Я ползу по коридору на четвереньках. Или это называется - иду? Двигаюсь... Коридор освещенный, длинный. Пустой. Если опустить голову, видно, какая за мной остается широкая красная полоса. Не знала, что в человеке так много крови. Руки начинают сильно дрожать в локтях и запястьях, а колени переставляются все тяжелее, точно их оттягивают назад на резинке. Наверное, легче ползти. Я ложусь и понимаю, что это плохая идея: пол гладкий, скользкий, пальцам не за что уцепиться. А, может, попробовать двигаться на спине, просто отталкиваясь ногами? Побарахтавшись, как черепашка с расколотым панцирем - садисты-мальчишки в детстве разбивали панцирь камнями - переворачиваюсь и смотрю в потолок. Потолок ведет себя очень странно: он то нависает над самым моим лицом, то уплывает куда-то высоко, прямо в небо, то раскачивается из стороны в сторону, как маятник... Может, землетрясение началось?
Я поворачиваю голову, прижимаясь щекой к холодному камню. Окна в коридоре большие, но выходят они на "глухую" стену соседнего здания, и с пола видно только эту стену и небо. Серое небо. Вечер? Утро? Просто плохая погода? Наверное, все-таки вечер, потому что в институте никого...
Институт! Сама не знаю, почему это слово меня беспокоит. Слово как слово. Но есть в нем что-то такое, что заставляет меня ползти вперед. Выбираться... надо выбраться, пока никто не пришел. Не нашел меня.
Никто меня не ищет! Защипало глаза и щеки - слезы, внезапные, горячие, соленые. Никому я не нужна. Ни-ко-му. Совсем. Кроме... Я пытаюсь поднять голову - аж шея задрожала от усилия. Не получается. Тогда я скашиваю взгляд на ноги. Назад. В том конце коридора темно и пусто. Никто не идет по моему следу. Но это ненадолго.
Надо выбираться. Я запрокидываю голову: впереди лестничная площадка, а за ней точно такой же коридор. Может, я сумею съехать вниз по перилам? Только вот не знаю - куда я... приеду.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ИНСТИТУТ МАГИЧЕСКИХ ФЕНОМЕНОВ
День подходит к итогу. Послушай:
Сон котенком крадется по крыше,
Синеокий чернильный котенок
Скоро станет матерым котом.
Изловчится, на форточку вспрыгнет,
Тенью в ноги к тебе заберется
И свернется клубочком, прогонит
сны дурные и недобрых людей.
Н.Караванова
Глава 1
Парк запутанных дорожек
Агата очень боялась идти к Димитрову в больницу. Даже позвонить не решалась. Сначала хотела навестить Максима, своего телохранителя, но и Келдыш и бабушка, как сговорившись, запретили это делать. Агата поняла, что не очень-то он хочет ее видеть. А вдруг и Славян тоже?.. Хотя это смешно, они же с ребятами его вылечили! Но ведь в больницу он попал из-за нее. И неизвестно, вернется ли к нему его огненная магия. Вдруг - она вспоминала рассказ Келдыша о детях, которых родители после войны водили к Слухачам - его тоже 'выпили досуха'? Лучше, конечно, было заявиться к Димитрову всей толпой. Но у интернатовцев (всех, кроме нее) помимо обычных школьных начались еще и экзамены по магии, и Божевич решительно запретил выходы в город - особенно их сумасшедшей компании. Это не она, это директор так их назвал.
В общем, Агата все раздумывала и колебалась - пока не явился Келдыш и не предложил сопроводить ее в больницу. Она не сумела придумать уважительную отговорку и теперь плелась рядом с ним по больничному парку. Где-то здесь со Славяном гуляет мама Димитрова. Агата надеялась их просто не найти - ведь парк такой большой! - но чтобы Ловец кого-то не нашел...
- Вон они, - Игорь показал на женщину, катившую по аллее инвалидную коляску.
Агата испугалась:
- Он что, не может ходить?
- Просто еще слишком слаб. Добрый день!
Димитрова вскинула руку, заслоняя глаза от солнца, и заулыбалась:
- О, Игорь, вы снова пришли? Здравствуйте-здравствуйте!
Агата вопросительно поглядела на Келдыша:
- Снова?
