв руки вверх, они одновременно попытались потушить призрачный костёр. Щит выстоял. В глазах целителя мелькнуло удивление.
  - Все сюда! Быстро! - решительно произнёс он, и в комнате появились остальные высшие маги.
  Соединив усилия, они попытались погасить костёр безумия. Шесть высших магов и Арсений силились пробить оборону Хранительницы, но щит держался. Тогда маги опустили руки и стали ждать. Было тихо, лишь Валечка, время от времени, звенел стеклом о стекло.
  Вспышка ослепила усталые лица магов. Дмитрий шальным взглядом обвёл комнату, ринулся сквозь призрачное пламя, и едва он обнял Станиславу, щит исчез.
  - Дима...
  - Я здесь, девочка моя, - тихо произнёс маг и зашептал заклинание, исцеляя возлюбленную.
  - Невероятно... - выдохнул Арсений.
  - Если он может такое сейчас, что же будет, если...
  Михаил осёкся и задрожал. Высшие маги опасливо переглянулись, прикидывая - бежать или не бежать, и только Ричард и Артём не сводили глаз с Димы. Рваная одежда друга была в пыли и крови, на лице отчётливо проступали следы слёз, но голубые глаза с любовью и состраданием взирали на Хранительницу. Инмарец отвёл взгляд, а временной маг вдруг поймал себя на мысли, что не согласен делить друга ни с кем. Правда, за эгоистичные мысли тут же стало стыдно, и Тёма постарался задавить их на корню, но не особо успешно. Уныло вздохнув, он подошёл к Валентину, взял из его рук бутылку и припал к горлышку...
  - Дима...
  - Я здесь, девочка моя.
  - Ты пришёл...
  - Ты всё, что у меня есть.
  Дмитрий слабо улыбнулся и коснулся губами её виска. Стася склонила голову на плечо возлюбленного, и затуманенный счастьем взгляд бессмысленно заскользил по комнате.
  - Папа?!!
  Хранительница кинулась к нему, но экспериментатор не выказал радости от встречи: поморщился, отшатнулся, и Станислава обняла руками воздух. Она растерянно посмотрела на то место, где секунду назад стоял отец, обернулась и с недоумением уставилась на Дмитрия:
  - Почему он ушёл?
  Маг с грустью смотрел на возлюбленную: она не помнила Совета в Белолесье, на котором Легенда Лайфгарма предложил убить дочь, и Фёдор всё ещё оставался для неё заботливым и любящим отцом.
  - Он такой же, как все высшие маги, - хмуро произнёс Дима, обнял Стасю за плечи и усадил в кресло: - Мы ещё встретимся с ним, и ты поймёшь.
  Хранительница оторопело кивнула, а Дмитрий повернулся к членам Совета и с ненавистью всмотрелся в их непроницаемые лица:
  - Я не убью вас только потому, что не хочу марать руки вашей ядовитой кровью! Но я никогда - слышите?! - никогда не прощу вам того, что вы сделали с Артёмом! Зарубите себе на носу: временной маг под моей защитой! И остальные тоже! Только попробуйте прикоснуться к ним! Вы знаете, на что я способен!.. И не ждите, что я убью Олефира! Не дождётесь!
  - Ты не можешь отступить! - вскричал Корней. - Вспомни, как он обошёлся с Хранительницей! Он должен умереть!
  Дмитрий пожал плечами, повернулся к высшим магам спиной и с отчаянием взглянул в глаза Станиславы:
  - Я убил Алинор.
  - Я рада, что этой стервы больше нет! - Изумрудные глаза полыхнули удовлетворением. - Остался Олефир!
  - Ты не слышишь? Я не убью его! Нужно бросить всё и уйти... Пока не поздно!
  - Нет! Он должен умереть! Я не могу простить! Я сама убью его!
  - Послушай меня... Поверь... Месть не так сладка, как кажется...
  - Мне всё равно!
  - А мне нет! Я не хочу, чтобы ты страдала!
  - Ты не понимаешь! Я чувствую себя грязной! И эту грязь я смою кровью Олефира!
  - Кажется, мы остались одни, - громко произнёс Ричард.
  Дима обернулся. В комнате никого не было, а на столе одиноко блестел серебряный перстень. Маг надел его на палец и задумчиво посмотрел на алую букву "Д", светящуюся в глубине молочно-белого камня.
  - У них были очень довольные лица... - пьяно пробормотал Валентин. Он стоял в обнимку с Артёмом, и кто кого поддерживал, было непонятно - раскачивались оба.
  - Совет продолжает надеяться, что я убью Олефира, - пробормотал Дмитрий, повернулся к Ричарду и, наконец, избавил его от личины гвардейца.
  - Эй, господин Смерть, ты ведёшь себя странно! - развязно крикнул Артём.
  Дима вздрогнул и настороженно посмотрел на него:
  - О чём ты?
  - Перестань лить слёзы, Смерть! Разве ты не понимаешь? Олефир ни за что не оставит нас в покое! Так иди и убей его!
  - Ты пьян, Тёма.
  - Да, я пьян, - мотнул головой временной маг, - но даже пьяный, я соображаю лучше тебя! Олефир должен умереть!
  - Ты не понимаешь...
  - Это ты не понимаешь! Пока твой хозяин жив, мы со Стасей не сможем спать спокойно! Убей его! Я видел, как он обращался с тобой! Если бы я мог, я бы сам убил его! Но ты не хочешь научить меня! А ведь ты обещал!
  - Я обещал научить тебя защищаться. Но я не хочу, чтобы ты убивал.
  - Какая трогательная забота! Ты всю жизнь собираешься водить меня за руку? - ядовито расхохотался временной маг. - Ты, также как Совет, хочешь, чтобы я продолжал играть и веселиться? Ты не знаешь, каково это - смеяться и бояться одновременно! Уж лучше стать Смертью!
  - А ты не знаешь, каково быть Смертью, - хладнокровно произнёс Дмитрий и тихо добавил: - И лучше б тебе не знать этого никогда.
  - Значит, ты не будешь меня учить? Хорошо! Тогда я сам! - Артём вытянул руку, и на его ладони появился ежедневник Фёдора. - Надеюсь, здесь есть все необходимые заклинания! Итак...
  Дима метнулся к другу и выхватил из его рук блокнот:
  - Сначала проспись!
  - Ну, вот, я лишился единственного учебника магии. Теперь меня точно убьют! - нервно расхохотался временной маг и повис на шее Валентина: - Давай хоть выпьем напоследок!
  Солнечный друг согласно угукнул, потянул друга к буфету и, опасно раскачиваясь, сдёрнул с полки бутылку.
  - Как дети, - пробормотал Дима, открыл блокнот и уставился на дарственную надпись, которую не видели ни Артём, ни Стася, потому что эти слова предназначались лично ему...
  - Что с тобой? - испуганно спросила Хранительница, глядя, как бледнеет лицо возлюбленного.
  - Нам всем нужно отдохнуть, - устало произнёс Дима, захлопнул тетрадь и сунул её подмышку.
  - А как же Олефир? - встрял временной маг.
  - Я решу эту проблему, Тёма. Хочешь увидеть смерть Олефира? Она перед тобой! - не глядя на друга, выдавил Дмитрий и побрёл к дверям.
  Ричард неодобрительно покачал головой:
  - Зря ты так, побратим, мы не собираемся заставлять тебя убивать учителя.
  Маг резко обернулся, и принца ошарашил его мертвенный взгляд. Ричард открыл рот, чтобы задать вопрос, но, пробормотав: "Мне надо отдохнуть", Дмитрий исчез.
  - Дима... - разочарованно протянула Хранительница, и её голос заставил инмарца очнуться.
  Он глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок, и успокаивающе погладил принцессу по плечу:
  - Дай ему прийти в себя, Стася. Он отдохнёт и вернётся к тебе. Пойдём, я провожу тебя. Ты тоже должна поспать. - Он укоризненно посмотрел на Артёма и Валечку: - Сейчас не время напиваться!
