Аннотация: Примерно половина 6-й главы, несущая в себе раскрытие еще одного замысла Дракона. Желаю приятного чтения
Глава Шестая
'...законы торговли и нашего ремесла удивительно схожи. Запомните
если Вы платите за вещь столько сколько она стоит - вы не торговец.
Если Вы имеете мощь и используете её без меры в каждом удобном случае - Вы дилетант. Или просто устарели. Нынешнее время требует от
Темного Властелина и его команды постоянного самосовершенствования.
Властелин сейчас не тратит собственных сил там, где всегда
можно использовать чужие. Властелин не станет вести за собой разгоряченную толпу, свергать законного правителя.
Властелин создаст усобицу между всеми законными правителями
окрестных земель - и его царство будет
островком порядка в море хаоса...'
Темный Властелин Грай 'Дракон' Триградский
'Владыка Тьмы. Секреты мастерства - шаг за шагом.'
За всеми стычками и походами, интригами и предательствами, непомерными амбициями, обращающимися падением и незаметными, но судьбоносными решениями очень многими людьми незамеченным произошло одно очень важное событие. Его не было видно с высоких престолов, из золотых дворцов и за высокими стенами крепостей. На него не делали ставку ломающие головы над картами полководцы, и лысеющие от обилия идей в голове царедворцы. Маги и кудесники всех мастей и думать забыли о нем, поглощенные сотнями и тысячами непонятных простым людям проблем. Лишь волхвы неуверенно вещали о чем-то таком, ворча о божьих карах, да дергая седые бороды.
Пришел первый день весны. Зима кончилась, что торжественно отпраздновали с надеждой на улучшения селяне и горожане. К простолюдинам Брайдерии присоединялись разуверившиеся в белом свете триградцы. Эти не столько праздновали, сколько оплакивали погибших, утраченные за зиму запасы и жаловались друг другу на лихую годину.
Пришел первый день весны. Но он не принес потепления. И в этот день небо было одинаково хмурым над белокаменным Кремень-градом и над зияющим рваными сколами разрушенных домов Грейбрисом. В первый день весны очень многие люди повторяли одну и ту же фразу, произнося её каждый по-своему.
Крестьянин, доходя до полевой межи горестно пинал перемерзлую подзолистую землю:
- Не будет родить...
А его суеверная жена, заслышав о том, вечером от своего пахнущего кислым ячменным пойлом супруга, бормотала под нос, прядя кудель:
- Это если вообще зима отпустит... - и поглядывала на тревожно метающегося в люльке младенца. Лихорадки и хвори, словно почуяв людскую слабость охотно снедали самых маленьких.
Со значением ударяя заступом о твердую кромку разрытой могилы, закладывающий за воротник гробокопатель шмыгал малиновым носом:
- Мрут и мрут, особенно малые... ну хоть я с голоду не сдохну...
Городской голова, прячась за спинами насупившихся бровастых молодцев со значением объяснял скрипящему зубами коллектору:
- Ты, брат, не серчай, а только дать ничего не можем. Сами впроголодь живем...
Про сданное за бесценок из амбаров зерно, проезжему предприимчивому малому умалчивалось.
Дальше случалось по ситуации. В обезглавленном Триградьи коллектор добрая душа чаще всего убирался восвояси, довольствуясь малым магарычом. В Брайдерии возвращался с не менее понятливыми дружинниками, местного воеводы.
- Это для твоей же сохранности, дурашка! Мы ж лишнего не возьмем, чай не звери! Половинку хе-хе... хоча нет, извиняй, время тяжелое все возьмем!
Начальствующий острога с сумрачным лицом выслушивал доклад своего помощника, о том, что никаких разбойников поймать не удалось. А уж тем более забранных тюков с купецким добром не нашли. И вообще разбойники те, явно за горы подались в беспокойное Триградье, убеждал блестя хитрым глазом помощник, детина смышленый и башковитый. А после вечером отправлялся за бутылочкой-другой дорогого вина на невесть откуда взявшиеся денежки. Детки его тоже не голодали, ведь папка не позднее как вчера вечером привез домой пару запачканных кровью мешков с припасами и добротной вещью. Начальствующий же, сожалеючи разводил руками перед белым от ярости наместником Купеческой Гильдии.
- Перстенек у вас знатный! - замечал наконец торговый человек. - И браслеты необычные.
- Ааа! - почесывал за ухом польщенный командир. - Это подарок от моего друга. Недавно подарили.
- Хорошо живете. Не то что мы. Гильдия поставку за поставкой теряет. В казначейство недодает. Скоро вообще по миру пойдем...
Охотник из центрального Триградья, тащащий из леса тушки угодивших в капкан зайцев и щуплой лисы, боязливо вздрагивал от треска ветки позади и приговаривал сам себе:
- Не будет нам добра. Ни днем, так ночью явятся сюда каменюки ожившие и всех убьют. Надо бы в свою лесную схоронку скарб перетащить, авось пронесет...
Пришел первый день весны. Повсюду белел снег. Лед по-прежнему сковывал ставки, ручьи и речки. Стужа никуда уходить не собиралась. Не из Триградья. Не из Брайдерии. И Светлынь не была исключением из этого печального правила.
Поэтому итоговое Собрание Магов Семинарии прошло практически незамеченным. За закрытыми дверями Семинарии из которой уже вторую седмицу не выпускали учеников. Над белой башней которой вился алый с черной полосой траурный вымпел. Память по безвозвратно погибшим людям. И магам. Среди умерших числились и так любимый первогодками Годун, и помощница алхимика Панира Рикона Виссарди. Отметившиеся в недолгом походе ученики вернулись мрачными и отчужденными. С чувством поражения на душе. Особенно заметно это было на примере Люторада, впавшего в какое-то фанатичное сосредоточение. Он собрал небольшую группу друзей с которыми добился права на дополнительные занятия по боевой магии. Их вел Эльмеор Огненный - маг, которого первое время по возвращению числили среди погибших, но который в последний момент, как выяснилось, сумел выскользнуть из лап самой Смерти и выскочить на божественную тропу. Как и друид Шагельд, долгое время отлеживавшийся под присмотром самого Старейшины.
Ровные прямоугольные белые блоки, из которых складывалась башня, придавали ей сходство с бронированной шеей грандиозного дракона, выглядывающего из-под земли. Идущие по своим делам через двор ученики в восхищенном ужасе посматривали наверх. Словно рассчитывали рассмотреть как мелькнет в одном небольшом окошке у самого шпиля, нечто совершенно особенное. Такое, что сразу даст понять - там сейчас решается судьба всей прогрессивной магии Брайдерии.
В лишенном углов зале Собрания уже третий час заседали светила магического мира. Старейшина носящий траурное, совершенно черное одеяние по убитым сидел во главе стола и вопреки обычаю почти все время молчал. Слушал выступления других. Сейчас говорил Милош. После смерти близкого друга волхв не изменился внешне. Только в голосе появилась какая-то глухая тягучая нотка. Наподобие протяжного стона. Это резало слух всем, кто помнил прежнего Милоша.
- Я думаю, нам нужно согласиться, - в который уже раз говорил он. - Согласиться на предложение наших старших собратьев. Волхвов из храма Семаргла. Наша магия надежное оружие, но разит не меч. Разит рука бойца. Когда знает куда бить. Поэтому мы должны все тщательно взвесить... и согласиться на предложение. Светлые Боги нуждаются в нас и том, что мы придумали. Что создали. А мы нуждаемся в них. В благословении, без которого все мы остались бы под стенами Дасунь-крепости.
Под его колючим взглядом не каждый мог решиться ответить. Алхимик Панир как и всегда отмалчивался, не желая влезать в политику. Вихрь сопел в кулак, отчасти согласно, но скорее лишь потому что сочувствовал горю Милоша. А Звар, негласный глашатай Старейшины Звар больше всего был занят игрой в гляделки со жрицей Телланой. Они весьма сблизились за последнее время, на почве близости интересов. Настолько сблизились, что кое-кому могло показаться, что старый хитрован Чудило влюбился в обаятельную жрицу. Во всяком случае их очень часто видели вместе.
