Юля проснулась, почувствовав на губах тёплую кислую жидкость. Всё тело ныло и горело, словно девушка долго и безнадёжно болела, а горло походило на пересохшее от зноя русло реки. Влага, тонкой струйкой льющаяся в рот, была отвратительна на вкус, но её всё равно хотелось проглотить, чтобы хоть как-то остудить пылающее нутро. Юлька напрягла шею, силясь сделать глотательное движение - не вышло. Жидкость заполнила рот, загородила дыхательные пути. Землянка закашлялась и резко села. Сплюнув и хрипло откашлявшись, она хотела открыть глаза, но веки - спаянные свинцовые гири - не желали разлепляться, и девушка потёрла их руками, не сразу осознав, что запястья крепко перетянуты верёвкой. "Меня связали?" Глаза распахнулись сами собой. Юля сидела на берегу довольно широкого ручья, в тени могучего кипариса. Противоположный берег представлял собой ровный покатый склон, покрытый мелкими кустиками с острыми коричневыми иголками и россыпями розоватых и белых цветочков. Справа и слева от одинокого кипариса высокой, плотной стеной стояли странные, шарообразные кусты. Их голые ветки с лохматыми пучками буро-зелёной листвы на концах скручивались и извивались под немыслимыми углами, производя жуткое, отталкивающее впечатление. Рассеянный взгляд девушки перебегал от ветки к ветке, от куста к кусту, пока не остановился на знакомой фигуре в льняной рубахе и грязно-белых бриджах. "Это же Эрик", - заторможено подумала Юля и, приглядевшись, вздрогнула: парнишка был привязан к толстой изогнутой ветке. Из его рта торчал конец какой-то красной тряпки, сандалии едва касались земли. Эрик отчаянно перебирал ногами, пытаясь сохранить равновесие, и со стороны казалось, что он пританцовывает на мысочках. Мальчишка таращился на Юльку и кривлялся. Похоже, пытался донести какую-то мысль, но мозг девушки ещё не очнулся от сна, и она почти ничего не соображала.
- Потом, Эрик, - выдавила Юля, с видимым усилием пропихивая звуки через саднящее горло, и перевела взгляд на живительные воды ручья, так заманчиво переливающиеся в лучах полуденного солнца.
Скрипя и стеная, как несмазанная дверь, землянка завалилась на бок и окунула лицо в воду. Помотала головой, позволив воде намочить разноцветные волосы и майку, потом немного приподнялась и, опершись на связанные руки, стала жадно глотать воду, прохладную, пахнущую травой и цветами. Непередаваемое ощущение счастья! Вода омыла сухое горло и загасила огонь, истязавший нутро.
- Достаточно!
Сильные руки подхватили Юльку подмышки, дёрнули вверх и оттащили от воды. Затуманенный рассудок всё ещё пребывал в полудрёме, и девушка не сопротивлялась. Какой-то мужчина склонился над ней, сунул в руки деревянную плошку с мутной синеватой жижей и приказал:
- Пей!
Землянка послушно проглотила отвратительное зелье и привалилась к стволу кипариса, чувствуя, как расслабляется каждая клеточка несчастного организма. Неумолимо клонило в сон, и сопротивляться ему не хотелось: успокаивающе журчал ручеёк, густая крона заслоняла тропическое солнце, вдалеке стрекотали кузнечики и пели неизвестные птицы. Любовь и гармония наполняли душу. Юля позабыла обо всех тревогах и постаралась раствориться в благословенной радости окружавшего её мира. Поэтому, когда тело неожиданно пронзило нечто похожее на электрический разряд, аж подпрыгнула на месте:
- Какого чёрта?! Уберите шокер!
Пытка тотчас прекратилась. Но отдать боли должное, Юля пришла в себя. И не просто проснулась, а почувствовала себя самой собой. "Ну, почти", - поправилась она, взглянув на голубые ногти и спутанные многоцветные пряди, паклей свисающие по плечам и груди. Главное, теперь Юлька чётко осознавала, где она, кто она и в какое дерьмо вляпалась. Мысленно выругалась, собралась с духом и посмотрела на своего пленителя.
Незнакомец был высоким, выше землянки, наверное, на две головы. Короткие замшевые сапоги, коричневые узкие штаны и полотняная куртка без рукавов, распахнутая на груди. Тёмные, почти чёрные волосы доходили до плеч. Волнистые пряди обрамляли хищное лицо с резкими линиями бровей, цепкими синевато-чёрными глазами и острым прямым носом. Тонкие губы плотно сжаты. Под правой бровью странная татуировка - три золотых ромба, а всю левую щёку занимал зелёный лист, чем-то смахивающий на кленовый. И столько тщательно прорисованный - от настоящего не отличить. Каждая прожилка видна, каждая выпуклость...
