Аннотация: История о встрече старых друзей, которых, наверняка знает каждый. С наступающим!
НОВОГОДНИЙ ЭТЮД
Декабрь выдался необычно скупым на сантименты. Пришедшая вместе с ним зима не торопилась обнять землю снежным ковром. Лишенные морозных узоров окна выглядели поразительно голыми.
Бесцветное, как в пасмурное утро небо, оставалось неизменным день ото дня, изредка скупясь на мелкую дождевую дробь. Земля не просыхала от влаги, а тротуары и дворики постепенно становились все грязнее. Температура вечно колебалась на той едва ощутимой грани, что разделяет секции в вещевом шкафу между осенним и зимним нарядом, заставляя чувствовать себя неловко всех поставленных перед выбором.
Для улиц, не говоря уже о помещениях или общественном транспорте, зимние пуховики, куртки и пальто на меху, были слишком теплы. А осенние напротив. Не добавляли оптимизма и вечно срывающиеся с крыш капли. Будто целый город попал под гигантский небесный кондиционер. Вода. Вода в избытке окружала тех, кого необходимость гнала на улицы, прямиком в декабрьские будни. Вода, которая при другом раскладе обязана была оседать на дорожки и переходы празднично хрустящим настом, превращаться в круглых снеговиков, рукотворные белые валы сугробов вдоль расчищенных дорожек и прочие необходимые атрибуты зимы.
Люди старались не унывать. В салонах автобусов появлялись приветственные красные с золотым и серебряным тиснением флажки, на стенах учреждений, в окнах и офисах перемигивались диодные гирлянды, а под сводами глубоких, похожих на бомбоубежища супермаркетов наигрывали "новогодние" мелодии. И все же природа не спешила уступать своему венцу. Как будто настаивая в молчаливом упрямстве, что без ее ласки все человеческие обычаи и традиции, и даже такая сугубо интимная вещь как настроение, ничего не стоят.
Между тем дни становились все короче и короче, постепенно превращаясь в узкие просветы между периодами ночной мглы. Сутки проваливались в бездонную копилку истории, приближая одну из самых главных ночей в году. О ней упоминали в ежедневной мешанине дежурных, рабочих, досужих и всех остальных разговоров. К ней готовились, бегая по магазинам и подбирая подарки. О ней думали, мечтая вечерами. Ее представляли себе, во всей доступной воображению красе. Молодые и старые, мужчины и женщины, бюджетники и бизнесмены, учителя и финансисты. Мечты, грезы, воспоминания всех живущих, походя на сияющих белых мотыльков, спешили через черные коридоры ближайшего будущего к притаившемуся невдалеке пламени торжества. Обновления. Репродукции мира. Лезущему через печную трубу, холодильник или на худой конец телевизионный экран отдельных жилых площадей чуду в красном колпаке с полным мешком изменений к лучшему.
Добропорядочные итальянцы готовились поздравить ошивающихся под окнами в новогоднюю ночь туристов посредством выброшенной, как предписывает обычай, старой мебели. В Швеции королеву света Лючию, уже дожидалось ее торжественное белое убранство.
Готовил привычные, но такие невероятные представления и праздничные шествия Старый Свет. Духи и призраки, мифы и легенды, оживают в людской молве, резвясь в разреженном воздухе за автострадами, в городских парках, на высоковольтных проводах, среди сонмов зеленых, синих, красных, золотых лампочек и огоньков.
Наступает время историй.
Умно и путано рассуждает о римских сатурналиях приглашенный в эфир ток-шоу "свадебным генералом" филолог. Вернувшаяся с работы мама читает непослушному сыну сказку - чтобы знал что-то кроме своих компьютерных игр. Воют в лесах волки, чуя, как солнце готовится умереть и родиться заново. Люди забыли истинное значение общего для всего живого обряда. Но это ничего. Волки помнят.
Качаются ветки мировых древ, устанавливаемых заботливыми папашами в квартирах, Мардук готовится победить Тиамата, а мир готовится в единый миг сгореть и родится в новогоднем огне Полярной звезды кельтского бога Луга. Великий день приближается, и об этом знают все. И как любому грандиозному событию ему предшествует подготовка. Репетиция и генеральная ревизия.
