Мы с братом - близнецы. Со всем из этого вытекающим.
Правда, брат умудряется быть при этом быть меня на год старше. Как? Да очень просто - взял и родился за час до Нового года. А я - на час позже. До сих пор подозреваю, что он просто отпихнул меня на выходе. Арчи всю жизнь меня опережает.
Даже в смерти.
Росли мы, как все - орали, писали, какали, дрались, играли... Учились. Все проделки, шишки и болезни на двоих. Спорили до драк, и я поначалу побеждала - есть такой период, когда руки-ноги у девочек сильнее, а дралась-то я, тем более, не как девчонка. Драки прекратились, когда Арчи начал мне поддаваться. Причем так... картинно - чтобы я вникла. Поначалу я злилась, конечно, потом отстала, - когда Арчи начал здорово опережать меня в росте, развороте плеч и мускулатуре. Нет, на его первичный половой признак я никогда не претендовала, но почему хотя бы рост не поделить между близнецами поровну? Я например не отказалась бы от карьеры модели... Хотя от хорошей затрещины ему увернуться все равно не всегда удавалось.
Мама ради прикола одевала нас в детстве в одинаковые комбинезончики и костюмчики, так что сама иногда путалась, кто из нас кто. Судя по снимкам, были мы ну чисто херувимчики - пухлые, светловолосые, губки бантиком, глазки распахнуто-невинные. Сходство заметно и сейчас, правда, я теперь копия более мелкая.
В школу я пришла на год позже брата, и тут началось... Джесс Нортон, как ты себя ведешь? Бери пример со своего брата! Почему так долго разбираешься с задачами по физике, вот твой брат... А еще мой брат быстрее бегал, длиннее и выше прыгал, лучше играл на гитаре... а еще... и еще...
И вот тут я перестала делать то, что делал мой брат. То есть - делала все ровно наоборот. Лишь бы они меня перестали сравнивать, сравнивать, сравнивать... Сравнивали и дома; очень странно, что я не возненавидела своего золотого братца в подростковом возрасте. Я сама им искренне восхищалась, просто случилось что-то вроде бунта против навечно связавшей нас близнецовой нити. Я даже хотела сделать татуировку - хотя бы голографическую - чтобы обо мне перестали говорить: "а вон его сестра..." Родители, правда, запретили.
А жили мы по-прежнему дружно - ну до такой степени, как могут жить дружно под одной крышей два разнополых подростка одного возраста. Ершилась и выпендривалась я только на людях. Между собой мы всегда могли договориться... ну после некоторых толканий и затрещин...
Мы даже договорились заняться сексом в одном и том же возрасте, а потом обменяться добытыми сведениями. Намеченный для этого возраст - четырнадцать лет - все отодвигался и отодвигался, пока, вернувшись с летних каникул от бабушки, я не поняла, что Арчи и тут меня опередил. Брат обнимал за талию свою подружку... совсем не как раньше - желая полапать, или демонстративно, или неловко - так небрежно, по-хозяйски, что я сразу все поняла.
- Ну мы же договаривались! - бушевала я. - Если бы я знала, что ты тут... я бы время на побережье зря не теряла!
- А что, у тебя там были кандидаты? - парировал он.
Покусителей на мою невинность у бабушки не наблюдалось, о чем ему знать было совсем не обязательно.
- Да!
Арчи смотрел ненавистным взглядом - как всегда, когда знал что-то мне еще неизвестное. То есть, когда успевал куда-то раньше меня.
- Да не психуй. Парни для секса просто раньше созревают.
- Ну и... как? - спросила я с любопытством.
Арчи закатил глаза.
- Это не опишешь! Да и у мужчин оргазм всегда ярче, чем у девчонок.
- Конечно, - поддела я, - это куда лучше, чем дрочить на порнуху!
Арчи мгновенно вспыхнул - кожа у нас довольно светлая, и мы легко краснеем.
- Я не дрочи... да с чего ты взяла?!
- Все пацаны дрочат! - добила я его. - Да и взрослые мужики тоже. Заглядывают к нам в раздевалку...
