Великий Олефир сидел за столом в огромном кабинете и смотрел в раскрытое настежь окно. Белоснежное солнце его капризного и изворотливого, как рыба-вьюн, мира уже поднялось над горизонтом, и сияющие лучи вовсю обшаривали Ёсский замок. Впрочем, ничего интересного им обнаружить не удалось - в обители повелителя Камии шла обычная, отлаженная годами жизнь.
Из окна повеяло холодом. Олефир зябко поёжился, и тяжелые створы со звонким щелчком захлопнулись. Маг же перевёл взгляд на стол, заваленный свитками, толстыми фолиантами, пухлыми кожаными папками, и вздохнул: последняя серия экспериментов, как и предыдущая, закончилась провалом, и нужно было начинать всё сначала. Первым делом следовало отправиться в очередную экспедицию по мирам, чтобы восполнить запасы потраченных "материалов", пообщаться с многочисленными приятелями, ну и немного отдохнуть, развеяться... Олефир потянулся, встал и начал неторопливо разбирать царивший на столе бардак. С помощью магии можно было навести порядок за пару минут, но прикосновение к древним магическим свиткам и фолиантам всегда действовало на мага умиротворяюще, и он решил не оказывать себе в удовольствии. Аккуратно расставив книги на полках и убрав свитки и папки в стеклянный шкаф, Олефир взглянул на девственно чистый стол и сотворил бокал вина. "На посошок!" - ухмыльнулся он, выпил и, уничтожив бокал, хотел было покинуть Камию, но тут воздух в кабинете зазвенел, сгустился тёмным, непроницаемым облаком, которое взорвалось с оглушительным хлопком, выплюнув под ноги Олефиру кричащий и вопящий клубок человеческих тел, окутанный ароматом безумия...
"Что за шутки?" - повелитель Камии отступил к стене: странная троица источала дикую, необузданную силу, которая могла с лёгкостью разрушить не только Ёсский замок, но и весь его мир. Мелькнула мысль - бежать, но...
- Магистр! Помоги! - раздался отчаянный крик, и Олефира прошиб холодный пот: сумасшедший гость с безумными шоколадными глазами и взлохмаченной пшеничной шевелюрой явно обращался к нему.
"Интересно, чем я могу помочь?" - растерялся маг и едва не застонал, вспомнив давнюю встречу с Витусом.
Несколько лет назад бывший учитель подкараулил его в далёком, заброшенном мирке под названием Лидель, и ни с того, ни с сего пустился в длинный, подробный рассказ о временных магах, затем плавно перешёл к легендам о запретном сыне Хранительницы, правившим когда-то Лайфгармом. Из уважения к наставнику Олефир терпеливо слушал давным-давно известные истории, кивал и обдумывал, как вежливо и корректно отделаться от него, но неожиданно Витус послал ему в сознание весьма живописную картинку и пропал.
Именно эту картинку он видел сейчас наяву. "Старый лис!" - мысленно выругался повелитель Камии и шагнул к пришельцам.
- Держи его крепче, болван! - рявкнул он лохматому магу и прикусил язык, сообразив, что обозвал болваном повелителя Времени.
- Сейчас! - Лохматый изловчился, оттолкнул рыжего коротышку в чёрном, расшитом золотыми солнышками балахоне и всем телом навалился на темноволосого мужчину. Собрав воедино всю свою мощь, он спеленал его магическими путами и отчаянно завопил: - Быстрее, магистр!
Олефир и сам видел, что в запасе лишь несколько секунд, ибо крепкие, как стальные канаты, путы лопались, словно прогнившие нити. Он коротко взглянул на рыжего коротышку, который с растерянным видом сидел на ковре, подскочил к бушующему магу и изо всех сил надавил пальцами на сверкающие бело-голубые глаза. От истошных криков на миг заложило уши. Олефир отдёрнул пальцы, посмотрел на зияющие кровавые глазницы, поднялся и обернулся к временному магу: прижав ладони к лицу, тот орал едва ли не громче раненого. Владыка Камии недоумённо приподнял брови, присмотрелся к удивительным гостям и мысленно присвистнул: временной маг и его приятель были намертво связаны между собой. Олефир видел простую и в тоже время оригинальную конструкцию наподобие сообщающихся сосудов, только вместо воды в ней плескалась жизненная сила. С любопытством истинного экспериментатора он наблюдал, как временной маг лечит свои повреждённые глаза, а зрение возвращается к обоим. Боль постепенно уходила, крики становились тише и, наконец, смолкли совсем. Поверженный маг открыл ясные, как весеннее небо, глаза и, увидев Олефира, попытался вскочить, однако остатки магических пут удержали его на полу.
- Что ты наделал, Артём?! - простонал Дима, но временной маг не обратил внимания на его слова.
Он отвёл ладони от лица, рухнул на колени и преданно уставился на Олефира:
- Спасибо, магистр! Вы спасли нас. Я преклоняюсь перед Вами!
Волна любви и обожания, приправленная толикой безумия, захлестнула повелителя Камии, и он в смятении воззрился на временного мага, распластавшегося у его ног. Замешательство, однако, длилось недолго. Почувствовав исходящую от черноволосого приятеля Артёма настороженность и даже враждебность, Олефир мгновенно взял себя в руки.
- Встань, Тёма, и сейчас же объясни, как ты посмел потревожить меня!
- Простите, магистр, - проныл Артём, вскочил и заискивающе затараторил: - Я осмелился прийти к Вам потому, что только Вы могли помочь нам. Простите меня, пожалуйста, я готов служить Вам! Моя жизнь принадлежит Вам, магистр!
- Сбылась мечта идиота, - пробормотал себе под нос Валентин, а Дмитрий страдальчески закатил глаза и, если б не магические путы, схватился бы руками за голову. Спасая их от Смерти, Артём затеял опасную, непредсказуемую игру со Временем.
