Обыкновенное летнее утро, обыкновенного летнего дня. Солнышко ярко светит, предлагая никуда не спешить и еще немного понежиться в постели. Но, как говориться, долг велит. Так что, отбросив в сторону все расслабляющие мысли, быстро завтракаю и собираюсь на службу. День предполагает быть жарким и длинным, как и положено быть июльскому дню в сибирском городе Омске, в котором служит, вот уже почти полтора года, лейтенант Горин Владимир- это я, к слову.
Для знакомства, все-таки, несколько слов о себе. Окончив военное училище связи в, также сибирском городе, Томске, где до этого безмятежно проживал со своей мамой и сестрой, по распределению был направлен, для прохождения дальнейшей службы, в город Омск. О карьере военного никогда не задумывался и не мечтал, в семье также военных никого не было. Но, как-то, в одночасье, все изменилось. Десятый класс, мысли о будущем... Прямо как в стихах:
Учеба в школе позади,
Пора и мне определяться.
Кем быть? Что делать, чтобы быть?
Быть настоящим - не казаться!
Я, вообще-то, стихов не пишу, но иногда "накатывает".
Итак, по распределению, попал я в учебный батальон связи учебной дивизии, как и положено молодому офицеру, на первую должностную ступеньку - командиром взвода. Однако судьба распорядилась таким образом, что взвод мой был не учебный, а одним из взводов учебно-боевой роты (или роты обеспечения учебного процесса). Кроме этого самого обеспечения учебного процесса, рота занимается выполнением задач боевой готовности части, а также всех тех задач, которые выполняет любое подразделение связи в любом соединении - обеспечение управления.
Но, все-таки, вернемся к жаркому июльскому дню. Поскольку, как я уже сказал, расслабляющие мысли были уже отброшены, другие мысли и заботы одолевали меня с утра пораньше. Командир роты капитан Карась догуливал последнюю неделю своего отпуска. Везет же людям - июль, жара и отпуск. Уходя в отпуск почти месяц назад, он своим приказом назначил временно исполнять свои обязанности на командира радиовзвода старшего лейтенанта Воронина Витю. Но товарищ Воронин, в силу, как говорят, вредных привычек и личной недисциплинированности, вот уже вторую неделю не появляется на службе. И принимаемые командованием батальона и мной меры по его розыску, положительных результатов до сих пор не дали. А поскольку из офицеров роты остался я один, ротой приходилось командовать мне и, следовательно, было чем озаботиться моей бедной головушке.
Накануне вечером, командиром батальона на совещании было объявлено, что часть через неделю примет участие в командно-штабном учении. Основной особенностью учений является то, что проводится они будут в горно-лесистой местности. К месту проведения учения, часть будет доставлена железнодорожным транспортом. Особое внимание было обращено на то, что при подготовке техники, необходимо обеспечить ее, так называемыми, "горными тормозами". Но самым интересным оказалось то, что ни сам командир батальона, ни его заместитель по технической части (зампотех), никто из офицеров части не мог толком объяснить - что это такое "горные тормоза". После долгих споров и пересудов, сошлись на том, что это бревно (брус), который тащится по земле позади машины, при подъеме ее в гору, и привязан к бамперу машины. При непроизвольном скатывании машины с горы (подъема), бревно (брус) должно попасть под колеса, предотвратив тем самым дальнейшее скатывание.
Ну что ж, сроки определены, задачи поставлены. Через три дня должен состояться строевой смотр техники выводимой на учения. Должен заметить, что "быть настоящим..." для меня были не только слова, а руководство к действию, то есть поставленную задачу я должен был выполнить в любом случае. Однако, в противоречие с этой своей установкой, я очень часто сталкивался с чисто армейскими проблемами - "надо, а нет". В данном случае это оказались бревна (брусья), а также цепи или трос, которыми их нужно было привязывать. Но я, наверное, не зря прослужил в этой части уже полтора года. Кое-какие навыки приобрел, кое в чем поднаторел, хотя, честно сказать, оснований для особой гордости за данные "приобретения" у меня, как-то, не было. Но из песни слов не выкинуть. Присмотрел я пирамидку железнодорожных шпал, неизвестно кем, когда и для чего сложенных в расположении части, договорился с "начфизом" о передаче мне ненужных цепей и тросов от старого спортивного инвентаря. Солдатами и сержантами моего взвода все это было перенесено в указанное мной место, и работа закипела. К исходу второго дня подготовки, я, уже с гордостью, докладывал командиру батальона, что техника учебно-боевой роты к строевому смотру готова. А в то время командир роты и, почему-то, ежи с ним Витя Воронин, продолжали наслаждаться прелестями жаркого и солнечного лета.
Строевой смотр техники проходил на учебном полигоне дивизии в районе танкодрома. К назначенному времени вся техника роты была поставлена в одну линию, необходимый инструмент был аккуратно выложен перед машинами. Особой гордостью, переполняющей меня, были горные тормоза, доставившие мне столько головной боли. Все было готово к проведению смотра.