Арчи совсем растерялся.
- Да не подглядывал я за вами в раздевалке!
Я вздернула нос.
- Ну я на это надеюсь! Я же все-таки твоя сестра!
Хотя бы я сама тоже не отказалась заглянуть в мужскую душевую... Да ладно, можно и на Арчи посмотреть. Чтобы понять, чего это за ним так девчонки бегают. Кстати, едва только братцу исполнилось лет четырнадцать, многие девушки школы вдруг пожелали со мной дружить или хотя бы перекидываться вежливыми словечками. Но я ж не дура - понимала, чем объясняется вдруг выросшая популярность!
Арчи вернулся к своему новому высокомерному тону.
- В общем, думаю, тебе сексом еще рановато заниматься! У тебя вон еще и груди нормальной нет.
Я опешила.
- Нет, ты совсем обнаглел! Тебе, значит, можно... Двойной стандарт, да? А твоей милой сколько годиков, ты не интересовался?
- Мэг - другое дело, - веско сообщил Арчи. - Она с четырнадцати... И вообще, ты ее сиськи видела? А тебе еще надо подождать год-другой!
Не находя слов, я показала ему фигу и вылетела из комнаты, чтобы как в детстве не отвесить ему плюху - для приведения братца в чувство, когда он начинал мной командовать.
Арчи принял решение и - что гораздо хуже - довел его до сведения не только всех своих друзей (то есть всей мужской половины школы), но и, по-моему, до целого города. Кампания под лозунгом "Руки прочь от моей сестры!" сработала настолько удачно, что парни даже перестали отпускать сомнительные замечания, которые раньше меня всегда бесили, и которые я сейчас была готова мгновенно поддержать.
Но я тоже приняла решение расстаться со своей девственностью во что бы то не стало! "Помощника" отыскала с трудом - и то потому что Пол был приезжий и просто не знал моего брата и изданного им указа. Я, честно, и лица-то его не помню - до того доподдерживала свой настрой и уверенность крепкими коктейлями. Более-менее протрезвела уже на заднем сиденье машины: чужой запах, возбужденное дыхание, теснота, ноги немеют, не понятно что как куда вставляется, хлюпанье, тыканье... Было б отчего глаза закатывать! Боли почти не было, крови совсем чуть-чуть, но я сделала вывод, что с девственностью все-таки распрощалась. О чем и не замедлила оповестить Арчи.
Он выслушал меня с каменным лицом и подвел итог:
- Дура!
В общем-то я была кое в чем с ним согласна, поэтому спросила миролюбиво:
- Почему?
- Девственности нужно лишаться с любимым или хотя бы с тем, кто тебе нравится!
- А с кем? - воинственно спросила я. - Ты ж запугал до импотенции всех сексапильных парней школы!
Арчи чувствовал себя виноватым, что вынудил сестрицу лечь буквально с первым встречным, поэтому и решил объясниться:
- Мне б было не по себе, если бы я знал, что мой друг тебя трахает!
- Вот все только о себе, любимом!
- А если б я трахнул твою подружку?
- Да пожалуйста!
Я умолчала, что обе моих закадычных подружки были совсем не против. Но ни толстенькая Мила, ни жердь Жанна (груди у нее были еще меньше, чем у меня - не нулевой, а просто минусовой размер лифчика, который она все равно упорно продолжала носить - наверное, чтобы обозначить бюстонахождение) успехом у мальчиков не пользовались. В том числе - и у моего брата.
А Полу эта возня на заднем сиденье машины очень даже понравилось! В тот вечер он довез меня до дома, и я дала ему свой номер - лишь бы отвязаться. Так он просто завалил меня посланиями, в том числе и порнографического характера! Пришлось заблокировать контакт... Да, видимо, у мужчин оргазм куда ярче! Мне же продолжать сексуальные опыты совершенно расхотелось, да и романтичные подружки после моего подробного рассказа с ответами на уточняющие вопросы повели носами и просто продолжили грезить о моем прекрасном братце.