- Я тут бываю. Иногда, - бросил тот на ходу.
- И Агата тоже! - продолжала мама Славяна напряженно-оживленным голосом. - А мы уж думаем - что-то нас одноклассники не навещают?
- Экзамены, - виновато пробормотала Агата.
Келдыш подошел первым, пожал руку Димитрову.
- Здравствуйте, Славян. Я принес вам тренажеры для рук. Оставил в вашей палате.
Он со всеми на 'вы'. Даже с маленьким Зигфридом-Водяным.
- А как...
- Там есть инструкция, но первое время может понадобиться чья-нибудь помощь.
- Сам справлюсь!
Знакомые агрессивные интонации в хриплом голосе. Агата слегка взбодрилась: может, все не так уж страшно? Увидела темную кудрявую макушку Славяна - он пытался выглянуть из-за спинки кресла.
- Мориарти?
- Да, - Агата подошла и пробормотала неловко: - Привет, Слав.
- Привет.
Выглядел он нормально. Ну, почти нормально - если не обращать внимания на этот теплый больничный халат, бледное лицо и бледные губы. Руки расслабленно лежали на подлокотниках. Димитров сощурился на нее, опять сказал:
- Привет.
Агата покосилась на взрослых: они отошли в сторону и что-то тихо обсуждали.
Агата и без того заметила, что он щурится и наклоняет голову то так, то эдак, точно пытаясь получше рассмотреть ее. Шагнула ближе. Носки кроссовок уперлись в колесо коляски.
- Ага, - теперь Димитров смотрел на нее снизу. Глаза темные-темные. Напряженные. - Я когда... проснулся... стал хуже видеть и слышать. Все вокруг какое-то... не такое.
Агата промолчала. Она, кажется, поняла: Славян видит и слышит теперь, как обычный человек. Просто человек. Как она сама.
Не маг.
Запаниковав, Агата оглянулась. Келдыш наблюдал за ними поверх кудрявой головы Димитровой.
- Все наши передают тебе привет. У нас экзамены и Божевич не выпускает, но они придумают, как выбраться. Вот.
Протянула ему пакет с конфетами и журналами. Пальцы Славяна дернулись и замерли.
- Положь куда-нибудь, - сказал он со злостью.
Агата торопливо пристроила пакет ему на колени. Димитров сказал в ее склоненный затылок:
- Говорят, это ты меня вылечила?
- Нет. Все мы. И еще, - она махнула рукой в сторону, - Келдыш.
- Ты мне снишься.
- Правда? - Агата почувствовала, что краснеет.
- Каждую ночь... - Славян подумал и добавил, - и день. Всегда, когда засыпаю. Как он подходит к тебе... - Агата поняла сразу - Инквизитор. - А ты говоришь ему - возьми всё... Страшно.
В их полку прибыло - вот еще один с ночными кошмарами! Агата кивнула.
- Игорю инквизитор тоже снится. И мне. Стефи говорит, я иногда кричу по ночам.
Димитров наблюдал за ней темными неподвижными глазами.
- Не он страшный... Ты.
Славян как будто ее ударил - она даже сделала шаг назад.
- Все нормально? - спросил Келдыш за ее спиной, Агата и не заметила, когда он успел подойти. Димитров сказал устало:
- Я лечь хочу.
Его мама сразу захлопотала, поправляя плед у него на коленях, разворачивая коляску.
- Хватит на сегодня, нагулялись, поехали в палату. Спасибо, что забежали, Игорь, Агата. Приходите еще!
Никогда. Никогда больше.
Агата не стала смотреть, как они уезжают. Повернулась и пошла в противоположную сторону. Они долго молча шагали по запутанным бесконечным дорожкам - Агата начала подозревать, что волшебники здесь что-то сделали с пространством. И, кажется, со временем - они неожиданно вышли в осень.
- Посидим? - Келдыш смахнул желтые листья со скамейки, уселся, вытянув ноги. Агата присела на край и отвернулась. Она не хотела говорить о Славяне. Она даже не знала, что сказать остальным. Пусть сами теперь к нему приходят.
- Хотите?
Келдыш протягивал ей половину шоколадки. Вторую жевал сам. Наверно, приносил Димитрову, а отдать забыл.