Между тем Олефир, до глубины души поражённый словами временного мага, по-хозяйски потрепал его по щеке и широко улыбнулся. Он получил в полное распоряжение самое могущественное существо во Вселенной, и не воспользоваться столь щедрым подарком судьбы было глупо. Повелитель Камии обвёл насмешливым взглядом кислые лица спутников своего всевластного слуги, хотел что-то сказать, но рыжеволосый опередил его.
- Тебе нельзя было касаться Времени, Артём! - заявил он и ехидно добавил: - Как ты собираешься служить великому магистру, если уже нарушил его приказ - не играть со Временем?
- Я... - Артём затравленно взглянул на Олефира. - Я... я не знал, что делать, и...
Шоколадные глаза наполнились слезами, губы задрожали. Временной маг вновь рухнул в ноги Олефиру и зарыдал, вцепившись в волосы и прижавшись лбом к ковру.
- Что ты несёшь, Валя?! - Дмитрий забился в путах, силясь освободиться, но тщетно, и тогда он крикнул: - Успокойся, Тёма! Сейчас же!
Но временной маг ничего не слышал. Он бился лбом об пол, рвал на себе волосы и рыдал, захлёбываясь слезами, а запах безумия с каждой секундой становился всё крепче и острее. Олефир недовольно скривился и вдруг во всю мощь гаркнул:
- Прекратить!
Магия, вложенная в голос, хлестнула не хуже плети, и Артём, резко оборвав плач, уставился на магистра, как на возникшего из ниоткуда монстра.
- П-простите, хозяин, - испуганно прохрипел он, поднял голову и поспешно вытер слёзы. - Приказывайте! Я готов!
И снова Олефир не успел ничего сказать. На этот раз ему помешал Дима.
- Сними с меня заклинание, Тёма! - потребовал он.
Артём вопросительно посмотрел на Олефира, но тот молчал, пристально разглядывая приятеля временного мага. Пронзительные голубые глаза, тёмные волосы, тонкие упрямые губы... Маг неуловимо напоминал ему кого-то хорошо знакомого. "Неужели..." Повелитель Камии шагнул к Диме и склонился над ним:
- Кто твои родители?
- Не важно, - скрипнул зубами Дмитрий. - Мы должны как можно быстрее уйти отсюда. Вам не нужно знать будущее. Это опасно и может привести...
- Молчать! Что мне нужно, а что нет, я решу сам. Артём! Отвечай!
- Не надо! - воскликнул Дима, но временной маг вытянулся по стойке смирно и отчеканил:
- Отец - Высший маг-экспериментатор Фёдор, мать - Алинор, Хранительница.
- Так я и знал! Запретный сын. И временной маг. И оба до сих пор живы. Интересно, куда смотрел Совет? - Олефир машинально потрепал Артёма по плечу и скомандовал: - Снимай заклятие, Тёма! Поговорим.
Путы исчезли. Дима поднялся на ноги и решительно заявил:
- Спасибо за помощь, магистр, но, боюсь, Ваши труды напрасны. Я обязан стать Смертью, чтобы вернуться в Лайфгарм и разобраться со своими врагами. Верни нас обратно, Тёма!
- Ни за что! - выпалил тот и с мольбой посмотрел на друга: - Ты говорил, что не должен становиться Смертью! Что это опасно, что мы все умрём, если Смерть вырвется на свободу! Что изменилось, Дима?
- Поговорим, когда вернёмся в своё время, - строго начал Дмитрий, но Артём упрямо тряхнул головой:
- Я хочу знать сейчас! Мы будем сидеть здесь до тех пор, пока ты не соблаговолишь объясниться!
- Ага, - буркнул Валентин. - И раз уж Тёма притащил нас в прошлое, грех вот так сразу уходить. Я бы пожил в нынешней Камии недельку-другую. Съездил бы в Брадос, Каруйскую долину...
- Валя... - устремив взгляд к потолку, простонал Дмитрий. - Ты соображаешь, что говоришь? Какой Брадос?! Нам и по этому кабинету ходить опасно! Вдруг ненароком что-нибудь в прошлом изменим и будущее потеряем? Так и будем вечно блуждать по Вселенной, разыскивая свою вероятность! Думаешь, временных магов зря не любят и стараются уничтожить чуть ли не во чреве матери? Играть со временем опаснее, чем с огнём! Неужели Витус тебе не объяснял?
- Да ладно тебе, Дима, пошутил я насчёт Брадоса.
- Плохие это шутки, - покачал головой Олефир, с интересом разглядывая Валентина. - Временные маги слишком опасны, чтобы позволять им существовать. Удивительно, что Артёму удалось выжить.
- Это Ваша заслуга, магистр! Это Вы сделали меня таким, какой я есть. Научили владеть даром и защищаться. А остальные...
Он всхлипнул, и Дима тотчас оказался рядом. Прижав друга к себе, он поднял его на ноги, ласково погладил по голове и с чувственной мягкостью проговорил:
- Всё хорошо, Тёма. Я с тобой.
- Это сейчас! А тогда ты тоже бросил меня! И только великий магистр отнёсся ко мне, как к родному! Он сделал меня принцем Камии, Смертью и...
- Свёл с ума! - мрачно и жестко закончил Дмитрий. - Если бы я...
- Замолчи! - взвыл Артём. Он с силой ударил друга по рукам, отпрыгнул в сторону, и в грудь Димы упёрся указательный палец. - Ты хотел, чтобы я оставался слабым и беспомощным! Чтобы ты таскал меня за собой как красивую безделушку: и девать некуда, и выбросить жаль!
- Тёма, прошу, не надо.
Дима побледнел, закусил губу и хотел вновь обнять друга, но тот оттолкнул его:
- Ты предал меня! И собираешься предать снова! Будь твоя воля, ты бы уже мчался в Лайфгарм, наплевав на меня! Что там случилось? На кого ты решил променять меня в этот раз?!
Артём замолчал, горестно всхлипнул и осел на пол. Плечи затряслись от рыданий, пальцы вцепились в длинный ворс ковра, словно желая выдрать его с корнем.
- Тёма... едва слышно проронил Дима, сделал неуверенный шаг и почти невесомо погладил друга по спине. - Не плачь, пожалуйста, я всё тебе расскажу.
