Колесова Наталья Валенидовна : другие произведения.

Нестрашные сны.Часть третья.Пустыня

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 8.24*50  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ВЫЛОЖЕНО ЦЕЛИКОМ
  ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ.
  ПУСТЫНЯ
  
  Сон - тяжелая вода.
  Камни выстилают дно.
  У меня в руке беда,
  у меня - веретено.
  Яд на кончике иглы,
  смех и слезы, боль и страх.
  Из холодной серой мглы -
  к правде - правда.
  К праху - прах.
  И с тропинки не сбежать.
  И назад - не повернуть.
  И ладони не разжать.
  И беду - не отшвырнуть.
  У меня веретено.
  Все уже предрешено.
  
  Н.Караванова
  
  Глава 1
  Контроль над снами
  
  - Итак, в ИМФ вас заклинило на Кобуци... А дома вам она тоже снится?
  - Нет, - автоматически ответила Агата. - Дома мне снится Пустыня.
  И замерла. Келдыш поворачивался к ней очень-очень медленно.
  - Что? - спросил он. - ЧТО вам снится?
  - Пустыня, - Агата глянула с опаской.
  Келдыш смотрел на нее, оскалив зубы.
  - И как давно?
  - Ну... не очень...
  - КАК давно?!
  - Как я попала в ИМФ... почти с самого начала.
  - Вы говорили Осипенко об этом?
  - Да. Пару раз.
  - И что она?
  Агата пожала плечами.
  - Ничего.
  - Ничего, - сквозь зубы повторил Келдыш. - А мне почему не сказали?
  Агата молчала.
  - Почему мне не сказали, спрашиваю?!
  - Боялась, что вы разозлитесь... - сказала Агата в сторону.
  - С чего бы я на вас-то злился?
  Агата могла перечислить много случаев, когда Келдыш злился именно на нее, хотя она была ни в чем не виновата.
  - ...и с кем-нибудь опять поругаетесь.
  Пауза.
  - Вы боялись - за меня?
  Она упорно смотрела в сторону.
  - Мортимер, я в состоянии позаботиться о себе сам!
  Это вы так думаете.
  - Лучше о себе беспокойтесь!
  - А может, они правы?
  - В отношении чего?
  - В отношении... ведь я же пока не маг. Так что, наверное, ничего страшного в этом сне для меня нет? Ну подумаешь, пустыня и пустыня.
  Келдыш медленно прошелся по комнате, остановился перед окном. Агата прищурилась - на фоне солнечного дня его было плохо видно.
  - Что вы испытываете, когда оказываетесь в Пустыне?
  Она подумала.
  - Там тихо. Спокойно. Даже красиво. Ничего там ужасного нет...
  - И не хочется возвращаться, - закончил Келдыш.
  - Ну... да.
  - Вот именно, - выразительно сказал Игорь. Постоял, глядя в окно. - Давайте-ка навестим эту вашу... ДМН Осипенко.
  
  Келдыш вышел из лаборатории сна, аккуратно прикрыл за собой дверь, секунды три поглядел на нее и неожиданно шибанул кулаком в косяк. Посыпалась штукатурка. Встряхивая отбитой рукой, Игорь прошел мимо - Агата испуганно посторонилась - вернулся и сказал, глядя в пол:
  - Идемте.
  Они дошли почти до конца коридора, когда сзади открылась дверь, и до них донесся голос Осипенко:
  - И все-таки хорошенько подумайте над моим предложением, Ловец!
  Келдыш сделал еще несколько шагов, остановился, по-прежнему глядя в пол. Развернулся и улыбнулся:
  - Обычно я стараюсь быть вежливым с женщинами, но для вас, доктор, сделаю исключение.
  И показал ей палец.
  Средний.
  Агата моргнула, Осипенко фыркнула и хлопнула дверью.
  Келдыш вел машину ровно, не дергая - только очень быстро. Агата поглядывала на него с осторожностью: чем это его Осипенко так разозлила? Остановился возле знакомого серого неприметного здания в три этажа - СКМ.
  - Подождите меня здесь.
  - Игорь.
  Он вернулся, заглянул в открытое окошко.
  - Что?
  - А что она вам... такого предложила?
  Келдыш оскалился.
  - Это неважно. Важно то, что я не сумел донести до нее всю серьезность ситуации. Подождите, я быстро!
  Как будто она собиралась вылезти из машины и убежать куда-то... Келдыш, похоже, так и думал - торопливо прошел в здание мимо кивнувшего охранника. Его не было с полчаса. Агата сидела, разглядывая приборную панель: что значат все эти стрелочки, циферки и огоньки? Если попросить Келдыша научить ее ездить на машине - согласится? Или ему и так с ней забот хватает? Вози, охраняй, ругайся с Осипенко и СКМ...
  Агата увидела возвращавшегося Игоря и поняла, что спрашивать об уроках вождения сейчас не стоит. Он шел неспешно, заложив руки в карманы, чуть ли не вразвалочку, подпинывая какой-то мусор под ногами. И был бледен от бешенства. Остановился перед машиной. Стоял так долго, что Агата вопросительно выглянула из окна.
  - Ну и... как?
  Келдыш улыбнулся ей стиснутыми губами. Агата боялась, что он как в ИМФ будет бить кулаком по машине и грохать дверцей - нет, очень бережно, точно стеклянную, прикрыл за собой дверь, взялся за руль и уставился в лобовое стекло.
  - Игорь?
  - Он меня не принял.
  - А?
  - Констанц меня не принял. Наверное, эта с-су... э-э-э... ведьма с ним уже связалась и преподала все в нужном свете.
  - И что теперь?
  - Теперь мы просто посидим и подумаем.
  Они подумали. Ну, то есть Игорь, наверное, думал - хотя, скорее всего, пытался справиться с кипящей в нем злостью - а Агата просто таращилась в лобовое стекло на скромненькую вывеску: "Служба Контроля над Магией". Единственное, что ей пришло в голову - вызвать на помощь бабушку. Кажется, Игорь подумал о том же, потому что сказал:
  - Ну, мадам Мортимер мы пока задействовать не будем. Оставим ее в качестве тяжелой артиллерии.
  - А что тогда?
  - Попробуем контролировать ваши сны.
  
  Борис с Анжеликой явились ранним вечером после звонка Келдыша.
  - Ну, что за шум, а драки нет? - бодро вопросил Борис с порога.
  - Будет тебе драка. Агате начала сниться Пустыня.
  Пауза.
  - Что?!
  В голосе Келдыша появилась невеселая усмешка.
  - Осипенко сформулировала вопрос по-другому: ну и что?
  - Она знает?
  - Агата ей говорила. И я тоже. Эта... этот хваленый специалист по сновидениям считает, раз Агата не настоящий маг, Пустыня для нее не опасна.
  - Почему ты не пошел к Констанцу?
  - А кто тебе сказал, что я к нему не ходил?
  Пауза.
  - Я вот думаю, - снова начала Агата, - и правда, ну какая опасность может быть от сновидений?
  Борис усмехнулся:
  - Кобуци, мы, конечно, не вспоминаем...
  - Кобуци совсем другое дело! Наверное, это даже и не сон уже. И вообще, Кобуци - реальное место! А Пустыня - это же просто фольклор волшебников, место вымышленное... Мифическое.
  Келдыш помолчал.
  - Хорошо, тогда приведем пример из жизни. Реальной жизни. Как-то из одной диктаторской страны бежали семьи с детьми. Дети, насмотревшиеся ужасов тамошнего режима, боялись засыпать - такие им снились кошмары. Родители, естественно, все равно укладывали их спать, и тогда дети начали умирать во сне.
  Агата поежилась.
  - Н-но... это всё не про меня? У меня же не кошмары! Мне просто снится пустыня!
  Борис шевельнулся и ничего не сказал. Анжелика сидела тихонько - тень в тени. Келдыш, подавшись к Агате, произнес убедительно:
  - Мортимер. Просто так Пустыня не снится. Не магам. Только не магам. В нее начинают уходить либо в тяжелой болезни, либо в депрессии, либо... прячутся в ней от чего-либо... От навязчивых страхов, например.
  Пауза. Келдыш внимательно рассматривал ее.
  - Вам все еще снится Инквизитор?
  - Но вам же он тоже снится! Вы сами мне говорили! - выпалила Агата. - Вы ведь не бежите от него в Пустыню!
  Келдыш словно не услышал. Повторил спокойно:
  - Вам по-прежнему снится Инквизитор?
  - Нет, - буркнула Агата.
  - И когда это прекратилось?
  Она промолчала.
  - С того самого времени, как начала сниться Пустыня. Я прав?
  Агата против воли кивнула. Никак не получается научиться врать убедительно - тем более, когда ей смотрят прямо в глаза. Тем более, когда смотрит Келдыш.
  - Что и требовалось доказать, - тихо сказал он.
  Агата беспомощно взмахнула руками. Повернулась к вампирам.
  - Ну скажите же ему!.. Со мной все в порядке!
  - Да, конечно, в порядке, - Борис успокаивающе коснулся ее плеча. - Но Осипенко в своем "кусачем" списке я переношу на первую позицию... Что предлагаешь-то, Игорь?
  - Мы не можем заставить ее не видеть Пустыню. Но можем не давать видеть сны.
  - То есть, не доводить сон до фазы сновидений?
  - Будить до того.
  Агата переводила глаза с одного на другого.
  - Вы что, мне теперь и поспать не дадите?
  - Дадим. Вы просто будете слегка не высыпаться. И не будете видеть снов.
  - Борис. Игорь, - тихо сказал Анжелика. - Игра опасная.
  Келдыш резко повернулся к ней:
  - А что прикажешь делать?! Оставить все как есть?
  - Тихо-тихо, - теперь Дегтяр успокаивал еще и Игоря. - Это же ненадолго. Пока мы не придумаем чего-нибудь другое.
  - Другое, - Игорь с силой потер лицо ладонями. - Только об этом другом я и думаю...
  Дегтяр поглядел на него внимательно. Спросил через паузу:
  - Итак?
  - Итак. Сейчас едем в интернат и забираем ваши вещи и что там вам еще надо... учебники?
  А?
  - Несколько дней поживете у меня.
  - А... зачем?
  - Я не дам вам спать.
  Агата моргнула. Прозвучало это как-то... двусмысленно. Или это просто она такая испорченная? Но Дегтяр тоже заметил - заухмылялся радостно.
  - Ах, как заманчивое предложение! Я бы на твоем месте, Агата, соглашался сразу, не раздумывая!
  - Да иди ты... - сказал Келдыш беззлобно. В глазах его - впервые за весь разговор - тоже замерцал смех.
  - А Божевич разрешит?
  - Ему-то что? Все будет на законных основаниях. Я же куратор, в конце концов? Расписку ему оставлю. Ну... а ты, Борис, если сможешь, приходи ночью. Будешь моей личной дуэньей.
  Агата засмеялась: "дуэнья" кокетливо повела могучим плечиком, захлопала хитрющими карими глазками.
  - Ну-ка, поди сюда, девочка. Покажи-ка глазки, хорошо... покажи-ка язычок, скажи "а-а-а". Мне кажется или ты похудела?
  - Нет, вроде бы.
  - Похудела-похудела, - сказала Анжелика. Мужчины оглянулись на нее.
  - Ну, женский глаз насчет фигур всегда вернее, - пробормотал Борис.
  - А что делать с ИМФ, с Осипенко? Я теперь могу к ней просто не ходить?
  - Борис выдаст вам справку на неделю - ну что там можно сочинить? Переутомление, ангина...
  - Инфлюэнция, - томно подсказал Дегтяр.
  
  Глава 2
  Искушение
  
  Келдыш свозил ее в интернат за вещами. Пока он договаривался с директором, собиравшаяся Агата безуспешно отбивалась от Стефи: но та так и осталась в твердой уверенности, что в отсутствие агатиной бабушки они с Игорем решили оторваться по полной. (О, если бы!)
  Агата увидела озабоченного Келдыша и вдруг подумала - а не задавал ли ему Божевич таких же вопросов? Да ну, бред!
  Дома - то есть, у куратора - их уже ждала Анжелика.
  - А где Борис?
  - Сказал, сегодня придти не сможет. Я подежурю вместо него ночью.
  Келдыш отозвался неожиданно резко:
  - Нет, спасибо!
  - Почему же? - спокойно спросила Анжелика. - У вас впереди тяжелые дни, вы, Игорь, сможете как следует выспаться, пока я здесь с Агатой...
  - Я как-нибудь сам справлюсь.
  - Но... - Анжелика замолчала. Молчала, и, не двигаясь с места, наблюдала за Келдышем. Агата в замешательстве так и стояла с вещами в руках, пока хозяин не забрал у нее сумку.
  - И что вы застряли на пороге?
  - Да, проходите? - неловко предложила Агата. Уж лучше бы Келдыш сам соблюдал правила вежливости и гостеприимства!
  Анжелика улыбнулась ей, но одними губами. Глаза оставались настороженными и холодными.
  - Нет, раз уж я здесь не нужна, я действительно пойду. Завтра вечером придет Борис, сменит Игоря. Желаю удачи, девочка.
  Агата поглядела на закрывшуюся дверь и сердито уставилась на Келдыша. Тот пристраивал ее куртку на вешалку. Это была трудная задача - Агата все забывала пришить оборванную петельку. Наконец Игорь укротил выскальзывающую куртку и оглянулся.
  - Вы намереваетесь спать прямо здесь у двери на коврике?
  - Это было очень грубо! - выпалила Агата.
  - Неужели? - сухо сказал Келдыш. - Но я всегда груб с незваными гостями.
  - Но ведь... Борис же...
  - Борис - единственное исключение. Пусть Климова приходит, но только вместе с ним. А теперь - хватит уже меня воспитывать, или вы решили поменяться со мной ролями? Хотите есть?
  Агата, насупившись, поплелась за ним на кухню. Келдыш, не обращая на нее внимания, изучал содержимое своего холодильника. Открыл морозилку и сказал с раздражением - словно выговаривал замороженным продуктам:
  - И хватит дуться, Мортимер! Меня, знаете ли, тоже не все радует в сложившейся ситуации. Одно то, что мы некоторое время будем жить вместе...
  Ну да, она, наверное, для него тоже гость незваный... ну или вынужденный гость, опять ничего хорошего.
  - Я вас могу скомпрометировать, да?
  Келдыш, достававший покрытый инеем лоток, на мгновение замер. Глянул странно:
  - Пожалуй.
  Агата чувствовала, что ее несет, но все равно ляпнула:
  - Перед Ириной?
  И немедленно покраснела.
  - Перед Ириной? - рассеянно переспросил Келдыш. Точно не сразу и вспомнил, кто это такая. - Причем тут Ирина? Скорее уж - перед вашей бабушкой...
  Да, причем тут Ирина? Ему даже в голову не приходит, что кто-то может составить конкуренцию его великолепной Ирине. И уж она - тем более. Интересно, он так любит свою девушку или просто не воспринимает Агату как существо женского пола? А ведь верное слово - "существо". Порученное его заботам. Хотя Келдыш сам настоял, чтобы его назначили куратором, и даже дважды отбился от тех, кто его хотел с этого самого кураторства снять...
  - А бабушка причем? - спросил Агата, рассеянно кроша кусок хлеба на стол. Водила пальцем, рисуя среди крошек спирали и цветы.
  - Ну-у... если вы не понимаете, то даже не знаю, что и сказать.
  Агата подняла глаза и не поверила:
  - Вы? Не знаете, что сказать?!
  Келдыш коротко развел руками: мол, и такое бывает, хоть и крайне редко. Вновь принялся за полуфабрикаты. Сказал, не глядя на нее:
  - Иногда мне кажется, вы существуете в каком-то... в своей собственной вселенной. Там, где вампиры - первейшие человеческие друзья, где все друг другу с радостью помогают. И где проживание несовершеннолетней девушки в доме постороннего взрослого мужчины - в порядке вещей.
  - А? - Агата съехала на стуле пониже. - В этом смысле?
  - В этом.
  - То есть, вы думаете, бабушка вас обвинит... ну, в моем совращении?
  - Ваша бабушка, несмотря на все ее... хм, достоинства... все же представляется мне вполне вменяемым человеком. Но мы с вами сейчас даем недоброжелателям великолепный повод для лишения меня кураторских прав. Да просто-напросто усиленно на это напрашиваемся!
  Агата сползла еще ниже. Интересно, а что бы Келдыш сказал, если б узнал, что она совсем не против совращения... частичного. Например, не против его поцелуев. Она поглядела на куратора: тот, задумавшись, уперся кулаками по обе стороны коробки с заморозкой. Словно вспоминал какой-то забытый рецепт или вообще пытался понять, что же перед ним такое. Агатин взгляд остановился на его губах: Стефи как-то говорила, какие они... эротичные. Теперь она сама, кажется, поняла - красивые, мягкие и твердые одновременно и очень-очень горячие...
  - Ч-черт!
  Келдыш отдернул руки: коробка перед ним задымилась, вкусно запахло жареным мясом. Игорь быстро и как-то виновато глянул на Агату.
  - За это в детстве отец бы мне уши надрал!
  - А что случилось?
  Келдыш с чувством шмякнул коробку на стол - аппетитный запах, аппетитная корочка, прямо слюнки текут.
  - Разогрел мясо сам - вместо того чтоб приготовить по-человечески, используя печку!
  - Но это же здорово! Можно?
  - Подождите, дам столовые приборы. Меня за это "здорово" в детстве наказывали. Тоже очень здорово.
  - А почему? - спросила Агата, стараясь не глотать горячее мясо целиком.
  - Потому что иначе не научишь ребенка-огневика пользоваться обычной человеческой техникой. Он будет запускать кучу светляков или шаровую молнию вместо того чтобы просто нажать выключатель. Выжигать половину кухни при попытке подогреть котлету. Доводить до заикания соседей тем, что в отсутствие фонарей светится в темноте наподобие собаки Баскервилей...
  - Ух ты! - Агата замерла с куском за щекой. Восторженно глазела на Келдыша. - И вы все это проделывали?
  Келдыш пожал плечами.
  - Это и еще многое другое. Так что в меня буквально вбито правило: если под рукой имеется техника - нечего прибегать к магии.
  Агата задумчиво жевала. Сказала через пару минут:
  - Но ведь вы уже всему научились?
  - Более-менее.
  - И вы уже взрослый...
  Келдыш поднял бровь.
  - А что, у вас имеются в этом какие-то сомнения?
  Иногда бывают, да еще какие!
  - И вы теперь сам себе хозяин, - задумчиво констатировала она.
  - Ваша наблюдательность иногда просто ошеломляет!
  - Ну тогда вам уже и стыдиться нечего, - закончила Агата.
  Келдыш внимательно смотрел на нее. Сказал через пару минут:
  - Да. Детские запреты самые крепкие; иногда и не замечаешь, что они свою роль уже выполнили. Спасибо, Мортимер, вы открываете мне глаза.
  Она промолчала: его слова казались насмешкой, но за суховато-ироничной интонацией пряталась искренность.
  Но Агата тут же озадачилась:
  - То есть, когда я... если я овладею своей магией, я тоже буду выкидывать такие... фокусы?!
  - Как бы еще не хуже! - "обрадовал" ее Келдыш. Усмехнулся, увидев выражение Агатиного лица: - Вообще-то вы приобрели дар уже в сознательном возрасте, так что думаю, детского этапа освоения магии вы избежать сумеете. Вернее, очень на это надеюсь!
  
  ***
  
  - Ну вот, кабинет опять будет вашей девичьей светёлкой! Точно не хотите занять спальню?
  - Нет-нет! - поспешно отказалась Агата. - Мне и здесь хорошо!
  Келдыш хмыкнул:
  - Ну да, там атмосфера слишком уж расслабляющая, сразу спать захотите,!
  Агата принялась очень внимательно разглядывать кабинет. Она бы подобрала другое слово. Интимная.
  - Да и моей бедной старой спине, - Келдыш с демонстративным вздохом потер поясницу, - будет куда уютнее на собственной кровати. Ванная на первом этаже ваша. Постельное белье я, конечно, предоставлю, но...
  - ...спать мне почти не придется, - закончила Агата. - Да, я помню.
  Келдыш бросил на диван стопку белья. Сверху привычно приземлилась черная майка и Агата невольно заулыбалась. Келдыш проследил за ее взглядом:
  - Что, дежа вю? А, да, у вас же собственных вещей целая сумка!
  - Нет-нет, оставьте! - Агата забрала у него майку. - Будем соблюдать традиции.
  - Забыл! - Келдыш шлепнул себя ладонью по лбу. Ну да, чтобы дежа вю было полным, сейчас скажет, что не выспался и уйдет к себе в комнату. - У вас уже прошел экзамен по Обществу или еще нет? А-тличный же я куратор!
  - Экзамен завтра.
  Келдыш потер руки в предвкушении:
  - Ну тогда я знаю, чем мы займемся сегодняшней ночью!
  - Вы - садист, - горько сообщила ему Агата.
  - И еще какой!
  Однако и История и Общество в компании нескольких чашек кофе и Келдыша оказались очень даже приемлемыми. В интернате Агата давно бы уже махнула рукой - перед смертью не надышишься! - и завалилась бы спать. Здесь же они прервались только в полночь, чтобы послушать бой часов на площади, и Келдыш вновь принялся бомбардировать ее вопросами. Если честно, то Агата иногда даже притворялась, что забыла - только б его лишний раз послушать.
  Как-то невзначай ее ответственный куратор сполз к куда более занимательным темам: например, какие шпаргалки они использовали в интернате и в Академии. Агата слушала с завистью.
  - Да-а, у магов больше возможностей! А у нас только листочки-гармошки и заготовки. Сотовые-то сразу на входе отбирают...
  - С "раскладушками" все понятно, а куда вы заготовки пристраиваете?
  - Ну парни за ремень под пиджак, а девочки у нас в школе на экзамены обычно в фартуках приходят, изнутри к нему большой карман пришивают... А еще можно под резинку чулок, вот здесь...
  Тут Агата обнаружила, что показывает на себе, а куратор с большим интересом на это смотрит. Вспыхнув, отдернула руки. Келдыш широко улыбнулся:
  - Да-а, как-то рановато я ушел из школы, до экзаменов не доработал! Такое зрелище пропустил!
  - Но вообще-то, - строго сказала Агата, - я шпаргалок не пишу!
  - Понятно-понятно. Вам все это интересно чисто в теоретическом плане...
  Игорь встал, с наслаждением потянулся. Выглянул в окно.
  - Три часа ночи... А что вам снилось, когда вы ночевали здесь в прошлый раз?
  Не дождавшись ответа, Келдыш обернулся. Посмотрел на Агату, втянувшую голову в плечи, и переформулировал вопрос:
  - Я не прошу пересказывать содержание. Вам снилась Пустыня или что-то иное?
  - Иное, - быстро сказал Агата.
  - Тогда давайте сегодня так: сейчас вы ложитесь спать...
  - Но я могу еще...
  - Через некоторое время я вас бужу. Если снится не Пустыня - спокойно спите себе дальше. А то завтра на экзамене вам точно понадобятся все эти ваши.... эротичные шпаргалки.
  