- Потрясающе... - выдохнула Юля и покосилась на привязанного к кусту Эрика. "Так вот, что ты хотел. Это и есть твой вожделенный тенхор? Круто!" Девушка снова оглядела незнакомца, стараясь не обращать внимания на яркий татуаж. Что-то в его взгляде и позе подсказывало, что главернец не понаслышке знаком с военным делом, однако оружия при нём не было. Юля пошарила глазами по берегу - ни меча, ни ножа, ни ещё чего-то острого и колющегося. "Странный охотник за рабами нам попался... Эй, может, представишься?" - с нервной бравадой подумала она, но вслух ничего не сказала. Ждала, что незнакомец заговорит первым.
Но главернец не спешил раскрывать рот. Он с мрачным видом разглядывал девушку, словно прикидывая, утопить эту холеру прямо сейчас или предварительно помучить. Юля суетливо поёрзала, пытаясь сесть удобнее (очень уж нервировал изучающий взгляд незнакомца), и вновь покосилась на Эрика. Мальчишка обрадовался её вниманию и, подёргиваясь, стал кивать на охотника. Но даже с ясной головой девушка не понимала, что он пытается ей сказать. Эрик обессилено выдохнул и поднял глаза к небу, призывая его свидетелем тупости некоторых женских особей.
Охотник, казалось, не обратил внимания на переглядки пленников. Он по-прежнему стоял перед девушкой и о чём-то напряжённо размышлял. "Интересно, он на самом деле умный или тупо пытается сложить два и два?" - зло ухмыльнулась про себя Юля.
- На самом, - буркнул незнакомец, шагнул к девушке и бесцеремонно вздёрнул её на ноги.
- Пустите! - сквозь зубы потребовал землянка, но охотник обратил на её слова внимания меньше, чем на писк какого-нибудь комара.
Он запустил пальцы в спутанные многоцветные локоны, подёргал их и помял в руке, а потом наклонился и стал придирчиво изучать лицо, уши и шею пленницы. Напоследок подверг осмотру вызывающий маникюр и толкнул Юльку обратно на землю. Девушка больно шлёпнулась мягким местом и зашипела, как придавленная змея.
- Ничего не понимаю. Этого просто не может быть, - пробормотал незнакомец и, наконец, обратился непосредственно к пленнице: - У тебя в роду были эльфы?
- Ага! А так же тролли, гномы и парочка драконов, - стараясь выглядеть глупой, радостно закивала Юлька, но на всякий случай подняла связанные руки и потрогала свои драгоценные ушки: "Уф-ф! На месте, и человеческие, на ощупь по крайней мере".
- Дура! - рыкнул незнакомец и сплюнул себе под ноги.
- Вполне возможно, - запросто согласилась девушка и автоматной очередью затараторила: - А чего выёживаться-то? Я не в том положении. Да и к дурочкам люди относятся снисходительнее. Жаль, что я не превратилась в блондинку, совсем хорошо бы было. Хлопай себе глазками да жди, когда клиент дозреет и окончательно расслабиться...
- Не дождёшься.
Охотник ухватился за верёвку и потащил девушку за собой.
- Вы мне так руки сломает! - завопила Юля. Правда, о руках она вспомнила не сразу. В первый миг опешила. До неё, как до утки, наконец-то дошло, что черноволосый мерзавец читает её мысли. - Вот, гад! Вы не только пособник рабовладельцев, а ещё и телепат?! Ненавижу!
Верёвка врезалась в запястье, раздирая кожу, и Юля завыла в голос. А следом за дикой болью пришла мысль о том, что её-то ещё куда-то тащат, а бедного Эрика оставили подыхать привязанным. И девушке стало совсем худо. Она обещала мальчишке, что поможет ему покинуть Главерну, и не могла бросить его вот так! Продолжая подвывать и поскуливать, Юля с ненавистью уставилась в спину охотника: "Этот слушать не станет. Он уже показал, что я для него не более чем щенок на верёвке. - Стиснув зубы, девушка приказала себе не ныть и с опаской взглянула на свои несчастные руки. - Да... жалкая картина. Ещё немного, и об арфе можно забыть. Не хочу-у-у!" Землянка сбилась с шага и упала бы, если б незнакомец, стремительно развернувшись, не подхватил её. Он с яростью взглянул в глаза Юле и зашагал дальше, правда, чуть медленнее. Пленница молча бежала следом - просить и умолять было бесполезно.