- Мы не только оружие, - прожурчала чистым как роса голоском жрица, вычитывающая у первогодок почти все теоретические предметы. - Магия это благо. Как раз дарованное нам богами. А как же лечение, предвиденье, улучшение человеческой породы?
Она умела говорить так чтобы слушали. Даже несогласные. Милош сильно кривился, отводил глаза и дергал челюстью, молча снося кажущиеся несправедливыми слова.
- Кто может быть ближе к богам чем их служительница. Верно? - поддержал Теллану и Эльмеор. - Разве у нас есть поручители перед волхвами? Если они используют ситуацию только для укрепления своего влияния после прошлогодней трепки и недавнего промаха царя, то через десять-пятнадцать лет Семинария превратится в молельню.
- У нас есть такой поручитель! - горячо возразил Милош, проводя ладонью над столом, словно отвергая слова Эльмеора. - Волхвы лишь просят нас присоединиться, чтобы вместе дать сладу Дракону и его проклятым помощникам, вышедшим из моря!
- Каменные монстры истребившие все живое на побережьях это союзники Дракона? Чушь! - надменно сказал Бродяга. - Чем они помогли Темному Властелину? Убийствами его верноподданных? Или беспорядочными нападениями на всех подряд? Нелогично.
- А Дракон вообще нелогичен! - насупив лоб воскликнул Милош. - Он убийца и ты знаешь это лучше моего, Эльмеор! Ему доставляет удовольствие вносить кровавую смуту! Почему ты не хочешь поддержать меня, Эльмеор Огненный! Разве твои товарищи не гибли от рук Дракона! Почему ты его щадишь!
В синих, как штормовое море, глазах Милоша плескался гнев. Нежелание понимать, чужую позицию. И можно было подумать, что для него знакомый маг-союзник кажется едва ли не большим злом, чем сам Дракон. Сложно было даже представить сколько злости прячется в худосочном теле волхва.
- Это подмена понятий, - отстраненно заметил Эльмеор, которому как могло показаться внимательному наблюдателю со стороны разговор доставлял некое удовольствие. - Я не против победы над Драконом! Я как никто желал её там в ущелье! Я против тех кто предлагает связать руки нашему общему делу! Поэтому повторяю свой вопрос - кто может поручиться за волхвов. Не сочти за обиду, Милош, но сейчас твое слово значит не больше моего. И даже меньше. Ты слишком убит горем, а значит не судишь здраво...
Маги затаили дыхание глядя на двух спорщиков во все глаза. У Милоша был такой вид, словно его только что ударили. Руки вцепились в край стола как рачьи клешни, а раздувшиеся ноздри яснее слов демонстрировали готовность к драке. Это очень логично, когда обе стороны одинаково уверены в своей правоте, и никто не желает отводить глаз.
- Тебе мало моего слова? - очень медленно спросил Милош. Голос его чуть-чуть дрожал от обиды. Или тихой подсердечной ярости, которая, не будучи выпущенной наружу, выжигает изнутри. - Не доверяешь, сударь белый маг. Прячешь голову за своими грамотными словесами, кои нам не понять? Добро, - он умолк, как бы смирившись с обидой и поражением. - А как насчет слова Яромира Славного? Слово царя этой земли, значит что-нибудь для тебя... чужеземец? Он сам лично, обещал сохранение нами всех прежних прав. Мне обещал. Или и здесь веры мне не дашь?
Загнанный в угол Эльмеор смолчал. Вне зависимости от ответа он оказывался бы сейчас в проигрыше. Даже если слова Милоша были блефом. Но бывает и так, что говорить не надо.
- Слово царя, Милош? - чуть удивился Старейшина, внимательно слушавший весь разговор. - Он обещал тебе это? Хм. Странно, что прежде я об этом не слышал.
В голосе был чуть заметный укор в сторону волхва, договаривавшегося обо всем тайком. Поверх голов всех остальных. Теллана, Вихрь, Звар, оправившийся от болезни Шагельд, скрывающий довольство Эльмеор и даже Панир, все смотрели на Старейшину. Боль Милоша была ясна без слов. Но так негоже поступать. Решать за других общую участь. И Старейшина это понимал, глядя задумчиво на своего старого друга. Как поступить в таком случае? Эльмеор стоял смирно и со всей невинностью демонстрировал готовность подчиниться решению большинства. Старые белесые глаза сместились с Милоша на пустующее рядом кресло Годуна.
- Слово царя это аргумент, - прошептал дед. - Таким нельзя пренебрегать, после той помощи, которую видела наша Семинария от государя. Если мы поставим на голосование вопрос объединения с волхвами... то я буду за.
... Полуденное солнце, проглянув сквозь армаду серых снежных туч, щедро роняло свой львиный свет на стены царского дворца столичного града. От этого крытые золотом крыши дворца сверкали как небесное видение. Как нечто сказочное среди деревянных и каменных будней уставшего от долгой зимы города. Хотя из окон царских палат этого и не было заметно.
Седой старец в белом балдахине, с написанными на ткани золотыми орнаментами повернув голову к дубовой раме окна смиренно ждал. Ждал ответа от того, кому не принято было задавать вопросы. Тем более строгим менторским тоном.
- Это правда, ваша царская милость, что вы прибегаете к помощи одного из врагов нашей земли и пращуров? Того, который кощунственно называет себя 'черным волхвом'? Саламата?
В голосе пожилого человека ножом заскрежетала сталь.
Бранибор, сопровождавший древнего служителя Семаргла по коридорам дворца и теперь занявший место у дверей, словно обычный охранитель, даже втянул косматую голову вглубь своего мужицкого тулупа. В великом воине и близком друге государя столкнулись два противоборствующих начала. Привычка принуждать всех в присутствии царя склонять головы и холопски принижать голос. И желание самому поклониться в ноги старику видевшему Богов.
Огнебор ничего не повторял дважды, поэтому когда опешивший царь ответил удрученным молчанием, он принялся смиренно ожидать слов. О, это было жутковатое зрелище!
Для Яромира, сидевшего прямо за обеденным столом, когда к нему без приглашения, миновав скривившегося рынду заявился лично Верховный Волхв. Для Бранибора, который стоя позади старца, на самом деле не знал, куда себя деть. Для превратившихся в статуи слуг, сменяющих подносы за царским столом. И для совершенно случайно оказавшейся за этим столом в окружении сметаны, запеченных рябчиков, вкусной форели и прочих дорогих лакомств, Ивы Блаженовой. По случаю оной случайности на ней было смутно знакомое и царю, и волхву зеленое платье, разукрашенное бисером и жемчугом, с затейливо оставленным открытым верхом. Похожие фасоном и цветом, но сшитые из несравненно более скудных материй носили так досаждавшие ранее ведьмы. Ассоциации у всех присутствующих работали правильно.
Наконец государь нашел в себе силы признать, что кусок фаршированной щуки он безвозвратно прожевал и Яромир крякнул:
- Государственные интересы требуют от меня... гхгм... терпимости к разным особам. Особливо ежели эти особи готовы встать на путь исправления и помогать в искоренении тех кто подлинно жаждет нашему делу зла.
- Диковинно заговорил, государь-батюшка, - с уважением поклонился волхв, подслеповато щуря зоркие как у молодого глаза. - Не слыхивал я ранее от тебя речей таких мудреных. Все проще выражался. Стал быть и нашим и вашим руки тянуть склоняют тебя твои антересы?
Ива Блаженова работая специально принесенным для неё столовым ножиком отрезала себе крохотный кусочек мяса со специями и обмакнув его в пряный травяной соус отправила к себе в рот, раскрыв коралловые губки. Яромир подперев локтями подбородок уставился на волхва тяжелым взглядом. Не привык он терпеть к себе снисхождения. Совсем не привык. Но традиции чтил, и отвечал вежливо. Даже не заметно, что через силу.