А тут и выпускной класс накатил - со всеми прилагающимися нагрузками и проблемой выбора.
Перед Арчи выбора давно не стояло: ВАК. Военная академия космонавтики. Он готовился к поступлению все три последних года: тренировался, наращивал силу и мышцы, летал сначала на тренажерах, а потом и с инструктором каждые выходные (деньги мы копили все лето). Да, и я летала. К старшим классам я забросила свой бунт и как в детстве делала то, что мне нравится - даже если это нравится одновременно и моему брату. А мне нравилось летать. Я справлялась не хуже, а порой и лучше Арчи: ведь за пультом не важен ни рост, ни вес, ни сила. Инструктор говорил, что у меня умные руки, отличная реакция и цепкий глаз. Но все это мне не пригодится, потому что в ВАК женщин на пилотов не берут. Это возмущало меня до глубины души: наверное, Академия - последний оплот мужских шовинистов! Но ведь время до моего поступления еще есть и все еще может измениться...
Арчи с блеском закончил школу и с лету поступил в учебку, а потом в ВАК - что редко случается, потому что в нашей семье нет никаких потомственных военных, а в академии ошивается сплошь военная аристократия.
Через полгода мы поехали на принятие присяги. По такому случаю в академии был объявлен дресс-код, и мне пришлось надеть юбку, иначе бы, наверное, меня просто не пропустили через КПП. Я оценила явный недостаток девушек-курсантов (их принимают только на матобеспечение, диспетчерскую службу и в аналитику) - взгляды парней щекотали мои коленки и ягодицы, скользили по груди - но здесь я ничем особенным их порадовать не могла, грудь у меня, конечно, подросла, но лишь до первого размера...
Гостей усадили на гостевую трибуну, откуда был виден плац, окруженный каре курсантов. На большой экран переносилось изображение новичка, зачитывающего присягу. Я внимательно слушала и наблюдала за лицом Арчи. Голос уверенный, звучный. Командный. Лицо отрешенно-торжественное. Как оно и полагается. Мама тихонько плакала, папа тоже усиленно моргал.
Мне было... странно. Мне все казалось, что брата подменили - вот если б он по окончании подмигнул... Не подмигнул. Арчи писал мне, что ему нравится режим и дисциплина: все предельно четко, понятно, командиры строги, но справедливы. Курсанты-ровесники по большей части снобы, но говорят, это из них выбьют муштрой. Да и он нашел там парочку таких же, как он, - не голубых военных кровей. Родителям он рассказывал то же самое, а значит, не врал. Обычно наши версии - "для тебя и для родителей" сильно разнятся.
После присяги родственникам разрешили забрать своих великовозрастных деточек на "пикник". Угощение многие, как и мы, принесли с собой, хотя можно было не стараться - ВАК расщедрилась и выставила полные прилавки снеди. Арчи сгреб в объятия нас всех троих, и я изумилась, какой же он здоровенный - им тут случайно не скармливают стероиды? Я вдохнула знакомый с рождения (да и до рождения) запах близнеца - правда, он стал совсем мужским. И каким-то казенным. Словно... металлическим.
Тут же познакомил со своими приятелями, те наскоро поздоровались, не забыв окинуть меня голодными взглядами, и ушли в счастливых объятиях своих семей. Мы ели, разговаривали - от веселой многоголосой болтовни воздух вокруг просто гудел. А над нами опрокинулось голубое небо с редко проплывающими белыми полупрозрачными облаками. Прошедший мимо белобрысый парень остановился перекинуться словечком с Арчи (и кинуть взгляд на мои загорающие ноги - у нас-то уже второй месяц идут дожди). Кивнул куда-то подбородком:
- Глянь, а наш-то фон барон тоскует!
Я оглянулась вместе с братом. У прилавка в одиночку спиной ко всем стоял парень и засунув руки в карманы брюк, смотрел на еду. Долго так смотрел - точно затруднялся в богатом выборе. Сразу было ясно, что парень совершенно один.
- Эй, Феликс!