Они прошли вдоль ручья, обогнули пальмовую рощицу и неожиданно оказались на обочине широкой утоптанной дороги. Охотник остановился, огляделся по сторонам и громко свистнул. Юля решила, что он не один, и сейчас к нему присоединяться подельники, но вместо новой партии головорезов появился огромный вороной конь. Нетерпеливо потряхивая длинной смоляной гривой, он выступил из-за раскидистого кустарника и прогарцевал прямиком к хозяину. На минуту девушка позабыла о собственных горестях и невольно залюбовалась прекрасным животным. А потом вскрикнула от неожиданности: на крупе коня, покрытом чёрной бархатной попоной, восседал петух-мутант. Конечно, это мог быть любой другой шур, но по глазам-бусинкам Юля ясно видела, что он узнал её. Это был Юлин шур!
- Шурик! - Землянка шагнула к коню, игнорируя сердитый взгляд конвоира, натянувшуюся верёвку и с искренней радостью улыбнулась петушку: - Счастлива тебя видеть, приятель.
- Приятель, - презрительно фыркнул охотник, похлопал коня по лоснящейся шее, толкнул пленницу вперёд и начал привязывать верёвку к седлу.
- Вот так-то, Шурик, попалась я твоему хозяину, - кисло улыбнулась Юля, лаская петушка взглядом.
Мутант нахохлился, крылышки прижал к бокам и застыл. Только глазки бегали от хозяина к девушке и обратно.
- Переживаешь, бедняга? - вздохнула Юлька. - Не надо. Всё будет хорошо, Шурик.
Негромко фыркнув, охотник продемонстрировал шуру крепкий кулак и кивнул на пленницу. Петух вытянул шею, переступил с ноги на ногу и кукарекнул, да настолько пронзительно и звонко, что конь неожиданно шагнул вперёд, потащив Юлю за собой. Верёвка сдавила запястья так, что перед глазами черти запрыгали. Девушка заорала во всю глотку и вытянулась на мысках, пытаясь облегчить натяг. Казалось, что она слышит треск собственных костей, и перед мысленным взором встала дикая картина: прекрасный вороной конь гарцует по дороге, а у седла болтаются на верёвке кисти её драгоценных музыкальных рук.
Охотнику крик не понравился, и он, не иже сомневаясь, влепил девушке затрещину:
- Да заткнись ты!
В Юлиной голове что-то оглушительно звякнуло, и к чёртикам присоединились звёздочки. От боли девушка почти не соображала, но рот всё-таки захлопнула, страшась получить ещё одну затрещину. У незнакомца была тяжёлая рука, и новый удар мог оказаться смертельным. А умирать не хотелось. Юля стиснула зубы, и крик перешёл в неразборчивое мычание. Из глаз полились слёзы, но землянка не стала сдерживать их. Уткнувшись лицом в попону коня, она жалобно всхлипывала и молилась о том, чтобы забыть, кто она и откуда. Если бы за её спиной не было двадцати двух счастливых и беззаботных лет, Юля вероятно смогла бы смириться с нынешним своим положением, а так...
Боль в запястьях постепенно стала тупой и терпимой, чертики и звёздочки перед глазами исчезли, оставив лишь редкие кровяные всполохи и ноющую занозу в правом виске, мысли о беззаботном детстве и вполне благополучной юности были беспощадно загнаны на окраины сознания. Юле не хотелось думать, что будет, если охотник сядет в седло и погонит коня по тракту. Всё, что она вымучила годами упорного труда, все перспективы будущей карьеры, всё это она похоронила под витым пеньковым ворсом. Оставалось утешать себя тем, что она всё ещё жива, и, судя по поведению охотника, убивать её в ближайшее время не планируется. Шмыгая носом, Юля подняла голову и посмотрела на петушка. Шур весь сжался под заплаканным взглядом девушки. Он выглядел бедным сироткой, отнявшим ломоть хлеба у такого же, как он, бедняги, и теперь сожалеющим о своём презренном поступке.
- Это ведь ты его привёл? - спросила Юлька, но ответа ей и не требовалось. По тому, как шур вздрогнул и отвёл взгляд чёрных бусинок, всё было яснее ясного. - Не грусти, Шурик. Всё правильно. Ты же его птичка, и не должен был продаваться за пригоршню семечек.
Девушка улыбнулась, а зря: птичке от её слов, похоже, стало совсем плохо. Шур передвинулся к хвосту коня и вжал голову в плечи. Если бы был человеком, наверняка покраснел бы. А, может, он просто усомнился в здравости Юлиного рассудка и предпочитал держаться подальше. "Что ж, я тоже в своей вменяемости сомневаюсь", - хохотнула про себя девушка и, оставив шура в покое, осторожно огляделась. Охотник куда-то смылся, бросив пленницу наедине с конём. Осознав этот факт, Юлька мигом задрожала, а её спина покрылась холодным потом.