  - Отстань, зануда! - фыркнул временной маг и демонстративно хлебнул вина из бутылки. - Мы больше не в Кероне, Ричи! Я уволился со службы и могу делать всё, что захочу!
  Спорить не хотелось, и, поджав губы, Ричард подал руку Хранительнице:
  - Идём.
  Всё ещё пребывая в растерянности, Станислава кивнула, встала и вместе с принцем покинула комнату.
  - Наконец-то эти зануды убрались! За свободу! - провозгласил Солнечный Друг, заговорщицки улыбнулся собутыльнику и выудил из недр буфета здоровенный пузырь мутноватой браги...
  
  Глава 25.
  В путь.
  
  Голова нещадно трещала, а временной маг никак не мог вспомнить, если в его арсенале заклинание, избавляющее от похмелья. Так и лежал в постели, старательно прикрываясь одеялом от яркого утреннего солнца, которое наглым образом заползало в комнату, норовя лизнуть лицо горячими лучами. Артём был недоволен: кровать казалась слишком жёсткой, подушка - слишком мягкой, стены - слишком пёстрыми, да ещё за окном истошно вопили птицы. И, самое ужасное, нестерпимо хотелось пить. С трудом повернув голову, временной маг тоскливо уставился на столик в дальнем углу комнаты, где сверкал глазированным боком кувшин с водой, и сухими губами зашептал заклинание. Вожделенный сосуд оторвался от столешницы и рывками, словно голубь с подбитым крылом, поплыл к кровати. Артём судорожно сглотнул, уже представляя, как в рот течёт живительная влага, запнулся, и кувшин рухнул на пол. Во все стороны брызнули осколки, а на ковре образовалось тёмное пятно. Разозлившись, маг попробовал восстановить "объект страсти", однако с похмелья перепутал заклинания, и вместо того, чтобы собраться вместе, черепки взмыли в воздух. Стукнулись о потолок и осыпались на кровать траурно-чёрным конфетти.
  Решив, что это знак, поданный судьбой, Артём всхлипнул, сложил руки на груди и начал прощаться с жизнью: голова гудела, как набатный колокол, и, похоже, собиралась взорваться.
  - Пить... - жалобно протянул он и закрыл глаза.
  - Сейчас, - раздался с порога голос Димы.
  Артём, мигом забыв о боли, юркнул под одеяло - ему было ужасно стыдно за вчерашние слова. Вздохнув, ученик Олефира подошёл к кровати, провёл над ней рукой, и временной маг замер, как пойманный с поличным воришка: похмелье исчезло, но он не спешил высовываться наружу.
  - Вылезай, - страдальчески вздохнул Дима.
  - Не-а. Мне плохо, я умираю.
  - Не ври. Вылезай, Тёма, нам нужно поговорить.
  - О чём? - раздалось из "кокона". - Я ничего не помню.
  Дмитрий невольно улыбнулся:
  - Да, вылезай же.
  Он осторожно потянул одеяло на себя, но Артём мёртвой хваткой вцепился в пододеяльник:
  - Нет!
  Временной маг готов был провалиться сквозь землю, лишь бы не смотреть в глаза другу. Ситуация становилась идиотской, и, вздохнув, Дмитрий разжал пальцы и сел на край постели:
  - Если ты хочешь, я убью Олефира. Но прежде сделай одолжение - возьми Стасю себе.
  Столь неожиданное предложение огорошило Артёма. Высунув голову из-под одеяла, он уставился на друга так, будто у того вдруг выросли рога или он внезапно спятил.
  - Ты не ослышался. Я отказываюсь от неё, - повторил Дмитрий, глядя в растерянные шоколадные глаза.
  - Почему?
  - Я убийца. Я Смерть. Всё, к чему я прикасаюсь, гибнет. На моём счету множество покалеченных жизней и разбитых судеб. Я не имею права на счастье. Я принесу ей лишь боль. - Дима отвернулся, уставился в стену и монотонно продолжил: - Ты лёгкий, почти воздушный. Твоя магия - магия созидания. Ты играешь с ней, как ребёнок, и мне это нравится. Я так не умею и никогда не научусь. Ты должен быть счастлив, Тёма. Тебе должно принадлежать всё самое лучшее. Это будет правильно. А я... Я отойду в сторону. Она всё, что у меня есть, и я хочу, чтобы она стала твоей. Ты дашь ей ту любовь, которую она заслуживает.
  Временной маг открыл рот, но не нашёл, что сказать. А Дима, приняв молчание за согласие, потрепал его по всклокоченным пшеничным волосам, встал и направился к двери.
  - Подожди! - Артём спрыгнул с кровати. - Стася нравится мне, но я не люблю её! Она мой друг! Почему ты решил, что не подходишь ей?! Ты же любишь её! И она любит тебя!
  - Меня нельзя любить. Я - Смерть! - не оборачиваясь, произнёс маг и быстро вышел из комнаты.
  В коридоре Дмитрий столкнулся с Ричардом. Взглянув на бледного, осунувшегося побратима, инмарец нахмурился:
  - Что с тобой? Ты не спал?
  - Я подарил Стасю Артёму.
  - Что ты сделал? С какой стати ты распоряжаешься ею? Она что, вещь? - в сердцах рявкнул Ричард и наградил друга подзатыльником. - Приди в себя!
  Глаза Димы побелели, а голос стал тихим и каким-то казённым:
  - Артём согласился. Не вмешивайся, Ричи!
  - Ага! Как же! - Инмарец скрипнул зубами, схватил Смерть за руку и втащил в комнату временного мага. - Что здесь произошло, Тёма?
  - Я не хотел, - пролепетал Артём, с ужасом глядя на друзей. - Не знаю, что на него нашло! Я сказал ему... А он всё равно...
  - Не ной! - рявкнул принц и повернулся к побратиму: - Объясни, что с тобой происходит?
  - Стася должна быть с Тёмой.
  - А её ты спросил? Она не кукла, чтобы передавать её из рук в руки?
  - Я - Смерть, и...
  - И что? Стася любит тебя! А Тёма мне все уши прожужжал, расписывая прелести Вереники.
  - Меня нельзя любить, - упрямо произнёс Смерть, и Ричард взорвался от негодования:
  - Да, что ты говоришь?! Это почему же? Ты кривой, косой или горбатый? Хотя с головой у тебя явно проблемы! Я говорю тебе, что Тёма обожает Веренику, а ты суёшь ему Стасю. - Смерть открыл рот, но принц не дал ему высказаться: - Значит так, Смертушка, кончай дурить! Я прошёл с тобой огонь и воду, и, если ты будешь вести себя, как слюнтяй - рожу расквашу! Не забывай, ты названный брат инмарского принца! Ты - наследник годарского престола! Так что, изволь вести себя достойно!
  - Я не могу быть...
  - Заткнись! Ты достоин и дружбы, и любви!
  - Я не знаю, что делать...
  - Просто живи. Почувствуй себя свободным! А ты, алкоголик, - инмарец повернулся к Артёму и подбоченился, - увижу в руках рюмку - зашибу!
  - Я, правда, не хотел...
  Временной маг попятился, наткнулся на кровать и полетел на спину, болтая ногами в воздух. Ричард невольно рассмеялся, а Смерть резко обернулся к двери - в комнату влетела Стася.
  - Валечка исчез! Мы готовили завтрак, и вдруг он пропал!
  "Не волнуйся, сынок. Солнечный Друг со мной. Можешь убедиться", - услышал маг голос Олефира, и перед его глазами возник кабинет - точная копия керонского. Маг-путешественник сидел за столом, а перед ним стоял испуганный Валентин. Смерть пытался понять, где они находятся, но странный мир ускользал, словно был иллюзией.
  "Не мучайся понапрасну, мальчик мой. Камия тебе он не по зубам! Ты, конечно, велик и могуч, но и я кое-что умею... Ты прост и прямолинеен, Дима, а путешествия по мирам требуют изворотливости и умения плести интриги против всех, включая сами миры..."
  "Хватит! Чего ты хочешь?"
  "Ты всегда был умным мальчиком. Может, сам догадаешься?"