- Спасибо.
Агата подержала в руках и все-таки откусила. Горький...
- Мортимер.
Почему-то он всегда называет ее по фамилии, когда они остаются одни. Или ему очень не нравится имя Агата или он так напоминает ей, что возится с ней исключительно как куратор Службы Контроля над Магией.
Да и себе, наверное, - тоже.
- Помните, как вы себя чувствовали, когда я водил вас к Слухачу?
Агата упорно жевала шоколад. Еще бы не помнить!
- А теперь умножьте все это на тысячу. Его сейчас просто раздирают на части злость, страх... отчаянье. Бессилие.
Ее они тоже сейчас раздирают. На мелкие клочочки.
- Он расстроился, что я себя хорошо чувствую! - пожаловалась Агата.
- Нормальная человеческая реакция - когда тебе плохо, то и целому миру тоже должно быть плохо.
- Значит, я не человек, - буркнула она. - Или не нормальная.
- Да уж, - согласился Келдыш. - С нормальностью у вас, действительно, наблюдается некоторая напряженка.
Агата покосилась. Он улыбался.
Наверное, помогла шоколадка. Или то, что Келдыш в трех словах объяснил поведение Димитрова. Агата знала, что и обида и вина вернутся - она долго будет все это переживать-пережевывать-обдумывать ночами. Но сейчас ей стало легче. Агата огляделась. Ярко-голубое сентябрьское небо. Желтые, точно светящиеся, листья на деревьях. Разноцветная листва под ногами.
- Красиво как...
Келдыш посмотрел вправо-влево - точно впервые заметил, где они находятся. Поднялся.
- Красиво. Но давайте-ка вернемся в лето.
- А если посетители не волшебники?.. - спросила Агата, когда они возвращались - до ворот и лета, оказывается, было рукой подать. Келдыш ответил прежде, чем она закончила вопрос:
- Для них это просто небольшой больничный парк.
- А если долго ходить по дорожкам, то можно выйти и в зиму?
- Не советую, - сказал Келдыш, не глядя на нее. - Холодно.
- Но в принципе, можно?
- В принципе... В принципе, когда я здесь лежал, для меня на любой аллее была зима.
Агата сразу умолкла. Она никогда не лечилась в подобной клинике - магия, как выяснилось, не может принести ей вреда. Даже после... Инквизитора ей достались одни кошмары. А Игорь вон до сих пор ходит к целителям.
Келдыш привычно оглядел улицу, прежде чем выпустить ее за ворота. Сказал неожиданно:
- Но гораздо хуже попасть в Пустыню.
- Пустыню?
- Многие не возвращаются.
- Как это?
Игорь пожал плечами. Ему, наверное, до смерти надоело рассказывать общеизвестные (волшебникам) вещи. Агата нахохлилась. Наверное, она никогда не станет 'своей', потому что родилась и выросла обычным человеком и практически ничего не знает. Да и родители у нее те еще...
Если хорошенько посчитать, то Келдыш сам ей в отцы годится. Перед войной он заканчивал Академию, а она только родилась... Ну, не только, наверное, ей было года два уже.... В Академии учатся пять лет, а поступают... поступают по-разному.
- А вы во сколько лет начали учиться в Академии Магии?
Келдыш помолчал - наверное, пытался сообразить, зачем ей это надо. Сказал наконец:
- Не беспокойтесь, времени у вас больше чем достаточно.
Решил, она расстраивается, что поздно начала учиться! Ну что она за человек, нет бы просто спросить, а она начинает бояться: а вдруг он подумает, что она подумала... Вдруг догадается, что она пытается понять - может ли взрослый мужчина обратить внимание на девушку... такого безнадежно школьного возраста.
Не мог он быть ее отцом! Бабушка говорила, что волшебники могут зачать детей только к тридцати годам: 'Если природа дает что-то одной рукой, другой она обязательно отнимает'. И детей у магов мало - двое большая редкость. Если б в обычных семьях не рождались дети с МээС, маги давно бы вымерли. Агата подумала вдруг, что все еще не относит себя к волшебникам. И видит, и слышит... и чувствует, как обычный человек.
Это хорошо или плохо?