- Эрик! - Мысль о том, что охотник собрался убить беглого мальчишку, обожгла нестерпимым огнём. В отчаяние землянка дёрнула руки, вызвав новую волну боли и недовольное фырканье коня. - Эрик! Я убью этого гада! Эрик!
- И кто у нас гад? - прозвучал насмешливый голос, и девушка обернулась, едва не свернув себе шею.
Охотник стоял в нескольких шагах от неё. А рядом с ним...
- Эрик! - завопила Юля, испытывая невероятное облегчение при виде помятого, связанного, но живого мальчишки. - Слава Богу, это ты, Эрик!
- Я не убиваю детей, а тем более рабов, которых можно выгодно сбыть, - грубо и неприязненно сообщил охотник, подтолкнул паренька к коню и примотал его руки к седлу. Теперь Юля не видела приятеля, он находился с другой стороны коня, но он был рядом, а, значит, она по-прежнему несла за него ответственность.
Охотник обошёл коня и, встав рядом с пленницей, стал подтягивать подпругу. Воспользовавшись этим, Юля рискнула задать вопрос:
- Вы доставите нас в Кархнар?
"Кленовый лист" на щеке смялся в гармошку - охотник улыбнулся.
- Нет, - сказал он, радуясь непонятно чему, и на девушку накатил приступ острой неприязни к этому самодовольному типу.
- Я не рабыня, слышите?! Я ни от кого не убегала! Я иностранка! Вы не имеете права лишать меня свободы!
Охотник перестал скалиться. Он обвёл Юлю задумчивым и тревожным взглядом, потом откинул многоцветные пряди и придирчиво всмотрелся в её лицо, точно отыскивая какие-то потерянные черты. Потом тихо вздохнул и убрал руку:
- Знаю. Но это ничего не меняет. Я поступлю с тобой так, как... сочту нужным.
Он немного ослабил верёвку, чтобы ноги пленницы твёрдо стояли на земле, взобрался в седло и чуть тронул поводья, заставляя коня идти шагом. Юле не оставалось ничего, как только быстро перебирать ногами. Слова охотника буквально раздавили её. Девушка, конечно, понимала, что рабство есть рабство, и оно по определению не может принести человеку ничего хорошего, но готова была прямо сейчас оказаться в главернском притоне, лишь бы не оставаться рядом с этим человеком, от которого веяло опасностью и... смертью. Откуда взялось понимание того, что убить для охотника не сложнее, чем выпить стакан воды, Юлька не знала, но была убеждена, что права. Она бы поставила на это последнюю рубашку! Голову будто стиснули железным обручем. Юля забыла о боли в руках, о том, что придётся шагать полубоком невесть сколько километров. Разум неожиданно подсказал ей ответы на некоторые вопросы, и они привели девушку в полнейшее замешательство. Незнакомец, чью спину она сверлила ненавидящим взглядом, не был охотником за рабами. Более того, он знал о Юлином появлении в этом мире и искал её. Вероятно, для этого он использовал шура. И успешно. Землянка нужна была ему для каких-то целей, а Эрика мерзавец забрал с собой, чтобы надавить на неё, когда придёт время. "Мы целиком и полностью в его власти! По крайней мере, в Главерне. Но даже если бы нам каким-то чудом удалось сбежать, без пресловутого татуажа на лице, нам не уйти от работорговцев... А вдруг здесь в каждой стране свои знаки на лице? Вот чёрт! Так и сдохну в рабстве, потому что не удосужилась расспросить Эрика об этом дебильном мире! Дура! Ничего не можешь сделать нормально!"
Юльку захлестнула ярость. Вздыбилась, как штормовая волна и растеклась по телу кипящей лавой. Черти и звёздочки вернулись, закружились в диком, безудержном танце, а потом вспыхнули сверхновой и исчезли. Сознание вновь прояснилось, боль в запястьях почти исчезла, зато горло скрутил неожиданный спазм.
- Воды... - прохрипела землянка.
Лже-охотник порылся в седельной сумке, вытащил обтянутую кожей флягу и, развернувшись, поднёс к губам пленницы. Пить было сверхнеудобно, но Юля справилась. Вода с привкусом лимона и мяты промыла сухой рот и распутала тугой узел в горле. "Он идёт на контакт", - мелькнуло в голове, и, пересилив себя, девушка благодарно улыбнулась захватчику:
- Как Вас зовут, сударь?
Юле показалось, что обращение "сударь" придётся ему по душе. И не ошиблась. Глаза мужчины на мгновение сузились (в ожидании подвоха?), но землянка постаралась придать лицу максимум наивности и любопытства, и он сдался. Кинул взгляд на связанные руки пленницы, скривил губы в подобии ответной улыбки и гордо сообщил:
- Тельвар Карром. И обязательно добавляй господин.
Эрик вдруг громко замычал, и Юля вежливо попросила:
- Не могли бы Вы напоить мальчика, господин Тельвар?