Зычный голос Арчи не услышать было невозможно. Как и привлекающую внимание длинную руку. Обернувшийся парень и увидел и услышал.
- Иди к нам! Вы не против?
Родители замотали головами в том смысле, что совсем не против. Темно-синяя форма смотрелась на Феликсе очень стильно, но если расслабившиеся парни давно расстегнули, а то и скинули кителя, этот по-прежнему был застегнут на все пуговицы. При его приближении наш рыхловатый папа поднялся и даже попытался втянуть животик. Курсант остановился, окинув взглядом темных глаз семейку Нортон, и коротко склонил стриженную фигурным ежиком голову.
- Добрый день.
- Это мой приятель Феликс... Это мой папа Реджинальд, мама Мэри, сестра Джесс...
- Как дела, очень приятно, - забормотали все одновременно.
- Садись с нами. Не смогли твои приехать? - сочувственно сказал Арчи. Феликс посмотрел в сторону, и я вдруг испугалась. Не был он Арчи другом. Мой брат берет людей открытостью, доброжелательностью и одновременно твердостью: даже самые скандальные скандалисты становятся вменяемыми в его присутствии. На этого сокрушающее обаяние Арчи нисколько не действовало. Он был зол, раздражен, и, кажется, презирал весь мир и нас - в первую очередь. Да и по возрасту Феликс был лет на пять старше нас с близнецом. Где же он болтался столько времени после окончания своей закрытой элитной школы?
Я думала, он пошлет нас - очень вежливо и ядовито. Но хорошее воспитание взяло верх - Феликс, коротко улыбнувшись, поблагодарил и присел на наш коврик. В его присутствии хотелось сесть прямо, вести чинную беседу и есть серебряными приборами. Поэтому я тут же вытянулась на подстилке, вгрызлась в сочные сливы, заливая соком подбородок. Надо отдать должное Феликсу - он даже не посмотрел на мои выдающиеся (сегодня) прелести. Или взгляд был тоже из области этикета - такой сдержанно-вежливо-незаметный... Я тоже разглядывала его исподтишка.
Если мама мне до сих пор напоминает, чтобы я не сутулилась, у Арчи уже формируется осанка военного, то Феликсу в детстве, наверное, к спине привязывали дощечку. Позвоночник совершенно прямой, плечи развернуты, живот втянут. Подбородок параллелен полу. Мда. Просто леди из пансионата благородных девиц. Может, именно из-за осанки рядом с моим здоровенным братцем он не смотрится ниже ростом. Хотя и ниже и тоньше в кости. Даже изящней, пожалуй.
А вы посмотрите-ка на нашу маму! Просто помолодела, расцвела и расщебеталась! Вываливает на симпатичного курсанта всю нашу подноготную. Арчи-то что, только слушает да посмеивается, думает, этому фон барону интересна вся эта ерунда!
- ...близнецы, - услышала я.
- Очень похожи, - вежливо сказал Феликс. Эй, парень, да ты вообще-то на меня смотрел?
Папа засмеялся:
- Даже стремлениями похожи! Джесс тоже хотела попасть в ВАК!
О, нет, па-апа, простонала я. Мысленно.
- Какое счастье, что девушек не принимают в пилоты!
- Да, - согласился Феликс, - большое счастье.
Интересно, кто-нибудь кроме меня услышал, как ядовито это прозвучало? Типа - и без того тут простолюдинов избыток, еще своих девок сюда потащат...
- Большое спасибо, - сказал Феликс, легко поднимаясь - и никаких крошек на брюках, заметьте! - Было очень приятно познакомиться.
Прекрасный врун - вон как родители засияли! Мама смотрела ему вслед с восхищением.
- Какой приятный молодой человек!
- Он и вправду барон? - спросила я.
- Нет, но какой-то титул у него точно есть.
- А чего он в таком возрасте поступает в академию? Запоздалое развитие?
Арчи глянул на меня внимательно. Обычно наши точки зрения на окружающих совпадают - ну, кроме его грудастых подружек.
- На самом деле Феликс сразу на третий курс поступил. Он только присягу с нами принимал. Пришел сюда после Патруля.