Стефи, выслушав рассказ о посещении Димитрова, промолвила непривычно задумчиво:
- Я вот пыталась представить, как это - взять и остаться без магии? Не понимаю, как без нее вообще можно обходиться!
А она вот обходилась себе преспокойненько, да и продолжает - большую часть времени - и не представляет, как же ей теперь с магией жить.
- Думаешь, магия к нему не вернется? А не было случаев, когда... - Агата затихла под снисходительным, каким-то... взрослым взглядом Стефани. Так смотрят на малыша, толкующего про фею, которая ему привиделась ночью: мол, вырастешь, сам поймешь, фей не бывает! Непонятно, кому сочувствовала Стефи - то ли бедняге Димитрову, то ли самой Агате - но прозвучало это с жалостью:
- Нет, Агат, не бывает такого. Это же Главный Инквизитор!
Агата полдня нерешительно посматривала на телефон: Келдыш после... Андрэ подарил ей сотовый с тревожной кнопкой и велел везде носить с собой. Мобильник был таким навороченным, что она до сих пор и половины функций не освоила. Позвонить Игорю, спросить - а правда ли магия к Славяну не вернется? Нет, наверное, нужно все-таки поменьше 'грузить' своего куратора.
И только по делу.
А не вечными своими сомнениями и страхами.
Ночью, наверно, для разнообразия, ей приснился не Инквизитор - пустыня. Не привычно желтая, не красная и не белая, какого-то странного темно-болотного цвета. Низко над головой - можно рукой достать - клубились багровые тучи, словно кто-то постоянно перемешивал их гигантской ложкой. К горизонту тучи темнели и становились почти черными.
Агата спустилась-соскользнула вниз с бархана - следов на песке не оставалось. Вокруг были такие же застывшие волны-барханы, ни единого растения, ни одного человека. Оставалось только идти к горизонту, где появилась белая ослепительная полоса, похожая на трещину. Она расширялась и расширялась, как будто кто-то рвал ткань воздуха по границе песка и неба...
Проснувшись, Агата почему-то твердо знала - это и есть Пустыня, из которой не возвращаются.
Глава 2
Новая метла
- Эй, Агата! Мориарти!
Она понемногу привыкала - правда, еще через раз - реагировать на вольный вариант своей фамилии.
- Директор сказал к нему идти!
Агата захлопнула книгу.
- А зачем?
Нашедший ее в парке второкурсник пожал плечами.
- Да там какой-то мужик пришел...
Еще один целитель с еще одним не заданным вопросом?
Целый месяц после того, как они 'вытащили' Славяна, их расспрашивали и расспрашивали и расспрашивали - каждого по отдельности и всех вместе. Заставляли вспоминать, кто где стоял (до миллиметра), кто что говорил, кто что делал (вплоть до вдоха-выдоха), кто о чем думал, кто что чувствовал... Среди менявшихся целителей постоянно присутствовал один и тот же человек, которого Агата видела в доме Келдыша после смерти Инквизитора. Работник СКМ. Конечно, этой службе надо все держать под контролем - а то начнет еще кто попало исцелять казненных! Поначалу интернатовцы охотно расписывали как всё было, потом устали в сотый раз пересказывать одно и то же. "Как же тяжело быть знаменитым!" - вздыхал Зигфрид. Потом начались экзамены, и Божевич настоял, чтобы его подопечных хотя бы на время оставили в покое.
Агата шагнула через порог директорского кабинета, увидела хмурого Келдыша, нервничающего Божевича - и у нее подкосились ноги. Это было так похоже на...
- Что-то с бабушкой?!
- Что... - Келдыш поднялся. - Да что ж вы все время на меня так реагируете-то?! Все в порядке с вашей бабушкой!
Агата пару раз вдохнула-выдохнула и жалко пробормотала:
- Здравствуйте, извините. Я просто подумала...
- Что я принес вам еще одну... гадостную весть? Ну в общем, где-то вы правы, конечно.
- Тебя вызывают в СКМ, - похоронным голосом объявил Божевич.
- Да? - сказала Агата через паузу, потому что от нее явно ждали какой-то реакции. - А зачем?