Мужчина даже не взглянул на пленника. Отвернулся, убрал флягу в сумку, достал из кармана маленькую книжку в тиснёном золотом переплёте и стал медленно её листать. Юле дали понять, что разговор окончен, и она больше не приставала с вопросами, хотя теперь их было ровно на один больше. Очень уж хотелось узнать, почему Эрик так отчаянно замычал, стоило Тельвару назвать своё имя.
Через пару часов унылого, монотонного продвижения впереди показалось небольшое поселение, всего десяток-полтора приземистых одноэтажных домов с одинаковыми крышами-цилиндрами из гладких деревянных пластин. Земля в поселение делилась на одинаковые участки, каждый из которых имел схожие с виду хозяйственные постройки, маленькие круглые загоны для скота и равные прямоугольники огородов, где трудились рабы. Местные жители отличались светлой, несмотря на палящее солнце, кожей и огненно-каштановыми волосами, перетянутыми на затылках широкими белыми лентами. Одежда хозяев тоже была белоснежной, у мужчин - широкие кофты с блестящими пуговицами и прямые штаны, у женщин - свободного покроя платья и газовые накидки. Рабы щеголяли в длинных, ниже колен туниках под цвет малахитовых тенхоров хозяев.
Появление гостей вызвало любопытство. Мужчины и женщины в белых одеждах беззастенчиво разглядывали Тельвара и оживлённо переговаривались, а рабы, не отрываясь от работы, бросали на Юлю и Эрика сочувствующие и понимающие, а иногда недовольные и злорадствующие взгляды.
Карром выехал на середину поселения, представляющую собой овальную площадку с дощатым помостом в центе. Юлю замутило при виде железного столба с ржавыми цепями и виселицы с болтающейся на ветру петлей. Тельвар подъехал ближе к помосту и остановился. Он сделал это нарочно, чтобы пленники запомнили, что ожидает их в случае неповиновения, но Юля и Эрик и так ждали с его стороны только самого худшего, и им без особого труда удалось сохранить равнодушный вид. Карром спешился и нахмурился, увидев спокойные лица пленников, но говорить ничего не стал. Взял коня за недоуздок и повёл к единственному двухэтажному зданию посёлка.
Привязав коня к коновязи, Тельвар предупреждающе взглянул на Юлю, словно девушка могла сбежать на глазах всей деревни, и вошёл в здание. Эрика, похоже, он в расчёт не принимал, что впрочем было закономерно: за всю дорогу мальчишка не издал ни звука. Если бы его рыжая макушка изредка не мелькала из-за крупа коня, Юлька даже решила бы, что он каким-то чудесным образом испарился.
- Ты как, Эрик, нормально? - приподнявшись на мыски, спросила она и удовлетворилась ответным мычанием.
Покосившись на шура, который так и сидел грустный и нахохлившийся, девушка пошевелила занемевшими руками, чтобы хоть немного разогнать кровь, и посмотрела по сторонам. Боль в руках стала за несколько часов чем-то пугающе привычным, и каким-то образом Юля сумела от неё отгородиться.
Местные жители с немеркнущим любопытством разглядывали пленников, видимо гадали, от кого это сбежали такие юные и многоцветноволосые рабы. Они с любопытством разглядывали Юлину земную одежду и грязно-белый наряд Эрика. "А мальчишка-то не промах! - подумала девушка, рассматривая однотипные туники рабов. - Прежде чем сбегать, ухитрился стащить хозяйскую одежду". Вдоволь насмотревшись на аборигенов, землянка перевела взгляд на белёные стены ближайших домов, прикидывая, как они обставлены внутри, и тихо порадовалась, что стоит спиной к помосту. Только мыслей о пытках и смерти сейчас не хватало! И без того сохранять спокойствие было очень и очень непросто.
Краем глаза она уловила движение шура и повернула голову. В тоже мгновение из дома вышел Тельвар в сопровождении двоих крепкосбитых парней в зелёных туниках, подвязанных обычными верёвками. По знаку Каррома рабы отвязали Юлю и Эрика, легко закинули себе на плечи и потащили в дом. Они бодро пересекли общий зал, взбежали по лестнице на второй этаж и, прошагав по коридору, вошли в большую комнату без окон. Комната оказалась пустой, лишь у стены красовалась широченная деревянная лохань до половины наполненная водой, а возле неё, прямо на полу, лежали полотенца и кусок тёмного мыла. "Приятная неожиданность, - усмехнулась про себя землянка. - А то мне уже стало казаться, что грязь и дорожная пыль приросли к коже навсегда". Правда, прелесть купания подпортили сопровождающие нас парни.
- Скидавай одёжу, - буркнул один из них, сгрузив девушку на пол.