- Что?! - я резко села, оглядываясь в поисках заносчивого лордика.
- Сбежал из дому после школы и прослужил там лет пять. Сейчас вот после грандиозного скандала с отцом все-таки вернулся и поступил к нам.
- А кто у нас папа?
Брат посмотрел на меня с жалостью.
- Я же тебе называл фамилию!
- И что?
- И ты еще собиралась в военную академию!
- Я собиралась летать, а не заучивать семейную историю всяких там фонов!
Арчи закатил глаза к небу. Он сегодня явно напрашивался на сестринскую плюху. Жаль, что родители от него никак не отлипали, и потому нам не удавалось поговорить наедине. Он до сих пор не знает, куда я теперь собираюсь после школы. Я не говорила, потому что не была уверена, да еще потому что все эти месяцы он взахлеб рассказывал о своей академии и интересовался моими делами лишь вскользь - ну правда, что может происходить в нашем старинном провинциальном городке?
Ну что ж, я его удивлю!
Удивился - вместе со всеми.
С ума сошла?! Какой Звездный Патруль?! Кому ты там нужна? Уже берут? Кем берут? Гражданским пилотом? А на хрен тебе тогда Патруль, ну и иди ты в летную школу, да не одни же там атмосферники... Джесс, ты ж сама говоришь, что ненавидишь тупую военщину! Ну все равно они наполовину военные. А наполовину - полицейские. Хочешь быть звездным копом, что ли? А знаешь, как их называют? Да знаю я, как нас называют! Что? Как?! Еще раз? Не зна-ал...
Джесс, послушай меня. Да послушай ты меня... Ты можешь в конце концов заткнуться?! А, не можешь... ну проорись... Да сама ты... от такой и слышу... да при чем здесь это?!
***********
***********
А этот-то что здесь делает?!
Я скосила глаза на скользнувшего мимо Феликса Раткевича. Полковник глянул на протянутую ему бумагу. В секретари, что ли, наш лордик подался? Нет - сел рядом со столом без разрешения и приглашения старшего по званию, заложил ноги на ногу и сцепил на коленях руки. Уставился куда-то мне в живот. За эти годы манеры у него явно ухудшились - наверное, потому что прибавилось звездочек и нашивок. А вот выражение лица все то же памятное: высокородная спесь и презрение. Тяжелые веки сонно приопущены, губы сжаты.
- Звездный Патруль, значит, - сказал полковник, рассматривая меня, и постукивая по столу карточкой запроса. Мне сесть не предложили. - А скажите, э-э-э... вот никак я не пойму вашего ранга-звания!
- Мастер-пилот первой категории, сэр.
Крупный рот полковника дернулся.
- Вольноопределяющийся, значит?
- Так точно. Волонтер.
- И вам доверили переговоры с нами?
- Курьерскую доставку запроса. И доставку ответа.
- С какой стати Патруль заинтересовался погибшим лейтенантом Арчибальдом Нортоном?
- Пропавшим без вести! - быстро поправила я. - Лейтенант Нортон числится в списках пропавших без вести.
- Мы с вами военные... - полковник досадливо поправился, - да даже вольноопределяющийся должен понимать, что такое "пропасть без вести" в "Красной зоне"!
- Пока тело не найдено...
- Да его тело просто расплавилось, вплавилось в поверхность! Тысячи градусов, что вы хотите!
Я на секунду закрыла глаза и продолжила - надеюсь, не изменившимся голосом:
- Пока не найдено тело или не предоставлены иные неопровержимые доказательства смерти, солдат считается пропавшим без вести. Я знаю Устав академии. Сэр.
Раткевич протянул руку и постучал указательным пальцем по пропуску на столе. Полковник снова проглядел его и вскинул блеснувшие глаза.
- В вашем удостоверении стоит фамилия Нортон. Однофамилец?
- Лейтенант Нортон мой брат.
Лорд впервые подал голос:
- По моему запросу в списках ЗП не числится никакого Джессами Нортона.