- Насколько я понимаю, - сказал Келдыш, - для еще одной очень долгой, нудной и поучительной беседы. Я обещал мадам Мортимер вас отвезти... кажется, я постепенно превращаюсь в вашего личного водителя? Как куратор обязан вас проинструктировать, чтобы в СКМ вы не ковырялись в носу и вообще вели себя прилично.
Агата через силу улыбнулась.
- Ну тогда... поехали? Или, может, мне надо переодеться?
- Едем как есть, вы и так прекрасны!
Она все-таки успела бросить взгляд в зеркало - да уж, прекрасна! Джинсы, майка, волосы торчат во все стороны, лицо бледное, глаза все еще перепуганные... Наверное, неприлично в такое солидное заведение, Службу Контроля над Магией (вон, как мужчины озабочены!) являться в виде несчастной сиротки Марыси?
Агата еще ни разу не была в здании СКМ и с любопытством крутила головой, читая загорающиеся при приближении таблички на дверях. Встречные здоровались с Келдышем, тот отвечал кратко, не останавливаясь и не улыбаясь. Вообще, куратор был сегодня не в настроении: молчал, словно сосредоточенно обдумывал что-то.
- А бабушка тоже туда придет?
- Да.
- А какие вопросы будут задавать?
- Думаю, несложные.
- А для чего все это нужно?
Келдыш промолчал. Агата попыталась снова:
- Мы ведь к Шрюдеру идем, да?
Игорь вздохнул, с силой потер шею, точно она у него болела, и замедлил шаг.
- Мортимер... - глядел он как-то озабоченно. - Шрюдер больше не возглавляет СКМ.
- Правда?
- Он сейчас передает дела новому начальнику. Констанц вас и вызвал. Я не располагаю подробными сведениями, и не знаю, чего от него можно ожидать. Но ходят слухи... хотя при смене руководства всегда ходят разные слухи, сами знаете: новая метла и так далее...
Агата не знала, что 'и так далее', но все же понимающе кивнула.
- Возможно, ничего страшного в этом нет, - продолжал Келдыш, - но настораживает, что он сходу занялся вами. Поначалу все на таких должностях страдают излишним служебным рвением, как бы не наворотил дел...
- Каких?
- Разнообразных. Я буду рядом. Вы разрешите мне?.. - он поднял руку с крисом. Агата неуверенно кивнула, и Игорь утешил: - Только когда понадобится вам что-нибудь подсказать. Если понадобится.
Она прочитает его мысли-подсказки, но ведь и он может услышать ее. Ну и что? Она же не будет думать ничего такого... Да вообще не будет думать!
Келдыш остановился. Рассеянно поглядел в окно.
- Хотя, возможно, все это только бред моего больного воображения. Идемте.
Открыл перед ней дверь. Агата заметила, что на ней странная табличка: потекшая. Словно оплавленная.
Бабушка и Шрюдер уже были здесь. За длинным столом сидела еще какая-то женщина, постукивавшая ручкой по раскрытому блокноту. Уставилась на вошедших. Ручка зависла в воздухе.
- Добрый день, - сказали от окна. - Проходите, присаживайтесь.
Келдыш и Шрюдер пожали друг другу руки, Агата чмокнула бабушку в щеку. Вдвоем с куратором уселись в торце стола. Агата почувствовала быстрое легкое прикосновение - похоже, Игорь примеривался, сможет ли в любой момент дотронуться до ее руки.
Агата, щурясь, разглядывала приближавшегося мужчину: широкий, в темном, похожем на военную форму, костюме. Он сел за стол, положил перед собой аккуратную стопку листков, выровнял ее ладонями и оглядел всех. Пепельные волосы коротко подстрижены, глаза синие, очень спокойные - такие называют непроницаемыми.
- Еще раз добрый день, - сказал ровно. - Разрешите представиться.
А если не разрешить? Хотя такому вряд ли что не разрешишь.
- Валентин Констанц, исполняющий обязанности начальника СКМ.
Он отложил один листок. Наверное, записал все по порядку, как на карточках для запоминания иностранных слов: лист первый - поздороваться, лист второй - представиться. Чтобы не улыбнуться, Агата посмотрела на остальных. Бабушка глядела на Констанца, поджав губы. Шрюдер подпер щеку кулаком и даже, кажется, не моргал, словно боялся пропустить что-то интересное. Келдыш внимательно рассматривал потолок. Женщина, встретившись глазами с Агатой, как-то странно дернулась, опустила взгляд и чиркнула в своем блокноте - галочку поставила, что ли?