Рыдания оборвались. Артём вскинул голову и торжествующе улыбнулся:
- Давно бы так! А то заладил: нет, нет... Почему ты заставляешь меня всё время впадать в истерику? Тебе нравится смотреть, как я плачу, да?
- Артём! - не выдержал Олефир.
Голос магистра заставил временного мага вздрогнуть. Отведя глаза от Диминого лица, он медленно повернул голову и сжался под пристальным взглядом хозяина.
- Простите, магистр. Не наказывайте меня, я больше так не буду!
И, словно очнувшись, дёрнулся, рывком поднимаясь на колени. Плечи поникли, голова покаянно упала на грудь, пшеничные волосы завесили бледное лицо. "Покорность и жажда услышать приказ... И ни грамма сомнения. Одно слово Олефира, и я потеряю его... " - с ужасом понял Дмитрий, сглотнул подступивший к горлу комок и прикрыл глаза: как оторвать безумного друга от его любимого магистра и уговорить вернуться в своё время, он не представлял, а смотреть, как Артём пресмыкается перед Олефиром, было невыносимо.
- Тёма... Встань, пожалуйста... - одними губами прошептал он, но временной маг не шелохнулся.
Дмитрий слышал, как, мягко ступая по ковру, Олефир подошел к его другу, потом раздался резкий звонкий хлопок, отозвавшийся болью в левой щеке, и тихое, словно шелест трав: "Простите...". Сердце обожгло огнём, руки сами собой сжались в кулаки. "Это нужно остановить! Тёма не должен..." Мысль угасла не успев родиться: почувствовав, что дядя смотрит на него, Дима открыл глаза и наткнулся на знакомый взгляд пронзительных голубых глаз.
- Ты слишком многое позволяешь ему, мальчик, - сухо заметил Олефир и скрестил руки на груди. - В нашей семье не принято потакать чужим капризам. Даже если это капризы временного мага!
- Верно, - ехидно поддакнул Валентин. Он уже успел пересесть в кресло перед столом Олефира и сотворить бокал коньяка. - Капризы Тёмы слишком дорого обходятся тебе, Дима. Вчера он едва не убил тебя, да и Маруся погибла из-за него...
- Прекрати! - взвизгнул Артём, молниеносно развернулся и уткнулся в живот бледного, как воск, Димы. - Прости. Прости, пожалуйста. Клянусь, я найду убийцу, и он пожалеет, что на свет родился! Я отомщу за Машу! Я не хотел.... Я не знал... Я подумать не мог, что кто-то посмеет коснуться собственности принца Камии. Он пожалеет...
- Хватит, Тёма, хватит... - хрипло прошептал Дмитрий, ощущая горечь и пустоту в душе.
Стиснув плечи Артёма, он невидящим взглядом уткнулся в светлую макушку и до крови закусил губу. Раз за разом Дима приказывал себе забыть о Марусе, но перед мысленным взором безжалостно вставали картины прошлого. Они пьянили, путали мысли и навылет пронзали душу. Дима видел девушку в сером костюме инмарского воина и в прозрачных одеждах камийской наложницы; всматривался в печальные серые глаза; ласкал взглядом мягкие русые волосы. Он наслаждался счастливой улыбкой на опухших от поцелуев губах и...всё крепче сжимал пальцы.
Временной маг слабо пискнул от боли, и воспоминания испарились, словно капли воды, упавшие на раскалённый песок Харшидской пустыни. Дима моргнул, ослабил хватку и, облизав сухие губы, выдохнул:
- Я прощаю тебя, Тёма...
Повелитель Камии ошарашено посмотрел на племянника и принюхался, проверяя, не сошёл ли тот с ума. Но рассудок мага был в порядке. "Ну и родственничек у меня! - раздражённо подумал Олефир. - Тряпка!"
- Да уж... Когда дело касается Тёмы, разум меркнет, а здравый смысл падает на обе лопатки и машет в воздухе белыми тапками. А всё почему? Потому что, Тёма это наше всё! - Валентин залпом опустошил бокал и развязано поинтересовался: - Веришь ли ты, Фира, что в твоём кабинете находятся два самых могущественных во Вселенной мага? Только прикажи - они тебе мир одним махом разрушат. Это для них раз плюнуть! А вот собой владеть так и не научились. И, как ни печально тебе это слышать, ни тот, ни другой.
Олефир удивлённо приподнял бровь:
- А почему мне должно быть печально?
- Потому что не такой уж ты великий учитель, как утверждают некоторые, - язвительно хихикнул землянин. - Так, обычный наставник!
- Да как ты смеешь?! - Временной маг вырвался из рук друга, взвился в воздух и, оказавшись рядом с Валентином, схватил его за шкирку. - Сейчас же извинись! Иначе в порошок сотру! Магистр...
- Чёрт! - ругнулся Дима, стрелой метнулся к Артёму и перехватил занесённую для удара руку. - Отпусти его, Тёма! А ты, Валя, попридержи язык! Олефир и так узнал больше, чем достаточно. Надо немедленно возвращаться в своё время. Мы уходим, Артём!
- Уходи! - Временной маг отпустил ворот солнечного балахона, крутанулся на каблуках, разворачиваясь к Диме, и капризно надул губы: - Только, спорим, у тебя не получится?! - Он покосился на Олефира, который напряженно о чём-то размышлял, и с непреклонным упрямством заявил: - Я хочу остаться с моим магистром! На этот раз ты не сумеешь отнять его у меня! И ты тоже останешься! Мы будем вместе служить ему! Ты и я! Всегда мечтал об этом!
- Чушь! - Глаза Дмитрия угрожающе сверкнули. - Твоя игра затянулась, Тёма! И она грозит куда большей катастрофой, чем выпущенный на свободу Смерть!
- Нет! Я не пойду туда, где ты собираешься умереть и погубить всех нас! Я хочу жить!
- Хватит! - взревел Олефир. - Вы оба забыли, что находитесь в моем кабинете и моём времени! И приказы здесь отдаю я! Не так ли, Артём?