Я едва не расхохоталась. Ну не идиоты ли? Им даже в голову не приходит, что военную форму может носить и женщина.
- Конечно, не числится, капитан Раткевич! Потому что Джесс - сокращенно не от Джессами, а от Джессики.
Наш лорд посидел еще, рассматривая свои сомкнутые руки, и поднялся.
- Я вас не узнал, извините. Прошу садиться, Джессика.
Так, насчет ухудшения его манер я, кажется, поторопилась. "Офицер всегда учтив с женщинами, терпелив с детьми и вежлив со стариками..."
Я села. Полковник смотрел на нас, перестав постукивать карточкой по столу. Губы его вытянулись - по-моему, он хотел присвистнуть, но вовремя вспомнил о своем звании.
- Итак, вы - та самая Джесс.Нортон, что завалила нас запросами, письмами командованию, требованиями пропустить на территорию базы?
Я, так же, как Раткевич пару минут назад, сцепила руки на коленках.
- Остальные Нортоны - то есть наши родители - уже смирились.
- А вы, значит, нет?
- Сэр, мы ведь близнецы.
- Да? - полковник окинул меня взглядом. - А не похожи. И что?
Я чуть его не расцеловала. Первый такой отзыв за всю нашу жизнь!
Раткевич вмешался:
- Джессика еще в своих письмах объясняла, что между ними как близнецами существует тесная связь. Если она не почувствовала, что ее брат мертв, значит, он жив.
Странно, но Раткевич произнес это безо всякой интонации в голосе - очень ровно - точно цитировал параграф Устава. Непонятно, как он к этому относится.
- То есть, вы телепаты?
- В некотором роде, - я не стала вдаваться в подробности.
Полковник отбросил пропуск и провел ладонью по лицу.
- Ну а мы, не телепаты, вынуждены полагаться лишь на факты! В КЗ посылали роботов и разведчиков. Никаких признаков жизни на территории зоны не обнаружено.
Я подалась вперед.
- Значит, на территорию зоны можно проникнуть?
Полковник посмотрел на меня странно. Я бы сказала - с опаской.
- Доступ в зону запрещен. Не знаю, что вы там себе навоображали... э-э-э, Джессика?
- Мастер-пилот, пожалуйста, - поправила я.
- Так вот, мастер-пилот. Командование не дает разрешения на индивидуальный доступ. Только в случае организации поисков...
- Но вы же их прекратили!
- Прекратили. В связи с полным отсутствием доказательств жизни. Вот вы, телепат, можете сказать, где находится ваш близнец, указать какие-то вешки, координаты?
Офицеры поняли все по моему лицу и по моему молчанию.
- Вот так вот, - полковник прихлопнул запрос обеими руками крест-накрест, точно тот пытался совершить с его стола побег. - Официальное время ответа - десять календарных дней. Но вы должны знать, э-э-э... мастер-пилот... что ответ останется прежним.
- То есть - нет?
- Нет.
При написании писем, запросов и жалоб я уже прошла все стадии - негодования, слез, отчаянья, бессилия... И повторять вживую я это все не собиралась. Хотя, кажется, именно этого от меня ожидали: я перехватила взгляд полковника, брошенный на Раткевича - мол, избавь ты меня от нее, а?
- Ясно, - сказала я, вставая. И вышла, не спрашивая разрешения, да и не прощаясь - провались они все со своими уставами и воинской дисциплиной! Одна показуха и пускание пыли в глаза наивным пацанам вроде моего Арчи!
Раткевич окликнул меня уже возле КПП. Слава богу, только окликнул, не придержал за локоть - а то бы я его ударила.
- Мастер-пилот! Джессика Нортон!
Не останавливаясь, я глянула через плечо.
- Чего?
- Зайдем в кафе.
- Что?
- У нас на территории базы есть неплохое кафе. Я угощаю. Поедим, поговорим.
Есть хотелось мне меньше всего. Хотелось добраться до своей машины, реветь и биться головой о пульт.
А вдруг...