  "Источник?! Но зачем?"
  "Поговорим на острове, Смерть. И не вздумай перемещаться! Поедешь верхом! Как обычный человек, к жизни которого ты так стремился. В пути вас ждёт встреча. Я хочу посмотреть, чем она закончится!" - приказным тоном сообщил Олефир, и голос его смолк.
  - Ты слышал нашу беседу, Тёма?
  Временной маг кивнул.
  - Можешь найти их?
  - Я пытался. Но этот мир ускользает и от меня. Камия не хочет, чтобы чужаки тревожили её.
  - В таком случае, я отправляюсь к Источнику! - твёрдо сказал Смерть.
  - Опять? - возмутился Ричард. - Мы отправляемся! Солнечный Друг дорог не только тебе!
  - Хорошо, - кивнул маг и вдруг покачнулся: белоснежные глаза стали голубыми, а потом потемнели до иссиней черноты, словно в них поселились годарские скалы, и застыли, как у слепого - впервые в жизни Диму посетило видение.
  - Не ходи к Источнику, Тёма! - Марфа появилась перед сыном и умоляюще посмотрела на него: - Останься в Белолесье! Прошу!
  - Почему? - растерялся Артём. - Я не брошу друзей. Мы все вместе пойдём спасать Солнечного Друга. Он не должен погибнуть! Если б не он, я бы до сих пор жил в Кероне, а, возможно, был бы мёртв.
  - Останься! Я не могу пересказать видение, от этого будет только хуже. Просто останься в Белолесье! - жалобно попросила Марфа, и временному магу стало страшно: мать никогда не паниковала зря.
  Несколько секунд Артём пристально смотрел в лицо провидицы, а потом отрицательно мотнул головой и решительно заявил:
  - Я не брошу друзей, мама! Я пойду к Источнику!
  Марфа судорожно всхлипнула и с мольбой посмотрела на Дмитрия:
  - Прикажи ему остаться.
  - Здесь он точно погибнет. Там у него есть шанс. Я вижу, чего ты боишься, провидица, и постараюсь не допустить этого... - тихо произнёс маг, взял Стасю за руку и вышел из комнаты, бросив на ходу: - Собирайтесь. Мы уезжаем!..
  На поляне перед крыльцом их ждали осёдланные кони - подарок Олефира, и, вскочив в сёдла, друзья помчались через волшебный лес по едва заметным тропам, которые безошибочно отыскивал временной маг.
  Уже через несколько минут Дима подсчитал, что путешествие до Илиса займёт не меньше месяца, ведь в отличие от магических, кони из плоти и крови нуждались в отдыхе и еде, да и скакать галопом могли не слишком долго. "Придётся переходить на шаг, делать привалы. И ночёвки! А в Илисе нужно будет нанять корабль и плыть к Источнику..."
  Дмитрию очень хотелось воздействовать магией и на коней, и на спутников, но ослушаться Олефира он не посмел, опасаясь, что пострадает Солнечный Друг, и, стиснув зубы, ехал позади побратима, уговаривал себя потерпеть. Получалось плохо, и ровно до тех пор, когда Ричард остановил коня и скомандовал:
  - Будем ночевать здесь!
  - Но мы даже Белолесья не покинули! - вырвалось у Димы.
  - Волшебный лес мы покинем дня через три-четыре, - невозмутимо заметил принц, и, мысленно застонав, маг спрыгнул на землю.
  С ненавистью взглянув на своего коня, он взмахнул рукой, и на поляне загорелся костёр, а рядом появился накрытый к ужину стол и лавки.
  - Ты, пожалуйста, поосторожнее, - попросил друга Артём. - Белолесье и так нервничает из-за твоего присутствия, так что, колдуй поменьше, ладно?
  - И ты туда же?!
  - Успокойся, Дима.
  Стася подошла к возлюбленному, взяла его под руку, и, взглянув в прекрасные изумрудные глаза, маг оттаял. Мирно поужинал с друзьями (даже беседу поддержать умудрился), помог им разместиться на ночлег в небольшой деревянной беседке, которую чертыхаясь и кривясь, соорудил Артём, но уснуть так и не смог. Мысль о том, что Олефир издевается над ним, наказывая за бегство, не давала покоя до самого утра. А ещё Дима гадал, что за встреча им предстоит...
  Следующие четыре дня оказались похожими друг на друга как близнецы-братья. Галоп, шаг, галоп, шаг, привал... Дмитрий чувствовал, как с каждым часом, каждой минутой внутри нарастает напряжение, и на исходе четвёртых суток даже ласковые взгляды Хранительницы не помогали расслабиться. Друзья видели, что он на грани срыва, но причину столь сильной нервозности не понимали, а спросить не решались - плотно сжатые губы и лихорадочно блестящие глаза отбивали всякую охоту к общению. И решив, что Диме просто нужно время, чтобы принять себя таким, как есть, молчали, наслаждаясь поездкой по волшебному лесу. На губах Артёма застыла блаженная улыбка, а Ричард и Станислава любовались снежно-ствольными деревьями, диковинными зверями и птицами, попадавшимися на пути.
  Дмитрия же чудеса и красоты Белолесья волновали мало. Впервые за всё время общения с Ричардом и Артёмом, Стасей и Валечкой, маг осознал, насколько он отличается от них. И больше всего его задела правота учителя, который ещё год назад говорил, что Смерти не прижиться в убогой трёхкомнатной квартирке. А Дима понял эту простую истину только сейчас, и, невзирая на безграничную любовь к Станиславе, решил, что ни за что не согласится жить в её мире, потому что сущность боевого мага не смирится с обыденностью никогда! Олефир вырастил его магом-воином, и душа Димы требовала схватки, пусть даже с хозяином и благодетелем...
  В полдень пятого дня волшебные деревья расступились, открывая глазам путешественников широкий, укатанный тракт. И одинокую фигуру, тёмной скалой возвышающуюся посреди дороги - Легенда Лайфгарма грыз семечки, смачно сплёвывая шелуху в пыль.
  - Папа!
  Дмитрий поднял руку, и Стася замолчала, переводя растерянный взгляд с отца на возлюбленного. Ричард и Артём подъехали к Хранительнице и замерли рядом с ней молчаливыми стражами, а ученик Олефира направил коня к высшему магу.
  - Рад видеть вашу дружную компанию, - весело сказал Фёдор. - Жаль не в полном составе!
  Дима остановился перед экспериментатором. Несмотря ни на что, ощущал он себя великолепно. "Наконец-то хоть что-то происходит! Пусть только рыпнется, и..." Голубые глаза вспыхнули белым светом, и, склонив голову к плечу, маг усмехнулся:
  - Что тебе надо, Федя?
  - Пришёл посмотреть на Смерть, отказавшегося убивать.
  - И как тебе?
  - Неубедительно. В твоих глазах жажда крови, мальчик. - Экспериментатор прищурился: - Тебе понравился мой учебник?
  - Я в восторге! Подумываю убить тебя одним из твоих заклинаний.
  - Может, всё-таки начнёшь с Олефира? Он тоже знал...
  - Я сам решу, с кого начать!
  Хранительница, открыв рот, смотрела на отца. Сейчас Фёдор не походил на Михея, хотя одет был в земную одежду. Длинный плащ окутывал высокую стройную фигуру, словно тёмное облако. Из-под плаща выглядывала серая рубашка и чёрные брюки, заправленные в начищенные до блеска сапоги. Смоляные волосы, зачёсанные назад, открывали благородный лоб и внимательные бирюзовые глаза. Тонкие губы кривились в ироничной улыбке. Отец выглядел чужим, но Стася всё ещё любила его.
  - Почему ты так разговариваешь с моим отцом, Дима?
  - Он опасен для нас, - спокойно ответил Смерть, не сводя белых глаз с Фёдора.
  - Разве? - Высший маг улыбнулся и протянул руки к дочери: - Иди сюда, детка, я скучал по тебе!
  Стася выехала вперёд, спрыгнула с лошади и бросилась в объятья отца.