- Присел бы, дедушка Огнебор! Посидели бы с тобой, как в старые времена. Медку попили бы.
Волхв усмехнулся в бороду:
- Да где ж мне с царями-то сиживать. Вона какая краса у тебя тут! Непригоден я здесь, да и аппетит девке спорчу своими морщинами да старческими болестями. Ненадолго я к тебе, царюшка. Просто передать хочу от людей мирных недовольство. Много где хожу, много чего вижу - где подальше от столицы, люд кажет, что мол позабыл ты про них! Только поборами и напоминаешь о себе. А как защитить от неласки чьей-то вроде и нету тебя. А те, что поближе к столице многие до тебя имеют, что сказать. И среди них первыми те, чьи сыночки да мужи на чужбине остались в бесславных бранях павши.
Закончив он выжидательно посмотрел на внешне спокойного царя. Подносы в руках слуг дружно задрожали, намекая на некое умственное землетрясение, начавшееся в скудных умах. Ива подняла прозрачный бокал, посмотрев на просвет великолепное красное вино, и сделала один глоточек. В ямке между ключицами очень кстати лежал золотой кулон с притягивающим внимание темным изумрудом.
- И что же еще говорят тебе люди?
- Что еды мало. Хлеба нет. Что стужа лютая жизни губит. Что ты, царь-батюшка все больше своим занят. А простые люди страдают. Так страдают, что кое-где уже готовы прислушаться к посулам совсем уже непотребных образин.
Яромир уже знал о смуте в своих южных волостях. В этих краях его власть как всегда оспаривалась традиционно сильными там боярами. А бояре люди хоть и дальновидные мысли просто. Есть слабость, а есть сила. Потерять людей слабость. Потерять доверие Богов, почти наверняка поражение. В южных краях было много любителей позвенеть мечами за хорошую награду.
- А что ж, разве люди забыли, что царь им от Богов дан?
- Про то и хотел я от себя добавить-то коль позволишь, царь-батюшка.
- Говори, старче, - легко разрешил Яромир Славный.
- Ты государь муж умный, тебе и решать все. И что купцам своим наказать, и как дружину на бой повести, и как людей утешать, - мягко рек Огнебор, смотря на Яромира очень серьезным взглядом. - Все тебе решать. Да только стол у тебя узковат. Трапезный. А потому и здесь снова тебе решать с кем сидеть. С девками красивыми, перед которыми и мудреными словами недурно щегольнуть. Или со стариками, которых послушать можно. Не так давно ты стариков послушал, много жизней спас. А мог бы еще больше, если с самого начала... а что там и говорить-то! Одно хочу напоследок добавить. Сынок у тебя хороший подрастает. Смышленый. Без отцовой заботы уже дружины водит. И раз отцу стариковская опека не требуется мы за ним присматривать станем.
Сказано было - проще некуда. Яромир застыл, сузив один глаз. От бояр угрозы слушать одно дело - там и за бороду оттаскать можно, и ядом напоить. Но когда тебе хранитель традиций прямо говорит, что в случае чего умоет руки, а на троне с удовольствием увидит твоего сына. И это после напрочь провального дела, фактически кровавой бойни. В такой тяжелый, как теперь выяснилось, год.
- Что ж дедушка. Славно ты все рассказал, - Яромир перевел глаза на Иву Блаженову. Та встала из-за стола и, кивком поблагодарив за оказанную честь, не сказав ни слова, пошла прочь. Пройдя мимо волхва она чуть улыбнулась, на что Огнебор ответил легким кивком седой головы. - Садись к моему столу. Слуги сейчас все приберут да новые приборы поставят. Садись-садись, дай покой ногам.
... Ива Блаженова одиноко прошла коридорами дворца. У неё не было сопровождающих, но палаты царя посланница Саламата знала как свои пять пальцев. Красивого лица не покидало совершенно спокойное выражение. Словно и не выставили её сейчас с такого долгожданного приема, на котором Яромир даже демонстрировал свое радушие. Царские гридни при виде красавицы расступались от дверей, раскрывая их, словно лакеи. И никто не заподозрил бы в их выверенных действиях никакой кукольности.
Во дворе уже ждал экипаж. И охранники - молчаливые с зеркальными глазами, не обращающие внимания ни на настороженность местных, ни на неприязнь двух волхвов, ждущих своего наставника снаружи. А допрежь всех нарочный, подающий мягко ласкающую открытые плечи меховую шубу.
- Сударыня, - встретил её вышколенный слуга Яромира. Один из тех, что прислуживали царю в трапезной. Каким образом он умудрился обогнать Кошку оставалось загадкой. Понизив голос он прошептал. - Государь просит Вас не обижаться на это маленькое недоразумение. Все предыдущие договоренности остаются в силе. И та что касается совместных действий против неприятелей.
- Я этому несказанно рада, - кивнула забираясь в экипаж Ива, пока телохранители седлали коней. - И понимаю что государь не мог поступить иначе, чтобы не потерять другого союзника. Передашь Ему, что Саламат ценит крепость данного царем слова. И его дружбу тоже...
- Думаю всем нам не мешает узнать конечные результаты прошлого похода, - скучным голосом предположил Старейшина, когда маги угомонившись разобрались с предыдущим вопросом. - Звар, все прошедшее время восстанавливал цепочку событий и пытался отыскать в ней все составляющие. Поэтому, дорогой друг, извольте!
Звар зачем-то встав со своего места неуклюже поклонился присутствующим, словно только их увидел и вытащил откуда-то из-под стола кипу мятых пергаментных листков. Невозмутимо наблюдающий за его приготовлениями Старейшина объявил:
- По окончанию доклада я надеюсь мы все получим ответы на интересующие нас вопросы. В частности, степень урона нашего врага, как отразилось наше вынужденное отступление на его силах. И собственно главное...
-... думаешь он выжил? - с сомнением спросил тяжело дышащий Крейган. Случайно, а скорее даже по глупости полученная рана на ноге болела - тугая повязка пониже колена, обработанная по-простому крепкой ржаной самогонкой, потемнела от засохших пятен крови. Новоиспеченный градоначальник сидел, положив обе ноги на низенький табурет, в одной из превращенных во временный лазарет казарм. Вокруг суетились 'лекари' - к делу приспособили всех, от костоправов до городских сапожников, вполне себе владевших искусством наложения швов суровой ниткой.
Свет за решеткой окна померк. Заслонившая его темная туша вперила в Крейгана свои золотистые глаза. Потом свесившийся с хрустящей крыши Рыскающий уделил несколько красноречивых взглядов лежащим на койках раненым. Внутрь шиликун заходить не стал, справедливо мотивируя это тем, что от запаха крови и страданий может чуточку потерять над собой контроль. Опять же людям будет спокойнее.
- Кто из них? Реваз или Дракон? - вкрадчиво спросило чудовище, поводя щетинистой мордой из стороны в сторону, словно разглядывая набившихся в казарму людей получше.
Крейган вскользь оценил толщину решеток, сопоставив её с толщиной внушительнейших клыков. Ноздри шиликуна раздулись, безошибочно находя в тяжелом пропитанном страданиями воздухе лазарета запах крови градоправителя. Запоминая его. Как знать, что может выкинуть горный демон в полном людей городе, если станет известно, что у него больше нет господина.
- Тяжелое было дело, - уводя опасный разговор в сторону, вздохнул Крейган. - Знать бы, чем оно кончилось.
Рыскающий убрал свою морду от окна. Случайно задетый карниз прогнулся. Огромная тень демона, рассматривающего окрестности пала с крыши казармы на подоконник.
- Коричневый дым, которым дышали скалы, исчез. В воздухе больше не пахнет гибелью, - мяукающе рыкнул он, так что услышали даже те, кто находился в горячечном бреду. - Белые ушли. Бросили все, и ушли назад. В степь. Значит победа наша. Будь Дракон мертв, им нечего было бы бояться.