В сезон предновогодних скидок и всеобщей подарочной лихорадки, во время, когда народ по привычке торопится сдать дела, разобрать завалы и наверстать упущенное за весь прошедший год, телефоны разрываются поспешными поздравлениями, а люди торопятся повидаться друг с другом хотя бы "для галочки", случаются вещи незаметные, неочевидные. Но не менее важные, чем работа трудовика дяди Степы, ответственного на новогоднем школьном утреннике за иллюминацию на ёлке.
Вечером 22 декабря в отельно-ресторанном комплексе "Пальмира-сити" - похожей на инопланетный корабль многоэтажной башне из стекла и металла, - умы администрации занимало событие, обыкновенное, но необычайное. Обыкновенным по форме, ведь речь шла о праздновании чего-то там. И совершенно необычным по уровню подготовки.
Ради него, по приказу директора комплекса, был на весь вечер зарезервирован самый лучший из залов заведения. Зарезервирован и закрыт как для посетителей, так и для большей части обслуживающего персонала. Чего раньше не бывало. Догадки по поводу причины неизвестного мероприятия немедленно стали самой популярной темой для разговоров среди работников "Пальмиры". Еще бы, ведь первым в возвышающийся над остальным комплексом и самим городом зал, прибыл подлинный владелец заведения, которого услужливо обхаживал, провожая к лифту номинальный директор!
Следом начали появляться и остальные гости. Чья внешность, не всегда соответствовала рангу не то что комплекса, но даже блестящей колбы мягко скользящего вверх по прозрачной вене шахты VIP-лифта. Прислуга с жадным любопытством провожала глазами, каждого "избранного", потихоньку обсуждая событие.
- Деловой раут? - шепотом спросила молоденькая официантка Валечка у чернобрового Артура. Мимо них прошла, оставляя цитрусовый шлейф парфюма от Yamamoto, дамочка, одетая в необычный, под змеиную кожу, модельный пиджак. Под крылами черных стильно уложенных волос покачивались золотые сережки в форме дьяволят. По белой футболке тянулись три красные "кровавые" полосы. Модная вещица. Равно как и сине-зеленая сумочка, чуть больше кошелька, надетая на сгиб локтя.
Охранник Артур знал не больше Валечки. Но как истинный мужчина, признаться в этом не мог. Тем более что имел на смешливую официантку кое-какие виды.
- Да не, - напустив на себя небрежно важный вид, выдал секьюрити. Следом за восточной модницей к лифту продвигалась еще более чудная парочка. Он - приземистый, худощавый с ярко-рыжими волосами, торчащими в разные стороны, словно у чудаковатого профессора, активно жестикулируя, рассказывал анекдот. Она безостановочно хохотала, покручивая на пальце ключи от машины. Девочка с каштановым каре одета в безвкусные серые штаны с висящими до колен складками, синие кеды и черную куртку перетянутую ремнем сумки. Не сумочки, а именно сумки - продолговатой и вместительной. На шее болтается мощный фотоаппарат. Из тех, что одинаково популярны и у богатеньких бездельников, и у настоящих специалистов, живущих своим делом. Валечке бросились в глаза короткие розовые ногти, крытые прозрачным лаком.
- Встреча одноклассников, - придумал взвешивающий на ладони рацию Артур. И на всякий случай, добавил: - Так я слышал.
Про себя он загадал: если Валечка поверит, то все еще может выгореть. Официантка поверила. Хотя Артур, конечно же, ошибся.
... Сразу за лифтом, буквально на расстоянии в пять метров, начинался декоративный мостик, с ажурными перилами переброшенный через декоративный же игривый ручеек, текущий по выложенному камнями канальцу вдоль стены. В воде плавали водяные лилии и кувшинки. Вообще-то интерьеры "Пальмиры-сити" придерживались строго американской ориентации, привлекая своей чистотой и уютом толпы посетителей разной степени состоятельности. Но зал, в который прибыли гости разительно отличался от всего виденного внизу. Его пронизывало дыхание восточных веяний. Причем красные тона стен, зеленые нефритовые статуэтки, увитые лианой колонны и прочие азиатские нотки, наполняли пространство лишь в необходимых пропорциях, строго выдержанных и не раздражающих глаз. Не создающих неудачного контраста с остальным зданием, но мягко переносящих гостей в красочную, хотя и несколько показную, театральную атмосферу лишь подчеркиваемую мелкими деталями вроде занавесок из бамбука, свисающих с потолка нитей с нанизанными на них разноугольными монетками и лакированных драконов на подлокотниках стульев.