Временной маг облегчённо выдохнул:
- Да, магистр! Вы мой повелитель, и я буду служить Вам! - Он с благодарностью взглянул на Олефира и вновь посмотрел на Диму. - Давай служить вместе! Прошу!
Валечка ехидно хмыкнул, и его бокал наполнился коньяком. С наслаждением вдохнув пьянящий аромат, землянин приступил к вдумчивому и неспешному поглощению любимого напитка, искоса поглядывая то на Диму с Артёмом, то на Олефира. Он был уверен, что временной маг добьётся своего, и не ошибся: Дмитрий с тоской взглянул на друга и согласно качнул головой:
- Хорошо, Тёма. Я сделаю, как ты просишь.
- Ура!!! - Временной маг с радостным воплем повис на шее друга, едва не свалив его с ног, и восторженно затараторил: - Нам будем хорошо вместе! Нам больше не нужно ни о чём переживать! Великий магистр позаботится о нас! Мы никогда не расстанемся!
- Спокойнее, Тёма, спокойнее...
Дима провёл ладонью по спутанным пшеничным волосам и выразительно посмотрел на Олефира, давая понять, что согласился стать его слугой только ради безумного друга. Повелитель Камии слегка приподнял брови, пожал плечами и улыбнулся уголками губ: он понял и принял игру племянника и готов был идти на уступки. Их многозначительные переглядки не укрылись от пытливого взора Вали, и землянин тотчас начал колдовать, ибо, по его мысли, любые переговоры, особенно мирные, должны были проходить в тёплой и дружественной атмосфере - за выпивкой и едой.
Олефир не стал возражать против Валиного самоуправства. Сейчас гораздо важнее было договориться с Дмитрием, который обожал временного мага и имел на него почти такое же влияние, как и он сам. К тому же от запретного сына Хранительницы можно было ожидать любых сюрпризов, и в глубине души повелитель Камии боялся его больше, чем безумного временного мага. Но выказать страх означало проиграть, и Олефир скомандовал:
- Садитесь за стол! Я хочу знать о вас всё и слушать возражения не намерен. Ты согласился служить мне, Дима, так что будь любезен выполнить обещание!
Дмитрий недовольно скривился:
- Вы совершаете ошибку, магистр.
Но Олефир лишь отмахнулся и направился к столу. Он не сомневался в том, что визитёры из будущего перевернут его жизнь, и мысленно ругал себя за то, что ввязался в эту историю. "Запретный сын Хранительницы и временной маг", - повторял он про себя и внутренне содрогался, уже зная, что в будущем будет воспитывать обоих и, скорее всего, погибнет от руки одного из них. Такая перспектива не прельщала, но отступать Олефир не привык.
- Вы совершаете ошибку, - снова повторил Дима. - Знание будущего опасно и...
- Молчать! - оборвал его Олефир.
Дмитрий замолк на полуслове, отвернулся и с несчастным видом уставился в окно. Ему ужасно не хотелось рассказывать дяде о будущем, но отказ вновь привёл бы Артёма в исступление, а остановить безумного временного мага мог только Смерть, выпускать которого не хотелось. Отчаяние на лице Димы и его безрадостные мысли, огорчили Артёма.
- Всё будет хорошо, не беспокойся, - прошептал он, потёрся носом о плечо друга, ободряюще улыбнулся ему и зашагал к столу, который заботами Валентина из письменного превратился в обеденный, обзавёлся белоснежной скатертью и, конечно же, разнообразными напитками и закусками.
Усевшись на стул с высокой резной спинкой, Артём подмигнул Солнечному Другу, и тот, иезуитски улыбаясь, протянул ему бокал и тёплый, румяный пирожок.
- Не хочу пирога, - капризно сморщился временной маг и оглядел стол. - Хочу мороженого!
Валя растерянно хлопнул глазами, а задумавшийся было Дима встрепенулся.
- Сейчас, - вымолвил он, и перед Тёмой появилась большая хрустальная вазочка с белоснежными шариками, политыми вишнёвым сиропом.
- Спасибо! - Артём расплылся в счастливой улыбке, отставил бокал и вонзил серебряную ложечку в сладкий шарик. Довольно мурлыкнув, он подцепил кусочек вожделенного лакомства, сунул его в рот и зажмурился. - Вкуснотища... Ты готовишь намного лучше Стаськи! Её мороженое наверняка желчью отдаёт! В общем, дура она, а ты - самый-самый!
И временной маг принялся поглощать мороженое, сияя как утреннее солнышко. Забыв обо всех и вся, Дима с умилением смотрел на него, радуясь, что друг доволен и счастлив. А Валентин, с минуту понаблюдав за великовозрастным сладкоежкой, решил, что сейчас Артём как никогда похож на беззаботную, жизнерадостную Веренику. Он с таким восторгом уплетал мороженое, что только последний мерзавец посмел бы отобрать у него ложку.
"Большой сумасшедший ребёнок, - растроганно подумал Олефир и внутренне сжался, почуяв опасность. - С какой это стати я растёкся, как заботливая мамаша? Эдак я вместе с Димой начну ему сопли вытирать! Пора заканчивать представление". И его губы, мгновенье назад готовые растянуться в улыбке, сжались в тонкую строгую полоску.
- Садись за стол, Дима, и начинай рассказывать! - жестко приказал он и, не удержавшись, добавил: - А то кое-кто мороженого лишится!
- Не надо, пусть кушает! - мигом отреагировал Дмитрий, сел рядом с Тёмой и, не отрывая взгляда от друга, зачем-то пояснил: - Они с Никой обожают сладкое.
"Повелитель Времени - ребёнок, запретный сын Хранительницы - нянька. Абсурд!" - Олефир поморщился и укоризненно покачал головой. В ответ на его мысли Валя пожал плечами и пробормотал:
- Вот так и живём.
- Что? - Дима отвёл глаза от счастливого лица Артём. - Ты что-то сказал, Валя?