  ***
  
  ...Искушение, мягко шепнула темнота.
  Он не повернул головы, но по напрягшимся плечам было ясно, что услышал.
  ...Ты тоже его чувствуешь? Искушение, да?
  - Зачем ты пришла?
  - Поговорить.
  Раньше она не подозревала, насколько прекрасна и мягка темнота - и все ее степени - тени, сумерки, полуночный мрак. Темнотой можно дышать, укутываться, одеваться... В ней можно скользить, сливаться с нею: как просто-человек может разглядеть тень в тени?
  Жаль, но этот - мог.
  - Ты не можешь приходить в мой дом.
  - Могу, раз она меня позвала!
  Мужчина промолчал. Он по-прежнему не поворачивался, но она знала, что он чувствует ее движения - всем телом, кожей, Каждым нервом. Он боялся ее. Боялся? Она подержала это слово на языке - неправильный вкус. Опасался. Но и она его... опасалась. А в игре с опасностью разгорается огонек жизни.
  Она знала, что он не поддастся, но все равно не смогла удержаться от своего танца на подвижной границе света-тени от огня камина. Она не разучивала этот танец, танец был просто заложен в ее... крови. Скольжение, поворот, шажок, невесомое прикосновение - нет, она не касалась его, только лишь думала, что касается, но он и это чувствовал. Если б мужчина был волкодавом, то давно бы вздыбил шерсть на загривке.
  Он чуть повернул голову.
  - Говори, что тебе надо, и уходи.
  ...Не так быстро. О, не так быстро! Она кружила и кружилась, наслаждаясь уже не назначением танца - самим танцем. Паутина движений, мелодия шорохов, сложнейший узор теней...
  В голосе мужчины скользнула насмешка.
  - Считай, что ты меня очаровала, и не трать больше свой драгоценный дар и мое не менее драгоценное время. Мне скоро будить ее. Или ты хочешь, чтобы девочка увидела тебя в этом обличье?
  А она ведь еще даже не начинала петь. Хотя вряд ли это поможет... Оказывается, иметь в давних друзьях вампира - все равно что получить прививку от вампирской магии. На миг ее мысли переключились, возвращаясь к аналитике ученого - обучал ли Борис его поддерживать ясность сознания или Келдыш сам наблюдал и набирался сил и опыта? А ведь люди и маги столько лет бьются над способами противостоять Зову...
  - Знаешь, почему ты меня боишься?
  Раздраженное пожимание плечами.
  - Ну хорошо, - уступила она, - боишься за нее. Потому что ты очень хорошо меня понимаешь...
  - И что это значит?
  - Что ты сам испытываешь то же искушение...
  Почти смех:
  - Испытываю желание хлебнуть ее крови?!
  - Кровь ведь для нас с тобой не главное...
  - Мне надоело выслушивать всякий бред среди ночи!
  - Искушение магией, искушение энергией, искушение силой... ты же чувствуешь себя лучше рядом с ней, чем вдали от нее, ведь так? Это - признак влюбленности, но мы же не влюблены, ведь так? Ведь так?
  Наконец он перестал следить за ее движениями и стал следить за ее словами. Сказал сухо - но лишь через пять ударов сердца:
  - Слушаю.
  Она остановилась у него за спиной - далеко, у стены, - но, казалось, нашептывала ему в самое ухо:
  - Это случается редко, так редко - когда она сияет - но этого сияния так много, она щедро делится им с тобой, и ты чувствуешь себя заполненным... сильным, здоровым, и твой собственный огонь вновь горит так ярко, так мощно... Скажи, что ты не впитываешь этот свет, эту силу. Магию?
  - Люди всегда делятся между собой своим теплом. Энергией. Силой. Даже ты должна это... помнить.
  - Делятся?
  Она засмеялась и скорее почувствовала, чем увидела, как у него болезненно дрогнуло лицо.
  - А чем ты можешь с ней поделиться? Что у тебя такого осталось? Где твоя сила, Ловец? Где твое пламя, Огневик? Как далеко ты запрятал свое тепло, Черныш?
  Движение-дуновение: как будто она погладила-скользнула ладонью по его затылку. Шепнула:
  - Поэтому не надо меня ненавидеть. Не так уж мы и отличаемся друг от друга... Нам обоим ей дать нечего, мы можем только забирать. Мы же просто хотим погреться возле ее огня, ведь так?
  Он молчал, повернув голову - она видела его профиль на фоне угасающего камина. Ресницы опущены, губы плотно сомкнуты. Может, она сумела оплести его не танцем, не пением, а просто словами?
  - Уходи, - сказал он спокойно.
  - Но...
  - Уходи, - повторил он, и губы его скривились в улыбке. - Хоть что-то я могу ей дать. Например, защиту от тебя.
  Мужчина наклонился и настойчиво потряс за плечо спавшую на диване девушку.
  - Мортимер, пора просыпаться!
  
  Глава 3
  "История и Общество" и... неудачное общество
  
  Келдыш будил ее несколько раз. Странно, но Агата сразу вспоминала, где она находится и почему ее тормошит куратор, требуя отчета о сновидениях. Честно отвечала (хорошо, что ничего такого... криминального не снилось) и сразу засыпала, когда ее оставляли в покое. Так что она лишь чуть-чуть не выспалась; иногда они со Стефи, заболтавшись, спали ночью куда меньше.
  На ее смущенное "доброе утро" Келдыш пробурчал что-то невнятное: если она спросонья собирает все косяки, то Игорь спозаранку, наверное, вечно злой и раздраженный. Да еще они то и дело сталкивались в дверях и в коридоре, хотя дом вроде такой большой: ну просто броуновское движение какое-то! Агата все больше ощущала себя путающимся в ногах бестолковым котенком, которого не отпинывают с дороги лишь гигантским усилием воли...
  Хозяин опять сварил свой фирменный "ядерный" кофе и после выпитой чашки стал самим собой - то есть поглядел на нее и объявил:
  - Отвратительно выглядите, Мортимер!
  Агата вздохнула:
  - И вам тоже доброго утра...
  Келдыш кинул в рот пару таблеток. Заметил ее вопросительный взгляд и пояснил:
  - Амфетаминчики. Для бодрости.
  Она виновато сморщилась:
  - Вы совсем не спали, да? А мне можно?
  Келдыш поколебался.
  - Ну разве что одну...
  Но едва она протянула руку, поспешно выхватил таблетки из-под самых ее пальцев. Пояснил:
  - Сутки-то вы, конечно, будете как огурчик, и даже как... реактивный моторчик, но потом организму придется за это расплачиваться. Так что пока не будем рисковать - принимаете только витамины.
  Игорь начал торопить ее сразу после завтрака: собирался перед работой подбросить Агату в интернат. Она спешила и потому то и дело что-то роняла, теряла, забывала... После третьего ее возвращения домой уже севший за руль Келдыш поднял глаза к небу:
  - Давненько уже я не жил в одном доме с женщиной! Отвык!
  Агата осторожно огрызнулась:
  - Я к вам на житье, между прочим, не напрашивалась!
  - Пристегнитесь.
  Агата пристегнулась и отвернулась к окну, хотя язык так и чесался продолжить: а то, что он встречается с Ириной или с кем-то еще и она (они) наверняка остаются у Келдыша ночевать - не в счет? Их-то он явно не приветствует таким вот комплиментом "отвратительно выглядишь". Наверняка еще и целует по утрам...
  А вообще, все равно ей, с кем он там встречается и кого целует! Это личное дело Келдыша. Вот она тоже возьмет и заведет себе парня, которому всегда будет нравиться - хоть с утра, хоть с вечера...
  Агата тихонько вздохнула. Мечтать не вредно. Все ее так называемые "поклонники" так далеко, что не имеют и малейшего шанса полюбоваться на ее красоту неземную: Вуд - в Светлогорске, Димитров теперь ее ненавидит, а Грач...
  - А Грачу ведь нужно же как-то передать, чтобы он нас не ждал зря?
  - Какая заботливость! - пробормотал Келдыш. - Дать вам его телефон?
  - Нет-нет, лучше вы.
  - У-гу.
  - А в ИМФ я еще когда-нибудь пойду?
  Келдыш глянул внимательно.
  - Что, уже соскучились по Осипенко?
  - Нет...
  Рассказать Игорю о своих странствиях в прошлое ИНЭМа? Вряд ли она сумеет снова попасть в призрачное крыло, если не будет ездить в ИМФ. А ведь у нее только начало получаться, и с каждым разом все лучше и лучше. Кажется, мама даже услышала ее - во всяком случае, она обернулась и огляделась, как бы отыскивая окликнувшего. Или ей просто показалось, потому что уж очень этого хочется? Ох, кажется, она вскоре окончательно запутается, где сон, а где явь...
  Пока Агата решалась, они уже доехали до интерната. Пожелав ей ни пуха ни пера и получив предложение убираться к черту, Келдыш и убрался. На службу.
  - Ну что?! - с жадностью набросилась на нее Стефи. - Как ночка? Поди, совсем не спали?
  - Ты не поверишь, - честно сказала Агата, - почти до утра учили "Общество".
  И Стефи, конечно, не поверила.
  Вопросы на экзамене попались именно те, что вчера рассказывал Келдыш - он, случайно, не поворожил потихоньку? Хотя говорят, в интернате, как и в остальных магических учебных заведениях, очень строго следят за применением жульнических заклинаний... Ха, за шпаргалками тоже вроде следят, но некоторым все равно удается списать!
  Преподаватель истории Тельма, выслушав Агатины ответы, просто расцвела. Трубным гласом обратилась к дежурным преподавателям:
  - Ну вот же! А еще говорят, что молодежь не интересуется прошлым! Молодец, Агата, ставлю тебе "отлично"!
  Молодежь, может, и интересуется. Только надо эту молодежь еще заинтересовать. Вот если бы вместо "командирши" Тельмы в интернате преподавал Келдыш...
  А что? Он со всеми, кроме Агаты, очень мил.
  
  Набрав на полдник печений и яблок, интернатовцы радостно повалили в парк. Все дружно завидовали Агате: у них-то еще экзамены, а она уже свободная, как ветер! Агата молча улыбалась и кивала: конечно, свободная. Знали бы они, какая у нее распрекрасная свобода - опыты в лаборатории, сонные порталы, а теперь еще и выспаться не дают!
  Хотя, судя по сегодняшней ночи, она вполне может обойтись без сна. Ну почти без сна. А что? Кофе, Келдыш под боком... то есть рядом. Тем более, это всего на несколько дней. Борис сказал, попробует надавить в СКМ через свои каналы. А может, и еще что-нибудь придумают...
  Кое-кто из девочек вытащил в парк покрывала и теперь загорал на свежей травке. Агата, сидя в тени, поглядывала на них с завистью: на таком жарком солнце она сгорит мгновенно, неделю будет ходить розовым поросенком, да еще и с красным носом. А потом облезет для полного счастья. А вон Стефи даром, что блондинка, уже приобрела ровный золотистый загар.
  Подружка лежала на животе в коротеньких голубой маечке и шортиках, мотая в воздухе гладкими ногами в спадающих шлепках, грызла яблоко и как будто не замечала, что по ту сторону ограды зависло трое парней примерно их возраста. Да нарочно легла так, чтобы ее было прекрасно видно с тротуара, не ушла вглубь парка! Парни погомонили, погоготали. Видя, что их упорно не замечают, перешли ко второй фазе контакта.
  - Эй, девушка! Эй, алё!
  Стефи одарила парней удивленным взглядом.
  - Вы это мне, молодые люди?
  Агата уселась поудобнее, в который раз с интересом и восхищением наблюдая процедуру знакомства с ее неотразимой подружкой.
  - Привет! Давай познакомимся?
  - Знакомьтесь, - снисходительно разрешила Стефи.
  - Меня Сергей зовут!
  - Меня Майкл.
  - А я Давид.
  - Очень приятно, - сообщила Стефани, деловито переворачивая страницу учебника. Как будто она там что-то прочитала!
  - Эй, а тебя как?
  Стефи перевернулась набок, подперла щеку кулачком. Сказала удивленно:
  - А вы разве не знаете, что нам запрещено открывать свое истинное имя? Да и вам свои называть не советую! А вдруг я вас заколдую?
  - А мы и не против, чтобы нас приворожила такая хорошенькая ведьмочка!
  Стефи надменно дернула головой, рассыпав по плечам блестящие светлые волосы. Пренебрежительно фыркнула:
  - Вот еще, больно вы мне нужны!
  - Иди сюда, мы тебя получше рассмотрим!
  - Иди-иди, цып-цып...
  - Ой, - вздохнула Стефи раздраженно, - ну просто детский сад какой-то!
  И с головой погрузилась в учебник, не забывая краем глаза приглядывать за поклонниками. Сказала Агате тихонько:
  - А тот темненький, Давид который, ничего так, да?
  - Ну... да, вроде.
  Между тем парни, не видя ожидаемого отклика, начали терять терпение. Понесли всякую чушь; протягивая руки через ограду, принялись подманивать Стефани кто сигаретой, кто конфетой, причмокивать и кискискать. Наконец, кто-то самый нетерпеливый умудрился кинуть в Стефани смятую пачку сигарет.
  Агату просто подбросило со скамьи. Злость подкатила к горлу, мешая крикнуть что-нибудь возмущенное.
  Да и кричать уже не было нужды...
  Потому что завопил и отпрянул бросивший - тот самый темненький Давид. Второй тоже затряс руками, обоженными раскалившимися прутьями ограды. Брошенная пачка догорала, медленно кружась в воздухе и осыпаясь пеплом...
  Незадачливые поклонники пошагали прочь: они ругались, прижимали к груди поврежденные руки, и то и дело оглядывались, точно опасались, что девчонки-ведьмы перемахнут через забор и кинутся за ними в погоню.
  Стефи с Агатой, испуганно и смущенно переглянувшись, выпалили одновременно:
  - Это не я!
  Естественно, именно в этот самый момент и явился Келдыш. Он проводил взглядом ругавшихся парней, с профессиональным интересом осмотрел все еще раскаленные докрасна завитки ограды и сказал буднично:
  - Развлекаетесь, девушки?
  
  Глава 4
  Плетельщик снов
  
  Агата начала зевать уже в машине. Старательно таращилась по сторонам, но улицы за автомобильными стеклами все равно то и дело подергивались пленкой дремоты.
  - Мортимер, приехали! - Куратору даже пришлось встряхнуть ее за плечо. - Идите умойтесь холодной водой и будем праздновать конец ваших мучений.
  - Угу, - Агата вяло полезла из машины. - А? Это экзаменов, что ли? Да ну, я люблю учиться!
  - Неужели? Хоть одна разумная девушка на моем пути...
  Агата плескала в лицо водой и раздумывала, считать ли замечание об ее разумности комплиментом. Наверняка нет: не дождаться ей в этой жизни от Келдыша доброго слова!
  Стол хозяин и правда накрыл праздничный, еды хватило бы на целую футбольную команду. И все напрасно: Агату подташнивало от недосыпания. Она без аппетита клевала то да се, с изумлением наблюдая, как Игорь подчищает тарелки.
  - А мужчины всегда так много едят?
  - А девушки всегда так мало едят? - парировал тот. - Или вы решили успешно закончить начатое нашей ДМН, сев еще и на диету? У вас и без того все ребра наружу...
  Агата фыркнула:
  - Вы сейчас прямо как бабушка говорите!
  - Мадам Мортимер тоже иногда изрекает мудрые мысли.
  - Мудрые - это те, которые совпадают с вашими, да?
  - Язвите, Мортимер? Так что там у вас произошло с этими несчастными юношами?
  Агата даже подпрыгнула от возмущения:
  - Несчастными?! Да они сами во всем виноваты! Сначала к Стефи приставали, а потом обзываться начали и еще кидаться всякой гадостью! Вот и получили!
  - Справедливо получили, - неожиданно кротко согласился куратор. - А теперь расскажите, что с вами в тот момент происходило.
  Да всё как обычно - в минуты злости у нее всегда колотится сердце, жар приливает к голове, а язык просто к небу прилипает...
  Агата с ожиданием глядела на Келдыша: тот задумчиво отщипывал куски пиццы и отправлял в рот. Спросила обреченно:
  - Это что, тоже я, да? Сделала?
  Келдыш вынырнул из своих мыслей и неожиданно улыбнулся:
  - Вовсе не обязательно.
  - Стефи?
  - Может, и не она тоже.
  - А кто тогда?
  Келдыш пожал плечами:
  - Полагаю, просто сработала интернатская ограда. Своих защищала. Вы же не думаете, что обычная чугунина, пусть и красивая, может оградить мир от сотни малолетних волшебников-недоучек? В ковку вплетены охранные руны, да и сам металл заряжен магией... Кстати, внутрь через ограду еще что-нибудь передать можно, а вот наружу, на улицу - уже не получится. А то мало ли, вдруг кто-то вроде вашей талантливой подружки начнет приторговывать мелкими амулетами? Или чем еще похуже.
  - Мне кажется, что узор иногда как будто движется, меняется...
  - Да-а, вы заметили? Интересно, а сегодня она вас защищала или от вас защищала?
  Агата сморщила нос: Келдыш-то наверняка думает, что второе!
  - Но если ограда такая... заговоренная, почему тогда она выпускает нас без разрешения? Вас, когда вы здесь учились, меня в прошлое полнолуние?
  - Наверное, понимает, что иногда нам надо выпускать пар. А то взорвемся, да еще и ее с собою прихватим... Ну, и какие вопросы вам достались на экзамене?
  Агата спохватилась:
  - Представляете, именно те, что вы мне вчера... или сегодня?.. ну то есть ночью рассказывали!
  - Вот видите, - заявил Келдыш значительно, - у меня имеется дар предвиденья!
  Оказывается, с куратором можно легко и свободно беседовать на любые темы - когда он отключает свой ядовитый язык. Или включает свое обаяние? Ну какой бы там ни был у Келдыша переключатель, сейчас он сработал на все сто: Агата обнаружила, что наступила ночь, лишь когда в горле окончательно пересохло, а голова стала странно легкой, как воздушный шарик - то ли от бесконечной болтовни, то ли все-таки от недостатка сна.
  Стоило только вспомнить о сне, как глаза начали буквально слипаться. Агата внезапно увяла. За окном тоже стало как-то кисло - то ли дождь собирается, то ли природа внезапно вспомнила, что еще не разгар лета, а практически весна... Келдыш, весь вечер подливавший в Агатину кружку то чай, то тоник, поглядел-поглядел и выдал разрешение:
  - Можете ненадолго прилечь.
  ...И правда получилось недолго: только-только глаза закрыла, а ее уже будят:
  - Пока достаточно, вставайте, к нам Борис пришел!
  - Угу, - согласилась Агата, повернулась на другой бок и тут же уснула, да так крепко, что пришлось тормошить ее уже вдвоем.
  
  С приходом Бориса стало легче. Потому что, поглядев на "все это безобразие", Дегтяр предложил задействовать Плетельщика снов.
  - Долго так ни ты, ни Агата не продержитесь!
  Келдыш с силой потер лицо, отозвался раздраженно:
  - Продержимся, сколько сможем! Амфетамин...
  - Хорошо, тогда сформулирую по-другому! Ты продержишься. И на психостимуляторах и на энергетиках, и на кофе и на собственной магии. Не говоря уже о твоем ослином упрямстве. Да еще ты можешь поспать, пока я здесь... Ты об Агате подумай.
  Агата сидела, из всех сил тараща глаза и стараясь не терять нить разговора, но то и дело уплывала в забытье: все-таки пары часов сна за пару дней оказалось маловато. Так после почти бессонной ночи (они с девочками гадали под Вальпургиеву ночь) она пыталась конспектировать лекцию Тельмы. Вроде пишет-пишет-пишет, вздрогнула, очнулась, глядь: а ручка уже выписывает странные вензеля на самой парте...
  Агата опять вынырнула из пелены дремоты, услышав необычное название: Плетельщик снов. Красиво.
  - Кроме профи я к ней никого не подпущу! А профессионал обязательно потребует отчета в том, что здесь происходит.
  - Ну да...
  Борис ненадолго задумался. Келдыш, засунув руки в карманы, бродил туда-сюда. Раньше Агата не замечала у него такой привычки: он просто наматывал километры по комнате. Наверное, так куратор борется со своей сонливостью. Или со своим беспокойством...
  - Насколько ты мне доверяешь? - спросил Дегтяр таким странным тоном, что Агата резко взбодрилась. Келдыш остановился, глядя на друга исподлобья. Сказал через паузу:
  - Ты о чем?
  - Отвечай на вопрос.
  - Я верю только Лизке и тебе. Достаточно? И что дальше?
  - Я мог бы сам заняться ее сновидениями.
  