К тому моменту как девушка и не прекращающий дурачится рыжий мужчина, перешли деревянный мостик за сервированным фарфором банкетным столом собрался десяток особ. Столь разных, что при виде их в голове сам собой возникал вопрос - что общего может быть у этих людей? О чем беседовать худенькому лысеющему адвокату с чуть грустными авраамовыми глазами с симпатичной восточной девушкой, чей "змеиный" пиджак равно как остальные детали гардероба недвусмысленно указывали на творческую профессию? Или молодая женщина, с чертами лица знакомыми каждому любителю телевизионных сериалов, томно обменивающаяся репликами с абсолютно приземленного вида мужчиной, сердитого вида бизнесменом, чье критичное выражение лица не оставляло шансов ничему попадающему в перекрестье его взора. Их-то, что может связывать?
Собравшиеся за одним столом, в столь экзотическом антураже, все они выглядели так, словно пришли поучаствовать в скандал-шоу и сейчас дожидаются розовую от куртки до мыслей ведущую со сводом дурацких правил. Впрочем, не одной лишь светской болтовне нашлось место в пестрой компании - враждебно переглядывалась рассаженная в разные концы стола пара мужчин. Оба, явно делающие в жизни ставку на силу и, несомненно, добившиеся немалых успехов, хотя и на несколько разных поприщах. Скромный, застегнутый на все пуговицы костюм (явно непривычная, "гражданская" форма одежды), выдавал род деятельности первого не меньше чем характерная выправка и спокойный, давящий взгляд привыкшего командовать человека. Немигающие глаза второго, имели притягательный "тигриный" цвет и хотя он много свободнее чувствовал в светском одеянии, улыбаясь и держась с уверенностью публичного человека (коим без сомнения являлся), именно глаза, хищные и гордые выдавали его естество.
- Вы опять опоздали!
Услышать подобные слова от хозяина "Пальмира-сити", одного из самых могущественных людей в стране, было страшным сном для многотысячной армии персонала, работающего в его кафе и ресторанах, на предприятиях и фирмах. Никому не хотелось проверить на себе крутость нрава известного "мецената" и "спонсора", даже в независимых изданиях упоминаемого с известной толикой осторожной почтительности.
Сердитый бизнесмен, переговаривающийся с актрисой, немедленно поддержал хозяина зала:
- Ритуалы придуманы чтобы их соблюдать, Обезьяна!
Девушка-фотограф весело хихикнула:
- Веселиться следует организовано?
- Если бы не ритуалы, ни этого мира, ни нас, уже давно не было бы! - предосудительно заметил бизнесмен, дергая острым как клюв носом.
- Да-да, я понял, - легко согласился Обезьяна, игнорируя перекрестья двух взглядов: - Заболтался с таксистом, знаете ли. Не удержался. Современные таксисты все больше стремятся широтой кругозора поспорить с теми римскими крошками - гетерами, - не только ублажить, но и развлечь клиента. По-моему любой приличный таксист просто обязан кроме прочего разбираться в кейнсианской экономической теории, политологии и институциональных теориях, и свободно представлять в качестве примеров цитаты общественно-политических деятелей с учетом пола, расы и вероисповедания пассажира. Как там... любой солдат должен иметь в ранце генеральский жезл. А любой таксист под сиденьем значок депутата.
- Обезьяна, присядь, посиди, - оборвал рыжего олигарх. Или точнее нечто, выглядящее как олигарх. То ли надевшее его личину, то ли занявшее на короткое время его место. Очень могущественное нечто, совершенно не случайно выбравшее облик, в котором строгость соединялась с великодушием, а душевная сентиментальность искупалась поломанными судьбами. - Я тебя по-хорошему прошу.
Он кивнул, но не владельцу "Пальмиры", а другому человеку. Сидящему во главе стола мужчине с интеллигентным лицом консильери в небольших очках со стальной оправой и прилипшей к лицу любезной улыбкой.
