Аннотация: Отрывок главы под названием "Игра Богов".
Долгим оказался путь измученного битвой Горевестника. Спустя три седмицы достиг он, наконец, мыса Четырех Ветров.
- Добрался.
Утерев пот после долгого полёта, мужчина приземлился на вершину длинной лестницы. Еще издалека ветер донёс до Шаккана тихие разговоры и резкое постукивание камней о доску. Усмехнувшись, мужчина прошел по ухоженному внутреннему двору к дому. Стены его были сложены из серого камня, а двускатная крыша из сандалового дерева. С четырех углов крыши мастерами были сделаны искусные головы иноземных змеев. Их продолговатые морды с длинными клыками и парой усиков смотрели во все стороны света, а хищный оскал отпугивал незваных гостей. До Шаккана донесся бархатный перезвон колокольчиков, и он шагнул в дом.
- Все играете? - усмехнулся мужчина, поднявшись по деревянной лестнице.
Даже не обратив внимания на вошедшего, темноволосый мужчина что-то объяснял мальчишке лет 16. Оба сидели на полу друг напротив друга. Смуглый цвет кожи выдавал в них загорелых обитателей пустынь или тропических лесов. Уникальный узкий разрез глаз выделялся на фоне остальных людей мира, подобно самородку среди однообразного угля. Одинаковые халаты с широкими воротником и рукавами позволяли свободно двигать руками в то время, как рукава приходилось придерживать второй рукой, чтобы те не волочились по земле. Между мужчиной и мальчишкой высилась толстая, шириной в половину локтя, доска для игры на четырех коротких массивных ножках. Бок доски украшали золотисто-сиреневые узоры, что придавали ей особый шарм и красоту. Игра, которой обучал Ляо Янкси, имела множество названий на непонятном для Шаккана языке. Но Ляо чаще всего называл ее вейци, что с его языка переводилось как "дыхание камней". Реже - сюдан, что означало "общение с помощью жестов". Смысл и правила игры были настолько просты, что обучению начинали с двух лет.
Сама доска для вейци размерами локоть на локоть, на которой пересечены 19 на 19 линий. Уже с этого момента Ляо обычно поднимает палец вверх и поучительным голосом твердит: "Игра символизирует год, ведь перемножение 19 и 19 дает 361, что равно количеству дней в одном яре". Играют двумя цветами камней чечевицевидной формы - черными и белыми. Первыми ходят черные, затем белые. За право первого хода черные жертвуют противнику 7,5 дополнительных очков. Камни ставят на пересечение линий, и единожды поставленный камень сдвигать нельзя. Игру называют дыхание камней потому, что у каждого поставленного на пересечение линий камня есть четыре дыхания - четыре линии, которые входят в него с четырех сторон, питая энергией. Обычно здесь Ляо Янкси второй раз поднимает палец и тем же менторским тоном произносит: "Камень символизирует человека, смотрящего в четыре стороны света и имеющего четыре пути. Это называется свободой". Если камень окружить с четырех сторон камнями противоположного цвета, он снимается с доски и считается пленным.
Общий смысл игры - отгородить на доске камнями своего цвета большую территорию, чем противник. Глянув на доску, где уже было разыграно где-то 180 ходов, брови Шаккана полезли на лоб. Черно-белые змеи переплетались между собой, словно пытаясь пожрать друг друга. Похоже, на доске с первых ходов возникла нешуточная борьба.
- Зря смеешься, Шаккан. Игру Богов нельзя недооценивать. В древности, когда еще Боги играли в нее друг с другом, по их партиям предсказывали будущее. Нет, ксяолун, - Ляо обращался уже к ученику. - Здесь лучше разрезать, потому что образуются взаимозаменяющие точки.
Брови парня хмурились - он был полностью сконцентрирован игрой. Зажав между указательным и средним пальцем камень, Ляо с легким стуком поставил на то место, где только что объяснял ошибку ученика.
- Видишь? Твоя позиция развалилась. Эту группу больше не спасти.
Склонив голову, ксяолун произнес:
- Я понял свою ошибку, учитель. Сдаюсь.
- Можешь идти. Я все уберу.
Второй раз повторять мальчишке не понадобилось. Окинув взглядом Шаккана, он выскочил в другую комнату. Оттуда доносились перестуки камней других учеников. Собрав камни в две чащи, мужчина с любовью во взгляде провел морщинистой рукой по доске. Сейчас он напоминал мужчину, ласкающего бархатистую кожу своей женщины - столь же нежно это выглядело.
- Ляо, я...
- Хороший разговор требует наслаждения. Садись, сыграем.