И вот он час Истины. Заместитель командира дивизии по вооружению, проверяющий роту, неторопливо осматривал технику, о чем-то разговаривал с водителями и механиками, все подозрительней посматривая на мои горные тормоза. По окончании осмотра техники и опроса водителей, он подошел ко мне и предложил продемонстрировать работу горных тормозов. Для этого нужно было загнать одну из колесных машин на "горку" - специальную насыпь, отцепив горный тормоз и позволить машине скатиться вниз. При подъеме, он приказал водителю подниматься не просто по прямой линии, а повернуть несколько в сторону. Поскольку "горка" это позволяла сделать, приказ был выполнен. При этом, горный тормоз, тащившийся по земле, развернулся таким образом, что оказался между колес автомобиля, не препятствовал ему свободно скатиться вниз. А меня постигло жестокое разочарование по поводу моих изобретательских и строительных способностей. И предложено мне было ознакомиться с теми же горными тормозами в исполнении ремонтно-восстановительного батальона. Их тормоза оказались подобием моих, но сваренных из уголка "ежом" длинной на ширину машины и присоединенных не только к бамперу, но и к заднему мосту автомобиля. Так что при повороте в движении, они двигались (тащились) параллельно краю кузова автомобиля. Мне же было приказано сделать именно такие, и из такого же материала. А приказы не обсуждаются.
Ну что ж, слово "учения" сродни слову "учиться", а не слову "мучиться" хотя часто напоминают именно последнее. Один из преподавателей в училище не уставал повторять нам, что "Мы вас не учим, а учим учиться!". Так что придется начинать все с начала.
Но в дело опять вступают армейские противоречия - "надо - нет". Поскольку своих благоприобретенных "навыков достать" на такие материалы как уголок, а, главное, в таком количестве, явно не хватало, пришлось идти на "консультацию" к более опытным в таких делах офицерам. Полученная информация заключалась в следующем. В радиусе 800 м вокруг части были расположены два склада материальных средств каких-то организаций. Как на одном, так и на другом имелись: металлический уголок, необходимых мне размеров, сторож, и, возможно, собака (ки). Пути решения задачи также раздваивались: первый - каким-либо образом повлиять на сторожей, чтобы они добровольно выдали нам необходимый материал; второй - тривиальное воровство (как это ни прискорбно для советского офицера).
Должен также отметить, что по складу своего характера, просить, упрашивать, умалять, склонять я всегда был не силен и эту свою слабость прекрасно осознавал. Так что и выбора у меня особого не было. В то же время, чисто приказным порядком, отправить своих бойцов на выполнение криминально-воровского задания, я так же не мог. Пришлось всю организацию и реализацию задуманного плана брать в свои руки. Здесь нелишним будет отметить, что наша часть расположена недалеко от железнодорожного вокзала, вдоль железнодорожных путей. Поскольку станция города Омск - это одна из крупнейших железнодорожных станций в Сибири, то нетрудно представить, что в районе воинской части насчитывалось около 12-15 железнодорожных путей.
Итак, отобрав и проинструктировав десять наиболее крепких солдат и сержантов своего взвода, (далее как в плохом детективе) под покровом ночи, преодолев железную дорогу, мы прибыли к одному из складов. Прекрасная звездная ночь, тишину которой, с интервалом в 5-6 минут, нарушал грохот проходящих по путям составов. Высокий забор. Что за ним нас ждет - неизвестно. Но "дело" нужно доводить до логического завершения. Я и пятеро моих подчиненных, благополучно преодолев забор, занялись поисками вожделенного нами уголка, который, вскоре и был найден. Но его длина, и главное вес, оказались таковыми, что мы, вшестером, с трудом его подняли, донесли до забора и, под оглушительный грохот отрываемых от забора досок, перевалили на другую сторону, где его подхватили наши товарищи. Затем все повторили еще раз, и, ни минуты не задерживаясь, двинулись в обратный путь. Но если по пути к складу, железную дорогу мы преодолели довольно легко, то обратный путь дался нам довольно трудно из-за часто проходящих составов и нашей "негабаритной" ноши. В конце концов, мы благополучно добрались до своей части, после чего я отправил всех участников операции отдыхать, в то же время подняв других солдат для работы. До утра еще необходимо было разрезать уголок, покрасить его и установить на технику уже готовые горные тормоза. Следует также отметить, что никто из командования воинской части, конечно же, не был и не мог быть посвящен в данное действо. Дежурным по части заступил такой же, как и я, молодой офицер, с которым "утрамбовать" все вопросы "прикрытия" не составило особого труда.
Следующий день начался для меня с приятных новостей. Во-первых, вышел из отпуска мой командир роты; во-вторых, нашелся таки командир радиовзвода Витя Воронин. Командира роты я сразу же ввел в курс дела, предстоящих задач и ночных похождений. Готовых горных тормозов хватило лишь на технику моего взвода, поэтому им обоим предстояло решать, открытый пока еще для них вопрос, по отношению остальной техники. Решение командира роты было не очень оригинальным и мне, честно говоря, совсем не понравилось. Мне предлагалось, исходя из моего ночного опыта, повторить рейд, в то время как он сам, с другой группой, должен был наведаться на другой склад. Я категорически отказался, считая недопустимым "наведываться" в одно и то же место с одними и теми же задачами (можно привыкнуть). Однако командир роты с моими доводами не согласился и приступил к выполнению своего плана, но уже без меня.
Утро следующего дня трудно поддается описанию. Чужие люди в штатском и в милицейской форме. Опросы и допросы, осмотры и поиски. Вся команда с "грузом", которая отправилась на "мой" склад, была задержана сторожем, при преодолении ею железнодорожных путей. У командира роты, ушедшего на другой склад, также ничего не получилось. Он попытался склонить сторожа склада через бутылку чистого спирта, к должностному преступлению. Но сторож оказался стойким, а Вопрос, по-прежнему, открытым. В моих же горных тормозах никто не смог признать "угнанный" с ночи уголок, поскольку их внешний товарный вид ничем его не напоминал.
Вот такой случай в "становлении молодого офицера" и имел место.