  - Я искала тебя, папа, - со слезами на глазах прошептала она. - Ты нужен мне!
  - Мы снова вместе, моя радость, и я больше не оставлю тебя, если, конечно, Дима не возражает.
  Фёдор подмигнул Смерти, и тот стиснул пальцами повод, мечтая об одном: вырвать наглые глаза высшего мага.
  - Он не будет возражать! Ты же мой папа! - пылко воскликнула Стася, счастливо посмотрела на возлюбленного, и Смерть поспешно отвёл взгляд.
  - Так ты не против моей компании, Дима? - нарочито любезно поинтересовался экспериментатор.
  "Я убью тебя!"
  "На глазах у моей бедной дочурки?"
  Невероятным усилием, Дмитрий загнал Смерть в глубины сознания и сухо скомандовал:
  - Поехали!
  Фёдор залихватски свистнул, и перед ним возник вороной жеребец с белым пятном на лбу. Высший маг вскочил в седло, пришпорил коня и понёсся к темнеющей на горизонте полоске леса. Четверо всадников последовали за ним...
  Сначала местность выглядела пустынной, сплошные луга да перелески, но через пару часов стали попадаться возделанные поля, где, как муравьи, копошились трудолюбивые лирийцы. Заслышав стук копыт, крестьяне поднимали головы и с интересом смотрели вслед богато одетым всадникам, гадая, что за нужда привела знатных господ в их захолустные места. Они не узнавали ни Смерть, ни ученика Корнея, ни инмарского принца, ни Хранительницу - Дима позаботился о спокойствии лирийского народа.
  Путники миновали несколько деревень с аккуратными, казавшимися игрушечными домиками и цветущими фруктовыми садами, потом долго ехали через луга со стадами тучных коров и пугливых овец и наконец въехали в редкий смешанный лес. Едва за их спинами сомкнулись деревья, Дмитрий остановил коня:
  - Привал!
  Маг-экспериментатор недовольно поморщился, но возражать не стал. Всадники спешились. Дима взмахнул рукой, и на обочине дороги запылал костёр. Рядом появился плотный шерстяной ковёр, на котором были расставлены тарелки с едой и кувшины с вином. Путники молча расседлали и стреножили коней, расселись вокруг импровизированного стола и принялись за еду.
  - Мне было очень трудно без тебя, папа, - нарушила тишину Стася и с нежностью посмотрела на отца.
  - Ничего, родная, теперь мы вместе. Я помогу вам вырвать Солнечного Друга из лап Олефира и скрыться от него в другом мире, - проникновенно сказал Фёдор, и его слова тронули Хранительницу до глубины души.
  Как давно мечтала она о том, чтобы вот так посидеть рядом с отцом, вновь ощутить, что у неё есть семья, есть о ком заботиться и кого любить.
  - Папа! - всхлипнула она. - Где же ты был так долго, папа?
  Экспериментатор удручённо вздохнул:
  - Олефир заманил меня в ловушку, дочка. Он заставил Диму наслать на меня безумие, и два года я бесцельно бродил по Лайфгарму, не зная, кто я и откуда. Лишь несколько дней назад я встретил Витуса, и он исцелили меня. Я тотчас же бросился на Землю, но тебя там не было.
  Услышав столь откровенную ложь, Дмитрий отставил тарелку и иронично уставился на высшего мага:
  - Какой кошмар! Ох уж этот злодей Олефир. Как жестоко он обошёлся с тобой. Самые ужасные страдания меркнут на фоне твоих несчастий, Фёдор!
  - Спасибо за сочувствие, мальчик, - мягко улыбнулся экспериментатор, словно не замечая злой иронии. - Ты не представляешь, как тяжело мне пришлось.
  - Не представляю! Стараюсь представить, и не могу. Такой кошмар невозможно вообразить. - Дима громко шмыгнул носом и смахнул несуществующую слезу. - Какая страшная участь!
  Стася задохнулась от возмущения, а Ричард и Артём уткнулись в тарелки, не мешая другу "разбираться" с высшим магом. Дмитрий и Фёдор вели какую-то игру, и они с тревогой ждали развязки.
  - Я знаю, что и тебе пришлось нелегко, мальчик мой, - с деланным сочувствием произнёс экспериментатор. - Как же ты страдал, столько лет живя рядом с Алинор и Олефиром. Я хорошо знаю их. Жестокосердные, бесчеловечные твари! А каким ужасным учителем был маг-путешественник! Наверное, ты всегда мечтал найти своих настоящих родителей? Они бы никогда не стали мучить тебя и заставлять убивать...
  - Хватит! - оборвал его Дима, и в голубых глазах заплясало белое пламя.
  - Хватит, так хватит!
  И Фёдор в мановение ока накинул магическую сеть на спутников Смерти, связал их жизни воедино и замкнул на себе. Стася и Ричард ничего не почувствовал, а временной маг встрепенулся, но Смерть взглядом заставил его молчать.
  - Вот теперь мы поговорим на равных, щенок!
  - Похоже, высшие маги могут разговаривать со мной на равных, только держа нож у горла моих друзей, - раздражённо усмехнулся Смерть. - Зачем совершать столько лишних телодвижений, Федя? Скажи уж прямо, что хочешь сделать меня своим рабом!
  - Что ж, не буду лукавить, я хочу именно этого. Я долго наблюдал за тобой, мальчик, и видел, как действовал Олефир. Он был слишком мягок с тобой. Смерть заслуживает иного обращения!
  - Что ты несёшь, папа? - испуганно вскрикнула Хранительница.
  Смерть бросил на неё сочувственный взгляд и снова повернулся к Фёдору:
  - Скажи, наконец, дочери, что происходит!
  - Не хочу объясняться с этой дурой! Она вела себя, как идиотка! Она должна была натравить тебя на Олефира, а вместо этого утащила из Керона!
  - Папа... Что ты говоришь, папа?..
  - Заткнись, я сказал!
  Хранительница беспомощно посмотрела на возлюбленного, но тот сидел с непроницаемым лицом, не сводя холодных белых глаз с высшего мага. Не найдя поддержки, Стася заплакала и уткнулась в плечо Ричарда.
  - Как представляются тебе наши дальнейшие отношения, Федя?
  - Я буду контролировать тебя.
  - Опасное это занятие - копаться в голове Смерти.
  - Я рискну.
  Смерть лениво потянулся, и в его руке появилась дымящаяся сигарета:
  - Что-то мне не хочется быть рабом, Федя. Может, договоримся? У тебя же мои друзья. Хочешь, я убью Олефира? А ты освободишь их.
  - Я не позволю тебе диктовать условия! - проревел экспериментатор. - Ты откроешь сознание, и ментальная связь между нами будет постоянной. Я ни на секунду не ослаблю надзор за твоими мыслями. Я буду отдавать приказы, а, если ты откажешься выполнять их - убью. Я не Олефир. Я лично прослежу за твоим последним вздохом!
  - Звучит заманчиво, но, пожалуй, я откажусь. Ты не симпатичен мне, Федя, - бесстрастно проговорил Смерть, пуская дым колечками.
  - Торга не будет! Я получу, что хочу! Я предупреждал тебя: убийца не должен иметь слабых мест, но ты не слушал! Твои друзья сгубили тебя! Ты уязвим! - Фёдор поднялся и схватил дочь за руку: - Иди к папочке! Будем развлекаться! Дима хочет посмотреть, как ты ублажаешь мужчин! А то прошлый раз он многое пропустил!
  - Отпусти её, - мёртвым голосом произнёс Смерть и отбросил сигарету. - Я согласен.
  - Ты забыл добавить "господин"!
  - Я согласен, господин.
  - Так-то лучше, - фыркнул высший маг и оттолкнул дочь.
  - Освободи их.
  - Конечно, неужели ты думаешь, что я собираюсь с ними нянчиться? Но сначала - ты! - Смерть кивнул, распахнул сознание, и Фёдор ликующе улыбнулся: - Наконец-то, ты мой!
  "Отпусти их".