Шаккан воздержался сказать Ляо, что ему не очень нравилась вейци. Да, играл он довольно неплохо, но не мог воспринимать глубокую философию и учение Ляо, как истину. Он считал это чем-то вроде секты, не более. Высыпав горсть черных камней на доску, Шаккан принялся отсчитывать по два камня, в то время, как Ляо выставил лишь одинокий белый камень. Количество черных оказалось четным, значит, Ляо не угадал и Шаккан играет черными. Первый камень опустился в темную точку в правом верхнем углу доски. Этот ход назывался "под сердце противника". Горевестник чтил традиции школы Четырех Ветров и не хотел оскорблять друга.
- Ты знал, что в Эпоху Первого Солнца доска для игры была круглая? А еще раньше доской служили кольца сердцевины срубленного дерева.
Разговор начинался неправильно.
- И как же тогда играли?
- Кто знает, - вторым ходом белый камень опустился на один пункт левее темной точки под сердцем Шаккана в нижнем левом углу доски. - Единственное, чего я не могу понять в вейци, так это вот эти звезды, - указал он на точки на доске. Всего их девять. Одна в центре, четыре по углам и четыре по сторонам. Для чего древние Боги нанесли их на доску?
- Может, это подсказки для начинающих? Доска слишком большая для них.
- Богам не нужны были подсказки.
В комнате воцарилось молчание. Холодный ветер проникал внутрь, играя в волосах людей. Тяжелый аромат ладана от курильниц ненадолго сменился соленым воздухом с улицы, чему несказанно обрадовался Шаккан. Мужчины разговаривали, перейдя на язык камня. Редкими постукиваниями камней ознаменовался разгорающийся конфликт в правом верхнем углу. Черные оказались в опасности.
- Ты помятый, - наконец, заметил Ляо. - Опять с ним поцапался?
Оценив позицию, Шаккан хмуро перевел взгляд на другую часть доски, оставив сражение в верхнем углу до лучших времен.
- Как и всегда. Он убил прыгуна, представляешь?
- Неудивительно. Но ведь ты пришел не для того, чтобы жаловаться?
Создав новую слабую группу, Шаккан перешел в атаку.
- Ты смог перевести ту табличку?
Играя на слабостях в формах, Ляо ловко отражал атаку, отвешивая сопернику легкие подзатыльники.
- Не полностью. Вот, послушай.
Минут года, исчезнут нынешние власти,
И из тьмы веков, из снопа звезд,
С глубин болот других миров
Явится тот, кто станет сеять страх и ужас в сердцах своих врагов.
Кто не согнется под ударами судьбы, хоть та неблагосклонна.
Кому неведом страх, а смерть своя лишь шутка словно...
- Не нравится мне начало, помяни мое слово.
- Как сказать, как сказать. Смотри, - он ткнул пальцем в сердце их драки. - Здесь я просчитался и спустя двадцать ходов это оказалось ошибкой, которой ты не воспользовался.
Сколько бы Шаккан не вглядывался в одинокий белый камень, не мог понять, в каком месте он ошибся.
- А теперь посмотри сюда, - указал он пальцем на верхний правый угол. - Твоя группа в самом начале умерла. Но вот этот разрезающий камень из-за моей ошибки вдруг ожил. Теперь я не могу взять его в плен с помощью лестницы или сетки. Мертвая ранее группа ожила, хоть и была обречена на смерть в самом начале.
Шаккан беспомощно почесал затылок и изогнул одну бровь:
- Что ты хочешь сказать?
Руки Ляо утонули в широких рукавах его халата, и он задумался, прикрыв глаза.
- Не называй скалу неприступной, покуда не попробовал забраться.
- Я сдаюсь, Ляо. Знаешь, мне настучали по голове так, что сейчас не до твоих загадок...
- Это потому, что ты слишком агрессивен, синлун.
- Что это значит?
- Это значит яростный, агресссивный или безбашенный, - ответил совсем не на тот вопрос Ляо. - Как тебе больше нравится.
- Мне не интересно, как ты обзываешь меня на своем птичьем языке, друг.
Отхлебнув из чашки зеленый чай, Ляо принялся заново выставлять партию с самого первого хода. Несмотря на запутанную игру, мастер его уровня помнил все свои партии с первого до последнего хода. И это при том, что в каждой партии приходилось делать по меньшей мере 300 ходов.
- Вейци глубокая игра, - как всегда издалека начал мастер по прозвищу Ляо Сиджонг - Ляо Спокойный Хищник. - Каждый ход отражает твою сущность, душу и характер. Вот, к примеру, в этой позиции, - он указал на правый верхний угол, где через 15 ходов у Шаккана умрет группа. - Ты ответил слишком нагло, загнав себя в невыгодное положение. Следовало ответить немного спокойнее и позиция бы выровнялась.
Несколько ловких ходов, показанных Ляо, и позиция стала в пользу Шаккана.