Эрика поставили рядом, и он с быстротой молнии скинул рубаху, бриджи и сандалии. Прикрыв причинное место ладонями, мальчишка умоляюще уставился на Юлю. "Только не спорь с ними!" - кричали расширившиеся карие глаза. Девушка выдернула кляп из его рта и, подавив горестный вздох, разделась, тут же пожалев, что безжалостно отрезала волосы. Хотя почему же? До пояса они прикрывали её достаточно плотно. Скопировав жест Эрика, Юля рискнула взглянуть на парней. Оба с хмурым интересом пялились на её многоцветную гриву. "Прикидывают, откуда я родом? Вполне похоже".
Однако разговаривать с пленниками Тельвара рабы не стали. Тот, что повыше, толкнул собрата в бок и кивнул на дверь. Парни собрали с пола грязную одежду и удалились, так и не сказав больше ни слова. В двери с отчётливым лязгом повернулся ключ, и Юля с Эриком смущённо уставились друг на друга.
- Ты первая, - прошептал мальчишка и отчаянно покраснел.
Юлька покосилась на лохань, размером с четыре стандартные московские ванны, и покачала головой:
- Если пачкать воду, то вместе.
Эрик не стал спорить. Старательно не глядя на девушку, он подхватил с пола мыло и забрался в лохань. Юля последовала его примеру. С наслаждением опустилась в тёплую воду, прикрыла глаза и закусила губу, когда раны на запястьях защипало. Эрик возился где-то неподалёку, вероятно усердно смывал грязь. Землянке же не хотелось шевелиться. И думать не хотелось. Так бы и лежала она в покое и лени, хоть год, хоть два, хоть целую жизнь...
- Мыло, госпожа?
Юля распахнула глаза и осуждающе взглянула на подростка:
- Хватит кланяться. Мы в одинаковом положении - удручающем. Поэтому переходим на ты и держимся друг друга, по мере хлипких сил.
Эрик кивнул, но не особо уверенно, а девушка взяла из его протянутой руки шершавый кусок мыла и, стараясь не обращать внимания на боль в ободранные запястьях, стала намыливать пышную шевелюру.
С открытыми глазами купание не выглядело привлекательным, слишком уж оно походило на барахтанье в грязной луже. Мелькнула мысль о заражении крови, но Юля отогнала её и решила переключиться на беседу:
- Ты знаешь этого типа, Каррома?
- Слышал, - неопределённо кивнул Эрик. - Он маг из Вящих. И не просто какая-то мелкая сошка, а из самой Десятки.
- А поподробнее?
- Есть в Аренте, так наш мир называется, Союз вящих. Он из людей состоит...
- Подожди, хочешь сказать, что здесь есть и не люди?
- Конечно.
- Эльфы, вампиры, гномы?
- Ну да, ещё единороги, драконы...
- Достаточно! Давай про Тельвара.
- Он состоит в Десятке и подчиняется только Данобану.
- Данобан это, как я понимаю, глава Союза.
- Да.
- Интересненько. - Юля прекратила взбивать на волосах мыльную пену и смыла её, несколько раз погрузившись в лохань с головой. - Значит, Тельвар не простой маг, а один из лучших, - констатировала она, отфыркиваясь и отжимая волосы. - А почему у него на лице та... тенхор? Я так поняла, эти галочки и листики только у главернцев "растут".
- Он маскируется!
- А имя тогда зачем нам назвал?
- А почему не назвать? Мы его рабы. С нами никто разговаривать не станет. Да и слушать тоже.
- Но если я стану выкрикивать его имя на улице, ведь кто-нибудь обязательно услышит и поймёт, кто перед ним.
- Если Тельвар захочет. Он же маг. - Эрик прислонился спиной к деревянной стенке и поджал ноги. - Я только не понимаю, зачем мы ему?
- А зачем человеку рабы? Чтобы работали!
- Ты не понимаешь. Как только Карром покинет Главерну, тенхор ему будет без надобности. Он перестанет выдавать себя за главернца, а, значит, мы больше не будем числиться его рабами. Ни в королевстве Верхних Равнин, где базируется главный очаг Союза, ни в Пайфере рабства нет! Вряд ли ты или я согласимся изображать вольнонаёмных слуг, так что, удерживая нас силой, он будет выглядеть глупо. Значит, если он хочет доставить нас в Делвайер, ему придётся договариваться...
- А в остальных государства?
Эрик настолько увлёкся своими рассуждениями, что не сразу сообразил о чём его спрашивают. Просто поднял голову на звук Юлькиного голоса и вопросительно взглянул ей в лицо.
- Я спросила: есть ли рабство в остальных государствах?