  - И что, я могу теперь спать? - с надеждой спросила Агата. - Это так просто - вы изменяете мой сон, и мне больше ничего уже не грозит?
  Игорь негромко рассмеялся, Дегтяр поцокал языком.
  - Просто! Девочка моя, да ты меня переоцениваешь! Эти способности, конечно, свойственны нашей природе, но я ведь не настоящий Плетельщик снов.
  - Не плетельщик он, - проворчал Келдыш. Он сидел у камина с рюмкой в руке - все-таки огонь разожгли, потому что Агата очень теперь мерзла. Игорь и ей плеснул немного красного вина - сказал, надо расслабиться: - А кто на первом курсе всю декаду перед каникулами насылал на меня кладбищенские сны?
  - А нечего было поджаривать мою любимую летучую мышь!
  - А чего она запуталась в моих волосах? Еще и оцарапала до крови!
  - А кто тебя заставлял отращивать такие длинные волосы?
  Агата переводила глаза с одного на другого. Да, кажется, друзья весело проводили свои студенческие годы! Просто позавидуешь.
  - Думаешь, Агата, только тебе приходится... лихо? Ты вон на Игоря погляди.
  Агата послушно поглядела. Сидевший в кресле Келдыш скрестил на груди руки и поудобнее вытянул ноги.
  - Сколько ему прилетало от своей собственной магии! Это как гормоны: бушуют, и как ты их не подавляй, не контролируй, взбрыкивают в самый неподходящий момент. Я тебе про него такого бы мог порассказать - волосы дыбом!
  Келдыш поморщился.
  - Вот только давай без натуралистических подробностей!
  Дегтяр подмигнул Агате - совсем не веселым глазом.
  - Мы очень не любим делиться своими юношескими проблемами! Хотим выглядеть в глазах прекрасных девушек супербезупречными. Но поверь мне на слово - было-было. Вот, например...
  - Бори-ис...
  - Что?
  - Рот закрой.
  - Закрыл, - послушно сказал Дегтяр. - А если еще вспомнить...
  И отбил рукой полетевшую в него диванную подушку. Довольно крякнул и затих, глядя на Келдыша. Продолжил неожиданно:
  - А знаешь, как трудно мне было стать хирургом?
  - Почему? - отозвалась Агата, стараясь зевать не слишком откровенно. - По баллам в медицинский не прошли?
  - По баллам, - повторил Борис, глядя на нее странно. - По баллам, это да. Быть вампиром - и одновременно человечьим лекарем - ну что может быть проще и естественней?
  Агата начала понимать. Села попрямее.
  - Вам не разрешали быть хирургом, потому что вы... не человек?
  - Нескончаемые шуточки насчет тяги вампиров к крови. Насчет того, что я наверняка съедаю после операции то, что ампутирую, - улыбка, точно оскал крупного злобного пса. - Нет, юмор я, конечно, понимаю... Но не весь. И не всегда.
  Келдыш шевельнулся:
  - Кое-кто потом больше так не шутил.
  - Но всем ведь не набьешь морду, а? А сколько было тех, кто промолчал, хотя думал так же?
  Агата задумалась.
  - А как вам вообще... живется? Среди нас? Среди людей?
  - Глобальненький вопросец, - прокомментировал Игорь вполголоса. Вопросительно посмотрел на молчащего Дегтяра: - А? Мне тоже очень интересно.
  Борис послал ему непонятный взгляд и сказал Агате:
  - Поговорим в другой раз - на свежую голову. Не хочешь ли уже поспать?
  - Да, конечно! - она с готовностью улеглась на диван, подбив под голову подушку. Нашарила и натянула на себя плед. - А я буду чувствовать, как вы... плетете?
  - Вот ты нам потом и расскажешь. Игорян, а ты, - спросил Борис, не оглядываясь, - соснуть не желаешь?
  - Желаю, но мне наведенные сны уж точно ни к чему.
  - Формулирую доступнее: вали к себе в спальню, ты будешь мне мешать!
  - Дяденька, не гоните меня, я же только посмотрю-ю... - проныл Игорь от камина.
  Дегтяр развернулся к нему всем корпусом.
  - Ты же говорил, что мне доверяешь?!
  - Доверяю, - подтвердил Келдыш и не сдвинулся с места. Вытянул ноги на соседнее кресло, поставил рюмку на живот. - Приступай, хватит филонить!
  
  Глава 5
  Странные стоят нынче погоды...
  
  - Скверно, - услышала Агата.
  Кажется, она проспала всего мгновение, но за отодвинутой оконной шторой уже ощутимо светлело. Агата поглядела сквозь ресницы. Мужчины стояли над ней, переговариваясь негромко. Келдыш - выспавшийся, в свежей майке, обтягивающей широкие плечи. Дегтяр, впервые за все агатино с ним знакомство выглядевший усталым, говорил:
  - ...сопротивляется изо всех сил. Я ей петлю - она мне десять. Виток - она его расправляет. Я ее вытягиваю из Пустыни - она меня хвать за ноги - и я уже в песке по щиколотку... Хреново дело, Игорь!
  - Скажи чего поновее, - пробурчал Келдыш.
  - Я к тому, что ее Пустыня затягивает, а здесь ей и зацепиться не за что. Она сама туда уходит, понимаешь?
  - Чего тут не понять, не ори! Да за этот год любой взрослый с катушек слетит. Все ее достали. Начиная с меня... Она хоть поспала?
  - Немного. Но тебе придется следить хорошенько, пока меня не будет. Я посоветуюсь со своими... Да и отдохнуть, знаешь, мне тоже теперь не мешает. Я ж тебе не профессионал все-таки!
  Келдыш ухмыльнулся:
  - Что, сильна?
  - И чему это ты так радуешься? Что не ты один мучаешься? Кстати, если сокращается продолжительность самого сна, то и фаза сновидений наступает быстрее, учти это.
  - Учту.
  Агата поспешно зажмурилась - Келдыш склонился над ней: запах влажной мужской кожи, аромат то ли одеколона то ли средства для бритья... Услышала негромкое:
  - Мортимер, а подслушивать нехорошо!
  Разоблаченная Агата распахнула глаза. Виновато похлопала ресницами.
  - Доброе утро?
  - Встаем! - скомандовал Келдыш. - Утренняя зарядка! Холодный душ!
  Куратор-садист! Хотя наверняка сам он уже все это проделал... Агата еле-еле поднялась и, заплетаясь в собственных ногах, направилась в ванную.
  - И литр кофе! - сказал ей Келдыш в спину.
  Она чуть не задремала, сидя на краю ванны - какая уж тут зарядка! Да и холодный душ тоже... Агата осторожно потыкала пальцем в ледяные струи, и поняла, что душа она просто не переживет.
  С кухни бодряще тянуло кофе. Литр - не литр, но чашку ей налили пребольшую. Агата отпила горько-сладкий напиток и огляделась.
  - А где Борис?
  - Ушел. Вечером вернется.
  - У него что-нибудь получилось?
  - А вы сами как думаете? Помните, что вам снилось?
  Агата нахмурилась. Не сны, а какое-то сплошное мелькание... То она падает на мягкий пружинящий песок в пустыне, то бредет по коридорам Института, то танцует на серебряной нити, натянутой над темным - ни единого огонька - городом. И еще кажется, она летала. Но не одна: прозрачные дымчатые крылья, туман вместо лица...
  - Борис пытался сделать - что? Заменить мои сновидения своими?
  - В некотором роде. Когда вы начинали видеть Пустыню, он пытался вас оттуда вытянуть - на ходу придумывал и сплетал новый сон.
  - А почему он спрашивал у вас о доверии?
  Келдыш помолчал.
  - Способность проникать в сны присуща всем вампирам. В той или иной степени. И этой способностью можно воспользоваться по-разному. Можно, например, зачаровать, вплести в сновидения зов - и тогда человек сам придет туда, где его дожидаются. А можно запутать до такой степени, что ты уже не понимаешь - что тут сон, а что явь...
  - Я помню... вы как-то на него сердились, что он зашел ко мне ночью. Вы боялись, что Борис меня зачаровывает?
  - Думаю, все-таки имеется у него такое искушение. Но скорее, не столько ради себя, сколько для своей разлюбезной.
  - Анжелики?
  Келдыш кивнул. Агата задумчиво подышала ароматным кофейным паром, струящимся из кружки. Все-таки Игорь точно огнеупорный - любит все горячее. Обжигающе горячее.
  - А за что вы так Анжелику не любите?
  - А за что вы-то ее любите?
  Вопросом на вопрос, нече-е-естно!
  - Ну я не знаю... всегда легче объяснить, за что не любишь, чем наоборот... Она добрая. Любит Бориса, вашего друга, между прочим! Хорошо ко мне относится. И еще она...
  - Да-да, я слушаю?
  Агата поглядела исподлобья.
  - Она несчастная.
  Келдыш хмыкнул.
  - А-а, так вы обожаете всех встречных несчастных? Надо будет запомнить!
  - Не смейтесь, ей и правда плохо.
  - Я понимаю так, что вы опять проводите какие-то свои аналогии... Все мы сравниваем себя с кем-нибудь, это нормально. Но все-таки есть разница между жертвой и палачом.
  Агата захлопала глазами:
  - А?
  Келдыш откинулся на высокую спинку стула, постукивая пальцами по столу. Поглядел в окно.
  - Для меня Климова - олицетворение всего того, что я ненавижу в нас, магах. Безответственность, беспринципность, эгоизм, эксперименты только лишь ради экспериментов... И потому считаю: все, что с ней случилось - справедливо.
  Агата сжалась - конечно, все это не только про Анжелику, Игорь сейчас говорит и про ее родителей! Но все же попыталась возразить:
  - Но ведь Анжелика ученый! Для того, чтобы узнать и исследовать что-то новое, они должны идти и на риск...
  - Вот и пусть рискуют, - Игорь поднялся, резко сдвинув стул. Отошел к окну. - Но только сами. Одни. Не вовлекая в свои эксперименты ни в чем неповинных людей.
  Больше спорить она не решилась. Поглядывая в его спину, уныло запивала бутерброд кофе. Бывают в жизни ситуации, когда правы все. И как тут разберешься и как тут что-то исправишь?
  - Пойдем погуляем? - сказал Келдыш, не оборачиваясь.
  Агата чуть не подавилась.
  - А?
  - Хорошая погода, говорю.
  Агата глянула мимо него в окно. Даже отсюда, из теплой кухни было слышно, как свистит за окном ветер. За ночь температура упала градусов на десять; и не поверишь, что только вчера Стефи загорала в парке! Небо стало мерзко-ноябрьским: кажется, еще чуть-чуть и пойдет снег.
  - Хорошая?!
  - Просто ведьмина погодка, - сказал Келдыш. Он уже улыбался: - Ваша погода, Мортимер! Самое время для прогулок. Пойдемте проветримся, взбодримся. Да не ёжитесь вы, не ёжитесь, выдам я вам какой-нибудь свитер!
  Дал. Агата в который раз уже поправила ворот-"хомут", попыталась (безнадежно) причесать волосы то так то эдак. Какая же она страшная - ну в смысле, больше обычного. Лицо на фоне черного свитера просто мучнисто-белое, глаза глубоко запали, кажется, даже морщины появились... Может, она так рано стареет?
  - Пошли-пошли, хватит прихорашиваться, - нетерпеливо сказал Келдыш, промелькнув мимо зеркала. - Вы и так прекрасны.
  Предложить ему свои очки - для зрячести? Агата вздохнула и, подворачивая длинные рукава, выбрела наружу. Ветер тут же с удовольствием отвесил ей чувствительные пощечины и растрепал с таким трудом укрощенные волосы. Еще и мелкими брызгами окропил. Агата с опаской поглядела на небо.
  - А вы зонтик взяли?
  - Не сахарные, не растаем.
  Агата брела рядом с энергично шагавшим Игорем. Кажется, что она не пару дней провела в полусне, а целый месяц, ноги просто ватные, словно ступаешь не по твердым плитам площади, а по зыбкому болоту.
  - А я думала, раз вы огненный маг, вы любите тепло и не любите дождь...
  - И жить мне следует в Африке, конечно? Вы очень упрощенно рассуждаете, Мортимер.
  Агата неожиданно разозлилась.
  - А вы не можете называть меня просто по имени?!
  Игорь мельком глянул на нее.
  - Могу, конечно. Не знал, что это так вас раздражает.
  Агата посопела: мощный заряд злости пропал впустую - утонул в спокойном озере келдышевского ответа. Если б она могла сформулировать, объяснить ему, как понимала сама! Ведь совсем недавно Игорь сам говорил Осипенко, что, называя ее "объектом", ДМН абстрагируется от нее как от человека. Вот и он... пытался абстрагироваться. Заслониться печально известной фамилией от самой Агаты.
  Келдыш продолжал как ни в чем не бывало:
  - По некоторым особенностям характера стихийные маги безусловно очень близки. Вот огневики, например, как правило, крайне упрямы, вспыльчивы и любят преодолевать препятствия.
  Агата вспомнила Димитрова. Да и сам Келдыш... Ну да. Очень упрямы.
  - Значит, вы занимаетесь мной из-за своего упрямства?
  - В том числе.
  Очень хотелось спросить - а еще из-за чего? Да наверняка ничего приятного она не услышит: еще обзовет ее каким-нибудь... трудным препятствием. Высоким барьером.
  - А Борис какой маг?
  - Маг воздуха. Вампиры, как правило, представители именно этой стихии, есть еще и немногочисленные земляные. Огненных нет.
  - А... моя мама кем была?
  - Тоже воздух. Изменчива, непостоянна, коварна, - перечислял Келдыш, посматривая на нее. Наверняка ожидал, что дочка бросится на защиту. Не дождется. Она тоже упряма, хоть и не огневик...
  - А стихии наследуются?
  - Как группы крови, хотите сказать? Разумеется, пытались проследить закономерности, но пока вывести не удалось. Кстати, у не-магов тоже может родиться одаренный ребенок. Хотя, кто его знает, вполне возможно, что в семье присутствовал какой-нибудь троюродный дедушка - слабенький неинициированный маг. Хотите покачаться на качелях?
  - А?
  Келдыш дразняще качнул металлические качели: они дребезжали и скрипели, выломанное сиденье заменяла картонка.
  - Я вам что, маленькая?
  Келдыш вздохнул:
  - Да я тоже не маленький, увы! Но я бы покачался. Боюсь только, под моим весом они окончательно придут в негодность. Тогда идем дальше, я покажу вам город.
  - Да я вроде уже видела, - пробормотала Агата, зарываясь в воротник свитера до самого замерзшего носа. Двигаться не хотелось от слова "совсем".
  - Ничего вы не видели!
  Сегодня Келдыш показал ей столицу иную - не слепящую и ошеломляющую, и даже не исторически-знаменитую - просто старый центр с множеством узких улочек, переулков и тупиков. Зеленый и цветущий. Уютные дворики, скамейки и трогательно ухоженные клумбы с сиренью, черемухой и яблонями. Одинаковых домов здесь просто не было: разнообразные окна, двери, арки, козырьки, крыши, лепнина - то освеженная краской, то облезлая и полуразрушенная. На многих зданиях висели памятные таблички; Агата в конце концов даже бросила их читать - все равно ведь не запомнишь, кто где и сколько жил и чем был при этом знаменит. А еще здесь встречались старые дворовые ворота со шпилями и узорными решетками и переброшенные через узкие городские речки мостики с коваными перилами. То и дело обнаруживались небольшие фонтаны; может, горожане в старину набирали из них воду, как из колонок? И сидели тут же на бортиках, под журчание струй обмениваясь сплетнями и новостями...
  Все это было настолько необычным - ведь всего в нескольких кварталах от гудящих широких магистралей и высотных зданий - что казалось просто другим миром. Даже солнце то и дело выныривало из плотных облаков, чтобы вместе с Агатой рассмотреть очередную мощеную улочку.
  Келдыш рассказывал то о своем детстве, то историю той или иной улицы или здания - да, без работы, если его уволят (не дай бог, из-за нее, Агаты!), он явно не останется! Пойдет в настоящие столичные гиды. Агата так увлеклась, что и думать забыла про сон.
  Любопытное солнце наконец решительно и окончательно раздвинуло тучи. Мгновенно потеплело.
  - Может, зайдем в кафе?
  - Да жарко уже стало! Давайте лучше на набережной посидим.
  - Тогда принесу вам мороженого.
  Агата уселась на парапете, болтая ногами и поглядывая то на дверь кафе, за которой скрылся Келдыш, то на редких из-за внезапной непогоды прохожих. На ближайшем кусте - как он называется? - росли белые мелкие цветочки. Агата сорвала ветку. Запах сильный, но приятный.
  Келдыш все не появлялся, и прилив бодрости, вызванный увлекательной прогулкой, начал понемногу таять. Как-то резко потемнело, от Сени подуло холодом. Агата начала опять дрожать и ежиться, даже толстый кашемировый свитер уже не спасал. Да что такое сегодня с погодой творится?! Кажется, вот-вот снег повалит... Зайти и правда в кафе погреться?
  На крыльце появился Игорь. Застыл с двумя рожками мороженого в руках. Поглядел в небо. Дунуло ветром, на его темные волосы опустился сорванный с куста белый цветок... снег! Крупные хлопья снега - просто праздничного новогоднего снега - падали, оставляя на асфальте темные пятна. Агата бездумно вертела в пальцах веточку, глядя, как Келдыш идет к ней сквозь внезапно закружившую метель. Как красиво: и снег и... он. Когда Игорь добрался до нее, все его волосы были припорошены снегом. Не спуская глаз с Агаты, он замедленно положил уже ненужное мороженое на парапет, снял куртку и набросил ей на плечи. Куртка была тяжелой и нагретой.
  - Не надо, - слабо запротестовала Агата, с радостью впитывая его тепло.
  - Надо-надо... - как-то рассеянно отозвался Игорь. Огляделся по сторонам. Снег начал редеть. Посветлело.
  - Эксперимент, - неожиданно объявил Келдыш. - Не поймите неправильно...
  Взял Агату за талию, снял с парапета и - обнял.
  Обхватил, прижал крепко, словно укутывая собственным телом. Агата ошеломленно замерла. Уткнувшись лицом в его шею, слушала ускорявшееся биение собственного сердца, тихо, осторожно вдыхала его запах, его жар, его силу. Какой же он большой и горячий - еще немножко и она расплавится, растает... как этот только что выпавший редчайший летний снег.
  Келдыш, стоявший неподвижно, повел головой - щеку Агаты царапнула жесткая кожа его подбородка. Сказал неожиданно:
  - Ну вот, я так и думал!
  Агата перевела дыхание, приходя в себя. Думал - что? Что именно так она и отреагирует? Зашевелилась, смущенно пытаясь освободиться. Келдыш тут же отпустил ее - но лишь на расстояние вытянутых рук. Приказал:
  - Оглянитесь.
  Агата заторможенно огляделась. Ни снега, ни туч не было уже и в помине, лишь голубое небо и солнце - как оно и положено летом.
  - Мортимер, - торжественно заявил Келдыш, по-прежнему держа ее за плечи. - Прекратите нам портить погоду!
  
  Глава 6
  Пески Пустыни
  
  - ...Я об этом и раньше подумывал. Замечал кое-какие закономерности. Помните, совсем недавно город просто плавился от жары - тогда вас Осипенко буквально допекла, вы сами рассказывали?
  Агата перестала скрести ложкой растаявшее в блюдце мороженое. Они, как сказал Келдыш, решили больше не "экспериментировать с климатом" и вернулись домой.
  - Хотите сказать, я... Да ну, вы все выдумываете, это просто совпадение!
  Келдыш, как обычно, не обратил на ее протесты никакого внимания.
  - Потом вы начали не высыпаться. Обратите внимание - вчера вечером вы почувствовали себя плохо, и на улице моментально похолодало. Ночью немного поспали - температура держалась на уровне обычной весенней. Едва вы начинаете сегодня... эээ... вянуть, как погода портится. Взбодрились, отогрелись - и вот оно, солнышко!
  Агата послушно посмотрела в окно: и правда, снова солнце. Покачала головой:
  - А теперь поглядите на меня! Я что, выгляжу такой... крутой? Всемогущей?
  Келдыш хмыкнул.
  - Менять погоду - не всемогущество. Любой крепкий маг-стихийник (исключая земляных) может это сделать. А если еще освоить специализацию Погодника... Просто, как обычно, вы делаете это неосознанно. Любопытно.
  - Ну да, - сказала Агата хмуро. - Вы все это в свой блокнотик не забудьте занести.
  - В какой блокнотик?
  - Ну у вас ведь заведен на меня блокнотик, да? Как у Осипенко. Только она изучает меня честно, а вы...
  - ...а я крайне бесчестно, - закончил за нее Келдыш. - На том и сойдемся. Я пойду что-нибудь поесть приготовлю. Вы как?
  Агата протерла очки. Бесполезно. Она все равно видела окружающее словно сквозь туманную дымку. Наверное, просто глаза устали - нагляделись на столицу за несколько часов прогулки.
  - Да мы же только и делаем, что едим!
  - Ну уж куриный бульон вам фигуры не испортит!
  Фигуры! Если бы она была еще, фигура-то. Единственная радость - что живота нет. Впрочем, как и всего остального...
  Агата пощелкала пультом от телевизора. Где-то тут была юмористическая передача. Но шутки оказались дурацкими, плоскими, как стол, а смех зрителей - просто идиотским ржанием. И над чем смеются, спрашивается? Агата вернулась к каналу передач про животных. Львица кралась по саванне, охотясь на антилоп. Когда она прыгнула и повалила бедную антилопку на землю, Агата на секунду закрыла глаза. Не хочу видеть, как львица ее ест...
  