- Всем вам известен инцидент, произошедший некоторое время назад. И меня не могло не заинтересовать одно из центральных действующих лиц. Которое, к тому же, еще и носит такую знаменитую фамилию.
Это он о ней так... витиевато?
- Спасибо прежнему руководителю СКМ: все обследования, доклады, отчеты и предварительные выводы по Агате Мортимер собраны и систематизированы.
Интересно, что там за выводы такие? Агата вытянула шею, хотя с ее места и с ее зрением ничего, конечно, не увидишь. Может, попросить у Шрюдера взглянуть одним глазком? Или теперь надо просить уже Констанца?
Валентин тем временем взял третий листок.
- Меня заинтересовала записка, в которой были предложены вполне разумные, на мой взгляд, меры по обеспечению безопасности и наилучшего развития объекта. Автор настаивал на том, чтобы ему разрешили занять должность куратора при Агате Мортимер.
Все дружно взглянули на Келдыша: тот по-прежнему смотрел в потолок. Констанц отложил лист во вторую стопку. Выровнял и ее.
- Эта записка датирована числом четырехмесячной давности. Мне непонятно, почему до сих пор предложенные меры не предприняты.
Он глянул в сторону, вернее, поверх Шрюдера. Тот отозвался, не меняя позы - из-за этого его слова были не очень внятными:
- Предприняты, предприняты: прикреплен куратор, Агата проходит на обучение в специнтернате...
- Этого явно недостаточно, - Констанц посмотрел на следующий лист. - Обратите внимание, что произошло за эти несколько месяцев: нападение на Ловца, похищение девочки, разрушение Котла, смерть Инквизитора. И еще - конечно, не столь масштабный, но все же достаточно неприятный для всех нас эпизод - столкновение с членами Сообщества. Вы потеряли контроль. - Констанц повернулся к Игорю: - Вы тоже.
Келдыш чуть-чуть склонил голову - то ли соглашаясь, то ли желая что-то получше разглядеть на потолке. Агата на всякий случай посмотрела тоже: потолок как потолок, никаких тебе огненных письмен и падающих звезд. От СКМ она ожидала большего. Даже скучно как-то. Если б сюда вошел обычный человек, он бы и не понял, где находится. Или такого впечатления и добивались?
- И еще, - Констанц постучал пальцем по следующему листку. - Меня совершенно не удовлетворяет поставленный диагноз.
Бабушка продолжала пристально смотреть на Констанца. Не смотреть даже - взирать.
- Я и не знала, - произнесла ледяным тоном, - что моя внучка страдает каким-то редким заболеванием. Просветите же нас!
Валентин легонько кашлянул.
- Вероятно, я неудачно сформулировал свою мысль, мадам. Я имел в виду исключительно классификацию магии, которой обладает ваша внучка.
Сказал бы уже честно - НЕ обладает!
- Но-о, - начал Шрюдер, - ведь Андрэ же говорил...
И он вдруг умолк.
- Вот именно, - невыразительно подтвердил Констанц. - Андрей Дорэ. Преступник. Маньяк. И вы до сих пор продолжаете его заключению верить? Странно, очень странно...
Агата поглядела на бабушку. Что такое? Она немного привыкла уже к своей 'мерцающей' магии - хоть какое-то объяснение всему тому, что с ней творится.
- А как бы вы сами классифицировали эту магию? - неожиданно спросил Келдыш. Он бросил изучать потолок - наверное, успел уже сосчитать на нем каждую трещинку и каждое пятнышко - и соизволил, наконец, обратить внимание на свое новое начальство. Констанц, не поднимая глаз от 'карточек', повел в его сторону мощным подбородком.
- Именно это нам и предстоит выяснить. Проведя анализ собранных данных, я пришел к выводу, что девушка все-таки в состоянии контролировать свою силу - в чрезвычайных ситуациях. Как то: столкновение с вампирской порослью, столкновение с Инквизитором, излечение сокурсника...