'И как он это различает в дыму-то', - отстраненно удивился Крейган. Они не удержали стену города. Умыли нападающих кровью, завалили их телами все подступы, но не удержали. Не смотря даже на помощь нечисти. Зеленая завеса тоже пала, когда испустил дух последний её обитатель, сомкнув веки на груде растерзанных степняков. Белое море заструилось упорными ручейками через проломы в стенах, перехлестнуло через зубцы, отпугиваемое отступавшими последними гримтурсами. Свидетельством стараний великанов были многочисленные белые фигурки, свисающие с острых крыш и шпилей близлежащих построек. На башнях тоже остались кровавые пятна. Горожане, получившие оружие окружили ратушу и ближайшие к ней дома, где спрятались женщины и дети. Но почуявшим слабину врагам предстояло еще прорваться по широким улицам, где каждое распахнутое окно, каждая словно в небрежении отворенная дверь несла смерть.
Особую роль здесь сыграло то, что кочевники, понадеявшись на свое превосходство, кинулись грабить дома и обирать трупы прямо на месте. Рыскающий и остатки его мрачной дружины славно порезвились среди мародеров. Кровь залила улицы и переходы, струясь по бортикам и ступенькам лестниц. В черном дыму пожаров, сложно было разобрать кто свой, а кто чужой и нападающие, не зная коварства Грейбриса, подчас начинали драться друг с другом.
А потом, степняки, словно устрашившись какого-то представшего перед ними видения, развернулись вспять. И покинули город, догоняя снявшийся с места лагерь. Потому что, как поведали после летуны, все великое войско, осадившее Дасунь-крепость, исчезло за золотыми вратами, раскрытыми перед ними самим Семарглом. А те, что не успели, сейчас стали поталой для ворон, когда скалы вдруг выдохнули в небо коричневый дым.
В лазарет вошел, отвлекая Крейгана от боли и предчувствий Бравур. Сотник по ходу движения отнял у одного из 'лекарей' бутыль с сивухой и, не поморщившись, влил в глотку часть содержимого, переводя дух.
- Доброго вам здоровья, ваша милость, - крякнул он, занюхав выпивку кожаным ремешком на своем запястье.
- А ну-ка подай мне, - Крейган принял у него бутыль, огляделся в поисках посудины, и не найдя махнув рукой тоже отпил с горла. - Ну, как? Что скажешь?
Спросил он моментально севшим голосом, кривясь и быстро маша перед ртом ладонью. Бравур был малым без воображения, человеком до мозга кости приземленным и простым. Делал свое дело и не искал в том никакой выгоды или возможности. Получив приказ держать ворота, он держал их почти два часа, потеряв при этом всего восьмерых людей. Получив приказ говорить, он стал рассказывать:
- Пожары тушим. Пожары тушим. С южной стороны только заминка - как бы огонь к амбарам не добрался. Убитых у нас много. На улицах не меньше шести сотен полегло. Это без счету, так просто на глазок. А вообще о том, что живы только тысяча и три десятка заявили. Здоровых не больше полусотни. Легкораненые почти все прочие. Остальные, может, где в городе, может, кого узкоглазые прихватили, может еще кто.
Рыскающий с улицы невнятно фыркнул. Бравур в ответ и ухом не повел. Да и не смог бы - если судить по болезненно белой коже на левом ухе, то тысячник его себе отморозил. Но не обращал на такую мелочь внимания.
- Тысячник Глевиз сейчас занимается огнем. Тысячника Неома ищут. Пропал где-то в районе Кровельного переулка. Городской совет отсиживается в ратуше, вместе с бабами и мальцами. Носа наружу не кажут. Какие будут приказания?
Крейган испытующе посмотрел на Бравира. Никаких эмоций на лице. Словно и не пришлось ему биться не на живот, а на смерть. Словно и не рвал его на части страх животный. И смотри-ка, даже без бранных слов докладывает, по нормальному - когда на каждом углу только мат и слышен. От волнения. Этот не предаст. Будет выполнять приказы неукоснительно. Пока он Крейган здесь главный. И так же неукоснительно перемелет его в муку, если явится новый начальник.
- Вот, что братец, будет у меня до тебя поручение, кроме всего того, что вы уже там делаете...
Рыскающий на крыше зашебуршал как крот в норе. Потолок в казарме немного прогнулся. Крейган осекся, взглянув на окно. Сердито стукнув о решетку крылом, снаружи на карнизе сидел багряный ворон.
- Рановато ты командование принял, мудрила, - проскрипел ворон человеческим голосом. - Дракон Триградья шлет привет всем его верным слугам. И имеет на ваш счет собственные указания...
... Магическое пламя, бьющееся в отведенных для этого нишах Зала Собрания, немного пригасло, подчинившись короткому движению брови Вихря. Над столом зазолотился летний закат, высветивший бледность Милоша и запавшие щеки Шагельда.
- Нет сомнения, что он выжил, - рассудительно сказал Звар. - Потерял многое и многих, был доведен до отчаянья, иначе не применил бы такую страшную меру... Корневое Заклятье, если не ошибаюсь. Даже странно, что никто из нас не понял прежде волхвов, что уготовал Дракон. Право очень странно. И теперь он, разумеется, получил серьезный урок, и будет мстить. Как подранок.
- То ясно было и без ваших чисел, - равнодушно прокомментировал Милош. - Вопрос в том, как бы нам отомстить. Пока можем. Пока он слаб.
- Ну, вообще-то Дракон не единственная проблема для доблестных магов, - говоря таким тоном, словно речь шла о чем-то веселом напомнила Теллана. - Не стоит женщинам про насилие вспоминать, да только есть еще и каменные истуканы, и... другие истуканы.
Последние слова заострили внимание. Особенный, подчеркнутый интерес проявил Эльмеор, едва забравшийся телом на стол. Теллана мельком поблагодарила заинтересованные лица магов улыбкой и продолжила:
- Мы с добрым Зваром разделили всю трудность составления доклада на двоих. И в своей части, опуская все ненужные детали, я скажу, что маги-следопыты, перепорученные мне, нашли очень странные вещи. Настолько странные, что, как мне кажется, говорить о них уместно только среди доблестных и могучих магов.
- Ваше искусство говорить речи, поспорит только с вашей красотой, моя дорогая, - поторопил жрицу, судя по всему, уже знакомый с новостями Старейшина.
- Если очень уж коротко. В глубине континента, на брошенных землях, и даже в Брайдерии зашевелились силы, уже давно не проявлявшие себя. Те, кого принято считать потерявшими интерес к нашему миру, - продолжила нагнетать интерес и напряжение Теллана, явно чем-то забавляющаяся.
- Темные Властелины, друзья мои. Те, кто раньше носил этот титул, проявляют удивительную оживленность в последние дни, - вмешался Старейшина, вызывая на лицах магов Собрания удивительно схожее выражение. Недоверия.
Мы с ней столкнулись будто бы случайно. Астис снова воспользовалась талантом обставлять наши встречи как нечто будничное само собой разумеющееся. Что может быть естественней, чем встреча жрицы и мага возле подножия статуи Светлой Богини Лалы, которая венчала собою улицу Дубрав. Такое вот поэтическое название досталось откровенно захудалой улочке Светлыни, вся 'прелесть' которой заключалась в небольшой - всего в два человеческих роста статуе. Богиня земных радостей представала молодой девушкой с двумя переброшенными на пышную грудь косами, теребящей в руках виноградную гроздь. Дабы подчеркнуть плодородную силу Лалы заботливые жрицы когда-то построили вокруг нее открытую беседку, увитую побегами того самого винограда. Ума не приложу, почему не яблоневый сад... Главной пользой для местной молодежи было то, что в летнее время вечерами беседка становилась очень удобным местом для влюбленных парочек. Среди местных женщин считалось, что такие вот 'плотские служения' укрепляют отношения. Я же сильно сомневался, что статуя Богини испытывает огромное удовольствие от ежевечернего созерцания одного и того же действа.