  ...Она лежала посреди пустыни, раскинув руки и ноги, и глядела в небо. Странное бордовое небо клубилось прямо над ней. На это небо можно смотреть бесконечно - как на горящий огонь или текущую воду. Тихо, так тихо... здесь никто не найдет ее - ни Осипенко, ни твари из Кобуци... Ни мертвые люди. Шевельнувшись, она почувствовала, как мягко подается под ней песок, просто обволакивает... присыпает сверху ноги, руки, грудь... Так уютно, тепло. Безопасно.
  Агата вновь подняла глаза - и увидела, как на нее обрушивается небо...
  
  - Дыши! Дыши, черт тебя подери!
  Сильный удар в грудь. Агата охнула, закашлялась и распахнула глаза. Над ней склонились два лица - Келдыша и Дегтяра. Анжелики не было: Борис сказал, ей не нравится их задумка, и поэтому она больше не приходит.
  Дегтяр наклонился над диваном, держа ее за руку. Агата недоуменно заморгала.
  - Что случи...
  Для произнесения слов требовалось почему-то большое усилие, и она судорожно вздохнула. Келдыш, стоявший возле дивана на коленях, осел на пятки. Был он каким-то... встрепанным и тоже тяжело дышал.
  - Ага, - сказал Дегтяр. - Есть восстановление сердечной деятельности!
  Прямо на пледе валялись использованные шприцы, жгут упругой змейкой торчал над ее стянутым плечом. Еще один шприц Борис держал наготове.
  - А что...
  - Ты перестала дышать, - сказал Дегтяр. Подцепил пальцем жгут и ловко ввел какое-то лекарство. - Все, Игорь, расслабься.
  Только тогда Агата поняла, что тяжесть на ее груди - скрещенные ладони Келдыша. Он убрал руки, она глянула на себя и поспешно натянула плед до самого подбородка.
  - Вы тоже расслабьтесь, - сказал Келдыш хмуро. - Я все это уже видел. И не раз.
  - Да-а?! - вопросил Борис, восторженно вскинув брови.
  - Без комментариев! - отрезал Келдыш. Оттолкнувшись от дивана (тот качнулся), встал и принялся мотаться по комнате: туда-сюда, туда-сюда.
  Они следили за ним, пока Борис говорил:
  - Ты внезапно уснула - да так крепко, что Игорь тебя никак не мог растолкать. Свистнул мне, я принесся со своим волшебным чемоданчиком...
  Агата покосилась на задернутое окно.
  - Так белый день же...
  Дегтяр демонстративно передернулся:
  - Да уж, я заметил! И притом - очень солнечный. Будешь мне оплачивать больничный, если что... Игорян, да угомонись ты уже!
  Келдыш в последний раз развернулся и встал у окна. Сдвинул штору (Дегтяр, раздраженно зашипев, отодвинулся от упавшего на пол солнечного луча) и принялся рассматривать что-то на улице. Поглядывая на него, Борис сказал:
  - Напугала ты нас до смерти!
  - Извините, - пробормотала Агата. - А что такое со мной было? Зачем вы мне уколы ставили?
  - Клиническая смерть.
  - Что?!
  Борис начал загибать пальцы.
  - Остановка дыхания. Остановка сердца. Синюшность кожных покровов... продолжать?
  - Лучше не надо, - Агата натянула одеяло до самых глаз. Он бы еще про трупные пятна сказал! Она что, чуть не умерла? С чего бы это? Не было у нее никакой клинической смерти - ведь не летала же она над диваном, не видела никакого темного тоннеля со светом в конце, ни себя со стороны...
  Только Пустыню.
  
  Глава 7
  То ли сон, а то ли явь
  
  То ли продолжение странствий по Институту уже наяву, то ли обрывки коротких снов-видений, из которых ее неизменно выдергивает знакомое, требовательное, все более раздражающее прикосновение...
  ...Приходит Агнус и гневно требует что-то, тряся перед ее лицом длинным разворачивающимся свитком. Свиток горит, от пергамента отпадают чернеющие, корчащиеся в пламени кусочки. Но когда пепел падает Агате в ладони, он не жалит - теплый и мягкий.
  ...Жрец в черной одежде простирает руки к алтарю, с которого навстречу ему довольно скалится зубастое чудовище. Еще бы ему не быть довольным - золоченая морда измазана красным... кровью из распоротого маленького тельца на каменной плите перед алтарем...
  ...Анжелика сидит перед постелью человека: его руки-ноги пристегнуты к кронштейнам кушетки, тело выгибается судорожной дугой, по напряженной шее ходят волны дрожи, взгляд распахнутых глаз бессмыслен и темен. Анжелика озабоченно покачивает головой и заносит данные в планшет у себя на коленях...
  ...А вот и сама Анжелика на лабораторном столе - знакомая обстановка ИМФ - к расширенному специальным держателем глазу, подносят лампу дневного света. Зрачок сужается, веки трепещут от рези, по лицу текут жгучие слезы...
  У слов "опыты" и "пытки" одинаковый корень.
  
  - Поцелуйте меня.
  Не верится, что она это сказала. Да, это точно не она! Другая, лежащая на диване, взлохмаченная, зареванная, то и дело уплывающая в Страну фей... то есть, в Страну снов... какая разница! Агата сонно и насмешливо и немного удивленно наблюдала за ней: вон, что ляпнула! Вон, что решила попросить.
  Хотя просят обычно не таким требовательным тоном. Это был скорее приказ.
  Красивый усталый мужчина (Келдыш, вспомнила Агата), сидевший в кресле неподалеку, приглушил телевизор и повернул голову.
  - Что вы сказали?
  Он все прекрасно слышал, поняла Агата. Просто не поверил своим ушам. Или дал шанс девушке на диване увильнуть: сказать, что ничего она не говорила, или говорила, но совсем другое... Но девушка - вот ненормальная! - повторила с тупым упрямством:
  - Поцелуйте меня!
  У нее распухшие нос и губы, глаза отекли от недавних слез - да она плачет непрерывно последние два дня... или уже две недели? Кому такую захочется целовать? Вот и Келдыш не хотел.
  - Мортимер, вы не в себе... вы сама не понимаете, что говорите! - отрезал он.
  Девушка вздохнула.
  - Почему же не понимаю? - спросила рассудительно. - Я все понимаю. Я хочу, чтобы вы меня поцеловали. Что тут может быть непонятного?
  Подумала и добавила - ему в утешение:
  - Вы ведь меня уже целовали, помните, - там, в Кобуци?
  Игорь мягко поднялся. Сунул руки в карманы, прошелся по комнате, остановился у окна. Сказал, не оглядываясь:
  - Я тогда думал... я считал это сном. Да это, в конце концов, и был сон!
  - "Что такое сон? А наша-то жизнь не сон"?
  Девушка положила голову на подушку. Пояснила:
  - Это цитата, не помню, откуда... А мы сейчас с вами точно не спим? А то я уже путаюсь... я и правда сегодня чуть не умерла?
  - Вчера. Это было вчера.
  - Да-а-а? Ну вот видите, я позавчера... а, нет, вчера!.. чуть не умерла, а вы меня даже не поцеловали ни разу. В смысле - наяву. Придется уже целовать в лоб, когда меня в гроб положат, знаете, как покойников целуют перед тем, как крышку заколотить?
  Игорь хмыкнул. Подошел и сел на диван.
  - Ну вот, я же говорю, несете чушь несусветную! Еще скажите: "Выполните последнюю волю умирающей!"
  Девушка осторожно придвинулась, подлезла ему под руку - так что Келдыш поневоле приобнял ее за плечи. Заглянула ему снизу в лицо: тени под глазами, незнакомые морщинки у рта, между бровей. Келдыш посмотрел и отвел взгляд.
  - А вы не можете... немножко притвориться?
  - Притвориться?
  - Ну, что это все еще сон... что я вам снюсь, то есть мы друг другу снимся... и что я вам... ну... чуть-чуть нравлюсь? По настоящему?
  Келдыш прижал ее голову к груди - так что девушка даже шевельнуться не могла. Вздохнул:
  - Мортимер, Мортимер, ну что мне с вами делать?!
  - А вы меня поцелуйте, - подсказала она.
  ...Вы знаете, что бывают десятки, нет, сотни поцелуев?!
  Она не знала.
  
  Агата спала, и ей ничего не снилось. Наверное, потому что рядом был Келдыш. Проснулась, вынырнула из тьмы без сновидений, только когда он мягко высвободился из ее рук и поднялся. Вышел из комнаты, ступая практически бесшумно. Агата повернулась, сонно вдыхая запахи его кожи, его одеколона, оставшиеся на подушке... И услышала звенящий голос Лизы:
  - И что здесь происходит?!
  - Не то, что ты думаешь.
  - И сколько осталось до того, что я думаю?
  - Так. Пошли на кухню.
  Невнятный возглас, возня, придушенный голос Лизы:
  - Да убери ты свои клещи, сама пойду!
  Агата встревоженно села, но комната поплыла перед глазами, и она вновь привалилась к спинке дивана. Стук - видимо, Лиза кинула или уронила что-то.
  - Наготовила, несла вам покушать. Идиотка!
  - Почему же идиотка? - пробормотал Игорь, шурша чем-то. - Очень вкусно.
  - Ну?!
  - Вчера у Агаты была клиническая смерть.
  Лиза с дребезжанием двинула табурет. Помолчала.
  - Тогда почему она здесь, а не в больнице?
  - Мы с Борисом ее откачали.
  - Почему ты не отвез ее в клинику?! Ты же отвечаешь за нее перед законом! В следующий раз может не повезти, и девочка умрет... Да прекрати ты жрать, когда с тобой разговаривают!
  - Сама принесла еду, теперь отбираешь... Я не ел давно, отдай!
  - Скверно выглядишь.
  - Ты на нее погляди. Краше в гроб кладут.
  Правда? Агата потрогала свое лицо: щеки ввались, глаза, наверное, тоже. Спохватившись, попробовала расчесать-разодрать пальцами спутанные волосы. Пугало огородное! И как это он согласился ее поцеловать?
  - Я понимаю, вы пытаетесь помочь ей, но Игорь, тебе не кажется...
  - Признаю, мы с Борькой придумали полный бред, но это лишь временная мера.
  - А дальше что?
  - Думаем. Это мясо?
  - Мясо... ты разогрей сначала. А ты не думаешь, что девочка может навредить тебе?
  - Агата? Чем это?
  Лиза понизила голос:
  - А ты что, не понимаешь? Ты же взрослый адекватный мужик! Ты ее куратор! Игорь, ты понимаешь, что при малейшем подозрении в растлении малолетней...
  - Ну-ну?
  - Что - "ну-ну"?! Ты можешь слететь не только с должности куратора, но и загремишь под суд? Ты каким местом думаешь - головой или... чем?!
  - А еще ночью приходит Борис, и мы тут организуем любовь а ля труа! - раздраженно перебил Келдыш. - Давайте-ка оградим ее от моих... теоретических сексуальных домогательств, вернем Осипенко - и пусть девчонка благополучно загнется там, в ИМФ, главное - не у меня дома! Так, что ли? Какие у тебя предложения?
  Пауза.
  - Предложение Осипенко кажется мне вполне разумным, - тихо сказала Лиза.
  - А мне - нет! Жалею, что сказал тебе. Агата, просыпайтесь, наша Лиза пришла! Нам еды принесла...
  Лиза заглянула в кабинет только чтобы сказать "добрый день" и вновь скрылась на кухне. Там и гремела дверцами и посудой. Кажется, они с Келдышем все-таки очень похожи...
  Агата робко пристроилась с краю стола и принялась щипать пирог. Аппетита у нее не было. Совсем. Игорь в комнате разговаривал с кем-то по телефону. Агата поглядывала на сновавшую по кухне Лизу - та не присаживалась ни на секунду: терла, резала, жарила, усердно намывала посуду, и на Агату не смотрела.
  - Знаете... - тихонько сказала Агата. - Игорь ко мне не... пристает. Правда.
  Лиза, не оборачиваясь от мойки, отозвалась сухо:
  - Очень на это надеюсь. Только и ты его давай не провоцируй. Не маленькая уже, взрослая девушка, должна соображать, что к чему.
  Агата принялась тереть ладонью щеку - чтобы скрыть предательский румянец. А попросить себя поцеловать - это провокация? Наверное... Игорь ведь вовсе не собирался ее целовать, это она на него... хм, набросилась?
  Ну да, а он так сильно отбивался...
  
  ***
  
  Ей казалось, что она нормально - ну, относительно нормально, пару часов все-таки! - выспалась и не ожидала, что уснет, едва прислонившись к спинке дивана.
  Разбудили ее, кажется, прямо тут же, выдернули из теплого сумрака сна, и еще не раскрыв глаза, она начала плакать:
  - Ну дайте же мне поспать...
  - Вам больше нельзя!
  Агата разрыдалась. Она совершенно не могла остановиться - рыдала и рыдала в голос.
  - Но я больше не могу! Не мо-гу, понимаете? Я хочу спать... я умру, если не посплю еще... хоть немножко!
  Ей было очень жалко себя, очень обидно - ведь они-то с Борисом спят, сколько им влезет, а она только уснет, как ее тут же расталкивают! Казалось уже (а, может, и не казалось?), что люди из ее снов - давно не существующие, но все еще живущие - теперь легко преодолевают прозрачную, совсем истончившуюся границу реальности, и ходят, говорят, двигаются вокруг. Если это не сумасшествие, тогда что? Еще немного и они заполонят все пространство вокруг. Или она станет такой же - никому не видимой, никому не слышимой; тенью, не знающей, что она уже давно умерла...
  Все это - всхлипывая, подвывая, захлебываясь - Агата попыталась объяснить стоявшему перед ней Келдышу. Наверняка он ничего не понял - кроме того, что она очень-очень-очень хочет спать. Наконец Агата стихла. Села прямо, вытирая нос и глаза. Сказала, глядя в сторону:
  - Извините. Я не... не хотела.
  Келдыш протянул ей платок. Присел на край дивана, облокотился о колени, рассматривая пол под ногами. Лица его Агата не видела.
  - Что, совсем уже нет сил терпеть?
  Агата вздохнула. Ее било дрожью - и от слез и от недосыпания.
  - Я попробую... только спать хочется. Очень.
  - Мортимер. Вам нельзя видеть сны.
  - Да. Вы говорили...
  А, может, вы ошибаетесь. Может, Осипенко права хотя бы в этом... Агата увидела, как куратор двинул лопатками: точно он отвечал ее мыслям, а не ее словам.
  - Ну хорошо, поспите еще немного, - сказал Игорь. - Я посторожу вас.
  - И разбудите снова?
  - Разбужу, - сказал он.
  Поднял голову и встретился взглядом с сестрой, стоявшей на пороге.
  - Игорь, - тихо сказала Лиза.
  Келдыш вновь уставился в пол. Посидел молча. Неожиданно резко - даже диван качнулся - поднялся и вышел. Когда Агата вновь открыла глаза, он уже стоял над ней с трубкой телефона. Слушал длинные гудки и смотрел в стену. Когда кто-то отозвался, сказал кратко:
  - Я согласен.
  И положил трубку.
  
  Глава 8
  Ловушка
  
  ...Люди теснили Келдыша - медленно, настороженно - они словно не хотели, чтобы началась драка, и одновременно были готовы ее начать. Келдыш говорил им что-то сердитым голосом, до Агаты доносились только отдельные слова:
  - ...поговорить... ну поговорить-то можно? Да пусти ты меня... руки, руки, говорю!
  - Игорь, успокойся. Подожди, не вмешивайся. Игорь...
  Агата смотрела на них, цепляясь за косяк двери. Кто-то пытался разжать ее пальцы - она уже не обращала внимания, кто. Она почему-то начала очень четко видеть и лицо Келдыша и лица тех, кто его удерживал, - точно всех обрисовали жирным карандашом. А ведь очки валяются где-то под ногами, еще и разбились наверняка, вспомнила она. И забыла. Зачарованно глядела, как люди наливаются изнутри цветом: больше всего было красного ("огневики", шепнула память), серебристого и золотого ("металяшки"). Наверное, в боевые маги набирают именно из этих Стихий. Димитров тоже собирался стать Бойцом...
  Кто-то из них толкнул сильнее - над плечами и головами взметнулась рука Келдыша. По ней бежала красная волна со слепящими высверками белого. Он заражен и ее, мортимеровской магией. Не стоит им драться с ним. Не надо...
  Кажется, его все-таки ударили, потому что Игорь охнул. Агата отпустила косяк и шагнула вперед.
  - Стойте, - сказала.
  Почему-то все ее услышали. И даже послушались. Жесткие пальцы, удерживающие ее, соскользнули с плеч - или она их попросту стряхнула? Люди оглядывались на Агату - и так замирали. Некоторые начали отступать, и в просвете между ними она увидела Келдыша. Он был цел и невредим, но очень зол и оттого внутри него крутилось и раскалялось жаркое пламя. Буро-грязные пятна, которые она когда-то видела... в Котле? плавились и сгорали в этом огне.
  - Агата, - сказал он. Имя так ударило по ушам, что в голове у нее плеснуло болью. И рассыпалось эхом: Ага-та... та-а... а-а-а!..
  Вокруг крутились разноцветные прозрачные вихри - чужие эмоции - поднимались и опадали. Бойцы выставляли перед собой щит: тот тоже мерцал и беспрерывно менял окраску, словно они колебались, какую защиту лучше использовать. Теперь Агата поняла, почему Димитров решил, что плохо видит - зрение волшебников очень отличается от зрения обычного человека. Им, наверное, даже не надо догадываться, что чувствует собеседник, это просто видно. Сейчас магов окружал страх. Сосредоточенное собирание силы и одновременно неуверенность, что эта сила поможет им выстоять... против чего?
  Против кого?
  Агата повернулась. Техник маячил где-то вдалеке, в его вскинутой руке сиял измеритель чего-то там где-то там... Осипенко же стояла совсем рядом. Глядела на Агату неотрывно - точно впитывала, всасывала ее широко раскрытыми глазами. Черно-синяя... Больше черная. Так она, оказывается, водяная. Неужели Зигфрид тоже станет таким, когда вырастет?
  Ее имя вновь рассыпалось вокруг них долгим эхом, разрывая сети, которыми пыталась опутать ее Осипенко; лопавшиеся нити звенели, точно гитарные струны. Келдыш освобождал сейчас Агату, как она когда-то - Магию, запертую в Котле.
  ...Игорь шел к ней очень медленно: кажется, он движется против сильного течения, которое в любую секунду может сбить его с ног. Вслед ему неслись предостерегающие возгласы. Протянул руку, но не дотронулся - как будто между ними была прозрачная стена, а он все пытался и пытался коснуться Агаты. Даже пальцы дрожали от усилий.
  - Агата, - вновь сказал он, и на этот раз ее имя прозвучало песней - ей даже понравилось. - Не надо!
  Чего - не надо?
  - Пожалуйста...
  Агата шагнула-качнулась к нему навстречу. Прозрачная стена между ними треснула, разбилась, осыпалась с оглушительным звоном, слышным только им двоим. Келдыш поддержал ее, пошатнувшуюся, за локти. Агата заморгала, прогоняя мешавшую нормальному зрению радужную пленку.
  - Что... не надо?
  Игорь молчал. Люди - обычные люди - за его спиной, застывшие в странных напряженных позах, выпрямлялись, оглядываясь с недоумением и облегчением, обменивались короткими возбужденными фразами.
  - Что вы наделали?! - резким голосом спросила Осипенко над самым ее ухом. - Мы же были так близко!
  Келдыш криво улыбнулся:
  - Близко - к чему?
  Нона резко махнула рукой, точно бросила в него что-то и развернулась к технику:
  - Ну, что там?
  - Зашкалило, - доложил он издалека, глядя на Агату странно... с опаской? Агата уже начала жалеть, что то, второе, магическое, зрение внезапно исчезло. Тогда все казалось таким ясным и понятным. А теперь рядом стоит Игорь, держит ее за локти, усмехается в лицо Осипенко - и не понять, чего он, и все, кроме ДМН, так испугались.
  - Заберите ее! - приказала Осипенко. - Что вы там топчетесь? Боевые маги, называется! Не смогли справиться с одним назойливым Ловцом и с одной школьницей!
  - Ни хрена се школьница! - пробормотал кто-то за Агатиной спиной, взял ее за плечи осторожно и крепко.
  Когда расцепили их с Игорем руки, стало непонятно, кто кого поддерживал (может быть, оба?) - из Агаты словно разом вынули все кости, а качнувшегося Игоря подхватили и усадили на ступеньку крыльца. Ловец уткнулся лбом в ладони. Осипенко глядела на него сверху, нетерпеливо постукивая носком бежевой туфли. Заявила обвиняюще:
  - Мы с вашей помощью почти получили нужный результат! Какая муха вас вдруг укусила?
  - Да держись ты, господи! - пробормотал мужчина, закидывая "кисельную" Агатину руку себе на плечо. - Что, совсем стоять не можешь?
  До нее доходило - медленно, но доходило. "Как до утки на пятые сутки", - обычно приговаривает бабушка. Агата глядела на склоненный затылок Келдыша.
  - Вы это что... вы всё нарочно подстроили? Вы с ней заодно?!
  Келдыш даже не шевельнулся и головы не поднял.
  - Я доложу об этом руководству! - не обращая на нее внимания, продолжала Осипенко. - У вас и без того достаточно прегрешений перед Службой, так что вы сами роете себе могилу, ловец! Всё, хватит разговоров! - разговаривала, между прочим, только она одна. - Тащите ее в машину!
  Агату действительно "оттащили". Усадили на заднее сиденье, пристегнули. Рядом разместился здоровенный дядька, сказал добродушно:
  - Буянить-то больше не будешь? Ну и хорошо!
  Когда это она буянила? Прижавшись щекой к спинке сиденья, Агата глядела на Келдыша. Наклонившаяся над ним Лиза тормошила его за плечи, говорила что-то. Но Келдыш сидел, свесив между колен руки, и смотрел на Агату. Смотрел, как ее увозят, и ничего не делал.
  И тогда она поняла, что действительно осталась одна...
  