  Голос Смерти прозвучал в голове экспериментатора, как раскат грома.
  "Сначала убей Олефира, раб!"
  "Нет. Ты можешь свести меня с ума, но я не сдвинусь с места, пока ты не отпустишь моих друзей".
  "Хорошо, но учти, они тебе больше не друзья!"
  "Отпускай".
  Легенда Лайфгарма снял магическую сеть и счастливо расхохотался. Бросив ошарашенный взгляд на отца, Хранительница метнулась к возлюбленному:
  - Что он сделал с тобой?
  Смерть поднял руку и показал ей свой перстень - в агатовой глубине камня полыхала лиловая буква "Ф". Маг с грустью взглянул на Стасю и мягко подтолкнул её к Артёму:
  - Уходите. Тёма! Уведи их в другое Время!
  - Нет, Дима, я не брошу тебя!
  - Уходите.
  - Очень трогательно! - хмыкнул Фёдор и грозно взглянул на временного мага: - Попрощались? Пошли вон!
  - Не ори!
  У костра появился Арсений. При виде коллеги щека экспериментатора дёрнулась, и он придвинулся ближе к Смерти:
  - А ты что припёрся? Сопли сыночку утереть?
  - Отпусти Диму!
  - Зачем? Он единственный, кто может убить Олефира! Мы же этого хотели, не так ли, Сеня?
  - Отпусти его!
  - Не вмешивайся! Это моя партия, и я доведу её до конца!
  - Это меня и пугает!
  - С чего это? Ты же сам припёрся ко мне на Землю и агитировал вернуться! И вот я здесь!
  - Но Дима...
  - Мой приз! Я двадцать пять лет мечтал навести в Лайфгарме порядок, потому что я единственный из Совета, для кого звание высшего мага не пустой звук! Вы спокойно наблюдали, как наш мир катится к гибели, и не сделали ни единой попытки предотвратить катастрофу! Это я ушёл на Землю и забрал Ключ, чтобы Олефир не добрался до Источника! Я сделал так, чтобы высших магов вновь стало семь! А вы держались за тёплые, насиженные места и тряслись от страха, глядя как Фира стравливает Лирию и Инмар и воспитывает Смерть! Вы безоговорочно признали Годар государством, хотя маги не должны править людьми!
  - Мы хотели...
  - Знаю, чего вы хотели: дождаться Федю, который всё исправит! И дождались! Правда, вы не ожидали, что я осмелюсь явиться в Керон и объявить войну путешественнику. Вы сочли это глупостью с моей стороны, но это не так! Я хорошо подготовился к встрече со Смертью! Так же, как вы, я годами наблюдал за ним, отыскивая слабые места в его подготовке. И нашёл! Смерть слишком прямолинеен, и я дважды сумел воспользоваться этим!..
  - Тогда почему ты не захватил его ещё тогда, три года назад?
  - Потому что мне нужно было поближе с ним познакомиться, - ухмыльнулся экспериментатор. - И пошатнуть его преданность Олефиру. Для этого я использовал заклятье-пророчество и Хранительницу. Я видел, какими глазами Дима смотрит на Фиру и Алинор, и подарил Смерти его собственную королеву - Станислава ведь до безумия похожа на мать. Правда, лишь внешне, а жаль. Но, так или иначе, она привела ко мне Смерть. И теперь он мой!
  - А дальше?
  - Не делай вид, что не понимаешь, Сеня! Конечно же, я убью Олефира, потому что он заслужил смерть, а потом объединю Лайфгарм и стану императором. Я...
  - А Дима? Сделаешь его своим палачом?
  - Скорее защитником. Я выстрою идеальное общество, в котором не будет места высшим магам! Так что, пока есть шанс, забирай своего временного выродка и беги!
  - Нет!
  - Как хочешь. Дима, убей наблюдателя!
  - Приоритеты расставлены. Сначала - Олефир!
  - Ах ты, скотина! - рассвирепел Фёдор, и Смерть упал на землю, корчась от боли.
  Стася зарыдала, Артём закусил губу и вытаращился на бьющегося, как в припадке, друга, а Ричард выхватил меч и бросился на Легенду Лайфгарма. Ядовито усмехнувшись, Фёдор метнул грязно-зелёную молнию. Инмарец поднял меч, чтобы отразить удар, но молния вдруг развернулась и врезалась в грудь наблюдателя.
  - Папа! - заорал Артём и упал на колени рядом с отцом.
  - Уходи... - прохрипел Арсений. - Мне уже не помочь...
  - Нет! - Временной маг вскочил и безумными глазами уставился на Фёдора: - Я убью тебя прямо сейчас!
  Артём не вскидывал рук, не метал смертельных шаров и молний. Он не сделал ни единой видимой попытки напасть на экспериментатора, но его жизненная сила стала стремительно таять. Время для Фёдора понеслось стрелой. Он понимал, что вот-вот умрёт, и ему нечего было противопоставить временной магии.
  - Не хочу умирать! - белугой завопил Легенда Лайфгарма и, собрав последние силы, исчез.
  Дима затих, а временной маг опустился на траву рядом с отцом и, покачиваясь, простонал:
  - Мама... Кто-нибудь... Помогите...
  И почти сразу на поляне появились Марфа и Витус. Гном склонился над Арсением, прошептал заклинание, и наблюдатель открыл глаза:
  - Где Фёдор?
  - Ушёл.
  - Он нарушил закон! Он напал на меня!
  - Ерунда. Ты больше не высший маг. Совет лишил тебя звания, - невозмутимо сказал гном и растворился в воздухе.
  - Мерзавцы! - выпалила провидица.
  - Не надо, Марфа, - покачал головой Арсений. - Они мне осточертели. Слишком долго я терпел их выходки. Мне давно следовало выйти из Совета. Как только родился Артём!
  Убедившись, что с отцом всё в порядке, временной маг бросился к Диме. Смерть уже не лежал, а сидел на земле, обхватив голову руками. Боль притупилась, но не ушла. Фёдор как клещ присосался к его сознанию и без конца повторял: "Убей их всех!" Артём положил руку на плечо друга, но Смерть оттолкнул его:
  - Уходи. Уходите все! Я опасен! Я могу сорваться и убить вас! Высшие маги не нападут на тебя, Тёма. Они видели, что ты сделал с Фёдором. Они боятся тебя.
  - Я не уйду!
  - Мы все пойдём за тобой, - подхватил Ричард, и Хранительница разрыдалась ещё горше: она уже потеряла отца и теперь теряла возлюбленного.
  Опираясь на руку провидицы, наблюдатель подошёл к Смерти и с горечью посмотрел в его белые, подёрнутые коралловой пеленой глаза:
  - Прости нас, мальчик. Мы все виноваты перед тобой.
  - Мне нужно идти, - кусая губы, выговорил маг, поднялся и, тяжело ступая, направился к лошади.
  "Куда ты? Убей их!" - истерично заорал Фёдор.
  "Сначала Олефир!"
  "Ты должен выполнять приказы, Смерть!"
  "Я выполню приказ. Я убью Олефира".
  "Убей временного мага! Олефир подождёт!"
  "Приоритеты расставлены. Сначала - Олефир. Так будет правильно".
  "Что правильно, решаю я!"
  "Ты отдаёшь приказ. Как лучше выполнить его, решаю я".
  "Я не уберу боль, и ты сойдёшь с ума!"
  "Значит, я не выполню твой приказ"...
  
  Глава 26.
  Дорога к Источнику.
  
  Всадники мчались по Лирии. Впереди, точно гончая, взявшая след, летел Смерть. Боль разрывала его голову, а настырный, несмолкающий голос Фёдора, требующий убить друзей, не позволял остановиться и сосредоточиться. И Смерть мчался вперёд, не давая отдохнуть ни людям, ни лошадям. Он поддерживал несчастных животных магией, и к началу второго дня те были мертвы, но всё ещё продолжали двигаться. Изредка маг позволял себе оглянуться на друзей и с сожалением отмечал, что их лица походят на лунные тени. Без еды и воды они не могли продержаться долго, но Смерть не мог проявить жалости. Он слабел с каждым часом и вероятность того, что, поддавшись приказу Фёдора, он нападёт на друзей, возрастала.