- Понятия не имею. На Песчаном материке их всего три. А на остальных... - Парнишка досадливо сморщил лицо: - Я видел карты, даже трогал их. Но я не умею читать. Я же не свободный гражданин, кто меня учить-то будет?
- Ясно... - протянула Юля и нервно потёрла саднящее запястье. Кожа под пальцами побелела, на миг озарившись бледно-голубым светом, и раны затянулись. Причём на обеих руках! - Ой, мама!
- Ух, ты! - Эрик ринулся к девушке, подняв облако брызг, и восторженно уставился на её руки: - Сделай так ещё!
Словно лунатик, Юлька кивнула, провела по запястью чуть сильнее, и оно замерцало, словно под кожу вплеснули фосфорицирующий раствор. Эрик разулыбался, как малыш, которого ввели в комнату с новогодней ёлкой, а по спине девушки поползли мурашки. Мерцание исчезло, но Юлю это не успокоило: "Если так пойдёт дальше, я, в конце концов, перестану быть человеком. Или уже перестала?" - похолодела она, но продолжить "оптимистичную" мысль ей не дали - дверь распахнулась, и в комнату ввалились двое знакомых рабов.
Высокий тащил два ведра воды, а тот, что пониже - зелёные туники.
- Вылезаем, - шепнул Эрик и проворно выбрался из лохани.
Юля вылезла следом, потянулась за полотенцем, но мальчишка перехватил её руку и потащил девушку за собой на середину комнаты. Пленники Тельвара замерли плечо к плечу, стараясь игнорировать въедливые взгляды парней. "Они тоже рабы, значит, не рискнут до нас дотрагиваться, - напомнила себе Юлька, надеясь обрести уверенность. Ничего подобного. Здравые мысли не могли перекрыть тот факт, что она стоит голышом перед двумя здоровенными мужиками. - И, судя по всему, этим детинам наплевать на половую принадлежность. Вон как на Эрика пялятся!"
Высокий рывком подхватил ведро и опрокинул его на голову девушки. Непроизвольно взвизгнув, Юля сплюнула попавшую в рот воду и резво потопала к полотенцам, пока до них не добралась расплывающаяся по полу лужа. Пленники быстро вытерлись и вновь посмотрели на надзирателей, но те не тронулись с места, и, чтобы получить одежду, Юле с Эриком пришлось к ним опасно приблизиться. Тронуть их не тронули, однако парни не упустили случая подразнить голых собратьев, и минут пять юноша и девушка добросовестно прыгали, дабы не нарываться на более крупные неприятности. Надзиратели остались довольны. Вручив Юле и Эрику малахитовые туники, они подождали, пока подопечные оденутся, и беглым шагом погнали их к хозяину.
Тельвар, чистый и довольный, в белом наряде, соответственно здешней моде, сидел за столом и приканчивал ужин. "Горазд пожрать", - раздражённо подумала Юля, взглянув на десяток почти пустых тарелок, и огляделась. Номер оказался так себе. Пол тридцатиметровой комнаты устилал вылинявший от времени ковёр серого цвета с почти неопознаваемым геометрическим орнаментом. Стены до половины были обиты деревянными панелями, а выше - светлой и ветхой на вид тканью, явно претендующей на роль шёлка, но таковым не являющимся. Скорее всего, местный эквивалент альпака. По углам и вокруг оконной рамы яркие пятна свежих заплат. Широкая низкая кровать, покрытая бордово-красным пледом с жёлтыми цветами, выглядела сумасбродной кочкой посреди унылого болота. Массивный трёхстворчатый шкаф между окон, пыльное зеркало у кровати и простой стол с двумя стульями, на одном из которых возвышалась рослая фигура мага, довершали нехитрое убранство гостиничных апартаментов.
Сопровождавшие Эрика и Юлю рабы собрали со стола пустую посуду и удалились, а Тельвар наполнил вином высокий бокал из толстого стекла, откинулся на спинку стула и стал разглядывать пленников с таким пристрастием, словно никогда прежде не видел. Локоть мальчишки касался Юлиной руки, и девушка чувствовала, как он дрожит. "Всё правильно. Карром не простой рабовладелец, он маг, от которого можно ждать чего угодно", - напомнила себе девушка. Она тоже должна была бояться, но вместо этого ощущала лишь раздражение и голод. А, возможно, дело было ещё и в том, что за последние два дня она пережила столько плохого, что разум отказывался думать о худшем.
Тельвар поманил Юлю пальцем, и она подошла. Маг поставил недопитый бокал на стол, осторожно взял руку землянки, будто это была ядовитая змея, и вдруг с силой сжал запястье. Юлька вскрикнула и замерла: по телу вихрем пронеслась ледяная волна, голову сжали и отпустили тугие тиски. Повернув голову, она взглянула в зеркало: разноцветные волосы переливались, точно их осыпали блёстками, а кожа светилась неярким голубоватым светом даже сквозь плотную ткань туники.