  Ее водворили в привычную осипенковскую лабораторию. А сами ушли - совещаться, наверное. Агата стянула джинсовую куртку, бросила ее на стул, из кармана что-то выпало и покатилось по полу.
  Крис Келдыша.
  Наверно, засунул ей в карман, когда они стояли рядом - там, у его дома. С утра кристаллизатор был у него на пальце, она помнила. Агата стиснула кольцо, ища, куда бы его вышвырнуть - ни "мусорки", ни открывающейся оконной створки.
  Хотя...
  В чем крис-то виноват? Ведь кольцо теперь и ее немножко. Если даже не наполовину. Она просто не будет надевать его, и Келдыш ее никогда не найдет.
  Да и пытаться не будет, конечно. Зачем это ему?
  
  ...Келдыш ходил бесшумно по комнате туда-сюда, туда-сюда. Точно маятник гигантских часов. Агата поглядывала на него, но не приставала - наверное, из-за ссоры с сестрой переживает. Остановился только когда у дома послышался шум подъехавших машин. Выглянул в окно, побарабанил пальцами по подоконнику, наблюдая, и, буркнув: "Кажется, по вашу душу!" - вышел в холл. Агата, подумав, побрела следом, чуть не столкнувшись с выбежавшей из кухни Лизой.
  Келдыш оглянулся на них, предупредив:
  - Лизка, вот только ты не суйся! - и, не спрашивая, открыл дверь.
  За ней оказалось неожиданно много народу.
  Пауза - или немая сцена. Игорь молча смотрел на пришедших. Те тоже молчали, не пытаясь ни войти, ни поздороваться. Наконец между мужчин протиснулась Осипенко: Келдыш и не подумал посторониться. Нона вытянула шею, высматривая Агату, увидела и кивнула:
  - Агата, собирайся, ты идешь с нами!
  - Зачем это? Никуда я не пойду!
  Лиза беспокойно скручивала сухое полотенце, глядя широкими глазами то на нее, то на брата.
  - Так, - сказал тот - очень спокойно. - Давайте-ка выйдем на улицу. Все!
  И довольно бесцеремонно развернул и подтолкнул Осипенко. Та открыла было рот, но неожиданно смолчала и послушно вышла. Мужчины, с которыми она заявилась, - тоже.
  Агата кинула вопросительный взгляд на Лизу - та не двигалась с места, но выглядела очень несчастной - и побрела следом за Келдышем. Наблюдать за переговорами.
  Дурочка! Ее же просто выманивали из дома. Чтобы она сгоряча чего в нем не порушила...
  
  Глава 9
  Летаргия
  
  Агата сунула крис в тесный карман джинсов и повернулась к двери. Спросила устало:
  - И что вам еще от меня надо?
  За дверью как будто ожидали ее вопроса - Осипенко влетела в лабораторию, сопровождаемая своими лаборантами и еще какими-то людьми в строгих костюмах.
  - Агата, нам срочно нужна твоя помощь! Рада, что вы наконец-то бросили играться с Ловцом в детские игры...
  - О чем вы с ним договаривались? - перебила Агата. - Чего добивались?
  Осипенко отмахнулась.
  - Это неважно, важно, что он нарушил договоренность и в результате будет наказан. А теперь - ты должна нам помочь!
  Агата сонно удивилась сочетанию слов: помочь - должна? Посмотрела на мужчин у двери: ее не выпустят отсюда, пока они им не "поможет". А если попробовать пробиться, вызвав состояние огня, которому ее обучал Келдыш? Швырнуть файербол в дверь - заодно и повышенную защиту лаборатории проверить?
  Огонь не приходил. Только дрожь то ли от холода, то ли от недостатка сна, туман в голове; плывущая пелена перед глазами искажает очертания предметов... И сердце - маленькое, скукожившееся. Пропускающее удары.
  Агата, двигаясь медленно, точно древняя старушка, забралась с ногами в кресло, обхватила колени; съежилась, глядя на мир сквозь пряди нависших на лицо волос. Мужчины переглянулись с заметным сомнением: не казалась она им подходящей для выполнения ответственной миссии.
  Зато Осипенко, как обычно, не колебалась. Деловито сообщила Агате:
  - Сейчас в Кобуци над районом научного центра образовался своего рода защитный купол, куда не могут попасть ни пограничники, ни чистильщики, ни дезактиваторы!
  - Какое горе, - безучастно пробормотала та. - А раньше ведь так просто было - пошел выгулять щеночка, заодно и НИЦЭМ посетил...
  Осипенко слегка озадачилась, но отнесла эти слова на счет Агатиной усталости.
  - Начальник СКМ знает о достигнутых нами результатах, и он согласился, что опыты необходимо продолжать. Ты должна сейчас же отправиться в Кобуци, все хорошенько осмотреть и запомнить, а при пробуждении рассказать нам до самых мельчайших деталей.
  - А девушка может доставить в НИЦЭМ парочку приборов?
  - Мы несколько раз пытались пронести различные предметы либо туда, либо оттуда. Неудачно. Но все равно попытка не пытка.
  Агата ответила ДМН ничего не выражающим взглядом. Еще какая пытка! Молча встала и поплелась к кушетке.
  - Какая-то она у вас... слабенькая, - заметил с сомнением один из эСКаэМовцев. - Вы уверены, что девчушка справится?
  - Справится-справится! - нетерпеливо отозвалась Осипенко. Но, кажется, лишь после его замечания обратила внимание на вид своей "подопытной". - Да, Агата, ты сегодня что-нибудь ела? Если нет, из буфета принесут горячее.
  - Не хочу, - сказала Агата. Легла на знакомую кушетку, свернулась клубком, засунув руки между колен. Ей предлагали то, чего она хочет больше всего на свете - спать. Это самое важное в жизни. Она ведь им ничего не обещала - попадет она там в Кобуци или не попадет? Хоть выспится как следует. Правда, опять может присниться Пустыня... Но в последний раз же ей ничего не снилось?
  Да, потому что рядом был Келдыш...
  Кто такой Келдыш? Не знает она никаких Келдышей. Его не существует. Призрак - как и все вокруг.
  - Вы знаете, - честно предупредила она, последним усилием разжимая веки, - а я ведь могу и не... проснуться...
  - Что? Это тебя опять твой сумасшедший куратор пугал? Ерунда! Помни, мы все на тебя надеемся и очень ждем твоего возвращения. Ты обязательно должна доставить нам сведения о происходящем в Кобуци! Чем быстрее заснешь, тем быстрее проснешься. Агата, засыпай спокойно!
  "Спи спокойно, дорогой товарищ!"
  - Спокойной... ночи... всем.
  И Агата закрыла глаза.
  
  ***
  
  - А ее напарника по сновидениям вы тоже не можете разбудить?
  Дегтяр смотрел на Агату. Она ощущала его касания, хотя Борис даже не шевелился: прохлада обвевающего лицо сквозняка, холодок у затылка, льдинки у висков. Очень странно было чувствовать это и одновременно наблюдать все со стороны.
  - Вы имеете в виду реципиента?
  - Реципиент? Не Плетельщик снов?
  - Видите ли, мы с самого начала уже пробовали Плетельщика, чтобы вызвать необходимую реакцию, но...
  Борис кивнул:
  - Но дело не пошло. Знакомо. Так что там с реципиентом?
  - Ничего. Мы его к этому сеансу не подключали.
  Пауза.
  - Не подключали? Почему?
  - Требовалось срочное погружение, просто не до того было - отыскивать, вызванивать, ждать, пока он доберется до института! Это ведь не летаргия? Подопытная... ее состояние в норме, все физические показатели соответствуют фазе быстрого сна. Мы уже начали вводить искусственное питание, поэтому, собственно, кроме затяжного сна объекту ничего не грозит.
  Консультант-вампир медленно повернул голову и посмотрел на Осипенко. Смотрел он очень долго и очень внимательно. Даже непрошибаемую ДМН на этот раз проняло; она слегка попятилась, спросила нервно:
  - Что такое?! Вы уже сталкивались с подобными случаями?
  - Будем работать, - сказал Борис таким странным, тягучим низким голосом, какого Агата у него никогда не слышала - кажется, даже температура в лаборатории резко понизилась.
  - А как?..
  - Уходите.
  - Но...
  - Пока я здесь, с девочкой ничего непоправимого не произойдет. Не мешайте мне. Вы уже и без того, - Борис коротко указал на кушетку, - сделали все, что могли.
  Интересно, уловила ли Осипенко подтекст слов "сделали все, что могли"? ДМН нервно кивнула; сунув руки в карманы натянувшегося халата, вышла.
  Дегтяр опустился в пластиковое кресло у кушетки. Долго смотрел на лицо Агаты. То ли произнес, а то ли просто подумал:
  - Почему ты его не пускаешь?
  Не было нужды спрашивать - кого. Да она и не смогла бы спросить. Как и ответить.
  Дегтяр скрестил на груди руки - это был его последним движением. Мужчина застыл в кресле. Лицо его менялось, все меньше и меньше напоминая человеческое...
  Вскоре в Лаборатории сна в сон погрузились уже двое.
  В один и тот же сон с одним дыханием на двоих.
  
  ***
  
  Видимо, она в Кобуци уже не первый день, иначе с чего бы в институте так всполошились? Но возвращаться в явь решительно не хотелось - что там делать? Опять отвечать на бесчисленные вопросы Осипенко? Опять засыпать по команде?
  Нет, не будет она просыпаться - во всяком случае пока.
  В Кобуци гораздо интереснее. И главное - здесь нет ни одного человека. Даже странные и страшные местные обитатели до сих пор никак еще себя не проявили. Наверное, ушли отсюда, спасаясь от новой напасти.
  ...Потому что сейчас в котловане НИЦЭМа варилась странная, никогда не готовая и никому не предназначенная каша - водоворот, который когда-то видела птица-Агата, заполнял его теперь целиком. Эта Кобуцевская... магия (если это магия), имела странный... вкус. Странный цвет. Вернее, цвета у нее не было вообще. Никакого. Ни традиционного зловеще-черного, ни даже равнодушно-серого.
  Это она растекалась по Кобуци, обволакивала корни трав и деревьев, ползла по оврагам, углубляя и продлевая их, проникала под холмы и скалы, растворяя их основания. Она не то чтобы разъедала или разрушала - опустошала, поглощая, превращала все на своем пути в саму себя же. Скоро здесь будет целое море текучей, равнодушной и бесконечной... субстанции.
  Волшебники доигрались.
  Агата вспомнила Пустыню: а может, и тот мир когда-то существовал или существует, но поглощен такой же странной силой, вызванной неосторожными экспериментами?
  Тут же, словно вызванные ее воспоминаниями, надвинулись хорошо знакомые зеленые волны-барханы, нависли, грозя обрушиться, засыпать...
  Агата встрепенулась, вытряхивая уже посыпавшийся за шиворот песок - Пустыня, вспугнутая этим движением, отступила, растворилась в холмах и равнинах Кобуци, но Агата не сомневалась, что в любой подходящий для Пустыни момент та проявится снова.
  Но кто и почему решил, что она должна умереть в Пустыне? Мало ли кто что говорит... они, эти говорящие, и без того слишком много ей врут.
  От чего ей туда бежать?
  От кошмаров.
  От накапливающейся усталости.
  От бессилия что-то изменить.
  От недавнего предательства.
  Этого ведь слишком мало, чтобы захотеть умереть?
  
  Глава 10
  Явление дракона
  
  Вдали, то ли в мареве, то ли в тумане проявились приближавшиеся дрожаще-размытые силуэты.
  Еще до того, как Агата смогла разглядеть их, она поняла, кто это.
  
  - И открыть этот ваш портал ты не можешь? - спросил Грач.
  Попыталась, когда они появились. Надо же предупредить, что в Кобуци в куполе заперт еще и пограничник: Даниил со своим щенком бродил в районе НИЦЭМа уже вторые сутки, никак не мог пробиться сквозь невидимую, но от этого не менее прочную преграду...
  Однако стена НИЦЭМа оставалась просто стеной: пыльной, прочной. Не пропускающей ее в явь и в Столицу. Поначалу Агата очень не хотела возвращаться в осипенковскую лабораторию, в действительность, которая была куда печальней и запутанней сна. Видимо, до такой степени не хотела, настолько плотно захлопнула за собой дверь в реальный мир, что открыть ее стало невозможно.
  - А Игорь сможет сюда попасть?
  - Без меня нет. Ну разве что, если просто приедет из Столицы. Но он все равно окажется по ту сторону купола...
  И правда, интересно, чем там Келдыш занимается, пытается как-то к ней пробиться? Да вовсе неинтересно! И ничего он не пытается - отдал ее Осипенко и теперь умывает руки!
  - Купола?
  - Ну барьера, преграды, как это назвать?
  - Сказал бы я, как это назвать... - пробормотал Грач. - Но тебя же будут отсюда вытаскивать?
  Может быть. А может, Осипенко решит, что сон постоянный гораздо лучше, чем почасовой ежедневный... Удобнее для исследований.
  - Не знаю, получится у них или нет. А тебя ведь тоже свои ищут?
  Грач с усиленным интересом начал изучать свой автомат.
  - Ну...
  - Пограничники не знают, что ты здесь? - поняла Агата.
  - Ну, - Данил почесал дулом автомата у себя за ухом - очень рискованная, на ее взгляд, привычка, пусть даже оружие наверняка на предохранителе. Или не наверняка? - После всех этих запросов со столицы и замеров объявили район "горячей зоной". Ну я решил - смотаюсь напоследок, погляжу, что да как... - взгляд искоса. - Думал, может, вы еще здесь появитесь.
  И теперь вместо одной подопытной в НИЦЭМе оказалось целых трое. Знай об этом Осипенко, она была бы просто счастлива - лабораторный материал задаром! А может, каким-то образом за ними все-таки наблюдают? Агата подозрительно поглядела по сторонам, потом наверх - в тусклый, словно прикрытый бельмом, глаз солнца: оно, как пришпиленное, стояло над головой все то время, что Агата здесь находилась. А со всех сторон к светилу незаметно и неумолимо подбирались мутно-прозрачные стены "купола"...
  Ну да, теперь помимо летаргии мы будем страдать еще и паранойей! Манией преследования.
  - И связаться с пограничниками ты никак не можешь?
  - Неа. Я уже все перепробовал - сотик, рацию. Сплошной треск и стук.
  - А-а-а... какой-нибудь другой способ?
  Парень уставился на нее круглыми птичьими глазами.
  - Какой другой? Сигнальные огни, что ли, зажечь?
  А что, идея! Почему не попробовать, раз ничего другого не остается? Или, например, начать бить в тамтамы...
  - Ну какой-нибудь волшебный? Неужели ничего другого маги до сих пор не придумали?
  Грач предсказуемо взъерошился.
  - Я не маг, что, тебе неясно сказано?!
  - Врешь, - равнодушно сказала Агата. Обычно когда на нее кричали, она либо терялась, либо обижалась. Но сегодня ей было не до своих переживаний... или до нежных нервов упрямых мальчишек-пограничников. - В Кобуци нет просто-людей, здесь они, наверное, не выживут. Я знаю, что ты маг. Сильный Земляной.
  Грач, дернувшись, вскочил. Поглядывая в его напряженную спину, Агата рассеянно гладила морду жмурящегося Рипа и прикидывала способы, какими волшебники могут друг с другом связаться. На ум приходила только телепатия, которую однажды продемонстрировала бабушка... да еще кольцо-крис Келдыша.
  Вот это - нет. Ни за что.
  - Ну и... - она не успела закончить вопрос, как стоявший к ней спиной Данил сказал неожиданно:
  - И маги тоже не выживают.
  - Что?
  Грач обернулся, повторил, хмуро глядя на нее сверху:
  - Не все выживают, говорю. Мои вот не выжили.
  - А... - И Агата поняла. - Твои родители? Они... погибли? Здесь?
  - Да, - губы парня скривились - казалось, он сейчас расплачется, но Данил продолжал сухим отрывистым голосом: - Гасили эти гребанные флуктуации. Военные с боевыми магами испытывали на полигоне совместное оружие. Говорят, все у них там получилось, даже в производство потом запустили. А на законсервированном полигоне пошла побочка... ну побочные явления. Приехали "ассенизаторы", мои тоже с ними отправились - там их всех и... накрыло, двое только выжили. Знаешь, что потом написала в заключении ваша... с-столичная комиссия? - Грач оскалил зубы. - Несоблюдение техники безопасности! Понятно?! Они сами виноваты! Что по приказу отправились на зачистку! Гасить эту хрень, которую гребанные маги выдумали! Сами! Понимаешь? Сами во всем виноваты!
  Его трясло. Агата привстала на колени, нерешительно взяла парня за запястье. Она боялась, что Данил ее оттолкнет, наорет, даже ударит - но он, кажется, и прикосновения не почувствовал. Когда Агата потянула его за руку, шагнул, обвалился на землю рядом, словно у него внезапно подломились колени. Отвернулся от нее, как будто внимательно разглядывая что-то на горизонте. Судорожно вздыхал. На худой шее ходил кадык. Но стиснутая в кулак рука так и осталась в ее ладонях...
  
  ***
  
  Рип болтался туда-сюда вдоль стены, мотал головой и, периодически походя к хозяину, "бодался" - толкал головой в плечо. Грач в ответ молча похлопывал его по загривку, щенок вздыхал и отходил.
  - Что это он?
  - Психует. Чует хрень какую-то...
  Словно вокруг что-то было не... хрень.
  Беспокойство росло. Агата обнаружила, что ломает пальцы, прежде чем поняла, что это беспокойство - не ее собственное. Поглядела на пограничника. Грач сидел, прислонившись спиной к стене в обнимку со своим автоматом. Настороженно посверкивал по сторонам взглядом. Нет, не он. Парень воспринимал ситуацию как еще одну ловушку Кобуци, а к ним, всяческим разным, он привык с самого детства. Привык драться, если справляется, и уносить ноги, если нет. И даже готов умереть, если ни то ни другое не удастся... Ну нет, это мы еще посмотрим!
  Методом исключения оставался Рип. Агата повернулась к щенку. Тот слонялся вдоль котлована, безадресно скалил акульи зубы, тонко поскуливал - почти неслышно, на уровне выдоха... Как там говорил ректор - понять, что животному нужно?
  Агата прикрыла глаза, представляя себя на месте "щенка", представляя себя - им. Получилось неожиданно легко: сказались-таки ивановские тренировки! Или это странное порождение Кобуци было ей куда ближе и понятнее, чем обычные животные без малейших зачатков магии?
  Ведь они с Рипом - оба выродки. В некотором роде.
  ...Рип вовсе не боялся. Нет, конечно, он был встревожен происходящим вокруг, но больше всего его беспокоило другое, совсем другое. Он хотел, он так хотел...
  Агата поднялась и подошла к щенку. Погладила его по длинной, повернувшейся навстречу голове. Услышала, как недовольно засопел Грач. Но хозяин не погнал ее - видимо, решил, неподходящая обстановка права качать. Агата погладила зверя по жесткому носу, почесала за ушами и коснулась наростов на спине. Рип вздрогнул, но не отпрянул. Агата скользнула пальцами вдоль, нащупала выступ, ухватилась сильнее, потянула на себя - и едва не упала - так резко и легко "нарост" поддался ее усилию, выпрямляясь и вытягиваясь. Рип освобождено вздохнул...
  Агата попятилась и наступила на ногу подоспевшему Грачу. Тот оттащил ее за шиворот подальше. И вовремя - с треском расправившееся крыло точно выстрелило, с силой ударив в землю перед ее ногами.
  Перед ними застыл черный дракончик. Низко наклонив голову, Рип косился и виноватым и шкодным глазом, не решаясь распрямить второе крыло: оно подергивалось, приподнималось и опадало.
  - "Красного китайского дракона видели в предгорьях Тибета в тысяча девятьсот... каком-то году", - машинально повторила Агата строчку из бестиария.
  Грач глянул мрачно, закинул за плечо автомат и с досадой хлопнул дракона по спине. Подбодрил:
  - Да давай уже, не выделывайся!
  Рип радостно расправил и второе крыло, энергично замахал обоими, нагоняя ветер. Сейчас он так походил на гигантского черного петуха - вот-вот закукарекает! Отплевывающаяся Агата смеялась и отворачивалась, заслоняя лицо от маленькой пыльной бури. Смеялась она его эмоциям - облегчение, радость, освобождение...
  - Когда догадалась-то? - хмуро спросил ее Грач.
  - Да только что. Это ты ему запретил крылья показывать?
  - Я.
  Рип уселся, сложив одно крыло, другим поводил осанисто - то ли потягивался и разминался, а то ли просто хвастался. Агата порассматривала его и решила, что он похож скорее на горгулью, чем на... хм... полноценного дракона.
  Грач помолчал и все-таки решил продолжить:
  - Я и не знал сначала, что он... ну, летучий. Подобрал в лесу - он тогда еще полуслепой был, маленький, скулил... я его молоком выпаивал.
  - От бешеной коровы?
  Грач шутки не понял.
  - Почему - бешеной? Обычной. У нас на заставе коровы есть. И козы. А когда он полетел... Ты же понимаешь, что его у меня заберут, если узнают? Насовсем заберут! Исследовать!
  Вот это Агата как раз очень хорошо понимала. Кивнула:
  - Не бойся, я никому ничего не скажу.
  Присев на корточки, разглядывала и трогала крылья Рипа: тот охотно их демонстрировал. Гладко-бархатистая кожа, мягкие складки, стальная основа то ли из костей, то ли хрящей. Агата даже не поленилась поглядеть крыло на свет: как будто смотришь через закопченное на огне стекло. Щенок... то есть дракончик с удовольствием принимал ее внимание и восхищение. Наверное, был рад-радешенек размять занемевшие конечности.
  - А знаешь, на кого он похож? На Пегаса!
  - На кого?
  - Ну такой... конь. Поэтический. С крыльями.
  - Сама ты лошадь! - оскорбился за своего питомца Данил.
  Агата засмеялась. Да уж, такой драконий Пегас если и принесет кому вдохновение на своих черных крыльях, то точно какое-нибудь пост-апокалиптическое. Кобуцевское. Да и сам Грач на трепетную Музу - или даже на Муза - ну никак не тянул. Со своим вечно хмурым лицом, военной формой и автоматом наперевес.
  - А ты на нем летаешь?
  - Ну.
  - Высоко?
  - Ну... выше деревьев, - Грач добавил, как бы извиняясь: - Ему пока тяжело высоко летать. Он же еще не совсем взрослый.
  Рип возмущенно заклекотал. Да, согласилась с ним Агата, а кто из нас троих совсем взрослый?
  - Если... - Даниил как-то замялся. - Ну потом, когда все закончится, захочешь, я тебя на нем покатаю. Да и вообще Кобуци покажу. Тут же не везде такая жопа, есть и прикольные местечки!
  Спасибо, но приколов ей уже достаточно. Хотя... почему бы и нет?
  - Договорились, - деловито сказала Агата, - я потом обязательно приеду. А сейчас, - она задрала голову и поглядела вверх, на сдвигающиеся над головой стены купола, - я знаю, как отсюда можно выбраться.
  