Остроносый бизнесмен с кислым лицом следил за каждым движением рыжего и его спутницы. И, конечно же, не удержался, когда Обезьяна занял свое место рядом с ним:
- К тебе невозможно привыкнуть. И чем я так прогневал Небеса, что мы вынуждены вечно быть рядом?
- Можешь считать, что меня наградили за осторожность, а тебя наказали за скупость и педантизм.
- Болтун ты Обезьяна, - строго смотрел на него сосед. - Болтун и, говоря языком моего теперешнего воплощения, раздолбай. Я бы тебя к себе на фирму не взял даже дыроколом работать.
Девушка-фотограф, заняв свое место между жеманной актрисой и азиаткой в "змеином" пиджаке, выложила фотоаппарат на стол и весело заявила:
- Зато у тебя, Петух, истории всегда самые нудные.
Петух скривился, словно ему напомнили о чем-то неприятном. Его истории - бизнес-контракты, сводки новостей с бирж и рынков, были понятны и интересны только таким же, как он сам - критикам и брюзгам, влюбленным в свою работу до фанатизма.
- Сегодня Зимнее Равноденствие, - гроулящим басом напомнил всем Бык. - Время историй наступит позже. И хватит о том, кто, когда пришел. Это случилось давно и уже никому не интересно.
В его словах была уйма смысла, не меньше чем событий в его рапортах-историях, посвященных битвам и сражениям, военным и этническим конфликтам.
- Отчего же, - немедленно отреагировал адвокат с грустными глазами. - Я первый и это известно всем. Каждое зернышко помнит, что первенство принадлежит мне.
- Первым, - раздул ноздри, упрямо наклонив голову Бык, - пришел я! Ты меня обманул.
- Ничего подобного, - с достоинством ответил Крыса. - Это домыслы и инсинуации. Все свидетели подтвердят мою правоту.
- Ты меня обманул!
- Доказательства? Есть у тебя доказательства, или так и будешь строить свои утверждения, на голословных обвинениях? Первый год двенадцатилетнего цикла мой и тому есть...
- Вот только не надо! Не надо мне тут! - огрызнулся Бык. - Плавали, знаем, болтать ты умеешь! Ты небось и луне можешь доказать, что она из сыра!
- Точно-точно, Крыса, пощади нашего друга. Он и так считает тебя причиной всех мировых сложностей, со времен появления таблицы умножения, которую так и не осилил, - не упустил шанса подначить соперника сверкающий бриллиантовыми запонками Тигр. - Небось, если бы первый год достался ему, человек и по сей день осваивал бы лошадь и бился дубиной.
- Язык, это самое острое, что у тебя осталось, после взбучки, которую я тебе задал в нашу первую встречу?
Всем собравшимся за столом известна давняя вражда этих двоих, возникшая, когда Тигр решил подвинуть Быка в сторону. Та драка вошла в одну из древнейших историй. Кое-кто считает, что она и стала причиной появления всех историй, в которых есть борьба, расставляющая все в мире по полочкам.
- А ну-ка отставить безобразие! - гневно пресек начавшуюся перепалку олигарх. - Никаких беспорядков в моих владениях!
- О, Будда, - страдальчески вздохнул Обезьяна. - Ведь весь следующий год, только это и будем слышать! - он обвел глазами зал: - Какая безвкусица!
Дракон на болтовню не отреагировал. За него ответил Петух, всегда поддерживающий своего товарища:
- Его право. Когда наступит твой год, ты и будешь выбирать, где устраивать этот прием. Хоть в закусочной, хоть в общественном туалете.
- Зато со мной вы не скучаете и хоть изредка отвлекаетесь от своего пафоса. Брось ворчать, догматичный ты зануда! Можно подумать здешняя варварская, истинно драконья роскошь, чем-то лучше общественной уборной. Ну, или там, лесов Перу? Разве это моя проблема, что я вижу мир в красках, а не однобоко?
- Перу? - отвлеклась от разговора с актрисой пухленькая, но миловидная женщина врач. - Зачем нам Перу? Что там хорошего?
- Морские свинки, - не раздумывая, ответил рыжий.