- Хорошо живём, говорю. Водку будешь?
- Водку? - изумился Дмитрий. - Я не хочу водки.
- Ещё один нехочуха, - невесело рассмеялся Валечка. - Чего же ты хочешь? Мороженого? Тортика? Конфетку? Заказывай, князь! Для твоей светлости ничего не жалко.
- Прекрати ёрничать! - Дима набычился, и в его пальцах задымилась сигарета. Сухой, горьковатый дым прояснил мысли. Маг вспомнил о навязанной ему роли, посмотрел на Олефира и нехотя спросил: - Что ты хочешь узнать в первую очередь, дядя?
- Начни с истории рождения запретного сына Хранительницы и временного мага. Мне очень интересно, о чём думал Совет, позволяя вам с Тёмой жить. Они рассчитывали как-то использовать вас? Насколько глобальными были их планы?
Дмитрий выпустил изо рта длинную цепочку колечек и равнодушно повёл плечом:
- Совет не контролировал ситуацию...
К потолку поднялась очередная цепочка сизых колец, и в кабинете воцарилась тишина. Валентин мелкими глотками пил коньяк, Дима молчал, не желая ничего объяснять, а Олефир с раздражением и досадой разглядывал бесстрастное лицо племянника. "Если каждое слово придётся клещами тянуть, мы тут до конца времён просидим", - гневно подумал он, и Валя, уловив его эмоциональный настрой, осторожно поставил бокал на стол: атмосфера накалялась, и дело могло закончиться дракой.
И лишь Артём ничего не замечал. Доев мороженое, он гладил себя по животу, мечтательно улыбался и думал о том, что с удовольствием съел бы ещё одну или даже две, а лучше три порции мороженого, но произнести просьбу вслух не решался, боясь навлечь на себя гнев магистра. Однако затянувшаяся пауза, вселила в его сердце крохотную надежду на новую вазочку с мороженым, и он легонько тронул Диму за рукав.
- Хочу ещё, - еле слышно шепнул он и тихо застонал от удовольствия - хрустальная вазочка в мановение ока наполнилась снежно-сладкими шариками в тягучих вишнёвых мантиях.
Схватив ложку, временной маг потянулся к лакомству, но не тут-то было - вожделенное лакомство исчезло. Артём опустил руку, громко хлюпнул носом и мокрыми, блестящими глазами уставился на Диму.
- Опять издеваешься?
- Похоже на то, - сочувственно вздохнул Олефир. - Мне очень жаль тебя, Тёма. Дима постоянно глумиться над тобой. Наверное, ему, и впрямь, нравиться смотреть, как ты плачешь.
Голос повелителя Камии сочился ехидством, но Артёма иронии не уловил. По бледным, дрожащим щекам побежали солёные ручейки, рот плаксиво скривился, а руки задрожали.
- Ты... Ты... - всхлипнул он, тыкая пальцем в Димино плечо. - Ты...
Больше Артём не смог выдавить ни слова: разочарование и обида комком встали в горле, и, прерывисто выдохнув, он уронил голову на руки и разрыдался так горько, что даже у свыкшегося с его истериками Валентина защемило сердце.
- Доволен? - зло взглянув на Олефира, прошипел Дима. - Никакими средствами не гнушаешься, чтобы своего добиться!
- Я предупреждал. Пока ты не начнёшь рассказывать, Тёма ни грамма сладкого не получит.
Услышав слова магистра, Артём взвыл, и его горестный, мучительный вой ледяным дождём окатил Диму, а чёрное облако безумия, сгустившееся вокруг друга, показалось вратами в могильный, беспросветный мрак. С отчётливой, пугающей ясностью он осознал, что кроме Тёмы у него не осталось никого на свете и что, если Тёма сейчас окончательно потеряет рассудок, он и сам сойдёт с ума. "Ну и ладно! - в сердцах подумал Дмитрий. - Всё равно всё летит в тартарары. Пусть мы оба лишимся рассудка и будем счастливы в своём безумии!"
- Дима!!! Возьми себя в руки! - смахнув со стола бокал, истошно завопил Валентин.
Впервые за суматошное утро он испугался по-настоящему, поскольку два безумных Смерти могли повергнуть в хаос не только Камию или Лайфгарм, но и всю Вселенную. Олефир тоже услышал мысли племянника, но, в отличие от Валечки, орать не стал: провоцируя Тёму на срыв, он знал, что страшно рискует, и был готов действовать: резкий горячий поток воздуха ударил Диму в грудь, швырнул на пол и вонзился в тело сотнями раскалённых игл. Жгучая боль отрезвила мага. Он вскрикнул, задёргался, и Олефир тотчас убрал заклинание.
- Приди в себя, мальчик, - спокойно произнёс он, поднёс ко рту бокал и, сделав несколько глотков вина, добавил: - И успокой, Артёма! Меня достали его истерики.
Дмитрий послушно встал, с тоскливой покорностью взглянул на повелителя Камии и подошёл к другу. Как ни мучительно было признавать это, Олефир снова заставил его плясать под свою дудку, поставив перед выбором: либо рассказать о будущем, либо лишиться Артёма.
- Не хочу, - в отчаянии глядя на дядю, прошептал он. - Я больше никому не хочу служить!
- Твоё право, - равнодушно заметил Олефир и указал глазами на Артёма. - Ты волен делать всё, что угодно, только времени у тебя мало. Минут пять, не больше.
Дима повернул голову и содрогнулся: чёрная беспросветная мгла почти поглотила Артёма, и он уже не рыдал, а хрипел и надрывно кашлял: безумие душило его, словно гигантская анаконда.
- Тёма! Нет! - Дмитрий ринулся в темноту, схватил друга в охапку и прижал к себе. - Прости меня! Я сделаю всё, что ты хочешь! Только не уходи!
- Мороженого...
Хриплый, тихий стон прозвучал для Димы набатным колоколом, и, осторожно усадив друга на стул, он сотворил льдистую вазочку с мороженым и вложил в безвольные пальцы ложку:
- Ешь!