  Утро третьего дня выдалось ветреным и дождливым. Маг был благодарен холодным, хлёстким каплям: они остужали пылающее лицо, принося хоть какое-то облегчение, однако прояснить сознание, замутнённое нескончаемым потоком боли, не могли.
  На четвёртый день Смерть уже боялся обернуться. С трудом осознавая, кто он и что он, он пришпоривал мёртвого коня с такой силой, что каблуки оставляли на боках животного рваные раны. Фёдор выл в голове, обещая лютые пытки за неповиновение, но маг, ведомый страхом за жизнь друзей, упорно игнорировал его слова. Постепенно боль начинала становиться чем-то неотвратимо привычным, и Смерть мысленно возблагодарил Олефира, научившего его почти безграничному терпению. Экспериментатор взревел от гнева, услышав хвалы раба бывшему хозяину, и Смерть дико расхохотался, до ужаса напугав друзей. В следующий момент оглушающая вспышка боли пронзила его мозг, а потом... боль ушла.
  От неожиданности маг натянул повод, и его мёртвый конь, покачнувшись, рухнул на землю мешком с костями.
  - Спешиться!
  Ричард спрыгнул с падающего коня и сорвал с седла замешкавшуюся Хранительницу. Усадив полумёртвую от голода и жажды женщину на траву, инмарец обернулся к Артёму и облегчённо выдохнул - несмотря на дикую усталость, временной маг успел соскочить с коня, не позволив придавить себе ноги.
  Между тем Смерть одним ударом скинул с себя мёртвое животное и сел, с недоумением оглядываясь по сторонам.
  - Что происходит? - едва слышно спросил он и тупо посмотрел на Ричарда.
  - Ты упал.
  Инмарец осторожно приблизился к побратиму и остановился в шаге от него.
  - Где мы?
  - Полагаю, в нескольких километрах от Илиса.
  Маг потряс головой, пытаясь привести мысли в порядок, и глухо выдавил:
  - Мне надо идти.
  - Может, отдохнём немного? - взмолился временной маг.
  - Отдыхай, - кивнул Смерть и встал: - Мне надо идти.
  Артём мученически застонал, а Станислава всхлипнула и медленно поднялась на ноги. Ричард обнял Хранительницу за талию, и они побрели по тракту вслед за другом. Временной маг тащился последним.
  - Артём! Ты должен быть готов переместить их! - внезапно произнёс Смерть и с силой надавил на виски: в голове вновь зазвучал голос Легенды Лайфгарма.
  "Убей их!"
  "Этот приказ я уже слышал. Сначала Олефир".
  "Тебе всё равно придётся убить их! К чему оттягивать сей трогательный момент?"
  "Сначала Олефир!"
  "Но они ближе!"
  "Смерть не отвлекается по пустякам".
  "Ты забыл добавить "господин"!"
  "Ты влез в моё сознание, но ты не будешь хозяином Смерти. Я справлюсь с тобой".
  "Ты мой! Другого хозяина у тебя не будет!"
  "Друзья идут за мной. Если я проиграю - они умрут. Я не хочу, чтобы они погибли. Я избавлюсь от твоей власти".
  "Скорее ты сдохнешь!"
  "Посмотрим. - Смерть брёл по дороге, и каждый шаг пронизывающей болью отдавался в его голове. Но битва с хозяином не прекращалась ни на минуту. Он не мог отступить. - Я справлюсь! Смерть не будет рабом!"
  Маг чувствовал, что находится в шаге от сумасшествия, однако когда оно почти захлёстывало его, Фёдор приглушал боль, безумие отступало, и всё начиналось сначала. Смерть почти ничего не видел, но упорно продвигался вперёд, не замечая ни всадников, ни повозок, громыхающих по мощёной дороге. Лошади в страхе шарахались от него, и возчики едва справлялись с взбесившимися животными. Люди открывали рты, чтобы отругать безумца, лезущего под копыта, но, увидев холодные белые глаза, замирали. Они осторожно объезжали Смерть, а потом останавливались и долго смотрели ему вслед. "Смерть вернулся. Не к добру", - перешёптывались лирийцы и вновь замирали, напуганные собственными словами.
  Стражники у городских ворот Илиса издали заметили странную фигуру и предусмотрительно сдвинули пики. Смерть наткнулся на препятствие, встал, как вкопанный, и голос Фёдора стих.
  "Учитель! Помоги!" - в отчаянии воззвал маг, чувствуя, что ещё немного, и он сорвётся.
  "Ты отрёкся от меня, Дима, - мрачно отозвался Олефир. - Ты свободен, так что, защищай себя сам!"
  "Я остался один, - отрешённо подумал Смерть, спиной ощущая пристальные взгляды друзей. - Они погибнут, если останутся со мной, Я должен уйти. - Он сфокусировал взгляд на стражниках: - Вот и решение. Я же в Лирии".
  - Я пришёл умереть, - устало сказал маг и начал поднимать руки, желая показать, что сдаётся, но илисцы совсем иначе восприняли этот жест, и их захлестнула паника. Бросив пики, стражники рванули в город, вопя во всю мощь лёгких:
  - Смерть! Смерть напал на Илис!
  - Жаль, - обронил маг, опустил руки и побрёл вперёд, каждую секунду ожидая нового приступа боли...
  Илис, самый большой порт Лирии, был пропитан морем, его запахами, лёгким шепотком волн и мягким зелёно-голубым светом, пролившимся на здания. Здесь присутствовали все оттенки морской волны: сине-серые стены домов и особняков, зеленоватая булыжная мостовая узких улочек и проспектов, напоенных свежестью вольных просторов.
  "Море - великий фетиш Илиса", - говорили в Лайфгарме. И проявлялось это даже в мелочах: каждый кабачок, таверна, лавочка, магазин содержали в своём названии что-то связанное с морем, будь то название рыбы, упоминание знаменитых кораблей или банальное - "звезда морей", "королева ветров", "жемчужина глубин"...
  Илисцы слыли важными, заносчивыми и в тоже время несколько суетливыми людьми, а их вошедшая в поговорки расчётливость, необъяснимым образом уживалась с авантюризмом. Когда почти двадцать лет назад в Лайфгарме началась война, именно уроженцы Илиса бросились первыми записываться в ополчение - жажда приключений толкала их на подвиги. И в то время как весь остальной мир считал десятилетнюю бойню фатальной ошибкой, илисцы гордились военным прошлым и создавали музеи, панорамы и монументы, посвящённые инмаро-лирийской войне.
  Но всё это была не более чем игра, которая скрашивала трудовые будни и давала лишний повод собраться вместе друзьям, соседям, родственникам. Судьба хранила город: во время войны здесь не проходило военных действий, не лилась кровь, ни один камень не упал со стен. И вот теперь, словно компенсируя спокойные, мирный годы, в Илис пришёл Смерть - безжалостное кровожадное чудовище с горящими глазами, а за ним, словно свидетели наступившего конца света, шагали сумасшедшая Хранительница и давно оплаканные лайфгармцами инмарский принц и сын провидицы.
  Паника смыла спокойствие с Илиса, как ливень смывает грим с лица комедианта. Воздух наполнили истеричные вопли, люди метались, хватая лишь самое необходимое и спеша убраться из обреченного, по их мнению, города. Но, в противовес всеобщему хаосу, улицы, по которым шагал Смерть были мертвенно пусты. Правда, будь они до краёв заполнены людьми, маг вряд ли бы это заметил - в его сознании вновь разгорелась борьба.
  "Чего ты добиваешься, Смерть? - орал Фёдор. - Хочешь сдохнуть?"
  "Нет, я справлюсь. Я буду свободен!"
  "Ты мой раб и должен выполнять приказы! Убей временного мага!"
  "Нет! Я поклялся, что не трону его! И потом, у меня уже есть приказ - убить Олефира!"
  "Идиот! Ты должен идти один! Не хочешь убивать - брось этих недотёп в Илисе!"