Но речь не о том - в условиях продолжительного снегопада божество превратилось в большущего снеговика (и куда только городская власть смотрит!). Бабки, что живут в здешних срубах, постоянно судят, мол, уход за статуей должен быть очередным для каждого жителя улицы. В результате и беседка, и её обитательница до зимы радуют окружающих нарядными белыми шапками и растущими из весьма интересных мест сосульками.
И я, решив срезать путь от Семинарии до одной из полюбившихся мне пивнушек через улицу Дубрав, был весьма удивлен, когда еще издали, заметил у статуи женскую фигуру, заботливо обтирающую снег с изваяния. Сперва даже подумал, что это какая-то городская сумасшедшая. И когда я, проходя мимо, спокойно размышляя о своих делах, попал под прицел восторженных черных глаз оглянувшейся добровольной работницы, то понял, что не ошибся.
- Здравствуй, доблестный Эльмеор, - прохаживаясь веничком по рукам Лалы, первой поздоровалась Астис.
- Рад видеть, мудрую жрицу в таком прекрасном для ее лет состоянии, - вежливо нахамил я в ответ, намереваясь продолжить свой путь. За последнее время я попривык к постоянному нахождению поблизости от себя этой интриганки.
У нее, однако, были другие планы. Помахав мне вязаной варежкой, Астис радостно прокричала:
- А, правда, это Эльмеор, что в последнее время темные силы поднимают свою голову?
- А не могу знать, - не сдержавшись, передразнил я её крикливую манеру, желая поскорее отделаться от опасной обузы. - Вы же жрица, вам и виднее!
- А, правда, это Эльмеор, что многие злодеи сейчас поговаривают об объединении под общими знаменами, - еще задорнее спросила Богиня.
- А вот вранье! Злодеи тем и сильны, что ни с кем никогда не объединяются. Вольные они, понимаете. Вы лучше, Теллана, расскажите как дела в вашем храме? Не собираются ли оттуда ваши товарки сюда приехать? С вами повидаться?
- А вот и нет! Зачем это жрицам? Что им среди мужиков делать? - успокоила меня Астис. И тут же огорошила: - А вот товарки... девочки мои, могут. Только не за мной, а за кем другим. Вы ведь, поди не слыхали, что какое-то время назад в городе убили трех ведьм?
- Прискорбно, - осторожно следя за её реакцией, согласился я. - При чем здесь я?
- Не вы, - она изменила своей привычке начинать фразу, снисходительно улыбнувшись. - Совсем не обязательно вы. Просто за кровь всегда льется кровь. И кто-то оказывается виноват. Но это так к слову. Я же не договорила. Говорливые злодеи неохотно, а все ж таки говорят, что нашелся кое-кто, превозмог их общую волю. Я вот что подумала, Эльмеор... вы случайно не знаете, кто может за всем этим стоять? - разговаривая, она попутно вернулась к уборке статуи Лалы, стряхнув снег с вечно молодого лица. - Кто может объединить Темных Властелинов в одну команду? Это же так недальновидно. Все они сплошь предатели и беспринципные сволочи. Вот если бы кто спросил меня, простую женщину, а как ты думаешь справится с каменной напастью, я бы тому ответила честно и открыто. Проще договорится с королями...
- Какое счастье, что вас никто не спрашивает. В гробу я видал королей, - вежливо отказался я от ненавязчивого намека. - Кстати, судя по скорости, с которой милые детишки Харр разносят в щепу Эрц, может статься, что даже и увижу. Кроме того эти доблестные паладины, герои и прочая-прочая конечно не обделены силой, но порядком обделены умом. Того и гляди выкинут какой-нибудь фортель... а Темные Властелины вполне знакомая публика. Если их объединить, можно создать условия со здоровой конкуренцией.
- Да? - потрясающе удивилась Астис, сняв перчатку и притрагиваясь ладошкой к губам Лалы. На меня она вообще не смотрела. И совсем не удивилась, что я знаю, что она знает о моих планах. И о том, кто такие обосновавшиеся на побережьях Безголовые. - А ничего что они передерутся на второй день?
- Пускай. Слабых похороним, выживут самые сильные. Но те, что выживут уж как-нибудь исхитряться раздолбать каменную погань.
- Или найдут способ поставить её себе на службу, чтобы расправиться с тобой! - резко прекратила ставшую неинтересной игру Астис. Опасно вести такие откровенные разговоры, но если уж Богиня соизволила пускаться во все тяжкие...
- Это будет даже интересней. Честно говоря, мне давно хотелось узнать, на что гожи мои бывшие собратья.
Безлюдная улица. Простые деревянные срубы ровными рядками межуются с небольшими садиками. Светлынь многолика. Как и излучающая тревогу Астис.
- Сумасшедший.
- Каким воспитали. Жаль только, что людишки так поторопились наказать магов и теперь у нас резкий недостаток тех, кто может шарахнуть чем-нибудь увесистей копья. М-да. Проклятый Харр подгадал очень удачный момент. А самое смешное, что большая часть власть имущих до сих пор не сообразили, откуда ветер дует и чем им это грозит. Я не пойму, ты решила в заботливую мамочку поиграть?
Она пожала плечами.
- Что ты можешь в этом понимать.
- Да уж где мне. Только вот что - не лезь. Не лезь в мои дела ни с советами, ни с помощью!
Женщина грустно посмотрела себе под ноги. Мне даже показалось, что со стыдом.
- Ох, не зарекался бы ты моей помощи, малыш...
И вернулась к своему занятию. Просто и ясно. Я пошел восвояси. Странно, зачем она сказала мне о тех трех ведьмах? Это имеет какое-то значение... или очередной скачок мыслей ополоумевшего Божества?
...Черная покосившаяся изба лежала среди высоких, занесенных снегом круч. Рогатая голова над крыльцом, весьма красноречиво свидетельствовала, что её обитатель не слишком религиозен. Из вырезанных в крупных бревнах окошек на все четыре стороны света лился неяркий свет. Дорог к дому не существовало. Снежные заносы тянулись до самых ступенек, затрудняя путь любому любопытному. В них уже виднелись следы когтистых лап и конских копыт, хотя рядом с избой не было ни одного животного. Сруб, хотя и скрученный, тем не менее был громадным по своему размеру и выглядел домиком для семьи великанов. Из не менее громадного сарая, позади избы регулярно раздавались клекот, взрыкивание, невнятная хриплая ругань, кукареканье и шипение. В общем все, что угодно кроме нормального конского фырканья. В печную трубу над избой не выходил дым. Напротив - она, словно хобот время от времени втягивала в себя облака, порывы ветра, и неосторожную птицу заставляя поверить, что дом живой. И весьма своенравный.
С неба кувыркаясь и перекидываясь на воздушных потоках спланировал багряный ворон, своим видом заставивший трубу поперхнуться очередной затяжкой. Из кирпичного жерла вместе с облачками сажи и скелетиками мелких птиц вырвался громоподобный звук, вроде кашля заправского курильщика. Ворон гордо сделав круг над острой крышей страшной хоромины порхнул под окном, снижаясь над снегами на высоту человеческого роста.
- Надеюсь все они уже собрались? - вступая на ступеньки крыльца, тихо спросил я. Мерх, с неодобрением копошащийся на сотканном из Тьмы наплечнике обиженно каркнул:
- Ну и почему тебе в голову приходит всякая гадость! Почему ты не можешь носить обычную одежду, а призвал эту... а ну прочь от моего крыла, сволочь! Эту ерундовину!
Тьме, притворяющейся доспехами и черным плащом, очень нравилось дергать ворона за крылья и щупальцами обвивать его когти. Аккуратно и весьма плотоядно.