- В последнем случае была задействована не только магия Мортимер, но и еще пятерых человек, - перебил Игорь. - Моя, в том числе.
Констанц опять мотнул подбородком. На этот раз недовольно.
- Благодарю за уточнение, Ловец Келдыш, но мне бы хотелось, чтобы вы соблюдали субординацию и отвечали только тогда, когда вам задают вопросы...
- Но вы же никого ни о чем не спрашиваете! - вырвалось у Агаты.
Валентин помолчал, думая, наверно, как призвать к дисциплине и ее. Не придумал - продолжил, словно его никто не прерывал:
- То, что куратор самолично, не поставив в известность вышестоящее командование (он так и сказал - командование! - наверное, и правда бывший военный), принял участие в этом неотработанном и, возможно, опасном для жизни детей, так называемом лечении, только доказывает мою мысль: вы все утратили КОНТРОЛЬ.
Констанц обвел провинившихся бесстрастным взглядом и вновь отложил листок.
Наверное, самое худшее в Службе Контроля над Магией - утратить этот самый контроль. Но как можно проконтролировать то, чего попросту нет? Или не существует большую часть времени?
- А какие, какие у тебя предложения, Валентин? - точно услышал ее мысли Шрюдер.
- Большинство предложений, изложенных... - Констанц постучал пальцем по меньшей стопочке листков, - представляются мне вполне разумными. Я согласен и с рекомендациями комиссии. Девочку необходимо тщательно обследовать.
- Чем мы и занимаемся...
- Не то. Все эти замеры и обследования после исчезновения магии, так сказать 'постфактум', совершенно бессмысленны. Я хочу представить вам доктора наук Нону Осипенко, сотрудника Института Магических Феноменов.
Женщина захлопнула блокнотик и кивнула. Сказала, глядя главным образом на Лидию:
- Очень рада с вами познакомиться. Последние три года я возглавляю лабораторию по изучению магических феноменов...
- Как то?.. - спросил подавшийся вперед Келдыш. К Ноне он проявил гораздо больший интерес, чем к собственному... командованию.
Агата поправила очки - 'навела резкость', как говорит Стефи. Светлые волосы подстрижены шапочкой, глаза тоже светлые, большие, но красивыми почему-то не кажутся. Она заметила привычку Осипенко после каждой фразы поджимать губы, словно ставить таким образом точку. Белая рубашка, очень длинные ногти (наращенные?), покрытые аккуратным бежевым лаком. Агата поглядела на свои и поспешно сжала руки в кулаки. А потом и вовсе спрятала под стол. Сегодня же обработает и накрасит, у Стефи этих лаков полтумбочки. Если не забудет, конечно.
Осипенко не стала одергивать Игоря, как Констанц, отвечала охотно:
- Могу перечислить самые интересные случаи, с которыми мне довелось работать...
Может, они и были интересными, только Агата ничего в них не понимала. Не то, что остальные: все слушали внимательно, Шрюдер и кивал еще.
- ...вампир, искусственно инициированный в Научно-исследовательском Центре Экспериментальной Магии в провинции Кобуци...
Агата даже вздрогнула:
- Анжелика?
Осипенко тут же умолкла, уставившись на нее, словно ожидая продолжения. Агата нервно ей улыбнулась. Осипенко вновь посмотрела на бабушку.
- Как видите, нам приходилось уже сталкиваться с различными сложными случаями. Но я счастлива и горда оказанным мне сейчас доверием. Для меня будет большим удовольствием сотрудничать с вами, Лидия Аркадьевна.
Агате эти слова показались какими-то неправильными... фальшивыми. Но остальным понравилось - вон даже бабушка кивнула благосклонно.
- Мы можем ознакомиться с вашей методикой и планом исследований?
- О, разумеется! Но сначала я хотела бы поближе познакомиться с Агатой. Вы согласны?
Хочет познакомиться с ней, а спрашивает почему-то бабушку... Бабушка вновь кивнула и вопросительно посмотрела на Игоря.
- А не лучше сначала обнародовать ваши методы, прежде чем вымогать наше разрешение? - его голос прозвучал так резко и неприятно среди этого всеобщего согласия, что все растерялись. Осипенко - тоже. Вопросительно обернулась к начальнику.