  ***
  
  Грач обхватил шею Рипа длинными ногами, протянул ей руку:
  - Давай садись! Ты куда - сзади или спереди?
  Агата попятилась, даже на всякий случай спрятала руки за спину.
  - Я не полечу!
  - А че, боишься, что ли? Да не бойся, Рип нас и двоих выдержит, правда, Рип? - Грач похлопал своего щенка-дракона по голове. Рип прижмурился. Он-то был готов попробовать, но вот только новый друг Агата пробовать не собиралась.
  Поняв это, Данил поскучнел лицом. Огляделся.
  - Не, я не понял! Ты чего, нас отсылаешь, а сама здесь остаешься? Ты дура, что ли? В героиню типа решила поиграть? Ты же здесь вообще ничего не знаешь! Да Кобуци тебя прихлопнет, как мошку, или вон... упыри придут, кишки тебе на кусты намотают... Весело нам будет потом твои куски собирать! Если вообще что останется.
  Агата заморгала. Образ у Данила получился... убедительным. Очень зримым. До тошноты.
  - Ты не понимаешь, - выдавила она.
  Грач кивнул острым подбородком.
  - Неа. Не понимаю. И никто не поймет, почему я кинул девчонку здесь, а сам взял и улетел!
  Ей нельзя удаляться от НИЦЭМа. От точки входа, как называл это Ке... как это называется. Неизвестно, почему, но Агата была твердо в этом уверена. Иначе она вообще никогда не сможет вернуться. То есть проснуться. Даже если рассказать, что она сейчас спит и видит сон про него и про Кобуци, Грач все равно не поверит. Агата представила, как тает-исчезает в руках Данила после взлета. И как он это объяснит - прежде всего самому себе? Что не сумел удержать девчонку, и та свалилась с дракона?
  Но этих двоих нужно отправлять отсюда - и немедленно.
  Это она тоже знала.
  - Еще не факт, что вообще что-то получится! - сказала Агата.
  Грач вслед за ней вскинул голову, разглядывая тускнеющее небо - то ли "купол" уже захлопнулся и теперь опускался на них, то ли наконец-то наступал вечер.
  - Ну вот и попробуем, получится или нет, - сказал пограничник просто, опять протягивая ей большую ладонь.
  Агата вновь отступила и Данил, выругавшись сквозь зубы, собрался спрыгнуть на землю, чтобы... Чтобы что? Поймать ее и силком погрузить на дракона? Она с ним не справится, ведь вон он какой... пограничник.
  - А ты уверен, что нас сверху не прихлопнет? - быстро спросила она.
  Грач, уже перекинувший ногу через спину Рипа, помедлил. Снова задрал голову, и Агата поспешила закрепить успех:
  - Еще неизвестно, где опаснее: здесь или наверху. Ты же сам говорил, что вокруг нас какая-то хер... ну то есть неизвестная, неизученная флуктуация. Вот возьмет и прихлопнет нас сверху! Как тут не бояться?
  - Боишься, значит? - процедил Грач, взыскательно оглядывая небо.
  Агата спросила со старательной наивностью, чтобы парень ни в коем случае не уловил подначку:
  - А ты разве сам не боишься? - и с облегчением увидела, что пограничник вновь раздраженно усаживается на своего дракона. - Вот вы сначала слетаете, разведаете там всё хорошенько, а потом быстренько за мной вернетесь. Да?
  Грач глянул на нее сверху снисходительно, Рип - с грустью: ему не нравилось, что новый друг остается в этом опасном месте. Но раз хозяин приказал...
  - Ну ладно, - покровительственно сообщил Данил, - мы быстро.
  И правда, надо быстро, очень быстро: "купол" темнел, становился непрозрачным и просто физически ощутимо-давящим. Лишь в самом центре еще оставалось светлое пятно размером чуть больше тусклой монеты солнца. Стремительно уменьшавшееся пятно...
  - Улетай! - пронзительно крикнула Агата, хлопнув Рипа по боку. Отбила ладонь. Еще и мысленно скомандовала: Вверх! Быстрей! Улетай! Дракончик прянул, распахнул крылья, резко взлетая; едва не свалившийся Данил обхватил Рипа за шею. Агата зажмурилась и пригнулась, спасаясь от поднятой пыли и доносящейся сверху брани.
  Рип поднимался вверх по стремительно сужавшейся спирали: черная хищная птица с всадником на спине. Вот птица в последний раз взмахнула крыльями, сложила их и нырнула в уменьшавшееся отверстие...
  И купол схлопнулся.
  
  Глава 11
  Шкатулка Пандоры
  
  Она стояла над котлованом - тем, что когда-то было главным корпусом НИЦЭМа. Стояла и смотрела, как вниз, в бездонную воронку, ссыпается земля, песок. Время. Зрелище просто завораживало: так ужасает и одновременно притягивает надвигающееся цунами или извергающийся вулкан. Агата даже не знала, сколько стоит здесь - может быть, всего час, а может, всю жизнь.
  Она не слышала ни шороха, ни звука - ничего - и все же спросила, не оборачиваясь:
  - Вы хотите меня убить?
  - Да, - ответила Анжелика.
  
  Агата оглянулась. Женщина стояла рядом и в точности как она сама, смотрела на зловещее варево.
  - А почему? - спросила Агата с легким любопытством.
  
  Почему, спросила девочка.
  Потому что мне этого хочется. Самый простой... и не самый верный ответ.
  Она стояла совсем рядом. Слушала, как бьется сердце девочки - лишь чуть чаще обычного! Ощущала живой жар человеческого тела. Видела, как под тонкой белой кожей пульсируют алые артерии, ветвятся голубые вены, сплетаются крохотные красные сосуды. Она будет очень осторожной и нежной, когда прокусит шелковую девичью кожу, Агата даже не почувствует боли. И потом - лишь легкое головокружение, как от шампанского, тихий звон в ушах, приятная слабость-истома, от которой захочется прилечь... Поцелуй смерти и поцелуй настоящей страсти - они так похожи!
  И дальше, и больше - ничего.
  Так было с ней самой? Не вспомнить уже.
  Она почти ощутила запах солоноватый привкус горячей... никогда не пробованной человеческой крови. Уже клыки, повинуясь желанию своей хозяйки, уперлись игольчатыми остриями в нижнюю губу...
  Так почему же, повторила девочка. Глупая-глупая, не пугается, не бежит, не прячется из кошмарного сна в действительность... хотя вряд ли теперь это удастся. Требует ответа, словно всерьез ожидает, что ей обоснуют необходимость ее собственной смерти.
  ...Да потому что ты предложила мне выбор - пусть даже возможность выбора - там, где я считала, выбора уже нет!
  Я другая. Совершенно другая. Я не человек. И я свыклась с этим. Как ты могла, как ты посмела возвратить мне воспоминания!
  И даже сновидения.
  Мы не видим снов. Мы проваливаемся в пустоту не-существования между смыканием и подъемом век. Или странствуем по разноцветной ткани человеческих сновидений: подглядываем, смакуем, издеваемся и восхищаемся.
  Но ты вернула мне мои собственные сны.
  Где все еще существует солнце, запахи, вкус сорванных яблок на горячих губах...
  Сны, из которых не хочешь возвращаться, и от которых, вздрагивая, просыпаешься со вскриком, как будто только что вынырнул из самого страшного и навязчивого кошмара. А рядом - он. Молчит. Только обнимает крепко, до боли.
  И снова молчит.
  
  Анжелика не ответила. Серые глаза ее были почти бесцветными - подстать больной Кобуци. Наверное, все мы здесь больны, подумала Агата, раз добровольно забираемся туда, куда нормальный человек не сунется ни во сне, ни наяву.
  А как Анжелика попала в Кобуци, ведь она же не звала ее сегодня? Хотя, по словам Игоря... то есть куратора, вампиры могут свободно вмешиваться в человеческие сновидения. Но ведь тот же Борис не сумел, хоть и пытался там, в ИМФ: даже сейчас Агата чувствовала его прикосновения, легкие и раздражающие, как касания тополиного пуха.
  Или...
  - Это вы мешаете ему? Борису?
  Вампирша перевела на нее взгляд прозрачных глаз и очень медленно, точно вспоминала, как это делается, растянула губы - Агату даже передернуло от этой ее новой улыбки.
  - Догадливая! Ему это не понравится. Очень, - шепнула Анжелика.
  - Это вы со своим Центром все здесь... сотворили? То есть, что вы сделали?
  - Не знаю.
  - Как не знаете?!
  - Так не знаю! - сказала вампирша с раздражением, но это было куда лучше - наконец хоть что-то живое. - В НИЦЭМе вели много тем, кое-какие были закрытыми.
  - Закрытыми для всех?
  Анжелика сверкнула глазами.
  - Для всех!
  - А знаете, - сказала Агата, - я тут немного порасспрашивала про вас у ДэМээН... ну то есть у Осипенко.
  - И?
  - Вы ведь были ассистентом Зимина, его правой рукой. А Зимин - глава и основатель Центра. Так что... - Агата выразительно пожала плечами: ну не хотите - не говорите, но врать-то зачем? И главное - кому? Все равно же собираетесь меня убить.
  Анжелика перевела ее жест правильно. Повторила потише:
  - Я не знаю. Вернее, не знаю, что послужило последним толчком для... - она показала в сторону котлована. - Мы пытались запереть Дверь. Даже подорвали главный корпус с подземными лабораториями, но не преуспели...
  - Дверь?
  Знакомый неопределенный жест руки - белой, тонкой, почти прозрачной - но удивительно красивой, можно до бесконечности любоваться изяществом косточек, блеском ровных удлиненных ногтей, рисунком ладони...
  Агата растерянно сморгнула. Что там Стефи рассказывала про вампиров? Что они запросто могут заворожить любого? Видимо, вампирское очарование наконец начало действовать - нарочно или не нарочно его Анжелика пустила в ход... Так и правда скоро сама радостно подставишь запястье или шею - лишь бы тебе было хорошо, дорогой (дорогая)! Агата вспомнила, как буквально заставляла вампирских подростков укусить себя: глупо было надеяться так легко отделаться от "наследной" магии. Глупо было надеяться выкрутиться.
  Глупо вообще надеяться на других.
  - Дверь? - повторила она.
  - Мы открыли шкатулку Пандоры... Знаешь, что это такое?
  - О да, - сказала Агата.
  Моя магия.
  - И захлопнуть уже не смогли. На дне шкатулки даже надежды не осталось.
  - Надежды?
  - По легенде, когда из ящика Пандоры на людей высыпались все беды и болезни, на дне сохранилась хотя бы надежда.
  Агата подумала и оценила:
  - Красиво. А все эти... ну, твари... пришли сюда из-за Двери?
  Женщина поглядела на развалины по ту сторону котлована. Сказала ровно:
  - Не все.
  Ох! А ведь она даже не догадывалась, не думала, что...
  - ...это бывшие ваши сотрудники, да?
  - Бывшие, - бледные губы шевельнулись, как бы пробуя слово на вкус. - Бывшие, да...
  И женщина так стремительно схватила Агату за волосы, что та не успела не то что увернуться - даже моргнуть. Замерла, не сводя щурившихся от боли глаз с близкого изменившегося лица Анжелики. Страшно как...
  Но не страшнее Инквизитора, неожиданно сказала себе Агата. Странно, но здесь, в Кобуци, она стала смотреть на происходящее как бы со стороны, словно сквозь трезвость дня на ночные кошмары: неприятно, конечно, но не так уж и страшно.
  Хотя, по идее сейчас она, наоборот, смотрит на явь из сна...
  А точно - из сна?
  - Знаешь, почему я хочу тебя убить? - пальцы сжались еще сильнее, затрещали не только волосы, но даже натянувшаяся кожа. - Ты у меня и надежду отобрала!
  Еще рывок. Агата чуть не взвыла: да с нее же сейчас просто снимут скальп!
  - Какую... надежду? О чем вы вообще?!
  Анжелика склонилась еще ниже. Выдохнула:
  - Ты зачем меня позвала? Зачем вернула? Сейчас меня бы уже не было. Все бы уже закончилось! Я поверила, что смогу... А потом ты вытащила меня сюда, показала... - новый рывок, повернувший Агатину голову к развалинам. - Показала, кем я стану! Этого мало, чтобы захотеть тебя убить?
  От сильного толчка Агата чуть не упала. Выпрямилась, оглянулась - Анжелики нигде не было не видно. Вернулась домой, то есть в явь? Надо бы радоваться, но... Агата осторожно ощупала голову - кожа онемела и одновременно горела, но волосы, кажется, на месте.
  А может, женщина все еще здесь, просто ушла, как убегает иногда сама Агата - чтобы не разрыдаться на глазах у людей?
  Или чтобы кого-то не убить.
  Агата, поворачиваясь на месте, прокричала по сторонам:
  - Ну конечно, я одна во всем виновата! Что родилась без дара и родители из-за этого создали магический источник, и потом еще случилась война! Что получила - хотя и не просила - магию, и та свела с ума и убила Инквизитора и искалечила Славку! А теперь - оказывается! - виновата и в том, что у... "самодельной" вампирши жизнь не задалась! Давайте еще обвиним меня в том, что здесь, - Агата топнула ногой и обвела окружающее раскинутыми руками, - случилось! Вы же здесь совершенно не при чем! Вы же сделали, что могли! Ну не удалось закрыть Дверь до конца, развернулись и ушли. И пусть вся Кобуци скоро на воздух взлетит - вы тут абсолютно не при чем! У вас ведь есть другие, более важные проблемы! Может, пора уже за что-то и самой отвечать, а?!
  Речь, вернее, крик, оказались короткими - Агата с непривычки тут же сорвала голос. Пока откашливалась, обнаружила Анжелику: та стояла на стене, глядя на нее сверху.
  - Это ты всё мне?
  Агата устало отмахнулась:
  - И себе тоже... Но может, вы вовсе не станете такой, как они? На них ведь не только НИЦЭМовские опыты подействовали, еще и облучение Кобуци или как это у вас называется. А вы ведь уехали отсюда почти год назад! Да и с самого начала были не такой, Борис мне говорил...
  Анжелика неожиданно улыбнулась - слабо, но уже по-человечески. Кажется, она и правда уходила, чтобы успокоиться.
  - Наш пострел везде поспел! Ты и с Борисом обо мне разговаривала?
  - Ага.
  - Зачем?
  - Ну... - Агата пожала плечами. - Я считаю вас своим другом.
  - Друг, который хочет тебя убить. Странные у тебя друзья, девочка. Не находишь?
  - У меня друзей мало. Так что не буду ими разбрасываться.
  - Уже начала.
  - Что? О чем вы? - Агата сразу поняла - о чем, вернее, о ком, - и отвернулась, с притворной внимательностью разглядывая туманные горизонты Кобуци.
  В обычно невыразительном голосе Анжелики проклюнулось ехидство:
  - А хочешь взглянуть, чем он сейчас занят?
  - Не хочу!
  
  ...Агату кинуло вперед, как при резкой остановке поезда. Даже головой пришлось потрясти, словно ударилась ею о прочное стекло. А за стеклом...
  Традиционно наличествовала спальня Келдыша.
  Сам Келдыш тоже присутствовал, сидел на кровати - взлохмаченный, небритый. Майка мятая, мятые джинсы. Припухшее, тоже какое-то помятое лицо. Рядом стояла Лиза, что-то выговаривая брату. Агата подалась вперед, буквально прильнула к несуществующему стеклу-преграде.
  - ...так ты себя угробишь! Ты же видишь, это бесполезно...
  Нет, вовсе она не ругалась - упрашивала. Келдыш отсутствующе смотрел в пространство и опустошал тарелку, стоявшую у него на коленях. Агата вспомнила вдруг, что давно ничего не ела (несколько дней?) - питательный состав, который ей вводят в ИМФ, не в счет - и у нее засосало под ложечкой. Келдыш сунул тарелку Лизе, отодвинул чашку с парящим то ли кофе или чаем, сказал хрипло:
  - Таблетки принесла?
  - Да, но...
  Келдыш молча вырвал у сестры блистер, закинул таблетку в рот, подумал и добавил еще парочку. Лиза, всплеснув руками, запричитала:
  - Нет, ну какой ты все-таки идиот! Нельзя же так! А вдруг ты тоже, как она, не проснешься?!
  - Заткнись, Лиз, - сказал Келдыш негромко, но как-то так, что Лиза сразу замолчала и покорно протянула ему стакан с водой.
  Внезапно Игорь вскинул голову и посмотрел прямо на Агату. Серые глаза его расширились.
  - Мортимер?! Вы?
  Он даже приподнялся на кровати, подался вперед, подобрался как перед прыжком...
  Агата испуганно отпрянула и - больно ударилась затылком о стену НИЦЭМа...
  
  - Ох!
  - Что, получилось? Ты увидела его?
  - Д-да, - Агата растерянно потирала затылок: бедная ее голова! - Это вы меня туда-сюда?.. Да вы же настоящий Плетельщик снов!
  - Я пока могу путешествовать только по твоим снам, но плести еще не могу... Ты в самом деле видела Келдыша?
  - А вы разве нет?
  Анжелика качнула головой. Отросшие ее светло-русые волосы взлетели пушистым облаком, как красиво... Ой! Агата опять поспешила отвести глаза и услышала:
  - Сама я теперь к нему не могу попасть. Ни в сновидения, ни в дом. Он умеет ставить блоки даже против вампиров.
  "Я не доверяю Климовой. Настолько неизвестный и непредсказуемый фактор..."
  И правильно не доверяет. Зачем Анжелика хочет к нему попасть? Может, тоже чтобы... убить?
  - И что он там делает?
  - Пьет таблетки, снотворные, Лиза на него ругается, что он тоже может не проснуться. Тоже - это как я, да? Сначала пил, чтобы не уснуть, теперь наоборот чтобы спать, вот развлекается... Что вы на меня так смотрите?
  Женщина и правда наблюдала за ней - очень внимательно.
  - Ты на него обижена... почему?
  - Он... - Агата вздохнула и поглядела вверх, на темнеющее небо, чтобы не смотреть в глубокие, затягивающие глаза собеседницы. - Он меня обманул.
  Пауза.
  - В каком смысле? - медленно спросила Анжелика.
  Агата моргнула: кажется, ее неправильно поняли!
  - Ох, ну не в том... то есть я не имею в виду... В общем, они с Осипенко сговорились и вдвоем устроили мне ловушку!
  Рассказ вышел бессвязным, да и вообще все, облаченное в слова, выглядело неубедительным и по-детски эмоциональным. Но оттого все равно было не менее обидным.
  - И ты решила, что твой куратор тебя предал?
  - А разве нет?
  Анжелика вдруг процитировала со страшно знакомыми интонациями:
  - "Осипенко обещала оставить ее в покое, если увидит магию в действии. Я согласился... и проиграл".
  - ...а?
  - Келдыш рассказывал Борису. Осипенко предлагала ему это и не раз. Видимо, Игорь уже плохо соображал от недосыпания, коли все-таки согласился. Увидь Осипенко тебя во всей красе, в действии - тем более бы не отстала! Девочка, вы оба попались в ловушку.
  Значит, Осипенко Келдыша буквально шантажировала - ею. И, в конце концов, он поддался, потому что боялся за нее. Если смотреть на все с такой точки зрения... Ей ведь нравилось, что Келдыш за нее беспокоится, защищает.
  Но было и еще одно - Осипенко знала, что если нападут на Келдыша, Агата кинется его защищать и от испуга за него слетит с катушек - то есть прибегнет к своей магии. Осипенко знала, как она к нему... относится.
  И Келдыш тоже это знает.
  А она-то думала, он не замечает. Да он всегда, наверное, знал. Еще и жалел наверняка: вот дурочка малолетняя, влюбилась! Или смеялся про себя.
  Еще странно, что все-таки поцеловал ее. Пару раз.
  Ну... несколько.
  Пар.
  Раз.
  Из жалости, что ли? Или в утешение? Как прилипчивым детям дают конфетку - да на, только отвяжись ты ради бога!
  Ужас. Просто ужас!
  Агата еще не успела утонуть в пучине переживаний, как вампирша слетела со стены. На миг показалось, слетела буквально, таким длинным и плавным был прыжок и мягким - приземление. Толчок тоже был мягким, но Агата просто впечаталась всем телом в стену. Хорошо еще традиционно не приложилась головой.
  Да что ее сегодня то туда, а то сюда?!.
  - Не двигайся! - предупредила Анжелика, не оборачиваясь.
  Разумеется, Агата тут же "сдвинулась" - отлепилась от стены и шагнула к пристально наблюдающей за чем-то или за кем-то женщиной.
  Больная магия Кобуци, до сих пор равнодушно относившаяся к небольшому пятачку с развалинами и парой "спящих" девушек, неожиданно про них вспомнила (или заметила?). Язычки-щупальца двинулись от котлована, взрезая землю еще не глубокими трещинами-расселинами: так прорастают на ускоренной съемке корни гигантского дерева. Или это гипотетический паук, обнаружив поблизости парочку еще не пойманных мух, начал быстренько плести на них свои сети?
  Агата поспешно измерила взглядом высоту развалин. Конечно, она не такая прыгучая (летучая), как Анжелика, но забраться наверх сумеет. Только дальше-то что? От развалин по другую сторону котлована, из которых на них с Келдышем напали местные обитатели, только груда мусора и осталась. Подточила их эта... хрень, сочащаяся из-за Двери.
  Раздалось шипение. Казалось, это шипит от раздражения сама Анжелика, но приближавшиеся трещинки-щупальца задымились и оплыли, побелели по краям, как будто на них плеснули серной кислотой. Движение прекратилось - "паук" призадумался над дальнейшей тактикой.
  - А вы какой маг, огненный, да?
  - Огненный... Как я могу быть огненной? Земляная... Пока земля еще здесь наша... и может сопротивляться... вот этому.
  Все только и делают, что тебя защищают, а ты... Как же плохо быть неумелой, ненужной! Агата представила, как запускает гигантский файербол прямо в Дверь. Ага, и вместо того, чтобы закрыть, разносит ее в клочья - пожалуйста, входите, кто пожелает, путь открыт!
  - Келдыш сказал, что я могу быть как бы аккумулятором. Так что берите! - щедро предложила Агата.
  Женщина почти засмеялась, не сводя глаз с неподвижных трещин.
  - Боже... аккумулятор ты наш! Нам бы сейчас с тобой отсюда... проснуться, да вот не сможешь ты, прости меня, девочка...
  - Это вы меня запутали? А я думала, что сама так не хотела возвращаться!
  - Мы, похоже, обе... постарались... А!
  Агата подпрыгнула от неожиданного вскрика, Анжелика - оттого, что под ней разверзлась широкая трещина: "паук" коварно напал из глубины, вырезав кусок земли прямо под ее ногами. Вампирша упруго отскочила к развалинам, на ходу махнув Агате: "Беги!"
  Дважды повторять не пришлось.
  Сверху, со стен, было видно, как змеятся и множатся трещины-корни, переплетаются друг с другом, образуя сложно и густо сплетенную сеть. Можно было спрыгнуть по другую сторону стен и припустить наутек, но когда это пришло им в голову, развалины были уже окружены со всех сторон. Да и далеко бы они удрали? Только до стен купола. Ага, и колотили бы в него руками-ногами-головой, чтобы привлечь внимание пограничников и столичных магов!
  Анжелика металась по стенам, то ли изучая сеть, то ли колдуя. И периодически спрашивала, не может ли Агата проснуться. Нет? А сейчас? Агата раз за разом честно пыталась, но все без толку.
  Сеть шевелилась: нити-трещины переползали, словно борясь друг с другом за лучшее место под солнцем. Если навалятся всем скопом и "вырежут" развалины, как землю под ногами вампирши, они полетят... Куда? Агата решительно запретила себе представлять, но все равно вообразила слишком явственно: дрожь земли, скрежет рушащихся плит и кирпичей, пыль до небес, они с Анжеликой, теряющие равновесие, цепляющиеся друг за друга и за стены и все равно срывающиеся и падающие вниз, в темную бесконечную пропасть, где ждет их... Кто? Паук-пожиратель? Дверь в другой мир?
  Или просто смерть?
  