- Потому что моя собственная одежда должна быть в целости и сохранности. А если я буду в своем белом камзоле сновать по всем злачным местам, то не напасусь новых. Ты ведь не забыл предупредить Её?
- Да не забыл, не забыл, Грай! Хочешь сам проверь! - раздраженно балансировал над ухом птах.
- Тихо! Не шуми. Разве не понимаешь что это важно?
Какой он ограниченный в своем вечном брюзжании. Стук-стук-стук. Скрип. Я вошел в темные сени, с пустыми полками и гнилым полом. Запах квашенной капусты и стоялой браги. Аромат придорожных трактиров. Дверь в зал раскрылась, щекоча глаза светцами горящими на тележном колесе, висящем под потолком.
При виде меня тишина не воцарилась. Она давно и прочно обосновалась здесь еще до моего визита. Надо же какая дисциплинированная публика. Хотя явились пока что всего трое.
- Добрый вечер, - прикрывая рукой ворона, поздоровался я, проходя по большому залу с поставленными в нем восьмью столами к стойке. На столах у гостей стояли закуски и напитки. Стояли нетронутыми. Не доверяют. И пускай.
Я зашел за стойку, и, взяв первый попавшийся кувшин, сломал на нем печать и наполнил высокую чашу.
- Ну! За такую милую моему сердцу атмосферу враждебности и взаимной ненависти!
Они молча проследили первый тост. Сидя на своих местах как привязанные. Фактически принужденные к встрече. Принужденные не столько моей славой и победами, сколько осознанием собственной заброшенности. Упадка. Они чувствовали, что мир изменился окончательно и найдется ли в его новом облике место для них... надежда привела их.
Только многолетний опыт подсказывал мне, что до звездной по масштабу драки меня, несчастный домишко и весь материк, отделяет всего пара слов. Это хорошо, что они молчат. Если бы разговор начался до моего прибытия, я бы понял об этом еще на подлете. По огненным рекам и кровавым тучам на небе.
- Итак. Вы все собрались здесь, согласившись обсудить мое предложение. Это хорошо. Замечательно. Итак, - сладко зажмурился я. - Мне вас очень приятно видеть. Демигор.
Рогатая башка вынужденно склонилась. Сидящий за ближайшим к стойке столом владыка Чертогов Безволия сейчас больше напоминал человека, чем дракона. Его выдавали выпирающие на лбу как две шишки рога и тяжеленная челюсть до середины груди. Проклятие полукровки - неспособность окончательно превратится в человека и сохранение людских черт в его драконьей ипостаси.
Я перевел глаза на следующего. За столом не было никого... в людском представлении. В колебании зимнего ветра играющего отскакивающей от столешницы плошкой, угадывались рваные очертания.
- Степной Смотритель. Ты всегда был симпатичным для меня соседом.
Волосы взъерошил шепоток 'врешь'. Следующий гость... О мать моя Тьма! Что это чудовище здесь делает?!! Разве я приглашал сюда ЭТОГО монстра? Да, вынужден признать, приглашал.
Маленькая девочка с заплетенными косичками в веночке из голубеньких цветов, дремала налегши пухленькими ручками на стоящий в дальнем углу стол. Цветочки зимой? Гадость какая...
- Эштель. Добро пожаловать. Давно тебя не видел. Ты совсем не изменилась... гхм... изменился.
Великий мудрец, пробудившийся некогда в теле маленькой сельской девушки, злобно фыркнул, не подняв головы. Его разум, слившийся с разумом навеки остановившегося в развитии ребенка, всего десять лет назад причинял немало беспокойства Заголосью. Символично, что он навечно вынужден был быть врагом самому себе, ибо его собственные замыслы нередко шли крахом из-за бравшей верх над логикой капризной сущностью маленькой девочки. Точнее не над сущностью (ее как раз не осталось) а над инстинктами и привычками своенравного тела, диктующего условия уму.
- Зимеон, - стареющий крепко сбитый малый с приплюснутым носом и прижатыми к черепу ушами вальяжно кивнул мне. Переливающаяся самоцветами кольчуга да верная боевая булава, были его вечными спутниками. Да еще роющий сено в овине крылатый змей. Зимеон попал во Властелины случайно. Некогда он был простым телохранителем настоящего Владыки, но сумел вовремя сориентироваться и после того как Владыку убили конкуренты... по-моему это даже был Альбиард, он удержал готовый распасться на куски домен в своих руках. Маг он был весьма посредственный - нахватался от Владыки, бывшего великим знатоком магии Эрца, но планировал великолепно. Особенно, что касается битв.
На этом перечень приглашенных гостей не оканчивался. Но пришли, разумеется, не все. Только мои непосредственные и опосредованные соседи, делившие между собой территорию от Заголосья, до холодных каньонов Мирада, что нависал над южными горами Брайдерии, втиснувшись между Эрцом и Балбарашем.
Не приглашен был только Саламат Черный. И еще один гость опаздывал, чего за ним никогда не числилось.
Стоило только мне об этом подумать, как хлопнула наружная дверь, в сенях раздался топот и на порог ступил еще один Темный Властелин. Самый бездарный, но при этом запальной, я не побоюсь этого слова - одухотворенный!
Не удержавшись от улыбки, я назвал имя:
- Кленовый Король, - улыбка застыла на губах. В залу зашел, важно глядя на всех нас какой-то нелепый мальчишка. Выпуклый лоб, зализанные волосы, обиженный рот и цыплячьи глаза. Лоб перетягивал знакомый мне обруч, в виде кленовых листьев. Пальцы перебирали эбонитовые четки. Худощавую по-юношески угловатую фигуру выгодно облегал пошитый за немалые деньги скараник. Черный с серебром, сразу напомнил мне Люторада. Внушительности или скорее изящности добавляли подбитые изнутри ватой так чтобы казаться шире плечи. Серебряные пуговицы и пряжки на наплечных пристежках. Неудобная, совершенно нелепая в кабацкой обстановке черная мантия с все тем же лунного цвета подбоем.
- Я Кленовый Король, - весьма высокомерно представился парень, вставая напротив меня. В раскрытой двери избы за его спиной сидел древесный демон, постигая присутствующих дуплами глаз. - Я потомок славного рода и владыка Шелестящих Покровов. Я покровитель друидов и властелин...
- Белок, - закончил за него я. - Белок, барсуков, кроликов и прочая-прочая. Мы поняли. Звать тебя как, дите?
Его прямо таки всего передернуло от злости. Демон не сделал ни одного движения но как-то оказался позади своего хозяина царапая пол и скрывая узловатое тело за черной мантией.
- Ты Дракон Триградья, верно? - изображая прожженного и уверенного в себе переговорщика начал он. - Я знаю, мне говорили о твоих наглых манерах и неуважительности ко всем. Поэтому я прощу тебе твою дерзость! И сделаю это, чтобы все видели - я милостив! Я новый Кленовый Король! Это мое имя!
Эштель затрясся от смеха. Хихиканье маленькой злой девочки разрядило обстановку и Темные Властелины с одинаково глумливыми физиономиями уставились на нас, наслаждаясь дармовым представлением.
Кувшин с вином снова сделал недолгий кульбит с зависанием над чашей. Я, всем видом изображая серьезность, а на деле просто содрогаясь от злорадного веселья, спросил:
- Дай угадаю. Ты сюда явился, чтобы всем заявить о смене власти в лене Короля, да? Прежнего не стало, а я и не знал. Жалко. А знаешь, давай мы с тобой сыграем в загадки...
- Ты как я смотрю, любитель болтать языком, - процедил Король. Главное в таких случаях не игнорировать, иначе все перерастет в банальную перепалку, а давить внушительностью. Но я решил повременить.
- Сначала, кое-что угадаю я. Ты ведь пришел не один, да? Решил, что умнее всех и притащил с собой десятка два подручных? Эге? Больше? Не мог удержаться от возможности прихвастнуть своими возможностями и подумал, что сможешь наскоком подмять под себя нас? Готов поставить свою разворованную казну на то, что ты притащил на себе пару-тройку 'заряженных' убойной магией артефактов.