  "Я предлагал им уйти! Они остались! Они помогут мне справиться с тобой!"
  "Не помогут! Я с тобой навсегда! И на твоём месте, я бы пожалел ребятишек и прибил их сам, не оставив на растерзание высшим магам!"
  "Ты не знаешь их! Они сильные!"
  "Глупец! Они обречены!"
  "Нет! Я вырвусь и сумею их защитить! Твоя власть не будет вечной, Фёдор! Клянусь!"
  "Ты..."
  Голос экспериментатора неожиданно смолк. Смерть прислушался к себе и посмотрел на перстень: буква "Ф" потеряла наконец чёткость очертаний. Маг обернулся, посмотрел на друзей, и те ответили ему бесконечно усталыми взглядами.
  - Держитесь... - прошептал Смерть и схватился за голову: в сознании кузнечным молотом загрохотал ненавистный голос:
  "Я - твой господин! Ты никогда не освободишься от моей власти!"
  "Освобожусь", - упрямо повторил маг, отвернулся и зашагал дальше, время от времени поглядывая на перстень.
  Сколько продолжалась "прогулка" по городу Смерть не знал, но в какой-то момент дома остались позади, и кроваво-белым глазам открылась огромная, безлюдная гавань: брошенные товары, рассыпанный багаж, сиротливо качающиеся на волнах корабли. У одного из причала била копытом серая лошадь, запряжённая в лёгкую коляску. Она прядала ушами и недоумённо фыркала, не понимая, куда подевался её возница...
  Булыжная мостовая закончилась, под ногами заскрипел деревянный настил пирса. Смерть дошёл до самого конца, остановился, посмотрел на расстилающееся перед ним море и сел, словно поставив точку в их путешествии.
  Артём, Ричард и Стася буквально повалились на пирс в нескольких метрах от друга, и временной маг с надеждой посмотрел по сторонам: вдруг кто-то обронил фляжку или оставил в спешке корзинку с едой.
  - Терпи, Тёма, - тихо сказал инмарец.
  - Я терплю.
  Временной маг перевернулся на спину и уставился в синее, безоблачное небо, а принц скинул плащ, свернул его в трубочку и бережно подложил под голову задремавшей Хранительнице.
  "Вставай и иди!" - завопил Фёдор, срываясь на визг от бессилия.
  "Я не пойду по воде! Подожду, пока илисцы придут в себя, и зафрахтую корабль".
  "К чёрту корабль! Перенесись на остров и убей Олефира!
  "Не могу. Я устал. Да и на острове пусто. Хозяин ещё..."
  "Я твой хозяин!"
  "Нет! Ты захватчик, шантажом пробравшийся в моё сознание! И я не смирюсь..."
  "Тогда ты сдохнешь!"
  "Возможно. Но, так или иначе, я освобожусь от тебя", - бесстрастно сказал Смерть и опустил взгляд на перстень: "Ф" дрожала и извивалась, как пойманная за хвост змея...
  
  Прохладный утренний ветерок скользнул по лицу, попытался забраться за ворот рубашки, и временной маг плотнее закутался в одеяло. Спать уже не хотелось, но как же приятно было чувствовать мягкий шёлк под щекой и уютное тепло нагретой за ночь постели. Артёму даже мурлыкнуть захотелось, но он не успел: ноздри уловили сказочный, божественный аромат жареного мяса.
  - Еда... - заворожено прошептал маг, открыл глаза и едва не разрыдался от счастья: прямо перед ним в воздухе застыла большая, глубокая тарелка жаркого.
  Артём поднял голову, наткнулся на ласковый и чуть-чуть насмешливый взгляд голубых глаз и... вспомнил. Фёдор, раненный отец, страшное и бесконечное путешествие в Илис и этот чёртов пирс, на котором им пришлось ночевать, пока Смерть разбирался с экспериментатором...
  Временной маг, вскочил и ни слова не говоря, бросился в объятия друга.
  - Всё хорошо, Тёма.
  - Дима?!
  Хранительница отпихнула Артёма, прижалась к Дмитрию и осыпала его лицо поцелуями. Обиженно вздохнув, временной маг схватил покачивающуюся в воздухе тарелку, устроился на своей импровизированной кровати, с удовольствием отметив, что шёлк пододеяльника заткан розочками и зелёными листочками, а на подушке красуется портрет Вереники, и отправил кусок мяса в рот.
  - Я так боялась тебя потерять, - шептала Станислава, всем телом вжимаясь в возлюбленного.
  - Ты всё для меня.
  Маг улыбнулся, нежно погладил рыжие шелковистые волосы и подумал о том, что не представляет, как будет жить без неё. Они были неразрывно связанны, дышали в едином ритме, жили друг другом. И должны были расстаться.
  Тёплые волны с тихим плеском накатывали на пирс. Чайки пронзительно кричали над водой. Море дышало спокойствием и безмятежностью. Жизнь почему-то продолжалась...
  Дмитрий прижал возлюбленную к груди и посмотрел на инмарского принца, который задумчиво поглаживал рукоять меча.
  - Всё в порядке, Ричи, я справился. И со всем остальным как-нибудь разберусь.
  - Знаю.
  Инмарец кивнул на перстень мага. Дима перехватил его взгляд, и побратимы улыбнулись друг другу - "Д" в синей глубине камня сияла пронзительно-зелёным светом.
  - Снимаю шляпу! - раздался над ними громкий голос Легенды Лайфгарма.
  Артём хотел вскочить, но Дмитрий схватил его за руку.
  - Не вмешивайся, Тёма. - Маг посмотрел на Фёдора и ровным тоном сообщил: - Хорошо, что ты пришёл, я убью тебя прямо сейчас.
  Стася всхлипнула, отстранилась и скомкала пальцами мягкую ткань платья: что возразить она не знала, но Фёдор оставался её отцом и смотреть на то, как Дима расправляется с ним, было выше всяких сил.
  Экспериментатор кинул насмешливый взгляд на дочь и вновь посмотрел на своего несостоявшегося раба:
  - Не спеши. Ваш Солнечный Дружок совсем плох. Идём к Источнику, нас ждут.
  - Пойдём, - безразлично кивнул Дима. - И я узнаю, кто из вас больший мерзавец. - Он поднялся и в упор взглянул на высшего мага: - Зачем?
  - Я люблю свой мир.
  - Чушь! Ты просто мстил. Алинор полюбила другого, и ты не простил. Ни ей, ни ему. Лайфгарм здесь ни при чём.
  - Прямолинеен, как всегда. Ты ничему не учишься, Смерть.
  - Юлить - прерогатива Совета.
  - Ах да, ты же у нас супер боевой маг! Зачем тебе интриги и... мозги?! Кулак всегда прав? Теперь я вижу, что Ричи не зря выбрал тебя побратимом. Ладно, оставим беседы на потом, пора спасать вашего друга-алкоголика. Ты готов, Смерть?
  - Да.
  - Мы готовы! - твёрдо сказал Артём, поднимаясь на ноги.
  - Конечно, Тёма, куда мы без тебя, - рассмеялся Фёдор, взмахнул рукой, и на секунду мир померк.
  
  - Наконец-то! Привет, брат! - весело воскликнул Олефир.
  - Здравствуй, братик, - усмехнулся Фёдор. - Давненько не виделись.
  - Даже так?! Как мило! Какие высокие родственные отношения! - презрительно произнёс Дима и огляделся.
  На площадке, выложенной красными плитами, пламенела массивная купель, инкрустированная крупными, идеально-круглыми рубинами, а из её нутра, переливаясь всеми оттенками красного, бил фонтан. Казалось, посреди чаши вздымается факел, но вместо огня в нём пылала вода. Рядом с Источником, прямо из плит росли мечи, над которыми, почти касаясь острых кончиков, висел Валечка. Он с тоской посмотрел на друзей, и сердце мага болезненно сжалось: малейшее магическое воздействие, и Солнечный Друг упадёт на клинки. Дмитрий мог просто подойти и снять друга, но путь преграждал Олефир, и ему хватило бы сотой доли секунды, чтобы убить землянина.