Артём мутным взглядом посмотрел на красно-белые шарики, потянулся к ним, но ложка выскользнула из слабых пальцев и с печальным звоном упала на стол.
- Чёрт!
Дима скрипнул зубами, схватил ложку и принялся кормить друга. Каждый съеденный кусочек рассеивал мглу, шоколадные глаза прояснялись и обретали осмысленное выражение. Временной маг оживал, и, наблюдая за ним, Олефир и Валя чувствовали себя зрителями в диком, абсурдном театре. Обоим магам казалось, что происходящее иллюзорно и фантастично, что Дима и Артём вот-вот исчезнут вместе с мороженым, и пустота поглотит мир. Но минуты хрупкими снежинками летели в вечность, вазочка пустела, а мир продолжал существовать. С последним кусочком мороженого почти прозрачные остатки тёмного облака испарились. Артём поднял сияющие глаза на друга и проурчал, словно сытый кот:
- Обожаю тебя, Дима. Ты самый лучший! Я люблю тебя также сильно, как и моего магистра! Расскажи ему всё, что он хочет!
- Как скажешь, - грустно кивнул Дима, погладил друга по волосам, отодвинулся и, не глядя в глаза Олефиру, бесцветным голосом начал: - Истории и моего, и Тёминого рождения просты. Мы оба, так сказать, дети любви: Фёдора и Алинор, Арсения и Марфы, соответственно...
Дмитрий старался излагать события кратко, без подробностей, но Олефир останавливал его, задавал вопросы, на которые волей-неволей приходилось отвечать, и, в результате, рассказ получился длинным и развёрнутым - за вазочку мороженого повелитель Камии узнал всю подноготную будущих учеников. Дима закончил повествования словами: "Призвав Смерть, я шагнул в Лайфгарм, но Артём перехватил меня и перенёс в прошлое, к своему любимому магистру". В пальцах мага задымилась сигарета. Он с наслаждением затянулся, стряхнул пепел в пустую тарелку и, помолчав, мрачно поинтересовался:
- Как ты будешь жить со всем этим, дядя?
Олефир окинул племянника задумчивым взглядом и глотнул вина.
- Это не твоя забота, мальчик. У тебя своих проблем хватает. Вот и займись ими. - Он перевёл глаза на Артёма: - Значит, ты пришёл ко мне за помощью, чародей?
Временной маг смутился, покраснел и согласно кивнул:
- Да, кроме Вас, магистр, никто не смог бы остановить Смерть. И Вы сделали это! Вы величайший из великих, мудрейший из...
- Брось! Лучше скажи: я сделал всё, что ты хотел?
- Да! - Артём с благоговейным обожанием смотрел на магистра. - Теперь мы с Димой будем служить Вам!
- Понятно... - протянул Олефир и лукаво взглянул на племянника. - А ты что скажешь?
- Ничего. Тёма не хочет расставаться с Вами, а, значит, и мне деваться некуда. Я останусь с ним.
- Здорово! - Временной маг захлопал в ладоши, снова став похожим на Веренику, и беспечно провозгласил: - Приказывайте, магистр! Нам не терпится служить Вам!
Олефир снисходительно улыбнулся, поставил бокал на стол и откинулся на спинку стула.
- Во-первых, прекрати кривляться, чародей. Не забывай, что ты всё-таки принц Камии, а не шут. А во-вторых, скажи: ты помнишь Димин перстень?
- Какой перстень?! - искренне удивился Артём. - Дима не придворная дама, чтобы обвешивать себя побрякушками!
- А ты, Солнечный Дружок?
- Не помню. По-моему, он не носил украшений...
- Дима? - Повелитель Камии вперил острый взгляд в племянника. - Где твой перстень?
Дмитрий машинально потёр палец, на котором когда-то носил кольцо, и растерянно пожал плечами:
- Понятия не имею, о чём Вы.
- Ты его потерял, подарил, продал? Куда ты его дел?
- Не знаю. - Дмитрий посмотрел на свои руки и со вздохом спросил: - Почему Вас так интересует судьба какой-то безделушки? Пропала, и ладно! А если Вы хотите, чтобы я носил кольцо, я не против. Пусть Тёма сотворит мне что-нибудь красивое, как он любит. Или сами сделайте.
- Хорошо. - Олефир стянул с пальца массивный перстень с прозрачным овальным камнем и показал его Диме. - Посмотри, он ничего тебе не напоминает?
- Нет.
- Что ж, диагноз неутешительный: маг, поработивший Смерть, весьма силён и искусен. Ты носил это кольцо, - Олефир помахал перстнем перед носом племянника, - двадцать лет! И вдруг начисто забыл о нём! И, что интересно, никто из вас троих о нём не помнит! А ведь вы очень сильные маги.
Дмитрий, Артём и Валентин тревожно переглянулись и заговорили разом:
- Вы считаете, что дело в кольце?
- Давайте уничтожим кольцо раньше, чем оно попадёт к врагу!
- А ты откуда знаешь?
Олефир закатил глаза к потолку и раздраженно помотал головой.
- О кольце только что рассказал Дима, правда, тут же об этом забыл, как, впрочем, и ты, Валя, и ты, Артём. Скорее всего, Смерть подчинили именно с помощью кольца, но подробностей не спрашивайте - сам не знаю. И отдельно для Тёмы. - Голос Олефира стал жёстким и повелительным: - Я запрещаю тебе использовать свои временные способности без прямого приказа. Моего или... - Он вернул перстень на палец, бросил на племянника суровый взгляд и хлёстко закончил: - или Димы. Ясно?
- Да, - отчеканил Артём.
- Значит, прежде всего, мне надо найти это чёртово кольцо, - задумчиво проговорил Дмитрий.
- Найти и уничтожить! Причём так, чтобы ни одна частичка у врага не осталась, - уточнил Олефир. - И ещё: сиди в Камии до тех пор, пока не найдёшь способ контролировать Смерть, хотя бы частично! Появишься в Лайфгарме с белыми глазками, считай, что проиграл. Твой неведомый враг объединится со Смертью и уничтожит Диму. Как думаешь, кто погибнет вместе с ним? - Дима побледнел, а Тёма испуганно ойкнул. - Да, - продолжил Олефир. - Вы сильно облегчили врагу жизнь, создав замечательную и очень опасную связь между вами. Кто автор этого заклятья? Дима?