- Что?
- Свинки, - уточнил он. - Из семейства свинковых.
Собака не нашлась с ответом. То есть она, конечно, могла выругать Обезьяну, но будучи по натуре доброй и несколько поверхностной, раз за разом попадалась на его шуточки.
- Достаточно, Обезьяна, - в голосе хозяина нынешнего, уходящего года, послышался мягкий бархат. - У тебя еще будет время рассказать свою историю, сейчас мы подводим итоги. Поэтому помолчи. И верни снег.
- А?
- Говорю, верни снег, чтобы мы могли закончить год без лишних эксцессов.
Женщина-врач и актриса переглянулись с нескрываемым удивлением. Обезьяна похлопал себя по карманам пиджака:
- Извини, нету.
- Снег, - улыбаясь, потребовал Кот. - Отдай.
- Да, причем тут я вообще? Что ты на меня смотришь, мышелов? Не брал я этого снега, Буддой клянусь. Это все глобальное потепление. Ну, или кто-то из Богов по старой памяти подшутил.
Ни Кот, ни разглаживающий алый галстук Дракон, ни скептично щурящаяся девушка в "змеином" пиджаке, ему не верили.
- Обезьяна не тяни время, я отчетность не приму, пока ты снег не отдашь, - предупредил Дракон. - А до полуночи всего ничего осталось.
Он потряс надетыми на запястье часами с сапфировым стеклом. Ночь Зимнего Равноденствия - священна. Это время историй, рассказываемых гостеприимным хозяином и его гостями друг другу. Каждая из них длится один час, и тянется из прошлого в будущее. Каждая из них это не просто слова. Это залог. И все истории, рассказанные в будущем году - новости, сплетни, проекты, концепции, планы то, что будет и то, что может быть, все они лишь части, вариации тех двенадцати сюжетов, которые прозвучат с полуночи до полудня. Без них Новый Год не наступит, а мир провалится в мрачное безвременье, в лишенные радости серые будни.
Но перед тем как истории прозвучат, следовало собрать все воедино. Закончить старые рассказы. Сложить все игрушки в пакет и передать его следующему в очереди.
- Меня тревожат, ваши нездоровые подозрения, - оглядел присутствующих Обезьяна. - Что кроме меня и взять-то некому?
- А кому ж еще?
- Да вот хотя бы и Крыса, - пожал плечами рыжий. - Или скажете, никогда он втихую ничего не воровал?
- Эй-эй! - возмутился юрист. - Я к этому никакого отношения не имею!
- Может, скажешь, что и Кризис не ты придумал? Или Чуму? Или результаты Потсдамской конференции? - настаивал Обезьяна. - Что глазками блестишь? Нет, серьезно, меня возмущает, ваша предвзятость!
- Кризис, это естественное развитие событий при ныне доминирующей модели глобальной экономики! - запротестовал Крыса. - Кроме того он ничем не хуже любого другого Божества из новых, одобренных, между прочим, поголовьем европейского населения!
- Да, что ты! - наседал на него Обезьяна. - Видал я, этот твой Кризис! Тупая тварь! Ни воображения, ни полета мыслей! Как крокодил!
- Причем здесь я, он такой, каким его представляют люди!...
- Только не надо все сворачивать на людей! Нет, теория рационального выбора, совершенно очевидно, дурно влияет на их мозги, но ведь первоначальные идейки подбрасывал ты! Ну и еще Петух! Боги индексов, кредитов, дух Ипотеки!
Петух, не мыслящий своего существования без наставлений, сам критику терпеть не мог и немедленно завелся:
- Людям нужны Боги. Если бы их не было, кого стали бы обвинять в своих неудачах, кого бояться? На кого молится?
- Люди не меняются, - вторил ему Крыса, у которого на лысине от возбуждения выступил пот. - Помните, как сказал тот смешной парень Риббентроп, начитавшись Руссо? Давайте откажемся от Бога и провозгласим торжество Универсума! Разума! И что в итоге? За десять лет половина Франции скатилась в такое мракобесие, что некоторые стали поклоняться всему вплоть до табакерок! Боги есть всегда и всегда они такие, какими должны быть, так что нечего на меня пенять, что сейчас в моде не Троянский Цикл, а "Таймс"!