  "Ничего не бойся, Валя. Я помогу", - сказал Дима и скрестил руки на груди.
  Стася, Ричард и Артём ошеломлено смотрели то на Валечку, то на скалившихся друг другу высших магов.
  - Убей Олефира, Смерть! - приказал Легенда Лайфгарма.
  - Нет!
  - Ты должен сделать это! Не распускай нюни! Убей его!
  - Какой практичный отец! - зло расхохотался путешественник. - Как ты заботишься о том, чтобы дети не сидели без дела! Отличная идея - сделать их рабами, во имя великой любви к Лайфгарму! Или это любовь к себе? Так или иначе, ты принёс в жертву дочь и отрёкся от сына!
  Дмитрий опустил глаза, и его плотно сжатые губы побелели от напряжения. Олефир посмотрел на него и сокрушённо покачал головой:
  - Не переживай так, мальчик. Тебе повезло гораздо больше, чем сестре. Твоим воспитанием занимался я. Представляешь, что было бы, если б за дело взялся любящий папаша?!
  - Ты мой родной брат... - запоздало выдохнула Стася, с ужасом глядя на возлюбленного.
  - А ну, домой! Быстро! - гаркнул Фёдор, и Хранительница исчезла.
  Дима невольно подался вперёд:
  - Стася... - И голубые глаза затопил холодный белый свет.
  Артём тотчас придвинулся ближе к Смерти, а Ричард выхватил меч и прорычал:
  - Уроды! Вы заигрались! Один издевался, другой - смотрел. Вам обоим было хорошо, потому что ему было плохо! Забирай Валечку, побратим, и прочь отсюда! Пусть сами разгребают своё дерьмо!
  - Стоять! - проревел Фёдор, и дикая злоба исказила его красивое лицо. - Смерть должен убить Олефира!
  - Он никому ничего не должен, особенно тебе!
  - Он мой сын!
  - Ну, ты даёшь! - Олефир постучал пальцем по виску. - Как у тебя язык-то повернулся назвать его сыном? Ты бросил его на произвол судьбы! Я вырастил его. Дима - мой сын!
  - Заткнись, Фира!
  - Почему? Я сказал что-то не так?
  - Он должен был стать рабом, а ты воспитал его принцем!
  - Хорошо говоришь, Федя!
  - Да! Он - оружие! И я воспользуюсь им, чтобы избавить мой любимый мир от тебя!
  - Ах, да! - Олефир картинно хлопнул себя по лбу: - Совсем забыл! Ты же пламенный защитник Лайфгарма! - Лицо путешественника стало серьёзным, а голос зазвенел сталью. - Я не прощу тебе Алинор! Ты подослал в Керон свою тупую дочь, и моя жена сошла с ума! Мне пришлось убить её!..
  - Переживёшь! Я пережил, и ты переживёшь.
  - Ты не пережил. Ты до сих пор мстишь мне. Алинор полюбила меня, потому что поняла, какой ты трус и подлец! Ты же никогда не любил её! Ты просто решил заполучить самую красивую женщину Лайфгарма и наложил на неё заклятье!
  - А сам-то?! Ты воспользовался этим заклятьем, чтобы отобрать у меня мою женщину!
  - Я сделал это открыто! И ты даже не попытался противостоять мне! Ты трусливо бежал на Землю, украв Ключ и девочку, которая могла его носить! Ты сломал жизнь сначала матери, а потом дочери! И ради чего, Федя?
  - Можно подумать, ты ангел! Ты внушил Алинор, что она потеряла ребёнка! Бедная мать! Она не помнила родов и не знала, что сына жив! Она унижала его, думая, что плебей занимает место её сына! А Дима? Он считал тебя своим благодетелем, не подозревая, что крестьянская семья, которую он помнит - всего лишь иллюзия, подаренная любящим дядюшкой! - Экспериментатор посмотрел на Дмитрия и язвительно сообщил: - Ты родился в Керонском замке и никогда не покидал его! А, знаешь, для чего Фире понадобилась комедия с крестьянской семьёй? Он хотел, чтобы ты был вечно благодарен ему и лизал руки, не думая о том, что он лепит из тебя. А лепил он бессловесную тварь, покорно выполняющую приказы! Уж не знаю, что за бешеная муха его укусила, когда он вдруг возвысил тебя!.. - Фёдор снова посмотрел на брата и в бешенстве заорал: - Ты всегда завидовал мне! Мышь серая! Посредственность! Ты стал высшим магом только потому, что этот уродский мир позволил тебе!
  - Ты слышишь, Лайфгарм?! Тебе не надоело терпеть эту вшивую Легенду? - Олефир бросил короткий взгляд на Артёма и шагнул к племяннику: - Я воспитал тебя, как надо, мальчик мой! Чтобы ни говорил Фёдор, я любил и люблю тебя! Мне жаль, что ты не смог поставить точку в наших отношениях! Но, возможно, ещё не время! - Он сделал паузу. - До свидания, сынок. Пошли, Тёма!
  Путешественник схватил временного мага за руку, и они исчезли.
  - Артём! - Дмитрий и Ричард в отчаянии бросился вперёд, но было поздно.
  И тут вскрикнул Валентин: его грудь коснулась острых клинков, и клетчатая рубашка обагрилась кровью.
  - Нет! - закричал Смерть.
  Белое пламя в его глазах ослепительно вспыхнуло, и... Время остановилось. Маг растерянно смотрел на Валентина, боясь пошевелиться. Он не понял, как остановил Время, но "картинка" замерла.
  - Ричард, сними его!
  Инмарец метнулся к Солнечному Другу, подхватил его на руки и бережно поставил на красные плиты.
  - Спасибо, - дрожащим голосом вымолвил Валечка. - Я знал, что вы придёте.
  Фёдор с яростью взглянул на своего необыкновенного сына:
  - Это ты виноват, что Олефир забрал временного мага! Ты должен был убить его, а ты не смог. Тряпка! Ты никогда не увидишь Артёма и не получишь Стасю. Она - твоя сестра, и вам не быть вместе! Она забудет тебя и будет счастлива со мной. Прощай, щенок!
  Высший маг одарил Смерть вызывающе насмешливой улыбкой и исчез, а Ричард тяжело вздохнул и положил руку на плечо побратима:
  - Они всё равно проиграли, Дима, ты вырвался на свободу!
  - Они отняли у меня всё... - машинально исцелив Солнечного Друга, прошептал маг, и глаза его вновь стали голубыми. - Меня больше нет. Зачем мне жить?
  - Не смей отчаиваться! Пока ты жив, всё можно исправить! Ты найдёшь Артёма и вырвешь его из лап Олефира!
  - Я найду его... - эхом отозвался Дмитрий. - Он не должен пройти через это...
  - Источник... - Валечка медленно подошёл к чаше и опустил руки в воду. Он поднёс ладони к лицу, но те были сухими. - Здорово... - заворожено протянул землянин и вновь опустил руки в чашу. Он чувствовал воду, но зачерпнуть её не мог.
  Дима посмотрел в глаза Ричарду и едва слышно прошептал:
  - Она моя сестра... - Маг опустил голову и уставился на свой перстень. В глубине камня поселилась иссиня-чёрная пустота. - Вот и всё, - отрешённо произнёс он и шагнул к Источнику.
  Ричард напряжённо смотрел ему вслед, а Валечка перестал играться с водой и уверено произнёс:
  - Раз уж мы здесь, открой Источник! Ты можешь, ты её брат!
  Дмитрий согласно кивнул, провёл рукой над красноватой бурлящей водой, и она успокоилась, став прозрачной и чистой. Маг опустил руки в чашу, поднёс волшебную воду к губам и замер. Вода манила и звала, но... "Я Смерть", - равнодушно подумал Дима, разомкнул ладони, и переливающаяся струйка упала в чашу.
  - Я не играю в эти игры, Лайфгарм. Пусть твои высшие маги упиваются иллюзией могущества. У меня другой путь!
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"