- Ага! - гордо ответил Артём. - Я хотел убить его, а он не дал, связав наши жизни! Здорово, правда?
- Н-да... - протянул повелитель Камии и озабоченно потёр лоб: - Ты можешь её разрушить, Дима?
- Я её даже не вижу, - безрадостно усмехнулся тот. - Почти вся моя магия используется как оболочка для Смерти. Маг сейчас из меня никудышный...
- Но голова-то у тебя по-прежнему на плечах! Думай! У тебя две первостепенные задачи: найти способ держать в узде Смерть и разорвать связь с Тёмой, чтобы обезопасить его. Имей в виду, ваша связь односторонняя: твои раны - Тёмины раны, а вот его боль на тебе почти не сказывается. И повторяю ещё раз: не смей соваться в Лайфгарм бесконтрольной Смертью. Сам сдохнешь и друзей за собой потянешь, и не только друзей - в загробном мире тесно станет. Ладно, о плохом лучше не думать... - Олефир побарабанил пальцами по столу, о чём-то размышляя, и после долгой паузы произнёс: - Вернёшься в Лайфгарм, поговори с Витусом. Возможно, он даст тебе дельный совет.
- А Вы уверены, что Витус не является моим загадочным недругом? Всё-таки он Высший маг и всегда поддерживал решения Совета. Я не доверяю ему!
- Что ж, дело твоё, - едва заметно улыбнулся Олефир и подмигнул Валечке. - Но ты-то навестишь, учителя?
- Конечно, - важно кивнул Солнечный Друг. - Мне необходимо обсудить с ним ряд животрепещущих вопросов, весьма важных для моего дальнейшего развития как мага, а также проведать мамочку. Я ведь просил Витуса позаботиться о ней.
- Ну-ну. Поцелуй мамочку, обсуди животрепещущие вопросы и передай старому прохвосту привет и огромную благодарность за всё хорошее, что он для меня сделал. Только сообщи ему всё это в начале встречи, а то, боюсь, к её концу у тебя язык ворочаться не будет.
Повелитель Камии благодушно рассмеялся, а Валентин поджал губы и, буркнув: "Ладно", демонстративно отвернулся.
- Что ж, Тёма, время служить пришло, - отсмеявшись, заявил Олефир. - Забирай друзей и отправляйся в Камию, в ту минуту, откуда пришёл. Ты должен помочь Диме справиться с его врагом. И ко мне больше не возвращайся. Встретимся в будущем. Действуй!
- Есть!
- Спасибо, дядя, - прошептал Дмитрий и приглушённо застонал: он стоял в спальне камийской мечты и смотрел на мёртвую возлюбленную...
Крики принца и целителя смолкли так резко, что Хавзе показалось, будто он оглох. Камиец потряс головой, потёр уши и неверяще уставился на магов: меч князя исчез, холодные белые искры в глазах потухли, а Валентин и Артём ещё мгновение назад трясшие Дмитрия за плечи и оравшие, как полоумные, в глубоком молчании стояли по обе стороны от друга, точно скорбные каменные изваяния.
Несколько секунд в спальне камийской мечты царила тишина, а потом бледное лицо Димы исказила гримаса отчаяния. С губ слетел краткий, полный боли стон, и в рукоять кинжала, торчащего из груди девушки, вонзился ослепительно белый луч. Распавшись на бесчисленные сияющие нити, он оплёл мёртвую наложницу и пропал вместе с ней.
- Прощай, Маша... - еле слышно проговорил Дмитрий и, повернувшись спиной к кровати, зашагал к двери.
- Стой! - хрипло, словно простуженный ворон, гаркнул Ричард и заступил дорогу побратиму. - Ты не имел права поступать так! Почему ты не дал мне проститься с ней?
Нереально-белое лицо Димы болезненно исказилось, в глазах заплясали опасные точки. Объяснять Ричарду причины своего поступка не было ни сил, ни желания: едва Артём вернул их в настоящее, в сознание вновь хлынули чудовищные картины пыток, а Смерть забился в стенах своей тюрьмы, требуя кровавой мести. Покосившись на дверь, Дима вздохнул и с бесконечным терпением уставился в грозные глаза побратима.
- Ричи! - К инмарцу подскочил Валечка. - Оставь Диму, я объясню...
- Заткнись! - У Ричарда руки чесались дать побратиму в морду, и не будь они заняты спящей Никой, он сделал бы это не раздумывая. - Твоя болтовня мне не интересна! Я хочу услышать Димины объяснения! Иначе...
- Что, иначе? - не отступил землянин. - В драку со Смертью полезешь? Решил одним махом ото всех избавиться? Имей в виду, если Дима не удержит Смерть, нам всем хана! Понял?!
Ричард всем корпусом повернулся к Вале и посмотрел на него сверху вниз:
- Что ты несёшь?
Воспользовавшись заминкой, Дима обошёл побратима и продолжил спасительный путь к дверям, а Валечка быстро ответил:
- Объясняю суть дела. Дима не может позволить себе роскошь оплакать Машу, как полагается. И не потому, что не хочет.... Если найдёшь в себе силы успокоиться и выслушать меня, то всё поймёшь. Идёт?
Инмарец вгляделся в непривычно серьёзное лицо Солнечного Друга и мрачно выплюнул:
- Я выслушаю тебя, но...
- Вот и отлично! - обрадовался Валентин. - Давай-ка, для начала, устроим Нику, а потом сядем и поговорим.
- Ага, - встрял Артём, оторвав, наконец, глаза от опустевшей постели. - Отнесите Веренику в мои покои, и... - Он скользнул быстрым взглядом по лицу спящей девочки и отвернулся. - Боюсь, вам придётся и дальше заботиться о ней. Я должен быть рядом с Димой. Это приказ магистра и моё желание. Я найду вас, если что.