Эмоции он скрывал плохо. Правда просто таки была написана на лице. Я продолжал:
- Наверное, в своих детских фантазиях ты уже надевал на головку огромную чорную коронищу и, сидя на стальном троне, сурово так приказывал страшным чорным легионам идти занимать наши Цитадели? А мы в рубищах со склоненными головами и кандалами на руках смиренно ждали своей участи?
- Вообще-то это моя детская фантазия, - заметил Эштель, с ненавистью поправляя веночек на голове. - Только там еще был ручной медведь и сладкая вода.
Молодой Король напрягся. Похоже примерно на это он и рассчитывал. Оказаться умнее всех нас. Хихикс. Нет, положительно вечер обещает быть веселее, чем я думал.
- Значит, я угадал, - удобно устроившись локтем на стойке, я причмокнул. - Теперь твоя очередь...
- Я не буду играть в твои дерьмовые игры! - возмутился он, но я упрямо закончил:
- У кого здесь лучшее чувство юмора и огромная мухобойка для мелких упрямых тараканов? Даю подсказку.
Я ткнул себя большим пальцем в грудь. Мерх заклекотал от смеха, терзая мой наплечник.
- А вот еще одна. Кто навешал на себя целую гору защитных заклятий и придумал тысячу и один план по устранению конкурентов? Каждый. Каждый из тех, кто здесь присутствует.
Улыбки на лицах Темных Властелинов стали шире. Играющий в героя Кленовый Король затравленно дернулся, но тут, же вернул себе самообладание.
- И потому мы собрались тут. Все. Все кто здесь собрался, притащил с собой не то, что камень... катапульту за пазухой.
По их лицам стало ясно, что я попал в точку. Ну, право дело, зачем было тратиться на разведку, если и так все ясно. Они действовали, так как действовал бы я сам. И знали, что об этом знают остальные. Это была рисковая игра. И только для парня она стала откровением.
- Ты думал, почему мы встречаемся здесь, в диких землях, что одинаково удалены от центров наших владений? Потому что в замке, где очень легко сделать засаду ничего бы не вышло. День за днем вплоть до сегодня наши собственные наблюдатели следили за местностью, готовые сообщить о срыве, если только заметят неприятеля... но никто не собирался приходить сюда безоружным. Потому что никто не верил, что первый за долгие десятилетия общий сход Темных Властелинов окончится мирно.
Они все и в самом деле так думали. Явились, потому что не могли больше игнорировать меня, подчинившего себе Демигора. Боялись каменную армию Безголовых, как прозвали люди пьющих своими черепами небо монстров. Опасались вошедшего в большую силу Саламата Черного, очевидно заимевшего хорошие связи с Брайдерией, Синетрией и Тьма знает с кем еще. Не понимали странную силу, пробудившую по миру десятки могущественнейших ведьм, овладевающих чужим разумом.
- Так что ты не самый умный здесь. И не надейся.
Половицы живущей своей странной жизнью избы проскрипели нечто невнятное, но одобрительное. На лице Кленового Короля появились первые признаки неуверенности. Даже на дверь оглянулся. Неловко так. Степной Смотритель просквозил меж его сапогами и захлопнул ту, вернувшись на свое место под потолком.
- Меня зовут Грай. И всех здесь как-то зовут. Говорить, что ты владыка просто глупо, мы же не князьки, чтоб при встрече друг с другом вперед себя глашатаев посылать.
Вообще-то так оно, как правило, и случалось раньше. Доходило до того, что, не будучи в состоянии решить кто главнее битвы начинались еще до начала встречи.
- Так как тебя зовут, приемыш?
Он замялся. Хотел даже потереть макушку, но вовремя опомнился, не давая нам всем такого удовольствия.
- Тербальд.
- Замечательно, Тербальд. Хорошее имя. У меня когда-то был писец с похожим именем. Я его звал Тоби. А теперь, Тербальд, сядь куда-нибудь и послушай. Только сделай одолжение, послушай то о чем будет идти речь здесь, а не своего внутреннего гения, который сейчас упрашивает тебя попытать сил или сделать какую-нибудь иную гадость. Разве не чувствуешь насколько глупо это будет?
Дите несмышленое! Вообще так с ними обращаться нельзя - устроят скандал. Но у меня было преимущество. Его удивление собственной предсказуемостью. И еще. Дети не любят когда их поступки оцениваются кем-то как глупость. Они ведь такие взрослые.
Поджав губы с независимостью на физиономии, он поплелся в дальний край, провожаемый полными ядовитого сочувствия взглядами.
До речевой перепалки и последующего за ней побоища оставалось совсем немного. Чуть-чуть. Эштель уже в упор сверлила Демигора взглядом, а Степной Смотритель довольно агрессивно дергал столы соперников. Пришло время моей мухобойки.
Подойдя к ближайшему столу, я сел на стул, закинув на столешницу ноги и заложив руки за голову с видом полного довольства. Их недовольство переключилось на меня и мою уверенность в себе. Дело предстояло невероятно сложное.
- Значит так, господа Темные Властелины! Никто никого не калечит, не убивает и не насилует. Я вас предупредил. Дело в том, предусмотрительные мои, что мне не досуг с вами устраивать дискуссии. И нужны вы мне все. Оптом. Если кто-то кого-то, хоть пальцем тронет, все что сделаю я... это просто заблокирую здешнюю магию. Начисто.
- Ты тоже притащил с собой кого-то? - хихикнул Эштель. Демигор же глянул с опаской.
- Да. Под нами Топла, - я положил подбородок на грудь и любовался на вытягивающиеся лица Темных Властелинов. - Пришла сюда и ждет моего сигнала. А потом сделает то, что умеет делать как никто другой. Щелкнет челюстями. И мы все, вместе с гостеприимным Салорном, который к счастью из-за посмертного скудоумия не понимает сейчас, о чем речь, окажемся в её брюхе.
- Враки! - прогудел ветер в комнате. - Как бы ты это сделал, незаметно для нас всех?! Я следил за окрестностями!
- За землей и воздухом, - с сочувствием пояснил я. - Но не за тем, что под землей. Из всех вас только Демигор мог бы что-то почувствовать. Если бы я не встретился с ним заранее.
Ну, вот и выяснилось. Все они добровольно становились моими заложниками. Примитивный прием. Но ведь неожиданный.
- Ты же погибнешь со всеми нами! - изумился Земион. - Она и тебя переварит!
- А вот это уже не ваша забота, мои дорогие. Вам утопающим в желудочном соку будет не до того. Вы еще спросите, как я собираюсь заблокировать магию, - усмехнулся я, крутя на пальце кольцо.
Естественно я не собирался погибать. Они хорошо это понимали. Магический кокон защитил бы меня и Мерха на пару часов. Пока остальные бы корчились в мучениях.
Надо все-таки отдать им должное: Властелины не растерялись. Не поддались панике и не кинулись вперемешку к выходу. Даже Тербальд сидел ровно, хотя и мял пальцы словно пытался вылепить из них ответ на вопрос, почему он просчитался как последний идиот.
- Славная у тебя мухобойка, - проворчал Земион, одарив меня таким взглядом, что поневоле захотелось отодвинуться. Его булава вполне была способна превратить взрослого мужчину в расплющенного жука. - И убеждать умеешь. Ну вот мы сидим и слушаем твое предложение. Чего ты хочешь?