- Вейци - зеркало души. По первым ходам новичка, никогда не игравшего в Игру Богов, можно понять весь его характер и душу. Именно поэтому игра имеет второе название - сюдан, что значит "общение при помощи жестов". Переходя на язык камней, противники раскрывают друг перед другом самое сокровенное - свою душу. Подобное невозможно даже наедине с женщиной, - тут он не выдержал и улыбнулся.
- К чему ты клонишь?
- Тебе следует умерить свой яростный пыл и характер, Шаккан. Если в вейци всегда атаковать - проиграешь. Если постоянно защищаться - тоже. Чтобы выиграть, надо искать золотую середину и оглядываться на свою оборону перед атакой.
Некоторое время Шаккан был погружен в свои мысли, медленно выставляя на доску камни из их партии.
- Ты предлагаешь мне больше не искать прыгуна?
- Что делать, решать только тебе. Вейци дает лишь выбор - право первого хода. А каким именно ходом начинать борьбу - выбирать тебе.
Оба молчали, попивая остывший чай.
- Тот мальчишка был очень увлечен игрой, - Горевестник не хотел продолжать прошлую тему и решил сменить ее. - Его взор пылал огнем, ты это заметил?
- О, да, друг мой, - искренне улыбнулся Спокойный Хищник, - Ксяолун станет сильным представителем школы Четырех Ветров.
Шаккан только покачал головой. В школе Четырех Ветров все крутилось вокруг Игры Богов. Помимо повседневных игр, ученики несли службу то ли духам, то ли богам, молясь на своем птичьем языке. Так же занимались оздоровительными упражнениями, больше похожими на какой-то странный вид единоборств. Спокойствие и дисциплина - вот девиз школы Четырех Ветров. Ляо Спокойный Хищник как-то упомянул, что именно вейци в скором времени определит исход этого мира. Шаккан тогда промолчал, но фразу запомнил.
Чем занимаются ученики его школы, Ляо рассказывал туманно и расплывчато. Впрочем, Шаккан не сильно интересовался школой друга. Он знал одно - количество учеников здесь, как можно догадаться, равно девятнадцати. Горевестник не сомневался, что и в остальном устройстве быта и обучения ученики и учителя придерживаются каким-то только им известным законам. В школе все люди имели узкий разрез глаз и смуглую кожу с черными прямыми волосами, что всегда ставило в тупик Шаккана. Он нигде более не видел таких людей и предпочитал думать, что здесь с помощью какого-то колдовства изменяется разрез глаз и цвет кожи. На все вопросы об этом Ляо загадочно отвечал: "На все воля Ван-му". Кто такой Ван-му, он пояснить не удосужился, а для Шаккана и так было слишком много загадок.
- На этот раз ты один, - перевел тему Ляо, когда пауза затянулась.
- Лия на востоке, в Остробережье. Но я ее уже предупредил и сказал не высовываться.
- Шаккан.
- Да?.. - запнулся мужчина, когда наткнулся на спокойный, но твердый взгляд черноглазого друга.
- Не заигрывайся с Богами, друг мой. Они этого не любят.
Отшлифованные до зеркального блеска камни на доске поймали на себе твердый взгляд Шаккана. В нем пылал огонь решимости. Его желваки поигрывали, но ничем более он не выдавал своего беспокойства. Звякнувшие колокольчики показались Шаккану треском порванной струны арфы в оглушительной тишине. Ветер подсказывал им, что пауза снова затянулась и пора заканчивать разговор.
- Тебе пора, синлун. Да прибудут с тобой четыре угла неба, друг мой.
Снова оказавшись на вершине лестницы, мужчина устремил решительный взор вдаль. Заверть хлестала его одежду, застревая в волосах озорной девчонкой. Яростные волны безуспешно штурмовали неприступный скалистый берег в версте перед ним, оседая соленым воздухом в легких. Беспокойное зеркало шумных вод отражало в себе затаившегося тигра. Скоро зверь проснется и примется штурмовать скалистые бастионы мыса Четырех Ветров. Затянутое серыми тучами небо холодом поселилось в глубине души Горевестника.
- Продержись еще немного. Ты не останешься одна.
Его шепот подхватил озорной ветер, унеся в беспокойное море, но он знал - его услышат. Непременно услышат.
Резкий ветер, потрепавший его волосы, подсказал Шаккану, что даже название мыса содержит в себе частичку Игры Богов. А ведь раньше он этого не замечал. Неужели называя так мыс Четырех Ветров, Ляо имел в виду то, что его школа, уподобляясь камню, имеет четыре дыхания? Свобода с четырех сторон. Абсолютная свобода. А так ли свободен он, Шаккан? И свободен ли вообще? Покачав головой, Шаккан в очередной раз понял, что загадки не для него.