  ***
  
  - Остановилось.
  Сеть возле стен переплелась особенно густо, чуть ли не свернулась валиком - так копится грязная пена от волн, бьющихся о прибрежные камни. Нити то и дело пытались пробить невидимую защиту, тогда развалины гудели и дрожали, но отчего-то не могли фундамента даже коснуться. При одном особенно сильном толчке Анжелика потеряла равновесие - Агата ахнула - но, вскинув руки, женщина выровнялась.
  - Так что пока мы в безопасности, - констатировала спокойно. - Ты пробуешь проснуться?
  - Угу.
  И как здешние нити-корни, постоянно натыкается на невидимую преграду. Сейчас Агата обрадовалась бы даже страшноватым коридорам призрачного ИнЭМа: это значит, что она прошла первый этап возвращения.
  - Хотя странно... - сказала Анжелика. Она повернулась к котловану, заложив руки за спину - тонкая, как лезвие ножа, и как нож холодная и опасная. Такую Кобуци просто так не возьмет!
  - Что - странно?
  Женщина смерила взглядом расстояние от котлована до развалин. Раз, еще раз.
  - Странно, что только сейчас нами заинтересовались...
  Повернулась и смерила таким же взглядом Агату.
  - Что? - сказала та мрачно. - Я и в этом виновата? Наверное, нас не замечали просто потому что мы вообще не отсюда, не здесь находимся... Ну, вы поняли!
  - Возможно, - сказала Анжелика, продолжая просвечивать ее взглядом-рентгеном, - ты тоже становишься здешней. Коль здесь так надолго застряла.
  Вот только этого еще не хватает! На них уже обратило внимание нечто из-за Двери. Из-за нее, Агаты, или все-таки из-за более "здешней" Анжелики - еще вопрос, конечно. Скоро, наверное, еще и местная живность, вернее, нежить придет ее поприветствовать - как свою, местную. Которую можно скушать.
  ...Агата оглянулась одновременно с Анжеликой и содрогнулась: ну вот, накликала! А ведь совсем недавно она радовалась, что здесь никого нет. Какое же оживленное место эта Кобуци!
  К НИЦЭМу нехотя, медленно, то и дело пытаясь свернуть или остановиться, приближались еле различимые в туманных сумерках силуэты...
  
  Глава 12
  Шкатулка Пандоры-2
  
  - Они тоже боятся, - сказала Анжелика.
  Тоже? Агата-то точно боялась даже лишний раз глянуть в сторону круживших у развалин существ. Хотя кое-кого опознала - например, тех, кого они с Келдышем встретили в свой самый первый день в Кобуци. Здешних вампиров.
  Остальные внушали не только страх, но и оторопь.
  ...Некто-нечто с таким количеством разнообразных конечностей, что напоминало непрерывно шевелившийся волосатый шар. Похожее на гориллу косматое громадное существо - оно едва не дотянулось крюком-лапой до их второго этажа. Не дотянулось, отошло и село, наблюдая. Агата покосилась на его непрерывно двигающуюся челюсть - "горилла" то ли кем-то успела перекусить, то ли перетирала бесконечную жвачку. Еще нечто скользкое и длинное вилось вокруг развалин, словно заведенное... или нацеленное найти брешь в невидимой преграде, защищающей их от Кобуци и Двери. Поодаль металась, как зверь в клетке, скособоченная и горбатая... собака? Волк? Гиена? С каждым витком она злилась все больше и двигалась все резче.
  Климова, в отличие от Агаты, рассматривала "гостей" с профессиональным интересом, будто классифицировала их в уме, да еще и бирочки навешивала.
  ...В который раз уловив краем глаза какое-то мерцание, Агата машинально повернула голову; Анжелика тут же заслонила ей глаза ладонью.
  - Не смотри!
  - Почему?
  - Это Пыльник!
  - Кто?
  - Встретишься с ним взглядом - и сама превратишься в пыль!
  Агата поспешно отвернулась, хотя глаза все норовили разглядеть, что же скрывается за струящимся в воздухе маревом. Спохватилась:
  - А вы как же?!
  Женщина дернула острым плечом.
  - Мне не страшно. Я не человек... уже. Интересно изучить способы его воздействия на людей... Да и остальных тоже. Некоторые экземпляры мне вообще не известны.
  Интересно? О да, очень интересно! В кино на них смотреть. Или хотя бы из-за надежного бронированного стекла ИМФ. Вот пусть там и изучают эти... феномены. Не здесь. И не сейчас. И не она, Агата.
  Женщина точно услышала ее мысли - произнесла с сожалением:
  - Жаль, пока никак не получится. Видимо, это те, кто не успел удрать до... купола. Их пригнали назад, потому что по какой-то причине до нас не удается добраться.
  Агата поежилась.
  - Значит, теперь будут добираться эти?..
  Анжелика кивнула. Еле заметная ее улыбка показалась Агате злорадной: уж не вспомнила ли в этот момент Климова, что она-то сама может в любую секунду удрать из столь гостеприимной Кобуци - то есть проснуться? Агата поколебалась и все-таки спросила:
  - А вам больше не хочется меня... убить?
  Женщина слабо улыбнулась:
  - Предлагаешь заняться этим прямо сейчас?
  И вдруг схватила ее за запястье холодными, прямо железными пальцами. Агата дернулась от боли и испуга (вот ведь балда, сама напомнила!), но Анжелика просто дергала ее за руку с призывом:
  - Смотри!
  Окружающее начало меняться...
  
  Они сидели на стене - единственном пока неизменном месте - словно в кинозале, а перед ними на экране Кобуци появлялись нереальные, или вполне реальные, но не поддающиеся разуму картины.
  ...Сквозь уже привычную долину туманов стремительно прорастают острые черные скалы, тянутся к небу, вот-вот пропорют своими вершинами купол, но тут же идут рябью, обрушиваются, осыпаются, и...
  ...останки НИЦЭМа окружает пустыня... хорошо, не та, которую так боятся маги: красная, опаляющая настолько, что приходится заслоняться рукою, но даже волоски на предплечье скручиваются и трещат от жара. Над раскаленным горизонтом горят два огромных сплющенных солнца...
  Толстые фиолетовые побеги прокалывают песок, растут, раздваиваясь, растраиваясь, расчетверяясь... и так далее, все выше и выше - зрители завороженно поднимают головы - пока не огораживают НИЦЭМ мрачной темной стеной...
  ...которую раздирает в клочья ледяной ветер, секущий воздух звенящими сине- прозрачными осколками-льдинками.
  Агата отвернулась от тошнотворно-бурой вертикальной воронки, угрожающей поглотить не только их с НИЦЭМом, но и всю провинцию разом. Крикнула, чтобы заглушить завывание и скрежет - наверное, скрипела эта давно не смазанная воронка:
  - Что все это... что это вообще такое?! - не надеясь, что ей ответят.
  Но Анжелика отозвалась странно звучным, не похожим на привычный шелест, голосом (может, родная Кобуци придает ей силы? Вон, даже бледное ее лицо порозовело. Или это отблески очередной фантасмагории?):
  - Наверное, миры, через которые ОНО прошло!
  У Климовой горели глаза - жалеет, поди, что в каждый не трансплантировано по видеокамере!
  Целая коллекция миров... И что с ними стало? Если все случилось как с Кобуци, тогда у них, как червяк у яблока, выели сердцевину, и миры сгнили и разрушились?
  Агата нахмурилась, силясь вернуть мелькнувшую и пропавшую мысль. Бесполезно: у нее кружилась голова и даже тошнило оттого, что она постоянно то ли летела, то ли падала в непрерывно меняющееся нечто.
  - Купол - это своего рода капсула, - продолжала Анжелика, не сводя глаз с очередной бредовой картины (на фоне темно-серого плотного тумана суматошно метались чернильные пятна). - Закапсулироваться... защититься от неблагоприятных внешних условий? Впасть в спячку? Вызреть? Переродиться?
  Озвучивает подряд все мысли-теории, которые ей приходят в голову? Может, так до чего-нибудь и додумается...
  Согнанные к НИЦЭМу обитатели Кобуци тоже жались к стенам. Агата старалась лишний раз на них не смотреть, но слышала доносившиеся снизу звуки: рычание, визг, шорохи, поскуливание, какой-то треск... Там то ли делали подкоп, то ли пытались вскарабкаться по стене, чтобы добраться до людей - или спастись на последнем устойчивом участке пространства.
  Агата глянула на следующий образец "коллекции" - ослепительно-белую равнину, расстилающуюся до самого горизонта (то есть до невидимого купола). Равнина казалась ледяной, если бы по ней время от времени не пробегали судороги-корчи. Глянула - и тоже подумала вслух:
  - А может, он-оно все это перебирает, чтобы подобрать ключ и к нашему миру?
  Климова остро глянула на Агату:
  - И он чует рядом еще одну дверь? Через тебя, через твои сны - в реальность? В Столицу?
  Если это так, то... о-о-ох, надо скорей проснуться! Агата, наконец, вспомнила, о чем подумала, но едва открыла рот, как Климова неожиданно оглянулась, словно ее окликнули. Поморщилась:
  - Борис меня будит... Ах, черт, как же не вовремя! Я все им расскажу, но тебе придется пока самой, мы постараемся побыстрее...
  - Анжелика! - испугавшись, крикнула Агата.
  Бесполезно - та растворилась в воздухе, бросив на прощание непонятное:
  - Знаешь, девочка, а ведь тебе придется прийти к нему самой...
  - Что? - пробормотала Агата, беспомощно глядя на то место, где только что была Анжелика.
  Она снова осталась одна.
  
  Глава 13
  Столкновение миров
  
  Говорят, герой - это человек, который оказался в нужном месте в нужное время. Вранье! Все как раз наоборот: в ненужное время и в ненужном месте...
  И теперь не знает, как из этих времен и этих мест выбраться.
  Не хочу, не хочу, не хочу, сказала себе Агата, я же не герой, никакой я не герой, мне бы сейчас только проснуться, а с этим всем пусть разбираются умные и опытные взрослые. Ага, вот они уже здесь и наразбирались! Услышала себя со стороны: жалкое хныканье, чуть ли не скулеж. Ну и пусть, имею право! Тем более, что никто не слышит. Кроме этих...
  Агата подползла к краю и посмотрела вниз. "Эти" сидели и смотрели вверх. На нее. И тоже чуть ли не поскуливали - от страха и невозможности до нее добраться.
  - Сидите? - сказала им Агата. - Ну-ну. Сидите.
  А вот ей сиди не сиди, тяни-не тяни...
  Агата поднялась, подрыгала занемевшими ногами. Поглядела на пыльные руки и вытерла их о пыльные же джинсы. Словно то, что она собиралась сделать, необходимо делать только чистыми руками.
  Ни она, ни Климова не додумались сразу. Нечто, сочащееся из-за Двери, не просто разрушает миры. Оно забирает их основу...
  Что такое Кобуци? Что меняет ее, становится ее воздухом, природой, почвой, основанием, пусть и таким изменчивым и зыбким? Чем пропитаны каждый камешек, травинка, каждая капля воды, холмы и равнины, и все ее обитатели - рожденные или сотворенные? Правильно - магией.
  ОНО проникло сюда в поисках волшебства и забирает, вытягивает, высасывает его из мира, как Инквизитор - из мага. Поэтому-то и возросло количество аномалий и флуктуаций рядом с НИЦЭМом, который оказался "точкой входа" не только для самой Агаты, но и для Пожирателя магии. Агата почти не сомневалась, что в других областях Кобуци сейчас стало гораздо тише и спокойней: ведь всю магию отсасывает сюда бездонная золотая воронка.
  Может быть, все останутся целы и живы, но... Сможет ли жить дальше солнечная ведьма Стефи? Каким без магии вырастет Зигфрид Водяной? Взлетит ли еще дракон Рип - существо, изначально волшебное?
  И что будет делать некий огненный Ловец, окончательно лишившийся своего дара?
  Агата, прищурившись, смотрела на котлован-воронку. Значит, поражаешь наше воображение эффектными картинками из своего "каталога"? Но и у нас тоже есть, чем тебя удивить!
  ...Искать и звать Пустыню не пришлось. Она и так всегда стояла за Агатиным плечом - только оглянись (или усни покрепче).
  Вот и теперь Пустыня расстилалась перед ней во всей своей призрачной потусторонней красе. Барханы - почти вровень с развалинами Центра. Небо, в котором беспрерывно варится мрачное колдовское варево. Даже обитатели Кобуци попритихли: наверное, и они, сотворенные магией, ощутили пустынный зов. Зов, на который рано или поздно откликаются все волшебники. Зов, который и сейчас подзуживал Агату перепрыгнуть со стены на близкий изгиб бархана и побежать, не оставляя следов, навстречу... чему? Окончательному невозвращению?
  Как тебе это, а? Тут куда просторнее и не нужно выстраивать защитный купол. Эй ты, гость незваный! Попробуй-ка переварить или заполнить собой вот ЭТО.
  "Гость" ее призыв услышал.
  Содрогнулись развалины НИЦЭМа - как будто рядом прошло нечто чрезвычайно тяжелое. Разноголосо взвыли под стенами и тут же смолкли кобуцевские чудовища. Затаились, вжались в землю, дабы ни один из встретившихся... миров не обратил внимания, не прихватил их с собою.
  Агата едва удерживалась на стене под порывами ветра, то бросавшими песок в глаза, то буквально за волосы оттягивающими голову назад. Непросто быть пограничным столбом, который пробуют согнуть то в одну то в другую, а то и в обе стороны разом! Сталкивающиеся ветры схлестнулись, скрутились в вихрь, вращающийся вокруг Агаты. Да ее сейчас просто унесет в Пустыню, словно девочку Элли из старой сказки! Или то была быль?
  Но внезапно двум силам надоело бороться за обладание пограничным столбом... или они задумали решить этот вопрос по-другому.
  Пожиратель перешел в наступление.
  Потекли по барханам первые ручейки-щупальца. Шипение, парок-мерцание вроде нагретого воздуха над пригорком в жаркий предгрозовой день: песок плавился и спекался в стекло. "Гость" постепенно смелел, ручейки становились все шире, сливались в речки, реки, пока не превратились в волну, накрывающую барханы и плавно стекающую с них. Казалось, зеленые пески Пустыни затопило кровавым приливом. Барханы застывали зеркальными горами, отражавшими бордовое небо - или небо просвечивало сквозь них, ставших прозрачными.
  ...Или в глубине Пустыни постепенно разгорался багровый огонь: мертвый мир хоть и был мертв, все же не желал быть уничтоженным.
  Бесцветные щупальца Пожирателя все текли из-за Двери, втекали и втекали в Пустыню, и казалось, не будет этому конца. Вроде бы ничего не менялось, но Агата подобралась, встала поустойчивее, вцепилась-вросла ногами-корнями в плиты, укрепляя ими разрушенное здание. Раскинула руки, представляя, как от пальцев струятся потоки магии, сливаясь в непроницаемую и нерушимую стену, не дающую проникнуть Пожирателю в реальность за пределы Кобуци. Купол в куполе! Неизвестно, смогла она создать эту стену на самом деле или это лишь ее богатое воображение, но... Хватит уже несчастной Столице подарочков от семьи Мортимер!
  Вновь взвыли соседи под стеной: ответила Пустыня. Внезапно меж барханами прошла широкая черная зигзагообразная трещина; Агата даже подумала, что именно так и разрушается магический мир. Но нет, в эту трещину, как в огромную открытую пасть, рухнул поток чужеродной силы, следом, разбившись во взлетевшую в воздух мелкую стеклянную пыль - прозрачные барханы - и трещина сомкнулась. Пустыня припорошила расплавленные стеклянные следы тонким слоя песка, словно заботливый садовник - клумбу. И вновь застыла.
  В ожидании и готовности.
  "Гость" запустил в Пустыню уже не щупальца и даже не потоки - цунами! Агата чувствовала себя якорем, который безжалостно выдирают из столетних напластований дна, выкручивая и ломая его металлические лопасти. А уж когда увидела взметнувшуюся навстречу "цунами" песчаную бурю-самум... Оставалось только зажмуриться и вопить от страха.
  Якорь-Агата устояла. Уцелели и стена НИЦЭМа и даже местные обитатели, которых Агата вольно или невольно обнесла своей защитой. Стоя в самом центре урагана, подобного которому не видела даже много испытавшая Кобуци, Агата слышала лишь собственное дыхание, и хотя прижмуривала глаза и втягивала голову в плечи, все же смотрела на бушующую бурю-схватку двух миров как на проливной дождь из-за толстого автомобильного стекла: со страхом и восхищением. И с непривычной гордостью - ведь это "стекло", эту защиту создала она сама. Оказывается, она сама что-то может! Оказывается, не только реальность может влиять на сны, но и наоборот, сон может управлять реальностью!
  И тут реальность решила напомнить, кто же из них все-таки главный...
  Агату швырнуло так, что она шлепнулась сначала на колени, потом на бок. Вскинув голову, увидела, как через нее, вернее, через развалины Центра, летит изогнутый серп песчаной бури, обрезающий загребущие лапы "Гостя". Это хорошо, конечно, но одновременно Пустыня кромсала и ее защиту! Та истончалась, расползалась в клочья, как плавящийся на костре полиэтилен - да она и была столь же тонкой... Обрубленные щупальца Пожирателя, наконец-то попавшие на недоступный участок НИЦЭМа, собирались вместе, словно ртутные шарики, и пока еще нерешительно пробовали прочность преграды. Агата поспешно попыталась восстановить ее, залатать хотя бы самые большие прорехи - получалось плохо и медленно. Поток непрерывно льющегося через стену песка становился все ниже и тяжелее, защита - тоньше, "ртутные" щупальца - крупнее и наглее. Вдобавок...
  Пустыня нашла, откуда исходит угроза. Песок быстро заполнял котлован, давя тоннами своего веса на Дверь, но потом гора песка начала проседать в центре, словно в песочных часах - теперь Пустыня сама проникала за Дверь, которую открыли неосторожные люди. Накопленная магия, оставшаяся в песчинках от каждого когда-то ушедшего в Пустыню волшебника, уходила в другой мир.
  Магия уходит...
  И Агата вспомнила.
  ...Стрела-протуберанец исчезающей магии пронзили пространство и накрыли мальчика, спящего сейчас далеко-далеко отсюда. Агата не рассчитала силу: Славян крупно вздрогнул и вскочил, словно его ударили. И снова осел на кровать. В его изумленных глазах она увидела отблеск пламени - может, и не такого, какое горело раньше в Огневике, но... что могу, Славка...
  А что теперь творится там, в другом мире?! Смерть против смерти дает... что? А уж когда в небе сверкнула бесшумная бордовая вспышка... Агата окончательно уверилась, что пора убираться. Здесь сейчас будет большой "бум".
  ...Граница между сном и явью так хрупка и тонка... Но не пропускает.
  ...Просыпайся!
  Просыпайся же!
  Просыпайсяпросыпайсяпросыпайся!!
  Ведь есть же что, ради чего стоит проснуться, вернуться?!
  Бабушка. Смех Стефи. Книга у подушки. Сентябрьский лес. Радуга над умытым городом... Мало? Мало!
  Блестящие глаза Славяна. Несостоявшийся полет на драконе. Освобожденная разноцветная ликующая магия...
  Магия! Помоги мне! Не хватает всего чуть-чуть, капельки силы, цвета, света, воспоминания... Хоть чего-нибудь!
  Полная луна. Серебро крыш. Нетерпеливый голос: "Мортимер, да где же вы, черт возьми!"
  Коснуться протянутой сильной руки. Горячей, как и наяву. Шагнуть, за уверенной, следом.
  Сквозь границу.
  Сквозь стену.
  В реальность.
  В самый последний миг перехода, миг, когда вспыхнуло все вокруг, Агата ощутила даже не боль - прикосновение, как будто кто-то прочертил длинную линию на ее животе...
  Кобуци все же сумела ее достать напоследок.
  