- Господа, - обратился я к мрачным фигурам тех, кто олицетворял в представлении тысяч людей ужас. - Мир изменился. Все вы знаете, что это так. Эпоха ушла. Изменения настолько колоссальные, что они проходят незамеченными перед целыми народами. Это чувствует царь Яромир и его многочисленная челядь. И волхвы, с их религиозным экстазом оглядываясь на Богов, это ощущают. Мистические силы, питающие всех нас и наших врагов, содрогаются в конвульсиях, порождая причудливые союзы! В мир приходят все новые и новые силы, которых не понимаете не вы, не я! Возвращаются старые, почувствовав, как изменился мир! Что-то зреет, вскармливаемое щедрыми кровопролитиями эпохи перемен! Что-то замедляющее естественный ход событий частью, которого являемся все мы. Что-то говорящее нам отступить, смириться со своей участью и стать старой кожей, сброшенной удавом. Вы знаете, что нынешняя зима, пугающая самих Богов, порождение этих перемен! Вы слышали о вышедших из морей чудовищах и догадываетесь, что они несут угрозу вам. Это правда. Они несут угрозу самому миропорядку. Они лезвие ножа, которым соскабливают старое. Нас всех.
Степной Смотритель качнул висящее под потолком тележное колесо и тени резко изменили свое положение, придавая лицам сардонические выражения. Они слушали очень внимательно. Они и сами все это знали. Эштель запустил руку в плетеную корзинку, стоящую перед ним, нащупал и отправил в рот, сосредоточено пережевывая какую-то сладость.
- У всех вас есть сейчас по большому счету два выхода. Вспомнить, что вы враги, подумать о собственной гордыне и уйти. Бороться в одиночку со всеми сразу. Как делали это великие люди прошлого, повергаемые лавиной изменений. Это было и это повторится снова. Все вы растратите последние силы в стычках и сражениях, и будете убиты. А после забыты. Сие первый выход для вас.
- Как я понимаю, у тебя есть верное решение? - с ненормальной веселостью переспросил Эштель. - Панацея для всех нас, которой поделишься бескорыстно, да? Я даже догадываюсь что это за решение...
- Самое нормальное и естественное для трудных времен. Как животные сбиваются в стаи, чтобы выживать, как люди объединялись в рода и племена, дабы встать над враждебностью мира, так и мы сейчас должны использовать мощь изменений, чтобы самим стать сильнее, - я сделал паузу, давая им время оценить. - Земион! Никто кроме тебя не способен вдохновлять сердца воинов своим примером и воплощать в жизнь самые смелые тактики боя, выходя с победой и наименьшими потерями! Ты кулак пробивающий вражью грудь и вырывающий рубиновое сердце!
- Это правда, - осклабился, принимая комплимент, Дирижер Войны, как называли его собственные последователи.
- Степной Смотритель! Ты воплощенная сила! К тебе нельзя подходить человеческими мерками ибо ты ожившая часть Природы. Бесконечно упорная и неотступная как механизм. Никому не скрыться от твоего возмездия, никому не утаить своих секретов, ведь ветер слышит все! Ты глаза и уши, видящие все и слышащие вся!
Ветер не ответил мне. Но очертания фигуры сидящей прямо на столе в сердце не рожденного смерча, изобразили нечто похожее на согласие.
- Эштель! Хитрость и коварство стали твоим вторым именем! Ты можешь выжать воду из камня! Там где идут твои слуги, не остается ничего кроме мертвых земель! Дикари гор поклоняются тебе как богу! Ты хребет, спина несущая на себе тяжесть доспехов!
Эштель презрительно покривил губы, демонстрируя, что сравнение ему не по душе.
- Демигор! Ты старший среди нас и твари Ночи, считают тебя своим отцом! Никто не знает лучше тебя, где ломается воля и человек становится тенью себя! Ты Истребитель Героев! И слава, перед которой теряют сознание даже самые прославленные из наших врагов! Ты пята, попирающая поверженного врага, заставляющая его униженно пресмыкаться в поиске милости! И наконец Тербальд... прошлый Кленовый Король был гневом, стихией, вносящей сумятицу в стан врага! Не знаю, унаследовал ли ты его качества, но уверен... ты тоже отличный парень.
Про то, что Кленовый Король так же был самым запасливым из нас, и мог легко называться кошелем, я решил благоразумно умолчать.
- Все вместе мы не только устоим перед приближающимися изменениями, но и обратим их себе на пользу! Перекроим карту мира, так как захотим сами!!!
Мой голос дышал пафосом, и это было крайне подходяще для нынешнего момента. Хотя мои планы шли несколько дальше, нежели перекройка границ. Демигор угрюмо улыбался. Глаза Земиона и Тербальда застила пелена возможной выгоды. Эштель поглядывал по сторонам с таким видом, словно очень хотел в туалет.
- Скажи, - пронесся вдруг над ухом веселый морской бриз. - Зачем все это мне? Я Смотритель, а не властелин. Меня не интересует карта мира. Я просто приглядываю за степью.
Мне сразу же вспомнился Веррэн из Тьмы. Когда-то он отказался служить мне, примерно с теми же словами. И у меня не было достаточно аргументов, чтобы убедить его.
- Если ты не согласишься, Смотритель, то степь может уцелеть. Но не ты, - проронил я, глядя в смутные очертания силуэта. - Тебя уничтожат. В одиночку ты не сможешь устоять. Даже, несмотря на всю свою неуловимость.
- Яблоки зеленые, а снег белый, - поделился очень важным наблюдением Эштель. - Красиво рассказал ты все это. И даже намекнул, кому, чем придется заниматься. Но умолчал об одном. Чем сам займешься? Положим есть руки, ноги, тело, мозги и даже слава... а что же тогда ты?
- Я? Это все вы вместе взятые. И немного больше. Я сердце, чья работа обеспечит наше общее существование. И еще. У меня есть источник магической силы, которая даст фору даже Пантеону!
Мои глаза отразили несуществующее зеленое пламя, а в голове вдруг прозвучал вкрадчивый шепот: 'Умница!'
Что?!! Это была не моя мысль! Меня бросило в холод. Что это такое?! Словно я сам себе прошептал это, чужим голосом... Белое кольцо безопасным украшением сидело на правой руке. Ничем, не выдавая попыток вторгнуться в мой разум. Может, показалось?
Внешне же я ничем не выдал своего волнения. Только зрачки расширились до предела, но на это никто не обратил внимания. Все смотрели на лучащееся светом кольцо на моей левой руке. Наверняка до них уже доходили слухи. И один страшнее другого. Да и сами они уже догадались увязать исчезновение магического фона с моими экспериментами.
- Ты сейчас предлагаешь нам войну? - уточнил Земион. - Зимние сражения и многодневные переходы? Удары по укрепленным крепостям?
- Я предлагаю вспомнить, что торговля для любой страны сродни кровеносной системе. Вспомнить, что ценны не каменные замки, а дрова, которые горят в их печах и камни, из которых складывают бастионы.
- И золото, из которого отливают монеты, - подхватил вдруг Эштель своим противным девчоночьим голоском. - И железная руда, из которой выкуют мечи! И вода, которую пьют, на которой готовят еду! Навязать войну, сначала Брайдерии, а после Балбарашу! Но по новым законам! Превратить всю жизнь их правителей в войну, а жизнь их солдат в бесконечный поход за ускользающими призраками! Захватывать ресурсы, раскачивать экономику. Это хорошая идея и я уже думал об этом, но у меня одно было слишком мало сил для этого.
- Я уже готовил почву для этого плана еще год назад, но тогда мои планы резко поменялись, - напомнил я. - Сейчас этому ничего не станет угрожать.
- Но для этого нужно перебрасывать войска, нужно устраивать молниеносные атаки, нужно выматывать врага всеми силами! - возбужденно загомонил Земион, резко потирая подбородок. - Одних людей для этого будет маловато, впрочем, если объединить наши отряды...
- А никто и не говорит обходиться одними людьми, - в унисон с Демигором воскликнули мы. Я ощутил, что предложенная идея захватывает. По-настоящему захватывает их, уставших от безделья, связанных по рукам и ногам. Хотя они по-прежнему не верили друг другу. И никогда не поверят.
- Но для начала следует избавиться от пришельцев с моря, - сказал Кленовый Король. - Одолеть их в бою, найти тех, кто их натравил на наши земли...