Кафе было маленьким, неожиданно уютным, наверное, для офицерского состава и гостей - с запахом приготовленной, а не разогретой еды.
- Меню у нас простое, - сказал Раткевич, - разрешите, я закажу на свой вкус.
- Разрешаю, - сказала я, растирая ледяные пальцы. Раткевич пробежал пальцами по кнопкам климат-контроля - и нас накрыло волной теплого воздуха. А еще он приглушил свет - точно хотел укрыться от моего взгляда. Или не хотел, чтобы его видели со мной.
"Офицер всегда предан друзьям и соратникам по оружию"...
- Арчи считал вас своим другом, - сказала я, разглядывая его лицо. Темный загар - в его исконном, смугло-земном варианте, - тонкие черты лица; взгляд, как обычно, устремлен на сомкнутые на столе руки.
Выражение его лица не изменилось.
- Ваш брат, Джессика, очень открытый и дружелюбный человек. Друзьями для него были все окружающие.
- Ну конечно, не то, что для вас, да?
- Верно, - сказал он учтиво. - Друзьями я могу назвать немногих.
- А как вы относитесь к Арчи?
Как к быдлу? Как к пушечному мясу?
Раткевич серьезно подумал.
- Как к соратнику по оружию. Как к отличному командиру и очень талантливому пилоту.
- То же самое он говорил и про вас, - заметила я, - но вы, похоже, уже не летаете? Чем вы теперь занимаетесь, а, господин Раткевич?
- Да, я теперь не летаю, - спокойно согласился он. - А чем я занимаюсь, Джессика, ни вас, ни Патруля не касается.
Ну как же хочется вмазать по этой смуглой невозмутимой физиономии!
- Знаете, что бы сделал мой братец, этот дружелюбный дурак? - спросила я. - Он бы никогда вас не бросил! Он бы искал и искал и нашел вас - живым или мертвым! Даже если б командование запретило ему!
Раткевич чуть приподнял уголки губ - наверное, он считал это улыбкой.
- Несомненно, сложив при этом свою буйную головушку, а то и головы остальных своих... друзей. А если б он все-таки вернулся с победой, то тут же угодил бы под военный трибунал за невыполнение приказа. Здесь вам не Звездный Патруль с его вольницей, Джессика.
- Но зато вы бы были живы!
- Есть кое-что поважнее моей жизни.
- Что, например? Воинская дисциплина? Подчинение приказу? Очень утешает, когда вы вспоминаете своих погибших друзей и знаете, что могли бы их спасти?
Мне все-таки удалось задеть его.
- Они - как и ваш брат - военные. Они знали, на что идут!
- То есть, они знали, что когда им потребуется помощь, друзья и командиры предадут их?!
- Поиски были организованы и... - Раткевич нахмурился. - Впрочем, близким родственникам говорить об этом просто бесполезно. Поверьте, Джессика, мне очень жаль...
- Оставьте свои лицемерные утешения при себе!
Капитан пожал плечами и заткнулся. Ни он, ни я не притронулись к еде.
- Послушайте, - сказала я наконец. - Если бы вы...
Я замолчала, закусив губу. Раткевич смотрел на меня молча - никакого подбадривающего взгляда или реплики. Он, наверное, сразу понял, о чем я хотела его попросить.
- Если бы я могла проникнуть в Зону... одна, на своей машине, сняв опознавательные маяки... никто бы никогда не узнал об этом...
- Достаточно, - сказал Раткевич, вставая. - Выкиньте это из головы, Джессика.
Я, наверное, искусала все губы в кровь.
- Тогда зачем вы... о чем вы вообще хотели поговорить со мной?
Раткевич выложил на стол мой пропуск.
- Вот, вы забыли. Всего хорошего, мастер-пилот.
Слова, которые я произносила ему в прямую спину (мысленно, Арчи бы мной гордился!), наверняка изрешетили его насквозь, но Раткевич не подал виду.
Только позже я подумала, что он мог бы сразу отдать пропуск (а то и вовсе отправить вслед за мной солдата), а не тратить время на бессмысленный разговор.