- Робеспьер, а не Риббентроп, - с видом знатока поправил рыжий.
- Какая разница! - не смутился Крыса, как и любой опытный оратор, во время экспромта рассчитывающий на неподготовленность аудитории.
- Обезьяна, - позвал, не вмешивавшийся в перепалку Кот. - Не заговаривай нам зубы. В этом ты бесспорно мастер. Но снег придется вернуть.
Он был прав. Если не отобрать снег до полуночи, настанет час историй, и он останется у Обезьяны. И кто может предсказать последствия, к которым это приведет в грядущем? Обезьяна известный выдумщик и хитрец.
Часы под сапфировым стеклом показывали без десяти минут двенадцать. Кот не сводил с Обезьяны глаз. "Не стоит", - будто бы говорили его глаза. - "Не нужно нам ссориться".
Рыжий вздохнул и проворчал:
- Ну, хорошо, хорошо. Я взял этот ваш снег. Но вернуть просто так не могу! Это оскорбляет мой интеллект!
Кот улыбнулся уголком губ.
- Что предлагаешь?
- Игру. Я отдам снег, если ты его выиграешь. Но мне нужен подходящий залог, что-нибудь весомое взамен.
Хозяин уходящего года склонил голову на бок.
- И что же, это может быть? Золотое руно? Посох Ханумана? Первая Акция?
- Ты мне еще деньги предложи, - фыркнул Обезьяна, откидываясь на сиденье и складывая на груди поросшие темным волосом руки. - Нет, хвостатый. Мне артефакты из твоей кубышки ни к чему.
До полуночи оставалось семь минут.
- И чего же ты хочешь?
Обезьяна выдержала театральную паузу.
- Начиная с завтрашнего утра и до тридцать первого числа, ты выполнишь три моих желания. Ни одно из них не причинит тебе прямого или косвенного вреда, не нарушит течение времени и целостность пространства. И это единственные ограничения. Сразу скажу, что торг я не приемлю и на дополнительные условия не согласен.
Пять минут до полуночи.
На широком, во всю стену, западном окне, заблестели капли начинающегося дождя. Собака и Кабан вполголоса обменивались свежими рецептами выпечки. Тигр, со вкусом ужинал, ловко разрезая столовыми приборами прожаренную отбивную в кроваво-красном соусе. Крыса, явно успев посчитать, сколько неприятностей способна учинить Обезьяна в случае победы, с интересом ждал развития событий. Змея взглядом опытного дизайнера рассматривала интерьер зала. И только капризная, обожающая внимание Коза, недовольная тем, что осталась в стороне, откровенно маялась скукой. Меняла цвет яблок в хрустальной вазочке.
- По рукам.
Обезьяна повеселел:
- Во что станем играть? Шашки, го, карты, состязания на скорость, силу, хитрость? - в сфере досуга вечный плут чувствовал себя как рыба в воде. - Можем продолжить ту персидскую партию в шахматы.
До полуночи оставалось три минуты.
- Кости. Мы сыграем в кости.
Обезьяна пожал плечами и вынул из пустого кармана набор желтых кубиков.
- Бросай первый.
Кот смерил соперника взглядом.
- Знаешь, не перестаю тебе удивляться. Неужели ты думаешь, я стану играть костями, которые ты стащил из рассказа старого ростовского шулера, хвастающего о своих похождениях перед дружками? Теми, которые надо бросать подкручивая.
Рыжий насупился, даже не пытаясь оправдываться. Так же как Крыса славилась своим коварством, а Лошадь раскованностью и авантюризмом, Кот был известен осторожностью и граничащей с патологией осмотрительностью. Обезьяна, хитрый и изобретательный Обезьяна, постоянно об этом забывал!
- Досадно, - буркнул рыжий, глядя, как Кот достает из своего кармана другой набор костей, запечатанный в прозрачный пластик. Где-то неподалеку веселилась молодежная кампания, и какой-то выпивший парнишка, шутя, убеждал, что купленные им на рынке кости, привезены из самого Лас-Вегаса. Нормальные игровые кости, без секретов и сюрпризов.
Кот вспорол упаковку и высыпал кости на ладонь. Без одной минуты двенадцать.