- Что Вы со мной сделали? - закричала девушка, теряя остатки самообладания.
- Ничего, - фыркнул Тельвар. - Всё к этому шло, дорогуша. Я просто немного ускорил трансформацию. Так мне будет спокойнее.
- Но что со мной происходит? Почему?
Юля умоляюще посмотрела в глаза мага, но тот не удостоил её ответом. Продолжая удерживать землянку за руку, он словно фокусник сжал и разжал кулак и продемонстрировал чёрный кругляш размером с пятирублёвую монету. Эрик издал приглушённый стон. Девушка ничего не поняла, но зря стонать мальчишка не стал бы, и она инстинктивно сделала шаг назад. Тельвар громко рассмеялся, потянул Юлю за руку, заставив подойти вплотную, и поднёс кругляш к её горлу. Почувствовав лёгкое жжение, землянка схватилась за шею, но ничего не обнаружила. Однако зеркало показало, что под её подбородком теперь живёт уродливое чёрное пятно.
Тельвар толкнул пленницу к зеркалу, предоставляя любоваться меткой, сколько влезет, и подозвал Эрика. Мальчишка был бледнее моли и, в отличие от ничего не понимающей девушки, стучал зубами, как кастаньетами, а когда метка присосалась к его шее, качнулся и болезненно прикрыл глаза.
- Не переживай, милый. - Карром ободряюще потрепал мальчишку по плечу, посмотрел на Юлю и снисходительно пояснил: - Теперь вы мои постельные рабы. Так и мне спокойнее, и вам безопасней. Не будет таких сцен, как в помывочной.
Юля почувствовала, как запылали щёки: "Он ещё и подсматривал за нами? Извращенец!"
- Если тебя что-то не устраивает, можешь спать на конюшне, с Шуриком, - оскалился Тельвар и скомандовал: - Эрик, в постель!
Мальчишка пронзительно всхлипнул, затравленно посмотрел на девушку и микроскопическими шажками двинулся к кровати. И тут внутри Юли будто что-то взорвалось. В районе солнечного сплетения закрутился и завибрировал невидимый вихрь, сотни тонких иголок впились в мозг, пронзая его насквозь. Гнев затопил сознание, и, сжав кулаки, девушка ринулась на мага.
Тельвар вскочил, роняя стул.
- Наконец-то! - радостно проревел он, и сильные пальцы сомкнулись на горле пленницы.
Почти не соображая, Юля, как задыхающаяся рыба, забилась в руках мага. Она хрипела и царапала его руки, но Тельвар не ослабил хватку. Оттолкнув Эрика с дороги, Карром затащил девушку на кровать и навалился всем телом, со звериной яростью глядя ей в глаза:
- Ну, давай! Открывайся, тьма тебя раздери!
"Да что ему надо?" - истерично подумала Юлька.
- Открывайся! - настойчиво требовал маг, но его голос доносился до девушки, точно из-за стекла.
Кислорода решительно не хватало, рассудок угасал. Единственным, что заставляло Юльку бороться и балансировать на краю бездны вечного сумрака, был образ рыжеволосого мальчишки, которого она оставляла в руках беспощадного садиста. "Эрик! Прости!" - мысленно крикнула девушка, отчаянно цепляясь за рассыпающийся образ подростка.
- Дерьмо, - прошипел Карром, разжал пальцы и поднялся.
Юля лихорадочно втянула ноздрями воздух, и комната поплыла у неё перед глазами. Жадно дыша, землянка кое-как села и презрительно уставилась на мага - в её глазах он пал ниже плинтуса.
Тельвар же уселся за стол спиной к пленникам, взял в руки бокал и пробормотал себе под нос:
- Как всё сложно.
Юлю его сложности не волновали. Держась рукой за шею, она поискала глазами Эрика. Мальчишка обнаружился в углу, за кроватью: сидел на полу, обхватив колени руками, и смотрел в пол. Стараясь не шуметь, девушка сползла с постели и села рядом с ним. Эрик поднял на землянку тоскливый взгляд и уткнулся носом в её плечо.
Карром неожиданно обернулся, и "кленовый лист" отчётливо дёрнулся. Синевато-чёрные глаза прищурились, исследуя Юлино лицо, тонкие губы вытянулись нитью. Девушка ожидала нового нападения, но Тельвар сделал какой-то замысловатый пас в сторону пленников и процедил:
- Убирайтесь! Оба! Будете спать на конюшне!
Не веря своему счастью, постельные рабы вскочили на ноги и бросились вон из номера с такой скоростью, словно им на спину подвесили реактивный двигатель. В спину им летел раскатистый хохот мага.