- Маленький цирголейчик выскочил на замжилку и давай баргонить на разгольке.
- Прости, - сказала красавица Татьяна, поглаживая пышные бедра, обтянутые тонким шелком платья, - что ты сейчас сказал?
- Нужно дослушать до конца, радость моя. Там все станет ясно. Я просто новую форму открыл. Думаю, взорвет умы литературной элиты. Наберись терпения, милая. Я прошу тебя.
- Ну давай. Читай свою новую форму.
- Итак... На разгольке... Ага... Побаргонив чуток, цирголейчик надел ларзанчик, взял марзоньки и пошел гулять.
- А что такое ларзанчик?
- Танечка, солнце мое, ну прошу тебя, постарайся не перебивать. В конце тебе все станет ясно. Увидишь.
- Ну хорошо, хорошо, - согласилась обворожительная Таньяна, проведя руками по роскошным волосам и расстегнув верхнюю пуговку блузки.
- Так, значит, гулять... Вот. Идет цирголейчик, марзоньками брякает. И тут ему навстречу жимбульчик ларцает. 'Слабо, - говорит, - ландероньку зашмакать?'
- Что сделать?
- Ну, цветочек-попугайчик, прошу тебя, дослушай. Ведь в конце тебя ждет сногсшибательная развязка. Я понимаю, подход непривычный, но... Одним словом, послушай.
Шикарная Татьяна с легким раздражением застегнула верхнюю пуговку блузки.
- Так... Значит... Э-э-э... Зашмакать. Ага. А цирголейчик ему в ответ: 'Да запросто. Как два пальца помаржонкать!'
- А вот это я поняла!
- Танюша! Ну я же просил!
- Молчу, молчу, - процедила соблазнительная Таня и окинула взглядом комнату, ища свою сумочку.
- Так... А жимбульчик, значит, как пришвахнет цирголейчика по машкальне. Да так, что тот бзык, да зарбольки-то и позаштаркал.
- Семен! - громко сказала Таня.
Но тот продолжал читать, заметно повысив голос:
- Тогда жимбульчик зявкнул гаршамками, зимульки причувашил и закандачил бармазят с бесчувственного тела.
- Семен! - почти крикнула Татьяна.
Но Семен принялся читать еще громче:
- Но только он подумал, что следовало бы еще и баргончики прилукашить, как вдруг...
Но тут Таня не выдержала и заорала.
- Вот идиот! Вот тупица! Просто в голове не укладывается!
Она ходила по комнате в поисках своей сумочки.
- Радость моя... Ведь это ж...
- Сам теперь кандачь своих бармазят и шмакай свою ландероньку! Боже мой! Ну где же она?!
- Ну мышулька-тигренок...
Длинноногая Татьяна нашла, наконец, свою сумочку, с презрением посмотрела на Семена и бросив на прощание: 'Будьте здоровы, литератор хренов!', вышла вон из квартиры, громко хлопнув дверью.
Посидев несколько минут в тишине, Семен Прастатенко с горечью произнес: 'Да, молодые симпатичные девушки не любят современную литературу'. После чего он поднял опрокинутый красавицей Татьяной стул и пошел на ночное дежурство в магазин 'Продукты, Воды и Пиво'.