Артём замолчал, шумно выдохнул и исчез. Ричард огорошено взглянул на то место, где только что стоял временной маг, и с тревогой посмотрел на Солнечного Друга:
- Причём здесь Олефир? Или Тёма уже беседует с покойниками?
- И об этом я расскажу. - Валентин уныло вздохнул и обратился к Хавзе, который тенью стоял у стены. - Ты с нами?
Камиец согласно кивнул, и комната опустела. Мгновение, и в гулкой, безмолвной тишине празднично-яркая спальня камийской мечты стала меняться. В призрачной ряби исчезли картины и гобелены. Словно раны затянулись окна и дверные проёмы. На девственно-чистых стенах вспыхнули магические светильники, каменный пол покрылся лёгкой изморозью. И лишь широкая массивная кровать почти не изменилась: скомканное в изножье покрывало, отброшенное в сторону одеяло, шелковые простыни в грязных бурых пятнах, примятая подушка, а на ней - одинокие угольки красно-оранжевой орхидеи...
Глава 2.
Лишённый надежды.
Почувствовав тупую, ноющую боль в спине, Витус открыл глаза. Он не заметил, как задремал. "Надо же, как я вымотался", - рассеяно подумал гном, потянулся, расправляя затёкшие мышцы, и прислушался. За те несколько часов, что он спал, в мире ничего не изменилось, и это несказанно радовало.
- Значит, Фира справился. Великолепно. - Витус сотворил серебряный кубок полный благоухающего хноца, сделал приличный глоток и откинулся на спинку кресла.
Получив возможность перекроить будущее, Олефир оставил его прежним, и Витус мысленно отсалютовал бывшему ученику, поборовшему соблазн изменить мир. Временная петля затянулась, и действовать нужно было осторожно, тщательно просчитывая каждый шаг, по крайней мере, до тех пор, пока не придёт видение. В том же, что оно последует, Витус не сомневался: Артёма в Лайфгарме не было, и влиять на провидческие способности магов он не мог. А вот на всё остальное... Витус многое бы отдал, чтобы хоть одним глазком заглянуть в Камию и узнать, что там происходит. Тонкая ниточка связи с Валентином восстановилась, но странно пульсировала, словно рыжеволосый пройдоха испытывал постоянную смену эмоций, непрерывно впадая в их крайние степени. "Надеюсь, он не сошёл с ума, как Тёма, для Розы это стало бы ударом. А потрясений в нашей жизни и так хватает!"
Допив хноц, Витус уничтожил кубок, расслабленно опустил ладони на подлокотники и потянулся в Керон. Мысленно проскользнул по коридорам и залам, пробежался по крылу, где обитали слуги, потом по заднему двору и вновь вернулся в замок.
- Где же этот проказник? - добродушно проворчал гном, нахмурился и направил взгляд в подземелья.
От мощных, сотканных из безумия и страха, щитов Хранительницы в каменных тоннелях искрился воздух, и отыскать здесь человека без магических способностей было невозможно. Но Витус смог. Он поймал рыжеволосого мальчишку в двух шагах от смертоносного поля, оттащил к лестнице и наставительно шепнул: "Мёртвый, ты ему не поможешь".
Алекс запоздало ойкнул и завертел головой:
- Где Вы?
"Далеко, - усмехнулся Витус. - Но это не важно".
- Почему?
"Потому что я всё равно не в силах помочь Кевину".
- Но Вы же маг!
"Именно поэтому я не могу проникнуть в замок, королева тут же почует меня".
Алекс опустился на щербатые каменные ступени, дрожащими руками обхватил колени и задумчиво уставился в темноту.
- Кевин умрёт? - после длительного молчания спросил он.
"Хочется верить, что нет".
- Знаете, господин целитель, Тан рассказал мне, что в Камии Кевин был рабом, и объяснил, что такое раб... Если бы я раньше знал, я бы... - Алекс смахнул со щеки слезу. - Как ему помочь?
- Витус! - донёсся из-за двери требовательный голос Розалии, и гном поспешил закончить разговор.
"Отправляйся к родителям, Алекс. Обещаю, скоро я свяжусь с тобой".
- Но...
"Все вопросы потом, мальчик. Ты очень нужен мне и Кевину, так что беги и не дай себя поймать".
- Хорошо, - кивнул Алекс, поднялся и, перескакивая через ступеньки, понёсся вверх по лестнице.
Витус поморщился: ему претила мысль использовать мальчишку, да ещё не мага, но выбирать не приходилось. Тяжело вздохнув, он поднялся из кресла за мгновение до того, как дверь распахнулась, и в гостиную ворвалась Розалия.
- Мне нужен твой совет!
- Я весь во внимании, дорогая, - улыбнулся маг. Он подошёл к раскрасневшейся жене, заглянул в её блестящие от возбуждения глаза и с тревогой спросил: - Ты поспала хоть немного?
- Брось, Витус, какой тут сон? - Землянка махнула рукой. - Я всю ночь принимала министров. Ты же понимаешь, что бы ни говорила Станислава, я наместница, годарцы надеются на меня. И лирийцы, и инмарцы тоже. - Розалия уселась в кресло, ещё хранившее тепло мужа, и сплела пальцы на коленях. - Вернулись Корней и Михаил.
- Знаю.
- Никак не могу решить, стоит встречаться с ними или действовать за их спиной.
Витус посмотрел на тлеющие в камине угли:
- Самое разумное, что ты можешь сделать, Роза, это оставить всё, как есть.
- То есть? - Розалия недоумённо распахнула глаза. - Предлагаешь бросить Лайфгарм на произвол судьбы? Отдать Годар в руки Хранительнице и позволить Корнею с Михаилом разорить Лирию и Инмар?
Витус подошёл к камину, присел на корточки и, взяв с подставки кочергу, стал неторопливо ворошить угли.
- Пока я не могу точно сказать, что нас ждёт, Роза, - не глядя на жену, произнёс он.