  ...Девушка, лежащая на кровати в одной из лабораторий ИМФ, дернулась, застонала и свернулась клубком, прижимая руки к животу. Из-под пальцев потекла кровь.
  Рядом никого не было. Дневная смена ушла, вечерняя еще пила чай в дежурке - закутке при буфете...
  
  Глава 14
  Возвращение
  
  Возвращение оказалось не то чтобы особенно трудным или мучительным - просто не таким. Непривычным.
  Агата шагала по призракам разрушенных временем и человеком зданий, мимо давно умерших двигающихся и разговаривающих людей. Видела, как составляются целительные и ядовитые декокты, как кропотливо подбираются сочетания звуков и строк позабытых заклинаний (эх, где же вы, ДМН Осипенко?). Как взрываются, обжигая ядовитым паром, колбы алхимиков. Как бьется с пеной на губах рядом с гигантским костром шаман в расшитой ленточками, бусинами и мелкими косточками одежде, а люди внимательно вслушиваются в его бессвязные слова-выкрики. Как Агнус впервые заходит за Огненную Арку - чтобы никогда уже не выйти за пределы ее и времени. Кажется, он даже заметил, как через Арку прошла Агата: повернулся, открыл рот, окликая...
  Но поздно. Шаг - и она в столице, в тот самый день, когда вырвавшаяся Магия пошла на город. Так с гор сходит сель или обрушивается на берег гигантская волна, сносящая, подминающая под себя дома, машины, деревья. Людей.
  Еще шаг - чуть раньше, и Агата видит, как по коридорам ИНЭМа бегут волшебники, взмахами руки запирая двери лабораторий - последняя отчаянная попытка предотвратить катастрофу, спасти хоть что-то, хоть кого-то... Агата отчаянно вертит головой, заглядывая в испуганные лица, пытаясь найти... Были ли ее родители здесь в тот последний миг перед войной?
  А потом все бледнеет, растворяется, тает, поглощается Магией и временем, превращается в сегодняшние багровые призраки...
  
  Снова эти безмолвные коридоры.
  Наверное, она будет бродить по ним всю свою оставшуюся жизнь... а сколько ее еще осталось? Всё те же двери. Все тот же туман, только он стал ярче, из багрового сделался красным... алым... Может, она подкармливает его собственной кровью? Агата посмотрела вниз, на живот. Рана выглядела ненастоящей - как и все вокруг. Странно, что ей не больно. И странно, что она еще не умерла. Или все-таки умерла и попала туда, куда попадают все умершие маги? Это и есть загробный мир волшебников? Только не понять - ад или рай. Или чистилище? Хотя маги же считают, что после смерти они уходят в Пустыню... Которой теперь больше нет.
  Наверное, пора уже узнать - а что там, за дверями?
  На некоторых дверях не было ручек и даже замочных скважин. Некоторые были просто приварены к металлическим косякам - наглухо, сплошным швом. Были и двери-плакаты - как нарисованный очаг в каморке Папы Карло. Остальные тоже не поддавались агатиным толчкам и рывкам. Вспомнилось сказанное давно и неизвестно кем: "И не пытайтесь их открыть. Может, это говорит ваша интуиция". Как же его звали? Яркая улыбка. Танцующий на ладони огонь. Пляшущие на лице и в глазах теплые тени. Нет, не вспомнить уже...
  Зато как зовут котенка она вспомнила сразу.
  Впереди виднелось новое разветвление коридора: натуральная "вилка" из трех зубцов. И в этой вилке сидел черный кот.
  - Кыш!
  Агата совсем не удивилась, увидев его. Чему тут вообще можно удивляться?
  Кот приветственно дернул ухом - слышу, мол, что кричишь-то? Потянулся и, задрав хвост, неторопливо направился в правый коридор.
  Повёл ее.
  Странно, что черный Кыш не растворялся в багровом сумраке коридоров, не сливался с тенью дверей. Даже туман расступался перед ним и некоторое время держался по бокам, образуя неровную светящуюся тропинку - для кота и для Агаты.
  Подъем по выщербленным ступеням. Короткий переход, поворот... долгий спуск вниз - ни перил, ни стен не видно, один лишь колеблющийся туман. Не сорваться бы... Или, может, наоборот оттолкнуться от ступенек (таких высоких, что приходится спускаться боком, точно двухлетнему малышу) и полететь вниз? Может, она при этом возьмет и проснется? Ведь всегда же просыпалась при падении во сне - чтобы не разбиться. Узкий мостик через туман, снова коридор, но уже без дверей, и прямо перед ними возникла знакомая красная кирпичная стена.
  Кыш оглянулся и вдруг внезапно вырос в размерах - до собственной тени на стене - горб, задранный хвост и жуткий вой-сирена. Агата даже шарахнулась от него, но кот, мерцая отливающими красным глазами, неотрывно смотрел не на нее - ей за спину. Она поспешно оглянулась. Никого. Только, кажется, туман колыхнулся, да сгустились и выросли тени...
  Не раздумывая, она шагнула сквозь стену.
  Свет, боль и пол ИМээФовского коридора обрушились на нее - все разом.
  
  ...Институт тряхнуло, да так, что со столов и шкафов посыпалась посуда. Захло-пали двери и дверцы. Целитель, которому угодило кипятком на брюки, прыгал, шипел и ругался, дежурный маг замер, растопырив пальцы, словно готовясь в любой момент принять на руки вес рушащейся стены или потолочного перекрытия. Лекарь, оттяги-вающий мокрую ткань штанины, сморщился и задрал голову:
  - Что тут у вас?! Землетрясение, что ли?
  - Не знаю, - отозвался маг, настороженно прислушиваясь, приглядываясь и приню-хиваясь. Поскольку толчков больше не повторилось, опустил руки. - Не похоже...
  - Надо девчонку проверить, - озабоченно сказал лекарь, отпинывая с дороги осколки посуды. Дежурный придержал его за рукав:
  - Погоди, отсюда глянем!
  Мониторов в буфете не водилось, только на вахте, но дежурному они были без надобности. Он смел с блюдца крошки от пирожных и за неимением яблочка пустил по кругу собственное обручальное кольцо. Катившееся колечко, раз за разом огибавшее блюдце, стирало по широкой полоске цветную эмаль, показывая коридоры ИМФ.
  - Лаборатория сна! - скомандовал дежурный, и кольцо послушно продемонстриро-вало дверь. Распахнутую дверь. Маги переглянулись и склонились над блюдцем-монитором. Широкая панорама лаборатории. Свисающие провода капельниц. Скомкан-ные и сброшенные на пол простыни. Пустая кушетка. Пустая...
  - Блин! Да она очнулась, что ли?!
  Маг опять поймал за плечо рванувшегося целителя. Наметанный взгляд охранника ухватил то, что не успел заметить напарник: широкую красную полосу на белом лино-леуме. Здесь полз раненый... или волочили по полу чье-то тело. Кольцо покатилось стремительней - дежурный с лихорадочной поспешностью просматривал коридоры, особенное внимание уделяя лабораториям повышенной защиты. Вроде все важные две-ри целы... А!
  - Что?
  Дежурный постучал ногтем по блюдцу-экрану:
  - Вот здесь был заперт волкодлак. В фазе полнолуния.
  Не контролирующий себя оборотень и только что проснувшаяся, слабая, мало что понимающая девочка... Мужчины встретились глазами.
  - Зови кавалерию!
  Дежурный не стал тратить время на то, чтоб огрызнуться: мол, сам знаю! До-кладывал короткими рубленными фразами, наблюдая, как лекарь выворачивает внут-ренности своего чемоданчика - то ли в поисках необходимых лекарств, то ли того, что может сойти за оружие. Не переставая отвечать, последовал за целителем к две-ри. Не обнаружив за ней признаков присутствия, резко кивнул: открывай!
  И впервые сбился, растерянно повторив:
  - Где мы сейчас находимся?.. А черт его знает!
  Вместо знакомого институтского коридора перед ними зияли черные стены катакомб...
  
  Она полежала, прислушиваясь к тому, что происходит в прижатом к ледяному полу теле. Кажется, боль стихает. Да не может быть все так плохо! Она ведь жива и может ду-мать и даже двигаться. Она же только что шла! Там, в призрачном крыле...
  Подумаешь, просто глубокий порез... Порыв. Наверное, кто-то из кобуцевских охотни-ков успел напоследок полоснуть ее когтями.
  Так, сначала приподняться. Поскулить и отдышаться. Теперь на корточки. Получилось уже с третьего раза, очень хорошо...
  Больше ничего хорошего не было.
  Стоило прислониться к стене, как Агата проваливалась - то ли в сон, то ли в багровое беспамятство, из которого выкарабкивалась все с большим трудом. А порой она обнару-живала себя уже на полу, и приходилось начинать все сначала - подняться, постоять, по-шататься, шагнуть...
  Но она все же двигалась.
  Куда-то.
  На перекрестке двух коридоров впервые огляделась: раньше все силы уходили на то, чтобы только на ногах удержаться. Куда она убрела от своего "уровня" - лаборатории сна? И как могла она, вернее, ее тело, находившееся здесь, быть раненным там? Темнота накатывала пополам с тошнотой: ох, не то сейчас состояние, чтобы ребусы разгадывать. Ей потом расскажут.
  Если, конечно, будет кому рассказывать...
  Потому что институт был пуст. Свет в коридорах продолжал гореть, и были видны распахнутые, а то и вовсе сорванные с петель двери лабораторий. Агата даже засомнева-лась, что все-таки вернулась в настоящее - настолько это походило на ИнЭМ перед самой катастрофой. За исключением того, что здесь не было людей, ни призрачных, ни настоя-щих. Хотя за окнами темно... да просто все после рабочего дня разошлись по домам!
  А вдруг и здесь тоже что-нибудь случилось, какая-нибудь... авария?
  Но что бы ни случилось, нужно добраться до выхода. Пусть даже запертого на ночь. Она просто упадет рядом с ним, а утром на нее наткнется первый же пришедший на рабо-ту... Осталось только это выход найти. Ах, как бы сейчас вновь пригодился Кыш! Но кот, похоже, счел свою миссию выполненной - провел Агату сквозь стену и теперь где-то дале-ко лакал из миски заслуженное молоко.
  Говорят, можно выбраться из лабиринта, если держаться все время одной его стены. А чем коридоры ИМФ не лабиринт? Ну будем держаться, допустим... левой стены. Никто же не доказал, что она хуже правой.
  Или от слишком резкого движения замельтешило в глазах или что-то все-таки ше-вельнулось в сумрачном конце коридора?
  - Кто? - сухо выдавила Агата, непроизвольно отступая. - Кто там...
  И замолчала.
  Вопли Кыша в ИнЭМе - ведь он там кого-то увидел! И уж явно не призраки прошлого. Так кот орал только на вампиров... и других чудовищ. Неужели они пробрались и сюда? Спаслись от Пожирателя Магии, прошли за ней по призрачным дорогам времени и снов?
  И, теперь уже не скрываясь, идут по ее следам. Запаху ее крови.
  Запаху беспомощности.
  Прижимаясь к стене спиной, перебирая по ней руками, Агата двинулась, не сводя глаз с дальнего конца коридора. Освещение стало ослепительно-четким и каким-то жест-ким. Точно при магниевой вспышке.
  Поэтому двоих преследователей, бегущих по коридору, она разглядела ясно, как на поднесенной к глазам картинке. Серые, голокожие, четырехлапые, сгорбленные, с гладкой, безо лба и ушей мордой, собранной на конце в безгубый рот-складку, они перемещались длинными, какими-то плывущими прыжками. И, чем быстрее она убегала, тем ближе они становились, словно Агата наоборот двигалась им навстречу.
  Еще один летящий прыжок, еще... Ох! Агата вжалась в стену, заслоняясь руками от приближавшейся отвратительной морды.
  Пронзительный вопль-визг, грохот...
  Агата открыла зажмуренные глаза и осмелилась выглянуть из-под ненадежного при-крытия пальцев. Потом и вовсе убрала руки, изумленно созерцая разыгравшуюся перед ней сцену.
  Кобуцевский охотник бился в коконе коридорной дорожки - неведомо как он оказался спелёнатый ею, будто восточная красавица - и чем больше силился освободиться, тем больше запутывался. Вскоре он мог пошевелить лишь торчащими из кокона задними ко-нечностями: те с мерзким звуком скребли серповидными когтями пол, оставляя в цементе глубокие царапины. Второй преследователь мялся позади этого живого ковра, не решаясь его перепрыгнуть. Нерешительности способствовала то и дело сама по себе отворявшая-ся-захлопывавшаяся перед ним дверь лаборатории: хлопки удивительным образом совпа-дали с попыткой охотника перемахнуть через неудачливого собрата.
  Агата чуть не рассмеялась: кажется, в игру вступили коридоры ИМФ! Обнаружившие внутри себя некие чужеродные феномены и намеревающиеся теперь повеселиться и за-щитить феноменов родных! Оставалось только произнести историческую фразу: "И так будет с каждым, кто посягнет...".
  Но в конце коридора вновь сгустилась тьма, и смеяться мгновенно расхотелось: Агата увидела, как в тени зажглись глаза, красные, словно стоп-огни на машине. На высоте, зна-чительно превышавшей ее рост. Скольких же еще она привела за собой... на хвосте? Скольким указала дорогу?
  ИМээФовский коридор узрел следующего посетителя, но в этот раз поступил ради-кальнее: пол между ней и "гостями" из Кобуци треснул и поднялся, как надломанное пе-ченье. Агата едва успела ухватиться за стояк батареи и повиснуть на нем, точно обезьянка на пальме. На другой стороне образовалась покатившаяся куча-мала. Судя по визгу, ры-чанию, и звукам свалки преследователям такое положение не очень понравилось.
  А когда пол опустился на место, между дичью и охотниками выросла перегородка: не глухая (слышен вой разочарования), но достаточно прочная, чтобы задержать преследо-вателей хотя бы на время.
  Коридоры дали ей фору. Интересно, а на кого они сделали ставку сами?
  Агата отцепилась от батареи и насколько могла быстро двинулась прочь.
  
  Глава 15
  Выход
  
  Это... существо появляется из-за перекошенной двери лаборатории. Оно, кажется, никак не может решить, как ему лучше двигаться - и то опускается на все четыре конечности, то встает на привычные две. И потому странно напоминает настороженного суслика, хотя на безобидного смешного зверька совершенно не похоже. Ни размером, ни...
  Я всегда думала, что оборотни просто превращаются в волков или там в медведей - может, покрупнее или другой расцветки.
  Этот... непонятно - где кончается человек и начинается волк. На теле чередуются пятна густой темной шерсти и белой голой кожи, словно зверь болеет стригущим лишаем. Круглый выпуклый лоб, небольшие, плотно прижатые к голове уши, вытянутый нос (морда?), скошенный подбородок, белые длинные зубы за черными губами, на заросшей черной щетиной шее - кадык. Руки-лапы с локтями, как у людей и с черными толстыми когтями на длинных, скрюченных, точно сведенных судорогой пальцах. Стопы - тоже и не стопы и не лапы. Он совсем непохож на рисунки и фотоснимки из учебника. Как будто... недоделан.
  На оборотне нет одежды и сразу видно, что это... хм, мужчина? Или как там принято говорить про оборотней - самец? Существо мужского пола?
  Я или шевельнулась или неосторожно перевела дыхание - оборотень поворачивается ко мне всем телом. Глаза небольшие, узкие, непрерывно мелко моргают, точно пытаются избавиться от мешающей соринки. Может, оборотня раздражает освещение? В лаборатории за его спиной темно. Но свет не мешает ему увидеть меня. Или он просто чует? Оборотень делает несколько длинных шагов - словно скользит по гладкому полу коридора. И опускается рядом со мной на... колени? На все четыре лапы? Наклоняется. Белки глаз воспаленные, расширенные зрачки отливают желтовато-зеленым, как у кошек. Я вижу, как трепещут его ноздри, и сама ощущаю его запах. Странный запах. Не человека и не зверя. Химический. Его что, чем-то кололи или поили? Наверняка испытывали какие-нибудь новоизобретенные "лекарственные" средства против оборотничества...
  Лапа-рука ложится мне на грудную клетку. Горячая. Тяжелая. Оборотень поворачивает голову к моему животу.
  - Глеб... - вспоминаю я его имя. Оборотень все смотрит на мой живот.
  - Глеб, - повторяю я. - Вы ведь... Глеб? Вы можете... позвать на помощь? Там... - я показываю в темный конец коридора. - Там... они. Много. Пожалуйста, позовите кого-нибудь!
  Наверно, он не понимает или вообще не слышит. Он все ниже склоняется над моим животом, тяжелая лапа давит мне на грудь и становится трудно дышать.
  Наверное, сейчас меня просто убьют. Будет больнее, чем было?
  А потом очередь дойдет и до него самого...
  - Глеб!! - кричу я и вздрагиваю, когда боль распарывает меня до самого позвоночника.
  Оборотень отшатывается, оседает на пятки и нервно облизывается. Смотрит на меня. Кажется, или глаза его становятся яснее? Разумнее?
  - Их много, - говорю я раздельно и громко. - Они вырвались из... - Я хочу сказать "Кобуци", но вдруг он про нее не знает? - ...из лаборатории. Я не справилась с ними. Надо позвать на помощь. Вы понимаете меня?
  Он снова переводит взгляд - и я прикрываю руками свой перетянутый курткой живот. Под пальцами горячо и влажно. Надо будет еще чем-нибудь перевязать.
  - Глеб!
  Оборотень смаргивает и выглядит почти виноватым. Совсем по-собачьи склоняет голову набок, даже уши приподымаются, как у насторожившейся псины.
  - Вы поможете мне?
  Тяжелая рука-лапа с темными подушечками скользит по моему лицу. Точно гладит. Оборотень вскидывает голову, жадно нюхая воздух, поворачивает голову и поднимается. Смотрит в конец коридора. И вдруг срывается с места.
  - Не туда! - кричу я ему вслед. - Там же они! Глеб!
  Оборотень опускается на все четыре конечности - и исчезает во тьме коридора.
  И тьма поглотила его...
  
  - Агата...
  Мне чудится. Кажется. Слышится.
  - Агата, господи, Агата...
  Я открыла глаза со стоном - даже их открывать мне было больно. Надо мной склонились два лица. Я их не узнавала: бледные, какие-то перекошенные, с широкими зрачками...
  - Агата, маленькая моя...
  Я заплакала. Плакать тоже было очень больно и очень стыдно, но я никак не могла перестать.
  - Бабушка... это... ты?.. правда, ты?
  Второй человек торопливо ощупывал меня, спрашивал отрывисто:
  - Где больно? Здесь? Здесь?
  Я скосила глаза вниз, на его белые сильные руки - они были заляпаны чем-то красным.
  - Нигде... Везде... бабушка, забери меня отсюда.
  - Не плачь, моя хорошая, сейчас.
  - Забери скорее, а то они придут...
  Бабушка осторожно опустила мою голову обратно на пол, и я вскрикнула, ловя ее ускользающие пальцы:
  - Пожалуйста, ну пожалуйста, не оставляй меня здесь! Не бросай меня!
  Бабушка тяжело поднялась, встала, глядя вдоль коридора.
  - Игорь, уносите ее.
  - Да, а как вы...
  - Уводите всех из здания.
  Его руки беспрерывно двигались вдоль моего тела, не знаю, что он делал, но боль становилась все сильнее, наваливалась черно-красным жаром-туманом, а потом как будто что-то щелкнуло - и боль пропала. Вместе со всем телом. Я с облегчением выдохнула, когда Келдыш одним плавным слитным движением поднял меня с пола - и вдруг вспомнила.
  - Нет, не вы, только не вы!..
  Келдыш отвернулся от тычка моих ладоней, но не отпустил, перехватил поудобнее. Лицо его было серым и сосредоточенным.
  - Да-да, только потом... все потом...
  - Быстрее, Келдыш!
  Голоса я не узнала. Посмотрела за его плечо - бабушка стояла к нам спиной. Очень прямая, точно стержень проглотила. Седые растрепавшиеся волосы шевелились вокруг головы - как змеи вокруг головы медузы-горгоны... Она ничего не делала, просто стояла, но я вдруг вспомнила слова Димитрова. И он меня называл страшной?
Оценка: 8.24*50  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"